В конце февраля 1943 года в Атлантике развернулась самая сильная и самая кровопролитная битва между подводными лодками и конвоями.

Дёниц сформировал восточнее Ньюфаундленда в полосе охранения две группы подлодок: Wildfang и Burggraf. По данным радиоразведывательной службы ВМС, несколько конвоев должны были проходить этот район в первую неделю марта. Обычно в это время в Северной Атлантике была отвратительная погода. На протяжении двух месяцев один шторм следовал за другим. Для матросов, и союзных войск, и немецких, море было главным врагом. На подводных лодках вахтенные офицеры и сигнальщики, как никогда ранее, привязывались фалами, чтобы не быть смытыми с палубы волной. Штормящее море благоприятствовало подводным лодкам, так как много торговых судов во время шторма рассредоточивались и теряли конвои.

Ледяные порывистые ветра, снежные шторма, ураганы. Речь шла уже не об устройствах определения местоположения, которые по большей части были повреждены, а о людях; и каждый знал, что если корабль будет потоплен штормом или противником, то его смерть неминуема. «Во всей долгой истории войны на море не было ничего похожего на эту битву, которая проходила на тысячах квадратных миль океана. Это противостояние по силе, а также по уверенности в том, что его исход будет иметь большое значение для всего хода войны, можно сравнить лишь с битвой у Англии в 1940 году», – пишет капитан Роскилл.

В период между 24 февраля и 13 марта 6 конвоев, которые состояли из большого числа судов, вышли один за другим из Нью-Йорка курсом на Великобританию. Они шли парами, медленный конвой (SC) выходил первым, быстрый (HX) следовал за ним более или менее параллельным курсом.

Группы подводных лодок подстерегали эти конвои в зоне Атлантики юго-восточнее Гренландии, которая еще не прикрывалась самолетами с базы Гандер.

В начале февраля сразу несколько лодок атаковали конвой HX-224. Два судна были потоплены; на борту одного из них находился британский офицер, которого U-632 выловила из воды как потерпевшего кораблекрушение и от которого капитан-лейтенант Ганс Карпф, командир подводной лодки, получил сведения о предстоящем прибытии другого медленного и очень большого конвоя SC-118.

Дёниц был извещен об этом и имел время собрать несколько групп общей численностью 20 подводных лодок. Из 63 судов и 10 кораблей эскорта этот конвой потерял во время ужасных сражений, которые произошли между 4 и 9 февраля, не менее 13 кораблей. Немцы, в свою очередь, потеряли 3 подводные лодки, 2 другие были тяжело повреждены кораблями сопровождения.

Англичане извлекли несколько уроков из этих сражений: они стали оснащать свои самолеты дальнего действия прожектором Лэя и создавать специальные группы, американские и английские экипажи которых были бы подготовлены для обороны от подводных лодок.

17 февраля другой конвой ONS-165 был атакован к востоку от Ньюфаундленда. Ему повезло, и он потерял только 2 судна; в тот же самый день 2 подводные лодки U-201 и U-69 уничтожили эсминцы Fame и Viscount.

Следующий конвой, ON-166, с 21 по 25 февраля в тяжелых боях, которые проходили при очень плохой погоде на участке протяженностью 1100 морских миль, потерял 14 судов (тоннажем 85 000 брт). Две подводные лодки снабжения обеспечивали операции групп атаковавших конвой подводных лодок.

На вышедший 24 февраля из Нью-Йорка конвой SC-121 в период с 6 по 14 марта нападали 16 подводных лодок. Он потерял 13 судов тоннажем 62 000 брт. Ни одна подводная лодка не была потоплена, так как чувствительность радиолокатора и гидролокатора ухудшалась из-за плохих погодных условий.

Конвой HX-228, вышедший 1 марта из Нью-Йорка, потерял с 7 по 14 только 4 судна. U-444 (обер-лейтенант Лангфельд) перенесла тяжелую бомбардировку глубинными бомбами во время атак этого конвоя, всплыла, и в этот момент Harvester появился перед ней. Эсминец протаранил подводную лодку на скорости 24 узла, лодку зажало под кормой Harvester, 10 минут он тащил ее с собой, пока она не освободилась. U-444 была лишь обломком корабля, когда французский корвет Aconit потопил ее.

Тяжело пострадавший от столкновения Harvester с трудом следовал за конвоем и через час сам был потоплен подводной лодкой U-432.

Затем два очень больших конвоя, SC-122 и HX-220 (всего 92 торговых судна), встретились на полпути и взяли тот же самый курс на Англию. Это было самое большое скопление торговых судов в Атлантике. Три группы подводных лодок – 38 единиц – атаковали их с 17 по 20 марта. Немцы торжествовали, они сообщали о гибели от их атак 13 судов конвоя SC-122 тоннажем 90 000 брт и 13 судов конвоя HX-229, в общей сложности 27 судов (тоннажем 140 000 брт), а также одного конвойного корабля. Единственная подводная лодка U-384 (обер-лейтенант фон Розенберг-Груцунски) была потоплена 19 марта 1943 года.

Последующие конвои HX-230 и SC-123 столкнулись с еще более бурной погодой, сильными ветрами от восточного до западного. «Причиненные морем потери были так велики, что они превосходили потери, нанесенные подводными лодками», – пишет Роскилл. Только плохая погода препятствовала подводным лодкам, желающим во второй раз достичь похожего успеха… Флагман одного из этих конвоев перевернулся и затонул со всем экипажем.

«Немцы никогда еще не были более близки к тому, чтобы прервать сообщение между Новым и Старым Светом, как в течение первых 20 дней марта 1943 года», – признавались позднее англичане.

Как это ни странно, англичане спрашивали себя, не должны ли они были отказаться от системы конвоев. «Более полумиллиона тоннажа их флота было потоплено в течение этих 20 дней, и тот факт, что почти две трети всех судов, потерянных конвоями в этом месяце, были потоплены, делал эти потери значительно серьезнее, чем голые числа, – пишет Роскилл и добавляет: – Адмиралтейство должно было чувствовать, что стоит перед лицом поражения, даже если не было с этим согласно».

Адмиралтейство ошибалось. Они сделали все необходимое, чтобы добиться победы в битве за Атлантику, но пока не ведали того, что победа близка. Для немцев это время было «последней пятнадцатиминуткой».

В марте авианосцы сопровождения стали действовать. Они наводнили авиацией пространство посреди Атлантики, которого самолеты со стационарных наземных аэродромов были не в состоянии достичь. Таким образом, конвои получали непрерывное прикрытие с воздуха. Ослабление флота было временно преодолено.

Одновременно пять групп поддержки было введено в эксплуатацию, каждая из которых состояла из 4—6 кораблей, действовавших совместно под командованием капитана 1-го ранга. Они были первоклассно оснащены радио– и гидролокаторами и время от времени усиливали корабли боевого охранения конвоя, тем не менее они часто удалялись, так как имели большую свободу для преследования подводных лодок. Две эти группы поддержки располагали также авианосцем сопровождения типа Auda– city¹.

1 марта на Конференции по атлантическим конвоям между Великобританией, Канадой и Соединенными Штатами были проведены переговоры о едином командовании. Американцы ставили во главе угла свои силы, англичане заявляли, что они обладают большим опытом в проводке конвоев и причастны к этому непосредственным образом. Письмо сэра Уинстона Черчилля мистеру Хью Молсону от 3 апреля объясняло британскую точку зрения.

Хотя никакого общего соглашения заключено не было, американцы пообещали предоставить новую группу поддержки, состоявшую из авианосца сопровождения и 5 эсминцев, в распоряжение британского руководства. Также решено было изменить соглашения от 1 июля 1942 года относительно «chop line»² (линии удара, направления сосредоточения основных усилий).

Вторым успешным моментом было применение большого количества дальних бомбардировщиков. В феврале на восточном берегу Атлантики находилось более 18 таких базирующихся в Ирландии самолетов. 1 июля 1943 года командование береговой авиации смогло выделить 37 самолетов, в то время как американский морской флот обладал более чем двумя сотнями машин.

Оснащение и вооружение военно-морских сил и военно– воздушных сил союзников было лучше и сильнее, чем у противника.

Радиолокаторы получали все большую зону досягаемости, их настройки, и в том числе тонкая регулировка, давали возможность легко отличать подводные лодки от кораблей союзников. Теперь эти аппараты обслуживали опытные специалисты, которые были в состоянии «считывать» информацию с их экрана быстро и точно.

С июля 1942 года конвойные корабли и истребители были оснащены радиолокатором на S-частотах, которому предшествовал радиолокатор на частотах P и L. Теперь антенное управление больше было не ручным, а непрерывным автоматическим. В феврале 1943 года на американских самолетах появился радиолокатор на частоте X (3 сантиметра), который не обнаруживался немецкими приборами, проводящими поиск излучений в широком диапазоне частот. Удаление, на котором подводные лодки обнаруживались надводными кораблями, стало больше, оно увеличилось с 4000 до 10 000 метров, а зона обнаружения самолетов, летящих на высотах более 150 метров, с 12 000 до 25 000 метров.

С конца 1942 года идущие одиночно торговые суда также оборудовались радиолокатором.

Английские гидрорадиолокационные станции, в свою очередь, захватывали и определяли местонахождение подводных лодок, которые шли на большой глубине. В мае англичане и американцы начали испытания гидролокатора, который должен был позволить измерять глубину погружения подлодок. В январе 1943 года в передней части кораблей был установлен проектор «Q»: он крепился под таким наклоном, что позволял обнаруживать подводные лодки вплоть до угла 45 градусов к поверхности воды.

Глубинные бомбы снаряжались все более мощными взрывчатыми веществами и теперь могли разрушать подводные лодки, даже если они детонировали на большом удалении от них.

Американцы использовали трехдюймовые ракеты, которые запускались самолетами с высоты 800 метров и, пройдя под водой до 50 метров, пробивали прочный корпус подводной лодки.

Так самолет «Свордфиш» с авианосца Archer потопил U-752.

Началось применение новой тактики при охоте на подводные лодки: «creeping attack» («подкрасться и ударить»). Эта «ползучая атака» применялась против подводных лодок, оперирующих на больших глубинах. Как только «ключевой» корабль конвоя засекал под водой субмарину, он следовал за ней на дистанции, используя гидролокационную станцию. Далее по показаниям гидролокатора он расставлял несколько конвойных кораблей на маршруте следования лодки и приступал к атаке, которая могла продолжаться несколько часов. Глубинные бомбы с замедлением, выставленным для подрыва на различных глубинах, сбрасывались сериями до тех пор, пока подводная лодка не была поражена, а поврежденная, она вынуждена была срочно всплывать и также могла быть уничтожена³.

Вторая группа поддержки, ведомая капитаном Ф.Дж. Уокером на его фрегате Starling, стала настоящим ассом в применении тактики «creeping attack» против подводных лодок.

Эти меры привели к тому, что теперь субмарины атаковали только в подводном положении. В середине марта Дёниц отдал приказ группе Unverzagt атаковать в 500 морских милях юго-западнее Азорских островов конвой, идущий курсом на Гибралтар и Средиземное море. Ни одной из 9 подводных лодок группы не удалось приблизиться к конвою на дальность пуска торпеды. Эсминцы обнаруживали их с помощью радиолокационных станций на удалении в 15 морских миль и оттесняли их, сбрасывая глубинные бомбы. А ведь охрана не располагала авианосцем и состояла только из надводных кораблей!

Несколько судов конвоя все же были потоплены, однако только из подводного положения.

В конце мая 1943 года авианосцы сопровождения, эсминцы и самолеты, оснащенные радиолокаторами, охотились на подводные лодки повсюду, на всех морях; самолеты имели также еще и прожектор. Ночью они внезапно появлялись у подводных лодок, освещали их и подвергали бомбардировке.

Эти цифры наглядно показывают значительное сокращение потерянного союзниками тоннажа и существенное повышение числа потопленных немецких подводных лодок за тот же период.

«Достоверные сведения о потерях, которые мы понесли в этих обоих конвоях (SC-130 и HX-239), а также во всех других районах моря, особенно в Бискайском заливе, в районе Исландии и в Северной Атлантике, я получал лишь постепенно. Они подскочили разом на порядок», – пишет Дёниц.

Адмирал знал, что иногда в ходе войны бывают неудачи и кризисы и что из-за этого нельзя разочаровываться. Он понимал, что тактику «стаи» уже нельзя было больше применять в Северной Атлантике, и сделал вывод: нужно сдать этот район моря. 24 мая он отдал приказ об этом своим подводным лодкам; они уходили «при применении всех мер предосторожности» в район моря юго-западнее Азорских островов.

Англичане и американцы узнали о том, что выиграли этот раунд битв в Атлантике «прежде всего благодаря радиолокатору».

В том же месяце, в мае, сведения о позициях конвоев противника внезапно прекратились: радиоразведывательной службе ВМС не удавалось расшифровать нововведенный английский код.

После того как Дёниц убрал почти все свои подводные лодки из района к северу от 31-го градуса северной широты, он приказывал всем, кто еще оставался там, неоднократно ежедневно вести радиопереговоры, чтобы заставить союзников поверить в то, что число оперирующих там подводных лодок все еще велико. Эта хитрость была скоро раскрыта.

Дёниц рассматривал проблему со всех сторон и постоянно приходил к одному и тому же выводу: «Подводная война вынуждала морские державы собирать свои суда в конвои. Таким образом, по их собственным заявлениям, лишь не более одной трети всех большегрузных судов могли с хорошей скоростью преодолевать море по кратчайшему пути без того, чтобы ждать других и быть обязанными собираться в специально отведенных для этого местах сбора. Для защиты от немецких подводных лодок служили тысячи эсминцев и конвойных кораблей и тысячи самолетов были выделены на всех морях».

Поэтому Дёниц решил и далее посылать свои подводные лодки для «осмотрительного применения» в патрульные рейды с целью предотвратить использование самолетов ВВС союзников, в которых конвои для охраны от подводных лодок больше не нуждались, для бомбардировок немецких городов и чтобы высвободившиеся конвойные корабли нельзя было использовать для будущих высадок десанта.