ИЗВЕСТИЯ О ВОССТАНИИ С. РАЗИНА В ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКИХ ПЕРИОДИЧЕСКИХ ИЗДАНИЯХ И ХРОНИКАХ XVII в

Среди иностранных источников о восстании С. Разина особое место занимают известия, появлявшиеся на страницах тогдашних газет и других продолжающихся изданий. Эти сообщения служили в свое время основным видом информации западноевропейской читающей публики о событиях в России и уже в силу этого представляют несомненный интерес для историков.

Публикуемые ниже газетные заметки и составленные на их основе рассказы тогдашних исторических хроник воссоздают хотя и неточную, и противоречивую в деталях, но в целом весьма широкую картину народного движения, сотрясавшего на протяжении ряда лет крупнейшее государство Европы.

Во второй половине XVII в. сообщения о событиях в России появлялись на страницах западноевропейских газет более или менее регулярно,[149] в особенности после установления в 1660-х годах почтовых линий, соединявших Россию с Западной Европой. Одна из этих линий шла из Москвы через Псков и Ригу и далее по Балтийскому морю в Гамбург, а другая соединяла Москву через Вильно и Варшаву с Центральной Европой. Срок поступления известий из России в Германию составлял 3–4 недели,[150] во Францию — до 1.5 месяца.

Наряду с известиями, поступавшими непосредственно из Москвы, сообщения о событиях в России содержались и в письмах, прибывавших из соседних с Россией стран — чаще всего из Польши (Вильно, Варшава) и из балтийских земель (Рига, Ревель, Стокгольм). Некоторые газетные заметки восходили к рассказам немецких, голландских, польских, шведских дипломатов и купцов, возвращавшихся из России. Впрочем, в большинстве случаев известия были анонимными и установить их авторство не представляется возможным.

Так же трудно установить место первоначальной публикации того или иного сообщения, ибо тогдашние газетчики регулярно заимствовали друг у друга интересовавшие их материалы, причем заимствования эти охватывали не только отечественную прессу, но и газеты других стран. Одно и то же сообщение (иногда точно воспроизведенное, а иногда деформированное при переводе или по другим причинам) кочевало из газеты в газету, из страны в страну, становясь, таким образом, общим достоянием западноевропейской прессы.

Публикуемые фрагменты немецких, французских и голландских газет и хроник дают представление о том фонде известий о восстании С. Разина, которым располагали западноевропейские издатели в 1670–1672 гг. Это представление не является исчерпывающим, поскольку газеты и хроники XVII в. сохранились очень плохо и рассредоточены по фондам различных советских и зарубежных библиотек.[151] Поэтому данная публикация, отражая современный уровень знания о европейской прессе XVII в., не исключает появления в будущем новых интересных находок.

Несколько заметок о восстании С. Разина извлечено из гамбургских газет 1670–1671 гг. — «Северного Меркурия» («Nordischer Mercurius») и «Европейской субботней газеты» («Europaeische Sambstagige Zeitung»), «Северный Меркурий» был одной из самых известных и распространенных в то время газет. Основанный в 1655 г. гамбургским издателем Г. Грефлингером (Greflinger), он выходил в свет вплоть до конца XVII в.[152] Гамбург был крупнейшим центром почтовой связи немецких земель с другими странами (в том числе и с Россией), и поэтому издатель «Северного Меркурия» располагал обширной информацией, зачастую переходившей из его газеты на страницы других изданий.

Впрочем, мы не имеем возможности установить, являлись ли публикуемые заметки «Северного Меркурия» первоначальными вариантами соответствующих известий о С. Разине или они были заимствованы Грефлингером из других газет. Так или иначе эти известия были широко распространены в тогдашней немецкой прессе, о чем свидетельствует включение их в состав изданий, представлявших собой компиляции сообщений, напечатанных ранее в немецких и зарубежных газетах.

Роль подобных «копилок новостей» играли «ярмарочные известия» (Messerelationen), возникшие в конце XVI — начале XVII в. в качестве предшественников еженедельных и ежедневных газет, а затем продолжавшие существовать наряду с газетами и выполнявшие функции своеобразных обзоров прессы.[153]

Дважды в году во Франкфурте-на-Майне и трижды в году в Лейпциге происходили крупнейшие в Европе ярмарки, посетители которых живо интересовались всем, что делалось в мире. Учитывая этот интерес, немецкие издатели стали регулярно выпускать сводки известий о событиях, происшедших в промежутке между ярмарками.

Во Франкфурте эти сводки выходили весной и осенью под названием «Продолжение исторических известий» («Relationis historicae continuatio»). На титульном листе франкфуртских известий продолжало сохраняться имя их первого издателя — Я. Франка.

Лейпцигские «ярмарочные известия» выходили к новому году, к пасхе и к Михайлову дню и назывались «Десятилетним историческим рассказом» («ZehnjahrigeHistorische Relation»), ибо в пределах каждого десятилетия отдельные выпуски (Continuationen) имели самостоятельную нумерацию. На протяжении большей части XVII в. лейпцигские известия выпускались под именем их основателя — Г. Винтермоната.[154]

«Ярмарочные известия», черпавшие материалы из газет, являлись в свою очередь одним из важнейших источников ежегодных исторических хроник, представлявших собой еще более обширные компиляции газетных сообщений, официальных документов и других печатных и письменных известий о событиях истекшего года. Наиболее известная из этих хроник носила название «Европейский дневник» («Diarium Europaeum») и издавалась в 1651–1681 гг. во Франкфурте-на-Майне Мартином Майром (Мауг) под псевдонимом Irenicus Elisius.[155] Ежегодная сводка новостей выходила и на голландском языке в Гаарлеме под названием «Голландский Меркурий».[156]

В 1676–1680 гг. в Альтоне, близ Гамбурга, регулярно выходило в свет в качестве приложения к «Альтонским известиям» («Altonaischen Relation») издание, именуемое «Поучительные досуги». Составитель этого издания — священник Иоганн Фриш (1636–1692 гг.) — придал ему форму беседы двух вымышленных лиц — Евгения и Марино (Eugenius, Marino) — о наиболее примечательных текущих событиях. Материалы для этих бесед Фриш заимствовал из современных ему газет, хроник, брошюр и т. д. Очевидно, некоторые из использованных Фришем источников до сих пор не стали достоянием исторической науки, поскольку в ряде случаев события описываются им более детально, чем в какой-либо другой из известных нам тогдашних публикаций.

Это относится, в частности, к «26 беседе» за 1677 г., один из разделов которой посвящен восстанию С. Разина. Отвечая на вопрос «Евгения» об обстоятельствах казни Разина, «Марино» рассказывает историю восстания начиная от взятия Астрахани вплоть до расправы над Разиным в Москве. Большая часть рассказа представляет собой дословное воспроизведение заметок, опубликованных в 1670–1671 гг. в газетах и ярмарочных известиях. Исключение составляет яркое описание судьбы сподвижницы Разина «старицы Алены». По сравнению с известным эпизодом казни Алены в «Сообщении касательно подробностей мятежа, недавно произведенного в Московии Стенькой Разиным»,[157] рассказ Фриша вносит дополнительные черты в обрисовку образа этой народной героини.

Публикуемые материалы позволяют проследить процесс воспроизведения известий о восстании С. Разина в изданиях различного типа.[158] Так, например, наиболее раннее известие о начале восстания (из Москвы, 14/24 августа 1670 г.), помещенное в «Европейской субботней газете», было перепечатано в весеннем выпуске франкфуртского «Продолжения исторического рассказа»[159] и в «Европейском дневнике».[160] Известие из Риги от 22 августа/1 сентября, публикуемое ниже по тексту «Северного Меркурия», также вошло в «Европейский дневник».[161]

Другое известие из Риги — от 26 августа/5 сентября, — опубликованное в «Северном Меркурии», приводится во франкфуртском «Продолжении исторического рассказа» в сокращенном виде,[162] но в «Европейском дневнике» восстанавливается первоначальный текст.[163] Столь же полно воспроизводит «Европейский дневник» и известие от 9/19 сентября с Нижней Эльбы,[164] сохранившееся на страницах «Северного Меркурия».

Более трудно восстановить историю распространения в немецкой прессе известия о казни С. Разина. Публикуемый «Подробный отчет» об этой казни хранится ныне в городском архиве в Штральзунде в составе комплекта гамбургских газет 1671 г. и представляет собой, по-видимому, приложение к «Северному Меркурию». Точно такой же текст (без отдельного титульного листа и без изображения С. Разина) напечатан в ганноверской «Европейской понедельничной газете»[165] в качестве корреспонденции из Москвы от 10/20 июня 1671 г.[166] В дальнейшем часть этого текста попала на страницы франкфуртских и лейпцигских «ярмарочных известий», а также в «Европейский дневник» и в «Голландский Меркурий», однако во всех этих изданиях рассказ о расправе над Разиным оказывается гораздо более подробным, чем в газетах.[167] Причем если источником «Голландского Меркурия» послужило «Сообщение…»,[168] то определить весь круг источников описания казни С. Разина в немецких хрониках пока нет возможности.

Допустимо лишь предположить, что эти версии рассказа о расправе над Разиным, так же как и многие другие сообщения «ярмарочных известий» и погодных хроник, восходили к газетным материалам, находившимся в распоряжении тогдашних франкфуртских и лейпцигских издателей, но до нашего времени не дошедшим. В таком случае, знакомясь с публикуемыми ниже текс-стами «ярмарочных известий» и «Европейского дневника», мы через их посредство получаем представление о той информации, которая в доступных нам немецких газетах отсутствует.[169]

Наряду с материалами немецких газет видное место занимают сообщения о восстании С. Разина, извлеченные из французской «Газеты» («La Gazette»). В 1670-х годах ее издавали сыновья знаменитого врача и писателя Теофраста Ренодо, основавшего «Газету» в 1631 г. «Газета» выходила 2–3 раза в неделю и по общему объему информации занимала едва ли не первое место в тогдашней европейской прессе.[170]

Со времени Т. Ренодо газета являлась по существу официальным органом и отражала позиции французских властей по вопросам внутренней и международной политики. Отличительной чертой заметок, помещаемых в этой газете, была их крайняя лаконичность и полное отсутствие красочных деталей, характерных для многих немецких изданий.[171]

Некоторые известия о восстании С. Разина поступали к издателям «Газеты» непосредственно из соседних с Россией стран (из Польши, Швеции), а иногда «Газета» ссылалась на корреспонденцию из Москвы и Риги, полученную в Гамбурге или в Бремене. Очевидно, в последних случаях издатели «Газеты» заимствовали материалы из немецкой прессы, причем в процессе перевода и обработки эти заметки значительно отдалялись от текста оригинала, и поэтому, содержащиеся в них сведения требуют серьезной критической проверки.

Важным дополнением к публикации материалов европейской прессы о С. Разине являются переводные известия о Крестьянской войне, находившиеся в составе рукописных «Ведомостей» («Курантов») XVII в., хранящихся в ЦГАДА.[172]

Рукописные «Ведомости» XVII в. возникли в условиях укрепления Русского государства и роста его международного значения, когда интересы правящей феодальной верхушки требовали постоянной информации не только о событиях за рубежом, но и о том, что думают о России, в каком тоне о ней пишут. Одним из средств этой внешнеполитической информации и явились русские рукописные «Ведомости» XVII в. («Куранты»), составлявшиеся в Посольском приказе.[173] Изучение сохранившихся оригиналов рукописных «Ведомостей» показывает, что их источниками являлись не только переводные извлечения из зарубежных газет XVII в., как это отмечалось в работах некоторых дореволюционных и советских исследователей, но и в значительной мере также «Вестовые письма», т. е. донесения русских послов, дипломатических агентов России за границей (русских и иностранных), иногда записи в Посольском приказе «расспросных речей» лиц, прибывавших из-за рубежа.[174]

Пометы, встречаемые в рукописных «Ведомостях» XVII в., показывают, что круг их читателей был весьма ограничен (царь и правительственная верхушка).[175] Получаемые Посольским приказом иностранные газеты держались в строгой тайне «для того, чтобы ни один частный человек не узнал прежде двора, что происходит внутри государства и за границей».[176] Однако отдельные извлечения из русских рукописных газет попадали иногда в рукописные сборники XVII в. и распространялись таким образом за пределы Посольского приказа.[177]

Рукописные «Ведомости» XVII в. еще мало изучены.[178] Между тем в них встречается ряд важных материалов о России второй половины XVII в., преимущественно о ее внешней политике. В меньшей мере рукописные «Ведомости» XVII в. содержат отклики на события внутренней жизни страны.

Среди материалов рукописных «Ведомостей», до сих пор не использованных и не опубликованных, имеются переводы зарубежных известий о Крестьянской войне под предводительством Разина. Таких откликов за период последней трети 1670 г. и за первую половину 1671 г. насчитывается свыше 30. Лишь незначительная часть из них не включена в публикацию, как дублирующая известия, извлеченные из самих газет. Но те из них, которые хотя и дублируют известия, почерпнутые из газет, но содержат при этом дополнительные сведения, включаются полностью. Включаются также и те дублирования, которые не представляют собой дословного перевода, а путем вольного переложения отражают отношение русской стороны к описываемому событию. Вот один из характерных примеров.

Корреспонденция из Варшавы от 31 января 1671 г. переводится следующим образом: «Из Москвы ведомость, что смущение тамо еще настояло и бутто Разин Астрахань и Казань взял… И бутто тамо приехал посланник свеско для договору, именуя царем астраханским. Так же бутто шах персицкой в то смущение примешивается некоторых ради разнств о Хвалимском море…». И еще: «А про войска царского величества в письмах твердят, бутто все побиты». Передача содержания корреспонденции при помощи условной формы «будто» вполне отражает негативное отношение русской стороны к ряду известий западной прессы. В большинстве случаев перевод не дословен, а представляет собой приблизительное переложение содержания оригинала с акцентом на тех местах, которые привлекли особое внимание Посольского приказа. Таким образом, значение предлагаемых материалов «Ведомостей» как источника сводится по крайней мере к трем моментам: они пополняют объем информации о восстании Разина, содержащийся в публикуемых материалах европейской прессы; дают представление об объеме и характере информации о восстании, получаемой из-за рубежа русским правительством; наконец, показывают отношение русской стороны к известиям зарубежной прессы о Разине.

Переходя к оценке всего материала прессы как источника, следует подчеркнуть, что объем достоверных сведений в известиях западноевропейских газет о ходе восстания С. Разина не очень велик. Многие сведения этих известий преувеличены и нередко вымышлены. К разряду таких известий можно отнести, например, сведения о том, что армии Долгорукова и других командующих были разбиты, а сам Долгоруков взят Разиным в плен, что в Москве поднялось восстание бояр, а некоторые из них находятся в связи с Разиным. Самому движению Разина придавалась определенная политическая окраска — Разин рассматривался как претендент на русский престол. Отсюда вымышленные сведения о присвоении Разиным княжеского и даже царского титула и о шести пунктах его требований, якобы предъявленных царю (см. с. 125, 137).

Сам характер требований показывает, что за рубежом природу движения Разина понимали превратно, как борьбу за русский престол или вообще за власть над какой-либо территорией. Рисовались картины возможного расчленения России. Правда, к чести западноевропейских репортеров, следует отметить, что они сами не всегда выдавали свои сведения за достоверные и не всегда были уверены в этом. И все же создается впечатление, что дело не обходилось без определенного и преднамеренного искажения сведений о положении в России и нагнетания ужасов с целью создания за рубежом общественного мнения, подготовленного на случай вмешательства европейских государств во внутренние дела России. Такие сообщения иногда заканчивались сентенцией о том, что на Западе русских «утешали надеждой на помощь союзных народов», в частности на помощь даже со стороны французской короны, государства, игравшего далеко не первую роль в дипломатических, а тем более военных отношениях России в 60-70-е годы XVII в. (см. с. 120, 124).

Публикуемые материалы исключают какие-либо сомнения в том, что в дипломатической борьбе за пересмотр условий перемирия 1667 г. польская сторона возлагала большие надежды на внутренний кризис в России, на возможное ее ослабление. Дело дошло до того, что в одной из корреспонденции сообщалось о намерении Разина просить Польшу не оказывать помощи царю и об обещании при этом условии вернуть сейму земли и города, отошедшие к России по Андрусовскому перемирию.

Ту же позицию занимала и Швеция. К сожалению, мы не располагаем, за небольшим исключением, корреспонденциями из шведских газет, но то, что известно из немецкой и французской прессы и зафиксировано в русских «Ведомостях», недвусмысленно говорит, что и шведское правительство в расчете на ослабление России готовилось вырвать уступки с ее стороны. А «Ведомости» сообщают о том, что шведский король питал намерение оказать военную помощь Разину. Зарубежная печать писала о подобных планах и со стороны персидского шаха (см. с. 137). Наконец, степень беспомощности царского правительства намеренно преувеличивалась в известиях, отражавших мнение кругов, заинтересованных в ослаблении Русского государства (польские и шведские власти, верхи немецкого населения прибалтийских городов).

Безусловно, от русского правительства требовалось немало дипломатического искусства, чтобы сохранить status quo отношений с соседними государствами в столь сложной внутренней и внешней обстановке. Стремясь нейтрализовать повышенный интерес иностранных держав к восстанию Разина, правительство обязывало своих послов говорить за рубежом о силе царского войска и его успехах в борьбе с Разиным. В арсенале дипломатических средств была и очевидная дезинформация. Русский посланник, полковник ван Стаден, прибывший в марте 1671 г. в Ригу, охарактеризовал положение в России в самых радужных тонах, сообщив и о плепении Разина, хотя подобное событие произошло месяцем позже (см. с. 138, 139). Русская сторона даже в разгар тяжелых сражений с повстанцами предпринимала определенные демарши в ответ на происки зарубежной дипломатии и враждебные выпады европейской прессы. В ноябре 1670 г. в ответ на предложение союза со Швецией, привезенное тем же ван Стаденом, царь поручил ему домогаться, чтобы наказаны были газетчики, распространяющие непристойные речи о государе, бывшем патриархе Никоне и С. Разине.[179]

Во время переговоров в Посольском приказе в декабре 1672 г. шведскому посланнику А. Эвершильту был также заявлен протест относительно враждебных к России статей в «Курантах». Указывалось и на то, что шведский король по требованию русской стороны не разыскал и не вернул воровской лист, посланный Разиным в Карельскую и Ижорскую земли.[180]

Даже позднее, когда события Крестьянской войны были далеко позади, в 1676 г., во время переговоров русских и шведских послов о союзе против Турции и Крыма, со стороны России был предъявлен перечень нарушений условий Кардисского мира; в их составе находился пункт о том, что во время восстания Разина в Риге и в других шведских городах печатались «авизы», в которых унижалось достоинство царя. «И такие-то полные лжи Куранты подданными короля распространялись по всей Европе».[181]

Но бесспорно и другое. Русское правительство не отвергало возможности использования военной помощи соседних держав в борьбе с Разиным, если бы сам ход событий привел к этой необходимости. Уже в начале Крестьянской войны, в 1667 г., прибывшие в Москву польские послы — черниговский воевода Беневский, референдарий Бростовский и секретарь Шмелинг — заключили договор об образовании союзной армии по 25 тысяч с каждой сторны на случай выступления против турок, татар и бунтующих казаков.[182] Наконец, иностранные наемные офицеры и солдаты широко использовались в составе русского войска в сражениях с отрядами Разина.

Такова подоплека той негативной стороны в освещении русских событий, которая является преобладающей в зарубежной прессе. И в этом плане публикуемые материалы служат важным источником, показывающим, в какой мере особенности подачи материала для западноевропейского читателя были увязаны с внешнеполитическими событиями того времени. Но и в чисто позитивном плане предлагаемые материалы сообщают ряд ценных сведений. Из ряда сообщений газет очевидно, что участие иностранных войск, в том числе офицерства, в подавлении восстания Разина было гораздо большим, чем думали до сих пор. Названы имена офицеров, погибших в сражениях с отрядами Разина, и в частности тех, которые были склонны к измене царю (см. с. 132). Таким образом, известия прессы, а также факты, приводимые Марцием, показывают, в каких широких масштабах использовались иностранные офицеры в борьбе с Разиным. Ценными являются сведения о том, что жестокости и тирания Долгорукова вызвали массовый переход жителей районов сражений на сторону разинцев. Следует подчеркнуть также значение новых сведений о героической старице Алене, о которой мы знаем пока очень немного. Несомненное значение имеют газетные сообщения о привозе С. Разина в Москву и о его казни. Они принадлежат иностранцам — очевидцам события — и, хотя по понятной причине во многом совпадают с теми описаниями, которые нам уже известны, отнюдь не сводятся к ним целиком.[183] Существенной деталью новых описаний казни служит указание на то, что иностранцы, допущенные к лобному месту, стояли так близко, что были обрызганы кровью казненного. Имеется ряд других частностей — количество конвоя, положение Разина на повозке и др., что позволяет рассматривать газетные описания казни как самостоятельные. Любая из этих корреспонденции не обходит молчанием мужество и стойкость С. Разина при пытках и казни. Заключая краткое введение, отметим, что публикуемые материалы газетных сообщений и хроник служат прежде всего важным источником для изучения международного резонанса Крестьянской войны под предводительством С. Разина (Выражаем благодарность В. Г. Тришман за участие в переводе текстов из «Голландского Меркурия».).

Примечания:

1

Записки иностранцев о восстании Степана Разина. Под редакцией А. Г. Манькова. Л., 1968.

14

Библиографию см. в тексте сочинения И. Марция.

15

Такого рода концепция получила широкое хождение и в России в конце XVII–XVIII в. От скифов начинал русскую историю Андрей Лызлов. Эта концепция получила отражение в переписке Лейбница с Петром I, в сочинениях Г. Байера, позднее — Ломоносова и др. (С. А. Семенов-Зусер. Скифская проблема в отечественной науке. Харьков, 1947, с. 9 — 25).

16

См., например: Я. Рейтенфельс. Сказания светлейшему герцогу Тосканскому Козьме Третьему о Московии. М., 1905, с. 17, 18, 34, 38 и др. — Сказание Рейтенфельса вышло в Падуе в 1680 г.

17

А. Попов. История возмущения Стеньки Разина, с. 20; Б. Тихомиров. Источники по истории разинщины, с. 66; В. И. Веретенников. Об иностранных… источниках…, с. 174; И. В. Степанов. Крестьянская война…, с. 87–88.

18

Kurtze doch Wahrhafftige Erzahlung von der blutigen Rebellion in der Moscau etc. Emden, 1671. — См.: Записки иностранцев о восстании Степана Разина. Под редакцией А. Г. Манькова. Л., 1968, с. 84 и сл.

149

По подсчетам М. Бельке, на 36 000 страницах сохранившихся немецких газет 1609–1649 гг. о России говорится 750 раз, т. е. одно упоминание о России приходится на 48 страниц. В 1650–1689 гг. количество информации о России увеличивается примерно втрое: о «московитских делах» упоминается на каждой шестнадцатой странице немецких газет (М. Wеlkе. Russland vor Peter dem Grossen im Spiegel deutschen Presse des 17 Jahrhunderts. - Jahrbuch der Wittheit zu Bremen, 1969, Bd. 13, S. 109–112).

150

В заметке из Москвы от 17 августа 1668 г. гамбургская газета «Северный Меркурий» («Nordischer Mercurius») сообщала: «Его царское величество установило хороший порядок в почтовом деле, так что впредь письма из Гамбурга сюда [в Москву] будут приходить совсем иначе, чем прежде, и смогут быть доставлены за 20 дней или, самое большое, за 21 день. Если учесть длину пути, то это и вправду очень хорошо».

151

Нами были обследованы фонды Государственной Публичной библиотеки им. Салтыкова-Щедрина, Государственной библиотеки СССР им. Ленина, Библиотеки Академии наук СССР, библиотеки Тартуского университета, а также ряда библиотек Берлина, Дрездена и Лейпцига. Пользуемся случаем выразить благодарность сотрудникам Отдела истории немецкой прессы Государственной библиотеки в Бремене (Staatsbibliothek Bremen, Deutsche Presseforschung) Э. Блюм и М. Бельке, любезно выславшим фотокопии хранящихся в их библиотеке газет.

152

Die deutschen Zeitungen des 17 Jahrhunderts, Bd. 1. Bremen, 1971, S. 184.

153

А. Л. Гольдберг. Известия о России в западноевропейских периодических изданиях XVII в. — Вопросы истории, 1961, № 7, с. 205.

154

L. Salomon. Geschichte der deutschen Zeitungen. Bel. 1. Oldenburg, 1900, S. 23–31; K. Schottenloher. Flugblatt und Zeitung. Berlin, 1922, S. 225; W. Sсhone. Drei Jahrhunderte Leipziger Presse. - Zeitungswissenschaft, 1936, № 11, S. 557.

155

G. Мentz. Die deutsche Publizistik im XVII Jahrhundert. Hamburg, 1897, S. 5.

156

Hollandtsche Mercurius, vervaetende de voornaemste Gheschiedenissen, voorgevallen niet alleen in Christenryck, meer oock in Asia, Africa en America. Haarlem.

157

Записки иностранцев о восстании С. Разина. Под редакцией А. Г. Маньова. М., 1968, с. 112–113.

158

Публикуется, как правило, лишь наиболее ранний из сохранившихся вариантов известия, а последующие его перепечатки не воспроизводятся. Лишь в тех случаях, когда позднейшие варианты существенно отличаются от первоначальных, они приводятся в подстрочных примечаниях. В особенности это относится к материалам из «Голландского Меркурия», во многом совпадающим с более ранними немецкими и французскими корреспонденциями.

159

Relationis historicae semestralis vernalis continuatio, Franckfurt, 1671, S. 68.

160

Diarium Europaeum, Bd. 23, 1671, S. 56–57.

161

Ibid., S. 57–58.

162

Relationis historicae…, S. 68–69.

163

Diarium Europaeum, S. 59–60.

164

Ibid., S. 97.

165

«Europaische Montags Zeitung», 1671, № XXX, S. 3–4.

166

Эта информация любезно предоставлена также М. Бельке.

167

Ввиду важности этого рассказа ниже публикуются все его варианты.

168

Записки иностранцев…, с. 84.

169

A. L. Goldberg. Deutsche Quellen des 17 Jahrhunderts iiber S. Razin. - Veroffentlichungen des Institute fiir Slawistik. Deutsche Akademie der Wissenschaften zu Berlin, 1970, № 28/IV, S. 211.

170

E. Hatin. Histoire politique de la presse en France, t. 1. Paris, 1859, p. 67.

171

А. Л. Гольдберг. Известия о России в газете Т. Ренодо. — Труды Государственной убличной библиотеки им. Салтыкова-Щедрина, 1963, т. XI (14), с. 139–141.

172

ЦГАДА, ф. 155/1, «Куранты», 1671, д. 7.

173

Русские рукописные газеты XVII в. назывались по-разному: «Переводы с ведомостей», «Перевод с немецких вестовых писем», «Переводы с го-ланских вестовых курантов», «Переводы с цесарских и голанских курантов» и т. д. Название «Ведомости» по отношению к рукописным газетам XVII в. употреблялось как идентичное «Курантам». В указе Петра I о печатании «Ведомостей» от 15 декабря 1702 г. говорилось: «Печатать куранты, по-нашему ведомости» (ЦГАДА, ф. рукописей Московской синодальной типографии, д. 67, л. 125). По В. Далю, «Куранты» — старые газеты, ведомости (Толковый словарь живого великорусского языка, т. II. М., 1955, с. 221). Название «Куранты» происходит от латинского cureus — бегущий, текущий. Так обыкновенно называли газеты в Голландии в XVII в. и в других странах Запада.

174

В фонде ЦГАДА (155-/1) мы часто находим на полях рукописных «Ведомостей» пометы, указывающие фамилии переводчиков. На оригиналах иностранных газет встречаются пометы «переведены». Например, под 1669 г. (д. 10, л. 2) читаем: «Переводил Иван Тяжкогорский». Из оригиналов рукописных «Ведомостей» XVII в. видно, что поступавшие от иностранных и русских зарубежных агентов донесения, вестовые письма и всякого рода другая информация направлялись на имя начальника Посольского приказа А. Л. Ордин-Нащокина (1667–1671 гг.), а с 1671 г. — на имя А. С. Матвеева, с 1676 г. — на Л. И. Иванова и т. д. Из работы С. А. Белокурова «О Посольском приказе» известно, что в этом приказе был большой штат переводчиков; среди них он называет подьячего Симоновского, в ведении которого находилась вестовая почта — вестовые письма в 70 — 80-х годах XVII в. (М., 1906, с. 53). По материалам ЦГАДА можно установить довольно широкий круг лиц, занимавшихся в Посольском приказе рукописными «Ведомостями» XVII в.

175

Пометы эти сохранились в ЦГАДА (ф. 155/1); см. также: А. А. Покровский. К истории газеты в России. — В кн.: «Ведомости» времени Петра Великого, вып. 2. М., 1906, с. 28–29; С. Я. Марлинский. Первая допетровская рукописная газета. — Исторический журнал, 1954. № 5, с. 74.

176

Ю. Кильбургер. Краткое известие о русской торговле, каким образом оная производилась через всю Россию в 1674 г. СПб., 1820, с. 149.

177

Записки Желябужского с 1682 по 1709 г. СПб., 1840; С. Белокуров. Из духовной жизни московского общества XVII ст. М., 1903, с. 193.

178

Краткую справку о рукописных «Ведомостях» XVII в. мы встречаем в статье А. Я. Булгакова, где он пишет, что «самые старинные „Ведомости“, сохранившиеся в Московской государственной голлегии иностранных дел архиве от 7129 г. (1621)… заключаются в рукописных, так называемых столбцах и не что иное суть, как переводы их современных европейских ведомостей о разных в Европе военных действиях и мирных постановлениях» (Ответ на библиографический вопрос. — Московский телеграф, 1827, № XVI/13, отд. I, с. 7).

Почти через 30 лет А. Ф. Бычков в специальной работе, посвященной печатным «Ведомостям» начала XVII в., существенно пополнил поверхностные, чисто внешние наблюдения А. Я. Булгакова, указав, что важным источником рукописных «Ведомостей» являлись посольские донесения и находившиеся при них приложения (Первые русские «Ведомости», печатавшиеся в Москве в 1703 г. СПб., 1855, с. 6–7).

В начале XX в. А. А. Покровский сделал попытку разобраться в сохранившихся в архиве Министерства иностранных дел рукописных «Ведомостях» XVII в. (ныне хранятся в ЦГАДА). В своей работе «К истории газеты в России» он исследовал ряд вопросов, касавшихся составления и отчасти содержания рукописных «Ведомостей» XVII в. (с. 11–37).

Несколько позже А. Н. Шлосберг в работе «Происхождение периодической печати в России» (СПб., 1911) использовал хранившиеся в Библиотеке Российской академии наук копии отдельных списков рукописных «Ведомостей» XVII в. (с. 12–13). Советские исследователи хотя и мало занимались исследованием рукописных «Ведомостей», но подошли к ним по-новому.

В. Д. Кузьмина в своей специальной брошюре касается классового содержания рукописных газет XVIII в. и отмечает, что они являлись первым звеном в зарождении и становлении периодической печати в России (В. Д. Кузьмина. Возникновение периодической печати в России и развитие русской журналистики в XVIII веке. М., 1948, с. 5).

П. Н. Берков в специальном исследовании более подробно остановился на анализе рукописных газет XVII в., причем отметил, что рукописные «Ведомости», или «Куранты», изучены очень мало (История русской журналистики XVIII века. М. — Л., 1952, с. 31).

Оригиналы рукописных «Ведомостей» XVII в. частично использовал в своей диссертации С. Я. Марлинский (см. его автореферат: Петровские «Ведомости» как исторический источник. Одесса, 1950, с. 6–7).

179

Н. Бантыш-Каменский. Обзор внешних сношений России по 1800 г., ч. IV. М., 1897, с. 190–191.

180

Крестьянская война под предводительством Степана Разина. Сборник документов. Составитель Е. А. Швецова. Т. III. M., 1959, с. 285–286.

181

Г. Форстен. Сношения Швеции и России во второй половине XVII в. 1648–1700. ЖМНП, 1899, июнь, с. 321.

182

Н. Бантыш-Каменскпй. Обзор внешних сношений…, ч. III, с. 140.

183

Записки иностранцев…, с. 114, 115, 125, 130, 131.