Включить в эту книгу главу об одном из самых провальных (по открытым в СССР данным. — Авт.) научных исследований Третьего рейха позволило более внимательное рассмотрение… тайны гибели в последние месяцы Второй мировой войны американского тяжелого крейсера «Индианаполис» в Филиппинском море и легенда о «призрачном конвое Гитлера». Но обо всем по порядку!

В 1938 году мировую общественность взбудоражило известие об открытии германских радиохимиков Отто Гана и Фрица Штрассмана. Они установили, что в естественном виде ядро урана находится в неустойчивом состоянии и при определенных внешних условиях может делиться на две части, выделяя при этом огромное количество тепловой энергии, соизмеримое с энергией, выделяемой при сжигании целого железнодорожного состава каменного угля. В марте же 1939 года французские физики Жолио-Кюри, Халбан и Коварски опубликовали в лондонском журнале «Нейче» ошеломившую мировую общественность статью «Высвобождение нейтронов в ядерном взрыве урана». Они предположили, что в случае появления при делении ядра урана 2 и более нейтронов цепная реакция принимает характер взрыва исключительной силы. Эти открытия широко обсуждались во всех странах, ученые которых стали предрекать создание мощных ядерных электростанций и ядерных бомб. Последним сразу же заинтересовались в Третьем рейхе.

Через месяц в Имперское военное министерство обратился с необычным письмом профессор Гамбургского университета Пауль Гартек. По его мнению, последние открытия в ядерной физике предвещали создание нового чрезвычайно мощного взрывчатого вещества, которое по своей разрушительной силе значительно превзойдет обычную взрывчатку. Это обращение нашло самый позитивный отклик, и через полгода, 26 сентября, профессор Гартек был приглашен на совещание ведущих физиков Третьего рейха Вместе с ним сюда были приглашены Ханс В. Гейгер, Вальтер Боте, Курт Дибнер, а также Вернер К. Гейзенберг и Карл Ф. фон Вайцзеккер. Здесь и было принято решение создать так называемое «Урановое общество», которое займется разработкой германского уранового проекта Координационным научным центром соответствующих исследований стал Физический институт Общества кайзера Вильгельма, выполнявшего в ту пору роль Национальной академии наук, который в конце 1930-х годов возглавил Вернер К. Гейзенберг. Ему были приданы лучшие физики-ядерщики Гамбургского, Лейпцигского и Гейдельбергско-го университетов, а также несколько опытно-конструкторских организаций. Без долгой раскачки работа над новым оружием закипела Известно, чтобы создать урановую или плутониевую бомбу, ураносодержащее сырье (руду) необходимо превратить в металл Для плутониевой бомбы был необходим металлический уран-238, для урановой бомбы нужен уран-235.

Огромные запасы урановой руды в Чешских Судетах достались фашистской Германии после оккупации Чехословакии. А достаточное количество урановой руды высокой чистоты позволило приступить к разработке нескольких программ по обогащению урана и созданию урановой и плутониевых бомб.

У американцев таких внушительных запасов столь чистой урановой руды не было. И в марте 1945 года, несмотря на бесперебойную работу громадного завода газовой диффузии в Ок-Ридже, запасы американского урана, пригодного для реакции цепного деления, были «катастрофически далеки от требуемой критической массы». И все же, несмотря на столь очевидную нехватку урана, уже через пять месяцев американцы сбросили на японские города 1 урановую и 1 плутониевую бомбы. Впечатляет? Уверен, не менее любопытным может стать и ответ на вопрос «А как этот исторический факт связан с советским Заполярьем?»

На первый вопрос практически ответила работа американского историка Картера Хидрика.

В 1998 году автор так рассказал об урановых успехах Третьего рейха «Начиная с июня 1940 года и до конца войны Германия вывезла из Бельгии три с половиной тысячи тонн ураносодержащих веществ — почти втрое больше того, что имелось у Гровса… и разместила их в соляных шахтах под Штрассфуртом на территории Германии. Гровс заявляет, что 17 апреля 1945 года, когда война уже близилась к завершению, союзникам удалось захватить около 1100 тонн урановой руды в Штрассфурте и еще 31 тонну во французском порту Тулуза». Вслед за тем руководитель «Манхэттенского проекта» (программа создания американского ядерного оружия. — Авт.) генерал Лесли Гровс утверждает, мол, больше урановой руды у Германии никогда не было. Получается, что если прежде в Штрассфурте хранилось 3500 тонн, а захвачено было только ИЗО, то «исчезли» приблизительно 2730 тонн. И этот «исчезнувший» запас вдвое больше того, чем располагал «Манхэттенский проект» на протяжении всей войны. Меж тем судьба этой пропавшей руды неизвестна и по сей день.

В то же время известно, что в мае 1945 года гитлеровская субмарина U234 под командованием капитан-лейтенанта Иохана-Хенриха Фелера, следуя к Японским островам, имела на борту 80 покрытых изнутри золотом цилиндрических контейнеров, содержащих 560 килограмм оксида урана; несколько деревянных бочек с «тяжелой водой» и инфракрасные неконтактные взрыватели. Этот груз сопровождали изобретатель взрывателей доктор Гейнц Шлике и 2 японских офицера (полковник ВВС Гендзо Сёси и капитан-лейтенант ВМС Хидео Томанаги). Когда командир германской подлодки сообщил японцам о намерении сдаться обнаружившим подлодку американским кораблям, то они ушли в каюту и совершили обряд харакири, а затем со всеми воинскими почестями, после всплытия подлодки в надводное положение, были похоронены в море.

Одновременно известно, что главные составляющие 2-х (есть данные, что 3-х. — Авт.) американских атомных бомб, сброшенных на Хиросиму и Нагасаки, в соответствии с планом операции «Бронкс Шипментс» доставил на Маршалловы острова (откуда и взлетел американский бомбардировщик В-29. — Авт.) тяжелый крейсер «Индианаполис».

При возвращении к берегам США этот тяжелый крейсер типа «Портленд» был потоплен японской подводной лодкой 1-58, которой командовал капитан-лейтенант Мотицура Хасимото. Ею гибель стала одной из величайших тайн Второй мировой войны, которая до конца не раскрыта и сегодня. Более того, до сих пор у военных историков нет единой точки зрения в понимании этой катастрофы. А еще существует ряд отдельных вопросов, таких как: «Сколько урана для сборки атомных авиабомб доставили на этом крейсере?» или «Почему его командир вел свой корабль так, что стал легкой целью для японской субмарины?» Чтобы быть объективными в рассмотрении этих вопросов, сначала дадим слово командиру японской субмарины М. Хасимото.

В своих воспоминаниях «Потопленные», увидевшие свет в СССР в 1956 году, он так рассказал об этой атаке: «В июле 1945 г. подводная лодка "И-58" была снова готова к выполнению боевых заданий. Нами был получен приказ 16 июля выйти из Куре и направиться для действий на линиях коммуникаций противника… Одну ночь мы провели у базы человекоторпед, где состоялась церемония в честь водителей торпед. Шесть таких смельчаков находилось у нас на борту…

Утром 18 июля мы снова вышли в море и направились на юг через пролив Бунго, следуя на полной скорости зигзагом, так как опасались атак вражеских подводных лодок… Продолжая поиск противника, мы направились к узлу пересечения его коммуникаций между Лейте — Гуам и Паллау — Окинава

29 июля весь день погода была преимущественно плохой, но без шторма, поэтому мы продолжали следовать к цели в надводном положении…

Когда свежий воздух начал поступать в лодку, мы прекратили продувание цистерн и перешли на откачку воды с помощью помп. Это делалось для того, чтобы сохранить запасы воздуха высокою давления. В это время штурман закричал "Курсовой угол 90 правого борта, предположительно корабль противника!" Я опустил перископ и, быстро поднявшись на мостик, направил свой бинокль в направлении, указанном штурманом На горизонте в лучах луны ясно виделось черное пятно. Вслед за этим последовал мой приказ: "Срочное погружение"…

Как только лодка полностью погрузилась, я отдал приказания: " Виден корабль!"; "Торпедные аппараты изготовить к стрельбе"; " Водителям торпед приготовиться к выпуску!" Это было в 23 часа 08 мин. После погружения мы повернули несколько влево, и контур оказался прямо по носу. Я продолжал следить за целью в перископ, время от времени оглядывая горизонт, но ничего другого не было видно. Постепенно противник приближался. Лодка к этому времени была готова дать залп шестью торпедами. Противник продолжал следовать курсом, который вел его прямо на нас А может быть, это был эскадренный миноносец, который уже обнаружил нас и собирается произвести атаку? Трудно будет попасть в него торпедой, если корабль не изменит курса.

Я пережил несколько тревожных секунд, думая, что идущий корабль является эскадренным миноносцем… Мы не могли точно определить расстояние до противника, так как не знали еще класса корабля. Не могли мы пока что и слышать с помощью шумопеленгаторов шум его винтов. Круглый темный контур постепенно превращался в треугольник. В 23 часа 09 мин. я подал команду " Стрелять будем залпом из шести торпед!" В то же самое время был отдан приказ водителю торпеды № 6 занять свое место, а водителю торпеды № 5 — приготовиться.

Корабль противника постепенно увеличивался в размерах. Если он и далее не изменит курса, то пройдет прямо над нами… Цель начала вырисовываться яснее, можно было предположить, что перед нами крупный военный корабль противника, видна была большая мачта Класс корабля теперь стал ясен. Это был либо линейный корабль, либо тяжелый крейсер. Дистанция до цели сократилась до 3650 м. Для залпа были намечены дистанция 1830 м и курсовой угол правого борта 45 град. Гидроакустик доложил, что противник идет с большой скоростью. Вначале я поверил этому, но визуальное наблюдение показало, что ход корабля не слишком велик, и при расчете я принял скорость равную 20 узлам. Я был настолько занят расчетами атаки обычными торпедами, что даже не отдал приказ о подготовке и выпуску человекоторпед, хотя их водители просили меня об этом, я решил использовать их лишь в том случае, если атака обычными торпедами потерпит неудачу.

Луна была у нас по корме, и корабль противника теперь уже был хорошо виден. Ясно вырисовывались две кормовые (вероятно носовые, так как на корме у " Индианаполиса" только одна башня. — Авт.) башни и решетчатая мачта…

Благоприятный момент для залпа приближался. Я изменил величину курсового угла до 60 градусов и дистанцию до 1370 м и начал сближение для залпа. Наконец громким голосом скомандовал: "Аппараты товсь!" — "Залп!" Торпеды выстреливались с интервалом в две секунды… Шесть торпед, подобно вееру, понеслись навстречу вражескому кораблю. Наконец у носовой, а затем у кормовой артиллерийской башни правого борта корабля поднялись два столба воды, вслед за которыми последовали вспышки ярко-красного пламени. Затем у башни № 2 поднялся еще один столб воды. Взрывы, казалось, окутали корабль…»

Так выглядели последние мгновения в боевой жизни экипажа тяжелого крейсера «Индианаполис» под командованием кептена Чарльза Б. Маквея. На первый взгляд обычная атака, описанная опытным японским подводным командиром. Но что бросается в глаза любому моряку? Это откровенная беспечность поведения командира американского крейсера. Война на Тихом океане продолжалась: японские подводники, вне зависимости от класса цели, фанатично атаковали любого встреченного врага, в свою очередь, американские моряки, прекрасно зная об этом, находясь в море, всегда были начеку. Здесь же командир «Индианаполиса» не только в условиях спокойного моря длительное время шел постоянным курсом и неизменной скоростью, но даже не пытался, хотя бы периодически, осматривать морские глубины гидролокатором. Создается впечатление, что его командир забыл о том, что идет война, и в своей беспечности он и представить не мог, что где-то рядом может находиться японская подлодка. Либо — его в этом специально убедили. Сложно сегодня даже попытаться понять как беспечность командира «Индианаполиса», так и действия тех, кто мог бы спланировать эту катастрофу. Меж тем это был заслуженный и боевой флотский офицер. Он начал Вторую мировую войну в должности старшего помощника легкого крейсера «Кливленд». Здесь за храбрость он заслужил почетную награду «Серебряную звезду». В 46 лет, встав на ходовой мостик тяжелого крейсера «Индианаполис», он получил очередное воинское звание «кептен». На этом корабле он участвовал во многих значительных морских сражениях: у острова Мидуэй, в заливе Лейте, у островов Гуам, Сайпан, Тиниан и Окинава. Ну а если его с некой целью ввели в заблуждение? Этот вопрос совсем не случаен.

Хотелось бы особо отметить, что старший морской начальник на военно-морской базе Гуам коммодор Джеймс Картер не стал прислушиваться к мнению командира «Индианаполиса» о необходимости хотя бы небольшой передышки для экипажа и сразу же после прихода крейсера к Марианским островам отправил его дальше в море. Более того, был в том упрям и неумолим. У свидетелей этого разговора создалось впечатление, что начальник ВМБ просто выталкивал корабль в море.

Другим весьма странным моментом, предшествовавшим катастрофе крейсера, который, правда, выяснился уже после окончания войны, стал тот факт, что даже капитан-лейтенант Мотицура Хасимото отметил, мол, район его поиска был необычно пуст, «словно американские суда попрятались по базам, как тараканы по щелям». Кто же «разогнал» их по портам с ранее оживленного маршрута?

Возможно, как бы это ни звучало крайне цинично, и даже нелепо, кому-то такая командирская «беспечность» была крайне важна. Ведь она надежно укрывала тайну появления у американцев достаточного количества оружейного урана и количество атомных бомб, доставшихся американцам от Третьего рейха.

В декабре 1945 года суд военного трибунала признал кептена Чарльза Б. Маквея виновным в преступной халатности, в гибели вверенного ему корабля, большей части подчиненною экипажа и приговорил его к разжалованию с увольнением из рядов ВМС США. Но!

За подчиненного вступился министр ВМС Джеймс Винсен Форрестол. Он вернул кептена Маквея на военную службу и назначил его начальником штаба командующего 8-м военно-морским районом в Новом Орлеане. А спустя 4 года в звании контр-адмирала Чарльз Б. Маквей как ни в чем не бывало уволился в отставку. Не слишком ли странное наказание за потерю корабля и большей части экипажа?

По всем признакам гибель крейсера и его экипажа может быть близка к нелепой смерти генерала Джорджа С. Паттона, войска которого в мае 1945 года около немецкого городка Ордруфа обнаружили империю секретного оружия, созданную доктором-инженером СС Гансом Каммлером. Гибель Паттона, вероятно, оказалась связана с тем, что он увидел в здешних штольнях «нечто», мгновенно подписавшее ему смертный приговор? А может, и командир «Индианаполиса» тоже увидел или узнал что-то крайне секретное, о чем он и его экипаж должны были забыть навсегда? Тем более что гибель этого американского крейсера и его экипажа после войны даже вошла в число катастроф на море, где скрыть ее следы помогли вечные, но ужасные спутницы моряков всех времен — «бич океанов» — акулы.

Пять дней, пока их не спасли американские корабли, моряки с «Индианаполиса» провели в воде, и все это время вокруг них, периодически атакуя свои жертвы, кружилась большая стая акул Из 1196 членов экипажа удалось спасти только 316 человек, часть из которых имела следы от акульих зубов, 88 трупов, изувеченных акулами, благодаря спасательным нагрудникам осталось на поверхности, остальные исчезли в морской пучине.

У человека в здравом уме такое предположение не укладывается в голове, но в этой истории оказались замешаны государственные секреты США и американских спецслужб! И в первую очередь — секрет столь быстрого появления у американцев достаточного количества обогащенного урана, необходимого для создания урановой авиабомбы, которая под именем «Малыш» в августе 1945 года была сброшена на Хиросиму. Тем более что этот уран вполне мог быть обогащен либо на берегах реки Вислы, либо под прибрежными скалами залива Девкина заводь. Но об этом позже!

Официальная история отрицает сам факт, что уран, захваченный американцами на борту подлодки капитан-лейтенанта Фелера, был обогащенным. Общепринятая версия гласит, что весь уран, имевшийся в распоряжение «Манхэттенского проекта», был обогащен и очищен на заводе около американского городка в Ок-Ридж. А, мол, захваченные германские взрыватели и некий запас обогащенного урана поступили в США слишком поздно, чтобы быть использованными в начинке урановой бомбы «Малыш». Да и сама подводная лодка U234 сдалась американцам 16 мая 1945 года у входа в американский порт Портсмут.

Столь мощное легендирование самой возможности появления у американцев необходимого для бомбы количества обогащенного оружейного урана откровенно бросается в глаза.

Специалистам в области создания ядерного оружия хорошо известно имя руководителя «Манхэттенского проекта» генерала Лесли Гровса Многие из них могут сказать, кто такой доктор-инженер СС Ганс Каммлер. Но вряд ли кто из них мог предположить, что американский генерал мог быть вполне искренне благодарен нацистскому генералу.

До конца 1990-х годов доктор-инженер обергруппенфюрер СС Ганс Каммлер был малоизвестен для советских людей. Лишь узкие специалисты хорошо знали черные дела этого доктора-инженера, а одновременно архитектора печально известного лагеря смерти Освенцим, ответственного за уничтожение варшавского гетто, к концу войны ставшего полновластным руководителем всех программ создания новых видов вооружения Третьего рейха При этом в рейхе он подчинялся только рейхсканцлеру Адольфу Гитлеру и рейхсфюреру СС Генриху Гиммлеру. Но в отличие от остальных высокопоставленных нацистских преступников, чья деятельность, в том числе и посмертно, рассматривалась Нюрнбергским трибуналом, он единственный, кому не было предъявлено формального обвинения. Его даже не было на скамье подсудимых, как будто его не существовало вообще на свете.

Широкому кругу радиослушателей и телезрителей в России обергруппенфюрер СС Каммлер стал известен с той поры, когда исследователям мировой истории открылись архивы Восточной Германии и появились первые радио- и телепередачи, посвященные освоению нацистами Арктики и Антарктиды. После объединения Германии в ФРГ вышло несколько книг, рассказавших о ранее недоступных подземных заводах и комплексах СС, в создании которых активное участие принимал именно доктор-инженер СС Ганс Каммлер.

Ясно, что для реальной деятельности арктической и антарктической «систем» Третьего рейха была нужна некая структура, которая координировала бы все глубокозасекреченные программы исследования новых районов фашистского влияния, разрабатывала бы новые виды оружия, в том числе по реализации масштабных работ по обогащению урана Именно во главе этой структуры на заключительном этапе Второй мировой войны и встал обергруппенфюрер СС Ганс Каммлер, к этому времени имевший весьма любопытный послужной список:

1. Оперативный руководитель бомбардировок Лондона, Льежа, Брюсселя, Антверпена и Парижа ракетами «V-1» («Фау-1») и «V-2» («Фау-2»).

2. Оперативный руководитель исследовательских работ по теме «V-2» («Фау-2», А-4) и по созданию межконтинентальной баллистической ракеты А.9/А.10.

3. Разработчик и главный наблюдатель за строительством первых в мире «защищенных от бомбардировок подземных заводов по производству самолетов и ракет», в том числе тех, которые выпускали реактивные двигатели и собственно самолеты Ме-262.

4. Руководитель отдела строительства и работ СС, который занимался всеми значительными строительными проектами Третьего рейха, в том числе организацией лагерей смерти, заводов по производству синтетического каучука и транспортных коммуникаций до границ с СССР.

5. Разработчик и строитель первого в мире подземного полигона для испытания ракет. Получается, что именно в руках Ганса Каммлера находилось управление заводами по производству искусственного каучука (буны) и лагерями, где ставились чудовищные медицинские эксперименты, а также создавался «Урановый проект» Третьего рейха и самые фантастические системы смертоносного оружия (самолеты и ракеты с ядерной двигательной установкой, лазерные установки «лучей смерти»). Любопытным дополнением к биографии обергруппенфюрера СС Ганса Каммлера является тот факт, что на сегодняшний день известно о 4-х его смертях, причем в разное время, в нескольких местах и при различных обстоятельствах. Однако об этом будет рассказано в иных книгах.

Созданная Каммлером глубоко засекреченная структура включала в себя, по меньшей мере, два основных подразделения. Ее «мозговым центром» был научно-исследовательский военный центр СС, который занимался анализом захваченного оборудования, а также копированием и усовершенствованием всех новейших иностранных и вражеских технических достижений. Самым примечательным здесь было то, что о его работе ничего не было известно… ни рейхсмаршалу Герману Герингу, ни руководителю промышленности фашистской Германии Альберту Шпееру.

«Мозговой центр» СС имел штаб-квартиру под Пльзенем, на территории заводов «Шкода», и представлял собой совершенно закрытую организацию. В отличие от своего американского собрата из «Манхэттенского проекта», тесно связанного с госструктурами и армией США, гитлеровский центр не имел никаких связей ни с вермахтом, ни с какими-либо государственными структурами Третьего рейха, ни даже с нацистской партией. Он действовал автономно.

Другой составляющей тайной структуры СС, а вернее, секретной империи Каммлера, стало совершенно несекретное научно-исследовательское отделение «Шкоды». Это подразделение работало в тесном контакте с СС по ряду менее важных проектов. Одновременно оно обеспечивало удобное прикрытие для сотрудников секретного подразделения, помогая Каммлеру сохранять в тайне от других научно-исследовательских институтов и структур Третьего рейха то, чем занимался «мозговой центр». Активно используя оба подразделения, нацисты, втайне от своих противников, а порой и от собственного народа, занимались разработкой новых невиданных технологий, позволяющих создать оружие небывалой мощности, которые в послевоенные годы нашли свое применение в различных уголках земного шара. Именно вследствие этого большая часть этих разработок остается засекреченной вплоть до настоящего времени и вызывает серьезные споры среди военных ученых, исследователей и историков нашего времени. Однако большинство этих разработок будет рассмотрено в другой раз.

Итак, скорее всего, именно обергруппенфюрер СС Ганс Каммлер стоял у истоков создания нацистами ядерного оружия. И не только пресловутого «Уранового проекта» Третьего рейха!

По мнению американского историка Картера Хидрика «немецкие специалисты… к концу 1940 года уже преобразовали в металл больше четверти тонны, а точнее — 280,6 килограмма». А это ясно указывает на то, что у них, кроме перерабатывающего комплекса, например в Освенциме, имелся какой-то иной секретный комплекс, расположенный в другом месте. Ведь Освенцим приступил к выпуску своей продукции не ранее 1942 года. Вряд ли этот комплекс тогда мог находиться на берегу залива Петсамо, но исключить это из нашей гипотезы не будем. Ведь что-то необычное к 1940 году канадские строители соорудили под скалами Девкиной заводи. И за это «нечто» во время советско-финской войны (1939–1940 годов) у реки Паз навеки остались 32 немецких солдата.

Однако 4 июня 1942 года имперский министр вооружения Альберт Шпеер провел в Берлине расширенное совещание по «урановому проекту», где участники попытались выяснить конкретные сроки создания ядерного оружия и его применения. В совещании участвовали Вернер К. Гейзенберг, Отто Ган, Пауль Гартек, Курт Дибнер, один из создателей люфтваффе генерал-фельдмаршал Эрхард Мильх, ведавший поставками боевой техники для вермахта генерал-полковник Фридрих Фромм, начальник Управления армейских вооружений генерал Вильгельм Й.Ф.Р. фон Лееб.

На совещании у Шпеера основной доклад сделал Вернер Гейзенберг. Сначала он доложил о трудностях в создании сверхмощного оружия, о том, что для создания «котла» с непрерывной цепной реакцией, позволяющей нарабатывать уран-239, необходимо 10 тонн металлического урана и 5 тонн тяжелой воды. В этом случае, заявил Гейзенберг, атомная бомба могла стать реальностью в срок от двух до пяти лет. Но тогда Гейзенберг еще не знал, что параллельно с работой его группы на территории протектората рейха, на территории чехословацких заводов «Шкода», над этим же вопросом вовсю работал совершенно секретный «мозговой центр» доктора-инженера СС Каммлера, который никогда не делился своими секретами ни с вермахтом, ни с люфтваффе, ни с кригсмарине. Закономерным результатом этой работы стало создание некоего оружия, которое было названо «зажигательные нефтяные бомбы». В советской литературе об этом оружии не было написано ни строчки, иностранные историки тоже молчали.

Но в 1978 году американцы рассекретили доклад Агентства национальной безопасности (АНБ), который, среди прочего, содержал дешифровку перехваченного в 1944 году сообщения, переданного в Токио из японского посольства в Стокгольме. Даже при отсутствии иной доступной информации, зная, что АНБ являлось ведомством Министерства обороны США, этот доклад не будем рассматривать как чью-то больную фантазию. В открытой литературе содержание этого документа на русском языке удалось найти в книге американского историка Джозефа П. Фаррела «Черное солнце Третьего рейха Битва за "оружие возмездия"», которая издана в России в 2008 году.

Привожу ее дословно, но в объеме, необходимом для данной книги:

«Эта бомба, революционная по своему воздействию, полностью перевернет все устоявшиеся концепции ведения обычной войны. Я направляю вам собранные вместе все отчеты о том, что называется бомбой на основе расщепления атома.

Достоверно известно, что в июне 1943 года германская армия в точке на удалении 150 километров к юго-востоку от Курска испытала против русских совершенно новый тип оружия. Хотя удару подвергся целый 19-й стрелковый полк русских, всего несколько бомб (каждая с боевым зарядом меньше 5 килограммов) оказалось достаточно, для того чтобы уничтожить его полностью, вплоть до последнего человека

Часть 2. Следующий материал приводится согласно показаниям подполковника Уэ (?) Кендзи, советника атташе в Венгрии и в прошлом (работавшего?) в этой стране, который случайно увидел последствия произошедшего непосредственно после того, как это случилось:

"Все люди и лошади (? в районе) взрыва снарядов были обуглены до черноты, и даже сдетонировали все боеприпасы".

Более того, достоверно известно, что этот же тип оружия был испытан также в Крыму. Тогда русские обвинили немцев в использовании отравляющих газов и пригрозили, что если это произойдет еще раз, они в ответ тоже применят боевые отравляющие вещества.

Часть 3. Также необходимо принять в расчет тот факт, что в последнее время в Лондоне — в период между началом октября и 15 ноября — пожары неизвестного происхождения стали причиной больших человеческих жертв и серьезных разрушений промышленных зданий. Если принять во внимание также статьи о новом оружии подобного типа, которые не так давно стали время от времени появляться в английских и американских журналах, становится очевидно, что даже наш противник уже начал им заниматься.

Часть 4. Далее приводится то, что мне удалось выяснить относительно технических характеристик:

Недавно правительство Великобритании предупредило граждан о возможных ударах немецких бомб на основе расщепления атома. Американское военное руководство также предупредило, что восточное побережье Соединенных Штатов может быть выбрано в качестве цели для неприцельных ударов неких немецких летающих бомб. Они были названы "Фау-3". Если точнее, это устройство основано на принципе взрыва ядер тяжелого водорода, полученного из тяжелой воды».

Вот какая интересная дешифровка Хотелось бы подчеркнуть, что дата ее перехвата была указана, как 12 декабря 1944 года. То есть уже после того, как двумя месяцами ранее гитлеровский пилот и специалист по ракетной технике Ганс Цинссер, находясь на борту Не-111, пролетающего над северогерманской провинцией Мекленбург, увидел вдали сильное яркое свечение от необычайной силы взрыва, озарившее всю атмосферу на 2 секунды. Этот рассказ был включен в послевоенный доклад военной разведки 9-й воздушной армии США (от 19 августа 1945 года).

Упоминание осады Севастополя прямо указывает на то, что боевая часть этого необычного оружия, вероятно, была впервые опробована нацистами не позже июля 1942 года Хотя в те дни она, как боезапас для гитлеровской сверхтяжелой артиллерии, называлась «зажигательным нефтяным снарядом». Скорее всего, эти снаряды были здесь использованы для деморализации последних защитников Севастополя и устрашения командования Севастопольского оборонительного района. Иного не видно, так как уже 2 июля 1942 года замолчал последний опорный пункт и командный пункт командующего Севастопольским оборонительным районом — 4-орудийная башенная 305-мм батарея № 35. В полночь с 1 на 2 июля, полностью расстреляв боеприпасы и выпустив все учебные снаряды, артиллеристы взорвали свою героическую батарею. В этом донесении вносит путаницу двузначный номер стрелкового полка РККА, который под Курском был полностью уничтожен зажигательными нефтяными снарядами. Ведь обычно стрелковые полки в РККА обязательно имели трехзначные номера.

После длительных поисков в российских архивах удалось найти только одно упоминание о стрелковой части РККА под номером 19. А вернее, о 19-й стрелковой бригаде, которая в последние дни обороны Севастополя действительно была доставлена в осажденную крепость. И действительно вся бригада полегла на подступах к Херсонесскому полуострову. По численности личного состава она едва-едва соответствовала стрелковому полку, а потому в германском донесении она могла стать «19-м стрелковым полком». Но, вряд ли этот полк мог оказаться летом 1943 года под Курском.

Скорее всего, использование «нефтяных зажигательных снарядов» под Севастополем, а затем «нефтяных зажигательных авиабомб» под Курском было именно испытанием нового оружия. Правда, столь же бесчеловечным и бесполезным, как использование американцами атомного оружия в августе 1945 года. Просто, выходит, гитлеровские ученые-ядерщики успешно опередили своих американских коллег. Вот мы и подошли вплотную к ответу на вопросы: «Зачем американцы несколько военных десятилетий скрывали за плотной стеной секретности результаты «"Уранового проекта" Третьего рейха?» и «За что генерал Гровс мог бы поблагодарить обергруппенфюрера СС Каммлера?»

Ранее уже приводилась информация, что еще в декабре 1944 года руководитель «Манхэттенского проекта» генерал Лесли Гровс был вынужден доложить президенту США Франклину Д. Рузвельту о проведении анализа поставок оружейного урана за последние три месяца. И он прямо указал на недостаточное количество обогащенного урана для создания бомбы. Работы над плутониевой бомбой шли своим чередом, а вот с урановой бомбой они «буксовали».

По предварительным расчетам, сделанным еще в 1942 году, чтобы получить критическую массу для 1 урановой бомбы, американским оружейникам было нужно до 100 килограммов обогащенного урана К концу 1944 года эти расчеты были уточнены и показали, что для успеха проекта необходимо получение не менее чем в 50 килограммов. Но по докладу Гровса получалось, что к февралю 1945 года США будет иметь не более 10 килограммов обогащенного урана. А к началу мая 1945 года — не более 15 килограммов.

Отсутствие достаточных запасов обогащенного урана тогда объяснялось тем, что созданный эмигрировавшим в США итальянским физиком Энрико Ферми первый работоспособный ядерный реактор заработал лишь в 1942 году. И американские оружейники просто не успели получить достаточное количество обогащенного урана Выходит, для создания бомбы нужны были по меньшей мере еще две трети обогащенного урана А где их взять?

В этих условиях руководство «Манхэттенского проекта» посчитало, что нет необходимости создавать урановую бомбу. Ведь если из 1 килограмма урана можно получить 1 килограмм плутония, а из 1 килограмма плутония можно сделать больше атомных бомб, чем из 1 килограмма урана, то, следовательно, экономически целесообразно превращать обогащенный уран в плутоний. Эти обстоятельства и вынудили генерала Гровса перенацелить «Манхэттенский проект» на создание плутониевой бомбы. И часть драгоценного обогащенного и очищенного в Ок-Ридже урана-235, которого и так не хватало для урановой бомбы, пришлось направить в качестве сырья для обогащения и превращения в плутоний.

Официально американцы успешно создали плутониевую бомбу. Но успех, на который они уже потратили более 2 миллиардов долларов, скорее можно было назвать «пирровой победой». И все из-за того, что им не удалось достичь быстроты срабатывания детонаторов, обеспечивающей одновременное сжатие плутониевого ядра, необходимого для запуска цепной реакции ядерного деления. А без достаточной быстроты и одновременности срабатывания детонаторов плутониевая бомба становится не более чем куском металла.

Меж тем дата высадки десанта на Японские острова приближалась. Одновременно усиливалось и давление на генерала Гровса, от которого требовали реальных результатов. Тем более что неким образом президенту Рузвельту стало известно, что в создании урановой бомбы немцы заметно опережают американцев. Новым доказательством этого опережения стало отчаянное и заведомо провальное наступление гитлеровцев у Арденнских лесов в декабре 1944 года.

Тогда в считанные часы гитлеровцы прорвали боевые порядки американских войск, окружили, а затем уничтожили 116-ю пехотную дивизию США. Вслед за тем в окрестностях города Бастонь окружили и едва не уничтожили американскую 101-ю воздушно-десантную дивизию. И только через две недели американцам удалось остановить части вермахта. Для высшего командования США, имевшего доступ к «Манхэттенскому проекту», эта жертвенность стала твердым подтверждением, что немцы уже близки к созданию атомной бомбы и всемерно стремятся выиграть время. А это означает одно: несмотря на подавляющее превосходство США, Великобритании и Советского Союза над фашистской Германией, в обычных видах вооружения появилась высокая вероятность наступления «ничейного исхода» в войне, и в первую очередь в том случае, если Третий рейх применит против союзников или СССР несколько атомных бомб. И тем самым резко повлияет на политическую ситуацию на Западе. Но это же осмысление натолкнуло американцев и на весьма интересную идею: если в рамках «Манхэттенского проекта» выработать необходимое количество обогащенного урана за несколько месяцев уже невозможно, значит, надо пополнить его запасы из внешних источников. А единственным реальным источником пополнения обогащенного урана в те годы могла быть только., гитлеровская Германия.

И хотелось бы отметить, что примерно в этот же период у американцев состоялся неожиданный прорыв и в создании специальных детонаторов, которые и позволили 9 августа 1945 года сбросить плутониевую бомбу на японский город Нагасаки.

Если не знать о захвате американцами немецкой подлодки U234, то успех американских ученых-ядерщиков под началом генерала Лесли Гровса впечатляет. Но мы то уже знаем, что германская субмарина со всем перевозимым грузом попала в руки американским военным морякам Думаю, что вам будет интересно услышать об этом грузе следующую информацию.

Перед выходом в море, когда на подлодке U234 велись погрузочные работы, один из ее моряков обратил внимание на то, что японские офицеры сделали пометку на упаковке некоторых контейнеров — «U235». Он попытался поправить японца, напомнив, что разговор происходит на борту U234, а не на U235, но тут же прикусил язык, резко осаженный подоспевшим старшим помощником командира. Более к этому разговору он не возвращался, но вспомнил о произошедшем случае в конце 1980-х годов, когда в открытую прессу просочилась информация об использовании учеными «Манхэттенского проекта» германского урана-235. Сегодня ясно, что использование для перевозки груза контейнеров, покрытых изнутри золотом, тоже весьма красноречиво указывает на то, что везла в своих отсеках U234.

Уран в высшей степени корродирующий металл, быстро загрязняется, вступая в контакт с любым нестабильным химическим элементом. И только золото, по части защиты от радиоактивного излучения, не уступает свинцу, но в отличие от последнего является наиболее чистым элементом. А главное, чрезвычайно стабильным Таким образом, в контейнерах, на которых один из японских офицеров (скорее всего, капитан-лейтенант Томонага — Авт.) написал «11235», скорее всего, находился высокообогащенный и чистый уран-235. То есть урановое сырье в последней стадии очистки, перед превращением его в металл.

Но самое интересное: когда 1 6 июня 1945 года представитель ВМС США стал составлять опись груза, обнаруженного на борту U234, то выяснилось, что оксида урана здесь нет. Однако, если его не было на борту, то что лее было загружено в позолоченные изнутри контейнеры? Примечательно, что через неделю после составления этой описи количество обогащенного урана на американском заводе в Ок-Ридже неожиданно увеличилось вдвое. Вас здесь ничего не удивляет? Меня — удивляет, но еще и наталкивает на весьма необычный вывод: запас урана, вдвое увеличивший запас «Манхэттенского проекта», имеет германское происхождение. А это, в свою очередь, указывает на то, что нацисты оказались действительно значительно ближе к созданию урановой бомбы, чем считали наши союзники. Да и, собственно, в СССР. И еще!

Известно, что успешности испытаний плутониевой бомбы на полигоне Нью-Мексико летом 1945 года способствовали… инфракрасные неконтактные взрыватели доктора Шлике, которые заставили имеемые у союзников «заторможенные» детонаторы срабатывать с молниеносной быстротой.

Выходит, сдача в плен германской подлодки U234 позволила американцам сразу же решить две серьезные проблемы, которые до того существовали у «Манхэттенского проекта»: отсутствие достаточного количества оружейного урана и отсутствие синхронных взрывателей, необходимых для создания плутониевой бомбы. Разве это не могло порадовать генерала Гровса? И если бы не уран, полученный после захвата U234, то вряд ли бы «Малыш» был сброшен на Хиросиму Но почему все эти компоненты, столь важные для создания атомного оружия в Третьем рейхе, оказались на борту U234?

Во все годы Второй мировой войны Германия и Япония регулярно обменивались друг с другом военными специалистами и технологиями, используя для этого дальнюю авиацию и океанские транспортные подводные лодки. Вернее, в основном передача шла в одном направлении — из Третьего рейха к Японским островам Первоначально, после подписания в августе 1939 года печально известного «Договора Молотова — Риббентропа», для этого рассматривалось активное использование советского Севморпути. И в ближайшей перспективе именно этим путем на Японские острова могли бы поступать технологии обогащения урана и запасы ураносодержащего сырья. Однако пока из-за необъяснимой «ссоры» между Германией и СССР в августе 1940 года, впервые проявившейся в попытке вернуть крейсер «Комет» из Восточно-Сибирского моря, более реальными для тайной доставки стали воздушный маршрут над Сибирью и Чукоткой и «южные» маршруты — вокруг Африки и Латинской Америки. Оговоримся, что для воздушного сообщения с Японией немцы готовили и иные маршруты, но в рамках данной книги они не будут рассматриваться. Вероятно тогда же зародился «Урановый проект» императорской Японии. Впервые открыто о нем рассказала книга Роберта К. Уилкокса «Тайная война Японии: гонка наперегонки со временем за обладание собственной атомной бомбы» и вышеупомянутая книга «Черное солнце Третьего рейха Битва за "оружие возмездия"». Именно на их страницах и «всплыло» имя могущественного японского промышленника Дзюна Ногуче, империя которого у городка Конан стала процветать после заключения некой сделки с верховным командованием японской армии. В какой стадии готовности было японское атомное оружие, может говорить следующая информация.

Работая в Национальном архиве США, Уилкокс случайно обнаружил в его хранилище протокол допроса (от 31 октября 1946 года) бывшего инженера-химика Отогоро Нацуме, в военные годы работавшего в лаборатории концерна в Конане. В конце Второй мировой войны инженер Нацуме оказался в плену у советских солдат, но вскоре освобожден и назначен руководителем продолжавшего свою деятельность завода в Конане. Однако в декабре 1945 года он сбежал с советской территории на маленькой лодке.

Особо важной в протоколе допроса для Уилкокса стала отметка в разделе «Дополнение» — «Расспросы относительно газетной статьи об испытании атомной бомбы в Корее». Именно Нацуме рассказал американским следователям, что еще в начале года он впервые услышал об успешном испытании японской атомной бомбы где-то под Конаном. Однако лично этих атомных испытаний он не видел. Хотелось бы отметить, что здесь же, в протоколе, было указано, что на допросе присутствовали: глава научно-технологического отделения доктор Гарри Келли, переводчик по имени Мацуда и некий высокопоставленный сотрудник американской разведки мистер Доннелли («5253», разведка). Последний задавал Нацуме конкретные вопросы, весьма странно их зашифровывая. И что интересно — постоянно интересовался неким заводом «НЗ», который занимался производством перекиси водорода.

В процессе допроса выяснилось, что в Японии таких заводов, а вернее промышленных комплексов, где работало около 700 ученых-химиков, было два: один находился рядом с городком Конан, другой — рядом с городком Хонбу. О первом известно, что именно это предприятие находилось в ведении военно-морского флота, было строго засекречено и официально именовалось завод «НЗ». О втором — ничего не известно.

Комплекс «НЗ» включал в себя сеть заводов в районе рек Ялуцзян (Амноккан), Чосин (Чанчжин) и Фусен. Две последние реки по решению Дзюна Ногуче были перекрыты плотинами, здесь же были сооружены мощные гидроэлектростанции, способные выработать огромное количество энергии, необходимое для заводов. В целом все 3 реки поставляли больше 1 миллиона киловатт электроэнергии для нужд сверхсекретного комплекса. Для того времени это было неслыханное количество электричества, особенно если учесть тот факт, что всем Японским островам требовалось чуть больше 3 миллионов киловатт. После окончания Второй мировой войны около 300 ученых-химиков завода в Конане были арестованы советскими офицерами НКВД Однако через некоторое время, неожиданно для всех, они были освобождены и вернулись к работе. И только 6 ведущих специалистов, которые знали все тонкости производства, исчезли. Вот пока и вся информация о японском «Урановом проекте». Но эта же информация подсказывает, почему на борту U234 оказался высокообогащенный и чистый уран-235, а также инфракрасные неконтактные взрыватели доктора Шлике, которые нацисты, пусть и в ущерб себе, но направили к Японским островам

Эта же информация проявила группу крайне «странных мелочей» в мировой истории создания ядерного оружия.

Например, она прямо указывает на нелепость утверждений, мол, американские военные специалисты-оружейники были настолько уверены в конструкции урановой бомбы, что урановый «Малыш» был сброшен на Хиросиму без предварительных испытаний. Или что у американцев имеющегося количества оружейного урана было недостаточно для 2 атомных бомб, поэтому они и сбросили на Хиросиму единственно созданного «Малыша» без проведения испытаний. И то, и другое утверждение — весьма существенные нестыковки в послевоенной «легенде союзников», но крайне любопытные исторические факты. Согласитесь, нет большей дурости, как сбросить бомбу на совершенно новых и не проверенных физических принципах, на вражеское государство, которое само работает над таким же оружием. При этом плутониевая бомба «Толстяк», которую американцы сбросили на Нагасаки, была ранее успешно испытана на полигоне Тринити в штате Нью-Мексико. В этом случае еще более глупо выглядит «легенда союзников», что уже испытанного плутониевого «Толстяка» сбросили через трое суток после применения неиспытанной урановой бомбы. Логика — отсутствует! Более или менее понятное объяснение здесь дают вышеприведенные факты и рассуждения о совместных германо-японских работах над атомным оружием; американцы могли сбросить неиспытанного «Малыша» только в том случае, если, по словам американского физика Роберта Оппенгеймера, подобная бомба действительно имела «немецкое происхождение», то есть когда-то уже была испытана германскими учеными. Вот за что генерал Гровс мог бы поблагодарить доктора-инженера СС Каммлера. Но это означает одно, что в Третьем рейхе…

Долгие годы «Урановый проект» нацистов был укрыт за плотной стеной секретности, и в первую очередь — созданной в… США. Дело в том, что, скрывая реальные результаты существования гитлеровской программы обогащенного урана, можно было повсеместно рассказывать, будто в Германии все усилия по созданию атомной бомбы свелись к неудачным попыткам построить ядерный реактор для получения плутония. Однако в этом случае становится совсем необъяснимым тот факт, что когда ученые-ядерщики из США и Великобритании после войны познакомились с протоколами допросов немецких ядерщиков во главе с Вернером Гейзенбергом, то они открыли рот от удивления, видя здесь рассказы о примитивном ядерном реакторе, упрятанном в пещере на юге Германии. Выходит, Вернер К. Гейзенберг, Отто Ган, Ханс В. Гейгер, Вальтер Боте, Курт Дибнер, Карл Ф. фон Вайцзеккер, да и другие знаменитые германские физики были обычными «прожектерами»? Но подобное мнение как-то «не срасталось» ни с их ученым статусом и званиями, ни с усилиями, которые прагматичные немцы настойчиво применяли в реализации проекта обогащения урана.

Меж тем в работе гитлеровского «Уранового общества» участвовали лучшие светила физиков-ядерщиков из Физического института Общества кайзера Вильгельма, выполнявшего в ту пору роль Национальной академии наук, Гамбургского, Лейпцигского и Гейдельбергского университетов, а также из различных закрытых опытно-конструкторских организаций Третьего рейха. Все исследования финансировало управление армейских вооружений, возглавляемое известным германским физиком Эрихом Шуманом, который хорошо понимал сложности проблемы создания ядерного оружия. Опираясь на поддержку и участие в «Урановом проекте» Гейзенберга, Гана и Вайцзеккера, Шуман приступил к созданию экспериментального реактора, который в просторечии называли «ядерным котлом». Именно в этом «котле» должны были проводиться эксперименты с ураном в интересах создания сверхмощного взрывчатого вещества. Для успешности «Уранового проекта» были нужны 4 «компонента»: физики-ядерщики, современная промышленность, а также металлический уран и замедлитель цепной реакции («тяжелая вода») в достаточном количестве.

С физиками-ядерщиками и промышленностью в Третьем рейхе проблем не было. С ураном также был порядок: в 1938 году в результате захвата Чехословакии Германия получила в свое распоряжение урановые рудники Яхимовского месторождения. Его разработка велась уже давно и на широкой промышленной основе, как сырья для огнеупорной краски. Кроме того, 1200 тонн готового рудного концентрата окиси урана, то есть в ту пору почти половину его мирового запаса, Германия получила после захвата Бельгии в 1940 году. По правде сказать, несмотря на внушительную цифру количества «бельгийского» рудного концентрата, доставшегося нацистам, для реального количества необходимого оружейного урана это все же было недостаточно. Видимо, у гитлеровцев действительно был «некий», пока оставшийся неизвестным, источник добычи урановой руды и ее дальнейшего обогащения. Возможно, таковым могли стать сооружения в районах открытого выхода урана на заполярном Берегу Харитона Лаптева и под скалами Девкиной заводи.

Смертельная сила урановых выходов на Таймыре была столь сильна, что, пролетая над районами так называемых «бесовских мест», здесь на землю падали вертолеты геологов. Правда, прямого подтверждения тому, что урановая руда поступала в гитлеровскую Германию из СССР, пока еще нет, но приходится признать, что именно после подписания пресловутого «Пакта Молотова — Риббентропа» поток урановой руды в Третий рейх стал активно нарастать.

Уже в декабре 1940 года под Берлином заработал на полную мощность завод фирмы «Ауэргезельшафт», наладивший производство металлического урана. В то же время под руководством Гейзенберга было закончено строительство первого исследовательского реактора Здесь в качестве замедлителя нейтронов был опробован парафин.

Чтобы запустить более мощный реактор, где можно было бы накапливать настоящий оружейный плутоний (плутоний-239), был нужен иной замедлитель. Его назвали «тяжелая вода». Она не имела ни цвета, ни запаха и считалась совершенно безвредной для человека Однако до весны 1940 года в гитлеровской Германии тяжелой воды в необходимом количестве не было. Ведь ранее этот замедлитель рассматривался лишь как побочный продукт при производстве удобрений, а потому мало кто представлял ее огромную стратегическую значимость.

Только в апреле 1940 года, когда части вермахта и кригсмарине вторглись в Норвегию, германские оккупационные власти получили в свое распоряжение единственный в мире завод по промышленному производству тяжелой воды. Он действовал в средней Норвегии. Здесь у поселка Веморк (близ города Рюйкан), примерно в 180 километрах к западу от Осло, норвежской компанией «Norsk Hydro» была сооружена мощная гидроэлектростанция, на базе которой и шло получение тяжелой воды для нескольких стран мира

Норвегия была выбрана для создания «оружия возмездия» совсем неслучайно. Ведь здесь, в отличие от других скандинавских стран и воюющей Европы, электроэнергии хватало с избытком: для ее получения широко использовались многочисленные горные реки и водопады.

В официальной версии истории создания в США атомной бомбы руководитель «Манхэттенского проекта» генерал Лесли Гровс утверждал, что программа разработки плутониевой бомбы (на основе так называемого «элемента-94». — Авт.) стала единственной, которую пытались реализовать в Третьем рейхе. И эти заявления как бы заслонили усилия фашистской Германии по обогащению урана

Как уже было рассказано выше, 4 июня 1942 года в Берлине состоялось совещание под руководством имперского министра вооружений Альберта Шпеера, где были подробно рассмотрены вопросы «уранового проекта» Третьего рейха На совещании руководитель Физического института Общества кайзера Вильгельма Вернер Гейзенберг доложил о трудностях, с которыми столкнулись участники «уранового проекта», и о том, что для создания «котла» с непрерывной цепной реакцией, позволяющей наработать достаточное количество обогащенного урана до оружейного плутония, нужно не менее 5 тонн тяжелой воды, которой для того в те дни явно не хватало.

По странному стечению последующих обстоятельств информация о проблемах немецкого «уранового проекта» очень быстро попала в руки союзников по антигитлеровской коалиции. Тем более что еще с зимы 1942 года, после сообщения главного инженера завода в Веморке и норвежского патриота Йомара Бруна о требовании Берлина резко увеличить производство тяжелой воды, английская и американская разведка очень внимательно наблюдала за необычным заводом.

Сразу же после получения сведений о содержании вопросов совещания у Шпеера американский генерал Лесли Гровс предложил либо нанести авиаудар по заводу, либо провести здесь диверсию силами американского спецназа Однако руководитель организации «Свободная Норвегия» Лейф Тронстейн предложил провести диверсию на заводе с помощью норвежских подпольщиков. Уничтожение лее производственного и энергетического комплексов с помощью бомбардировочной авиации было признано маловероятным. Специалисты Королевских ВВС по бомбовой баллистике сочли, что прочное здание цехов, где собственно проходил процесс электролиза, выдержит любую бомбежку с воздуха После некоторых раздумий английское командование приняло решение взорвать завод в Рюйкане силами норвежских коммандос из 1-й отдельной парашютной роты (1ОПР, командир капитан Линге), сформированной в Шотландии, и 9-й парашютной саперной роты (9 ПСР).

В начале октября 1942 года в сотне километров от завода была сброшена разведывательная группа «Swallow» («Ласточка»), в которую были включены 4 парашютиста-разведчика из роты Линге. Их задачей было разведать территории вокруг завода и в последующем принять основную диверсионную группу, куда было отобрано 34 коммандос из 9 ПСР. Для доставки саперов в район завода были выбраны четырехмоторные бомбардировщики «Галифакс» и транспортные планеры «Хорса».

19 ноября 1942 года 2 «Галифакса» с планерами на буксире поднялись с аэродрома в Шотландии. Однако экипажи бомбардировщиков оказались не подготовленными к ночным полетам в тяжелых метеоусловиях, они сбились с пути и после начала обледенения вышли на связь с основной базой. Этот выход в радиоэфир был сразу же обнаружен гитлеровской системой радиоперехвата в норвежском Киркенесе и на Земле Александры. Из-за окончательной потери ориентировки в воздухе лидирующий бомбардировщик и буксируемый планер врезались в прибрежную гору в живых осталось только 14 десантников. Второй бомбардировщик уцелел, но освободился от планера раньше времени, а последний совершил аварийную посадку на норвежской территории: в живых осталось 9 коммандос. Уцелевшие английские десантники попытались уйти в горы, но были обнаружены специальной «ягдкомандой» из комендатуры города Эгерсунд и вступили в неравный бой. После ожесточенного сопротивления, а затем непродолжительных и безуспешных допросов, как вражеские диверсанты, они были расстреляны. Однако в тот момент никто из местного гитлеровского командования почему-то не задумался, с какой целью в этом районе появились английские диверсанты с большим количеством взрывчатки. Эта «горячность» местных властей, а вернее, их ошибка, дорого обошлась Третьему рейху.

Новая операция с целью уничтожения завода тяжелой воды в Веморке была назначена на февраль 1943 года- В помощь норвежским подпольщикам были вновь выделены коммандос из 1-й ОПР капитана Линге. Командование над этой группой, получившей наименование группа «Gruennerside», было поручено одному из лучших выпускников 4-й английской школы особого назначения майору Харальду Хаммерену.

Доставка парашютистов и их высадка в ледяную высокогорную пустыню, на дикое и безлюдное горное плато Хардагнер-Видда, несмотря на крепкий ветер, прошла успешно. После 3-дневной борьбы со снежным ураганом и изнуряющего перехода норвежцы наконец увидели свою главную цель.

Гидроэлектростанция и завод представляли собой труднодоступный объект: с одной стороны — 300-метровая отвесная скала, с другой — глубокое ущелье. Автомобильная трасса, по которой немцы вывозили готовую продукцию, проходила по 130-метровому подвесному мосту. Вторая дорога проходила вдоль железнодорожных путей, была хорошо освещена и постоянно осматривалась охраной. Подойти к заводу можно было только с тыла. Но туда без специального альпинистского снаряжения добраться было практически невозможно. Проникнуть далее можно было только по коммуникационному туннелю, где были уложены силовые кабели, либо по туннелям, через которые подавалась вода к турбинам ГЭС. После длительной проработки был выбран первый вариант.

27 февраля 1943 года майор Харальд Хаммерен, старшие лейтенанты Вармевольд и Тор Нильсен, а также унтер-офицер Ян Скинндален проползли по туннелю в цех концентрации тяжелой воды и на рабочих цистернах установили несколько десятков килограммов взрывчатки. Взрыв был произведен с помощью часового механизма после того, как диверсанты отошли на безопасное расстояние. В результате проведенной операции установки, необходимые для производства тяжелой воды, и весь ее наличный запас были полностью уничтожены.

Утром в Рюйкан прибыл верховный рейхскомиссар в Норвегии Иозеф Тербовен, по приказу которого в заложники были взяты 10 местных жителей. Однако расследование, проведенное прибывшими с Тербовеном гестаповцами, показало, что здесь действовали профессионалы — асы специальных операций, и расстрел заложников отменили.

Завод по производству тяжелой воды в Веморке восстанавливали почти полгода. После его восстановления система заводской безопасности была так усилена, что повторить диверсию в его цехах уже было невозможно. Но норвежские патриоты нашли иной способ, чтобы помешать нацистам использовать тяжелую воду для реализации «уранового проекта».

Они стали сообщать английскому командованию о каждом ушедшем от заводского причала транспортном судне. И далее уже британская авиация атаковала фашистские суда.

20 февраля 1944 года норвежским патриотам и группе «Gruennerside» удалось пронести на борт гитлеровского парома, везущего тяжелую воду, мощную мину и отправить на дно озера Тиннсе сразу 1600 килограммов тяжелой воды. Долгое время считалось, что окончательные планы Третьего рейха по созданию урановой бомбы были похоронены в ноябре 1944 года, когда 140 американских «летающих крепостей» (тяжелых бомбардировщиков «Боинг В-17», «Флаинг фортресс». — Авт.) нанесли массированный бомбовый удар по восстанавливаемому заводу. Из-за уничтожения последних запасов тяжелой воды немцам не удалось наладить производство ядерных боеприпасов. Такова широко известная предыстория неудачных исследований Вернера Гейзенберга и Отто Гана.

Однако исследование документов во время работы над книгой показало, что эта неудача «Уранового проекта» под «крышей» вермахта (возможно, и люфтваффе. — Авт.) была лишь «ширмой» для сокрытия возможных успехов в этой области у других ведомств Третьего рейха. Однако сегодня есть серьезное «но»!

Выше уже упоминалось, что в октябре 1944 юла гитлеровский пилот и специалист по ракетной технике Ганс Цинссер, пролетавший над северогерманской провинцией Мекленбург, увидел вдали сильное яркое свечение, озарившее всю атмосферу на 2 секунды. Вот как он рассказал об этом случае:

«Из облака, образовавшегося при взрыве, вырвалась отчетливо видимая ударная волна. К тому времени, как она стала видимой, она имела диаметр около одного километра, а цвет облака часто менялся. После непродолжительного периода темноты оно покрылось множеством ярких пятен, которые в отличие от обычного взрыва имели бледно-голубой цвет.

Мое личное ощущение от наблюдения за цветом взрывного облака: оно приняло сине-фиолетовый оттенок. В течение всего этого явления были видны красновато-окрашенные кольца, очень быстро меняющие цвет на грязные оттенки.

Со своего наблюдательного самолета я ощущал слабое воздействие в виде легких толчков и рывков.

Приблизительно через час я вылетел на Не-111с аэродрома Людвигслуст и направился в восточном направлении. Вскоре после взлета я пролетел через зону сплошной облачности (на высоте от трех до четырех тысяч метров). Над тем местом, где произошел взрыв, стояло грибовидное облако с турбулентными вихревыми слоями (на высоте приблизительно 7000 метров) без каких-либо видимых связей. Сильное электромагнитное возмущение проявилось в невозможности продолжать радиосвязь».

Таким образом, по всем признакам, гитлеровский летчик еще за 8 месяцев до испытания первой американской атомной бомбы в штате Нью-Мексико наблюдал в небе над северной Германией признаки ядерного взрыва. Но в эти дни завод в Рюйкене уже не действовал Если следовать послевоенной легенде союзников о том, что нацисты провалили «Урановый проект», то что же они взорвали?

Сегодня известно, что в первые майские дни 1945 года, когда советские войска под командованием маршала Георгия Жукова практически блокировали Берлин, а генерал-полковник Готтард Хейнрици — командующий группой армий «Висла», обороняющей столицу Третьего рейха, — умолял Адольфа Гитлера о переброске подкреплений хотя бы из Нижней Силезии (но тщетно. — Авт.), в Норвегии оставались нетронутыми десятки свежих дивизий из горной армии вермахта. Почему Гитлер держал так много отборных германских солдат в Норвегии до самого конца войны? А почему не разрешил взять их в Нижней Силезии?

Сразу же оговоримся, не будем рассматривать бредовые иллюзии или маниакальное безумие фюрера, который якобы держал своих горных стрелков в Норвегии для защиты транспортного пути для перевозки железной руды из Швеции, а также ради использования норвежских баз для противодействия атлантическим караванам союзников, везущим грузы от Британских островов и из Исландии. А в Нижней Силезии хранил отборные войска для защиты центра Европы, который, по мнению Гитлера, был ни много ни мало… «ключом к победе в войне». Не будем!

Дело в том, что к маю 1945 года возможность вывоза никеля, в частности, с месторождений вокруг Петсамо, немецкими судами через Лиинахамари уже была исключена Еще в октябре — ноябре 1944 года советские войска освободили Петсамо и вышли к норвежской границе. Кроме того, как было рассказано выше, большую часть никеля нацисты вывозили не на транспортных судах, постоянно подверженных опасности уничтожения советскими подлодками, авиацией или артиллерией с полуострова Рыбачий, а на тележках подвесной канатной дороги. Да и конвои с грузами по ленд-лизу к весне 1945 года были уже не так нужны нашей стране, как в первые военные годы. То есть военный смысл защиты центральной Европы, которая почти полностью находилась в руках советских и союзных войск, также исчез. Поэтому гитлеровское военное командование, а вернее сам Адольф Гитлер, оставляя нетронутой сильную группировку вермахта в Норвегии и в Нижней Силезии, задумывал нечто иное. Но зачем Адольфу Гитлеру нужно было намертво держаться в Нижней Силезии? А зачем 3-й американской армии под командованием генерала Джорджа С. Паттона было нужно стремительно нестись сюда через всю южную Баварию и по кратчайшему пути прорываться с ожесточенными боями к стертым с лица земли союзной авиацией огромным оружейным заводам фирмы «Шкода» под Пльзенем или к горам Гарц в Тюрингии?

Бесчисленные послевоенные исторические труды упорно твердят, что на стремительном рывке американцев через южную Баварию настоял Верховный штаб союзных экспедиционных сил (ВШСЭС). Мол, он посчитал, что этот маневр необходим для пресечения попытки нацистов дать последний бой в «Альпийской цитадели», то есть в сети горных укрепрайонов, протянувшихся от Альп до Гарца. При этом в подтверждение приводятся карты и документы, в том числе и недавно рассекреченные, а порой относящиеся еще к эпохе Веймарской республики, подтверждающие существование такой цитадели. Однако есть здесь некая «загвоздка».

Ведь воздушная и агентурная разведки союзников должны были доложить главнокомандующему экспедиционными войсками союзников в Западной Европе генералу Дуайту Д. Эйзенхауэру и ВШСЭС, что пресловутая «цитадель» не что иное, как цепь из нескольких горных укрепрайонов. Да и то, что войска из блокированного Берлина уже не могли покинуть его укрепления. Но если американская разведка об этом знала (а не знать не могла!), то почему же войска Паттона почти безрассудно ломились в Нижнюю Силезию? Что Паттон ожидал найти под Пльзенем и в лесах Тюрингии и что фактически нашел? Вопрос не случаен, как не случайна и его по всем признакам скоропостижная смерть.

Официальных бумаг о находках в Нижней Силезии он не оставил, но вскоре после окончания Второй мировой войны генерал Джордж С. Паттон попадает в небольшую автомобильную аварию, после которой в военном госпитале во Франкфурте он сначала быстро идет на поправку, но неожиданно умирает во сне от удушья. Весьма подозрительно! До настоящего времени исследователи его жизни спорят: умер генерал или был убит. А что он мог увидеть, например, в горах Гарца или отыскать здесь такого, что могло стать столь смертельным секретом? Ведь по послевоенной «легенде союзников» научно-поисковые группы, прикомандированные к армии Паттона, не нашли ничего, кроме грубых попыток Гейзенберга создать действующий атомный реактор, попыток совершенно неудовлетворительных, неудачных и поразительно… неумелых. Более того, когда Вернера Гейзенберга, Пауля Гартека, Курта Дибнера, Отто Гана, Карла Фридриха фон Вайцзеккера, Карла Виртца, Хорога Коршинга и Вальтера Герлаха перевезли в британский городок Фарм-Холл для допросов, из подслушанных далее их повседневных разговоров выяснилось, что все ведущие германские ученые за прошедшие 6 лет войны страдали необъяснимой научной безграмотностью. И не сумели разобраться, а уж тем более построить действующий ядерный реактор для производства оружейного плутония.

По простоте душевной можно было бы поверить, что эти ученые, осознав, какую смертельную угрозу для человечества несет разрабатываемое ими оружие, либо просто тянули время до окончания Второй мировой войны, либо действительно не могли разобраться в создании ядерного «котла». Но сегодня это было бы крайне наивно! Ведь вскоре после реализации «Манхэттенского проекта» все они неожиданно «излечились» от своей весьма странной «болезни»: вновь стали первоклассными физиками и нобелевскими лауреатами. А лично Гейзенберг, через считанные дни после бомбардировки Хиросимы (14 августа 1945 года. — Авт.), прочитал собравшимся немецким и английским ученым лекцию об основных принципах конструкции атомной бомбы. В послевоенной литературе эта лекция была названа чем-то вроде «научного фокуса». Получается, что Гейзенберг всего за несколько дней сумел выдать теорию работоспособной бомбы, тогда как много лет фундаментально заблуждался. Можно ли в это поверить?

Еще один необъяснимый феномен, подтверждающий «ядерную безграмотность» физиков Третьего рейха, их ошибки в определении критической массы, необходимой для начала ядерной реакции, проявился… на Японских островах. С мыслями американских историков об «Урановом проекте» императорской Японии вы уже познакомились. Но хотелось бы отметить, что даже после атомной бомбардировки Нагасаки императору Хирохито, решившемуся на безоговорочную капитуляцию Японии, пришлось преодолевать воинственные устремления отдельных министров своего кабинета, которые упорно настаивали на продолжении войны.

Конечно, и здесь можно списать возражения министров на гордые «самурайские традиции» и кодекс «Бусидо». Но, может, и они знали «нечто», что японский император откровенно опасался даже представить? А мог ли этим «нечто» стать, например, обмен с США ядерными ударами? Вполне, тем более что американцы уже провели 2 атомные бомбардировки японских городов. Японцы, в свою очередь, в августе 1945 года провели уже известные нам испытания на севере Корейского полуострова (у города Конан).

Получается, что, несмотря на разгром фашистской Германии и к тому же на потенциальную угрозу нового ядерного удара американских ВВС по японским городам, императорский кабинет министров настаивал на продолжении войны. И, вы понимаете, что без участия в японском «Урановом проекте» гитлеровских ученых-ядерщиков не обошлось.

Ведь в противовес «легенде союзников», в Третьем рейхе было, по крайней мере, от 5 до 7 программ по разделению изотопов. Из соображений безопасности все они были разделены между различными ведомствами, которые, возможно, координировались единым органом, допустим, «мозговым центром» Каммлера, но совершенно не подозревали о работах коллег. Например, известно, что в рамках одной из них велось обогащение урана по методу «промывки изотопов», разработанному докторами Эрихом Багге и Хорогом Коршингом. К середине 1944 года этот метод за один проход позволил в 4 раза (по сравнению с одним проходом через ворота газовой диффузии у американцев) повысить обогащение урана Более того, практически все методы разделения и обогащения изотопов урана-235, необходимого для создания атомной бомбы высокого оружейного качества и в количествах, достаточных для накопления критической массы, проводились при отсутствии действующего атомного реактора, о неудачах с которым знали все разведки стран антигитлеровской коалиции.

Итак, кроме проекта обогащения и разделения изотопов, который возглавляли Гейзенберг и его окружение, были иные проекты, где ради прикрытия, из соображений секретности не привлекая постороннего внимания к наиболее успешным из них, работали и другие видные нацистские ученые. По крайней мере, три имевшихся в распоряжении Третьего рейха технологии были предположительно более эффективными и технически совершенными, чем аналогичные технологии американцев:

— метод «промывки изотопов» докторов Эриха Багге и Хорога Коршинга;

— центрифуги и сверхцентрифуги доктора Пауля Хартека;

— усовершенствованный циклотрон барона Манфреда фон Арденна («источник Арденна»).

И, вероятно, его автор дал Адольфу Гитлеру реальную надежду на успешность создания «оружия возмездия». Дело в том, что теоретическим наставником и близким соратником фон Арденна был доктор Фриц Хаутерманс, основной специальностью которого было исследование термоядерного синтеза Как астрофизик он сделал себе имя в науке, описав ядерные процессы, происходящие в звездах. Известно даже о существовании патента, выданного в Австрии в 1938 году, на устройство под названием «молекулярная бомба», которую вполне можно рассматривать как прототип термоядерной бомбы. Естественно, весьма приближенно и при выполнении нескольких дополнительных условий. Верна эта догадка или нет, но из всех нацистских ученых, которые работали над созданием атомного оружия, барон Манфред фон Арденн чаще других лично навещал Адольфа Гитлера.

Таким образом, получается, что в борьбе за обладание ядерным оружием ближнее окружение Гитлера не остановилось перед откровенной дискредитацией именитых немецких ученых — Вернера Гейзенберга и Отто Гана, репутацией которых просто «пожертвовали» в большой политической игре и ради создания своеобразной «ширмы» для прикрытия подобных секретных испытаний в иных ведомствах Третьего рейха

Но если военная хитрость Гитлера и его окружения понятна, остается неясным, почему правительства европейских стран, наших недавних союзниц во Второй мировой войне, так долго держали информацию о ядерном успехе нацистов засекреченным для советской стороны и почему в нашей стране столь доверчиво отнеслись к легенде о провале гитлеровского «Уранового проекта»? Более того, по отдельным их достижениям даже засекретили от своего же народа? Ведь когда на территорию одного из крупнейших лагерей смерти Аушвиц (польское название Освенцим), расположенного в 60 километрах западнее Кракова, вошли советские войска, то прибывшие затем сюда специалисты могли вполне разобраться, что кроме массового уничтожения в его печах узников здесь проводились и некие весьма засекреченные работы.

Здешний огромный завод по производству синтетического каучука («буны») был создан в польской части Силезии еще в мае 1940 года Однако на слушаниях Нюрнбергского трибунала над военными преступниками выяснилось, что этот грандиозный заводской комплекс стал одной из величайших загадок Второй мировой войны, ибо, несмотря на личное благословение Адольфа Гитлера, рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера, рейхсмаршала Германа Геринга, а также одного из руководителей «Комитета трех», игравшего важнейшую роль в управлении рейхом, генерал-фельдмаршала Вильгельма Б.И.Г. Кейтеля, несмотря на бесконечный источник как квалифицированных вольнонаемных кадров, так и рабского труда из Освенцима, «работам постоянно мешали сбои, задержки и саботаж. Казалось, над всем проектом висит злой рок», причем в такой степени, что химический картель «И.Г. Фарбен А.Г.» впервые за всю свою долгую историю деловых успехов оказался на пороге провала Более того, к 1942 году большинство… директоров концерна считали проект не просто неудачей, а полной катастрофой. Ведь, несмотря на огромнейшие вложения финансовых средств, здесь не было произведено… ни одного килограмма синтетического каучука! В его существовании не было какого-либо смысла, если только этот гигантский завод не занимался чем-то иным, но только — не производством буны. Ведь в действительности он же был создан не только для уничтожения рабов Третьего рейха.

Внешне для химического картеля «И.Г. Фарбен А.Г.» выбор места у городка Освенцим в качестве места для строительства завода по производству буны был логичным, обусловленным вескими практическими соображениями. Концентрационный лагерь, расположенный поблизости, обеспечивал огромному комплексу гарантированный неиссякаемый источник рабского труда, и, что весьма удобно, заключенных, истощенных непосильной работой, можно было без хлопот «увольнять». Кроме того, поблизости была расположена угольная шахта и 3 реки, которые, сливаясь, обеспечивали достаточное поступление пресной воды. В сочетании с этими реками государственная железная дорога и прекрасное шоссе обеспечивали отличное транспортное сообщение. И главное — лагерь находился в удобной близости к урановым рудникам Чешских Судет, которыми фашистская Германия обладала после подписания в 1938 году Мюнхенского договора А они уже давно были известны своими богатыми запасами самой чистой урановой руды в мире. Случайно или нет, но именно этот район находился недалеко от южногерманской области Тюрингия и рядом с Силезией, где было сооружено много различных заводов и комплексов, а также недалеко от нескольких крупных подземных центров разработки и производства секретного оружия (в Нижней Силезии) и поблизости от одного из двух полигонов, где во время войны якобы была произведена германская атомная бомба.

Как только выбор места нового строительства был одобрен советом правления «Фарбена», рейхсмаршал Герман Геринг направил специальные директивы всем имеющим отношение к этому лагерю членам высшего руководства Третьего рейха. В данной директиве он предписывал всем ведомствам незамедлительно удовлетворить запросы химического картеля «И.Г. Фарбен А.Г.» на привлечение опытных рабочих и специалистов, даже в ущерб другим планам и проектам, имеющим жизненное значение для гитлеровской военной экономики.

Поскольку вермахт собирался в самое ближайшее время обрушиться на Россию, руководство «И.Г. Фарбен А.Г.», предвкушая огромные прибыли, решило финансировать строительство огромнейшего комплекса на собственные финансовые средства, не привлекая денег нацистского режима. Через его строительную площадку прошло свыше 300 тысяч заключенных концентрационного лагеря, из которых каждый двенадцатый умер, не выдержав изнурительного труда. Этот завод по производству синтетического каучука должен был затмить все подобные. Комплекс получился таким гигантским, что потреблял больше электроэнергии, чем весь Берлин.

Так продолжалось 4 военных года, а на выходе — не произвел ничего! Несомненно, тут что-то не так!

Когда руководство картеля «И.Г. Фарбен А.Г.» начало возводить грандиозный комплекс по производству буны под Освенцимом, одним из самых необъяснимых обстоятельств стало выселение из своих домов более 10 тысяч поляков, чьи дома заняли переехавшие из Германии вместе со своими семьями гитлеровские ученые, инженеры и рабочие по контракту. Другим, но уже имеющим какое-либо внятное объяснение, стало размещение комплекса рядом с концентрационным лагерем: с одной стороны, для быстрейшего получения бесплатной рабочей силы, с другой — создания своеобразного живого щита от бомбардировок самолетами союзников. Последнее решение оказалось совершенно правильным, так как за всю войну на Освенцим не упала ни одна авиабомба. Но зачем называть комплекс заводом по производству буны?

Дело в том, что поскольку рабочей силой комплекс в значительной степени обеспечивали заключенные из расположенного поблизости концентрационного лагеря, находящегося в ведении СС, то этот завод автоматически попадал под требования особой секретности. А это означает еще и то, что первостепенным, еще при разработке проекта, было положение о создании легенды прикрытия. Например, на случай, если кому-либо из работавших здесь вольнонаемных или заключенных удастся сбежать к союзникам Вот почему в Освенциме и появился завод по изготовлению буны.

Все приведенные факты указывают на то, что в нацистской Германии в годы войны осуществлялась значительная, очень хорошо финансируемая и совершенно секретная программа обогащения изотопов. Программа, которую в ходе войны удалось успешно скрыть от разведок стран антигитлеровской коалиции, а после войны — прикрыть вышеупомянутой «легендой союзников». Ведь крайне невероятно, что столь безукоризненная корпорация в деле освоения новых технологий, как «И.Г. Фарбен А.Г.», приложившая столько сил в научном и техническом плане, могла построить комплекс, потреблявший огромнейшее количество электроэнергии, и — ничего не выпустить за все 4 года.

Чудовищное потребление электроэнергии и заявления руководства «Фарбена» о том, что комплекс так и не приступил к производству буны, несовместимы. Но какие технологии могли требовать электроэнергии в таком количестве, наличия многочисленного квалифицированного инженерного и рабочего персонала, а также наличия поблизости значительного источника пресной воды. Такое сочетание может означать еще одно производство. А именно — производство урана. Но только ли из Чешских Судет поступал уран на берега польской реки Висла?

Название этого раздела у кого-то вызовет удивление. Но здесь нет ошибки. Дело в том, что еще в 1990-е годы в нашей стране появилась информация о существовавшем в Третьем рейхе так называемом «конвое Гитлера», который чаще всего называли «призрачным конвоем Гитлера». Возможно, что речь здесь идет о двух совершенно разных подводных соединениях кригсмарине, а может, и о соединениях не входивших в состав гитлеровского ВМФ.

До настоящего времени о «призрачном конвое» (пока будем считать, что это один транспортный отряд подводных лодок, специально созданный для грузовых перевозок в Мировом океане. — Авт.) существуют только отрывочные и разрозненные данные. И главной его тайной всегда оставалось то, что эти «призрачные» подлодки везли в своих трюмах и контейнерах.

Впервые к данной теме обратились в 1959 году Адмирал Флота Советского Союза И.С Исаков и капитан 1-го ранга запаса Л.М. Еремеев в своем известнейшем труде «Транспортная деятельность подводных лодок». Правда, в книге подробно рассматривались лишь транспортные походы подводных лодок стран Оси и антигитлеровской коалиции в Атлантический, Индийский и Тихий океаны. В то же время о таких же походах в Арктику, в силу закрытости этого региона и цензурных соображений, были исключены (был приведен лишь один случай использования гитлеровской подлодки у берегов Канады, но очень коротко. — Авт.). В какой-то мере этот пробел в военно-морской истории удалось восполнить на страницах вышеупомянутых книг «Свастика над Таймыром» в 2008 году и «Загадки Шестого континента» — в 2009 году.

Сегодня, для полноты вашего восприятия, коротко напомню отдельные данные о транспортной деятельности «арктических волков» Дёница. Но начну с необычного рассказа, который услышал в начале 1980-х годов и который в будущем помог найти некоторые весьма любопытные данные. А восполнить его отдельными техническими особенностями, после 20-летней службы на подлодках Северного флота и в штабе подводного соединения СФ, особого труда не составило.

Визир мощного цейсовского перископа медленно скользнул по склонам и острой 200-метровой вершине горы, которую на русских картах называют странным именем Перевальная. Он то плавно прошелся по пологим горным склонам с еще белеющими пятнами прошлогоднего снега, спускающимся к заливу, то замер, внимательно вглядевшись в дикий, словно доисторический, каменистый берег. Легкая дымка постепенно застилала горизонт. Осмотрев побережье, бородатый капитан-лейтенант в фуражке с мятым, когда-то белым чехлом, еще раз внимательно прошелся глазами по ближнему берегу, с рассыпанной повсюду галькой и редкими зарослями карликовой березки, затем резко обернулся к такому же бородатому старшему механику, в красном полумраке центрального поста напряженно ожидавшему его команду.

— К всплытию!

Через минуту стармех, не отрывая глаза от глубиномера, доложил: «Лодка в позиционном положении!»

— Продуть цистерны!

Воздух высокого давления с ревом рванулся на запуск правого дизеля. Тот возмущенно фыркнул, а затем послушно «запел», продувая цистерны главного балласта и усердно выгоняя из них ледяную забортную воду.

— Лодка всплыла на поверхность! — торопливо доложил старший механик

С мягким присвистом открылся рубочный люк, и немецкий командир легко поднялся из боевой рубки на ходовой мостик, еще раз с нескрываемым любопытством осмотрел воздух и горизонт. Слева на траверзе, где находится арктический архипелаг, некогда открытый шведским промышленником Норденшельдом, поднималось утреннее солнце. Его лучи постепенно освещали вершину бухты Норд, где пока еще темнели домики поселка Бирули.

Этот рассказ был услышан более 30 лет назад, в дни очередного выпуска молодых лейтенантов из Каспийского высшего военно-морского Краснознаменного училища имени СМ. Кирова Он прозвучал, как говорится, «от первого лица», то есть одного из командиров германской подводной лодки, который более 60 лет назад побывал у Берега Харитона Лаптева, а в этот праздничный день приехал на выпуск своего внука — лейтенанта ВМФ Германской Демократической Республики. Сегодня можно сказать, что это был либо командир одного из «арктических волков», либо командир одной из «призрачных подлодок».

Неясно, почему долгое время в мировой прессе не рассматривалась реальность проекта создания Германией «рокадной дороги», или трансатлантического «моста», способных соединить Третий рейх с русским полуостровом Таймыр, странами Латинской Америки и Азии или антарктическими Землями Королевы Мод и Элсуэрта. Только после окончания Второй мировой войны историки во всем мире лихорадочно схватились за исследования этого феномена, но, к сожалению, в Советском Союзе по совершенно непонятным причинам эту тему, за исключением вышеупомянутых историков Адмирала Флота Советского Союза И. Исакова и капитана 1-го ранга запаса Л. Еремеева, даже коротко исследовать никто не стал. Меж тем о транспортных походах германских «Дойчланда» и «Бремена» к началу Второй мировой войны прекрасно знали многие военные историки и моряки. И если бы не пресловутая секретность, то сегодня мы могли бы больше узнать о тайных базах кайзеровского флота, которые через 15 лет превратились в «арктические лежки» подводных «призраков» Гитлера. А еще через 20 лет заинтересовали всех, кому не безразлична судьба Арктики и Севморпути. Более того, может быть, мы бы еще застали живыми и тех, кто знал о них не понаслышке.

Правда, благодаря столь странной «забывчивости» иностранных и советских историков и журналистов северное «крыло» маршрута, в 1940-е годы приводившее фашистских подводников к полуострову Таймыр и в дельту реки Лена, осталось безымянным. А значит, и неизведанным. И главное — породило данную книгу.

Сегодня известно, что именно курсами северного «крыла», через порт Лиинахамари, а возможно, минуя норвежские базы, гитлеровские субмарины скрытно шли вокруг северной оконечности Новой Земли в район шхер Минина. Но серьезно о некой деятельности в районах Новой Земли главное командование ВМФ СССР и командование Северного флота всерьез задумалось летом — осенью 1943 года» И главным толчком к тому послужило исчезновение здесь головного советского подводного крейсера К-1.

В августе 1943 года, после победного возвращения подлодок С-101 и доклада командира С-54 капитана 3-го ранга Братишко о встрече с неизвестным вражеским судном, командование СФ решило направить к северной оконечности Новой Земли подводную лодку с сильным артиллерийским вооружением, которая была бы способна успешно вести бой с надводным рейдером. Призраки «Адмирала Шеера» и кайзеровских подлодок еще продолжали витать у мыса Желания, Более того, неопознанный Братишко противник, а также обнаруженные у мыса Желания нацистские подлодки, которые о чем-то переговаривались между собой по системе звукоподводной связи (ЗПС), укрепили законные опасения командования ВМФ и Северного флота о реальном использовании фашистами северного («безымянного». — Авт.) пролива у Новой Земли. Особенно насторожили переговаривающиеся между собой субмарины. Были бы замечены эти переговоры с десяток раз — еще можно было рассматривать их как случайные или вызванные рабочей необходимостью. Но здесь были столь интенсивные и частые переговоры, что они были более похожи на инструктаж, допустим, подводным командиром, уже побывавшим в Карском море, командира только входящей сюда субмарины. Одновременно это мог быть и разговор между командирами подводной группы. В любом случае интенсивные переговоры по ЗПС были весьма опасным признаком боевой деятельности гитлеровских субмарин.

Более того, командующий СФ вице-адмирал Арсений Головко получил довольно жесткий выговор от наркома ВМФ (!) адмирала Николая Кузнецова: «…несмотря на угрозу активных действий подводных лодок, рейдеров противника в Карском море, в районе мыса Желания с 27 августа по 29 августа 1943 года действовала только одна подводная лодка С-101, с 29 августа район не обслуживался нашими подводными лодками, так как ПА Щ-402 вышла на позицию только 2 сентября. Считаю такое положение недопустимым. В районе мыса Желания необходимо держать непрерывно, пока требует обстановка, две подводные лодки». Однако в те дни у Головко нё было возможности отправить в Арктику сразу 2 подлодки, и он нашел компромиссное решение — направить к Новой Земле подводный крейсер с сильным артиллерийским вооружением. Но в те дни в составе крейсерского дивизиона бригады североморского подплава из шести подводных крейсеров остались только два: К-1 и К-21. Выбор пал на головную «катюшу» (так любя называли подлодки типа К служившие на них моряки. — Авт.), практически закончившую заводской ремонт.

Экипаж К-1 быстро завершил оставшиеся ремонтные работы и вышел в море, держа курс к северному «новоземельскому» району. Вместо командира подлодки капитана 2-го ранга Валентина Старикова, еще не прибывшего из отпуска, исполняющим обязанности командира в море вышел командир крейсерского дивизиона капитан 1-го ранга Михаил Хомяков. Непосредственно перед выходом он получил запечатанную «Боевую инструкцию для подводной лодки, осуществляющей поиск боевых кораблей и рейдеров в северной части Карского моря», которую он должен был вскрыть после выхода в море. Здесь было указано, что:

1. Главным объектом для поиска и атаки являются боевые корабли противника (классов «линкор» и «крейсер»), могущие одиночно или маневренной группой проникнуть в Карское море и действовать против наших арктических конвоев и баз.

2. Всякую подводную лодку, встреченную в районе боевых действий и на переходах, считать неприятельской и уничтожать.

3. Учитывая, что к норду от параллели 76 градусов ни одного нашего корабля не будет, всякий обнаруженный корабль или даже дым считать кораблем противника и по обстановке доносить об этом немедленно. (Данный подпункт в оригинале документа был выделен заглавными буквами. — Авт.)

Подводный крейсер Хомякова успешно пришел в район новоземельской позиции и приступил здесь к патрулированию. Но 29 сентября от него не поступило подтверждения о получении приказания на возвращение в базу, и в Полярный К-1 никогда уже не вернулась.

До настоящего времени не установлено, что же случилось с головной «катюшей». В германских источниках о каких-либо бое-столкновениях у Новой Земли с советской подводной лодкой не упоминается. Ни германских, ни советских минных заграждений здесь не было. Но подводный крейсер СФ — исчез.

Вероятной причиной его гибели тогда была названа авария техники, с которой экипаж не сумел справиться. По другим источникам причиной гибели корабля стал предательский удар стихии. Однако бывший в то время командир бригады подлодок Северного флота контр-адмирал Иван Колышкин не исключил возможности гибели К-1 от торпеды немецкой субмарины: «Вероятная причина: видимо, атакована немецкими подлодками, развившими 11 и 12 сентября активность в районе позиции К-1. Возможно, что К-1 стала жертвой подводной лодки противника, тем более что силуэт ее отличный от немецких ПЛ, и спутать его с другими было невозможно. Необходимо в дальнейшем посылать для уничтожения ПЛПЛ противника подлодки типа "С", так как они по силуэту сходны с немецкими подводными лодками VII серии».

После войны стало известно, что слова Колышкина были недалеки от истины. В Карском море действовала группа гитлеровских субмарин, при планировании получившая наименование «Викинг». И если бы, например, С-101, после уничтожения U639, задержалась в районе боя хотя бы еще на 2–3 часа, то она вполне могла бы встретить здесь еще одну нацистскую подлодку.

Эта, пока безымянная, «немка» весь предыдущий день в надводном положении шла от параллели пролива Маточкин Шар. А ранее единственный раз она вышла в радиоэфир у восточного новоземельского мыса Абросимова и затем помчалась строго на север, храня полное радиомолчание. В момент, ставший роковым для «639-й», еще один «арктический волк» находился в районе мыса Спорый Наволок, где и был замечен около часа дня. Выходит, что 28 августа 1943 года сразу две фашистские субмарины зачем-то спешили покинуть Карское море через «безымянный» пролив у Новой Земли. Но зачем? Ответа на этот вопрос пока не найдено.

В любом случае К-1 — одна из лучших подводных лодок Северного флота — бесследно исчезла в холодных глубинах Арктики вместе со всем своим боевым экипажем. И это исчезновение стало одной из великого множества «арктических» загадок, рожденных подводными «призраками» со свастикой у берегов Таймыра. Однако почему подводники гроссадмирала Дёница, если именно они первыми обнаружили «катюшу», не стали заносить на свой счет уничтожение советского подводного крейсера? Может быть, это тоже не входило в планы Штаба руководства войной на море? Ведь в вопросах сохранения тайны вокруг арктических баз у его офицеров был значительный опыт. А особо — в создании легенды прикрытия таких баз.

Сегодня известно, что в советской Арктике действовала некая группа нацистских подводных лодок, которая вполне могла быть особым подводным подразделением «призрачного конвоя», о деятельности которого и сегодня мало кто знает. По какому принципу сюда отбирались подводные экипажи — сказать трудно. Однако некоторые из них, по данным германских источников, всю Вторую мировую войну провели среди арктических скал. Чуть больше мы знаем о другом таком же особом подводном «конвойном» подразделении, который иногда называют подводной «Эскадрой А». Уверен, короткое напоминание о ней будет весьма уместно на страницах данной книги.

А все началось с того, что, как недавний подводник, а в годы Второй мировой войны руководитель военной разведки Третьего рейха (абвера) адмирал Фридрих В. Канарис прекрасно понимал возможности использования в разведывательных операциях подводных лодок, способных обеспечить скрытность и секретность проводимых действий. По большей степени это относилось к транспортировке различных секретных грузов и скрытной переброске агентуры. В своих замыслах он даже нашел себе союзника в лице руководителя СД обергруппенфюрера СС Рейнхарда Т.О. Гейдриха, который некогда тоже был морским офицером и твердо считал, что рейх не сможет обойтись без создания надежной и секретной транспортировки грузов и людей. Правда, руководителя СД меньше всего интересовало ведение внешней разведки.

Гейдрих ясно видел перед собой специальную подводную группу, которая, кроме обеспечения разведывательной деятельности нацистов, занималась бы переброской нужных людей и специальных грузов, например, в Южную Америку, Антарктиду, в Сибирь или Канаду. И здесь, в свою очередь, его поддержал сам рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер.

В послевоенные годы, когда американская и израильская разведки приступили к поиску нацистских преступников, во время допросов неожиданно удалось получить информацию о неком двухдневном служебном совещании, где группа генералов вермахта и высокопоставленных рейхсчиновников обсуждали план секретной операции «Шлюз», реализация которого якобы началась в августе 1944 года. Тогда на гитлеровских субмаринах в латиноамериканские страны стали вывозить офицеров СС и видных нацистов, заменяя последних в Германии двойниками.

Так как серийные подводные лодки кригсмарине могли разместить в своих отсеках небольшое количество пассажиров и грузов, то для решения этих задач и был создан «призрачный конвой», состоявший из нескольких отдельных подводных подразделений (групп). Каждое из них выполняло только его командирам известные задачи. Причем эти подразделения, словно подводные «призраки», в состав кригсмарине не входили, а были «двойниками» боевых подлодок, то есть могли иметь точно такие же тактические номера, как боевые подлодки. Скорее всего, последние, выполняя океанские походы, служили для отвлечения внимания от перевозок грузов в Антарктику или в Арктику эскадренными подлодками, построенными по специальному проекту UF (Unterwasserboot-Frachtschiff). Сегодня известно, что эти огромные субмарины, по водоизмещению и размерам соизмеримые с современными атомными подлодками, были замечены на заводских стапелях. Но затем куда-то бесследно исчезли. До сих пор никто не знает, куда они ушли из бункеров судостроительных заводов. По данным автора книги «Свастика во льдах Тайная база нацистов в Антарктиде» Ганса-Ульриха фон Кранца, эти подводные гиганты стали основой для вышеназванной подводной «Эскадры А», якобы базировавшейся на острове Гельголанд (в юго-восточной части Северного моря). Они никогда не атаковали вражеские корабли и транспорты, а незаметно, словно крадучись, уходили в Атлантику и, стараясь держаться за пределами зоны действия американской и английской противолодочной авиации, шли в Антарктику. Но и этот автор не слишком много рассказал о подводных «призраках».

В связи с тем, что в книге фон Кранца нашлось несколько досадных ошибок, которые навели на мысль, что сей автор мог использовать непроверенные или выдуманные сведения, поэтому ради установления истины мне пришлось обратиться к признанным советским, российским и иностранным военно-морским историкам. При этом любые политизированные заявления безжалостно исключались из рассмотрения. И вот какой получился рассказ о различных секретных подводных подразделениях нацистов, в том числе и об отдельном арктическом подразделении.

Или, по аналогии с Гансом-Ульрихом фон Кранцем, арктической подводной «Эскадры А».

В первые годы Второй мировой войны специального отбора подводных лодок не было. В Арктику направляли транспортные суда «Кернтерн» и «Пелагос», а также обычные боевые субмарины. Неразбериха в планировании этих походов порой допускала, что подлодку вместо плавания в Южную Атлантику уже во время похода направляли на Крайний Север. На борту таких «счастливцев» не было ни одной шубы, ни одной шерстяной куртки, ни одной электропечи и даже достаточного количества одеял Более того, как только подводная лодка здесь показывалась из воды, то за несколько минут она покрывалась толстым слоем льда и выглядела совершенно беспомощной. Через каждые 3 часа, приходилось погружать корабль под воду для того, чтобы освободиться ото льда и отогреть застывшие клапаны вентиляции. А главное — для сохранения готовности к немедленному погружению.

Больше всего в таком походе доставалось верхней вахте, стоящей на мостике. Ее постоянно окатывали с головы до ног холодные волны. Несчастные наблюдатели в легких прорезиненных плащах за несколько минут превращались в обледеневшие изваяния.

Вот как рассказал германский военный историк Вольфганг Франк в книге «Морские волки» о подводниках кригсмарине, носивших на рубках своих кораблей отличительную эмблему в виде черной лодьи викингов на белом кресте: «Команды подводных лодок месяцы и годы проводили в арктических пустынях или на изолированных от мира стоянках среди голых и заснеженных скал Отпуска на родину были редкостью. К концу войны некоторые подводники провели по четыре года на холодном севере».

Ему вторит Геральд Буш: «Для экипажа U-255 Арктика была новым районом действий, и все время пребывания в ней она осталась чужой и незнакомой. У островов Ян-Майена мы столкнулись с группой лодок, которых никогда раньше не видели. По возрасту часть их командиров могла быть еще гардемаринами; но все они были ветеранами арктических патрулей: Текс, Тейхерт, Маркс, фон дер Эш, Зетце, Симон, а из более старшей возрастной группы — Ла-Бауме, фон Хайммен, Тим». Итак, Геральд Буш перечислил имена фашистских подводных командиров, которые водили своих «арктических волков» к ледовой кромке, а позже передавали практический опыт плавания командирам подлодок из «призрачного конвоя». Но самой замечательной подсказкой стал справочник-определитель флотилий Криса Бишопа «Подводные лодки кригсмарине 1939–1945», вышедший в свет в 2007 году в московском издательстве «Эксмо». Здесь удалось легко проследить боевой путь каждой из гитлеровских подлодок, начиная от отработки учебных задач и заканчивая гибелью или сдачей союзникам в мае 1945 года. Изучив деятельность этих субмарин, было несложно заметить, что в районах Крайнего Севера практически всю войну находились подлодки: U294, U295, U299, U318, U427 и U716. Здесь, начиная с осени 1943 года, они поочередно числились сначала в составе 11-й флотилии, а затем в составе 13-й и 14-й флотилии соответственно. При этом все они совершили до 10 боевых походов каждая, в результате которых только U716 потопила одно судно, a U295 повредила один боевой корабль. Остальные боевого успеха не имели. Все они пережили войну и были потоплены в декабре 1945 года в Шотландии по плану операции «Дедлайн». Не наводит ли вас такая результативность походов на любопытный вопрос? Да-да — о слабой подготовке германских подводных экипажей! А может, им и не было нужды атаковать вражеские суда, ведь они же были подлодками из «призрачного конвоя»?

Хотелось бы заметить, что еще в советском издании книги Геральда Буша, вышедшей в свет в 1965 году под названием «Такой была подводная война», в основном рассказывалось о боях в Атлантике. О походах в Баренцево море, и уж тем более в Карское море, здесь даже не было упоминания. И только в издании, переведенном с английского языка, которое вышло в свет в 2004 году под названием «Подводный флот Третьего рейха», удалось найти представленный вам рассказ. Поэтому не будем удивляться, что летом 1944 года в советской Арктике, опираясь на секретные базы, действовало уже 12 подлодок, специально подготовленных для длительного плавания в заполярных широтах, причем половина из них была объединена в ударную группу «Грейф» для действий в Карском море. Каждая из лодок этой группы была модернизирована на заводах рейха: имела систему «шнорхель» (специальное устройство, позволяющее совершать длительные переходы под дизелями без всплытия на поверхность), радар для раннего обнаружения советских самолетов и была вооружена хотя бы одной бесследной самонаводящейся торпедой «Цаункенинг» или ТАТ. Относительно успехов германских подлодок в Атлантике они достигли не слишком больших успехов. Но, повторюсь, все относительно! Так, вечером 12 августа 1944 года подводная лодка U365 (командир обер-лейтенант Хеймар Ведемейер) уничтожила советский конвой БД-5: были потоплены охраняемый транспорт и два из трех сопровождавших его тральщика.

А 23 сентября подводная лодка U957 (командир обер-лейтенант Пауль Тенсхофф) в 70 милях от залива Миддендорфа потопила наш сторожевой корабль СКР-29 («Бриллиант») под командованием старшего лейтенанта Михаила Махонькова, шедший к Диксону в охранении конвоя ВД-1, затем U739 (командир обер-лейтенант Эрнст Мангольд) потопила тральщик Т-120 под командованием капитан-лейтенанта Дмитрия Лысова. Но, оказывается, в Арктике немцы имели не только боевые субмарины. Именно об их тайной деятельности в нашем секторе Арктики и хотелось бы рассказать подробно.

Так, в составе группы «Грейф» пришла в восточную часть Карского моря подводная лодка U711, которая была оборудована специальной аппаратурой радиоразведки и имела в составе экипажа специально подготовленную радиоразведгруппу. Она сразу же направилась в сторону пролива Вилькицкого. Куда она действительно пошла, мы можем узнать разве что из ее вахтенного журнала, но есть информация, что летом 1944 года для ведения радиоразведки и отдыха экипажа «711-я» использовала базу (по описанию очевидцев) где-то на острове Столб (дельта реки Лена). Об этой базе еще будет рассказано более подробно. Правда, выяснилось, что экипаж «711-й» не только активно вел радиоразведку, но и по ее результатам атаковал советские транспорты. Так, 21 сентября 1944 года она, правда, безуспешно, но атаковала 6 торпедами находившиеся у ледовой кромки советские корабли охранения, поджидавшие приход конвоя ВД-1. Не стеснялись немцы весьма нахально заходить в близлежащие заливы и бухты.

10 и 12 августа 1944 года одна из лодок группы «Грейф» была обнаружена рыбаками в бухте Полынья (к востоку от Диксона). Здесь она спустила надувную шлюпку и направила ее к берегу. Через час шлюпка вернулась к борту субмарины, и нацисты ушли в сторону моря.

Еще одна подлодка несколько раз заходила в бухту Иннокентьевская (устье реки Енисей), где в то время проживали немецкие колонисты. Позже советские контрразведчики изъяли у них самодельный радиопередатчик. 12 августа 1944 года фашистские подводные лодки были обнаружены сразу в трех значительно удаленных друг от друга районах: к северо-востоку от острова Вайгач, у острова Белый (скорее всего, U365.—Авт.) и у острова Вардропер. Вот как о последней встрече рассказывает вышеупомянутая «Боевая летопись Военно-Морского Флота, 1944»:

«11–12 августа На следующий день вылетевший на ледовую разведку с о-ва Диксон командир 44-го смешанного авиационного полка майор СМ. Рубан у юго-западной оконечности о-ва Вардропер обнаружил в надводном положении еще одну подводную лодку, открывшую по самолету интенсивный зенитный огонь. Не имея с собой глубинных бомб, СМ. Рубан обстрелял подводную лодку из пулеметов. После 25-минутного боя она погрузилась, а самолет продолжал находиться в этом районе около восьми часов. По его вызову с аэродрома Диксон вылетели еще три гидросамолета «Каталина», один из которых (летчик В.А. Гуревич) бомбил подводную лодку по перископу, а другой (летчик СВ. Сокол) сбросил восемь ПЛАБ-100 на масляный след». В общем, эта выписка из «Боевой летописи ВМФ» показывает боевую реальность для того времени, но… не во всем.

Эта обнаруженная майором С. Рубаном у Вардропера фашистская субмарина не стала погружаться, а осталась маневрировать в надводном положении.

Как воздушный разведчик майор Рубан не имел на борту авиабомб, поэтому он вызвал подкрепление. Однако из-за ошибки в координатах места обнаружения фашистской субмарины 3 советских ГСТ с противолодочными бомбами на борту прилетели в район нежданной встречи лишь через 5 часов. Все это время «немка» и не думала погружаться. С прибытием наших противолодочных гидросамолетов она ушла на перископную глубину лишь после падения поблизости первых глубинных бомб. Эта небольшая поправочка в текст официального военного издательства. Но она заметно меняет реалии событий, происходивших в августе 1944 года в Карском море. Но на что опиралось подобное нахальство гитлеровских подводников?

Вероятно, ответы стоит искать непосредственно на удаленных арктических островах, где, по мнению командования Северного флота, вполне могли быть созданы секретные базы кригсмарине. К сожалению, это понимание пришло к нашим адмиралам только на третий год войны. Более того, в конце навигации, когда приближался ледостав.

На удаленных полярных станциях ждали зимнего завоза и новой смены зимовщиков. Поэтому командирам и штабам Северного флота, Беломорской, Новоземельской и Карской военно-морских баз пришлось искать варианты, позволявшие совместить завоз необходимых запасов продовольствия, топлива и смену зимовщиков с поиском тайных убежищ подводного врага. Правда, сразу же оговорюсь, рассказывать о тех событиях буду как флотский офицер, который получил военно-морское образование в советском Высшем военно-морском училище и практически всю свою подводную службу прошел в районах Крайнего Севера еще до начала его забвения в период конца 1990-х годов. Возможно, если бы мое флотское становление пришлось бы на 1990-е годы, то выводы из того или иного события либо расстановка здесь приоритетов могли быть иными.

Первым в снабженческо-поисковый поход 17 сентября 1944 года вышел тральщик Т-907 (командир старший лейтенант П. Качук). Тральщику была поставлена главная задача — доставить для полярников на острове Уединения продовольствие, топливо, 2 артиллерийских орудия и боезапас к ним. Сопутствующей задачей был сбор разведывательной информации об обнаружении на острове признаков или следов присутствия германских субмарин.

За ним с теми же задачами вышли в восточную часть Карского моря: к Байдарацкой губе и к острову Белый сторожевой корабль «С. Дежнев» (командир капитан-лейтенант А. Гидулянов) и тральщик Т-908. А специальный отряд, состоявший из минного заградителя «Мурман» (командир капитан 3-го ранга И. Дугладзе) и тральщика Т-116 (капитан-лейтенант В. Бабанов), — к архипелагу Земля Франца-Иосифа Но сопутствующие задачи, скорее всего, выполнялись только «на бумаге», так как рядом с нашими полярными станциями отыскать признаки появления нацистов было весьма сложным делом.

Например, специальной корабельной группе Дугладзе удалось успешно, внимательно наблюдая за воздухом и водой, дойти только до кромки неподвижных льдов, отстоявшей в 50 милях от бухты Тихая. Дальше «Мурману» в одиночку пришлось идти сквозь «новорожденные» двадцатисантиметровые льды. При этом разглядывать окружающие скалы советским морякам было просто некогда Затем началась изнуряющая, практически двухсуточная разгрузка 100 тонн угля и 70 тонн иных грузов на лед у полярной станции, где приняли участие все свободные от вахты военные моряки. А далее — нелегкий обратный путь сквозь лед и непростой, в условиях сильного шторма, переход к мысу Желания, где экипаж ждала очередная тяжелая разгрузка грузов для полярников, да еще и выгрузка артиллерийских орудий. А затем же — обратный поход вдоль восточных берегов Новой Земли до мыса Выходной (восточный вход в пролив Маточкин Шар). Примерно столь же тяжелыми были и комбинированные походы всех других боевых кораблей. Неудивительно, что в основном североморцам не удалось отыскать каких-либо признаков присутствия фашистов в зонах поисковой ответственности. И только капитан-лейтенанта В. Бабанова ждал успех.

Правда, по совершенно неясной причине вся информация о необычной находке на острове Земля Александры исчезла в архивной «пыли». И лишь спустя полвека, уже после смерти Бабанова, близкие его друзья рассказали подробно о том, что увидел здесь североморец. Но обо все по порядку, так как это был не единственный район Арктики, куда так стремились «арктические волки» гроссадмирала Карла Дёница.

Одним из необычных открытий во время работы над книгой, стало то, что ни в «Боевой летописи Военно-Морского Флота, 1944», ни в известных трудах Б.А. Вайнера «Северный флот в Великой Отечественной войне» и И.А. Козлова, B.C. Шломина «Северный флот», увидевших свет в 1966 году, об организации и проведении зимнего завоза, а также о выполнении при этом поисковых противолодочных задач в последнюю военную навигацию не нашлось места ни строчке. Поддержке наступления 14-й армии и участию североморских кораблей и подлодок в освобождении Заполярья место нашлось, участию в проводке караванов по Севморпути место нашлось, а вот поиску подводных баз нацистов на арктических островах — нет. Может, потому наши ветераны-полярники и упорствуют: «Я был на этих островах, но немецких тайных баз там не видел?» Но означает ли это, что гитлеровских тайных баз здесь действительно не было? Постарайтесь ответить на него сами!

После окончания Второй мировой войны в работах военных исследователей чаще всего рассматривались отдельные походы кораблей и подводных лодок кригсмарине в Арктику, Южную Атлантику, Индийский или Тихий океаны. Однако никто не сделал даже попытки отыскать для этих походов «общий знаменатель». Именно таковым, по моему мнению, могли стать суда-снабженцы до начала Великой Отечественной войны, заходившие в советскую губу Большая Западная Лица, а после начала ее боев — в норвежский порт Хаммерфест. Правда, деятельность фашистских кораблей снабжения, обеспечивавших подводные лодки, действовавшие в Карском море, а быть может, в море Лаптевых, а также деятельность океанских транспортных подводных лодок кригсмарине (из «призрачного конвоя») всегда была скрыта под пеленой молчания. И с каждым новым десятилетием эта пелена становится все «гуще». Смотришь, так лет через пять она может стать вообще непроницаемой. Обидно, что слишком долго в СССР, а затем и в России считалось, мол, еще не время рассказывать о транспортных походах подлодок кригсмарине. Но, уважаемый читатель, хотя благодаря забвению или нежеланию неких наших государственных «чиновников» раскрывать арктические тайны Третьего рейха в этой книге еще будут звучать междометия: «допустим», «может быть», «предположим», «вероятно» и «возможно», мы все же имеем возможность узнать о них из первых рук. А вернее, увидеть отдельные тайные арктические базы нацистов еще таковыми, какими они были оставлены в середине 1940-х годов. Хотя бы потому, что свидетели даже самых невероятных событий в Арктике и Антарктиде пока еще живы. Хотя лишь кое-что они успевают нам рассказать при жизни. Однако большую часть своих бесценных знаний все же уносят с собой навсегда в иной мир.

Чтобы слегка поправить эту несправедливость, в данной книге будет максимально подробно рассказано о транспортной деятельности арктической «Эскадры А» из состава «призрачного конвоя».

Именно его подводные «призраки», как показало время, приходили в Карское море совсем не для того, чтобы топить здесь советские транспорты, а для того, чтобы создавать продовольственные депо и топливные склады для фашистских рейдеров и судов, которые должны были пойти по Севморпути на Дальний Восток, а затем вернуться обратно. Они же что-то увозили в Лиинахамари с берегов советской Арктики.

В предвоенный и в первый военный период германское командование направило основные усилия на увеличение численности боевых подводных лодок, главным образом серий VIIB, VIIC и IX. О строительстве транспортных подводных лодок типа «Deutschland», а также о серии III, которая была разработана еще в 1938 году, ни в одном из вариантов судостроительной программы не упоминалось. И это свидетельствовало о том, что главнокомандующий кригсмарине гроссадмирал Эрих Редер и Командующий подводными силами контр-адмирал Карл Дёниц тогда не предполагали специально использовать субмарины для перевозки каких-либо грузов. Но дальнейший ход войны заставил их пересмотреть свое отношение к подводным транспортным операциям.

Уже во время Норвежской операции германским подводникам пришлось использовать свои корабли как реальное транспортное средство для скрытной переброски отдельных грузов. Из-за отсутствия в составе кригсмарине транспортных лодок специальной постройки в ходе операции у норвежских берегов перевозку военных грузов пришлось проводить практически каждой из боевых субмарин, участвующих в Норвежской операции. Причем в первую очередь они были направлены к порту Тронхейм, где из-за близости Британских островов с первых дней операции у гитлеровцев создалось чрезвычайно сложное положение.

13 апреля 1940 года сюда вышли подводные лодки U26 и U43, имевшие на борту груз боеприпасов. Попутно им была поставлена задача — прикрыть идущий к порту немецкий конвой от возможных ударов английских кораблей. Через 10 дней, вновь в Тронхейм, были направлены еще 3 подводные лодки, но уже для перевозки авиационного горючего (UA — 170 тонн, U122 — 90 тонн, U101 — 36 тонн). Ко времени окончания Норвежской операции для доставки грузов в Тронхейм было задействовано уже 7 германских субмарин, часть из которых успела сделать несколько походов.

Таким образом, весной 1940 года, из-за отсутствия специальных подводных транспортов, главное командование кригсмарине было вынуждено вернуться к старой идее (еще со времен Первой мировой войны. — Авт.) использования боевых подводных лодок в качестве транспортных средств и подготовило развернутый доклад для рейхсканцлера Адольфа Гитлера. Однако в те дни победу одержали сторонники транспортных судов-блокадопрорывателей.

О серийном строительстве транспортных субмарин в Третьем рейхе заговорили лишь осенью 1942 года после гибели большинства судов-блокадопрорывателей и в те дни, когда остро встал вопрос об использовании подлодок для обеспечения внезапного вторжения германских войск на остров Исландия: По разным источникам созданная подводная транспортная эскадра насчитывала до 70 подводных лодок. А с учетом подлодок, по тем или иным причинам переоборудованным из боевых в подводные транспорты, их было значительно больше. Основу этого секретного формирования составили подводные танкеры и торпедовозы, которые представляли собой модификации серийных подлодок IXD и VII серий соответственно.

Первый подводный танкер специальной постройки XIV серии U459 (в просторечии «milchkuh» — «дойная корова») вступил в строй в декабре 1941 года. В дальнейшем было построено 10 таких подводных кораблей: U460 — U464, U487, U488 — U490. Все они числились в 12-й флотилии подлодок, которая под командованием фрегаттен-капитана Клауса Шольца базировалась на французский порт Бордо. При собственном водоизмещении в 1932 тонны каждый подводный танкер принимал на борт до 700 тонн дизельного топлива (для заправки боевых подлодок) и мог увезти их от базы более чем на 14 тысяч миль. После пополнения запасов топлива, продуктов и торпед от транспортных лодок «серые волки» увеличивали длительность своего патрулирования, например в Атлантике, практически на целый месяц, то есть находились в море время, эквивалентное сразу 2 походам подряд.

Их встреча проходила чаще всего в ранее назначенном районе. Порой, если погода позволяла, то фашистские подводные танкеры проводили одновременную дозаправку сразу 2 «серых волков», либо заправку 1 субмарины в подводном положении (на глубине до 50 метров).

Подводный танкер U459 под командованием капитан-лейтенанта Георга фон Вилямовиц-Меллендорфа вышел в море в марте 1942 года. В конце апреля в районе, находящемся в 500 милях к юго-востоку от Бермудских островов, он обеспечил значительное продление боевой работы 12 средним и 2 большим подлодкам. Благодаря этой помощи, боевая подлодка U506, охотясь за конвоями из США, до полного израсходования топлива и торпед успела потопить еще 8 транспортов. Когда же «волчьи стаи» пошли на охоту в Индийский океан, то «дойные коровы» только за 1 поход стали обеспечивать продление работы сразу 5 крейсерских подлодок, передавая на каждый крейсер по 90 тонн топлива. Это был настоящий успех! Однако когда англичанам удалось захватить шифровальную машину «Энигма» и взломать секретные коды немцев, начался самый настоящий забой немецких лодок.

Первой 21 августа 1942 года где-то в районе Исландии была уничтожена U464. Последняя «дойная корова» (U488) была уничтожена у островов Зеленого Мыса 26 апреля 1944 года.

Следующим подразделением «конвоя» стали 4 транспортные подлодки (U1059 — U1062) VIIF серии, построенные как подводные торпедовозы. Они были несколько меньше подводных танкеров и несколько отличались от своих базовых подлодок (VII серии), так как имели специальный торпедный отсек для перевозки 30 торпед (есть информация — даже 39 торпед. — Авт.) Конкретных примеров об их работе найти не удалось, но ясно, что они были активными участниками «Битвы за Атлантику».

К выполнению транспортных задач были привлечены 8 подводных лодок ХВ серии, построенных как большие минные заградители. Они имели большое сходство с крупными океанскими минными заградителями класса UE (U117) еще кайзеровского флота Будущие подводные минзаги имели отличительную особенность: сужающийся участок передней палубы между носом и рубкой, благодаря чему несколько увеличилась скорость ее погружения, и соответственно, большую возможность своевременно укрыться от обнаружения вражеским самолетом или кораблем. Вместе с бывшими подводными минзагами в составе транспортных эскадр состояло 29 океанских подлодок IX-D2 серии, которые, правда, могли состоять в одном из подразделений «призрачного конвоя». Им в помощь были выделены вместительные итальянские океанские подлодки типа UIT («Таццоли», «Барбариго», «Каппелини», «Джулиани» и «Торелли»).

Осенью 1943 года для кригсмарине было заказано 15 подводных лодок XX серии. Эти корабли специально предназначались для транспортировки особо ценных приборов, аппаратуры и редких металлов. Одновременно они же могли принимать до 800 тонн жидкого топлива для «серых волков». Неожиданно их строительство было отсрочено до 1944 года, а затем окончательно отменено. И эти подводные гиганты «исчезли» со стапелей.

Скорее всего, их «исчезновение» было очередной легендой Карла Дёница, который свел и эти подлодки в секретную антарктическую «эскадру А». Вместе с подлодками XX серии кригсмарине заказало 3 подводных крейсера XI серии, несколько подводных танкеров увеличенного водоизмещения XIVB серии, несколько подлодок «Проекта 476».

Подводный крейсер XI серии был необычно велик для того времени, его надводное водоизмещение достигало 3140 тонн (это водоизмещение было соизмеримо с водоизмещением первых атомных подлодок. — Авт.), но было построено только 3 таких гигантских субмарины.

Летом 1943 года командование кригсмарине заказало несколько подводных танкеров увеличенного водоизмещения XIVB серии, но вскоре и этот заказ был отменен.

После относительного успеха, полученного во время экспериментальной эксплуатации так называемых подлодок Вальтера, гроссадмирал Дёниц потребовал разработать ее океанскую версию. Основой для этой серии стала подлодка, разработанная по проекту все того же доктора Хельмута Вальтера. Ее силовая установка работала на перекиси водорода (пергидроле), которая способна разлагаться на воду и кислород и позволяла корабельным дизелям работать даже в подводном положении. При этом подводная скорость лодки достигала 25 узлов (боевые подлодки кригсмарине тогда на короткое время могли развивать подводную скорость до 12 узлов). По своим размерам «проект 476» был близок к океанским транспортным подлодкам IXD серии. Но сколько этих подлодок было построено — неизвестно и сегодня.

Судя по послевоенным публикациям, наиболее открытой для российского читателя остается деятельность субмарин IX-D2 серии (U177 — U179, U181, U182, U195 — U200, U847 — U852, U859 — U864, U871 — U876), построенных как боевые, для походов в Южную Атлантику, в Тихий и Индийский океаны. Они имели сдвоенную силовую установку.

2 мощных основных дизеля MAN с наддувом и 2 дополнительных дизеля позволяли в крейсерском положении длительное время идти со скоростью не менее чем в 20 узлов. Неожиданно для создателей, прямо на стапелях, все они были переоборудованы для доставки грузов из Японии или Латинской Америки. Для этого с них были сняты все торпедные аппараты и часть аккумуляторных батарей, а оставлено лишь минимальное артиллерийское вооружение на случай, если субмарина, находясь в надводном положении, окажется не в состоянии срочно уйти под воду.

Здесь почему-то сразу же вспомнилась встреча советского воздушного разведчика майора С. Рубана с не желавшей уходить под воду гитлеровской субмариной у острова Вардропер.

Начиная с мая 1943 года одной из главных задач «призрачного конвоя» стала транспортировка неких специальных грузов к берегам Латинской Америки и Антарктиды, а также доставка стратегического сырья из Японии или Юго-Восточной Азии. И особенно остро стоял вопрос по доставке из районов Южных морей натурального каучука, вольфрама и хинина, чрезвычайно необходимых для Третьего рейха

Начиная Вторую мировую войну Адольф Гитлер несомненно понимал, что Великобритания и страны Британского союза с первых же дней установят морскую блокаду рейха с целью лишить его возможности подвоза стратегического сырья морем. Но почему-то не придал тому значения. Лишь в феврале 1943 года, после прихода к руководству кригсмарине Карла Дёница, в ставке Гитлера был поднят вопрос о доставке натурального каучука с Дальнего Востока через Южные моря, Индийский и Атлантический океаны и о немедленном начале строительства транспортных подводных лодок для этих перевозок.

Любопытное, хотя сегодня это уже предсказуемое, поведение рейхсканцлера Адольфа Гитлера: он разрешает продолжать вложение миллионов дойчмарок в работу крайне «странного» завода в Освенциме, так и не выдавшего ни одного килограмма буны, и одновременно поддерживает Дёница в освоении трансокеанского маршрута к Японским островам. Но это, вероятно, правильное, однако уже запоздалое решение не могло решить «каучуковую проблему». Даже когда были задействованы субмарины, переоборудованные из серийных U465 (тип VIIC), U1129, U1130 (тип не установлен) и U1227 (тип IXG/40), а также U977 (тип VII).

Большая часть свободных объемов их прочного корпуса была приспособлена для перевозки различных грузов. Порой для этой же цели использовались и специальные контейнеры, размещенные вне прочного корпуса подлодки. Но, как уже упоминалось, в СССР знали о деятельности этих подлодок только на южных маршрутах. А об их арктических походах — долгое время ничего не писали.

Только в начале 2000-х годов удалось узнать, что, по данным НКВД Союза ССР, некие гитлеровские субмарины приходили и к берегам нашей Сибири, высаживали здесь каких-то людей, иногда некоторое время их здесь ожидали, а потом забирали своих агентов из отдаленных заполярных стойбищ. Иногда сразу же уходили в море, судя по всему, забирали их через какое-то продолжительное время.

Другим направлением деятельности этих субмарин были походы в Карское море вокруг северной оконечности Новой Земли и обратно. О том, что везли они в залив Петсамо, может прямо указать груз, до сих пор находящийся на борту потопленной в 10 милях от островов Мона подводной лодки U362. Ниже о гибели этой субмарины и о ее предполагаемом грузе еще будет рассказано.

Но если здесь будет обнаружена урановая руда или бериллий с неких месторождений на Берегу Харитона Лаптева, то мы не только откроем дополнительный источник ее поступления на берега реки Висла или залива Девкина заводь для реализации «Уранового проекта» Третьего рейха, но и найдем будущий источник поступления урана или бериллия для России.

О статусе подлодок из «призрачного конвоя» и их значении для Третьего рейха ясно говорят воинские звания командиров-подводников, водивших их в Мировой океан.

В соответствии с положением о прохождении военной службы офицеры кригсмарине с получением воинского звания «корветтен-капитан» (капитан 2-го ранга. — Авт.) переводились для службы в штабы подводных сил. На подлодках же IX-D2 XX серии лишь половина командиров носила воинское звание «капитан-лейтенант» и «обер-лейтенант» (из них четверть были командирами строящихся или только что построенных подлодок). Остальные носили воинские звания «корветтен-капитан» и. «фрегаттен-капитан» (капитан 1-го ранга, имеющий старшинство менее трех лет. — Авт.), а командир U181 Курт Фрейвальд — даже «капитан-цур-зее» (капитан 1-го ранга, имеющий старшинство более трех лет. — Авт.). Лишь на подводных торпедовозах с середины 1943 года, то есть после огромных потерь среди подводников кригсмарине, звания командиров были оставлены как на обычных боевых подлодках. Эта информация подогревает интерес к тем задачам, которые выполнял «призрачный конвой», но, к сожалению, не дает ясных ответов. Однако и эти загадки можно уверенно назвать ясным следом реальности существования подводных «призраков». Конечно, вряд ли мы найдем информацию о том, что, например, подводные гиганты XX серии приходили в наши арктические воды. Начиная с Карского моря им было бы тесно в морях Севморпути. Но, ведь, как упоминалось выше, кроме подлодок специальной постройки по той или иной причине в состав «конвоя» включали и серийные подводные лодки, прошедшие модернизацию на заводах Германии и имевшие меньшее водоизмещение.

Так, неплохо было бы познакомиться с вахтенными журналами подлодок U34 (VII-A серии), U239 (VII–C серии), U547 и U804 (IX–C/40), которые в свое время побывали в Южной Атлантике. Чем вахтенные журналы интересны для читателей книги «Арктические "тени" Третьего рейха»? Дело в том, что, например, в свое время U34 и U547, наравне с U117 и U534, в дальнейшем состоявшими в составе 11-й флотилии (Берген), входили в состав 2-й флотилии подлодок «Зальцведель», чьи субмарины воевали на торговых маршрутах в Америку, Индию, Африку и богатые нефтью страны Карибского бассейна Но при этом затем они были оперативно включены в состав «волчьей стаи» со странным для южной направленности боевой деятельности названием — «Айсбэр». А это может указывать на районы их походов или боевой деятельности, где имелись льды или бродили белые медведи. Сумейте убедить меня в обратном — внимательно выслушаю! Но в любом случае не удивительно, если мы найдем в вахтенных журналах U34 и U547, как это было в вахтенных журналах Ш17 и U534, записи и о походах этих субмарин в Баренцево, Гренландское, Норвежское или Карское моря. Тем более что в последние годы XX века выяснилось, мол, в своих трюмах или в пусковых установках эти субмарины могли везти не только сыпучие грузы, но и ракеты 30-cm Wurfkorpe 42 Spreng или schveres Wurfgeraet 41. И эту информацию стоит рассмотреть вполне серьезно. Ведь после появления информации о находках советских гидрографов на Северной Земле (подробно будет рассказано в следующей главе — Авт.) и исчезновении U1063 военные историки вспомнили, что эти ракеты вполне могли оказаться и на борту подлодок арктической «эскадры А». Тем более что разработка ракет для подводных лодок проводилась по инициативе командира-подводника корветтен-капитана Фрица Штайнхоффа, родной брат которого, доктор Эрнст Штайнхофф, работал в Ракетном центре в Пенемюнде и откуда в конце войны часть нового оружия была вывезена в неизвестном направлении.

Летом 1942 года подлодку Штайнхоффа оборудовали 6-ю пусковыми установками для ракет 30-cm Wurfkorpe 42 Spreng. Во время испытаний с глубины 12 метров субмарина произвела успешную стрельбу на дистанцию в 4,5 километра И хотя разброс точек падения ракет составил 3 километра, но уже первое испытание стало твердым доказательством, что подводная лодка в погруженном состоянии способна обстрелять вражеское побережье. Например, полуостров Лабрадор, Аляску или побережье Сибири!

Итак, о содержимом трюмов и контейнеров подлодок из «призрачного конвоя Гитлера» пусть пока коротко, но все же удалось рассказать. Оговорка «пока» указывает на то, что работа над этой темой продолжается, хотя открытой информации о деятельности подводных «призраков» нет и сегодня.

Вместо этого в советское время нам часто навязывалась официальная версия о низкой торпедной и морской подготовке многих германских подводников, которые, совершив до 10 арктических походов, не сумели при этом потопить ни одного советского корабля. Но вряд ли именно эта информация соответствует действительности: скорее всего, перед их экипажами стояли совсем иные задачи. А деятельность подводных «призраков» в Арктике и сегодня остается большой тайной Третьего рейха. Тем более что обергруппенфюрер СС Каммлер строил свою империю не только на основе освоения подлодками кригсмарине морских районов Севморпути. Расчеты велись и исходя из возможности использования безлюдных районов Архангельской области и полуострова Таймыр для установления воздушного моста между Третьим рейхом и Японскими островами.

Еще одним маршрутом для поставок стратегического сырья с Дальнего Востока в Германию рассматривались воздушные трансконтинентальные линии.

Одна из них была создана благодаря подписанию так называемого пакта «Молотова — Риббентропа». Конечно, вряд ли изначально она должна была содействовать реализации «Уранового проекта» нацистов, но со временем это состоялось. Однако со временем выяснилось, что гитлеровцы планировали использовать их не только для проведения транспортных операций.

Так, в 1943 году верховное командование германских ВВС (Oberkommando der Luftwaffe) провело необычно дальний разведывательный полет к Северной Америке. Важным его результатом стали фотоматериалы, положенные в основу подробной карты Нижнего Манхэттена. Когда эта карта попала в руки американской разведки, то при внимательном рассмотрении военные аналитики сделали удивительное, нестрашное открытие. Здесь были нанесены.» концентрические круги, изображающие различные зоны поражения ударной волной и тепловым взрывом кварталов города Нью-Йорк. Подчеркну — это итог полета в 1943 году.

Дальнейшее изучение карты показало, что здесь были нанесены данные о предполагаемых результатах взрыва урановой бомбы мощностью до 17 килотонн (типа сброшенного на Хиросиму «Малыша». — Авт.). Планы верховного командования люфтваффе оказались более чем прозрачны: разрушение одного из самых крупных финансовых и деловых центров США было бы сравнимо с военным и психологическим нокаутом для американцев. А с учетом, что Нью-Йорк одновременно был важным отправным пунктом американских войск, крупной военно-морской базой и главным транспортным узлом всего северо-востока США, то последствия этого удара не поддаются оценке. Тем более что теоретически для реализации подобного замысла нацистам было достаточно одного сверхдальнего бомбардировщика или одной океанской подводной лодки.

А таковые у нацистов имелись. Об океанских ракетоносцах нацистов, которые могли бы достичь побережья, например, штата Виргиния или Нью-Джерси, уже рассказано. А были ли у них самолеты с достаточной дальностью полета или промежуточные тайные аэродромы, способные их принять и обеспечить всем необходимым?

Хотя Германия и Япония в буквальном смысле находились в различных концах света, в 1941 году они решили обмениваться научно-технической информацией, в том числе образцами новой техники и материалов. Но доставка этих грузов стала одной из самых таинственных страниц в истории люфтваффе и кригсмарине. Более того, хотелось бы их назвать одной из самых таинственных «теней» Третьего рейха, в том числе и в советской Арктике.

Существование всей этой системы оказалось тесно связано с системой беспосадочных полетов самолетов люфтваффе над территорией СССР в Японию и в китайское марионеточное государство Манджоу Го. О тех полетах и до сих пор мало известно: имеются в основном косвенные сведения или случайно сохранившиеся документы, которые после. окончания войны попали в руки союзников.

Освоение этой воздушной трассы началось еще в предвоенные годы. Так, в ноябре 1938 года совершил первый полет из Берлина в Токио самолет FW-200VI «D-ACON», которым управлял пилот «Люфтганзы» флюг-капитан Хенке. Преодолев с одной промежуточной посадкой почти 14 тысяч километров, он успешно посадил свою крылатую машину на аэродром японской столицы. Через три месяца он же совершил беспосадочный перелет по маршруту Берлин — Нью-Йорк.

С началом Второй мировой войны расстояние до Японии значительно сократилось, так как для сверхдальних перелетов теперь можно было использовать аэродромы в Финляндии, Норвегии и России. Поэтому, когда рейхсмаршалу Герману Герингу была поставлена задача создать «воздушный мост» между Германией и Японскими островами, то его планировщики разработали несколько вариантов воздушных трасс

— с финского аэродрома Кеми на остров Сахалин — протяженностью 6350 километров;

— с советского аэродрома Кировоград на аэродром Паото (недалеко от нынешнего китайского города Ухань), находящегося на оккупированной японцами территории, — протяженностью 6125 километров;

— с финского аэродрома у Петсамо (Печенга) или с норвежского аэродрома у Киркенеса на аэродром Цицикар (на территории Манджоу-Го) — протяженностью около 6400 километров;

— из Крыма уже на летающих лодках через Бенгальский залив, к побережью оккупированной японцами Бирмы — протяженностью до 7000 километров. Позднее к этим маршрутам добавились воздушные трассы с аэродромов Запорожье и Григорьевка (около Одессы) до аэродрома Паото, а далее — в Токио.

В октябре 1939 года один из пилотов «Люфтганзы» флюг-капитан Вальтер Майер выполнил с аэродрома Киркенес пробный рейс на специально подготовленном FW-200 (с увеличенным запасом топлива) в Японию. Однако в дальнейшем такие полеты не получили продолжения, так как по официальной версии до июня 1941 года японцы опасались спровоцировать СССР начать войну против Японии. Но, скорее всего, — это лишь официальная версия. В действительности строительство аэродрома «Базис Норд» и тайных аэродромов в Архангельской области может указывать на то, что основная причина отказа имела не только политическую составляющую. Возможно, здесь существовали технические или организационные проблемы, о решении которых еще будет рассказано.

О полетах по «крымскому» маршруту (через Бенгальский залив) отыскать каких-либо сведений не удалось. Но известно, что в годы Великой Отечественной войны жители и милиционер из небольшого поселка на берегу реки Аксу (в районе ее впадения в озеро Балхаш) дважды наблюдали посадку «советского» трехмоторного гидросамолета, на килях хвостового оперения которого сквозь красные звезды без труда просматривались черные кресты. И эта деталь, а также количество моторов наводят на мысль, что здесь совершали посадку гитлеровские гидросамолеты типа Do-24. Конечно, можно было заявить, что это была советская летающая двухкилевая лодка типа МДР-6В, совершающая какой-нибудь сверхдальний перелет по заданию советского командования. Но это было бы откровенным заблуждением. Во-первых, советские дальние разведывательные гидросамолеты были двухмоторными, а во-вторых, местный милиционер был бы оповещен о предполагаемой посадке, либо экипаж, если это была внеплановая посадка, обратился бы к нему за помощью в установлении связи горотделением в Балхаше. А в тех случаях не было ни оповещения из горотдела милиции, хотя небольшой катерок раз в неделю обязательно обходил все прибрежные поселки. Не было и обращения воздушного экипажа собственно к милиционеру. Следовательно, это действительно был германский гидросамолет Do-24, совершавший перелет в Японию или в Индонезию. Но, к сожалению, это вся известная информация о предположительно «крымском» маршруте люфтваффе.

Летом 1942 года японцы, понимая, что Советскому Союзу в эти дни не до нападения на Японские острова, пересмотрели свои взгляды на создание «воздушного моста» из Германии. Более того, к его созданию подключились и итальянцы, которые для этих полетов создали специальную авиационную службу «Servizi Aerei Speciali» (SAS), имевшую более 100 самолетов с большой дальностью полета.

Первый вылет на Японские острова самолет SAS совершил 29 июня 1942 года с аэродрома Гуидония (около Рима). Через аэродром Запорожье на следующий день он приземлился на аэродром Паото, а 3 июля перелетел в Токио. Обратный перелет был также успешен, но в дальнейшем итальянцы все же отказались от подобных полетов и задачи по установлению связей с Японскими островами переложили на командиров своих подлодок.

О большинстве приведенных ранее воздушных маршрутов и аэродромах люфтваффе в послевоенные годы было известно в различной степени: об одних серьезные статьи, о других — несколько строк. О некоторых за прошедшие 60 лет только раз появлялась короткая информация в газетах. И лишь об одном (на сегодня. — Авт.) аэродроме, который был создан нацистами неподалеку от норвежской столицы — города Осло — было подробно рассказано уже 29 июня 1945 года в газете «Washington Post». Пока неясно, случайно эта информация попала на страницы газет в преддверии атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки или нет. Скорее всего, не случайно.

В связи с тем, что заметка об этом аэродроме была короткой, приведу ее полностью:

«Офицеры Королевских ВВС заявили сегодня, что немцы в самом конце войны практически завершили приготовления к бомбардировке Нью-Йорка с "колоссального аэродрома" неподалеку от Осло.

"Сорок огромных бомбардировщиков, обладающих дальностью действия свыше 7000 миль, находились на этой базе — самой большой из всех немецких баз, какие мне только доводилось видеть", — сказал один офицер.

Речь идет о новых бомбардировщиках, созданных компанией "Хейнкель". Сейчас их разбирают для дальнейшего изучения. Наземный персонал базы утверждает, что самолеты готовились к налету на Нью-Йорк». Вот и весь рассказ о необычном аэродроме в Норвегии.

Известно, что в конце Второй мировой войны концерн «Хейнкель» провел специальную модернизацию своего четырехмоторного тяжелого бомбардировщика Не-177, приспособив ею к доставке на большую дальность атомных, биологических и химических авиабомб. И сохранение, несмотря ни на какие территориальные и людские потери, Норвегии в своих руках прямо указывает на то, что Гитлер до последних дней не оставлял надежды применить ядерное или иное оружие против США или промышленных районов СССР. Но приходится констатировать, что отсюда эти, а также и другие типы дальних бомбардировщиков люфтваффе могли достичь не только североамериканского континента, но и районов за Уралом. Однако оказалось, у них еще более далекие планы.

Тем более еще в 1939–1940 годах нацисты стали использовать для связи с Японией вышеназванные заполярные аэродромы в Кеми, у Петсамо (Печенга) и Киркенеса

С началом войны против Советского Союза был далее разработан арктический маршрут: Наутси (Киркенес) — северная оконечность Новой Земли — полуостров Таймыр (Чукотка) — Японские острова, для полетов по которому была сформирована специальная авиагруппа. Ее выделили из состава 2-й эскадрильи FAGr5. В состав нового формирования, получившего неофициальное наименование «Командование Япония» («Kommando Japan»), были включены 3 самолета типа Ju-290 (по другим данным — Ju-290A-2 (А-7). — Авт.), которые в конце Второй мировой войны поступили в подчинение вышеупомянутого обергруппенфюрера Ганса Каммлера.

Эти двухкилевые 4-моторные гиганты были спроектированы в 1938 году как транспортный самолет Ju-90. После доработки он был оборудован опускаемой подфюзеляжной рампой, существенно ускоряющей погрузку и выгрузку солдат и военной техники, и получил новые мощные двигатели BMW-801 А, которые позволили довести его скорость почти до скорости истребителей, воевавших в первые военные годы в Заполярье, — Ме-109 и советских И-16. Это позволяло самолетам группы под прикрытием Ме-109, взлетая с аэродромов в Финляндии или Норвегии, успешно миновать Кольский полуостров, не особо опасаясь при этом советских истребителей. Командирами экипажей стали командир 2-й эскадрильи FAGr5 гауптман Хайнц Браун (самолет А-2 9V-AK), а также 2 недавних пилота «Люфтганзы» — флюг-капитан Вальтер Майр (самолет А-3 9V–IK) и флюг-капитан Рудольф Блюме (самолет А-4 9 V-KK).

Для базирования специальной авиагруппы был выбран финский аэродром Наутси, находившийся в 25 километрах от поселка Янискоски (название этого поселка вы уже встречали в разделе «Тайна памятника у реки Паз»). Запасными аэродромами были избраны финские аэродромы Васа, Кеми, Рованиеми и норвежский Киркенес

После взлета с Наутси «юнкерсы» Брауна сначала летели на северо-восток для скорейшего ухода из зоны действия советских истребителей, базировавшихся на Кольском полуострове, а после отрыва шли к северной оконечности Новой Земли, и только затем они поворачивали на юго-восток и дальше летели над малонаселенными районами Сибири в сторону озера Байкал В конце 1990-х годов появилась информация о возможности их полетов через Чукотку к канадским островам Королевы Елизаветы. Но подтвердить или опровергнуть эту информацию пока никому не удалось.

После того как Ju-290 пролетали над восточной частью Монголии, они садились на вышеупомянутый аэродром Паото. Но иногда следовали к Японским островам — без промежуточной посадки. А это может прямо указывать на то, что ранее, где-то в Сибири, они уже делали такую посадку. Обратный полет проходил по тому же маршруту. При этом имеется информация, что эти воздушные гиганты везли в Германию до 2 тонн вольфрама. Наравне с Ju-290 в составе командования были стратосферные Ju-29 °C и два огромных Ju-390A О последних хотелось бы рассказать особо!

Гигантские военно-транспортные Ju-390A — это шестимоторные «юнкерсы», которые были разработаны в 1942 году под личным контролем руководителя НСДАП Мартина Бормана. В обстановке чрезвычайной секретности на пражском авиазаводе «Летов» было построено только 3 таких машины. Они обладали дальностью полета в 12,5 тысячи километров, что позволило летом 1943 года паре этих гигантов достичь побережья США и успешно вернуться обратно.

Они совершили беспосадочный межконтинентальный перелет из Европы в Северную Америку, пролетели менее чем в 20 милях от Нью-Йорка, сфотографировали силуэты небоскребов Манхэттена. Скорее всего, создание вышеупомянутой карты с обозначением результатов авиационного ядерного удара дело рук их экипажей.

В контексте гитлеровской атомной программы этот разведывательный полет был не просто оценочным. Одновременно он был еще и проверкой американской противовоздушной обороны. И, судя по доставленным фотоматериалам, все цели, стоявшие перед воздушным экипажем, были достигнуты.

Одна из воздушных машин этого звена, по данным британской разведки, 28 марта 1945 года совершила перелет в Японию через Северный полюс Две других в 00 часов 20 минут 21 апреля 1945 года с неизвестными высокопоставленными пассажирами и в сопровождении истребителей Ме-110 направились к границе Испании. У Пиренейских гор гитлеровские истребители, закончив обеспечение, повернули на обратный курс, а воздушные гиганты направились к северо-западной части Африки. Предположительно в районе пустыни Эргигиди ведомый Ju-390A взорвался в воздухе, и его обломки упали в песках Западной Сахары. А ведущий продолжил свой полет в юго-западном направлении. Кто летел в этих самолетах? Неизвестно. Пустыня, как и океан, умеет хранить свои тайны. Но только Крайний Север хранит их в первозданном виде.

Уверен, что, прочтя эти строки, какой-нибудь скептик улыбнется над гипотезой о полетах нацистов через советскую территорию на Японские острова. Конечно, кроме нескольких документов, подготовленных американской разведкой в послевоенные годы (протоколы допросов гауптмана Вольфа Баумгарта и начальника штаба KG200 майора Рандель-Земпера), иных документальных подтверждений таких сверхдальних полетов пока найти не удалось. Но было бы опрометчиво списывать появление в Германии японского сырья, материалов и отдельных образцов техники из Японии только на подлодки из гитлеровского «призрачного конвоя», чьи походы к Японским островам и в Восточную Азию сегодня не вызывают сомнения. Да и тот факт, что какие бы высокопрофессиональные летчики ни служили во 2-й эскадрильи FAGr5, какие бы ни были у них надежные машины, но любой умудренный годами службы в авиации командир обязательно предусмотрит наличие по маршруту запасные аэродромы. В том числе и на территории противника, то есть в нашем случае — на полуострове Таймыр или на Чукотке. И что особо важно — здесь их кто-то должен был встречать!

О провале операции «Страна чудес» в августе 1942 года вы уже знаете Но есть информация, что на борту броненосца «Адмирал Шеер», пришедшего тогда в Карское море, чтобы перехватить и уничтожить 2 советских арктических конвоя, находилась десантная группа из состава 5-го батальона фашистского полка специального назначения «Бранденбург-800», которые с гордостью называли себя «бранденбуржцами».

На втором этапе «Страны чудес» они должны были высадиться в порту Диксон и захватить штаб Западного сектора Арктики. После успешной (в чем командование кригсмарине не сомневалось. — Авт.) боевой акции эта же группа по правому берегу Енисея должна была пройти к Дудинке и к Норильску и поднять восстание в так называемом «Норлаге». Им должны были помогать советские военнопленные, отобранные и подготовленные инструкторами «Предприятия "Цеппелин"», которые к этому времени уже находились на одной из тайных баз на берегу Енисея.

Но, после прочтения предыдущего раздела о полетах «Kommando Japan», появляется новое направление их деятельности. Возможно, именно они должны были отыскать удобные площадки для дальних «юнкерсов» и обосноваться здесь для последующих встреч этих самолетов, например, где-нибудь у озера Таймыр или у Хатангского залива.

Разведывательно-диверсионное подразделение Главного управления имперской безопасности (РСХА) «Предприятие "Цеппелин"» («Unternehmen «Zeppelin») было специально создано в марте 1942 года для политического разложения СССР. Оно вошло в состав управления AMT-VI (управление оперативных отделов СД-заграница Главного управления имперской безопасности) и сразу же было подчинено непосредственно бригаденфюреру СС и генерал-майору войск СС Вальтеру Шелленбергу. Пока у Гитлера существовала надежда на успех блицкрига на Востоке, в абвере не особо расстраивались, если заброшенным диверсантам не удавалось осесть в глубоком тылу советских войск. Чаще всего они довольствовались захватом советских стратегических и оборонных объектов неподалеку от линии фронта либо нарушением советских транспортных коммуникаций в ближних тылах РККА.

Типичным примером для того времени служит высадка фашистских десантов в августе 1942 года в Мурманской области и в сентябре того же года в Вологодской области.

В первом случае в ночь с 28 на 29 августа фашистские диверсанты из состава 18-й роты 5-го батальона специального полка «Бранденбург-800» десантировались с самолетов в районе железнодорожной магистрали Ленинград — Мурманск и совершили здесь две диверсии, почти на сутки прервав связь Кольского полуострова с центром страны. Во втором случае спецгруппа того же батальона высадилась с 10 транспортных «юнкерсов» у моста через реку Вычегда (граница Вологодской и Архангельской областей). Из-за внезапности нападения вся охрана нашего стратегического объекта была полностью уничтожена Мост был захвачен в исправном состоянии. Однако в течение ближайшего часа он был отбит заключенными из соседнего лагеря ГУЛАГ, которые по чистой случайности в тот день работали на берегу Вычегды. При этом все вражеские парашютисты были перебиты.

Сегодня известно, что один из документов, разработанных «цеппелиновцами», предлагал для решения своих главных задач, начиная с лета 1942 года, проводить массовую заброску разведывательных, повстанческих и диверсионных групп в районы крупнейших и наиболее удаленных лагерей, входивших в систему ГУЛАГ, которых в сибирской тайге и в заполярной тундре было более чем предостаточно. Подготовка будущих руководителей восстаний, их помощников, радистов и саперов проводилась в разведывательно-диверсионной школе «Гауптлагерь Яблонь» или «Особая часть СС» (близ польского города Люблин). Их отбор проводили специальные структуры разведывательно-диверсионных школ при штабе «Валли» (специальный орган по координации и руководству разведывательной и диверсионной деятельностью на Восточном фронте). Преимущество отдавалось бывшим военнослужащим Красной армии: офицерам-саперам и офицерам-связистам, как специалистам с широким кругозором. Считалось, что если спецгруппа «Предприятия " Цеппелин"» вместе с «бранденбуржцами» поднимет несколько восстаний, например, в «Норлаге» или на побережье Енисея среди так называемых «врагов народа», то глубокий советский тыл вдоль западных районов Севморпути на долгое время будет совершенно парализован. Одновременно эти же восстания должны были оттянуть на себя часть дивизий Карельского фронта, что, в свою очередь, позволило бы горным стрелкам генерал-лейтенанта Дитля быстро захватить порт Мурманск, незамерзающий Кольский залив и перерезать Кировскую железную дорогу. И окончательно прекратить поставки через северные порты СССР военных грузов по ленд-лизу.

Произошло хотя бы одно такое восстание или нет — сказать сложно. Однако в недавно открытых документах контрразведки «Смерш» Северного флота сохранилась информация о посещениях летом 1942 года (а также в 1943 году. — Авт.) нацистскими подлодками отдаленных районов и островов в юго-восточной части Карского моря. Здесь было указано, что нацисты высаживали одиночных разведчиков и забирали на борт каких-то людей из здешних становищ В этих же документах удалось найти информацию об обнаружении подпольной немецкой радиостанции в поселке Ошмарино (устье реки Енисей).

За взаимодействие будущих повстанцев с «бранденбуржцами», а возможно, и за высадку специальных групп для обеспечения деятельности «Kommando Japan», отвечал руководитель «Политического центра борьбы с большевизмом» (ПБЦ) бывший командир 102-й стрелковой дивизии 21-й армии полковник И. Бессонов. До своего назначения командиром 102-й СД полковник Бессонов был начальником отдела боевой подготовки Главного управления Погранвойск НКВД СССР и хорошо знал места расположения северных лагерей ГУЛАГа. На случай успеха «бранденбуржцев» он даже начал готовить из «цеппелиновцев» 2 воздушных десанта (общей численностью до 6 тысяч штыков). Одну десантную бригаду планировалось высадить в район Сыктывкар — Сольвычегодск — к юго-востоку от Архангельска. Другую — в район Сибирской железной дороги. Именно для будущих повстанцев в трюмах «Адмирала Шеера» и находились запасы легкого стрелкового оружия. Однако, как показала история, благодаря мужеству и самоотверженности советских моряков и полярников оба этапа операции «Страна чудес» провалились, и командиру гитлеровскою броненосца ни с чем пришлось вернуться в Норвегию. Правда, пересаживалась ли десантная группа «бранденбуржцев» на обеспечивавшие его рейд в Карское море подводные лодки или некое судно снабжения у Новой Земли — достоверно установить не удалось. Хотя известно, что несколько встреч рейдера с «арктическими волками» в районах восточнее Новоземельского архипелага все же состоялись.

Через год одна из главных команд «Предприятия "Цеппелин"» была переименована в «Руссланд-Норд» и под руководством обергруппенфюрера СС, генерала полиции и генерала войск СС Фридриха Еккельна была нацелена на ведение разведывательной деятельности на территории советского Заполярья и в Приуралье. Более того, начиная с июля 1943 года ее агентов стали забрасывать уже и в районы Северного Урала. Для этого использовались самолеты из специальной группы люфтваффе и подводные лодки из «норвежских» флотилий кригсмарине.

Подготовка дальних разведчиков и диверсантов абвера была возложена на разведывательно-диверсионную школу в финском городе Рованиеми, работавшую как абвергруппа АГ-214 при 20-й горной армии. Позже эта спецшкола была переведена в польское местечко Сулеювек и была включена в абверкоманду АГ-204.

Для полетов в советское Заполярье 204-я абверкоманда, как и прежде, использовала самолеты-перевозчики из специальных авиаэскадрилий люфтваффе. При этом, забрасывая агентуру в тылы Карельского фронта, она использовала тайные аэродромы в Архангельской и Вологодской областях. Далее, за Уралом и по Северо-Сибирской низменности фашистские диверсанты следовали пешим порядком или «по возможности». Всем дальним группам обязательно придавался подготовленный радист с УКВ-передатчиком, который обеспечивал связь «цеппелиновцев» с вынесенным (подвижным) приемо-передающим радиоцентром (в первую очередь находящихся на германских подводных лодках, патрулирующих в юго-восточной части Баренцева и в южной части Карского морей).

Начиная с лета 1943 года воспитанники «Предприятия "Цеппелин"» приступили к выполнению специальных заданий по проведению диверсий на железнодорожном транспорте, уничтожению баз и складов с продовольствием и иных значимых объектов в советском Заполярье. Попутно им вменялось проводить на «своей» территории антисоветскую пропаганду и совершать убийства офицеров Красной армии и НКВД В последние годы Великой Отечественной войны агентам, которых забрасывали в северные районы Советского Союза, стали давать задания на установление связи с переселенцами, которые проживали в районах лагерей системы ГУЛАГ и по организации из них повстанческих отрядов. При этом было особо учтено, что после «освободительного» похода в восточные области Белоруссии и Украины, то есть августовского (1939 года) похода советских войск в Польшу, более 140 тысяч пленных поляков было насильственно вывезено на Крайний Север и направлено на лесоразработки.

Сегодня известно о высадке в 1943 году двух небольших фашистских десантов: летом в Кожвинском районе Коми АССР, а в конце года — под Сыктывкаром. Вражеские десантники в первую очередь должны были прервать перевозки угля с Воркутинского и Ухтинского месторождений, а затем действовать по отдельному плану «Предприятия». Что за отдельный план? Пока до конца не известно, но кое-что удалось отыскать!

Неожиданно летом 1943 года Бессонов был арестован и помещен в зондерлагерь Заксенхаузен, а его Политцентр — распущен. И «глобальные» диверсионные планы нацистов росли, как грибы после летнего дождя.

К лету 1944 года «Предприятие "Цеппелин"» подготовило несколько крупных групп (до 100 человек каждая) для высадки в районах рек Волга и Кама. Здесь после проведения взрывов мостов, согласованных по времени, они должны были отрезать от фронта военные заводы, находящиеся за Уралом. Эти же десанты могли обеспечить прием летающих лодок люфтваффе из Крыма через Бенгальский залив к побережью Бирмы или с аэродромов Запорожье и Григорьевка (около Одессы) до аэродрома Паото. Правда, вряд ли столь массовая высадка воздушного десанта в глубоком советском тылу была технически возможна. Но часть наименее фантастических планов, возможно, даже была реализована.

Так, в 1960-е годы военные моряки Северного флота участвовали в боевом тралении в Обской губе. Двое из них, участники похода береговой партии, вспомнили об удивительной встрече с неизвестным, который и не подозревал, что Великая Отечественная война более 15 лет как закончилась. А дело было так!

После тяжелого перехода по побережью Гыданского полуострова североморцы, входившие в состав береговой партии, разложили костер и стали готовить ужин. Неожиданно моряков, которые собирали дрова, тихим голосом окликнул незнакомец с охотничьим дробовиком. Изначально возникшее недоверие между североморцами и нежданным гостем не сразу, но было преодолено. Перед возвращением в тайгу он признался, что в свое время большая группа заключенных, перебив лагерную охрану, бежала в тайгу, где и скрывалась долгие годы. Вряд ли ему захотелось покрасоваться перед молодыми североморцами, тем более что в береговой партии было несколько офицеров. В то же время, вооруженный отличным охотничьим ножом и дробовиком, он не испугался рассказать о своем побеге.

Тогда североморцы были крайне удивлены и озадачены подобной встречей. Сегодня же этому никто не удивляется, так как в конце 1990-х годов действительно стало известно о бунте заключенных в лагпункте Лесорейд, который произошел в январе 1942 года.

Поначалу оно имело успех, и повстанцам даже удалось захватить местный районный центр — поселок Усть-Уса, расположенный к северу от Печоры. Они намеревались поднять массовое восстание зеков и в соседних лагерях, но в район Лесорейда были оперативно стянуты войска НКВД, и восстание было безжалостно подавлено. Вряд ли гости у костра североморцев были участниками этого восстания, но сколько в районах Северною Урала было ГУЛАГОВСКИХ лагерей?

Не менее интересным был другой случай; в конце 1980-х в одном из «забытых богом» малых поселков на берегу Обской губы был случайно обнаружен участник фашистской спецгруппы, заброшенной сюда именно «Предприятием " Цеппелин"».

Сегодня весьма сложно отыскать, а тем более опознать «лежки» и укрытия «цеппелиновцев»: брошенные землянки сровнялись с землей и заросли деревьями, избы промысловиков — сгнили и развалились. Однако кое-какие следы еще здесь можно найти.

Так, в конце 1990-х годов на берегу южного колена Гыданской губы были найдены специальный контейнер, а неподалеку — останки парашютиста в офицерской форме Красной армии. Оба парашюта зацепились за кроны более полувека растущих деревьев и подняли контейнер и останки офицера на более чем 2-метровую высоту. В карманах разодранного зверьем комбинезона погибшего было найдено разорванное и давно истлевшее удостоверение личности на имя старшего лейтенанта войсковой части 51072 Рыбникова Михаила Сергеевича Здесь же находились обрывки: командировочного предписания от 20 февраля 1944 года, офицерской расчетной книжки, комсомольского билета, вещевой книжки командира Красной армии, продовольственного аттестата, проездного литера и еще каких-то справок. В контейнере находились: портативный радиоприемник типа «Blaupunkt» в исправном состоянии, выпуска 1942 года, в специальном металлическом корпусе индивидуального исполнения с комплектом запасных ламп и элементов питания, 4 пистолета-пулемета МП-40, с большим запасом патронов, пистолет ТТ и пистолет «вальтер» № 2, также с большим запасом патронов, трехлитровый бачок с якобы трофейным спиртом, более 20 килограммов различных продуктов, преимущественно германского и норвежского происхождения, и 2 миллиона поддельных советских рублей. Когда останки парашютиста сняли с дерева, то за подкладками его яловых сапог были найдены безупречные по реквизиту и содержанию временные удостоверения личности на имя сотрудника НКГБ Ямало-Ненецкого национального округа старшего лейтенанта Лобова Тимофея Осиповича и на имя сотрудника НКГБ Таймырского национального округа лейтенанта Борисенко Осипа Николаевича.

Сразу же стало ясно, кто был этот парашютист! Однозначно — не погибший советский офицер! Вряд ли он был агентом-маршрутником или агентом-фланером — поблизости не было железных дорог. Скорее всего, это был немецкий агент стационарного наблюдения. Единственное, что в определенной мере дает нам подсказку, так это дата командировочного предписания. Дело в том, что еще летом 1943 года в недрах РСХА возник план тайной операции под кодовым наименованием «Ульм», которая предусматривала высадку большой группы «бранденбуржцев» на Урале. Ее основной целью было проведение диверсий на крупных советских оборонных заводах, и в первую очередь в Магнитогорске, Челябинске и Свердловске. Дополнительной задачей была организация «повстанческих» групп из дезертиров и уголовников в обширном районе, замкнутом в треугольнике Воркута — Амдерма — Норильск. Группу предполагалось регулярно снабжать по воздуху оружием, деньгами и продовольствием. Кстати, специалисты, внимательно осмотревшие обрывки документов, подтвердили высокое качество их изготовления по фактуре обложки, плотности бумаги, штампам и печатям И только блестящие скрепки в книжках показали на их далеко не советское изготовление. Похоже, погибший парашютист был диверсантом одной из «ульмских» групп. Почему одной? Да потому, что благодаря послевоенному открытию некоторых материалов из архивов ФСБ РФ нам известна судьба другой «ульмской» группы.

18 февраля 1944 года ее десантировали с борта четырехмоторного «юнкерса» над Уральскими горами. Но из-за ошибки штурмана самолета вместо района Челябинска все 6 диверсантов были сброшены на парашютах над глухой тайгой в районе Соликамска. При высадке один диверсант повис на дереве, получив при этом тяжелые травмы, — замерз. Трое других, безуспешно искавшие контейнеры с продовольствием, окончательно изголодавшиеся и сильно обмороженные, — застрелились. И только двое, случайно наткнувшись на охотничью избушку и отыскав несколько контейнеров, 4 месяца прожили в тайге, а затем вышли к ближайшему железнодорожному разъезду и сдались. Они-то и рассказали, что на борту самолета было несколько диверсионных групп.

Итак, неудача «Страны чудес» подхлестнула создание в советском Заполярье секретных баз, в том числе для метеорологической или ледовой разведки, а также для аэродромного обслуживания. Эта активность и наводит на мысль, что десантники-«бранденбуржцы» также могли высаживаться с подлодок на арктические острова и побережье Сибири. Тем более что первая группа германских полярников («бранденбуржцы» или нет — неизвестно. — Авт.) была высажена в 1942 году на острова архипелага Норденшельда Правда, результаты и длительность ее работы остались неизвестными.

На следующий (1943) год в безлюдные и отдаленные арктические районы стали уже массою высаживаться специально подготовленные, предположительно метеорологические экспедиции, которые работали на местах до начала таяния льдов. Отдельные экспедиции прибывали на базы, специально подготовленные военно-строительным ведомством Тодта, но большинство высаживалось непосредственно на необорудованное побережье. Что они делали здесь, а также в удаленных стойбищах? Неизвестно! И даже сегодня это остается тайной советского Заполярья.

Завершая эту главу, хотелось бы отметить и признать, что пресловутый «Урановый» или иной проекты Третьего рейха могли оставить заметный след не только в Филиппинском море, под чешским Пльзенем или в горах Нижней Силезии, но и в советской Арктике, и даже на Чукотке. Ниже об этом еще будет рассказано дополнительно.

Пока же можно уверенно сказать, что окончательный вывод «легенды союзников» относительно серьезного отставания нацистов от союзников в гонке за обладание ядерным оружием стала в лучшем случае не соответствующей действительности, а в худшем — сознательной ложью. Что вернее — покажут история и время. Ведь они всегда были непредвзятыми судьями, которые через десять лет, или через столетие, или через иной срок, но обязательно находили следы даже простого присутствия самых засекреченных проектов и людей. Даже — в арктических пустынях. Они же могут бросить арктическую «тень» на многочисленные смерти обергруппенфюрера СС Ганса Каммлера, исчезновение из осажденного Берлина обергруппенфюрера СА и СС Мартина Бормана, а также подозрительную гибель генерала Джорджа Паттона, первым увидевшего результаты работы «черной империи СС» Каммлера.