О концепции заинтересовывающего обучения

Предметом некоторых исследований, ставивших целью повышение эффективности преподавания русского языка в нерусской школе, стала сфера его функционирования в определенной нерусской среде. Это означает, что наконец-то учитывается значение изучаемого языка для практического его применения в повседневной деятельности учащихся. Создается реальная возможность работать более эффективно, а также обеспечить личную заинтересованность учащихся в изучении русского языка.

Известно, что ученики усваивают учебный материал не только путем логического понимания и запоминания, но и через переживание, являющееся необходимым компонентом усвоения. Оно возникает лишь тогда, когда изучаемый материал представляет собой субъективную ценность для личности ученика. А такое происходит в том случае, если материал имеет инструментальную природу, т. е. служит целям субъекта. Говоря об этом, необходимо учитывать, что любая познавательная деятельность, и не только она, неизбежно порождает оценку субъектом ее предмета, в соответствии с которой субъект проявляет заинтересованное либо равнодушное отношение как к этому предмету, так и к данной деятельности. То, что у нас в школе значительная часть учащихся не заинтересована учением, до последних лет объясняли непониманием учениками значения учения для них лично. Не вызывает сомнения тот факт, что само содержание образования и методы организации его усвоения не могут представлять объективной ценности для всех школьников одновременно. Этим и определяется негативное отношение к обучению. Признание такой реальности заставило ученых, занимавшихся проблемами преподавания русского языка в нерусской школе, всерьез изучить программные материалы и учебники для выявления их объективной ценности, их общеобразовательного характера с тем, чтобы внести в них необходимые коррективы. Стало уже аксиомой, что без определения сферы функционирования неродного языка в данной среде невозможно обеспечить объективную ценность его изучения для данного контингента учащихся. Иначе мы по-прежнему будем навязывать ученикам языковой материал и речевую деятельность, которые не только не будут приняты ими, но и неизбежно будут формировать негативное отношение к урокам. Следовательно, организуя учебно-речевую деятельность ученика-армянина на русском языке, мы должны учитывать зону функционирования естественной речевой деятельности на этом языке в армянской среде. Владея этой деятельностью на учебном уровне, выпускник в дальнейшем сможет сам расширить зону функционирования языка, учитывая возникшую необходимость.

Так как объективная ценность чего-либо для ученика лично связывается с его объективными интересами, с пользой для него, необходимо разработать теоретическое представление о таком же интересе ученика на уроках, учитывая зону функционирования русского языка. При изучении этой проблемы мы столкнулись со странной позицией сторонников педагогической концепции познавательного интереса. Считая познавательный интерес основным мотивом учения, в общей концепции мотивации они не оставляют места для интереса ученика в качестве пользы, с чем мы не можем согласиться. Не вызывает сомнения, что материальные и духовные интересы являются основными побудителями человеческой деятельности. Однако в нашей педагогике это никак не отражено. Говоря об интересах ученика, педагогика, в основном, имеет в виду только его так называемый познавательный интерес, т. е. его внимание к чему-нибудь, предметное отношение, потребности и т. п. Результаты нашего исследования заставляют предположить, что существует важная причина появления такой односторонности, которая в целом характерна была для нашего общества. На февральском пленуме ЦК КПСС 1990 года было признано, что у нас реальные интересы людей приносились в жертву схематическим построениям. Десятилетиями противопоставлялись личные и общественные интересы людей, при этом последние выдвигались на первый план. У нас в какой-то степени даже неэтичными считались не только забота о личных интересах, но и разговоры на эту тему. Закономерно, что это явление нашло отражение и в педагогике. Воспитание было ориентировано на то, чтобы ученик не думал о собственных интересах, предпочитая им общественные. Поэтому и в концепции мотивации учения почти не существует теоретического положения о заинтересовывающем обучении, и в научном обращении не существует даже понятия «интерес» в значении «польза».

Возникает вопрос, как же ученые могли разработать целую концепцию познавательного интереса, издавать сотни монографий, статей, защищать диссертации и при этом ни словом не обмолвиться об интересе ученика как конкретной пользы для него, когда с давних пор лучшие умы человечества писали о закономерных связях интересов человека означающих пользу для себя, с целями его деятельности. Видимо, этому способствовал тот факт, что в русском языке, как и во многих языках, слово. «интерес» обозначает и психологическое содержание (внимание, направленность, предметное отношение и т. п.) и объективное явление (польза, выгода, благо). Именно изучение словарной «биографии» слова «интерес» помогает выяснить, каким образом сторонникам концепции познавательного интереса удалось словом «интерес» обозначать лишь психологическое явление в нашей педагогике. В словаре Ф. А. Брокгауза и И. Я. Ефрона (Энциклопедический словарь, 1849 г., т. 3), слово «интерес» не имеет психологического содержания. В более широком значении оно определяется как участие, принимаемое человеком в каком-нибудь событии или факте, вызываемое как свойством факта, так и склонностями самого человека. В более тесном смысле слово «интерес» обозначает выгоду или пользу отдельного лица или известной совокупности лиц. Можно предположить, что эта «польза» и вызывает «участие». И в настоящее время глагол «интересоваться» обозначает участие ученика в каком-нибудь деле. Если мы говорим, что он интересуется физикой, то это значит, что ученик внимательно слушает объяснения учителя, читает соответствующую литературу, прилежно учится, задает вопросы и т. п. Как видим, первоначальное значение слова «интерес» (участие) сохранилось до сих пор, но почему-то оно реализуется только в отдельных выражениях.

В словаре В. Даля (Толковый словарь русского языка, Т. II, 1881 г.) слово «интерес» также не имеет психологического содержания. Первое значение слова «интерес» — это польза, выгода, прибыль, второе — соучастие, участие, забота, а третье значение — занимательность или значение, важность дела. Здесь же слово «интересный» в своем первом значении объясняется как «корыстный», а во втором — «занимательный», «завлекательный». В одном случае слово «интерес» обозначает объект (прибыль, польза, выгода), в другом — свойства объекта (полезный, важный, увлекательный). В словаре «150000 иностранных слов, вошедших в русский язык» (М., 1892 г.) слово «интерес» объясняется как имеющее французское происхождение, обозначающее выгода, польза, а «интересный» как занимательный, выгодный, полезный. Резкое изменение в толковании этого слова происходит в 1935 году. В толковом словаре Н. Д. Ушакова (Толковый словарь, М., 1935, Т. 1) оно приобретает новое содержание — внимание к значительному. Второе его значение объясняется как прибыль, выгода. При этом второе значение почему-то считается разговорным, несмотря на то, что «интерес» в значении «польза», «выгода» — научное понятие для политэкономии, этики и социологии. Можно предположить, что именно в это время стало неэтичным говорить и писать об интересе личности в плане выгоды. Такое предположение подтверждается и тем обстоятельством, что в первом издании БСЭ (1937 г.) слова «интерес» нет вообще. Во втором издании оно появляется, но уже имеет лишь психологическое содержание — «направленность человека на приобретение тех или иных знаний» (1956 г.). В третьем издании БСЭ (1972 г.) вновь фиксируется значение этого слова как «выгода», «польза», однако как второстепенное.

В советском энциклопедическом словаре 1990 года это слово вновь не имеет значения «выгода», «польза». Сначала оно объясняется как реальная причина социальных действий людей. Однако неясно, что это за причина, каково ее содержание. Впоследствии эта неопределенность приведет к утвердившемуся в педагогике мнению, что именно познавательный интерес является причиной социальных действий. Такое мнение можно встретить в монографиях Г. И. Щукиной. В педагогическом словаре и энциклопедии слово «интерес» объясняется только как психологическое явление. Как в словарях, так и в педагогической литературе оно потеряло свое, на наш взгляд, основное содержание. В «Педагогическом словаре» (М., 1960) слово «интерес» объясняется как направленность человека на предметы и явления действительности, а интерес в обучении — как активное познавательное отношение учащихся к учению, к труду. В «Педагогической энциклопедии» дается такое же объяснение (М., 1960). И это, несмотря на то, что в педагогической литературе прежде существовало слово «интерес» в значении «выгода». Например, у Д. И. Писарева читаем: «Нетрудно заметить в системе личного соревнования серьезных недостатков. Во-первых, эта система совершенно изолирует интересы каждой отдельной личности. Даровитому человеку невыгодно тратить время на то, чтобы помогать бездарному» (Писарев Д. И. Избранные педагогические сочинения. М., 1951). Исчезновение содержания «выгода» в слове «интерес» вызывает недоумение, так как польза или выгода в экономическом или духовном плане являлись побудителями человеческой деятельности. Даже в основе так называемого познавательного интереса, а также познавательной деятельности человека лежит полезность, ожидаемое благо от результатов этой деятельности. Жизненная перспектива учения в средней и высшей школе побуждает к активной деятельности, если она связывается с будущими благами, выгодами и т. п. в экономическом или духовном плане. Значит, слово «интерес» в своем значении «выгода», «благо» и «польза» очень важно в педагогике. Именно заинтересованность учебной деятельностью или ее результатами играет решающую роль в повышении эффективности учебного процесса. Здесь в настоящее время таятся огромные, абсолютно неиспользованные ресурсы.

Достаточно обратиться к великим мыслителям прошлого, чтобы убедиться, что «интерес», в смысловом значении «польза» всегда считался важнейшим побудителем человеческих поступков. Например, П. Гольбах интересом называл объект, с которым человек связывает представление о своем счастье (Избранные философские произведения, т. 1, М., 1963). Особое внимание к интересу в том же значении проявляет и К. Гельвеций. «Я применяю его (слово „интерес“ — C.М.) вообще ко всему, — пишет он, — что может доставлять нам удовольствие или избавить нас от страдания» (Сочинения в 2-х т., Т. 1. М., 1972).

Наши поиски показали, что в отказе от этого понятия не последнюю роль играла и личная заинтересованность исследователей и педагогов. Дело в том, что с давних пор ставится под сомнение реальность феномена «познавательный интерес» и соответствующее понятие. Об этом довольно подробно пишет Г. И. Щукина в монографии «Педагогические проблемы формирования познавательного интереса учащихся» (М., 1988). Как утверждает автор, к этому понятию проявили и проявляют негативное отношение многие ученые как у нас в стране, так и за рубежом, как в прошлом, так и в настоящее время. Они считают, что содержание понятия «интерес» тождественно содержанию понятия «внимание», «направленность», «потребность» и т. п., тем самым отрицая существование его как самостоятельного слова. И чтобы доказать беспочвенность таких утверждений, а также существование феномена «познавательный интерес», его «защитники» Г. И. Щукина и другие применили следующий прием. Они стали обращаться к высказываниям великих людей тенденциозно, пользуясь тем, что одним словом «интерес» обозначаются и психологическое явление, и понятие «польза». Например, Г. И. Щукина относит к психологическому понятию «интерес» все, что написано с давних пор о важности интереса в значении пользы и выгоды, не отличая психологического его содержания от его этического, экономического и социологического содержания. Не замечает этой разницы, на наш взгляд, преднамеренно, чтобы таким образом создать научный престиж понятию «познавательный интерес». Можно ли допустить, что она не знает о существовании другого содержания слова «интерес»? По всей вероятности, нельзя. И вот почему. В своих монографиях она очень часто обращается к тем авторам, которые используют это слово не в психологическом его содержании. Например, еще в 1971 году в монографии «Проблема познавательного интереса в педагогике» Г. И. Щукина обращается к трудам А. Г. Здравомыслова, в которых речь всегда без исключения идет об интересе в его значении «благо», «польза» и в которых четко и определенно говорится об экономических и духовных интересах в том же плане. Вот что он пишет в 1960 году: «Проблема интереса рассматривается также в психологической и педагогической литературе. Мы сознательно не анализировали ее, так как, во-первых, рассматриваем здесь интерес не как психологическое понятие, а как социологическую категорию, а во-вторых, у психологов нет единой точки зрения по этому вопросу» (Здравомыслов А. Г. Проблема интереса в социологической теории. М., 1964, C. 35). В этой же книге автор пишет о том, что Гак Г. М. подверг справедливой критике одностороннее и по сути дела неверное определение понятия «интерес», данное во втором издании БСЭ, где «интерес» рассматривается только как психологическое явление. Нет сомнения, что любому читателю при чтении этих строк доступно понимание того, что одним словом «интерес» обозначаются два понятия: «интерес» как «благо» (экономическое и духовное) и «интерес» как психологическое явление (внимание, направленность и т. п.). Эти значения такие разные, что нельзя их считать частями или компонентами одного и того же феномена, как это делает Г. И. Щукина во всех своих трудах. В данном случае мы имеем дело с приемом, который характеризуется тем, что акты и взгляды ученых намеренно подводятся под заранее принятые идеи, либо причесываются в нужном направлении, а также выдергиваются цитаты, отвечающие заранее сформулированным представлениям. Приведем пример. «Сложность феномена „интерес“, — пишет Г. И. Щукина, — порождала различные суждения о его природе, оставляя, однако, за ним высокую оценку». После этих строк с тем, чтобы обосновать сказанное, она приводит цитату из книги К. Гельвеция: «На земле интерес есть всесильный волшебник, изменяющий в глазах всех существ вид всякого предмета» (Щукина Г. И. Педагогические проблемы формирования познавательного интереса учащихся. М., 1988. C. 6).

На первый взгляд кажется, что речь идет об интересе в психологическом смысле. Однако в действительности Гельвеций пишет об интересе в значении пользы. Вот полный текст этого его высказывания: «На земле интерес есть всесильный волшебник, изменяющий в глазах всех существ вид всякого предмета. Не является ли мирный ягненок предметом страха и ужаса для незаметных насекомых? Бежим, — говорят они, — от этого кровожадного и жестокого зверя, этого чудовища, в пасти которого гибнем мы и наше поколение. Отчего он не подражает тигру или льву? Эти благородные животные не разрушают наших жилищ… Вот как различные интересы видоизменяют предметы, — заключает Гельвеций. — Лев в наших глазах жестокое животное, а в глазах насекомых — такой ягненок» (Гельвеций К. А. Сочинения. В 2 т, Т. I. М., 1972. C. 186–187). Не подлежит сомнению, что здесь слово «интерес» имеет значение пользы, а не обозначает психологическое явление, как представляет читателю Г. И. Щукина. Ссылаясь на научный авторитет Ф. Энгельса, Г. И. Щукина приводит следующее его высказывание, якобы относящееся к познавательному интересу: «Экономические отношения каждого данного общества проявляются прежде всего как интересы» (Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 2, C. 6). Но в данном случае Ф. Энгельс имел в виду экономические интересы, т. е. пользу общества. О том, что в данных строках речь идет о сугубо экономических, а не познавательных интересах, ясно написано и Здравомысловым А. Г. еще в 1964 году в его работе «Проблема интереса в социологической теории», с которой хорошо знакома Г. И. Щукина. Приведя это высказывание Энгельса, А. Здравомыслов пишет: «Следует отметить, что здесь всюду речь идет о материальных, экономических интересах, ибо интересы иного порядка непосредственно не связаны с производственными отношениями» (C. 27). Г. И. Щукина не могла этого не заметить, поэтому мы вправе считать, что с ее стороны имеет место выдергивание цитат в своих целях, в своих интересах.

Названная выше монография Г. И. Щукиной насыщена не только такими фактами, но и авторскими высказываниями, в которых речь идет якобы о познавательном интересе, а объективно фигурирует слово «интерес» в значении «польза». Приведем лишь один пример: «Рассматривая интерес как познавательную проблему через призму ценностей, — пишет она, — мы можем утверждать, что благодаря интересу объективный мир в какой-то степени приближается и человеку, становится ему не безразличным, а необходимым, ценным для его существования и развития» (C. 10). В этом суждении слово «интерес» означает «пользу», однако Г. И. Щукина относит все это к познавательному интересу. Так же неадекватно она объясняет понятие «практика». «Выявление значения научного открытия, изучаемой темы, решаемой задачи, — пишет она, — это и есть тот ключ, который открывает путь к сознательному обучению, к интересу познавать. Зачем нужно знать? Что несет в себе это знание? В чем смысл данных способов? Все это углубляет интерес к овладению знаниями» (C. 80). В подобных ситуациях ученики хотят выяснить, насколько необходимым и полезным является для них изучение чего-то. А Г. И. Щукина во всех своих монографиях и статьях такой подход ученика к учению рассматривает только лишь с точки зрения познавательного интереса. Здесь имеет место заинтересованность полезностью деятельности, т. е. ученик хочет выяснить значение данной темы лично для себя, чтобы действовать соответственно. Когда человек старается познать сущность чего-либо и его значение лично для себя, это не означает, что им движет всего лишь познавательный интерес. Он это делает с тем, чтобы потом, после выяснения значения, действовать в соответствии со своими интересами. Эти интересы могут быть экономическими или духовными, реальными или мнимыми, но в основном они побуждают к познавательной деятельности, к познанию значения чего-либо лично для себя непосредственно или через общественные интересы. Значит, людей побуждает к деятельности интерес в смысле как польза. Учебная деятельность не составляет исключения. Негативное отношение учащихся к учению, в настоящее время принимающее угрожающий характер, в основном, является результатом безуспешного поиска учеником смысла в учении лично для себя. Не обнаружив значимости, полезности учения для себя, он проявляет негативное отношение к учебе.

Для поднятия научного авторитета концепции познавательного интереса Г. И. Щукина пользуется еще одним приемом. Обыкновенная речевая деятельность показывает, что как любой взрослый, так и ученик слово «интерес» употребляет многозначно, и не всегда оно обозначает познавательный интерес. Однако Г. И. Щукина любое высказывание ученика, где наличествует слово «интерес», считает доказательством того, что этот ученик проявляет познавательный интерес и именно этот интерес движет его деятельностью. Вот лишь один пример. «На все уроки (литературы — C.М.) приходишь с интересом, потому что каждый урок проходит увлекательно, доставляя удовольствие с кем-то поспорить, высказать свое мнение. Уроки литературы помогли мне лучше разобраться в некоторых произведениях. Интересных уроков по литературе XIX века было много. Почти все уроки проходили интересно. Литература показывает жизнь различных сторон. Литературные герои останавливаются перед многими важными проблемами, попадают в разные ситуации. В подобных ситуациях окажемся и мы. И тогда литература указывает нам путь» (Щукина Г. И. Проблема познавательного интереса в педагогике. М., 1971. C. 159). В этих рассуждениях ученика, которые приводит автор, объективно фигурирует слово «интерес» в значении «польза», а не в его психологическом значении. Однако, пользуясь тем, что это слово многозначно, Г. И. Щукина считает, что ученик проявляет познавательный интерес, так как сам об этом говорит. Но ученик проявляет при этом заинтересованность, хотя употребляет слово «интерес», на первый взгляд, в его психологическом содержании.

Такой подход был перенят почти всеми авторами, писавшими об «интересе» не в значении «пользы». И в настоящее время вся педагогическая литература признает существование лишь познавательного интереса, и слово «интерес» в ней означает только внимание, направленность, желание и т. п. Приведем лишь несколько примеров. «В конце занятия ребятам были заданы вопросы, понравилось ли им работать вместе, заинтересовала ли работа в группах? Ответы и порадовали, и огорчили», — пишет C.Ю. Михайлова, рассматривая вопрос о том, как можно сформировать интерес к рабочей специальности. «Да, — отвечают дети, — вместе интереснее делать задание, можно помочь друг другу, посоветоваться» (Михайлова C.Ю. О коллективных и групповых формах работы на уроке русского языка // Русский язык в армянской школе. 1989. N 2. C. 46). Нетрудно догадаться, что ученики употребляют слово «интерес» в значении «польза», так как в действительности заинтересованность в такой работе у них появилась именно из-за полезности, выгодности совместной деятельности. Однако автор здесь видит лишь познавательный интерес. В статье «Учить без принуждения» в том же журнале того же года Есаджанян Б. М. пишет: «…Чувствуя себя „взрослыми людьми“, они (учащиеся), когда мы предлагаем им примитивные тексты, которые рассказывают о давно известном, теряют интерес не только к данному тексту, но к предмету в целом. Ученику надо давать текст, который несет ему новую информацию» (1982. N 1. C. 12). «А когда ученик чувствует, что слово, фраза, предложение пригодятся ему впоследствии, материал этот запоминается легче и прочнее» (там же). Здесь опять объективно присутствует «интерес» в значении «польза», однако автор все относит к познавательному интересу, потому что так принято в педагогике, где утвердилось монопольное положение концепции познавательного интереса.

Тот факт, что даже в статьях, где специально рассматривается проблема формирования интереса, имеется в виду только познавательный интерес, говорит о том, что педагогами не признается феномен «интерес» в значении «польза». Например, в статье Базаковой Н. Ф. «Прививать интерес к русскому языку» (Русский язык в национальной школе. 1989. N 1) рассматривается только познавательный интерес. Даже там, где явно присутствует не психологическое содержание слова «интерес», автор видит только лишь познавательный интерес. Такой же подход обнаруживается в статьях Семенова C.К. «К усилению мотивации изучения русского языка» (там же, 1988. N 8), Р. Ш. Улумбековой «Когда на уроке интересно» (там же), А. А. Эйрамджян, «Ролевые игры на уроках русского языка» (Русский язык в армянской школе. 1988. N 5), C.И. Корнейчук, «Игры на уроках русского языка» (там же, 1989, N 5) и других авторов. В последние годы в учебниках педагогики или не пишут об интересе (Сластенин В. А. Педагогика. М., 2000), или пишут, имея в виду психологическое значение этого слова (Подласый И. П. Педагогика. В 2-х кн. М., 1999).

Считаем, что в понятийном аппарате нашей педагогики должно существовать понятие «интерес» в значении «польза», «благо», «выгода», тем самым создаются предпосылки для разработки концепции заинтересовывающего обучения. В настоящее время, когда широко распространяется идея личной заинтересованности в разумном ее сочетании с общественными интересами, думается, что педагогика также должна пересмотреть свои позиции в этой области.