Провал открытой интервенции и первого большого похода на Советскую Россию не остановил Антанту. Меньше всего она собиралась прекратить борьбу с социалистическим государством. Потому именно Антанта и организовала первый поход как комбинированный, т. е. как наступление со всех сторон, чтобы в случае неудачи на одном направлении добиться успехов на другом. Поражение Колчака заставило Антанту переключить главное внимание на других генералов – Деникина и Юденича. За время первого похода Антанты вооруженные силы Деникина значительно выросли за счет добровольцев из кулаков, буржуазных сынков и офицеров, а также за счет насильно мобилизованных крестьян. К концу июня Деникин сумел выставить на фронт около 100 тыс. бойцов.

Всемерно укрепляя и вооружая белые армии, но все же не полагаясь целиком на их боеспособность, Антанта начинает отыскивать и другие пути организации нападения на Советскую страну. Орудиями такого нападения должны были стать, по мысли руководителей Антанты, государства, расположенные вдоль границ советских республик, главным образом вдоль западной границы.

Еще во время первого похода Антанты наметилась, как писал т. Сталин, "новая комбинация, новая прикрытая форма вооруженного вмешательства, правда, более сложная, чем открытое вмешательство, но зато более «удобная» для «цивилизованной» и «гуманной» Антанты. Мы имеем в виду наскоро сколоченный империализмом союз буржуазных правительств – Румынии, Галиции, Польши, Германии, Финляндии – против Советской России… К чему «опасная» для империализма открытая интервенция, требующая к тому же больших жертв, раз есть возможность организовать прикрытую национальным флагом и «совершенно безопасную» интервенцию за чужой счет, за счет «малых» народностей: война Румынии и Галиции, Польши и Германии с Россией. Но это ведь война за «национальное существование», за «охрану восточной границы» против большевистского «империализма», война, ведомая «самими» румынами и галичанами, поляками и германцами, – причем же тут Антанта? Правда, последняя снабжает их деньгами и вооружением, но это ведь простая финансовая операция, освященная международным правом «цивилизованного» мира. Разве не ясно, что Антанта чиста, как голубь, что она «против» интервенции…

Так империализм от политики бряцания оружием, политики открытой интервенции вынужден перейти к политике замаскированной интервенции, к политике втягивания в борьбу с социализмом малых и больших зависимых национальностей" (Сталин, статья «Резервы империализма», см. «Жизнь национальностей» № 9 (17) за 1919 г.).

Но весной 1919 г. буржуазия Польши, Румынии, Эстонии и других государств была занята борьбой с революционным движением в своих странах. К тому же Румынии вскоре была поручена борьба с Советской Венгрией, а перед германской буржуазией стояла задача борьбы с растущим влиянием коммунистов, с советской Баварией. Поэтому буржуазия всех этих государств не могла в тот период выделить крупных сил для борьбы с Советской Россией.

К осени 1919 г. положение в Западной Европе изменилось. При непосредственной поддержке Антанты советская власть в Баварии и в Венгрии была задушена. Еще до этого советская власть была свергнута в Эстонии, Латвии и Литве. Жесточайшим террором подавлялись малейшие попытки рабочих и крестьян выступить в защиту своих классовых интересов. Теперь Антанта могла уже попытаться мобилизовать все эти страны на борьбу с пролетарским государством.

На осень 1919 г. был намечен «поход четырнадцати государств» против Страны советов. Инициатором и организатором этой новой, замаскированной интервенции был английский военный министр Черчилль. Как передавала зарубежная печать, Черчилль сообщил съезду партии консерваторов «о подготовляемом Антантой смертоносном ударе по русской революции. После сосредоточения всевозможных военных припасов вдоль всех границ Советской России начнется наступление на Москву армий четырнадцати государств. Это наступление должно начаться в конце августа или в начале сентября. По расчетам Черчилля, Петроград должен пасть в сентябре, а Москва к рождеству. Далее впредь до окончания усмирительной работы в стране Россией будет управлять смешанная комиссия под военной диктатурой».

Черчилль пытался опровергать эти сообщения печати, но, как указывал Ленин, «если бы даже этот источник оказался неправильным, мы прекрасно знаем, что дела Черчилля и английских империалистов были именно таковы… на Финляндию, Эстляндию и другие мелкие страны оказывались все меры воздействия для того, чтобы они воевали против Советской России» (Ленин, т. XXIV, стр. 596).

Буржуазная печать заранее на все лады кричала о предстоящем успехе «похода четырнадцати государств», надеясь на скорый разгром большевиков. Но из этого похода ничего не вышло. Он был сорван активной политикой советской власти.

Какие страны входили в число этих четырнадцати государств? Ленин на одном из документов составил для себя их список. В него вошли: Англия, США, Франция, Япония, Италия, Финляндия, Эстония, Латвия, Литва, Польша, Украина, Грузия, Азербайджан и Армения – итого четырнадцать государств. А сбоку списка в скобках Владимир Ильич приписал: «колчакия», «деникия».

Уже из списка видно, какое значительное место занимали в этом предполагавшемся походе мелкие государства, образовавшиеся после Октябрьской революции. Было ясно, что меньше всего Англия, Франция и другие страны Антанты намеревались повторить опыт с использованием своих собственных войск. Слишком свежи были еще в памяти империалистов зарницы революционных восстаний во французских и английских войсках и флоте в 1917, 1918 и 1919 гг. Пушечное мясо для похода должны были поставить именно армии мелких государств. Но распоряжаться этими армиями, как своими собственными армиями, Антанта не могла. «Тот факт, – отмечал еще в 1920 г. т. Сталин, – что эти армии действуют по директивам Антанты, отнюдь не опровергает наличия тех трений, которые существуют и будут существовать между Антантой и национальными интересами государств, войсками которых пользуется Антанта» (Сталин, Об Октябрьской революции, стр. 23).

Антанта требовала, чтобы мелкие государства помогали российской контрреволюции, между тем как победы Колчака, Деникина и Юденича грозили прежде всего ликвидацией самостоятельности этих стран. Белые генералы даже не трудились скрывать, что они воюют за старую «единую и неделимую» Россию. Колчак категорически восставал против независимости Финляндии. Эстонию и Латвию белогвардейцы рассматривали как составные части старой России. Не соглашались они признать самостоятельность Польши и кавказских республик. Вот почему, несмотря на нажим Антанты, большинство мелких государств под всякими предлогами либо вовсе отказывалось выступать совместно с белыми армиями против Советской России, либо ограничивалось посылкой на фронт в помощь белогвардейцам против Красной армии небольших частей.

Буржуазия всех вновь образовавшихся республик боялась большевиков, готова была сама с ними воевать и не однажды выступала с вооруженной силой против Советской России. Но в то же время ей вовсе не хотелось помогать борьбе царских генералов с большевиками, тем более что национальная и мирная политика советской власти обеспечивала окраинным республикам полную возможность самостоятельного существования.

Когда перед мелкими государствами, говорил по этому поводу Ленин, «встал вопрос ребром идти ли с Антантой, помогать ли ей душить большевиков, или помочь большевикам своим нейтралитетом, – оказалось, что мы выиграли тяжбу и получили нейтралитет, хотя V нас не было никаких договоров, а у Англии, Франции и Америки были всякие векселя, всякие договоры, – все-таки маленькие страны поступили так, как хотели мы, не потому, что буржуазии польской, финляндской, литовской, латышской доставляло удовольствие вести свою политику ради прекрасных глаз большевиков, – это, конечно, чепуха – а потому, что мы были правы в своем определении всемирноисторических сил: что либо зверский капитал победит и, будь какая угодно демократическая республика, он будет душить все малые народы мира, либо диктатура пролетариата – и только в этом надежда всех трудящихся и всех малых, забитых, слабых народов» (Ленин, т. XXIV, стр. 598).

Так же как в начале 1919 г. Советская Россия отняла у Антанты ее собственных солдат, так теперь, осенью 1919 г. Советская Россия отвоевала у Антанты эти малые народы. Эту победу Владимир Ильич расценивал как победу всемирно-исторического значения, неоднократно подробно разбирая и объясняя ее причины.

«Поход четырнадцати государств» на Советскую республику должен был сопровождаться и одновременным наступлением белых армий Провал похода вынудил Антанту обратить все свое внимание на белогвардейские вооруженные силы. Используя эти вооруженные силы, Антанта проводит осенью 1919 г. свой второй поход.

«Поход этот был также комбинированный, ибо он предполагал совместное нападение Деникина, Польши и Юденича (Колчак был сброшен со счета). Центр тяжести похода лежит на этот раз на юге в районе Деникина» (Сталин). Юденич, как и весной должен был наносить вспомогательный удар на Петроград. Белая Польша попрежнему должна была приковывать советские войска к западному фронту.

30 июня белым удалось захватить Царицын и тем самым закрепить свое господство на всей территории Донской области. Это была серьезная потеря, хотя она и представляла сейчас меньшую опасность нежели в конце 1918 г. или весной 1919 г., когда на восточном фронте белые подходили к Волге и реальна была угроза соединения вооруженных сил восточной и южной контрреволюции. К этому же времени белыми войсками были захвачены Левобережная Украина (включая Харьков) и Крым. Упоенный своими успехами и подгоняемый Антантой, Деникин 3 июля, находясь еще от Москвы на расстоянии в добрых 700 километров, издает приказ по всем своим армиям о переходе в решительное наступление, «имея конечной целью захват сердца России – Москвы».

Правофланговая кавказская армия под командованием генерала Врангеля должна была наступать на Саратов – Пензу – Нижний-Новгород, с тем чтобы отсюда круто повернуть на запад на Москву. Находившаяся в центре донская армия шла прямо на Москву. Левофланговая добровольческая армия должна была сперва обеспечить себя с запада захватом Киева, а затем наступать на Москву через Курск – Орел – Тулу. Белогвардейцы были так уверены в конечной победе, что один из белых генералов – Май-Маевский – в речи, сказанной 14 октября, на другой день после захвата Орла, прямо заявил, что «займет Москву» не позже конца декабря, к рождеству 1919 г. А донецкие капиталисты, так те прямо обещали миллионную награду тому из полков, который первым ворвется в Москву.

Между тем Советская страна под руководством партии напрягала все силы для контрудара по Деникину.

В начале июля, когда уже выявились решающие успехи Красной армии на колчаковском фронте, ЦК партии по предложению Ленина обратился ко всем партийным организациям с письмом под лозунгом: «Все на борьбу с Деникиным!» Письмо было написано самим Лениным.

«Наступил один из самых критических, по всей вероятности, даже самый критический момент социалистической революции. Защитники эксплуататоров – помещиков и капиталистов – русские и иностранные (в первую голову английские и французские) делают отчаянную попытку восстановить власть грабителей народного труда в России, чтобы укрепить падающую их власть во всем мире» – так писал Ленин в этом письме.

Чтобы организовать отпор Деникину, "Советская республика должна быть единым военным лагерем не на словах, а на деле". Разъяснение всему народу правды о Колчаке и Деникине, работа среди мобилизованных и усиление борьбы с дезертирством, прямая помощь армии – одеждой, обувью, оружием, снарядами, сокращение всей невоенной работы, развертывание широкой работы в прифронтовой полосе, проведение правильной партийной линии в отношении военных специалистов, усиление борьбы с контрреволюцией в тылу, поголовная мобилизация всего населения для войны – на выполнение этих задач мобилизовали Ленин и Центральный комитет партии всех коммунистов, рабочий класс, всех трудящихся Советской страны.

«От всех коммунистов, от всех сознательных рабочих и крестьян, от каждого, кто не хочет допустить победы Колчака и Деникина, требуется немедленно и в течение ближайших месяцев необычайный подъем энергии, требуется работа по-революционному» – так заканчивалось письмо.

Огромным энтузиазмом, подлинно по-революционному ответили партия и рабочий класс на призыв ленинского Центрального комитета. В самые опасные моменты тысячи и тысячи лучших рабочих и красноармейцев накрепко связывают себя с партией, вступают в ее ряды, чтобы, как писали многие в своих заявлениях, «если уж придется погибнуть, так большевиком». С успехом проведенная в разгар наступления Деникина и Юденича «партийная неделя» дала десятки тысяч новых коммунистов.

Тысячи коммунистов Питера, Москвы, Твери, Иваново-Вознесенска и других пролетарских центров отправляются на южный фронт, где становятся в первые ряды красноармейских частей. Целиком отправлялись на фронт и многие комсомольские организации. II съезд ВЛКСМ (в октябре 1919 г.) принял постановление о мобилизации по всей стране комсомольцев на фронт. На дверях комитетов комсомола нередко можно было встретить объявление: «Комитет закрыт. Все ушли на фронт».

В течение четырех месяцев (июнь – сентябрь 1919 г.) рабочий класс и крестьянство, в основной своей массе середняки, дали Красной армии свыше полумиллиона новых бойцов. К 1 октября численность РККА достигала уже 2,5 млн. человек, а к 1 января 1920 г. – 3 млн. человек.

Это было фактом крупнейшего политического значения, ярким свидетельством укрепления военно-политического союза рабочего класса с основной массой крестьянства – крестьянами-середняками. Решающее значение в закреплении союза пролетариата и крестьянства имела ленинская политика партии по отношению к середняку, нашедшая свое выражение в известной уже нам резолюции VIII съезда партии о работе в деревне. С другой стороны, кратковременное пребывание крестьян под властью Деникина не в малой степени способствовало изживанию колебаний середняка.

Наступление деникинской армии, как в свое время наступление Колчака, сопровождалось восстановлением буржуазно-помещичьей власти и уничтожением всех прав и завоеваний, которые дала Октябрьская революция рабочим и крестьянам. По пятам белой армии двигались помещики, исправники и сельские старосты – вчерашние хозяева деревни. Если Деникин в тылу еще прикрывал свою помещичью политику разговорами о том, что в будущем, мол, крестьяне получат землю (разумеется, за деньги), то на местах, особенно в прифронтовой полосе, твердо знали одно: установление власти белых генералов означает прежде всего возврат помещикам земли и всех их имений с постройками, живым и мертвым инвентарем и возмещение крестьянами помещику до копейки всех причиненных революцией убытков.

Все белогвардейские командиры в первую очередь заботились об одном – о том, чтобы восстановить помещиков в их правах. Генерал Май-Маевский – палач сотен и тысяч рабочих и крестьян – 15 августа 1919 г. издал по добровольческой армии приказ, в котором предлагал «спешно направить в занимаемые местности керосин и соль. Раздать эти продукты населению по удешевленным ценам. Нужно помнить, – писал генерал, – что одними шомполами победу не вырвем; как-никак большевики дали землю, а это для темного крестьянина много значит. Керосин и соль нам сыграют хорошую службу: они нам помогут разбить большевизм и безболезненно возвратить помещикам их земли».

Но ни керосин, ни соль не помогли белогвардейцам. Крестьянство крепко держалось за полученную им в Октябре землю. Крестьянин-середняк, еще недавно колебавшийся, при приближении белогвардейцев сам добровольно пошел в Красную армию. Это нашло особенно яркое выражение в добровольной явке в Красную армию значительного количества крестьян-дезертиров, ранее уклонявшихся от явки в армию и скрывавшихся в лесах. На территории белых крестьянин-середняк выступил с оружием в руках против них. Насильно мобилизованные крестьяне тысячами переходили на нашу сторону, предварительно беспощадно расправляясь со своими угнетателями. В более глубоком тылу белых заполыхали многочисленные восстания. Против Деникина с оружием в руках выступали трудящиеся горских народов Северного Кавказа, которых деникинская национальная политика возвращала в такое же бесправное состояние, в каком они были при царе. Заволновались и кубанские казаки, у которых деникинские правители насильно отбирали хлеб для вывоза за границу и которым они отказывали в самоуправлении. Среди казачества усилилось расслоение. Беднейшая часть казаков стала активно выступать против белогвардейцев.

Несмотря на тяжелое хозяйственное положение страны к осени 1919 г. партии, строго проводившей в жизнь указания Ленина, удалось обеспечить Красную армию всем необходимым для перехода в наступление и разгрома Деникина.

Но пока наступил перелом, Деникин продолжал развивать свое наступление. 10 августа он бросил в рейд по тылам непосредственно оборонявших пути на Москву красных армий (XIII и VIII) конный корпус генерала Мамонтова. Белая конница сравнительно легко прорвала у Новохоперска красный фронт и двинулась по глубоким тылам Красной армии. Пользуясь своим превосходством в подвижности и маневренности (у красного командования в районе прорыва белых почти совершенно не было конницы), Мамонтов последовательно захватил на короткий срок ряд городов – Тамбов, Козлов, Усмань, Елец. Продвижение Мамонтова сопровождалось неслыханными насилиями над мирным трудящимся населением – порками, избиениями, погромами, расстрелами. Лес виселиц, горы трупов коммунистов, советских работников, рабочих, пламя пожаров – так отмечали свой путь бандиты-мамонтовцы. РВС Республики и его председатель Троцкий не сумели как следует организовать отпор Мамонтову. После нескольких недель действий в нашем тылу Мамонтов с огромным обозом награбленного имущества повернул на юг и 19 сентября соединился с основными силами Деникина.

Не сумел РВС Республики организовать как следует и начавшееся 15 августа контрнаступление центральной (XIII и VIII) и левофланговой группы (IX и Х армий) южного фронта. После кратковременного успеха обе эти группы под ударами белых армий должны были приостановить свое наступление, а затем и отступить. 6 октября белые заняли Воронеж, а 14 октября и Орел. Передовые части деникинской армии ворвались в пределы Тульской губернии. Над красной столицей Страны советов – Москвой – нависла непосредственная угроза.

В этот самый момент по плану Антанты (от ее имени диктовал белым свои требования английский генерал Марч) перешла (с 28 сентября) в новое наступление на Петроград и армия Юденича, подкрепленная английским флотом и некоторыми эстонскими частями. Еще в августе – сентябре англичане, чтобы ослабить Балтфлот к моменту решительного наступления, самолетами и торпедными катерами вывели из строя несколько судов. Несмотря на большие потери, моряки Балтфлота самоотверженно участвовали с моря и на суше в обороне города. После предварительного удара на Псков, с целью привлечь сюда внимание красного командования, Юденич 10–11 октября прорвал под Ямбургом фронт оборонявшей Петроград VII армии и в каких-нибудь десять дней подошел к предместьям города. Предатели, проникшие в штаб армии и Балтфлота, облегчали белым продвижение. Железная рука органов пролетарской диктатуры сурово покарала изменников родине: они были расстреляны. Буржуазная печать поспешила оповестить весь мир о состоявшемся якобы падении первого города революции. К началу октября и Колчак, собрав свои последние силы, оттеснил Красную армию за реку Тобол.

Никогда еще положение Советского государства не было таким опасным, как в описываемый момент – в середине октября 1919 г. Но Красная армия, опираясь на мощный тыл, уже готовилась к переходу в решительное наступление.

Центральный комитет партии и в первую очередь Ленин и Сталин хорошо видели все недостатки работы РВС Республики и его главы Троцкого, который – по удачному определению, т. Ворошилова – руководил Красной армией с двух поездов, перекладывая всю тяжесть работы на второстепенных работников.

Очень ярко на это плохое руководство Красной армией со стороны РВС Республики и Троцкого указывало полное гнева письмо Владимира Ильича тогдашнему члену РВСР, ныне покойному С. И. Гусеву. Написано оно было 16 сентября 1919 г., т. е. в самый разгар наступления Деникина на Москву. Впервые огласил его т. Ворошилов в своем докладе, посвященном 15-летию Красной армии, опустив только одну фамилию.

Владимир Ильич писал:

"Тов. Гусев! Вникая в письмо Склянского (о положении дел 15. IX) и в итоги по сводкам, я убеждаюсь, что наш РВСР работает плохо.

Успокаивать и успокаивать, это – плохая тактика. Выходит «игра в спокойствие».

А на деле у нас застой – почти развал.

На Сибирском фронте поставили какую-то сволочь Ольдероге и бабу… и «успокоились». Прямо позор! А нас начали бить Мы сделаем за это ответственным РВСР, если не будут приняты энергичные меры. Выпускать из рук победу – позор.

С Мамонтовым застой. Видимо, опоздания за опозданием. Опоздали войска, шедшие с севера на Воронеж. Опоздали с перекидкой 21-й дивизии на юг. Опоздали с авто-пулеметами. Опоздали с связью. Один ли главком ездил в Орел или с вами дело не сделали. Связи с Селивачевым не установили, надзора за ним не установили, вопреки давнему и прямому требованию ЦК.

В итоге и с Мамонтовым застой, и у Селивачева застой (вместо обещанных ребячьими рисуночками «побед» со дня в день – помните, эти рисуночки вы мне показывали? И я сказал: о противнике забыли!).

Если Селивачев сбежит или его начдивы изменят, виноват будет РВСР, ибо он спал и успокаивал, а дела не делали. Надо лучших, энергичнейших комиссаров послать на юг, а не сонных тетерь.

С формированием тоже опаздываем. Пропускаем осень, а Деникин утроит силы, получит и танки и проч. и проч. Так нельзя. Надо сонный темп работы переделать в живой.

Ответьте мне (через Л. А. Фотиеву).

16. IX. 1919. Ленин.

Видимо, наш РВСР «командует», не интересуясь, или не желая следить за исполнением. Если это общий наш грех, то в военном деле это прямо гибель".

Понятно, что при такой работе высшего армейского руководства Центральному комитету партии и Ленину приходилось непосредственно разрешать все вопросы обороны Советского государства, поручая руководство на важнейших участках борьбы лучшим большевикам, и прежде всего И. В. Сталину. Так было и осенью 1919 г., когда вражеские силы подступали к обеим столицам Советской страны – к Москве и Петрограду.

ЦК партии своевременно и совершенно правильно оценил соотношение петроградского и южного фронтов. Петроградский фронт был очень важен. Петроград нельзя было сдавать, но все же южный фронт являлся наиважнейшим, наиглавным. 15 октября Политбюро ЦК партии еще раз подчеркнуло это, постановив «…вопрос о Северном и Западном фронтах рассматривать лишь под углом зрения безопасности Московско-Тульского района в первую очередь…» Именно здесь, на южном фронте, решалась окончательная победа. Именно поэтому сюда, на юг, партия послала т. Сталина, поручив ему организацию разгрома Деникина.

Тов. Ворошилов в своей работе «Сталин и Красная армия» ярко обрисовал гигантскую работу, проделанную т. Сталиным на южном фронте.

"Перед своим назначением, – рассказывает т. Ворошилов, – т. Сталин поставил перед ЦК три главных условия: 1) Троцкий не должен вмешиваться в дела южфронта и не должен переходить за его разграничительные линии, 2) с южного фронта должен быть немедленно– отозван целый ряд работников, которых т. Сталин считал непригодными восстановить положение в войсках, и 3) на южфронт должны быть немедленно командированы новые работники по выбору т. Сталина, которые эту задачу могли выполнить. Эти условия были приняты полностью.

Но для того чтобы охватить эту громадную махину (от Волги до польско-украинской границы), называющуюся южным фронтом, насчитывающую в своем составе несколько сот тысяч войск, нужна была ясно формулированная задача фронту. Тогда эту цель можно было бы поставить перед войсками и путем перегруппировки и сосредоточения лучших сил на главных направлениях нанести удар врагу.

Тов. Сталин застает очень неопределенную и тяжелую обстановку на фронте. На главном направлении Курск – Орел – Тула нас бьют, восточный фланг беспомощно топчется на месте. Что же касается оперативных директив, ему предлагается старый план (сентябрьский) нанесения главного удара левым флангом, от Царицына на Новороссийск, через донские степи…

Ознакомившись с положением, т. Сталин немедленно принимает решение. Он категорически отвергает старый план, выдвигает новые предложения и предлагает их Ленину в следующей записке, которая говорит сама за себя. Она настолько интересна, настолько ярко рисует стратегический талант т. Сталина, настолько характерна по самой решительности постановки вопроса, что мы считаем полезным привести ее полностью.

«Месяца два назад Главком принципиально не возражал против удара с запада на восток через Донецкий бассейн как основного. Если он все же не пошел на такой удар, то потому, что ссылался на „наследство“, полученное в результате отступления южных войск летом, т. е. на стихийно создавшуюся группировку войск юго-восточного фронта, перестройка которой (группировки) повела бы к большой трате времени, к выгоде Деникина… Но теперь обстановка и связанная с ней группировка сил изменились в основе: VIII армия (основная на бывшем южфронте) передвинулась в районе южфронта и смотрит прямо на Донецкий бассейн, конкорпус Буденного (другая основная сила) передвинулся тоже в районе южфронта, прибавилась новая сила – латдивизия, которая через месяц, обновившись, вновь представит грозную для Деникина силу… Что же заставляет Главкома (ставку) отстаивать старый план? Очевидно одно лишь упорство, если угодно, фракционность, самая тупая и самая опасная для республики, культивируемая в Главкоме состоящим при нем „стратегическим“ петушком… На днях Главком дал Шорину директиву о наступлении на Новороссийск через донские степи по линии, по которой может быть и удобно летать нашим авиаторам, но уже совершенно невозможно будет бродить нашей пехоте и артиллерии. Нечего и доказывать, что этот сумасбродный (предполагаемый) поход в среде, вражеской нам, в условиях абсолютного бездорожья, грозит нам полным крахом. Не трудно понять, что этот поход на казачьи станицы, как это показала недавняя практика, может лишь сплотить казаков против нас вокруг Деникина для защиты своих станиц, может лишь выставить Деникина спасителем Дона, может лишь создать армию казаков для Деникина, т. е. может лишь усилить Деникина. Именно поэтому необходимо теперь же, не теряя времени, изменить уже отмененный практикой старый план, заменив его планом основного удара через Харьков – Донецкий бассейн на Ростов: во-первых, здесь мы будем иметь среду не враждебную, наоборот, симпатизирующую нам, что облегчит наше продвижение; во-вторых, мы получаем важнейшую железнодорожную сеть (Донецкую) и основную артерию, питающую армию Деникина – линию Воронеж – Ростов..; в-третьих, этим продвижением мы рассекаем армию Деникина на две части, из коих добровольческую оставляем на съедение Махно, а казачьи армии ставим под угрозу захода им в тыл; в-четвертых, мы получаем возможность поссорить казаков с Деникиным, который (Деникин) в случае нашего успешного продвижения постарается передвинуть казачьи части на запад, на что большинство казаков не пойдет…; в-пятых, мы получаем уголь, а Деникин остается без угля. С принятием этого плана нельзя медлить… Короче: старый, уже– отмененный жизнью план ни в коем случае не следует гальванизировать – это опасно для республики, это наверняка облегчит положение Деникина. Его надо заменить другим планом. Обстоятельства и условия не только назрели для этого, но и повелительно диктуют такую замену… Без этого моя работа на южфронте становится бессмысленной, преступной, ненужной, что дает мне право или, вернее, обязывает меня уйти куда угодно, хоть к чорту, только не оставаться на южфронте. Ваш Сталин».

Комментарии к этому документу излишни. Обращает на себя внимание, какой мерой т. Сталин измеряет кратчайшее оперативное направление.

В гражданской войне простая арифметика бывает недостаточна и часто ошибочна. Путь от Царицына до Новороссийска может оказаться гораздо длинней, потому что он проходит через враждебную классовую среду. И, наоборот, путь от Тулы до Новороссийска может оказаться гораздо короче, потому что он идет через рабочий Харьков, через шахтерский Донбасс. В этой оценке направлений сказались основные качества т. Сталина как пролетарского революционера, как настоящего стратега гражданской войны.

План т. Сталина был принят Центральным комитетом. Сам Ленин собственной рукой написал приказание полевому штабу о немедленном изменении изжившей себя директивы. Главный удар был нанесен южфронтом в направлении на Харьков – Донбасс – Ростов" (Ворошилов, Сталин и Красная армия).

Тов. Сталин не ограничился разработкой стратегического плана разгрома деникинской армии и утверждением его в центре. Вместе с командующим южным фронтом А. И. Егоровым (теперь начальник штаба РККА) т. Сталин в качестве члена РВС фронта непосредственно руководил осуществлением этого плана. Основная идея плана, как это видно из письма Сталина Ленину, заключалась в нанесении удара по белым армиям от Орла через Харьков – Донбасс на Ростов, с тем чтобы добровольческую армию отрезать от донской армии. Но для этого надо было: 1) прежде всего приостановить движение белых на север к Туле и перейти в контрнаступление, 2) осуществить самое рассечение деникинской армии на две части и разгром их и 3) обеспечить непрерывное преследование разбитых белых войск вплоть до занятия Ростова.

Как мы уже знаем, в первой половине октября белые успешно продвигались вперед. Против наших разбитых и усталых частей здесь действовали лучшие офицерские дивизии. Первейшей задачей командования южного фронта было: разбить зарвавшихся белогвардейцев, создать перелом на фронте и закрепить его. Разрешение этой задачи возлагалось на ударную группу, созданную юго-восточнее Брянска на стыке XIV и XIII красных армий. В состав ударной группы входили следующие, переброшенные с запфронта части: латышская дивизия (начдив т. Мартузевич, в дальнейшем замененный т. Калниным), отдельная стрелковая бригада Павлова и бригада червонных казаков т. Примакова, в дальнейшем развернувшаяся в дивизию, – всего около 10 тыс. бойцов. Тов. Ленин лично следил за своевременным сосредоточением ударной группы. С 11 октября группа перешла в наступление с заданием выйти на линию Фатеж – Малоархангельск. Противник, быстро вскрывший наличие ударной группы, приложил все старания, чтобы рядом ударов сбить ее с заданного направления, рассредоточить ее силы, разбросать группу по частям, с тем чтобы бить их поодиночке. В известной мере этого белые добились. Оттеснением соседних с ударной группой частей, захватом 13 октября Орла противник в конечном счете добился того, что ударная группа изменила направление и систему нанесения своего основного удара. В продолжение нескольких дней основной удар дважды был склонен к северу, так что фактически группа действовала в районе Кромы – Орел. При этом несколько частей ударной группы принимали участие в ударе от Кром на Орел, а 1-я бригада латдивизии и бригада червонных казаков под общим командованием т. Примакова действовали в противоположном направлении – от Кром на Дмитровск. Раздвоение усилий ударной группы естественно ослабило силу самого удара. 20 октября 3-я бригада латдивизии одновременно с передовыми частями 9-й и эстонской дивизии заняла Орел. Это знаменовало начало перелома на южном фронте: наступление белых на основном направлении было приостановлено. Но противник то здесь, то там переходил в наступление. 23 октября он занял Кромы. Из Орла он заблаговременно вывел свои части в направлении на Курск. Там же, где Красная армия переходила в наступление, он упорно оборонялся. Надо было разбить белых, для того чтобы закрепить перелом на фронте. Именно в этом заключалась задача ударной группы и именно это не было еще осуществлено.

И. В. Сталин и А. И. Егоров.

Тов. Сталин, непрерывно следивший за тем, как ударная группа осуществляла первую часть его плана, своевременно заметил все недостатки в ее действиях. В ночь с 24 на 25 октября, заслушав по прямому проводу доклад т. Орджоникидзе (член РВС XIV армии, которой подчинялась ударная группа) о боевых действиях армии, т. Сталин дал ему следующие указания:

"Обстановка последние дни сложилась на фронте так, что противнику удалось искусным маневром растолкать ударную группу в отдельные полки и бить их поодиночке. Смысл нашей последней директивы в том, чтобы дать вам возможность вновь собрать эти полки в одну группу и истребить лучшие полки Деникина, повторяю, истребить, ибо речь идет об истреблении. Взятие Кром противником – эпизод, который всегда можно исправить; основная же задача – не пускать полков ударной группы поодиночке, а бить противника единой и массивной группой в одном направлении; остальные части, идущие с юга, окажут вам посильную помощь".

Эти исключительные по четкости и целеустремленности указания были командованием XIV армии (командарм т. Уборевич) приняты к руководству и тут же переданы командующему ударной группой для исполнения.

Вновь сосредоточившись, ударная группа на следующий же день перешла в контрнаступление, стремясь – в соответствии с директивой т. Сталина – бить по живой силе противника, истреблять лучшие его полки. В боях с 26 по 28 октября ударная группа, подкрепляемая с флангов частями XIV и XIII армий, вернула Кромы (27 октября), разбила лучший (1-й армейский) корпус добровольческой армии, принудив белых к отступлению. Перед армиями южного фронта вплотную встала задача выполнить важнейшую часть сталинского плана – разрезать белую армию на две половины. Решающую роль в выполнении этой задачи, равно как и в последующем преследовании и окончательном разгроме вооруженных сил южной контрреволюции, сыграл конный корпус т. Буденного, в дальнейшем реорганизованный в I Конную армию.

И. П. Уборевич.

В конце сентября корпус Буденного еще находился в Казанской на левом берегу Дона (примерно в 240 км к юго-востоку от Воронежа). Главное командование предполагало направить корпус на юго-запад (через Дон). Но т. Буденный узнает в это время о новом, втором, рейде конных частей Мамонтова в тылу красных армий в районе юго-востока Воронежа.

Тов. Буденный хорошо помнил о тяжелых последствиях августовского прорыва мамонтовцев для Красной армии. Он понимал, что с конницей белых можно справиться только конницей же. Он знал, что кроме его корпуса других таких же крепких конных соединений в Красной армии нет. Вывод напрашивался сам собой. И этот единственно правильный, подлинно революционный вывод т. Буденный сделал. По собственной инициативе он двинул корпус на север, в район VIII армии – к Воронежу, против белой конницы. Главное командование вынуждено было согласиться с решением т. Буденного: найти и разбить конницу белых.

Л. М. Каганович.

13 октября – впервые за все время гражданской войны – столкнулись крупные кавалерийские соединения революции и контрреволюции, Буденного и Шкуро-Мамонтова. В течение нескольких дней разведкой с боем, ударами накоротке нащупывали противники уязвимые места друг у друга. Наконец 19 октября на полях восточнее Воронежа бросает т. Буденный рвущиеся в бой части конкорпуса на врага. В памяти красных бойцов запечатлелись все зверства и насилия, учиненные белыми разбойниками над мирным трудящимся населением, над пленными красноармейцами. Корпус проходил через истоптанные поля, через разграбленные и сожженные села, деревни. Всюду встречал он лишенные кормильцев крестьянские семьи, осиротевших ребят. Гневом горели красные бойцы. Сильна была их ненависть к кулацкому казачеству, к офицерью. И поэтому так сокрушителен, беспощаден был их удар по белой коннице. Лучшая дивизия белых – кубанская – была изрублена с такой быстротой, что генералы и оглянуться не успели. Еще несколько сокрушительных ударов – и белая конница вынуждена была уступить красным поле битвы. 23 октября конкорпус совместно с воронежскими рабочими и коммунистическими отрядами во главе с Лазарем Моисеевичем Кагановичем – председателем Воронежского губревкома – подошли к самому городу. В морозную ночь, через занесенные снегом поля ринулась красная конница на врага. Утром 24 октября передовые части ворвались в предместья Воронежа, а к концу дня город был очищен от белобандитов. Фактически в эти октябрьские дни добровольческая армия получила сильнейший удар не только по фронту, но и на правом и левом флангах. Противник отступил, а т. Буденный уже готовился к осуществлению решающей задачи – к удару на Касторную и дальше на юг, чтобы отрезать наконец добровольческую армию от донской.

Весть об успехах ударной группы и частей XIII армии на орловском направлении, конкорпуса – на воронежском направлении быстро разнеслась по всей армии и всей стране. Все части южного фронта, усиленные коммунистическим и комсомольским пополнением, готовились к новым ударам по белым.

Удар на Касторную был выбран не случайно. Именно в этом районе проходил стык добровольческой и донской армий. В начале ноября, переправившись через Дон, полки конного корпуса двинулись к Касторной. Командование корпуса знало, что впереди серьезные бои, что сеча будет кровавая, но оно было уверено в конечной победе. И эту уверенность т. Буденный и командование дивизий сумели вселить в бойцов корпуса и приданных стрелковых частей.

Белое командование отлично отдавало себе отчет в значении Касторной с ее важнейшим железнодорожным узлом. Две пехотные дивизии, танки, бронепоезда, бронемашины были брошены на защиту Касторной. Командиры разбитых под Воронежем белых корпусов, получив пополнения, укрепив свои части, мечтали отомстить вчерашним вахмистру, унтер-офицеру или рядовому казаку, осмелившимся поднять руку на «их высокоблагородия».

Иными были настроения рядовых солдат белой армии. Насильно мобилизованные крестьяне не хотели воевать за интересы помещиков; участники воронежских боев помнили о сокрушительных ударах красных кавалеристов. Вот почему политико-моральное состояние белых было пониженное.

В. М. Примаков.

Захват Касторной т. Буденный осуществил, сочетав удары в конном строю с замечательным маневром. Несмотря на гололедицу и сильнейший буран, 11-я кавдивизия в течение 13–14 ноября подошла к Касторной с северо-востока, 42-я (приданная) дивизия наступала с севера, 4-я и 6-я кавдивизии под общим руководством Семена Михайловича ударили с юга, на ст. Суковкино, отрезая белых от основной базы. Захватив Суковкино, т. Буденный использовал найденные на телеграфе ленты переговоров для уяснения обстановки в стане белых. Затем от имени белого командования он отдал по телеграфу несколько распоряжений белым частям. Отлично зная расположение белых и путь их движения (по его же собственному pacпopяжeнию из Суковкина), т. Буденный на 15 ноября назначил решительную атаку Касторной. Со всех сторон бросились на врага красные полки. Решающую роль сыграл удар с юга: под прикрытием захваченных у белых же четырех бронепоездов наши части ворвались на станцию. Удар был неожиданный. Противник – кто смог – бежал в панике оставляя победителям огромные трофеи Победа была огромная. Имя Буденного с любовью повторяла вся страна.

Приезд т. Сталина в I Конную армию. С картины художника Авилова.

В эти же дни на левом фланге добровольческой армии червонные казаки т. Примакова совместно с латышским и кубанским кавполками также нанесли сильный удар белым. Переодевшись в белогвардейскую форму, выдавая себя за шкуровцев, червонные казаки с 3 по 5, а затем с 14 по 15 ноября проделали два глубоких рейда (на Поныри-Фатеж и Льгов) в тыл противника, наведя на него панику, разбив лучшие офицерские части, захватив свыше трех тысяч пленных, десятки орудий, разгромив его базы. А самое главное рейды эти чрезвычайно облегчили продвижение XIV армии.

После ноябрьских побед Красная армия уже не встреча на на своем пути серьезных препятствий.

В преследовании деникинских войск и в окончательном разгроме их решающую роль сыграла, как уже отмечалось, I Конная армия, действовавшая как ударная группа войск южного фронта. Огромную роль, как это будет видно из последующего, сыграла I Конная и в борьбе в 1920 г. Тем более следует подчеркнуть, что это подлинное детище революции было создано только и исключительно по инициативе и настоянию т. Сталина при противодействии главного руководства Красной армии.

Конные части в Красной армии существовали уже в 1918 г. В частности на южфронте (под Царицыном) при поддержке тт. Сталина и Ворошилова создавались крупные конные соединения. Но главное командование, представители старого офицерства, работавшие в центральном аппарате Красной армии, рассматривали конницу только как подсобный, вспомогательный при пехоте род оружия. Исходя из опыта империалистической войны, во время которой бесталанные командиры свели значение конницы на нет, многие военные работники считали, что и в новых условиях ее роль будет очень ограничена. Троцкий, находившийся под сильным влиянием старых военных специалистов, также выступал против создания крупных конных соединений, способных самостоятельно вести операции. Одной из причин такого его отношения к коннице (помимо доводов из «опыта» мировой войны) было его неверие в революционные возможности беднейшего и среднего крестьянства, в частности казаков, а также неверие в способность рабочего класса организовать, дисциплинировать и сплотить трудящееся крестьянство вокруг себя под знаменами ленинской партии.

В процессе проведения касторненской операции Реввоенсовет южного фронта, исходя из опыта использования крупных конных соединений и перспектив дальнейшей борьбы, принял 11 ноября решение «образовать конную армию».

Просьба об утверждении этого решения была немедленно переслана в Москву. 15 ноября была победоносно завершена касторненская операция – еще один достаточно веский довод за создание конной армии. Несмотря на это, РВСР под председательством Троцкого, обсудив на заседании 17 ноября ходатайство РВС южфронта о создании конной армии, принял решение, которое по сути дела тормозило организацию I Конной.

Постановление РВСР гласило: «Не встречая принципиальных возражений против переименования конного корпуса т. Буденного в Конную армию, Реввоенсовет Республики откладывает окончательное решение этого вопроса до того, как Реввоенсоветом южфронта будет представлен РВСР боевой состав этой армии, положение и штаты».

Смысл этого постановления, несмотря на заявление, что принципиальных-де возражений нет, был совершенно ясен: создание конной армии откладывалось до того, как в многочисленных канцеляриях будут разрешены вопросы штатные, снабженческие и все прочие. А это, учитывая темпы работы центрального аппарата, за что Владимир Ильич не раз ругал его руководителей, требовало месяцев.

Ясно, что мириться с такими бюрократическими препятствиями нельзя было. Борьба продолжалась, враг не был добит, конная армия была нужна. И через пару дней, 19 ноября, был отдан приказ за подписями тт. Егорова и Сталина (за № 1801), фактически узаконивающий реорганизацию 1-го конкорпуса в армию. 6 декабря тт. Сталин и Егоров приехали в район действий корпуса (в Н. Оскол, село В. Михайловка), чтобы помочь командованию возможно безболезненнее осуществить реорганизацию. Высшее командование конармии оформилось из тт. С. М. Буденного, К. Е. Ворошилова и Е. А. Щаденко (Реввоенсовет армии), С. А. Зотова (начальник штаба), начдивами 4, 6, 11 были утверждены тт. Городовиков, Тимошенко и Матузенко (последний вскоре был заменен), а воен-комдивами (соответственно) тт. Детистов, Бахтуров и Озолин. С этим руководящим составом молодая Конармия продолжала выполнять боевые задачи, поставленные перед корпусом.

«Отныне, – писал впоследствии о значении этой реорганизации т. Ворошилов, – красная конница приобретала необходимую организационную самостоятельность и возможность решать не только тактические, но и стратегические задачи на участках своего фронта» (Ворошилов, Красные конные массы, «Красная звезда» № 261 за 1924 г.). Огромная политическая работа, проведенная коммунистами конной армии под руководством т. Ворошилова по воспитанию конноармейцев, среди которых было немало партизански настроенных бойцов, превратила I Конную армию в надежную опору партии и советской власти.

Так в горниле гражданской войны проверялась и подтверждалась на практике правильность линии партии, опровергались и разбивались ошибочные взгляды и вредные предложения Троцкого.

Победы частей южного фронта под Орлом, Воронежем и Касторной, безостановочное движение I Конной армии на Ростов позволили командованию фронта поставить и перед остальными армиями крупные задачи. Важнейшей из них в политическом отношении была задача освобождения Украины, ее главнейших городов – Харькова и Киева. Выполнение этой задачи было поручено XIV и XII армиям.

Р. П. Эйдеман.

Несмотря на ожесточенное сопротивление сконцентрированных на подступах к Харькову белых частей, захват города был осуществлен частями XIV армии с совершенно изумительной для боевой обстановки точностью. 4 декабря тт. Уборевич и Орджоникидзе отдали по войскам армии приказ № 041, в котором поставили задачей не позднее 11 декабря овладеть районом г. Харькова, 41-я дивизия (начдив т. Саблин) – с запада, 46-я дивизия (начдив т. Р. П. Эйдеман, военкомдив т. Л. Мехлис) – с северо-запада, Латышская дивизии (начдив Калнин) – с севера и конная группа т. Примакова – с востока, имели задачей окружить Харьков. Причем группа т. Примакова должна была совершить рейд южнее Харькова, отрезая пути отхода белых на юг. И настолько велик был наступательный порыв красных войск, так сильна была поддержка, которую они встречали от местного населения в районе своего движения, что точно в намеченный срок, к вечеру 11 декабря, латышская бригада и 2-й полк червонных казаков под командой т. Потапенко со ст. Мерефа, т. е. уже с тыла, ворвались в предместья Харькова, где уже с оружием в руках выступали против белых насильников местные рабочие. 12 декабря город был полностью очищен от деникинцев.

Г. И. Котовский.

В это время командование XII армии (командарм т. С. А. Меженинов, члены РВС тт. Затонский и Аралов) сосредоточивало усилия своих частей на овладении Киевом.

Белые под командованием генерала Бредова занимали очень выгодные позиции на правом, более высоком, берегу Днепра, с которого легко было расстреливать наступавшие на город по левому берегу красные части. Днепр только-только начал замерзать, но лодками для переправы уже нельзя было воспользоваться, а по тонкому льду еще нельзя было переходить. Но город надо было взять. И командование отдает 14 декабря приказ 44-й дивизии (начдив. т. И. Н. Дубовой) с востока (с левого берега) атаковать город, направив по одной бригаде в обход города с севера и юга, 58-й дивизии (начдив т. И. Ф. Федько) и 47-й дивизии с запада и юга атаковать город, помогая 44-й дивизии.

Освобождение Донбасса. С картины художника Журавлева.

С огромным воодушевлением приступили части к выполнению приказа. Огромное большинство бойцов 44-й дивизии, а отчасти и остальных, состояли из рабочих и крестьян Киевщины и Черниговщины. Они в партизанских отрядах дрались на правобережной Украине еще во время германской интервенции. Они дрались здесь и с гайдамаками Рады и с войсками незадачливого гетмана Скоропадского. Именно здесь крепкий большевик т. Николай Александрович Щорс формировал богунскую бригаду, а в дальнейшем 1-ю украинскую дивизию (переименованную потом в 44-ю), первым начдивом которой он состоял до своей гибели на фронте 30 августа 1919 г.

Здесь, в Таращанском уезде, старый революционер, большевик, столяр киевского арсенала Василий Назарьевич Боженко создавал таращанскую бригаду, позднее тоже вошедшую в 44-ю дивизию. Здесь же на фронте погиб Боженко, погибли сотни лучших сынов Украины. У каждого бойца на Киевщине, в самом Киеве были родные, друзья. Вот почему бойцы так настойчиво атаковали белых. И взятием города дивизия была в большой степени обязана местному рыбаку с Никольской слободы под Киевом – Алексееву, всю семью которого белые замучили. Алексеев жаждал отомстить проклятым палачам. 15 декабря он явился в штаб 389-го Богунского полка с предложением перевести полк южнее Киева через лед на Днепре по одному ему известной тропе. Командование согласилось. В ночь на 16 декабря богунцы начали свой переход через полыньи и трещины, по тонким льдинам, покрытым холодной водой.

До рассвета вывел Алексеев весь полк на правый берег. Противник не ожидал здесь красных. Стремительным ударом с юга они ворвались в Киев. Одновременно ринулись на город и остальные части. К вечеру 16 декабря Киев был взят. Важнейшие пункты Украины стали вновь советскими. Освобождение от белых остальных частей Украины не представляло уже особого труда. 7 февраля 1920 г. конница Котовского занимает Одессу – последний оплот белых на Украине.

К 8 января 1920 г. и I Конная армия, освободив Донбасс и заняв Ростов, закончила осуществление сталинского плана. Не так давно представлявшие собой грозную силу деникинские полчища («моя армия», говорил о них с гордостью английский военный министр Черчилль) были разбиты. Остатки их отошли на Северный Кавказ. Ликвидация их была уже делом времени.

Исключительно большое значение для поражения Деникинщины имело организованное партией в тылу Деникина повстанческое движение. Деникин, как и Колчак, не только восстанавливал господство капиталистов и помещиков, но настойчиво проводил политику воссоздания «единой и неделимой» России. Украина, Кубань, горские области Северного Кавказа рассматривались им как колонии России. Вооруженным путем подавлял он все попытки народов Украины и Северного Кавказа самостоятельно устраивать свою жизнь. Последовательная ленинская национальная политика партии и ее призыв к трудящимся бороться за восстановление советской власти и самоопределение всех национальностей встретили горячий отклик со стороны трудящегося населения Украины, Северного Кавказа и Крыма.

Центральный комитет КП (б) Украины через специально созданное им для подпольной работы за кордоном Зафронтбюро организовал и руководил противоденикинским движением. Подпольные партийные организации и специальные уполномоченные объединяли разрозненные группы крестьян-повстанцев, согласовывали выступления повстанческих отрядов. К осени 1919 г. только в пределах Екатеринославщины и Полтавщины действовали три бригады советских повстанческих войск. В дальнейшем организовались еще две бригады. Особенно широко развернулось восстание на Херсонщине, Харьковщине и в Донбассе. Героически боролись с деникинцами украинские комсомольцы, рабочая молодежь.

Повстанческое движение и восстания были организованы партийными организациями на всем Северном Кавказе, особенно в национальных районах и по всему кавказскому Черноморскому побережью. Тов. Киров из Астрахани непрерывно руководил партизанской борьбой на Северном Кавказе. Уже после убийства т. Кирова 1 декабря 1934 г. подонками контрреволюционной зиновьевской организации выяснился огромный размах проведенной им в годы гражданской войны работы по революционизированию тыла белых. Тов. Гикало, руководивший борьбой в Чечне, южнее Грозного, получал от т. Кирова помощь надежными командирами, оружием, деньгами. Бетал Калмыков в 1919 г. разворачивал борьбу в Большой и Малой Кабарде по прямому заданию т. Кирова. Кировские посланцы вели работу и непосредственно в войсках интервентов и белых. Под влиянием большевистской агитации в тылу Деникина заволновались казаки. Прячась в горах и лесах, повстанцы устраивали отсюда налеты на тылы и базы деникинцев, захватывали города и целые районы, уничтожали помещиков, жандармов, офицеров, устраивали крушения на железных дорогах и тем препятствовали передвижению деникинских войск.

М. И. Василенко и С. М. Киров.

Более крупные отряды вели бои с белогвардейскими частями, согласовывая по возможности свои действия с действиями наступавших частей Красной армии, в частности с действиями XI Красной армии (командарм т. Василенко, член РВС т. Киров), наступавшей от Астрахани на Ставрополь.

Тыл белых таким образом был объят сплошными восстаниями. Из-за этого Деникину приходилось держать в тылу крупные вооруженные силы, вместо того чтобы посылать их на фронт. Больше того, он был вынужден снимать с фронта целые полки и дивизии и направлять их на подавление восстаний. Но задушить повстанческое движение Деникину так и не удалось.

Борьбой с Деникиным Красная армия вписала немало славных страниц в свою боевую историю. Каждый полк, каждая дивизия, участвовавшие в гражданской войне на южном фронте, могут с гордостью вспомнить десятки примеров героической, самоотверженной борьбы с белогвардейцами. Одним из самых замечательных эпизодов этой борьбы был прорыв окруженной контрреволюционными войсками южной группы XII армии из-под Одессы на север до Житомира.

Южная группа состояла из 45-й дивизии (начдив т. Гарькавый), 58-й дивизии (начдив т. Федько) и остатков 47-й дивизии. С группой двигались тысячи коммунистов и советских работников, эвакуировавшихся вместе с семьями из захваченных белыми городов Крыма, из Херсона и Одессы. Всего в составе южной группы насчитывалось до 30–40 тыс. человек с огромным обозом. Группа была окружена противником со всех сторон: с запада и северозапада – петлюровцами, с востока – махновцами и деникинцами, с юга – тоже деникинцами. Путь был один – на север, на соединение с Красной армией.

И. Э. Якир.

От ближайших частей Красной армии южная группа была отрезана расстоянием в 600–700 км. Этот путь надо было пройти, чтобы вырваться из окружения. Задача почти невыполнимая. Но бойцы южной группы ее выполнили. Начав поход в середине августа, неделями с непрерывными боями прорывались они на север. И в конце концов прорвались, захватили Житомир, соединились с основной частью XII армии и перешли в наступление против Деникина. Имена руководителей этого поистине легендарного прорыва хорошо известны всем трудящимся. Командовал группой т. Якир (ныне командующий войсками УВО), членом Реввоенсовета группы был т. Гамарник (ныне 1-й заместитель наркома обороны и начальник ПУРККА).

Одновременно с переходом в наступление на южном фронте Красная армия нанесла сокрушительный удар и армии Юденича. В решающие дни борьбы под Питером (17 октября) Ленин обратился к рабочим и красноармейцам Петрограда с письмом, призывавшим их к самоотверженному отпору белым. Вот что писал Владимир Ильич:

"Товарищи! Наступил решительный момент. Царские генералы

еще раз получили припасы и военное снаряжение от капиталистов Англии, Франции, Америки, еще раз с бандами помещичьих сынков пытаются взять красный Питер. Враг напал среди переговоров с Эстляндией о мире, напал на наших красноармейцев, поверивших в эти переговоры. Этот изменнический характер нападения – отчасти объясняет быстрые успехи врага. Взяты Красное Село, Гатчина, Вырица. Перерезаны две? железные дороги к Питеру. Враг стремится перерезать третью, Николаевскую, и четвертую, Вологодскую, чтобы взять Питер голодом.

Я. Б. Гамарник.

Товарищи! Вы все знаете и видите, какая громадная угроза повисла над Петроградом. В несколько дней решается судьба Петрограда, решается судьба одной из твердынь советской власти в России.

Мне незачем говорить петроградским рабочим и красноармейцам об их долге. Вся история двухлетней, беспримерной по трудностям и беспримерной по победам советской борьбы с буржуазией всего мира показала нам со стороны питерских рабочих не только образец исполнения долга, но и образец высочайшего героизма, невиданного в мире революционного энтузиазма и самоотвержения.

Товарищи! Решается судьба Петрограда. Враг старается взять нас врасплох. У него слабые, даже ничтожные силы, он силен быстротой, наглостью офицеров, техникой снабжения и вооружения. Помощь Питеру близка, мы двинули ее. Мы гораздо сильнее врага. Бейтесь до последней капли крови, товарищи, держитесь за каждую пядь земли, будьте стойки до конца, победа недалека! Победа будет за нами" (Ленин, т. XXIV, стр. 488).

Как и весной 1919 г., рабочие Петрограда под руководством большевистской партии сплошной стеной встали на защиту первого города революции. В несколько дней город был превращен в неприступную крепость. Десятки тысяч рабочих и работниц, вся партийная организация, около полутора тысяч комсомольцев влились в ряды защитников Петрограда. Подкрепления подошли из Сестрорецкого и Шлиссельбургского заводов, из ближайших к Петрограду районов. Значительная часть рабочих дралась на фронте. Из почти 14 тысяч мобилизованных работниц около трех тысяч участвовало в борьбе на фронте в качестве связисток, пулеметчиц, саперок и санитарок. Все остальные работали над укреплением обороны красного Питера изнутри. ЧК при поддержке рабочих железной рукой подавляла притаившихся в городе контрреволюционеров и предателей.

План обороны Петрограда намечал разгромить Юденича совместным ударом VII и XV красных армий (последняя должна была ударить с юга во фланг белым) перед Петроградом или – в случае прорыва белых – уничтожить их в самом городе. До этого не дошло. У самых стен Петрограда, на Пулковских высотах, в течение 21–22 октября Юденичу был нанесен сокрушительный удар.

Благодаря полученным подкреплениям VII армия в короткий срок оправилась от поражений и окрепла. Коммунисты проводили среди красноармейцев огромную политическую работу. Бойцы знали, что взоры всех трудящихся советского государства обращены на них. Призыв любимого вождя Владимира Ильича Ленина воодушевлял их. В решающие дни борьбы все части соревновались между собой в самоотверженности и героизме.

Особенно выделялись курсанты, эти будущие красные командиры, «ленинские юнкера», как называли их в период гражданской войны.

Московские, петроградские, новгородские, черкасские курсанты дрались в первых рядах частей VII армии, 7-й полк московских курсантов в бою под деревней Копорское, сохранив после предыдущих боев только 300 штыков (из тысячи), несмотря на недостаток патронов, уничтожил один из лучших полков Юденича – Ливенский полк. Раненые и контуженные курсанты оставались в строю до окончания боя. Курсанты Петроградской военно-инженерной школы (тогда еще техникума) самоотверженно сражались на красносельском и детскосельском направлениях. В боях под Детским Селом одна рота этой школы потеряла две трети своего состава. Черкасские курсанты за свой героизм все до одного были награждены орденами Красного знамени.

Небывалую стойкость проявляли финские курсанты – лучшие представители финских красногвардейцев, после разгрома революции в Финляндии перешедших к нам. Когда белые под Петроградом впервые применили английские танки и навели ими панику на молодых красноармейцев, финские курсанты бросились в штыковую атаку на танки. Под деревней Кошелево взвод курсантов захватил один танк, но, не успев его вывести, был уничтожен. Был случай, когда курсанты сумели вырвать пулемет из танка. Командование специальным приказом вынуждено было запретить курсантам вступать в единоборство с танками. Даже белые вынуждены были в своих газетах признавать невиданные подвиги курсантов.

Уже 7 ноября Красная армия заняла Гдов, 14 ноября Ямбург (теперь Кингисепп – в честь погибшего эстонского коммуниста), а еще через несколько дней остатки белой армии были вышвырнуты в Эстонию.

Последние судорожные усилия Колчака задержать на рубеже реки Тобол наступление нашей армии ни к чему не привели. 14 ноября 27-я дивизия (надчив т. Путна) V армии (командарм М. Н. Тухачевский, ныне 2-й заместитель наркома обороны) ворвалась в столицу колчаковского царства – Омск. Восточный фронт к этому времени настолько сократился, что дальнейшее наступление в основном вдоль Сибирской железной дороги вела одна только V армия. Согласовывая свое стремительное наступление с партизанскими отрядами, дивизии V армии, точно соревнуясь между собой, занимают один город за другим. 13 декабря 3-я бригада (под командованием Хаханьяна) 27-й дивизии захватила Новониколаевск (теперь Новосибирск), 22–23 декабря 30-я дивизия (надчив т. А. Лапин) заняла Томск, южнее Томска у ст. Тайга 27-я дивизия разбила вдребезги польскую дивизию, захватив в плен больше 6 тыс. человек. К началу января был занят Красноярск. 4 января в тылу отступавших колчаковцев восставшие иркутские рабочие совместно с партизанскими отрядами захватили город, арестовали Колчака, отобрали у белых золотой запас страны, увезенный ими из Казани еще в 1918 г. 7 марта подошли к Иркутску и части V армии. Колчак еще до того был расстрелян по приговору революционного суда.

В феврале 1920 г. решающие победы были одержаны и на северном фронте. С уходом иностранных войск северная контрреволюция лишилась основной своей вооруженной опоры. В белогвардейских войсках, особенно среди насильно мобилизованных крестьян, под влиянием большевистской агитации началось брожение. В нескольких частях солдаты восстали, несколько частей перешло на нашу сторону. Учитывая создавшуюся благоприятную обстановку, VI Красная армия 8 февраля перешла в наступление. В исключительно тяжелых климатических условиях продвигались наши части вперед. 21 февраля 54-я дивизия заняла Архангельск, 26 февраля была занята Онега и наконец 13 марта – Мурманск. Север вновь стал советским.

Захватив Ростов, I Конная армия во взаимодействии с частями XIII и VIII армий (командарм т. Сокольников) завершила сталинский план разгрома Деникина.

10 января 1920 г. тт. Егоров и Сталин в приказе по армиям южного фронта отмечали:

«Основная задача, данная войскам южного фронта, – разгром добровольческой армии противника, овладение Донецким бассейном и главным очагом южной контрреволюции – Ростовом, выполнена. Наступая зимой по глубокому снегу и в непогоду, перенося лишения, доблестные войска фронта в два с половиной месяца прошли с упорными боями от линии Орла до берегов Азовского моря свыше семисот верст. Добровольческая армия противника, подкрепленная конницей Мамонтова, Шкуро, Улагая, разбита, и остатки ее бегут по разным направлениям. Армиями фронта захвачено свыше 40 тыс. пленных, 750 орудий, 1 130 пулеметов, 23 бронепоезда, 11 танков, 400 паровозов, 2 200 вагонов и огромное количество всякого рода военного имущества. Реввоенсовет южного фронта, гордясь сознанием боевого могущества и силой красных армий южного фронта, шлет всем доблестным героям красноармейцам, командирам, комиссарам свой братский привет и поздравляет с блестящей победой над самым злейшим врагом рабочих и крестьян – армией царских генералов и помещиков. Да здравствует непобедимая Красная армия!»

Отступившие за реку Дон белые части попытались под прикрытием этого естественного рубежа организовать серьезное сопротивление Красной армии. Действовавшие против белых наши части были объединены в кавказский фронт. Командующий фронтом т. Шорин, не понимая условий, в которых может и должна была действовать Конная армия, допустил ошибку в ее использовании, а именно приказал атаковать противника в лоб через Дон по открытой местности. Ошибочные приказания комфронта вызвали заминку в действиях красных частей. Произошла смена командующих. Новый комфронт т. Тухачевский коренным образом изменил план разгрома противника. I Конная, как на этом все время и настаивали тт. Ворошилов и Буденный, была послана в глубокий обход правого фланга белых – через реку Сал к Манычу в общем направлении на Тихорецкую. На полях Северного Кавказа в боях под Торговой, у ст. Шаблиевской, у Белой Глины и Егорлыкской (с 25 февраля по 1 марта) были разгромлены основные силы белых. Противник бежал к Черному морю. У берегов его белые части получили последние, удары. И только благодаря помощи Антанты, предоставившей белому командованию свои суда, около 20 тыс. белогвардейцев были перевезены в Крым, куда укрылись и остатки отступивших сюда с Украины частей. Крым стал таким образом последним оплотом российской белогвардейщины.

В то время как I Конная, IX, Х армии ликвидировали белых на Кубани, оттесняя их к Черноморскому побережью, где в тылу белых действовали повстанческие отряды, XI армия, руководимая т. Кировым, начала свое движение на помощь трудящимся горских народив Северного Кавказа. Предварительно, чтобы обеспечить свой тыл с востока и запада, XI армия полностью ликвидировала к концу 1919 г. белое астраханское казачество. 3 января правофланговая дивизия XI армии – 50-я (начдив т. Ковтюх) совместно с 37-й дивизией (начдив тов. Дыбенко) Х армии возвратили Советской России Царицын. Теперь перед обеими армиями был прямой путь – на юг. Через Ставрополь, Пятигорск, Владикавказ, Грозный, Петровск, Дербент к Баку двигались войска XI армии. Везде они встречали многочисленные партизанские отряды, организованные под руководством и по заданиям т. Кирова местными большевиками. Именно благодаря помощи этих отрядов, отлично знавших район своих действий, красные войска могли совершать свой победоносный марш, громя деникинцев и поддерживавшие их отряды местных белогвардейцев.

Одновременно с ликвидацией белых на Черноморском побережье и вдоль западного берега Каспийского моря были ликвидированы отряды белогвардейцев и на Закаспийском фронте. В январе 1920 г. красные войска, воодушевляемые членом РВС туркестанского фронта В. В. Куйбышевым, совершили героический четырехдневный рейд через пустыню Кара-Кум к станции Айдын и разбили противника. 6 февраля был освобожден от белых последний опорный пункт их в Закаспии – Красноводск.

Когда передовые части XI армии приблизились к Баку, находившиеся в подполье коммунисты подняли бакинский пролетариат с оружием в руках против контрреволюционного муссаватского правительства. 27 апреля 1920 г. бакинские рабочие при поддержке прорвавшихся в город красных бронепоездов закрепили свою советскую власть. 29 ноября 1920 г. трудящиеся Армении установили у себя советскую власть. Только в Грузии меньшевики всякими маневрами продлили свое пребывание у власти. Советская власть в Грузии окончательно победила только в марте 1921 г.

Общий итог борьбы за 1919 г. был для мирового империализма неутешителен.

Второй поход Антанты, так же как и первый, кончился разгромом основных его сил – армий Деникина и Юденича.

После разгрома Колчака, а затем после разгрома Деникина Ленин обратился ко всем рабочим и крестьянам советских республик с письмами по поводу победы над Колчаком и Деникиным. В этих письмах Владимир Ильич с исключительной ясностью осветил основные уроки, которые рабочие и крестьяне должны были извлечь из опыта колчаковщины и деникинщины. Какие же это были уроки?

1. Чтобы защитить власть рабочих и крестьян от помещиков и капиталистов, нужна могучая Красная армия. «Не за страх, а за совесть исполнять все законы о Красной армии, все приказы, поддерживать дисциплину в ней, всячески помогать Красной армии всем, чем только может помогать каждый, – таков первый, основной и главнейший долг всякого сознательного рабочего и крестьянина, не желающего колчаковщины. Как огня, надо бояться партизанщины, своеволия отдельных отрядов, непослушания центральной власти, ибо это ведет к гибели: и Урал, и Сибирь, и Украина доказали это», – писал Ленин.

2. «Красная армия не может быть крепкой без больших государственных запасов хлеба, ибо без этого нельзя ни передвигать армию свободно, ни готовить ее как следует. Без этого нельзя содержать рабочих, работающих на армию».

3. Во всей стране должны свято соблюдаться революционный порядок и законность.

4. Колчаковщине помогли родиться и ее прямо поддерживали социал-соглашатели, являющиеся пособниками белых.

5. «Надо всем крестьянам без колебаний сделать выбор в пользу рабочего государства. Либо диктатура (т. е. железная власть) помещиков и капиталистов, либо диктатура рабочего класса».

6. Необходимы единство и тесный союз трудящихся всех национальностей.

Трудящиеся советских республик хорошо усвоили эти уроки. И это способствовало еще большему укреплению союза рабочего класса со средним крестьянством под руководством рабочего класса, еще большему укреплению братского союза трудящихся всех национальностей советских республик и сплочению их вокруг партии Ленина.