Глава 16. О нашей молодежи — будущем России

При разговоре о будущем России проблема молодежи становится главной. Что характеризует нынешних молодых людей, куда они стремятся, каковы их идеалы? Работая свыше 50-ти лет в школе и вузах, я видел, как они становились другими вместе с изменением нашего общества. Не загадка ли: в предвоенное время мы, деревенские школьники, жили в тяжелых материальных условиях, но крепко верили в свое счастливое будущее. Когда крестьяне порицали власть за гонения на религию, нехватку товаров повседневного спроса, за тяжкую жизнь на грани голода, я пропускал это мимо ушей. Моя вера в то, что советская власть лучше, чем царская, подкреплялась тем, что раньше в нашей деревне не было школы, взрослые были неграмотными и малограмотными, а теперь можно учиться в техникумах и институтах. Мы вырастали идеалистами, непритязательными к бытовым удобствам, деньги для нас не имели того большого значения, которое придает им современная молодежь.

В 30–40-е годы привычным было то, что молодой человек, выйдя из самых глубин народа, сам пробивал себе дорогу в жизни, без чьей-либо помощи находил в ней свое место. Многие из родителей и не могли помочь своим детям, если учесть, что в то время большинство населения жило в деревнях и поселках, юноши и девушки уезжали учиться в города, где функционировали вузы и техникумы. Шли годы. Советский человек, много работая, получал за это скромное вознаграждение, что считал естественным: «Думай прежде о родине, а потом о себе». Но ему хотелось, чтобы у его детей жизнь была бы спокойнее и богаче, чтобы они меньше испытали трудностей, тем более таких тяжких, какие достались ему. И он старался обеспечить своим детям более хорошую жизнь. Это сказалось на мировосприятии и поведении молодежи. После войны подросли новые поколения с новым отношением к миру, повышалась материальная обеспеченность народа, увеличивался слой богатых людей, возникла потребность в более комфортабельных условиях жизни, в новых атрибутах быта, в лучшей одежде, стала ощущаться трудность в решении задачи гармонизации материального и духовного начала.

Серьезной проблемой для власти стала необходимость поисков нового подхода к воспитанию молодежи, который соответствовал бы новой обстановке. По данным ЮНЕСКО, в 1953 г. СССР занимал третье место в мире по уровню образования молодежи, но вместе с тем у новых — послевоенных — поколений не было такой привлекательной идеи, какая бы властно захватила их. Потребительская и иждивенческая психология стала все больше проникать в их сознание. В. Каверин писал, что «нужно так перестроить жизнь, чтобы дети рассчитывали лишь на минимальную помощь родителей», «не надеялись, что будут жить на родительский счет до 30 лет»: «Пока мы этого вещественно не почувствуем, пока наше устоявшееся, довольствующееся привычными понятиями сознание не придет к неизбежности крутых перемен, наша молодежь будет активно пополнять энергично действующее сословие нуворишей с их нездоровым стремлением к беспечному, подражательному состоянию» (Лг. 18.06.1986). Мы плохо приучали детей трудиться, по сути дела, развращали их. На Западе лучше понимали: твое чадо будет смято, выброшено на обочину, если оно не научится хорошо работать, не станет зубастым. Недаром даже многие миллионеры» отправляя учиться своих детей в университеты, не полностью обеспечивают их материально. Само собой разумеется, что они будут подрабатывать. Мы же, проявляя излишнюю заботу о своих детях, лишали их возможности в юности реально приобщиться к труду, позволяли паразитировать на нашем гуманизме немалому количеству людей. Друнина писала в миниатюре «Счастливый отец»: «И долго будешь дочку ты тянуть? Ведь на тебя смотреть, ей-богу, жалость! — Теперь-то что, теперь уж как-нибудь: До пенсии два года ей осталось!». Молодое поколение отторгалось от опыта родителей, не мысливших жизни без напряженной трудовой деятельности. Исследуя эту проблему, Президент Академии педагогических наук В. Столетов пришел к выводу: «85 % семей ориентирует детей на получение высшего образования. В этих же семьях 35 % детей частично, иной раз, от случая к случаю, несут какие-то обязанности по дому. Таким образом, значительно больше половины детей выведены за пределы благотворного воздействия труда» (Ниж1977№ 10). Изучив многие факты, И. Синицын писал о «той части молодежи, которая растет в праздности»: «Зубастый эгоизм. Горластое иждивенчество. Презрение к «предкам», которые должны «ишачить», потому что их наскипидарили» (Нс.1979.№ 1).

В 80-е гг. энергия молодого поколения перемещается из производящей сферы в более «доходные» отрасли экономики, выше стали цениться должности в торговле. Резко снизились конкурсы в технические вузы, возросли в торговые, финансовые, на экономические и юридические факультеты, которые предоставляли больше возможностей попасть в управленческую элиту. Среди молодежи становилось престижным «не лучше быть», а «лучше жить», деньги оказывались мерилом ценности человека, фирма «Мелодия» выпустила в массовое производство песню «Мани», где говорилось: «Деньги, деньги, деньги… В мире богатых людей. Всегда светит солнце. Если бы у меня было много денег, Можно было бы не работать. И вести привольную жизнь». Моральная деградация, пренебрежительное отношение к труду, убеждение, что теплое место достается только по знакомству, захватывали немалые слои молодого поколения.

Посвященный проблемам молодежи в «странах переходного периода» доклад ЮНИСЕФ констатировал, что «социальные и гуманитарные стандарты социализма были чрезвычайно высокими, порой гораздо более высокими, чем даже в самых развитых странах». Б. Минаев, привыкший поносить СССР, узнав об этом, «неохотно и почти сквозь зубы» признал, выступая в желтом «Огоньке» (№ 44.2000): «У нас было все в порядке с охраной здоровья, материнства, с образованием, с социальной адаптацией». Это было огромным достижением, но он считал бедой то, что в советское время молодые люди жили «в стране подаренного счастья, казенной заботы, приказного благополучия». Ему противны счастье и благополучие, обеспеченные политикой государства Для него «дети, построенные в пионерские колонны, были в годы перестройки одним из самых ярких символов ненавистного прошлого. Все эти галстуки, речевки, комсомольские собрания, все эти орущие на детей училки, весь этот страшный школьный мир казался четким обоснованием демократической арифметики: советскую власть — отменить, свободу — разрешить». Так воспринимали заботу советской власти о молодежи Минаев и его нетрезвые, циничные коллеги из «Комсомольской правды». Если вникнуть в суть не только этих стенаний, но и общественной атмосферы «застойных» лет, можно сделать вывод; тогда на самом деле молодым людям не хватало острых впечатлений, серьезной борьбы, ощущения, что это они сами, собственными руками добились своего благополучия и счастья. Молодежь не терпит скуки, стремится быстрее обрести полную самостоятельность. Однообразие жизни тяготит людей, не испытавших серьезных жизненных потрясений.

В СМИ культивировалось преклонение перед Западом. Усиливалось влияние американской массовой культуры, авангардистской музыки, западных кинофильмов, космополитических идей. После публикации моей статьи «Слова и словеса» в «Русской провинции» (1996.№ 2) в шестом номере этого журнала за тот год была опубликована реплика москвича В. Беляева, который писал: «Очень нужная статья А. Огнева, но, к сожалению, ее ценность снижает прискорбно знакомая манера приписать сложное общественное явление (космополитизм, американизация и т. д.) замыслу г-на Даллеса (как просто!)». Но в моей статье «так просто» это не подается. Конечно, не стоит считать, что все наши беды идут от политики США и ее союзников, но не будем отнимать и «заслуги» Запада в разрушении советской общественной системы и развале СССР. 18.08.1948 г. Совет национальной безопасности США в директиве 20/1 «Цели США в войне против России» ставил задачу подрывать «прирожденное мужество, выдержку и патриотизм русского населения», чтобы сделать Россию слабой в политическом, военном и психологическом отношении. Особое место в этом документе уделялось идеологическому, нравственному растлению советской молодежи: «Литература, театры, кино все будут изображать и прославлять самые низменные человеческие чувства… Мы будем поддерживать и подымать так называемых художников, которые станут насаждать и вдалбливать в человеческое сознание культ секса, насилия, садизма, предательства — словом всякой безнравственности…Будем бороться за людей с детских юношеских лет, главную ставку будем делать на молодежь, станем разлагать, развращать, растлевать ее. Мы сделаем из них циников, пошляков, космополитов». Многие российские СМИ активно помогают американцам добиваться этой губительной для нашего народа цели. Самыми непримиримыми в нападках на советский строй были комсомольские газеты, сыгравшие немалую роль в идеологической переориентации молодежи. И в целом комсомол стал одной «из самых активных сил, выступающих против партии, против армии» (СР. 11.04.1990). 21.06.1990 г. «Комсомольская правда» объявила о своем желании «опубликовать самые острые суждения в адрес нашего правительства». Она задалась целью так освещать события и проблемы, чтобы это помогало тем, кто хотел отстранить его от руководства страной, свести на нет влияние КПСС на жизнь государства.

В печати, литературе, театрах и телепередачах народная нравственность, наши обычаи не один десяток лет дискредитируются по многим направлениям, идет целенаправленное развращение молодого поколения, которое отрывается от национальных основ. В киноискусстве, театре, живописи и литературе заметно стремление растоптать русские традиции, дискредитируется верность отчей земле, оскверняются святыни, разрушается народный идеал семьи, издеваются над совестью, скромностью, целомудренностью, воспитывается презрительное отношение к русской музыке и русскому танцу. Можно с немалым основанием утверждать, что катастрофическая «перестройка», приведшая нашу державу к развалу, а миллионы людей к нищете, началась в 80-е гг. с разложения семьи. Свою роль в этом сыграли диспропорция между мужчинами и женщинами после опустошительной войны, ранний отрыв миллионов молодых людей от семьи, их маргинальное положение после отъезда из деревни в город. Серьезно ослабло влияние православной веры, которая противостоит западной экспансии, укрепляет нравственность, семейные устои, чувство любовь к родине, веру в идеалы добра и справедливости. Разрушая традиции народной нравственности, которые воспитывали у девушек целомудрие, а у юношей — бережное отношение к девичьей чести, либералы преуспели в стремлении опоганить в глазах общества идею долга перед семьей (и страной). В 50–60-е гг. господствовало мнение: вряд ли справедлива мысль о том, что любовь — при всей ее ценности — ничему неподсудна и ничто не должно ее останавливать, человек должен стремиться совладать со своей любовью, если она обрекает на несчастье других людей, мешает выполнить свой долг перед семьей или родиной. В 80-е гг. такой настрой стали оценивать негативно. В советской литературе и киноискусстве при изображении интимных отношений стала преобладать мысль о том, что любовь всегда права, а за любовь часто принимали похоть, элементарное физическое влечение. Тлетворные идеи сексуальной революции культивируют разврат, упрощенные отношения между полами, которые деформируют нравственность человека, приводят к «встречающейся» семье, к «воскресному мужу», ведут к появлению детей, воспитывающихся в детских домах при живых родителях.

Наши традиции впитали в себя черты православного сознания, для которого характерны примат нравственных категорий над рациональными и политическими, уважение любви, верности, долга, целомудрия, семьи. Чтобы сломать духовный строй русских людей, либералы стремятся лишить их исторической памяти, вытравливают у них чувство родины, примат общегосударственных ценностей, главенство духовных качеств над материальными благами, национальное достоинство, веру в возможность победы идеи социальной справедливости, что приводит к разрыву между отцами и детьми. Они внедряют в общественное сознание потребительскую психологию, вбивают в головы людей мысли о законности полной свободы в сексуальных отношениях. В русской культуре традиционно подавлялись низменные проявления. Порицаемое либералами пуританство, характерное Аая литературы и общественного настроя советского времени, отвечали нравственному идеалу большинства русских людей.

Минаев открыл, что в советское время «при всей пуританской культуре…очень жестких ограничениях в семье… школьный секс все-таки существовал», но, к его сожалению, он был «отнюдь не революционным, а скорее вполне бытовым». А революционным, к восторгу либералов, он стал в перестроечное время, когда «рухнули запреты — рухнули и все сдерживающие…амортизаторы, перегородки, перекрытия и стены, которые держали проблему в поле зрения общества, под его контролем». Чуть прозревая, теперь даже Минаев начал «понимать, что охрана девственности, как резервуара будущего здоровья нации, была таки осознанной государственной политикой». Раньше «она казалась глупой, невежественной», а сегодня, «на фоне страшных цифр подростковых абортов — нет, не кажется». В 1997 г. 300 000 подростков сделали аборты и 3000 школьниц в возрасте до 17 лет стали мамами. «У части этих девчонок не будет детей вообще, у другой части — не будет уже нормальной семьи, у третьих — останется за плечами тяжелейший психический кризис».

Демократы, развращая молодежь, стремясь направить ее на разрушение советского строя, использовали проблему свободы и прав человека, не считаясь с тем, что недопустим личный произвол, ущемляющий, интересы другого человека и общества, что надо считаться с законными правами народа и государства. Как свидетельствуют социологические опросы, для нашей молодежи очень важно «быть свободным и независимым в своих поступках и решениях>>. Немалая часть ее главными достижениями сегодняшней России считает обретение прав и свобод в культуре и частной жизни и приветствует свободу секса. Эротические фильмы, СМИ, поощряющие «свободную любовь», вытравливают стыдливость в отношениях между полами, разрушают инстинкт отцовства и материнства Либералы внедряют сексуальное образование в школе, которое, как показал опыт в западных странах, провоцирует подростков на раннее начало половой жизни, приводит к тому, что они становятся более восприимчивыми к алкоголизму и наркомании, к внебрачным связям, у девушек выше процент абортов, регулярное употребление противозачаточных таблеток приводит к бесплодию. Пагубные последствия сексуальной революции — рост проституции, резкое увеличение изнасилований, широкое распространение венерических заболеваний и СПИДа. Уже в 1996 г в России было 36 тысяч малолетних проституток. В 1997 г. в России по сравнению с «дореформенным» временем в 51 раз увеличилась заболеваемость сифилисом среди подростков. В 1990 г. во всем СССР было несколько десятков тысяч человек наркоманов, а в 1997 г. только в России их стало почти 5 миллионов.

Молодежь отличается категоричностью, радикализмом и максимализмом, но в наше время бросается в глаза ее общественная пассивность, видно, сказывается в этом присущие русским долготерпение и пассивность и характерная для большей части нашего народа усталость от политических баталий. Среди современных молодых людей стало больше прагматиков, уменьшилось число стремящихся трудиться на заводах, стройках, транспорте, они нацелены работать в управлении и силовых структурах, в торговле, снабжении, общепите, бытовом обслуживании, мечтают стать бизнесменами, банкирами, управляющими. Пятнадцатилетняя промывка мозгов молодых людей через СМИ, в школах и вузах укоренило в их сознании мнение, что для советской власти характерны система насилия, отсутствие свободы, репрессии, равенство в нищете, повседневный страх, голод, пустые полки магазинов. Они не хотят возвращения к прошлому, ищут «третий путь», не осознавая того, что каждый исторический поворот лишь тогда плодотворен, когда он не только отрицает предыдущую систему общественных отношений, но вбирает в себя то положительное, что в ней существовало.

Как установил М. Руткевич, учащиеся 11 классов оценивают реформы 1991–1998 гг. скорее положительно 13 %, отрицательно — 31 %., в частных школах — положительно 24 %, отрицательно 24,0 %» (ПР.№ 19–20.2001). «Новых русских» тревожит то, что молодежь все более негативно относится к «достижениям» ельцинского режима, треть ее считает, что у них нужно отобрать их капиталы, а в целом по стране такого мнения придерживается более половины взрослого населения. Стало очевидным резкое социальное размежевание молодежи. Генеральный прокурор РФ В. Устинов сказал «Теперь огромная амплитуда социального неравенства может привести к непредсказуемым последствиям. Богатые становятся богаче, а бедные — беднее. Группа частных лиц бесконтрольно владеет государственной собственностью…Ни в одной стране мира вы не найдете людей, так быстро и фантастически обогатившихся» (Лг.№ 27. 2002), Либералы видят решение важных проблем молодежной политики в классовом мире. Но как обобранных до ниточки голодных людей заставить хорошо чувствовать себя и забыть о своем горестном положении, видя ограбивших их и смеющимися над ними бандитов? Солженицын говорил: «V нас миллионы ограбленных и кучка грабителей. Кому примиряться — грабителям и их жертвам?» (Рм.1996.№ 4149).

«Демократы» коверкают нашу систему образования, которая была одной из лучших в мире. Бесконечные ее реорганизации по американским образцам, переделки учебных программ в школе направлены на то, чтобы создать обстановку хаоса в умах людей и глушить в сознании учеников ростки патриотизма, коллективизма, идеи социальной справедливости, внедрять космополитическое миропонимание, нигилистическое отношение к Родине. Такая установка проводится через СМИ, школьное и вузовское обучение, через систему распределения грантов и премий, что стало формой подкупа и поддержки преподавателей и ученых либерально-западнической ориентации. Получить грант вузовскому преподавателю литературы, не разделяющему идейно-эстетических позиций либералов, не легче, чем верблюду пролезть через игольное ушко. Комиссии, ведающие денежными выделениями, строго следят, чтобы финансы попадали в нужные руки. Это я испытал на своем опыте. Даже мои студенты страдали от либеральной цензуры. Доклад студентки А. Худяковой «Угрюм-река» В. Я. Шишкова и традиции Ф. М. Достоевского» получил одобрение на общероссийской научной конференции преподавателей. Ее статью на эту тему опубликовали в сборнике Тверского университета. Студентка послала свое сочинение под девизом на открытый конкурс на лучшую студенческую работу 1999 г., объявленный Министерством образования РФ. Доцент кафедры русской литературы Новгородского университета им. Ярослава Мудрого Г. Петрова, проанализировав работу, отметила: «На современном этапе развития литературоведения проблема традиций в русской литературе XX века одна из самых актуальных. Тем более, что автор обращается к изучению сложнейшей формы реализации традиции — к «скрытому цитированию». Работа отличается исчерпывающей полнотой при обобщении и систематизации материала». Вывод: «работа написана хорошим научным языком, грамотно оформлена и вполне может быть поощрена дипломом». Когда же выяснилось, что научным руководителем студентки является Ог-нёв, то конкурсная комиссия решила: «Работа не заслуживает поощрения». Решение подписала 28.08.1999 г. секретарь Г. Петрова, которая перед этим высоко отозвалась о ней.

Цель учебников по литературе и истории, выпущенных на деньги Сороса, — внедрить в сознание учеников и студентов нигилистическое отношение к России, вытравить у них чувство патриотизма. Как писал В. Троицкий, «так называемая «концентрическая» система изучения истории и литературы, навязываемая школе, подрывает в сознании образ исторического развития, затрудняет формирование реального исторического восприятия мира». Он заключил, что «больше всего боятся многие «образованны» воспитать гражданина, знающего свою Родину, а потому уже давно и упорно сокращают программы и количество часов на предметы, формирующие личность: русский язык, русскую литературу, отечественную историю» (СР.13.01.2000). На заседании комиссий по школе РАН и РАО Б. Вульфсон предложил вообще изъять изучение истории из школы, дабы «не вызывать каких-либо национальных пристрастий», а изучать лишь культурное «взаимодействие народов». В 1993 г. из недр Министерства образования вышел документ под названием «Базисный учебный план», в котором в школьной программе предмет «история» отсутствовал. В то время его исполнение сорвала возмущенная научная общественность Справедливой и ценной является мысль: «В школе проходит едва ли не главная линия фронта Цель реформы школы — произвести в следующих поколениях замену культурного ядра общества и тип человека» (СР.21.06. 2001). Бывший профессор Ленинградского университета Е. Эткинд преподавал в немецких, французских, итальянских, испанских, израильских, американских университетах и, изучив многие системы преподавания, утверждал: «Советский университет» и особенно тот, в котором я учился в 30-е гг., Ленинградский — лучший. дело не только в именах, а в том, как было построено обучение…главное достоинство тою нашего университета в сравнении с другими заключалось в его историзме» (Вл.1995. Вып.4. С.232). Когда в 1974 г. он стал преподавать в 10-м Парижском университете, «его больше всего поразило то, что студенты, никогда не слыхавшие имени Гоголя, занимаются в семинаре, посвященном Мандельштаму, потому что профессору Струве, который работал на этой кафедре, был интересен именно Мандельштам, он готовил о нем книжку и диссертацию» (233). Если «советская школа следовала важнейшему педагогическому принципу — давать знания как систему, строго соблюдая последовательность тематики согласно ходу развития детского мышления», то «мозаичность, которую внедряют в школы США и Западной Европы, просто подавляет становление личности с целостным мировоззрением» (В. Троицкий). Работу СМИ, школ и вузов следует поставить на службу народу, российской государственности. Но как добиться этого? Будут ли серьезные успехи в борьбе за сердца молодых людей, если идеи патриотизма и социальной справедливости не овладеют душами большей части интеллигенции, которая играет важную роль в формировании общественного сознания? Тут лежит огромное поле идеологической работы для тех, кто искренне любит Россию, кто не желает, чтобы сбылись злорадные предсказания ЦРУ о неотвратимом ее угасании.

Объявленная деидеологизация образования на деле свелась к борьбе с патриотической идеологией, пропаганде либеральных идей и провокационному раздуванию подростковой сексуальности. Для обработки молодежного сознания интенсивно используются «музыкальные» телеканалы. Как показал А. Ефремов, «российское» MTV, программа «От шестнадцати и старше» (ОРТ) и др. уходят «от подлинной культуры, от пропаганды нравственности, здоровья и силы», в них нет никакой политики и идеологии, они предназначены на формирование молодежи, настроенной «исключительно на получение удовольствий от жизни» (Зв.29.05.2001). Немалая часть молодых людей, настроенных на получение только удовольствий, не находит своего места и достойной цели при встрече с грубой прозой жизни, становится наркоманами, включается в ряды преступных групп. Число молодежных самоубийств растет, из миллионов беспризорников вырастают бандиты. Учителя и преподаватели высших и средних учебных заведений Санкт-Петербурга обратились к депутатам Государственной думы, членам Законодательного собрания «с требованием принять закон, запрещающий средствами массовой информации пропаганду убийств, насилия, разврата, пьянства, наркомании, курения, сквернословия…Эротика и порнография…стали вещами общедоступными, растлевают… неокрепшие души» детей (С, Р. 14.06.2002).

Что для наших молодых людей стало главным? Деньги, деньги и еще раз деньги? Есть ли у них потребность в социальной справедливости? Кому они верят? Или у них полное безверие, воспитанное общественными нелепостями современной жизни? А такое состояние молодежи становится опасным и для тех, в чьих руках оказались отобранные у трудового народа богатства и власть. Это начинают осознавать и обслуживающие их публицисты. Раньше школа, комсомол регулировали некоторые стороны молодежной жизни, над этим либералы издевались, а теперь они вынуждены признать, что «без каких-либо государственных гарантий, без каких-либо некоммерциализованных структур в обществе…нас ожидает тотальная яма» (Б. Минаев). Сама жизнь ставит проблему достойного воспитания молодежи на одно из первых мест, Все большему числу наших сограждан становится ясно, что невозможно добиться реального улучшения в положении и настрое юных людей без коренного поворота в экономической политике и школьном образовании — в преподавании истории и литературы.

Д Быков в статье «Собрание сочинений» (Ог.2002.№ 24) размышляет о направленности обучения по русской литературе на основе 280 тем, предложенным для сочинений выпускникам школы Министерством образования. Он считает примечательной чертой нового Курса литературы — «прохладный эстетизм», «внимание к детали, к второстепенным эпизодам», видит в этом отражение главной тенденции — «полной неразберихи в новой концепции российской истории». Он признал: «А ведь русская литература была прежде всего социальна, и рассматривать ее в чисто эстетическом ключе не получается. Везде, где речь заходит о государстве, о конкретном социальном зле, о потерянном поколении, школьнику предлагают отвлечься на что-нибудь более нейтральное: вместо анализа лермонтовской «Думы» — вероятно, во избежание нежелательных ассоциаций, — школьнику предложено разобрать «И скучно, и грустно», то есть стихотворение чисто лирическое вместо стихотворений откровенно гражданственного звучания». Действительно, «авторы тем скрывают свое желание отвлечь школьника от главного. Проработка деталей, обилие натурфилософской лирики Тютчева и Заболоцкого, темы, разработка которых сделала бы честь изобретателям формального метода, при каком-то стыдливом стремлении отводить глаза, когда речь заходит о наиболее болезненных нервных узлах российской истории». И «демократы», осуждая «насильственную социализацию литературы», приходят к выводу, что «и насильственная ее эстетизация и выхолащивание тоже ничего доброго не сулят», «под конец начинаешь всерьез задумываться: да что же вынесут эти дети из курса литературы? Над какими мелочами им предстоит ломать голову, вместо того чтобы задуматься об истории и предназначении своего государства, о метаниях и отчаянии его лучших писателей?» Наконец-то и они заговорили о том, что школьника уводят «от историзма и гражданственности», а «русская литература всегда была школой совести». В то же время Быков самодовольно утверждает: темы сочинений составлялись людьми его «поколения, которым почти вся литература советского периода представлялась чем-то вроде жесткого мяса, навязшего на зубах». Он радуется тому, что нет «спекуляций на патриотизме» и «размытых, абстрактных, мучительных формулировок вроде «Тема Родины у такого-то». Он не хочет видеть вины СМИ, школы, преподавателей истории и литературы в том, что идея бескорыстного служения Родине у современных молодых людей в должной мере не востребована только 40 % из них гордятся победой в Великой Отечественной войне и около 35 % дают высокую оценку культурному наследию России. Журнал «Российская Федерация сегодня» (2001.№ 12) привел результаты социологического исследования среди призывников. Их спросили: «Считаете ли вы себя патриотом?» В 1987 г. патриотами назвали себя 97 % призывников, в 1990-м — 42 %, а 2000-м — лишь 23 %.

В том же номере «Огонька» М Куликова напечатала статью «Кумир китайской молодежи» с подзаголовком «Николай Островский как основатель новой религии». Однажды она шла по Тверской улице, увидела табличку «Музей-квартира Н. А. Островского «Преодоление». Вошла туда и удивилась: оказывается, в музей приходят! В нем научный сотрудник Д. Сарана рассказал ей: «В начале девяностых да, спад посещений был у нас, потом приходили некоторые, плевались буквально. Или ведешь экскурсию, а один выходит: «Вранье это все, — с вызовом говорит. — И книжку не сам писал, и вообще… Кому жизнь отдал, за что?» Сарана рассуждал: «Идеалы были у него. Верил он в это. А как без веры? Наша страна всегда на этом выживала». В музей приходят и старые люди, и маленькие, и средних лет. А ведь «демократическая» власть, руководители образования сделали все, чтобы люди забыли о Н. Островском. В школе преподаватели избегают знакомить учеников с ею жизнью и творчеством, в учебниках умаляют личность и романы Островского, внушают мысль, что он не сам писал их Мусатов в «Истории русской литературы первой половины XX века…» признал, что книга «Как закалялась стать» «стала своего рода визитной карточкой Идеи, способной чудодейственно организовывать человеческую личность, и получила огромный читательский успех. Островский превратился в личность столь же легендарную, как и его герой». И тут же Мусатов занялся его компрометацией, объявив, что «сам процесс создания текста романа носил именно коллективный характер». Он использовал слухи — «любопытное свидетельство М. К Куприной-Иорданской: «Писатель Леноблъ (Ленобль Генрих Морисович — В. М.) мне говорил, что роман «Как закалялась сталь» делали семь человек Авторский вариант романа был совершенно неудобочитаем. Я спросила Ленобля: «Зачем вы пошли на этот обман?» Он ответил; «Все равно, если бы не я, кто-нибудь другой это сделал». Выходит, Ленобль был соавтором романа? Но как ему верить, если он, критик, не создал ни одного своею художественного произведения?

Директор музея Галина Ивановна Храбровицкая объяснила; «У нас уникальный музей. Мы музей человеческого духа». Она рассказала: «Вот к нам девочка пришла однажды. Провалилась на экзамене, идет по музею, рыдает. Потом перестает плакать и пишет в книге отзывов: «Знаю, как теперь жить». То есть ее проблема показалась ей очень мелкой… Ведь, чтобы что-то в жизни преодолеть, необязательно не иметь ног и рук». Галина Ивановна недавно была в Китае. Там за последнее десятилетие Островский издавался 32 раза огромными тиражами. Китайцы истратили полтора миллиона долларов, чтобы создать фильм «Как закалялась сталь»: «Прежде чем начать делать фильм, они провели социологический опрос, по кому из мировых классиков люди хотели бы видеть сериал. И Островский с большим перевесом победил! И портреты Островского там не редкость. Он до сих пор сегодня кумир китайской молодежи». У нас же за последние двенадцать лет книга «Как закалялась сталь» не издавалась ни разу.

Один из литераторов спрашивал: «Зачем душе сталь?» Есть своя правда в ответе на этот вопрос «Ведь не знает никто, что вас поджидает в этой жизни — вот зачем душе сталь. Один начинает пить, другой попрошайничать. А кто-то хочет быть полезным, как Островский. Есть общества, где удобно быть инвалидом, а есть — где удобнее быть героем. У нас надо быть героем». В книге отзывов можно прочитать: «Удивительно», «Восхищена», «Давно не было так светло». Пишут похвалу Островскому юные кадеты, пэтэушники призывают: «Островского надо читать!». Сарана сообщил: «Приходят скауты — учатся мужеству. И даже православная школа «Радонеж» привела своих питомцев учиться христианскому терпению. У Островского, у Павки Корчагина учится школа «Радонеж»! Все тянутся в наш дом И наследники декабристов И потомки Кутузова приходили». Один посетитель пришел, смотрел-смотрел и вдруг сказал: «Он же Иисус! Настоящий Иисус!» После посещения музея у Куликовой, по ее словам, поехала «крыша»: «Получается, что в этом помещении жил абсолютно жизнерадостный человек Островский… И он вдохновил людей жить и до сих пор вдохновляет. И вот тогда я пожалела, что выбросила в позапрошлом году «Как закалялась сталь» в суровой серой обложке». Выходит, как ни старались «демократы», не смогли они уничтожить в народе память о Николае Островском. И это говорит о многом.

Сейчас налицо драматический разрыв между поколениями. По мысли Зиновьева, «за ельцинское десятилетие подросли совсем другие люди, изготовленные для другой жизни, с которыми мы уже не сможем найти общий язык». Но искать его надо. Проблема социальной справедливости сейчас поднимается до уровня русской национальной идеи, все, что связано с конкретным воплощением ее в нашей жизни, встает на первое место. Чтобы молодежь поверила патриотам и пошла за ними, им надо так стоически вести себя, чтобы вся их жизнь и работа дали возможность ей осознать, что они искренни в своих призывах и устремлениях, в борьбе за правое дело, социальную справедливость, великую Россию. Молодым людям нужны яркие символы бескорыстного героизма и добра, очень привлекательные идеи — лишь тогда ощутимо станет восстанавливаться связь между молодым поколением и народно-патриотическим движением.

Две трети молодых людей сейчас находятся за чертой бедности. 2 миллиона детей школьного возраста нигде не учатся. Бич современной России — юные беспризорники, считается, что их два миллиона, но есть мнение, что их значительно больше. Это, по мысли либералов, потому, «что стало больше соблазнов» и «спившихся родителей стало больше, прокормить своих детей» они уже не в состоянии. Почему стало больше таких родителей? Разве не способствовали этому антинародные ельцинские реформы, в результате которых жизненный уровень 70 % населения России снизился в два-три раза? Среди безработных около 40 % молодежь. В среднем по России у 45–50 % выпускников школ есть серьезные отклонения в физическом и психическом здоровье. Ежегодно более 600 000 детей остаются без одного из родителей. 300 000 рождаются вне брака. В 1990 г. было заключено первых и повторных браков 1,3 млн., а в 1999-м — 0,9 млн. Число детей-сирот в России достигло 533 000. Катастрофически уменьшилась рождаемость (в 1990-м г. на одну женщину среднее число детей составляло 1,89, к 1999 г. оно упало до 1,17), беспрецедентно растет смертность. Сокращение населения России почти на миллион человек в год объясняется ухудшением качества жизни большинства людей, связанное с затяжным социально-экономическим кризисом, безработицей, задержками зарплат, пенсий, снижением доступности медицинской помощи и лекарств, неуверенностью в своем будущем и будущем детей.

«Из каждых ста тысяч человек на протяжении «десятилетия реформ» умирали 140–150 (против 100–110 в 80-е годы). В 2001 г. этот показатель достиг отметки 156. Катастрофическим является положение на землях коренною русского расселения, в Центральном округе в среднем за год умирают 180 человек на 100 тысяч населения. Тверская, Тульская, Ивановская области ставят здесь «рекорды»: соответственно 219,214 и 202 человек». Ничего светлого не предвещает прогноз, основанный «на расчетах, выполненных в Лиге борьбы с депопуляцией (С. Ермаков, О. Захарова): сегодня в России ежегодно умирает в 2 раза больше людей, чем рождается, к 2010 г. будет умирать в 3 раза больше, к 2015 г. — в 4 раза больше, к 2019 т. — в 5 раз больше, к 2022 г. — в 7 раз больше, к 2036 г. — в 10 раз больше, а к 2048 г. — в 15 раз больше. По прогнозам Лит к 2050 г. население уменьшится с 144 млн. чел. до 80 млн. (по прогнозам Госкомстата — до 90 млн.). Даже при чрезвычайно благоприятной динамике смертности, рождаемости и миграции в 2049 г. мы приходим к ситуации, когда для обеспечения хотя бы нулевого прироста населения потребуется суммарный коэффициент рождаемости, равный 3,06 (сейчас он равен 1,3) — Не существует ни одного прогнозного варианта, по которому к 2050 г. прекратилось бы сокращение численности населения России…Уже к 2050 г. в России останется с учетом миграции порядка 90 млн. человек, а за следующие 50 лет население составит несколько десятков миллионов…Русский этнос может остаться в XXI веке государствообразующим только при полной смене властного режима, осуществляющего катастрофический для страны курс, и создания правительства национального спасения» (Б. Хорев. Зв.05.11.2002).

Без коренного перелома в экономической политике бессмысленно говорить о достойном будущем России. В опубликованном в канун 2001 г. докладе ЦРУ «Глобальные тенденции 2015» утверждается, что Россия и ее партнеры по СНГ в ближайшие 15 лет еще больше отстанут от Запада. Одну из причин этой необратимой отсталости авторы доклада видят в том, что в России низкая рождаемость, высокая смертность мужчин, ее население уменьшается, становится все менее здоровым. В результате этого неблагоприятного демографического фактора «центральная роль России будет продолжать уменьшаться, и к 2015 году Евразия станет лишь географическим понятием без какой бы то ни было политической, экономической или культурной реальности». По данным Римского клуба банкиров, Запад установил России квоту, по которой к 2020 г. в ней должно жить не более 40–50 миллионов человек. Для выполнения этой чудовищной задачи и внедряют в России пресловутое планирование семьи, сексуальные школьные программы, разлагают нравственность молодежи, убивают в ней чувство национального самоуважения, снижают интеллектуальный и нравственный уровень нашего общества, прививая ему гражданскую пассивность, всеядность.

В славных традициях русского народа, свидетельствующих о его государственной мудрости и демократическом настрое, — святая обязанность всех наших граждан защищать свою Родину, для этого и введена всеобщая воинская повинность. Либералам же нужна наемная армия, но такая армия перестает быть проводником общенародной идеи, защищает интересы прежде всего компрадорской буржуазии. Шафаревич отметил: «…вся история говорит о том, что страна выживает, если ее армия состоит из людей, которые защищают свои дома, свою семью, свое хозяйство. Наемники не спасут. Страна с армией наемников обречена на погибель. Так было в Древней Греции, так выло в Риме» (3b.23.G5.20O1). Очень тревожит то, что увеличивается прослойка молодежи, которая пытается избежать службы в армии. В этом сказываются результаты разрушительной пропаганды либералов, формирующих в душах людей крайний индивидуализм, пренебрежительное отношение к России. Такой настрой отражает неблагополучное моральное состояние всего нашего общества и современной семьи, ребенок в ней, чаще всего единственный, нередко растет без отца, воспитать его коллективистом, способным ради общего дела решиться на самопожертвование, — задача очень трудная.

Прекрасный поэт В. Федоров писал: «Сердца — да это же высоты, которых отдавать нельзя». Горчайшая истина состоит в том, что миллионы молодых сердец в той или иной мере заняты недругами России. Социологическое исследование самочувствия молодежи в городах Тверской области в 2002 г. показало, что самое важное в жизни большинства опрошенных (58 %) — деньги, после денег у них идет образование, профессия (57 %), «а на третьем месте — стремление получить от жизни побольше удовольствий (34 %)…И в самом конце списка — действия ради будущего России (8 %), идеалы, вера (5 %). О доблести, о подвигах, о славе сегодня мечтают единицы» (Тв.6–12.12.2002). С таким настроем молодежи мы бы не отстояли независимости своей Родины в Отечественную войну. Во весь рост сейчас встала задача вести целеустремленную работу с молодежью, воспитывать у нее чувство патриотизма, искать эффективное противоядие против разлагающей ее американской массовой культуры, зловонным потоком прорвавшейся в российское общество.