Поход польских и литовско-русских войск

Летом 1410 г. на место сбора польской армии в Вильборж шли хоругви из Малой Польши — Краковская, Сандомирская, Серадзская, русские полки — Галицкий, Холмский, Львовский, Перемышльский, три Подольских полка. В Познани собирались Великопольские хоругви — Калишская, Хелминьская, Велюньская, Гнезненская и Куявская.

В Вильнюс стекались литовские войска из Трок, Каунаса, Волковыска, русские полки из Полоцка, Витебска, Пинска, Турова.

Из Смоленска прибыли три полка под командованием князя Юрия Лугвеньевича. Его отец Лугвений Ольгердович, сидевший выборным князем в Новгороде, также привел свою дружину.

Из Приволжских степей прибыл крупный отряд союзных Витовту татар в 30 тыс. всадников под командованием Джелал-эд-дина. В Гродно направлялись отряды из Волынской, Черниговской, Новгород-Северской и Киевской земель.

Всего в Литве и в Польше собралось для похода против немцев более ста тысяч человек.

В первой половине мая король Ягайло покинул Краков, остановился в Корчине и 25 июня прибыл в Вильборж, куда уже собрались малопольские и русские войска. В тот же день представители короля, находившиеся в лагере тевтонских рыцарей под Свенцем, продлили перемирие до 8 июля, так как еще велись дипломатические переговоры с Орденом при посредничестве венгерского короля о мирном решении спорных вопросов. В сущности это была оттяжка времени для выполнения задуманного военного плана.

Силы Ордена насчитывали 85 тыс. человек, из них более трети составляли наемники.

Гроссмейстер Ордена Ульрих фон Юнгинген не знал планов Польши и Литвы и рассчитывал, что король выступит со своей армией в район Быдгоща, где действовали польские войска осенью прошлого года. Поэтому на берегу Вислы под Свенцем был устроен огромный лагерь, куда со всех сторон подходили войска Ордена, чтобы здесь встретить польско-литовскую армию. Часть орденских войск находилась на юго-западной границе для удержания захваченных польских земель.

Ливонский магистр еще не прислал своего войска в лагерь гроссмейстера, так как набиравшиеся в пехоту крестьяне — эсты, ливы и курши — уклонялись от военного похода против своих ближайших соседей — жемайтов и литовцев.

В орденском лагере жизнь текла спокойно и беззаботно. Рыцари веселились, устраивали турниры, играли в кости и шахматы. Иностранные рыцари щеголяли роскошью своих палаток, костюмами оруженосцев, конюхов, ливреями слуг и попонами лошадей.

Рыцарский лагерь был расположен у подошвы высокого холма, поросшего лесом. Во всех концах лагеря и на громадном лугу рядом ежедневно производились пробы коней и оружия. Коней тренировали без устали, зная что в бою сильный конь обеспечивает успех рыцаря.

Посередине лагеря была устроена большая круглая арена, на которой проходили турниры рыцарей, кругом всего поля, отгороженного для состязаний, располагались места для зрителей и судей. Ложа орденского капитула была убрана бархатом и парчой. На отдельном возвышении находились кресла для судей — самых знаменитых и опытных рыцарей.

Когда сюда сходились все рыцари Ордена, красочное зрелище открывалось перед зрителями. Рыцари были в белых плащах с черными крестами, все в полном вооружении, в шлемах с открытыми забралами и развевающимися павлиньими перьями.

С прибытием гроссмейстера в его ложу раздавались призывные звуки труб и на арену выскакивали один за другим всадники для поединка. По знаку герольдов они бросались друг на друга, выставив вперед копья.

Это были тренировки для предстоящего боя. Рыцари ограничивались взаимными ударами копий по щитам, а затем разъезжались в стороны. Так повторялось по нескольку раз, пока один из рыцарей, изловчившись, не выбивал другого из седла и оказывался победителем.

Гремели трубы, били литавры и барабаны. Восторженные крики зрителей и поздравления гроссмейстера вознаграждали победителя. Турнир кончался торжественным шествием вокруг арены всех участников состязаний — победителей и побежденных. Это зрелище должно было показать насколько ловки, сильны и неуязвимы рыцари Ордена.

А сколько было здесь гостей — рыцарей из европейских стран! 14 тысяч иностранных рыцарей были записаны в расходные книги Ордена для выплаты жалованья после войны.

Гроссмейстер пренебрежительно относился к предостережениям разведчиков, прибывавших из Польши. Заносчивость и полное презрение к врагу господствовали у рыцарей. Юнгинген и знатные рыцари были уверены в том, что быстро разобьют поляков и завоюют их земли. Они говорили: «Чем больше пойдет на нас поляков, тем дешевле станут польские кафтаны в Мариенбурге!»

Нетерпение рыцарей, желавших поскорей поживиться в Польше и Литве, возрастало. Они с неудовольствием восприняли продление перемирия, которое было еще необходимо гроссмейстеру. Дело в том, что Ульрих фон Юнгинген ожидал выступления чешского и венгерского королей, чтобы от оборонительных действий перейти к активным и первым начать наступление на польские земли.

Однако союзники Ордена затягивали объявление войны Польше.

26 июня, на другой день после прибытия короля Владислава Ягайло в Вильборж, польская армия двинулась на север к реке Бзуре, а затем вниз по реке, до впадения ее в Вислу у Червиньска. Сюда же должны были прибыть великопольские войска из Познани и отряды мазовецких князей Яноша и Зимовита из Варшавы.

Первое, что увидели поляки при подходе к широкой и полноводной Висле — длинный мост на барках, стоящих на якорях поперек реки. Барки были скреплены брусьями попарно. Широкий и массивный дубовый настил позволял двигаться по мосту одновременно трем повозкам в ряд. Сохранилось известие о том, что мост был построен за два дня псковскими и новгородскими плотниками — мосторубами. Они имели большой опыт в строительстве наплавных мостов через реки — Великую в Пскове и Волхов в Новгороде. В Польше такого моста, длиной около 500 метров, еще никогда не строили.

В течение трех дней, 30 июня, 1 и 2 июля, польские войска переправлялись по мосту через Вислу. Первым переехал на другой берег реки король со свитой, за ним двинулась тяжелая конница, потом пешие войска и обоз. До 18 тыс. всадников и около 8 тыс. повозок быстро и организованно прошли по мосту. Для обеспечения порядка на мосту были выделены группы опытных воинов, соблюдалась строгая очередность подхода хоругвей к сходням. После перехода войск мост было приказано разобрать и сплавить в Плоцк, где он должен был храниться на случай отступления.

Еще 29 июня Витовт прислал королю сообщение о том, что стоит со своей армией на левом берегу Нарева и просил прикрыть его переправу от противника. Ягайло выслал навстречу Витовту отряд польских войск. 1 июля литовская армия подошла к Червиньску, проделав 400-километровый переход по бездорожью через леса и болота Литвы, Черной Руси и Мазовии.

Быстрота и организованность, с которой союзные армии собрались у Червиньска, вызывают восхищение военных историков.

Союзные армии под общим командованием короля Владислава Ягайло 3 июля выступили на север к границам Ордена через Жохув, Ежув и Бенджин. Войска двигались несколькими колоннами, растянувшимися на 10–12 километров. Впереди находился отряд из 15 колонновожатых, которые выбирали дороги и места лагерных стоянок. Среди этих воинов выделялись Троян из Красностава и Ян Гринвальд — прусские уроженцы, отлично знавшие местные условия.

Еще в конце июня начали выпадать дожди, частые в это время года в Прибалтике. Теперь не было дня, чтобы не пошел дождь утром или вечером. Ночами часто поднимались бури с грозами и ливнями, низкие места заливались водами речек, выходивших из берегов. Нужно было выбирать высокие места для ночлега союзной армии, а днем совершать быстрые переходы до назначенного проводниками места.

Бесконечными рядами тянулось войско, то скрываясь в лесах, то появляясь на полях, возвышенностях и лесных полянах. Здесь была пестрая и беспорядочная толпа всадников, пеших воинов, густые ряды повозок с оружием, продовольствием и осадными машинами. Отдельные повозки усиленно охранялись — на них везли орудия для осады Мариенбурга.

В колонне ехали всадники из свиты короля, полностью вооруженные, готовые к бою при внезапном нападении противника.

Король Ягайло большую часть времени в походе проводил сидя в богато убранном коврами возке, запряженном четверкой лошадей. В свои 62 года он был еще довольно бодр и совершенно здоров. Среднего роста, с живыми черными глазами на сухом, смуглом лице, оттененном небольшой бородкой, Ягайло был одет просто, в короткий кафтан серого сукна, подпоясанный широким кожаным поясом с медными бляхами. На его открытой худой и длинной шее висели кресты, иконки и ладанки. Ягайло был очень набожен и отличался внешним великодушием и добротой. Но в достижении своих политических целей он был непреклонен, жесток и хитер. Чуждый европейской цивилизации, Ягайло не знал латинского языка, так необходимого в те времена для дипломатических переговоров. Он говорил всегда быстро, грубым голосом на литовском языке, пересыпая свою речь польскими и русскими словами.

Все приказы короля передавал его канцлер Збигнев Олесницкий, знатный польский шляхтич, получивший хорошее образование и знавший в совершенстве многие европейские языки. Он вел переписку короля с иностранными правителями и их послами.

Вместе с Ягайло в королевском возке ехал подканцлер Николай Тромба, доверенное лицо и советник короля, который решал с ним все вопросы политического и военного характера.

К возку короля то и дело подъезжали посыльные от воевод. Они доносили о положении войск, получали распоряжения и приказы на дальнейший марш.

«Главное — не растягиваться, организованно и быстро продвигаться вперед!» — требовал король.

В небольшом удалении от польской армии, по дороге и прилегающим лесным тропам двигались литовско-русские войска великого князя Витовта. Здесь было больше чем у поляков пеших воинов, сидевших на повозках или шедших рядом с ними. Сам Витовт ехал верхом в окружении свиты.

Закаленный в многочисленных походах и боях, Витовт был выдающимся военачальником, жестоким и коварным по отношению к противнику, внимательным и щедрым к своим друзьям, приближенным и простым воинам.

Правой рукой великого князя был старый воин Румпольд — маршал Великого княжества Литовского. Румпольд все время беспокоился об устройстве и организации своего войска в походе. Вместе с Витовтом они составляли ближайшие планы военных действий, чтобы быть готовыми к встрече с противником.

Другом и соратником великого князя был комендант города Вильнюса Моневид, также ехавший рядом с Витовтом. Через Моневида беспокойный и энергичный Витовт осуществлял руководство войсками, направлял опытных воинов для разведки противника и охраны флангов своей армии.

Рядом с польской и литовской армиями по другим дорогам двигались татары Джелал-эд-дина. Витовт держал с ним постоянную связь и был готов использовать силу лихой татарской конницы в предстоящем бою с немецкими рыцарями.

7 июля на просторном поле около Бенджина король Ягайло произвел смотр союзному войску. День был пасмурный, но без дождя. Хоругви проходили по колени в траве, стройными рядами, в строгом порядке с развернутыми знаменами. Ягайло и Витовт со свитами наблюдали за парадным маршем войск. Вечером была устроена пробная тревога. Войска без всякого замешательства построились в боевой порядок. И смотр и тревога прошли хорошо. Воины были готовы сразиться с врагом, они верили в свою победу, на разгром ненавистных немецких рыцарей-крестоносцев.

О выходе союзной армии из Червиньска по направлению к орденским границам гроссмейстер узнал 5 июля. Было ясно, что польско-литовская армия движется на Мариенбург. Юнгинген приказал войскам перейти из лагеря под Свенцем к реке Дрвенце и занять позиции у переправы по дороге на Мариенбург. Здесь было решено дать бой и разбить польско-литовскую армию. По приказу гроссмейстера к переправе через Дрвенцу была стянута артиллерия из Мариенбурга и других соседних крепостей, берега реки укреплены частоколом из заостренных бревен. Тут же расположилось лагерем орденское войско.

Польско-литовская армия после истечения срока перемирия 9 июля перешла границу и направилась по дороге к Кужентнику, не зная о новой позиции орденских войск на пути к Мариенбургу. С углублением на территорию Ордена в союзной армии были усилены предосторожности: запрещалось кому бы то ни было опережать авангард войск, шедший под начальством мечника[28] Зындрама из Машковиц, запрещалось трубить в рога. В армии мог раздаваться только звук королевского рога, как боевой призыв: по первому сигналу все должны были подниматься и готовиться к бою, по второму — садиться на коней, по третьему — выступать.

Стоявшая на пути союзной армии немецкая крепость Лаутенбург (Лидзбарк) имела небольшой гарнизон и в тот же день сдалась передовому отряду поляков. Прусские деревни были пусты — крестьяне еще в начале войны бежали от своих притеснителей немцев в Польшу.

10 июля главные силы союзных войск подошли к притоку Вислы — Дрвенце у Кужентника и обнаружили на противоположном берегу реки армию Тевтонского ордена. Военный совет союзников, в который входили 8 советников короля во главе с великим князем литовским Витовтом, разгадал замысел командования Ордена — разгромить польско-литовскую армию на переправе. В связи с неблагоприятной обстановкой для переправы на виду у противника, союзная армия повернула на восток, чтобы обойти Дрвенце у ее истоков и затем снова выйти к дороге на Мариенбург.

Немцы приняли отход королевской армии за отступление, и это прибавило им уверенности и решительности в действиях. Раздавались насмешки чванливых рыцарей над воинами польского и литовского ополчения, которых называли «нехристями», «язычниками» и «кашеварами».

Рыцарская армия также снялась с лагеря, переправилась через Дрвенце и двинулась на Лебау. Плана дальнейших действий у гроссмейстера не было, он не знал, где армия противника, и ощупью двигался на восток, рассчитывая, наконец, узнать о намерениях Ягайло.

13 июля союзная армия подошла к немецкому замку Гильгенбург (Дубравна). Замок стоял на перешейке между озерами и был хорошо укреплен. Единственная дорога к замку была завалена деревьями и камнями. Союзники решили взять замок ночью, чтобы немецким лучникам не было видно приближающихся для штурма воинов. Гарнизон замка сделал попытку прорваться к своему войску, но увидев превосходящие силы поляков, вынужден был вернуться. Ночью деревянные строения у стен замка были подожжены, и при свете пожара поляки бросились на штурм. К утру 14 июля Гильгенбург был взят. В нем оказались большие запасы продовольствия и вооружения, накопленные рыцарями Ордена.

Главные силы союзной армии разбили лагерь на южном берегу Дубравинского озера. Вскоре сюда подошел польский отряд, овладевший накануне немецким замком Сольдау (Дзядлово).

Поздно вечером польско-литовский лагерь затих. Костры начали бледнеть и гаснуть, из леса на поляну пополз густой молочно-сизый туман. Все уснули, только сторожевые посты бодрствовали бессменно, да в большой королевской палатке заседал военный совет. Великий князь Витовт снова и снова уговаривал короля дать решительное сражение орденскому войску.

— Предлагаю самим выбрать удобный момент и подходящую местность для боя, — говорил он. — Ожидать, пока нападет враг, значит отдать ему половину победы. Наши войска горят желанием сразиться с врагом и верят в свою победу. Смелость и решительность — залог нашего успеха.

— Мы согласны с тобой, великий князь Витовт, — отвечал Ягайло. — Нам не жалко крови орденских рыцарей — они уже не мало пролили крови наших подданных, но в предстоящей битве прольются реки христианской, человеческой крови, погибнут тысячи людей и оставят осиротевшими свои семьи, своих жен и детей. Может быть, еще можно вразумить гроссмейстера Юнгингена, склонить его к миру и справедливому решению дел? Нас обещали примирить с Орденом послы венгерского короля Сигизмунда.

— Брат мой! — воскликнул Витовт. — Мы уже не раз испытали на себе результаты посредничества и Вроцлава и Сигизмунда. Оба короля не искренни и плетут свои дипломатические козни в пользу Тевтонского ордена. Они пытаются затянуть время, расстроить крепкий союз Польши и Литвы, ослабить наши силы и затем, вместе с Орденом навязать нам новые тяжелые условия.

Нельзя верить послам королей, представляющих интересы не своих стран Чехии и Венгрии, а интересы Германской империи и Тевтонского ордена.

Ждать больше нельзя! Враг близок!

— Я согласен с великим князем, — твердо сказал подканцлер Тромба. — Орден нужно разбить в бою и уничтожить разбойников. Нужно вернуть Польше польские земли в устье Вислы и Поморье. Нужно возвратить государству выход к Балтийскому морю!

При общем молчании членов совета король Ягайло встал и, глядя в упор на Витовта, сказал:

— Рано утром выступать! С богом!

Ночь на 15 июля была бурной. Поднявшийся внезапно сильный ветер пригибал деревья, срывал палатки. Началась страшная гроза, сопровождавшаяся проливным дождем. Орденские войска, расположившиеся лагерем у Лебау, среди ночи были подняты звуками боевых труб, оседлали коней и нестройными колоннами двинулись по дороге к Танненбергу. Юнгинген, узнав, что противник занял Гильгенбург, решил дать бой польско-литовской армии на открытой местности между Танненбергом и Грюнвальдом. Решительное сражение приближалось.

Примечания:

2

В течение семи лет, с 1960 по 1966 год, в Польской Народной Республике торжественно отмечается тысячелетие Польского государства.

28

Мечник — польское придворное звание. Мечник во время коронации носил меч короля Польши.