Глава 21

Цусима

Перед боем адмирал Рожественский поставил перед своими кораблями следующие задачи:

1. Броненосные корабли, входившие в состав первого, второго и третьего отрядов, должны были действовать соединенно против японских броненосцев, маневрируя по сигналам командующего или своих флагманов, имея в виду главную задачу продвижения на север с целью прорыва во Владивосток (приказы № 229 и 231 от 26 и 27 апреля 1905 г.).

2. Крейсерский отряд должен действовать против крейсеров неприятеля, пытающихся обойти фланги боевого построения русских броненосцев с целью взятия их в два огня, а также оказывать помощь пострадавшим в бою броненосцам (приказ № 182 от 3 апреля 1905 г.).

3. Разведочный отряд действует самостоятельно по сигналам своего флагмана, имея назначением охрану эскадры.

4. Миноносцам в качестве главной задачи ставилось не допустить атаки японских миноносцев против русских транспортов и передачи флагманов с поврежденных кораблей на исправные (приказы № 41 и 243 от 14 января и 10 мая 1905 г.).

5. Транспорты должны следовать за боевыми кораблями на расстоянии 5–6 миль от них, в стороне, противоположной неприятелю (приказ № 227 от 25 апреля 1905 г.).

Подробного же плана Рожественский не составил. Из его приказов следовало, что эскадра не должна была атаковать неприятеля, а должны была прорываться во Владивосток, по возможности отбиваясь от атак японцев. При этом перед крейсерами и миноносцами ставились чисто пассивные, не свойственные им задачи. Командующий фактически отказался от активных действий, предоставив инициативу противнику.

Рожественский принял решение прорываться во Владивосток самым кратчайшим и наиболее простым в навигационном отношении путем — через Корейский пролив. Близкое расположение от пролива японских военно-морских баз позволило противнику использовать в бою десятки малых миноносцев.

К моменту прибытия русской эскадры на Дальний Восток главные силы японского флота в составе первого и второго боевых отрядов сосредоточились в корейском порту Мозампо, а крейсера и миноносцы — у островов Цусима. В 120 милях от Мозампо, между островами Гото-Квельпарт, японцы выставили дозор из крейсеров, который позволял им своевременно обнаружить русскую эскадру при подходе ее к Корейскому проливу и развернуть главные силы на пути ее движения проливом. Исходная позиция японского флота перед сражением была настолько благоприятной, что исключала всякую возможность прохода русской эскадры через Корейский пролив незамеченной, и бой с японским флотом для последней становился неизбежным.

В ночь на 14 мая 1905 г. русская эскадра подошла к Корейскому проливу и построилась в ночной походный ордер. Впереди по курсу были развернуты крейсера. За ними в двух кильватерных колоннах шли эскадренные броненосцы, а между ними — транспорты. Позади эскадры, на расстоянии одной мили, следовали два госпитальных судна. Во время движения проливом вице-адмирал Рожественский, чтобы не обнаружить себя, отказался от ведения разведки, но в то же время не произвел затемнения на кораблях, что облегчило японскому флоту обнаружение русской эскадры и сосредоточение на ее пути.

На рассвете 14 мая японский вспомогательный крейсер «Синано-Мару» почти «ткнулся носом» в русские госпитальные корабли, а по ним опознал и саму эскадру.

В 6 ч. 45 мин. справа от русской эскадры появился крейсер «Идзумо». В начале девятого впереди левого траверза показались из тумана шедшие почти параллельным курсом «Чин-Иен», «Мацусима», «Ицукусима» и «Хасидате». Впереди них держался легкий крейсер «Акицусима». Русская эскадра могла легко уничтожить «старичков», но Рожественский боялся напасть даже на столь легкую добычу.

В 13 ч. 30 мин. 14 мая перед русской эскадрой показались главные силы японского флота. Адмирал Того стремился охватить голову русской эскадры, но не рассчитал маневра и прошел на расстоянии 70 кабельтовых (12,8 км) от головного русского корабля. Адмирал же Рожественский посчитал, что японцы хотят атаковать левую колонну русской эскадры, состоявшую из старых кораблей, и поэтому перестроил свой флот из двух кильватерных колонн в одну.

Главные силы японского флота, маневрировавшие в составе двух боевых отрядов, выйдя на левый борт, начали последовательный поворот на 16 румбов с целью охвата головы русской эскадры. Этот поворот, производившийся на расстоянии 38 кабельтовых (около 7 км) от головного русского корабля и продолжавшийся в течение 15 минут, ставил японские корабли в очень невыгодное положение. Делая последовательный поворот на обратный курс, японские корабли описывали циркуляцию почти на одном месте, и, если бы русская эскадра вовремя открыла огонь и сосредоточила его на точке поворота японского флота, последнему могли быть причинены серьезные потери. Но этот благоприятный момент был упущен. Головные корабли русской эскадры открыли огонь только в 13 ч. 49 мин. К тому же из-за ошибок в управлении огнем он не был сосредоточен на японских кораблях, последовательно поворачивавшихся в одной и той же точке, и поэтому оказался малоэффективным.

Первым открыл огонь «Князь Суворов». Охватив голову русской эскадры, японцы сосредоточили огонь на «Суворове» и «Ослябе». В 14 ч. 25 мин. броненосец «Ослябя» перевернулся и затонул. К 14 ч. 30 мин. «Суворов», пылающий от носа до кормы, с заклиненным рулем, вышел из строя, описав циркуляцию в 16 румбов. «Император Александр III», также весь охваченный пламенем, вначале последовал за «Суворовым», но, поняв, что флагман неуправляем, переменил курс на восток и возглавил эскадру, прикрывая колонной броненосцев вышедший из строя флагманский корабль и давая возможность хвостовым кораблям принять участие в бою. Японцы, идя по внешней кривой, снова начали охватывать голову эскадры, взяв курс почти на юго-восток.

В 14 ч. 50 мин. японский концевой корабль уже находился на траверзе «Александра III», идущего головным. Пользуясь этим, «Александр III» сделал попытку прорваться на север и поставить под продольный огонь корабли японского арьергарда. Круто повернув на север, «Александр III» повел за собой эскадру. До концевого японского корабля «Адзума» было около 30 кабельтовых (5,5 км). Маневр мог бы удасться, если бы против русских действовал менее опытный противник. В 14 ч. 55 мин. броненосцы эскадры Того сделали поворот «все вдруг» на 16 румбов влево и, имея головным броненосный крейсер «Ниссин», легли на обратный курс — вест-норд-вест. Броненосные крейсера противника, разойдясь контркурсами со своими броненосцами, также повернули на 16 румбов и вступили в кильватер флагманскому броненосцу «Микаса», ставшему после поворота хвостовым в отряде броненосцев. Этот сложнейший маневр японская эскадра четко проделала на полном ходу, показав высочайшую выучку и способность мгновенно реагировать на все изменения боя.

Видя, что японцы, используя преимущество в эскадренной скорости, снова охватывают голову русской эскадры, «Александр III», уклоняясь от огня противника, положил руль лево на борт и повернул круто вправо, почти на ост-зюйд-ост.

Дальше эскадру повел броненосец «Бородино», а «Александр III» после выхода из строя «Сисоя Великого» шел в кильватере «Орлу», продолжая вести огонь по противнику. Около 17 часов «Александр III» с большим креном вышел из строя. Он прорезал линию за «Наварином», так что «Сисою Великому» и «Наварину» пришлось дать ему дорогу.

Около 19 часов[83] «Александр III» перевернулся кверху днищем и через некоторое время затонул. Вместе с броненосцем погиб и весь его экипаж (867 человек).

Примерно в 19 ч. 20 мин. 305-мм японский снаряд, попавший с правого борта в район носовой 152-мм башни броненосца «Бородино», вызвал взрыв боезапаса. Броненосец, не выходя из строя, перевернулся и вскоре затонул. Из 866 человек экипажа спасся единственный матрос — марсовый Семен Ющин.

Около 17 часов после выхода «Суворова» из боя к его борту подошел миноносец «Буйный». На «Буйный» передали раненого адмирала Рожественского и уцелевших чинов штаба: флаг-капитана, полковника Филипповского, капитана 2-го ранга Семенова, лейтенантов Леонтьева и Кржижановского, мичмана Демчинского, юнкера Максимова и еще пятнадцать низших чинов, оказавшихся рядом.

Адмирал Рожественский, из-за ранения не имевший возможности командовать эскадрой, распорядился, чтобы на миноносце был поднят сигнал о передаче командования адмиралу Небогатову. После того как сигнал был отрепетирован, подняли следующий сигнал: «Адмирал на миноносце».

Около 19 часов начальник 3-й эскадры Катаока послал в атаку четыре миноносца 11-го отряда капитан-лейтенанта Фудзимото, которые обошли броненосец «Князь Суворов» с носа и почти в упор выпустили по одной торпеде. Получив попадания в левый борт, корабль перевернулся и в 19 ч. 12 мин. исчез под водой. С ним погибли все 925 человек экипажа.

Поскольку около 3 часов ночи 15 мая «Буйный» уменьшил ход до 11 узлов из-за повреждения котлов, питаемых соленой водой, Рожественский вместе с офицерами штаба был перевезен на миноносец «Бедовый».

В 15 ч. 15 мин. 15 мая на «Бедовом» заметили дымки за кормой. Сразу же командир корабля Н.В. Баранов вместе с офицерами штаба К.К. Клапье де Колонгом и В.И. Филипповским начали обсуждать условия сдачи. Между тем «Бедовый» был полностью исправен и не получил ни одного повреждения в бою 14 мая. Однако у Баранова на миноносце находилось личное имущество, состоящее из 14 чемоданов. Потерять такое количество добра в бою, да еще с риском погибнуть, конечно, было жалко. Поэтому Баранов заготовил белый флаг (простыне он предпочел скатерть), флаг Красного Креста и приказал набрать сигнал: «Имею тяжело раненных».

Вместе с «Бедовым» шел миноносец «Грозный». Когда к двум нашим миноносцам стали приближаться два японских миноносца, командир «Грозного», капитан 2-го ранга К.К. Андржеевский забеспокоился и, подойдя к «Бедовому», запросил указаний. В ответ он получил приказ следовать во Владивосток. Недоумение Андржеевского разъяснилось, когда он увидел на «Бедовом» поднятые флаги. «Грозный» увеличил ход до полного и стал уходить, преследуемый миноносцем «Кагеро». Второй миноносец — «Сазанами» — подошел к «Бедовому». «Грозный» отстреливался, а «Бедовый» поднял белый флаг.

В пятом часу вечера на «Бедовый» прибыли японцы и поставили свои караулы. Для капитан-лейтенанта Айба стало настоящим подарком известие о том, что на сдавшемся миноносце находится сам командующий русской эскадрой. Он даже заглянул в каюту к адмиралу, чтобы лично убедиться в этом.

Что же касается миноносца «Грозный», то он благополучно достиг Владивостока.

В дневном бою 14 мая японский флот не потерял ни одного броненосца, хотя многие корабли получили значительные повреждения. Среди них эскадренные броненосцы «Микаса» и «Фудзи», броненосные крейсера «Асама», «Якумо», «Ивате» и «Касуга». Так, например, во флагманский корабль адмирала Того попало до 36 снарядов.

С наступлением темноты японцы прекратили артиллерийский обстрел русской эскадры. Адмирал Того, подтянув свои миноносцы, приказал им атаковать корабли противника торпедами, а сам с главными силами направился к острову Дажелет. Около восьми часов вечера шестьдесят японских миноносцев, разделившись на небольшие отряды, стали охватывать русскую эскадру. Первые, довольно неорганизованные торпедные атаки начались в 20 ч. 45 мин. одновременно с трех направлений. Из 75 торпед, выпущенных с дистанции от 1 до 3 кабельтовых, только шесть попали в русские корабли.

В ходе ночных атак русские корабли потопили артиллерийским огнем два малых японских миноносца, № 34 и № 35, водоизмещением по 89 тонн, двенадцать миноносцев получили повреждения. Кроме того, поврежденный артиллерийским огнем японский миноносец № 69 (водоизмещением 87 т) 15 мая был протаранен миноносцем «Акацуки-2» (бывший миноносец «Решительный», захваченный японцами) и затонул.

Броненосец «Фудзи»

Несколько слов стоит сказать и о гибели крупных русских кораблей в ночь с 14 на 15 мая.

В дневном бою броненосец «Наварин» пострадал мало. Первое попадание он получил только в 14 ч. 50 мин. 8-дюймовый (203-мм) снаряд попал в носовую часть броненосца, сделав подводную пробоину, в результате чего носовое торпедное отделение было затоплено.

В 15 ч. 10 мин. 203-мм снаряд попал в крышу носовой башни, разорвался и уничтожил осколками 75-мм пушку. При этом был смертельно ранен командир «Наварина», капитан 1-го ранга Фитингоф. Командование броненосцем принял капитан 2-го ранга Дуркин. В последующие часы японцы, стремившиеся добить первый броненосный отряд, лишь изредка обстреливали «Наварин». Броненосец получил еще два попадания крупнокалиберными снарядами: в корму и в носовую часть, где были разрушены каюты кондукторов. Осколками близко разорвавшихся снарядов были незначительно повреждены надстройки и трубы броненосца.

В ходе дневного боя на «Наварине» были убиты и ранены, кроме командира, еще семнадцать человек, в том числе четыре офицера.

С наступлением темноты русская эскадра по сигналу адмирала Небогатова развила скорость 12–13 узлов и последовала за новым флагманом — броненосцем «Николай I». Вторым шел «Орел», затем броненосцы береговой обороны, «Сисой Великий», «Наварин» и «Адмирал Нахимов». Поврежденный «Наварин», с трудом давая 12-узловой ход, не отставал от других кораблей, отбивая атаки японских миноносцев. Поступление воды через пробоины в корме увеличилось, и к девяти часам вечера кают-компания «Наварина» была уже полностью затоплена, а корма погрузилась по кормовой срез, вода доходила уже до кормовой башни главного калибра. Пришлось сбавить ход для заведения пластыря под пробоины. Корабли эскадры быстро скрылись в темноте, и «Наварин» остался один.

В 21 ч. 45 мин. в носовой кочегарке броненосца лопнула паровая магистраль, в результате вышли из строя три котла и скорость корабля упала до 7 узлов. Тут «Наварин» обнаружил преследовавший русскую эскадру с востока 4-й дивизион японских миноносцев («Асагири», «Мурасаме», «Асасио» и «Сиракумо»). В 21 ч. 50 мин. миноносцы начали атаку с разных курсовых углов. Отвлекая внимание команды броненосца, «Асагири», «Асасио» и «Сиракумо» осветили «Наварин» прожекторами, в то время как «Мурасаме» подошел сзади и в упор, с дистанции 200 м, выпустил в броненосец торпеду. Торпеда разрушила подводную часть кормовой скулы правого борта, не повредив руля и винтов броненосца.

Взрыв торпеды в корме вызвал панику на «Наварине», матросы стали прыгать за борт, и офицерам с большим трудом удалось восстановить на корабле порядок. «Наварин» застопорил машины, корма его почти полностью погрузилась в воду.

4-й дивизион японских миноносцев в этот момент возобновил атаки. «Мурасаме», получивший повреждения от артогня «Наварина», пошел в базу, но три других миноносца под общим командованием капитана 2-го ранга Судзуки[84] пытались атаковать торпедами тонущий русский броненосец, отгонявший их своим артиллерийским огнем. Миноносцы вели огонь по «Наварину» из мелкокалиберных орудий и даже из пулеметов. Несколько японских торпед прошло мимо. «Наварин», сильно накренившись на правый борт, шел 4-узловым ходом к берегам Кореи. В 1 ч. 40 мин. 15 мая торпеда, выпущенная с «Асагири» с дистанции 500 м, попала в правый борт броненосца. Было затоплено котельное отделение правого борта, на корабле погасло электрическое освещение. Крен на правый борт увеличивался с каждой минутой, и «Наварин» был вынужден остановиться. На корабле возобновилась паника. «Наварин» тонул медленно, и времени для спасения людей было достаточно. Но не было сделано даже попыток организованно снять с тонущего корабля личный состав.

Около двух часов ночи «Наварин», несмотря на большой крен, все еще держался на воде. В это время с миноносца «Сиракумо» была выпущена еще одна торпеда. Перевернувшись через правый борт, «Наварин» затонул, увлекая за собой спущенные шлюпки и сотни барахтающихся в воде людей. Из 703 человек команды спаслись только трое матросов. Один из них, сигнальщик Седов, провел в воде 16 часов и был подобран японским миноносцем «Фубуки». Комендор Кузьмин и кочегар Дергачев провели в воде 14 часов, прежде чем в полубессознательном состоянии были подобраны английским пароходом и затем сданы в Шанхае русскому консулу.

Броненосец «Сисой Великий» 14 мая первое попадание получил в 14 ч. 40 мин. 152-мм снаряд сделал большую пробоину в левом борту около ватерлинии.

В 17 часов «Сисой Великий» снова занял свое место в линии броненосцев, встав за «Наварином». В течение дня «Сисой» получил еще два попадания крупными снарядами в левый борт и два — в правый.

В 19 ч. 30 мин. с «Сисоя Великого» были замечены первые японские миноносцы. В 19 ч. 45 мин. они атаковали русский броненосец. Атака эта была отбита. Броненосец шел полным ходом, который при сильном дифференте на нос составлял 12 узлов.

В 22 ч. 30 мин. японские миноносцы снова атаковали «Сисой» и снова, хотя и с большим трудом, но были отогнаны артиллерийским огнем с броненосца. В 23 ч. 15 мин. четыре японских миноносца пошли в третью атаку. Один миноносец был потоплен 12-дюймовым снарядом из кормовой башни, но выпущенная им торпеда попала в корму броненосца, разрушила румпельное и рулевое отделения, которые были затоплены. Броненосец лишился штатного управления и получил несколько новых повреждений. Управляясь машинами, «Сисой» продолжал идти на север, все более погружаясь носом.

Около двух часов ночи удалось подвести пластырь под носовые пробоины, но он пропускал воду, и вскоре над водой оставалось не более 30 см форштевня. Была предпринята попытка выровнять корабль, затопив кормовые отсеки, но это не дало ощутимых результатов, хотя и несколько замедлило погружение носом.

В 7 ч. 15 мин. 15 мая с «Сисоя» заметили три японских вспомогательных крейсера — «Сисано-Мару», «Тайнан-Мару» и «Явата-Мару». Русский броненосец поднял сигнал по международному своду: «Тону, прошу помощи». В ответ японцы запросили «Сисой», означает ли это, что он сдается. С броненосца дали утвердительный ответ, застопорили машины и начали спускать шлюпки для эвакуации раненых.

С японских крейсеров на «Сисой» была направлена призовая партия — лейтенант Ямада и 31 матрос. В 8 ч. 15 мин. японцы поднялись на борт броненосца и подняли на гафеле свой флаг. Но русские военно-морские флаги, развевавшиеся на стеньгах, спустить японцам не удалось. Японцы попытались взять «Сисой Великий» на буксир, но нос броненосца продолжал погружаться. Одновременно продолжал увеличиваться крен на правый борт. Японцы спустили свой флаг и сосредоточили внимание на спасении людей. Подошедшие с японских крейсеров шлюпки снимали людей, держась крючьями за стволы носовых 12-дюймовых орудий.

Около 10 часов утра «Сисой Великий» стал медленно ложиться на правый борт. В 10 ч. 5 мин. стеньга с русским военно-морским флагом скрылась под водой, броненосец перевернулся вверх днищем и затонул. В последний момент было замечено, что руль броненосца заклинен в положении «на борт» и что у правого гребного винта оторваны две лопасти.

В Цусимском бою на броненосце «Сисой Великий» были убиты 59 и ранены 66 человек команды.

Крейсер «Адмирал Нахимов» во время дневного боя 14 мая получил несколько попаданий японских снарядов, но ни один из них не попал близко к ватерлинии, и к вечеру крейсер был еще в неплохом состоянии и свободно следовал за увеличивавшей ход эскадрой. После восьми часов вечера начались атаки японских миноносцев, и «Адмирал Нахимов» получил попадание торпеды в носовую часть с правого борта. Крейсер вынужден был остановиться, чтобы подвести под пробоину пластырь. После заделки пробоины машины дали полный ход, но крейсер сильно сел носом и не мог развить полную скорость.

Атаки японских миноносцев, продолжавшиеся до полуночи, благополучно отбивались с «Нахимова». Но вода постепенно прибывала, и стало ясно, что до Владивостока крейсер не дойдет, и тогда командование приняло решение с рассветом идти к ближайшему берегу. Около 7 часов утра крейсер подошел к острову Цусима. Спустили баркасы и начали грузить на них раненых. В это время к «Нахимову» подошли японские вспомогательный крейсер и миноносец. Около девяти часов утра 15 мая крейсер «Адмирал Нахимов» затонул. Большая часть команды была спасена.

Объем книги не позволяет мне подробно останавливаться на походе и бое эскадры Н.И. Небогатова. Но стоит сказать, что после соединения эскадр 26 апреля адмирал Рожественский принял Небогатова на флагманском броненосце. Беседа их длилась не более получаса. Адмиралы только обменялись поздравлениями, и младший флагман доложил о походе. Небогатов попытался рассказать о разработанном им плане прорыва во Владивосток в обход берегов Японии и далее через пролив Лаперуза. Туманы в районе пролива Лаперуза и Курильской гряды позволяли надеяться на скрытность перехода отряда, слишком слабого для самостоятельного боя с японским флотом. После приема максимального запаса угля броненосцы береговой обороны планировалось вести в океане на буксире у транспортов. На кораблях Небогатова даже готовили буксируемые буи с лампочками для обеспечения безопасности плавания в тумане. Но Рожественский перебил Небогатова и начал давать указания о погрузке угля и спешной подготовке к выходу в море. Никакого обсуждения планов прорыва во Владивосток или возможного боя с японским флотом так и не состоялось. Небогатов, назначенный начальником 3-го броненосного отряда, съехал на броненосец «Император Николай I» в некотором недоумении. Следующая встреча адмиралов состоялась уже в японском госпитале.

В ходе дневного боя 14 мая 3-й броненосный отряд адмирала Небогатова («Николай I», «Генерал-адмирал Апраксин», «Адмирал Сенявин» и «Адмирал Ушаков») выпустил 90 — 305-мм снарядов, 400 — 254-мм, 261 — 229-мм, 1064 — 152-мм и 1250 — 120-мм снарядов. Корабли отряда пострадали незначительно. Наибольшие повреждения получили «Николай I», лишившийся 305-мм орудия, и «Адмирал Ушаков», на котором было затоплено носовое отделение. В результате скорость броненосца упала до 10 узлов и ухудшилась маневренность, что сильно снизило его боеспособность. Интересно, что «Адмирал Сенявин» не получил ни одного попадания. На всех кораблях отряда были 11 убитых и 57 раненых.

14 мая уже в темноте, около восьми часов вечера, «Николай I» взял курс на Владивосток. За ним последовали корабли главных сил, некоторые крейсера и миноносцы. Как и во время похода, броненосцы 3-го отряда не включали прожекторов и погасили все отличительные огни, кроме кильватерных, позволявших им сохранить свое место в строю. Затемнение и увеличение скорости до 12 узлов позволили кораблям сравнительно быстро выйти из зоны атак японских миноносцев. При этом снарядом с кормовой башни «Адмирала Сенявина» был добит поврежденный японский миноносец (№ 34 или № 35), оказавшийся без хода в свете прожекторов броненосцев 2-го отряда. За «Николаем I» держался поврежденный, но еще боеспособный броненосец «Орел», сохранивший полный ход и часть артиллерии. Однако около девяти часов вечера от флагмана начали отставать корабли, поврежденные в дневном бою и не способные держать 12-узловой ход. Отстал севший носом «Адмирал Ушаков», которого обошли «Генерал-адмирал Апраксин» и «Адмирал Сенявин». К 23 часам весь отряд Небогатова совершенно скрылся из виду.

В 8 часов утра 15 мая на броненосце «Адмирал Ушаков» обнаружили легкий крейсер «Читосе» под флагом вице-адмирала С. Дева. «Читосе» вместе с миноносцем «Ариаке» спешил присоединиться к главным силам, только что потопив поврежденный 14 мая миноносец «Безупречный». «Читосе» подошел на 40 кабельтовых (7,3 км) к «Адмиралу Ушакову», но атаковать его не решился и ушел, не открывая огня. Около 14 ч. 15 мин. к «Ушакову» подошли броненосные крейсера «Ивате» и «Якумо». В 16 ч. 50 мин. контр-адмирал Симамура распорядился поднять сигнал по международному своду: «Ваш флагман сдался, предлагаю вам сдаться». Однако совет офицеров броненосца единогласно решил: «Драться, пока хватит сил, а потом уничтожить броненосец».

После 17 часов «Адмирал Ушаков» открыл огонь из 254-мм и 120-мм орудий по «Ивате». Японцы в 17 ч. 10 мин. ответили с дистанции около 49 кабельтовых (около 9 км). Первый 203-мм снаряд попал в броненосец не ранее, чем через 10 минут после начала боя. Он ударил в борт напротив носовой башни и сделал большую пробоину у ватерлинии. Затем 152-мм снаряд вывел из строя правое носовое 120-мм орудие, а другой 152-мм снаряд вызвал возгорание и взрыв трех беседок со 120-мм патронами. В батарее начался пожар, загорелись обшивка борта и рундуки в жилой палубе. Через 20 минут после начала боя крен броненосца на правый борт стал затруднять вращение башен, а еще через 10 минут огонь из них пришлось прекратить. Огонь продолжала вести только одна 120-мм пушка под управлением мичмана И.А. Дитлова.

Командир броненосца «Адмирал Ушаков» В.Н. Миклуха, решив, что все возможности сопротивления исчерпаны, приказал затопить броненосец, а команде спасаться. Около 6 часов утра 15 мая «Адмирал Ушаков», погружаясь носом в воду, лег на правый борт, перевернулся и затонул.

В ходе 30-минутного боя «Ивате» и «Якумо» выпустили 89 — 203-мм и 278 — 152-мм снарядов и добились четырех-пяти прямых попаданий.

Японцы подобрали в воде 328 человек команды броненосца, 7 офицеров и 87 нижних чинов погибли.

Крейсер «Дмитрий Донской» в ходе дневного боя 14 мая получил лишь незначительные повреждения верхних надстроек и шлюпки. Вечером он держался за крейсерами «Олег» и «Аврора», шедшими на юг. Но, не имея возможности развить достаточную скорость, стал отставать и с наступлением темноты совсем потерял их из виду. Тогда «Дмитрий Донской» повернул на северо-восток. Всю ночь крейсер успешно отбивал атаки японских миноносцев, а с рассветом 15 мая увидел миноносец «Буйный», на котором находился адмирал Рожественский. Адмирал перейти на «Дмитрий Донской» не захотел, его перевезли на «Бедовый», который ушел вместе с «Грозным». А «Буйный» остался около «Дмитрия Донского». Но вскоре выяснилось, что «Буйный» не может следовать за крейсером, и потому команда с него была снята, а сам миноносец затоплен несколькими выстрелами с «Дмитрия Донского». После чего крейсер продолжил путь прежним курсом.

Около 16 часов с крейсера увидели на горизонте дымки, а справа вдали на траверзе — японскую эскадру, шедшую контркурсом. «Дмитрий Донской» резко повернул на северо-запад, рассчитывая пройти левее острова Дажелет. Через некоторое время с «Дмитрия Донского» определили, что дымки на горизонте принадлежат японским крейсерам «Ицукусима», «Мацусима» и «Хасидате» и броненосцу «Чин-Иен». К 17 часам с левого борта показалось два трехтрубных быстроходных крейсера, «Нийтака» и «Отава», которые быстро приближались. Командир «Дмитрия Донского» решил попытаться выброситься на острова Дажелет, до которого оставалось не более 25 миль, и крейсер пошел туда полным ходом. Японские крейсера с левого борта быстро нагоняли «Донского», а около 18 ч. 30 мин. с одного из них был сделан первый выстрел. «Дмитрий Донской» открыл ответный огонь. Поначалу попаданий было мало, но к вечеру японцы пристрелялись. Вражеский снаряд вывел из строя рулевой привод, и крейсер пошел в сторону японских крейсеров, после этого число попаданий увеличилось.

К концу боя на «Дмитрии Донском» была пробита труба, и из-за резко упавшего давления в котлах скорость его не превышала пяти узлов. С наступлением темноты бой прекратился. Тут начались атаки японских миноносцев, которые продолжались до 22 часов. В темноте крейсер подошел к острову Дажелет и остановился в четырех кабельтовых (732 м) от берега. Затем подошел на два кабельтовых, отдал якорь, спустил шлюпки и начал эвакуировать команду на берег. К 6 часам утра перевозка команды была закончена. «Дмитрий Донской» с немногими оставшимися на его борту людьми под командой капитана 2-го ранга Блохина снялся с якоря и отошел на 45-саженную глубину (около 100 м). Тут на нем открыли кингстоны, и «Дмитрий Донской» медленно и без крена пошел ко дну, а остававшаяся на нем часть команды на баркасе вернулась на берег.

Крейсер «Владимир Мономах» после дневного сражения сначала шел в кильватер «Дмитрию Донскому», но с наступлением темноты отстал и остался один. Тогда крейсер повернул на северо-восток и взял курс на Владивосток. До девяти часов вечера было отбито три минные атаки. Примерно в это время сзади показался миноносец, давший условный сигнал. Это был «Громкий», и ему было приказано держаться как можно ближе за кормой.

Пока господа офицеры и команда разглядывали «Громкий», к правому борту крейсера подошел японский миноносец и в упор выпустил торпеду, сделавшую огромную пробоину. Под пробоину был подведен пластырь. «Громкий», увидев, что «Владимир Мономах» остановился, дал полный ход и просигналил, что идет во Владивосток.

После полуночи «Мономах» шел полным ходом, но кое-как закрепленный пластырь сорвался, и в пробоину хлынула вода. Командир крейсера, оценив ситуацию и решив, что до Владивостока крейсер не дойдет, приказал идти к ближайшему берегу, чтобы на него выброситься. «Мономах» переменил курс и повернул на запад.

Около 8 часов утра «Мономах» подошел к острову Цусима. Вода в это время уже подходила к топкам, давление пара упало, и крейсер мог идти только самым малым ходом. Команда начала спускать шлюпки и переносить на них раненых. К «Мономаху» подошел японский вспомогательный крейсер и также спустил шлюпки, на которые высадилась часть команды русского крейсера. Многие матросы добирались до японского крейсера вплавь. Последние моряки, оставшиеся на «Мономахе», открыли кингстоны, и около 9 часов утра 15 мая «Владимир Мономах» скрылся под водой.

Крейсер 1-го ранга «Светлана» в самом начале боя 14 мая получил большую пробоину в носовой части ниже ватерлинии. Все носовое отделение было затоплено, крейсер сильно сел носом и не мог дать больше 15 узлов. Кроме этого, «Светлана» получила еще одну небольшую пробоину у ватерлинии. Остальные повреждения были незначительны, все возникающие пожары удавалось быстро тушить. «Светлана» все время держалась в кильватере других крейсеров, но с наступлением темноты полным ходом пошла во Владивосток. Ночь прошла спокойно, кроме миноносца «Быстрый», шедшего тем же курсом, никого видно не было.

На рассвете 15 мая к «Светлане» приблизились два японских легких крейсера. На дистанции 45 кабельтовых (8235 м) был открыт огонь. Через два часа артиллерийской дуэли командиру крейсера доложили, что снаряды кончились. Кормовые погреба были пусты, а носовые уже сутки затоплены водой. «Светлана» начала медленно погружаться и к 11 ч. 30 мин. скрылась под водой. Японцы подобрали из воды 10 офицеров и 280 матросов из 457 человек команды «Светланы».

Интересная история произошла с нашими легкими крейсерами. Для начала я процитирую капитальную монографию Л.Л. Поленова, написанную с помощью мастистых мэтров военно-морской истории:

«Уцелевшие в ночном бою крейсера „Олег“ и „Аврора“ и присоединившийся к ним крейсер 2-го ранга „Жемчуг“ предприняли несколько попыток прорваться на север, во Владивосток, но были оттеснены японскими кораблями к югу. Сильно пострадавший в сражении „Олег“ уже не мог давать ход более 10 узлов. Топлива на кораблях осталось немного, а на „Авроре“, к тому же, из-за больших пробоин в дымовых трубах резко увеличился расход угля.

Положение отряда крейсеров было критическим. Прорыв во Владивосток через Японское море, контролируемое японским флотом, вряд ли мог принести успех. Для перехода вокруг Японии через пролив Лаперуза крейсера не имели топлива»[85].

Понять написанное мне не дано. Какие конкретно японские корабли оттеснили бедную «Аврору» к югу? Уж в монографии, где 263 страницы посвящены истории одного корабля, не грех было бы их указать. И почему только оттеснили, а не потопили, как это сделали японцы с остальными нашими кораблями? А главное, почему для перехода через пролив Лаперуза не хватило бы топлива (про Сангорский пролив автор вообще забыл!), а вот до Манилы хватило? А как любили южные города командиры наших крейсеров из 1-й, 2-й и 3-й Тихоокеанских эскадр! Сайгон, Батавия, Шанхай, да и Манила не хуже!

Ну, а если серьезно? Обходя Японию, русские крейсера не могли не обнаружить японские, европейские и американские торговые суда. Захвати любой, будет и уголь. Так постоянно делали германские рейдеры в Первую и Вторую мировые войны. Возможен самый худший случай — перегрузке угля временно мешала свежая погода. Так, захваченный пароход мог взять крейсер на буксир. В крайнем случае крейсера могли по очереди вести друг друга на буксире.

21 мая «Аврора», «Олег» и «Жемчуг» вошли в гавань Манилы. 24 мая из Вашингтона пришла директива американского правительства: либо русским кораблям покинуть Манилу через 24 часа, либо разоружиться. То есть нашим крейсерам было позволено стоять в Маниле полных четыре дня и только тогда уйти. За эти дни можно было погрузить уголь, закупить необходимые для ремонта инструменты и материалы. Завершить ремонт можно было во французских портах Индокитая либо на заселенных туземцами островах Тихого океана, как опять же часто делали германские рейдеры. Однако адмирал О.А. Энквист предпочел остаться в Маниле. 27 мая все три крейсера были разоружены под американским контролем.

А теперь мы вернемся к кораблям отряда Небогатова. 15 мая в 10 часов утра пять русских кораблей (броненосцы «Николай I», «Генерал-адмирал Апраксин», «Адмирал Сенявин», «Орел» и крейсер «Изумруд») встретились с японской эскадрой. На русских кораблях оставались исправными пятнадцать орудий калибра от 229 до 305 мм (в бортовом залпе — тринадцать). Для единственного уцелевшего 305-мм орудия «Николая I» оставалось 18 снарядов, а для трех 305-мм орудий «Орла» — 56, причем в погребе кормовой башни было всего восемь снарядов.

В 10 ч. 15 мин. с дистанции около 43 кабельтовых (7,9 км) крейсер «Касуга» открыл огонь по «Николаю I». Вслед за ним начали стрельбу и остальные японские корабли. Вскоре в «Николай I» попали один за другим два снаряда среднего калибра. Русские корабли ответили японцам всего тремя выстрелами: двумя из 152-мм башни «Орла», начавшего пристрелку по «Микаса», и одним из 120-мм орудия «Генерал-адмирала Апраксина», комендор которого «соблазнился удачной наводкой».

Но тут Небогатов решил сдаться. Он приказал застопорить машины и поднять международный сигнал о сдаче корабля. Японцы были уверены, что русские будут сражаться, и не поняли поднятого «Николаем I» сигнала. Тогда по приказу Небогатова на «Николае I», а затем и на других кораблях отряда были подняты на стеньгах и гафеле японские военно-морские флаги. Случай беспрецедентный в военно-морской истории!

На броненосец «Николай I» прибыла призовая партия в составе девяти офицеров, четырех кондукторов и 185 матросов. Командование броненосцем принял капитан 2-го ранга Ямада. Призовые партии прибыли также и на «Генерал-адмирал Апраксин», «Адмирал Сенявин» и «Орел».

На крейсере «Изумруд» поначалу отрепетировали сигнал флагмана и начали поднимать японские флаги. Но, быстро спохватившись, командир крейсера, капитан 2-го ранга В.Н. Ферзен приказал немедленно спустить сигнальные флаги. Затем Ферзен приказал дать полный ход и идти на прорыв. «Изумруд» в течение почти трех часов держал скорость около 24 узлов. Два наиболее быстроходных японских крейсера — «Читосе» и «Касаги» — попытались преследовать «Изумруд», но вскоре отстали. Но во Владивосток Ферзен не пошел, а рванул на 300 миль севернее — в бухту Святого Владимира. Позже он оправдывался, что-де боялся встретить японские корабли у Владивостока.

Крейсер 2 ранга «Алмаз»

Прапорщик Шандаренко, находившийся на борту «Изумруда», записал в дневнике: «Если возвратимся благополучно на родину, то вранья будет по горло. А истина опять будет не известна для России… Тунеядцы и бездельники опять возьмут безнаказанно все выдающиеся места и снова поведут Россию к разорению и гибели. Печально и жутко!.. Мы чувствуем, что командир боится идти во Владивосток и выжидает здесь — авось мир будет заключен…»

Судя по всему, прапорщик был недалек от истины.

17 мая «Изумруд» подошел к бухте Святого Владимира, но командир вдруг решил пойти южнее — в бухту Святой Ольги. По пути Ферзен вспомнил о японских кораблях, до войны частенько наведывавшихся в эту бухту, и, сжигая последние запасы угля, развернулся и пошел опять в бухту Святого Владимира. В бухту решено было входить в полночь, ориентируясь по контуру чуть проступавшего слева по курсу мыса Орехова. В итоге «Изумруд» налетел на камни и застрял, накренившись на 40° на правый борт. Тем не менее течи в корпусе не было, и крейсер можно было легко снять с камней. Но Ферзен впал в истерику: «Японцы находятся где-нибудь поблизости! Каждую минуту они могут накрыть нас! Я не хочу, чтобы „Изумруд“ достался им! Немедленно привести все его части в негодность и приготовить судно к взрыву!»

19 мая крейсер был взорван. Экипаж пешком двинулся во Владивосток. За неимением других героев в оные произвели Ферзена. Моряков «Изумруда» торжественно, с оркестром встретили во Владивостоке как героев. Впоследствии Ферзен получил в награду золотое оружие с надписью «За храбрость» и стал вице-адмиралом.

В отличие от Ферзена капитаны крейсера «Алмаз» и миноносца «Бравый» не испугались мифической японской эскадры у Владивостока. В бою 14 мая «Алмаз» выпустил из своих 75-мм и 47-мм пушек 350 снарядов и потерял убитыми и ранеными 16 человек. Ночью крейсер взял курс к японскому берегу, затем шел вдоль него на север со скоростью 15–16 узлов, а утром 16 мая прибыл во Владивосток. Тем же путем прошел и миноносец «Бравый». Замечу, что летом 1905 г. вооружение «Алмаза» было доведено до трех 120/45-мм, десяти 75/50-мм и двух 47-мм орудий.

В завершение рассказа о Цусимском сражении стоит привести маленький трагикомический эпизод, хорошо показывающий, как работала российская бюрократическая машина. Когда 2-я Тихоокеанская эскадра вышла в поход, петербургским заводам был дан большой заказ на запасные котлы, которые предполагалось установить на корабли эскадры по прибытии во Владивосток взамен испорченных в пути. Последняя партия котлов была закончена и подготовлена к отправке во Владивосток по железной дороге, когда пришло известие об уничтожении нашего флота в Цусимском проливе. Но чиновники Морского ведомства приказали все же отправить во Владивосток котлы для уже потопленных броненосцев.

Цусимское сражение стало самым позорным эпизодом российского флота за три столетия его существования. В результате были уничтожены японцами или своими экипажами: броненосцы «Бородино», «Александр III», «Князь Суворов», «Ослябя», «Наварин», «Сисой Великий» и «Адмирал Ушаков»; броненосные крейсера «Адмирал Нахимов», «Дмитрий Донской», «Владимир Мономах»; бронепалубные крейсера «Светлана» и «Изумруд»; вспомогательный крейсер «Урал»; миноносцы «Буйный», «Блестящий», «Быстрый», «Безупречный» и «Громкий».

Сдались японцам: броненосцы «Орел», «Николай I», «Адмирал Сенявин», «Генерал-адмирал Апраксин»; миноносец «Бедовый». В том же 1905 г. все эти корабли были введены в состав японского флота под названиями «Ивами», «Ики», «Мисима», «Окиносима» и «Сацюки».

Крейсера «Олег», «Аврора» и «Жемчуг» интернированы в Маниле, а миноносец «Бодрый» — в Шанхае.

Во Владивосток прибыли лишь крейсер «Алмаз» и миноносцы «Бравый» и «Грозный».

Броненосный крейсер «Владимир Мономах»

На 2-й и 3-й Тихоокеанских эскадрах были убиты и утонули: офицеров — 208 человек, кондукторов — 75, нижних чинов — 4761; всего 5044 человека. Более 800 человек были ранены и контужены. Часть из них умерли в японском плену. Остались на интернированных кораблях 2110 человек. Прорвались во Владивосток 870 человек. Были отпущены японцами в Россию 540 человек. Всего личный состав 2-й Тихоокеанской эскадры перед Цусимским сражением составлял 16 170 человек.

Японцы потеряли 88 человек убитыми, 22 раненых умерли на кораблях, 7 умерли в госпиталях, 50 раненых после выздоровления были признаны не годными к военной службе и уволены с флота. 396 раненых выздоровели на своих кораблях. 136 человек, получивших тяжелые ранения, вылечились в госпиталях и вернулись на флот.

Финансовые убытки России, понесенные в Цусимском сражении, составили 185 миллионов рублей, из которых 135 миллионов — это стоимость утраченных и взятых в плен боевых кораблей.

О причинах поражения нашего флота написаны сотни книг и статей. Анализировать их нет физической возможности. Приведу лишь цитату из книги П.К. Худякова «Путь к Цусиме», изданной в Москве в 1908 г.:

«Наш матрос А. Затертый, попавший в плен с „Орла“, на переходе в порт Майдзуру был взят на броненосец „Асахи“. И вот что он видал перед собою: „Мы были крайне поражены тем, что этот корабль ничуть не пострадал от нашей артиллерии. Он имел такой вид, как будто его сейчас вывели из ремонта. Даже краска на орудиях не сгорела. Наши матросы, осмотрев „Асахи“, готовы были клясться, что 14 мая мы сражались не с японцами, а… чего доброго, с англичанами. Внутри броненосца мы поражались чистотой, опрятностью, практичностью и целесообразностью устройства. У нас на новых броненосцах типа „Бородино“ для каких-нибудь тридцати человек офицеров отводилась целая половина корабля; ее загромождали каютами, а они во время боя только увеличивали пожары; а в другую половину корабля у нас были втиснуты не только до 900 человек матросов, но и артиллерия, и подъемники. А у нашего противника на корабле все было использовано главным образом для пушек. Затем нам резко бросилось в глаза отсутствие между офицерами и матросами той розни, какую на каждом шагу встречаешь у нас; там же, наоборот, чувствовались между ними какая-то сплоченность, родственный дух и общие интересы. Тут только впервые мы и узнали по-настоящему, с кем мы имели дело в бою и что такое японцы“».

Медсестры госпиталя в Мацуяме среди выздоравливающих русских моряков. 1904–1905 гг.

Матрос прав, как и правы те, кто писал о плохих снарядах, неумении пользоваться дальномерами, плохой тактической подготовке адмиралов и офицеров и т. д. Причин поражения были сотни. Главная же причина поражения — деградация системы, а главный виновник — Николай II.

Запись в царском дневнике от 17 мая: «Тяжелые и противоречивые известия продолжали приходить относительно неудачного боя в Цусимском проливе. Имел три доклада. Гуляли вдвоем. Погода была чудная, жаркая. Пили чай и обедали на балконе. Вечером долго принимал Булыгина и Трепова».

18 мая: «Дивная погода. После доклада принял 90 офицеров, окончивших Мих[айловскую] арт. академию и офиц. арт. школу. Завтракал Сергей. Миша приехал проститься, т. к. вечером уезжает в Берлин на свадьбу кронпринца и Сесиль. Сделал хорошую прогулку верхом. На душе тяжело, больно, грустно. Обедали на балконе и покатались в Павловске».

«Неудачный бой» немного испортил настроение «хозяину земли Русской». Чудесная погода, верховые прогулки, чаепитие на балконе, свадебные хлопоты, «а в остальном, прекрасная маркиза, все хорошо, все хорошо!».

Санузел адмирала Того на броненосце «Микаса». Фото И. Коледенка. Октябрь 2007 г.

Примечания:

8

Подробнее об этом см.: Широкорад А.Б. Русско-турецкие войны. Минск: Харвест; Москва: ACT, 2000.

83

Время гибели броненосца «Император Александр III» в разных сообщениях варьируется от 18 ч. 45 мин. до 18 ч. 55 мин. 14 мая 1905 г.

84

Капитан 2-го ранга Судзуки, командовавший миноносцами 4-го дивизиона, впоследствии стал адмиралом и последним премьер-министром императорского правительства Японии в 1945 г.

85

Поленов Л. Крейсер «Аврора». Ленинград: Судостроение, 1987. С. 125.