XIV

Начало трагедии

Берлин

11 ноября 1941 года

Сегодня Гиммлер был крайне расстроен. Он только что вернулся из канцелярии Гитлера. Я проводил с ним сеанс лечения. После настойчивых расспросов, в чем дело, он рассказал мне, что планируется полное уничтожение евреев.

Я знал его мнение на эту тему и то, что оно нисколько не изменилось. Он хотел изгнать евреев, но это ему не удалось; несмотря на первоначальный успех, план в итоге провалился из-за отказа других стран принимать их. Теперь гибель евреев стала неминуемой. Я был в ужасе и ответил, что желать уничтожения людей лишь из-за того, что они евреи, – чудовищная жестокость. У них тоже есть сердце, как у меня и у него; разве не обладает каждый человек правом на жизнь?

После долгой паузы Гиммлер сказал:

– Вот что надо принять во внимание: евреи неизменно уничтожают любую правительственную систему путем войн и революций. Не только политических, но также экономических и интеллектуальных революций. Мы должны вспомнить о смерти коммерческой чести, крушении кодексов искусства – короче, всех тех стандартов, которые обеспечивают стабильность государства. Это ведет к тому, что народы лишаются своего материального и интеллектуального наследия, и к общей пролетаризации. Но поскольку пролетариат не может править государством, власть оказывается в руках евреев другого типа, которые против пролетариата. Евреи всюду разводят гниль, которая служит им источником процветания. Они властвуют над всем миром благодаря информационным агентствам, печати, кино, искусству и практически любым иным средствам воздействия. Вред, который евреи наносили в течение столетий – а в будущем все станет только хуже, – настолько всеобъемлющ, что его можно побороть, лишь полностью уничтожив их.

Именно разрушительный еврейский дух ответственен за разобщение Европы; он же вызывает все войны и все бедствия. Еврейская кровожадность уже поглотила бесчисленные миллионы невинных жертв и поглотит еще больше. С евреями можно бороться лишь их собственными методами: глаз за глаз и зуб за зуб. Евреев нужно призвать к ответу за миллионы погибших в течение столетий. Эти взаимосвязанные факты уже приводили к частичному уничтожению евреев другими народами в прошлом. Только когда исчезнет последний еврей в мире, настанет конец гибели наций – и войнам, ведущимся из-за многомиллионных прибылей. Благодаря этому мы спасем бесчисленные будущие поколения от взаимного уничтожения в пользу невидимой Еврейской империи.

Полный ужаса, я отчаянно умолял Гиммлера отказаться от этой идеи и стоящих за ней планов. Страдания в ответ на страдания – это немыслимо. Гиммлер ответил: он понимает, что евреев ждет много страданий. Но как поступали американцы? Они самым отвратительным образом истребили индейцев – которые всего-навсего хотели жить на своей родной земле.

– Великие замыслы требуют от нас переступить через мертвых и построить новую жизнь. А мы должны построить новую жизнь, мы должны очистить землю, иначе она останется бесплодной. И это тяжелое бремя придется нести мне. – Затем Гиммлер процитировал фразу: «Возмездие безжалостно шагает через мировую историю». – То, что еврейская империя принесла гибель миллионам, особенно с тех пор, как евреи расселились по всему миру, – исторический факт. Эти мертвые взывают к отмщению. Об отмщении говорит даже древнее изречение самих евреев – «око за око и зуб за зуб». Раньше у меня были другие планы, – сказал Гиммлер, – но потребность в отмщении и в самообороне одержали надо мной верх. Все тот же древний трагический конфликт между желаниями и обязанностями. И теперь я понимаю, как он на самом деле ужасен. А теперь, прошу вас, оставьте меня.

16 ноября 1941 года

В течение нескольких последних дней я постоянно пытался вернуть Гиммлера к вопросу о судьбе евреев. Но вопреки всем своим привычкам он только молча выслушивал мои аргументы. Однажды он лаконично заметил:

– Вы правы, уничтожение целых народов – это не по-германски. Вы можете требовать от меня всего, даже жалости. Но вы не вправе требовать защиты организованного нигилизма. Это было бы самоубийством.

С тех пор как началась моя тщетная борьба с чудовищным принципом, которому предан Гиммлер, я дал себе обещание, что буду пользоваться всяким предоставившимся случаем, чтобы спасать евреев, в надежде, что Гиммлер сделает хоть сколько-нибудь исключений. Ведь если его первоначальное отношение – что евреев надо не уничтожать, а «только» изгонять (слово «только» и без того достаточно ужасно), – до сих пор сохраняет силу, его можно убедить пойти на максимально возможное количество исключений.

Но прежде всего я чувствую себя единомышленником миллионов людей по всему миру, которые не могут не надеяться на предотвращение или смягчение грядущих ужасов любым возможным способом.