Многие современные владельцы поняли или приняли на веру ставшее расхожим утверждение, что семья владельца для собаки — её стая. Но все ли они представляют себе, что такое собачья стая, насколько сложна её структура, какие отношения связывают животных в этот надорганизм. Ведь стая не механическая совокупность собак, живущих в одном месте, в одно время. Это, прежде всего, структура их связей, меняющаяся в зависимости от внешних условий, от физиологического состояния особей.

Общеизвестно, что собака относится к социальным животным, более того, сравнение семьи владельца со стаей для собаки стало просто тривиальным. На наш взгляд, такое сравнение приносит больше вреда, чем пользы, поскольку оказываются замазанными, стёртыми важнейшие особенности именно социального поведения.

Начнём с того, что отнюдь не любое сообщество животных можно назвать стаей в полном смысле этого слова, хотя в обыденной речи объединения бабочек, рыб, собак, обезьян обозначаются одним и тем же словом — стая. С точки зрения этолога это совершенно разные сообщества. Весь вопрос в том, какие факторы объединяют животных и какова сложность структуры в самом объединении. Пойдём от простого к сложному.

Наиболее просты множества или открытые анонимные сообщества. Здесь животные объединяются в связи с использованием определённого ресурса или фактора среды, количество их ограничено лишь некоей областью пространства, где этот фактор действует, при этом особи не узнают своих соседей. Именно к таким множествам относятся скопления бабочек, прилетающих пить воду из сырого песка по краям луж или сок на свежих берёзовых порубках, стайки головастиков на отмелях. Бабочек в сообществе столько, сколько их может усесться рядом на песке или пне, одни улетают, прилетают новые, никаких связей между членами сообщества нет. Аналогично и головастики: чем лучше прогревается вода, тем больше их собирается в этом месте, ничто иное их не привязывает друг к другу.

Косяк рыб явление более сложное. Здесь животные не просто совместно используют пищевые ресурсы — скопление рыб обеспечивает защиту от крупного хищника, который, попав в косяк, не может моментально выбрать конкретную жертву из множества и зачастую охотится менее успешно, чем на одиночных рыб. В зависимости от вида структура косяка может различаться, простейший же вариант таков: рыбы, близкие по размерам, и держатся рядом, кроме того, появляется лидер, т. е. ведущее животное. Не следует путать лидера с вожаком, лидер — животное, буквально делающее что–либо первым: бросающееся к источнику корма, убегающее от хищника и т. п. Такой лидер — явление временное и, по сути, случайное — в данный момент именно эта сельдь заметила хищника и бросилась в сторону, увлекая всех прочих своим примером; в следующий раз лидером станет какая–то другая рыба, а прежний лидер вполне может зазеваться и угодить в пасть. Сообщество рыб остаётся открытым — косяк зачастую то разбивается на несколько меньших, то сливается с другим, и животные по–прежнему не знают соседей: их качества, за исключением размеров, ничего не значат.

Большинство копытных относится к стайным животным, у некоторых видов структура сообществ очень сложна. Ниже мы будем рассматривать структуру, свойственную северным оленям, как её описывал доктор биологических наук Л.М. Баскин. Существует знание соседей из ближнего окружения, хотя сообщество в целом не замыкается. При попытке разделить стадо пополам, что называется, по линейке и развести одну часть направо, вторую налево, это не удаётся сделать: одни олени из левой половины перебегают в правую, другие, напротив, изо всех сил стремятся перейти в противоположную сторону. Оказалось, что все эти «перебежчики» просто возвращаются в свои микрогруппировки, к тем животным, которых они знают в лицо, рядом с которыми привыкли пастись. Сложнее оказались и функции лидера: помимо тех, кто первым бросался в бегство в силу простого везения или повышенной тревожности, выделилось и некоторое количество животных, которые становились лидерами регулярно, особенно в тех случаях, когда надо было перекочёвывать на другое пастбище, находить место, где меньше гнуса, и т. д. Все эти лидеры оказались взрослыми оленухами — у них был больший жизненный опыт, чем у остальных: ведь оленуха на время отёла и первых дней жизни телёнка остаётся одна на периферии стада и может полагаться лишь на свои силы, в результате старые самки просто знали гораздо больше, чем, например, самцы, практически не покидающие стадо, и молодые самки, ещё ни разу не приносившие потомства. Итак, стадо копытных обеспечивает совместное использование пищи, защиту от хищника и — внимание, этого нет в более простых сообществах! — использование чужого жизненного опыта; возникает индивидуальное знание соседей.

Теперь наиболее сложная структура — стая высокосоциальных животных, в том числе собак и волков. В отличие от прочих сообществ, данное теснейшим образом связано с конкретной территорией, используются не просто некие факторы и ресурсы среды, но участок, обеспечивающий их в целом. Необходимо чётко представлять значимость территории для стаи.

Экологами (в их числе член–корреспондент И.А. Шилов) было показано, что любой вид животных будет благополучен, даже если пытаться истреблять его специально, ровно до тех пор, пока существуют специфические для данного вида стации (участки пространства, характеризующиеся совокупностью условий, необходимых для существования вида) кормления, размножения и переживания. Если с первыми двумя членами триады всё понятно, то последний следует расшифровать. Стации переживания неблагоприятных воздействий для каждого вида очень специфичны. Так, для копытных, добывающих корм из–под снега зимой, стацией переживания будет та, где снег относительно неглубок, — животное может добыть траву и при этом без труда передвигаться. Летом стацией переживания окажутся продуваемые ветром участки, где не так донимает гнус. Для хищника стацией переживания служат обычно укромные места, где животное может каждодневно отдыхать, либо труднопроходимые участки, где любой преследователь, будь то более крупный хищник или человек, потеряет след.

Пока существует триада стаций, вид будет благоденствовать. За примером далеко ходить не надо. Гигантские средства тратятся на борьбу с серой крысой, однако любой крупный город предоставляет грызунам в изобилии пищу и массу мест, где можно вывести потомство и укрыться от врагов, в результате крысы чувствуют себя превосходно. С другой стороны, уже исчезло или оказалось на грани гибели множество видов, которых никто напрямую не истреблял. Просто с приходом человека менялся состав трав, рельеф местности, и многие виды оказывались лишены стаций кормления, размножения или переживания, при этом вполне достаточным было отсутствие одного из членов триады. Блестящий пример тому — судьба волка в США. Не секрет, что программа истребления (в последние годы — программа регуляции численности) волка в нашей стране действовала не один десяток лет, тем не менее численность его кардинально снизить не удалось, а в Северной Америке данный вид во многих штатах исчез, в ряде мест его пытаются возродить, завозя и выпуская животных. В чём же дело? Всё крайне просто: в штатах с развитым сельским хозяйством, с большим числом городов (некрупных, но расположенных практически равномерно по всей территории) просто не осталось мест, где бы волки могли спокойно произвести на свет и воспитать потомство. В результате нет стаций размножения — нет и волка.

Но вернёмся к территории. Ясно, что пространственно стации не совпадают, между ними есть некие, разной величины зоны, для животных достаточно безразличные, однако тоже входящие в данную территорию. Возникает закономерный вопрос: почему не использовать только значимые для благополучия вида участки, ведь меньшую площадь проще контролировать? Вовсе нет. Прежде всего, животному необходимо знать не только, где находятся стации кормления или переживания, необходимо хорошо знать всю примыкающую к ним территорию. Знание во всех деталях территории оказывается очень важным фактором: животное может действовать автоматически в самой сложной ситуации, ему не надо перебирать варианты и тем более думать. Это, кстати, справедливо не только для собак. Неслучайно существуют поговорки типа: «В родном доме и стены помогают». Чем лучше живое существо изучило свою среду обитания, тем проще ему быстро найти адекватную модель поведения.

Коль скоро речь идёт не об одной особи, а о некоем их множестве, территория необходима как физическая данность, грубо говоря, как жилплощадь, соответствующая их размерам и возможностям перемещения. Возникает и ещё одна привходящая: любое социальное животное может с лёгкостью вынести и нуждается в определённом количестве контактов с соплеменниками, причём в этом случае под контактом подразумевается даже просто то, что животные увидели друг друга.

Ограниченность числа допустимых контактов рождает определённые требования к размерам территории. Но контакты контактам — рознь: в любой стае есть животные–антагонисты, не переносящие присутствия друг друга. Порой антагонизм вызывается нетрадиционным поведением одного из животных, но зачастую причин антипатии установить не удаётся. В любом случае, чем чаще такие видятся, тем более сильный социальный стресс испытывают. И вот здесь ситуацию может напрямую улучшить или усугубить размер территории. Ни одно животное не пойдёт специально разыскивать своего антагониста, однако при встрече на близкой дистанции конфликт возможен и, более того, неизбежен, а вот встреча на большом расстоянии к нему не приводит. Для животного затраты сил на преодоление расстояния оказываются более значимыми, чем стремление прогнать соперника, в результате антагонисты расходятся мирно и могут спокойно общаться с третьими членами стаи, которые у каждого из них не вызывают антипатий.

Сказать, какая именно площадь требуется стае определённого вида животных, пусть это будет даже рассматриваемая нами собака домашняя, невозможно. Это зависит не только от триады мест, но и от массы других переменных. Стаи различаются по количеству животных и, как мы убедимся далее, по их «качеству»: полу, возрасту, взаимоотношениям. Для стай одного и того же состава может понадобиться разная площадь в зависимости от её физических характеристик. Если рельеф сложный, территория как бы скомкана, переведена в три измерения, её площадь по периметру может быть невелика. Ведь сложный рельеф даёт возможность животным легче расходиться, обеспечивает массу укрытий. Напротив, на равнине площадь потребуется большая. Даже если звенья триады будут очень тесно соседствовать на местности, понадобится площадь для свободного перемещения членов стаи, вступит в силу требование ограниченности социальных контактов, особенно для антагонистов.

Теперь о том, как выглядит территория и как она используется. Итак, наиболее ценные зоны территории представлены как раз главными стациями. Существуют места, где располагаются логова для выведения потомства. На волках, на диких собаках–париях показано, что они остаются неизменными на протяжении десятков лет. Обязательно есть водопой — псовые не ходят за водой далеко, особенно нужен источник воды кормящим сукам и щенкам, вот почему водопой (это может быть даже глубокая лужа) обычно располагается неподалёку от логовищ. Имеются убежища, где животные отдыхают. Совсем необязательно, более того, невозможно, чтобы все члены стаи отдыхали в одном месте и в одно время, соответственно есть несколько мест днёвок, различающихся по удобству и привлекательности. Обязательно есть «дозорные вышки» — высокоценимые места с хорошим обзором. Стация кормления наиболее размыта по территории стаи. Дело в том, что в зависимости от времени года, численности вида–добычи в конкретном году, даже от погоды для охоты используют разные участки территории. В результате место, ценное для охоты в один сезон, может быть совершенно безразличным в другие сезоны.

Значимость разных участков территории для стаи сильно зависит от времени года. Здесь мы снова видим, что животным необходимо досконально знать всю свою территорию, а не только отдельные её участки. В зависимости от ценности территория подразделяется на несколько зон. Зона логовищ и днёвок является центром территории, здесь держится ядро стаи и молодняк, следующая зона — место добычи пищи, используемая на равных всеми членами стаи, и, наконец, периферия территории, с наименее удобными днёвками: здесь держатся животные невысокого социального статуса, в чьи функции входит охрана территории.

Однако границы территории проходят ещё дальше, частично налагаясь на территории соседних стай. Вот эти участки наложения, как их называют, буферные зоны, не охраняются, соседние стаи используют их редко, при встречах здесь конфликтов, как правило, не возникает. Размер буферных зон сильно колеблется. Когда пищи избыток и территория обеспечивает потребности стаи с лихвой, буферные зоны велики; в бескормицу они становятся крохотными, хотя совсем не исчезают. Дело в том, что буферные зоны соседним стаям знакомы в равной мере, в случае конфликта здесь более сильная стая начинает теснить более слабую. Однако чем дальше в глубь территории слабой стаи, тем труднее вторгающимся, они не знают этих мест и испытывают сильный дискомфорт. Напротив, хозяева территории становятся всё более уверенными и агрессивными по мере подхода к усиленно охраняемой центральной зоне. Таким образом, для захвата соседней территории стая должна иметь очень мощный стимул, например длительный голод при резком численном превосходстве.

Хищники, образующие стаю, отнюдь не все действия производят все вместе и разом: вся стая единомоментно не отправляется пить или искать мелкую добычу, равно как и не занимает днёвки. В результате возникает возможность использовать блага, обеспечиваемые территорией как бы посменно, не мешая друг другу. Это снижает вероятность возникновения конфликтов, с одной стороны, и позволяет использовать даже небольшую территорию с максимальной эффективностью, с другой стороны.

Пока мы разбирали, что такое территория, попутно стали ясны некоторые особенности стаи. К прежним её функциям как сообщества: облегчение поиска пищи и защита от врага — прибавились новые.

Итак, стая помогает воспитывать и выращивать молодняк, передавать им опыт старших, традиции стаи[1], до определённой степени облегчает существование ослабевших и больных животных.

В результате стая оказывается неизмеримо большим, чем простая сумма её членов: пять собак, объединённых в стаю значительно сильнее, удачливее в добыче пищи, легко избегают общей опасности, чем просто собрание пяти таких же по физическим возможностям животных.

Стая действительно отчасти напоминает по функциям семью человека, но лишь отчасти. Как ни парадоксально, в чём–то собака более социальна, чем человек: она никогда не покидает стаи по собственной воле. Для собаки одиночество — тяжелейшее испытание, стресс мало с чем сопоставимый. Вся жизнь: от первого писка щенка до последнего вздоха старого пса — протекает в теснейшем контакте с сородичами. Ведь запах, дальние звуковые сигналы обеспечивают собаку информацией и дают ей те формы контакта, которые мы можем представить лишь рассудочно и то с большей или меньшей степенью правдоподобия. Стая — это не только совокупность особей с разным жизненным опытом, но ещё и мощнейшая информационная сеть, в которую они все постоянно включены.

Кроме того, стая даёт возможность приобретения и охраны территории, что само собой обеспечивает получение триады стаций. Но с появлением территории возникает необходимость её охраны, и в связи с этим сообщество поднимается на следующий структурный уровень. Члены его знают друг друга в лицо, количество членов ограничено, таким образом, сообщество более не анонимно и закрыто. Если к стаду оленей можно присоединить другое стадо, то в стаю собак ввести незнакомую собаку очень сложно. Она воспринимается как животное чужое, следовательно, подлежащее изгнанию с территории стаи. Ещё важнее, что у такой пришлой собаки нет места в стае. Сообщество высокосоциальных животных обладает структурой, основанной не только на личном знании соседей, но и на их личных качествах. Эта структура накладывается на сохраняющийся феномен лидерства, что делает её очень сложной и резко повышает приспособляемость стаи. Помимо лидера–собаки, в данный момент наиболее чётко владеющей ситуацией, знающей, например, куда сейчас отправиться за пищей и как её проще всего добыть, или помнящей наиболее удобный путь бегства от врагов, существует доминант. Это животное практически всегда возглавляет стаю и претендует на первенство в получении основных жизненных благ. Мы будем избегать использовать термин «вожак» применительно к доминанту, поскольку в понятийном плане он гораздо более соответствует понятию «лидер», тогда как доминант по сути своей — это главарь либо властитель (и то и другое имеет оттенки в чисто человеческом восприятии). В том–то и дело, что у волков вожаком стаи, т. е. лидером, знающим наиболее кормные угодья, днёвки и, конечно, места логовищ, обычно бывает матёрая волчица, тогда как властителем и главарём, т. е. доминантом, безусловно, является матёрый кобель.

В сложной структуре стаи одновременно действуют силы социального притяжения и силы отталкивания, коль скоро взаимодействуют не просто особи с определёнными физическими характеристиками, а с конкретными личными качествами. Именно здесь появляются симпатии и антипатии, чего в прежних сообществах просто не было (попытайтесь представить, на основе чего или благодаря чему одна сельдь могла бы симпатизировать другой…).

Теперь рассмотрим структуры, свойственные стаям собак, исходя из того, что может дать отдельным членам стаи определённая структура.

Традиционно, говоря о внутристайных отношениях, употребляют термин иерархия или иерархическая лестница, подразумевая, что все животные выстроены в соответствии с неким табелем о рангах, где во главу угла ставятся сила и физические размеры. Вернёмся к определению сущности стаи и кратко перечислим основные её функции: совместная охота на добычу более сильную, чем любой из членов стаи, совместная территория, безопасность отдельных членов стаи, особенно слабых, передача традиций.

Посмотрим, так ли хороша жёсткая или линейная иерархия для выполнения этого комплекса. Охота совместная, а вот быстрое насыщение всех членов стаи отсутствует — доминант может не захотеть делиться с более слабыми, последнего по рангу — омегу — допустят лишь к обглоданным костям. Совместная защита территории присутствует, но животные, особенно соседи по иерархическим ступеням, взаимодействуют не слишком эффективно. И это понятно, одно животное стремится свой ранг повысить, другое — сохранить. Довольно относительна безопасность отдельных членов стаи: чем ниже ранг, тем больше демонстраций угроз, а то и укусов получает животное. Стая не столько притягивает его, сколько отталкивает. Передача традиций происходит обязательно, но передаётся опыт жёстких взаимодействий. Одним словом, линейная иерархия при всей своей простоте оказывается весьма негибкой и энергетически невыгодной: слишком много сил уходит на выяснение отношений с позиции силы, крайне плохо работает обратная связь.

Значит ли сказанное, что подобная структура у собак не может существовать вообще? Нет, стаи с жёсткой линейной иерархией образуются, но для этого нужны особые условия.

Подобные стаи с жёсткой иерархией обычно являются образованием искусственным, когда случайно объединяются несколько молодых животных с ограниченным социальным опытом. Такое вполне возможно при массированном отстреле бродячих собак, когда собираются вместе уцелевшие животные из разных семей, примерно то же случается по окончании сезона в дачно–курортных местах, когда возвращающиеся в город люди бросают подросших за лето милых дворняжек, которые больше не развлекают их детей. Мы уже говорили, что собака в одиночку существовать не может. Подобная жизнь связана со столь сильным дискомфортом и стрессом, что животное готово объединиться с любым другим соплеменником, лишь бы не быть одному. Отношения в подобной сборной стае строятся прежде всего с позиции сильного, и достаточно быстро формируется жёсткая линейная иерархия. Даже если стая и расколется, не выдержав жестокости доминанта, в группе аутсайдеров всё равно найдётся самый сильный, который будет тиранить остальных. Собакам необходимо не просто объединиться, но и структурировать взаимоотношения. Каждое животное должно добиться для себя вполне определённого места и точно знать, как его положение в стае соотносится со статусами других собак. Ясно, что случайный конгломерат животных не в состоянии организовать сложную, пригодную на все случаи жизни структуру.

Так, в одном из питомников из молодых собак (крупные метисы–мастифоиды) собрали случайным образом стаю, которую содержали в большом вольере. Наиболее крупный кобель и сука примерно равных с ним возможностей буквально терроризировали остальных животных. Пара доминантов кормилась очень подолгу, выбирая куски и не позволяя никому приближаться даже к объедкам. Драки вспыхивали буквально по двадцать раз на дню по малейшему поводу, стоило одной собаке пройти близко от другой, как возникал конфликт. Как правило, все, в том числе и доминанты, были в шрамах и отметинах от укусов, но низкоранговые собаки ещё были откровенно истощены. Не помогло даже раздельное кормление. Во время одной из совместных прогулок суки при полном безразличии кобелей разорвали самую слабую — спровоцировало их на нападение начало течки жертвы.

Подобные отношения между собаками в питомниках встречаются весьма часто, что обычно вынуждает отказываться от содержания собак группами. Аналогичная картина наблюдалась в искусственно созданной стае волков (три кобеля и одна сука) в виварии Московского университета.

Гораздо чаще встречается другая структура. В этом случае также существует иерархия, но она гибкая и до определённой степени подвижная. Во главе стаи стоит доминант, но он в отличие от первого случая, и это очень важно, совсем необязательно самый сильный и самый крупный. Точнее, он сильнее всех прочих членов стаи, но не физически, а психически. Это самое уравновешенное, упорное, с высоким уровнем элементарной рассудочной деятельности животное. У доминанта наиболее богатый жизненный опыт, его память хранит такое количество ситуаций и образов, он обладает таким количеством рефлекторных поведенческих актов, что практически ничто из повседневной жизни стаи не может поставить его в тупик.

Доминант поддерживает порядок в стае гораздо более мягкими способами, чем его «коллега» из жёсткой стаи. Вернее сказать, он не командует стаей, а контролирует в ней порядок. В англоязычной литературе часто о доминанте подобного рода говорят как о контролирующем животном, в русском здесь появляется неудачный смысловой оттенок (контролёр прежде всего надзиратель; он проверяет билеты или ищет брак в работе), поэтому мы не будем терминологически разделять доминантов разных структур.

Итак, доминант наблюдает за правильностью поведения других собак. Пока в стае нет конфликтов, отрицательно влияющих на её единство, доминант в буквальном смысле может спать. Стоит же кому–то поссориться, как он немедленно наводит порядок. При этом совсем необязательно пускать в ход зубы, часто достаточно бывает рычания и нескольких ударов корпусом. Выяснение отношений с другими, более низкоранговыми кобелями также строится не на драках, а, как правило, на высокоритуализованных демонстрациях. Если же дело доходит до попыток явного неповиновения ему, доминант провоцирует виновника беспорядков на атаку в заведомо невыгодных для того условиях. Практически он вынуждает одного кобеля либо выступить против себя со своим ближним окружением, либо бросить вызов стае. Итог конфликта предрешён — жесточайшая трёпка, полученная от общества, является не столько физическим наказанием, сколько сильнейшим психологическим воздействием.

Гибкая структура стаи оказывается гораздо сложнее, чем жестколинейная. Животные обладают скорее не рангами, а выполняют функциональные роли. Кроме того, и это ещё одно отличие, структуры раздельны по полу. Лишь доминант контролирует обе системы взаимосвязей, прочие кобели стараются не вмешиваться во взаимоотношения сук.

В стае с лабильной иерархией возникают присущие только ей лояльные (дружественные) союзы между кобелями разных рангов. Этот термин был употреблён Д. Мечем для описания аналогичных образований у волков. Низкоранговое животное за счёт второго партнёра и в его присутствии резко повышает свой статус. Лояльные союзники обычно держатся вместе, рядом отдыхают, тесно взаимодействуют на охоте, совместно отстаивают права на еду, могут даже, не конфликтуя, ухаживать за одной сукой. Обычно союз образовывают братья или ровесники, интересно, что они в очень зрелом возрасте могут играть друг с другом. Изредка бывают лояльные союзы между братом и сестрой. Крайне важно, что в подобном союзе все притязания выказываются в форме демонстраций просьб, а вовсе не демонстраций угроз. Вообще союзники практически никогда не проявляют агрессии по отношению друг к другу, хотя «вовне» могут вести себя как очень жёсткие претенденты на всё, что им нужно.

В стае с гибкой иерархией, и это очень важно, система взаимных просьб распространена не менее системы демонстративных угроз — оба этих поведенческих комплекса оказываются достаточно эффективными для достижения цели. Агрессия оказывается центробежной силой, просьба — центростремительной, а в совокупности обе они создают систему обратной связи, которая практически отсутствует в стае с линейной иерархией.

Проверим теперь гибкую иерархическую систему на эффективность функционирования стаи. Итак, совместная охота есть, и весьма результативная: благодаря низкому уровню агрессии в стае и лояльным союзам, собаки действуют согласованно, легко контактируют. Члены стаи могут быстро совместно насыщаться. Более того, добыча оказывается распределена пусть и в не равных долях, но буквально в первые же минуты между всеми участниками охоты. Животные, оставшиеся на днёвке или у логова со щенками, получат свою долю позже от лояльных партнёров: те не поленятся принести кусок в зубах или отрыгнуть часть запаса из желудка. Совместная защита территории не менее эффективна, чем охота, и по тем же причинам: члены стаи сильно тяготеют друг к другу, соответственно гораздо нетерпимее относятся к чужакам. Безопасность слабых членов стаи обеспечена, их защищают, зачастую подкармливают, как это только что описывалось. Разумеется, агрессия внутри стаи есть, но её уровень невысок. Осуществляется передача традиций, в том числе и традиций своего рода «вежливого», терпимого отношения с соплеменниками. В результате система действует эффективно, слаженно, потери минимальны.

Разберём подробнее механизмы поддержания иерархических систем. Никакая структура не может существовать без коммуникативных сигналов: для стайных хищников демонстрационное поведение оказывается самым действенным способом разрешения конфликтов без увечий и смертоубийства. Ведь если собаки каждый спор из–за кости или удобного места для отдыха будут решать, рвя противника зубами, смертность в стае будет огромной. Более того, редкому молодому животному удастся вырасти, оставшись здоровым, поскольку старые бойцы, скорее всего, изуродуют его при первом же притязании на что–либо. Следует помнить, что хищники, получившие травмы, не имеют сил на полноценную охоту. В итоге сам смысл существования стаи, если конфликты в ней разрешаются за счёт непосредственных агрессивных взаимодействий, сводится на нет.

Вот почему в ходе эволюции выработался своеобразный «язык» демонстраций, т. е. большого набора сигнальных телодвижений, поз и звуков, применяемых для обмена информацией в различных контекстах. Демонстрации могут развиваться из любой формы поведения. Так, оскал, пристальный взгляд на противника проистекают из действий приготовления к атаке, а вылизывание морды партнёра — имитация действий щенка, просящего отрыгнуть ему корм. Главное же в демонстрациях то, что с помощью определённых поз, поворотов головы, наклонов ушей, растягивания губ и тому подобных движений, а также различных звуков одна собака может очень точно сообщить второй не только о своих намерениях, но и показать уверенность в осуществимости данных притязаний.

Так, прежде чем вступить в настоящий бой, пёс угрожает сопернику: пристально смотрит ему в глаза, скалит зубы, рычит. У кобелей с большим жизненным опытом, с сильной нервной системой и умением держать стаю в подчинении бой может закончиться именно на этой стадии. Нам случилось видеть запись подобного боя между кобелями среднеазиатской овчарки. Оба противника обладали великолепными физическими возможностями, огромной практикой подобных столкновений, опытом многих побед. Весь эпизод занял едва ли более минуты. Собаки сходились в полном молчании, пристально глядя глаза в глаза. Огромные, они ещё более подчёркивали свою мощь, идя на выпрямленных ногах, подняв голову и вздыбив шерсть на холке. Не дойдя примерно 1,5–2 метра, собаки остановились и замерли, продолжая «дуэль» взглядов. Через несколько секунд один из них отвёл глаза и всё так же на негнущихся ногах прошёл мимо соперника, глядя куда–то вдаль; тот, подняв голову ещё выше, продолжал двигаться своим курсом. Кобели не коснулись друг друга, не последовало даже обмена оскалами и рычаниями — им хватило обмена взглядами, чтобы выяснить, кто сильнее. Первый отведший глаза проиграл и дал это понять. Победитель, поскольку разница сил была минимальной, оказался полностью удовлетворён самой усечённой демонстрацией подчинения и не обострял конфликта. Бой был не только бескровным, но и бесконтактным.

Разумеется, уровень ритуализации действий не всегда столь высок. Чаще более молодые собаки, не обучившиеся ещё чётко определять свои возможности и силы соперника, вступают в поединок, но это происходит в норме после эскалации демонстративных угроз, в ходе которой каждый стремится запугать противника, вынудить того сдаться. Лишь когда весь арсенал демонстраций исчерпан, конфликт переходит в поединок, но и здесь остаётся место для демонстраций. Побеждённый может просить пощады, демонстрируя позы подчинения, при этом поза полного пассивного подчинения (подчёркнутая демонстрация паха и живота при опрокидывании на спину) или подставление уязвимой шеи при опущенной и отвёрнутой в сторону голове совершенно блокирует агрессию победителя. Как бы тому ни хотелось покончить с врагом, блок обойти не удаётся: слишком глубоки его корни (демонстрация происходит из позы подставления щенка под чистку языком матери). Только нарушив практически все сложные поведенческие комплексы, блок на агрессию удаётся снять в искусственных условиях, когда собак специально готовят для боёв. Итог подобного вмешательства в психику — очень серьёзные её нарушения, но поведение так называемых бойцовых собак — отдельная проблема.

Вернёмся к демонстрациям. Выше подчёркивалось, что в стае с гибкой иерархией доминанта отличает наиболее крепкая и уравновешенная нервная система и богатый жизненный опыт. Он, безусловно, уверен в своих силах и чётко это демонстрирует. Зачастую взгляда доминанта достаточно, чтобы прекратить любое выяснение отношений между собаками. Нам часто придётся ссылаться на примеры стайной жизни борзых и среднеазиатских овчарок. Обратимся к последним. Стая чабанских собак отдыхает рядом с арыком; доминант, напившись, проходит через стаю к отаре. Он идёт, не выбирая пути и не глядя по сторонам, прочие собаки, также не глядя в его сторону, расходятся, освобождая дорогу. При этом расходятся они как бы случайно: одна увидела что–то интересное у берега, вторая принялась выкусывать блох, один из кобелей срочно занялся костью столетней давности, другой потрусил куда–то в противоположную от доминанта сторону. Таким образом, собаки избежали тесного контакта с ним и необходимости принимать формальные позы подчинения, что, вообще–то, неприятно взрослому животному, поскольку снижает его самооценку. В результате доминант прошёл через добрый десяток собак, как невидимка, при этом «совершенно случайно» на его дороге никого не оказалось.

Обратимся теперь к демонстрациям просьб. Все они происходят из раннего инфантильного поведения и крайне утрированы. Любая просьба подчёркивает неагрессивный характер притязания, то, что животное не пытается достичь своей цели силой. В принципе под это определение подпадают и демонстрации подчинения, но здесь мы будем рассматривать просьбу–демонстрацию, происходящую из поведения щенка, выпрашивающего отрыжку у взрослой собаки. Характерный элемент этой демонстрации — вытягивание вперёд передней лапы, часто в сочетании с припаданием грудью к земле. Очень часто эта демонстрация указывает на приглашение к игре, к неким совместным действиям, входит она и в ритуал ухаживания. Разнообразие ситуаций, когда животные прибегают к просьбам, и сама частота этих демонстраций являются своеобразным индикатором, насколько «нормальна» стая. Чем больше высокоритуализированных демонстраций и просьб, тем более гибка структура стаи; в стаях с жёсткой иерархией демонстраций просьб практически нет: при такой системе взаимоотношений членам стаи не о чём просить друг друга, всего добиваться приходится силой.

Как получается, что существуют стаи с жёсткими взаимоотношениями и с мягкими, если гибкая иерархия, безусловно, эффективнее, стая лучше приспособлена?

Всё дело в пути, по которому стая формировалась, в особенностях поведения и характера собак–основоположников. Когда стая вырастает из семьи и изначально представляет родительскую пару и их потомков разных возрастов либо формируется из разновозрастных собак с нормальным поведением, чаще всего складывается гибкая структура с мягкими взаимоотношениями. Между половыми партнёрами жёстких иерархических отношений в норме не бывает, поскольку они входят каждый в свою подструктуру. Растущие щенки при попытках жёсткого выяснения отношений друг с другом получают столь же жёсткий запрет на подобную манеру поведения от родителей.

По мере рождения новых щенков и взросления старших структура стаи усложняется, но остаётся гибкой. Иногда к стае прибиваются неполовозрелые особи, вытесненные из других стай, или оставшиеся сиротами, но такой путь пополнения необязателен.

По формировании стаи из неродственных особей гибкая структура складывается тогда, когда есть взрослые животные с богатым социальным опытом, умеющие строить взаимоотношения не только с позиции силы. Так, у борзых при наличии очень мягкого, но прекрасно владеющего ситуацией доминанта оказалось возможным регулярно вводить в стаю молодых животных, которые легко находили своё место, не вступая в серьёзный конфликт со старожилами. Со сменой старого доминанта неструктурированной группой молодых кобелей–однопомётников отношения в стае сместились в сторону жёсткого диктата нескольких пар лояльных союзников. В этой ситуации стая начала разваливаться, регулярно возникали неритуализированные драки, когда практически вся стая — кобели и суки вместе — обрушивалась на потенциального аутсайдера. Только вмешательство со стороны предотвращало гибель этих животных.

Молодые животные без достаточного опыта, особенно при наличии в стае особи, склонной всего добиваться силой, приходят к формированию жёсткой структуры. Подобный феномен, видимо, свойствен не только социальным псовым.

Наши наблюдения показали существование двух таких структур и у волков (животных содержали в просторном вольере). Опишем, как повлияло временное отсутствие «мягкого» доминанта на стаю с гибкой иерархией. Место его немедленно занял второй по рангу волк, чьи притязания до того надёжно блокировал лояльный союз доминанта с третьим волком и общая атмосфера взаимоотношений в стае.

«Придя к власти», новый доминант создал систему крайне жёстких отношений, когда два других кобеля постоянно получали от него укусы, удары и т. п. С возвращением прежнего доминанта новый попытался отстоять своё место в неритуализированной схватке. Если быть точным, ритуальный поединок предложил старый, а на рельсы драки, на убийство перевёл конфликт новый, нанеся серьёзные укусы по передним ногам соперника. Победа нового доминанта и убийство им прежнего казались предрешёнными, когда вмешались остальные кобели. Один из них схватил тирана за горло, второй за мошонку, после чего волки, угрожающе рыча, шагнули в разные стороны и замерли. Замер в их зубах и несостоявшийся вожак. Трое волков стояли неподвижно, пока наказуемый не заскулил, тогда его немедленно отпустили. Больше этот волк не заявлял никаких претензий на главенство, старый доминант занял своё место в стае, и между волками вновь воцарилась система гибких, высокоритуализированных взаимоотношений. К «узурпатору», теперь оказавшемуся на последнем месте в иерархии, другие кобели относились весьма жёстко. Отметим, что данный пример прекрасно иллюстрирует способность высокоразвитых животных принимать нестандартные решения в сложных, ранее не встречавшихся ситуациях, т. е. использовать элементарную рассудочную деятельность.

Таким образом, мы видим, что у волков, так же как и у собак, личность доминанта крайне важна в формировании характера взаимоотношений, в становлении структуры стаи.

Различные аспекты поведения собак мы будем рассматривать в нормальной полноценной стае, т. е. в стае, способной к самоподдержанию, с подвижной иерархией, с развитой системой демонстраций, с социальным комфортом.

Необходимо представлять различия в поведении, связанные с половым диморфизмом. Наиболее сложные социальные связи и наибольшее количество разных демонстраций присущи кобелям. В стае между ними складывается достаточно гибкая, но одновременно и очень чёткая система взаимоотношений. Каждый кобель прекрасно знает свой статус, свои права и свои обязанности. В гибкой иерархической структуре, как это уже говорилось, ранги не являются чем–то застывшим, здесь уместнее говорить о ролях. Такие социальные роли могут меняться с возрастом, с ситуацией.

Доминант обязан контролировать порядок в стае, в том числе среди сук, весьма склонных к жестоким конфликтам. Однако в наших наблюдениях, если у борзых и лаек уровень агрессии между суками был весьма низок, то несколько сук среднеазиатских овчарок, стоило предоставить их самим себе, затевали серьёзную драку, и только главный кобель умел поддержать мир между ними.

Подобные обязанности присущи доминантам, по всей видимости, во всех породах с неискажённым искусственным отбором поведением. От роли доминанта кобель устаёт. Когда появляется возможность «передохнуть» от общества сук и молодняка, он с радостью ею пользуется. Так, кобель породы малый пудель, оказавшись в компании знакомых, но не включённых в его стаю кобелей, с удовольствием проводил там время, не претендуя на лидерство. Создавался своеобразный мужской клуб. Кобели много играли, охраняли территорию, вместе отправлялись выяснять отношения с соседями.

Близкие по статусу к доминанту кобели уделяют поддержанию стабильности стаи куда меньше сил. Основное их занятие — добыча пищи, охота и очень часто — поиски течных сук. Интересно, что в ряде случаев половая активность субдоминантов оказывается куда выше, а главное, успешнее, чем у доминантов. Следует отметить, что доминант контролирует и эту сторону жизни стаи. Опытные доминанты в стаях борзых питомника ИЭМЭЖ в нескольких случаях препятствовали вязкам очень молодых сук, не пытаясь ухаживать за ними. При этом конфликты разрешались обычно на уровне взглядов. Кобель просто сопровождал суку или не позволял ей отходить от себя, отгоняя слишком активных претендентов взглядом или ударом плеча.

Кобели, не имеющие собственной пары, часто играют роль нянек и воспитателей молодняка. Они бдительно следят, чтобы щенки и подростки в играх не применяли слишком жёстких приёмов, не создавали бы излишнего шума, т. е. являются теми животными, которые, помимо родителей, передают традиции взаимоотношений в стае новому поколению. Достаточно часто эту роль могут исполнять старики или животные среднего возраста, являющиеся лояльными союзниками отца или матери щенков, в роли няньки могут выступать оставшиеся при матери детёныши из предыдущего помёта (независимо от пола). Надо отметить, что в крепкой, сплочённой стае воспитанию молодёжи так или иначе уделяют внимание практически все взрослые собаки; мягкий доминант непременно среди прочих дел занимается и воспитанием.

Наиболее далёкие от ядра стаи кобели предпочитают держаться ближе к границам территории. «Пограничники» — наиболее тревожные, имеющие низкий социальный статус (как правило, молодые кобели) животные, на которых ложится бремя охраны территории стаи. При этом они не бросаются сломя голову в бой, а просто поднимают общую тревогу лаем и, сдерживая вторгшуюся стаю собак или других нарушителей территории, отступают в жилую зону, где их готовы поддержать основные силы стаи во главе с доминантом. Подобное поведение очень чётко видно на больших стаях собак–парий, осёдло живущих в промзонах и на городских свалках. Первыми поднимают тревогу явно молодые, неуверенные в себе животные: они не нападают, лишь яростно лают и делают выпады в сторону врага, демонстративно щёлкая зубами. При попытке его двигаться вперёд появляются собаки, ведущие себя куда увереннее. Они стараются взять противника в кольцо, бросаются молча, стараясь не обозначить укус, а нанести его.

В стае с гибкой иерархией переходы из одной социальной роли в другую возможны, при этом не столь «энергоёмки», как с более низкой ступеньки жёсткой иерархической лестницы на более высокую. Взрослея, приобретая новые знания, кобель перестаёт быть «пограничником», обзаводится семьёй или становится терпим в роли «дядьки». Вчерашний «дядька» может повысить свой статус, обретя пару, став отцом семейства. Возможно и иное: потерпевший поражение в каком–нибудь конфликте кобель, ранее приближенный к доминанту, может угодить в «пограничники», особенно если у него не было лояльного союзника, зато благодаря конфликтному поведению накопилось много врагов. Стареющий доминант может добровольно устраниться от хлопотного занятия поддерживать порядок в стае и перейти на роль «дядьки».

Интересно, что в случае смены доминантов передача традиций зачастую обеспечивает приход на это место его сына или молодого лояльного союзника. Дело в том, что растущие щенки подражают манере держаться своих родителей и воспитателей, доминант же всегда демонстрирует модели наиболее уверенного поведения, позы превосходства. В результате щенок, обладающий крепкой психикой, с высокой самооценкой, рано начинает демонстрировать позы превосходства, сначала сверстникам, потом и более взрослым кобелям. В конце концов животное, ведущее себя как доминант и обладающее сильной нервной системой, позволяющей настаивать на подобном притязании, со временем действительно становится доминантом. Надо признать, что подобное наследование места главного удобно для стаи, поскольку новым доминантам становится животное, обладающее большим набором высокоритуализированных демонстраций, которым его обучил отец, и генотипом, уже подтвердившим свою ценность.

Структура отношений у сук совсем иная, их иерархия по большей части отделена от иерархии кобелей, вмешаться в неё может, как уже говорилось, лишь доминант. Строится их система взаимоотношений, как это ни странно на первый взгляд, на праве сильного. Иерархия у сук не только жёсткая, но и очень нестабильная, что тесно связано с физиологией. При прочих равных условиях агрессивность выше у тех сук, у кого выше содержание тестостерона в крови. А подъём концентрации этого гормона происходит непосредственно перед течкой. Таким образом, течные суки более агрессивны, что, однако, не означает, что ранг течной суки повышается автоматически.

В стае у самок половая циклика синхронизируется, и суки приходят в эструс примерно в одно время. И потому в определённые периоды года все суки в стае становятся агрессивнее и очень активно борются за максимально высокий ранг. Завоевание его напрямую связано с возможностью привлечь внимание кобеля с высоким статусом, следовательно, обеспечить себе и будущему потомству лучшее питание, безопасность и в конечном итоге лучшие условия вхождения в стаю. Низкий ранг означает изгнание на периферию стаи в сезон гона, следовательно, велик риск остаться без партнёра или найти в пару кобеля невысокого статуса, который не сможет нормально прокормить семью.

В ходе конфликтов случается, что суку, пришедшую в течку раньше других и проявившую высокие притязания, калечат или даже убивают остальные. Подобная судьба ждёт и молодую суку, не понявшую, что ей не конкурировать с более взрослыми соперницами.

Беременность и роды также связаны с изменением уровня гормонов, и нормально выносить щенков может лишь здоровая, физически и психически крепкая сука. Сука, ожидающая щенков, может свой ранг либо повысить, либо, напротив, резко понизить. После родов любая сука становится осторожной, скрытной, для неё главное — уберечь щенков. Опытные суки стремятся понадёжнее спрятать логово, защищают малышей, не щадя себя. К кобелю–отцу или «дядьке» мать семейства, как правило, относится спокойно, принимая корм и позволяя приближаться к щенкам.

В подавляющем большинстве случаев молодые суки загнаны на самую низкую ступень иерархии, многие из них примыкают к «пограничникам» — так иногда формируется брачная пара. Очень редко суки–подростки имеют достаточно сил и уверенности, чтобы добиться высокого положения после первой же течки, хотя иногда особям с резко выраженным стремлением к доминированию это и удаётся.

Так, хортая сука, попавшая в стаю в возрасте примерно трёх месяцев, с первого же дня подчёркивала свои претензии на высокий ранг даже по отношению к взрослым сукам. После первой же течки её доминирование стало неоспоримым, правда, сука эта отличалась феноменальным упорством и всегда была в отменной физической форме. Обычно же суки получают возможность нормально соседствовать с другими значительно позднее годовалого возраста.

Интересна особенность физиологии, хоть немного облегчающая жизнь молодых сук. В сезон размножения (в пик течек) они приходят в охоту несколько раньше взрослых, сама охота короткая, что даёт возможность быстро повязаться и укрыться от матёрых сук на периферии территории. Бывает, что в стаях с жёсткой иерархией течки у молодых сук, видимо в связи с хроническим стрессом, подавляются раньше, чем наступит стадия охоты.

Ещё раз подчеркнём, необходимо учитывать слабое развитие ритуализации у сук: набор демонстраций гораздо беднее, чем у кобелей, преобладают демонстрации явной угрозы, а демонстрации просьбы, как правило, адресуют преимущественно кобелям. Очень важно, что для сук поза пассивного подчинения не является безусловным блоком агрессии, подобным тому, как она действует на кобелей. Напротив, сука–победительница может добивать побеждённую, когда та лежит на спине, полностью открывшись, и заходится воплями боли.

Иерархия у сук нестабильна — с изменениями гормонального статуса изменяются и ранги (повышаются или понижаются). Сколько–нибудь постоянные отношения свойственны, прежде всего, для сук в анэструсе, и то при небольшой численности. В норме иерархию среди сук контролирует кобель–доминант, напрямую препятствующий дракам и иным агрессивным взаимодействиям. Лояльные союзы, союзы мать—дочь достаточно редки и недолговечны, распадаясь обычно с появлением щенков у одной или обеих союзниц.

Однако нет правил без исключения: то, что сукам более свойственна жестокая иерархия, вовсе не значит, что иначе отношения между ними не складываются. Собак с одинаковыми характерами не бывает. Если одна сука с первых дней жизни стремится к доминированию, обладает огромным, с возрастом всё увеличивающимся кругом притязаний, другая ведёт себя совершенно иначе. Ей нужно настолько немного, что она практически не участвует в конфликтах, напротив, ей просто необходимо кому–то подчиняться. Окажись такая собака в ситуации, где ей придётся принимать решения самостоятельно, — и она будет испытывать сильнейший дискомфорт. Подобное поведение с полным правом можно назвать инфантильным: взрослая сука чувствует себя неуверенно, дискомфортно, даже оказавшись не то что старшим по социальному рангу животным — просто временным лидером.

Подобная ситуация сложилась в наблюдавшейся нами стае из трёх сук — несмотря на минимальное число особей, речь идёт именно о хорошей стае с устоявшимися социальными ролями и стабильными отношениями. Старшая по возрасту доминировала над средней (обе были породы ризеншнауцер) и над младшей (среднеазиатская овчарка). В стае сложились гармоничные отношения, не нарушавшиеся даже родами старшей, а затем средней и младшей сук. Более того, старшая очень трепетно и бережно опекала более молодых подруг. Был случай, когда она, не любившая затевать драки, искусала немецкую овчарку, вызвавшую раздражение среднеазиатки (та по причине последних сроков беременности и соответственно возросшей агрессии выводилась только на поводке). Со смертью старшей суки средняя на некоторый период оказалась в роли даже не доминанта, а «пограничника» — необходимо было охранять участок. Но и эта роль тяготила инфантильное животное, выросшее под опекой старшей, которая за неё принимала решения и действовала. Младшая сука, вернувшаяся примерно через месяц, была встречена с огромной радостью, и ей немедленно были передоверены и заботы по охране территории, и все права доминирования. С появлением в стае молодняка он по мере взросления безо всяких сложностей оттеснял некогда среднюю по рангу суку на самые низкие ступени иерархии. Таким образом, именно сочетание инфантильности одной суки, неагрессивности и большого социального опыта другой и стремления к доминированию при чётком осознании своих возможностей третьей создали совершенно жизнеспособную стаю, состоявшую только из сук.

Варианты стай, подобные описанному, с большим или меньшим сроком существования, достаточно часты при квартирном содержании нескольких сук в отсутствие кобелей. Однако подобные союзы напоминают лояльные лишь отчасти. Да, суки дружелюбно относятся друг к другу, вместе играют, гуляют, иногда кормятся. Однако часто подобный союз распадается именно благодаря сходству характеров, из–за чего рано или поздно совпадают основные притязания, и ни одна из соперниц не хочет уступить. Усиливают возможность распада подобного вынужденного лояльного союза, как это уже говорилось, беременность и появление щенков, при этом необязательно первых. При очень сильно различающихся характерах и/или размерах союз может существовать неограниченно долго. Крайне интересно, что мелкие и крупные собаки могут либо не ладить совершенно, не понимая демонстраций друг друга, не воспринимая другое животное как собаку, либо, напротив, создают очень прочный союз, отчасти напоминающий отношения матери со щенком–подростком.

В некоторых породах суки оказываются очень терпимыми друг к другу. Тогда ощенившейся суке ухаживать за щенками и кормить их помогают «тётки», обычно это старшие дочери или сёстры. Иногда кормилицей становится сука, у которой щенков нет, в других случаях матери объединяют щенков, устраивая своеобразные ясли. Подобные случаи мы наблюдали у борзых (чаще у хортых) и пуделей.

Почему–то многие люди стесняются употреблять слово «личность» применительно к собаке, стыдливо заменяя его такими понятиями, как индивидуальность, особенности характера и т. п. По нашему мнению, высокоразвитое животное, прошедшее в своём развитии вторую стадию социализации, осознавшее себя и отделившее от прочих живых существ, обладающее развитой рассудочной деятельностью и богатым жизненным опытом, может с полным правом именоваться личностью.

Роль личности в формировании структуры стаи очень велика — следует разобрать этот вопрос подробнее. Когда при описании гибких структур приводится пример изменения структуры на жёсткую из–за смены доминанта, напрашивается закономерный вопрос: откуда в стае с мягкими взаимоотношениями, с традициями терпимости к соседу берётся животное с подобным, несвойственным для стаи поведением?

Приходится говорить о несхожести характеров. Любой поведенческий признак популяции распределён в соответствии с кривой нормального распределения, т. е. имеется больше всего особей с признаком, выраженным на среднем уровне; чем сильнее и слабее выраженность признака, тем у меньшего количества особей он встречается. Таким образом, подавляющая часть собак в стае будет обладать средневыраженным стремлением к доминированию (равно как и другими признаками). Однако всегда найдутся собаки, готовые очень упорно отстаивать любые свои притязания, точно так же как есть животные, практически лишённые агрессии, социальных «амбиций» и предпочитающие уходить от любого конфликта, пока это возможно. Мы рассказывали о двух суках: борзая с детства стремилась доминировать и добилась своего, ризеншнауцер желала только, чтобы ею руководили, при этом обе находились в гармонии со своими стаями.

Таким образом, особенности характера собаки с высоким социальным статусом оказываются очень важны для формирования отношений в стае. Ещё одна сильная сторона гибкой иерархической системы в том, что там ближайшее окружение, а не только непосредственно доминант препятствует собакам с плохим характером (слишком агрессивным, неуравновешенным, злопамятным и т. п.) занимать высокие ранги. И тут мы приходим к необходимости рассмотреть ещё один аспект жизни стаи — альтруизм её членов. Мы говорим, что стая даёт своим членам определённые блага, но она же и требует от них чем–то поступиться: умерить, например, свои притязания в пользу других животных, поделиться добычей, потратить время и силы на воспитание молодых. Животное с асоциальным характером не проявляет необходимого минимума альтруизма: оно не сообразует свои действия с потребностями прочих, его поведение раздражает, и тогда стая сплачивается против члена, грозящего её эффективности, усиливающего центробежные тенденции. Плохо саморегулирующаяся стая с жёсткой структурой не может обуздать животное–эгоиста, которое наиболее часто добивается своего, заняв более высокую ступень иерархии.

Мы говорили о ситуациях, когда притязания заявляют собаки с сильной, уравновешенной нервной системой, но в соответствии всё с тем же нормальным распределением в стае закономерно появляются щенки с менее уравновешенной нервной системой. Чего могут добиться они? Здесь равно вероятны две возможности. Такое животное, будучи не в состоянии чётко и последовательно производить сложные действия, к которым, безусловно, относятся и социальные демонстрации, поневоле окажется объектом самого пристального внимания взрослых собак–воспитателей. Щенку, затем подростку будут упорно прививать навыки правильного социального поведения, к которым относятся такие, например, как обязательная эскалация демонстраций угроз или чёткое, длительное выполнение демонстраций просьбы в соответствующих ситуациях. Любой срыв демонстрации, связанный с особенностями нервной деятельности собаки, когда, допустим, после оскала немедленно следует боевой бросок, воспринимается другими собаками как поведение неправильное, заслуживающее наказания. В результате взаимодействия между растущим животным и остальной стаей носят сугубо негативный оттенок; очень часто молодая собака испытывает хронический стресс или оказывается перед необходимостью жить практически в одиночестве на периферии стаи. Однако в стае с жёсткой иерархией кобель с анормальным поведением может даже и преуспеть именно за счёт того, что не в состоянии довести до конца ни одной демонстрации: пока его противник только готовится к схватке, он уже атакует и зачастую выигрывает за счёт натиска и неожиданности. Понятно, что и в этой ситуации мы видим пример собаки–эгоиста, своим поведением разгоняющей стаю.

Вернёмся к структуре стаи. Не раз делались оговорки, что стая с гибкой иерархической структурой является семейным образованием и пополняется за счёт естественного прироста. Всегда ли это так? Разумеется, исключения есть. Отнюдь не обязательно молодой кобель чувствует себя в родной стае комфортно. По нашим наблюдениям, подкреплённым аналогичными данными, полученными Д. Мечем на волчьих стаях, лучше всего сыновьям доминанта и его ближайшего окружения — благодаря высокому статусу отцов, они получают хороший уход, корм, достаточно легко продвигаются по социальной лестнице. Однако есть молодняк, принимаемый старшими членами стаи весьма сдержанно, который вытесняют на периферию стаи при первых признаках полового созревания. У этих кобелей не хватает ещё сил и опыта, чтобы суметь отстоять свои притязания, в отличие от сыновей «правящей элиты», они не обучались демонстрациям доминирования на примерах. Такие кобели зачастую не просто уходят к границам стаи, а скрываются в буферной зоне. Это уже не «пограничники» — это аутсайдеры, изгои. Контакты с членами родной стаи, как правило, несут лишь неприятности. Однако вообще обходиться без социальных контактов нельзя. В итоге аутсайдеры объединяются, но не в стаю — там нет чёткой системы соподчинения, — а в клубы или банды, как называют подобные объединения этологи и социологи. Это действительно объединение по интересам и общности судьбы. Происходить молодые кобели могут из разных стай, такое бывает часто — ведь буферные зоны равно используют стаи–соседи. Для молодых изгоев неприятие их обществом старших оказывается более важным, чем кровная связь, родство со старшими членами стай. В среде себе подобных молодой кобель чувствует себя комфортно, не получая постоянно наказания за недостаточно быстрое и чёткое принятие позы подчинения. В результате между кобелями–аутсайдерами завязываются дружественные связи, возникают лояльные союзы.

Объединившись, молодые кобели приобретают столь необходимую им уверенность в собственных силах. Теперь они перемещаются на весьма значительные расстояния, рискуя заходить уже на территории других стай. Так, на Чукотке клуб молодых кобелей ездовых отправился за несколько десятков километров из одного посёлка в другой, чтобы посетить собачью свадьбу. Ни один взрослый кобель в этой авантюре не участвовал, хотя стая соседнего посёлка и была слабее. И это понятно, все взрослые кобели уже имели социальный статус, были включены в структуру стаи, а никто из молодых «бандитов» социального ранга не имел, для них шансом войти в стаю было именно успешное участие в свадьбе.

Следует подробнее разобрать повышение статуса кобеля в связи с вязкой. Здесь одновременно происходят два процесса: первое — резко возрастает самооценка кобеля, поскольку ему удалось добиться расположения суки. Спаривание, без сомнения, является завершающим аккордом формирования социополового поведения — молодое животное становится взрослым. Второе — повышается оценка его стаей. Это происходит за счёт того, что после формирования брачной пары сука становится союзницей кобеля в борьбе против остальных. Ведь в ходе собачьей свадьбы суку буквально осаждают претенденты, выбрав одного из них, она отражает попытки прочих уже с его помощью. В результате брачные партнёры действуют весьма эффективно и отгоняют совместно достаточно сильных противников. Кобели, потерпевшие неудачу в ухаживании, чётко усваивают, что тот, кто добился суки, сильнее их. Таким образом, не только кобель ощущает себя увереннее, но и другие кобели начинают относиться к нему соответственно.

Вот тут мы видим возможность для взрослой собаки войти в неродную стаю, это вполне возможно через брачный союз. Более того, молодой кобель, завоевавший суку во время собачьей свадьбы, вполне может ввести в свою новую стаю и ближайших лояльных союзников, помогавших ему добиться победы. Подобный способ пополнения естественной стаи возможен, но необязателен. Банды кобелей–аутсайдеров могут образовываться при очень большой численности собак в стае либо при слишком жёстких взаимоотношениях в ней, что непосредственно связано с личностью доминанта.

Для кобеля переход в другую стаю связан не только с приобретением пары. Повзрослев, лояльные союзники могут оказаться достаточно сильными, чтобы бросить вызов «старикам» какой–либо не слишком сильной стаи и в бою добиться статуса в ней, особенно если взрослых кобелей немного.

Подчеркнём, что суки полными аутсайдерами практически никогда не бывают. Да, взрослые суки отгоняют их ближе к периферии, но в норме кобелей, ищущих пару, всегда достаточно. Любой «пограничник» с удовольствием вступит в брачный союз с молодой сукой, благо, как это уже упоминалось, такие суки приходят в охоту несколько раньше старых. От подобного союза выиграют оба: «пограничник» повысит статус, может приблизиться к ядру стаи, сука получит защитника. Однако в этом варианте брачный союз заключается внутри стаи, перехода в другую стаю не происходит.

Теперь следует разобрать особые случаи социальных структур, которые на первый взгляд имеют мало общего с описанными выше. Это будет полезно хотя бы потому, что естественная или полная стая, как правило, присуща для собак, живущих самостоятельно, т. е. для собак–парий, а также для пород народной селекции в условиях традиционного содержания. Лишь в редких питомниках удаётся воспроизводить естественные стаи. Неполные стаи самых разных размеров и с различными структурами — это обычный удел собак частных владельцев, но в некоторых условиях неполные стаи свойственны и собакам, живущим в естественной среде.

Это крайне интересное образование, достаточно характерное для городских собак–парий, хотя иногда подобные стаи отмечают и для собак при традиционном содержании. Неполные стаи объединяют только кобелей с достаточно высокими социальными притязаниями, которые по разным причинам покинули собственные стаи. Основным занятием этих кобелей является движение по сложному многодневному маршруту через буферные зоны разных стай в поисках течных, не принадлежащих к стаям сук. Кобели обходят очень большую территорию, не пытаясь осесть где–либо и завязать постоянные брачные союзы. Между кобелями складываются тесные лояльные связи и практически незаметны отношения иерархии. Это вполне объяснимо: против других собак они выступают только сообща и тем сильны, между собой конфликтов не возникает, поскольку соперничества из–за сук нет. Не стоит путать стаю женихов с так называемой собачьей свадьбой, которая, по сути, является достаточно простым, зачастую анонимным сообществом, хотя в ряде случаев ядро свадьбы и составляет стая женихов.

Следует особо подчеркнуть отличия стаи женихов от нормальной стаи. Прежде всего, такие образования свойственны для городов, особенно мегаполисов, с почти безграничными пищевыми ресурсами, когда вопросы добычи питания для собак просто не актуальны. Отсутствуют крупные хищники, а в силу особенностей места обитания (территории гаражей, заводов, строек, свалок и т. д.) и человек не может причинить существенного вреда собакам. И потому часть молодых и полных сил кобелей может заняться одним–единственным — поиском половых партнёрш. Им приходится объединяться только для повышения безопасности при перемещениях и для увеличения шансов на спаривание. В столкновении с нормальной территориальной стаей женихи терпят закономерные поражения, вот почему они идут через буферные зоны и ищут сук, не принадлежащих к осёдлым стаям.

В естественных условиях молодые кобели из осёдлых стай могут временно покидать их и объединяться для участия в собачьих свадьбах. Подобный пример с чукотскими ездовыми мы уже приводили.

Наиболее знаком городскому владельцу собаки вариант прогулочной стаи, назовём её так. В ней собаки объединены не происхождением, не собственным желанием, а прежде всего симпатиями владельцев. По сути, прогулочная стая возникает при компании владельцев, совместно выводящих своих питомцев на моцион. Собаки обычно относятся друг к другу дружелюбно или хотя  бы терпимо, поскольку при иных отношениях с ними переходят в другие прогулочные стаи. Подобные сообщества удовлетворяют потребность собак в социальных контактах с себе подобными, в играх, в получении информации. Следует подчеркнуть, что прогулочная стая может опираться лишь на некие зачатки иерархических отношений, очень прочные социальные связи не образуются по чисто внешним причинам, равным образом, установление статуса усложнено как из–за постоянных вмешательств владельцев, так и из–за непостоянства состава стаи.

Прогулочная стая начисто лишена таких неотъемлемых функций нормальной стаи, как совместное добывание пищи, обеспечение безопасности членов, даже саморегуляции, — все те задачи берут на себя владельцы собак. Отсутствует территориальность: на одной и той же, часто небольшой, территории одновременно или в разное время гуляют разные стаи, в связи с этим собаки, независимо от породы, воспринимают территорию прогулок как буферную зону, а не как территорию их стаи. Тем не менее для собаки горожанина, обычно единственной собаки в доме, лучше входить в состав хотя бы такой, сильно видоизменённой прогулочной стаи, чем испытывать социальную депривацию и обитать в информационном «вакууме».

Для прогулочных стай крайне важным оказывается использование территории в разное время. При современной численности, выведи владельцы своих питомцев на улицу одновременно, собаки на прогулочных территориях не поместились бы просто физически. Выход в разное время решает не только эту проблему. Значительно снижается и дистресс из–за превышения числа допустимых социальных контактов. В результате прогулочные стаи, состоящие из собак самых разных размеров, драчливости, потребности в активном движении, вполне мирно используют одну и ту же территорию, разделяя её не в пространстве, а во времени. Прогулочная стая, являясь неполной с точки зрения структуры и функции, при всех своих недостатках, всё же удовлетворяет социальные потребности собак.

Кстати, отметим, что специальные площадки для выгула собак, за создание которых не первый год ратуют в ряде мест санитарные и городские власти, абсолютно непригодны для нормальных прогулок, не удовлетворяют основных потребностей животных. Ведь какой видится площадка ревнителям чистоты городов? Некое пространство, обнесённое забором и легко убираемое, т. е. выровненное и в идеале заасфальтированное (забетонированное). Таким образом, наличествует двухмерная, полностью лишённая рельефа территория с чётко видимыми границами и с минимумом информации визуальной (плоскость, забор) и с отсутствием запаховой (площадку не только убирают, но и моют). На подобной территории в лучшем случае разом могут находиться две очень миролюбивые прогулочные стаи, скорее всего, просто две собаки (кобель и сука).

Выгул животных только на поводках устраняет угрозу непосредственных драк, зато повышает уровень социального стресса многократно. Вот за счёт чего это происходит. Чёткие границы выгульной площадки провоцируют любую собаку на усиление охраны территории, буферные зоны искусственно устранены. Количество социальных контактов возрастает как за счёт отсутствия рельефа, так и за счёт упрощения временной стратификации: всё–таки невозможно равномерно распределить выгул собак на протяжении суток — у их владельцев есть и иные дела. Законопослушным владельцам придётся приводить собак на подобные площадки только для отправления естественных надобностей. Тут уж ни о каких социальных контактах и создании хотя бы прогулочных стай речи не идёт. Однако, памятуя об особенностях российского менталитета, вернее предположить, что владельцы будут всеми правдами и неправдами избегать площадок, стремясь сохранить телесное и душевное здоровье своих любимцев. А ведь мы намеренно оставили в стороне вопрос, как пользоваться площадкой, если собака является носителем инфекции после недавней болезни, и как выгуливать течную суку…

Да, семью, с некой натяжкой, в первом приближении можно назвать стаей, но уж очень не полноценной. Смотрите: отец семейства с утра пораньше вывел молодую собаку на 15–минутный моцион и умчался на работу, мать либо замотана детьми и хозяйством, либо тоже пребывает на работе. И какое же общение со своей стаей получает растущий щенок, если он видит старших урывками и им чаще всего не до него? Естественная собачья стая до такого дефицита межличностного общения не доходит никогда. Человеческая «стая» не может полностью удовлетворить потребности собаки в общении. Кроме того, всё–таки мы разные, мы говорим на разных языках и о своём — собака должна ещё и общаться с соплеменниками, нельзя её социальные контакты ограничивать только общением с человеком.

Собака может воспринимать человека как другую собаку, пусть и странную, благодаря тому, что щенок запечатлевает не только образ матери, но и образ человека (об этом мы подробнее поговорим, разбирая социализацию). Однако общение между ними затрудняет то, что у человека и у собаки разные сенсорные системы являются наиболее информативными.

Ещё больше сложностей в формировании отношений между собакой и людьми порождает столь обычный ныне в городах неполный, как это называют социологи, состав семьи. Наиболее частые варианты: родители и один ребёнок, супружеская пара, у которой детей ещё нет или они уже выросли и живут отдельно. Собака большую часть суток остаётся в одиночестве и испытывает элементарный дефицит общения — её хозяева то на работе, то спят, а она оказывается в положении животного, то ли изгнанного из стаи, то ли осиротевшего.

Весьма важен и эмоциональный климат, царящий в семье: при стабильных доброжелательных отношениях — всё хорошо. Но достаточно небольшой ссоры между хозяевами, чтобы собака испытала серьёзное напряжение. В естественных условиях, когда доминант выясняет отношения со своим окружением, низкоранговые животные стремятся убраться подальше с их глаз, найти себе какое–нибудь дело в сторонке. В квартире, даже солидных размеров, это сложно — не стоит забывать об отменном слухе собаки. В результате чем нервознее взаимоотношения в семье, тем больше проблем это создаёт для собаки.

С точки зрения социального комфорта для собаки наиболее приемлема большая семья, где есть люди разных поколений. В такой семье редка ситуация, чтобы никого не оказалось дома, т. е. щенок не испытывает каждодневного одиночества. Взрослая собака прекрасно вписывается в семью, подчиняясь взрослым, будучи на равных с подростками и оберегая и нянча детей. К наиболее приемлемому социальному статусу собаки в семье мы ещё вернёмся.

Социальное поведение может быть нарушено, как мы только что показали, весьма серьёзно. Человек не может (и не должен) быть полноценным социальным партнёром. Отношения с другими собаками чаще всего реализуются через прогулочные стаи, но могут быть ограничены очень сильно или даже полностью исключены.

Территориальное поведение наиболее полно развивается у собаки при уличном содержании, но в этом случае, как правило, возникает сильнейшая нехватка социальных контактов с владельцем, который уделяет собаке очень немного времени. Более того, контакт всегда односторонний, собака в поисках общения не может прийти к хозяину, только он всегда решает, заняться собакой или другими делами.

При квартирном содержании территориальное поведение может быть нарушено либо совсем не востребовано. Дело даже не в том, одобряют ли владельцы стремление собаки охранять квартиру. Даже одобряя, они постоянно корректируют эту деятельность, разрешая разным лицам, с точки зрения собаки совершенно чужим, появляться на территории. Наиболее неадекватным является полное перекрывание зон ценности территории и отсутствие периферии. Квартира является по сути ядром территории: ведь тут место днёвок и логовищ (если есть щенки) и здесь же стация кормления и водопоя. А вот стация переживания для собаки может отсутствовать — ведь что  бы ни писали в руководствах по собаководству, отнюдь не все владельцы устраивают для своего питомца уголок, где бы тот чувствовал себя в покое и безопасности. То, что собака спит то в одном углу, то в другом, — это не беда, но вот если у неё нет собственного места–убежища, пусть она проводит там и очень мало времени, — это крайне неестественно.

С малой территорией квартиры связаны и определённые социальные проблемы собаки. В те часы, когда владельцы дома и бодрствуют, уровень социальных контактов может быть избыточен, а избежать их порой просто нельзя. Подобной навязчивостью часто грешат маленькие дети и подростки, которые, решив поиграть с собакой, могут её в какой–то момент утомить. Закономерно возникает конфликт между желаниями собаки и детей, который родители разрешают не всегда справедливо.

Половое поведение собаки, живущей в семье, всегда искажено и усечено. При самом хорошем отношении к собаке владелец не может позволить себе роскошь дать ей полностью сформировать половое поведение. Комплекс ухаживания сведён к минимуму, выбор партнёра в подавляющем большинстве случаев — дело владельца: суку очень часто принуждают к вязке с кобелём, которого она видит первый раз в жизни.

Для кобеля, растущего не в полноценной стае, а в семье владельца, вязка в ряде случаев может оказаться источником конфликта, поскольку ни люди — члены его стаи, — ни знакомые собаки не поддерживают его повысившуюся самооценку. Подобная ситуация наиболее реальна для очень молодых кобелей с неуравновешенной нервной системой.

Родительское поведение у кобеля просто не развивается за отсутствием объекта. Маленьких щенков он не видит, щенки–отъёмыши, время от времени попадающие в дом к племенному кобелю (алиментные щенки за вязку), скорее раздражают его своим непонятным поведением, иногда даже пугают, поскольку ухитряются больно кусаться молочными зубами, а обращаться с ними кобель не умеет.

У суки родительское поведение также редко развивается полностью. Чаще всего её материнство прерывают на самом важном и интересном для неё этапе. Ей дают выкормить щенков до 45 дней, после чего раздают их, порой за несколько дней. Сука не готова к разлуке с ними, зачастую у неё ещё и молоко пропасть не успело. По срокам она только сейчас начинала общаться с малышами и воспитывать их, а не просто кормить и поддерживать чистоту в гнезде.

Помимо временного усечения комплекса материнского поведения, хозяева ещё и всячески вмешиваются в процесс выращивания щенков. Такое вмешательство часто нарушает естественный порядок вещей: многие владельцы, жалея «несчастных малюток» и коря суку, заставляют её кормить всех щенков, в том числе и тех, которых она отвергла и которые не могут выжить сами. Однако, видя, как сука раз за разом отодвигает щенка от прочих, зарывает его в подстилке и тому подобное, владельцы с не меньшим упорством подкладывают его к наиболее молочным соскам, подкармливают искусственно.

Они вмешиваются и во многих других случаях, например убирая в родилке тогда, когда считают нужным, прикармливают щенков, не дожидаясь, пока этим озаботиться мать. Кстати, многие суки из числа домашних любимиц давно утратили не только способность давать щенкам отрыжку, с чем борется подавляющее число владельцев, но и вообще делиться с детёнышами едой.

Квартирное содержание создаёт проблемы в общении суки со щенками: её либо заставляют находиться при них неотлучно, что для неё тяжело, поскольку малыши не дают матери отдыха, либо дают ей контактировать с ними тогда, когда это удобно хозяевам (совсем необязательно, что это совпадает с желанием суки). Как правило, в квартире невозможно предоставить суке с выводком достаточно места для игр и беготни, когда щенки начинают уверенно передвигаться. Таким образом, в осуществлении материнского поведения возникают сложности.

Игровое поведение. Обычно его считают необходимым для щенка и совсем необязательным для взрослой собаки. Тем не менее животное должно иметь возможность играть в течение практически всей жизни. При этом если щенка во многом удовлетворяет игра с предметами, то для взрослой собаки гораздо важнее социальная игра, возня с хозяином. Отметим, что для щенка она также важна, а именно этим формам игры обычно уделяют недостаточно внимания, считая, что дорогая игрушка из собачьего магазина решает все проблемы.

Исследовательское поведение. Вот с этой формой просто беда. Все знают, что собаку нужно кормить, гулять и общаться с ней в удобное для себя время. Мало кто помнит, что отсутствие новой информации для высокоразвитого животного ничем не лучше голода. Проводя большую часть времени в четырёх стенах, где знаком каждый уголок, любой звук и запах, собака остро испытывает нужду в новых впечатлениях. Зачастую именно информационный голод заставляет собаку лазить в отсутствие хозяев по шкафам, рвать вещи — ей необходимо какое–то занятие, получение новых знаний: хотя бы знания того, что находится внутри большой диванной подушки и каков на вкус пахнущий свежей краской роскошный журнал для домохозяек…

Итак, что же делать, чтобы стая–семья не была столь ущербной с точки зрения биологии собаки? Проблемы в сфере социального поведения могут быть сняты, если действовать сразу по нескольким направлениям. Постараться оставлять собаку в одиночестве как можно меньше, сдерживать в её присутствии свои порывы и отрицательные эмоции, совершенно незачем выплёскивать весь океан своих чувств на голову животного, очень живо воспринимающего эмоции. Обязательно расширить круг социальных контактов посредством общения с другими собаками, ввести питомца в подходящую прогулочную стаю, которая была бы интересна и приятна собаке, пусть даже кто–то из других владельцев не столь интересен вам. Сформируйте социальную роль собаки и поддерживайте её, по мере возможности давая собаке действовать самостоятельно (разумеется, в знакомой для неё ситуации в отведённых вами рамках), найдите для неё дело. Максимально удовлетворяйте потребность в игре, для щенка разнообразьте и меняйте игрушки. Давайте выход исследовательскому поведению, гуляя по разным маршрутам, по мере возможности беря собаку с собой в самые разные места. Постарайтесь расширить сферу родительского поведения суки, поменьше вмешивайтесь в то, как она кормит, как ухаживает, как играет. При раздаче щенков постарайтесь не делать это очень рано, растянув по мере возможности расставание.

Коль скоро семья в определённой мере является стаей для собаки, следует подумать о том, каков должен быть в этой стае её статус. Пустить решение на самотёк категорически нельзя: ничто не влияет на животное столь плохо, как неопределённость статуса. Собака всё равно будет добиваться определённости и рано или поздно завоюет себе место, но вот каким оно будет… Хозяин может оказаться в совершенно невыгодном положении, поскольку его питомец приобретёт роль, в которой им в принципе управлять будет невозможно.

Изначальное восприятие щенком хозяина как родителя и кормильца по мере взросления собаки может изменяться. Это вполне естественно, ведь в стае, как уже говорилось, доминант совсем необязательно является отцом данных собак. В человеческой семье пёс–подросток вполне может избрать в качестве своего вожака не номинального владельца, а другого члена семьи, более достойного с его точки зрения.

Посмотрим, какие в принципе возможны социальные роли при создании гибкой иерархической системы и каковы особенности взаимоотношения хозяина с собакой. Подчёркиваем, что эти социальные роли относятся только к кобелям, с суками принципиально другая ситуация.

Собака–доминант. Именно такое распределение ролей возникает очень часто, когда владельцы не утруждают себя воспитанием собаки. Она растёт, как растётся, делает то, что ей хочется. Попытки хозяев время от времени привести поведение собаки хоть в какое–нибудь соответствие со своими привычками и желаниями грешат непоследовательностью: сегодня щенку позволяют буквально ходить на голове, завтра вдруг требуют исполнения команд, которых он толком не знает. Собака находится в состоянии полнейшей неопределённости относительно того, где же её место в стае–семье, чем она может и обязана заниматься.

К сожалению, владельцы не просто распускают молодую собаку, они ещё дают ей возможность почувствовать собственную силу. Стоит собаке заупрямиться, «обидеться» (на самом деле это всего лишь иной способ неповиновения), как её оставляют в покое либо позволяют делать то, что только что пытались запретить. Собака быстро понимает, что упорство приносит желанные плоды и практически любой запрет можно отменить. Подрастая, щенок начинает не только упрямиться, но и угрожать: сначала он может просто порыкивать, потом обязательно пустит зубы в ход. Обычная реакция хозяев на подобные демонстрации угрозы — оставить собаку в покое, «чтобы перестала злиться». Это худшее из решений: собака вовсе не злится, она пробует управлять более низкоранговыми членами стаи, и те ей подчиняются. Таким образом, собака занимает место доминанта, как правило, жёсткого, так как отсутствие опыта управления, регулярное взаимное непонимание приводят собаку к необходимости постоянно демонстрировать силу, добиваться своего с помощью угроз и укусов.

Дальнейший сценарий обычно зависит от физических возможностей собаки: чем она крупнее и сильнее, тем больше вероятность, что владельцы будут вынуждены отдать её в какой–нибудь охранный питомник. Количество таких «отказников», с которыми хозяева расстались, оказавшись не в состоянии ими управлять, весьма велико. Как рабочие собаки, «отказники» не заслуживают доброго слова хотя бы потому, что в молодом возрасте они перенесли сильнейший социальный стресс: сначала добились главенства в стае, потом были изгнаны и на новом месте очень жёстко поставлены в ограниченные рамки.

Если размеры собаки невелики, владельцы терпят её деспотизм, зачастую искренне считая, что собачка нервная и что подобное поведение на самом деле нормально. От этого страдают обе стороны. Молодая собака несёт непосильную нагрузку управления стаей–семьёй, владельцы как–то приспосабливаются к своенравному животному, уменьшают остроту конфликтов, потакая всем капризам любимца. Ни о каком полноценном общении, о контроле поведения речи не идёт. Хозяева ни в чём не могут положиться на собаку, её действия для них по большей мере непредсказуемы.

Собака–субдоминант. Статус формируется примерно так же, как и в первом случае, но тут обычно хозяин поощряет демонстрации агрессии собакой с раннего возраста по отношению практически ко всем людям. Слишком выраженная агрессия в свой адрес владельцем карается. В итоге у животного складывается высокая самооценка, оно видит, что хозяин–доминант её поддерживает, прочие члены семьи побаиваются, стараются, что называется, ладить по–хорошему. Часто в положении субдоминанта оказывается крупная сторожевая собака, владельцы которой прочли, что данная порода относится к «собакам одного владельца». Не поняв, что это значит, человек считает в порядке вещей, что его собака повинуется только ему, ведёт себя угрожающе в отношении остальных членов семьи, даже позволяет себе жёсткие конфликты с ними.

Статус субдоминанта у собаки на самом деле весьма опасен для владельца. Животное, имея высокую самооценку, начинает претендовать на главенство. Сильного молодого кобеля не может удовлетворять положение, что он в шаге от верховной власти в стае, поэтому он постоянно стремится занять первую ступень. В таких случаях конфликты между собакой и хозяином возникают с изрядной регулярностью, часто переходя в банальные драки. Говорить в подобной ситуации о надёжности собаки как защитника и о приятности её как компаньона не приходится. Это тот самый случай, когда собака ловит каждое неверное движение своего хозяина, для неё добиться победы — самое главное. Нетрудно догадаться, что победивший субдоминант оказывается не меньшим, а даже большим тираном, чем уже описанный доминант. В лучшем случае его дальнейшая участь — стать «отказником», не менее вероятно, что собаку придётся уничтожить как социально опасную.

Пограничник. Здесь картина иная: собак с таким статусом обычно лепят владельцы, «помешавшиеся» на отточенной дрессировке и на том, что собака должна знать своё место. Со щенком, с подростком общаются сухо, играют мало, боясь заласкать, забаловать. Любой проступок собаки карается не по вине строго. Хозяин редко разговаривает с собакой, всё их общение сводится к командам и целой системе запретов. В доме собака ходит буквально по одной половице: ей запрещено столько, что остаётся удивительным, как ещё строгий хозяин не заставляет собаку дышать по команде. Нехватки общения, непонимания обычно хватает, чтобы собака нашла единственную отдушину в охране, подобную страсть любой строгий хозяин горячо одобряет.

В итоге собака лает на каждый шорох за дверью, грозно рычит и кидается на запертую дверь, когда в доме гости. Самое пикантное в том, что, случись действительно беда, потребуйся хозяину помощь собаки, он её, скорее всего, не получит. «Пограничник», как мы помним, не вступает в бой, когда рядом доминант, его дело всего–навсего поднять тревогу. Для обитающей в городской квартире собаки роль «пограничника» оказывается дискомфортной, поскольку возможности держаться подальше от ядра стаи, т. е. от хозяина и его домочадцев, практически нет. Собака постоянно напряжена, чувствует себя неуверенно. То, что она затвердила несколько команд, надёжной её не делает, стоит измениться ситуации, и животное не сможет адекватно отреагировать. Очень часто такие собаки идеально работают на дрессировочной площадке или в другом привычном месте, в незнакомой обстановке — теряются.

«Дядька». Этот статус немыслим по отношению к взрослому человеку, обычно он формируется по отношению к ребёнку.

Лояльный союзник. Пожалуй, это наиболее оптимальная роль для собаки в семье, подчеркнём лишь, что подразумевается младший партнёр. В такой ситуации собака прекрасно контактирует с хозяином, в их отношениях немыслима агрессия со стороны младшего, притом что в случае необходимости старший партнёр для убеждения вполне может применить демонстрацию силы[2].

Существует система понятных для собаки запретов. Старший партнёр решает, что делает тандем, при этом не регламентируя каждый шаг и каждый вздох. Много времени занимает общение, как таковое, игра, совместные прогулки. Собака чувствует себя уверенно, познание нового облегчено, поскольку животное полагается на опыт хозяина и с готовностью подражает ему, учится. Для общения, для самой сложной дрессировки роль лояльного союзника оказывается наиболее удобной. Собака совершенно надёжна, ко всему прочему, корректировать её отношения с другими членами семьи оказывается просто. Для этого достаточно примера хозяина: как относится к домочадцам он, так поведёт себя и лояльный союзник.

Теперьо статусе суки. Учитывая её меньшую иерархичность, отношения приходится строить иначе, чем с кобелём. Единственная возможная роль для суки — младший партнёр лояльного союза, притом что получить суку — жёсткого доминанта очень легко. Именно поэтому следует с самого детства не допускать проявлений агрессии сукой. Она должна чётко знать, что подобного хозяева терпеть не будут, зато демонстрации просьбы следует при возможности поощрять, чего бы они ни касались, будь то игра, вкусный кусочек или желание выйти из дому. Следует помнить, что просьба может исходить лишь от животного, признающего превосходство над собой. Суке приходится прощать гораздо больше вольностей, чем кобелю, именно в силу особенностей её поведения, связанных с полом. Там, где кобель действует прямолинейно, сука хитрит, идёт окольными путями, пробует разные варианты. Заставить её раскрыться полностью и решить, что на этом вопрос исчерпан, будет ошибкой. В следующий раз сука попробует добиться своего иным способом, приходится быть более упорным, чем она.

Слишком жёсткое воспитание обычно даёт результат, обратный ожидаемому. Как только с сукой начинают общаться на языке грубой силы, не стремясь поддерживать атмосферу лояльного союза, так тотчас же её стимулируют отвечать тем же. Как мы помним, именно низкая ритуализация, жёсткие контакты и отсутствие блоков на агрессию подчиняющейся собаки характерны для взаимоотношений сук. Особенно внимательным следует быть при наступлении течки, когда сука становится нервозной и агрессивной. Даже очень хорошо отдрессированная сука, находящаяся в отличном контакте с владельцем, становится непредсказуемой. Беременная сука обычно осторожна, но, если она почему–либо решит, что её потомству угрожают, она может начать его защищать. Достаточно часто от владельцев можно слышать, что их питомица, такая милая и послушная, с появлением щенков превращается в настоящее исчадие ада, кусается, не даёт трогать щенков, буквально терроризирует семью. Корни данного конфликта обычно в неправильном поведении самих владельцев: когда начинаешь разбирать ситуации подробно, выясняется, что сука не слишком им доверяла, в некий момент она решила, что щенки в опасности, и принялась их защищать. Такое, кстати, частенько происходит с суками, обычно неуверенными в себе, слишком зажатыми, появление щенков вынуждает их переходить к активной обороне. Однако точно так же ведут себя и суки с высоким рангом в семье–стае. Повторим, что лишь отношения лояльных союзников дают возможность добиться гармонии.

А стоит ли вообще связываться с системой гибкой иерархии, раз всё равно семья не является для собаки полноценной стаей, почему не строить отношения жёстко? Вопрос вполне закономерный, благо в охранных питомниках очень часто всё именно так и происходит: проводник — жёсткий доминант для собаки, приказы не обсуждаются, взаимоотношения строго очерчены деловыми рамками. Скажем прямо, и для охраны подобные отношения не самые адекватные, другое дело, что с собакой–«отказником» зачастую иные построить сложно. Кроме того, в питомниках собаки имеют больше возможностей общаться друг с другом. В семье, когда собаку не просто применяют для некоторых сугубо утилитарных целей, а ещё и живут с ней бок о бок, выстраивание жёстких линейных отношений оказывается порочной практикой. Если владелец постоянно заставляет собаку что–либо делать, угрожает ей, наказывает, он добивается идеального послушания при подавлении инициативы. Собака становится ненадёжной, нервозной, она боится хозяина, слушается из–под палки. Как только представится возможность не повиноваться, животное не преминет ею воспользоваться. Собака может просто сбежать, не вынеся постоянного давления и жёстокости старших членов семьи.

Резюмируем: наиболее адекватна для собаки и для всех членов семьи социальная роль — младший партнёр лояльного союза, подразумевающая хорошее взаимопонимание, уверенность собаки в своих силах при осознании подчинённого положения, возможность к лёгкому обучению. При этом подчинённое положение собаки вовсе не означает, что она безынициативна.

Можно и нужно давать собаке выступать в качестве лидера. Для собаки–телохранителя, например, это обязательное условие эффективной работы, да и собакам иных «профессий» вполне можно найти то дело, в котором они ориентируются быстрее хозяина и выполняют его отлично.

Следует разделять статус собаки по отношению к взрослым членам семьи и статус по отношению к детям, подросткам и другие особые случаи. Неестественно будет требовать от собаки совершенно равного восприятия всех окружающих её людей, подобная однородность связей несвойственна системам живых организмов.

Взаимоотношения собаки и ребёнка. Случай, когда щенка заводят уже при наличии маленького ребёнка, прост и в отдельном разборе не нуждается. Здесь следует помнить не об особенностях социальной организации, а прежде всего о взаимном непричинении вреда друг другу ребёнком и щенком. Оба они неуклюжи, неуравновешенны и в игре могут нанести один другому травмы.

А вот появление новорождённого, когда собака уже есть, чревато именно социальным конфликтом. Ведь до того собака была младшим членом семьи, с ней возились, гуляли, подчас баловали, и вдруг всё изменилось. Появляется масса запретов, хозяева стремятся ограничить контакты собаки с малышом, подчас просто не позволяют ей и близко подходить. С точки зрения собаки всё это выглядит так: из партнёров лояльного союза, безо всякого повода с её стороны, она вдруг стала аутсайдером, все её действия неправильны, её то и дело гоняют, не позволяют свободно передвигаться по квартире–территории. При этом у собаки хватает сообразительности, чтобы связать своё изгнание с появлением этого незнакомого существа, на которого теперь направлены все заботы и внимание старших членов стаи. Совершенно логично, что животное начинает плохо относиться к источнику своих неприятностей. Далее конфликт, скорее всего, войдёт в фазу своеобразной цепной реакции: собака не терпит новорождённого, родители ещё ревностнее его оберегают от собаки и так далее, вплоть до возможных попыток собаки напасть на младенца. Собаку, скорее всего, придётся отдать. Как же избежать подобной ситуации?

Прежде всего, следует постараться, чтобы жизнь собаки с появлением ребёнка изменилась  бы минимально. Не следует бояться, что взрослый пёс причинит вред малышу: психически нормальная собака всего–навсего хочет понять, что это появилось в доме. Дайте собаке возможность познакомиться с ребёнком, всячески подчёркивая, как он дорог родителям. Статус собаки по отношению к взрослым следует поддерживать прежний, она всё так же партнёр лояльного союза; тогда очень быстро по отношению к маленькому человеку собака станет вести себя как «дядька». Она будет старательно охранять его от чужих, даже если раньше не охраняла никого и ничего, будет с интересом наблюдать за малышом, поняв, что хозяева одобряют такую деятельность, сможет даже следить, чтобы дитя, играя, не повредило себе. Но для того чтобы пробудить в собаке «дядьку», необходимо позволять ей контактировать с младенцем.

По мере подрастания ребёнка, когда он начинает активно исследовать окружающий мир, вполне возможно возникновение между ним и собакой конфликтов иного плана. Ребёнок настойчиво пристаёт к собаке, теребит её, та вполне может огрызнуться. За подобное поведение собаку наказывать нельзя, она, по сути, ставит на место не в меру нахального щенка, а вот ребёнку можно и нужно объяснить, что собака живая, что ей тоже бывает больно. В любом случае, из–за чего бы ни возник конфликт, сначала надо разобраться в его истоках, а потом уже «карать или миловать». В случае неправоты собаки конфликт может быть разрешён понятным для неё образом — лучше всего спровоцировать его повторение, будучи готовым действовать, и чётко дать понять собаке, чем именно недоволен хозяин.

Позволяя собаке иметь статус «дядьки» по отношению к ребёнку, следует понимать, какова оборотная сторона этих обязанностей. Собака присматривает за ребёнком и защищает его — в этом её долг перед семьёй–стаей, но именно она имеет право решать, что угрожает её подопечному и как этой угрозы избежать. Таким образом, собака не подчиняется ребёнку, она выше его по статусу, и иного быть не может. Нельзя ожидать, что ребёнок действительно будет хозяином (доминантом) для собаки. Нет у него ни опыта, ни умения управлять животным, хозяевами всегда останутся родители. В их присутствии ребёнок может управлять хорошо обученной, уверенной в себе собакой, но для животного это просто игра. Подобно тому как взрослая собака учит щенка–подростка бороться, опрокидываясь от малейшего его толчка и позволяя трепать себя за горло, совершенно так же хорошо отдрессированная собака выполняет команды человечка, ещё не твёрдо стоящего на ногах, зная, что эта игра приятна и ему, и её настоящим хозяевам. Со стороны это выглядит так, будто ребёнок управляет собакой, но малейшая опасность со стороны — и собака станет действовать по своему усмотрению, не обращая внимания на попытки ребёнка ею руководить. Об этом обязательно надо помнить, когда речь заходит о том, чтобы завести собаку для ребёнка, её можно и хорошо бы завести при ребёнке, но бремя руководства и ответственности за все её действия могут взять только взрослые.

Несколько иначе строятся взаимоотношения подростка и собаки. Обычно собака вырастает на глазах подростка, поэтому конфликта из–за возможной смены статуса животного не бывает, зато вероятно появление массы сложностей, связанных с особенностями психики взрослеющего человека.

Безусловно, встречаются подростки очень серьёзные, ответственные, с хорошей самодисциплиной, которые вполне способны хорошо управлять собакой. Однако потому этот возраст и называют сложным, что происходит серьёзная перестройка всего организма. Для среднестатистического подростка свойственны неуравновешенность, безответственность, самоуверенность, а зачастую ещё и изрядный эгоизм. И если пустить взаимоотношения подростка и собаки на самотёк, то вполне возможно, что ничего хорошего из этого не выйдет. Подросток то «задёргивает» животное разнообразными командами, зачастую не ожидая даже выполнения их, то буквально забывает о собаке, им же выведенной на прогулку, поскольку увлёкся игрой с приятелями. Требования к собаке постоянно меняются, то её заставляют подавать лапу, то через пять минут ругают за это же действие, поскольку она пачкает одежду, — примеров тут можно найти множество. Не менее чревато неприятностями и стремление использовать охранные качества собаки в игре — шумную возню подростков не всякая собака воспринимает как безопасную игру, она вполне может начать всерьёз защищать молодого хозяина. Именно неуравновешенность, «неправильность» в глазах собаки поведения подростков причина того, что многие собаки относятся к ним насторожённо, даже с серьёзной неприязнью.

Дело родителей разъяснить повзрослевшему ребёнку, как он должен вести себя с собакой; если собака серьёзная, то просто не позволять ему выводить её в своё отсутствие. Интересно, что, чем конфликтнее взаимоотношения родителей и подростка, тем резче снижается статус последнего в глазах собаки, поскольку животное отлично понимает, что взрослые недовольны чадом.

Взаимоотношения собаки и подростка наиболее сложны; бывают представлены массой переходных вариантов, начиная от наиболее благополучного: серьёзный уравновешенный подросток — хозяин своей достаточно инфантильной собаки — к различным лояльным союзам. Возможны союзы двух недостаточно зрелых в социальном плане существ: союз «дядька»—собака и подросток—младший, инфантильный член стаи и, наверное, самый неприятный союз нервного, непонимаемого в семье подростка с задёрганной, толком не имеющей дела в жизни собакой. Тут уже недалеко до союза изгоев, склонных к любым авантюрам… Необходимо понять, как именно складываются отношения в паре подросток—собака, чтобы вовремя корректировать поведение обоих её членов.

Взаимоотношения собаки и пожилого человека. Порой считают, что собака одинаково относится к всем более слабым, чем она, членам семьи. Это в корне неверно. В глазах собаки статус человека определяется не его физической силой, а его поведением. Уверенный в себе, последовательный в своих поступках человек всегда будет восприниматься собакой как сильный. Именно поэтому человек даже весьма преклонного возраста в пределах квартиры легко может управлять собакой любых размеров. Надо лишь, повторимся, быть последовательным, не пытаться очеловечивать собаку, и всё будет в порядке. Иное дело поведение собаки на улице. Здесь возможны неприятные ситуации именно потому, что собака может не соразмерять своих сил, а у пожилого человека не хватает скорости реакции, чтобы предупредить некое действие собаки заранее. С собакой же некрупных размеров может справиться пожилой человек даже слабого здоровья.

Последний из особых случаев — взаимоотношение собаки и гостей. Если собаку не используют в качестве сторожа, её контакт с гостями вполне возможен. Следует лишь предупредить гостей, что на животное не надо обращать внимание, не стоит ласкать его и закармливать. В подобной ситуации собака спокойно наблюдает, как люди общаются, не навязывая никому своей компании.

Если позволить посторонним много возиться с собакой, вполне можно получить животное, которое просто не разделяет своих и чужих. Размывание границ стаи для собаки совершенно неестественно. В норме чужая стая может спокойно, даже дружелюбно отнестись к неродному щенку, но лишь в отсутствие его родителей. Если же взрослая собака жаждет контактов с чужой стаей (в данном случае с гостями), следовательно, в собственной она испытывает дефицит общения, дела и информации — эта триада, как правило, неразрывна. Разумеется, есть породы с большей выраженностью инфантильности и с меньшей — первые охотнее контактируют с посторонними. Тем не менее слишком сильная потребность в общении с чужими, навязчивый поиск ласки от посторонних — сигнал для хозяев в любом случае.

Собаку с высокоразвитой территориальностью появление посторонних в доме достаточно сильно раздражает. Лучше всего, если гости войдут и рассядутся в отсутствие собаки (всегда можно найти уголок в квартире, который она сама покинуть не сможет). Когда собравшиеся поуспокоились и закончился приступ бурных приветствий, можно ввести собаку и дать ей познакомиться с гостями, показывая, что хозяева рады их присутствию. После этого собака обычно не проявляет агрессии к гостям.

Сторожевую собаку однозначно следует изолировать от посторонних. Исключение составляет собака–телохранитель, в чьи обязанности входит неотлучное пребывание при хозяине, но её дрессировки касаться не будем, это отдельный и достаточно сложный вопрос.

Примечания:

1

Традиции стаи — это совокупная информация стаи, передающаяся негенетическим путём, охватывает практически все стороны жизни стаи: способы охоты, обитание на конкретной территории, особенности взаимоотношений и т. д. (по Л.В. Крушинскому).

2

У собак граница демонстрации силы и собственно силового приёма проходит не там, где у людей. Лояльные союзники не пускают в ход зубы, они пользуются ритуальными толчками, что вполне соответствует увесистому шлепку рукой.