Потоп в истории Русов.

     В той или иной форме воспоминания о потопе сохранились у многих народов Европы и Ближнего Востока. И потому мы не можем игнорировать столь заметную веху в древней истории человечества. В то же время, учитывая строго научный подход к важнейшим проблемам этногенеза человечества, в данном труде мы не можем повторять те бесконечные домыслы и баснословные нелепицы о потопе, которые кочуют из одного издания в другое, включая порой и академические труды.

 Первый вопрос – был ли потоп? Никаких строго научных подтверждений тому нет. Если все оледенения, «ледниковые периоды» зафиксированы как реальные события-факты, то в отношении потопа у нас таких фактов нет. Предположения Шлимана или Эванса о том, что в каких-то слоях раскопов нет остатков материальной культуры, а следовательно, по их мнению, это последствия потопа, не есть научный факт. В основном исследователи оперируют довольно-таки поэтической «информацией», почерпнутой из мифов, легенд, сказаний и – большей частью – бесчисленных пересказов. Наиболее известным пересказом являются тексты Ветхого Завета о праведнике Ное и его злоключениях – тексты вторичные, – как говорят профессионалы, «список со списка». Более ранние, но тоже не первичные, это шумерские сказания о Зиасудре и аккадские легенды о Ут-напишти – прообразах Ноя, но прообразах также не первичных. Первых записчиков самого первого записанного мифа отделяло от реальных событий не менее пяти-восьми тысяч лет. Вместе с тем, у нас нет ни малейших оснований им не доверять. Потоп, по всей видимости, был. Другое дело, что масштабы его могли быть несколько преувеличены.      Второй вопрос – когда был потоп? Опять-таки «ледниковые периоды» достаточно чётко расписаны по временной шкале. О потопе ничего подобного мы сказать не можем. Принято считать, что он был в 12-10 тыс. до н.э. Однако, это только предположение. Для того, чтобы попасть в наиболее ранние шумерские тексты, потоп мог произойти и в 4-ом тыс. до н.э.      На предыдущих страницах мы с вами достаточно последовательно проследили процесс развития суперэтноса индоевропейцев с 12-го по 7-е тысячелетия до н.э., опираясь на исследования, в частности, археологов. И мы не находим в этом периоде явных следов какого-то глобального всемирного потопа или иной широкомасштабной катастрофы.      В 6-ом и последующих тысячелетиях до н.э. мы увидим на Ближнем Востоке ещё больший подъём цивилизации и заметим помимо индоевропейского суперэтноса многие нарождающиеся предэтносы, этносы-культуры. Причем, многие «археологические культуры», а попросту говоря, города, городища, государства будут существовать без всяких перерывов «на потопы». Их будут уничтожать или вытеснять набегами, войнами сами люди, но отнюдь не стихии.      Так когда же был потоп? И что это был за потоп?      Оставим на совести популяризаторов-«фантастов» грёзы о неких сверхглобальных наводнениях, покрывших всё кроме пиков самых высоких скал, о появлении на безлунных небесах лун, о гибели сказочных утопических империй типа Атлантиды и пр. домыслы. Народная фантазия широка и обильна. Нам же следует оперировать реальными категориями.      Потоп был. Точнее, множество потопов, которые заливали низменные части Ближнего Востока. Заливали периодически. Всевозможных «ноев» и «зиасудр» было множество. Каждый старейшина патриархальной семьи-рода, которому удавалось спасти своих жен, детей, овец, свиней, коров, собак от длительного наводнения в предгориях или горах, вполне мог считать себя «патриархом-праведником», уцелевшим после потопа.      Вся Месопотамия и значительная часть Сирии представляют собой низменность, окаймлённую горными хребтами и нагорьями. С запада эта низменность прикрыта высоким горным хребтом Ливан, переходящим в хребты Кармеля, а дальше уже в Малоазийский Тавр, с севера на больших пространствах возвышается Армянское нагорье – огромная горная страна, переходящая на северо-западе и западе в горы Загроса, тянущиеся до Персидского залива и по всему его восточному побережью. С юга низменность ограничена также естественной преградой – Сирийской и Аравийской пустынями. То есть мы видим нечто напоминающее огромый ковш с высокими краями с трех сторон и достаточно узким и низким носиком-стоком в районе впадения Тигра и Евфрата в Персидский залив.      Отсюда, из Персидского залива (значительно реже из Средиземного моря, где надо преодолевать высокие края «ковша») воды Индийского океана и поступали в сирийско-месопотамскую низменность, заливая её, затапливая до предгорий.      С 5-го тысячелетия до н.э. в Верхней и в Нижней Месопотамии протекает довольно-таки стабильный процесс становления протогосударств и государств. Значит, к этому времени потопы прекращаются – это вполне определённо. И сама Месопотамия перестает быть болотом.      Следовательно, временные рамки сужаются – потопы могли быть в период с 12-го по 7-е тыс. до н.э. Но в 12-10 тыс. до н.э. русы-натуфийцы, скажем, преспокойно живут на своих террасах в Кармеле, хотя предгорья Кармеля не столь возвышаются над уровнем моря, чтобы их не залило при настоящем вселенском потопе. Натуфийцев не заливает водами. Более того, они спускаются ниже – в иерихонские низины, в долины Иордана.      За русов Зарзи, Шанидара, Бейды и прочих городищ, расположенных в предгорьях, мы можем не беспокоиться – им не страшны потопы. Тем более в полной безопасности были русы Хачилара, Чейеню-Тепеси, Чатал-уюка – воды ни одного из губительных потопов не смогли бы до них добраться.      Следовательно, страдали от потопов исключительно жители низменностей и долин. Они спасали – кто мог – свои жизни бегством в предгорья Загроса, Ливана и, прежде всего, от вод, настигающих их с юго-востока, они уходили на север и северо-запад – на Армянское нагорье.      Большинство учёных связывает повышение уровня мирового океана с таяниями ледников. И это, пожалуй, единственное научное обоснование потопов. В 10-м тыс. до н.э. наступило потепление, закончилась эпоха оледенения. Но это вовсе не означает, что вся ледниковая шапка на Северном полюсе разом растаяла и огромной волной смело всё живое с лица планеты. Нет, таяние проходило постепенно. Уровень мирового океана повышался медленно. Люди успевали отходить на возвышенности. Те, кто обитал на них испытывали трудности не от потопа, а от притока новых поселенцев, новых едоков.      Настало время, когда русы-индоевропейцы уже не могли переходить посуху на Кипр-Олешье, на другие острова, которые поглотило море (здесь следовало бы основательно поработать подводным археологам). Кипр уцелел, но его обитатели остались в изоляции, сохранив, кстати, свой первичный антропологический облик.      Сейчас мы с вами подходим к чрезвычайно важному в вопросе этногенеза русов-индоевропейцев моменту. Как мы помним, в пещерах предгорий Кармеля и Ливанского хребта были обнаружены останки представителей подвида Хомо неандерталенсис новой, не вымирающей, а приспосабливающейся к новым условиям, прогрессивной ветви неадертальцев. Эта ветвь оказалась достаточно перспективной в силу своей приспособленности к меняющимся природным условиям и увеличенному объему головного мозга. Появился модернизированный неандерталец задолго до перехода прарусов на Ближнем Востоке из стадии бореалов в стадию индоевропейцев. Появился новый тип неандертальца ещё в бытность проторусов-кроманьонцев. Однако он не мог составить им реальной ощутимой конкуренции – и в силу своей малочисленности, и по причине подвидовых признаков, свойственных Хомо неандерталенсис.      На протяжении тысячелетий, приблизительно с 30-25 тыс. до н.э. по 14-12 тыс. до н.э. новый предэтнос частично смешивался генетически с представителями суперэтноса русов-индоевропейцев, соответственно прогрессируя и преодолевая негативные признаки Хомо неандерталенсиса. Но в значительно большей степени этот новый предэтнос вытеснялся чрезвычайно активными родами кроманьонцев-бореалов из плодороднейших долин, заполненных стадами антилоп, буйволов, газелей (то есть животной пищей), все дальше на север – на Армянское нагорье.      Это естественное вытеснение20 кроманьонцами и бореалами предэтноса неонеандертальцев на цветущее Армянское нагорье сослужило добрую службу данному будущему этносу. Неонеандертальцы получили возможность не только сохраниться как популяция, они получили возможность закрепить свои основные полезные признаки, развить их. Армянское нагорье стало заповедной зоной этого прогрессивного предэтноса, который впоследствии естественно и активно вошел в состав суперэтноса индоевропейцев.      Гонимые наступающим потопом русы-индоевропейцы долин и низменностей поднимались вверх. Они шли на Армянское нагорье практически по следам того неопредэтноса, который сами тысячелетия назад вытеснили в горные долины Армении.

Библейские тексты верно передали географию той эпохи. Но не одна гора Арарат стала спасителем одного «праведника» с родом его. Вся горная Армения стала спасительницей значительной части суперэтноса русов-индоевропейцев. Мы не можем сейчас точно сказать, была ли это половина всех русов Ближнего Востока или только треть (мы помним, что множество русов-индоевропейцев обитали в недоступных водам горах Кармеля, Ливана, Тавра и Загроса, многие пришли туда от потопов). Мы можем сказать одно – переселение было значительным по масштабам. Именно в ту пору нагорный край получил своё нынешнее название – Армения. Ведь этнотопоним «Армен, Армень» состоит из двух корневых основ «ар», означающей «ярые, арии» (то есть «жизнеспособные») и «мэн, мень) – «человеки, люди». Аромани, Аромони, Яромони – этноним русов-индоевропейцев, аналогичный более позднему – Росомоны, Русомони. Причем, самоназвание неопредэтноса и страны его обитания сохранились в собственной форме – хай и Хайяса.      Столь же естественно, как проходили до этого переселения неопредэтноса и родов суперэтноса, теперь на Армянском нагорье произошло (в значительной степени, но не полностью) смешение русов-индоевропейцев с потомками прогрессивной ветви Хомо неандерталенсис. Смешение это проходило не одну тысячу лет, это очевидно. В результате неопредэтнос получил от русов-индоевропейцев прежде всего – язык, ранний праиндоевропейский с вкраплениями субстратного, затем светлые покровы: светлые волосы, светлые глаза и этноним «ярмани, армени» (мы в дальнейшем будем именовать этот второй этнос планеты, во всяком случае, восточного полушария, протоармяне). Протоармяне – есть предки нынешних армян, частично утративших признаки русов-индоевропейцев, но очень хорошо сохранивших память о том, что их предки были светловолосы и светлоглазы.      Русы-индоевропейцы Армянского нагорья (а это, повторим, половина или почти половина всех русов-индоевропейцев; мы не имеем ввиду русов-бореалов Евразии, речь идет только о русах-индоевропейцах Ближнего Востока) – итак, русы-индоевропейцы в свою очередь получили от неопредэтноса протоармян некоторые внешние арменоидные черты – в частности, форму губ (изгиб рта, имитирующий улыбку даже при отсутствии таковой – это знакомая нам «улыбка» архаических куросов и кор), несколько увеличенные, отчасти выпуклые глаза, прямой в меру крупный нос с округлой мочкой и пр.      В дальнейшем эта значительная часть ближневосточных русов сохранит таковую внешность, оставаясь при этом полнокровной, полноценной и активной частью суперэтноса русов-индоевропейцев, которой присущи все без исключения этно-культурно-языковые признаки ядра суперэтноса, оставаясь исконными коренным русами.      И потому нас не должен удивлять несколько непривычный для нас антропологический тип лиц множества изваяний-статуй 3 тыс.до н.э. – 500 гг. н.э., изготовленных как непосредственно на Ближнем Востоке, так и в Малой Азии, в архаической Греции, в Этрурии-Венедии, в циркумпонтийской зоне. Эти статуи, эти улыбающиеся куросы и коры, архаические аполлоны и афины – есть копии наших прямых предков, хоть и не во всём похожих на нас. В них запечатлён облик ближневосточных русов. Именно русов – таких, какими они были в ту эпоху.      Русы-индоевропейцы Палестины-Сирии и Северного Двуречья, гонимые водами потопа, подобно праведному Ною с его родом, обретшему спасение на горе Арарат, обрели спасение на Армянском нагорье. Да, они спаслись на нём от гибели, они сохранили себя, чтобы вернуться спустя тысячелетия вслед за отступающими водами не только в долины Иордана и сирийские пахотные низменности, не только в Северую Месопотамию, но и в Месопотамию Южную. Да, они, умножившиеся и закаленные в переселениях, шли всё дальше на юг и юго-восток. Они осваивали подсыхающие благодатные земли между Тигром и Евфратом, чтобы жить, плодиться и трудиться там, чтобы создать на этих землях первые государства Шумера, первую письменность на планете.      Видные индоевропеисты Т.В.Гамкрелидзе и В.В.Ива-нов в своем известном труде достаточно верно определили родину индоевропейцев (первичную родину по Ю.Д.Петухову)21. Однако, им, видно, не хватило широты мышления, чтобы сопоставить факты и понять: прародина русов-индоевропейцев (именно русов, а не каких-то мифических «общечеловеков») располагалась не только на Армянском нагорье, а в целом на Ближнем Востоке.      Но память о потопе сохранили в первую очередь те, кто пережил потоп на Армянском нагорье. Они спустились в благодатные земли Двуречья. И вместе с ними туда пришла их память – их сказания, легенды, былины. Вот почему их прямые потомки, русы-индоевропейцы Шумера первыми записали отголоски сказаний о Великом потопе и о праведном Зиасудре из города Шуруппака.      Традиционно Зиасудра переводится с шумерского языка как «нашедший жизнь долгих дней». Подобная форма, безусловно есть «красивость», то есть свойство переводчиков переводить длинно, путанно и экзотично (и, как правило, с оригинала на английский, а потом уже на русский). Хотя смысл передан в целом верно.      Фактически Зиасудра – это типичное двукоренное индоевропейское имя, где первый корень «зиа» – это «диа, зиа» в значении «бог-день», «день», а второй «судра» – это «су-дар» – с ясным без перевода значением слова «дар» и приставкой сопричастности «су-», в целом же вполне русское слово «сударь» понятно нас, это и «господин» и «имеющий дары», «одарённый». В переводе с русского на русский мы получаем Зиасудра = «одарённый днями» или «господин дней». Коротко, чётко, без двойных переводов и полностью соответствующее шумерскому смыслу. О самих шумерах мы будем говорить позже. Но уже из этого краткого примера мы видим, что шумеры, как и полагается русам-индоевропейцам, говорили на раннем праиндоевропейском языке (проторусском).      Зиасудра (Сударь дней или Дней-сударь) правил городом Шуруппаком. Не страной, а именно городом, потому что, как мы выяснили выше, индоевропейцы жили городищами-поселениями. Что же это за город? Шур-уппак – также двукоренное индоевропейское слово, но к тому же, как большинство восточных калек, слово-перевертыш, которое изначально звучит Руш-капа или Рус-капа со значением Русское капище, Капище Русов, то есть город-святилище русов. А так как Зиасудра – праведник, то правил он, естественно, не вертепом, а градом-святилищем. Мы имеем полное совпадение образов – и лингвистическое, и смысловое.      В аккадских мифах спасшегося праведника зовут Ут-напишти. Это перевод на аккадский (язык, представлявший диалект раннего индоевропейского с существенными вкраплениями протосемитского языка) шумерского имени Зиасудра. То есть, в аккадском и имя, и сам миф – вторичны, заимствованы от шумеров. Но не просто заимствованы, а привнесены в новый этнос представителями этноса русов-шумеров, органично вошедших в него и бывших (по крайней мере, первые столетия) интеллектуальной (возможно, жреческой) элитой предсемитского Аккада.      Ещё один герой шумеро-аккадских мифов о потопе – Гильгамеш, точнее, Хильгамеш. Оба корня в имени индоевропейские – Хильга-мес. Первый это хорошо нам известное имя русов, которое в скандинавском варианте получило звучание Хельги, в славянском – Ольг, Ольги, Олег. Второй – Мес-Меш, в значении «объединитель», нам известно по польскому княжескому имени Меш, Мешко (отсюда и поздние Миша, Мишка, как и Миха-ил – Миса-ил).      К слову следует заметить, что кочующее из энциклопедии в энциклопедию и из учебника в учебник представление о том, что многие греческие и поздние русские (европейские) имена были заимствованы у древних евреев, ошибочно – это весьма устоявшийся вымысел-миф. Фактически дикие кочевники семито-хамитских групп, вторгаясь в цивилизованные страны и города индоевропейцев, заимствовали многое (о заимствованиях, кстати, постоянно говорят израильско-иудейские пророки и учителя, решительно боровшиеся против всяких заимствований у других народов, но не преуспевшие в этом деле), в том числе и имена индоевропейцев русов. В дальнейшем зачастую незначительно искаженные (или просто олитературенные) имена посредством христианизации индоевропейских народов возвращались к ним же и вполне естественно накладывались на старые, исконные и исходные – Иоханаан на Ивана-Яна, Даниил на Дана и т.д

Имя праведника Ноя гораздо старше самого иврита и исходит вовсе не из раннееврейского «ноах», а из индоевропейского «нов-» – «новый». Ной и его род это «новые люди», новое поколение людей, пришедших после потопа. Ной – это трансформированный в мифах народов семито-хамитской группы один из основных героев индоевропейского эпоса о Потопе и спасшемся праведнике. Так его и воспринимало подавляющее большинство индоевропейских народов вплоть до недавнего времени. Достаточно посмотреть на венецианскую мозаику 12-13 в.в. н.э., где белокурый и светлобородый Ной с ликом арийца выпускает из оконца ковчега белого голубя.      И сами семиты сохранили и довели до нас память о том, что сын Ноя Иафет (Яфет-Япет), родоначальник иафетической-европеоидной расы, основал город Яффу, заселил Палестину-Сирию (Святую Землю) своим родом – иафетическим, европеоидным – то есть, индоевропейцами.      Нам надо отдать должное древним евреям, которые в той или иной форме, посредством Торы-Библии-Ветхого Завета сохранили для человечества важнейшие эпизоды древней истории индоевропейцев. Но, разумеется, при использовании библейских текстов в научных целях их следует подвергать тщательному критическому анализу, вычленяя все поздние наслоения, учитывая языковые трансформации и олитературивание событий и персонажей истории переписчиками.      Итак, Потоп – а точнее, растянутый во времени ряд потопов на землях Ближнего Востока был. Это исторический факт. И именно потопу русы-индоевропейцы первичной прародины (внимание! только первичной! и только те русы-индоевропейцы, которые укрывались на Армянском нагорье!) обязаны благоприобретёнными антропоморфными арменоидными признаками.      Мы повторно говорим об этом в силу исключительной важности данного положения. Наши оппоненты, отрицающие первичность и автохтонность индоевропейцев на Ближнем Востоке, то есть отрицая очевидное, приводят, как правило, один заслуживающий внимания аргумент. Посмотрите на ближневосточные барельефы, статуи и другие изображения людей той эпохи, говорят они, и вы обнаружите в их лицах явные семитские черты – это семиты, а следовательно, Ближний Восток в древности населяли исключительно семиты.      Аргумент этот не выдерживает ни малейшей критики. Во-первых, на неискушенный взгляд внешними «семитскими чертами» вполне наделены и такие отнюдь не семитские, индоевропейские народы, как армяне, парфяне, персы, а также несемитские и неиндоевропейские народности и племена Кавказа. На подавляющем большинстве рельефов и статуй мы видим именно арменоидно-парфянский антропологический тип лиц, а совсем не семитский.      Во-вторых, к сожалению, у нас практически нет художественно точных изображений жителей Ближнего Востока 12-4 тыс. до н.э. О внешнем облике обитателей первичной прародины русов-индоевропейцев мы пытаемся судить по барельефам и скульптурам 2-1 тыс. до н.э., то есть того, периода, когда Ближний Восток был почти полностью завоёван семитскими племенами, а индоевропейцы были частично ассимилированы, частично уничтожены, частично вытеснены на север, запад и восток. Мы имеем дело с чрезвычайно поздними изображениями.      В-третьих, даже в них мы не видим черт характерного переднеазиатского расового типа, свойственного семитам. Шумеры, вавилоняне, аккадцы, ассирийцы, не говоря уже о миттанийцах и хеттах внешне совсем не похожи на иудеев, израильтян, арабов и египтян. На рельефах мы видим лица с арменоидно-иранскими (персидскими) чертами. Академическая наука именно индо-иранцев называет арийцами (индоариями).      И наконец, в-четвёртых, как мы установили, половина или, по меньшей мере, треть русов-индоевропейцев Ближнего Востока имела существенную арменоидную примесь. Только этим, и ничем иным, мы имеем право объяснять некоторую «восточную» внешность шумеров, жреческих и правящих слоев Аккада, Вавилонии, Ассирии, хурритов, в целом народов хеттов, парфян, персов-иранцев. Более того, мы видим арменоидные черты при общей русоволосости и светлоглазости и у потомков ранних ближневосточных русов-индоевропейцев, у тех родов суперэтноса, которые были вытеснены с Ближнего Востока нашествием семитов – у лидийцев, ликийцев, троянцев, критян, киприотов, трипольцев, пелазгов (архаических русов-«греков»), этрусков. Эти внешние признаки сохранялись в течение тысячелетий, до тех пор, пока они не были полностью поглощены и растворены в этномассиве суперэтноса «нордических» евразийских русов-бореалов, постепенно переходящих из бореальной фазы своего развития в индоевропейскую.      Наиболее полно передают нам внешность «послепотопных» ближневосточных русов-индоевропейцев скульптурные изображения светловолосых и голубоглазых стремительных, высоких и идеально сложенных архаических куросов и кор 7-6 в.в. до н.э. (куросы Суниона, Мелоса, коры Афинского Акрополя, аполлоны из Пирея, Кипра, Пьомбино, Вей, Дельфийский возничий, боги и богини Олимпии и множество др.) По всему Средиземноморью были найдены тысячи статуй, бюстов, рельефов, изображающих русов-индоевропейцев. Все они дают нам достаточно чёткое представление об антропологическом облике людей, вытесненных с Ближнего Востока. Мы можем с уверенностью сказать, что таковые не имели негроидных примесей, характерных для семитов 1 тыс. до н.э., но имели достаточно выраженные европеоидно-арменоидные черты.      Эту внешнюю особенность части «послепотопных» русов-индоевропейцев 5-1 тыс. до н.э. нам следует запомнить и принимать её во внимание при изучении Истории Русов того периода. Но ещё более основательно нам следует усвоить и запомнить, что и данная часть суперэтноса русов обладала всеми этно-культурно-языковыми признаками суперэтноса, то есть являлась его неотъемлемой частью. Ближневосточные русы, получившие после «потопа» внешние арменоидные черты, оставались столь же подлинными, полноценными русами, каковыми были и русы-бореалы Севера и Востока Европы. Иными словами, на данном этапе, несмотря на серьёзные ассимиляционные включения извне, этномассив суперэтноса ещё не был готов к вычленению из себя сыновних этносов.      И всё же один из предэтносов планеты под воздействием русов-индоевропейцев, переняв частично язык русов (ранний праиндоевропейский), сформировался в самостоятельный этнос – второй этнос на планете (или первый, если не считать этносом суперэтнос – более широкое понятие). Речь, разумеется, идёт о протоармянах, о потомках неонеандерталоидов и русов-кроманьонцев, оставшихся на Армянском нагорье. В отличие от «послепотопных» русов, для которых Армянское нагорье было лишь временным укрытием, они не спускались в долины Двуречья и Иордана, не уходили на запад – в Малую Азию, на север – в Северное Причерноморье и т.д., а оставались на своей «малой» родине, где в дальнейшем под воздействием пришлых племен утратили свои светлоглазость, светловолосость и обрели нынешний облик.      Теперь, когда нам известны последствия эпохи потопов и их воздействие на основное этно-культурно-языковое ядро суперэтноса русов-индоевропейцев Ближнего Востока, мы можем продолжить наши изыскания.

Керамический неолит. Русы Чатал-уюка.

     Этот период недаром выделен мировой наукой. Техника изготовления керамических изделий, и особенно изобретение гончарного круга, основательно продвинули человеческую цивилизацию вперед.      Мы уже говорили о сирийском поселении Мурейбет, где мастерством изготовления керамики овладели ещё в 8 тыс. до н.э. Но это было прорывом в будущее, исключением. В целом же русы Ближнего Востока, первопроходцы земной цивилизации, перешли в керамический неолит в 7-ом тысячелетии до Рождества Христова. Перешли, имея за своими плечами многотысячелетние традиции.      И здесь невозможно умолчать о городище русов-индоевропейцев в Чатал-уюке.22 Этот археологический памятник первостепенного значения находится в Малой Азии, на территории нынешней Турции, в центральной плоскогорной Анатолии в долине реки Коньи, в 34 километрах от города дервишей Конья и в 130 километрах от побережья Средиземного моря. Обычно именно с Чатал-уюка, по традиции заложенной английским археологом Дж.Меллартом, начинают «историю проторусов» многие наши непредвзятые исследователи. И тем самым совершают весьма серьёзную ошибку.

 Не могла начаться история этноса сразу с огромного по тем временам и достаточно сложного в социальном отношении города-государства. Чатал-уюк явился венцом, завершающей фазой длительного, многотысячелетнего периода в истории проторусов, прарусов и русов-индоевропейцев Малой Азии.      Принято считать, что городище Чатал-уюка (подлинного названия мы не знаем) имело двенадцать уровней и существовало с 6500 года до н.э. по 5500 год. Такие выводы делаются на основании раскопанного (вскрытого) «жреческого квартала» городища. И они явно недостаточные. Городище русов-индоевропейцев в Чатал-уюке занимает площадь в 13 гектаров. Вскрыто лишь 4 (четыре!) процента этой площади. Какие бы результаты дало вскрытие хотя бы трети или четверти городища, мы не знаем – вполне возможно, что оно бы значительно расширило рамки существования города-государства, дало бы новые впечатляющие находки… Однако, нам приходится довольствоваться тем, что есть.      История самих археологических раскопок Чатал-уюка прискорбна. Как только учёными, проводившими вскрытие городища, было установлено с полной определённостью, что они имеют дело с одной из древнейших индоевропейских культур, немедленно было прекращено финансирование. Все работы были свёрнуты, а точнее, просто брошены. Не было произведено даже профессиональной консервации раскопа. В этом автор сумел убедиться лично, побывав на месте. Уникальный археологический памятник планеты, который по всем правилам должен быть включён в списки ЮНЕСКО и оберегаться со всем тщанием, как культурное достояние земной цивилизации, фактически медленно уничтожается открытый дождям и ветрам – над уникальнейшим раскопом нет даже элементарных навесов, раскрытые и беззащитные стены святилищ, сложенные из кирпича-сырца, оползают, рушатся, зарастают сорной травой.      Определённые финансовые круги «мирового сообщества», не жалеющие средств на проведение изыскательских работ в нужном им направлении, наложили строжайший запрет на продолжение раскопок в Чатал-уюке. Только этим объясняется категорический отказ правительства Турции выдать лицензию кому бы то ни было на продолжение археологических работ. Городище русов неолитического периода, как и многие другие археологические памятники Ближнего Востока, обречено на полное уничтожение по одной причине – оно и его находки не вписываются в рамки «официальной» исторической схемы, согласно которой основателями земной цивилизации и первых государств были семитские этносы Ближнего Востока. Научный мир планеты, большая часть которого прекрасно разбирается в существе дела, молчаливо взирает на вершащееся чудовищное варварство.      И тем не менее, те истинные археологические сокровища индоевропейцев, что были обнаружены в городище Чатал-уюка уже невозможно скрыть. Находки были столь сенсационны, что сведения о них просочились в научную печать несмотря на все табу и запреты. Мир узнал о существовании на Ближнем Востоке высочайшей индоевропейской культуры за многие тысячелетия до появления там первых семитов. Причем, культуры, явно имеющей одни корни с культурами Иерихона, Бейды, Ярмо, Хирокитии – то есть культуры суперэтноса русов-индо-европейцев.      В Чатал-уюке проживало до 7 тысяч жителей. И это только в черте города. Скот в городе не держали, для этого существовали большие огороженные загоны за чертой городища, которые постоянно охранялись проживавшими там же пастухами с их семьями. Русы Чатала были земледельцами – значительные земельные угодья окружали город. С учётом этого мы можем прибавить к населению городища ещё две-три тысячи человек.      По всей видимости, городище возникло не в 7 тыс. до н.э., а задолго до того. 7-6 тысячелетия были временем расцвета малоазийского города-государства русов. В 12-8 тыс. до н.э. на его месте существовало обычное ближневосточное поселение, одно из множества подобных тем, что мы рассмотрели выше.      В эпоху расцвета русы Чатал-уюка жили в прямоугольных домах, примыкающих друг к другу стенами. Дома имели вентиляционные шахты и плоские крыши-террасы, на которые был выход изнутри дома. Световые окна располагались в верхней части стены. Дома были одноэтажными, в каждом имелись очаги (дома топились по-черному), кладовая комната и большие уступы, заменявшие кровати и лавки. Потолки подпирались деревянными опорами. Наверх вели деревянные лестницы. Значительную часть светлого времени русы Чатала проводили на плоских крышах.      Уже традиционно для русов жители городища выкрашивали в красный цвет опорные колонны и часть стен внутри дома (красный угол). Красная охра присутствует во всех захоронениях. На лобной части многих найденных черепов выявлена красная полоса. Хоронили родных и близких, подобно палестино-сирийским русам, под полами и уступами. Причем, опять-таки в практике было двойное захоронение: в дом переносили лишь кости, скелет покойника, когда плоть полностью истлевала. «Свой покойник», добрый предок, «домовой-дедушка» оберегал дом, семью, род от злых духов-навей и прочих бед. Рядом с покойником клали утварь, в женские захоронения – бусы, кольца, обсидиановые зеркала, каменные и костяные коробочки с румянами, белилами и прочими косметическими средствами, лопаточки для их нанесения на лицо, браслеты ручные и ножные; в мужские – орудия труда, оружие, пряжки, и как знак власти, в особо знатные могилы – булаву, «жезл вождя».      Полы и уступы-скамьи были покрыты плетеными циновками, выделанными шкурами. Русы-индоевропейцы весьма основательно заботились о своём быте. В отличие от окружавших их полудиких племен, они могли себе это позволить. Вместе с тем подобная планировка – дом к дому – не давала возможности чужакам-грабителям проникнуть в город. Само городище было одной большой крепостью, внешние стены которой были наиболее прочными и толстыми.      Русы Чатала умело пользовались луками. По сигналу тревоги тысячи лучников поднимались на крыши, перемещались к крайним домам и сверху осыпали чужаков градом стрел. Городище было неприступным. И в нём, в отличие от большинства других городищ русов Ближнего Востока, не сохранилось следов погромов. Дикарей-погромщиков не допускали внутрь. Русы Чатала искусно владели пращой и копьями. По оставшейся настенной росписи, изображающей согласованные боевые действия, по множеству выявленных наконечников боевых стрел, копий, каменных и глиняных шаров для пращи, боевых топориков, булав мы можем судить о высокой степени военной организации русов центральной Анатолии.      У русов Чатала существовало чёткое социальное раслоение на вождей-князей, жрецов-волхвов, воинов-дружинников и земледельцев. То есть внутри общества имелось присущее индоевропейцам «кастовое» деление.23 Вместе с тем каждый земледелец был воином большой дружины, ополчения. А профессиональные воины, ближнее окружение князя, не чуралось работы на земле (традиции, дожившие до нашего времени в казачестве – воин-земледелец).      Воины, по тем временам, были основательно вооружены. Под полами жилищ были найдены целые клады из множества обсидиановых наконечников стрел, копий, дротиков. Обсидиановые боевые ножи были не только серьезным оружием, но и произведениями искусства. Их рукояти выделывались с особым старанием.      Обсидиан был серьезным источником доходов русов Чатала. Неподалеку от городища находилось целое месторождение обсидиана – следствие вулканической деятельности Кара Дага и Хасан Дага. Жители городища поставляли обсидиан в Палестину, Сурию-Русию, в Двуречье, на острова Средиземноморья. Тесный торгово-обменный и культурный контакт практически со всеми родами русов-индоевропейцев Ближнего Востока был и экономически выгоден обитателям Чатал-уюка. Процветание городища обеспечивали интенсивное земледелие и экспорт обсидиана. Как и в иных городищах, уже описанных нами, а может быть, и в значительно большей степени у русов Чатала складывались и закреплялись торговые, купеческие навыки.      Собственно, мы должны себе чётко представлять – в период с 12 по 2 тысячелетия до н.э. вся торговля, весь торговый обмен и всё сопутствующее им полностью находились в руках русов-индоевропейцев. Русы были монополистами-первопроходцами не только в области строительства, архитектуры, земледелия и скотоводства, прикладных ремесел, воинских искусств, технологических новшеств, но и в самой широкой торговле. Огромные пространства, отсутствие транспорта и сети дорог не являлись препятствиями для них. Русы перемещались, путешествовали, ходили, ездили и плавали по всей тогдашней Ойкумене, по всему населенному миру.

И всё-таки базой всему, основой основ оставалось развитое и налаженное земледелие. Регулярно собираемые урожаи давали возможность делать основательные запасы на будущее, что высвобождало время, необходимое для всех прочих занятий. Русы Чатала были чрезвычайно умелыми хозяйственниками-землеробами и осёдлыми скотоводами. Они имели всё необходимое для нормальной плодотворной жизни: зерно, горох, вику, мясо, птицу, фрукты, овощи, виноград (судя по огромному количеству виноградных косточек, он употреблялся в колоссальном количестве), растительное масло, ячменное пиво. В Чатал-уюке культивировалось 22 вида полезных растений. А в домах – впервые в истории человечества – появились горшки с декоративными домашними растениями-цветами. В загонах содержались быки, коровы, овцы, бараны, свиньи, гуси, куры…      Но в сельском хозяйстве русы Чатал-уюка имели и особые заслуги. Они были первыми в мире ирригаторами – их поля орошались продуманной системой каналов. Для эпохи неолита это было блестящим достижением. Пожалуй, не меньшим, чем первые в мире дороги русов-хирокитийцев. И хотя принято говорить, что «цивилизация началась в Шумере» (избитая фраза учебников и энциклопедий, мы добавим «в Шумере русов-индоевропейцев»), фактически и однозначно цивилизация началась в Иерихоне и Чатал-уюке за много тысячелетий до Шумера. И основателями земной цивилизации были всё те же русы, предки шумеров в 180-140-х поколениях.      Жители городища не избегали возможности поохотиться. Фрески Чатала изображают охоту на оленя, дикого буйвола (зубра), кабана, волков, леопарда (два последних не ради мяса, волк и леопард-рысь – священные животные русов. Особенно леопард, фигурирующий во множестве сцен, на фресках, в изображениях мужчин и женщин, и даже частью их одежд – леопардовые шкуры-накидки были явным признаком знатности.      На оленей русы охотились в сопровождении собак. Они не просто приручали их, они умели обучать, дрессировать четвероногих помощников. Не были чужды русы Чатала и рыболовству. Но оно занимало второстепенные места.      Русы Чатала, как и все прочие представители Хомо сапиенс сапиенс планеты, ещё не перешли в «бронзовый век». Но они в совершенстве владели техникой обработки камня. Из диорита делали великолепные булавы, топоры, тёсла и украшения. Ритуальные кинжалы вытёсывали из обсидиана и привозного кремня. Бусы, браслеты, пряжки, подвески, прочие украшения и мелкую пластику (фигурки людей, животных) вырезали из мрамора, алебастра, известняка, кальцита, нефрита, яшмы, синего и зеленого апатита и многих пород поделочного камня. Из полированного обсидиана изготовлялись прекрасные зеркала. Найдены бусы и украшения из меди, свинца и железа, но это были, как считается, самородные металлы, использовавшиеся в сыром виде. Из них делались так же гремящие подвески на женские головные уборы, множество мелких медных и свинцовых трубочек, шариков-бусинок наши – валось на подолы платьев или юбок. Русы Чатала были на пороге открытия металлургии.      Хотя некоторые исследователи считают, что основателями металлургии были именно жители Чатал-уюка. По окраинам городища найдены отвалы отработанных медных руд, кусочки шлака, в мастерских имелись печи, весьма пригодные для выплавки металлов. Но точных доказательств – кузнечных орудий и сложных медных или иных металлических изделий в Чатал-уюке пока не нашли (96% городища нераскопаны).      Их каменные, деревянные, роговые, костяные и плетёные сосуды по красоте, изяществу и совершенству форм далеко превосходили первые керамические изделия. На сосуды из керамики наносились декоративно-ритуальные красные полосы – красные обережные круги русов. Посуда, отмеченная красным кругом-полосой, считалась «своей, чистой», защищенной от воздействия нечистой силы от недоброго влияния чужих.      Русы Чатала были отменными ткачами. Из стриженой шерсти они пряли пряжу и ткали шерстяные ткани высокого качества.      Найдено множество резных костяных ложек. Это знак того, что русы Чатала варили пищу – жидкую пищу в котлах, горшках и т.д. Ложки – характернейший признак развитых земледельческих культур. Собиратели и охотники употребляли в лучшем случае жаренную на углях или на костре пищу. Они обходились без «столовых приборов».      На незначительном участке всего раскопа (4% городища) было обнаружено 40 храмов-святилищ. Каждое святилище состояло из четырех комнат прямоугольной формы. Святилища окружали по три-четыре обычных дома. То есть, мы можем предположить, что каждая большая семья из двенадцати-двадцати человек имела свой домашний храм.      Стены святилищ были выкрашены белой краской, по которой в центральной части наносилась красная панель «красный (красивый) угол». Над красной панелью, как правило, висели вылепленные из глины бычьи головы с натуральными бычьими рогами. Во многих храмах рогами украшались каменные столбы и кубы, стоящие и под стенами. Бычья голова, как ипостась мужского начала единого бога Рода, в его слепом животном проявлении, встречается в Чатал-уюке повсюду. Здесь мы впервые на Ближнем Востоке встречаем новое толкование культа божества подземных богатств и природной силы Велеса – теперь это не пещерный медведь, а бык. В дальнейшем палеолитический медведь-Велес и бык-Велес сольются в один чрезвычайно сложный и глубокий образ. Но на данном этапе олицетворение Рода – Велес, в его бычьем проявлении. Бычьи головы, найденные в Чатал-уюке, имеют самые разные размеры: от огромных до миниатюрных, от чисто символических абстрактных кубов с рогами до реалистических фигурок или композиций – богиня-мать, рожающая бычью голову. Мифологическая картина: сама Мать-Природа, Мать-Сыра-Земля, Мать Всего Сущего, Все-Рожаница, Мать-Лада порождает ипостаси Единого Бога Рода.      В корзинах под бычьими головами были найдены человеческие черепа. Давний культ русов-индоевропейцев времен Шанидара и Иерихона-Ярихо свято хранился русами Чатала. Черепа «своих» покойников оберегали дом, семью, город, народ. Но они лежали под бычьими головами – загробным миром правил Велес, мёртвые принадлежали ему и никто не имел права безнаказанно отнять их у Велеса. Загробный мир, мир смерти, охраняя «своих» живых, властно входил в быт горожан Чатала, в быт русов Малой Азии.      Культ «мёртвой головы» зафиксирован и на стенных росписях в изображении человека несущего голову доброго предка, оберегающего её от злобных, налетающих на него грифов. Грифы олицетворяют собой недобрые силы загробного мира, в отличие от Велеса, покровителя усопших. Им приносятся пожертвования-задабривания – это также нам известно из настенных фресок. Но грифы не боги, от них просто откупаются, как от неизбежного зла, с ними мирятся, но их не любят – это демоны зла.      На стенах святилищ помимо объемных бычьих голов были обнаружены рельефные изображения всё той же бычьей головы, животных: быков, коров, оленей, козлов, медведей, леопардов, а также многочисленные женские фигуры с раскинутыми руками и ногами, антропоморфные части тел, женские груди, вылепленные из глины. Цветные расписные рельефы и настенная живопись Чатала поражали воображение, такого богатства красок, сцен, сюжетов до этого городища ещё не обнаруживали нигде. Под слоем глины в таких барельефах находили пучки соломы, части черепов животных, костей. Поверху рельефы тщательно и умело раскрашивались. Часто бычьи рога крепились рядом с женской грудью – в сочетании мужского и женского начал.      Стены, свободные от рельефов, заполнялись рисунками-фресками, изображающими сцены охоты и магические символы – кресты. Да, типичные, свойственные суперэтносу русов ещё с древнейших времен ритуальные обережные кресты, затворяющие путь всему нечистому, злому и опасному в дома и души русов.      Кроме настенных обережных крестов обнаружены кресты-печати. Их вырезали из камня для того, что наносить потом оттиски на мягкие материалы. Печати имеют форму четырехконечных и восьмиконечных крестов – типичных для русов ещё с бореальной эпохи. Подобными печатями делались оттиски и с использованием красной охры. У нас есть все основания говорить, что и печатное дело в его начальной фазе было изобретено русами Чатал-уюка.      Красный («русский») цвет, как мы знаем, в традициях русов-индоевропейцев неслучаен. Это цвет русов. И потому на всех стенных росписях-фресках мужчины-русы изображены красным цветом (их торсы). Здесь мы видим полное лингвистическое (этимологическое) и смысловое соответствие: «русы» = «красные, красивые, хорошие, светлые, свои». Сохранение этно-культурных традиций русами-индоевропейцами на протяжении десятков тысячелетий просто поразительно! В одном из домов Чатал-уюка найдена фреска, изображающая местное плоскогорье и два вулкана, две горы, возвышающиеся над ними (в отдалении). Эта фреска-рисунок чрезвычайно схематична. Очевидно, что она имела чисто прикладное назначение. Если это так, то мы можем сказать – это первая в мире карта. В Чатале жили первые в мире картографы.

Русы Чатал-уюка ещё не имели письменности. Они не оставили нам хроник-летописей и иных письменных источников о своём народе. Но по всей совокупности элементов их магически-изобразительной культуры, ритуальным и бытовым традициям, археологическим артефактам, антропологическим и этнографическим данным мы можем их отнести только к русам-индоевропейцам Ближнего Востока.      Русы Чатала были неотъемлемой составной частью этно-культурно-языкового ядра суперэтноса русов-индо-европейцев. Дж.Мелларт, проводивший раскопки в городище русов, даже предложил считать данное место в Анатолии прародиной ариев. К сожалению, английский исследователь не обладал всей совокупностью данных по Ближнему Востоку, чтобы сделать окончательные верные выводы. Но он был близок к истине. Если рассматривать весь Ближний Восток, как прародину индоевропейцев, Дж.Мелларт прав – Анатолия была частью этой прародины. Но мы уже знаем, что исходным регионом, сердцем первичной прародины ариев-яриев была Сурия-Русия-Палестина: долины Иордана-Яридона, Кармельские хребты. В рамках первичной прародины индоевропейцев Чатал-уюк вторичен. И тем не менее его роль в Истории Русов чрезвычайно значима.      В домах русов-индоевропейцев Чатал-уюка найдено множество глиняных фигурок людей и животных в самых разнообразных позах и видах. Это типичная бытовая мелкая пластика, украшавшая жилища, и игрушки. Они отображали повседневное, привычое – мать, отца, бычка, собаку, поросенка, козлика… В храмах-святилищах, и нигде снаружи, были найдены фигуры другого рода – в основном изображения богини-матери, Рожаницы Лады.      И снова мы здесь встречаемся со знакомым образом. Мы вновь видим каменное или керамическое изображение полной женщины с большими грудями и широкими бедрами. Мы видим преемственность, идущую от русов-кроманьонцев через русов-бореалов к русам-индо-европейцам. Всё тот же культ Матери Лады, Рожаницы. Культ, которому в 7-ом тысячелетии до н.э., во времена русов Чатал-уюка было уже тридцать тысячелетий! Индоевропейцы эпохи керамического неолита изображают Мать Ладу как в каноническом, привычном виде, так и более величественно – сидящей на скамье-троне и опирающейся на двух леопардов-рысей, охраняющих её. Великую Рожаницу оберегают покровители самого рода русов – рыси. Подобные фигурки мы встречаем и в упоминавшемся нами Хачиларе. Но обо всём в свою очередь.      Леопард постоянно присутствует рядом с женским образом богини-матери. Он или стоит за спиной у неё, или богиня опирается на него. Есть каменные и глиняные фигурки, где полногрудая и широкобедрая женщина держит маленького леопарда на груди. Высказывались предположения, что богиня-мать не только олицетворение Все-Рожаницы, но и древний, ещё палеолитический образ охотницы, добывающей мясо-пищу для рода24 (прообраз Артемиды-Роды; в самом теониме «Артемис» заключено индоевропейское «харде» – «род» – прим. автора). В таком случае присутствие хищника, выполняющего волю богини-охотницы, богини-матери закономерно. Это предположение неполное, но верное. Надо только добавить, что сама Лада (как и Рода-Артемида, младшая ипостась Лады) не есть охотница как таковая. Она владычица, повелительница, она повелевает «охотниками» – в данном случае леопардами-рысями («светлыми, красными, своими»). И отсюда следует вывод: Лада повелевала людьми, охотниками рода, представляющими и видящими себя леопардами (типичное мировоззрение предшествующей эпохи проторусов и прарусов). То есть в образе Матери Лады с леопардами-рысями мы видим свято хранимый потомственными русами-земледельцами сакральный образ палеолитических времён, образ, созданный их пращурами-охотниками. Великая Рожаница Всего Сущего и Мать-Повелительница охотников рода – женская ипостась самого неизреченного и незримого Рода.      На одном из рельефов два леопарда-рыси стоят мордами друг к другу. Богини Лады нет. Но рыси две, как и в случае с сидящей на троне Ладой. Надо думать, что сами рыси не случайный элемент в мифологии русов Чатал-уюка. Слова «рысь» и «рус» имеют одну корневую основу «рс-», о которой мы говорили весьма подробно.      В святилищах и рядом с ними были обнаружены также фигурки, изображающие мужчину в леопардовой шкуре, бородатого могучего старика, сидящего верхом на быке и молодого человека, положившего руки на колени. В научной печати эту троицу принято считать божками-идолами или даже возрастными изображениями одного божества. Никаких оснований утверждать подобное нет. Можно лишь предположить, что троица является тремя ипостасями Рода. Но мы этого со всей ответственностью утверждать не можем.      Более или менее определённо можно говорить только о старце, сидящем на быке и практически слившемся с ним, нераздельным. Тут мы видим не наездника, а верховное божество, самого Рода, переходящего в свою нижнюю ипостась и одновременно попирающего её – Велеса. Но при этом мы должны опять вспомнить, что практически всё, что касалось Рода у русов-индоевропейцев было табуизировано. Род, в отличие от вполне реальной и земной Матери Лады, Рожаницы, был незрим. Присутствуя во всём своим духом, он сам не имел канонизированного образа-облика. Так что все эти изображения можно рассматривать только как неканонические, то есть не имеющие узаконенной волхвами-жрецами сакральности.      Вызывают интерес двойные фигурки близнечного типа. Видеть в них просто обнимающихся людей, как это делает Дж.Мелларт, ошибочно.25 Близнечный миф – характернейший мотив индоевропейской мифологии. Мы не можем его игнорировать, имея столь наглядные подтверждения. Даже то изображение, которое Мелларт определяет как «мать с ребенком», есть скульптурое изображение Рожаницы и младшей Рожаницы – индоевропейского мотива с палеолитических времен. И то, что младшая Рожаница вдвое меньше Старшей, вовсе не означает, что здесь изображен ребёнок. Младшие, подчиненные, находящиеся ниже на иерархической лестнице, всегда в древности изображались карликами в отношении старших и более знатных (тому примеры бесчисленные изображения гигантских фараонов или ассирийских царей и рядом крошечных их слуг, сановников, противников). Такую деталь археолог Дж. Мелларт просто не мог не знать. И тем не менее…      Напоследок скажем, что в Чатал-уюке были найдены фигурки двухголовых идолов. Эти находки для нас чрезвычайно важны. Даже официальная академическая наука, чьи схемы воздвигнуты на германороманофильском фундаменте и чрезвычайно скептически относящаяся ко всему славяно-русскому, признает – двуглавость и многоглавость мифологических персонажей есть исключительная и характернейшая особенность славянской мифологии, славянского сакрально-теистического мировоззрения. Мы лишь напомним, что славяне есть прямые потомки русов, основной ствол этнодрева развивающегося во времени суперэтноса.      Чатал-уюк для своего времени был крупным городом-государством. Развитым, богатым и просвещенным государством 7-го тысячелетия до н.э., той эпохи, когда в долинах Нила бродили дикие стада собирателей, которым ещё только предстояло спустя тысячелетия породить первых предков семито-хамитских этносов, когда в степях Аравии вымирали последние представители Хомо неандерталенсис, а их потомки, получившие жизненный заряд от смеси с кроманьонцами, лишь начинали овладевать азами первобытной речи. Чатал-уюк был могучим градом, созданным трудом и гением русов-индоевропейцев. И, наверняка, не единственным. Напоминаем, что подавляющее большинство холмов-теллей Ближнего Востока до сих пор не раскрыты. Они пока хранят свои тайны.

Хачилар, Мерсин, Шейтун, Библ, Ярмо. Первые выселки русов в Грецию и на Балканы.

     Принято считать, что Хачилар керамического периода был прямым наследником Чатал-уюка. В Хачиларе, где было раскопано всего 9 больших прямоугольных домов, мы видим ту же традицию погребения покойников (с повторным перезахоронением), те же характерные уступы-лежанки в домах, белые стены и «красные углы», практически тот же погребальный инвентарь, те же или почти те же многочисленные фигурки Матери Лады с леопардами и без таковых, сходные крестообразные орнаменты и превосходно выписанные на глиняной посуде отдельные большие обережные кресты, характерные для русов-индоевропейцев, те же свастичные узоры на чашах… и всё же мы не можем считать Хачилар таким же городом-государством, как Чатал-уюк.

 Дома в Хачиларе стояли довольно-таки свободно, не образуя массивной крепостной стены. Но сами стены были метровой толщины и опирались на каменный фундамент. Они были сложены из квадратного кирпича-сырца. А вот второй этаж делался из бревен и напоминал собой деревянную избу, поставленную на одноэтажный глиняный дом. То есть в Хачиларе 6 тыс.до н.э. мы сталкиваемся с достаточно сложными архитектурными сооружениями. Можно добавить, что и на втором этаже, в «избе» имелся свой очаг. И кроме того, к дому пристраивалось кухонное помещение. Сами помещения разгораживались внутренними деревянными переборками. Настилались полы, делались пороги и лестницы. В стенах домов имелись ниши-полки для посуды и утвари. Возле домов имелись открытые дворы. И в части дворов круглые колодцы. Иными словами, в Хачиларе мы имеем дело с усадьбами.      Керамика Хачилара окрашивается в красный цвет или имеет красные декоративные полосы. Многие ритуальные керамические сосуды делаются (и это новшество) в форме домашних и диких животных: коровы, лани, быка, овцы, свиньи (животное индоевропейцев). Более того в Хачиларе появляется и закрепляется традиция изготовления так называемых лицевых сосудов, которая станет со временем характерной чертой культуры русов-индоевро-пейцев. Изготавливаются кувшины, вазы, имеющие форму человеческого тела или человеческой головы с чётко вылепленным или прорисованным лицом (эта традиция, чрезвычайно глубокая и прочная, в дальнейшем будет внесена русами-индоевропейцами в египетскую культуру в виде ритуальных лицевых сосудов и саркофагов, она будет внедрена ими во множество культур Азии, и, разумеется, естественно перейдет к последующим родам русов-индоевропейцев, таких, как филистимляне, микенцы, кельты и др.)      Вполне возможно, что сама традиция лицевых сосудов русов имеет более древние корни, что она имела место и во времена Иерихона и ранее. Но лишь в Хачиларе мы впервые сталкиваемся со столь обширными и многообразными её проявлениями. И, главное, на примере Хачилара мы получаем возможность твердого знания – где были истоки художественно-изобразительной и ритуально-магической культур многих древних цивилизаций Востока: египетской, ханаанской, ассирийской, парфянской и т.д.      Необычайно интересен традиционный и одновременно творчески развитый геометрический стиль декора глиняных сосудов Хачилара. Типический стиль русов-индоевропейцев. В сочетании с черной монохромной керамикой, красной росписью по кремовому фону, белой по красному фону этот стиль, сама техника декора дают нам ответ на вопрос, где были истоки художественных традиций более поздних культур Анатолии, архаической и классической культур Греции и Балкан.      Через Хачилар и ему подобные форпосты в Европу шли первые ближневосточные русы-индоевропейцы. Связь неолитических поселений Греции с Хачиларом и Чатал-уюком очевидна: фессалийская керамика 6 тыс. до н.э., пряжки, крючки, застёжки и пр. утварь имеют прямые малоазийские, и шире, ближневосточные индоевропейские корни.      К 5500-5400 г.г. до н.э. русы Хачилара проникают на острова Эгейского моря Хиос, Скирос и др. Там обнаруживается типичная хачиларская керамика, мелкая пластика. В то же время их след обнаруживается в Македонии и на землях будущей Болгарии. Это поселения в Неа Никомедии, Слатине, Кремиковцах, Старчево, Вршнике и др. Особенно интересны принесённые туда русами-индоевропейцами фигурки Матери Лады, красно-белая расписная керамика и крестообразные печати.      На востоке русы добираются до Далмы (на территории нынешнего Азербайджана), оседают на берегах Каспия. Первые выселки индоевропейцев перебираются в Северное Причерноморье. Здесь мы напоминаем, речь идёт исключительно о русах-индоевропейцах. Русы-бореалы проделали данный путь на тысячелетия раньше и плотно заселили практически всю Евразию, образуя четыре этно-культурно-языковых ядра суперэтноса, о чём говорилось выше.      Русы-индоевропейцы, жившие в Шейтуне (недалеко от Ашхабада) были земледельцами, разводили крупный и мелкий рогатый скот, пользовались микролитическими орудиями труда. Они строили прямоугольные дома-усадьбы, красили стены в белый и красный цвет, пользовались керамикой с красным орнаментом. Все прочие признаки русов Шейтуна также свидетельствуют, что они пришли сюда с Ближнего Востока.      В 6 тыс. до н.э. русы-индоевропейцы Ближнего Востока через Малую Азию перебираются на Крит. Там русы располагаются весьма основательно, сохраняя основные признаки суперэтноса и приобретая свои отличительные черты. Основы блистательной минойской цивилизации Крита закладываются русами фундаментально и неторопливо именно в данную эпоху. Для 6-5 тыс. до н.э. мы ещё не располагаем данными о присутствии на Крите негроидных предэтносов, возможно, они появляются позже самостоятельно, возможно, завозятся индоевропейцами в качестве рабочей силы. Непосредственно же в период керамического неолита русы Крита, Кипра и некоторых других островов живут характерными поселениями, обрабатывая землю и накапливая средства и возможности для очередного качественного перехода.      Ближневосточное этно-культурно-языковое ядро суперэтноса, накопившее значительный этноэнергетический пассионарный потенциал, делает выбросы во внешнюю среду – в Европу, Северную Африку, Азию. Однако центр суперэтноса по-прежнему остается на землях Сурии-Русии и даже постепенно, вслед за отступающими водами перемещается в благодатную и плодородную Месопотамию.      Хачилар, образно выражась, был не только выселком из ядра первичной ближневосточной прародины русов-индоевропейцев. Он был одним из мостов, перекинутых из Сурии-Русии-Палестины, на запад, мостов, по которым культура и цивилизация русов-индоевропейцев, вместе с ними самими, носителями данной культуры, проникали в центральное Средиземноморье, в Южную Европу с тем, чтобы со временем заложить основы античных «классических» цивилизаций древности. Что касается Египта, проникновение в него русов-индоевропейцев осуществлялось как через «малоазийский мост», так и через Синайский полуостров и прибрежные средиземноморские воды – шло постепенное и не везде равномерное слияние пришлых русов-индоевропейцев и русов-бореалов Ком-Омбо и других поселений. Оно проходило на фоне продолжающегося генезиса окрестных семито-хамитских предэтносов. Но обо всём этом речь пойдёт выше. Мы помянули о цепи последующих метаисторических событий к слову – местонахождение Хачилара, в двухстах километрах западнее Чатал-уюка, обязывало нас сделать данное отступление, подчёркивая важность поселений, подобных Хачилару. Таковых было достаточно много.      Хачилар располагал всем комплексом предметов, бытовой утвари, украшений, орудий труда и т.п., что и Чатал-уюк. Нет нужды напоминать, что теснейшие торгово-обменные и культурные связи русов-индоевропейцев той эпохи были постоянны и непрерывны. И несмотря, на то, что русы, как мы убедились, жили отдельными поселениями и городами-государствами, археологические данные нам позволяют утверждать с полным основанием – в 9-5 тысячелетия до н.э. на Ближнем Востоке существовала единая русо-индоевропейская цивилизация. В свете имеющихся научных данных это бесспорный факт.      Раскопки, проведённые в Библе, Мерсине, Рас Шамре, Амуке, Ярмо, Шейтуне и множестве других удалённых друг от друга мест дают практически одни результаты: одни типы домов, керамики, погребений, одна мифо-ритуальная, уходящая корнями в древность, традиция – одна культурная общность, один народ, один суперэтнос. Расхождения незначительны. Вполне естественные расхождения для близкородственных, но удалённых друг от друга родов-племен. Города-поселения русов Сурии-Палестины-Анатолии развиваются удивительно равномерно и неостановимо. На их уровне практически неприметны примитивные поселения соседствующих предэтносов, не выдерживающих ни малейшей конкуренции с индоевропейцами (до 3-2 тыс. до н.э.), несмотря на больший объем мозга, унаследованный их представителями от неандертальцев.      Вместе с тем в ряде городов-поселений индоевропейцев мы видим в 6-5 тыс. до н.э. упадок. В частности, в Иерихоне-Ярихо пропадают прогрессивные прямоугольные жилища, появляются примитивные круглые полуземлянки, глохнет земледелие, резко снижается уровень обеспеченности жителей, утрачиваются трудовые традиции и навыки, исчезают ремесла… Налицо факт проникновения в иерихонское общество носителей иных культур. Смешение с предэтносом неандерталоидов, охотников и собирателей, (по всей видимости, происходившее очень длительное время) приводит практически к краху протогородской цивилизации на Иордане-Яридоне.

В 6 тысячелетии до н.э. основному ядру суперэтноса становится тесно в рамках Ближнего Востока. Оно ещё находится в защитном «этнококоне» и пока слабо ощущает выдавливающие силы численно умножающихся соседних предэтносов иного рода. В основном «ядро» распирает изнутри собственными этносоциальными силами, собственной, применяя терминологию Л.Н.Гумилева, пассионарностью.      Но часть этой колоссальной энергии суперэтноса выливается именно в незаселённые высыхающие земли Двуречья, где суждено будет расцвесть двумя тысячелетиями позже первой письменной цивилизации русов-индоевропейцев Шумеру-Сумеру.      Однако ещё до её зарождения в Северную Месопотамию русы приносят ряд интересных и своеобразных культур, в которых традиции индоевропейцев проявляются с новой силой.

Хассуна. Самарра. На грани эпох.

     Русы-индоевропейцы уверенно наступают на Месопотамию. После временной «передышки» на Армянском нагорье, длившейся для одних родов сотни, а для других тысячи лет, они спускаются в долины. И мы видим в середине У1 тыс. до н.э. блестящие культуры суперэтноса в Северной Месопотамии. Речь идёт о Хассуне и Самарре.      Речь идёт не об отдельных поселениях, а о целых обширных областях, на которых процветала хассунская и самаррская культура. На юге Двуречья ещё слишком жарко и слишком сыро. Но на севере в долинах Тигра и Евфрата спустившиеся с нагорья русы оседают прочно и основательно. Они строят большие прямоугольные дома из нескольких комнат с приусадебными пристройками, вырывают во дворах большие ямы для хранения припасов, заливают их битумом (почва ещё сырая). Они земледельцы и осёдлые скотоводы уже в поколениях. Они блюдут все традиции русов-индоевропейцев, о которых мы рассказывали достаточно.      Но главное, в чём они проявляют себя – искусства и ремёсла. У русов, отладивших хозяйственный механизм производства и сохранения пищи до совершенства, высвобождается время. И они его не расходуют зря.      В Хассуне и Самарре появляется уже подлинная скульптура, почти реалистически передающая красоту человеческого тела. Фигурки изготовляются из глины и битума, инкрустируются поделочным камнем. В ещё большей степени развивается лицевая керамика, то есть изготовление сосудов в форме человеческой головы или всего тела. Мастера Хассуны и Самарры закладывают в керамику столько всевозможных приемов и мотивов, что они будут использоваться на протяжении тысячелетий, даже после того, как индоевропейцы будут вытеснены с Ближнего Востока. Сосуды на ножках, сосуды с лепной мелкой пластикой в виде фигурок животных и людей… Но основное достижение русов хассунской и самаррской культур – это великолепная, высокохудожественная роспись по керамике. Эта роспись, её мотивы не возникают из ничего. Жители Северной Месопотамии творчески развивают изобразительные традиции русов, традиционный орнамент и его элементы, доводя эту разработку до совершенства. Геометрический стиль сложнейших орнаментов, в основе которых лежат индоевропейские кресты и волнистые линии, становится шире, мощнее, выразительней. И вершина его – бесподобные свастики-солнцевороты хассунцев и самаррцев.      Магически-сакральная, обережная свастика – эта визитная карточка индоевропейских археологических культур – усложняется, наполняется житейским содержанием. И мы видим не просто пересечения линий, а стремительный хоровод рыб, кружение четырех оленей, гордо откинувших рогатые головы, замысловатые хитросплетения, складывающиеся в затейливый солнцеворот. Свастика приобретает художественность форм, сохраняя величайшее и непреходящее сакральное значение.      Здесь уместно будет дать этимологическое значение таких фундаментальных многотысячелетних образов-символов индоевропейцев-русов, как крест и свастика. Это необходимо сделать, чтобы внести ясность в существо вопроса, отсечь спекулятивные измышления тех, кто примешивает к истории политику, и отсеять домыслы чрезмерных поклонников раннего немецкого романтизма. Первым, чересчур ретивым «антифашистам», я могу сказать, что во всех ведущих музеях мира стоят сотни тысяч артефактов (предметов, найденных археологами в раскопах), украшенных свастикой или свастичным узором – все они охраняются, как бесценные сокровища человечества. В музеях Израиля – Национальном Музее в Тель-Авиве, в Археологическом Музее Иерусалима, Музее Рокфеллера в Иерусалиме и т.д. сосуды, фигурки, мозаики, украшенные свастикой хранятся с неменьшим тщанием, чем сосуды с «давидовой звездой» – свидетельствую, как очевидец, как специалист, лично и на месте изучавший собрания всех ведущих музеев Европы и Ближнего Востока. Свастика – неотъемлемая часть земной культуры и характерный знак-символ индоевропейцев. Что касается вторых, неоязычников, тяготеющих к мифам времен немецкого романтизма, хочу заметить им – не надо путать историю и исторические факты с поэзией. Появившиеся в последние годы «поэтические» трактовки сакрального значения свастики и креста – есть в основном плод фантазии непрофессионалов, наносящий значительный вред пониманию Подлинной Истории.      Итак, ниже я даю лингвистическое, этимологически-смысловое и знаковое значение двух важнейших символов русов-индоевропейцев.      Крест – есть совокупность корневых основ «крс» + «ст». «К-рс», как мы уже знаем, это сопричастность «к» к «рс-», то есть – «крас-ивый, хорош-ий, крас-ный-русый-свой, рус-ский, светлый, чистый». «Ст-» – «устойчивость, стояние, твердость, незыблемость, опора, твердыня, устой». «Крс» + «ст» = «крест» = «светлый, хороший, красивый, свой, устойчивый-твердый» или, более образно, «устой светлого-своего-хорошего-русского», «твердыня-оплот своего-светлого-хорошего-чистого».      «Красное солнышко» всегда доброе, хорошее, красивое, своё. Знак Хорса (крс-») – солнца – крест.      Крест – оберег ото всего злого, чужого, темного, нехорошего, несвоего, нечистого, нетвердого-зыбкого и для рода русов-индоевропейцев – «нерусского». Крест величайший магически-сакрально-традиционный знак-символ-образ русов-индоевропейцев, существующий уже сорок тысячелетий и естественно перешедший из индоевропейского язычества в индоевропейское христианство (Православие).      Крест символ Рода-Сварога («Саваофа» в позднесемитской транскрипции) и Христа. «Христос» – теоним, имеющий русский корень «крст-хрст» и поздне-«греческое» (из русского звательного «Христо») окончание «-ос».      Свастика есть катящийся по небу, движущийся крест-солнце. «Свастика» = корневая основа «свт» + корневая основа «ст-» и суффикс-окончание «-ика». «Свт» – есть «свет, светлый, свят, святой» (свет, обретающий сакральность, святость, как, пример, «день»= «део» – «день-бог»). «Ст-» – есть «устойчивость, стояние, твердость, незыблемость, устой, твердыня, оплот». «Сваст-ика» – «святая-светлая твердыня-оплот». Свастика появляется позже креста, когда русы-индоевропейцы осознают, что и движущееся светлое, святое, хорошее, доброе начало (как Хорс-солнце) может быть незыблемо, неостановимо, спасительно устойчиво в своём движении. «Свастика» – «устой-основа святости-Света», «катящаяся по Небу твердыня светлого-святого». Свастика – образ сложный и ёмкий, исходящий из образа креста и связанный с ним. Свастика – есть крест, обретший в движении по Небу небесную святость.      Русы-индоевропейцы, как и русы-бореалы, не были лингвистами-языковедами, они просто знали, что крест и свастика – это своё, светлое, доброе, святое. Они верили, что крест и свастика защищают их от зла и нечисти. И потому ставили эти свои обережные знаки на домашнюю утварь, сосуды, орудия труда, оружие, вышивали их на одежде, рушниках, украшали ими стены домов и т.д.      Русы Самарры видели свои символы особенно образно. Настолько образно, что даже спустя семь с половиной тысячелетий их свастики поражают нас своей красотой и естественностью.      Но уже вслед за этим взлётом мы начинаем прослеживать на Ближнем Востоке (не везде, сначала местами) и характерный упадок. Исследователи, в том числе и упоминавшийся Дж.Мелларт, связывают этот упадок с приходом неких кочевых или полукочевых племен. С этим следует согласиться.

Телль-Халаф. Начало вытеснения русов-индоевропейцев с Ближнего Востока.

     На исходе 6-го тыс. до н.э. и к началу 5-го тыс. периферийно-пограничные предэтносы неандерталоидного типа, получившие за счёт длительного смешения с отдельными представителями подвида Хомо сапиенс сапиенс (кроманьонцами-бореалами-индоевропейцами) значительную генетическую «подпитку» и тем самым преодолевшие барьер естественного вырождения, достигают достаточной численности и влияния на Ближнем Востоке. Их уже нельзя игнорировать.

Эти предэтносы начинают оказывать ощутимое воздействие на исторический процесс и, в частности, на процессы развития отдельных (пока ещё только отдельных) родов суперэтноса.      Скорее всего упадок некоторых культур происходит не вследствие прямого вторжения кочевых племен, как считает Дж.Мелларт. Русы-индоевропейцы были достаточно организованы и вооружены, чтобы отразить любое нападение охотников-собирателей. Чаще картина была следующей. После неудачных нападений-набегов на городища зажиточных русов неандерталоиды-кочевники поселялись племенами-таборами где-то по соседству, начинали примитивный обмен, временами что-то перенимали, временами совершали кражи, умыкательства женщин, детей… В силу своей чрезвычайной активности через десятилетия или столетия проживания рядом они так или иначе врастали в общину русов-индоевропейцев, поднимаясь на новую ступень развития, но одновременно, тормозя развитие донорского рода, даже обрекая его на регресс-упадок. Так было в Ярихо-Иерихоне керамического периода.      Так случилось в Халафе и во множестве городищ халафской культуры русов. Несмотря на их чёткую принадлежность к цивилизации русов-индоевропейцев и суперэтносу (микролиты, красная охра, обрядность, бычьи головы, фигурки Матери Лады, соответствующая керамика и мелкая пластика, мощеные улицы между домами), мы вдруг замечаем возвращение к примитивным круглым домам-мазанкам (прототипам охотничьих шалашей). Правда, теперь каждый круглый дом сопряжен с прямоугольным. Серпы с микролитическими вставками становятся примитивнее и грубее.      Вместе с тем Телль-Халаф это один из последних подъемов цивилизации русов-индоевропейцев перед эпохой упадка, предшествовавшей взлёту русов-шумеров. На начальном этапе Халаф, ещё не подвергшийся воздействию периферийно-пограничных предэтносов, показывает нам образцы высокого мастерства. Это и превосходная красная керамика совершенных форм, и развитое, уже художественное ткачество, и сложные геометрические композиции рисунков на утвари, и захоронения с богатым инвентарём, и большие запасы наконечников стрел и ядер для пращи. Разнообразные фигурки богини плодородия Матери Лады покрывались узорами – обережными крестами (техника малоазийских русов). Русы Халафа, как и русы Хачилара и Чатал-уюка, владели мастерством ковки и обработки самородных металлов. Из поделочного благородного камня они делали чудесные, отшлифованные до блеска ритуальные двусторонние топорики-лабрисы – священные топоры русов, которые мы позже будем встречать и на Крите, и в Трое, и в Микенах, и в Триполье… Халафцам были доступны камень, глина, медь, свинец, дерево… Технологии обработки материалов у них были на высоте.      И всё же с этого времени, после подъёма, начался длительный – почти тысячелетний – упадок. Ремесла стали глохнуть, навыки утрачиваться, традиции забываться.      Причиной тому была не только экспансия кочевых предэтносов. Одновременно с началом упадка культур Ближнего Востока 6 тыс. до н.э. археологи начинают отмечать рост поселений подобных культур в Европе, северном Причерноморье, в Азии и т.д. Русы-индоевропейцы активно переселяются в новые области, осваивают их, вживаются в новую среду, тесня русов-бореалов, а чаще естественно сливаясь с ними, как с частями одного суперэтноса. Языковое и культурно-традиционное единство позволяет это делать без особенных усилий.      На вопрос – была ли миграция русов-индоевропейцев с Ближнего Востока естественным процессом вследствие роста численности или же они уходили под давлением наступающих неандерталоидных предэтносов, мы однозначно ответить не можем – скорее всего, срабатывали оба фактора. Но на конец 6-го начало 5-го тыс. до н.э. русы-мигранты составляли незначительную часть суперэтноса. Подавляющее большинство русов оставалось на первичной прародине, на Ближнем Востоке – от Малой Азии до гор Загроса, по всем плодородным долинам Русии-Сурии-Палестины, Месопотамии – до Аравийских степей (тогда ещё не пустыни, а именно степей), где формировались первые кочевые предэтносы будущей семито-хамитской языковой семьи.      Впрочем, судить в полном объёме о достижениях халафской цивилизации мы не можем. Так как раскопки Телль-Халафа были проведены в начале ХХ века. Они также были свёрнуты после того, как подтвердилось, что научный мир вновь имеет дело с очагом индоевропейской цивилизации на Ближнем Востоке (официально об этом, разумеется, не сообщалось, мы можем судить о «внутреннем механизме» принятия решений о продолжении раскопок или прекращении их только по реалиям – во всех очагах семитских культур археологические работы не сворачиваются десятилетиями).      В октябре 1999 года мы проводили исследовательскую работу на Телль-Халафе (без вскрытия, это запрещено законами Сирии). И можем свидетельствовать, огромный холм-городище, расположенный на притоке Евфрата реке Хабур на самой границе с Турцией, практически не раскопан. Старые раскопы и склоны телля смыты дождями. Вся поверхность холма усеяна битой халафской керамикой, вымытой водами. Ни охраны, ни заповедной зоны, ни смотрителей, ни каких-либо планов, карт, ни музеев-мемориалов, ни ограждений вокруг телля нет. Напротив, на его поверхности функционирует большое мусульманское кладбище, что делает невозможными даже помыслы о раскопках здесь в отдалённом будущем. Вывод – памятник индоевропейской цивилизации 6 тыс. до н.э. практически уничтожен.      Это чрезвычайно прискорбно. Но это не должно нас повергать в уныние. Даже того, что найдено в Телль-Халафе и других городищах халафской культуры, достаточно для того, чтобы утверждать – ничего равного цивилизации русов-индоевропейцев в эпоху керамического неолита на Ближнем Востоке не существовало. Даже близкого и подобного не наблюдалось.      Русы-индоевропейцы оставались единственным и доминирующим суперэтносом Древнего Востока.      Но они начинали утрачивать свой защитный этнококон, позволявший им развиваться и совершенствоваться, храня свои этно-культурно-языковые признаки, на протяжении десятков тысячелетий.      К исходу 6 тысячелетия до н.э. они оказались лицом к лицу с угрозой вторжения племен и родов охотников-собирателей неандерталоидного типа, начинающих по численности приближаться к численности ближневосточного ядра суперэтноса.      5-е тысячелетие до н.э. приносит на Ближний Восток перемены. «… с распространением этой (нового типа – ред.) керамики связано появление нового населения… там где оно обнаруживается, обрываются местные традиции, обедняется архитектура… здесь мы имеем дело с полукочевым населением», – пишет археолог Дж. Мелларт.26 Процесс длится долго – столетиями. Новые предэтносы теснят русов-индоевропейцев. И это начало новой эпохи.      Впереди ещё грандиозные взлёты индоевропейской цивилизации на Ближнем Востоке, величайшие открытия и достижения. Века и тысячелетия государственности, созидания, побед и поражений. Но перелом произошёл. На смену одной эпохе пришла другая.      И если первая половина истории ближневосточных русов-индоевропейцев (эпоха 12-6 тыс. до н.э.) была историей формирования и становления суперэтноса на первичной прародине, выработка им и, что значительно важнее, закрепление почти уже на генетическом уровне своих этно-культурно-языковых признаков и традиций, то вторую половину (эпоху 5-1 тыс.до н.э.) мы можем назвать Историей создания русами первых великих государств Древнего Востока и Историей вытеснения русов-индоевропейцев с Ближнего Востока молодыми пассионарными этносами великой семито-хамитской языковой семьи.