Глава 11

Литература и просвещение

Христианская Армения была наследницей традиций любви к образованию. С доисторических времен Армения была точкой пересечения, пунктом встречи цивилизаций Востока и Запада, торжищем, где происходил обмен товарами между Европой и Азией, не говоря уже о том, что сама она была средоточием важнейших культур неолита и бронзового века. Неудивительно, что великие империи Древнего мира постоянно стремились распространить свои владения на Армянское нагорье. Среди подобных мощных империй были и Шумерская, и Хеттская, и Вавилонская, и Ассирийская. А с запада наступали цивилизации Трои и эгейского мира, хотя высокоразвитая культура Урарту была в основном продуктом творческого гения предков нынешних армян.

Истоки армянской письменности и образования лежат гораздо глубже во тьме веков, чем полагают обычно. Ключевым местом является селение Мецамор, в нескольких километрах к западу от Эчмиадзина, в виду гор Арарат и Арагац. Рядом с селением находится каменистая возвышенность, наверное, с полумилю в окружности, с выходами острого камня. Возвышенность эта усеяна пещерами, подземными сводчатыми кладовыми и доисторическими жилищами. Имеются там также пустоты, выдолбленные в материковой скале, для хранения и смешения фосфора, изготавливаемого из дробленых костей и жидкой глины. Этот фосфор нужен был для получения разных металлических сплавов, 14 из которых были идентифицированы по следам, найденным на месте обнаружения. Этот деловой центр древней металлургии, по всей видимости, действовал более или менее постоянно начиная с 2800 года до нашей эры и вплоть до классических времен, периодически пробуждаясь к жизни и несколько позже, в Средние века.

К древнему городу фабрик прилегал храм с жертвенником из обожженной глины, увенчанный массивными трезубцами. Пустоты в окружении жертвенника были сделаны как приемники крови приносимых жертв. На небольшом расстоянии от главного пещерного города, на открытом месте, находится скальный выброс коричневатого камня. На вершину этой грубо обработанной платформы ведут высеченные ступени. Все сооружение покрыто выбитыми в камне таинственными кабалистическими знаками. Одна серия рисунков вроде бы указывает вверх, где над равниной в древние времена находился космический апогей восхода «собачьей звезды» Сириуса. Из этого свидетельства мисс Элма Парсамян из Бюраканской астрофизической обсерватории Академии наук сделала вывод, что здесь мы имеем дело с одной из древних астрономических обсерваторий Ближнего Востока, датируемой, видимо, третьим тысячелетием до нашей эры.

Иероглифическое письмо Армении берет начало в очень давних временах, возможно в новокаменном веке. По всей Армении мы находим пиктограммы, или петроглифы, выбитые или выцарапанные на скалах, утесах и стенах пещер. Они представляют собой упрощенные фигурки людей и животных. Нет сомнения, что они служили средством передачи сообщений, а также ритуального или художественного самовыражения. Современным аналогом этого можно считать знаменитый рассказ Конан Дойла «Пляшущие человечки». Иная форма иероглифов или знаковых кодов развилась в бронзовом веке под влиянием культурных контактов с хеттами, которые пользовались и клинописным, и пиктографическим письмом. Разумеется, урарты с их многочисленными надписями явно были очень грамотными. Позднее на территории Армении распространились еще и системы ассирийского, а затем и ахеменидского персидского письма.

В предыдущих главах настоящей книги достаточно показано богатство литературы и религиозных текстов на разных языках, существовавшее в языческой Армении в эпоху правления Артаксидов (Арташесидов) и Аршакидов. Речь идет о межевых камнях с надписями арамейскими буквами, об армянских царях, писавших пьесы на греческом языке, о менестрелях, сочинявших любовные песни на армянском просторечье, и высших жрецах, возносивших хвалу Анахит в гимнах, передававшихся избранными из поколения в поколение. Мало что осталось от дохристианской культуры, искорененной почти полностью святым Григорием и его преемниками. Но того, что сохранилось, достаточно, чтобы понять: перед нами земля народа творческого, полного интеллектуальной энергии.

Официальное принятие христианства царем Трдатом III в 301 году знаменовало новую фазу интеллектуальной и духовной жизни армянского народа.

Подобно многим миссионерам нашего времени, основатели Армянской церкви поставили перед собой задачу перевести Новый Завет и самые существенные молитвенные книги на язык обращенного в христианство народа. Первоначально молитвы и богослужения шли на греческом или сирийском языках и в большинстве своем проводились чужеземными проповедниками, почти или полностью не знавшими армянского.

Главным препятствием распространению христианского учения в Армении был, разумеется, тот факт, что этот язык не имел своего алфавита. Подобно грузинскому, армянский язык содержит некоторое число согласных, которые нельзя передать каким-то одним знаком ни латинского, ни греческого, ни любого из семитских алфавитов. Трудная, но жизненно важная задача изобретения алфавита для армянского языка была в конце концов решена Месропом Маштоцем, которого армяне почитают ныне как одного из своих святых.

Нам мало что известно о раннем периоде жизни Месропа. Его основной биограф, Корюн, был его первым и самым способным учеником. Месроп Маштоц родился в 361 году в провинции Тарон и окончил одну из школ, основанных католикосом Нерсесом Великим. Человек выдающихся способностей, владевший греческим, сирийским, персидским и рядом других языков, он вскоре был назначен царским секретарем в город Вагаршапат (Эчмиадзин), тогдашнюю столицу Армении. После нескольких лет пребывания на государственной службе Месроп оставляет свою должность и посвящает себя служению церкви.

Ему было сорок лет, когда он впервые стал проповедовать в разных частях Армении. Именно во время этих странствий Месропу приходит мысль об изобретении армянских букв и переводе Библии на армянский. Это и было началом письменной армянской литературы. Создание армянского алфавита, по его мнению, не только должно было помочь пропаганде христианской веры, но также установить крепкие связи между армянами Западной и Восточной Армении и вообще повсюду. С той поры, когда в 387 году персы и византийцы поделили его родину между собой, эта забота жгла ему сердце.

Идея Месропа встретила полное одобрение католикоса Сахака, главы церкви и к тому же ученого-эрудита. Царь Восточной Армении Врамшапух также проявил к этому живейший интерес и рассказал Месропу, что как-то видел в Месопотамии набор знаков, придуманных для армян неким епископом Даниилом Сирийцем. За ними тотчас послали, но они оказались непригодными к передаче сложной фонетической системы армянского языка. Несомненно, система Даниила базировалась на сирийской, которая писалась справа налево и содержала 22 буквы, как в еврейском языке. Сирийский алфавит не обеспечивал полную запись гласных. Поскольку в армянский алфавит, придуманный Месропом и его учениками, потребовалось включить 36 букв, вряд ли стоит удивляться тому, что сирийский не смог обеспечить адекватного способа записи по-армянски.

Итак, Месроп с учениками принялись за работу по созданию для армян совершенно новой системы письма. Они решили писать буквы слева направо, как греки. Кроме того, они позаимствовали у греков кое-какие буквы, а другие изменили, чтобы те подходили эстетически к принятому ими начертанию букв. Месроп постарался сохранить, насколько это было возможно, порядок греческого алфавита и ввел туда некоторое число новых и ранее не существовавших знаков, специально придуманных для передачи звуков, встречающихся в армянском и грузинском, но не в греческом языке. Работа была завершена в Самосате, по-видимому, в 404-м или 406 году. Позднее Месроп и его ученики придумали алфавиты для грузин и кавказских албанцев. Армянский и грузинский алфавиты продолжают использоваться до настоящего времени, только первоначальный набор знаков теперь пишется современным курсивом. Это дар уважения памяти замечательного ученого. Месроп Маштоц скончался в глубоко преклонном возрасте, в 440 году.

Похоронен Месроп в крипте Ошаканской церкви, неподалеку от Эчмиадзина. Его усыпальница по сей день охраняется прямым потомком покровителя и защитника Месропа, Ваганом Аматуни, хазарапатом и великим князем (ишханом) всех армян. Аматуни с незапамятных времен были наследными правителями Ошакана (Аузаканы географа Птолемея).

Классический армянский язык в той форме, как он записан святым Месропом с учениками, известен как «грабар», или книжный язык. С XV века поэты и писцы стали пользоваться популярным разговорным языком людей, известных как «ашхарабары», и стали так писать. В XIX веке развилось два главных направления: язык разговорный и язык книжный, или литературный. Восточноармянский, базирующийся на наречии араратского региона, и западноармянский, базирующийся на идиомах армян Стамбула.

Первоначальный армянский алфавит был записан крупными заглавными буквами, то есть унциальным шрифтом монументального вида и размера. Между Х и XI столетиями появляются так называемые изогнутые унциалы («болорагитс еркатагир», или «железные заглавные буквы»). Средний «еркатагир» XI и XII веков имеет больше прямых линий. Существует еще мелкий «еркатагир». Иногда встречается комбинация нескольких стилей «еркатагиров», так называемые смешанные буквы. Начиная с XIII века преобладающим шрифтом становится мелкий «болоргир», напоминающий современные армянские печатные буквы. В XVIII веке развилась форма прописного начертания букв – «нотргир».

Примеру Месропа последовала блистательная школа учеников, принявшихся за создание новой христианской литературы. Они систематически разрабатывали все области знания, включая богословие, философию, историю, географию и астрономию. Этих классических писателей V столетия часто называют «переводчиками» («передатчиками»), потому что они передавали знания людям, несли их в народ.

Видным деятелем такого типа писателей-первопроходцев был Езник из Кольба, прославленный автор, написавший полемический трактат «Против сект». В нем он отстаивает христианскую веру от зороастризма, а также клеймит манихейство и гностицизм. Сведения, которые сообщает Езник относительно языческих верований армянского народа и астрономических, мифологических и религиозных воззрений последователей Зороастра, представляют огромный интерес.

Работу Езника дополняет сочинение видного армянского неоплатоника V–VI веков, Давида Анахта, прозванного Непобедимым, потому что никому не удавалось победить его в споре. Из-под его пера вышли три основных философских труда: «Определение философии», «Анализ Порфириева Введения», «Толкование аналитики Аристотеля». Интерес к рассуждениям Давида Непобедимого был таков, что только в Матенадаранской библиотеке Еревана находится около 500 манускриптов, содержащих тексты его работ вкупе с комментариями и толкованиями.

В V веке берет начало и армянская историография. Армяне рано выказали себя высокоодаренными лето-писцами, хотя, естественно, патриотически пристрастными. Особенно ценной чертой армянских исторических писаний является то, что они проливают свет на события, происходившие в соседних странах, особенно в сасанидском Иране, а также в Византии, Арабском халифате, Грузии и Кавказской Албании.

Первый армянский историк – фигура неясная, известная под именем Агафангел. Предположительно, это был современник царя Трдата (Тиридата) III и очевидец обращения Армении в христианство святым Григорием Просветителем. Получается, что жил он примерно в середине V столетия. Его рассказ о евангелизации (обращении в евангельскую веру) Армении был переведен на греческий, сирийский, коптский, арабский и грузинский языки.

Борьба армянского народа против персов и византийцев ярко описана такими летописцами, как Павстос из Бузанды (Павстос Бузанд), сосредоточившим свое внимание на периоде от 330-го до 387 года; продолжатель его трудов Лазарь из Фарпи (Лазар Парбеци), который довел свой рассказ до 486 года; Елисей Вардапет, чья «История Варданянов» является лучшим нашим источником сведений о восстании против иранского шахиншаха во главе с князем Варданом Мамиконяном, которое завершилось в 451 году битвой при Аварайре.

Основным источником сведений о VII столетии стал епископ Себеос, написавший историю византийского императора Ираклия и его времени, охватывающего период с 590-го по 660 год.

Такое же важное значение, как исторические труды дохристианских армянских историков, имеет сочинение, полное сведений о древней Армении, которое так и называется – «История Армении». Ее автор известен под именем Мовсес из Хорены, то есть Хоренский, или Хоренаци. На протяжении многих лет Мовсеса Хоренаци считали писателем V столетия. Однако имеется ряд указаний на то, что он жил позднее: по всей видимости, в VIII веке. По этой причине его иногда называют псевдо-Мовсесом Хоренским, особенно еще и потому, что теперь доказана не достоверность, а легендарность многих его исторических сведений. В последнее время появилась тенденция реабилитировать его репутацию, тем более что он, несомненно, пользовался аутентичными древними источниками, в том числе языческими, а также греческими и сирийскими текстами. При этом столь же несомненно, что он самый обаятельный и одаренный писатель, внесший существеннейший вклад в армянскую мифологию и фольклор, а также историю в более узком понимании этого слова.

К тому времени армянские писатели уже оставили свой след в Константинополе и других краях Западной Европы. В собрании манускриптов «Матенадарана» можно прочесть о некоем ученике Месропа Маштоца по имени Паруйр Хайказн, который в V веке переехал в Рим. Там он прославился как оратор под именем Пройерезиус. Слава его была такова, что город воздвиг статую в честь этого армянского ритора с надписью: «От Рима, царя городов, Пройерезиусу, царю ораторов».

Одним из самых оригинальных армянских писателей этого раннего периода был Ананий из Ширака, или Анания Ширакаци (ок. 600–670 гг.). Рожденный в армянской провинции Ширак (Сирацена), Ананий в поисках знаний и сведений о мире совершил путешествия в Эрзурум и Трапезунд (ныне Трабзон). Сочетая в себе страсть к географии и астрономии с интересом к метафизике, хронологии и математике, он стал кем-то вроде армянского Ньютона. Кроме того, он был новатором, отказавшимся верить в то, что мир плоский и окружен океаном. Он не верил тому, что Земля покоится на спинах множества слонов. Скорее ее поддерживают воздух и ветры: «Земля находится в центре всего, а вокруг земли – воздух, и небеса окружают землю со всех сторон».

Мир состоит – в этом Ананий не смог освободиться от привычных воззрений – из четырех элементов: огня, воздуха, земли и воды. Эти элементы определенным образом взаимосвязаны и взаимодействуют. Мир находится в постоянном движении и развитии. «Рождение есть начало уничтожения, а уничтожение, в свою очередь, начало рождения. Этим бессмертным парадоксом питает земля свое вечное существование».

Автором одного из лучших армянских трактатов по географии, который ранее приписывали Мовсесу Хоренаци, теперь считают Ананию Ширакаци. Эта работа использует около пятнадцати древних источников, труды Птолемея в том числе. В первой части своей «Географии» Ширакаци представляет общие сведения о том, что земля круглая, о ее рельефе, климатических зонах, морях и океанах. Вторая, более обширная часть рассматривает три тогда известных континента: Европу, Ливию (Африку) и Азию. Европа поделена, в свою очередь, на 12 стран, Ливия – на 8, Азия – на 38. Описывая каждую страну, Ширакаци рассказывает об их границах, местоположении, обитателях и их нравах, названиях морей, гор и рек, а также сообщает об их природных богатствах, растительности и животном мире. Как и следовало ожидать, особенно хорошо Ширакаци был информирован о странах Юго-Западной Азии, а именно Персии, Месопотамии, Малой Азии, Грузии и Кавказе. Богатство приведенных в «Географии» сведений таково, что лучшие этнографические и исторические атласы древней Армении базируются главным образом на текстах Ширакаци.

В течение V и последующих столетий армянская литература пополнилась множеством переводов с греческого и других языков. Вполне естественно, что величайшее внимание уделялось переводу на армянский Библии и трудов первых отцов церкви. Целью было скорейшее использование их при богослужениях. Однако, кроме того, делались переводы классиков древней философии, несмотря на их языческое содержание. Во многих случаях оригиналы этих произведений погибли, а сохранились только армянские версии, ставшие единственной возможностью с ними ознакомиться. Так, например, большой интерес вызвала находка утраченного трактата «О природе» Зенона Ситийского (335–263 гг. до нашей эры), основателя школы стоиков. Этот труд был обнаружен и идентифицирован в 1949 году академиком Л. Хачикяном из Еревана. В «Матенадаране» – ереванском собрании манускриптов – имеется более 300 рукописей, содержащих различные работы Аристотеля с комментариями к ним. Опять же именно в армянской редакции мы знакомимся с сочинениями забытых или малоизвестных авторов: Теона Александрийского (I век нашей эры), автора трактата о риторике; Гермеса Трисмегиста, мифического автора многих религиозных писаний, датируемых в их нынешнем виде III веком нашей эры; Дионисия Тракса (род. в 166 г. до нашей эры), греческого грамматика; Порфирия (233–305 гг. нашей эры), ученика Плотина и неоплатоника, критика христианства; Тимофея Элура (V век нашей эры), монофизитского патриарха Александрии, чья «Полемика» существует только в армянском переводе; Олимпиодора Младшего, философа-неоплатоника, трудившегося в Александрии в VI веке при Юстиниане.

Как упоминалось в предыдущих главах, арабское вторжение сильно замедлило развитие в Армении литературы и образования, хотя работу по народному просвещению достойно вели такие патриоты, как католикос Иоанн III Отсунский, прозванный Философом (посвящен в 717 г., умер в 728 г.) и католикос Иоанн V Драшканакертский, прозванный Историком (посвящен в 898 г., умер в 929 г.). Особый интерес представляет «История дома Арцруни», написанная Фомой Арцруни, в которой мы находим подробное описание бедственных судеб великой Васпураканской династии вплоть до Х века.

Духовным властителем дум провинции Васпуракан и, пожалуй, всей Армении, был мистический поэт Григорий Нарекский (Григор Нарекаци), автор «Книги плачей», переведенной на французский язык Исаком Кечичяном. Григор Нарекаци родился примерно в 945 году и воспитывался в Нарекском монастыре, расположенном к югу от озера Ван. Отец Григора, Хосров Великий, епископ Анцевацика, был высокообразованным духовным писателем, автором комментариев к армянской литургии. В Нареке Григор был помещен под опеку своего двоюродного деда Анании и рос в атмосфере интеллектуального и религиозного рвения. Его знакомили с лучшими творениями греческих, а возможно, и арабских мыслителей.

Григор Нарекаци считается одним из великих спонтанно-мистических гениев средневекового христианского мира. Его сочинения включают в себя «Комментарий к «Песне Песней»; «Похвалу Деве Марии»; «Похвалу двенадцати апостолам и семидесяти двум ученикам»; «Похвалу святому Иакову Нисибийскому»; торжественные песни во славу Духа Святого, Святой Церкви и Святого Креста; а также гимны и духовные оды. Гимны Григора Нарекаци были положены на музыку лучшими армянскими композиторами и считаются образцовыми в своем роде.

Самым знаменитым творением Григора Нарекаци является, конечно, «Книга плачей» («Книга скорбных песнопений»). Она состоит из 95 отдельных плачей, или песен, собранных вместе наподобие Псалмов Давида, чтобы создать единое целое. Плачи написаны ритмической прозой, иногда свободным (белым) стихом. Это рвущийся из сердца, задыхающийся, бурный вопль, страстное излияние неукротимых чувств. Иногда Григор как бы спорит с Богом, словно дерзкий Иаков древности; иногда он умоляет Бога, словно тот оставил его одиноким и забытым, как Иова, брошенного на произвол судьбы в стране Уз. Но финальная нота этих плачей звучит радостно и даже торжествующе.

После падения царств Багратидов и Арцруни духовные армянские традиции были достойно перенесены и продолжены в Киликийской Армении такими яркими деятелями, как святой Нерсес Шнорали, то есть Милосердный, и его родич, архиепископ Нерсес Лампронский.

Святой Нерсес Шнорали был младшим братом армянского католикоса Григория III Пахлавуни, избранного верховным понтификом всех армян в возрасте двадцати лет в 1113 году. На протяжении почти пятидесяти лет Нерсес Милосердный был правой рукой католикоса Григория III и преданно следовал за ним от одного убежища к другому, спасаясь от турецких и сарацинских набегов и беспокойств. Когда Григорий оставил свой пост, Нерсес был единогласно избран его преемником (в 1166 г.) и был католикосом в течение семи лет, до самой смерти (1173 г.).

Святой Нерсес Шнорали был плодовитым поэтом и богословом. Он написал в стихах «Историю армянского народа», лирико-эпическую «Элегию на взятие Эдессы сарацинами», «Похвалу Истинному Кресту» (кресту, на котором был распят Иисус Христос) и большую поэму о житии Христа под названием «Иисус, Отец единородный». Он был также автором многих комментариев к святым Евангелиям и житиям святых и обогатил армянское богослужение гимнами, псалмами, духовными стихами и молитвами, которые до сих пор в ходу.

Нерсес Лампронский родился в 1153 году. Отцом его был князь Ошин Лампронский, а матерью – княгиня Шахандухт, племянница святого Нерсеса Шнорали. В возрасте двадцати двух лет Нерсес Лампронский был назначен архиепископом Тарса. Он был также настоятелем монастыря в Скевре. Современники часто величали его «святым Павлом современности» либо «Доктором Универсалис». Нерсес Лампронский знал греческий, сирийский и латинский языки, так что ему постоянно поручали дипломатические миссии от имени его государя, царя Левона III. В этом качестве он добился поддержки императором Фридрихом Барбароссой молодого государства – Киликийской Армении, а также подготовил почву для получения царской короны династией Рубенидов. Умер он в сорок четыре года, в 1198 году, не увидев исполнения своих политических планов. После себя Нерсес Лампронский оставил замечательное литературное наследие, состоящее из более чем тридцати крупных богословских сочинений, перечень которых включает трактаты, проповеди, поучения, гимны и послания, в том числе письмо будущему царю

Левону об опасностях придворной жизни. Его «Похвальным словом на Успение Девы Марии» восхищались многие. Нерсес Лампронский был рьяным поборником воссоединения с Римом и перевел на армянский язык правила общежития в монастыре Святого Бенедикта, католическую мессу и различные папские буллы, обращенные к армянскому народу.

Несмотря на сельджукские вторжения, интеллектуальная жизнь Великой Армении не стояла на месте. Выдающейся фигурой этого периода был Мхитар Гош (1133–1213 гг.), равно прославленный как законодатель и как автор книги басен, достойной стать в один ряд с Эзопом и Лафонтеном. Прозвище Гош, означающее «редкобородый», – намек на тщедушную комплекцию и невзрачную внешность знаменитости. Однако Мхитар Гош восполнял эти недостатки исключительной многосторонностью и энергичным умом. Например, когда монастырь Гетик в 1190 году был разрушен землетрясением, он уговорил местного правителя, князя Иванэ, построить новый монастырь, Нор-Гетик, на месте старого. Мхитар стал там настоятелем и основал настоящую монастырскую академию с блистательным созвездием учителей и учеников.

Остроумные, яркие басни Мхитара Гоша, полные философской мудрости и моральных поучений, были переведены на русский язык покойным академиком Иосифом Орбели. «Судебник» (свод законов) Мхитара, завершенный в 1184 году, состоит из трех разделов: «Введение», «Церковные законы» и «Гражданские законы». Полвека спустя этот «Судебник» был переведен на разговорный армянский и введен в царстве Киликийская Армения. Такова была его весомость и влиятельность, что другие армянские сообщества по всему миру приняли этот Кодекс Мхитара как свой собственный, и он был переведен на латинский, польский, грузинский, русский и даже кипчакский языки. В 1519 году польский король Сигизмунд I применил Кодекс Мхитара для международной юрисдикции армянской общины Польши.

Искусство баснописцев развивалось и далее. Его весьма продвинул выдающийся средневековый писатель Вардан из Марафы, живший и работавший в Киликии около 1220 года. Басни Вардана были изданы в русском переводе академика Николая Марра в 1894–1899 годах. А в далекой Сюнии (Сюнике) также в XIII веке жил другой талантливый автор, весьма популярный, писавший под псевдонимом Фрик (возможно, это уменьшительное от Фридрих). Фрик сочинял воинственные вирши против социального неравенства, изменчивой фортуны, что «золотит дома злодеев, а добрых шлет просить кусок».

…Почему один сидит на троне,
А у другого в доме ни гроша?
Один пирует в золотой короне,
Другого душат бедность и тоска?

Фортуна, веры тебе нет,
Тебе дивится белый свет:
Сегодня твой любимец – князь,
А завтра свергнут, втоптан в грязь.

Судя по всему, жизнь Фрика не была счастливой. Он потерял дом и семью, видимо во время монгольского нашествия, и вынужден был бежать в изгнание, и так и добрался до Киликийской Армении. Здесь тоскующий по дому поэт взывает к пролетающим журавлям, умоляя о весточке с родины.

Журавли! Откуда вы летите?
Я вас ждал как близких, как гостей.
Журавли! Куда вы так спешите?
Погодите!.. Нет ли с родины вестей?

Боже! Горек хлеб изгнанника, и влага
Солью едкой льется из горстей.
Сердце жжет от мысли: ты – бродяга…
Птицы! Нет ли с родины вестей?

Осень гонит вас, и прочь вы улетите.
Покидает стая дом родной.
Не хотите мне ответить, не хотите…
Что ж, прощайте, ждет вас край чужой!

Однако тоска не мешала Фрику наслаждаться благами жизни, если они встречались на его пути. В ряде любовных стихотворений он весьма откровенно и красноречиво воспевает земную страсть.

Он был предтечей многочисленных средневековых армянских лириков и бардов, то есть поэтов, которые были к тому же и музыкантами. Из них самым знаменитым был Саят-Нова (1712–1795 гг.). Собранные в «Матенадаране» образцы поэзии принадлежат перу более чем пятисот менестрелей и трубадуров, то есть гусанов. Тщательное изучение этих материалов провел русский поэт-символист Валерий Брюсов, сделавший вывод, что средневековая лирическая поэзия Армении есть одно из величайших достижений человеческого духа, когда-либо известное мировой литературе.

Однако даже сельджукские и монгольские нашествия не могли остановить развитие просвещения и образования в Армении. Академии и семинарии существовали здесь с древних времен. Они создавались при главных храмах, как языческих, так и христианских, а также при царских дворах и дворцах. В Великой Армении весьма внушительные центры такого рода были сначала в Вагаршапате, затем в Ани, а также в северных болотистых пустошах, при монастырях Хагпатском и Санаинском. В Киликийской Армении прославленная семинария была при патриаршей резиденции в Громкле, и ряд школ успешно действовал в царском городе Сис.

Особое признание заслужили два центра, находившиеся в северо-восточной провинции Армении – Сюнии (Сюнике). Это Татев и Гладзор. Татевский монастырь был основан в 895 году епископом Иоанном на скалистом мысу, у подножия которого протекала река Татев по долине, по словам историка Стефана Орбеляна, «изобильной виноградниками и садами, полными райских цветов». Епископ Иоанн позаботился о постройке, на случай вражеских набегов, нескольких подземных укреплений и потайных келий для сбережения драгоценных манускриптов и других церковных сокровищ. Это превратило монастырь в настоящую цитадель и стало причиной того, что она смогла благополучно пережить бурю политических и военных бедствий, сотрясавших средневековую Армению. Одно время в Татеве жило около 500 монахов, переписчиков, студентов, музыкантов и живописцев. Академия была организована по самым современным правилам. Кроме подготовки юношей к принятию священнического сана, она деятельно копировала манускрипты и вообще стала распространительницей знаний.

У скриптория (места, где переписывали рукописи) были даже своя фабрика и рабочая мастерская, где можно было на месте изготовить пергамент, чернила, а также кожаные и позолоченные переплеты. В пору киликийского Ренессанса Татев временно затмили в его роли столицы армянского Просвещения, но он сохранился, и в XIV и XV веках поднялся во всем своем прежнем великолепии. В 1400 году его библиотека содержала около 10 тысяч томов. Татев прославился также как приют одного из самых знаменитых философов и полемистов Армении, Григория Татеваци (1340–1411 гг.), автора «Книги вопросов», своего рода энциклопедии, в которой в форме катехизиса (вопросов и ответов) сообщались сведения по философии, педагогике, химии, физике и анатомии. Он также много писал на богословские темы и воспитал множество блестящих учеников и последователей.

Другим замечательным центром просвещения был Гладзор. Он деятельно процветал на протяжении всего лишь шестидесяти лет, с 1280-го по 1340 год, но оставил после себя богатое интеллектуальное наследие. Находясь под покровительством и защитой местного князя Прошьяна, Гладзор быстро вырос в настоящий университет, в котором жили 363 монаха и студента. Современные ему писатели подчеркивали, что Гладзор есть «местопребывание и школа наших святых докторов», «славные наши Афины», «столица всех видов знания» и к тому же «прославленный святой монастырь и университет». Посередине двора там стояла башня высотой в 15 метров, у подножия которой успешным кандидатам вручали дипломы вардапетов, то есть ученые степени доктора. Ведущими преподавателями там были Нерсес из Муша и его ученик и последователь Исайя Ничеци. После смерти последнего в 1338 году монастырь и академия пришли в упадок, а потом были разграблены и разрушены. История Гладзорского университета до сих пор вызывает интерес армянских ученых, примером чего служит любопытная докторская диссертация Л.Г. Качаряна, защищенная в Ереванском университете 20 апреля 1968 года, на тему «Исайя Ничеци и Гладзорский университет».

Не надо думать, что образование в средневековой Армении замыкалось лишь на богословии и традиционных предметах: истории и математике. Наука, и особенно медицина, также были очень высоко развиты. (В этом обучение следовало примеру знаменитого философа-экспериментатора VII века, Анании Ширакаци.) В медицине мы также встречаем выдающихся деятелей. Это прежде всего Мхитар Хераци, автор знаменитого трактата «Лечение от лихорадок» (1184 г.), блестяще владевший техникой хирургических операций. Он применял для зашивания ран шелковые нити и мандрагору для обезболивания, проводил опыты на животных, понимал значение особых диет для лечения разных нарушений в организме, а также роль музыки и психотерапии для облегчения страданий душевнобольных. Впервые в истории медицины Мхитар Хераци ввел в обиход понимание того, что тиф, малярия, болезнетворные лихорадки есть заразные «гнилостные» болезни. Его труды написаны не на классическом армянском «грабаре», а на разговорном армянском языке, в результате чего его исследования стали доступны пониманию народа. В «Матенадаране» находится более 850 его медицинских работ.

В одном манускрипте XV века мы читаем о физиологической деятельности мозга и пяти чувств: «Голова [мозг] замечает и различает предметы внешнего мира, которые проникают в нее посредством чувств. Голова действует с помощью чувств: например, глаз различает цвета, ухо – звуки, обоняние различает запахи, осязание судит о тяжести или легкости. С помощью этих пяти чувств мысли передаются разуму каждого отдельного человеческого существа».

Выдающийся врач, Амирдовлат Амаснаци (1416–1496 гг.), был личным медиком турецких султанов. Он написал ряд трактатов, в том числе «На благо медицины», «Вещи, ненужные невеждам». В первом он критиковал ошибки еврейского философа и врача Маймонида (1135–1204 гг.). Амирдовлат Амаснаци оставил после себя 300 оригинальных рецептов лекарств и снадобий. На протяжении многих веков армяне и греки делили господствующее положение в медицине во всей Оттоманской империи, а также в Персии, Египте и других странах Леванта.

Распространению знаний очень помогло изобретение книгопечатания. Первая печатная книга на армянском языке вышла в Венеции в 1512 году. Это был календарь (парцатумор). В следующем столетии печатные станки с армянским шрифтом были установлены в Константинополе, Ливорно, Марселе, Риме и Амстердаме.

Дальнейшее возрождение армянской культуры и науки началось в XVIII веке под эгидой армянского католического ордена мхитаристов, по сию пору продолжающего свои усердные и высокополезные труды. Основателем ордена был настоятель Мхитар из Себастии (ныне город Сивас в Турции). Родившись в 1676 году, Мхитар рано посвятил себя служению церкви и вскоре подпал под влияние римского католичества. Несмотря на то что он завоевал в Константинополе славу яркого проповедника, в глазах влиятельных священнослужителей армянской национальной церкви он был лицом подозрительным. Поэтому он и решил основать новое армянское братство, непосредственно подчиненное Риму. Для начала Мхитар и его братья поселились в Морее, под опекой венецианцев. Однако вражда Венеции с Оттоманской Портой вскоре заставила молодую конгрегацию искать убежища в самой Венеции, где им был предоставлен остров Сан-Лазаро, расположенный в открытом заливе неподалеку от побережья нынешнего Лидо.

Мхитар и его последователи поставили перед собой задачу стать посредниками между Арменией и передовыми странами Запада в преддверии того дня, когда территории древней Армении освободятся от мусульманского ига. С этой целью они установили собственный печатный станок и основали великолепную библиотеку, полную сокровищ армянской каллиграфии и знаний. Они выработали свою форму католической мессы и литургии на армянском языке. В XIX веке лорд Байрон посетил Сан-Лазаро, чтобы поучиться армянскому. В монастырском саду в виду собора Сан Марко до сих пор есть каменный стол, за которым он сидел и читал. Два величайших армянских историка принадлежат венецианской конгрегации: Михаил Чамчиян (1738–1795 гг.) и Л. Алишан (1820–1901 гг.), последний из которых знаменит своими непревзойденными трудами по истории различных армянских провинций, включая Киликийскую Армению. С 1843 года венецианские мхитаристы выпускают журнал армянских исторических исследований «Пацмавеб» и серию изданий классиков армянской литературы. Отцы Сан Лазаро входят в преподавательский состав Армянской высшей школы города Венеции.

После смерти Мхитара в 1749 году среди венецианских отцов начались раздоры. Часть их откололась и основала в 1773 году собственный отдельный монастырь в Триесте. После вторжения Наполеона в Италию армянские отцы были изгнаны из Триеста и нашли прибежище в Вене, где австрийское правительство предоставило им бывший монастырь капуцинов, расположенный неподалеку от центра города (ныне район 7, Мхитаристенгассе, 4). С момента их поселения в Вене, то есть с 1811 года, австрийские мхитаристы соперничали со своими венецианскими коллегами в учености и патриотическом рвении. Их библиотека и печатный станок (ныне там печатают и другие издания, на коммерческой основе) по праву знамениты, а венский журнал по вопросам армянской филологии Хандес Амсория («Handes Amsorya») выходит регулярно с 1887 года. Отец Нерсес Акинян из Вены приобрел всемирную известность как крупный специалист по древнеармянской истории и литературе. Нынешний глава Венской конгрегации, его святейшество архиепископ Месроп Хабозян – выдающийся знаток древнеармянских монет и активный пропагандист изучения армянской культуры во всем мире. Автор настоящей книги лично многим ему обязан.

Другим значительным центром армянского просвещения является Лазаревский институт в Москве. Основанный в 1815 году армянской семьей из Персии, Лазаревский институт стал ведущим русским центром изучения Востока. Первоначальное здание еще сохранилось, теперь это Институт стран Азии и Африки Академии наук.

По мере приближения к современности история армянской литературы и интеллектуальной жизни становится все более динамичной и многосторонней. Целое созвездие талантливых писателей в Константинополе, Тбилиси, а также Русской и Турецкой Армении способствовало возрождению армянского самосознания, ставшего отличительной чертой конца XIX века.

Отцом современной армянской интеллигенции был Хачатур Абовян (1805–1848 гг.), учившийся в Дерпте (ныне Тарту). По окончании учебы он стал смотрителем уездного училища в Тифлисе, а затем в Ереване. Абовян является автором патриотического романа «Раны Армении», басен, стихов и рассказов. Кроме того, он никогда не уставал подчеркивать необходимость просвещения народа и возрождения гордости славным прошлым Армении. Это патриотическое рвение привело к тому, что он был уволен с должности царским Министерством народного просвещения. Он умер при загадочных обстоятельствах, возможно, в результате убийства или самоубийства: он ушел из дома и пропал. Его труды продолжил Михаил Налбандян (1830–1866 гг.), знаменитый поэт и романист, один из первых армянских просветителей и социальных реформаторов. При царе Александре II он был заключен на три года в тюрьму, где заболел туберкулезом, от которого безвременно скончался.

Видным деятелем армянской церкви в те годы был епископ, позднее католикос, Мкртич Хримиан, известный как Хайрик, то есть «отче». Он родился в Ване в 1820 году, стал учителем, а затем посвятил себя церкви и стал настоятелем Варага и епископом Ванским. Он установил в Ване печатный станок и с 1856 года издавал там патриотический журнал «Орел Васпуракана». Он учредил в районе несколько школ. В 1869 году Хримиан был избран патриархом Константинопольским, но занимал этот пост лишь четыре года, а затем подозрительное турецкое правительство потребовало его отставки. В 1889 году красноречивый оратор-патриот был отправлен в почетную ссылку в Иерусалим, но три года спустя его избрали примасом армянской церкви в Эчмиадзине. Католикос Хримиан Хайрик скончался в 1907 году, но по сей день его почитают как выдающегося зодчего армянского духовного возрождения.

Заметное место среди армянских деятелей культуры занимает Габриэл Сандукян (1825–1912 гг.), режиссер и драматург, на протяжении многих лет бывший душой и сердцем армянской театральной жизни Тбилиси. Широкой известностью пользовался в XIX веке романист Раффи (псевдоним Акопа Мелик-Акопяна, 1835–1888 гг.), уроженец Салмаса в Иранском Азербайджане. Этот плодовитый писатель прославился своими историческими романами, а также яркими описаниями панорамы жизни армян того времени. Несколько романов Раффи были переведены на русский, французский, английский, немецкий, чешский и грузинский языки. Среди множества поэтов необходимо выделить Ованеса Туманяна (1869–1923 гг.), чей дом-музей ныне является одной из достопримечательностей Еревана. Поэзия Туманяна дала темы для двух знаменитых опер: «Ануш» Армена Тиграняна и «Алмаст» Александра Спендиарова.

Среди многочисленных представителей армянской интеллигенции Константинополя можно выделить две фигуры, чья жизнь была оборвана в 1915 году чудовищной политикой убийств, проводимой хунтой младотурок. Это Даниэл Варужан и Сиаманто (литературный псевдоним Атома Ярджаняна). Варужан учился в Бельгии в Гентском университете. Там сейчас воздвигнут памятник этому талантливому поэту, погибшему в 31 год. Варужан прославился своими патриотическими поэмами, такими, как «Сердце нации», посвященной вековой борьбе армянского народа, и «Пастух», в которой дед поэта спускается с гор зимой с отарой и рассказывает множество историй о прошлых временах. Другие поэтические шедевры Варужана – это «Языческие песни», «Песня хлеба». Сиаманто был поэтом оригинального стиля, который иногда называют «декадентским». Его стихи полны пессимизма, даже ощущения катастрофы. Такова его «Агония и факел надежды», посвященная аданской резне 1909 года, в которой погибли тысячи армян. Сиаманто воспевал также героическую борьбу армянских повстанцев: Андраника, Албиура, Христофора и им подобных.

Аветик Исаакян, поэт, перекинувший мост между старой и новой Арменией (1875–1957 гг.), родился в Алек-сандрополе (Ленинакан, ныне Гюмри). Он учился в Германии, много лет жил во Франции. В Советский Союз он вернулся в 1928 году. В 1945 году Исаакян был награжден орденом Ленина. Будучи близким другом композитора Комитаса, Исаакян может по праву претендовать на роль продолжателя традиций таких любимых народом бардов, как Саят-Нова, армянский трубадур XVIII века, придворный поэт грузинского царя Ираклия II. Исаакян – блестящий эрудит, сочетающий в своих стихах строгую простоту с живой лиричностью. В его жилах течет крестьянская кровь. До конца своей долгой жизни он не забывал о том, как босоногим мальчишкой бегал по жаркой Ширакской степи, смачивая пересохшие от солнца губы водой родников, текущих с горы Арагац. Он помнил, как зимними вечерами слушал мудрых деревенских стариков, пересказывавших народные легенды о праотце Армении, Гайке, о царице Семирамиде и Аре Прекрасном, о Давиде Сасунском и его волшебном коне Джалали. Бесконечно преданный родной земле, Исаакян был одним из тех редких армянских поэтов, кто мог слить воедино национальные мечты с надеждами общечеловеческими. Таким путем обрел Исаакян истинную всемирность, достиг философской глубины мыслей, которая выделила его из толпы современников. Лучшим образцом его видения мира стала большая поэма «Абул Ала Маари», в которой поэт принимает образ одного из классиков арабской литературы, чтобы выразить собственное глубокое и проникновенное понимание человеческой судьбы. Впервые опубликованная в 1909 году, эта поэма была переведена на русский язык Валерием Брюсовым, на французский – Жаном Минасяном, на чешский – Владимиром Голаном и Людмилой Моталовой.

С образованием Советской Социалистической Республики Армении в 1920 году открылись огромные возможности для достижения поголовной грамотности, и писатели получили широчайшую аудиторию. Один из пионеров советской армянской литературы особенно дорог нынешнему читателю: это поэт Егише Чаренц (1897–1938 гг.). Пройдя обычную для символистов стадию «ускользающих чувств» и «зыбких грез» в мире, «погруженном в тусклый сон», Чаренц радостно приветствовал революцию 1917 года и вступил в новую фазу поэтического созидания, пропаганды новой советской родины. Он написал несколько стихотворений о Ленине, заслужил прозвище «армянский Маяковский», принимал активное участие в организации Армянской ассоциации пролетарских писателей. Он писал прекрасные стихи, любовные и патриотические. Но все это не помогло ему избежать гибели в пучине сталинско-бериевского террора 1930-х годов, который собрал огромную жатву среди интеллигенции Армении и Грузии. В процентном отношении число писателей Кавказских республик, погибших при этом тотальном уничтожении, было выше, чем в Европейской России.

Однако достаточное количество писателей Армении уцелело, чтобы сохранить и передать дальше литературное наследие нации. Так что интеллектуальная сцена сегодняшней Армении разнообразна и волнует, как и прежде. Поскольку эта книга посвящена главным образом культуре Армении древних и классических времен, из современных авторов мы отметим лишь живого и оригинального Гарегина Севунца, роман которого «Тегеран» переведен на 20 языков. В 1966 году именно в его обществе мы с женой впервые увидели собственными глазами озеро Севан.

Разумеется, есть несколько широко известных писателей-армян, пишущих на английском и других иностранных языках. Из них, пожалуй, самый оригинальный – это Майкл Арлен (литературный псевдоним Дикрана Куюмджяна), скончавшийся в 1956 году. Его лучшая книга – роман «Зеленая шляпа». Он был опубликован в 1924 году и не переиздавался до 1968 года, когда был воспринят с большим интересом, как сатирическое отражение скандальной жизни богемы 1920-х годов. В истории действительно присутствует зеленая шляпа, которую носит бойкая дамочка по имени Айрис Сторм. Она одевается «по-спортивному», садится в свою желтую «испано-сюизу» и в конце концов, когда ее жизнь рухнула, совершает на ней самоубийство, врезаясь в дерево. При первом появлении книгу эту сочли скандальной. Литературный критик Алан Прайс-Джонс вспоминает, как юношей он презентовал ее своему отцу, отдыхавшему на морском курорте в Йоркшире.

«Жестом Персея, убивающего дракона, отец швырнул ее в горящий камин (необходимое удобство в йоркширском августе у моря) и придержал ее в пламени кочергой. Жест был великолепным, но малодейственным. Через минуту или две он сменил кочергу на каминные щипцы. Края переплета слегка обуглились. Больше об этом мы не говорили».

По слухам, Сталин приписывал самоубийство своей второй жены растлевающему влиянию романа «Зеленая шляпа». Сегодня эта книга вряд ли кого-то встревожит. Фривольная, нервная, но какая же ностальгическая…

Читать ее забавно, и там уйма подробностей для историков-социологов, занимающихся той эпохой…

А вот другой эмигрант-армянин, писатель, который никого не испугает и не растлит. Это Уильям Сароян. Он родился в 1908 году, а умер в 1981-м. Его любит широкий круг читателей, он много заработал на своих пьесах и рассказах. У него оптимистический взгляд на человеческую природу, и пишет он полузабавно, полусентиментально, что нравится большинству американских читателей. А большая это литература или нет, решит потомство.

За время существования Советской Армении в ней произошел феноменальный скачок в достижении всеобщего образования и просвещения. Сегодня в ней работают разнообразные школы, в которых учителей больше, чем было до революции учеников. Всеобщее обязательное десятиклассное образование стало нормой. Особое внимание уделяется воспитанию квалифицированных специалистов. В Республике Армении действуют 12 высших учебных заведений и 45 специализированных средних школ, в которых обучается 70 тысяч студентов. В Армении на каждые сто человек приходится 177 учащихся. В одном только Ереване теперь вдвое больше студентов, чем было в нем населения в 1914 году.

Многие профессора и преподаватели Ереванского государственного университета известны далеко за пределами страны. Из 480 членов преподавательского состава факультета 10 академиков, 25 докторов наук, 250 кандидатов наук. В университете работали такие выдающиеся ученые, как профессор Х.А. Манандян, непревзойденный знаток древней истории Армении, и Манук Абегян, революционизировавший изучение армянского литературоведения.

Армянская академия наук, созданная в тяжелые годы Второй мировой войны, стала ведущим центром научных исследований. К ней примыкает около 30 вспомогательных институтов. На протяжении многих лет президентом академии был видный астрофизик, Виктор Амбарцумян. Его космогонические открытия по праву обеспечили ему место в ряду выдающихся астрономов. Молодую Бюраканскую астрофизическую обсерваторию он вывел в число ведущих научных центров мирового значения.

Институт физики в Ереване обладает уникальным электронным ускорителем элементарных частиц. Армянские физики могут похвалиться значительными успехами, особенно в области изучения космических лучей и физики высоких энергий. Армянские геологи провели большую работу по поиску и разработке новых месторождений металлов и минералов на территории республики, и это внесло существенный вклад в экономику Армении. Работники Института тонкой органической химии синтезировали целый ряд веществ для медицины, в том числе препараты ганглерон, кватерон и дитилин.

Армяне-ученые успешно работали и за пределами Республики Армении. Например, Сергей Мергелян, математик, ставший доктором наук в двадцать лет, был шестью годами позже избран членом-корреспондентом Академии наук СССР. Сын Степана Шаумяна, одного из 26 бакинских комиссаров и друга Ленина, был главным редактором Большой Советской Энциклопедии.

Двое братьев Орбели, Леон Абгарович, родившийся в 1882 году, и Иосиф Абгарович, родившийся в 1887 году, также прославились в науке. Леон стал одним из ведущих советских физиологов, генерал-полковником медицинской службы, директором Института физиологии имени И.П. Павлова. Он был трижды награжден орденом Ленина, стал академиком АН СССР. Его брат Иосиф, также член Академии наук СССР, был директором Эрмитажа, в 1943–1947 годах президентом Армянской академии наук и одним из виднейших знатоков искусства Востока. Такие замечательные карьеры редки, но во многих ведущих центрах Советского Союза и других стран работают армянские ученые, сочетающие талант с упорством и трудолюбием, которые позволили этой нации пережить многие бедствия и сохраниться до наших дней.