Процесс обучения в системе воспитания школьников

Уроки физкультуры — это уроки физического воспитания. Они способствуют нравственному, эстетическому… воспитанию, однако главное для них — это обеспечение развивающего физического воспитания. Здесь ясно, что процесс обучения является процессом воспитания. Если существуют умственное, нравственное, физическое… воспитание, то уроки физкультуры в системе организованного воспитания обеспечивают в основном физическое воспитание. То же самое можно сказать в отношении уроков живописи и музыки. Их цель — эстетическое воспитание. Следовательно, можно сказать, что процесс обучения на этих уроках фактически является процессом физического и эстетического воспитания. Ясно, что результаты этих уроков проявляются на уровнях физической и эстетической воспитанности. Здесь не то что учат и воспитывают, а учат, чтобы воспитать. История педагогики показывает, что с древних времен все великие представители этой науки безоговорочно считали обучение важнейшим процессом воспитания, имеющим судьбоносное значение как для государства, так и для каждой личности. В советской официальной педагогической науке формировался иной подход, согласно которому воспитание и обучение все-таки разные процессы по содержанию и методам. И в настоящее время во всех учебниках особо подчеркивается это. Например, в одном из учебников глава 6-ая озаглавлена «Сущность воспитания как педагогического процесса, его общие закономерности и принципы» (15, C. 88). А 9-ая глава озаглавлена «Сущность процесса обучения, его задачи и внутренняя структура» (15, C. 152). А в другом учебном пособии есть глава 12-ая под названием «Обучение в целостном педагогическом процессе» и глава 14-ая под названием «Воспитание в целостном педагогическом процессе» (14, C. 186, 226). Этот очень опасный подход дошел до той степени, что, например, появилось утверждение о том, что обучение не воспитывает. Оказывается, понятие «воспитывающее обучение» часто отвергается не потому, что оно предполагает существование невоспитывающего обучения, а потому, что обучение вообще не воспитывает. Автор последнего утверждения В. В. Кумарин уверен и старается доказать, что так думали Ян Амос Коменский, Дж. Локк, а также А. C. Макаренко. Известно, что понятие «воспитывающее обучение» ввел в оборот немецкий философ и педагог И. Гербарт (1776–1841).

Критика В. В. Кумариным «воспитывающего обучения» построена на том, что весь его смысл как будто заключается в словесном воспитании. «По нашему глубокому убеждению, — пишет он, — широко принятое у нас словесное воспитание, т. е. бесконечное разглагольствование о разных хороших вещах, без сопровождающей гимнастики поведения, есть самое преступное вредительство» (5, C.42). По его мнению, сторонники «воспитывающего обучения» нашли в нем свой идеал — в одном приеме решать учебные и воспитательные задачи. Подробнее об этом поговорим позже или в другой раз, однако обратим внимание на данную позицию, так как, на наш взгляд, тут кроется одна из важных педагогических причин бедственного положения учебного процесса. В. В. Кумарин абсолютно не согласен с тем, что в процессе обучения формируется и воспитывается сознание учащихся, их воля и характер, дети приобретают определенные навыки и привычки общественного поведения, у них воспитываются моральные чувства и эмоции, что воспитывающему обучению принадлежит основная роль в общем процессе формирования личности ученика (5, C. 41). Согласно В. В. Кумарину, «воспитывающее обучение» праздновало окончательную победу, и факт его торжества был зафиксирован в 4-х томной «Педагогической энциклопедии», где написано: «Воспитывающее обучение — это обучение, при котором достигается органическая связь между приобретением учащимися знаний, умений, навыков и формированием их личности. Воспитывающее обучение — дидактический принцип, находящий отражение в содержании, формах и методах обучения. В советской школе в процесс воспитывающего обучения решаются основные задачи коммунистического воспитания» (9, C. 399).

В. В. Кумарин не согласен с авторами этих двух представлений. Почему? Давайте посмотрим, что не соответствует действительности в этих представлениях о роли обучения в деле воспитания личности ученика. Разве процесс обучения не участвует в формировании сознания, воли, характера, чувств и привычек общественного поведения? Разве этим процессом в какой-то степени не достигается связь между приобретенными учащимися знаниями, умениями, навыками и формированием их личности? Разве не имеют воспитательное значение содержание, методы и формы обучения? Разве можно отрицать, что в школе основная роль в общем процессе формирования личности ученика принадлежит процессу обучения, более десяти тысячам урокам, на которых ученик занимается разными видами деятельности. Конечно, нельзя утверждать, что в школе решаются все задачи воспитания, однако нельзя и отрицать, что школа, особенно своим процессом обучения, оказывает решающее влияние на воспитание.

Если в этих цитатах вместо словосочетания «воспитывающее обучение» написать «обучение», а словосочетание «основные задачи коммунистического воспитания» заменить словосочетанием «основные задачи школьного воспитания», то все будет в порядке. Да, в школе основное воспитание учащихся осуществляется на уроках. Здесь необходимо особо отметить, что оно может быть со знаком «плюс» и «минус», т. е. воспитание может быть положительным и отрицательным. Написав, что сегодня, когда школа лежит на дне пропасти, роль стандартов и их покровительницы — концепции «воспитывающего обучения» не вызывает сомнения (5, C. 42), Кумарин обвиняет сторонников «воспитывающего обучения» в том, что они ошибаются, думая, что обучение может воспитывать школьника, что можно надеяться и на него в деле воспитания. Методологическая ошибка В. В. Кумарина заключается в том, что, по его мнению, не каждая деятельность воспитывает ее субъекта, и воспитание имеет только положительную направленность. Когда он приводит цитату из книги Гурлитта, что «сами учителя признают, что ученики только ленью, только хитростью и рассеянностью защищают свой организм от переутомления физического и умственного» (2, C. 28), почему-то не признает, что это и есть процесс отрицательного воспитания, иначе он не написал бы: «Повторяю самые известные факты… После начальной школы у половины детей пропадает желание учиться — отсюда массовый исход на улицу, рост детской преступности, наркомании» (4, C. 4). Такое происходит потому, что уроки своим содержанием и процессом формируют негативное отношение к себе. Ведь это тоже воспитание. По В. В. Кумарину, корни «воспитывающего обучения» находятся в трудах древних греков. Он убежден, что они ошибались, думая, что обучение не только дает знания, но и воспитывает: на такой основе, будто, была создана вся педагогическая концепция Сократа. Она была представлена Платоном в «Протагоре»: «А потом, когда посылают их (детей) в школу, то приказывают учителям гораздо более заботиться о благочинии детей, нежели о их азбуке и кифаре: учителя об этом именно и заботятся, и когда дети научились грамоте и готовы понимать написанное, как прежде знали только звуки, — кладут они им на скамейки читать стихотворения хороших поэтов и заставляют их выучивать, — а там много вразумлений, много рассказов, назидательных и похвал, и прославлений древних доблестных мужей, чтобы ребенок, соревнуясь, подражал им и стремился стать таким же» (13, C. 31).

Согласно историку П. Соколову, концепция Сократа проросла в европейской педагогической концепции под названием «воспитывающего обучения» (15, C. 25). Полностью соглашаясь с П. Соколовым, В. В. Кумарин пишет: «Прошло более тысячи лет со времени Сократа, прежде чем Коменский отважился, подобно Галилею, усомниться в реальности „воспитывающего обучения“ и как бы ненароком обронил в „Великой дидактике“ многозначительную реплику: „Добродетель развивается посредством дел, а не посредством болтовни“» (3, C. 324). Здесь необходимо отметить следующее. Выступая против стандартов в образовании, В. В. Кумарин убежден, что стандарт и является основой «воспитывающего обучения», который фактически утверждает, что чем больше знает ученик, тем лучше воспитан. Сказанное В. В. Кумариным абсолютно не соответствует действительности. Ведь еще древние греки утверждали, что многознание уму не учит. В главе о методах нравственного воспитания Коменский предлагает «шестнадцать правил искусства развивать нравственность, особенно необходимые юношеству виды мужества: благородное прямодушие и выносливость в труде. Так как жизнь придется проводить в общении с людьми и деятельности, то нужно научить детей не бояться человеческого лица и переносить всякий честный труд, чтобы они не стали нелюдимыми или мизантропами, тунеядцами, бесполезным бременем земли. Добродетель развивается посредством дел, а не посредством болтовни» (3, C. 324).

Как видим, здесь проблема представлена не так, как ее понимает В. В. Кумарин, т. е. обучение не считается болтовней, следовательно, и не является воспитывающим. Более того, Коменский здесь же пишет: «Следует заботиться о том, чтобы искусство внедрять настоящим образом нравственность и истинное благополучие было поставлено надлежащим образом в школах, чтобы школы вполне стали, как их называют, „мастерскими людей“ (3, C.222). Глава 6-ая озаглавлена „Человеку, если он должен стать человеком, необходимо получить образование“ (3, C. 204). Вся критика Коменского против существуюшей в его время школы имеет целенаправленный характер, т. е. если освободить ее от недостатков, тогда учебный процесс станет процессом формирования личности. Это была конструктивная критика. Вот почему Коменский пишет: „Учить основательно, не поверхностно и, следовательно, не для формы, но подвигая учащихся к истинным знаниям, добрым нравам и глубокому благочестию“ (3, C. 164). „До сих пор не было школ, вполне соответствующих своему назначению. Такой я называю школу, которая являлась бы истинной мастерской людей“ (3, C. 223).

Когда Коменский пишет, что в нынешних школах умы учеников заполняются шелухой слов, пустой, попугайской болтовней, отбросами и чадом мнений» (3, C.224), то это не значит, что он против школы вообще. Написав, что дидактика есть теория обучения (C. 164), он считает, что эта наука необходима «Для государства — по приведенному ранее свидетельству Цицерона. С этим согласно знаменитое выражение Диогена-пифагорейца (у Стобея): „Что составляет основу всякого государства? — Воспитание юношей“ (C. 180). Обратим внимание — новая теория обучения поможет воспитанию юношества. Можно ли после этого говорить, что Коменский не признавал воспитательных возможностей обучения и важности их осуществления? Так что не соответствует действительности утверждение В. В. Кумарина, о том, что Коменский не признавал воспитательного значения учебного процесса. Наоборот, придавал этому огромное значение и считал обучение важнейшим процессом воспитания, а не представлял обучение и воспитание как отдельные процессы.

Для обоснования своего утверждения о том, что обучение не является процессом воспитания, В. В. Кумарин обращается к Локку. „Сомнение овладевало и Локком. Он указал на то, что воспитание надо отличать от обучения и оценивать воспитание важнее, чем обучение“ (4, C. 9). Давайте посмотрим, что пишет Локк: „Вы, может быть, удивитесь, что я ставлю учение на последнее место, особенно, если скажу вам, что придаю ему наименьшее значение… Обычно главным образом вопрос об учении вызывает оживленнейшие обсуждения… и почти только этот вопрос и имеется в виду, когда люди говорят о воспитании, как будто вся цель последнего заключается в изучении одного-двух языков. Я вовсе не отрицаю, что обучение наукам очень способствует развитию и добродетелей, мудрости в людях с хорошими духовными задатками, но также необходимо согласиться с тем, что в других людях, не имеющих таких задатков, оно ведет лишь к тому, что они становятся еще более глупыми и дурными людьми. Я говорю это с тем, чтобы вы размышляли о воспитании вашего сына и, подыскивая для него учителя или воспитателя, не имели в своих мыслях только латынь и логику… Ищите человека (учителя — C.М.), который знал бы, как можно благоразумно сформировать характер мальчика. Это самое главное, если вы хорошо позаботитесь об этом, то к этому можно присоединить также и учение“ (12, C. 169–170). Сказанное Локком не означает, что он тоже усомнился в реальности „воспитывающего обучения“. Просто он считает, что нельзя все надежды связывать только с обучением, при этом с таким обучением, которое содержит лишь маленькую дозу латыни и греческого языка. Если В. В. Кумарин уверен, что Локк не считает обучение воспитывающим фактором, то исследователь педагогического наследия Локка В. М. Кларин думает иначе. „Локк считает, что обучение, как составная часть воспитания, подчиняется его общим целям и задачам, являясь средством их реализации“ (12, C. 399). Подтверждением правильности своего утверждения о том, что обучение и воспитание — разные явления, что не существует воспитывающего обучения, В. В. Кумарин считает педагогические взгляды А. C. Макаренко: „Проблема воспитания, о которой сегодня так много говорят и которая обрела остроту и актуальность, давно решена нашим соотечественником“ (4, C. 4). Да, решена, но не так, как думает В. В. Кумарин. По его мнению, А. C. Макаренко в своем докладе „Цель воспитания“ нанес удар воспитывающему обучению, когда сказал, что Гербарт почитался не только нашей, но и царской официальной педагогикой как автор так называемого „воспитывающего обучения“ (6, C. 329). Но почему А. C. Макаренко говорил о Гербарте? Дело в том, что когда в своей книге „Педагогическая поэма“ А. C. Макаренко протестовал против слабости педагогической науки, его стали обвинять в неуважении к теории, к науке. Тогда он в докладе „Методические принципы воспитательной работы“, представленном на всероссийском совещании по педагогическим наукам (апрель, 1937 г.), сказал следующее: „Но вот предо мной специальный доклад о методах воспитания. В докладе не упоминается ни одно ученое имя. Только в некоторых местах проглядывают уши известного немецкого педагога Гербарта, который, между прочим, почитался и царской официальной педагогикой как автор так называемого „воспитывающего обучения“ (6, C. 328–329). Дело в том, что в этой статье А. C. Макаренко абсолютно не затрагивал вопросы воспитания посредством обучения, как уверенно пишет В. В. Кумарин. Здесь речь идет о школьной дисциплине, о поведении учеников вне уроков. Тем не менее в статье сказано: „Каждый хороший, каждый честный учитель видит перед собой большую политическую цель воспитания гражданина и упорно борется за достижение этой цели“ (там же, C. 337). А такая работа делается и на уроках посредством обучения.

По глубокому убеждению В. В. Кумарина, А. C. Макаренко вообще не признавал „воспитывающее обучение“ и не применял такое в своей деятельности. Вот каким образом он обосновывает это. Защищая „воспитывающее обучение“, которое оправдывало стандарт, профессор П. Н. Шимбирев обвинил Макаренко в том, что тот“ в своих воспитательных мероприятиях не использовал в качестве эффективного воспитательного средства процесс обучения», что «обучение в колонии не являлось воспитывающим». Отсюда характерные для Макаренко поиски какой-то особой техники воспитания, «действующей независимо от обучения» (УГ, 1940 г., 2 июля). По мнению Кумарина, эта критика была саморазоблачительной, так как ее автор фактически утверждал, что А.C. Макаренко не признавал существования «воспитывающего обучения». Если бы он признавал и применил бы это, то не потребовалось всего того, без чего ни колония им. Горького, ни Коммуна им. Дзержинского никогда бы не состоялись, как не состоялась бы и сама теория Макаренко (5, C. 14). А вот как думает сам А. C. Макаренко: «Труд без идущего рядом образования… не приносит воспитательной пользы, оказывается нейтральным процессом» (6, C. 112). «Я вскоре пришел к убеждению, что в системе трудовой колонии школа является могучим воспитательным средством… твердо убежден, что перевоспитание настоящее, полное перевоспитание, гарантирующее от рецидивов, возможно только при полной средней школе» (6, C. 108). «Вообще я считаю, что перековка характера и перевоспитание правонарушителя возможно только при условии полного среднего образования» (6, C. 204). Так же думал и Песталоцци: «Без образования… расчет на какую-либо повышенную культуру народа, даже в самом отдаленном будущем, является химерой» (12, C. 355). Изданные труды А. C. Макаренко показывают, что процесс обучения он считал важнейшей частью общего процесса воспитания, т. е. никогда не представлял воспитания без обучения.

Макаренко выступал против их отождествления: «Есть убеждение, что никакой особенной, отдельной методики воспитательной работы не нужно, что методика учебного предмета должна заключать в себе всю воспитательную мысль, я с этим не согласен. Я считаю, что воспитательная область чистого воспитания — есть в некоторых случаях отдельная область, отличная от методики преподавания. Что меня в этом убеждает? В Советской стране воспитанию подвергается… каждый гражданин на каждом шагу. Подвергается воспитанию либо в специально организованных формах, либо в формах широкого общественного воздействия. Каждое наше дело, каждая кампания, каждый процесс в нашей стране всегда сопровождается не только специальными задачами, но и задачами воспитания» (6, C. 107). «Все-таки и теперь остаюсь при убеждении, что методика воспитательной работы имеет свою логику, сравнительно независимую от логики образовательной. И то, и другое — методика воспитания и методика образования — по моему мнению, составляют два отдела: более или менее самостоятельных отдела педагогических наук. Разумеется, эти отделы органически должны быть связаны» (6, C. 109). При чтении этих строк невольно предполагаешь, что их автор, употребляя термины «методика образования» и «методика воспитания», все-таки не считает обучение процессом воспитания. Однако после этих строк он пишет: «Разумеется, всякая работа в классе есть всегда работа воспитательная. Но сводить воспитательную работу к образованию я считаю невозможным» (C. 109). Понятно, что методика воспитания посредством обучения отличается от методики воспитания посредством внеучебной деятельности. Макаренко процесс обучения тоже считает воспитанием, но не сводит все воспитание к обучению. Главное здесь то, что великий педагог считает обучение важнейшим процессом воспитания. Так думал и Ж. Ж. Руссо: «Вы отличаете учителя от воспитателя — новая нелепость. Разве вы отличаете ученика от воспитанника?» (12, C. 212). Критикуя гербартовское «воспитывающее обучение», В. Кумарин с присущей ему иронией пишет: «Расшифровка этой формулы (Из мыслей вытекают чувствования, а из них — принципы и поступки.- C.М.) простая: начинаем учебные дисциплины „воспитывающими“ текстами, и процесс воспитания „пошел“. Даже математику можно сделать „воспитывающей“, что уж говорить об истории или литературе?» (4, C. 5).

Неужели он на самом деле уверен, что уроки математики не воспитывают? Вот что пишет Дж. Локк об этом: «Если вы хотите, чтобы человек хорошо рассуждал, вы должны приучать его с ранних лет упражнять свой ум в изучении связи идей и в прослеживании их последовательности. Ничто не способствует этому в большей степени, чем математика, которую поэтому должны, по моему мнению, изучать все, кто имеет время и возможность… чтобы стать разумными существами» (12, C. 181). Как можно писать о Макаренко и в то же время утверждать, что уроки истории и литературы не воспитывают? Ведь сам Антон Семенович прямо пишет: «История, конечно, воспитывает. Воспитывают и литература, и математика, но нет никакого права ограничивать воспитательный процесс классной работой» (7, C. 158). А в статье «Учитель словесности» А. C. Макаренко пишет: «С юношеских наших дней отдельная, какая-то особенная, светлая и тревожная память осталась о „Слове“, вспоминали о „Слове“ с неожиданным непонятным удивлением, с необъяснимой теплотой и благодарностью неведомому, чудесному поэту, полному страсти и очарования, искренности и красоты, мужества и торжественности. Собственно говоря, в то время мы не могли различить, объясняется наше впечатление могучей силой самого „Слова“ или силою души нашего преподавателя словесности. Читал он просто, без приемов декламаторских, но он умел незаметно вложить в каждое слово столько чувства, такую убежденность, что древнее слово неожиданно хватало за сердце» (8, C. 115–117).

Обратим внимание и на то, что В. В. Кумарин с положительной оценкой приводит следующие строки проф. C.C. Белоусова: «Часть научных работников считает, что… педагогический процесс, мол, един, и поэтому нельзя отрывать задачи воспитания от задач обучения. Трудно сказать, чего больше в этой „теории“ — недомыслия или злого умысла?» (УГ, 1940 г., 28 июля). По комментарию Кумарина, C. Белоусов особое внимание обратил на то, что новые теоретики решают проблему единства обучения и воспитания путем отождествления этих разных сторон единого педагогического процесса. Во-первых, никто не отождествляет их: ни древние греки, ни Гербарт, ни советские педагоги. Во-вторых, да, они разные, однако в другом смысле. Обучение является одним из процессов воспитания, т. е. оно — явление частное, а воспитание — общее. Это не означает, что обучение существует отдельно от воспитания и что существуют методы обучения и методы воспитания, как представляют все учебники педагогики без исключения. Об этом свидетельствуют такие заглавия разделов в учебниках: «Раздел II. Дидактика. Раздел III. Теория воспитания» (10). Раздел второй. Теоретические основы обучения (дидактика), «Раздел третий. Теоретические и методические основы воспитания» (16). (Тема 5-ая — Системы воспитания… Тема 6-ая — Обучение и учение) (1). Методы обучения, фактически являясь методами воспитания, не охватывают все методы воспитания, просто составляют отдельную группу методов воспитания. Например, в школе существуют методы преподавания и методы организации внеклассной деятельности учащихся. В колонии Макаренко тоже была такая практика, однако там вторая группа методов была более внушительной и разнообразной, чем в обычной школе. А. C. Макаренко никогда не отделял обучение от воспитания, что имеет очень важное, даже методологическое значение. Оно важно особенно сейчас, когда почти во всех учебниках и учебных пособиях по педагогике обучение и воспитание рассматриваются как отдельные процессы.

Распространенная, но, на наш взгляд, ошибочная точка зрения, изложена в учебнике И. Ф. Харламова.: «Воспитание в его широком понимании включает в себя, как известно, два взаимосвязанных процесса — обучение и формирование у учащихся социальных и духовных отношений. Находясь в органическом единстве, они, однако, имеют много специфических особенностей и отличий. Вот почему в педагогике специально исследуются по существу две научные дисциплины — обучение и воспитание» (16, C.131). Но ведь это означает, что обучение не является процессом воспитания. Когда Макаренко говорит о методике воспитания и методике обучения, которые составляют самостоятельные отделы педагогической науки, то фактически подразумевает методику воспитательной работы посредством обучения и методики воспитательной работы во внешкольной деятельности. Он употребляет понятие «методика преподавания», так как это и есть название данной области педагогической науки. Однако это не означает, что, например, преподавание физкультуры не есть методика физического воспитания учащихся. И хорошо, что все-таки есть педагоги, думающие именно так. Вот один такой факт: «Преподавание — это такой вид воспитательной деятельности, который направлен на управление преимущественно познавательной деятельностью школьников. По большому счету, педагогическая и воспитательная деятельность — понятия тождественные» (11, C. 27).

Обобщая все изложенное, можно сказать, что глубоко ошибаются те ученые, которые стараются доказать, что обучение не воспитывает, что так думали даже великие педагоги. В действительности же воспитание — это процесс приобретения и потери определенных качеств человеком, который происходит в результате его деятельности. Все личностные качества человека формируются в процессе его деятельности, в которую он включается по разным причинам. Любая деятельность формирует качества, которые необходимы для ее выполнения, устраняя те, которые мешают ее совершению или не используются в этой деятельности. Значит, любая деятельность фактически является процессом воспитания, независимо от того, желают ли этого ее организаторы или нет, организовали ее для воспитания или с другими целями, это организованная или не организованная деятельность. Такое представление о воспитании имеет методологическое значение и помогает правильно ориентироваться в самых запутанных вопросах, одним из которых является вопрос о так называемом «воспитывающем обучении»: существует ли такой феномен и в каких соотношениях находятся между собой воспитание и обучение? Если считать, что человека воспитывает вся жизнь и он воспитывается в течение всей своей жизни, то невольно приходится признать, что процесс обучения тоже воспитывает. А если считать, что воспитание является целенаправленным и организованным, тем более с положительным содержанием, процессом, то можно сделать вывод о том, что обучение не всегда воспитывает. Но это не соответствует действительности. Убежденность в том, что любая деятельность воспитывает человека, вынуждает признать, что процесс обучения является одним из процессов воспитания. Тогда логично предположить, что «воспитывающее обучение» — пустое понятие, так как оно предполагает существование невоспитывающего обучения, что исключается.

На практике получается что-то странное. Обучение — самый важный процесс воспитания в школе, но оно вообще не рассматривается как воспитание; когда проверяют результаты обучения, то абсолютно забывают о результатах умственного, нравственного, эстетического и других видов воспитания. Прав В. В. Кумарин, что за воспитанность учеников со школы никто не спрашивает и само собой разумеется ни гроша не платит (5). Странно, что везде и всюду пишут о трех целях урока — образовательной, воспитательной и развивающей, однако при проверке результатов имеется в виду только образовательная цель. Необходимо отказаться от такого, можно сказать, вредного подхода к обучению. Управлять процессом обучения, планировать и организовывать этот процесс следует таким образом, чтобы обеспечить развивающее воспитание посредством обучения. Следует подумать и о том, как можно проверять и оценивать уровень воспитанности ученика, давая общую оценку результатам обучения. Итак, обобщая все сказанное, можно сделать следующее заключение: обучение всегда есть процесс воспитания, независимо от того, хотят этого или не хотят его организаторы — учителя.

Литература

1. Вульфов Б. З., Иванов В. Основы педагогики. М., 1999

2. Гурлит. О воспитании. СПб., 1991 

3. Коменский Ян Амос. Избр. пед. соч. 1955 

4. Кумарин В. В. Макаренко и современная школа // Школьные технологии. М. 1998 № 5.

5. Кумарин В. В. Педагогика стандартности или почему детям плохо в школе. М., 1996

6. Макаренко А. С. Соч. Т. 5. 1951

7. Макаренко А. С. Педагогические сочинения. Т. I. 1977

8. Макаренко А. С. Учитель словесности // Макаренко А. С. Соч. Т. 7. М., 1952

9. Моносзон Э. Н. Воспитывающее обучение // Пед. энциклопедия. М., 1964 г., т. I.

10. Педагогика / Под ред. Пидкасистого П. И. М., 1998

11. Педагогика / Под ред. Сластенина В. А. М., 1998

12. Педагогическое наследие. М., 1987

13. Платон. Протагор. М., 1994

14. Сластенин В. А. Педагогика. М., 2000

15. Соколов П. История педагогических систем. СПб., 1913

16. Харламов И. Ф. Педагогика. М., 1998