Эта книга, дамы и господа, наверное, преизрядно вас удивит. Но не очередным покушени...

Эта книга, дамы и господа, наверное, преизрядно вас удивит. Но не очередным покушением на мифы или разоблачением исторической правды. Катынь давно уже есть «старый спор славян между собою», по поводу которого существуют две точки зрения: «убили немцы» и «убили наши». Что нового можно тут сказать? Или — или…

Удивить она может другим. А именно: самим фактом возникновения этого спора и тем, что длится он уже без малого семьдесят лет. Для этого, правда, многим людям пришлось очень постараться, но всё равно — удивительно.

Во-первых, то, что эти несколько тысяч человек вообще были замечены в кровавом месиве той войны. Только в Смоленске гитлеровцы уничтожили 135 тысяч мирных жителей и военнопленных — о них кто-нибудь кричит?

Впрочем, с какой стати это делать? В современной западной истории войны этих людей как бы и нет вовсе. Единственные её зверства — изнасилованные советскими солдатами немки да уничтоженные гитлеровцами евреи. Ну, и ещё поляки в катынских могилах…

«Польша теперь принадлежала немцам целиком, — пишет французский историк Ален Деко. — То, что происходило там в это время, относится к самым чудовищным страницам истории последней войны. Наверное, ни одна оккупированная страна не страдала от оккупантов так, как Польша».

Что, в самом деле? Или г-н Деко, как многие западные историки, бессознательно ограничивает театр Второй мировой войны советской границей? А что за ней? Ну… как в известном анекдоте: «дальше — тундра». Вот ещё из Деко:

«Гитлеровские войска дошли почти до Москвы, и там… их парализовала суровая русская зима».

Воистину: «по тундре, по широкой дороге» шла немецкая армия, пока не упёрлась в сугроб, да так и осталась.

Да уж, редко когда европейская цивилизация[1] так откровенно являла свою расистскую сущность.

Во-вторых, есть ещё и этическая составляющая. Давайте вспомним: а кто избавил поляков от Гитлера? Сколько успели истребить немцы в Польше — четверть населения?

Но господа поляки ведут себя так, как будто именно мы должны были спасать их от Гитлера, получили за это полновесным золотом, обязательств своих не выполнили, да ещё и офицеров перестреляли. Откроем вам страшную тайну: ни на что Советский Союз не подряжался. Не было этого! Имелся лишь пакт о ненападении, который, кстати, даже и не был нарушен. Тем не менее русским позволено только покаянно головами кивать, ибо поляки хоть худые, да европейцы, а эти, за восточной границей — Азия, звери…

Впрочем, существует ещё и принятый в мировой науке так называемый объективный подход — но, положенный на европейскую психологию, он тоже даёт любопытные плоды…

Википедия гласит:

«Объективность — один из основных принципов журналистского ремесла. Подразумевается не столько научная точность, сколько такое освещение фактов, которое исключает эмоции и отделяет факты от мнений».

В общем-то правильно. Кстати, именно так и поступали советские исследователи, начиная с комиссии Бурденко и по сей день. Это Геббельс и его последователи стонут и завывают, стараясь скрыть за шумом катастрофический недостаток улик.

Но есть и ещё один вид объективности — когда факты отделяют от фактов. Ближние — от «фактов вообще».

Уже упомянутый нами Ален Деко, автор книги «Великие тайны XX века», куда входит глава «Катынь: Сталин или Гитлер?» — человек вполне приличный, доброжелательный, объективно пытающийся понять, что же произошло в Катыни. Предельно объективно. Абстрагируясь от всего внешнего. Факты, только факты и ничего, кроме фактов…

В чём же заключается то внешнее, от которого абстрагируется Ален Деко? В первую очередь — в том, что Гитлер ещё с 1939 года декларировал и проводил политику геноцида. Занимался он истреблением людей на землях, лежащих к востоку от Германии, но и в современной Деко Европе об этом было прекрасно известно. Нюрнбергский процесс и весь сопутствующий ему поток информации не заметить технически невозможно. И получается у нас, что в той исторической реальности, в которой существует «катынское дело», политики геноцида не было вовсе. Ибо если она была, если бесноватый фюрер уничтожил шесть миллионов поляков, то чтобы даже предположить, что в Катыни стреляли наши, немецкие доказательства должны быть в 1000 раз весомее, чем советские. Ну ладно, хотя бы в десять… Так ли это или нет — мы скоро увидим…

Тем не менее для объективных западных исследователей наличие шести миллионов убитых гитлеровцами поляков не означало ничего. Рассказывая об одной из западных комиссий, которые приезжали в тот роковой лес в 1944 году, Деко пишет, ссылаясь на американского журналиста Александра Уэрса:

«Разумеется, всех членов экспедиции мучил один и тот же вопрос: немцы или русские, осенью 1941-го или весной 1940 года, расстреляли поляков».

Надо же, какие вопросы их мучили. Странно, что они не терзались великой загадкой — кто начал Вторую мировую войну. А то вдруг это СССР напал на Польшу, а Гитлер просто сбоку стоял…

«Позиция русских по этому вопросу выяснилась сразу. Возможность участия России в этом преступлении абсолютно исключена. „Сама мысль об этом была оскорбительна, — замечает А. Уэрс, — и они даже не рассматривали те вещи, которые могли бы истолковать в свою пользу. Главным было — обвинить немцев, обелить русских не входило в задачи расследования“…

Типичная позиция оскорблённой невинности. Вряд ли это был ловкий ход».

О том, что такое подозрение могло на самом деле быть оскорбительным для советского правительства, ни американец, ни француз почему-то не догадываются.

Знаете, что напоминает подобная объективность? Тяжёлые размышления мужика, обнаружившего у себя сифилис и пытающегося понять, кому он обязан этим прискорбным фактом. В последний месяц он имел дело с двумя женщинами: собственной супругой и, по пьяни, с вокзальной проституткой. Вроде бы вопрос «откуда» ясен, но объективность требует разбирательства — бывает ведь, что и замужние женщины имеют любовников, вон мужики за пивом только такие анекдоты и рассказывают! Получив от обиженной супруги, которой он высказал своё предположение, по морде и заявление о разводе, он теперь чешет репу и тяжело размышляет: «Позиция оскорблённой невинности… Что-то тут не то…»

Действительно, ловким ходом действия жены не назовёшь. Обиженный муж теперь и вправду решит, что получил сифилис в семейной постели. Тем более, какой уважающий себя мужчина признается в «опасном» сексе с вокзальной проституткой? А там, глядишь, сам подаст на развод, да ещё и отсудит половину имущества, при том, что у супруги зарплата вдвое больше. И пусть скажет спасибо, что не посадил её в тюрьму за намеренное заражение сифилисом!

С Катынью именно так и вышло. Геббельс делал возмущённое лицо, как Манька Облигация: «Да что же это такое — я с мальчиком на музыку иду! И не было этого, а тот мужик сам меня изнасиловал, да ещё и сифилисом заразил, теперь вот лечусь!» Если бы Катынь находилась, скажем, на территории Франции, и в злодейском умерщвлении поляков министр пропаганды Третьего Рейха обвинял французское правительство, тут не то что невинность бы не оскорбилась — его бы просто слушать не стали! Но ведь обвиняли русских, которые с точки зрения «европейского бессознательного» не совсем люди[2], а уж большевики — и вовсе звери.

Правда, к 1943 году нацисты успели доказать политику геноцида по отношению к полякам не только в теории, но и на практике. В такой ситуации отнестись всерьёз к заявлениям Геббельса может либо клинический идиот, либо безнадёжный интеллигент. Впрочем, есть ещё один вариант — супруг, который хочет развода.

К тому времени антигитлеровская коалиция уже получила от СССР всё, что хотела. Русские сломали хребет Гитлеру, а для освобождения Европы они были нежелательны, да и о новом «санитарном кордоне» следовало задуматься. И тогда на свет появилась пресловутая объективность, которая по мере развития «холодной войны» превратилась в непреложный факт. Куда-то незаметно слился Гитлер вместе с геноцидом, зато всё больше росли и ширились «зверства НКВД».

XX съезд дал теме «большевистских зверств» новую пищу, «перестройка» же окончательно перекосила мозги населению. Но это не главное. Главное в другом: при новом правительстве Советский Союз, а потом Россию стало можно доить.

Подобные акции никогда не проводятся бескорыстно — хотя бы потому, что сами по себе стоят немалых денег. Массовые убийства — отменные козыри в международной политической игре, но козыри пускают в ход не просто так, а когда того требует развитие партии. Призы же могут быть разные — земли, деньги, союзники — но это всегда некие ценности. Посмотрите для интереса западные фильмы о Второй мировой войне. В каждом из них вы услышите многое об уничтожении евреев (приз — выплаты за Холокост), реже — о геноциде поляков (приз — перетягивание Польши в западноевропейский лагерь), и практически никогда — об уничтожении советских людей (нет приза, а стало быть, нет и интереса). Пусть эти фильмы — только мышка в команде по вытягиванию репки, но и от мышки польза бывает, а, значит, и эта хвостатая мелочь должна прилагать усилия в определённом направлении.

А теперь о «бабках». Едва переменился восточный ветер, и уже в 1988 году поляки предъявили Горбачёву претензии по Катыни с требованием компенсаций. Из Германии уже много не выжмешь, а русский медведь в то время казался готовым ко всем услугам.

Вы скажете, что о деньгах речи нет? Это в данный конкретный момент нет. Тогда, в 80-е, как раз с них и началось, и по ходу разборок куда-то испарился польский национальный долг Советскому Союзу (5,4 млрд. рублей или 8,4 млрд. долларов). Потом утихло, когда Москва признала убийство поляков, но не факт геноцида, и свалила всё на Сталина. Но вот увидите, как только Россия окончательно признается не только в расстреле, но и в геноциде польского народа, о «бабках» тут же заговорят. Без «бабок» вся эта свистопляска и вполовину не была бы так темпераментна.

Да, впрочем, и говорят уже. Родственники погибших в Катыни, по примеру американской еврейской диаспоры, массово предъявившей Германии индивидуальные иски за Холокост, уже начали направлять в Европейский Суд по правам человека в Страсбурге индивидуальные иски к России. Польское издание Gazeta Wyborcza обнародовало возможную сумму выплат — 660 миллионов евро[3]. Но это пока. Аппетит приходит во время еды — теперь поляки считают, что НКВД расстрелял не четыре и не десять, а 22 тысячи их сограждан. Ну и, как всегда бывает в таких случаях, у каждого из погибших образовалось множество близких и дальних родственников, так что, по оценкам экспертов, сумма исков может превысить 100 миллиардов долларов. А вы говорите — патриотизм…

Нормальная, в общем-то, международная любовь — если бы по ходу этого танца из-под сапог пляшущих не раздавался хруст костей тех мертвецов, которым вот уже скоро семьдесят лет не дают покоя: выкапывают, закапывают, торгуют их смертью на всех углах. А ведь они-то знают своих убийц. И Господь Бог тоже их знает.

Бывший польский президент Лех Валенса уж на что антисоветчик, и то по горячим следам катастрофы самолёта под Смоленском сказанул, что Бог им, мол, пальцем погрозил. По этому поводу некто в интернете усмехнулся: если это называется «погрозить пальчиком» — то что же будет, когда Он кулаком двинет?

Примечания:

1

И американская как продолжение европейской. Кстати, мы ни в коей мере не бросаем камни в Деко, который старался расследовать дело на редкость честно и объективно. В своем бессознательном он не волен и не виноват.

2

Показательный случай нашелся в интернете. Некий американский чиновник позировал для фотосъемок в немецком мундире. Когда его за это дело потянули к ответу, он привел совершенно замечательный аргумент: это, дескать, мундир тех частей, которые сражались на Восточном фронте, а стало быть, против США и Англии не воевали. Это уже диагноз…

3

Интересно, а нашим страдателям по Катыни с этой суммы откат будет?