Во второй половине XIV в. разложение феодального поместья поставило вопрос о ликвидации крепостного права с такой настоятельностью, что даже разгром крестьянского восстания 1381 г. не помешал фактическому отмиранию крепостничества. Рост нового дворянства и развитие городской буржуазии были важнейшими факторами социально-экономической истории как этого периода, так и всего XV столетия.

Непосредственным результатом восстания Уота Тайлера явилось ускорение коммутации и ликвидации господского барщинного хозяйства. Явления феодальной реакции изжили себя, наметилось значительное ослабление крепостного права.

В начале XV в. большинство крестьян было уже фактически свободным. Основными категориями крестьян в Англии в эту пору были: копигольдеры (бывшие вилланы) — наследственные держатели по копии протокола, в котором были записаны условия договора с лордом манора; условия оговаривали обязательства и сумму ренты; фригольдеры — свободные держатели, являвшиеся фактическими собственниками земли, и лизгольдеры — арендаторы, бравшие в аренду земельные участки на разные сроки (в XV в. это чаще всего длительные сроки) у лордов за деньги.

По своему экономическому положению крестьяне делились на йоменов и коттеров. К разряду йоменов относились зажиточные и средние крестьяне, фактически владеющие землей на том или ином праве. Коттеры — это малоземельные и безземельные крестьяне, зачастую вынужденные работать в качестве батраков.

Община и все ее распорядки сохранялись, но общинные угодья уже были захвачены лордами.

После восстания 1381 г. лорды не решались увеличивать ренту. Те же из них, кто вел барщинное хозяйство, с отмиранием крепостничества попали в крайне неприятное положение. Хозяйство крупного, основанного на барщине поместья оказалось подорванным, ибо оно лишилось даровой рабочей силы и инвентаря. Перестройка хозяйства в плане применения наемной рабочей силы была невозможна для крупных феодалов, так как они не имели для этого свободных денег, необходимых навыков и инвентаря. Им оставалось только сдавать свои земли в аренду или по-прежнему довольствоваться получением с крестьян-копигольдеров фиксированной денежной ренты. Выше указывалось, что аренда была, как правило, долгосрочной. Сдавали лорды землю в аренду деревенской верхушке, мелким и средним дворянам и горожанам. Все эти категории арендаторов уже имели прочные традиции ведения хозяйства на наемном труде и не испытывали затруднений с деньгами и инвентарем.

Таким образом, лорды должны были довольствоваться получением фиксированной ренты или арендной платы в условиях долгосрочной аренды. В том и другом случае наблюдалось резкое несоответствие между выросшими расходами (в обстановке товарного хозяйства, при отсутствии собственных усадебных продуктов) и стабильными доходами. Утратившие почву под ногами бароны пытались поддержать свое былое значение при помощи насилия, грабежей и тому подобных методов. Бароны окружали себя настоящими разбойничьими бандами из наемников и членов ливрейных свит. При их помощи знатные лорды в полном смысле слова терроризировали более слабых соседей, запугивая их и оказывая давление на суды. Пресловутая «помощь» баронов своим приспешникам в судах нередко приводила к настоящим схваткам. Наезды на соседей, разбой на дорогах, давление на чиновников, грубое вмешательство в парламентские выборы были самым обычным делом. На средства, добытые разбоем и вымогательствами, бароны содержали свои ливрейные свиты-банды; нередко у крупных лордов в замках кормились свиты в несколько сот человек.

Роскошь в обиходе необходима была баронам для поддержания общественного и политического престижа. Пышная одежда, богатое оружие, экстравагантные обычаи, великолепные приемы — все это должно было прикрывать действительный упадок и разложение. Деньги на это бароны добывали, помимо разбоя, беря большие суммы взаймы у богатых горожан, которые под высокие проценты и хорошие залоги (часто под залог поместья) охотно кредитовали аристократов, ставя их в зависимость от себя и нередко обманывая без зазрения совести: великолепные воинственные бароны были сплошь и рядом бестолковы в делах, умели лишь драться и кутить. Аристократы не могли поправить свое положение нажимом на держателей или арендаторов как из-за фиксированных условий, так и в силу временного падения цен на сельскохозяйственные продукты и настоятельных требований держателей и арендаторов о снижении рент и платежей.

В XV в. все большее значение приобретают новые дворяне, ведущие свое хозяйство, используя наемных рабочих. К концу XV в. они становятся крупной политической силой. Экономическое их значение велико в течение всего столетия, но решающим моментом в истории нового дворянства (джентри) явились огораживания пахотных наделов, начавшиеся в конце XV в. и сопровождавшиеся сгоном крестьян. Новое дворянство, вобравшее в себя представителей мелких и средних вотчинников, горожан и зажиточных йоменов, постепенно начало переходить к капиталистическим методам эксплуатации. Возвышение новых дворян к концу рассматриваемого периода ощущалось достаточно остро.

Упадок феодального поместья происходил на фоне быстрого подъема хозяйства джентри, извлекавших при фактически фиксированной арендной плате максимальные выгоды из торговли сельскохозяйственными продуктами, а также на фоне подъема хозяйства зажиточных крестьян. Последние торговали шерстью, хлебом, сыром и мясом и в значительной мере, если не считать арендных платежей или выплаты фиксированной денежной ренты, были независимы от лендлорда. Крепостное право уже отжило свой век, но крестьяне в основном еще владели землей, хотя расслоение деревни шло в XV в. быстрыми темпами.

В области промышленности и торговли наблюдалась аналогичная картина: разложение феодального способа производства затронуло средневековые городские гильдии, что вело к упадку старых городов, центров цехового ремесла, и многих старых портов. Причину этого следует искать прежде всего в конкуренции сельской промышленности. Причиной упадка старых городов была также конкуренция Лондона, превращавшегося в мощный центр международной торговли, и некоторых других городов (например, Гулля, Бристоля). Способствовало этому и развитие национального рынка.

В самих городах шел процесс разложения цехов и перерождения их. Этот процесс привел в Лондоне и других развивающихся центрах к перерождению старых гильдий в так называемые ливрейные компании, организации более богатых ремесленников (члены этих компаний имели право носить особую форму — ливрею). В умирающих же городах старого типа наблюдается замыкание цехов.

В период классического средневековья (до конца XIV в.) торговля Англии с заграницей — как в области вывоза шерсти и сукна, так и в области импорта — осуществлялась почти полностью иноземными купцами: ганзейцами и итальянцами (преимущественно генуэзцами).

Борьба с итальянскими купцами (как из Генуи, так и из Венеции) шла уже в XIV в.; ее в основном вела английская компания купцов-складчиков, захватившая монополию на вывоз из Англии шерсти через свой склад в Кале. В XV в. большую роль в борьбе против иностранных купцов сыграла компания купцов-авантюристов, специализировавшаяся на вывозе сукна.

Последние годы правления Ричарда II ознаменовались бурными событиями. В 1399 г. Ричард II изгнал из Англии Генриха Болингброка, сына умершего Джона Гонта. Выждав, когда король, отправившись на подавление восстания в Ирландии, покинул Англию, Генрих Болингброк высадился в 1399 г. в Йоркшире и предъявил права на отнятые у него земли. На севере у него оказалось много сторонников из числа недовольных Ричардом II баронов, среди которых особенно выделялась династия Перси. Очень скоро в распоряжении Генриха Болингброка уже были значительные военные силы. Узнав об этом, король Ричард II поспешил вернуться из Ирландии. Почти все его сторонники перешли к Болингброку, и Ричарду оставалось только сдаться на милость победителя, что и произошло у Флинт Касла.

Короля препроводили в Лондон, где ему пришлось отречься от престола в пользу Генриха Болингброка, своего двоюродного брата. Отречение Ричарда было подписано 29 сентября 1399 г., и на следующий день, 30 сентября 1399 г., Генрих Болингброк был избран королем. Вскоре (14 февраля 1400 г.) Ричард был убит. Так взошла на престол династия Ланкастеров: отец Генриха Болингброка Джон Гонт был герцогом Ланкастерским, и права на этот титул принадлежали Генриху Болингброку.

Генрих IV Ланкастер (1399–1413) недолго правил спокойно, ибо почти сразу же в Англии началась борьба баронских группировок, вылившаяся в многочисленные заговоры, мятежи и восстания.

Одними из первых восстали Голланды, родственники и фавориты короля Ричарда. Мятеж «четырех графов» был разгромлен уже в январе 1400 г.; очевидно, ответом на него со стороны Генриха IV и было убийство Ричарда.

Вскоре после того, как были разбиты Голланды, королю Генриху объявил войну потомок древних уэльских князей Оуэн Глендоуэр (август-сентябрь 1400 г.). К нему присоединились другие феодалы; они захватили в 1403 г. южный Уэльс. Вслед за ними поднялись северяне Перси, считавшие, что они недостаточно вознаграждены за помощь, оказанную ими Генриху IV в борьбе за престол. Перси поссорились с королем по поводу выкупа за взятых ими в плен шотландских лордов. Генрих Перси, по прозвищу Хотспер, встретился с королевскими войсками в Шрусбери (21 июля 1403 г.), потерпел поражение и был убит. Но Оуэн Глендоуэр не сложил оружия и продолжал борьбу, заключив союз с Францией, в результате чего французы смогли высадиться в Уэльсе осенью 1405 г.

Генрих IV объявил себя верным защитником прав католической церкви, приказал принять меры по искоренению уиклефитской ереси и уничтожению «бедных священников». И марта 1401 г. олигархический по составу и боявшийся лоллардов парламент легко принял статут «О сожжении еретиков». В этом статуте говорилось, что епископы могут заключать в тюрьму всех проповедников ереси, а также зараженных ересью школьных учителей и всех авторов и владельцев еретических книг. Даже если схваченные отрекались от ереси, их все же держали в тюрьме. Если они упорствовали и не отрекались от своих заблуждений, их надлежало передавать светским властям для публичного сожжения. В феврале 1401 г. сожгли по этому закону первого еретика. Это сожжение было в Англии первым актом подобного рода. Вместе с Генрихом IV победили католическая церковь и баронская олигархия, не желавшие идти на уступки феодальной группировке, сложившейся вокруг Ричарда II и стремившейся к секуляризации церковных земель.

Преследования лишь ожесточили лоллардов, приведя к оживлению их движения. Во главе лоллардов стоял теперь лорд Кобгем (Джон Олдкасл). Он был инициатором попыток палаты общин удовлетворить государственные нужды частичной секуляризацией, чем вызвал яростные нападки католического духовенства. В палате общин, несмотря на победу реакции в 1401 г., было все же много сторонников секуляризации: тяга к церковным землям определяла симпатия палаты общин к лоллардам. Неудивительно поэтому, что общины потребовали секуляризации в 1404 г., а затем повторно в 1410 г. Члены палаты общин осмелились даже говорить о необходимости смягчения статута 1401 г. Однако принц Генрих (будущий Генрих V) заставил палату лордов отвергнуть предложение палаты общин. Но и без этого в нижней палате наблюдалось двойственное отношение к уиклефитской ереси: с одной стороны, было бы хорошо конфисковать церковные земли, но, с другой, большую социальную опасность представляли проповеди «бедных священников». В 1413 г. собор епископов осудил Джона Олдкасла, но он бежал и вскоре поднял восстание. Восстание это было разгромлено, хотя сам Олдкасл спасся и в течение следующих четырех лет продолжал борьбу. В конце концов он был схвачен и сожжен на костре (1417).

Движение лоллардов, несмотря на преследования, отнюдь не прекратилось после 1413–1417 гг., а было хотя и тайным, но весьма сильным и упорным и в последующие годы. Оно было очень значительно даже в начале XVI в. и, очевидно, продолжалось, слившись затем с реформацией.

В мае 1405 г. разразилось второе восстание Перси, снова охватившее северные районы страны. К нему присоединились граф Мобрей Ноттингемский и архиепископ Йоркский Скроуп. Сторонники короля уговорили их сложить оружие, а когда Мобрей и Скроуп сдались в плен, их приговорили к смерти и казнили, что вызвало сильнейшее возмущение духовенства. Эта казнь лишила короля Генриха IV той поддержки, которой он пользовался со стороны духовенства. Последние годы его жизни были очень неспокойны. Почти полностью утратив былую популярность и медленно умирая от проказы, Генрих IV в конце концов был вынужден отречься от престола в пользу своего сына.

Генрих V (1413–1422) взошел на престол в возрасте 25 лет, уже имея репутацию бравого воина и способного государственного деятеля. Несмотря на множество скандальных историй юности, он был довольно популярен. Почти сразу Генрих V предъявил претензии на французскую корону на тех же основаниях, что в свое время и Эдуард III. Он с негодованием отказался от предложенных ему в качестве отступного французским правительством денег и земель и поставил такие условия, что война стала неизбежной.

В 1415 г. Генрих V отплыл из Англии с войском и в сопровождении почти всех пэров этой страны. 25 октября 1415 г. произошла битва при Азенкуре. В этом сражении Генрих V одержал блестящую победу. В основном это удалось ему благодаря английским стрелкам из лука: легко одетые, они перебежали через болото, разделявшее армии, и на близком расстоянии обстреляли французские войска; тяжелая рыцарская кавалерия французов шла впереди, не давая возможности развернуться своим стрелкам и артиллерии. Те немногие французские рыцари, которые достигли английских позиций, погибли сразу, большинство же не могло пробиться через болото под градом стрел. Пешие тяжеловооруженные французские воины увязали по колено в размешанной кавалерией грязи, в то время как легко одетым английским стрелкам грязь не была помехой и, бросив луки, они нещадно били французов холодным оружием.

Французские войска понесли огромные потери. Множество воинов было взято в плен. Попал в плен и сам командующий армией молодой и неопытный герцог Орлеанский.

Основная причина поражения французов — отсутствие дисциплины в войсках, раздоры между принцами и несомненное превосходство английских стрелков.

После битвы Генрих V с триумфом возвратился в Англию, но через год снова отправился во Францию, где одержал еще ряд побед.

В 1420 г. он заключил в Труа очень выгодный для англичан договор. По этому договору английский король должен был жениться на французской принцессе Екатерине и назначался регентом при психически больном французском короле Карле VI. После смерти Карла VI французский престол должен был перейти к Генриху V.

Но Франция продолжала сопротивляться английскому завоеванию, и война отнюдь не была закончена.

В 1422 г. Генрих V заболел лихорадкой и дизентерией и умер. Своему брату герцогу Бедфорду он завещал продолжение войны с Францией. Сыну умершего английского короля и французской принцессы было всего девять месяцев. Он был объявлен королем Англии — Генрихом VI. Протектором Англии стал его дядя Гемфри, герцог Глостерский; другой его дядя — Джон, герцог Бедфорд, стал командующим армией во Франции.

Через шесть недель после смерти Генриха V умер и безумный король Франции Карл VI, оставив дофина Карла. По договору в Труа французский престол должен был перейти к малолетнему Генриху VI.

Развернувшееся во Франции народное движение во главе с Жанной д'Арк вскоре изменило положение и привело к тому, что изгнание англичан с континента, особенно после снятия осады с Орлеана и коронации Карла VII в Реймсе, стали лишь делом времени. Даже пленение и казнь Жанны д'Арк (1431) не смогли спасти англичан от поражения. Особенно скверно дела англичан во Франции пошли после смерти в 1434 г. герцога Бедфорда. Англия была вынуждена отдать графства Мен и Анжу по условию брака Генриха VI с Маргаритой Анжуйской. В 1450 г. были потеряны Нормандия и Гиень, а в 1451 г. — Гасконь. У англичан остался, по сути дела, только порт Кале. В 1453 г. война была фактически закончена.

Тем временем в самой Англии было очень неспокойно. Протектор Гемфри, герцог Глостерский, весьма популярный среди простого народа, но ненавидимый знатью, вел борьбу со своим родичем Генрихом Бофором, епископом Винчестерским. Герцог Глостерский сколотил партию своих приверженцев в Лондоне (он привлек их демагогическими выступлениями и обещаниями). Герцог заискивал перед палатой общин, выступал в роли покровителя литературы и т. п. Всем этим он снискал себе незаслуженное прозвище «доброго герцога Гемфри». Соперник Глостера Бофор обвинял герцога даже в том, что он подстрекал лондонских ремесленников не выполнять статут о рабочих. В свою очередь герцог обвинял Бофора (опять-таки демагогически подыгрывая лондонским горожанам) в чрезмерном покровительстве иностранцам. Лондонцы не любили Бофора, а Глостера считали своим покровителем.

29 октября 1425 г. герцог Глостерский сделал попытку овладеть Тауэром. Когда это ему не удалось, он призвал горожан к оружию, заявив, что Бофор хотел захватить в свои руки короля (хотя это вряд ли соответствовало действительности). На следующий день герцог Глостерский повел толпу в несколько тысяч человек ко дворцу Бофора в Саутварке.

Однако сторонники Бофора захватили южный конец Лондонского моста и не допустили в Саутварк глостерских приверженцев. Чтобы предотвратить гражданскую войну, королевский совет срочно послал во Францию за Бедфордом, ибо еще в 1423 г. парламент постановил, что в присутствии Бедфорда полномочия Глостера не имеют силы. Действительно, прибытие Бедфорда несколько разрядило обстановку, хотя Бедфорд и не мог совершенно избавиться от Глостера, ибо последний пользовался поддержкой лондонских горожан, а также герцога Норфолкского. Для умиротворения борющихся партий Бедфорд созвал парламент (Нортгемптонский парламент в феврале 1426 г.). Герцог Глостерский явился в крайне агрессивном настроении в сопровождении большой, вооруженной дубинами свиты (поскольку в парламент было запрещено приходить вооруженными чем-либо более серьезным). Бофор последовал примеру Глостера, и его свита также была вооружена дубинами. Этот «палочный парламент» вошел в историю как пример произвола баронов и их попыток навязать свою волю палате общин.

С целью подчинить своему влиянию палату общин лорды предприняли попытку изменить порядок выборов в нижнюю палату. Уже с первых дней существования парламента выборы депутатов от графств происходили в судебном собрании графства, на котором присутствовали все мужчины старше двенадцати лет. В 1406 г. было объявлено, что представителей от рыцарства избирает все свободное население графства. При этой системе простые свободные имели такое же право голоса, как и влиятельные землевладельцы.

Принятый по настоянию реакционных баронов акт 1430 г. устанавливал новый порядок выборов. Отныне право голоса на выборах рыцарей от графств имели только жители этих графств, обладавшие свободным земельным держанием с годовым доходом не менее 40 шиллингов. За несколько лет до этого в Лондоне было принято постановление о том, что ремесленные ученики и слуги не должны присутствовать на выборах мэра и шерифа. Эта реформа парламентских выборов имела целью, путем повышения имущественного ценза, значительно сузить круг избирателей и изменить состав депутатов в палате общин.

Придворная партия, во главе которой стояли епископ Бофор и граф Суффолк, устроила брак короля Генриха VI с Маргаритой Анжуйской. Суффолк вскоре стал признанным фаворитом молодой королевы. Вместе с Бо-фором он продолжал вести борьбу против партии Глостера. Им удалось добиться ареста герцога Глостерского по обвинению в государственной измене. Через несколько дней заключенный в Тауэре герцог Глостерский был найден мертвым в своей постели. Лондонские горожане почти открыто обвиняли в его смерти Суффолка и королеву. В 1447 г. Бофор умер, оставив фаворита королевы Суффолка правителем королевства.

Главою оппозиционной партии баронов в правление Суффолка был герцог Йоркский Ричард — наследник всех владений и претензий домаЙорков.

Помимо земель герцогства Йоркского, Ричард, несмотря на то, что его отец граф Кембридж был осужден, мог претендовать на земли графства Кембридж. Дядя Ричарда по матери Эдмунд Мортимер умер бездетным, и его огромные владения и поместья также должны были перейти к Ричарду. Именно это скопление богатств и земель и позволило в конечном итоге дому Йорков низложить с престола Ланкастеров.

Общий годовой доход Ричарда с земель Англии и Уэльса составлял от 6500 до 7000 фунтов. Таким образом, у Ричарда были и собственное богатство и влияние, так как благодаря браку он был связан с могущественными Невилями.

Ричарда Йорка старались держать за границей, сначала в качестве командующего во Франции, а затем в качестве вице-короля в Ирландии. Там Ричард и находился, когда разразилось восстание 1450 г.

В 1450 г. фаворит королевы Суффолк был обвинен в неудачном ведении войны во Франции и король Генрих VI издал приказ о его изгнании. Суффолк сел на корабль в Ипсуиче, но во Францию так и не прибыл: он был убит взбунтовавшимися матросами этого корабля.

Через несколько месяцев после убийства Суффолка (1450) началось восстание Джека Кэда. Оно было использовано, если не спровоцировано, сторонниками герцога Йоркского. Во всяком случае несомненно, что в ходе восстания йоркисты примкнули к Кэду. Предводитель восстания Джек Кэд, именовавший себя «капитаном Кента», был человеком уважаемым. По профессии он был, вероятно, врачом и был женат на дочери помещика (сквайра). Возможно, что Кэд служил в английских войсках во Франции. Но в целом его биография неясна и противоречива. Для привлечения симпатий йоркистов Кэд называл себя Джоном Мортимером, двоюродным братом самого герцога Йоркского. Кэд возглавил йоменов и сквайров Кента и Суссекса. В этих графствах в каждой сотне было созвано повстанцами регулярное ополчение, во главе которого встали констебли.

Восстание началось 31 мая 1450 г. и носило, во всяком случае по внешним признакам, политический характер. Восставшие поднялись против бессильного и слабого правительства, не имевшего возможности ликвидировать злоупотребления и тиранию магнатов, и требовали, чтобы во главе правительства был поставлен герцог Йоркский.

На второй неделе июня дисциплинированные и хорошо экипированные войска восставших расположились на Блекхисе вблизи Лондона. Для действий против восставших правительство решило набрать отряды из вернувшихся с континента солдат. Начались переговоры с повстанцами, имевшими сильную поддержку лондонских купцов. Восставшие вручили представителям короля свои жалобы и требования. Они жаловались на: 1) захват коронных имуществ баронами; 2) неуплату долгов короне; 3) тиранию и коррупцию королевских чиновников; 4) общий упадок правосудия; 5) вмешательство магнатов в свободные выборы рыцарей; 6) потерю «королевского достояния» во Франции во время войны. Восставшие жаловались также на различные злоупотребления правительства в отношении графства Кент.

В частности, они утверждали, что правительство собиралось разорить Кент за убийство Суффолка.

Требования восставших сводились к следующему: 1) возвратить королю розданные магнатам коронные земли; 2) наказать приверженцев и родичей Суффолка; 3) вернуть в страну герцога Йоркского; 4) прекратить вымогательства; 5) отменить статут о рабочих и слугах (уступка беднякам, принявшим участие в движении) и наказать четырех местных предателей.

Очень многим лондонским горожанам и придворным эти требования казались вполне справедливыми, но королева Маргарита и королевский совет не желали о них и слышать. Восставшим приказали разойтись, и на 18 июня была назначена атака на Блекхис. Повстанцы покинули Блекхис и отошли в лесистую местность у Севенокса. Именно там они встретили королевские войска и разбили их 18 июня 1450 г.

Затем восставшие двинулись к Лондону. Некоторые из приверженцев короля в этот момент начали выражать им сочувствие и настаивать на казни королевских советников, доведших дело до столь плачевного итога. Особенно непопулярен был лорд Сэй. Дабы успокоить своих сторонников, король велел посадить в Тауэр Сэя вместе с еще более ненавистным и непопулярным кентским шерифом. Многие лорды, опасаясь своих собственных людей, распустили свиты. Бросив все на произвол судьбы, король уехал в Кенильуортский замок.

2 июля Кэд со своими отрядами вошел в предместье Лондона Саутварк. Лондонский мэр созвал заседание городского совета, причем оказалось, что среди членов совета многие стояли за Джека Кэда. 3 июля Кэд прорвался через Лондонский мост и вошел со своими отрядами в город.

Вступив в столицу, восставшие обезглавили лорда Сэя и некоторых других королевских советников и овладели городом от имени Мортимера. Головы казненных были выставлены на Лондонском мосту. В городе шли грабежи и погромы. Вечером 5 июля правительственный отряд очистил улицы от грабителей и атаковал повстанцев на Лондонском мосту. Сражение шло всю ночь. Многие были убиты и сброшены вместе с доспехами в воду.

На утро правительство начало переговоры и выслушало требования Кэда. Восставшим предложили разойтись, причем тем, кто покинет войско повстанцев, обещали амнистию. Это предложение было принято; начали раздавать грамоты о помиловании.

8 июля Джек Кэд ушел в Дартфорд и на следующий день потребовал формальной ратификации парламентом своей грамоты об амнистии. То, что он не сложил оружия, дало правительству повод выпустить против него прокламацию. За его поимку живым или мертвым была обещана тысяча марок.

Джеку Кэду удалось бежать. Кентский шериф преследовал его и после стычки, в которой Кэд был смертельно ранен, захватил его. Вождя повстанцев, несомненно, ждала мучительная казнь, но он умер на телеге по пути в Лондон. Тело его было четвертовано, а голова выставлена на Лондонском мосту.

Для наказания сторонников Кэда в графство Кент была послана специальная комиссия.

31 июля 1450 г. в Кенте вспыхнуло новое восстание. Второй «капитан Кента» поднялся в Февершеме. Это был кузнец Уильям Парминтер. Когда он исчез, появился третий «капитан Кента» Джон Смит. Новое восстание разразилось также в Суссексе под руководством некоего Томаса Скиннера. Назревали серьезные события в Уилтшире.

Все эти восстания крестьян, наемных рабочих, джентри и горожан были ликвидированы. Попытка добиться перемен потерпела неудачу. Вместе с ними потерпели неудачу и сторонники Йорков. Настроенные оппозиционно бароны и дворянство поняли опасность ставки на народное восстание.

Во время этих событий герцог Ричард Йоркский самовольно оставил свой пост вице-короля Ирландии и объявил, что он возвращается в Англию. При дворе среди сторонников королевы Маргариты это известие вызвало панику. Для создания противовеса Йорку из Кале срочно призвали Эдмунда Бофора, герцога Сомерсета.

Так создалась ситуация, из которой вскоре родились баронские войны второй половины XV в. — войны Роз.

Ричард Йоркский вернулся в Англию, когда восстание уже было подавлено. Бросив свой пост в Ирландии, он оказал открытое неповиновение правительству. Поэтому известие о его прибытии ужаснуло королевский совет. Навстречу Ричарду был послан приказ, запрещавший ему являться к королю. Но герцог Йоркский, избегнув встречи с посланцами короля, начал двигаться к Лондону. Отовсюду к Ричарду стекались приверженцы.

В конце концов Ричард был принят Генрихом VI и заявил ему, что для наведения порядка необходимо предать суду изменников, проигравших войну во Франции. После свидания с королем Ричард удалился в свой замок Фатерингей, куда к нему продолжали собираться сторонники.

В октябре 1450 г. в Вестминстере собрался парламент. На нем встретились Ричард Йоркский и герцог Сомерсет. Пэры обеих партий явились на сессию с огромными свитами, столица была переполнена вооруженными людьми. Ричард Йоркский и его племянник, молодой герцог Норфолк, имели большие вооруженные отряды, но силы Сомерсета были не меньше. Палата общин была всецело на стороне Ричарда Йоркского. Архиепископ Кемп, канцлер королевства, тщетно старался отвлечь разъяренных баронов, указывая на опасность, грозившую со стороны французов портам Кале и Бордо. Его никто не хотел слушать. Йоркисты упорно настаивали на предании Сомерсета суду (за проигранную войну) и даже попытались его арестовать. Сомерсету удалось спастись, и тогда он принес жалобу королю. Генрих VI отсрочил заседание парламента и назначил Сомерсета «капитаном Кале». Остается лишь удивляться, что при этом не произошло никаких столкновений. Очевидно, этого не случилось потому, что Ричард Йоркский всячески старался показать свою верность престолу. Он даже согласился председательствовать на суде, когда рассматривались несколько затянувшиеся дела участников восстания Джека Кэда. Их казни лишили Ричарда Йоркского большой доли его популярности в среде новых дворян и горожан, которые считали; что он предал боровшихся за него людей.

В январе 1451 г. возобновилась борьба в палате общин. Палата направила Генриху VI петицию, в которой настаивала на изгнании Сомерсета. Король наотрез отказался выполнить пожелания палаты общин, а палата общин продолжала настаивать на своем. Когда парламент собрался после пасхальных каникул, депутат от Бристоля Томас Юнг внес предложение о провозглашении герцога Ричарда Йоркского наследником престола. Большинство палаты общин поддержало его, но палата лордов была против. Король распустил парламент, а когда все разъехались, посадил Юнга в Тауэр.

Этот эпизод стал началом борьбы за династические интересы Йорков, ибо до сего времени ставился вопрос лишь о суде над изменниками королю.

Пока у Генриха VI не было детей, Ричард Йоркский с полным основанием мог считать себя законным наследником, тем более что у трех дядей и двух теток Генриха VI не было живых законнорожденных детей. Но в свое время (при Генрихе IV) были легитимированы Бофоры. Один из них имел титул герцога Сомерсета. Правда, парламент исключил Бофоров из права наследования престола. Но герцог Сомерсет пользовался при Генрихе VI и Маргарите неограниченной властью. Дело запутывалось тем обстоятельством, что у Сомерсета был старший брат, умерший и оставивший после себя малолетнюю дочь Маргариту Бофор. Ее претензии на престол поддерживались Бофорами и Ланкастерами на случай ранней смерти Генриха VI.

Предложение Юнга об объявлении Ричарда Йоркского наследником престола меняло все дело. У герцога Йоркского было очень много сторонников, так как он был женат на дочери Ральфа Невиля Сесилии. Брат Сесилии, Ричард Невиль, женатый на дочери графа Солсбери, был главой многочисленного и сильного клана. Сын этого Ричарда Невиля, также носивший имя Ричард, женился на наследнице Бьючемов, сестре герцога Уорика, и получил благодаря этому браку титул графа Уорика. Его и называли молодым Уориком.

Невилевские пэры, а их было пять, составляли значительную группу в палате лордов, где всего заседало около пятидесяти светских пэров. Этих пятерых поддерживали мужья сестер Солсбери и племянники. Все они, поскольку Ричард Йоркский женился на Сесилии Невиль, безоговорочно шли за ним. Они-то и составили ядро Йоркской партии и во всем выступали против Бофоров.

Военное могущество баронов в значительной мере определялось распространением системы ливрейных свит и «поддержки», достигшей в этот период своего наибольшего развития. Во многих областях Англии сельские джентри давали скрепленные печатями письменные обязательства следовать за своими могущественными соседями, т. е. оказывать им «поддержку» во время войны и мира. Такой порядок был очень опасен для короля. Но помимо этого, как уже говорилось, у каждого крупного магната в замке была так называемая ливрейная свита, банда его челядинцев, которых он содержал, кормил и одевал. Они находились в полном подчинении у него, равно как и его держатели. Таким образом, оказывалось, что в распоряжении баронов были люди трех категорий: члены свит, держатели и, наконец, давшие обязательство «поддержки» средние и мелкие дворяне соседних районов. Обязательства «поддержки» давались обычно под сильным давлением и заключали в себе обещание бороться на стороне своего патрона в случае каких-либо столкновений.

Эта система совершенно заменила старый порядок, когда мелкое рыцарство было обязано службой только королю. Теперь король не мог больше рассчитывать на сбор феодального войска в масштабе всей страны. Он мог противопоставить отрядам враждебных ему баронов только такие же отряды, приведенные лордами, стоявшими на его стороне. Хотя сторонники Ланкастеров — Перси и Стаффорды могли дать много людей и хотя большинство более мелких баронов не симпатизировало йоркистам, позиции Генриха VI были все же очень слабыми.

Таким образом, Ричард Йоркский являлся главою могущественнейшей баронской партии, в то же время возглавляя и парламентскую оппозицию.

10 августа 1453 г. король Генрих VI был охвачен безумием (его мать, Катерина Французская, была дочерью психически больного Карла VI). Толчком к заболеванию Генриха VI был сильный испуг. Король стал совершенно невменяем, его кормили с ложки, переносили со стула на кровать. В октябре 1453 г. жена Генриха VI Маргарита родила сына. Сторонники Ричарда Йоркского были в ярости, так как все надежды захватить престол после смерти Генриха рухнули. Йоркисты усиленно распространяли слухи, что принц — не сын Генриха VI и даже не сын королевы Маргариты. Они утверждали, что короля обманули, так как он все равно ничего не понимает. Сам герцог Йоркский Ричард не пытался утверждать, что принц был незаконным ребенком. Королева и ее друзья держали безумие Генриха VI в тайне, доколе это было возможно, и вопрос о назначении регента встал только через некоторое время после рождения принца. Было очевидно, что регентом должны назначить Ричарда Йоркского, однако королева и герцог Сомерсет всячески затягивали дело, надеясь на выздоровление короля. В конце концов Ричард Йоркский все же взял верх, и в декабре 1453 г. совет приказал заточить герцога Сомерсета в Тауэр.

После этих событий королева возглавила придворную партию и в ожидании парламентской сессии приготовила документ, подтверждающий ее права на регентство. Сторонники королевы начали вооружаться; все дороги к Лондону были забиты повозками с оружием и ливрейными свитами знати, едущей в столицу.

13 февраля 1454 г. Ричард Йоркский в качестве наместника короля открыл парламент. Йоркисты потребовали обвинения герцога Сомерсета в государственной измене. Придворная партия настаивала на том, чтобы сыну короля был дан титул принца Уэльского (наследника престола). Ричард Йоркский не препятствовал этому. Лорды послали своих представителей в королевскую резиденцию для того, чтобы они могли удостоверить безумие короля и его неспособность управлять государством. После этого Ричарда Йоркского объявили протектором государства. Но Сомерсета все еще не предали суду. Вообще Ричард Йоркский не применял репрессий против своих врагов, хотя и старался всячески возвеличить своих друзей. Более того, он ни слова не говорил о своих претензиях на престол, и права принца Уэльского считались бесспорными.

В декабре 1454 г. король, находившийся в состоянии безумия 16 месяцев, пришел в себя. Он узнал свою жену и сына, затем сместил всех сановников, назначенных Ричардом Йоркским. Герцог Йоркский перестал быть протектором. В мае королева и Сомерсет созвали совет, на который не пригласили герцога Йорка. Этот совет постановил созвать Большой совет (не парламент) в Лестере «для обеспечения безопасности особы короля от происков его врагов», т. е. йоркистов.

Когда Ричарду Йоркскому было объявлено о вызове его на совет в Лестер, он вооружил своих йоркширских держателей и двинулся на юг в надежде по пути пополнить свои отряды, но надежды не оправдались, и общие силы Ричарда Йоркского и его родичей составили не более трех тысяч человек.

Герцог Йоркский издал манифест, в котором заявлял, что вынужден взяться за оружие после того, как выпустили прокламацию о созыве совета в Лестере. Он послал королю письмо, содержащее заверения в лояльности и требование допустить йоркистов к королю, дабы они могли убедить Генриха VI в «темных, злобных и коварных происках и доносах их врагов».

Еще до получения королем этого письма герцог Сомерсет начал концентрировать свои войска в Лестере. В этот момент король и Сомерсет были окружены не только свитами лордов совета и оставшихся верными пэров, находившихся в Лондоне, в лагере короля было много магнатов, хотя в распоряжении ланкастерской партии находилось всего три тысячи луков. В общем половина пэров Англии была на стороне короля, когда ланкастерцы покинули Лондон и пошли по направлению к Лестеру.

21 мая 1455 г., проведя всю ночь в Уотфорде и только что достигнув Сент-Олбанса, они узнали, что Ричард Йоркский находится совсем рядом. Герцог Сомерсет, предполагая, что противник многочислен, решил занять оборонительную позицию в самом городе. Сент-Олбанс вытянут в длину и не имеет ни стен, ни ворот. Сомерсету пришлось поэтому забаррикадировать все выходы из города, сосредоточив свое войско под прикрытием домов в восточной части города. Королевское знамя водрузили на улице св. Петра, через которую шел главный проезд по городу. Когда ланкастерцы увидели армию Ричарда Йоркского, двигавшуюся с востока, они послали спросить йоркистов, почему они взялись за оружие. Ричард Йоркский ответил, что он лоялен по отношению к королю, но требует ареста изменника герцога Сомерсета. Услышав ответ Йорка, Генрих VI, хотя и был человеком мягкого нрава, очень рассердился и заявил, что покажет изменникам, как восставать против короля. И тогда Йорк обратился к войскам с речью и заявил, что им остается только защищать свою жизнь и что смерть на поле боя лучше, чем смерть на эшафоте.

Около полудня Йорк разделил своих людей на три колонны и повел их на баррикады, загородившие три улицы, которые вели к главному проезду с востока. Но атака была отбита. Тогда молодой Уорик бросился со своими людьми через сады и огороды и через дома проник в главный проезд под оглушительные звуки труб и крики «Уорик, Уорик!». Произошла короткая получасовая битва, в ходе которой королевские войска были смяты. Началась паника. Герцог Сомерсет был убит. Сэр Филипп Уэнтворт, несший королевский штандарт, бросил его на землю и пустился наутек. Многие ланкастерские магнаты были убиты или взяты в плен. Король был ранен, правда легко, стрелой в шею. Генрих VI удивлял своей пассивностью: он стоял около штандарта и не сражался. В конце концов Генриха отвели в дом ремесленника.

Эта битва была по существу короткой уличной схваткой. Как и во всех сражениях войн Роз, лучники и солдаты с алебардами, потерпев поражение, бросали оружие и убегали. Знать и рыцари, будучи тяжеловооруженными воинами, могли передвигаться лишь с трудом. Поэтому их ловили, а в ходе сражения и убивали, но всего в этом сражении погибло не более 120 человек. С захваченных в плен победители снимали доспехи, простых солдат отпускали, а лордов и рыцарей задерживали в надежде на выкуп. Пленных пока еще не убивали. Обычай убивать всех взятых в плен знатных людей установился лишь после битвы при Уэйкфилде.

Победе йоркистов способствовало умелое руководство боевыми действиями молодого сторонника Йорков графа Уорика, которому впоследствии было суждено сыграть столь большую роль в войнах Роз. То, что в сражении у Сент-Олбанса были убиты многие представители феодальной знати, создало предлог для мести и кровавой вражды между баронами в течение трех последующих десятилетий. Этой битвой у Сент-Олбанса начались войны Роз. Их обычно называют так потому, что герцог Йоркский имел в своем гербе белую розу, а Ланкастеры — алую.

После этой битвы стало совершенно очевидным, что Йорки пользуются симпатиями и поддержкой новодворянских элементов, лондонского купечества и вообще имеют прочную базу в более развитых юго-восточных районах страны. Опорой же Ланкастеров были реакционные феодальные группировки преимущественно на западе и севере королевства.

После победы герцог Йоркский и его сторонники повели себя очень осторожно и сдержанно: Ричард даже не объявил себя регентом, хотя виднейшие должности и были розданы йоркистам, в частности Уорик стал правителем Кале («капитаном Кале»).

Был созван парламент, причем в палате общин без труда удалось обеспечить йоркистское большинство. Были собраны также все лорды, включая даже тех, кто сражался против Йорков в битве при Сент-Олбансе.

Парламент подтвердил все новые назначения Ричарда Йорка и возложил вину за события в Сент-Олбансе на убитого герцога Сомерсета, остальным же была объявлена амнистия. На этом же парламенте был принят акт о реабилитации герцога Глостерского, чьими преемниками считали себя йоркисты.

Стремясь к умиротворению, Ричард Йоркский разрешил королеве Маргарите взять на себя опеку над мужем и сыном. Осенью 1455 г. у Генриха VI случился второй приступ безумия. Собравшийся парламент снова назначил протектором Ричарда Йоркского, но на этот раз правление Йорка было недолгим: уже в феврале король пришел в себя, и Ричард сложил свои полномочия. При этом назначенные им сановники еще сохранили свои места до октября 1456 г.

После долгих переговоров в соборе св. Павла в Лондоне состоялась торжественная церемония примирения враждующих сторон. Во время пышного выхода вслед за королем и королевой, которую вел герцог Ричард Йоркский, шли Солсбери с молодым герцогом Сомерсетом, сыном убитого, далее шествовали парами Уорик с герцогом Экзетерским и другие. Ненависть и вражда «примиряющихся» были при этом так велики, что только слабоумный король мог верить в произнесенные перед алтарем клятвы дружбы. Перемирие продлилось с октября 1456 г. до сентября 1459 г.

Хотя поведение правящей ланкастерской клики, во главе которой стояла теперь королева Маргарита, было вызывающим, все же обе партии заботились о том, чтобы общественное мнение было на их стороне, и не хотели выступать в роли зачинщиков. Парламент в эти годы не созывался, ибо королева и ее сторонники его боялись. Королева собирала только лордов из числа ланкастерских приверженцев на Великий совет.

Тем временем внешние дела английского королевства шли плохо: французский флот уже снова начал нападать на английское побережье (Сэндвич), а герцог Экзетерский показал себя непригодным в качестве лорда-адмирала. На этот пост в надежде исправить положение назначили завоевавшего уже большую популярность Уорика. Такая популярность заставила королеву возненавидеть Уорика. Молва не без оснований обвиняла Маргариту в том, что она сообщила Карлу VII о беззащитном состоянии южного английского побережья.

Уорик, став лордом-адмиралом, не только защищал английские города, но и сам нападал, пользуясь любыми предлогами, на проходящие вблизи берегов Англии иностранные корабли. Королева и ее приближенные пытались, желая избавиться от чересчур независимого слуги, лишить Уорика поста «капитана Кале». Он отказался повиноваться королеве, заявив, что получил свой пост от парламента. В ноябре 1458 г. на Уорика было организовано покушение, но он спасся, воспользовавшись возникшей потасовкой, и уехал в Кале, где был совершенно недоступен для своих врагов.

В эти годы так называемого перемирия в Англии, особенно на окраинах, возникало множество усобиц, частных войн и беспорядков. Так, например, в 1457 г. в Герефорде вспыхнул мятеж йоркиста У. Херберта, а в 1458 г. в Йоркшире свирепствовали усобицы между Перси и Невилями. Наезды и грабежи стали в это время самым обычным делом.

Хроника тех лет так характеризует положение: королевство не знало в ту пору хорошего правления. Государь был слаб разумом, а руководили им недобрые советники. Долги короля росли с каждым днем, коронные земли были розданы и жить королю было не на что. Сердце народа отвернулось от тех, кто стоял у власти, их стали проклинать. Королева и ее приверженцы правили как хотели, несказанно обогащаясь. Чиновники грабили бедный народ, лишали наследников их имений, делали много зла. Говорили, что принц не был сыном короля. Парламент не созывали и протестовать было некому.

В мае и июне 1459 г. королева Маргарита посетила Ланкашир и Чешир, делая все, чтобы привлечь к себе рыцарей и сквайров. Она устраивала для них приемы, кормила их, рассчитывая с помощью этих дворян сделать своего сына королем, принудив Генриха VI отречься от престола. Выполнить этот план Маргарите не удалось.

Лихорадочная деятельность королевы заставила йоркистов начать борьбу. Однако они тоже долго готовились к выступлению, так как Йорк и Солсбери должны были согласовать свои действия с Уориком, который находился в это время в Кале. Их армия была готова, так же как и армия королевы, к сентябрю 1459 г.

12 сентября 1459 г. Генрих VI и Маргарита со своим войском выступили в поход против йоркистов. Они встретились с ними в Блор Хит, в 40 километрах к западу от Дерби. Йоркисты столкнулись не с самим королевским войском, а с отрядом Дэдли, который спешил к королю, и одержали победу. Вскоре Ричард Йоркский и Уорик соединились в Лудлоу (в 50 километрах от Ковентри). Уорик прибыл сюда, покинув Кале и прокравшись через всю Англию.

Положение йоркистов, несмотря на небольшую победу при Блор Хит, было трудным, ибо кроме свит у них почти никого не было. По всей вероятности, многие лорды и рыцари, считавшие себя йоркистами и недовольные правлением королевы, не присоединились к Ричарду, ибо находили его выступление преждевременным и ничем не вызванным со стороны королевы.

Большинство пэров, на которых герцог Йоркский мог рассчитывать, остались дома или даже присоединились к королю.

К октябрю 1459 г. армия йоркистов уже разложилась и большая часть ее готова была разойтись по домам. Будучи осведомлен об истинном положении дел, король выпустил прокламацию, в которой обещал амнистию всем, кроме вождей. За одну ночь войско Ричарда фактически распалось. Командир уорикских копейщиков из Кале перешел со своими людьми к королю. Многие последовали его примеру, но пошли не к королю, а по домам. Вожди напрасно пытались их удержать. Видя, что все потеряно, Ричард со своим сыном Эдмундом бежал в Уэльс в надежде затем переправиться в Ирландию.

Уорик, Солсбери и старший сын Ричарда Эдуард, граф Марчский, решили прорваться и бежать через всю Англию, а затем добраться до Кале.

В ноябре 1459 г. по настоянию королевы собрался парламент, на который были вызваны все пэры, кроме тех, кто сражался на стороне Йорка. Выборы в палату общин были проведены более незаконно, чем когда-либо. Палата общин стала сборищем ланкастерских ставленников. Основной задачей правительства было провести через парламент билль о государственной измене йоркистов. Всех лиц, поименованных в билле, обвиняли в государственной измене, но король заявил, что он сохраняет за собой право помиловать тех, кого захочет. Очевидно, Генрих VI помнил, что многие из них не присоединились к восстанию. Сессия закончилась тем, что лорды принесли торжественную присягу королю и объявили наследником престола сына Генриха VI принца Эдуарда.

Казалось, положение Ланкастеров упрочилось, но порядка и твердого управления в стране не было. Повсеместно шли грабежи, в которых принимали участие представители обеих партий.

В феврале 1460 г. королева Маргарита стала проводить политику кровавого террора. Начались казни йоркистов. Многие сторонники Ричарда бежали; в Ирландии и на севере они захватили важнейшие владения короны. В Дублине, куда прибыл герцог Йорк, его приветствовали как «второго Мессию». Ричард Йорк довольно скоро смог созвать полный ирландский парламент, и тот признал его единственным представителем власти в Ирландии. Положение Ричарда в Ирландии летом 1460 г. было очень прочным.

Тем временем бежавшие осенью 1459 г. Уорик, Солсбери, молодой граф Эдуард и другие после многих злоключений, избегнув ряда опасностей, добрались до Девонского побережья и на рыбачьем суденышке перебрались через Ла-Манш. Гарнизон Кале остался верен Уорику и не подчинился Ланкастерам.

Весной 1460 г. Уорик нанес визит Ричарду Йоркскому в Ирландии. Они выработали план совместных действий, предусматривавший одновременную высадку войска Йорка в Уэльсе и отрядов Уорика из Кале в Кенте. При этом йоркисты рассчитывали на непопулярность Ланкастеров в Англии и на возможность восстания в Кенте. Уорик отбыл, закончив переговоры, обратно в Кале.

На юге Англии назревало сильнейшее недовольство правительством. На церковных дверях и на домах жители расклеивали антиправительственные листки, на улицах распевали мятежные баллады. Правительство не было готово отразить нападение. На юге оно располагало лишь отрядом в 500 человек в Сэндвиче, а в Лондоне даже не было гарнизона. Королева, очевидно, считала, что йоркисты не смогут собрать войско. В 20-х числах июня небольшой отряд из Кале захватил Сэндвич, взятые там в плен бывшие приверженцы Уорика были казнены. 26 июня Уорик вместе со всеми йоркистскими вождями высадился в Англии, имея уже двухтысячную армию. При нем находился и Франческо Коппини, легат папы Пия II, посланный для наведения порядка в Англии. В своем манифесте йоркисты обвиняли правительство в слабости, в потере французских земель, в убийстве Глостера, в исключении родственников короля из совета, в расхищении доходов короны, в союзе с французами.

К Уорику присоединились архиепископ и весь Кент, и 30 июня он уже был у ворот Лондона. Короля и королевы в это время в столице не было. Некоторые ланкастерские лорды пытались организовать сопротивление, но горожане загнали их в Тауэр, а депутация лондонских купцов вышла навстречу Уорику и его войску. 2 июля армия Уорика торжественно вошла в столицу. Сразу же началась осада Тауэра, где находились оставшиеся верными королю лорды. К йоркистам присоединились многие епископы и лорды (главным образом родичи Йорка или Уорика) и многие люди из Кента, Суссекса и Эссекса.

Слухи о том, что собралось около 30 тыс. человек, вряд ли были преувеличены. Оставив часть войска для оказания помощи мэру и лондонской милиции при осаде Тауэра, Уорик пошел на Нортгемптон, где король поднял свое знамя. Королевские войска были застигнуты врасплох. При короле находились лишь немногие лорды, главным образом личные враги Невилей.

Перед атакой Уорик заявил, что следует щадить простых солдат и убивать только лордов и рыцарей, которые виноваты в этой войне. Все было кончено в полчаса. На этот раз убитых было около трехсот человек. Среди погибших были почти все вожди ланкастерской партии. Многие бароны были убиты у самой палатки короля. Они тщетно пытались дать ему возможность бежать. Король Генрих VI был взят в плен. Захватив его (королева и принц Уэльский еще находились на свободе), йоркисты снова стали в позу верных престолу людей, назначили своих ставленников на все важнейшие посты и обвинили своих врагов в измене королю.

Ричард Йорк появился в Англии только в сентябре 1460 г.; до этого всеми делами заправлял Уорик.

16 июля 1460 г. короля препроводили в Лондон. Осажденные в Тауэре ланкастерские лорды сдались через два дня, так как им нечего было есть. Тех сквайров, которые раньше служили у Уорика, обезглавили за измену ему. Лорд Скейльз, когда его переводили из Тауэра в Вестминстер, где он должен был найти себе убежище, был убит толпой лондонских лодочников.

Тем временем на севере Англии было очень неспокойно: там собирали силы приверженцы Ланкастеров, которым готовы были помочь шотландцы.

Ричард Йорк высадился в Ланкашире 2 сентября 1460 г. и не спеша направился к Лондону, давая понять, что он претендует на престол. На парламентской сессии, открытой королем Генрихом VI, акт об обвинении йоркистов в государственной измене был отменен. Войдя в столицу, Ричард предъявил свои претензии на корону.

Начались переговоры между Ричардом Йорком и его сторонниками, из которых никто не хотел смены династии. Даже сам Уорик просил его не торопиться. 25 октября было принято компромиссное решение: Генрих VI оставался королем до конца своих дней, Ричарда же Йоркского объявили принцем Уэльским и наследником престола. При этом о принце Эдуарде, сыне Генриха, никто не вспомнил. Король на все согласился, дабы «прекратить пролитие христианской крови». Несколько позже Ричард объявил себя протектором.

Но у королевы Маргариты было свое отношение к этому вопросу. Избегнув многих опасностей после битвы при Нортгемптоне, она оказалась в Йоркшире, где собрались верные ей северные лорды, и договорилась о помощи с шотландцами. Узнав об этом, Йорк пошел на север, взяв с собой всего лишь 3 тыс. человек. С ним шли Солсбери, второй сын Ричарда — граф Ратленд, многие из молодых Невилей и лондонские горожане, которыми предводительствовал Хэрроу. Эдуард, граф Марчский, был в это время в Уэльсе.

В 30 километрах к юго-западу от Йорка, у Уэйкфилда, отряды Ричарда встретились с королевскими войсками. Детали сражения остались неизвестными. Ричард Йоркский был убит 30 декабря 1460 г. в битве перед воротами своего замка Уэйкфилд. Вместе с ним погибла большая часть его войска. Северяне не отличали простых от знатных, а нещадно били и тех, и других. В этой битве погибло более 2,5 тыс. человек, в том числе Томас Невиль и Хэрроу, предводитель лондонцев. Граф Ратленд, семнадцатилетний сын Йорка, был убит лордом Клиффордом, которому он сдался в плен, старый Солсбери был взят живым, приведен в штаб-квартиру Ланкастеров и обезглавлен на другой день. Головы Ричарда Йоркского, его сына графа Ратленда и Солсбери были выставлены над воротами города Йорка. Голова Ричарда была увенчана короной из золоченой бумаги. Беспощадная жестокость к противникам с этого времени стала традицией: и королева Маргарита, и Эдуард, граф Марчский, старший сын Ричарда Йорка, и молодые бароны-наследники, мстившие за убитых отцов, были безжалостны.

После этих событий вождем йоркистов стал Уорик, пользовавшийся исключительной популярностью как талантливый полководец, государственный деятель, дипломат, оратор, умевший говорить с народом, всегда ссылаясь на благо королевства. Будучи крупнейшим землевладельцем и имея войско из своих челядинцев, он был могуществен все же не как «последний барон», а как человек, возглавивший оппозицию. Он несомненно укрепил свое положение, воспротивившись захвату престола Йорком, показав этим, что больше заботится о благе страны, нежели об интересах Йорка. Хороший солдат, щедрый и обходительный вельможа, он до 1461 г. выдерживал роль «честного» магната, не забывающего, что он англичанин. Популярность его была даже больше, чем популярность графа Марча, будущего короля Эдуарда, красивого девятнадцатилетнего юноши, показавшего себя мужественным солдатом в битве при Нортгемптоне.

Весть о разгроме при Уэйкфилде достигла Лондона 5 января 1461 г. Ни Уорика, ни Эдуарда Марча в Лондоне не было. Уорик поспешил в Лондон, где собралось большое йоркистское войско, в котором особенно много было людей из Кента. Войска королевы Маргариты своим поведением вселяли ужас и страх. Они разграбили ряд городов на пути к Лондону. Обирали даже нищих и похищали церковную утварь с алтарей. Не встречая отпора, войска Маргариты дошли до Дэнстэбля и в Сент-Олбансе атаковали подоспевшие отряды Уорика. Армия Уорика была рассеяна и разбита. Король Генрих VI, бывший во время битвы у Уорика, попал к своим друзьям и супруге. На утро начались по приказу королевы Маргариты казни захваченных в плен йоркистов. Маргарита заставила своего семилетнего сына произносить смертные приговоры, чем вызвала возмущение даже собственных придворных. Королева собиралась двинуться на Лондон, фактически совершенно беззащитный: там не было Йоркского гарнизона, так как после битвы Уорик пошел на запад, а уцелевшие йоркистские магнаты и сановники бежали, спасаясь от Маргариты.

Мэр и корпорация Лондона сами сражаться не стали бы, как не сражался в этой войне почти ни один город Англии. Но король Генрих VI отказался дать разрешение на лондонский поход, ибо с ужасом видел, что сделали с Сент-Олбансом, и слышал о «подвигах» своей супруги в других городах. Он понимал, что лондонцы никогда не простят ему погрома и дорога в столицу окажется для него закрытой. Король настоял на том, чтобы начать переговоры о капитуляции Лондона без ввода войск в столицу.

Переговоры затянулись. Лондонцы послали королеве большую сумму денег, огромный обоз с провизией, но городская беднота остановила и разграбила обоз у Ньюгейтских ворот. Королева разгневалась и приказала захватить Вестминстер, но лондонцы уже узнали о подходе йоркистской армии. Действительно, через несколько часов Уорик и Эдуард Марч вошли в Лондон с войском в 6–7 тыс. человек.

После взятия столицы был поднят вопрос о правах Эдуарда Марча на престол. Предложение объявить его королем Англии Эдуардом IV было встречено в Лондоне с энтузиазмом. 3 марта 1461 г. депутация лордов и горожан просила Эдуарда принять корону; он милостиво согласился и 4 марта был уже коронован.

Ланкастерские войска находились неподалеку от Лондона, но внутреннее разложение в них зашло так далеко, что даже королева Маргарита понимала невозможность добиться с ними успеха, понимала, что всякое наступление безнадежно провалится. Ланкастерские лорды были злы на Генриха VI за то, что он вовремя не пустил их в Лондон. Солдаты же негодовали, что им не отдали столицу на разграбление, и стали тысячами уходить из войска. В этих условиях Маргарита сочла за благо повернуть на север, грабя села и города, попадавшиеся по дороге.

Король Эдуард IV и Уорик пробыли в Лондоне лишь несколько дней, они ждали, когда к ним подойдут ополчения из Кента, Эссекса и Восточной Англии, после чего начали преследовать ланкастерскую армию, на помощь которой подоспели отряды северных баронов. У Маргариты собрались все бароны ланкастерской партии. Хронисты пишут, что в ланкастерских войсках было от 60 до 100 тыс. человек. Эта цифра несомненно преувеличена, но собралось, по-видимому, не менее 15–20 тыс. человек, йоркистов было значительно меньше.

Ланкастерцы стали лагерем в Таутоне, около большой дороги из Донкастера на Йорк. Король Эдуард IV пошел в наступление и начал, несмотря на снежную бурю, рукопашную битву; лучники в этих условиях не могли стрелять. Битва эта превратилась в кровавую бойню, во время которой полегли виднейшие ланкастерские вожди. Йоркисты одержали победу, захватили много пленных. После сражения Эдуард IV приказал рубить головы всем знатным пленникам. Так погибли многие магнаты и не менее 42 рыцарей из северных графств. Потери йоркистов были незначительны.

Король Генрих VI и королева Маргарита бежали из Йорка к шотландской границе вечером того же дня, а на следующий день Эдуард IV занял Йорк. Он снял с городских ворот головы своих родичей: отца, брата и дяди и заменил их головами казненных ланкастерцев. В Йорке Эдуард IV оставался несколько недель. Весь север подчинился ему. Эдуард прогнал Генриха VI и Маргариту в Шотландию. Доверив северную границу Уорику, Эдуард направился в Лондон. 28 июня 1461 г. в Вестминстере состоялась его торжественная коронация.

Новый король роздал своим приверженцам и родственникам высшие должности и титулы. Так, своих братьев он сделал герцогами: двенадцатилетний Джордж стал герцогом Кларенсом, а восьмилетний Ричард — герцогом Глостерским.

Парламент собрался в ноябре 1461 г. Его основным делом было обвинить в государственной измене живых и убитых ланкастерцев и провести конфискацию их земель и имуществ. Кроме того, парламент признал Эдуарда законным наследственным монархом, а Генриха IV, Генриха V и Генриха VI объявил узурпаторами. В то же время Эдуард IV подтвердил все судебные постановления, хартии, патенты, амнистии и т. п., выданные Ланкастерами, если только эти документы не были выданы лицам, обвинявшимся в государственной измене. В акте о государственной измене, принятом в 1461 г., были перечислены 133 человека, в том числе Генрих VI, королева Маргарита, принц Эдуард. Генриха VI обвинили в том, что он узурпатор, и в том, что он начал войну против своего законного короля. Поэтому его не только обвинили в государственной измене, но и приговорили к конфискации Ланкастерского герцогства, которое было объявлено принадлежностью короны.

В этом акте были названы семь живых пэров и семь мертвых, дабы их наследники ничего не получили в силу объявленной конфискации. Это был акт гораздо более широкий, нежели принятый Ланкастерами в 1459 г.

Следующие три года царствовал Эдуард IV, но практически правил страной Уорик, пользовавшийся у короля доверием. Это было совершенно естественно, так как он фактически посадил Эдуарда на престол. Новый король с усердием предавался развлечениям. Пиры, турниры, зрелища, банкеты сменяли друг друга. Большой любитель всяческих увеселений, красивых дам, выпивки и самого широкого образа жизни, Эдуард никому не давал в ту пору повода заподозрить в нем будущего крепкого и расчетливого государя.

Зимой 1461–1462 гг. можно было думать, что война между соперничавшими династиями закончилась. Однако королева Маргарита не считала, что все уже потеряно, и послала за помощью во Францию к королю Людовику XI. Рассчитывая на эту помощь, Маргарита задумала организовать шотландский рейд, восстание в Уэльсе и высадку французов в Сэндвиче одновременно с восстанием всех ланкастерских приверженцев в Англии.

Весной 1462 г. Маргарита с сыном отправилась из Шотландии, оставив там мужа, в Бретань. Она встретилась с Людовиком XI и уговорила его помочь ей. Наиболее убедительным аргументом было то, что Маргарита заложила Людовику за 20 тыс. золотых ливров Кале. Она получила разрешение набирать войска в Нормандии и нанимать корабли в портах Ла-Манша. Вскоре Маргарита вернулась в Англию.

Английские эмигранты в Шотландии стали готовиться к нападению на северную Англию. Первая попытка была ими сделана в июле, но закончилась неудачей. В октябре 1462 г. началось восстание ланкастерских сторонников на севере, куда приехала и Маргарита.

Против них снова выступил Уорик. Под натиском Уорика королева с французскими наемниками ушла в Шотландию морем.

После победы Уорик вернулся в Лондон. Королева Маргарита отговорила шотландцев от заключения мира и организовала еще одну экспедицию (силами шотландцев и французских наемников). В мае 1463 г. снова зашевелились ланкастерские приверженцы на севере и Уорику опять пришлось туда идти. Войско Маргариты рассеялось, а сама она была захвачена в плен вместе с сыном, но, пока шла драка из-за добычи ускользнула с помощью сжалившегося над ней молодого сквайра.

Через две недели Маргарита отплыла во Фландрию, оставив Генриха VI в Бэмборо и надеясь скоро вернуться. Но с отъездом Маргариты война на севере Англии (в Нортумберленде) прекратилась, и Шотландия согласилась на мир.

Весной 1464 г. вспыхнули восстания в северном Уэльсе, в Чешире и Ланкашире (10 тыс. человек). Восставшие северные бароны пытались вторгнуться в Йоркское графство. Уорик в третий раз поехал на усмирение северо-запада (Ланкашира и Чешира), а его брат Монтэгю — на север. Уорик и Монтэгю одержали победу. Они захватили и обезглавили многих ланкастерских лордов. Более 13 ланкастерских сторонников были привезены в Лондон, подвергнуты пытке и казнены.