57 миллиардов долларов

Лакшми Миттал

Lakshmi Mittal

На западе Индии, в той ее части, которая называется Раджастаном и находится на границе с Пакистаном, простирается выжженная солнцем пустыня Тар, или, как ее еще называют, Великая Индийская пустыня. Раскаленное добела солнце, горячие ветра и песчаные бури делают этот край практически непригодным для жизни. Местные жители обитают в глинобитных лачугах среди красноватых песков и камней. Голод в раджастанских деревнях такое же нормальное явление, как отсутствие водопровода, электричества и других благ цивилизации. Впрочем, раджастанские города отличаются только тем, что лачуги там строят не из глины, а из бетона, и они на несколько этажей выше. Именно здесь, в раджастанской глубинке, в доме с бетонными полами и гамаками вместо кроватей, 15 июня 1950 года родился мальчик, который впоследствии стал одним из богатейших людей мира. Родители решили назвать его в честь индийской богини благополучия и богатства Лакшми…

Отца мальчика звали Мохан Лаль Миттал (Mohan Lal Mittal). Он был торговцем. По-другому и быть не могло: ведь Мохан Лаль Миттал происходил из племени марвари, которое с незапамятных времен населяло раджастанскую пустыню.

Племя издавна называли индийскими евреями, потому что все его представители, независимо от размера кошелька или образования, занимались торговлей и ростовщичеством и принадлежали к древнейшей касте простолюдинов – вайшьи.

Но принадлежность к касте торговцев и предприимчивому племени марвари ни для кого не являлась гарантией успеха. Вот и семья, в которой родился Лакшми Миттал, перебивалась с хлеба на воду. Семья состояла из 20 человек. Все они жили в городе Садулпур в штате Раджастан.

Главный редактор газеты «Sadulpur Times», хорошо знавший эту семью, позже вспоминал: У них не было постоянного дохода. Вообще никакого дохода! Жили на то, что умудрялся иногда заработать их отец.

Марвари десятилетиями приводили свою историческую судьбу в соответствие с суровыми законами легендарной родины. Считается, что в основе предпринимательского успеха марвари лежит школа выживания в пустыне: Песчаные бури и голод приучили их к долготерпению и умению молча выносить боль и страдание. Нехватка элементарных ресурсов заставляла работать за троих, раскаленный ветер и испепеляющее солнце укрепляли жизнестойкость, а постоянная нехватка воды склоняла к бережливости и экономии. Если б марвари не усвоили этих уроков жизни, они никогда не добились бы общенационального признания как славные воины и ведущие предприниматели.

Суровые условия, бедность и стремление заработать на хлеб толкали наиболее активных и предприимчивых марвари к перемене мест. Постепенно марвари массово заселили Бомбей и Калькутту. Отец будущего миллиардера поначалу торговал металлоломом в порту Карачи. Но это дело не сулило больших перспектив, что не могло не огорчать уважающего себя представителя касты вайшью. И причина этой неудовлетворенности заключалась не в том, что молодой марвари не мог реализовать собственные амбициозные планы. Мохан Лаль Миттал был настоящим индусом, для которого принадлежность к своей касте значила намного больше, чем для европейцев принадлежность к определенной социально-сословной среде. Для индуса его каста – это своеобразная миссия, которую он призван исполнить. Миссия вайшьи – быть хорошими торговцами, служить ближним, развивая свое дело и правильно распоряжаясь своим богатством. По сути, бизнес для вайшьи – это путь к достижению совершенства. У каждой касты есть своя дхарма – свод правил и толкований, которые дают представление о том, как исполнить свое предназначение и стать совершенным.

Что касается дхармы вайшью, то индийский философ и учитель Шри Свами Шивананда в своей работе «Практика карма-йоги» дает ей следующее определение: Земледелие, скотоводство, торговля, благотворительность, совершение жертвоприношений, изучение Вед, вовлеченность в торговлю, финансы и сельское хозяйство являются обязанностями вайшьи, рожденного в своей собственной природе.

Более расширенное толкование дхармы вайшью приводит в своих трудах исследовательница индийской философии и культуры Анни Безант:

Ибо во всем мире дхарма вайшьи есть развитие некоторых определенных качеств. Справедливость, добросовестные отношения этого человека с другими, независимость поведения от побуждения чувств, развитие таких качеств, как проницательность, энергичность, умение балансировать своими долгами, справедливая оплата в честном обмене, а также умеренность, отсутствие расточительности и сумасбродства, выплата справедливого вознаграждения за выполненную работу – все эти качества ведут его к дальнейшему росту. Для вайшьи положительное качество – быть экономным, отказываться платить больше, чем он должен, настаивать на справедливом и честном обмене. Все это развивает качества, необходимые для его будущего совершенства. В своей ранней стадии они иногда неприятны, но с высшей точки зрения это дхарма данного человека, и если она не будет выполнена, позднее может способствовать созданию слабого характера, что повредит его эволюции.

Терпимость – закон для его дальнейшего роста, но нетерпимость – в отношении небрежности или слишком большой щедрости.

Он должен достигнуть богатства путем упражнения таких свойств, как бережливость и исполнительность, и потом употребить это богатство для благородных целей, субсидируя ученых, давая средства на претворение в жизнь достойных планов, для общественного благополучия. Собирать богатство с энергией и проницательностью и тратить накопленное богатство благоразумно – это и есть дхарма вайшьи, результат его природы и закон его дальнейшего роста.

Мохан Лаль Миттал мог бы добавить к этим словам еще многое. Но его призванием был бизнес. А потому, рассудив, что осуществить свое призвание в Карачи он не сможет, торговец перебрался в Калькутту. Отсюда начался путь семейства Митталов к финансовым вершинам.

Мохан Лаль Миттал начал с того, что выкупил за смехотворные деньги убыточный и захудалый сталепрокатный завод. Много времени ушло на то, чтобы привести завод в надлежащее состояние, но все же постепенно глава семьи наладил выпуск стальной продукции для нужд строительства. К новой коммерческой структуре государственные чиновники относились с недоверием, но госструктуры такого же плана требовали больше денег, а результата не давали. Заминки за Митталом-старшим не было. Узнав о предрасположенности правительства, он создал свое предприятие под названием «Железо» («Ispat») и пустил все свои оборотные ресурсы на постройку плавильного завода невдалеке от Калькутты. Доходы семьи вполне позволяли отправить Лакшми получать образование в престижном иезуитском колледже Святого Ксавьера в Калькутте.

К тому времени, когда Лакшми Миттал получил диплом бакалавра коммерции, его отец взялся за постройку еще двух заводов. Империя разрасталась и требовала бесперебойного «питания». Когда у Миттала-старшего возникла проблема с организацией поставок сырья и топлива, Лакшми бросил учебу и взялся помогать отцу на производстве.

Но даже после того как поставками занялся сын, проблемы не исчезли. Первый премьер-министр независимой Индии Джавахарлал Неру хотел построить в стране социализм и поэтому создал мощный государственный бюрократический аппарат. Он тяжким бременем лег на и без того слабую экономику Индии. С приходом к власти Индиры Ганди наметились экономические реформы, но вместе с ними наступило время политической нестабильности. Постоянные смены правительственных чиновников не способствовали эффективной работе крупного бизнеса, успех которого по-прежнему определялся наличием связей в правительстве и возможностью получения государственных заказов. А потому Миттал-старший продал все свои заводы и уехал в Индонезию. Здесь за 15 миллионов долларов он приобрел предприятие, которое специализировалось на металлообработке и изготовлении металлоконструкций. Генеральным директором завода Миттал назначил сына, которому в то время едва исполнилось 25 лет.

На этой должности Миттал-младший сделал открытие, которое дало ему возможность перейти на качественно новый уровень ведения бизнеса. Вникая во все тонкости производства, Лакшми Миттал выяснил, что в качестве исходного сырья дешевле использовать так называемое восстановленное железо. Миталл решил сделать ставку на восстановленное железо – и не прогадал. Производственные расходы существенно снизились.

Вначале Миттал заключил договор на поставку восстановленного железа из Таиланда. Но уже вскоре выкупил завод у своих поставщиков и в течение следующих десяти лет приобрел еще несколько подобных же предприятий по всему миру.

В 1976 году Лакшми Митталом была основана компания «Mittаl Steel», в настоящее время являющаяся крупнейшим производителем стали в мире, с предприятиями в 14 странах на 4 континентах.

В 1982 году в Индонезии Миттал получил разрешение на строительство плавильного комбината, который до сих пор является крупнейшим частным металлургическим предприятием страны. Первое, что он сделал, – заключил договоры на поставку этого самого железа из Тринидада, который привлек ценами и более лояльным сотрудничеством с компанией «Iron & Steel Co of Trinidad & Tobago» («Iscott»). Через некоторое время у «Iscott» возникли серьезные проблемы, и правительство Тринидада выставило ее на продажу. Миттал купил производство, переименовав компанию в «Ispat Caribbean». После этого он приобрел несколько заводов в Германии и Канаде и к началу 1990-х годов зарабатывал почти миллиард долларов в год.

Ключевым для бизнеса стал 1991 год, когда Миттал на свой страх и риск приобрел за 220 миллионов долларов завод «Sibalsa» в Мехико. Предприятие фактически было банкротом, попытки реанимировать его обошлись мексиканскому правительству более чем в 2 миллиарда долларов. Семья Миттала была категорически против сделки. Чтобы соблюсти интересы семьи и продолжить реализацию амбициозных планов Лакшми Миталла, клану пришлось даже на время разделить бизнес. Начиная с 1992 года Лакшми контролировал зарубежные металлургические предприятия, а семья – заводы на территории Индии.

Между тем Лакшми Миттал развернулся и на просторах СНГ, купив в 1995 году Карагандинский металлургический комбинат в Казахстане. Завод в Темиртау казался не лучшим объектом для инвестиций: оснащенный оборудованием 1960-х годов, он пребывал в коматозном состоянии, типичном для предприятий на постсоветском пространстве. К моменту продажи завод представлял собой пример умирающего предприятия: зарплату рабочим не выплачивали по полгода, продукцию реализовывали по бартеру, за долги перед коммунальными службами были отключены вода и отопление. Некоторое время к комбинату присматривались специалисты «U. S. Steel», но сочли эту покупку слишком рискованной. А Лакшми Миттал рискнул – и снова не прогадал.

В модернизацию предприятия Миттал вложил 500 миллионов долларов, не считая взятки в 100 миллионов долларов, которую он заплатил кому-то из казахских чиновников. О том, что факт дачи взятки имел место, официально заявил помощник Миттала вскоре после покупки предприятия! Скандал? Разоблачение? Да полноте! Миттала взятки не смущают, он вообще покупает предприятия только в тех странах, где у него есть связи на уровне правительства. Казахстан в этом отношении мало чем отличается от Индонезии, Румынии, Украины, Польши – список можно продолжать… «Казахская сделка» полностью себя оправдала: сегодня «Ispat Karmet» – такое название получил комбинат – производит более 6,6 миллиона тонн стали в год и приносит существенную прибыль.

Вскоре Миттал приобрел единственную сталелитейную компанию Ирландии, организовав «Irish Ispat». После кризиса в стальной промышленности Лакшми Миттал создал компанию «LNM Holdings» и через нее на собственные средства продолжил скупать металлургические фирмы: «Nova Hut» в Чехии, «Polski Huty Stali» в Польше, «Petrotub» в Румынии, «BH Steel» в Боснии, «Balkan Steel» в Македонии, «Alfasid» в Алжире и «Iscor» в ЮАР.

Затем последовали покупки еще двух десятков предприятий по всему миру, включая скандально известный комбинат «Криворожсталь». В итоге дошла очередь и до мировых гигантов, таких как «Arcelor». Но здесь Лакшми Миттал встретил упорное сопротивление.

«Arcelor» давно стал для Миттала предметом стратегических интересов. Ведь контроль над европейским металлургическим гигантом – входной билет на рынки сбыта развитых стран, где предприимчивому индусу долго не было места.

Но активное «наступление» на «Arcelor» Миттал начал только в январе 2006 года. 13 января Миттал пригласил на ужин в свой роскошный лондонский особняк в Кенсингтоне стоимостью 128 миллионов долларов руководителя крупнейшей европейской металлургической компании «Arcelor» Ги Долле (Guy Dolle). Поскольку обстоятельства этой встречи уже на следующий день были пересказаны по минутам самим господином Долле, можно уверенно утверждать, что после пары выпитых перед ужином коктейлей Миттал напрямую предложил Долле объединить компании. Долле по-европейски деликатно и уклончиво постарался уйти от прямого ответа. Хотя Миттал сразу понял, что это отказ.

Через две недели после этой встречи Миттал позвонил Долле на мобильный телефон и сообщил буквально следующее: «„Mittal Steel“ завтра объявляет о покупке „Arcelor“ за 22,6 миллиарда долларов».

Ошарашенный таким подходом Долле заявил, что это одно из самых враждебных предложений в истории европейского бизнеса.

На протяжении следующих четырех месяцев топ-менеджеры «Arcelor» отчаянно отражали атаки Миттала. Европа стала для предприимчивого индуса своеобразной расплатой за десятилетия ничем не сдерживаемой экспансии, основанной на неприкрытом лоббизме, взятках и других составляющих «азиатского стиля» ведения бизнеса.

26 мая 2006 года «Arcelor» объявил о намерении слияния с российской «Северсталью». Но это не остановило Миттала. При участии американского инвестиционного банка «Goldman Sachs» было подготовлено письмо акционерам и главе совета директоров компании «Arcelor» Йозефу Киншу (Joseph Kinch). Как сообщала газета «Financial Times», в письме содержалась озабоченность существующей процедурой одобрения сделки и призыв изменить ее на невыгодные для «Северстали» условия. Пикантность истории придало то, что «Goldman Sachs» является главным партнерским инвестиционным банком «Mittal Steel».

В итоге Миттал смог убедить совет директоров «Arcelor», что его предложения лучше. И в конце июля 2006 года стало официально известно, что слияние состоялось. Сумма сделки составила 32,4 миллиарда долларов. А Лакшми Миттал стал владельцем самой крупной в мире «стальной империи». Европа сдалась, еще раз продемонстрировав, что пресловутые щепетильность и консервативный подход к ведению бизнеса – не более чем попытка набить цену. После того как Миттал выложил 32,4 миллиарда долларов, разговоры о том, что предложение Миттала – это «грубая попытка „новой Индии“ захватить старую Европу» и обвинения Миттала в «незнании грамматики бизнеса» моментально утихли.

Впрочем, для Миттала все эти заявления, похоже, вообще не имеют значения. Он отлично знает, с чем имеет дело. В 2002 году в Великобритании разразился скандал, который журналисты окрестили «Митталгейт». Выяснилось, что премьер-министр Великобритании Тони Блэр оказал протекцию Лакшми Митталу при приобретении одного из румынских металлургических предприятий, направив рекомендательное письмо премьер-министру Румынии. Взамен Миттал перечислил Лейбористской партии Великобритании два миллиона фунтов стерлингов.

Впрочем, и сам Миттал не чужд патетической риторики на тему «диалога цивилизаций»: Я всегда верил, что способен сделать что-то уникальное. Чувствовал, что мои возможности в Индии являются ограниченными. Но быть индийцем – большое преимущество, когда ты делаешь бизнес в других странах. В Индии люди учатся преодолевать разногласия и достигать компромиссов, потому что иначе в стране, где существуют свыше трехсот языков и этнических групп, невозможно.

Однако эти рассуждения, скорее всего, тоже предназначены для избирательно слышащих европейских ушей. Обычно если Миттал и договаривается с кем-то, то только на своих условиях. Взять хотя бы собственных рабочих. Благодаря тому что жесткая экономия производственных издержек является одной из главных составляющих бизнес-стратегии Миттала, у него всегда были проблемы с социальной стороной работы его комбинатов. То тут, то там вспыхивали бунты, забастовки. Причина проста: шахтеры и рабочие хотят, чтобы уровень их труда оплачивался пропорционально рыночной стоимости. Допустим, в Караганде одна тонна угля стоит 13 долларов, а Миттал продает эту же тонну за цену, превышающую 100 долларов.

В той же Караганде около восьми лет назад Лакшми решил преподнести металлургам и шахтерам «Mittal Steel Temirtau» «подарок», сделав каждого из рабочих «совладельцем предприятия». Всего было выпущено 347 миллионов акций, коллективу досталось 712 тысяч. Рабочие надеялись, что дивиденды будут выходить, как «тринадцатая зарплата». Но не тут-то было! За год один рабочий получал всего 100 тенге (около 22 российских рублей).

На что Миттал не привык жалеть средств, так это на собственную семью. В 2007 году он купил сыну Адите (Aditya) дом за 234 миллиона долларов в одном из наиболее респектабельных районов Лондона. По информации британской газеты «The Daily Mail», в 2008 году миллиардер потратил еще 140 миллионов долларов на жилье для своей дочери Ваниши (Vanisha).

По оценке издания, общая стоимость недвижимости семьи в Кенсингтоне на так называемой «улице миллиардеров» (дом самого Миттала, сына и дочери), где и расположились практически по соседству все их дома, составляет теперь 880 миллионов долларов.

Особняк самого Миттала в Лондоне называют «Тадж-Миттал», он считается самым дорогим домом в мире, его площадь составляет почти 5000 квадратных метров. В строительстве этого внушительного сооружения использовался мрамор, добытый там же, где и камни для индийской достопримечательности Тадж-Махал. Говорят, что даже бассейн в этой резиденции отделан драгоценными камнями чуть ли не из сокровищниц Агры. Специалисты по недвижимости считают дом Миттала вторым по размерам частным домом в Британии после Букингемского дворца, а нынешнюю стоимость оценивают в 500 миллионов долларов.

Бракосочетание дочери Миттала Ваниши, состоявшееся в 2004 году, стало самой дорогой свадьбой в истории.

Для торжеств Митталом был снят на ночь парк Тюильри в Лувре и построен замок в парке Сен-Клу. Само же обручение молодоженов состоялось в Версале. За гостями были посланы двенадцать чартерных «боингов», а жених подъехал к алтарю на золотой колеснице, усыпанной изумрудами. Свадебный гимн молодоженам исполняла Кайли Миноуг, специально выписанная во Францию из Австралии. Во время торжества было подано более 6 тысяч блюд, а закуски для трехсот гостей-вегетарианцев ежедневно доставлялись самолетом. Кроме того, каждая дама, посетившая церемонию, от имени молодоженов получила в подарок lux-сумку с драгоценностями. Всего же празднование длилось 5 дней и обошлось любящему отцу в 66 миллионов долларов.

На этом фоне страсть Миттала к коллекционированию безумно дорогих автомобилей – как раритетных, так и современных – выглядит совершенным пустяком. Образ жизни Миттала, до боли знакомый читателям по примерам российских олигархов, вызывает осуждение индийских вайшью, отличающихся житейской скромностью, набожностью, благотворительностью, честностью в делах и безмерной бережливостью. Такими были предки Лакшми, этих же принципов придерживаются и многие соплеменники Миттала, например клан другого индийского металлургического магната Кумара Бирла (Kumar Birla), который также принадлежит к племени марвари и касте вайшью.

Когда-то отец Лакшми, Мохан Лаль Миттал, передавая сыну бразды правления бизнес-империей, говорил, что самыми главными добродетелями для вайшью являются экономность и скромность. День, когда ты «засветишься», станет началом твоего падения, – завещал Мохан Лаль Миттал. Сын преступил эту заповедь, заменив ее другой: Я не думаю, что мы когда-нибудь сможем сказать себе: достаточно.

В современную историю Миттал вошел как один из самых успешных и удачливых бизнесменов благодаря принципам, которые оставили ему его предки-вайшью и которые передал ему отец. Сможет ли сын доказать, что открытые им «новые принципы» сильнее простых и мудрых правил касты торговцев?