Глава 9

Конец начала

Это еще не конец. Это даже не начало конца. Вероятно, это конец начала.

(У.С. Черчилль, 10 ноября 1942 года)

Теперь мы должны проследить за приключениями каравана QP-14 при его движении на запад и участием в них контр-адмирала Бурнетта, умного человека и способного моряка, отдававшего всего себя борьбе с обстоятельствами.

В QP-14 входили главным образом уцелевшие суда из конвоя PQ-17, поэтому он был небольшим — всего 15 судов. Его вел неукротимый коммодор Даудинг, поднявший свой брейд-вымпел на «Гласе океана», который был коммодорским судном в конвое PQ-16 и едва не угодил под бомбы. В эскорт вошли корабли ПВО «Паломарс» и «Позарика», 2 эсминца, 4 корвета, 3 минных тральщика и 3 траулера. Командовал эскортом капитан Дж. Кромби, старший офицер флотилии минных тральщиков. Его вклад в обеспечение безопасности конвоя трудно переоценить.

Читатель, без сомнения, вспомнит, что согласно приказу немецкой группы «Север» тяжелые корабли теперь должны были использоваться для атаки на обратные конвои при прохождении ими Баренцева моря. Для этой цели в Альтенфьорде находились крейсеры «Хиппер» и «Кельн», «карманный» линкор «Шеер» и 4 эсминца. Но 13 сентября (в день, когда QP-14 вышел из Архангельска) Гитлер позвонил адмиралу Редеру и предостерег его от излишнего риска: потери могут быть, но только с соответствующими результатами. Гросс-адмирал знал о существовании боевого эскорта эсминцев, не было для него тайной и пребывание в водах у Северной Норвегии британских субмарин, обнаруживших свое присутствие при неудачной атаке на «Шеер». Он не должен был забывать о перебазировавшихся на север СССР воздушных эскадрильях, присутствии в море британского флота и о постоянном наблюдении за его кораблями с воздуха. Оценив указанные факторы, гросс-адмирал пришел к разумному выводу, что риск слишком велик, и отменил намеченную операцию. Интересно, что адмирал Паунд как-то заметил премьер-министру, что если бы Редер командовал всем флотом, включая подводный, и Военно-воздушными силами Германии, то смог бы гарантировать прекращение движения русских конвоев в обоих направлениях. Если бы Гитлер не был столь невежественен во флотоводческой деятельности и не накладывал уродливые ограничения на действия своего командующего флотом, история могла совершить другой виток.

Погода благоприятствовала прохождению конвоя. На пути постоянно встречались полосы густого тумана, изредка налетали снежные шквалы, затруднявшие действия авиации. Было очень холодно, из-за обледенения самолеты с «Мстителя» не могли вести постоянное патрулирование в небе над конвоем. В этом им здорово помогали «каталины», вылетавшие из Кольского залива. Противник не был осведомлен о точном маршруте конвоя, поэтому первоначальная диспозиция субмарин оказалась неудачной. Им были даны инструкции патрулировать вдоль 200-мильной линии между южной оконечностью Шпицбергена и Медвежьим. Но когда лодки заняли указанные позиции, конвой уже успел пройти этот участок и находился намного западнее. Когда это стало известно из сообщения самолета-разведчика, обнаружившего конвой утром 18 сентября, подводные лодки на полной скорости устремились в погоню. Вскоре три субмарины были замечены на северо-востоке от конвоя, они даже атаковали одно судно, к счастью неудачно.

Танкеры «Грей Рейнджер» и «Блэк Рейнджер», отдавшие кораблям эскорта на переходе 5600 тонн топлива, истощили свои запасы. Адмирал Бурнетт, не желавший ослаблять боевой эскорт в критический момент, отправил два эсминца в Лоу-Саунд за танкером «Олигарх». Ненастная погода, казалось, представляет отличную возможность сбить со следа вражеские субмарины и самолеты. Бурнетт решил, что утром 19 сентября, когда конвой минует южную оконечность Шпицбергена, он изменит курс и направится вдоль западного побережья Шпицбергена, увеличив расстояние до немецких аэродромов на севере Норвегии. К тому же они пойдут навстречу приближающемуся танкеру. Чтобы быть уверенным, что вражеские субмарины, преследующие конвой, не смогут заметить изменение курса, за час до этого он приказал эсминцам занять места в конце колонны и следовать первоначальным курсом еще 6 миль после того, как конвой повернет на северо-запад, затем на максимальной скорости идти на соединение с конвоем. Он также приказал осуществлять постоянное патрулирование воздушного пространства над замыкающей частью колонны, чтобы подводные лодки (если они преследуют конвой) оставались во время изменения курса под водой. Эта предосторожность была не излишней: три вражеские субмарины, спешившие за конвоем, были вынуждены уйти под воду. Все было бы хорошо, не появись в самый неподходящий момент вражеский самолет-разведчик. В 8.20 конвой изменил курс, но оставалось неясным, заметили этот маневр с самолета или нет. Преследовавшие конвой подводные лодки появились снова двенадцать часов спустя.

После выхода из Белого моря от конвоя отбилось 2 судна. Одно из них внезапно появилось из тумана неподалеку от конвоя, причем с того направления, откуда ожидалась атака вражеских кораблей, заставив Бурнетта пережить несколько неприятных минут. Второе судно было найдено тем же вечером, но оно не могло поддерживать скорость конвоя, и его отправили в Лоу-Саунд к «Блу Рейнджеру», с которым оно впоследствии вернулось в Великобританию.

За десять дней, в течение которых немецкие подводные лодки преследовали оба конвоя, им удалось потопить только три судна. Но неожиданно удача улыбнулась им, ив течение следующих трех дней они сумели отправить на дно два корабля эскорта, три торговых судна и один танкер. Их первой жертвой стал тральщик «Леда», шедший замыкающим в конвое. В 17.20 20 сентября его торпедировала и потопила «U-435», посчитав его эсминцем. 14 членов экипажа тральщика погибли. По приблизительной оценке, вокруг конвоя находилось не менее пяти вражеских субмарин, поэтому самолеты и эсминцы вели постоянный поиск, правда безуспешно. В 15.20 «Р-614», одна из двух британских субмарин, находившихся в составе эскорта, заметила «U-408» и начала преследование. К сожалению, атака оказалась неудачной, и торпеды прошли мимо. Вечером того же дня «U-255» выпустила три торпеды по американскому судну «Серебряный меч», одному из тех счастливчиков из PQ-17, которым удалось избежать уничтожения благодаря мужеству лейтенанта Грэдуэлла — командира траулера «Айршир». Все торпеды попали в цель. Судно, которому пришлось пройти через столько опасностей, погибло уже на подходе к дому. В этом эпизоде следует отдать должное умелым действиям командира немецкой подводной лодки, хотя немалую роль сыграли неблагоприятные условия для гидролокационного поиска, вызванные летним таянием льдов, — фактором, которому в те времена не давали должную оценку.

Поскольку конвой уже находился за пределами дальности полета немецких бомбардировщиков, Бурнетт решил отправить авианосец «Мститель» и крейсер «Сцилла» на базу. Предварительно он запросил помощь береговой авиации в осуществлении противолодочного патрулирования над конвоем, дав передышку пилотам с «харрикейнов» «Мстителя», которые в течение десяти дней почти не выходили из боя. Кроме того, он считал возможной атаку со стороны вражеских подводных лодок и не хотел подвергать дорогостоящие корабли риску без острой необходимости. К сожалению, все силы береговой авиации были брошены в бои, которые развернулись над конвоями в Северной Атлантике. Адмирал об этом не знал. Поэтому он перенес свой флаг на эсминец «Милн» (командир — капитан Кэмпбелл), и оба корабля отделились от флотилии и ушли на базу. Они еще не успели скрыться за горизонтом, когда «U-703» торпедировала эсминец «Сомали» (класс «Трибальд») под командованием лейтенанта-коммандера К. Мауда. Погода была тихой, и имелись неплохие шансы спасти корабль. Поэтому поврежденный эсминец был взят на буксир таким же эсминцем «Ашанти» (капитан Р. Онслоу), а еще три эсминца и траулер «Лорд Мидлтон» были выделены для охраны. Таким образом, конвой остался с 12 эсминцами и ближним эскортом из 9 кораблей. На следующее утро появившаяся в небе «каталина» вселила в души моряков надежду, что просьба адмирала о помощи будет выполнена. К несчастью, уже через несколько часов самолет был сбит подводной лодкой, которую он атаковал, и никакой замены не последовало.

Днем 22 сентября, убедившись, что буксировка идет нормально, Бурнетт передал командование капитану Скотт-Монкрифу на эсминце «Фолкнор» и взял курс на Скапа-Флоу. Ровно через час подводная лодка «U-435» проникла сквозь экран эскорта и с промежутками в пять минут торпедировала три судна: танкер «Грей Рейнджер», «Беллингем» (еще одно уцелевшее судно из PQ-17) и «Глас океана» коммодора. Снова коммодор Даудинг оказался в ледяной воде, ожидая помощи. К счастью, спасательные суда находились поблизости, и он, как и большинство офицеров и членов экипажа погибших судов, был поднят на борт. Это была последняя атака, вскоре вражеские лодки были отозваны. Но теперь конвой столкнулся с другим противником — налетевшим с севера штормом. Он обрушил всю свою ярость на идущие в балласте, то есть высоко сидящие в воде суда, словно стремясь довершить то, что не удалось врагу. Люди вздохнули с облегчением, когда суда вошли в защищенные воды проливов Минч. Уцелевшие суда конвоя PQ-14 пришвартовались у причалов Лох-Ю 26 сентября.

Но что случилось с поврежденным эсминцем «Сомали», медленно шедшим на буксире в южном направлении? Торпеда попала в машинное отделение — одно из самых больших помещений на судне. Оно оказалось затопленным, как и прилегающее котельное отделение. Корабль принял несколько сотен тонн воды и теперь сидел в воде очень низко. Буксирный состав медленно продвигался вперед со скоростью не более 5 узлов. Оба капитана отлично понимали, что судьба подбитого корабля напрямую зависит от того, как долго продержится хорошая погода. Несмотря на все усилия ограничить зону затопления, вода просачивалась в другие помещения, и корабль продолжал держаться на плаву благодаря постоянно работающим насосам. Когда вышел из строя дизель-генератор, снабжавший энергией насосы, проблему удалось разрешить, протянув силовой кабель с «Ашанти», что было сделано с немалым трудом. Экипаж «Сомали» старался облегчить судно, переправив многое на траулер «Лорд Мидлтон» и выбросив за борт все, что не являлось предметами первой необходимости. Благодаря этому за следующие два дня удалось значительно продвинуться вперед. Утром 22 сентября на пути кораблей встретился танкер «Блу Рейнджер», причем это произошло в тот момент, когда капитан Онслоу стал проявлять серьезное беспокойство из-за стремительно снижающихся запасов топлива. Продемонстрировав большое мастерство, он сумел подойти на нужное расстояние к корме танкера, продолжая тянуть за собой потерявший ход корабль. Позже он говорил, что зрелище трех идущих друг за другом кораблей, связанных между собой, вероятно, было очень необычным. Вечером следующего дня падающий барометр и появившиеся в небе грозовые облака предупредили о надвигающемся шторме. Все, кроме двух офицеров, одним из которых был лейтенант-коммандер Мауд, и 80 матросов, были сняты с «Сомали». К тому времени было сделано все возможное для обеспечения живучести корабля, но ветер ежеминутно крепчал, волны вздымались к небу гигантскими валами, и многотонные массы воды обрушивались на наполовину затопленный корабль. После того как оборвался буксирный конец, стало ясно, что катастрофы не избежать. Капитаны двух кораблей вели постоянные переговоры по телефону. Лейтенант-коммандер Мауд приказал всем собраться на палубе, и как оказалось, удивительно вовремя. Несчастье, хотя его и ожидали, произошло неожиданно. Рано утром 24 сентября к оглушительному реву ветра и яростным ударам волн, заливающих корму, прибавился резкий скрежет ломающегося металла. Корабль переломился пополам. Две половинки словно нехотя разошлись и затонули. Только 35 человек из 80, оставшихся на борту, удалось спасти. Среди них был и лейтенант-коммандер Мауд, находившийся, когда его вытащили из воды, без сознания. Забытье позволило ему не испытать ужас в ожидании жуткой смерти в ледяной купели.

В результате двух конвойных операций из 55 судов 16 затонули. К ним присоединились эсминец, минный тральщик и танкер. Кроме того, Погибло 4 самолета (пилоты трех из них были спасены). Проанализировав результаты, адмирал Товей не счел потери чрезмерными, принимая во внимание число и продолжительность произведенных на конвои атак. Немцы потеряли 33 торпедоносца, 6 пикирующих бомбардировщиков «Ju-88» и 2 самолета-разведчика — всего 41 самолет. Кроме того, 3 подводные лодки затонули, а 5 получили повреждения. Одна лодка была потоплена «Каталиной» у берегов Исландии, когда она, находясь на поверхности, ожидала подхода каравана QP-14. На конвои было сброшено более 250 торпед, потопивших 10 судов. Результаты операций глубоко разочаровали немцев. Командование ВМФ приписывало неудачу подводных лодок в действиях против PQ-18 из-за наличия противолодочных самолетов на «Мстителе» и плотному экрану, созданному эсминцами вокруг конвоя. Командование ВВС считало основной причиной своих потерь значительно лучшее вооружение эсминцев боевого эскорта в сравнении с обычными эсминцами сопровождения, усовершенствованные методы радарного наблюдения, более сильное артиллерийское вооружение на торговых судах. Отказавшись от использования своих военных кораблей, противник снизил свои шансы на достижение успеха. Остается непонятным, почему немцы не сделали попытку атаковать танкеры в Лоу-Саунд, которые, находясь за пределами зоны действия береговой авиации, были уязвимы для подводных лодок. Потеря этих судов могла поставить под угрозу срыва всю операцию, потому что многое зависело от возможности вовремя пополнить запасы топлива эсминцев.

Нельзя не упомянуть о беспримерном мужестве экипажей эсминцев, которые были вынуждены в течение восемнадцати дней выносить огромное физическое напряжение непрекращающихся боев в суровых погодных условиях. Люди практически все время были на ногах. Как писал в своем рапорте адмирал Бурнетт, «когда прекращались атаки с воздуха, начиналась охота за подводными лодками, бесчисленные патрули, перемещения в строю и многое другое. Если же наступали редкие передышки, они заполнялись заботами о пополнении запасов топлива или заботой об уцелевших моряках с других судов». Тяжелое бремя легло на командиров, которые должны были круглосуточно контролировать ситуацию и мгновенно принимать верное решение. Многие из них сутками не покидали мостик, здесь ели и при возможности дремали на жесткой деревянной скамье.

Как упоминалось ранее, по возвращении из Москвы Черчилль предпринял шаги, гарантирующие помощи для СССР зеленую улицу во всех областях. В своем послании комитету начальников штабов от 16 сентября он указывает на важность поддержания постоянного потока грузов для снабжения Красной армии на фронтах, поражения которой нельзя допустить, поскольку в этом случае «вся мощь немецкой военной машины обратится против нас». Но снова операции на других театрах военных действий оказались более важными; на этот раз они могли явиться переломными в ходе войны со странами оси Рим—Берлин. Началось выполнение плана высадки в Северной Африке, известного под названием «Факел», и для его выполнения потребовалось участие значительной части флота метрополии. Операция должна была производиться в конце октября — начале ноября. Черчилль намекнул Сталину, что ее проведение отразится на русских конвоях, но не уточнил, что в их отправке неизбежен перерыв он надеялся, что найдется возможность продолжить работу. Сталин всегда очень болезненно реагировал на любое изменение в цикле конвоев, и Черчиллю не хотелось нарушать хорошие отношения с советским лидером, которые ему с трудом удалось наладить. Как следует из посланий, которыми он регулярно обменивался с Рузвельтом, американский президент придерживался той же позиции. Черчилль искренне желал помочь советскому народу, который вел тяжелую борьбу с фашизмом. Он не переставал восхищаться отвагой советских людей и решимостью любой ценой победить, поэтому вернулся к своей идее, которая ранее не нашла поддержки у начальников штабов: выбить немцев из Северной Норвегии, высадив десант. Планируемую операцию он окрестил «Юпитер». «Если мы примем во внимание потери, сопутствующие каждому конвою, — писал он 16 сентября, обращаясь к начальникам штабов, — учтем, что они будут повторяться по три раза каждые два месяца, то нас ждут печальные последствия, и скорее всего нам придется объявить о невозможности отправки конвоев. Поэтому «Юпитер», несмотря на дополнительные расходы и риск, является самым дешевым решением».

План был, несомненно, смелым и говорил о живом воображении его составителя, но встретил упорное сопротивление британской военной верхушки. Американцы, ведущие войну одновременно на двух океанах, тоже не проявили энтузиазма к реализации этой идеи: каковы бы ни были военные достоинства идеи, претворить ее в жизнь не удалось бы из-за нехватки судов. Все суда, кроме тех, которые использовались для завоза грузов в Великобританию, были заняты на перевозке припасов и подкрепления для армий на Среднем Востоке и для подготовки к высадке в Северной Африке. С большой неохотой премьер-министр был вынужден отказаться от своего плана, который ему очень нравился.

Две последние недели сентября и первую неделю октября Черчилль обменивался телеграммами с Рузвельтом. Высшие руководители двух стран обсуждали, как сообщить Сталину новость о временном прекращении отправки конвоев. Президента Соединенных Штатов также не прельщала эта перспектива, и он предложил новую организацию движения судов по опасному маршруту, при которой основными приемами стали бы уклонение от встреч с противником и рассеивание. При этом у Сталина не возник бы повод жаловаться. Предложение президента было принято в несколько измененной форме. В начале ноября на 76 градусе северной широты солнце уже не стоит круглосуточно над горизонтом. Учитывая этот факт, а также благоприятные ледовые условия и пасмурную погоду, у следующих поодиночке судов имелись неплохие шансы проскочить незамеченными. Вдоль маршрута были высланы траулеры, а на север Медвежьего отправлены 2 субмарины. Все они при возникновении необходимости должны были заниматься спасением людей. Но даже после стольких приготовлений оказалось нелегко отыскать добровольцев для участия в опасном мероприятии. Не помогла даже премия в 100 фунтов стерлингов, выплачиваемая каждому волонтеру. Из 13 вышедших в плавание судов 3 вернулись, одно потерпело аварию у Шпицбергена и потом было разбомблено, 2 были потоплены подводными лодками, 2 — самолетами и только 5 благополучно прибыли в порт назначения. Из 8 судов, отправившихся в обратный путь из России, было потеряно одно. В обратный путь британские и американские суда выходили попеременно, а поскольку американские были более быстроходными, они иногда догоняли друг друга.

Ожидая согласия президента с проектом телеграммы Сталину, в котором приводились причины невыхода в море конвоя PQ-19, британский премьер занялся обсуждением с Молотовым вопроса об отказе советской стороны принять госпитальное оборудование, о чем говорилось в предыдущей главе. Молотов прислал ответ, который Черчилль назвал «примером того, как официальным жаргоном можно уничтожить любые попытки наладить человеческие отношения», но разрешение было получено, и оборудование отправили на крейсере «Аргонавт», вышедшем в море в сопровождении двух эсминцев 13 октября. На обратном пути он должен был доставить домой экипажи двух эскадрилий «хэмпденов», переданных советским ВВС. 21 октября корабли благополучно вошли в Кольский залив.

В британскую разведку начала поступать информация о значительном сокращении военно-воздушных сил Германии на севере Норвегии. В это время 8-я армия генерала Монтгомери развивала наступление, преследуя разбитый африканский корпус генерала Роммеля, и «величайшая опасность для немецкой военной машины», которую предвидел адмирал Редер, стала реальностью. Еще одной причиной перевода люфтваффе стало наступление зимы, делавшей условия эксплуатации самолетов на севере Норвегии очень сложными. Поскольку в портах Белого моря скопилось большое количество судов, которым пришлось бы остаться на зимовку, если их не вывести до середины декабря, в адмиралтействе было принято решение об организации специального конвоя. Адмирал Товей неоднократно повторял, что число судов в конвое не должно превышать 20 единиц, но из-за острой нехватки тоннажа ему пришлось согласиться на 30. Когда дошло до дела, одно судно не смогло выйти в море, другое оказалось выброшенным на берег, и в назначенную дату 17 ноября в плавание отправились 28 судов под началом коммодора В. Микса. При прохождении конвоем Баренцева моря его эскорт был усилен 5 эсминцами. К западу от Медвежьего им на смену ожидались другие. Прикрытие от возможной атаки вражеских кораблей осуществляли 2 крейсера и 3 эсминца под командованием контр-адмирала Гамильтона. Одна советская и 3 британские субмарины заняли позиции у входа в Альтенфьорд, где находились крейсер «Хиппер» и 3 эсминца. Ориентировочно 15 ноября противнику удалось перехватить и расшифровать радиосообщение, из которого он узнал о дате выхода конвоя, поэтому корабли были приведены в боевую готовность и стояли «под парами», а 8 немецких подводных лодок заняли позиции вдоль 240-мильной линии к востоку от острова Медвежий на перехват. Однако начавшиеся штормы нарушили планы и немцев и союзников. Учитывая отсутствие воздушной разведки, «Хиппер» так и не вышел в море, а суда конвоя так разбросало штормом, что их не могли обнаружить ни свои, ни чужие. Ни один из двух эскортов не сумел найти конвой, который прошел к югу от острова Медвежий, чтобы обойти район предполагаемого скопления подводных лодок. Два судна стали жертвами подводных лодок, остальные благополучно прибыли в исландские воды, где их встретил конвой и провел до Лох-Ю.

Через два дня после выхода конвоя QP-15 Гитлер провел очередное совещание с гросс-адмиралом Редером, которому было нечем порадовать фюрера. Повсеместно возникающие, как грибы, британские минные поля требовали привлечения к работе всех минных тральщиков. Военные корабли по большей части стояли из-за нехватки топлива, на «Тирпице» возникли проблемы с двигателями, которым требовался ремонт, вывод подразделений люфтваффе из Норвегии обнажил все слабые места береговой обороны, которых оказалось немало. Командующий военно-морским флотом Германии снова высказал мнение о том, что операции против русских конвоев следует проводить только тогда, когда цель оправдывает средства. В частности, достойными целями он считал конвои QP, которые, по его соображениям, «не будут очень хорошо охранять, поэтому могут быть достигнуты более впечатляющие результаты». Забавно, но, вероятно, уничтожение подвозимых в Россию военных грузов Редер не считал целью, достойной внимания! Гросс-адмирал доложил, что оборудованный 8-дюймовыми орудиями крейсер «Принц Эйген» (корабль того же класса, что и «Хиппер»), а также «карманный» линкор «Лютцов» готовы к переходу с Балтики в Норвегию. Однако из-за недостатка топлива Гитлер решил отправить туда только дизельный «Лютцов». Фюрер снова проявил обеспокоенность вероятным, по его мнению, захватом Норвегии союзниками во время полярной ночи, поэтому распорядился укрепить наземные силы в регионе. Он акцентировал внимание на том, что число действующих в северных водах субмарин не должно быть меньше 23 единиц. Еще не отдавая себе отчета в том, что перелом в ходе войны уже наступил, он приказал своим подчиненным разработать план захвата Исландии с использованием транспортных субмарин, которые следовало построить для этой цели.

Медленно, но верно инициатива, которую немцы не выпускали из рук в течение трех долгих лет, переходила к союзникам. В это время было принято решение об изменении буквенных обозначений конвоев. Отныне они должны были обозначаться другими литерами: не PQ-QP, a JW-RA. Официально это было сделано по соображениям безопасности, но, как мы убедимся позже, тем самым было положено начало новой серии блестящих операций королевского ВМФ по защите конвоев.