1983 ГОД

ЯНВАРЬ.

НА ЗЕМЛЕ. В прошлом году высокое руководство решило, что готовить космонавтов в составе экипажей не стоит. Лучше в составе групп. Военные – в Центре подготовки космонавтов. Гражданские инженеры – на фирме «Энергии» у Глушко. И так далее по профессиональной принадлежности. Экипажи решено формировать на последнем этапе по результатам подготовки через решения Госкомиссии. Вот только как в этих условиях достичь высокой слаженности в работе экипажа, никто не подумал. Она достигается неоднократными дублированиями при подготовке, годами напряженной совместной, именно совместной, работы по определенной программе.

Правда, новая система позволяет без особых хлопот вводить в экипаж на завершающем этапе «нужных» людей без всяких объяснений перед специалистами.

По старой системе в 1982 году Главный конструктор Глушко не смог отправить в космос свою протеже Ирину Пронину. Савицкая слетала в космос, а для Прониной срочно составили новую программу и предложили отправить ее в космос с очередной экспедицией 14 апреля 1983 года.

Чтобы специалисты Центра подготовки космонавтов не сопротивлялись, Глушко согласился даже с неофициальным предварительным формированием экипажей. Якобы для обеспечения лучшей предварительной подготовки космонавтов. Так был сформирован основной экипаж: Титов – Стрекалов – Пронина. Дублерами стали: Ляхов – Александров – Савиных. Пронина на всякий случай дублера среди кандидатов женщин вообще не имела. В резерве был лишь Васютин. Несколько тренировок сделал Серебров.19 и 21 января экипажи сдали зачеты по режимам спуска на транспортном корабле.

НА ЗЕМЛЕ. 26 ЯНВАРЯ. Станция «Салют-7» находится на орбите с апреля 1982 года. На ней отработали один основной экипаж и два посещения. Но до сих пор в Центре подготовки космонавтов нет комплексного тренажера станции. На учебно-тренировочном макете станции космонавты изучают расположение оборудования, им рассказывают, где что включается, заряжают и разряжают пленки. И вот сегодня первая пробная тренировка на таком тренажере. Это не сдача в эксплуатацию – всего лишь показ, но и это для экипажей много значит. Правда пока слишком много условностей – это учтите, будет не так, это будет по– другому. Но все-таки это шаг вперед.

На первую пробу пришел экипаж Ляхова, около 25 человек гостей и проверяющих.

Отрабатывали зону расконсервации и перехода в станцию. Время тренировки 4 часа.

Несколько раз сбоил вычислительный комплекс, но и экипаж допустил много ошибок, так как у них не было тренировок на сработанность. Особенно большие проблемы были со связью. Пришлось работать по технологической цепочке.

Через два часа тренировки добрались до динамических процессов. Ляхов сходу сориентировал станцию по трем осям. Израсходовал 18 килограмм топлива. Это много. Собравшиеся зашумели. Вспомнили специалиста из Подлипок Николаева, который за такое лихачество поставил бы кол и прекратил тренировку. Тем более, что на пульте контроля и управления (ПКУ) все доказательства работы экипажа присутствуют – угол, скорость ускорения, расход.

Дмитров вспомнил Коваленка, который войдя в «Салют» на орбите, сориентировал станцию, израсходовав сразу 25 килограмм топлива, чем привел в ужас Николаева и сотоварищей. Ведь было «съедено» топливо для научных экспериментов. Коваленок совсем забыл об этом и пробовал ручку управления, и реакцию станции на управляющие воздействия в свободном полете. На земле этому ведь не учили.

При повторной отработке режима стало ясно, что Ляхов не во всем следует инструкции, надеясь больше на свою память.

Это факт сразу же отметил Ю. Глазков и привел случай из своего полета.

Им с Горбатко нужно было выполнить операцию «Смена атмосферы» в станции. На тренажерах он отработал свои действия до автоматизма. Мог сделать все с закрытыми глазами.

Пришло время делать смену атмосферы в полете. Он не глядя в инструкцию, засунул руку под пут, снял заглушку, сделал необходимое пересоединение и дал команду Горбатко: «Давай».

Пошел воздух из баллонов в станцию. А из станции не уходит ни грамма. Давление растет. Станция в какой-то момент может и лопнуть. Глазков бросился в другой конец станции, открыл аварийный клапан. Минут десять были на грани. Чуть не поседел. Стравили давление. Остановили процесс. Оказалось, что Глазков перепутал разъемы. Так что вывод простой. Доверяй, но проверяй бортовой инструкцией даже себя.

Ляхову тренировка очень понравилась. Он выразил лишь сожаление о том, что еще много приборов не подключены и стоят в виде макетов.

На следующий день такую же тренировку провел и экипаж Титова.

Мы и специалисты разработчики тренажера получили очень много замечаний. Но начало уже было положено. Ценный и полезный опыт получили все.

НА ЗЕМЛЕ. 1 февраля. В центре подготовки прошел разбор полета экипажа Березовой-Лебедев. Признано. Большая самостоятельность в действиях бортинженера приводила не только к большому числу ошибок, но и к потере командиром роли лидера в экипаже. Экипажи целесообразно готовить на тренажерах не 6–8 месяцев, а полтора-два года.

Ни Березовой, ни Лебедев не признали факта несанкционированного отхода от станции Лебедевым. А ведь специалисты еще подозревают и факт дополнительного выхода в космос на теневой стороне.

НА ЗЕМЛЕ. 16 ФЕВРАЛЯ. Снова основной экипаж на УТМ станции. Отрабатывают действия по некоторым временным промежуткам зон. Очень нужно экипажу отработать свои действия в комплексе.

Пронина долго сидела без дела. Потом ей это надоело и она говорит: «Ребята, я сейчас кино сниму о том, как вы работаете. Завтра посмотрим». Работать с кинокамерой довольно тяжело, и она вскоре устала, положила камеру на пол станции и ушла в другой отсек отдохнуть.

Инструктор, проводивший тренировку, отметил этот факт в своем журнале, пояснив присутствующим проверяющим:»Работает с камерой как на земле. Положила и ушла. Да в космосе камера за это время куда угодно улетит или разобьется, или сама разобьет какой-нибудь прибор, или ее же во время отдыха пристукнет».

Вообще-то на Пронину во время работы никто не обращает внимания. Как космонавт-исследователь она никакие эксперименты не отрабатывает. Помогать другим – лишние для них хлопоты. Она как бесплатное приложение к двум другим членам экипажа. Только путается под ногами. Иногда она пытается имитировать активность и необходимость присутствия в экипаже. Но не получается. Это не Савицкая с ее знаниями, практическими навыками и твердым характером. Ирина – просто женщина, которая хочет слетать в космос.

Во время тренировок все время выявляются новые проблемы. Инструктор по станции отмечает, что экипаж не работает реально с научной аппаратурой, а имитирует свои действия. Предупредил экипаж – надо делать все. И тут оказалось, что экипаж резко не укладывается по времени со своими действиями. Засуетились. Стали допускать конкретные ошибки.

Проявились и проблемы во взаимоотношениях со специалистами по проведению научных экспериментов. Вот характерный диалог.

– Вообще мне на УТМ лучше работать с космонавтами. Я сейчас, например, не вижу, как космонавт зарядил пленку.

– А для чего тебе стенды? Учи там. Зачем комплексный тренажер использовать для обучения простым операциям?

– А МНЕ УДОБНО! Здесь уже все задействовано. И я рядом с космонавтом в станции. Все вижу, контролирую.

– Так оживляй стенды у вас отделе. Или здесь рядом с комплексным тренажером создавай, дополнительно.

– А зачем, если здесь уже все есть?

Так и не понял это специалист чего от него хотели. Ему удобно, а остальное, хоть трава не расти.

НА ЗЕМЛЕ. 17 ФЕВРАЛЯ. Сегодня на тренажере УТМ станции был экипаж Ляхова. Ровно к началу тренировки пришли и фотокорреспонденты Пушкарев от ТАСС и Моклецов о АПН. И сразу пошли разговоры.

– До полета два месяца, а вокруг этих уже забегали.

– Наверное, что-то узнали.

– Но ведь Пронина в составе экипажа Титова!

– А почему тогда в конце января вместо Савиных в состав экипажа Ляхова включили Сереброва?

– Пресса всегда все лучше знает. Помните, когда Климук улетал на космодром, то был дублером, а пресса только вокруг него и крутилась. А через два дня Госкомиссия объявила о своем решении.

– А я помню, как 13 мая до запуска румын оставалось 15 минут и вдруг телевизионщики стали собирать свою аппаратуру. Мы послали разведчика и только через 20 минут узнали, что старт перенесен на следующий день. Что-то произошло с окислителем.

С этих позиций интересно было понаблюдать за Серебровым, так как именно с ним связывают возможную смену номеров экипажей. Но Серебров халтурит. Имитирует свою работу при смене блоков. Похоже, он из тех, кто не будет потеть зря. Всю программу экипаж завершил на 45 минут раньше положенного времени. А вчера экипаж Титова еле уложился. Даже опоздал на 10 минут, хотя работали ребята очень добросовестно.

2 МАРТА. НА ЗЕМЛЕ. На тренажере УТМ станции у экипажей зачетные тренировки.

Членам комиссии очень понравилась четкая и грамотная работа экипажа Титова. Экипажу Ляхова поставили 4 с минусом. Уж очень заметна разница в работе. Даже представитель от Глушко сказал:

– Грубо работают ребята.

– Максимум на трояк тянут, – подтвердил инструктор, – Может быть, так и запишем?

– Ты что? – улыбнулся представитель, – Хочешь, чтобы я к вам еще раз приезжал? Знаешь сколько у меня работы? А эти…Все-равно дублеры. Глушко от своего не отступится.

НА ОРБИТЕ. 2 марта. В космос выведен новый транспортный корабль снабжения (ТКС) под именем «Космос-1443». По размерам он соизмерим со станцией. Он привез в перечне грузов и дополнительные солнечные батареи, которые должны будут установить космонавты на внешней стороне станции. Для этого потребуется сделать несколько выходов в открытый космос.

НА ЗЕМЛЕ. 5 МАРТА. Вчера П. И. Климук, а сегодня А. А. Леонов ездили в ЦК КПСС по вопросам формирования экипажей на предстоящий полет. Глушко, как член ЦК КПСС блокирует любые действия по удалению Прониной из состава экипажа. Официально утверждать сформированные экипажи должен по всем документам Министр Обороны Устинов, но он никак не может понять, что в экипаже будет делать Пронина. Понятно, что на недельку можно было прогуляться, но ведь работать предстояло три месяца по программе. При наличии слишком большого свободного времени это могло плохо кончиться.

НА ЗЕМЛЕ. 9 МАРТА. До полета почти месяц. Экипажи распущены по решению ЦК КПСС и Госкомиссии. Руководству Центра (Глушко наверное тоже) влетело за несанкционированную подготовку экипажей, хотя вроде бы и экспериментальных. Работает комиссия. Но говорят, что копают под Берегового. Хотят вместо него поставить более управляемого Климука.

Вот так создаем тренажеры и готовим на них космонавтов.

НА ЗЕМЛЕ. 16 МАРТА. До полета уже меньше месяца. Решения по экипажам все нет. Космонавты задерганы, навыки теряются, а Глушко упорствует с включением Прониной в экипаж.

НА ЗЕМЛЕ. 21 МАРТА. Две недели командиры экипажей отдыхали в Рузе, инженеры сидели у себя на фирме и по указанию Глушко без Прониной не смели никуда отправляться. Если Пронина все же будет исключена из состава экипажа, то возникают и другие вопросы, связанные с возможными вариантами формирования экипажей. Снова пошли разговоры:

– Титов и Савиных не хотят работать с Серебровым в одном экипаже на данном этапе.

– Александров хороший специалист, но его вроде не жалует сам Глушко по каким-то причинам.

– Серебров, по слухам, имеет не менее могучую «руку» в верхах, чем Пронина. И еще неизвестно кто победит. Не зря журналисты так суетились вокруг него еще в начале марта. Они все возможные расклады сил знают.

НА ЗЕМЛЕ. 28 МАРТА. Выясняются новые подробности интриги. Раньше Глушко составлял экипажи и шел к Секретарю ЦК Кириленко. Тот, игнорируя отдел ЦК по проверке лояльности членов экипажей, утверждал бумаги, и далее в Госкомиссии все проходило чисто формально.

Но на этот раз кто-то в этом отделе вспомнил, что они могут за что-то понести ответственность. А может, быть кто-то лучше уловил атмосферу в высших эшелонах власти. В отделе заявили, что Прониной лететь нельзя. Она беспартийная и дважды была замужем. Трудно будет все это объяснить народу.

Леня Попов ложится в госпиталь. Три космических полета подряд крепко встряхнули организм, и в нем зашевелился осколок, который попал в него после аварийного покидания самолета, задолго до отряда космонавтов. Он до сих пор никак себя не проявлял, и ни одна комиссия его не обнаружила.

НА ЗЕМЛЕ. 30 МАРТА. Чтобы удержать Пронину в экипаже, Глушко перенес старт на 20 апреля. Но не помогло. Похоже «рука» Сереброва оказалась сильнее, а представители прессы наиболее осведомленными. Основной Экипаж: Титов – Стрекалов – Серебров (инструктор Жук О. И.) . Дублеры Ляхов – Александров – Савиных (инструктор Сухоруков И. И.) . Из всех недоволен только Серебров. Он рассчитывал занять более престижное место бортинженера.

Похоже, в дальнейшем будут стартовать экипажи по два человека. Не хватает подготовленных членов экипажа на все места.

Комплексные тренировки оба экипажа провели 2 и 3 апреля.

НА ЗЕМЛЕ. 19 апреля начали практические занятия на тренажерах индийские космонавты. Командиры экипажей будут определены осенью.

20 АПРЕЛЯ. Старт экипажа Титов-Стрекалов-Серебров состоялся 20 апреля на космическом корабле «Союз-Т8». Полет предусматривает стыковку корабля с орбитальным комплексом «Салют-7» – «Космос-1443».

Подполковник Титов Владимир Георгиевич родился 1 января 1947 года в городе Сретенске Читинской области. В 1970 году окончил Черниговское высшее военное авиационное училище летчиков. Летчик-инструктор. Командир звена. Летчик первого класса. Летчик-испытатель 3 класса.

Член Коммунистической партии Советского Союза с 1971 года.

В отряде космонавтов с 1976 года.

Стрекалов Геннадий Михайлович первый полет совершил в 1980 году в качестве космонавта-исследователя на космическом корабле «Союз3» и орбитальной станции «Салют-6».

Серебров Александр Александрович первый полет совершил в августе 1982 года в качестве бортинженера на космическом корабле «Союз-Т7» и орбитальной станции Салют-7».

НА ОРБИТЕ. Во время старта, после отделения от ракеты-носителя, оказалось, что штанга параболической антенны системы сближения и стыковки не раскрылась до рабочего положения. Динамические операции не помогли. Автоматика в этом случае беспомощна и экипаж не имеет возможности точно определить расстояние и скорость подхода корабля к станции. По инструкции стыковка должна была быть отменена. Но ЦУП, посоветовавшись с экипажем, разрешил ручное управление сближением. Баллистики обещали, что после предварительных маневров выведут корабль на расстояние 1000 метров от станции и тогда экипаж сможет осуществить попытку ручного сближения.

Однако корабль вывели на три километра от станции. Экипаж набрал скорость 2,5 метра в секунду, направляясь к станции. Но оказалось, что при этих данных время на стыковку в точке встречи будет кратковременным, и, если бы экипаж быстро не состыковался бы, то они сразу же и быстро разлетелись бы со станцией в разные стороны.

В тень корабль вошел, когда до станции был еще целый километр. В темноте впереди быстро росла в размерах громада станции, состыкованной с транспортным беспилотным кораблем снабжения. И горел всего один огонь на станции. Других габаритных огней экипаж не видел.

Экипаж тренировался для стыковки со станцией. Но конфигурация станции и беспилотного корабля, по размерам соизмеримого со станцией, да еще на фоне темного ночного неба была необычной, даже пугающей.

На расстоянии 40 метров Титов счел скорость сближения большой и во избежание столкновения увел корабль в сторону, рассчитывая на светлой стороне повторить стыковку в приемлемых условиях освещенности.

Но на светлой части орбиты экипаж увидел, что расстояние до станции около двух километров. Топлива на повторную стыковку с такого расстояния не хватало. ЦУП дал команду на спуск. Не прошло и суток. Началось самое неприятное – разбор.

14 МАЯ. НА ЗЕМЛЕ. На фоне космических проблем проявляются и проблемы земные. Создал их подполковник Гласов В. А… Он служит в Центре уже несколько лет. Сменил несколько мест, так как всегда возникали обострения. Последние месяцы в нашем отделе. Ему предложили мест в военном училище. Он не согласен, и написал несколько критических писем вплоть до ЦК КПСС и КГБ по работе Центра.

20 МАЯ. НА ЗЕМЛЕ. Прошел месяц после старта и неудачной стыковки. Разбор полета продолжается. Глушко хочет во чтобы то ни стало доказать вину экипажа, но ничего не получается. Вот пример диалога на разборе.

Титов: «Если бы на беспилотнике горел хотя бы еще один огонь, то по базе двух огней (расстояние между ними) можно было бы точнее оценить и расстояние и скорость, попробовать зависнуть без опасности столкновения».

Разработчик: «На транспортном корабле есть четыре огня и два прожектора.

Титов: «Но ведь не горел ни один из них. Лишь на станции горел один маячок».

Разработчик: «Полетом руководил ЦУП. Они не требовали от нас включения огней. Наверное, считали, что могут ослепить вас».

А управляли полетом в ЦУПе представители Глушко.

Серебров на все вопросы отвечал приблизительно так:

– А почему вы меня спрашиваете? Я же не бортинженер, а космонавт-исследователь в этом полете. Моя работа была впереди. И вообще, в первые сутки полета велика степень одурелости. После старта почти нет четкой памяти. Есть что-то около 30 %. Нам нужны в это время очень четкие указания с Земли. А ЦУП, похоже, не знает нашего языка».

Позиция отстраненности, конечно, неверна. Но можно согласиться с плохим состоянием космонавтов в первые сутки полета. Об этом говорят давно.

Глушко бегал по всем инстанциям, но формально экипаж обвинить было невозможно. При всем желании. Однако и звания Героев им не присвоили.

Второй раз после полета Коваленка и Рюмина.

Экипажи перераспределили. Первыми стали Ляхов с Александровым, вторыми Титов со Стрекаловым. Главное, не отстранили от тренировок.

24 МАЯ. НА ЗЕМЛЕ. Вчера состоялся партком Центра по делу Гласова.

Решено, что 11 его критических замечаний не подтвердились. Поэтому:

– Рекомендовано партийной организации разобрать личное дело Гласова за заведомую клевету.

На мой взгляд, проблему надо было разделит на несколько вопросов.

– Частично признать критику правильной. Взять хотя бы затянувшийся процесс принятия в эксплуатацию первой очереди комплексного тренажера станции «Дон-17К». Но при этом нужно указать и причины сложившейся ситуации – поставки, взаимоотношения с предприятиями и так далее. Если на письмо отреагируют в ЦК, то по эти вопросам все-равно придется давать объяснения.

– Указать Гласову на то, что он стал все критиковать только после решения вопроса об отправке его в другую часть.

Я согласен с тем, что в вопросах подготовки космонавтов очень много нерешенных и сложных вопросов. Но, если глубоко и тщательно в них разбираться, то истинные причины причины, создавшейся ситуации, можно найти только в очень больших верхах руководства. Остальное это сотрясение воздуха. Лучше искать методы совершенствования на своем уровне.

15 ИЮНЯ. НА ЗЕМЛЕ. На комплексную тренировку Ляхова с Александровым приехало человек 40. К Титову меньше. Руководство из Подлипок хочет отправить в космос Титова. Титов более подготовлен. Это признают все.

Однако есть авиационные законы. Пусть и не писанные. Титову до сих пор даже звание «Летчик-космонавт СССР» не присвоили, хотя комиссия после разбирательства признала официально невиновность экипажа. Так что, если послать Титова, то он пойдет а все, чтобы доказать свою невиновность. Пойдет даже на явно неоправданный риск. Это грозит большими осложнениями. В следующий полет он пойдет спокойным. Но не в этот.

Межведомственная комиссия утвердила на полет Ляхова с Александровым.

Снова пишу рапорт. Бумага она все стерпит, но может и пробиться выше. Как вода, которая камень точит.

«Докладываю состояние на 15 июня 1983 года вопроса разработки второй очереди тренажера «ДОН-17К».

– Тактико-техническое задание на разработку второго этапа предприятиями до сих пор не согласовано.

– Не определен способ имитации процесса стыковки со станций, а следовательно отсутствует и необходимый имитатор.

– Не определен подход к моделированию системы «Дельта». Поставка штатной системы практически невозможна.

– Отсутствует план-график доукомплектования.

– Объем работ по созданию тренажного варианта системы шлюзования может потребовать значительного сдвига вправо общего ввода в строй второго этапа тренажера.

– При существующей организации специального математического обеспечения, и общего математического обеспечения, ввод в состав пакета моделирования дополнительных модулей, может привести к сбоям в работе тренажера. Времена реакции на внешние воздействия и циклограммы работы режимов бортовых систем будут отличаться от штатных и иметь большие рассогласования с реальным временем».

Последний пункт уже явно обнаружен на тренажере и разработчикам пришлось целую неделю устранять это недостаток по существующим системам.

28 ИЮНЯ. НА ЗЕМЛЕ. Ляхов и Александров ушли в свой космический полет на космическом корабле «Союз-Т9» 27 июня в 12.15 по Москве. В общем, все нормально, но на орбите не раскрылась одна панель солнечных батарей. Выходит, что будут новые трудности. Их главная задача разгрузить ТКС и подготовить фронт работ для следующей экспедиции, которая будет устанавливать солнечные батареи. Научные эксперименты в программе тоже есть. Плановое время полета 50 суток.

Командир экипажа полковник Ляхов Владимир Афанасьевич. Родился 2о июля 1941 года в городе Антрацит Ворошиловградской области. В 1964 году окончил Харьковское высшее военное авиационное училище летчиков. В 1975 году окончил Военно-воздушную академию имени Ю. А. Гагарина.

Член Коммунистической партии Советского Союза с 1963 года. В отряде космонавтов с 1967 года.

Герой Советского Союза. Летчик-космонавт СССР. 25 февраля – 19 августа 1979 года в качестве командира экипажа совершил космический полет длительность 175 суток. Экспедиций посещения не было.

Бортинженер Александров Александр Павлович родился 20 февраля 1943 года в Москве. В 1969 году окончил МВТУ имени Баумана. Работал в конструкторском бюро.

Член Коммунистической партии Советского Союза с 1970 года.

НА ОРБИТЕ. Второй день. Стыковка со станцией. Шли осторожно. На 150 метров зависли и осмотрелись. Из-за экономии электроэнергии только сейчас включили телевидение. Условия стыковки были хорошие. Земля дала добро.

Когда экипаж включал телевизионное изображение, картинка была плохой.

ЦУП запросил подтверждение. Ляхов ответил: «Ладно. Щас сделаю». Чем очень развеселил всех и разрядил напряженную обстановку. На корабле переключили освещение, изображение сразу стало ярче. Далее все штатно.

В станцию вошли.

НА ОРБИТЕ. Третий день в космосе. Экипаж немного отдохнул после обязательных работ по расконсервации. Напряжение от апрельской неудачной стыковки Титова со Стрекаловым спало. ЦУП разрешил открыть люк в новый грузовик «Космос-1443». С ним прибыло около трех тонн груза. Специалисты на земле так старались надежнее закрепить грузы, что экипажу пришлось на две гайки крепления затратить целый час, пока приспособились. Пришлось просить Землю, чтобы в будущем так не усердствовали. Опробовали велоэргометр.

НА ОРБИТЕ. 2 июля. Прошла неделя. ЦУП просит подробную информацию о состоянии работ, но экипаж не согласен – или работать или докладывать. При разгрузке уплыли куда-то два ключа. Найти пока не могут. Забыли о правиле «Мелкие детали в мешочек, крупные подвязывать на веревочке». Почти полдня ушло на приведение в порядок бортовой документации. Слишком много изменений. Очень много грузов. Посмотреть на Землю в иллюминатор некогда.

НА ОРБИТЕ. 3 июля. Ляхов считает, что они до сих пор в станции живут как в чужом доме. Все надо искать, вскрывать. Неясно где что лежит. По документации ищут в одном месте, а прибор находят совсем в другом. Но это новое место надо же еще найти.

Н ОРБИТЕ. 25 июля. Во время разговора с корреспондентом Пелеховым станцию потряс сильный удар. Самопроизвольно отключилась «Строка», которая печатала сообщения с Земли. Космонавтов даже сбросило с кресел. Экипаж прервал связь и начал обследование станции. Оказалось, что в пятый иллюминатор ударил метеорит и пробил внешнее стекло. На второе стекло ему сил не хватило. Диаметр входного отверстия 4 миллиметра. Земля рассматривает возможность при очередном плановом выходе в космос поставить на иллюминатор защитную крышку. Во всяком случае, работать с этим иллюминатором уже нельзя.

НА ОРБИТЕ. 26 июля. Не работает схема полива «Оазиса». Пришлось поливать вручную. Произошел сбой автоматической системы управления «Дельты». Оказалось, космонавты неправильно ввели установки в вычислительную машину.

НА ОРБИТЕ. 14 августа. Наконец-то расстыковались с грузовиком «Космос– 1443». Пришлось попереживать. Замки грузовика открылись не одновременно, из-за чего он некоторое время тащил станцию за собой. Можно было бы и грохнуться. Пронесло. Но параметры орбиты станции невольно изменились. Во все расчеты придется вносить коррективы.

НА ОРБИТЕ. 16 августа. Вчера провели консервацию станции перед перестыковкой. Сегодня штатно без проблем перестыковались с агрегатного отсека на переходный, чтобы освободить место для корабля следующего грузового корабля «Прогресс» и третьей основной экспедиции. Некоторое время два экипажа будут работать на станции вместе. Осуществлят передачу станции и подстрахуют друг друга во время выхода в открытый космос при установке дополнительных солнечных батарей.

НА ОРБИТЕ. 19 августа. Приняли очередной грузовик «Прогресс-17». Разгрузку начали сразу. Там ведь свежая почта, новые продукты.

НА ОРБИТЕ. 25 августа. Систем энергопитания на борту сыпется. Научно технические эксперименты берут столько электроэнергии, что солнечные панели не успевают дозаряжать аккумуляторные батареи. Химические батареи теряют свою энергоемкость. Приходится отменять некоторые эксперименты. Экипаж живет при одной единственной лампочке освещения на станции. Температура упала до 14 градусов. Ходят (летают) в унятах и теплых костюмах. Беспокоит повышенная влажность в станции. Приходится протирать иллюминаторы перед проведением экспериментов.

НА ЗЕМЛЕ. 9 сентября. Два экипажа: Титов-Стрекалов и Кизим-Соловьев сдали последний экзамен – комплексные тренировки. Готовность экипажей хорошая. Отправляются на космодром.

Из-за большой загруженности тренировками, проверочные и приемо-сдаточные испытания тренажера «Дон-17К» приходится выполнять урывками, в вечернее время и выходные дни. Однако на первой очереди тренажера экипажи уже успешно отрабатывают первые три зоны деятельности в станции. Начать отработку всех семи зон планируется с октября месяца. Хотя замечаний еще очень много. В перечень замечаний к общему заключению по результатам проверок включены более ста замечаний.

Начали тренировки: Малышев с Рукавишниковым, Березовой с Гречко и Васютин с Савиных.

НА ОРБИТЕ. 9 сентября. При подготовке к выполнению динамических операций обнаружена разгерметизация основной секции объединенной двигательной установки по окислителю. Хлопьев экипаж сначала не видел, но потом они пошли крупные (с кулак) . На обечайке люка грузовика обнаружена изморозь. Получили команду срочно готовиться к покиданию станции. Уйти в корабль.

Нервотрепка с неопределенностью «покидать – не покидать» длилась неделю, но вот все похоже пришло в норму. Экипажу дали команду открыть люк в грузовик. Открытие контрольное, перед расстыковкой и для проверки после аварийной ситуации.

Не успел Ляхов заглянуть в открывшееся пространство грузовика, как почувствовал сладковато-кислый запах. В грузовик космонавты вошли, но о мерах безопасности забыли. Обнаружили на панелях рыжеватые и желтоватые пятна. А уже через 10 минут у экипажа началось головокружение и временами тошнота. Комок в горле. Сильная боль в висках.

Люк срочно закрыли. Приняли молоко и активированный угол. Хорошо, что весь груз был уже ранее перенесен в станцию, а грузовик почти загружен отходами. Открытие люка было контрольным после аварийной ситуации. Срочно отправили грузовик в плотные слои атмосферы. А на земле снова решают вопрос о срочном покидании станции. Снова нервотрепка.

НА ОРБИТЕ. 26 сентября. Ждали новый экипаж Стрекалова, но при старте произошел взрыв. Хорошо хоть экипажу удалось спастись. В силу сложившихся обстоятельств нового экипажа не будет. Экипажу Ляхова предложили продолжить полет и выполнить задачи несостоявшейся экспедиции. А это несколько дополнительных выходов в открытый космос и монтаж дополнительных солнечных батарей. Ляхову «везет». В первом полете был незапланированный выход в самом конце полета. И теперь, к концу своей программы добавили и полноценную новую программу. Но это ж Ляхов. Он только засмеялся: «Будет сделано».

26 СЕНТЯБРЯ. НА ЗЕМЛЕ. Титов и Стрекалов снова стартуют в космос. Вернее пытаются. На стартовой площадке не прошла команда: «Зажигание». Пошел дым, огонь, но не такие как всегда. Стартовики сработали четко и выдали во-время команду на отстрел системы аварийного спасения с экипажем прямо со стартового стола. Но! Команда не прошла!

Тут же проиграли второй вариант отстрела.

Через секунду после отделения системы аварийного спасения с возвращаемым аппаратом стартовая позиция с ракетой-носителем взорвалась. Ад кромешный был, а не стартовая позиция.

Возвращаемый аппарат приземлился в четырех километрах. Экипаж привезли и Титов, вырвавшись от опекунов, позвонил жене, успокоил ее и только потом устало улыбнулся медикам:

– Теперь делайте со мной что хотите.

Сейчас есть смысл рассказать в принципе о процессе выведения на орбиту. Он осуществляется следующим образом. Космический корабль на стартовой позиции располагается в носовой части ракеты-носителя и закрыт защитными обтекателями. Космонавт наглухо отделен ими от внешнего мира и может судить о происходящем только по звукам и показаниям приборов. Имеется телевизионная связь.

Во время старта начинают работать двигатели первой и второй ступеней ракеты-носителя. По окончании работы первая ступень сбрасывается, а вторая продолжает работать. Третья ступень запускается после окончания работы второй ступени. После отработки третьей ступени корабль выходит на заданную орбиту и в штатном режиме начинает полет по орбите.

Во время работы двигателей растет перегрузка, которая пропадает на короткое время лишь в моменты перехода с одной ступени на другую. Космонавты ощущают эту перегрузку, сравнивая ее с ездой телеги по булыжной мостовой.

После окончательного пропадания перегрузки и наступления невесомости, которая вступает в свои права при выходе на орбиту, многие космонавты по – разному воспринимают сам процесс перехода из одного состояния в другое. Одним, кажется, что они перевернулись вверх ногами и все предметы кажутся им перевернутыми, хотя на самом деле космонавта сохраняли свое положение в креслах. Другим космонавтам кажется, что они быстро падают вниз. Возможны и различные другие варианты, Длится это состояние дезориентации недолго, и восприятие действительности, как оно есть на самом деле, восстанавливается быстро.

Однако у многих космонавтов искаженного восприятия действительности вообще не наблюдалось. И, наверное, именно люди с такой реакцией на невесомость и должны идти в космонавты. Проверяется это качество будущих космонавтов при полетах на кратковременную невесомость на самолетах, которые являются составной частью сложной и трудной подготовки космонавтов к каждому полету.

Управление ракетой-носителем на этапе выведения осуществляется автоматически. Человеку трудно в доли секунды оценить обстановку и совершить необходимые управляющие воздействия. Космонавт может лишь выдавать отдельные команды в аварийной обстановке.

С одной стороны, космонавту легче работать в таких обстоятельствах, с другой – психологически труднее. Человек привык в трудной обстановке усиленно работать, действовать и тем самым с меньшими потерями преодолевать внезапную стрессовую ситуацию.

Во время выведения космонавт находится в полулежачем положении и это связано с многочисленными экспериментами по изучению способности человека к перенесению, неизбежно присутствующих при старте, перегрузок. Причем, в случае нормального (штатного) старта космонавт испытывает перегрузку в 2–3 единицы, что для тренированного человека не представляет особых трудностей. Однако в случае возникновения аварийной ситуации, перегрузка может мгновенно возрасти до 18–20 единиц. И здесь уже обыкновенным здоровым людям не сдобровать. Требуется специальная кропотливая подготовка к встрече с подобными неблагоприятными факторами. И космонавты готовятся. Тщательно и упорно.

Способность к работе в условиях значительных перегрузок вырабатывается у космонавтов при вращении на центрифуге, которую космонавты в первое время даже называли: «чертово колесо». Однако в принципе, каждый человек, даже ребенок, испытывал на себе небольшую перегрузку незаметно для себя. Во время катания на каруселях, когда каждый с замиранием сердца ждет, что его вот-вот выбросит из кресла какая-то сила и человек инстинктивно хватается за поручни сидения, в резко ускоряющем свое движение автомобиле, автобусе, самолете при взлете. Или при резком торможении. Бывают при этом синяки и шишки, смех и даже ругань в адрес водителя транспортного средства, Но, в общем, привык народ к подобным ситуациям и не обращает на них серьезного внимания. И уж никак никто не задумывается над тем, что эти явления впрямую говорят о взаимозависимости Человека и Вселенной, об ощущениях космонавта при старте.

Космонавтам при тренировках на центрифуге создают перегрузки до 8 единиц, то есть их собственный вес в определенный момент возрастает в 8 раз. Для среднего человека с весом 60 килограмм это означает, что на его организм давит уже вес 480 килограмм. Почти пол тонны! Каждый может оценить свои возможности к подобным тренировкам.

В некоторых случаях, при проведении специальных исследований с участием космонавтов перегрузка во время вращения достигает 15 единиц. Вот почему подготовка к вращению, и само вращение для космонавтов чрезвычайно серьезное дело, не допускающее никаких отклонений от рекомендаций ученых и специалистов.

Объективно проверить физическое состояние космонавта перед тренировкой руководителям помогают достаточно разнообразные медицинские датчики и специальные приборы. Вообще же, каждый человек может сам достаточно осознанно проверить себя на воздействие небольшой перегрузки, а если точнее, то на воздействие центробежной силы. Для этого достаточно начертить на земле небольшой круг, а затем сначала медленно, а затем все быстрее начать по нему бег. Это конечно не карусель с механической тягой и до определенного момента человек практически ничего не будет ощущать. Однако увеличивая скорость бега, человек начинает чувствовать, что ему становится все труднее и труднее удержаться в пределах круга. Приходится даже наклоняться во внутреннюю сторону круга. Иначе возросшая центробежная сила неминуемо вытолкнет человека из круга. Силы его веса и силы сцепления подошв с землей уже недостаточно, чтобы уравновесить возросшую центробежную силу или попросту перегрузку, если брать эту силу в отношении к весу человека или предмета.

Перегрузка может действовать на человека в направлениях: грудь-спина, спина-грудь, голова-таз, таз-голова, слева или справа. Опыты показали, что лучше всего человек переносит перегрузку, если она действует на него в направлении грудь-спина, тело наклонено вперед на 10–15 градусов, а ноги согнуты в коленях, как бы в сидячем положении.

Именно такое положение занимают космонавты на космических кораблях при старте. Ракета стоит вертикально, а космонавт, по отношению к земле, лежит на спине под некоторым углом, в специальном кресле.

Кресло космонавта изготавливается по специальной технологии и повторяет все выступы и неровности тела космонавта. Это, как показывает опыт, в значительной мере помогает космонавтам выдерживать даже очень большие перегрузки без травм и повреждений.

Наиболее плохо человек переносит перегрузку в направлении голова-таз, и особенно в направлении таз-голова. При действии этих перегрузок уже в 2,5 единиц человек практически не может встать. Если перегрузка возрастет до 3,5 единиц, то у человека перед глазами как бы появляется серая пелена, трудно держать голову, щеки начинают отвисать, затруднено дыхание. Перегрузка в 5 единиц в течение нескольких секунд может привести к внезапной потере сознания.

Любопытно, что действие перегрузки в направлении таз-голова может быть равно нулю в тот момент, когда она уравновешивает силу земного тяготения, то есть теоретически, как бы наступает невесомость. И каждый в принципе может испытать на себе такую перегрузку с элементами воздействия невесомости – повышение кровяного давления в сосудах головного мозга. Для этого достаточно повисеть на гимнастической перекладине головой вниз или сделать стойку на голове. Чем длительнее висение или стояние, тем полнее ощущение влияния невесомости и…перегрузки в одну единицу.

Кстати. Перед стартом космонавты тренируются на наклонной доске головой вниз. Угол наклона доски регулируется постепенно, усиливая воздействие.

Элементарную центрифугу может построить каждый человек. Для этого достаточно взять веревку, привязать на один ее конец тяжелый предмет, взяться руками за другой конец веревки и вращать ее над собой. Можно с уверенностью сказать, что большинство мальчишек в детстве были конструкторами разнообразных вариантов центрифуг.

В Центре подготовки космонавтов есть две центрифуги соответственно с плечом вращения 7 и 18 метров. При одной и той же скорости вращения центрифуга с большим плечом будет создавать и большую перегрузку.

Большая центрифуга имеет две сменные кабины – одно и двухместные. В кабинах в широких пределах может изменяться газовый состав, температура, атмосферное давление. На показывающих приборах, дублирующих пультовое оборудование космического корабля, отображается информация, соответствующая динамическому режиму полета.

Космонавт во время перегрузок может тренироваться в приобретении навыков управления космическим кораблем при старте и посадке.

Управление программой изменения перегрузок по величине и направлению действия на человека осуществляется либо вручную через соответствующие пульты руководителем тренировки, либо автоматически, по заранее заданной программе.

На максимальные перегрузки, возможные при аварийном старте корабля, космонавты не тренируются. Медики сочли это упражнение не безопасным для процесса наземных тренировок. Регулярные тренировки на центрифуге проходят с перегрузкой до 8 единиц, и считается, что это дает возможность космонавту в случае аварии выдержать и более высокие, но кратковременные, перегрузки.

Непосредственная подготовка космонавтов к вращению начинается в одной из комнат здания центрифуги. Медики проверяют физическое состояние космонавта, помогают закрепить на теле медицинские датчики. Инструктор проводит последний инструктаж.

Космонавт может тренироваться один или в составе экипажа.

Специалисты сопровождают космонавтов до кабины, помогают удобнее расположиться в креслах, проверяют надежность соединения электроразъемов датчиков. Приветственный взмах рукой, и специалисты покидают кабину, надежно закрывают двери. Теперь космонавтам предстоит испытать на себе воздействие различных перегрузок, а специалисты будут менять условия испытаний космонавтов и анализировать состояние их здоровья в каждую секунду вращения.

Сама центрифуга расположена в большом круглом здании – зале. В центре ось вращения. На конце семи или восемнадцатиметрового плеча закреплена кабина, которая может принимать самые различные положения в пространстве. Тем самым имеется возможность создавать перегрузку с направлениями по любым осям.

Железобетонные стены зала отгораживают центрифугу от внешнего мира.

Главный центр управления центрифугой отделен от зала стеклянной перегородкой и расположен значительно выше уровня вращения. Оттуда весь зал вращения просматривается полностью.

В центре зала управления за пультами контроля и управления располагаются врач, инструктор и многочисленные специалисты. На видеоконтрольных устройствах видны лица испытуемых космонавтов. Такой контроль очень важен, так как потеря сознания у разных людей происходит при различных уровнях перегрузки и очень внезапно. Если врач не успел среагировать визуально на ухудшение самочувствия космонавта, сработает автоматика. При вращениях на большие перегрузки испытуемый держит палец на кнопке. Если он начинает терять сознание, давление на кнопку ослабевает и автоматика снижает уровень перегрузки до необходимого.

По впечатлениям космонавтов, во время вращения на центрифуге можно твердо и определенно сказать, что они испытывают те же ощущения, что и в реальном полете при старте или сходе с орбиты. Разве что на центрифуге отсутствует тряска.

Опыты показывают, что регулярные вращения на центрифуге значительно повышают способность человеческого организма к сопротивлению неблагоприятным воздействиям даже очень больших перегрузок. Опыт двух аварийных стартов подтвердил этот вывод.

НА ЗЕМЛЕ. 30 сентября. Жизнь продолжатся. Определены и начали тренировки советско-индийские экипажи: Малышев-Рукавишников-Шарма и Березовой-Гречко-Мальхотра.

Начали тренировки и врачи в роли космонавтов исследователей. Планируется со следующего года выполнить несколько очень длительных полетов. Сочли, что присутствие медиков в экипаже более чем целесообразно. Состав экипажей: Васютин-Савиных-Поляков и Кизим-Соловьев-Атьков. В резерве Джанибеков-Манаров.

НА ОРБИТЕ. 22октября. Экипаж принял новый грузовой «Прогресс-18».

НА ОРБИТЕ. 24 октября. Начинаются тренировки по выходу и подготовка снаряжения. Вошли в скафандры. Проверили температуру и давление. Пробовали передвигаться. У Ляхова подгонка хорошая. У Александрова левая рука чуть поддавливает. Рабат было неудобно.

Между сеансами связи экипаж вышел из скафандров и снова вошел в них. Сделал переподгонку их. Все вроде нормально.

НА ОРБИТЕ. 26 октября. Продолжается подготовка к выходу, который запланирован на 28 октября. Во время проверки герметичности скафандра бортинженера обнаружена повышенная утечка. Космонавты искали место утечки. Земля думала над возможными решениями проблемы. Вплоть до отмены выхода.

НА ОРБИТЕ. 27 октября. Место утечки в скафандре обнаружено. Правая нога. Внутренний протяг голени, на втором шве, в месте стыка двух оболочек. Внешних проколов не обнаружено. Течь обнаружили по звуку.

После длительных совещаний и осуждений, космонавты приступили к ремонту скафандра. Выход перенесли вправо, в зависимости от результатов ремонта скафандра. Окончательное решение за экипажем.

НА ОРБИТЕ. 28 октября – 30 октября. Три дня шел ремонт скафандра из подручных материалов и по методике, опробованной на земле. В конце снова подгонка скафандра, и проверка герметичности. Провели 50 циклов проверки герметичности вместо 25, рекомендованных землей. Александров пробовал работать ногой в разных вариантах. Замечаний не было. Принято решение обеими сторонами. 1 ноября первый выход. 3 ноября второй выход. Задача – нарастить в каждом выходе по одной дополнительной солнечной батарее.

НА ОРБИТЕ. 1 ноября. Первый выход.

Суть выхода в следующем. На основной панели солнечной батареи еще на земле были смонтированы: откидной кронштейн, с установленной на нем лебедкой; трос и узлы фиксации дополнительных панелей для их навески.

Циклограмма работ при выходе была следующей. Первым покидал станцию бортинженер. Он принимал от командира контейнер с дополнительной панелью, монтажный инструмент в виде специальной штанги с выдвижным штоком и резаком. Затем фиксировал их с помощью фала на внешне стороне станции. Пройдя по поручням шесть метров, бортинженер закреплялся на якоре у рабочего места и приступал к подготовке места работы – открыл якоря и специальный наружный поручень.

Следом за ним командир транспортировал туда и закреплял контейнер и инструмент.

На месте работы командир и бортинженер, с помощью двух штыревых фиксаторов, устанавливают контейнер на торцевой поверхности основной панели солнечных батарей, состыковывает вручную электроразъемы, и соединяют наконечник троса основной панели со штырем-держателем дополнительной панели.

Далее командир уходит по поручням в безопасную зону. Бортинженер, вращая рукоятку лебедки, разворачивает дополнительную панель вдоль полотна основной солнечной батареи. На ее верхнем конце фиксирующие штыри дополнительной батареи входят в отверстие-уловитель.

Действуя по этой схеме, Ляхов с Александровым в первом выходе установили первую дополнительную солнечную батарею.

3 ноября работа была повторена с точностью до минуты.

Остальные дни до посадки экипаж провел на эмоциональном подъеме от удачно выполненных выходов. У них появилось «чувство победителей».

НА ЗЕМЛЕ. 23 ноября. Экипаж приземлился. Самостоятельно передвигаться космонавты не смогли. Но разве это важно после, столь удачно выполненных, работ на орбите?

Две недели космонавты провели на космодроме, и уже 7 декабря их торжественно встретил Звездный городок.

Ляхов В. А. награжден орденом Ленина и второй медалью «Золотая Звезда». На его родине будет установлен бюст героя. Заслуженная награда мужественного человека.

Александров А. А. награжден орденом Ленина и медалью «Золотая Звезда». Ему присвоено звание Героя Советского Союза и звание «Летчик-космонавт СССР». Достойная награда за достойный подвиг.

НА ЗЕМЛЕ. ДЕКАБРЬ. Завершили подготовку сдачей экзаменов экипажи третьей основной экспедиции. Первым номером идет экипаж Кизим – Соловьев – Атьков. Вторым Васютин-Савиных-Поляков.