Если на клетке со слоном написано «буйвол» - не верь глазам своим.

(Козьма Прутков)

Ну вот, с повторением пройденного мы покончили. Скучно, конечно, в десятый раз излагать одно и то же, но что поделаешь - надо. А теперь пойдем вперед. Попытаемся установить - что же на самом деле произошло 26 июня 1953 года?

Есть одна версия событий, которую Сергей Кремлев, например, называет «экстремальной». Другой автор (не помню, кто именно) говорит еще резче: «Не знаю, зачем понадобилось Серго Берия все это придумывать». Тем не менее от свидетельства, на котором упорно настаивал сын Лаврентия Павловича, отмахнуться нельзя. Он пишет об этом в своей книге, но я привожу более ранний рассказ - фрагмент интервью, которое Серго Берия дал грузинскому журналисту Руслану Чилачава, поскольку этот тест подвергался наименьшим переработкам.

Цит. 2.1.

«26 июня 1953 года отец находился на даче. Я уехал раньше, где-то около восьми, и через час был в Кремле. (Кабинет отца располагался в противоположном здании.) В четыре часа дня мы должны были доложить отцу о подготовке к проведению ядерного взрыва... (Дальше рассказывается о подготовке к докладу, совместно с другими конструкторами, у Б. J1. Ванникова. - Е. П.) Часов в двенадцать ко мне подходит сотрудник из секретариата Ванникова и приглашает к телефону: звонил дважды Герой Советского Союза Амет-Хан, испытывавший самолеты с моим оборудованием. "Серго, - кричал он в трубку; - я тебе одну страшную весть сообщу, но держись! Ваш дом окружен войсками, а твой отец, по всей вероятности, убит. Я уже выслал машину к кремлевским воротам, садись в нее и поезжай на аэродром. Я готов переправить тебя куда-нибудь, пока еще не поздно!"

Я начал звонить в секретариат отца. Телефоны молчали. Наверное, их успели отключить. Не брал никто трубку и на даче, и в квартире. Связь отсутствовала всюду... Тогда я обратился к Ванникову Выслушав меня, он тоже принялся звонить, но уже по своим каналам... Ванников установил, что заседание отменено и происходит что-то непонятное. Он мне сказал: "Если уже случилось непоправимое, мы все бессильны, но за тебя постоим, не позволим им расправиться с тобой!"

У кремлевских ворот меня действительно ждала машина с друзьями. Они уговаривали меня не ехать домой, объясняя, что дорога туда уже перекрыта, а вокруг слышна стрельба...

С полдороги я вернулся к Ванникову. Он одобрил мое решение не скрываться и сразу же позвонил Маленкову. У Маленкова телефон не отвечал. Тогда он позвонил Хрущеву. Трубку сняли. "Никита Сергеевич, - начал Ванников, - рядом со мной находится сын Берия. Я и мои товарищи... знаем, что произошло. Поэтому просим вас позаботиться о безопасности молодого Берия ". Хрущев ему что-то отвечал. (Потом Ванников пересказал мне смысл его ответа: мол, ничего нигде ни с кем не произошло, что вы там выдумываете?) Видно, Хрущев еще не был осведомлен, чем все закончилось.

Борис Львович (Ванников. - Е. П.), чтобы меня одного не схватили, поехал вместе со мной на городскую квартиру, расположенную на Садовом кольце. Район в самом деле был оцеплен военными, и нас долго не пропускали во двор, пока Ванников снова не позвонил Хрущеву. Наконец, после его разрешения, нас пропустили, что и подтверждало его причастность к происходящему. Стена со стороны комнаты моего отца была выщерблена пулями крупнокалиберных пулеметов, окна разбиты, двери выбиты.

Пока я все это отчаянно рассматривал, ко мне подбежал один из охранников и говорит: "Серго, только что из помещения вынесли кого-то на носилках, накрытых брезентом".

Охранника срочно позвали, и я не успел спросить у него, находился ли отец дома во время обстрела».

В книге Серго писал, что примерно в это время отец уехал на городскую квартиру обедать. Это очень похоже на правду - Берия, когда была возможность, обедал дома. И вполне естественно, что, уезжая из Кремля, он мог позвонить сыну и спросить, не поедет ли тот вместе с ним.

До недавнего времени рассказ Серго (а сын Берии, к сожалению, наделен богатой фантазией - или же у него были плохие соавторы) являлся единственным свидетельством штурма особняка Берии 26 июня 1953 года, что позволяло большинству исследователей попросту его отметать - поскольку он абсолютно не сходится с официальной версией. Хотя, если вдуматься - ну зачем Серго Лаврентьевичу было это придумывать? Какая разница - убит его отец на месте, замучен в тюрьме или расстрелян по сфабрикованному делу?

Но совсем недавно появилось еще одно свидетельство. Бывший санитарный врач СССР Петр Николаевич Бургасов выпустил книгу воспоминаний, где тоже приводит этот эпизод. О том же самом он рассказывал в своем интервью московскому тележурналисту Роману Газенко, который любезно предоставил в мое распоряжение этот текст.

Цит. 2.2.

«Наступает 26 июня. Я поднимаюсь из буфета, с первого этажа к себе на второй этаж и мимо меня по лестнице проносятся Ванников и Серго Берия, чуть меня не сбили. Это было на Ванникова совершенно не похоже - настолько был корректный человек. Я поднимаюсь к себе в кабинет и говорю Морозову: "Слушай, меня сейчас чуть с ног не сбили Ванников и Берия... Серго. Они пулей спускались вниз. Что случилось?" Он отвечает: "Наверное что- то произошло. Так не бывает ". Это было примерно в час-полвторого дня. Обеденный перерыву нас начинался в пять, а кончался в семь часов. Я захожу к Ванникову (по-видимому, в начале перерыва, то есть около пяти часов дня. - Е. П.), мы с ним сидели в соседних комнатах, через стенку. Он сидит, облокотившись на стол, голова у него опущена к столу. Я спрашиваю: "Борис Львович, что случилось? " Он поднял глаза, посмотрел на меня и говорит: "Доктор, произошла трагедия. Я только сейчас вернулся из особняка, где жил Лаврентий Павлович Берия. Когда мы с Серго туда подъехали, там во дворе стояли две автомашины с автоматчиками. Нас вначале не хотели пропускать, а потом узнали, кто я такой, и пропустили. В кабинете Лаврентия Павловича все стекла разбиты. Когда мы были во дворе, к нам подошел капитан и говорит: "Минут пятнадцать назад на носилках, покрытых плащ- палаткой, вынесли труп и увезли". Чей это был труп, ясно, потому что кабинет сам за себя говорил". Это мне рассказал Борис Львович Ванников, который был свидетелем этих событий».

Значение данного рассказа переоценить невозможно. Версия, которую называли «экстремальной», с его появлением становится основной, ибо официальная не выдерживает никакой критики, прочие основаны на смутных догадках, а здесь - целых два свидетельства. Он объясняет и многое другое - например, чрезвычайно странное, не поддающееся логическому осмыслению поведение соратников Берии по Спецкомитету на пленуме ЦК. Поскольку то, что знал Ванников, знала и вся верхушка Спецкомитета, действия Малышева и Завенягина получают совсем иное освещение. Забегая вперед, скажем: события могли развернуться так, как они разворачивались, только в одном случае - если Берию убили сразу, еще 26 июня, и все действующие лица (или те, кто должны были стать таковыми, но не стали) прекрасно об этом знали.

Интересно - а откуда узнал сообщивший обо всем Серго Амет-Хан? Об этом можно только гадать. Жил рядом, проходил по улице, или же ему позвонил кто-нибудь с просьбой предупредить Серго. Скорее всего, последнее. Первыми о случившемся должны были узнать чекисты - ведь кроме официальной охраны, у Берии наверняка существовала и негласная. Ну, а у летчиков, связанных с испытаниями военной техники, с чекистами давние прочные связи, ибо все это одна тусовка. Скорее всего, кто-нибудь из тех парней, что сидели в окрестных домах, и позвонил Амет-Хану, попросив найти Серго и сообщить ему о происходящем.

Итак, восстановим события. Я не зря привела именно фрагмент интервью - в беседах с Чилачава Серго приводит множество мелких деталей, которые выпали из написанной позднее книги. В данном случае это - след пулеметной очереди на стене. В сочетании с разбитыми окнами он позволяет восстановить картину событий.

Около полудня (скорее всего, в промежутке между двенадцатью и часом дня) во двор особняка Берии въехали два бронетранспортера (или две машины) с солдатами. Дом Берии - не крепость, БТР мог просто протаранить ворота (ох, как прав был Сталин, еще в 1938 году предложивший Лаврентию Павловичу жить в Кремле!). Из дома выскочили охранники, начали разбираться с солдатами. Что делает Берия? Да проще простого: подходит к окну посмотреть, что случилось. И тогда по окну резанули из пулемета.

Когда это произошло, можно установить достаточно точно. Для начала - слово Юрию Мухину. Он анализирует воспоминания участников «ареста», которым, перед тем как арестовать Берию, якобы пришлось некоторое время просидеть в маленькой комнатке возле кабинета Маленкова.

Цит. 2.3.

«В котором часу был арестован Берия?

Как вы понимаете, по легенде военные долго ждали сигнала и поэтому не могли не поглядывать на часы.

Москаленко: "Примерно через час, то есть в 13.00, 26 июня 1953 г..." Жуков: "Немного погодя (было это в первом часу дня) раздался звонок, второй. Я поднимаюсь первым..." Суханов: "Заседание началось в 14.00 26 июня 1953 г. Военные ждали условного сигнала... Ждали больше часа. И вот раздалось два звонка" ».

Генерал Москаленко либо был непосредственным участником операции в особняке, либо знал о ней. Маршал Жуков вряд ли участвовал, но узнал о случившемся практически сразу. Оба они бессознательно оперируют промежутком времени, привязанным к 12 часам дня. То же самое вспоминает Серго - «около полудня». Тот же промежуток времени - около часу дня - называет и Бургасов. (В последнем случае надо учитывать, что с момента штурма до встречи на лестнице должно было пройти какое-то время - пока обо всем случившемся узнал Амет-Хан, пока он нашел Серго, пока тот выходил к воротам, возвращался обратно, пока Ванников звонил Маленкову и Хрущеву... Думаю, как раз около часа и прошло.)

А вот помощник Маленкова Суханов, не посвященный в подробности операции в особняке, называет совсем другое время «ареста» - 14 часов. Почему? Причина, опять же, проста: по-видимому, именно на это время было назначено то самое заседание, на котором якобы арестовали Берию (если не было ареста, это не значит, что не было и заседания). Вот Суханов, ничего не знающий о полуденной стрельбе, и соотносит время «ареста» со сроком его начала.

А где, кстати, был Берия до двенадцати часов дня?

Историк Юрий Жуков сумел добраться до журналов, которые вели секретари членов Президиума ЦК и куда они подробно заносили все действия своих шефов. И выяснил, что в тот день было еще одно заседание. В 10 часов утра члены Совета Министров (в полном составе) собрались послушать доклад Берии о поездке в Германию, откуда он вернулся накануне.

Вот теперь все связывается. Берия ночевал на даче только в выходные, но, прилетев 25 июня из Германии, он поехал не домой, а на дачу, к семье. Утром оттуда отправился на заседание Совмина, которое, поскольку человеком он был к лишней болтовне не склонным, должно длиться полтора-два часа, не больше. Дальнейший график был плотным: в два часа - то самое заседание непонятно какого органа, где его якобы арестовали, затем, в четыре, совещание в Спецкомитете. Так что неудивительно, что, хотя было еще рановато для обеда, он отправился домой - потом времени не оставалось. Тогда-то все и произошло.

Итак, девять из десяти за то, что около двенадцати часов дня 26 июня 1953 года Берия был убит на месте при штурме его особняка. А в два часа дня расположенная в Наро-Фоминске Кантемировская танковая и Таманская пехотная дивизии получили приказ войти в столицу и взять над нею контроль. Командиры дивизий вместе с командующим округом находились в то время в Калинине (ныне Тверь) на командно-штабных учениях, и остается только гадать, были ли эти учения «подверстаны» к планируемому перевороту или просто так совпало. Могло ведь и совпасть...

Как бы то ни было, по официальной версии, в 14 часов заместителю командующего Кантемировской дивизией полковнику Парамонову позвонил по телефону министр обороны Булганин, приказал поднять три танковых полка, загрузить полный боекомплект и через 40 минут войти в Москву.

Юрий Жуков был тогда подростком. Он помнит этот день и вошедшие в Москву танки - еще бы, для мальчишки такое впечатление незабываемо. Было около пяти часов вечера, что вполне согласуется: чтобы поднять дивизию по тревоге, снарядить машины и дойти до Москвы, требуется как раз два-три часа.

Один танковый полк стал на Ленинских горах, другой перекрыл Горьковское шоссе (по которому гипотетически должна была подходить к столице расквартированная в Реутово дивизия Дзержинского), третий полк взял под контроль вокзалы, почту, телеграф, улицу Горького и Кремль. Там же, в центре, расположились войска Таманской дивизии.

Но самая невероятная история произошла с авиачастями. Командир 56-й авиадивизии полковник Долгушин был срочно вызван к командующему ВВС МВО генерал-полковнику Красовскому. Дальнейшее, по реконструкции Андрея Сухомлинова, выглядело так:

Цит. 2.4.

«...Тот неожиданно сказал:

- Арестован Берия. Тебе надо быть готовым бомбить Кремль!

Сергей Федорович ответил:

- Кремль бомбить я не стану!

И, посмотрев на удивленного Красовского, добавил:

- Если мои 216 самолетов отбомбятся по Кремлю, то через 30 минут не то что Кремля - Москвы уже не будет. Жалко».

Трудно сказать, как на самом деле выглядел этот диалог. Как- то уж очень спокойно реагирует командир дивизии на известие об аресте второго лица в государстве и о предстоящей в связи с этим возможной бомбежке Кремля. Ситуация-то крайне неоднозначная и требует дополнительных пояснений - кто в этом деле заговорщик и на чьей стороне предлагают выступить Долгушину? Может, согласившись выполнить этот странный приказ, он сам попадет во «враги народа»? Однако за что купила, за то и продаю - история достаточно известная и, похоже, идет со слов самого Долгушина. Кстати, командиры двух других поднятых по тревоге авиадивизий выполнить приказ вроде бы не отказались.

Военные стояли в Москве три дня, а потом свернулись и тихо уехали. Ничего экстремального так и не произошло.

Хрущев позднее утверждал, что Президиум ЦК боялся дивизии Дзержинского - мол, Берия собирался, производя переворот, опереться на войска МВД. Но поскольку никакого переворота Берия производить не собирался и чисто физически не мог, будучи уже покойником, возникает вопрос: зачем понадобилось это шоу? Только для камуфляжа? Или у него была и реальная цель?

Вряд ли они в ту минуту думали о камуфляже. Если бы думали, то хотя бы сняли с трупа Берии отпечатки пальцев.

Говорите, план со штурмом особняка авантюрен? Экстремальная версия, говорите? Это в книжке она экстремальная. А на самом деле арест на заседании для заговорщиков (вот мы и назвали их своим именем) бесконечно опаснее. Достаточно любому из охранников или помощников Берии что-то заподозрить и дойти до ближайшего поста охраны - все кончено. Ни один из путчистов из Кремля уже не выйдет.

Берия держал под постоянным и неусыпным наблюдением государственную верхушку (на что они жаловались на пленуме) и своих работников. Тот же Бургасов вспоминал: он постоянно требовал, объяснял, уговаривал: «Я должен все время знать, где вы находитесь». Когда Петр Николаевич однажды «потерялся» (пошел после защиты диссертации в ресторан и на работу уже не явился) утром его встретили сообщением, что Берия искал его весь вечер и был так взволнован, что даже не поехал домой. Естественно, требуя такого от других, он и сам сообщал куда надо о каждом своем шаге.

Поэтому первыми после действующих лиц о случившемся, как я уже говорила, должны были узнать чекисты. И вот вопрос: что стали бы они делать, если их начальник арестован или захвачен? Ответ один: занялись его освобождением. А поскольку в состав МВД, кроме внутренних войск, входили два подразделения для спецопераций, мало бы не показалось никому. Еще и поэтому я ни на минуту не верю в версию ареста (впрочем, по многим другим причинам тоже).

А если министр убит? В этом случае предсказать поведение чекистов не мог никто. Может статься, они пустят в ход весь свой арсенал средств и методов. А может быть, не предпримут ничего. Все зависит от уровня безбашенности того человека, который примет бразды правления конторой.

У Берии было три первых заместителя: Круглов, Серов и Кобулов. Первый - «главный милиционер» страны, к делам госбезопасности был непричастен. Второй, судя по биографии и по дальнейшей карьере - человек Хрущева. (До войны Серов работал на Украине, после 1953 года круто пошел в гору, став председателем КГБ.) Он, в принципе, мог попытаться нейтрализовать МВД. Но для этого надо было как-то избавиться от Кобулова, самого опасного для заговорщиков после Берии человека.

По официальной версии, Богдан Кобулов был арестован 27 июня в здании ЦК, куда его вызвали якобы по служебным делам. Как оно обстояло в реальности - неизвестно.

Находился ли он 26 июня в Москве? Накануне событий Кобулов наверняка увиделся со своим начальником, поскольку именно 25 июня вечером Берия сообщил Маленкову, какой вопрос он собирается поставить на следующий день на том самом заседании непонятно какого органа. Берия только что прилетел из Германии, где ему было сильно не до московских дел - события балансировали на грани новой войны. И если он 25 июня вечером поставил этот вопрос перед Маленковым, стало быть, ему именно в этот вечер сообщили о новых результатах расследования, которое в то время было основным в МВД.

По той же самой причине Кобулов, скорее всего, должен был присутствовать в столице и 26 июня - слишком важного человека предстояло арестовать. Убить на месте, как Берию, его не могли - существуют сделанные при оформлении в тюрьму положенные фотографии анфас и в профиль. Между тем, чекисты в событиях вообще не участвовали. Они были как та собака из рассказа Конан Дойля, которая никак себя не вела, что и являлось основной странностью дела.

Можно высказать две версии причин такого поведения. Возможно, Кобулова арестовали не 27 июня, а 26-го, вызвав под каким-нибудь предлогом в ЦК. Любой мало-мальски разумный заговорщик так бы и поступил - такого человека нельзя оставлять за спиной. В этом случае они могли рассчитывать на то, что Серов удержит МВД от вмешательства в события. Правда, оставались у власти другие опасные люди - например, генерал Масленников, командующий войсками МВД, фронтовик, человек крутой и решительный, и поэтому также непредсказуемый. Чтобы нейтрализовать его возможные действия, и вызвали в Москву танки.

Вторая версия причин того, что чекисты в момент путча (вот мы и назвали происходящее его подлинным именем) повели себя никак - они точно знали, что Берия мертв, и оказались достаточно разумны, чтобы воздержаться от выступления. Если бы его и в самом деле захватили живым, прямой обязанностью парней из МВД было бы землю перепахать, взять в заложники все Политбюро (кроме Маленкова) - но шефа выручить. Тем более, что в государстве он был совсем не тем человеком, каковым его принято считать (об этом речь впереди), и действия чекистов стали бы естественными мерами подавления путча. Путчистов взяли, справедливость восстановлена, страна идет прежним курсом, все в порядке.

Но если он мертв - ситуация совершенно другая. По ходу подавления путча чекистам предстояло вступить в бой с армией, который неизвестно чем закончится. Точнее, известно чем - кровавой бойней между военными и дзержинцами, и на закуску, вполне возможно, бомбардировкой Москвы. Во имя чего идти на все это? Ведь Берию-то уже не вернешь, прежний порядок не восстановишь. Король умер, теперь, как ни крути, все равно потоп - есть ли резон делать этот потоп кровавым?

Кроме того, МВД - структура иерархическая. Второй человек в государстве мертв, но первый-то жив, а значит, перед тем, как действовать, надо с ним связаться и получить от него приказ - что делать. Но приказа не последовало. А может быть, и последовал - сидеть на месте и не высовываться.

Возможно, Дзержинский поступил бы иначе. Но Богдан Кобулов - не Дзержинский, а просто очень хороший чекист. Как бы то ни было, МВД он не поднял. С его стороны это даже можно назвать гражданским подвигом - он отлично понимал, что обречен, но спасать себя такой ценой не стал.

С одной стороны, двухчасовой зазор между штурмом особняка и «Танки-шоу» вроде бы свидетельствует о том, что заранее продуманного плана не существовало. Иначе эти два события произошли бы одновременно. По всей видимости, дело было так: закончив акцию, основные исполнители отправились в Кремль, прибыв туда примерно в промежутке между половиной первого и часом дня. Достаточно быстро информация о случившемся дошла или была доведена до других членов Президиума и до маршала Жукова. После чего все они собрались вместе и стали думать, как теперь быть. Берия мертв, ничего уже не вернешь, и оставшиеся в живых члены правительства оказались все в одной лодке - как организаторы убийства, так и те, кто ни сном, ни духом. Думали в страшной спешке, почти в панике - отсюда и «маленковский черновик», и многое другое. Но одно требовалось сделать непременно - нейтрализовать МВД, ибо предсказать, как отреагирует на случившееся ведомство Берии, было невозможно. Тогда-то и подняли по тревоге танковую и моторизованную дивизии - ибо счет шел на минуты. По времени все, в общем-то, сходится.

А с другой стороны, не дает мне покою точное совпадение времени, когда была объявлена тревога, с началом того заседания, на котором якобы арестовали Берию (помните, Суханов говорил, что оно было назначено на 14 часов?). Не является ли это совпадение следом первоначального плана заговорщиков?

И то верно - планировать штурм особняка заранее они не могли, ибо кто способен предсказать, когда Берия поедет домой и отправится ли он туда вообще? Когда после заседания Совмина он сказал, что поедет обедать - тогда в чьей-нибудь горячей голове и могла родиться мысль: взять пару БТРов, отправиться на улицу Качалова и разом со всем покончить. А если арест Берии на заседании был первоначальным планом, от которого решили отказаться по имя «гениального экспромта» со штурмом особняка - тогда получается, что тревога-то была объявлена вовремя, а планы поменялись.

Кто руководил непосредственно убийством Берии - известно, да они и сами не отказывались от этой высокой чести, даже ордена себе требовали. Правда, уверяли при этом, что расстреляли его в тюремном подвале - но не суть... Генералы, гордящиеся палаческим подвигом - расстрелом безоружного связанного человека - это для хрущевской команды нормально. (Кстати, по некоторым данным, военные, присутствовавшие при расстреле соратников Берии - реальном расстреле, - не стали поганить оружие. Убивать пришлось самолично прокурору Китаеву и заместителю министра внутренних дел Луневу. Они справились. Это тоже в духе хрущевской команды.)

Исполнителями самой акции, по всей видимости, и являются генералы Москаленко и Батицкий. Один - начальник ПВО Московского военного округа, другой - начальник штаба ВВС, оба из личной, «украинской» команды Хрущева. А вот какова во всем этом роль маршала Жукова?

Любопытные воспоминания оставил генерал Москаленко. Когда он якобы отправлялся на заседание (типа арестовывать Берию), вместе с ним в Кремль приехал Жуков. Правда, по Москаленко, это произошло в одиннадцать часов. Но в одиннадцать маршал еще должен был сидеть на заседании Совмина - он просто не мог туда не пойти, ведь он был не только заместителем министра обороны, но и бывшим начальником Группы советских войск в Германии.

Но если предположить, что Москаленко приехал в Кремль и встретил там Жукова после акции - дело другое. Это должно было произойти с половины первого до часу. Рановато для того, чтобы направляться на заседание, назначенное на 14 часов. А вот если Жуков сидел у себя в кабинете, готовя «танки-шоу», ему сообщили о новом повороте событий, после чего он подхватился и помчался в Кремль - то в самый раз.

Почему я считаю, что маршал причастен к путчу? По многим причинам. Во-первых, он в свое время был начальником Киевского особого военного округа - как раз тогда, когда первым секретарем на Украине сидел Хрущев. Во-вторых, сразу после смерти Сталина его вернули из «ссылки» в Уральский военный округ и назначили первым заместителем министра обороны - кто, спрашивается, ему ворожил? Кто-то сильный, но едва ли это были Берия с Маленковым, во время войны работавшие в тылу и никогда с Жуковым не пересекавшиеся. Также не имел он тесных связей с Молотовым, Микояном, Кагановичем. А с Хрущевым - имел. В-третьих, об этом говорит поведение Жукова летом 1957 года, когда так называемая «антипартийная группа» (Молотов, Маленков, Каганович, Булганин) пытались снять Хрущева с поста генсека. Тот удержался именно благодаря Жукову, который в рекордные сроки, военными самолетами доставил в Кремль лояльных Хрущеву членов ЦК. Зачем он спасал Хрущева, если не был в его команде?

Есть еще и четвертый аргумент - самый, пожалуй, весомый. Поднять армию на такие действия, как захват собственной столицы, очень непросто. Тем более, и Андрей Сухомлинов, и другие авторы пишут, что войска выполняли устный приказ министра обороны. Понимаете, что это такое - устный приказ?

В этой связи можно вспомнить одну историю. Когда в 1941 году генерал Рокоссовский получил от командующего фронтом генерала Конева удививший его приказ (конкретно: передать свои войска другому командующему, а самому со штабом прибыть в Вязьму), он потребовал от Конева письменного подтверждения, и лишь тогда приступил к выполнению. Так поступали в войну на фронте, когда счет иной раз шел на часы. Случалось и другое: отдавая устно «не тот» приказ, вышестоящие начальники сплошь и рядом сваливали потом вину на подчиненных. Самый свежий пример - уже в наше время командира группы спецназа капитана Ульмана отдали под суд за выполнение устного приказа, от которого вышестоящее начальство потом отказалось.

Ульману всего лишь приказали расстрелять нескольких чеченцев - на измену Родине это ни в каком ракурсе не тянет. А представляете себе, что значит, когда танковая дивизия в мирное время получает приказ занять столицу?! Любой нормальный командир шагу не сделает, не получив письменное подтверждение, ибо в этом его спасение от возможного трибунала. Или же приказ должен исходить от человека, наделенного поистине колоссальным авторитетом. Такой человек в Министерстве обороны в то время был один, и отнюдь не министр Булганин, а его первый заместитель, маршал Жуков. Во-первых, он еще на войне приучил подчиненных выполнять свои приказы. А во-вторых - во многих грехах обвиняют маршала, но вот обвинения, что он отказывался подтвердить свои распоряжения, сваливая вину на подчиненных, - слышать не приходилось. Такой человек мог поднять войска и по телефону. А Булганин - не мог, ибо несмотря на высокий пост, был для военных, по-прежнему измерявших командирский авторитет войной, никем. Так, член Военного совета фронта...

Впрочем, если верна первая версия и убийство Берии проводилось вообще без продуманного плана - то маршал, возможно, к путчу и не причастен, а замешан лишь в операции прикрытия. А вот если верна вторая и заговорщики первоначально действительно собирались арестовать Берию на заседании (и, естественно, тут же убить) - то он автоматически попадает в число заговорщиков. Что еще раз доказывает: империя не должна знать национальностей. Если бы «полководцем Победы» стал тот, кто должен был им стать - маршал Рокоссовский, - возможно, история СССР развивалась бы иначе...

Перед всеми этими прискорбными фактами и поставили - не то в 14 часов, не то чуть раньше - остальных членов Президиума ЦК. Берия мертв, и с этим надо как-то дальше жить. А для убедительности за спинами заговорщиков стояли генералы. Но и без генералов все сидели в одной лодке с путчистами.

Что бы произошло, если бы остальные члены Президиума не приняли переворота? Заговорщикам терять было нечего, на их стороне - сила. Скорее всего, Маленков разделил бы участь Берии, остальных, возможно, арестовали. Что дальше? Информация о происходящем выходит на поверхность. Как реагируют партия, армия, наконец, то же МВД, в каких пропорциях делятся они на сторонников и противников путча? Одно можно сказать точно: заговорщикам пришлось бы применить силу. Дальше - кровавая схватка в Москве, дезорганизация управления. Страна, которая и так находилась в сложном положении - только что умер Сталин, - скатилась бы в хаос, к великой радости наших «друзей» из Англии и США, которые не преминули бы вбить клинья во все трещины и постараться довести события до гражданской войны, развала социалистической системы, распада СССР и т. д. К чему приводит раскол во властной верхушке, нам даже и объяснять не надо, мы всё видели во время «перестройки».

Это понимали все члены Президиума, без исключения. Поэтому дальнейшие их действия имеют своей целью только одно: скрыть факт убийства. Принято считать такое поведение трусостью и подлостью - но те, кто так говорит, рассматривают ситуацию исключительно с позиций личной чести. А между тем заложницей путчистов была страна. Хрущев все рассчитал точно - ни один из членов Президиума на такое не пошел.

В этом, кстати, еще одно доказательство того, что Берия к тому времени был мертв. Если бы существовала реальная альтернатива Хрущеву - то и генералы с пистолетами не заставили бы членов Президиума плясать под дудку путчистов. Но из этого следует еще одно непреложное условие - они должны были видеть Берию мертвым. Иначе они попросту не поверили бы ни Хрущеву, ни генералам. Предъявить его им могли только в Кремле, ибо массовая экскурсия членов Президиума куда-то еще неизвестно к каким последствиям могла бы привести, сумей кто-либо из них уйти из-под присмотра.

И тут можно вспомнить нелепую легенду о ковре - после ареста Берию якобы вывезли из Кремля, завернув в ковер. Именно нелепые, выбивающиеся из обычной логики вещи зачастую содержат в себе отзвуки реальных событий. Глупо закатывать в ковер живого человека, когда его можно просто связать, заткнуть рот и положить на пол машины. А вот труп - дело другое. Таскать мертвое тело второй персоны в государстве по коридорам Кремля не стоило, пожалуй, да и кровью все перепачкаешь. И в этом случае ковер был хорошим решением проблемы. Привезти, продемонстрировать, потом увезти и тут же сжечь - чтобы не осталось улик. Потому и не смог Цареградский снять отпечатки пальцев Берии - тела к тому времени уже не существовало.

...В общем, надо было как-то выкручиваться из создавшегося ужасного для всех положения - и в первую очередь ужасного для страны. И самым логичным - да, пожалуй, и единственно возможным решением стало то, которое было принято, - представить Берию «врагом народа». В конце концов, если могли Троцкий и Тухачевский, то почему не мог Берия?

Кстати, теми же побуждениями можно объяснить и поведение на пленуме ЦК заместителей Берии по Спецкомитету Малышева и Завенягина, усердно поливавших грязью своего бывшего начальника. Не стоит считать их такими уж подлецами. У этих людей был свой заложник - Спецкомитет, атомный проект. Его и так предстояло тянуть дальше без Берии, а если бы сняли еще и их - кто бы пришел к руководству проектом и чем бы все это кончилось? А возможно, и прямо пригрозили: не скажете что надо, сделаем то-то и то-то... Ну чего могли бояться и Малышев, и Завенягин, наверняка знавшие свои сроки, - оба они вскоре умрут от лучевой болезни, «профессиональной» болезни работников атомного проекта.

Дальнейшее не очень интересно, и много писать о нем смысла нет. Любопытен разве что один документ - он показывает, что «легенда об аресте» не сразу пришла в голову новым властям Советского Союза.

Док. 2.1. Постановление Президиума ЦК КПСС «Об организации следствия по делу о преступных антипартийных антигосударственных действиях Берия». 29 июня 1953 г.

«1. Ведение следствия по делу Берия поручить Генеральному Прокурору СССР.

2. Обязать т. Руденко в суточный срок подобрать соответствующий следственный аппарат, доложив о его персональном составе Президиуму ЦК КПСС, и немедленно приступить, с учетом данных на заседании Президиума ЦК указаний, к выявлению и расследованию фактов враждебной антипартийной и антигосударственной деятельности Берия через его окружение (Кобулов Б, Кобулов А., Мешик, Саркисов, Гоглидзе, Шария и др.), а также к расследованию вопросов, связанных со снятием т. Строкача».

Что здесь любопытного? То, что ни слова не говорится о начале следствия над самим Берией, но лишь о расследовании его дел через его окружение. Стало быть, идея объявить Берию арестованным окончательно утвердилась в светлых партийных головах уже после 29 июня. Что они думали сказать спешно собранному путчистами пленуму - что Берия убит при аресте? Повесился в тюрьме? Как бы то ни было, данное постановление - еще один аргумент за то, что после 26 июня Берии уже не было в живых.

(Кстати, если в диалоге Красовского и Долгушина заменить всего одно слово, он сразу обретает смысл. Если командующий ВВС сказал не «Берия арестован», а «Берия убит», то ситуация становится однозначной: произошла попытка государственного переворота, по ходу подавления которой, возможно, надо будет задействовать авиацию. Иначе придется включить, как минимум, Красовского, а возможно, и Долгушина в число заговорщиков. В принципе, ничего невозможного здесь нет, учитывая, что начальник штаба ВВС Батицкий участвовал в акции, но и оснований для такого заявления тоже не имеется.)

...Арест, конечно, политически намного выгодней смерти «при попытке сопротивления». Но объявляя Берию арестованным, а не погибшим, заговорщики снова отчаянно рисковали - ведь пленум мог потребовать дать ему слово, и как тогда быть? Поэтому надо было вылить столько грязи, так ошеломить людей, чтобы ни у кого даже мысли подобной не возникло - ни тогда, ни потом. И шельмование «врага народа Берии» устроили по полной программе, в спешке и с перепугу перестаравшись и вылепив образ монстра, чудовища. Едва ли они того хотели, их бы устроил обычный вариант - просто так вышло.

Не потому ли Молотов сразу начинал путать и мямлить, едва Чуев спрашивал у него о Берии - стыдно, наверное, было старику, ну а правду - как расскажешь? Каганович просто уходил от этих разговоров. Разве что Хрущев вел их с удовольствием - но он был организатором убийства, его положение обязывало. Однако и у него какие-то зачатки совести, по-видимому, шевелились. Едва улеглись страсти, как тут же освободили из тюрьмы жену и сына Берии и даже дали Серго возможность работать по специальности - это когда у нас детей «врагов народа» допускали к закрытым работам? Стоило ему попросить о переводе из Свердловска, куда его поначалу выслали, в город с другим климатом, как ему тут же предложили выбрать новое место жительства. Киев? Без проблем! Дали хорошую квартиру, специально «под него» создали научную группу...

...Они, может статься, и рады были хотя бы морально реабилитировать Берию - не такие уж сволочи сидели у нас наверху, - однако это было уже невозможно. И тогда его просто постарались вычеркнуть из истории. Не говорить ни хорошего, ни плохого. Забыть. Получилось только хуже...

Кажется, картина ясна? Да ничего подобного! Все только еще больше запутывается, поскольку мотив по-прежнему непонятен. За что?