Гадкий утенок, превративший себя в лебедя

6 февраля 1911 года в городке Тампико, штат Иллинойс, в семье продавца обувного магазина Джона Рейгана (который, впрочем, почему-то всю жизнь упрямо называл себя Джеком) и его жены Нэлли родился второй сын. Роды были очень тяжелыми, врачи едва спасли жизни как матери, так и ребенку, и запретили Нэлли в будущем рожать детей. Несмотря на это (а может, именно благодаря этому) сын стал ее любимцем. Нэлли добилась, чтобы ее младшенького крестили в протестантской церкви, как когда-то ее саму, а не в католической, как отца и старшего на два года сына Нила. И дала ему в качестве второго имени свою девичью шотландскую фамилию. Так появился на свет Рональд Уилсон Рейган.

Джек Рейган был не просто продавцом. Этот человек всю жизнь носился с идеей создания в американской глубинке сети специализированных магазинов по продаже модельной обуви. Несколько раз Джек поднимался до уровня совладельца обувного магазина. Каждый раз по одной и той же схеме: деньги давал компаньон, какой-нибудь адвокат, директор школы или землевладелец, которого Рейган убедил, что этот бизнес — золотое дно, а вклад самого Джека состоял в непосредственном руководстве магазином. И каждый раз такой магазин становился банкротом. Возможно, городки Иллинойса в начале ХХ века еще не доросли до таких «бутиков». Но главная причина неудач состояла в том, что Джек Рейган страдал, как говорят в Америке, «ирландской болезнью» — был запойным пьяницей. Да еще и в карты играл. Почти после каждого очередного запоя Джек терял свой бизнес или работу. Вследствие этого в годы детства будущего президента периоды относительного материального благополучия стремительно сменялись абсолютным безденежьем. К тому же семья была вынуждена постоянно менять местожительство. И только в Диксоне Рейганы задержались на долгих 12 лет. Именно этот городок будущий президент и считал своей малой родиной.

Когда Рональд в 7-летнем возрасте пошел в школу, выяснилось, что он ужасно близорук. До этого времени никто не догадался проверить его зрение. «Мне и в голову не приходило, что я близорук, — писал Рейган спустя какое-то время в автобиографии. — Я просто считал, что весь мир состоит из цветных пятен, которые обретают четкость по мере приближения к ним. Я был убежден, что такими же были и все остальные люди». Поэтому мальчику пришлось надеть очки с толстыми стеклами, с тем чтобы не снимать их, казалось бы, всю жизнь. Все школьные годы очки были его проклятием — во-первых, он был единственным очкариком в классе и его дразнили, во-вторых, они мешали ему заниматься спортом, в частности любимым американским футболом. Поэтому после окончания школы Рейган принял волевое решение — выбросить очки и никогда их больше не надевать. Такое решение создавало для него огромные профессиональные и бытовые проблемы. Но он не отказался от него. И только через много десятилетий, когда в Америке появились контактные линзы, Рейган стал одним из первых, кто воспользовался этой новинкой медицины.

Рональд отнюдь не был «заученным» отличником, которым по идее должен быть единственный очкарик в классе. Он был скорее «крепким середнячком» и сам признавал со временем, что «С» (аналог нашей «тройки») — эта его оценка. Рон избегал читать учебники, впрочем, как и любые другие книги, и свои оценки получал за счет феноменальной памяти — уже тогда мог, прослушав несколько страниц текста, повторить их без единой ошибки. Главным его занятием в те годы был спорт. «Голландец» Рон, как почему-то прозвали Рейгана, был худым и слабеньким мальчиком. Но он долго и настойчиво «качался» и через несколько лет у него уже была атлетическая фигура «красавца-мужчины», которую он сохранил благодаря продолжительным и интенсивным ежедневным тренировкам до глубокой старости. В возрасте 15 лет ему удалось устроиться спасателем на городском пляже Диксона. И работал он там каждое лето 7 лет подряд. При этом «идейный» троечник откладывал еженедельно по 20 долларов на… учебу в колледже.

Время окончания Рейганом школы совпало с началом Великой депрессии 1929–1933 годов. Миллионы американцев потеряли работу. Среди них был и Джек Рейган. Но Рон все-таки стал студентом. Он, отыскав дешевый колледж в крохотном городке Юрика в 150 километрах от Диксона, договорился, что с учетом его спортивных достижений плату за обучение для него снизят вдвое — до 90 долларов в год. Рейган-студент, несмотря на огромный уровень безработицы, нашел себе целых две работы — мыл посуду в мужской студенческой столовой и на кухне женского общежития. Он не только содержал себя сам, но и материально помогал родителям, а через год вытянул в колледж и старшего брата, обучение которого тоже частично оплачивал. Кроме мытья посуды Рейган в студенческие годы активно занимался спортом, играл в самодеятельном студенческом театре. Но он практически не… учился. «Профессор знал, что мне нужен только диплом, — вспоминал Рейгана спустя многие годы, — и поэтому не был слишком требователен ко мне». «Поэтому у меня никогда не было оценки выше «С» (тройки)». Несмотря на это Рональд в конце концов получил степень бакалавра экономики, а через несколько десятилетий стал первым в истории Соединенных Штатов президентом, который мог утверждать, что у него высшее экономическое образование.

Рейган всегда гордился тем, что ни он сам, ни его семья даже в наиболее трудные времена не пользовались никакими видами социальной помощи. И если в 60—70-е годы ХХ века либеральные американские политики любили говорить о своем бедном, трудном детстве — сын миллионера Линдон Джонсон намекал избирателям, что подростком голодал, а Джимми Картер, унаследовавший от отца большую плантацию, называл ее «маленькой фермой» — Рейган вспоминал свое детство и юность как «достойные и счастливые». А еще с нескрываемой недоброжелательностью относился ко всем, кто «пытался сидеть на шее» у федерального правительства или властей штата — безработных, инвалидов, одиноких и многодетных матерей и т. п.