Глава 7.

Найти и атаковать

В апреле 1941 года молодой летчик-истребитель лейтенант Р. Э. Гарднер прибыл на «Арк Ройал». Лаконичные записи в его летной книжке были своеобразным отражением той войны, которую вел Королевский Флот в воздухе. В ней значилось:

«Всего летных часов до 2.9.39–340 Дальние перелеты:

Дайс — Ле Турке — Цюрих — Стокгольм Бангор — Ле Бурже — Базель — Копенгаген Бирчем-Ньютон — Динар — Берлин Сент-Эваль — Лион — Гамбург Рамсгейт — Марсель

Германский блицкриг был подобен амебе. Войска расползались по территории Европы, захватывая все новые территории. Эта амеба выбрасывала голодные щупальца, отороченные огневыми искрами самолетов Люфтваффе, туда, куда ее вела стратегия молниеносной войны.

Когда немцы раздавили Францию, одно из этих щупалец перепрыгнуло через Ла-Манш и попыталось захватить Англию. Однако все его искры угасли, столкнувшись с ледяной решимостью Истребительного Командования. Тогда это щупальце отдернулось обратно, и амебе пришлось еще раз сменить форму. Теперь, вместо того чтобы двигаться прямо, она решила сначала нас окружить, хотя это и требовало времени. Противник решил раздавить нас за пределами Англии и удушить голодом на острове. Эскадрильи бомбардировщиков и истребителей, которые были изрядно потрепаны в ходе Битвы за Британию, были переброшены в другие места, прокладывая дорогу бронированным армадам. Они возглавляли атаки немецких войск против разрозненных сил союзников. Они же помогали многочисленным подводным лодкам и рейдерам охотиться за нашими торговыми судами, которые питали силу нашего сопротивления.

Гитлер не предусматривал такого поворота событий. Он надеялся сначала сокрушить Англию, а затем обрушиться всеми силами на Россию, но когда в сентябре 1940 года была отменена высадка в Англии, немцы приняли новую стратегию. В октябре Германию покинул карманный линкор «Адмирал Шеер», который начал действия против нашего торгового судоходства. 5 ноября он потопил отважный «Джервис Бей» и 5 других судов из состава конвоя НХ-84, после чего уничтожил еще 8 транспортов в Атлантическом и Индийском океанах.

В октябре немцы ввели свои войска в Румынию, чтобы обезопасить румынские нефтяные месторождения и создать южный плацдарм для нападения на Россию. Одновременно они получили исходную позицию для броска на Средний Восток через Балканы. Первым шагом этого грандиозного плана стала оккупация Греции. Так немцы намеревались защитить нефтяные поля Румынии от атак британских бомбардировщиков. Кроме того, они еще на один шаг приближались к Египту. Затем они должны были разгромить британскую армию генерала Уэйвелла в Северной Африке, чтобы угрожать Египту и с другого направления.

Но 28 октября итальянцы вторглись в Грецию по собственной инициативе, даже не поставив немцев в известность. Они столкнулись с ожесточенным сопротивлением греческой армии и начали терпеть поражения.

А затем, перед Рождеством, генерал Уэйвелл начал наступление в Северной Африке, и итальянская армия стремительно покатилась назад.

В том же месяце из Германии в Атлантику прорвался тяжелый крейсер «Адмирал Хиппер», чтобы начать охоту за нашими конвоями.

Соединение Н в Гибралтаре планировало отпраздновать Рождество. На борту «Арк Ройала» был подготовлен специальный концерт. В день Рождества все кубрики были богато украшены флагами. Капитан совершил традиционный обход, чтобы выбрать кубрик, который украшен лучше других, и пожелал всей команде счастливого Рождества. Моряки уже опрокинули праздничную чарку и готовились приступить к индейке, когда старший помощник объявил, что корабль должен немедленно выходить в море.

Рождество им испортил «Хиппер». Вахте пришлось спешно убирать флаги расцвечивания. Пришло сообщение, что германский крейсер примерно в 300 милях северо-восточнее Азорских островов имел перестрелку с крейсерами «Бервик» и «Бонавенчер», которые сопровождали направляющийся в Суэц конвой. После короткого боя «Хиппер» скрылся, использовав плохую видимость, и контакт с ним был потерян.

«Арк Ройал» попытался обнаружить его, но безуспешно. В результате авианосцу пришлось сопровождать поврежденный «Бервик» в Гибралтар. Теперь оставалось ждать, что же принесет 1941 год.

Он принес резкое увеличение сил противника. На Средиземное море прибыли Люфтваффе, чтобы поддержать германскую армию, которую генерал Роммель формировал в Северной Африке. Эти самолеты должны были действовать на поле боя, топить транспорты, доставляющие снабжение и подкрепления генералу Уэйвеллу, разгромить Мальту, этот «непотопляемый авианосец», который во многом предопределил неудачу итальянцев в Северной Африке. И, разумеется, они должны были начать охоту за подвижными авианосцами Королевского Флота — «Арк Ройалом» и «Илластриесом».

Противник ненавидел эти два корабля особенно сильно. Считалось, что они больше, чем весь остальной Средиземноморский флот вместе взятый, повинны в ухудшении ситуации на Средиземном море, которое вынудило фашистов отправить туда танки и солдат, необходимых для вторжения в Россию. Летом и осенью 1940 года самолеты этих двух авианосцев помогли разгромить итальянцев и подорвать их боевой дух. «Арк Ройал» отбил все попытки Реджиа Аэронаутика атаковать наши корабли. Это помогло Уэйвеллу нанести итальянцам в Северной Африке унизительное поражение. «Илластриес» уничтожил половину итальянского линейного флота в Таранто.

Но, сделав все это, они навлекли на себя гнев Люфтваффе. В январе 1941 года в Сицилию был переброшен X авиакорпус, который должен был вернуть Оси господство в воздухе на этом театре.

Истребители «Илластриеса» первыми столкнулись с немцами. В начале января была проведена операция «Иксесс» — очередной конвой на Мальту. Соединение Н, в которое входили «Арк Ройал», «Ринаун», «Малайя», «Шеффилд» и 7 эсминцев, сопровождало его в своей зоне ответственности, затем его встретили главные силы Средиземноморского флота. Когда «Илластриес» вместе с конвоем шел через Сицилийский пролив, он подвергся мошной атаке только что прибывших германских бомбардировщиков. Тяжело поврежденный, с большим креном, он с трудом добрался до Мальты. Там он относительно благополучно пережил серию яростных атак и сумел выйти в море, проскочив в Александрию. После этого авианосец ушел в Соединенные Штаты для капитального ремонта.

В результате на некоторое время «Арк Ройал» остался единственным авианосцем, но, несмотря на это, продолжал использоваться. Он достаточно часто выходил и в Атлантику, чтобы прикрыть конвои, идущие в Англию и из нее. Страх перед новыми рейдерами, которые немцы могли направить в Атлантику, постоянно давил на Адмиралтейство. И эти опасения были вполне оправданными. «Хиппер» потопил транспорт после стычки с «Бервиком» на Рождество, а затем удрал в Брест раньше, чем самолеты «Арк Ройала» сумели разыскать его. В феврале он снова вышел в море и атаковал тихоходный конвой, следовавший без эскорта в Сьерра-Леоне. 7 торговых судов были потоплены, прежде чем поднявшийся туман позволил остальным скрыться.

Но затем возникла еще более страшная угроза. В океан вышли «Шарнхорст» и «Гнейзенау». В начале февраля они проскользнули в Атлантику, держась южнее Исландии. С помощью радара немецкие корабли сумели уклониться от встречи со вспомогательными крейсерами. 8 февраля они заметили конвой, следующий из Канады, но сразу бежали, как только обнаружили, что конвой прикрывает линкор «Рэмиллис». Затем 22 февраля они потопили 5 транспортов, которые отделились от конвоя, идущего из Англии, и следовали самостоятельно.

На «Арк Ройале» знали, что немцы действуют в Атлантике, и надеялись получить шанс атаковать старых врагов, отомстив таким образом за «Глориес». Соединение Н должно было бдительно следить за перемещениями этих мощных кораблей, так как Адмиралтейство всерьез опасалось, что они могут попытаться прорваться в Средиземное море, чтобы поддержать пошатнувшихся итальянцев. Повторилась бы история «Гебена» и «Брес-лау» во время Первой Мировой войны, и это создало бы серьезную угрозу нашему судоходству в этом районе. Беспокойство командования усилилось, когда были достроены новые германские линкоры «Бисмарк» и «Тирпиц», которые являлись самыми мощными линкорами в мире. Если хотя бы один такой корабль попытается прорваться в Средиземное море и поддержать немецкое наступление на Средний Восток… В марте 1941 года эти опасения казались более чем реальными. Это был решающий месяц. Армия Роммеля наступала в Северной Африке, другая немецкая армия наступала на Балканах. Подводные лодки наносили удар за ударом по нашему судоходству. «Шарнхорст» и «Гнейзенау» находились где-то в океане. «Бисмарк» и «Тирпиц» были готовы выйти в первый поход. Итальянские авиация и флот под давлением немцев проявляли все большую активность, вдохновленные примером Люфтваффе.

В результате в начале нового года самолеты «Арк Рой-яла» были заняты до предела. «Фулмары» неоднократно вступали в бой и сбили несколько итальянских бомбардировщиков. Однако пилоты итальянских торпедоносцев были отважны и умелы, поэтому для зенитчиков и пилотов истребителей «Арка» наступили сложные времена.

Первые признаки активности противника появились на второй день после выхода из Гибралтара. Это был самолет-разведчик, следивший за соединением, — обычно гидросамолет CANT 506B. Эти большие и неуклюжие машины обладали большой дальность полета. «Фулмар» без труда мог сбить CANT, если бы догнал его, но итальянские пилоты вели себя осторожно и не допускали этого. Если наши истребители патрулировали в воздухе над соединением, итальянцы держались поодаль. Если их не было, итальянцы подлетали ближе. Но как только они замечали истребитель, разбегающийся по палубе «Арк Ройала», они немедленно бросались прочь и выходили за пределы досягаемости, прежде чем истребитель успевал набрать высоту. «Фулмары», в свою очередь, пытались сбивать самолеты-разведчики до того, как те успеют отправить сообщение с координатами, скоростью и курсом конвоя на свой аэродром, где уже ожидают готовые к взлету бомбардировщики и торпедоносцы.

Методика наведения истребителей на «Арк Ройале» в то время еще находилась в зачаточном состоянии. «Шеффилд» имел радар, зато «Арк Ройал» — нет. Поэтому крейсер всегда шел за кормой авианосца и передавал морзянкой направление на приближающиеся вражеские самолеты. Их позиция наносилась на планшет на «Арк Ройале», а потом туда направлялись истребители. Радиосвязь тоже работала плохо, практически постоянно информация о противнике передавалась с задержками, которые могли иметь роковые последствия. Капитан-лейтенант Коук, офицер наведения истребителей на «Арке», во время многочисленных стычек пытался свести эти задержки к минимуму, лично направляя истребители. Он сидел с оперативным планшетом на коленях, слушал «Шеффилд» и одновременно передавал приказы истребителям. Это был исключительно сложный метод, но Коук стал подлинным виртуозом.

«Фулмары» были тихоходными самолетами, и несколько истребителей были сбиты в стычках с быстрыми и верткими CR-42. Но время шло, и теперь их противниками стали «Мессершмитты», поэтому каждый бой становился для авианосных самолетов еще более трудным и опасным. Хуже всего приходилось наблюдателям на заднем сиденье. Они не имели пулеметов, чтобы отстреливаться. Однажды, когда О'Нион отправился в увольнение в Гибралтаре, ему пришла в голову идея захватить с собой кинокамеру и постараться заснять воздушный бой. Он был страстным любителем фотографии, кроме того, он полагал, что если найдет, чем занять руки во время боя, это придаст ему уверенности.

В тот день в воздухе патрулировали 3 «Фулмара», когда было получено сообщение, что появился вражеский разведчик. Густые облака шли довольно низко, поэтому истребители разделились, чтобы обыскать возможно больший сектор. Когда пилот О'Ниона унтер-офицер Бак Тэйлор обогнул тучу, то столкнулся нос к носу с обходившим ее с другой стороны гидросамолетом «Кант». Расстояние было таким маленьким, что О'Нион увидел вражеского пилота в кабине и стрелка за турелью.

Итальянец немедленно отвернул, а Тэйлор постарался пристроиться ему в хвост в тот самый момент, когда оба самолета нырнули в плотное облако. Когда они выскочили на солнце, «Фулмар» открыл огонь из 8 пулеметов, и от гидросамолета полетели обломки. «Кант» вошел в крутое пике и совершил вынужденную посадку на воду.

Внезапно О'Нион вспомнил о своем фотоаппарате и попросил Тэйлора спуститься к воде и облететь вокруг гидросамолета. Весь экипаж итальянского самолета надувал резиновую лодку, только хвостовой стрелок лежал, наполовину высунувшись из своей башни. О'Нион сделал несколько снимков, после чего отправил радиограмму Соединению Н по системе оповещения. Она использовалась для передачи как раз таких информационных сообщений, не требующих ответа, что позволяло не раскрывать противнику позицию эскадры. Позднее итальянцев подобрали, а О'Нион вернулся на корабль, где снимки проявили. Они получились великолепно, и несколько отпечатков было отправлено адмиралу.

Стрелки-радисты не имели пулеметов (какие же они тогда стрелки?), и единственное, что им оставалось, — кидать в противника все, что попадалось под руку. Обычно они использовали для этого рулоны туалетной бумаги, связывая их в пачки эластичными бинтами. Когда вражеский истребитель заходил в хвост «Фулмару», стрелок-радист открывал кабину и пускал такую связку в воздушную струю. Вражеский пилот часто принимал этот белый серпантин за новое секретное оружие и отворачивал в сторону. Позднее стрелкам начали выдавать автоматы, но из-за малой начальной скорости пуль они были практически бесполезны в воздушном бою.

Командир 808-й эскадрильи капитан-лейтенант Тиллард являлся примером для остальных летчиков. Он вышел победителем из множества воздушных схваток. Однажды он в одиночку атаковал 2 «Савойи», чтобы остальные пилоты эскадрильи могли без помех заняться основной группой итальянских самолетов. Он зашел в хвост замыкающему самолету и открыл огонь с 200 ярдов. «Савойя» загорелась и взорвалась. Тогда Тиллард атаковал головного, которого тоже сбил, на этот раз с дистанции 170 ярдов.

У «Суордфишей» тоже было дел по горло. 2 февраля они взлетели, чтобы атаковать дамбу Тирсо на острове Сардиния. Погода на рассвете была отвратительной, полетная палуба «Арка» дергалась и раскачивалась. Самолетам пришлось лететь, преодолевая сильный встречный ветер и проливной дождь. Когда они подошли к берегам Сардинии, было еще темно, крылья «Суордфишей» начали покрываться льдом. Когда они вышли к цели, их встретил сильный зенитный огонь, и только 4 из 8 машин сумели сбросить торпеды, целясь в дамбу.

Через неделю авианосец поднял 18 самолетов с торпедами и минами, чтобы атаковать нефтеперегонный завод Азиенда в Ливорно, пока корабли Соединения Н обстреливали Геную и Специю.

Это была одна из первых стратегических операций авианосных самолетов, и в очередной раз «Арк Ройал» продемонстрировал мобильность и гибкость авианосца как системы оружия. Внезапно подойдя к берегу, авианосец может свободно выбрать время и место атаки и достичь при этом полной внезапности. Итальянцы были застигнуты врасплох. Самолеты разгромили завод, засыпав его фугасными и зажигательными бомбами.

В течение февраля флот нанес итальянцам несколько мощных ударов по всему Средиземному морю, расчистив путь нашим конвоям. Теперь стало ясно, что немецкое вторжение в Грецию просто неизбежно, поэтому было решено перебросить туда половину армии Уэйвелла. Конвои с войсками начали выходить из Египта в начале марта.

Средиземноморский флот прикрывал все эти перевозки, и 27 марта он встретился с итальянским флотом у мыса Матапан. Торпедоносцы ВСФ с Крита и авианосца «Формидебл», который заменил поврежденный «Илластриес», внесли огромный вклад в потрясающую победу, которую одержал адмирал Каннингхэм.

Но через 3 дня после Матапана армия Роммеля атаковала сильно поредевшие войска Уэйвелла в Западной Пустыне и начала наступление к долине Нила. Почти одновременно германские войска при поддержке Люфтваффе нанесли удар в Греции.

В Атлантике опять появилась сладкая парочка — «Шарнхорст» и «Гнейзенау». Крейсируя между Канарскими островами и островами Зеленого Мыса, они ночью 7/8 марта заметили идущий в Англию конвой. Однако немцы увидели, что конвой сопровождает линкор «Малайя», поэтому не рискнули атаковать его, предоставив это подводным лодкам. Субмарины потопили 5 транспортов из состава конвоя. Через неделю линейные крейсера атаковали слабо охраняемый конвой посреди Атлантики и потопили 16 транспортов, прежде чем появился «Родней» и отогнал их.

Эти 2 мощных быстроходных корабля представляли гораздо более серьезную угрозу для нашего судоходства, чем карманные линкоры. Их активность всегда вызывала тревогу в Адмиралтействе. В результате на охоту за немецкими рейдерами были брошены все корабли, какие только удалось найти, в том числе «Арк Ройал» и «Ринаун» из Гибралтара. 20 марта в 17.30 один из «Фулмаров» «Арка» заметил «Шарнхорст» и «Гнейзенау» примерно в 600 милях к WNW от мыса Финистер. Но в тот момент, когда наблюдатель попытался отправить радиограмму Соединению Н, рация сломалась. Единственное, что оставалось — это спешно вернуться назад, чтобы проинформировать адмирала Сомервилла. Однако для этого самолету предстояло пролететь 150 миль.

Тем временем немцы, несмотря на плохую видимость, тоже заметили самолет. Адмирал Лютьенс сразу приказал повернуть прямо на север, а после того, как самолет улетел, немецкие корабли легли на прежний курс — северо-восток. Таким образом Лютьенс надеялся обмануть преследователей. Когда «Фулмар» увидел корабли Соединения Н, наблюдатель сразу связался с «Ринауном» и сообщил, что видел немецкие корабли, идущие точно на север. Лишь когда самолет сел на «Арк Ройал», он вспомнил, что в момент обнаружения немецкая эскадра двигалась на северо-восток. Поэтому Сомервилл так и не узнал об уловке Лютьенса. Еще больше ухудшило ситуацию то, что авианосец оторвался от флагмана, и когда «Фулмар» садился, его отделяли от «Ринауна» 20 миль. В результате Сомервилл получил дополнительную информацию лишь несколько часов спустя. Все это время Соединение Н полным ходом неслось на север, чтобы сократить дистанцию до противника. Адмирал надеялся, что торпедоносцы все-таки сумеют атаковать немецкие линейные крейсера и попадания торпед вынудят их снизить скорость. Пока Соединение Н гналось за противником, было особенно важно снова обнаружить немцев и удержать контакт с ними до подхода торпедоносцев. И снова погода была против англичан. Отвратительная видимость сделала невозможными даже попытки слежения в течение ночи. На следующее утро погода ухудшилась еще больше, и от преследования пришлось отказаться. Сомервилл писал: «К величайшему сожалению, мы обнаружили их только вечером. Парням пришлось намотать несколько тысяч миль, чтобы увидеть эти 2 корабля».

После неудачной погони Соединение Н вернулось в Гибралтар. «Арк Ройал» начал готовиться к походу на восток, на этот раз в Средиземное море. Моряки использовали редкую возможность сойти на берег, чтобы отдохнуть и развлечься, если уж выпали несколько свободных часов. Особенно привлекательными были гастроли знаменитого испанского танцовщика Пако Ромеро и его труппы. Они выступали в местном театре в течение 2 недель, и многие моряки «Арка» неоднократно там бывали, в основном чтобы посмотреть на молодого испанского певца по имени Викториа Мадрид. Позднее труппа побывала на авианосце и устроила спектакль на фоне палубных пом-помов. Наверное, то была самая необычная сцена, на которой они когда-либо выступали. Обтрепанные, но восторженные зрители стояли буквально вплотную к артистам.

Церковные службы в ангаре авианосца всегда собирали целую толпу. Часовня была любимым местом общения моряков.

К этому времени Соединение Н превратилось в настоящую легенду. Все новые корабли, которые входили в Средиземное море через «наши ворота», Соединение Н встречало сигналом:

«Добро пожаловать к Клуб Соединения Н!»

Эта эскадра проводила в море так много времени (и в Атлантике, и в Средиземном море), что адмирал Сомервилл однажды передал сигнал: «Вполне возможно, что в следующие 2 недели члены клуба смогут провести одну ночь в своих койках».

Но это случалось далеко не всегда. В Атлантике рыскали вражеские рейдеры, на итальянских аэродромах появилось множество «Мессершмитов» и «Юнкерсов». Но на «Арке» не возникало даже тени паники, когда авианосец входил в Бомбовую Аллею. Это полное безразличие поражало новичков вроде Клэйдона. По боевому расписанию он должен был находиться в центральном артиллерийском посту. В перерывах между налетами матросы играли в шашки, и единственные эмоции Клэйдон видел, когда новая группа вражеских самолетов вынуждала прервать партию. Иногда итальянские бомбардировщики подкрадывались незаметно, когда была отдана команда «отдыхать на боевых постах», и сбрасывали бомбы совершенно неожиданно. Однажды бомба едва не попала прямо в вентилятор, и он засосал пороховые газы, отравив воздух в центральном посту.

Корабельные коки всегда были заняты по горло, готовя бесчисленные сэндвичи, сосиски и пирожки, чтобы команда могла перекусить, не отходя от орудий. Во время «клубных вылазок», когда людям приходилось находиться на боевых постах дольше, чем обычно, на камбузе могла собраться разношерстная толпа, которая пользовалась недолгой передышкой, чтобы подготовить сэндвичи. Корабельный казначей, несмотря на нашивки капитана 2 ранга, лично крутил машинку для нарезки бекона. Это был еще один великолепный пример сплоченности команды.

Несмотря на огромные бетонные цистерны, на Скале постоянно не хватало воды, поэтому время от времени «Арк Ройал», имевший мощные опреснители, приходил на помощь крепости. В другом случае механики авианосца помогли отремонтировать аппарат искусственного дыхания в госпитале. Моряки «Арк Ройала» устраивали для солдат гарнизона своеобразные каникулы, беря их с собой в море в боевые походы. Это стало своеобразной традицией Скалы. Большинство «сухопутных крыс» не скрывало своей радости, снова оказавшись на твердой земле. Один или два человека даже прокатились на самолетах, но с этим было покончено, когда один из таких пассажиров скоропостижно скончался прямо в кабине самолета.

Однажды на борт авианосца села эскадрилья «Суорд-фишей», действовавшая в пустыне. Один из самолетов, прозванный «Крысой Пустыни», стартовал с грузом глубинных бомб. Однако сразу после взлета самолет клюнул носом и нырнул в воду, попав под форштевень авианосца. Его глубинные бомбы исправно взорвались, как только погрузились на положенную глубину, едва не выбросив при этом «Арк» из воды. Механики, находившиеся в ангаре, уверяли, что самолеты подскочили в воздух, оторвавшись от палубы. Люди в нижних отсеках решили, что кораблю пришел конец. Кеннет Лорд принимал душ, но после взрыва он голым вылетел наверх, чтобы успеть покинуть корабль.

19 апреля капитан 1 ранга Л. Э. Г. Монд сменил капитана 1 ранга Пауэра в качестве командира «Арк Ройала». Монд ранее служил на крейсерах и прибыл с Дальнего Востока на «Данаэ» буквально перед самой войной. Первый Морской Лорд обещал сразу дать ему корабль, однако Монду пришлось потерпеть, прежде чем сбылась его мечта. Это время он провел в штабе десантных операций. Ему понравилась работа, однако он все время мечтал о своем корабле. Монд отправился в Нарвик вместе с экспедиционным корпусом и часто видел в небе истребители «Арк Ройала», которыми гордились все моряки. А теперь он сам стал командиром этого прославленного корабля. Можно сказать, что он снова вернулся служить на «фрегат», ведь «Арк Ройал» по сути был крейсером-авианосцем, быстроходным и легко бронированным.

Соединению Н предстояла важная операция — обеспечить переход 5 быстроходных транспортов в Александрию. Для ее проведения адмирал Сомервилл предпочел бы иметь бронированный авианосец вроде «Формидеб-ла», но тот находился на другом конце Средиземного моря. Сомервилл боялся потерять столь ценный корабль как «Арк Ройал» с его опытной авиагруппой. Ведь полетная палуба «Арк Ройала» не была забронирована. Сомервилл помнил, как немецкие пикировщики разделались с «Илластриесом», который от неизбежной гибели спасла именно броневая палуба. Любая бомба пробила бы полетную палубу «Арка» так же легко, как если бы та была бумажной. Последствия взрыва в ангаре среди заправленных самолетов представить было несложно. «Илластриес» спасся только чудом. Для «Арк Ройала» подобные повреждения означали верную смерть.

Самой лучшей защитой авианосца от вражеских пикировщиков являлись его собственные истребители. Однако они были для Сомервилла источником постоянной тревоги. На «Арк Ройале» имелись всего 11 исправных «Фулмаров», которые могли подняться в воздух. 11 тихоходных, неуклюжих самолетов, которые были переделкой из легких бомбардировщиков типа «Бэттл». Им предстояло сразиться с десятками Ме-109, Ме-110, CR-42, Ju-87, He-111. Однако положение Мальты стало отчаянным, и конвой надлежало провести любой ценой, даже если бы это означало риск потери «Арк Ройала».

Транспорты конвоя прошли Гибралтарский пролив ночью 6/7 мая, пока корабли сопровождения заправлялись в Гибралтаре. К рассвету корабли уже потеряли из виду землю. Соединение Н, состоявшее из «Арк Ройала», «Ринауна». «Шеффилда» и эсминцев сопровождения, двигалось впереди конвоя в качестве ближнего прикрытия. Оно должно было отвлечь на себя внимание итальянских самолетов-разведчиков. В первый день операции помимо обычного противолодочного патруля «Суордфишей» другие полеты не проводились. Было известно, что на пути конвоя развернуты итальянские подводные лодки, но они имели строгий приказ не атаковать соединение, имеющее сильное прикрытие. Однако они вполне могли пропустить конвой над собой, а потом всплыть и сообщить по радио о контакте.

7 мая появились первые признаки того, что впереди конвой ожидают крупные неприятности. Радар «Шеффилда» обнаружил ищеек, с «Арк Ройала» взлетели «Фулма-ры» и отогнали их.

А на следующий день грянула буря. На рассвете Соединение Н подошло к конвою, чтобы взять транспорты под непосредственную защиту, так как впереди был самый опасный отрезок пути.

С 7.00 до 8.00 радисты перехватили несколько сообщений вражеских самолетов, поэтому воздушного налета следовало ждать в самом ближайшем времени. В момент атаки все 11 «Фулмаров» должны были находиться в воздухе, чтобы отразить ее. Однако крайне трудно было определить, когда именно следует поднимать истребители. Но в любом случае тихоходные «Фулмары» не должны были в этот момент стоять на палубе и уж тем более не заправляться в ангаре. Требовалось учесть направление и силу ветра, чтобы правильно выбрать момент взлета истребителей. Все надо было рассчитать с точностью до секунды.

Однако когда появился противник, встретить его была готова лишь маленькая группа «Фулмаров». В начале боя 808-я эскадрилья потеряла своего командира и старшего наблюдателя, которые получили Кресты за выдающие заслуги во время службы на «Арк Ройале». Тиллард и Сомервилл увидели 3 истребителя CR-42 прямо под собой и спикировали на них, выйдя в лобовую атаку. Однако неуклюжий «Фулмар» не мог соперничать с 3 юркими «Фиатами». Товарищи видели, как истребитель падал в море, волоча хвост дыма. Оба летчика пропали без вести. Это был тяжелый удар для командира Соединения Н, так как лейтенант Сомервилл был его племянником. О гибели летчиков жалел весь экипаж авианосца.

Вражеские атаки продолжались целый день. К 19.00 количество «Фулмаров» сократилось до 7. И как раз в этот момент пришло сообщение, что более 40 пикировщиков приближаются со стороны Сицилии. Капитан 1 ранга Монд позднее рассказывал:

«Это был единственный случай, когда я не мог принять решение… Немцы явно решили провести массированную атаку, и мы практически не сомневались, что станем ее главной целью.

На севере от нас виднелась зона облачности, поднимавшаяся с 1000 до 10000 футов, зато прямо над головой у нас было ясное голубое небо. Пикировщики могли подкрасться к нам, укрываясь за облаками. Когда семерка истребителей подлетела к краю облака, мы с огромным изумлением увидели большие всплески на севере, прямо под облаками. Мы не могли поверить приятному известию. Пикировщики приняли «Фулмары» за «Харрикейны». Они знали, что не смогут сражаться с «Харрикейнами», поэтому поспешно сбросили бомбы и нырнули в облако, стараясь спрятаться от истребителей. Но все-таки наша семерка успела сбить одного и повредить другого».

Вражеская группа состояла из 28 пикировщиков Ju-87 в сопровождении истребителей Ме-110. «Фулмары» набросились на них и уничтожили несколько «Мессершмиттов», так же как и несколько более тяжеловесных «Штук». Остальные удрали в сторону Сицилии, хотя еще не один самолет упал в море, не дотянув до аэродрома.

Потом последовали новые атаки бомбардировщиков и торпедоносцев. Последнюю атаку провели 4 торпедоносца, которых встретили 3 оставшихся в воздухе «Фул-мара». Они сбили 1 самолет и отогнали остальные.

Когда бой закончился, в летной книжке лейтенанта Гарднера появились новые записи. После тщательного анализа его счет в этот день выглядел так:

«Один SM-79 совместно с лейтенантом Фертом. Один SM-79 атакован. Скрылся в тучах.

Один Ju-87 уничтожен.

Один Ju-87 вероятно. (Подтверждено фотопулеметом.)

Вынужденная посадка на «Арк Ройал».

В этот день он совершил 4 вылета. Во время последнего Гарднер командовал звеном из 3 «Фулмаров», когда увидел внизу группу «Штук», летящих в противоположном направлении. Гарднер быстро спикировал на головной. Когда он выходил в атаку, лобовое стекло вдруг подернулось сетью трещин, так как в него попала немецкая пуля. Гарднер мало что видел, но все-таки решил довести атаку до конца. Когда он уже был готов открыть огонь, немец вдруг пропал. Его «Фулмар» был серьезно поврежден, и Гарднер с трудом дотянул до «Арк Ройала», совершив вынужденную посадку на палубу авианосца.

Для рядового авиации 1 класса Орми это был первый бой. Когда его пилот атаковал группу истребителей CR-42, он спас жизнь и ему, и себе, вовремя предупредив об истребителе, который зашел в хвост «Фулмару». Орми продолжал следить за противником, даже когда его самолет пошел на вынужденную посадку. Так как он не мог отстреливаться, то открыл фонарь и начал кидать в итальянцев пачки туалетной бумаги. Два раза ему удалось «отбить атаку» подобным образом.

Другой наблюдатель унтер-офицер Л. Г. Дж. Говард оказался участником ожесточенной схватки с итальянскими истребителями. Вот как он описывал ее позднее:

«Я патрулировал вместе со своим звеном, когда примерно в 10 утра мы заметили одиночный самолет внизу под нами. Мы спикировали, чтобы атаковать его, и крепко ему врезали, потому что он вошел в крутой штопор. Хотя я не видел, как он упал в море, я бы сильно удивился, если бы он сумел выйти из пике. Прежде чем мы смогли набрать высоту и восстановить строй, на нас набросились CR-42. Я насчитал по крайней мере 5 штук.

Казалось, они атаковали нас со всех сторон. Я был занят по горло, сообщая пилоту, где противник. Несколько пуль попали в наш самолет. Один особенно настойчивый итальянский джентльмен повис у нас на хвосте. Мы использовали очень действенный прием стряхивания противника с хвоста. Мы просто запустили в нашу воздушную струю несколько пачек туалетной бумаги адмиралтейского образца, которую мы хранили в задней кабине. Наверное этот парень подумал, что от атакованного самолета уже полетели куски, потому что сразу отвернул. Эта уловка сработала несколько раз. Я как раз доставал очередную пачку бумаги, когда получил пулю в ногу. Я не помню, чтобы почувствовал особенно сильную боль, у меня только вырвалось «Боже мой» или что-то в этом роде. Пилот услышал это восклицание по интеркому. Я смог сказать ему, что именно произошло, лишь когда он поинтересовался, не ранен ли я. В конце концов мы оторвались от преследователей, и пилот попросил разрешения вернуться, сообщив, что я ранен.

Я помню, что всю обратную дорогу пытался остановить кровь с помощью перевязочного пакета, и был страшно удивлен, почувствовав, что нога ниже колена просто отнялась. Когда мы заходили на посадку, то видели на уровне моря несколько итальянских торпедоносцев. Они атаковали очень решительно, однако успеха не добились.

Меня вынули из самолета в ангаре и сразу отнесли в операционную. Там наш старший врач капитан 2 ранга Уильямс со своими ассистентами сделал операцию, которая, вероятно, спасла мне ногу. В меня попала разрывная пуля, которая разворотила ногу, сломав обе берцовые кости. Я очнулся от наркоза только вечером под грохот орудий. Наш корабль отбивал последнюю за этот день воздушную атаку».

Этот день выдался напряженным для всей команды авианосца, но тяжелее всего пришлось палубной команде и механикам в ангаре. Механики, техники и оружейники выбивались из сил, чтобы побыстрее отремонтировать и заправить каждый «Фулмар», который опускали в ангар. Заправку старались закончить как можно скорее, так как в любой момент бомба могла попасть в ангар. Тогда взрыв превратил бы его в пылающий ад, и пожар пожрал бы весь корабль. Все «Фулмары», которые уцелели к наступлению ночи, требовали ремонта. В горячке боя на некоторых самолетах торопливо меняли важные части конструкции. На одном сняли стойку шасси и заменили новой. Менялись изрешеченные пулями пропеллеры. Один из пилотов крепко выразился, когда механик выковырял пулю из кресла прямо над его левым плечом. На зазубренные пробоины в металлической обшивке фюзеляжа и крыльев ставились временные брезентовые заплатки. Измученные техники не сумели отремонтировать только один самолет. У него был прострелен картер мотора.

Благодаря их работе и героическим действиям пилотов «Фулмаров» операция «Тайгер» завершилась успешно, хотя один транспорт, на котором находилась четверть танков, предназначенных Уэйвеллу, все-таки подорвался на мине и затонул. Одновременно адмирал Каннингхэм получил долгожданное подкрепление — линкор «Куин Элизабет» и 2 крейсера ПВО, которые были крайне нужны ему.

Следующий конвой сумел пройти через Средиземное море только 2 года спустя. С этого момента немцы принялись воевать всерьез. Они спешили, так как через несколько недель должно было начаться вторжение в Россию. Поэтому им требовалось как можно быстрее консолидировать позиции на Средиземном море и отодвинуть угрозу подальше от Румынии и русской границы. Одновременно они старались помочь Роммелю, наступающему на Египет.

20 мая немецкие парашютисты начали высадку на Крите. Средиземноморский флот оказался вовлеченным в самую жестокую и самую тяжелую битву в истории Королевского Флота.

Зато в Западном Средиземноморье атмосфера явно успокоилась, когда ураган улетел на восток. Он вовлек в адский круговорот все корабли адмирала Каннингхэма и все самолеты генерала Гейслера.

Но когда начались бои за Крит, совершенно неожиданно на западе возникла страшная угроза нашему судоходству.

В океан вышел линкор «Бисмарк».

Адмирал Сомервилл получил известие об этом 23 мая. Покинув Берген, «Бисмарк» и тяжелый крейсер «Принц Ойген» направились в Атлантику. Сомервилл сразу приказал своим кораблям двигаться в Бискайский залив.

«Арк Ройал» вышел в 2.00. Буксиры оттащили его от стенки, и авианосец медленно вышел из гавани. Адмирал Сомервилл на «Ринауне» следил за авианосцем. Он часто повторял: «Если бы у меня не было «Арка», я походил бы на слепого бродягу без собаки-поводыря».

В ближайшие несколько дней авианосец был ему нужен сильнее, чем когда-либо раньше. «Ринаун» не мог сражаться с «Бисмарком». Это был старый, слабо вооруженный и слабо бронированный линейный крейсер, корпусу которого требовался ремонт. Затяжная тяжелая кампания начала сказываться и на других кораблях Соединения Н. Сам «Арк Ройал» прошел уже 100000 миль, и ему требовался серьезный ремонт. 2 авиационные глубинные бомбы, которые взорвались у него под корпусом несколько месяцев назад, повредили обшивку. Каждый день пребывания в море приносил капитану 1 ранга Монду новые головные боли. Трескались сварные швы, вылетали заклепки, не выдерживали листы обшивки. Еще больше ухудшала положение сильная вибрация, причиной которой были изношенные гребные винты. Опорный подшипник центрального вала уже дважды выбивало.

Оставалось надеяться, что его не выбьет в третий раз, когда «Бисмарк» окажется поблизости. Механики дежурили круглосуточно, готовые к любым неприятностям. Иногда удавалось провести кое-какой ремонт, но «Арк Ройал» тут же получал приказ выходить в море. И каким-то чудом ему это удавалось. Старший механик Тони Оливер появлялся на мостике, чтобы сообщить, что машины готовы, за несколько секунд до того, как капитан брался за ручки машинного телеграфа.

Они были готовы к походу и на сей раз. Адмирал почувствовал облегчение, когда услышал знакомый звук сирены и увидел авианосец, пристраивающийся ему в кильватер. Соединение Н направилось в Атлантику, держа скорость 25 узлов. Когда занялся рассвет, они уже вышли из Средиземного моря. Элеваторы начали поднимать на палубу «Суордфиши» противолодочного патруля, похожие на сонных птиц. В течение дня погода понемногу портилась, и посадки становились все более опасными.

В 8.00 радисты получили ужасную новость. «Бисмарк» потопил «Худ» и тяжело повредил «Принс оф Уэлс». Все моряки Соединения Н были оглушены и потрясены этим известием, особенно те, кому привелось служить на «Худе». К тому же этот линейный крейсер совсем недавно был флагманом Соединения Н. Все невольно умолкли. Летели часы, волны становились все выше, голубое небо постепенно становилось серым.

Затем пришла новая радиограмма. «Викториес» находится в 120 милях от противника и поднял 9 «Суордфи-шей», чтобы атаковать его. Одна торпеда попала «Бисмарку» в среднюю часть корпуса. Неужели конец? Отправят ли их обратно в Гибралтар?

Затем информация о противнике перестала поступать. Мы потеряли его.

На рассвете 25 мая зловещее молчание продолжалось. Где же «Бисмарк»? Заправляется с танкера в море и готовится напасть на наши конвои? Или он направляется в Брест? К Гибралтарскому проливу, чтобы прорваться на помощь итальянцам? От этой мысли у всех холодело внутри: неужели они окажутся у него на пути?

Поэтому все гадали, что будет дальше. «Арк Ройал» в это время резал высокие зеленые валы под проливным дождем, боясь с сильнейшим ветром.

Волнение и ветер стали еще сильнее, поэтому продолжать полеты стало откровенно опасно. Встревоженные механики следили за задыхающимися машинами, которые работали с предельным напряжением. Скорость сначала была уменьшена до 23, а потом и до 21 узла. Видимость неуклонно сокращалась.

По-прежнему никаких сообщений. Остались ли еще шансы найти «Бисмарк»?

И все-таки они не повернули назад. Самолеты с «Викториеса» обыскивали подходы к Исландии, но ничего не обнаружили.

«Бисмарк» мог направиться даже в Америку. Или… Остальные возможности были просто немыслимыми. Гибралтарский пролив остался без защиты. Дверь была распахнута настежь.

Но перед самыми сумерками «Бисмарк», который так блестяще сражался и так ловко обманул своих преследователей, совершил грубую ошибку. Он отправил длинную радиограмму.

Радиопеленгаторы засекли работу его передатчика. Мы получили нужные пеленги.

На «Арк Ройале» напряжение нарастало, сердца забились чаще. «Ринаун» изменил курс и увеличил скорость, авианосец следовал за ним. В центре предполетного инструктажа пилоты «Суордфишей» занимались вычислениями. Ситуация выглядела предельно простой.

На следующее утро им предстоит взлететь, чтобы атаковать самый большой в мире линкор.

Но их настроение к ночи заметно испортилось, так как погода неумолимо продолжала портиться. Сильный ветер превратился в настоящий шторм. Плотные тучи совершенно затянули горизонт. А что если «Бисмарк» ускользнет от них, как он уже сделал это, удрав от «Саффолка» и «Норфолка»? Да и вообще, сумеют ли они поднять самолеты в воздух?

На рассвете это выглядело более чем сомнительным. Капитан 1 ранга Монд отправил офицера, чтобы тот замерил амплитуду колебаний полетной палубы.

«53 фута, сэр», — доложил тот. Проводить полеты в таких условиях было просто немыслимо. Монд отправил пилота проверить данные. Летчик вернулся донельзя мрачный.

«Размах колебаний 56 футов», — доложил он.

Это было невозможно. Даже если самолет взлетит, ни один пилот не сумеет посадить его на палубу длиной 800 футов, которая прыгает вверх-вниз на 60 футов, а вдобавок еще и кренится из стороны в сторону.

В 8.30 на палубу были подняты 10 «Суордфишей». Их пришлось удерживать, чтобы они не соскользнули за борт. Брызги обдавали механиков, готовящих самолеты, под ногами бурлила вода. Но через 5 минут самолеты были готовы вылететь на поиски «Бисмарка».

Первая машина рухнула вниз, словно камень, и коснулась колесами зеленой воды. Но затем 50-узловой ветер подхватил самолет и швырнул вверх. И тут же прямо под ним гребень огромной волны с грохотом ударил в носовой срез полетной палубы.

Капитан 1 ранга Монд рассказывал: «Когда самолет пробегал по палубе рядом с островом, наблюдатель или радист усмехались, вспоминая инструкцию по проведению полетов, в которой приводились предельные значения силы ветра. Затем самолет подскакивал вверх и исчезал в штормовом небе».

Время шло, но никаких сведений о противнике не поступало.

Но в 10.50 прилетела радиограмма. «Бисмарк» находился в 50 милях от «Арк Ройала» где-то рядом с «Суордфишами».

В 11.14 пришел долгожданный сигнал. «Вижу «Бисмарк»!» — радировал один из самолетов «Арка».

Со всех румбов компаса на перехват рейдера собирались корабли. Линкоры «Кинг Георг V» и «Родней» спешили с запада, тяжелый крейсер «Дорсетшир» — с юго-запада.

Капитан 1 ранга Вайэн со своими эсминцами — с востока. На аэродромах южной Англии готовились к взлету самолеты.

Но честь нанести первый удар «Бисмарку» легла на самолеты «Арк Ройала». Они должны атаковать и повредить немецкий линкор. Однако сначала нужно было вернуть и посадить разведчики, после чего поднять ударную волну.

Это был звездный час офицера управления посадкой. Накрепко привязавшись к полетной палубе, он размахивал сигнальными дисками, руководя действиями пилота. Если он опоздает хотя бы на секунду, подавая сигнал садиться, самолет рухнет в воду. «Шеффилд» шел за кормой, но поднять человека из штормового моря вряд ли удалось бы.

Тем временем были подготовлены еще 2 самолета с подвесными баками, чтобы продолжить слежение за противником. В это время в воздухе находились 2 «Суордфиша», которые упрямо держались за «Бисмарком», несмотря на шторм. Когда эта пара вернулась, пилотов немедленно вызвали на мостик. Затем последовал диалог:

«Вы видели «Принц Ойген»?»

«Нет, только один корабль».

«Как он выглядел?»

«Я думаю, это был «Бисмарк».

«Как выглядел его силуэт? Он больше похож на этот или на этот?»

«Он больше похож на «Принца Ойгена».

«Имелся ли промежуток между трубой и мостиком?»

«Нет».

«Насколько он был велик?»

После уточнения сведений пилоты описали корабль, более похожий на крейсер «Принц Ойген», чем на линкор «Бисмарк». Однако они видели его сквозь пелену дождя и корабль казался всего лишь серой тенью на фоне серых волн. Когда они пытались подлететь поближе, чтобы рассмотреть противника, их отгоняли зенитным огнем.

«Ринаун» запросил сигналом: «Что сообщают разведчики?»

Капитан 1 ранга Монд ответил: «Только один вражеский корабль. По рассказам он похож на «Принц Ойген», но я уверен, что это «Бисмарк».

К 14.00 в ангаре «Арк Ройала» были подготовлены 14 «Суордфишей». Они ждали, когда погода позволит им взлететь, чтобы атаковать «Бисмарк». Сам «Арк» развил полную скорость и даже форсировал машины, чтобы как можно больше сократить расстояние до противника. Его измученные турбины напрягали все силы, а изношенные винты вспенивали штормовое море.

Через 10 минут было решено поднимать «Суордфи-ши», иначе они могли упустить «Бисмарк». К 14.50 ударная группа завершила взлет, построилась и исчезла во мгле и густых тучах.

Как только они улетели, капитан 1 ранга Монд получил срочную радиограмму.

Крейсер «Шеффилд» отделился от Соединения Нив этот момент преследовал «Бисмарка». Он находился прямо на пути самолетов «Арк Ройала». Всего час назад они не сумели отличить «Бисмарк» от «Принца Ойгена». Погода еще больше ухудшилась, и видимость сократилась почти до нуля. Сумеют ли пилоты опознать «Шеффилд», если натолкнутся на него?

«Суордфишам» была послана радиограмма открытым текстом: «Ищите «Шеффилд».

Но было уже поздно. 11 из 14 самолетов сбросили свои торпеды по «Шеффилду». К счастью, некоторые взрыватели оказались с дефектом и торпеды взорвались преждевременно. От остальных крейсер уклонился.

Пока расстроенные и разочарованные пилоты возвращались на авианосец, один из разведчиков терпеливо ожидал своей очереди на посадку. Наконец настал его черед. Когда «Суордфиш» подлетел ближе, он выпустил красную сигнальную ракету, чтобы предупредить корабль, что выполняет аварийную посадку. Когда самолет появился за кормой «Арка», наблюдатели заметили, что его пропеллер внезапно остановился. Он заскользил вниз, словно листок на ветру, пытаясь спланировать на закругление кормового свеса.

Он не дотянул 10 ярдов, и все вскрикнули от разочарования, когда самолет исчез внизу. Но не успел смолкнуть этот тяжкий вздох, как люди на палубе увидели нос «Суордфиша» над кормовым свесом. Его быстрое падение раскрутило пропеллер, и тот всосал в цилиндры мотора последнюю пинту бензина. Самолет скользнул по полетной палубе и проскочил мимо тросов финишера. У всех снова перехватило дыхание. Однако в этот момент тормозной крюк ухватил верхний трос аварийного барьера и самолет с треском ударился о палубу.

Только неисправные магнитные взрыватели торпед и умелое маневрирование «Шеффилда» помогли избежать трагедии. Это было оглушительное, а может, и катастрофическое фиаско. И вот в тот момент, когда «Бисмарк» находился совсем рядом, надорванные машины «Арк Ройала» начали сдавать. Последние 3 недели корабль постоянно менял ход в диапазоне от 30 узлов до 7, ему постоянно приходилось развивать максимальную скорость при проведении полетов, а затем снова догонять ушедший вперед конвой. Машины практически выработали свой предел выносливости. Тони Оливер сидел в своей каюте, когда зазвонил телефон. Взволнованный голос сообщил:

«Стармех, сэр, главная циркуляционная загорелась!»

Главная циркуляционная помпа прокачивала воду через главный конденсатор. Подшипники и вкладыши выработали ресурс, белый металл выкрошился, и сталь начала тереться о сталь. Искры подожгли масло, охлаждающее подшипник.

Оливер отреагировал немедленно: «Не позволяйте ей остановиться!» Если машина остановится, один из блоков полностью выйдет из строя. Оливер приказал направить на подшипник пожарный шланг, а также постоянно поливать раскаленный добела подшипник маслом из ведра. Одновременно он приказал трем самым опытным унтер-офицерам внимательно следить за работой помпы.

Как только самолеты были заправлены и перевооружены, взлетела вторая ударная волна. После этого на корабле не осталось ни одного «Суордфиша». Магнитные взрыватели торпед были заменены обычными контактными. Однако они взорвутся только в том случае, если торпеда попадет.

Только 15 торпедоносцев стояли между «Бисмарком» и безопасностью. Настал роковой час Воздушных Сил Флота и авианосных самолетов. Именно «Арк Ройал» обеспечил им эту возможность.

Самолеты нашли «Шеффилд», неотрывно следивший за «Бисмарком», с его помощью они смогли выйти прямо на немецкий линкор. Все зависело от пилотов. Если они промажут, огромный корабль не снизит скорость и сможет ускользнуть. Тогда вся тяжелая погоня завершится ужасным провалом. И «Худ» останется лежать в своей могиле неотомщенным.

Самолеты оставили «Шеффилд» и нырнули в густую тучу. Вокруг завертелась ледяная серая муть, обжигая лица пилотов. Строй развалился.

Они вышли к «Бисмарку» парами, тройками и поодиночке. Тучи и дождь скрывали цель, однако они же укрывали торпедоносцы от «Бисмарка». Но когда первая машина выскочила из туч и, держась низко над водой, пошла на линкор, весь борт «Бисмарка» засверкал огнями выстрелов. Самолеты встретил шквал снарядов. Некоторые торпедоносцы были просто изрешечены, но ни один не был сбит.

И ни один, насколько могли судить пилоты, не попал в противника. Сбросив торпеды, они немедленно вернулись на «Арк Ройал». Но первые новости были получены, уже когда самолеты находились на борту авианосца. Самолет-разведчик, державшийся на безопасном расстоянии, сообщил результаты атаки Соединению Н.

Эта радиограмма пришла около 23.00. «Бисмарк» потерял управление. Одна из торпед попала в среднюю часть корпуса, не причинив вреда. Зато вторая попала в корму и вывела из строя рулевое управление.

После этого его оставалось только добить. В течение ночи эсминцы Вайэна атаковали линкор торпедами. На следующее утро подошли «Кинг Георг V» и «Родней» и пустили в ход артиллерию.

Однако немецкий корабль упрямо отказывался тонуть. К злорадному удовлетворению пилотов торпедоносцев, главнокомандующий Флотом Метрополии был вынужден передать по радио: «Не могу потопить его орудиями».

Крейсер «Дорсетшир» подошел к немецкому линкору и выпустил в него 5 торпед. После этого «Бисмарк» медленно перевернулся и затонул.