Я хочу обратить внимание читателя на два обстоятельства, которые мне представляются фундаментом современных процессов общественной эволюции.
Первое. Маркс утверждал, что вся дальнейшая история человечества будет историей последовательного уничтожения частной собственности на средства производства. Я думаю, что этот тезис в основных чертах отражает реальный ход вещей, если только не понимать слово “собственность” в его наиболее примитивном смысле. В самом деле, уже акционерная или кооперативная форма собственности лишена многих характерных свойств, присущих обывательскому пониманию выражения “частная собственность”: моя, что хочу, то с ней и делаю! Следуя непрерывному росту взаимозависимости, общество, причем достаточно стихийно, накладывает самые различные ограничения на использование собственности. Рождаются все новые и новые формы организации производительных сил и собственности. Независимо от деталей такой организации она во все большей степени становится общественной, т.е. выполняет общественные функции; ее использование подчиняется все более и более жестким законам - она служит не только субъекту собственности, но и остальным членам общества.
Вот так я понимаю тезис Маркса и думаю, что он справедлив, поскольку отражает те общие тенденции ограничения стихийности в использовании собственности (и ресурсов), которые проявляются по мере усложнения и развития производительных сил и социальной структуры общества. Наконец, начинает играть все большую роль общественная собственность, т.е. собственность, принадлежащая ВСЕМ! Ее примером являются знания, идеи. Здесь нет конкретного субъекта собственности - знания принципиально принадлежат всем людям и любой член общества потенциально способен их использовать. И такая собственность имеет одну удивительную особенность: чем больше подобная собственность используется людьми, тем полезнее всем членам общества, ибо размеры общей собственности - объем знаний - возрастают при их использовании.
Примечание. Последнее, однако, вовсе не означает, что эта собственность не может быть присвоена и использоваться для эксплуатации других людей. Но об этом ниже. Второе. Исходя из общих принципов эволюционизма, можно утверждать, что в ближайшие десятилетия разнообразие форм собственности будет расти и развивающиеся общества ближайшего будущего будут многоукладными. Точно так же будет расти разнообразие культур, национальных и религиозных особенностей жизни людей и т.д. И тем не менее необходимость реализации экологического императива, а также интеграция экономики потребуют появления у любых общественных структур некоторых общих черт: системы экологических законов и соответствующих органов контроля, единых правил международного финансового обращения, признания главенствования решений ООН, ограничения суверенитетов и т.д. Они должны оказаться способными постепенно перевести общество и биосферу в состояние ноосферы. Или, во всяком случае, сделать шаг по этому пути. И определенная унификация возникает даже независимо от тех требований стандартизации, которые являются следствием экономической интеграции и активно реализуются не только в развитых странах. Человечество - единый вид и по множеству связей вступает во взаимодействие с Природой как единое целое. Оба сформулированных тезиса не противоречат друг другу: рост разнообразия форм собственности будет сочетаться с ростом различных условий и ограничений в ее использовании, т.е. с тем процессом, который Маркс называл уничтожением частной собственности. Во многом этот процесс идет независимо от воли отдельных людей. Он - проявление особенностей самоорганизации общества, его адаптации к изменяющимся условиям существования. Но в этот стихийный процесс все больше вмешивается Коллективный Разум человечества. Эти особенности ближайшего будущего - уже не социалистическая утопия, а “железная необходимость современности”. Человечество просто не сможет выжить на Земле, не обретя некоторых общих стандартов в своих взаимоотношениях с Природой. Вот почему сегодня больше, чем когда-либо, имеет смысл обсуждать принципы рациональной организации общества, согласования общественных структур с реальными условиями жизни человека. И понять значение и роль социальных идей, и прежде всего социализма. Употребляя термин “рациональное общество”, я имею в виду общество, идущее в эпоху ноосферы, т.е. к состоянию коэволюции человека и Природы. Оно необходимо, ибо только в этом случае человечество сможет избежать деградации и сохранить перспективу дальнейшего развития. Это желаемое общество ближайших десятилетий. Говорить о его деталях трудно, тем более, что в разных регионах мира оно может иметь весьма различные особенности. Тем не менее в любом регионе планеты оно должно обладать рядом общих свойств, которые я попытаюсь перечислить. Первое требование: способность обеспечивать раскрытие потенциала отдельной личности - ее таланта, ее интеллектуальных возможностей, ее воли. И снова это не благие пожелания, а жизненная потребность. Человечеству уже в ближайшие десятилетия предстоит пройти через множество испытаний. Они потребуют создания новых технологий, выработки новых взаимоотношений с Природой, новой социальной организации… И все это будут изобретения, открытия и в области техники, и науки, и в социальной сфере. Для успеха общество должно будет стремиться стать предельно раскованным в интеллектуальной сфере, не стесненным догмами, открытым любым новым идеям. И надо научиться мыслить сколь угодно свободно, а вот действовать…по принципу: семь раз отмерь, а один раз отрежь. И чем могущественнее будет цивилизация, тем осторожнее должен действовать человек: методы научного анализа должны идти в ногу с развитием производительных сил. Может быть, в таком обществе возникнет разумное сочетание динамизма обществ европейского типа и мудрости обществ традиционных, прежде всего, как мне кажется, обществ Дальнего Востока. Предельная раскрытость общества к восприятию новых идей и потенциальных способностей нации - вот, вероятно, та основная цель, к которой будет вынуждено стремиться любое государство. В конечном счете сейчас все зависит от общей культуры и образованности народа, рождающих и необходимую дисциплину труда, от способности социума раскрыть потенциальные возможности его граждан к творчеству. Второе требование: общество должно быть способным обеспечить высокий уровень социальной защищенности личности. Это требование необходимо для реализации первого! Раскрытие творческого созидательного потенциала требует определенной социальной стабильности и специального общественного компромисса. Уже во времена Платона, т.е. 2500 лет тому назад, люди понимали, что свобода и равенство - понятия противоречивые. Свобода в силу различия людей порождает неравенство, каковы бы ни были общественные институты. Любое неравенство - национальное, правовое и особенно имущественное - несет социальную напряженность и неустойчивость. Маркс полагал, что это противоречие найдет разрешение на стадии перехода общества к реальному гуманизму. С этим утверждением я не могу согласиться, ибо убежден, что это противоречие - вечное. Оно в природе вещей: без него развитие невозможно! В разных условиях в разные времена разные общества находили и будут находить свою меру компромисса между свободой и равенством, соответствующую конкретным жизненным реалиям. Какие-либо общие универсальные рецепты, годные для всех времен и народов, по моему глубокому убеждению, отсутствуют. Поэтому, когда я говорю о высоком уровне социальной защищенности и социальной справедливости, смягчающих противостояние, рождаемое социальным неравенством, то имею в виду не снятие противоречия свобода - равенство, а такой компромисс между ними, который способен обеспечить выполнение первого требования и которым необходимо должно обладать рационально организованное общество. Если такое общество возникнет, то необходимо утвердится и компромисс между свободой и равенством. Каков он будет, какими правовыми средствами и структурой собственности он будет обеспечен, сказать нельзя, тем более, что он будет реализовываться заведомо не единственным образом, ибо люди разные, разные у них и структуры ценностей, и традиции… Но каким бы он ни был, он должен быть в состоянии снимать опасный уровень социальной напряженности (не ликвидировать, как думали Маркс и Тейяр де Шарден, а снижать), которая не дает полностью использовать потенциальные возможности человека для преодоления трудностей в развитии общества. Третье требование: общество должно быть способным выполнять условия экологического императива. Развитие его производительных сил не должно нарушать запретной черты! Первые два свойства, две характеристики рационального общества, о которых я говорил, необходимы в первую очередь для того, чтобы обеспечить выполнение третьего. Однако их для этого недостаточно. И вот здесь возникает еще один клубок труднейших проблем цивилизации, необходимость еще одного общественного компромисса - рационального сочетания свободы действия рыночного механизма (рынка типа Рикардо, основанного на соревновательности, конкуренции) и направляющего воздействия общества. Или метафорически: компромисса рынка и антирынка! Для объяснения его сути мне предстоит сделать одно отступление.
