Тема14. Проблемы научной рациональности в современной “философии науки”.

14.1. Неокантианская интерпретация научного познания

Таким образом метод, в котором заключается философия, имеет своей целью исключительно творческую работу созидания объектов всякого рода, но вместе с тем сознает эту работу в ее чистом законном основании и в этом познании обосновывает.

Hamopп П. Кант и Марбургская школа // Новые идеи в философии. Сборник пятый. – С.-Пб., 1913. – С. 99.

Во-первых, познание должно осуществить определение факта из самого себя; для него не определено ничто, чего не определяло оно само. Но, во-вторых, со смыслом говорить о том, что определено само по себе, можно только исходя из уже достигнутого знания или чисто мысленного предвосхищения его конечного результата, скорее даже вечно далекой цели. А, в-третьих, поскольку наше познание всегда остается обусловленным и ограниченным, все то, что мы могли высказать относительно в себе бытия предметов с точки зрения нашего познания, остается всегда столь же обусловленным и ограниченным в своем значении, как и наше познание вообще.

Hamopn П. Логические основы точных наук. – Берлин, 1910.– С. 97.

Сознание, мыслимое с точки зрения трансцендентальной, является не только первичной формой закона, но ближайшим образом обнаруживается как совокупность методов, порождающих опыт во всем его научном составе, мало того, со всеми его содержаниями. Для мышления не существует никакого бытия, которое само не было положено в мысли… мыслить не значит ничего другого кроме как полагать, что нечто существует; а что существует кроме него и в качестве предшествующего ему, это – вопрос, который вообще не имеет никакого подлежащего определению смысла… Первоначальное бытие есть (бытие) логическое, бытие определения. (302)

Hamopn П . Логические основы точных наук. – Берлин, 1900. – С. 48-49.

Человек сумел открыть новый способ приспособления к окружению. У человека между системой рецепторов и эффекторов, которые есть у всех видов животных, есть и третье звено, которое можно назвать символической системой. Это новое приобретение целиком преобразовало всю человеческую жизнь. По сравнению с другими животными человек живет не просто в более широкой реальности – он живет как бы в новом измерении реальности. Существует несомненное различие между органическими реакциями и человеческими ответами. В первом случае на внешний стимул дается прямой и непосредственный ответ; во втором ответ задерживается. Он прерывается и запаздывает из-за медленного и сложного процесса мышления. На первый взгляд такую задержку вряд ли можно считать приобретением. Многие философы предостерегали человека от этого мнимого прогресса. “Размышляющий человек, – говорит Руссо, – просто испорченное животное”: выход за рамки органической жизни влечет за собой ухудшение, а не улучшение человеческой природы.

Однако средств против такого поворота в естественном ходе вещей нет. Человек не может избавиться от своего приобретения. Он может лишь принять условия своей собственной жизни. Человек живет отныне не только в физическом, но и в символическом универсуме. Язык, миф, искусство, религия – части этого универсума, те разные нити, из которых сплетается символическая сеть, сложная ткань человеческого опыта. Весь человеческий прогресс в мышлении и опыте утончает и одновременно укрепляет эту сеть. Человек уже не противостоит реальности непосредственно, он не сталкивается с ней лицом к лицу. Физическая реальность как бы отдаляется по мере того, как растет символическая активность человека. Вместо того, чтобы обратиться к самим вещам, человек постоянно обращен на самого себя. Он настолько погружен в лингвистические формы, художественные образы, мифические символы или религиозные ритуалы, что не может ничего видеть и знать без вмешательства этого искусственного посредника. Так обстоит дело не только в теоретической, но и в практической сфере. Даже здесь человек не может жить в мире строгих фактов или сообразно со своими непосредственными желаниями и потребностями. Он живет, скорее, среди воображаемых эмоций, в надеждах и страхах, среди иллюзий и их утрат, среди собственных фантазий и грез. “То, что мешает человеку и тревожит его, – говорит Эпиктет, – это не вещи, а его мнения и фантазии о вещах”.

С этой, достигнутой нами теперь, точки зрения мы можем уточнить и расширить классическое определение человека. Вопреки всем усилиям современного иррационализма это определение человека как рационального животного ничуть не утратило (303) своей силы. Рациональность – черта действительно внутренне присущая всем видам человеческой деятельности. Даже мифология – не просто необработанная масса суеверий или нагромождение заблуждений; ее нельзя назвать просто хаотичной, ибо она обладает систематизированной или концептуальной формой. С другой стороны, однако, нельзя характеризовать структуру мифа как рациональную. Часто язык отождествляют с разумом или с подлинным источником разума. Но такое определение, как легко заметить, не покрывает все поле… оно предлагает нам часть вместо целого. Ведь наряду с концептуальным языком существует эмоциональный язык, наряду с логическим или научным языком, существует язык поэтического воображения…

Кассирер Э. Опыт о человеке: введение в философию человеческой культуры. Проблема человека в западной философии. – М.,1988. – С.28 -30.

…После этого короткого обзора различных методов, которые до сих пор использовались для ответа на вопрос, что такое человек, мы переходим к нашей главной проблеме. Достаточны ли эти методы? Можно ли считать их исчерпывающими? Или все же существуют и иные подходы к антропологической философии? Есть ли, помимо психологической интроспекции, другой возможный способ биологического наблюдения и эксперимента, а также исторического исследования? Открытием такого альтернативного подхода была, как я думаю, моя “Философия символических форм”. Метод в этой работе, конечно, не отличается радикальной новизной. Он знаменует не отмену, а лишь дополнение предшествующих точек зрения. Философия символических форм исходит из предпосылки, согласно которой, если существует какое-то определение природы или “сущности” человека, то это определение может быть понято только как функциональное, а не субстанциальное. Мы не Можем определять человека с помощью какого бы то ни было внутреннего принципа, который устанавливал бы метафизическую сущность человека; не можем мы и определять его, обращаясь к его врожденным способностям или инстинктам, удовлетворяемым эмпирическим наблюдением. Самая главная характеристика человека, его отличительный признак – это не метафизическая или физическая природа, а его деятельность. Именно труд, система видов деятельности, и определяет область “человечности”. Язык, миф, религия, искусство, наука, история суть составляющие части, различные секторы этого круга…

…Если уж лингвисту и историку искусства для их “интеллектуального самосохранения” нужны фундаментальные структурные категории, то тем более необходимы такие категории для (304) философского описания человеческой цивилизации. Философия не может довольствоваться анализом индивидуальных форм человеческой культуры. Она стремится к универсальной синтетической точке зрения…

Кассирер Э. Опыт о человеке: введение в философию человеческой культуры. Ч. 2. Человек и культура. – Лондон, 1945. -С. 144-156.

Названия имеют свою судьбу, но редкое из них имело судьбу столь странную, как слово “философия”. Если мы обратимся к истории с вопросом о том, что, собственно, есть философия, и справимся у людей, которых называли и теперь называют еще философами, об их воззрениях на предмет их занятий, то мы получим самые разнообразные и бесконечно далеко отстоящие друг от друга ответы; так что попытка выразить это пестрое многообразие в одной простой формуле и подвести всю эту неопределенную массу явлений под единое понятие была бы делом совершенно безнадежным.

Правда, эта попытка предпринималась не раз, в особенности историками философии; они старались при этом отвлечься от тех различных определений философии по содержанию, в которых отражается обычное стремление каждого философа вложить в самую постановку своей задачи сущность добытых им мнений и точек зрения; таким путем они рассчитывали достигнуть чисто формального определения, которое не находилось бы в зависимости ни от изменчивых воззрений данной эпохи и национальности, ни от односторонних личных убеждений…

…Эта наука направлена поэтому на все, что вообще способно или кажется способным стать объектом познания: она обнимает всю вселенную, весь представляемый мир. Материал, над которым оперирует ставшее самостоятельным стремление к познанию и который содержится в мифологических сказаниях древности, в правилах жизни мудрецов и поэтов, в практических знаниях делового, торгового народа, – весь этот материал еще так невелик, что легко укладывается в одной голове и поддается обработке посредством немногих основных понятий…

…Философия каждой эпохи есть мерило той ценности, которую данная эпоха приписывает науке: именно потому философия является то самой наукой, то чем-то, выходящим за пределы науки, и, когда она считается наукой, она то охватывает весь мир, то есть исследование о сущности самого научного познания. Поэтому сколь разнообразно положение, занимаемое наукой в общей (305) связи культурной жизни, столь же много форм и значений имеет и философия, и отсюда понятно, почему из истории нельзя было вывести какого-либо единого понятия философии…

Виндельбанд В. Прелюдии. Философские статьи и речи. – С.-Пб., 3904. – С. 1-16.

Задача философии определить, в какой мере в функциях человеческого разума, из которых в процессе исторического развития вырастают универсальные явления культурной жизни, сказываются и находят свое сознательное выражение всеобщие, независящие от специфических условий человеческой природы самодовлеющие; рациональные начала.

Виндельбанд В. Принципы логики. Энциклопедия философских наук. Вып. 1. Логика. – М., 1913. -С. 51– 52.

Опытные науки ищут в познании реального мира либо общее, в форме закона природы, либо единичное, в его исторически обусловленной форме… одни из них суть науки о законах, другие – науки о событиях; первые учат тому, что всегда имеет место, последние – тому, что однажды было. Научное мышление… в первом случае есть номотетическое (законополагающее – А. Р.), во втором – мышление идеографическое (описывающее особенное – А. Р.).

Виндельбанд В. Принципы логики. Энциклопедия философских наук. Вып. 1. Логика. – М., 1913. – С. 320 .

Имеются науки, целью которых является не установление естественных законов и даже вообще не образовавшие общих понятий, это исторические науки… Они хотят излагать действительность, коте рая никогда не бывает общей, но всегда индивидуальной, с точки зрения ее индивидуальности; и поскольку речь идет о последней, естественно-научное понятие оказывается бессильным, так как значение его основывается именно на исключении им всего индивидуального как несущественного.

Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре – С.-Пб., 1911. – С. 90-91.

…Что же вытекает из этого для логики истории? Сперва кажется, что этот дальнейший шаг опять таки делает проблематическою правильность найденного до сих пор понятия об историческом. Ведь та связь, которою объемлются единичные исторические индивидуумы, должна быть названа общею по отношению к ним. Не перестает ли следовательно, благодаря тому, что эта связь принимается в соображение, история быть наукою об индивидуальном? (306)

Конечно, мы опять-таки встречаемся здесь с чем-то “общим” и при том это третье общее, оказывающееся налицо во всякой истории. Но опять-таки легко показать, что историческое изображение какого-либо индивидуального объекта в его общей связи и подведение того же самого объекта под какое-либо естественнонаучное понятие суть два процесса, имеющие принципиально различное, даже прямо-таки исключающее друг друга логическое значение.

Риккерт Г. Границы естественнонаучного образования понятий. – С.-Пб., 1903. – С. 335-336 .

…Если мы желаем понять, для каких частей действительности никогда не может быть достаточным естественнонаучное трактование и какие предметы не только делают возможным историческое изложение, но и требуют его, мы можем при этом принять за исходный пункт лишь понятие о ценностях, которыми руководится историческое образование понятий.

Риккерт Г. Границы естественнонаучного образования понятий. – С.-Пб., 1903. – С. 477-478.

Оценивать – значит высказывать похвалу или порицание. Относить к ценностям – ни то, ни другое.

Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре. – С.-Пб., 1911. – С. 131.

Лишь отношение к ценности определяет величину индивидуальных различий. Благодаря им мы замечаем один процесс и отодвигаем на задний план другой… Ни один историк не интересовался бы теми однократными и индивидуальными процессами, которые называются Возрождением или романтической школой. Если бы эти процессы благодаря их индивидуальности не находились в отношении к политическим, эстетическим и другим общим ценностям.

Риккерт Г. Границы естественнонаучного образования понятий. – С.-Пб., 1903. – С. 315– 316.