Глава III. Гитлер и магия

Фюрер активнейшим образом стремился к управлению космическими возможностями, справедливо полагая, что в высших слоях Вселенной на этой почве также происходит своя борьба, отдельной площадкой которой является Земля. И к этому процессу были привлечены огромные научные силы Германии.

Прекрасно осознавая свои способности в воздействии на человеческое сознание, Фюрер поставил задачу по изобретению технических средств, способных к такому же роду действий, но в значительно усиленной форме и с возможностью концентрированного дистанционного управления сознанием выбранного индивида. Привлеченным к этому немецким физикам замысел, разумеется, не раскрывался полностью. Речь прежде всего шла об усилении биотоков мозга электромагнитными волнами. И как во всяком серьезном научном деле, исследования решено было проводить параллельно тремя независимыми лабораториями. Начало работ — январь 1934 года.

Одновременно с собственными исследованиями Гитлер решил максимально использовать уже существующие в этой сфере человеческие возможности.

Прежде всего, следовало выявить среди арийского населения индивидов с паранормальными способностями, с последующим их медицинским изучением и дальнейшим развитием. Для этих целей в том же 1934 году на медицинском факультете Берлинского университета создается специальное учебно-исследовательское отделение, куда очень скоро начинают принимать и неарийцев.

Во-вторых, осенью 1934 года на Тибет отправляется первая спецэкспедиция (около двадцати человек), в составе которой: три профессиональных альпиниста, четыре востоковеда (все четверо через полгода получили звания старших офицеров СС) и группа профессиональной разведки. Цель — контакты с древними школами психокультур, в особенности оккультно-магического направления.

Темпы, которыми сверхорганизованные немцы осуществляют свои программы в любой сфере жизни, не требуют никаких пояснений. Что же касается периодов подъема их национального духа, эффект таких исторических лет настолько огромен, что поражает воображение даже японцев.

В итоге полутора лет работы, то есть к лету 1935 года, был создан и начал активно функционировать многосистемный комплекс паранормальных сил, о подлинных масштабах и целях которого знали только два человека. Гитлер и Гесс. Об этом втором человеке скажем пока только то, что он был единственным в окружения Фюрера, которого тот считал почти равным себе и мыслил своим преемником в случае внезапной кончины. Рудольф Гесс, кстати сказать, был и единственным человеком, который обращался к Гитлеру на «ты».

Геринг о секретных исследованиях знал далеко не все. Гиммлер — больше догадывался, чем знал. И именно Гесс не только курировал, но и непосредственно руководил кадровым составом людей специального комплекса.

Нужно сказать, в обывательском мнении, в том числе западноевропейском, сложилось и культивируется до сих пор весьма превратное мнение о немцах как о народе, который любит воевать. Воевать они любят не больше, чем русские и, пожалуй, еще меньше, чем французы или англичане. Крайне трудолюбивый народ и не может быть особенно воинственным. Следует добавить, что этой нации и не свойственен дух жестокости. Это, скорее, черта южных европейских народов.

Чтобы сразу избежать читательского удивления, нужно незамедлительно ответить на дежурные вопросы: а концентрационные лагеря? карательные акции против мирного славянского населения? массовые уничтожения евреев?

Все это было. Только нужно уточнить — как именно.

После окончания войны союзные оккупационные власти (в основном американцы и англичане) вскоре стали крутить документальные фильмы с демонстрацией этих самых концлагерей с измученными до полусмерти людьми, грудами костей уничтоженных там славян и евреев, кучами вырванных у людей золотых коронок и прочими фашистскими зверствами.

Рядовые немцы в это не верили. Принудительно сгонявшиеся на подобные мероприятия люди полагали после первых просмотров, что все это фабрикации, лживая пропаганда победителей. Только со временем удалось доказать немецкому населению, что все так и было. И это вызвало искреннее чувство вины не только у того, но и у следующего за ним поколения.

Следует также подчеркнуть, что фашистская верхушка практически никогда не использовала армейские силы для карательных операций, расстрелов и тому подобного. Такая задача отводилась особым подразделениям, СС прежде всего.

Наши фронтовики, ненавидевшие всех немцев чохом, все-таки делали разницу между дивизиями СС, против которых приходилось действовать, и армейскими частями. Армейцы, отступая из русских поселков и деревень, домов не жгли и людей не трогали. Да и за время пребывания там вели себя без грубого хамства и насилия, так что местная публика нередко отзывалась потом об оккупации очень мягко: «Что же, и при немцах жили и работали». Эсэсовцы же оставляли за собой такие ужасные сцены, что даже самые робкие наши солдаты, увидев их, становились отчаянными бойцами.

Фашизм и немцы очень непростая тема, и эта тема с самого начала руководства нацией очень беспокоила Фюрера.

Поражение кайзеровской Германии в Первой мировой войне воспринималось рядовыми немцами болезненно. Но хуже действовали репарации, которые ложились бременем на рядового немца, и это считалось не только унизительным, но и несправедливым. Все понимали, что они платят не за свою агрессивность, а за то, что передрались верхи, и потерявшая мужа немецкая мать с детьми ничем не хуже такой же француженки, которая получает пособие за ее счет.

Бесспорно, рядовые немцы, поставленные Гитлером в тридцатые годы с колен на ноги, очень желали территориальных расширений. Слово «Судеты» — исконно населяемая немцами чешская область — было у всех на слуху. И очень многим пришлась по вкусу идея потеснить французов, опять же, из исторических немецких земель — Эльзаса и Лотарингии. Но горько наученные Первой мировой войной (поколение, в ней участвовавшее, еще не успело состариться), немцы больше всего боялись вовлечения в новый глобальный конфликт.

Боялись простые, боялись аристократы, боялись военные.

Эти последние уже очень рано почувствовали истинные намерения Гитлера, и первый заговор с целью ликвидации «бешеного» стал созревать уже в 1938 году. Во главе него стоял все тот же Канарис и начальник генерального штаба фон Бек. Тщательно прорабатывались планы привлечения на свою сторону Геринга, который был известен в политическом закулисье как сторонник очень умеренных территориальных расширений и противник активной военной гонки. Геринга все-таки привлечь не удалось. По своему характеру он был типичный богатый бюргер, вообще не обладал качествами вождя нации и не стремился к этой роли.

Риббентроп тоже являлся противником больших войн, но считался среди военных трусом, которого слишком опасно включать в круг заговорщиков.

Складывалась очень малопонятная ситуация.

В конце 30-х народ в своей массе был более чем доволен бескровным приобретением Чехословакии и присоединением Австрии, а главное, бурным индустриальным развитием страны, с полной занятостью и растущей оплатой труда. Социальная сфера вполне удовлетворяла рядовых бюргеров, так что Фюрер стал любимцем всех немецких домашних хозяек. Нация приобрела ощущение стабильной жизни, располагавшей к мирным настроениям. Военная верхушка была почти полностью против каких-либо широкомасштабных военных действий. И даже в промышленных кругах, получавших очень выгодные оборонные заказы, считали, что начинать военные действия по захвату Польши ни в коем случае нельзя.

Общее мнение участвовавшей так или иначе в политике немецкой элиты сводилось к тому, что, нарастив соответствующий военный и экономический потенциал, Германия должна и может чисто политическими средствами (то есть угрозой военных действий, но не ими самими) вытеснить французов и англичан из некоторых регионов Африки и Азиатского тихоокеанского побережья. Этого было бы достаточно, полагали все, для дальнейшего мощного экономического роста страны на многие десятилетия вперед. Мысль о возможной войне с Россией не приходила тогда в голову никому, за исключением узкой группы военных профессионалов, которые рассматривали в штабных разработках такой конфликт исключительно на тот случай, если Россия сама оккупирует Польшу и подойдет к границам с Германией.

Но дальше начинается самое странное.

Гитлер поразительно легко склоняет военно-промышленные круги к мысли о военном захвате Польши. Дания и Голландия, Франция и, наконец, Россия. Национальные психологические барьеры преодолевались один за другим с поразительным успехом. И это вызывало огромное удивление по всему миру, потому что никто еще не знал, что секретный комплекс Гесса, давно обрабатывает массовое сознание Германии через разбросанные по всей территории[2] психоканальные установки.

В закрытых лабораториях руководимого Гессом комплекса исследования шли отнюдь не только в технической области. Техника всегда лишь материализует теорию. И в этом смысле немецкие ученые трудились над совершенно новой физикой. При личном участии самого Фюрера.

Нужно сказать, что тридцатые годы — это годы особенного увлечения теорией относительности Альберта Эйнштейна.

Теорией, которую Гитлер считал совершенно анекдотической.

Сейчас релятивизм Эйнштейна подвергается критике очень нередко, хотя альтернативная ему теория никем еще не построена, или, во всяком случае, отдельные такие построения официально пока не признаны. Немецкие же ученые занимались именно этим.

Если говорить коротко об основном критическом пункте всей связанной с релятивизмом физической науки, то его можно сформулировать очень просто. Физика пытается рассматривать наш мир, данный человеку в пяти ощущениях, как окончательный и исчерпывающий, даже не задумываясь над тем, что он может быть лишь фрагментом чего-то гораздо более полного. Так, например, одна из плоскостей куба отнюдь не является всем кубом. Более того, без целого куба сам этот фрагмент теряет свой главный смысл и может рассматриваться лишь как абстрактный кусочек плоскости. Гитлер говорил еще проще, сравнивая современную ему физику с «возомнившей о себе стороной треугольника».

Но это еще не релятивизм, а общий идейный порок всей физики.

Релятивизм же добавил к этому странную мысль о том, что могут существовать две совершенно независимые системы и (!) одну из них можно при этом наблюдать из другой.

Независимых систем сколько угодно, но только в том смысле, что кто-то третий, глядя на них, может констатировать эту независимость, да и то в каком-то определенном смысле. Кроме того, признание систем абсолютно независимыми, то есть никак между собою не связанными, заставляет сделать вывод, что рассматривать одну из другой как раз и нельзя.

Однако из этих построений и постоянства в вакууме (до сих пор не известно, что это такое) скорости света (а свет сам всегда есть результат чего-то) Эйнштейн сделал ряд фундаментальных и одновременно парадоксальных по своему смыслу выводов.

Интересен в этой связи разговор Гитлера с «отцом» ракетной техники, создателем знаменитых «Фау» фон Брауном. Последний с большим уважением относился к Эйнштейну и этого не скрывал. Произошел разговор в 1939 г. на одном из многих случавшихся тогда банкетов.

«Ну, хорошо, мой друг, — обратился к нему находившийся в веселом расположении Гитлер, — вы гениально делаете ракеты, и их скорости поразили бы воображение любого ученого конца прошлого века. Предположим, вы задались бы целью создания ракет с очень высокой полетной скоростью, ограничив себя только этой единственной задачей. Как далеко можно было бы шагнуть в этом направлении? А если не только вам, но и ученикам ваших учеников?» — «С точки зрения совершенствования топливных реакций здесь вряд ли можно установить ограничительные пределы, — чуть подумав, ответил фон Браун. — И если камеры для горючего вещества смогут быть сделаны из достаточно прочных материалов…» — «Смогут быть сделаны! — весело пообещал Гитлер. — Вспомните, ведь сорок лет назад человечество даже не умело летать» — «Да, имея в виду такие параллели, я бы сказал, что в движении со сверхскоростями нет ничего невозможного» — «Тогда как это связать с теорией вашего Эйнштейна? Масса начинает бесконечно возрастать при приближении к скорости света? Ведь так? Значит, если мы запустим нашего маленького Геббельса в подобной ракете, — Гитлер понизил голос, чтобы тот, разговаривавший в стороне, их не услышал[3], — наш Йозеф, еще не долетев до Луны, потащит за собою Землю? Закон тяготения ведь Эйнштейн не отменял, а?»

Фюрер похлопал по плечу растерявшегося фон Брауна и, обращаясь ко всем, кто был рядом, подвел итог: «Шведский химик Берцелиус отлично сказал: нет ничего практичней хорошей теории. А я позволю себе перефразировать в обратную сторону: нет ничего хуже теории, которая ведет к практической бессмыслице».

И тут же громко обратился к Геббельсу: «Йозеф, вы готовы потащить за собою Землю?»

«В любом указанном вами направлении, мой Фюрер!» — сходу ответил тот.

Известно, что Гитлер оппонировал и квантовой механике, которая пытается рассматривать элементарную частицу одновременно и как материальный объект, и как кусочек волны. Основной смысл его возражений заключался в том, что здесь потеряна причинно-следственная связь. По свидетельству одного из учеников Нобелевского лауреата Макса Планка, Гитлер однажды сказал последнему: «На океанской волне мы видим движение парусника. Без умелого управления парусами он только игрушка стихии и отражает собою движение волн. Разве можно сказать, что волна и парусник одно и то же? Отождествляя волну и частицу, вы путаете причину и следствие». И добавил весьма примечательную, как мы увидим дальше, фразу: «Человек — единственный материальный объект, который способен понять силу своих парусов и плыть по волнам так, как ему захочется. Ищите первоосновы».

Конечно, Гитлер руководствовался не знаниями физики, которых по большому счету у него не было. Его знания совершенно другого рода.

Оккультизм сумел гораздо глубже разобраться с уже упомянутой нами космической волно-вибрационной основой живой и неживой природы, чем наука конца второго тысячелетия. Сумел изучить и освоить те волны, которые стимулируют земную жизнь в целом или на отдельных участках, и те, которые ее затормаживают. Кроме того, ему хорошо известны и разрушительные колебания, способные вызывать болезнь в человеке, дестабилизировать общество, вызывать ураганы и землетрясения и т. п.

Была ли теория космических волн, на которую указывал Гитлер, плодом его собственных размышлений или досталась ему вместе с оккультными знаниями тайных обществ, к которым он в двадцатые годы принадлежал, сейчас сказать очень трудно. Скорее всего, сработало и то, и другое. Однако презрительное отношение Фюрера к традиционной физике и в особенности к теории относительности, как показывают современные научные исследования, имело веские основания.

«Глупый свет», как выражался германский лидер, «способен лишь отражать — или не отражать — что-то гораздо большее». И это большее он справедливо видел в гравитационной силе.

Атомная бомба, над созданием которой трудилась лишь часть немецких специалистов, рассматривалась Гитлером как очень важная, но всего лишь сопутствующая компонента главных исследований. Они же концентрировались вокруг идеи управления глобальными силами космоса.

Идея, коротко, состояла в следующем.

Вибрации, которые являются источником возникновения первичных энергетических и вещественных материалов (в том числе элементарных частиц), очень разнообразны. Однако они не могут быть произвольными и действовать, выражаясь обиходным языком, как попало. Иначе физический мир вообще не имел бы никакого определенного устойчивого лица. Понять до конца структуру космических вибрационных механизмов и описать их в математических формулах — считал Гитлер — непосильная для человеческого ума задача. Для ума. Но не для всего комплекса человеческих возможностей, поскольку последние содержат в себе все, что содержит Космос. Следовательно, экстрасенсорные чувства и интуиция в совокупности с научным интеллектом могут и должны стать эффективным инструментом овладения космической силой. С одной стороны, инструментом обнаружения отдельных важных частот, их ансамблей и энергетических конфигураций. С другой стороны (через физический план работ), созданием мощных технических установок для управления человеческой и вообще окружающей средой. И обработка немецкого населения в пользу большой войны, как мы уже рассказали, вполне удалась. Но успехи были не только на территории Германии.

Примечания:

2

С 1940-го также на территории Австрии и Финляндии.

3

Гитлер позволял себе быть невежливым только при грубых ошибках своих подчиненных.