§ 8. Соприкосновение с Тайной Мироздания

Стремление к соприкосновению с Тайной Мироздания, наверное, в нас заложено изначально. Может быть, оно столь же изначально для нас, людей, как и владение языком. Язык сам по себе несет в себе тайну — тайну смыслов. Неразгаданность того, что есть смысл.

Устремленность к соприкосновению с Тайной оказалась оплодотворяющим началом в развитии человечества. Отсюда возникновение и религии, и философии. Отсюда и эзотерические искания — гностицизм, герметизм, Каббала, алхимия, масонство во всех его многообразных разветвлениях. Отсюда и устремленность к встрече с астральными силами в шаманстве, колдовстве и всяком суеверии. Отсюда, впрочем, и сама наука, и современная, поддержанная техникой, устремленность в Космос. Отсюда наше восхищение Древним Египтом — служители его храмов первыми осознали могущество тайны и в своей грандиозной архитектуре воплотили преклонение перед ней. Позднее это повторила средневековая Европа.

У слова Тайна много синонимов. Один из них — Бог, другой — Истина, третий — Созерцание, далее — Воображение... и, наконец, Спонтанность. Только через воображение, открывающееся в созерцании, происходит соприкосновение с тайной. Отсюда и интерес к медитации. Отсюда и устремленность к музыке: церковной или симфонической, доступной немногим, или рок-музыке, доступной почти всем. Но воображение должно быть поддержано — силой, устремленной к тайне; эмоциональной напряженностью поиска; философской мыслью, ставящей вопрос. В Христианстве изначально соприкосновение с тайной должно было осуществляться через любовь к Христу (и через дело, порождаемое этой любовью), а в другой ветви — через мудрость, проявляющуюся как гнозис. В Буддизме соприкосновение с тайной достигалось через преодоление иллюзорности личности. В обоих случаях речь шла о приобщении к тайне Мира через преодоление (правда, разными путями) жесткой личностной капсулизации. Человек нашел и еще один путь преодоления личностной капсулизации: выяснилось, что секс — казалось бы, чисто физиологический процесс — может, в некоторых своих проявлениях, стать средством приобщения к тайне. Кажется, что все в деятельности человека оказывается в конечном счете устремленным в одном направлении: человека прежде всего беспокоят смыслы Мира — самые глубокие его смыслы. Тайна по своей сущности не схватываема. К ней можно только прикоснуться. И если кто-то объявил, что он схватил тайну, то это просто значит, что он перестал ее искать. Так неизменно происходило с религиями по мере того, как они институционализировались. Происходило их погружение в охраняющий догматизм, закрывающий путь к тайне. Так произошло и с некоторыми философскими системами.

И если в один прекрасный день мы поймем, что наука, в се познавательной устремленности, оказывается направленной (и в этом парадокс) не столько на познание Мира, сколько на расширение и углубление незнания его, то это будет означать, что реальность науки начнет быть ценной для нас не только как средство овладения Миром, но и как путь к осознанию его непостижимого величия.

Соприкосновение с тайной Мира делает нас романтиками.

Сила соприкосновения с тайной в том, что она несет в себе моральное начало. И где еще можно найти основу для морали?

Все сказанное здесь, если хотите, можно рассматривать как попытку дать современный ответ на основной вопрос философии жизни.