2

Существовала ли Биармия? А если существовала, то где?

Точно такие же вопросы задают об Атлантиде.

Две загадочные страны, разделенные пространством и временем. Две культуры, следов которых не найдено. Но как разнятся их судьбы! Об Атлантиде нам сообщает всего лишь один, и то весьма сомнительный источник - древнегреческий философ Платон в диалогах "Тимей" и "Критий". Однако информация об Атлантиде там достаточно обстоятельная и большая. Вероятно, поэтому Атлантида пользуется такой популярностью и ее ищут тысячи энтузиастов. Биармию называют только исландские саги, источник достаточно серьезный, но сведения об этой стране крайне скудны. Мы почти ничего не знаем о Биармии, не можем найти ее следов, и потому эта загадка, лежащая в полном смысле у нас под боком, известна только специалистам.

Почему? До сих пор не понимаю.

Какова точка зрения на Биармию официальной науки?

"Биармия - страна на крайнем северо-востоке европейской части России, славившаяся мехами, серебром и мамонтовой костью; известна по скандинавским и русским преданиям IX - XIII веков. Некоторые историки считают, что Биармия, или Биармаланд, - это скандинавское название берега Белого моря, Двинской земли; другие отождествляют Биармию с "Пермью Великой".

Такова краткая справка, которую дает о Биармии Советская историческая энциклопедия. К сожалению, вся ее фактическая часть оказывается фантастикой. На "крайнем северо-востоке европейской части России" никогда в древности не было серебра, и там не добывали мамонтовую кость. И о "мамонтовой кости" в сагах ничего не говорится. Какие "скандинавские предания" имеет в виду автор - тоже неизвестно. Но вот что никакие русские предания, летописи и документы Биармию не знают, можно утверждать с полной уверенностью. Единственная летопись, которая, по сообщению В. Н. Татищева, вроде бы называет "город Бярмы", - это знаменитая "Иоакимовская летопись", в отношении которой многое до сих пор неясно. Скорее всего она была составлена в Новгороде, по-видимому, не раньше середины XVII века, причем составитель использовал тексты каких-то западноевропейских, в том числе и скандинавских, источников, откуда могло попасть в нее и слово "Биармия".

Не было никогда и "Перми Великой". Она возникла в XVIII веке как истолкование слова "Биармия", оставаясь такой же мифической страной, как знаменитая "Земля Санникова". Получался заколдованный круг: Биармию объясняли через Пермь, а Пермь - через Биармию. Единственно, в чем не погрешил автор заметки, так это в отождествлении историками Биармии с низовьями Северной Двины.

Гораздо обстоятельнее писал о Биармии В. Е. Рудаков в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона, где разбор известий саг и мнений ученых занял три столбца убористого шрифта. Историк вполне резонно отмечал, что неопределенность в знаниях о Биармии зависит, с одной стороны, от сказочного характера саг, главного источник." сведений о Биармии, а с другой - от полного молчания о ней наших летописцев. Русские летописи такой страны просто не знают. Впрочем, не знают они вообще ни о каких посещениях скандинавами русского Севера. Но ведь и саги не называют среди биармийцев русских людей! Стало быть, Биармия лежала за пределами Древней Руси в то время, когда в нее отправлялись викинги, то есть значительно раньше XII века, когда на "сухих буграх" возле устья Варзуги возникло первое поселение новгородцев.

Серебро, золото и меха - вот три "кита", ради которых викинги готовы были идти на любые трудности, испытывать любые опасности. А морокой путь в Биармию, судя по сагам, был непрост и нелегок.

Путь исландских саг в Биармию обычно идет мимо или через страну финнов, как называли скандинавы лопарей-саамов, путешествие занимает весь летний сезон и обставлено различными трудностями. Биармия оказывается излюбленным местом приключений викингов. Здесь они вступают в борьбу с волшебством финнов и лапландцев, попадают в страну великанов, поминутно сталкиваются с оборотнями и чудовищами. На их долю выпадает спасение заколдованных пленников в полном соответствии с литературным этикетом рыцарских романов того времени, они добывают смерть колдуна, которая хранится в яйце (не отсюда ли и наш Кащей Бессмертный?); викинги побеждают стражей храмовых сокровищ, как то делают герои арабских сказок, освобождают королевских дочерей, поскольку в Биармии и в сопредельных землях оказывается королевская власть, и совершают множество различных подвигов. По свидетельству саг, Биармия предстает перед нами - и перед тогдашними читателями и слушателями - сказочным Эльдорадо, страной золота, серебра, драгоценных камней, чудес, мехов… Другими словами, она предстает страной неограниченных возможностей для всех искателей приключений.

Грабить, жечь, убивать, помериться силами с подходящим противником, потешить душу молодецкую в Биармию отправляется множество героев и персонажей саг:

короли и викинги, торговцы и разбойники. Здесь мы находим норвежских конунгов - Эйрика Кровавую Секиру, Харальда Серую Шкуру, викингов Торира из Ансаги, Гальфдана Эйстейнсона, Гиерлейфа, Стурлауга, Боси и многих других, среди которых есть и датчане - Гадинг, Готер, Стакад. Большинство из них начинает, как Одд Стрела, Боси, Гуннстейн и Торир Собака, с торговли, по-видимому, меновой, которая оказывается прелюдией к дальнейшему, ради чего и отправляются викинги в опасный и долгий путь, - грабежу храмов, святилищ, пиратству вдоль побережья, нападениям на мирных сельских жителей…

Но странное дело! Отправляя своих героев в Биармию, саги вовсе не опешат раскрыть ее местоположение. За исключением саги об Олаве Святом, остальные королевские саги, собранные и записанные Снорри Стурлусоном в начале XIII века, упоминают о Биармии кратко, как о чем-то само собой разумеющемся. Наоборот, фантастические, или "лживые", саги говорят об этом пути и приключениях на нем своих героев довольно подробно, тем не менее оставляя читателя в полном неведении, где же эта Биармия находилась.

Наиболее подробное сообщение о пути в Биармию, о самой стране, населяющих ее жителях и о поведении скандинавов содержится в саге о норвежском короле Олаве Святом, в той ее части, 'где читатель находит рассказ о поездке в Биармию халогаландца Карли, доверенного человека короля Олава, и Торира Собаки с острова Бьяркей. Поскольку источником почти всех сведений о Биармии - или "стране бьярмов", как называют ее саги,-послужил именно этот текст, я передам его содержание возможно точнее. Как полагает большинство ученых, события, описанные в саге, скорее всего имели место между 1020 и 1026 годами.

Ту зиму, рассказывает сага, Олав-конунг провел в Сарпсборге, где у него было много людей. Оттуда он послал на север страны Карли халогаландца. Карли сначала поехал в Уппленд, потом перевалил через горы и добрался до Нидароса. Там он выбрал себе корабль, подходящий для поездки на север в страну бьярмов, куда послал его король, и взял всего из королевского имущества столько. сколько тот ему разрешил. Карли договорился с конунгом, что прибыль от этой поездки они поделят пополам,

Как только наступила весна, Карли повел корабль на север, в Халогаланд. В поездку с ним отправился и его брат Гуннстейн, тоже взяв с собою товары. На корабле с ними было двадцать пять человек, и так они отправились на север в Мерк, другими словами - в Финнмерк, область саамов, современный Финмарк.

Торир Собака жил на острове Бьяркей. У него были свои счеты с королем Олавом, потому что по приказу конунга и по подсказке халогаландца Карли был убит его племянник, Асбьерн Тюлень, за которого Торир должен был отомстить. Узнав о сборах Карли, он послал к нему своих людей с известием, что тоже собирается летом плыть в страну бьярмов. Он предложил плыть вместе. а всю добычу разделить пополам. Карли с Гуннстейном были согласны, но потребовали от Торира, чтобы у него было столько же людей, сколько и у них. И дележ добычи между их кораблями не должен касаться товаров, которые каждый из них выменяет у бьярмов.

Когда посланные им люди вернулись с ответом, он уже спустил на воду свой самый большой корабль, где помещалось восемьдесят человек. Торир взял с собой только своих работников, поэтому вся добыча должна была достаться ему одному. Как только корабль был готов, Торир повел его на север и встретился с Карли и Гуннстейном у Сандвера. Они дождались попутного ветра и дальше поплыли вместе.

Увидев, что у Торира гораздо больше людей, чем у них, Гуннстейн сказал брату, что им лучше было бы вернуться домой. Он не верит Ториру, и, если что-нибудь случится, они не смогут ему противостоять. Карли согласился с братом, что людей у них мало, но добавил, что из-за этого не стоит возвращаться. Когда они спросили у Торира, почему тот взял больше людей, чем они условились, тот отвечал, что у него большой корабль и для его управления нужно много людей. Да и в походе может всякое случиться, так что лишние люди не помешают.

Итак, путешествие началось у Сандвера. Дальше сага говорит весьма неопределенно, что "все лето они плыли, как позволял ветер. Когда ветер слабел, то быстрее шел корабль Карли и его брата, он опережал остальных, а когда ветер был сильным, то корабль Торира опережал бегущие впереди суда. Они редко все плыли вместе, но всегда те и другие знали, где находятся остальные.

Приплыв в страну бьярмов, они вошли в гавань и начали торговать. Все, у кого было что менять, получили большую прибыль. У Торира теперь было много мехов - беличьих, бобровых и соболиных. У Карли тоже было много денег, и он тоже купил много мехов".

Как можно видеть, информации здесь немного. Странно упоминание нескольких кораблей, когда их только два, Торира и Карли, и сообщение, что "все, у кого было что менять, получили большую прибыль". Никто из людей Торира не имел права свободной торговли, как было сказано выше. Но, может быть, у Карли, кроме брата, были еще какие-то компаньоны?

Когда торговля кончилась, викинги спустились на кораблях вниз по реке Вине. Река появляется в рассказе только теперь, и это единственная река, которую саги указывают в "стране бьярмов". Корабли были выведены из реки, потому что норвежцы объявили местным жителям о конце перемирия. Они вышли в море, и тогда Торир предложил сойти на берег, чтобы "добыть еще сокровищ". Все согласились при условии, если добыча будет стоящей.

Торир обещал большую добычу, но предупредил, что все это очень опасно. По его словам, у бьярмов в обычае, "если умирает богатый человек, то деньги между умершим и наследниками делят так, что покойник получает половину, треть или меньше. Эти деньги уносят в лес, зарывая в курган и перемешивая с землей. Иногда их прячут в особых домиках". Рейд за сокровищем должен был начаться вечером. Они договорились, что никто не будет убегать, а отходить только по сигналу. После этого они оставили на кораблях охрану и сошли на берег.

Описание всего дальнейшего чрезвычайно интересно. Сначала норвежцы шли по ровному месту, по-видимому, по прибрежной равнине. Потом начался лес. Карли с братом шли сзади. Торир пошел вперед и приказал своим людям "сдирать с деревьев кору, чтобы от одного знака было видно дерево с другим знаком". Так через лес они вышли на поляну.

На поляне стояла деревянная ограда с запертыми воротами. Торир, видимо, хорошо знал обычаи бьярмов. По его словам, святилище сторожили два человека каждую треть ночи. Сейчас он выбрал время, когда одна стража ушла, а другая еще не пришла. Торир подошел к ограде, зацепил за ее верх бородкой своего боевого топора, подтянулся за рукоятку и так перелез внутрь. В это время Карли. тоже перелез с другой стороны - и они вместе подошли изнутри к воротам.

Когда они отодвинули тяжелый засов и люди вошли в ограду, Торир сказал, чтобы все шли к кургану, в котором "золото и серебро перемешаны с землей". Каждый должен взять оттуда сколько сможет, но пусть никто не трогает "бога бьярмов, который называется Йомала и стоит здесь в ограде".

Все так и сделали, Торир сказал, что теперь пора уходить. Все пошли к воротам, а Торир вернулся к изображению Йомалы и взял "серебряный котел, который стоял у него на коленях". Котел был наполнен серебряными монетами. Торир высыпал серебро в полу плаща, а руку просунул сквозь ручки котла и пошел к воротам. Все уже вышли. Заметив, что Торира нет, Карли пошел снова в ограду. Когда он встретил Торира и увидел у него серебряный котелок, то побежал к истукану. На шее у того висело тяжелое ожерелье. Карли поднял топор и разрубил цепь, которая скрепляла ожерелье сзади на шее идола. Удар был таким сильным, что голова Йомалы упала со страшным звоном, так что все удивились.

Карли схватил ожерелье и побежал к воротам.

Едва только раздался звон, как на поляну выбежали сторожа и стали трубить тревогу. Со всех сторон им откликались звуки рогов. Люди Торира поспешили скрыться в лесу. Сзади всех шел Торир. Перед ним шли двое его людей с мешком, в котором "было нечто похожее на золу или пепел". Торир сыпал горстями позади себя, а иногда бросал порошок на идущих впереди, делая их невидимыми для бьярмов.

Так они вышли из леса на равнину. Множество бьярмов гналось за ними с криком и воем. Вскоре бьярмы выбежали из леса и бросились на них сзади и с боков, но ни разу не подошли близко, а их стрелы не причиняли норвежцам никакого вреда. Из этого все заключили, что бьярмы их не видят.

Первыми к кораблям подошли Карли и его люди. Как только они взошли на судно, тотчас свернули шатер, подняли якорь и парус и быстро пошли в море. Торир задержался, потому что отстал и его кораблем было труднее управлять. Но и он вскоре отчалил. Теперь их корабли плыли по Гандвику, что в точном переводе означает "Волчий залив". Ночи были еще светлыми, поэтому плыли ночь и день, пока Карли и Гуннстейн не пристали вечером к каким-то островам. "Они спустили паруса, бросили якоря и стали ждать погоды, потому что на их пути лежал огромный пролив".

Когда Торир догнал их, он спустился в лодку со своими людьми и поднялся на корабль Карли. Торир считал, что он должен получить все сокровища, потому что только благодаря его волшебству все вернулись живыми и невредимыми. И он упрекнул Карли, что тот своей жадностью подверг всех большой опасности.

На это Карли ответил, что ожерелье он передаст королю Олаву, поскольку половина всего добытого принадлежит конунгу. Торир может поехать к Олаву, и, если конунг захочет, он отдаст ему это ожерелье.

Тогда Торир сказал, чтобы все вышли на остров и поделили добычу. Гуннстейн ответил, что погода меняется и надо плыть дальше. И приказал поднять якоря. Ториру пришлось спрыгнуть в свою лодку и вернуться на корабль. Пока они ставили парус, Карли с братом были уже далеко. Теперь, сколько бы Торир ни спешил, корабль Карли шел все время впереди. Так они достигли Гейрсвера. "Это первое место, где сделан причал для кораблей, идущих с севера", - отмечает сага. Они приплыли туда к вечеру и подошли к причалу.

Торир приказал разбить шатер на корабле, а сам с большей частью команды отправился к кораблю Карли и Гуннстейна, требуя, чтобы братья сошли на берег. Братья вышли, и с ними было несколько человек. Торир стал настаивать на том, чтобы сейчас же вынести всю добычу на берег и разделить ее, поскольку нет обычая полагаться на честность людей, у которых она хранится. Братья не соглашались. Торир пошел назад, потом остановился и позвал Карли, сказав, что хочет говорить с ним один на один. Когда тот подошел к нему, Торир "бросился вперед и так вонзил в него копье, что то вышло сзади. Торир произнес:

– Думаю, Карли, что теперь ты будешь помнить людей с острова Бьяркей, да и копье узнал тоже. Оно вернулось к тебе за Асбьерна Тюленя!"

Гуннстейн и его люди видели, как был убит Карли. Они взяли его тело, унесли на корабль, сняли шатер, сходни, отчалили и, поставив парус, как можно скорее поплыли дальше. Торир и его люди тоже спешили, но, когда они поднимали парус, лопнул шкот и парус упал на палубу. Починка заняла много времени, поэтому Гуннстейн был уже далеко, когда Ториру удалось выйти из бухты. И те, кто бежал, и те, кто преследовал, плыли днем и ночью не только под парусом, но еще и гребли. Им приходилось лавировать между островами, а корабль Гуннстейна был более легок на поворотах.

И все же Торир догонял. Он почти догнал корабль Гуннстейна возле Ленгьювика, так что тем пришлось пристать к берегу и бежать с корабля. Торир причалил вслед за ними. Гуннстейну помогла какая-то женщина, она была искусна в волшебстве, поэтому сумела скрыть его и его спутников от Торира. Торир не смог найти' Гуннстейна и вернулся к кораблям. Там он захватил все, что было у Карли и Гуннстейна, потом они нагрузили корабль Гуннстейна камнями, вывели его на середину бухты, прорубили дно и потопили. Только после этого Торир вернулся со своими людьми домой, на остров Бьяркей.

Гуннстейну пришлось пробираться домой тайно. Днем они спали, а ночью на маленьких лодочках шли между островами, пока не миновали Бьяркей и не вышли из владений Торира…

И в саге, и в действительности вроде бы все сходилось. Снорри Стурлусон, которому традиция приписывает авторство "Круга земного", своеобразного свода королевских саг, куда входит и сага об Олаве Святом, прямо указывает путь Торира и Карли в Биармию вокруг Нордкапа. Карли отправляется из Халогаланда на северо-западном побережье Норвегии на север, к Сандверу. Перечисление пунктов обратного пути Гуннстейна - Гейрсвер, Ленгьювик, Бьяркей, Лангей, Тронхейм - тоже не оставляет никаких сомнений, что норвежцы возвращались именно с севера, от Нордкапа. Может быть, они дальше и не были? Может быть, залив Гандвик - всего лишь Варангер-фьорд? Но сага прямо указывает, что торг с бьярмами норвежцы вели на берегу "реки Вины", что - по мнению всех без исключения комментаторов и переводчиков, начиная с XVIII века и по настоящее время, - должно соответствовать нашей Северной Двине.

Другими словами, Торир со своими спутниками был именно в Белом море. И путь туда был настолько знаком, а обычаи бьярмов столь хорошо известны, что богатство само давалось в руки каждому, кто хотел его приобрести.

По сути дела, сага утверждала для начала XI века тот самый северный путь вдоль побережья Норвегии и Кольского полуострова в одно из устьев Северной Двины, каким в 1553 году капитан Ричард Ченслор привел из Англии в Архангельск свой корабль "Эдуард Бонавентура". Древний путь викингов был снова открыт в середине XVI века - открыт и нанесен на карты. Этот путь положил начало непрекращавшимся уже торговым и дипломатическим сношениям Англии и России, которые дали новый важный толчок освоению русского Севера и развитию его хозяйства.

Знал ли Себастьян Кабота, инициатор этой экспедиции, сагу о поездке Торира Собаки в Биармию? Об этом можно говорить только гадательно. Себастьян был сыном Джона Каботы, который открыл в 1494 году Северную Америку. Сам Себастьян Кабота в числе своих открытий насчитывал Ньюфаундленд и северо-западный проход между Гренландией и Америкой, которым он так и не смог пройти к вожделенным Молуккским островам с их пряностями, служившими приманкой для всех королевских флотов Европы и "джентльменов удачи". И все же мне всегда казалось, что о Биармии и возможности пути вокруг Севера Европы в какие-то богатые восточные страны первыми вспомнили в 40-х годах XVI века английские купцы. Впрочем, это могло произойти и раньше, вскоре после открытия Америки и первого "раздела мира" между испанцами и португальцами.

То была удивительная эпоха почти ежедневных открытий - звезд, земель, народов, законов механики, новых животных и растений, законов природы, а вместе с тем - массового распространения печатных изданий, спасающих от гибели уникальные древние тексты. Разыскивая сочинения античных авторов, вместе с ними находили то, что оказывалось дороже драгоценностей, - древние географические карты и сочинения географического содержания.

Мир был беспределен. И хотя компас и звезды верно служили морякам, нужно было знать, куда и зачем плыть.

За картами, за самими картографами, за записками и отчетами капитанов, вернувшихся из дальних странствий, велась настоящая охота. Их выкрадывали, ради них лилась кровь, люди исчезали в подземных тюрьмах навечно, если было подозрение, что своими знаниями они могут поделиться с кем-либо другим.

Английские купцы и лорды Адмиралтейства не могли остаться в стороне. Путь на юг и юго-запад, к островам пряностей и золоту Нового Света, был Англии закрыт. Вступать в открытую борьбу с Испанией и Португалией за господство на море она еще не могла. Оставалось одно: искать северо-восточный проход. Во что бы то ни стало найти путь на восток! Это был единственный шанс в неравной борьбе за господство в Европе. Больше того, чтобы выжить. А натолкнуть на мысль о его существовании могли только два средневековых сочинения - известное уже нам повествование о поездке Торира Собаки к бьярмам и более ранний рассказ норвежца Оттара о его плавании к "беормам".

Тот или другой? А может быть, оба? Середина XVI века отмечена острым интересом не только к южным, античным древностям, но и к "северным антикам". Поэтому нет ничего удивительного, что в то самое время, когда, устав от странствий и осев окончательно в Англии, Себастьян Кабота основал "Общество купцов-предпринимателей для открытия стран, земель, островов, государств и владений, неведомых и даже доселе морским путем не посещаемых" - то самое общество, под флагом которого отправился на север Ричард Ченслор, - именно в это время у шведского короля Густава Вазы возник точно такой же проект: отправить экспедицию для отыскания северо-восточного прохода в Китай и в Индию. Совпадение? Экономический шпионаж", как сказали бы сейчас? Или естественный результат изучения одних и тех же древних документов?

Скорее всего последнее. Ведь если о знакомстве заинтересованных читателей с рассказом о поездке Торира Собаки к бьярмам можно говорить только предположительно, то другой, более ранний источник сведений о северо-восточном пути был, безусловно, известен и даже опубликован.

История его не совсем обычна.

Павел Орозий, испанский священник, живший в V веке нашей эры, считался одним из высокообразованных людей своего времени. Как полагают специалисты, в 417 году он закончил свой основной труд, в котором проводилась мысль, что христианство нисколько не ухудшило жизни народов, а, может быть, даже оказалось "ко благу". "История против язычников" Павла Орозия представляла "всеобщую историю" от сотворения мира и до 416 года нашей эры. Территориально сочинение испанского теолога и историка охватывало те страны и народы, которые лежали внутри границ Римской империи. Их описание составило первую книгу из семи.

Сочинение Орозия пользовалось огромной популярностью в раннем средневековье. Фактически это была единственная в своем роде энциклопедия об известном тогда мире. Но проходили столетия, и она уже не могла удовлетворить любопытство читателя. Британия, Исландия, Балтика, Север Европы начинали играть первенствующую роль в делах европейского мира. Между тем у Орозия ничего не говорилось об этих странах и населяющих их народах. Вот почему в конце IX века по инициативе английского короля Альфреда Великого "История против язычников" Павла Орозия была не только переведена с латыни на англосаксонский язык, но и значительно переработана. Многое устаревшее было в ней сокращено, и в то же время сама она была значительно дополнена. Одним из таких дополнений был рассказ норвежца Оттара о его плавании на север к "беормам".

Если основой почти всех наших сведений о бьярмах служит повествование о Торире Собаке, то рассказ Оттара является основой для всех расчетов о местоположении Биармии и пути в нее, хотя названия "Биармия" Оттар не знает. Отрывок из рассказа Оттара в переводе известного скандинависта К. Ф. Тиандера, выполненный им в начале нашего века, стал тем основополагающим документом, на который до сих пор ссылаются все русские историки и географы, по той или другой причине упоминающие Биармию. Вот этот текст.

"Оттар сказал своему государю, королю Альфреду, что он живет севернее всех норманнов. Он прибавил, что живет в стране, расположенной на севере от Западного моря. Он, однако, говорил, что эта страна (в другом месте Оттар назвал свою родину Халогаландом. - А. Н.) простирается оттуда еще очень далеко на север, но она вся пустынна, и только на немногих местах поселились здесь и там финны (то есть саамы-лопари. - А. Н.), занимаясь зимой охотой, а летом рыбным промыслом на море.

Он рассказывал, что однажды хотел испытать, далеко ли эта земля простирается на север и живет ли кто на севере от этой пустыни. Тогда он поехал на север вдоль берега: все время в течение трех дней по правой стороне у него оставалась пустынная страна, а открытое море по левой. Тогда он достиг северной высоты, дальше которой китоловы никогда не ездят. Он же продолжал путь на север, на сколько еще мог проехать в другие три дня. Тут известно ему было только то, что ему пришлось там ждать попутного ветра с запада и отчасти с севера, а потом он поплыл вдоль берега на восток, сколько мог проехать в четыре дня.

Тогда он принужден был ждать прямого северного ветра, потому что берег здесь сворачивал на юг или же море врезалось в страну, - этого он не знал. Тогда он поплыл отсюда к югу вдоль берега, сколько мог проехать в пять дней. Там большая река вела вовнутрь страны. Тогда они уже в самой реке повернули обратно, потому что не смели подняться вверх по самой реке, боясь враждебного нападения; эта страна была заселена по одной стороне реки. Это была первая населенная страна, какую они нашли с тех пор, как оставили свои собственные дома. Все же время по правой руке была пустынная страна, исключая поселений рыбаков, птицеловов и охотников, которые все были финны; по левой же руке было открытое море. Страна беормов была весьма хорошо населена, но они не посмели поехать туда. Но земля терфиннов была совсем пустынна, кроме отдельных местечек, где жили охотники, рыбаки и птицеловы.

Много вещей ему рассказывали беормы, как об их собственной стране, так и о странах, лежащих вокруг; но он не мог проверить их достоверность, потому что сам он их не видал. Финны, казалось ему, и беормы говорят почти на одном и том же языке. Вскоре он опять поехал туда, интересуясь природой этой страны, а также и из-за моржей, потому что их зубы представляли собой весьма драгоценную кость - несколько таких зубов он преподнес королю, а их кожа была в высшей степени пригодна для корабельных канатов. Киты были там гораздо меньше обыкновенных; они в длину не больше семи локтей. В его собственной стране, правда, наилучшая ловля китов; там они длиною в 48 локтей, самые же большие в 50…"

Приметы пути в обоих рассказах совпадали. Разница заключалась только в том, что Оттар был первым человеком среди норвежцев, попавшим к "беормам", тогда как меньше чем через полвека Карли и Торир отправляются по этому же пути хорошо наезженной дорогой. Где Оттар жил? По-видимому, на самом севере Халогаланда, потому что в другом месте он сообщает, что путь от его дома до южной Норвегии занимает почти целый месяц.

Итак, два независимых друг от друга письменных свидетельства согласно помещали Биармию на северо-востоке Европы, позволяя догадываться, что путь в нее проходил вокруг Нордкапа и огибал Кольский полуостров, древнюю Лапландию, или Лапонию.

"История" Павла Орозия, переведенная и дополненная при короле Альфреде, на протяжении всего средневековья расходилась во многих списках. Ее переписывали, дополняли, и к началу XVI века списки ее можно было обнаружить во всех крупных библиотеках Европы. Больше того, еще в 1471 году в Вене появилось первое печатное издание "Истории". Рассказ Оттара в полном своем виде был не только включен в это издание, но и занял целиком всю первую главу, так что на него должны были обратить внимание не только английские купцы, но и любой образованный человек того времени. Другим подтверждением значения, которое придавали этому свидетельству древности английские негоцианты и чиновники Адмиралтейства в эпоху, когда древние документы оценивались не по их редкости и эстетическим достоинствам, а по возможности практического использования, была дальнейшая судьба рассказа Оттара.

Спустя 45 лет после плавания Р. Ченслора этот текст был напечатан Р. Хаклюйтом в первом томе второго издания его знаменитого собрания, озаглавленного "Главные мореплавания, путешествия, торговля и открытия Английского народа, совершенные на море или на земле в самых отдаленных и великих расстояниях и частях земли в разное время, в продолжение 600 лет…".

В первое издание "Главных мореплавании…" рассказ Оттара не вошел; по-видимому, его обнародование казалось издателю преждевременным. Ведь поиски северо-восточного прохода англичане продолжали и позднее, в течение всей второй половины XVI века и даже в начале XVII века, когда, казалось бы, они уже должны были удостовериться в тщете этих попыток.