Глава 7

Армения на заре христианства

В Армении бытует множество легенд, как, впрочем, и других сведений, о приходе в эту страну христианства. Часто утверждают, что его принесли сюда святые апостолы или их первые ученики, а именно святой Варфоломей и святой Фаддей. Однако эти рассказы принадлежат к довольно позднему времени, и далеко не все считают их исторически достоверными.

Во II и III веках нашей эры христианская религия широко распространилась в соседствующих с Арменией регионах. Это было задолго до официального обращения Армении в христианство, которое осуществил Григорий Просветитель в 301 году. В частности, Армению связывали обширные и крепкие торговые и культурные отношения с великим городом Антиохией. Апостольская церковь Антиохии сыграла важную роль в распространении христианства на раннем этапе. Там была родина гностиков Менандера и Сатурнина (Саторнила), и на всем Западе известны были писания антиохийского епископа Теофилия, а в более поздние времена и Марка Аврелия. Существование в Антиохии организованной школы христианского вероучения засвидетельствовано в отчетах совета епископов, собравшегося там в 269 году для оглашения ереси Павла Самосатского. Все эти тенденции отражались и на религиозной жизни Армении.

Еще ближе к Армении находились древний центр христианства, Эдесса, резиденция христианского царя Абгара VIII (176–213 гг.), и город Нисибий, а также весь район Адиабены, лежащий в Северной Месопотамии, где христианство прочно утвердилось в III столетии. Все это помогает объяснить, почему армянская традиция сохранила имена святых и мучеников еще до официального обращения Армении в христианство святым Григорием.

История этого обращения – одна из самых дорогих сердцу армянского народа. Ее почти сказочные подробности не оспариваются даже скептически настроенными историками. Знание этих освященных временем и почитаемых священными событий необходимо для понимания иконографии армянских фресок и миниатюр, потому что они являются излюбленными их темами.

О святом Григории Просветителе много написано армянскими историками, такими, как Фауст из Бузанды и Агафангел. Он был членом парфянского знатного рода Сурен-Пахлавов, являвшегося, в свою очередь, ветвью царского дома Аршакидов и, следовательно, был родственником армянских монархов. Согласно легенде, отец Григория убил армянского царя Хосрова I (около 238 г.).

Много лет спустя сын убитого царя Хосрова вернул себе армянский трон. Его в 286 году восстановил на престоле непримиримый враг христиан римский император Диоклетиан. Он принял имя Тиридат (Трдат) III. В 298 году после жестокого поражения, нанесенного римлянами, великий сасанидский царь в Нисибском договоре официально признал независимость Великой Армении под опекой Рима.

Григорий вернулся в страну предков и стал проповедовать христианскую веру. Трдат обнаружил, что тот является сыном убийцы его отца, и схватил его. После жестоких пыток Григорий был брошен в темницу царского замка в Арташире, где и пробыл более 15 лет. Милосердная вдова спасла его жизнь, доставляя ему еду.

Тем временем Трдат III правил в Вагаршапате, где зверски убил группу из тридцати семи христианских девственниц, в числе которых была красивая девушка по имени Рипсиме. Трдат тщетно пытался сделать ее одной из своих многочисленных жен и наложниц. Возглавляла этих святых дев некая Гаяне, которую армянская церковь почитает наравне с Рипсиме как одну из первых своих мучениц. День их отмечается 5 октября.

После этого преступления Трдат божественным провидением был лишен разума и стал передвигаться не по-человечески, на четвереньках, как дикий зверь. Им завладела болезнь ликантропия (психическое расстройство, когда больной воображает себя волком-оборотнем) в самой тяжелой форме. Несомненно, здесь мы имеем дело с отзвуком одного из преданий Ветхого Завета, а именно с легендой о царе Навуходоносоре. История излечения и обращения Трдата также имеет сходство с рассказом о пророке Данииле. Сестра царя, Хосровидукт, сказала Трдату, что ей было видение: человек с сияющим лицом объявил ей, что преследование христиан должно быть прекращено отныне и навеки. Царевна была убеждена, что, если вытащить Григория из ямы, он сумеет вылечить царя от его злосчастного недуга.

Трдат послушался совета сестры и освободил святого из темницы. Григорий вернул царю здоровье и разум, а также окрестил его и весь его двор. Несомненно, в этом обращении к христианству играли существенную роль и политические мотивы, так как извечной целью политики Аршакидов было всячески препятствовать идеологическому и культурному влиянию зороастрийского Ирана.

Как-то ночью Григорию было видение. Он увидел, как небеса разверзлись и в окружении крылатых фигур с вышины спустился Иисус Христос, причем все вокруг воссияло чудесным светом. Назвав Григория по имени, чтобы он стал свидетелем чуда, долженствующего произойти, Господь ударил землю золотым молотом, и посреди города Вагаршапата поднялся огромный пьедестал из золота. С него взметнулся к небу огненный столп, увенчанный сверкающим крестом. Вокруг этого столпа, на месте, где были погребены девы-мученицы, поднялось еще три колонны, красные как кровь и также увенчанные сияющими крестами. Эти четыре креста образовали свод, на котором возник в воздухе храм великий с куполом. На вершине его высился золотой трон с огненным крестом.

Из этого чудесного здания изливались потоки воды, затопляя городские окрестности. А на фоне ночного небосвода зажглись бесчисленные огненные алтари, увенчанные крестами, как звезды в небесах. Внезапно огромные стада черных коз стали переходить эти воды вброд, преображаясь в белых овечек, число которых непрестанно множилось. Затем половина овец вновь перешла через воды и превратилась в волков, которые напали на оставшихся овец и рвали их на части, упиваясь кровью. Убитые овечки обрели крылья и присоединились к когортам Господа. А потом небесный огонь сошел на землю и сжег всех волков. Стало всходить солнце, земля задрожала, и видение закончилось. Перед нами явная аллегория, рисующая картину обращения языческих «козлищ» в христианских «овечек», причем некоторые возвращались к прежним верованиям, и эти «волки» объединялись с языческими гонителями верных христиан.

Следуя своему видению, святой Григорий построил привидевшийся ему мистический храм в том месте, где огненный столп вознесся из земли. Он переименовал царский город Вагаршапат в Эчмиадзин, что означает «место сошествия единородного». В крипте (подземной часовне) нынешнего кафедрального собора в Эчмиадзине археологи открыли остатки маленькой каменной церкви, вполне возможно, относящейся к эпохе обращения Армении в христианство, которое обычно датируют 301 годом. Неподалеку от крипты находятся остатки языческого храма огнепоклонников, видимо оставшегося со времен персидских преследований армянской церкви в V веке, при сасанидском царе Ездегерде.

В признание выдающихся заслуг Григория и его подвигов благочестия святой был единодушно избран примасом новой государственной армянской церкви. Он получил в 302 году посвящение в епископы из рук Леонтия, архиепископа Цезареи в Каппадокии. Вследствие этого византийская церковь, ревниво относившаяся к независимости армянской национальной церкви, объявила, что епархия Армении подчинена Цезарейской, а потому разногласия между греческой и армянской церквами, длящиеся с V столетия, следует признать схизмой (расколом) со стороны армян. С этим утверждением можно поспорить: армянская церковь имеет апостольское происхождение, и посвящение Григория в епископы архиепископом Цезареи было следствием случайных обстоятельств (Григорий получил первоначальное образование в Цезарее). Так что этот факт не может быть использован как довод для установления иерархической зависимости церквей. Вот как рассуждает об этом почтенный религиозный авторитет (Азиз Антийя. История восточного христианства): «Великая Армения находилась за пределами Римской империи, и ее религиозное развитие не может быть приписано Риму. Армянская епархия, подобно Персидской и Эфиопской, взросла независимо, вне римской юрисдикции. Более того, если мы исследуем вопрос экклесиастических взаимоотношений между епархиями, существовавшими до собора в Никее, станет ясно, что ни одна из них не вмешивалась в дела другой. Поборники византийской или римской точки зрения строят свои аргументы умозрительно, без должных исторических обоснований».

Горечь противоречий, разделявших греческую и армянскую церкви, во многом определялась причинами, связанными с политикой, а не с вероучением. Она проистекала из упорного и упрямого нежелания армян подчиниться мировым имперским амбициям византийских монархов и их церковных приспешников. Под властью византийской цезаристско-папистской системы константинопольский патриархат слишком часто использовался как орудие военных и политических властителей, целью которых было присоединение мелких христианских народов под видом создания некоего религиозного единства. В пользу армянской позиции говорит и то, что Армения объявила христианство государственной религией за несколько лет до того, как Константин Великий заявил об официальном обращении в христианство Восточной Римской империи.

Вполне естественно, что старые языческие культы Армении не уступили свое место без отчаянного сопротивления своих почитателей и последователей. Древние летописцы подробно перечисляют святилища и храмы, порушенные христианами, и богатую добычу, приобретенную на этом и новой церковью, и царской казной. Даже спустя несколько десятилетий в отдаленных районах на епископов и миссионеров нападали, а иногда их убивали. Так, нам известно, что святой Аристак был убит по приказу сатрапа Софка (Софены); святой Вртан вынужден был бежать, спасаясь от преследований горцев Сасуна; святой Хоосик умер от бичевания, которому подверг его царь Тигран V, и святой Даниил из Аштишата, предложенный в патриархи, погиб от такой же казни.

Весьма любопытной и необычной чертой ранней армянской церкви было то, что высшие епископы часто были женаты, и руководство церковью переходило от отца к сыну по наследству, как в царских династиях. Возможно, это была попытка как-то уподобиться древним патриархам Израиля. Когда пришло время проститься с жизнью Григорию Просветителю, он избрал в преемники своего второго, неженатого, сына Аристака, и даже заранее рукоположил его. Григорий скончался в 325 году. В том же году Аристак принял участие в Никейском соборе как главный представитель армянской церкви. По смерти Аристака в 333 году патриарший престол Армении занял его старший брат, святой Вртан (333–341 гг.). Он был женат, и ему наследовал в должности католикоса его сын Хоосик, который был предан смерти царем Тиграном V. Внук Хоосика, святой Нерсес, правил с 353-го по 373 год и почитается до сих пор как один из величайших отцов армянской церкви. Позднее сын Нерсеса, святой Сахак (Исаак) пребывал на патриаршем престоле в течение почти полувека (с 387-го по 439 г.), с небольшими перерывами из-за политических неурядиц. Со смертью святого Сахака наследственный принцип передачи церковной власти был отменен и католикоса стали избирать на совете с участием царя, священников и народа. Правилом стало полное безбрачие епископов и монахов.

Святому Нерсесу, известному в истории как Нерсес Великий, приписывают проведение широких церковных реформ и упорядочение организации Армянской церкви. В 365 году он созвал в Арташате синод и пригласил туда, кроме епископов, армянскую знать, чтобы устранить неясности и недоразумения в законах о землевладении, а также утвердить основные догматы христианской веры. Этот собор запретил браки между двоюродными родственниками, которые поддерживали знатные роды, чтобы не дробить поместья. Собор также попытался искоренить остатки языческих суеверий, таких, как плачи по покойникам и уродование себя в знак скорби по усопшим, а также всякое призывание духов и амулеты. Был учрежден ряд благотворительных заведений, таких, как больницы, убежища для прокаженных, дома призрения для слепых, сирот и вдов, а также приюты для ночлега путников. Для отшельников и подвижников были устроены монастыри по кеновитному, то есть общежительному, типу наподобие египетских, византийских и западноазиатских монастырей.

Все эти религиозные реформы происходили на фоне нарастающего экономического кризиса внутри страны, а также военной и политической угрозы извне. Не оправдались ожидания Трдата III, что утверждение в Армении христианства приведет к созданию сильной единой монархии. Действительность была разочаровывающей, особенно при его менее энергичных преемниках.

Причины упадка и окончательного падения армянской династии Аршакидов достаточно сложны. Монархия эта зародилась в дохристианскую эпоху Греции, Рима и Парфии. Это был национальный институт, который опирался на поддержку приверженцев армянского язычества с их богатейшими святилищами, процветающими влиятельными городами и многочисленным отрядов рабов, целиком зависящих от царской милости. Поощряя принятие христианства, армянские цари вскоре обнаружили, что способствовали учреждению государства в государстве. Воинственные епископы, не колеблясь, критиковали политику и частную жизнь царей, из-за чего возникали многие острые конфликты. Знатнейшие семейства, умело пользуясь этим, замыкались в своих уделах. Интриги священнослужителей поощряли и помогали этим нахарарам, то есть феодальным князьям, ни во что не ставить царских представителей. Более того, сами эти назначенные царем полномочные правители стремились проявлять независимость, стать наследными сатрапами. Они отражали все попытки царей убрать их или воспрепятствовать передаче их должности по наследству сыновьям. Территориальные захваты, которые продолжали осуществлять греки и сасанидский Иран, сокращали свободные земли, так что армянским царям больше нечего было делить между главными аристократами и генералами, нечем было крепить их верность и награждать усердие. Христианство проповедовало отмену рабства. Во многих случаях рабы и бывшие пленники становились крепостными и вилланами в царских поместьях, но чаще на землях знатных сановников и князей. Хотя домашнее рабство сохранялось на протяжении еще нескольких поколений, для набора в армию и на принудительные работы для осуществления какого-либо военного или гражданского строительства царям приходилось зависеть от своих вассалов. Иногда знать отказывалась платить налоги короне, что существенно ограничивало власть монарха.

Сокрушительный удар царской власти в Армении был нанесен в 363 году, когда император Юлиан Отступник был побежден и убит великим сасанидским царем Шапуром II. Преемник Юлиана Иовиан подписал с персами мирный договор, по которому союзник Рима Армения была предоставлена своей судьбе. Возглавляемые изменником, знатным армянином Меружаном Арцруни, персы вторглись в Армению и стали по-следовательно осаждать и грабить ее главные города и торговые поселения. Царя Аршака II и его верного полководца Васака Мамиконяна под предлогом мирных переговоров заманили к персидскому двору и убили. Супруга Аршака царица Парандзем мужественно удерживала главную крепость Артагерс в течение года, но в конце концов также попала в плен, подверглась поруганию и насилию, от которых погибла.

Наиболее серьезным и непоправимым стал ущерб, нанесенный армянской городской жизни. Города, расположенные в армянских горах, могли успешно существовать и процветать лишь в безопасных условиях непрерывной торговли с другими странами под защитой центральной монархии. Городское население Армении создавалось столетиями путем намеренных действий царской власти, поощрявшей переселенцев из Сирии, Малой Азии и Месопотамии, особенно евреев, нашедших в Армении убежище после разрушения Иерусалима императором Титом.

Великий царь (шахиншах) Шапур прекрасно понимал, какую роль играло городское самоуправление в структуре аршакидской монархии. Он поставил себе целью стереть с лица земли возможно большее число городов и вывезти в Персию всех горожан, особенно искусных и трудолюбивых евреев-ремесленников. Часть добычи царь персидский раздал главенствующим армянским феодалам, чем успешно привлек их на свою сторону.

Плоды этой политики скоро стали очевидны. Знатные армяне, оставаясь формально христианами, не могли устоять перед привилегиями и другими приманками, которые предлагало им государство Сасанидов. В 377 году другой честолюбивый армянский князь из рода Мамиконянов, Манвел, сверг с престола и отправил в изгнание армянского царя, ставленника римлян, Вараздата. Любопытно отметить, что затем император Феодосий сослал Вараздата на «остров Туле», то есть на Британские острова. Манвел Мамиконян заключил сделку с персами и был признан ими регентом Армении в обмен за обещание вассальной зависимости от персидского шахиншаха. Персидский двор гарантировал терпимость к христианской вере в Армении.

Прошло немного времени, и слабость наследников Шапура II способствовала тому, что князь Манвел Мамиконян вновь перенес свою вассальную зависимость от Персии к Восточной Римской империи. Восстановив на престоле двух братьев Аршакидов, соправителей Аршака III и Валаршака, Манвел продолжал править Арменией вплоть до своей смерти в 385 году. После нее согласию и сотрудничеству между царской властью и крупными феодалами пришел конец. Некоторые из нахараров подняли мятеж против соправителя Аршака и обратились к персидскому двору в Ктесифоне с просьбой назначить армянским царем другого принца из рода Аршакидов (Аршакуни). Шахиншах Шапур II направил в Армению персидское войско во главе с сыном царя Вараздата, Хосровом. Этот принц вскоре захватил большую часть земель своих предков, а родич его Аршак III вынужден был искать убежища в Верхней Армении на границе с Римской империей.

И шахиншах Персии Шапур III, и император Феодосий I воспользовались этими событиями, чтобы мирно утрясти свои давние разногласия по поводу Армении. Согласно Асилисенскому мирному договору (387 г.) она была разделена на два армянских царства: одно под эгидой римлян, другое – подвластное Ирану. Иран получил львиную долю: восточный регион, так называемую Персармению. Персидская сфера влияния была раз в пять больше, чем территория западного региона вкупе с провинцией Софена, зависимой от Римской империи еще со времен Нисибийского мира (298 г.). Граница была обозначена линией, протянувшейся от Эрзурума на севере до Муша на юге. Когда царь Римской Армении Аршак III умер в 389 году, римляне не допустили назначения преемника ему. Западная Армения с тех пор управлялась крупными армянскими феодалами под присмотром «главнокомандующего всеми войсками, расквартированными в Армении». Разумеется, это официальное лицо назначалось византийскими императорами.

А в восточной провинции Персармении сохраняли номинальную власть армянские Аршакиды, и продолжалось это до 428 года, когда был низложен царь Арташес IV. Событие это было вызвано восстанием самых сильных и знатных феодалов. Несмотря на увещевания католикоса святого Сахака, мятежники обратились с петицией к шахиншаху Баграму V, требуя вообще упразднить армянскую монархию, что он охотно и сделал. С тех пор страной правили местные князья под надзором персидского наместника (марзпана), резиденцией которого стал город Двин.

Стремясь оправдать свои честолюбивые усилия, завершившиеся уничтожением последнего средоточия армянского национального единства, феодалы и монахи-летописцы сплели целую сеть нелепых обвинений против последних царей династии Аршакидов. Этим занимались даже такие почтенные летописцы, как Лазарь из Фарпи и Павстос из Бузанды. Именно на них часто ссылаются серьезные современные историки. Так, Павстос утверждает, что злосчастный царь Пап, правивший с 369-го по 374 год, был одержим злыми духами в образе белых змей, обвивавших его тело. Папа также обвиняют в убийстве святого Нерсеса Великого. Эти фальшивки явно инспирированы тем, что Пап повелел закрыть несколько женских монастырей, заявив, что девы принесут больше пользы стране, если будут освобождены от своих обетов и выйдут замуж. Кроме того, он подавил несколько феодальных мятежей.

Подобным же образом царя Арташеса IV (423–428 гг.), последнего из династии Аршакидов, обвиняют в пристрастии к распутным женщинам. Эти поклепы явно выдуманы Лазарем из Фарпи и его покровителями, как светскими, так и церковными, стремившимися оправдать феодальную измену сюзерену, свои интриги и происки у персидских правителей с целью свергнуть царя чужими руками. Великий святой Нерсес ясно видел, куда толкают феодалы несчастную Армению. В беседе с кучкой нахараров, записанной Павстосом из Бузанды, святой тщетно напоминает о милостях, полученных ими от царя Аршака II, и умоляет их не играть на руку персам, интригуя против своего повелителя.

Другой очевидный наговор на последних Аршакидов, который упорно распространяли стоявшие на стороне знати летописцы, касается основания города Аршакавана царем Аршаком II (351–367 гг.). Согласно Павстосу из Бузанды и другим источникам, Аршак основал этот город как прибежище для «несостоятельных должников, прелюбодеев, беглецов от закона и осужденных преступников», обещая им прощение и неприкосновенность, если они поселятся в новом городе. Сообщают, что святой Нерсес проклял этот новый город и провозгласил ему анафему, в результате чего все население его было стерто с лица земли эпидемией, а по другим сведениям – нападением феодалов, которые уничтожили всех жителей.

Легко обнаружить истину, скрываемую таким нагромождением лжи. Аршак, на которого давили с двух сторон – собственная знать и персы, сознавал, что в такой ситуации сможет победить только при поддержке либо регулярной армии, либо преданного ему городского бюргерского класса, способного одолжить ему деньги и помочь в случае мятежа феодалов. (Позднее с аналогичной ситуацией пришлось столкнуться и Людовику XI во Франции, и Генриху VII в Англии.) Поскольку его регулярное войско подтачивало предательство знати, царь Аршак чувствовал необходимость восстановить побольше армянских городских центров, разрушенных персами, и собрать вокруг себя всех, кто страдал от феодального угнетения знати и алчности епископов и аббатов. Отсюда проистекают яростные нападки прелатов и князей, расцвеченные апологетами феодальной оппозиции, вроде Павстоса из Бузанды, по-рабски преданного Мамиконянам, или Мовсеса Хоренаци, историка армянских Багратидов.

Ниже приводится список основных правителей династии Аршакидов (Аршакуни), которым Армения во многом обязана своей древней славой.

АРМЯНСКИЕ АРШАКИДЫ

Тиридат I (Трдат) (53—100 гг.). Официально коронован Нероном в 66 г.

Ашхадар (100–113 гг.)

Партамасир (113–114 гг.). Низложен и убит по приказу императора Траяна

Партамаспат (116–117 гг.)

Валарш I (117–140 гг.). Основатель города Вагаршапата

Сохэм (140–178 гг.). Был римским сенатором и консулом

Сантрук (178–216 гг.)

Валарш II (216–217 гг.)

Тиридат II (Трдат), известный также как Хосров I (217–238 гг.)

Артавазд V (252–272 гг.)

Тиридат III (Трдат) (286–330 гг.). Первый христианский царь Армении

Хосров II, прозванный Котак (330–338 гг.). Основатель города Двина

Тигран V (Тиран) (338–351 гг.)

Аршак II (Арсачес) (351–367 гг.)

Пап (369–374 гг.)

Вараздат (374–380 гг.)

Аршак III (380–389 гг.). Умер, будучи последним царем Римской Армении. Первоначально его соправителем был Валаршак (380–386 гг.). Царь Персармении

Хосров III (386–392 гг.)

Врамшапух (392–414 гг.). Покровительствовал созданию армянского алфавита

Арташес IV (423–428 гг.)

На протяжении пяти столетий после упразднения монархии Аршакидов политическая борьба в Армении становится неуемным соперничеством богатейших княжеских родов (нахараров и ишханов). Самыми влиятельными армянскими князьями той поры являлись те, что наследственно правили четырьмя краями прежнего царства. Это были правители Гогарены на севере, на границе с Грузией, и Арзанены на юге, а также Мамиконяны, правившие Таиком, Тароном, Баграванденой и Асилизеной (этот род наследственно исполнял обязанности верховных коннетаблей); Багратиды (Багратуни), правившие Испиром, Коговитом и Тамаритисом (они были наследственными коронантами армянских царей); князья Сюнии на северо-востоке Армении, вокруг озера Севан; Камсараканы, правившие Шираком и Аршаруником; Рштуни, правившие южным побережьем озера Ван, и Арцруни, владевшие Адиабеной. На сирийском направлении лежало древнее царство Софена, где властвовали князья Ингилены, а также Великой и Малой Софены. По прикидкам К.Л. Туманова, около 500 года на территории Армении находилось 34 государства, которыми правили 20 династий.

Политическую и военную мощь этих великих родов можно оценить по размеру их кавалерийских войск, предоставляемых сюзерену, ранее царю Армении, а позднее иранскому шахиншаху. Согласно расчетам Туманова, правители Гогарены и Арзанены поставляли 4500 и 4000 всадников соответственно; князья Ингилены – 3400; Арцруни, Багратиды, Мамиконяны и князья Софены – по 1000; правители Камсараканы– 6000; князья Сюнии, правда, несколько позже – до 9400. Некоторые из этих местных династий заявляли о своем экзотическом происхождении. Так, Багратиды говорили, что ведут свой род от Давида и Соломона, царей израильских, Мамиконяны претендовали на родство с императорами Китая, а Арцруни утверждали, что связаны кровным родством с древними царями Ассирии.

Недостаток сплоченности эти раннесредневековые армянские династии возмещали напором, хитростью, жизнелюбием, а также набожностью и любовью к искусствам. Отважные и дерзкие воины, хитроумные дипломаты, страстные любовники, выпивохи и обжоры, рьяно грешившие и усердно каявшиеся, – такими они предстают перед нами, являя собой красочное полотно, сотканное из разноцветных нитей, так сочно описанное в знаменитом эпосе «Давид Сасунский». Одни, расчетливые и хладнокровные, другие, буйные и лихие, равно склонные к крайностям порока и аскетизма, они покровительствовали искусствам, были патронами писателей, музыкантов и живописцев, переписчиков, создававших манускрипты несравненной красоты, вдохновителями и заказчиками строительства великолепных церквей и соборов, до сих пор украшающих армянский пейзаж. Прирожденные интриганы, они могли пренебречь интересами родины ради какой-либо изощренной многоходовой комбинации при византийском или сасанидском дворе, а чуть позднее в Константинополе и Багдаде, близ императора или калифа. А в другое время они же отдавали жизнь на поле боя за веру христианскую и свое кровное армянское наследие.

При таких центробежных процессах, буквально раздиравших феодальное общество Армении, можно было бы предположить, что все это закончится ассимиляцией или полным уничтожением армян их могущественными соседями, издревле желавшими их покорить. Однако этому воспрепятствовала объединяющая сила христианской веры. Именно христианская церковь в лице святого Месропа Маштоца в начале V века дала Армении алфавит и тем открыла двери образованию и евангелическому обучению на языке местного населения. Этот первопроходческий труд святого Месропа повлиял на соседей Армении – Грузию и Кавказскую Албанию. Обе эти страны приняли алфавит, весьма похожий на придуманный святым Месропом для армян.

Религиозное и культурное превосходство Армении в Закавказье наложило сильный отпечаток на жителей Кавказской Албании, ныне являющейся частью Азербайджана. Когда-то кавказские албанцы поклонялись Луне, что хорошо известно по рассказам классических авторов, в частности Страбона. Наилучшее описание раннесредневековой Албании мы встречаем в армянской хронике Мовсеса Дашкуранци (или Каганкатуаци), относящейся, по всей видимости, к XI веку. В главе пятой своего труда Мовсес так описывает эту возлюбленную страну: «Расположенная среди высоких Кавказских гор, земля Албания прекрасна и маняща, поскольку обладает многими природными благами. Великая река Кура плавно струится по ней, полная рыб больших и малых, с тем чтобы сбросить в конце свои воды в море Каспийское. На ее равнинах есть хлеб и вино, соль и нафта, шелк и хлопок, а также бесчисленные оливы. Золото, серебро, медь и охра в достатке имеются в горах. А что касается диких зверей, то есть там и львы, и леопарды, и пантеры, и дикие ослы, а из птиц – орлы, соколы и многие прочие. Столицей ее является славный город Партау».

Кавказские албанцы разговаривали на языке ныне малопонятном, потому что практически все их литературные писания сгинули во тьме веков, и мы можем опираться лишь на тексты надписей на камне или глиняных черепках. По описаниям армянских миссионеров, язык их был «хриплый, грубый и нестройный», богатый гортанными звуками. Однако албанские христиане, с их епископами, поселившимися в Партау близ Гянжи, выказали себя при всех невзгодах стойкими и преданными приверженцами армяно-григорианской церкви. Они принимали участие в битвах армян против сасанидских царей, поддерживали армянских священнослужителей в религиозных полемиках с византийской и грузинской ортодоксальной церковью, последовавших за Халкедонским собором (451 г.) и расколом с Грузией (607 г.). Кавказские албанцы в большинстве своем были уничтожены или ассимилированы тюрками-сельджуками, хотя, по слухам, остатки их выжили и еще обитают в двух селениях Шаккийского района под именем «народ уди».

Ранее уважавшие обычаи и учреждения Армении сасанидские шахиншахи воспользовались упразднением Аршакидской династии и в 428 году стали энергично расширять иранское культурное и религиозное влияние. Однако в этом им стали активно мешать и местные князья, и церковные иерархи. Большую роль сыграли в этом такие талантливые писатели-полемисты, как, например, Езник из Кольба, чей трактат «Против сект» представляет собой умное обличение вредоносности язычества и еретических учений. Открытое преследование армянских христиан началось при персидском шахиншахе Ездегерде II (439–457 гг.). Столкновение достигло своего апогея в 449 году, когда Ездегерд обнародовал в Армении и Кавказской Албании указ с требованием немедленного принятия всем населением официального маздакизма. Персы направили во все города и селения опытных проповедников-зороастрийцев в сопровождении войск. В указе говорилось: «Если вы добровольно примете наш закон, вы получите от нашего царя дары и почести. Но если вы не примете его добровольно, у нас есть приказ построить во всех селениях и во всех уголках храмы поклонения огню, возжечь там огонь Ваграма и назначить по всей стране законоучителей – магов и мобадов. А если кто возмутится против этого, то подлежит смерти, а жена и дети его изгнанию».

Видимо, к этому периоду религиозных преследований следует отнести руины храма огнепоклонников, обнаруженные в крипте патриаршего собора в Эчмиадзине рядом с остатками древней христианской церкви. Среди христиан, претерпевших в это время мученическую смерть, были святой Атом Гнуни и святой Манатджир Рштуни.

Армяне воззвали о помощи к Византии. Однако император Феодосий II умер в 450 году, а сменивший его Марциан был слишком поглощен внутренними неурядицами и религиозными раздорами, чтобы откликнуться на просьбы армян. Армянские епископы собрались в Арташате и единогласно решили защищать до последнего христианскую веру. Ряд влиятельных представителей армянской знати были приглашены в персидскую столицу Ктесифон, где им было предложено на выбор: или отвергнуть христианство, или навсегда отправиться в изгнание. Чтобы вернуться домой и организовать там сопротивление, они притворились, что отказываются от своей веры. Жрецы зороастризма, вздымая символические знаки своей религии, с триумфом проводили этих лжеренегатов домой, но на равнинах Багреванда их встретили и разогнали вооруженные жители во главе с архиепископом святым Гевондом.

Разразилось народное восстание под предводительством князя Вардана Мамиконяна. К несчастью, группа князей, которую возглавлял Васак Сюнийский, вышла из борьбы и заключила мир с персами. Когда 2 июня 451 года произошла битва под Аварайром, 66 тысяч армян под командой Вардана Мамиконяна столкнулись с 220-тысячным персидским войском, усиленным отрядом боевых слонов, причем в рядах врага сражались и армянские предатели. Вардан и восемь других генералов пали на поле боя, и персы одержали победу. Но битва была столь жестока и кровопролитна, что победителям пришлось забыть о своей мечте покорить Армению. В конце концов было достигнуто соглашение, но лишь после того, как большое число епископов и священников, включая патриарха святого Ховсепа, были взяты в плен, доставлены к персидскому двору, где претерпели мученическую смерть за веру. Вардан Мамиконян причислен армянской церковью к лику ее святых, а годовщина битвы при Аварайре отмечается как один из главных памятных дней.

Любопытно заметить, что дочь Вардана Мамиконяна, княжна Шушаник (Сусанна), также числится среди святых, на этот раз грузинской церкви. Она была замужем за наместником Варскеном, правившим от имени персидского шахиншаха краем пустошей между Арменией и Грузией. Его резиденцией был Цуртав. Чтобы добиться благосклонности персов, Варскен отказался от христианской веры своих предков, но Шушаник прокляла его за отступничество и после нескольких лет пыток и издевательств была предана смерти.

Житие святой Шушаник содержит ценные подробности относительно семейной и общественной жизни, а также и быта раннехристианской Армении и Грузии. Так, оказывается, что армяне-христиане полагали непристойным, чтобы женщины и мужчины обедали за одним столом, хотя это было вполне обычным у персов-зороастрийцев. В житии святой содержатся также красочные описания поведения вероотступника Варскена, который раскроил жене голову топором, таскал ее за волосы по комнате, «воя, как зверь дикий, и рыча, как безумец». А позже он выволок ее из церкви по грязи и терниям, «как тащат мертвые трупы», прежде чем ударить ее триста раз палкой. Эти детали рассказывают нам о том, что значило в те дни стоять за христианскую веру. Не менее подробно и выразительно описание последних ее дней в жуткой тюрьме, «зараженной вшами и блохами»: «Летом солнечный жар иссушал дотла, и ветры были жгучими, и вода заразной. Жители этого края, пораженные всякими болезнями, были опухшими от водянки, желтыми от желтухи, рябыми от оспы, сморщенными, чесоточными, с лицами отечными и прыщавыми. Жизнь их была скоротечной, и никто в том краю не заботился о стариках».

Выдержав преследования персов-маздакитов, армянской церкви нужно было еще отстоять свой автономный статус и чистоту доктрины от поползновений несторианской церкви Месопотамии и Персии, а также от влияния Константинополя. Особенно чувствительны были армяне к угрозе ассимиляции с несторианами, которые организовали в Нисибии влиятельную школу под покровительством персидских царей. Они резко усилили свою активность после Халкидонского собора, состоявшегося в 451 году, решения которого они приветствовали как победу своей доктрины.

Сегодня необычайно трудно представить себе ярость и злобу теологических споров, раздиравших восточное христианство в V веке. По большей части за религиозными диспутами скрывалась политическая борьба за власть, так же как в наши дни многие споры между коммунистическими силами ведутся в марксистских теоретических и философских терминах метафизического характера. Кроме того, образованные люди того вре-мени получали большое удовольствие от религиозной полемики, особенно из-за того, что церковь запретила бои гладиаторов, театры и другие развлекательные зрелища, а газеты, радио и футбольные матчи еще не были изобретены. Святой Григорий Нисский даже жаловался: «Всюду, на рынках и в переулках, на площадях и улицах, у торговцев платьем, зеленщиков и менял полно людей, обсуждающих вопросы не по их разумению. Если вы спросите кого-то, сколько оболов вам следует заплатить, он начнет философствовать о единородности и неединородности, если я пожелаю узнать цену хлеба, продавец ответит, что Отец более велик, чем Сын, а если осведомлюсь, готова ли баня, мне ответят, что Сын был создан из ничего».

Когда в 451 году собрался Халкидонский собор, армяне сошлись в смертельной схватке с персидскими захватчиками, закончившейся кровавой битвой при Аварайре. Так что Армения не была представлена в Халкидоне, и решения этого синода в то время не могли вызвать у армянской церкви серьезного интереса, потому что именно в ту пору верховный патриарх всех армян, святой Ховсеп, стоял на пороге мученической смерти от рук персов (454 г.), а всю страну опустошала междоусобная война. Важнейшим решением Халкидонского собора стало определение природы Иисуса Христа, с тех пор принятое самыми крупными церквами как ортодоксальное. Халкидонское кредо признавало «одного и Того же Христа, Сына, Господа Единородного, познаваемым в двух природах неслитно, непревращенно, неразделимо, неразлучимо.

[При этом] разница природ не исчезает через соединение, а еще более сохраняется особенность каждой природы, сходящейся в одно Лицо и одну Ипостась.

[Учим исповедовать] не рассекаемым или различаемым на два лица, но Одним и Тем же Сыном и Единородным, Богом-Словом, Господом Иисусом Христом» (цит. по книге: Карташев А.В. Вселенские соборы. М.: Республика, 1994. С. 273).

Эта тонкая формулировка была призвана примирить соперничающие определения естества Христова, провозглашаемые всеми протагонистами на предыдущих соборах и советах, многие из которых велись с желчностью великой и даже рукоприкладством. Двумя крайними точками зрения были: определение Нестория и мнение монофизитов, верующих в единое естество Христа, согласно определению Евтихия. Несторий придерживался взгляда, что божественное и человеческое естество Христа остаются не слитыми и раздельными при соединении, причем каждое сохраняет свои особенные свойства и ипостаси и проявляет себя соответственно им. Эта концепция приводила к признанию двух природ (естеств) в Иисусе Христе, поскольку личность Иисуса Христа получилась в результате воплощения и была не абсолютно тождественна Слову до воплощения.

Александрийская школа представляла не согласную с этим точку зрения и настаивала более на божественности Слова воплощенного и глубоком слиянии двух его сущностей. На соборе в Эфесе в 431 году святой Кирилл Александрийский провозгласил, что «в единой сути слиты два естества – в едином воплощенном естестве соединился Бог – Слово с плотью в самой утробе родилось от плоти, усвоив себе плоть, с которой родилось… Таким образом мы исповедуем Христа единым и Господом не так, как бы мы поклонялись Слову и вместе с тем поклонялись еще какому-то человеку, но поклоняемся единому и тому же…»

Последователь Кирилла Евтихий представлял себе это единение таким образом, что две ипостаси Христа как бы смешались в Христе и человеческое поглотилось божественным. Евтихий отрицал, что тело Спасителя нашего состояло из той же плоти, что и наше, а это, в свою очередь, поднимало вопрос, было ли человеческое в Христе истинно человеческим. То есть он утверждал, что под влиянием божественной природы общечеловеческая плоть Христа изменилась и стала не единосущна с человеческой.

На беглый взгляд получалось, что халкидонская формулировка становилась на сторону Нестория, а не александрийской школы. Так полагали сами несториане и ликовали. Вместо того чтобы принести мир, Халкидонский собор усугубил антагонизм между разномыслящими теологическими фракциями и привел к расколу восточной церкви, в том числе отложению сирийской якобитской церкви от ортодоксальной. Тщетно пытались императоры умиротворить халкидонских оппонентов. В 482 году был сформулирован поддержанный императором Зеноном примирительный хенотикон («связующее звено»), который объявлял истинным и человеческое, и божественное естество Христа и предавал анафеме и несториан и евтихиан, а также осуждал тех, кто в Халкидоне или на ином соборе мыслил отлично от никейского кредо в формулировке, принятой в окончательном константинопольском выражении. Император Анастасий (491–518 гг.) даже принял открыто промонофизитскую религиозную политику, которая, впрочем, была отвергнута впоследствии при императорах Юстине и Юстиниане.

Таковы в кратком изложении основные проблемы, будоражившие восточное христианство в 490 году, когда патриархом Армении стал Бабкен из Отмауса. Сирийские монофизиты, оставшиеся верными доктринам, провозглашенным в Эфесе, жестоко страдали от притеснений несториан и обратились за поддержкой к армянам. Как было всем известно, армяне оставались скрупулезно преданными антинесторианским принципам святого Сахака и резко противились любому компромиссу в вопросах религиозной доктрины. Несториане опирались на авторитет Халкидонского собора, бывшего делом рук императора Маркиана, который буквально не допустил к себе депутацию армян, явившихся к нему накануне битвы при Аварайре за помощью против персидских гонений. Кроме того, преемниками Маркиана Халкидонский собор был дезавуирован, а указами Василия, Зенона и Анастасия халкидонское определение догматов веры было официально отвергнуто.

В таких обстоятельствах можно было легко себе представить, каким будет отношение ко всему этому армянских прелатов. Синод епископов армянских, грузинских и кавказоалбанских собрался в Двине в 506 году под председательством патриарха Бабкена и официально провозгласил принятие символа веры Эфесского собора (431 г.), принял определения хенотикона Зенона и отверг все, что отдавало несторианством, в том числе решения Халкидонского собора. Для армянской литургии была принята следующая формула трисагиона (трех-святия): «Святый Боже, святый и могущий, святый и бессмертный, за нас распятый».

Все это не означало, что армянская церковь подписалась под крайними монофизитскими взглядами, выраженными Евтихием. Более того, имя Евтихия официально предавалось анафеме наряду с именами Ария, Македона и самого Нестория. Это решение было принято на втором соборе в Двине в 554 году, где председательствовал патриарх Нерсес из Багреванда, вновь напавший на решения Халкидонского собора и провозгласивший разрыв связей между армянской церковью и Константинопольским патриархатом. Армянская церковь не видела причин для того, чтобы «подчиняться прихотям константинопольского патриархата, который постарался в Халкидоне узурпировать превосходство и власть над прочими епархиями и укрепить основания планов своих посредством церковной власти».

Армяне закрепили свой разрыв с греческой ортодоксальной церковью введением национальной системы летосчисления, действующей с 552 года и до наших дней. Грузины, последовавшие за армянами в антихал-кидонский лагерь, позднее отошли от союза с ними. В 607 году грузинский католикос Кирион жестоко поспорил с армянским патриархом Абрахамом и вновь вернулся в Греческое ортодоксальное сообщество церквей, в результате чего был отлучен армянами на третьем Двинском соборе, проходившем в 608–609 годах. Причины этого отложения Грузии частично носили политический характер и привели к значительным трениям между Грузией и Арменией, полностью не изжитым до сегодняшнего дня.

V и VI века в Армении могут похвалиться богатой религиозной и литературной активностью и продолжающимися политическими волнениями. Византийская империя при Юстиниане (527–565 гг.) и Мауриции (582–602 гг.) вступила в период новой экспансии. Эти императоры вели целый ряд войн с Персией ради расширения своего влияния в Армении. Одним из ведущих военачальников Юстиниана был армянин, евнух Нарсес (478–573 гг.), который, будучи привезен ребенком в Константинополь, дошел сначала до должности чиновника, верховного камергера, а затем стал одним из трех хартулариев, хранителей архивов императорского двора. В 532 году в Константинополе разразилось восстание, известное под названием «Ника» (по кличу восставших «Ника!», означавшему «Побеждай!»). В течение нескольких часов трон Юстиниана, казалось, был обречен. Однако затем император спасся, частично благодаря мужеству супруги, Феодоры, а частично благодаря своевременной щедрости Нарсеса, который выбрался из столицы и путем огромных денежных выплат заручился верностью партии «синих». Позднее, в 552 году, Нарсес победил вождя остготов Тотилу (Бадуилу), с поражением которого угасли последние надежды готского королевства в Италии.

Император Мауриций был, по общему мнению, простым армянским крестьянином, который пришел в Константинополь пешком и трудом своим дошел до высот власти. В селении Ошакан, неподалеку от усыпальницы святого Месропа Маштоца, стоит каменный обелиск Мауриция, по преданию, отмечающий его усыпальницу.

Однако отношение и Юстиниана и Мауриция к армянским христианам было не многим лучше персидского. В 528 году Юстиниан покорил оставшиеся армянские княжества, находившиеся в сфере влияния Византии, и в 536 году преобразовал их в провинции: Первую Армению (бывшее царство Армянское) и Четвертую

Армению (бывшие княжества, или «генты»). Мирный договор 591 года между Византией и Ираном отодвигает границу Византии на линию, проходившую примерно между озерами Ван и Севан, причем город Двин остается на уменьшившейся иранской части.

В этот период многие армяне начинают перебираться в Византийскую империю, и как беженцы, и как искатели приключений. В 571 году, после неудачного восстания против персов, множество представителей армянской знати во главе с князем Варданом Мамиконяном и вкупе с Католикосом всех армян, а также некоторыми епископами бегут в Константинополь. Вардан и его дружина вступили в византийское войско; остальные осели в Пергаме, где с VII века существовала армянская колония. Из той же колонии, к которой присоединился Вардан, вышел впоследствии Филиппик, занимавший византийский трон с 711-го по 713 год.

Впрочем, далеко не всегда армяне прибывали в Византию по своей воле. Бывало, что их насильно выгоняли из их домов и переселяли в другие регионы Византийской империи. Это практиковал Юстиниан, хоть и с небольшими группами людей. Более масштабные депортации имели место при Тиберии II и Мауриции. В 578 году так было выселено 10 тысяч армян и перевезено на Кипр, где до сих пор находится крупная и влиятельная армянская община. Армян очень высоко ценили за трудолюбие. Летописец Евагрий Схоласт отмечает: «Земля эта, ранее не паханная, повсюду подверглась обработке. Из жителей вышли бесчисленные воины, которые отважно и решительно сражались против других народов. В то же время каждый дом, каждое хозяйство было полностью обеспечено работниками, благодаря тому что рабов добыть было очень легко».

Еще более крупную депортацию намеревался произвести Мауриций, который, несмотря на свое, по слухам, армянское происхождение, считал, что армяне, находясь на родине, крайне беспокойны. Он даже составил план сотрудничества с шахиншахом Ирана в перемещении из родных мест всех знатных армян с их приближенными.

Согласно историку Себесу, Мауриций написал персидскому шахиншаху, что «армяне – народ непослушный и мошеннический. Они обитают между нами и являются неуемным источником беспорядков. Я собираюсь собрать всех моих и отправить их во Фракию, а вы отошлите своих на восток. Если же они там умрут, это будут умирать враги; если же, напротив, они убьют кого-то, то, значит, они убьют врагов. А мы будем жить в мире. Но если они останутся в своей стране, не будет нам никакого покоя». Правители вроде бы договорились осуществить этот план, но персы не стали сотрудничать полностью. Византийцы провели депортацию, при этом многие армяне бежали в Персию, которая показалась им гораздо менее тиранической, чем христианская Византия. Это насильственное переселение армян во Фракию заложило основу для их влиятельных общин, которые и по сию пору процветают в современной Болгарии, особенно в Софии и в Пловдиве.

Царствование Хосрова II Парвеза в Персии (590–628 гг.) было отмечено резкими колебаниями баланса сил на Ближнем Востоке. Убийство императора Мауриция в 602 году позволило персам разграбить Сирию, захватить Антиохию и Дамаск, а в 614 году произвести набег на Иерусалим и забрать драгоценную реликвию – частицу Святого Креста. Изредка персы становились лагерем в Халкидоне, возле самого Константинополя. Императору Ираклию (610–641 гг.) потребовалось несколько лет, чтобы заложить основы новой военной мощи. В 623 году он отправился в поход и в ряде кампаний с лихвой отплатил персам за все – захватил Тбилиси, большую часть Армении и Азербайджана – и принудил побежденных персов вернуть Святой Крест в Святой город. Успеху этой кампании немало способствовал отряд армянских воинов, возглавляемый Мджеджем Гнуни. В результате в 628 году это привело к свержению и убийству самого шахиншаха Хосрова.

Любопытно отметить, что именно после этих побед Ираклию пришла мысль воссоединить армянскую и греческую церкви. Ираклий был одним из пропагандистов доктрины теологической школы, известной под названием «монофелиты», последователи которой, во всем остальном соглашаясь с ортодоксами, полагали, что Христос обладает двойной природой, но единой волей. Их теория была попыткой найти какое-то разрешение вопроса о жизненном единстве личности Христа на основе утверждения о двух естествах его. Ираклий поддерживал монофелитов в надежде вернуть церкви и империи отлученных и гонимых монофизитов (евтихиан) Египта и Сирии. В Египте движение монофизитов приняло националистический патриотический характер, грозивший полным отпадением этого края от Византийской империи.

В Армении, во время своего военного похода в Персию, Ираклий, беседуя с Павлом, главой северианских монофизитов, впервые заговорил о доктрине, утверждающей, что человеческое и божественное естество Христа, будучи ясно различимы в его единой персоне, ведут себя едино в поступках и всякой деятельности. Сергий, патриарх Константинопольский, ярый приверженец этой доктрины о божественно-человеческой энергии Христа, был советником императора по всем христологическим вопросам. Ираклию казалось, что эта формулировка дает возможность вновь привлечь раскольников-монофизитов в лоно единой церкви, не предавая диофизитной (двуестественной) доктрины, принятой Халкидонским собором. Однако в данном случае недовольными остались и ортодоксы и монофизиты. Монофелитная догма привела к такому всеохватному разногласию, что преемник Ираклия, Констанций II, должен был выпустить указ, запрещающий все дискуссии по вопросу о двойственности или единстве обеих природ (естеств) и воли Христа.

Первоначально Ираклий, теперь еще и властитель Армении, вызвал к себе католикоса Эзру (Ездру) из Параджнакерта (630–641 гг.) и приказал ему подчиниться теологическому диктату греческой церкви. А когда это не удалось, Ираклий пригрозил назначить в Армению соперничающего патриарха, подчиненного Константинополю.

В конце концов Ираклий и Эзра нашли формулировку, основывающуюся на монофелитной доктрине, которая вроде бы сочеталась с армянским символом веры, за исключением того, что вообще умалчивала о решениях Халкидонского собора. Этот конкордат был одобрен на специальном синоде, собравшемся в Карине (Эрзуруме), и подтвержден в 633 году службой, проведенной вместе греками и армянами. Такое подчинение патриарха Эзры воле императора вызвало бурю негодования у армянских епископов и народа. На Эзру посыпались оскорбления, хотя защита императора спасла его от низложения. Однако возмущение его поведением пережило века, и ныне если его имя пишут в списке патриархов, то начинают его с перевернутой первой буквы.

В ту пору эти сложные теологические вопросы казались Армении и ее соседям необычайно важными, колеблющими основы мира. А спустя несколько лет они уже представляли лишь исторический интерес. Ослабленные религиозным расколом и междоусобицами, ни Византия, ни сасанидский Иран, ни Армения не могли противостоять наступлению новой мировой силы – исламу, который несли завоеватели-арабы.