Глава 30

Разгром 8-й армии

21 января 1942 г. в районе Изюма началось большое наступление советских войск. Прорвав фронт германской 17-й армии, части Красной Армии двинулись в трех основных направлениях — на юг, на юго-запад и на юго-восток, пытаясь овладеть Днепропетровском.

27 февраля русские начали наступление на участке, занятом дивизий «Торино». Этой дивизии и пришедшей ей на помощь «Пасубио» пришлось вести ожесточенные бои до 22 марта.

Пока из Италии поступали лишь небольшие подкрепления. Так, 21 февраля прибыл батальон альпийских лыжников «Монте Червино», разместившийся в районе Рыково. Он состоял из альпийских стрелков, прошедших специальную подготовку. Обмундирование и утепленные лыжные ботинки, которыми их снабдили, стали предметом зависти не только итальянцев, но и немцев.

15 марта в состав дивизии ПАДА влились 6-й берсальерский полк и 120-й артиллерийский полк. Артиллерийский полк состоял из дивизиона 100-мм гаубиц и двух дивизионов 75/27-мм пушек.

В свою очередь два кавалерийских полка дивизии «Челере» перешли в группу «Барбо», то есть кавалерийскую бригаду под командованием полковника Джулиано Барбо, а полк конной артиллерии вошел в состав артиллерии армейского корпуса.

Как уже говорилось, в плане «Барбаросса» участие итальянских войск не предусматривалось, и Муссолини чуть ли не навязал Гитлеру отправку итальянского корпуса на Восточный фронт. Однако в начале 1942 г. ситуация резко изменилась, и теперь уже фюрер потребовал от дуче отправить в Россию еще несколько дивизий.

29–30 апреля 1942 г. в Зальцбурге произошла встреча Муссолини и Гитлера. Первая часть беседы производилась с глазу на глаз и длилась около двух часов. Речь шла об исключительных неудачах в России.

Вернувшись в Рим, Муссолини, выступая на совете министров, с пафосом произнес: «Я могу сообщить вам, что итальянский корпус в России будет усилен шестью дивизиями и достигнет численности 300 тысяч человек. На восток будут посланы три пехотные и три альпийские дивизии плюс восемнадцать батальонов чернорубашечников. Для того чтобы попасть на фронт, нашим солдатам придется проделать 3200 километров по железной дороге. Я договорился с Гитлером, что переброска будет произведена через Германию с целью показать немецкому народу, насколько значительно итальянское участие в войне. Гитлер обещал мне, что, когда итальянские силы увеличатся до масштабов армии, им будут предложены такие цели, которые привлекут внимание всего мира!»

20 мая 1942 г. генерал Мессе, воспользовавшись относительным затишьем на фронте, оставил К.С.И.Р. и отправился в Италию. Мессе предложил держать в России только один усиленный армейский корпус и не совершать роковую ошибку, посылая целую армию. Начальник Генерального штаба Каваллеро возразил на это: «Решение окончательно принято дуче по политическим соображениям и обсуждать его бесполезно».

2 июня он был принят дуче. «Беседа была короткой. Он похвалил К.С.И.Р. и меня, как командующего корпусом: „На таком важном театре военных действий вы и ваши войска высоко держали честь Италии и итальянской Армии. Я уверен, что К.С.И.Р., включенный в 8-ю Армию, станет примером для других армейских корпусов“. На прощанье мы снова поговорили о К.С.И.П. и о русском фронте. Когда я вернулся в гостиницу, то нашел еще одно приглашение на следующую встречу в 18: 00 того же дня.

Теперь Муссолини встретил меня очень сердечно, что не вписывалось в картину утреннего сдержанного поведения. Мы говорили один на один в его рабочем кабинете»[205].

Мессе вновь высказал сомнения по поводу увеличения итальянского контингента в России: «„Хочу повторить Вам то, что уже говорил начальнику Генерального штаба. Большая ошибка посылать целую армию на русский фронт. Если бы меня спрашивали, то я бы не советовал… отправлять второй армейский корпус“. Муссолини посмотрел на меня немного удивленно и очень спокойно ответил: „Мы не можем быть меньше Словакии и других небольших стран. Я должен быть правой рукой Фюрера в России, как Фюрер моей правой рукой в войне против Греции и в Африке. Судьба Италии связана с судьбой Германии…“

„Я убежден, — возражал я, — что армия свыше 200 000 человек столкнется с громадными трудностями в России, гораздо большими, чем те, которые мой К.С.И.Р. преодолевал со своими 60 000 человек. Наше недостаточное и устаревшее вооружение, нехватка танковых сил, автомашин, проблемы с транспортом и снабжением, неисправимый немецкий эгоизм, — все это сделает проблемы 8-й армии по-настоящему неразрешимыми“»[206].

Но Муссолини был непреклонен: «Дорогой Мессе, за столом переговоров наша более чем 200-тысячная армия будет значить больше, чем 60-тысячная К.С.И.Р. Скажите мне лучше: что будете делать сейчас?»[207].

Мессе имел все основания подать в отставку. Но он все же вернулся в Россию под началом нового командующего генерала Итало Гарибальди. Итальянская армия в России получила название Armata Militare Italiana in Russia — ARMIR или A.R.M.I.R.

Командующему A.R.M.I.R. было 62 года. Он воевал в Эфиопии и Северной Африке. Гарибальди отличался флегматичностью и очень почитал начальство. Гитлер обрадовался, узнав о назначении этого покладистого и безынициативного генерала.

В состав A.R.M.I.R. вошли Альпийский корпус и 2-й армейский корпус. Каждый — трехдивизионного состава.

Альпийским корпусом командовал генерал Габриэле Наши. У него в подчинении были дивизии «Тридентина», «Юлия» и «Кунеэнзе». Дополнительно Альпийскому корпусу первоначально подчинялась 156-я пехотная дивизия «Винченца». Танков в Альпийском корпусе не было.

Каждая горнострелковая дивизия в своем составе имела один альпийский артиллерийский пол в составе двух дивизионов 75/13-мм горных пушек и дивизиона 105/11-мм горных гаубиц. Кроме того, в Альпийском дивизионе состояли батарея 75/39-мм противотанковых пушек, две батареи 47/32-противотанковых пушек и две батареи зенитных 20-мм автоматов.

Что касается 156-й пехотной дивизии «Винченца», то она состояла из двух полков, в каждом из которых была рота 81-мм минометов и батарея 47/32-мм противотанковых пушек. Кроме того, в дивизионе имелась отдельная батарея 47/32-мм противотанковых пушек. Вот и вся артиллерийская матчасть.

Непосредственно командиру Альпийского корпуса подчинялись три дивизиона 105/13-мм горных гаубиц, дивизион 149/13-мм гаубиц и две батареи 20-мм зенитных автоматов.

В состав 2-го армейского корпуса входили дивизии «Равенна», «Коссерия» и «Сфорцеска». Командовал корпусом генерал Джованни Канджери. Все пехотные дивизии имели по два пехотных и один артиллерийский полк. В каждом пехотном полку находилась батарея 65-мм орудий и рота 81-мм минометов.

В артиллерийском полку имелся дивизион 105/28-мм пушек и два дивизиона 75/18-мм гаубиц, батарея 75/39-мм противотанковых пушек, две батареи 47/32-мм противотанковых пушек и две батареи 20-мм зенитных автоматов.

Корпусная артиллерия включала в себя отдельный дивизион 47/32-мм противотанковых пушек, два дивизиона 105/28-мм пушек, два дивизиона 149/13-мм гаубиц и две батареи 20-мм зенитных автоматов.

Наконец, армейская артиллерия A.R.M.I.R. включала в себя дивизион 210/22-мм гаубиц, три дивизиона 149/40-мм пушек, два дивизиона 149/28-мм пушек, 201-й полк моторизованной артиллерии (три дивизиона 75/32-мм пушек) и 4-ю армейскую группу зенитной артиллерии.

Чтобы представить себе огневую мощь A.R.M.I.R., следует сказать пару слов о наиболее мощных итальянских орудиях. Так, самая мощная итальянская артсистема — 220/20-мм гаубица фирмы «Ансальдо» — стреляла 102-кг снарядами с начальной скоростью 570 м/с на дальность 16 км. Максимальный угол возвышения ее составлял +75°, угол горизонтального наведения 70°. Скорострельность — один выстрел в 2–4 минуты. Вес в боевом положении 15 880 кг. В походном положении возка раздельная на двух подрессоренных повозках. Скорость возки по шоссе — до 30 км/ч.

149/40,5-мм пушка «Ансальдо» была принята на вооружение в 1935 г. Угол ее вертикального наведения 0°; + 45°. Благодаря раздвижным станинам угол горизонтального наведения составлял 60°. Снаряд весом 46 кг при начальной скорости 800 м/с имел дальность 23,7 км. Вес системы в боевом положении 11,34 т.

Любопытна корпусная пушка калибра 105/28 мм. Это пушка фирмы Шнейдера обр. 1909 г. с небольшими изменениями, внесенными фирмой «Ансальдо». Кстати, пушка Шнейдера была принята и в русской армии под названием 107-мм пушка обр. 1910 г.

К 1914 г. в РККА состояли на вооружении модернизированные 107-мм пушки обр. 1910/30 г. и старые (царские), переделанные в обр. 1910/30 г.

Данные итальянской 105/28-мм пушки: угол вертикального наведения -5°; +37°; угол горизонтального наведения 14°; скорострельность 6 выстр./мин. Снаряд весом 16,3 кг при начальной скорости 583 м/с имел дальность 12 км. Вес системы в боевом положении 2470 кг, в походном — 2795 кг.

Бронетехника A.R.M.I.R. имелась лишь в подвижной дивизии ПАДА «Принчипе Амадео Дука Д'Аоста». Там было 55 танков, из которых 31 — L33 и 19 — L6/40, а также 15 (по другим источникам 19) самоходных (штурмовых) 47-мм орудий Земовенте. Танки входили в состав 67-го берсальерского танкового батальона дивизии, самоходки — в 1 3-ю группу штурмовых орудий.

О танках (танкетках) L3 мы уже говорили. Танк же L6/40 был принят на вооружение в 1941 г. и стал шедевром исключительно для итальянского танкостроения. Он был вооружен 20-мм пушкой Бреда со спаренным 8-мм пулеметом или 37-мм пуками. Толщина лобовой брони была усилена до 30 мм, остальная броня — 6 мм. Вес танка 6,8 т. Экипаж 2 человека. Карбюраторный двигатель в 70 л. с. обеспечивал скорость хода по шоссе 42 км/ч.

На шасси L6/40 фирма «Фиат — Ансальдо» создала самоходную установку «земовенте L40». Башня была заменена рубкой с 47-мм противотанковой пушкой. Экипаж установки доведен до трех человек.

Вместе с новыми частями регулярных войск в 1942 г. в Россию было направлено 18 батальонов «чернорубашечников», принадлежавших к так называемой «Добровольческой милиции национальной безопасности». «Добровольческая милиция» была создана в начальный период фашистского движения, еще в 1920-е годы. Батальоны «чернорубашечников» имели лишь легкое вооружение и не представляли серьезной боевой силы.

3 июня 1942 г. итальянские войска в России были оперативно подчинены германскому командованию 17-й армии генерала фон Клейста. К этому времени линия обороны итальянцев проходила от станции Булавино и выше реки Миус. Дивизии располагались с севера на юг следующим образом: «Пасубио», «Торино», «Челере». При этом правый фланг существенно выдвигался вперед. Новые дивизии и другие соединения для формирования A.R.M.I.R. собирались далеко в тылу. Продовольствие у итальянцев быстро закончилось, а немцы не испытывали ни малейшего желания кормить союзников. Начался самый разнузданный грабеж мирного населения. Особый интерес итальянцы проявляли к домашней птице, за что получили у русских прозвище «солдат-курке».

К середине августа 1942 г. большая часть 2-го армейского и альпийского корпусов прибыла в Донбасс. Повторилась история 1941 г.: итальянским частям пришлось пешком двигаться к фронту. Как и летом 1941 г., мимо разболтанных колонн итальянцев проезжали моторизованные германские части, вызывавшие зависть и раздражение альпийцев, непривычных к переходам по равнине. Лейтенант Францини записал в дневнике: «Мы не видели пеших немцев. Они проезжают мимо на автомашинах, взирая на нас с презрением и заставляя глотать тонны пыли. Иногда хочется продырявить им из винтовки покрышки, а то и головы. Когда кому-то из нас становится плохо и мы просим его подсадить, они почти всегда делают вид, что не замечают».

28 июня 1942 г. 17-я германская армия начала наступление южнее Харькова.

«12 июля 1942 года в 3: 00 старые дивизии К.С.И.Р. и части дивизии „Сфорцеска“ выдвинулись со своих позиций. Погода была отвратительной: шел проливной дождь. Выделенный отряд из дивизии „Челере“ (3-й полк берсальеров и III группа артиллерии на конной тяге) понесли большие потери на минных полях и из-за отчаянного сопротивления неприятельского арьергарда в Круглом и на станции Фащевка. В район кургана Могила-Острая (высота 331,4) части вышли после полдня. Туда же прибыла другая колонна, состоящая из батальона мотоциклистов, одного батальона 6-го полка берсальеров и группы из 120-го артиллерийского полка. Мы организовали преследование неприятеля и настигли его к вечеру, восточнее перекрестка у Артема, где русские уже окопались и заняли позиции. Атака проходила при поддержке 111-й германской дивизии со стороны Уткино (наш левый фланг) и 198-й дивизии со стороны Артема (наш правый фланг). Этот маневр помешал действиям неприятельского арьергарда и способствовал наступлению XXXV корпуса. По плану 17-я армия не давала неприятелю организовать оборону на линии Ворошиловград — Красный Луч, а дивизия „Челере“ и немецкая 111-я продолжали на следующий день движение, соответственно, на Ивановку — Красную Поляну и на Шевченко — Малую Николаевку. „Пасубио“ и „Сфорцеска“ продвигались на восточном направлении.

Утром 13 июля дивизия „Челере“ объединилась вместе с немецкими дивизиями 111-й и 198-й для атаки новых позиций русских, оказавших ожесточенное сопротивление, чтобы дать возможность отойти своим основным соединениям. Подавив и вытеснив неприятеля из Петровенки, дивизия „Челере“ прибыла к концу дня к Шевченко, где находился сильный русский гарнизон, но и он был разбит, а дивизия захватила много пленных и военных трофеев. При содействии 111-й дивизии удалось захватить Федоровку. После этого 111-й дивизии удалось захватить Федоровку. После этого 111-я дивизия устремилась на Елизаветовку и Малую Николаевку, а дивизия „Челере“ — на Ивановку для дальнейшего выхода к Красной Поляне»[208].

К 16 июля 1942 г. итальянские части располагались следующим образом: дивизия «Челере» (ПАДА) — в Миллерово; дивизия «Сфорцеска» — в районах Красный Луч — Хрустальный; дивизия «Пасубио» — в Красной Поляне; группа кавалерии — в Есауловке.

24 июля 1942 г. 3-я дивизия «Челере» (ПАДА) была передана в оперативное подчинение 6-й германской армии под командованием генерал-полковника Паулюса, наступавшего на Сталинград.

«29 июля после четырех дней марша, преодолев свыше 400 километров, дивизия „Челере“ достигла зоны линии фронта у Серафимовича. Атаки неприятеля носили настолько яростный характер, что уже через день силы немецкого прикрытия частично отступили.

Состоялся тяжелый кровопролитный бой, вошедший в историю дивизии „Челере“ как неравная борьба между человеком и танком.

30 июля русские внезапно атаковали при поддержке 24 танков Т-34 (у автора — 34-тонных) и 15 легких танков, чтобы застигнуть врасплох наши войска на этапе подготовки линии обороны. Танки прибывали с севера и с востока и ударили по XXV батальону из 3-го полка берсальеров и по XXI батальону из 6-го полка берсальеров. Оба батальона были на марше, как и III группа из 120-го артиллерийского полка, и еще не успели установить на позиции свои орудия. Танки просто начали давить их. Помощь оказали другие группы артиллерии, уже занявшие оборонительные позиции, открыв меткую стрельбу с близкой дистанции.

Несмотря на неожиданную атаку сильного танкового подразделения, наши части продемонстрировали удивительную стойкость и находчивость. Берсальеры, лишенные противотанкового вооружения, рассеялись по степи и начали атаковать пехоту, сидевшую на танках. Пропустив волну танков, они снова сомкнули свои ряды.

Артиллеристы из I и II групп с хладнокровием и удивительным презрением к опасности продолжали стрелять прямой наводкой с очень близкой дистанции и достигли удивительных результатов, несмотря на то что не располагали подходящими бронебойными боеприпасами. Подключились и два взвода из дивизионной батареи 75-мм противотанковых орудий. Атаку мы выдержали. 14 русских танков остались на поле боя. Наши потери в живой силе опасений не вызывали. Только III группа артиллерии из 120-го полка была практически уничтожена: из 12 гаубиц уцелело всего 2.

На следующий день 3-я дивизия „Челере“ взяла инициативу в свои руки и атаковала вражеский плацдарм. Упорная борьба продолжалась до 3 августа, характеризуясь серией непрерывных кровопролитных атак и контратак вокруг главных населенных пунктов Затонского, Серафимовича, Бобровского и Базков. Берсальеры и артиллеристы одержали победу в суровой борьбе против сильных танковых формирований неприятеля. С падением Бобровского 3 августа первая фаза сражения за Серафимович завершилась»[209].

Дивизия ПАДА 30 июля — 3 августа потеряла убитыми, ранеными и пропавшими без вести около 1000 человек.

В ночь на 20 августа советские войска провели интенсивную артиллерийскую и минометную подготовку позиций дивизии «Сфорцеска». Первоначально в наступлении участвовали 197-я и 14-я гвардейские стрелковые дивизии. Они успели форсировать Дон и начали продвижение вперед. 22 августа части 197-й и 14-й стрелковых дивизий прорвали оборонительную полосу противника и принудили его отойти на рубеж Рыбный — Верхний Кривской — Ягодный — высота 218,9 — Девяткин — Усть Хоперский.

Нашим войскам противостояла смесь итальянских и германских войск. Так, только в районе Ягодного действовали части дивизий «Сфорцеска», дивизия «Челере» наступала справа, один батальон из 80-го пехотного полка дивизии «Пасубио», хорватский легион и 179-й немецкий пехотный полк — слева.

Завязались интенсивные встречные бои, и командованию советской 63-й армии стало ясно, что дальнейшее наступление наличными силами нецелесообразно, в связи с чем было принято решение перейти с утра 28 августа к обороне на рубеже Рыбный — совхоз № 4 — южная окраина поселка Калмыковский.

Из-за постоянных контактов с Гарибальди и германским командованием 23 сентября генерал Мессе отправил прошение об отставке и 1 ноября 1942 г. вылетел в Италию.

К 19 ноября 1942 г. итальянская 8-я армия (A.R.M.I.R.) занимала позиции на реке Дон от Новой Калитвы примерно до станции Базковская, что по прямой составляло примерно 150 км. Далее, юго-восточнее, находились позиции 3-й румынской армии.

По данным Мессе, дислокация соединений была следующей (с левого на правый фланг):

— Альпийский армейский корпус с дивизиями «Тридентина», «Юлия» и «Кунеэнзе»;

— II армейский корпус с дивизиями «Коссерия» и «Равенна»;

— XXXV армейский корпус с дивизиями 298-й немецкой и «Пасубио»;

— XXIX немецкий армейский корпус с дивизиями «Торино», 620-й немецкой и «Сфорцеска».

Дивизии второго эшелона:

— 294-я немецкая — позади альпийского армейского корпуса;

— 3-я «Челере» — позади II армейского корпуса;

— 22-я немецкая танковая — позади XXIX германского корпуса.

Как видим, немцы не особенно полагались на своих итальянских союзников и вставили между ними свои части.

По советским данным, перед войсками Юго-Западного фронта оборонялись соединения 8-й итальянской армии и оперативной группы «Холлидт», насчитывавшей в своем составе 22 дивизии (17 пехотных, 3 танковые, 1 кавалерийскую и 1 охранную) и 5 бригад. Из них 4 пехотные, 2 танковые и 1 охранная дивизия были немецкие, остальные дивизии и бригады — итальянские и румынские.

19 ноября 1942 г. войска Юго-Западного и Донского фронтов перешли в наступление севернее и южнее Сталинграда. Группировки румынских и немецких войск были разгромлены.

23 ноября войска 4-го танкового корпуса Юго-Западного фронта и 4-го механизированного корпуса Сталинградского фронта соединились в районе Советского, завершив окружение основных сил группировки противника под Сталинградом.

К этому времени войска 1-й гвардейской и 5-й танковой армий, успешно отбив атаки соединений оперативной группы «Холлидт» в районе Боковской и 11-й танковой и 336-й пехотной дивизий в районе Суровикино, основательно закрепились на реках Кривая и Чир, создав здесь внешний фронт окружения.

На фронте, занимаемом итальянцами, наступление было запланировано на 16 декабря. Согласно решению Ставки, главный удар наносился правым крылом 1-й гвардейской армии из района Верхний Мамон в общем направлении на Морозовский с тем, чтобы, продвигаясь по тылам вражеской группировки, во взаимодействии с 3-й гвардейской и 5-й танковой армиями разгромить ее. 3-й гвардейской армии предстояло нанести удар своим левым флангом в направлении Боковская — Нижний Астахов и далее на Морозовский.

5-я танковая армия, наступая в общем направлении на Морозовский — Тацинскую, должна была во взаимодействии с 5-й ударной армией Сталинградского фронта нанести удар по тормосинской группировке противника.

6-я армия Воронежского фронта, наступая основной своей группировкой в направлении на Кантемировку, должна была обеспечить правый фланг ударной группировки 1-й гвардейской армии.

Для выполнения поставленной задачи фронты располагали значительным количеством артиллерии.

Юго-Западному фронту были приданы три артиллерийские дивизии (по 8 полков в каждой) и 32 отдельных артиллерийских и минометных полка Резерва Верховного Главнокомандования (РВГК), в том числе 9 гвардейских минометных полков реактивной артиллерии. Всего во фронте насчитывалось 50 артиллерийских и минометных полков РВГК и 14 отдельных минометных дивизионов реактивной артиллерии.

Всего к 16 декабря 1942 г. в составе артиллерии Воронежского фронта на фронте шириной 382 км было сосредоточено 5024 орудий и минометов, а также 187 боевых машин БМ-8 и БМ-13 реактивной артиллерии и 332 рамы ракет М-30.

Из 328 км фронта 270 км занимали итальянские части общей численностью в 270 тыс. человек.

Артиллерийская подготовка во всех армиях Юго-Западного фронта началась 16 декабря в 8 часов утра пятиминутным огневым налетом по переднему краю и ближайшей глубине обороны противника, а также по его штабам и ближайшим резервам, расположенным в зоне досягаемости артиллерийского огня. За огневым налетом последовал период подавления и разрушения, длившийся 75 минут. Атака предпринималась без участия танков, так как танковые части, предназначенные для непосредственной поддержки пехоты, к началу наступления еще не прибыли.

Германская и итальянская артиллерия была надежно подавлена и не смогла оказать существенного огневого воздействия на советские наступавшие войска. Только перед фронтом 1-й гвардейской армии противник пытался ответить огнем отдельных дальнобойных батарей и частично дивизионной артиллерии.

В 12 часов дня 16 декабря в полосе 1-й гвардейской армии были введены в бой 17-й и 25-й танковые корпуса. За ними вводились 18-й и 24-й танковые корпуса для развития успеха в полосе удара 6-й армии. В полосе 3-й гвардейской армии был введен 1-й гвардейский механизированный корпус.

Соединения 6-й армии в составе 172-й, 350-й и 267-й стрелковых дивизий 15-го стрелкового корпуса; 127-й и 160-й стрелковых дивизий 17-го танкового корпуса разгромили дивизию «Коссерия», прорвали полосу обороны на участке Новая Калитва — Дерезовка.

Стремясь восстановить положение, итальянское командование ввело в действие дивизионные резервы и бригаду чернорубашечников «23 марта». Германское командование по просьбе штаба II корпуса передало в его распоряжение противотанковые и тяжелые орудия. На помощь «Равенне» двинулись части 298-й немецкой дивизии, стоявшей справа от нее, а также 201-й дивизион штурмовых орудий (45 штурмовых орудий StuG III). Дивизия «Коссерия» должна была образовать линию обороны позади дивизии «Равенна». Им должна была помочь 385-я германская пехотная дивизия.

Движение советского 1-го механизированного корпуса в глубину обороны сопровождалось большими трудностями, связанными в первую очередь с преодолением минных полей. При вводе в бой корпус потерял 47 танков, из которых 36 подорвались на минах, а 11 были подбиты артиллерией противника.

В ожесточенных двухдневных боях войска 6-й и 1-й гвардейской армий во взаимодействии станковыми корпусами прорвали оборону противника и к утру 18 декабря вышли на южный берег реки Богучарки. К вечеру войска этих армий расширили фронт прорыва до 60 км. К этому же времени был завершен прорыв и в полосе 3-й гвардейской армии на фронте в 20 км.

Войска 8-й итальянской армии и оперативной группы «Холлидт» начали поспешно отходить в южном и в юго-западном направлениях. Танковые корпуса 6-й и 1-й гвардейских армий, а также механизированный корпус 3-й гвардейской армии громили тылы и отступавшие колонны противника, окружали отдельные его гарнизоны и, передавая их подходившим стрелковым дивизиям, устремлялись дальше.

К 30 декабря войска фронта, уничтожив окруженные в тылу группировки противника и продвинувшись в глубину до 100–120 км, закрепились на рубеже Новая Калитва — Марковка — Волошино — севернее Миллерово — Ильинка — Скосырская — Чернышековский. В ходе этого наступления были полностью уничтожены итальянские дивизии: 3-я «Равенна», 3-я «Челере», 5-я «Коссерия», 2-я «Сфорцеска», 9-я «Пасубио», 52-я «Торино» и 1-я бригада чернорубашечников, разгромлены две немецкие и две румынские дивизии. При этом захвачено в плен более 60 тысяч солдат и офицеров, а также большие трофеи.

57 тысяч итальянцев из Альпийского корпуса занимали позиции на Верхнем Дону. Слева от них располагалась 2-я венгерская армия, справа — 24-й немецкий корпус, прикрывавший участок фронта, оставленный итальянскими дивизиями в ходе декабрьского отступления.

13 января 1943 г. на этом участке фронта началось наступление советских войск, вошедшее в историю как «Воронежско-Харьковская наступательная операция». Она проводилась силами Воронежского фронта, 13-й армии Брянского и 6-й армии Юго-Западного фронтов. Позже были привлечены и другие части.

18 января советские войска в районе поселка Алешева замкнули кольцо, в котором от итальянского корпуса остались четыре германские пехотные дивизии и ряд венгерских частей.

Генерал Гарибальди уже 15 января запросил у штаба группы армии «Б» разрешение отвести Альпийский корпус с целью выравнивания линии фронта. Об этом доложили Гитлеру, который не только не разрешил отход, но и отказался санкционировать уже согласованную ранее передислокацию 24-го немецкого корпуса с целью усилить фланг группы армий «Б». Это решение было чисто формальным: 24-й корпус под ударами Красной Армии уже стремительно отходил. Его штаб даже не успел (а, может, не счел нужным) сообщить командующему итальянскими войсками о том, что правый фланг Альпийского корпуса остался открытым. Поэтому появление 15 января у Россоши 30-й и 97-й танковых бригад 12-го танкового корпуса оказалось сюрпризом для штаба итальянского корпуса.

Попавший в плен командир дивизии «Кунеэнзе» рассказывал: «С 17 января никаких приказов… я не получал. Связи как с корпусом, так и с другими дивизиями не было. Дивизия все время вела бои с превосходящими силами русских танков и мотопехоты, против которых не имела противотанковых средств, так как при отходе с Дона большая часть артиллерии была оставлена на месте»[210].

Альпийский корпус отступал на запад в течение пятнадцати дней, страдая от холода и голода. Путь их пролегал через заснеженную степь, дороги были забиты брошенными машинами и повозками. Толпы альпийцев постоянно натыкались на советские части или партизанские отряды, наносившие им большой урон. В 300 км от Дона, в Шебекино, наконец-то наступила передышка. Из 57 тысяч человек, попавших в окружение, дошли только 27 тысяч. Было потеряно 90 % лошадей и мулов, 99 % автомашин, вся артиллерия, автоматическое оружие и матчасть.

Теперь, после уничтожения Альпийского корпуса, на советско-германском фронте не осталось боеспособных итальянских частей. Немецкое командование приказало 1 февраля 1943 г. итальянской армии оставить свой сектор, и остатки разбитых дивизий двинулись пешком к северо-востоку от Киева — в зону реорганизации.

По официальным данным итальянского Генерального штаба, с 11 декабря 1942 г. по 31 января 1943 г. итальянская армия на Восточном фронте потеряла убитыми, пропавшими без вести и пленными 84 830 человек, ранеными и обмороженными — 29 690 человек, что составляло 60 % офицерского и 49 % рядового состава армии до начала наступления.

В самой Италии население ничего не знало о трагедии A.R.M.I.R. Лишь приближенные дуче и верхушка дипломатического корпуса получали информацию с фронта. Так, итальянский посол в Германии Альфреди записал в дневнике: «Ужасное Рождество 1942 года. Драма в России не оставила никаких сомнений в неизбежности поражения и того, что это будет означать для Италии». Спустя несколько дней он добавил: «Начало разгрома рейха носит название „Сталинград“».

Муссолини же был страшно напуган. Сталинградская катастрофа совпала с поражением германских и итальянских сил на Средиземном море. Понятно, что последнее волновало больше, чем заснеженные поля между Доном и Волгой. Утопающий хватается за соломинку, и Муссолини предпринимает попытку склонить Гитлера к сепаратному миру с СССР. Тогда можно было бы сосредоточить усилия фашистского блока в Средиземноморье и на западных театрах военных действий.

Дуче впервые поднял этот вопрос в ноябре 1942 г. при встрече с немецким военным атташе Рентиленом. В начале декабря того же года в Рим прилетел Геринг, и Муссолини продолжил с ним этот разговор. Позже Муссолини писал: «Дуче выражает мнение, что тяжелая война против России должна быть теперь так или иначе окончена. Если бы сейчас было возможным добиться второго Брест-Литовска, а это можно было бы сделать, предоставив территориальные компенсации России в Центральной Азии, то нужно было бы создать оборонительную линию, которая парализовала бы всякую инициативу противника, отвлекая минимальные силы оси»[211].

Дуче настаивал на личной встрече с фюрером, что убедить его в необходимости сепаратного мира с Советским Союзом, но Гитлер не торопился, так как понимал, что Сталинградский разгром ставит его в невыгодное положение, и ожидал, когда ситуация сложится в его пользу.

6 декабря 1942 г. Муссолини наконец-то получил приглашение Гитлера, переданное ему немецким послом в Риме Макензеном. Встреча должна была состояться в Клесхейме. Но 15 декабря Гитлер сообщил телеграммой, что сложная обстановка на фронтах не дает ему возможность покинуть ставку, и предложил Муссолини вместо личной встречи прислать к нему в Восточную Пруссию министра иностранных дел Чиано и начальника Генштаба Каваллеро. Фюрер писал, не вдаваясь в подробности, что «переговоры будут очень важными и закончатся в несколько дней». Муссолини понял, что Гитлер хотел избежать обсуждения общеполитических вопросов. Он уже несколько раз отпускал в отношении итальянцев несколько нелестные высказывания типа: «С итальянцами мы никогда не добьемся успеха».

Теперь фюрер желал знать, насколько итальянцы готовы к сопротивлению. А выяснить это он мог и в разговоре с Чиано и Каваллеро, личное присутствие дуче для этого было необязательно. Муссолини вынужден был согласиться.

17 декабря Чиано, Каваллеро и немецкий посол в Риме Макензен поездом отправились в рейх. Барон Ланца, присоединившийся к свите Чиано в Берлине, так описывает это путешествие: «Шикарный состав: Чиано, Макензен и Каваллеро имеют по отдельному вагону… Во время остановок в одно мгновение устанавливается связь с Римом. Но Риму нечего нам сказать… не думаю, чтобы и у министра были какие-либо важные соображения для передачи в Рим. Его блестящие и развлекательные эскапады поразительно пусты и однообразны. Любимая тема — немцы. Он забавляется тем, что говорит про них всякие гадости. Макензен, видимо, привык к этому и с молчаливым достоинством игнорирует более чем прозрачные намеки. Каваллеро не показывается. Чиано, когда упоминает о нем, говорит: „Этот коротконогий дурак“. Дурак один, дурак другой. Немцы — идиоты, немцы — кретины и так далее… Под звуки подобных фраз наш поезд медленно двигался к пункту назначения»[212].

Чиано получил от Муссолини четкую директиву — изложить фюреру предложения дуче о сепаратном мире с СССР. Муссолини составил краткую инструкцию для своего министра: «Если мы не хотим войны на два фронта, то необходим, если возможно, Брест-Литовск. Если это невозможно, то, по крайней мере — стабилизация Восточного фронта. Отвод наиболее боеспособных соединений оси. Война с Россией бесцельна. Посмотреть, нет ли возможности добиться вступления Японии»[213].

Однако в ставке Гитлера Чиано и Каваллеро пришлось выслушать множество неприятных вещей. Позже барон Ланца, находившийся в составе итальянской делегации, писал: «Чиано сразу же направился к Гитлеру, а мы стали налаживать связь с Римом. Когда мы присоединились к свите Чиано в небольшом деревянном домике фюрера, то все они выглядели страшно возбужденными и растерянными. Их буквально атаковали немцы, которые были в ярости от положения на Восточном фронте. Они обвиняют наши дивизии в том, что те бежали сегодня ночью, поставив под угрозу войска под Сталинградом. Мы сразу поняли, почему Риббентроп и его окружение встретили нас так мрачно. Чиано вернулся к нам только через несколько часов. „Положение очень серьезно“, — сказал он. Сам фюрер просил его позвонить Муссолини, с тем чтобы тот обратился к итальянским войскам с торжественным призывом прекратить отступление. Атмосфера была такая, что казалось, нас с минуты на минуту отправят в военный трибунал»[214].

Переговоры в ставке длились до 20 декабря. В итоге фюрер вынес свое резюме: «Вопрос о заключении мира с Россией еще не созрел для обсуждения». Обе стороны остались крайне недовольны итогом переговоров. Гитлер убедился в своих подозрениях о недостаточном желании Италии продолжать войну, а Чиано был оскорблен невниманием к предложениям дуче и, как он считал, несправедливыми обвинениями в адрес итальянской армии.

Несмотря на поражения, Муссолини постоянно твердил: «Италия должна быть представлена на Восточном фронте. Следовательно, второй армейский корпус останется в России. Он должен быть реорганизован и снабжен эффективным оружием». То есть Муссолини решил дать «пушечное мясо», а Гитлер должен был дать итальянскому корпусу первоклассное вооружение.

9 марта 1943 г. на совещании в ставке генерал Альфред Иодль докладывал о предложениях Муссолини относительно восстановления армейского корпуса на Восточном фронте. Но Гитлер резко прервал его: «Я скажу дуче, что это не имеет смысла. Давать им оружие — значит обманывать самих себя… Нет никакого смысла давать итальянцам вооружение для организации армии, которая побросает оружие перед лицом врага при первом же случае. Точно так же ни к чему вооружать армию, если нет уверенности в ее внутренней прочности… Я не дам себя обмануть еще раз»[215].

Таким образом, вопрос об использовании итальянских войск на Восточном фронте был решен окончательно и бесповоротно.

Примечания:

2

Почему я привел именно этот пример? Ну, во-первых, дабы показать, что в Ватикане с X века мало что изменилось, а во-вторых, поскольку оная сестра хорошо описана в книгах нашего резидента. О ней мы еще поговорим.

20

Изборник (Сборник произведений литературы древней Руси). М.: Художественная литература, 1969. С. 287.

21

Цит. по: Норвuч Дж. История Венецианской республики. С. 191–192.

205

Мессе Дж. Война на Русском фронте. Итальянские войска в России 1941–1943 гг. С. 197.

206

Там же. С. 198.

207

Там же. С. 199.

208

Мессе Дж. Война на Русском фронте. Итальянские войска в России 1941–1943 гг. с. 204–205.

209

Мессе Дж. Война на Русском фронте. Итальянские войска в России 1941–1943 гг. с. 213–215.

210

История Великой Отечественной войны. М.: Библиотека Академии наук СССР 1955.1: 111. с.104.

211

цит. по: Филатов Г.C. Восточный поход Муссолини.

212

Там же.

213

цит. по: Филатов Г.С. Восточный поход Муссолини.

214

Там же.

215

Там же.