Глава 27. Британский вектор в Русско-японской войне

Англия формально соблюдала нейтралитет в русско-японской войне, но, по мнению автора, именно позиция Англии стала одним из главных факторов поражения России.

Беспрецедентным в истории военного морского права стал провод британскими моряками под конвоем королевского крейсера двух японских броненосных крейсеров из Италии в Японию.

В марте — мае 1902 г. на итальянской верфи Ансальдо в городе Сестри-Поненте (близ Генуи) были заложены для Аргентинского флота два броненосных крейсера водоизмещением по 7628 т — «Митра» и «Рока». Весной 1903 г. их переименовали в «Бернардино Ривадавия» и «Маонано Морено».

За время их постройки произошли важные политические изменения — пограничный спор между Чили и Аргентиной разрешился мирным путем, причем обе стороны в соглашениях, заключенных в мае, июле и декабре 1902 г., обязались установить равновесие морских сил. Помимо других мероприятий, предусматривалась продажа ранее заказанных кораблей. Третий пункт договора, подписанный в Буэнос-Айресе, гласил: «Правительства республик обязуются теперь же известить соответствующие заводы, что строящиеся у них корабли по взаимному соглашению предоставлены в распоряжение его величества короля Великобритании и без его личного приказания не могут быть переданы какой бы то ни было державе».

К тому времени аргентинские корабли уже находились в высокой степени готовности, а в январе 1903 г. спустили на воду и чилийские броненосцы «Контитусьон» и «Либертад». Представители обоих недавно конфликтовавших государств, действуя через посредников, срочно искали покупателей. Русско-японские отношения к началу 1903 г. мало у кого вызывали сомнения в неизбежности скорой войны на Дальнем Востоке.

28 ноября 1902 г. вице-адмирал итальянского флота Кандиани направил личное письмо своему старому знакомому по службе на Средиземном море вице-адмиралу Н. И. Скрыдлову с предложением фирмы «Орландо» продать заложенный для Аргентины броненосец типа «Витторио Эммануэле» водоизмещением 12 600 т. Речь шла, очевидно, о корабле, который Аргентина только собиралась заказать Италии. Скрыдлов доложил об этом начальнику Главного морского штаба вице-адмиралу Ф. К. Авелану, который 17 декабря сообщил мнение управляющего Морским министерством адмирала П. П. Тыртова — есть указание Николая II строить корабли только на русских верфях. С Тыртовым в данном случае трудно не согласиться — предлагаемый броненосец существовал только на бумаге. 20 января 1903 г. адмирал отказался от приобретения уже спущенных на воду в Англии броненосцев, предложенных России чилийским правительством через торговый дом Ротшильдов.

28 апреля 1903 г. министр иностранных дел России В. М. Ламздорф направил управляющему Морским министерством Ф. К. Авелану копию донесения посольства в Риме: представитель фирмы «Ансальдо» Ф. М. Перроне конфиденциально предложил послу купить два чилийских броненосца.

В начале августа в Главный морской штаб поступило письмо от фирмы «Ансальдо», датированное 27 июля 1903 г., с предложением купить крейсеры: «Дело идет о двух судах современного типа, мощных, быстроходных, хорошо бронированных, с мощной артиллерией. При испытаниях первый из них дал свыше 18,5 узлов при естественной тяге и даст свыше 20 узлов при искусственной».

Несмотря на обострение обстановки, адмирал З. П. Рожественский решил действовать «на основе ранее принятого решения» и 9 августа уведомил посольство в Риме о том, что Морское министерство не намерено приобретать суда. Рожественский считал достаточным обеспечить равенство русского флота с японским, полагая, что превосходство ни к чему, поэтому ограничился «плановыми мероприятиями». Постройка русских кораблей шла обычным порядком, а на Дальний Восток отправлялись два очередных броненосца и два крейсера, из которых, несмотря на спешку, к началу войны в Порт-Артур успели прийти только «Цесаревич» и «Баян».

В ноябре Япония мобилизовала свой флот, а 6 декабря Главный морской штаб вновь отклонил сделанное через морского агента в Лондоне капитана 1 ранга И. Ф. Бострема предложение аргентинского консула продать строящиеся в Италии крейсеры с полным боевым запасом. В итоге 29 декабря 1903 г. крейсеры были куплены Японией.

К этому времени на пути на Дальний Восток находился отряд русских кораблей под командованием контр-адмирала А. А. Вирениуса. В отряд входили: эскадренный броненосец «Ослябя», крейсеры 1 ранга «Дмитрий Донской» и «Аврора», крейсер 2 ранга «Алмаз», семь миноносцев водоизмещением по 350 т («Бодрый», «Быстрый», «Бравый», «Бедовый», «Буйный», «Безупречный» и «Блестящий»), два миноносца водоизмещением по 186 т и три парохода Добровольного флота («Орел», «Саратов» и «Смоленск»).

Между прочим, броненосец «Ослябя» вышел из Кронштадта 25 июля 1903 г. вместе с крейсером «Баян». Последний благополучно дошел до Порт-Артура. А вот «Ослябя» из-за незначительного повреждения днища в Гибралтарском проливе задержался и 12 октября 1903 г. встал на ремонт в итальянском порту Специя. Затем броненосец вместо Дальнего Востока отправили в Бизерту конвоировать малые миноносцы № 212 и № 213. Замечу, что проку от малых миноносцев на Дальнем Востоке не было.

Крейсер «Аврора» ушел из Кронштадта 25 сентября 1903 г. и в начале октября вошел в Средиземное море. 25 октября «Аврора» пришла в Бизерту. Но петербургское начальство погнало «Аврору» назад в Специю, куда она пришла 9 ноября 1903 г.

Риторический вопрос — кто и зачем накануне войны гонял русские корабли по Средиземному морю? В 1941 г. никто не отличал преступного дурака от вредителя, и оба становились к стенке. А вот в 1903–1905 гг. все преступники-адмиралы, кроме несчастного Небогатова, получили кресты и огромные пенсии.

Лишь в конце декабря 1903 г. русская эскадра прибыла в Порт-Саид.

А между тем крейсера, закупленные Японией (их назвали «Ниссин» и «Касуга») ранним утром 27 января 1904 г. покинули Геную и отправились в Порт-Саид. По свидетельству русского генерального консульства в Генуе, спешка была такая, что на «Ниссине» не только не успели закончить работы, но и не погрузили все необходимое оборудование. Крейсера шли под английским коммерческим флагом, командовали ими английские офицеры резерва флота X. Пейнтер («Ниссин») и Д. Ф. Ли («Касуга»). Общая численность экипажей, состоящих в основном из английских моряков и итальянских механиков, была около 240 человек.

Вирениус преступно упустил японские крейсера. «Ниссин» и «Касуга» были полностью небоеспособны, с обоими мог легко разделаться один «Дмитрий Донской» или «Аврора». «Кинг Альфред» (водоизмещение 14 150 т; вооружение: 2–234/46-мм, 16–152-мм и 14–76-мм пушек) был существенно слабее «Ослябя». А главное, как уже говорилось, Англия ни под каким видом не собиралась вступать в войну с Россией, тем более из-за каких-то японских крейсеров.

3 февраля 1904 г. «Ниссин» и «Касуга» благополучно прибыли в Йокосуку и менее чем через два месяца появились под Порт-Артуром.

Эскадра же Вирениуса пришла в Джибути, где и получила приказ из Петербурга возвращаться обратно. Пароходы Добровольного флота «Орел», «Саратов» и «Смоленск» должны были идти в Севастополь, а остальные суда — на Балтику.

Таким образом, петербургские адмиралы и Вирениус совершили две роковые ошибки. Во-первых, они упустили японские крейсера, а во-вторых, отказались от блестящей возможности пройти во Владивосток. Японский флот не мог весной 1904 г. уйти из Желтого моря и ловить эскадру Вирениуса по проливам — Сангарскому, Лаперуза, Татарскому и другим. По пути русская эскадра могла наделать много «шума» вдоль берегов Японии.

Япония, как известно, остров, и Россия могла выиграть одной крейсерской войной.

В 1902 г. из собственного сырья железной руды Япония была в состоянии выплавить 240 тыс. т чугуна и добывала всего 10 млн л нефти. Потребность страны в том же году составила 1850 тысяч т чугуна и 236 млн л нефти. Стоимость импорта черных металлов и металлоизделий в 1901 г. составила 24 406,5 тыс. иен, нефти и нефтепродуктов — 15 млн иен, машин и оборудования для промышленных предприятий — 16,6 млн иен, шерсти и шерстяных изделий — 12 млн иен. А всего эти четыре вида товаров, имеющих важное значение для военно-экономического потенциала, обходились Японии в 73 006,5 тыс. иен, или 54,1 % всей стоимости импорта в 1901 г.

В годы войны почти все тяжелые орудия, включая 11-дюймовые гаубицы, были получены Японией из-за рубежа. В 1904–1905 гг. в страну было ввезено огромное количество военно-морского вооружения, включая пушки и торпеды, и даже подводные лодки.

Япония расположена на десятках островов, ее береговая линия составляет тысячи миль. Большинство ее городов находятся на побережье в пределах досягаемости 152/45-мм пушек Кане. Страна в значительной мере зависит от рыболовства.

Все это было хорошо известно русским политикам и адмиралам задолго до 1904 г. Прервав морские коммуникации японцев и напав на ее побережье, можно было быстро поставить на колени Империю восходящего солнца. Так, кстати, и сделали американцы в 1943–1945 гг. Их надводные корабли, подводные лодки и самолеты действовали по принципу «Sink them all»[78] и пускали на дно все суда, идущие в Японию или из нее, невзирая на национальность.

А чтобы избежать обвинений, что, мол, в 1904 г. были совсем иные нравы, чем в 1941 г., я процитирую адмирала и лорда британского Адмиралтейства Джона Фишера: «На первой мирной конференции в Гааге в 1899 г., когда я был британским делегатом, городили ужасную чушь о правилах ведения войны. Война не имеет правил… Суть войны — насилие. Самоограничение в войне — идиотизм. Бей первым, бей сильно, бей без передышки!» (68. С. 126–127).

Нравы за последние двести лет были, увы, одинаковые, менее всего думали о соблюдении правил войны в Англии и США, а более всего — в России и СССР. Последним русским правителем, который не боялся западного «общественного мнения», была Екатерина II. Когда ей доложили, что французский посол спрашивает, на каком основании были введены русские войска в Варшаву, она велела спросить посла, а на каком основании он ей задает такие вопросы?

Самое интересное, что Россия, по крайней мере, с 1855 г. интенсивно готовилась к крейсерской войне. Правда, не с Японией, а с Англией, т. е. с многократно более сильным противником. На русских верфях строились специальные броненосные крейсера, предназначенные для действий на коммуникациях противника. На казенные средства и добровольные пожертвования был создан Добровольный флот. В мирное время корабли Добровольного флота перевозили грузы и пассажиров, а в военное они должны были использоваться как вспомогательные крейсера (рейдеры) на коммуникациях врага. К концу 1903 г. в составе Добровольного флота насчитывалось 74 парохода водоизмещением от 900 до 15 000 т.

Но, увы, робкие попытки ведения крейсерской войны против Японии позорно провалились. Если ограничиться изучением только военных документов, то создается впечатление, что Николай II сознательно подрывал обороноспособность страны. Три императора создали на западных границах России лучшую в мире систему крепостей, а Николай довел ее до такого состояния, что русские крепости стали легкой добычей немцев в первые месяцы Первой мировой войны. Столь же впустую ушли миллиарды народных денег, потраченных на крейсерский и Добровольный флот. Единственным оправданием Николая II является его дневник, который давным-давно пора было отдать на исследование комиссии психиатров вместо исследования неизвестно кому принадлежавших костей.

Россия вполне могла к концу 1903 г., переоборудовав в угольщики (суда снабжения) часть пароходов Добровольного флота и зафрахтовав для этого часть угольщиков, например германских, создать тайные склады снабжения на бесчисленных тихоокеанских островах, на Камчатке и Сахалине. Кроме того, Китай с 1904 г. был уже достаточно децентрализован, и туземные китайские начальники за хорошие деньги всегда бы продали русским крейсерам уголь, пресную воду и продовольствие, и даже девиц для господ офицеров. Своевременный выход броненосцев, броненосных и вспомогательных крейсеров в океан и порты Китая в начале 1904 г. стал бы отличным козырем в дипломатических переговорах и исключил бы нападение Японии.[79]

Не поздно было начать крейсерскую войну и после нападения японцев на Порт-Артур. На Балтике к тому времени находилось несколько броненосцев и крейсеров, которые устарели для линейного боя с современными японскими броненосцами и были бы обузой для 2-й Тихоокеанской эскадры, но вполне годились бы для крейсерской войны. Да и создавались эти крейсеры в первую очередь для крейсерской войны. Среди этих кораблей были броненосцы «Александр II» и «Николай I», введенные в строй в 1891–1893 гг. Водоизмещение их составляло 9244 и 9600 т, вооружение: две 305/30-мм, четыре 229/35-мм, восемь 152/35-мм пушек, а также несколько бесполезных 65–, 47– и 37-мм пушек. Скорость хода броненосцев достигала 14,5–15 узлов, дальность плавания — до 4000 миль при нормальном запасе угля.

«Николай I» был включен в состав 3-й Тихоокеанской эскадры, захвачен японцами в Цусиме и под названием «Ики» находился до мая 1915 г. в составе японского флота.

«Александр II» прибыл в Кронштадт из последнего дальнего плавания в сентябре 1901 г. и встал на ремонт. В декабре 1903 г. была закончена замена котлов. В 1904 г. всю артиллерию, кроме двух 305-мм пушек, заменили на одну 203/45-мм, десять 152/45-мм, четыре 120/45-мм и четыре 47-мм пушки. Кстати, в 1915 г. десять 152-мм пушек заменили на пять 203-мм.

Замечу, что 152/45-мм и 203/45-мм установки были палубными тумбового типа. Монтаж и демонтаж их проводили легко и быстро. В годы Гражданской войны и белые, и красные производили монтаж 152-мм и 203-мм пушек на мобилизованные суда и бронепоезда за сутки-двое.

К 1904 г. 152/45-мм пушек Кане было более чем достаточно. Были и новые корабельные пушки, изготовленные Обуховским и Пермским заводами. Это пушки кораблей Черноморского флота «Потемкин», «Кагул», «Очаков», «Три Святителя» и др. Наконец, десятки 152-мм пушек Кане можно было взять в береговых крепостях — Кронштадте, Либаве, Севастополе и др. Береговые 152-мм пушки Кане отличались от корабельных мелкими деталями. К примеру, сейчас на крейсере «Аврора» в Петербурге большая часть 152-мм пушек — это пушки сухопутных крепостей, но вряд ли во всем СНГ найдется хоть дюжина специалистов, способных отличить их от рядом стоящих корабельных пушек.

Так что «Николай I» и «Александр II» могли выйти в крейсерство из Кронштадта уже весной 1904 г., вооруженные современными 152/45-мм и 203/45-мм пушками. Эти броненосцы могли стать легкой добычей японских броненосцев, но были вполне способны потопить броненосный крейсер и гарантированно разнесли бы в щепки японские суда береговой обороны, включая «Чин-Иен» и «Фусо».

К 1904 г. в строю на Балтийском флоте находились броненосные крейсера:

«Владимир Мономах»,[80] вступил в строй в 1883 г., водоизмещение 6000 т, вооружение: 5–152/45, 6–120/45-мм орудий;

«Дмитрий Донской»,[81] вступил в строй в 1885 г., водоизмещение 6200 т, вооружение: 6–152/45-мм, 10–120/45-мм орудий;

«Адмирал Нахимов»,[82] вступил в строй в 1887 г., водоизмещение 8300 т, вооружение: 8–203/35-мм, 10–152/35-мм орудий;

«Адмирал Корнилов», вступил в строй в 1889 г., водоизмещение 5377 т, вооружение: 14–152/35-мм орудий;

«Память Азова», вступил в строй в 1890 г., водоизмещение 6734 т, вооружение: 2–203/35-мм, 13–152/35-мм орудий.

Имелось и несколько судов меньшего тоннажа, но вполне годившихся в рейдеры. Это яхта «Алмаз», построенная в 1903 г., водоизмещением 3885 т. Вооружение в Цусиме состояло из четырех 75/50-мм и восьми 47-мм пушек, но в 1915 г. она несла семь 120/45-мм пушек и четыре гидросамолета.

Яхта «Полярная Звезда» 1891 г. постройки водоизмещением 4000 т к 1904 г. была императорской яхтой, но проектировалась как «яхта-крейсер» и по проекту должна была нести после мобилизации восемь 152/35-мм, четыре 9-фунтовые и шесть 47-мм пушек, а также два торпедных аппарата.

Яхта «Штандарт», вошедшая в строй в 1896 г. Водоизмещение ее 5500 т. К 1904 г. была императорской яхтой. В 30-х годах большевики переделали яхту в минный заградитель, вооружив четырьмя 130/55-мм пушками, семью 76-мм зенитными установками 34К и четырьмя 45-мм пушками. Запас мин — 516 обр. 1908 г.

В 1904 г. профессор Военно-морской академии по кафедре стратегии Н. Л. Кладо неоднократно обращался по инстанциям с предложением об обращении императорских яхт в крейсеры. Отчаявшись, он даже написал об этом статью в газете «Новое Время», за что был немедленно отправлен под арест.

Замечу, что царь-батюшка и его многочисленная августейшая родня в случае ухода «Полярной Звезды» и «Штандарта» на Дальний Восток не остались бы без морских прогулок. Только на Балтике в строю были яхты «Царевна» (678 т), «Стрела» (290 т), «Марево» (51 т) и «Александрия» (544 т). Однако в ходе войны никто более не посмел и заикнуться о мобилизации «Штандарта» и «Полярной Звезды». Мало того, «принц-бастард» Е. И. Алексеев[83] — наместник на Дальнем Востоке — решил и сам заиметь океанскую яхту.

1 августа 1903 г. в списки крейсеров 2 ранга был включен один из лучших пароходов Добровольного флота «Москва». Он получил название «Ангара» и был вооружен шестью 120/45-мм и шестью 75/52-мм пушками. Но не тут то было! Наместник приказал сохранить роскошную деревянную отделку судна, его пассажирские каюты и фактически превратил «Ангару» в свою яхту. Поэтому такой ценный крейсер водоизмещением 12 050 т, имевший максимальную скорость хода 20,1 узла и дальность плавания 5160 миль при 12,5-узловом ходе было приказано держать в Порт-Артуре, а не во Владивостоке, где он мог принести огромную пользу.

Столь же бездарно использовался и другой вспомогательный крейсер «Лена» (бывший пароход Добровольного флота «Херсон»). Его водоизмещение составляло 10 675 т, скорость хода 20 узлов, дальность плавания 5500 миль. Вооружение: шесть 120-мм и шесть 75-мм пушек.

Вначале «Лену» зачем-то таскали с эскадрой Владивостокских крейсеров «Рюрик», «Россия» и «Громобой». Видимо, для поднятия духа командования — вот, мол, как нас много! А далее следует совсем запутанная история, которая еще ждет своих исследователей. Я же не люблю фантазировать и лишь процитирую «Военную энциклопедию», т. XIV, изданный в 1914 г.: «29 июля 1905 г. (крейсер «Лена») отправлен совместно с транспортами «Якут», «Камчатка» и «Тунгуз» в экспедицию для охраны промыслов в Охотском море. Транспорты отправились Татарским проливом к рандеву в устье Амура, крейсер «Лена» Лаперузовым проливом вошел в Охотское море, зашел в Корсаковский пост, оттуда на Тюлений остров, около которого захватил и потопил японскую хищническую (браконьерскую. — А. Ш.) шхуну. В устье Амура, получив известие о поражении Порт-Артурской эскадры 28 июля и Владивостокской 1 августа, начальник экспедиции и командир крейсера (капитаны 1 ранга Гинтер и Берлинский) донесли о негодности его механизмов, получив разрешение из Владивостока прекратить экспедицию, отправили транспорты в Николаевск на Амуре, а сами пошли в крейсерство на торговые пути из Сан-Франциско в Иокогаму. Однако дня за два до предполагавшейся встречи с японскими пароходами, везшими артиллерию из Америки, «Лена» свернула с обычного пути и пошла в Сан-Франциско. 29 августа крейсер получил разрешение из Санкт-Петербурга разоружиться, хотя состояние механизмов вполне допускало дальнейшее крейсерство. С окончанием войны «Лена» после частичного очередного ремонта с теми же котлами вернулась во Владивосток, а оттуда в Либаву» (6. Т. XIV. С. 576).

Кроме военных судов и яхт, в крейсеры можно было обратить и несколько пароходов Добровольного флота, а также пассажирских судов, купленных за границей. Причем все возможности для этого имелись. Российские финансы к 1904 г. были в полном порядке, денег хватило бы и на покупку сотни пароходов.

А где взять личный состав для крейсеров? Традиционно в случае войны происходила мобилизация экипажей торговых судов. Но это само собой. Кроме того, в России имелось два источника, откуда можно было получить тысячи хорошо подготовленных матросов и офицеров. Это старые корабли Балтийского и Черноморского флота.

К 1904 г. в составе Балтийского флота были корабли (формально они считались броненосцами береговой обороны) постройки 60–70-х гг. XIX в., которые уже не представляли никакой боевой ценности. Орудия главного калибра этих броненосцев стали опасны только для их прислуги, а не для противника. Речь идет о броненосцах «Первенец», «Кремль», «Чародейка», типа «Адмирал Грейг» (4 единицы); устаревших крейсерах 1 ранга «Князь Пожарский «, «Минин», «Генерал-Адмирал», «Герцог Эдинбургский»; устаревших крейсерах 2 ранга «Азия», «Африка», «Вестник» и др.

Можно было взять часть экипажей и снять торпедные аппараты с ряда малых миноносцев Балтийского флота, которые были неспособны идти на Дальний Восток.

Огромным запасом личного состава и вооружения для войны на Дальнем Востоке мог стать Черноморский флот. В мае 1904 г. контр-адмирал З. П. Рожественский поднял вопрос об отправке двух черноморских броненосцев «Потемкин» и «Три Святителя», а также минного заградителя «Дунай» с несколькими миноносцами на Дальний Восток. Однако из рапорта командующего Черноморским флотом вице-адмирала Г. П. Чухина стало известно, что и такой небольшой отряд невозможно подготовить к сроку: «Потемкин» еще достраивался, а готовившийся ему на замену эскадренный броненосец «Ростислав» требовал переделки отопления котлов с нефти на уголь — общее топливо для отправляемой эскадры. Остальные суда, по мнению Чухина, можно было приготовить к 1 августа 1904 г.

Главной же причиной отказа от посылки кораблей Черноморского флота на Дальний Восток стала трусость русского министра иностранных дел Ламздорфа и его коллег. Они представили в Морское ведомство резюме: «В общем, стало быть, получилась бы следующая картина: тяжелая война с Японией, требующая все большего напряжения морских и сухопутных сил: разрыв добрых отношений с Турциею; столкновение русского и английского флотов в Средиземном море и, наконец, война с Афганистаном и Великобританией в Средней Азии».

В этом резюме все было поставлено с ног на голову. Это англичане еще во времена Павла I смертельно боялись похода русских на Индию. Главное же в другом: на Даунинг-стрит в отличие от Певческого моста и Царского Села никогда не было дураков. Там прекрасно понимали, что такое Порт-Артур и что такое Булонь и Антверпен, куда в случае войны неизбежно пришли бы русско-германские войска.

Англичане желали поражения России в войне с Японией, но они никогда не вступили бы в войну на стороне Японии. Об этом говорят и мемуары британских руководителей, и рассекреченные ныне документы. Главным противником Британии уже тогда была Германия, а Россия представлялась единственным средством для ее укрощения.

Справедливости ради надо сказать, что противодействие Англии проходу военных русских судов через турецкие проливы и трусость наших дипломатов (и Николая II, разумеется!) не были фатальными для России. Под командованием столь бездарного флотоводца, как Рожественский, «Три Святителя» и «Ростислав» не смогли бы изменить ход Цусимского сражения. Но зато без всяких дипломатических проблем на торговых судах через Проливы и по железной дороге с Черноморского флота и из береговых крепостей можно было свободно вывезти десятки 152–, 120– и 75-мм пушек Кане, сотни снарядов калибра 37–305 мм, торпедные аппараты, торпеды, мины заграждения и, наконец, тысячи хорошо обученных матросов, а также крепостных артиллеристов и минеров (как уже говорилось, наши крепости имели свои морские мины и минные заградители). Этой материальной части и личного состава могло хватить как минимум для комплектования дюжины вспомогательных крейсеров.

Элементарный расчет показывает, что несколько десятков русских крейсеров могли поставить Японию на колени еще в 1904 г., до похода 2-й Тихоокеанской эскадры. В 1904 г. японский флот должен был сторожить Порт-Артурскую эскадру и владивостокские крейсеры, а также обеспечивать коммуникации между Японией, Кореей и Маньчжурией, где находились многочисленные японские армии. Поэтому выделить достаточных сил для противодействия русским крейсерам японцы физически не могли.

Русские крейсеры могли не только перехватывать суда, идущие в Японию, но и регулярно производить обстрелы японских портов и промышленных объектов, высаживать диверсионные отряды и т. д. Наконец, тихоокеанские суда, маскируясь под «нейтралов», могли ставить активные минные заграждения у берегов Японии и Кореи.

Собственно, и нет нужды описывать возможные действия русских крейсеров, достаточно почитать о действиях германских рейдеров в 1939–1943 гг. Причем 15-см пушки KL/45, установленные на германских рейдерах (по 6 орудий), не превосходили по своим баллистическим данным русские 152/45-мм пушки Кане. Скорость хода рейдеров была 14–16 узлов (у русских вспомогательных крейсеров в среднем больше). Все же достижения техники (дальняя радиосвязь, радары, авиация и т. д.) пошли только во вред рейдерам.

А к 1904 г. радиостанции на торговых судах были большой редкостью, да и дальность их действия составляла 50–100 миль. Японский флот был на порядок слабее английского. И, наконец, условия базирования у русских рейдеров к 1904 г. были несравненно лучше, чем у немцев в 1939–1943 гг.

Выход 2-й Тихоокеанской эскадры сопровождали слухи о том, что в Европу неведомым способом прибыл отряд японских миноносцев, и злые самураи хотят-де напасть на русскую эскадру при прохождении датских проливов или в Северном море. Источники этих слухов до сих пор не выяснены. По моему мнению, было два независимых источника дезинформации — японская разведка и родная «охранка». Первой хотелось затянуть и осложнить поход эскадры Рожественского, а второй — получить лишние чины и кресты, а главное, сорвать огромный куш. Морское ведомство уже в апреле 1904 г. обратилось с просьбой к Министерству иностранных дел об организации с его помощью активной агентурной разведки при посредничестве русских дипломатических служб в Швеции, Дании, Германии, Франции и других странах. Однако МИД отклонил просьбу флота, а запрошенные послы «дипломатически» отказались взять на себя организацию агентурной разведывательной работы в странах, где они были аккредитованы.

Тогда Морское ведомство вступило в переговоры с Министерством внутренних дел и его департаментом полиции. Директор департамента полиции А. А. Лопухин поручил организацию охраны пути следования 2-й Тихоокеанской эскадры не только в датских и шведско-норвежских водах, но и на северном побережье Германии заведующему берлинской политической русской агентурой коллежскому советнику A. M. Гартингу. Гартинг (настоящая фамилия Абрам Геккельман) в начале 80-х годов был революционером, затем последовал арест. Мастер политического сыска жандармский подполковник Г. П. Судейкин завербовал Геккельмана. На его совести было несколько громких провокаций. За одну из них Геккельман был заочно приговорен парижским судом к пяти годам тюрьмы. Агент Гартинг создал большую сеть наблюдательных постов в Дании и Северной Швеции. Для наблюдения за японскими миноносцами им была зафрахтована шхуна «Эллен».

Но, увы, и агентурная сеть, и шхуна существовали только в отчетах Гартинга. Зато новый агент получил несколько сотен тысяч франков на расходы, десять тысяч рублей наградных и чин статского советника (т. е. генерала).

Командиры кораблей 2-й Тихоокеанской эскадры нервничали, им повсюду мерещились японские миноносцы. В Северном море плавучая мастерская «Камчатка» под командованием капитана 2 ранга А. И. Степанова отстала от третьего эшелона и оказалась в 20 милях позади отряда самого командующего эскадрой. Около 20 ч 40 мин 8 октября на «Суворове» была получена радиограмма с «Камчатки» о том, что она атакована миноносцами. Уже ночью, в 0 ч 55 мин, по обе стороны броненосца «Князь Суворов» появились силуэты малых судов, шедших без огней. Опасаясь, что неведомый противник может в темноте набросать впереди эскадры плавучие мины, Рожественский со своим отрядом уклонился вправо от курса. Когда из темноты впереди флагманского корабля снова показался силуэт, на судах отряда открыли прожектора, в лучах которых с обоих бортов оказались суда, принятые на эскадре за миноносцы. Немедленно с «Суворова», а затем и с других кораблей эскадры по этим судам открыли огонь. Стрельба велась 10 мин, было выпущено около двух тысяч снарядов. Часть снарядов попала в собственные крейсеры. В «Аврору» попало три 75-мм и два 47-мм снаряда, которыми были пробиты дымовая труба и машинный кожух, тяжело ранен судовой священник (скончавшийся затем в Танжере) и легко ранен командир.

Позже выяснилось, что за японские миноносцы были приняты английские рыболовецкие суда, которые по неясным причинам шли без огней. В результате обстрела одно судно было потоплено и пять повреждены, двое рыбаков были убиты и шестеро получили ранения. Рыболовецкие суда имели порт приписки Гулль, поэтому вся история получила название Гулльского инцидента.

Британские власти, воспользовавшись этим инцидентом, развязали беспрецедентную кампанию в печати и начали угрожать нападением на русскую эскадру.

Английские газеты называли эскадру Рожественского «эскадрой бешеной собаки», а сам инцидент «актом открытого пиратства». Сами по себе эти заголовки были направлены на развитие русофобии у придурковатого среднего слоя британского общества. Ведь любой нормальный человек мог посмотреть в юридический справочник, где написано, что пиратство, т. е. морской разбой, включает как необходимый состав преступления корыстный мотив. И, кроме того, пиратом может быть лишь частное лицо, а любые действия, совершаемые по приказу своего правительства, не могут быть приравнены к пиратству.

Замечу, что инциденты, подобно Гулльскому, периодически имели и имеют место и тогда, и теперь. Так, в 1900 г. в ходе подавления «боксерского» восстания в Китае английские моряки убили несколько русских солдат, приняв их за «боксеров». Этот инцидент был исчерпан выражением сожаления со стороны английского адмирала. Куда более серьезный инцидент случился в 1894 г., когда японский крейсер, которым командовал Того — будущий знаменитый японский адмирал, потопил английский пароход «Коушинг», зафрахтованный китайским правительством. Отягощающим обстоятельством инцидента стало то, что японцы потопили «Коушинг» еще до объявления войны Китаю, и Того приказал расстрелять из винтовок людей, спасшихся с парохода. И что же сделала Англия, ревностная защитница морского права? Да просто промолчала.

А теперь британская пресса и даже официальные лица требовали немедленного возвращения эскадры Рожественского и придания суду адмирала и капитанов судов, открывших огонь.

Британские газеты более всего возмущались тем, что «один из русских миноносцев до утра оставался на месте происшествия и не оказал никакой помощи рыбакам, спасавшим своих товарищей».

Это свидетельство, данное рыбаками, комментировалось на все лады. Говорили, что даже варвары щадили случайные жертвы войны и не отказывали им в сострадании, что после этого не должно быть колебаний, что это — пощечина Англии, оскорбление, которое можно смыть только кровью.

Как позже писал участник похода Семенов: «Адмирал (Рожественский), осведомившись о кампании, поднятой английской прессой, немедленно телеграфировал нашему морскому агенту в Лондоне для опубликования, что в момент инцидента все наши миноносцы были впереди эскадры на 200 и даже более миль — факт, который легко проверить, осведомившись о времени их прибытия в порты Франции, а потому миноносец, оставшийся на месте происшествия до утра, был, несомненно, из числа тех, которые атаковали эскадру, и который, по свидетельству офицеров эскадры, был сильно подбит. Ясно, он исправлял свои повреждения или поджидал товарищей.

Весьма знаменательно, что едва это строго мотивированное опровержение появилось в одной из газет, как высокодисциплинированная английская пресса немедленно забыла о показании рыбаков, на которые раньше так настойчиво указывала. Мало этого, на заседаниях следственной комиссии в Париже английские делегаты высказали убеждение, что рыбаки, несомненно, ошиблись, что никакого миноносца не было, что просто утром через это место проходила «Камчатка» (!) и они приняли ее за миноносец… Возможно (по расчету времени), что «Камчатка» действительно утром 9 октября проходила этим местом, но ведь речь шла о миноносце, который оставался на месте до утра!» (51. С. 211).

Замечу, что вопрос о таинственных миноносцах дискутируется до сих пор, но ни один автор не может достоверно доказать или опровергнуть их присутствие.

Британские официальные представители грозились собрать эскадру из 28 броненосцев и 18 крейсеров и уничтожить эскадру Рожественского. Уже это одно должно было показать низкопробность очередного британского блефа. Технически собрать эскадру было возможно, но только через несколько месяцев. При этом пришлось бы убрать все корабли из вод метрополии, Атлантического и Индийского океанов и Средиземного моря, что само по себе могло привести к непредсказуемым военно-политическим последствиям.

19 октября 1904 г. к русской эскадре приблизился британский крейсер «Ланкастер» (9800 т; 23 узла; 14–152-мм и 8–76-мм орудий). Вскоре появилось еще четыре крейсера, один из них был опознан русскими моряками как «Дрейк»[84] (14 150 т; 23 узла; 2–234/46-мм, 16–152-мм, 14–76-мм орудий).

Адмирал Рожественский еще 16 октября написал жене: «Англичане либо подстроили инцидент, либо вовлечены японцами в положение, из которого нет легкого исхода… Без всякого сомнения союз англо-японский предусматривает вооруженную помощь, когда в ней явится потребность… она очевидно наступила» (11. С. 195).

20 октября британские крейсера вновь близко подходили к русской эскадре. «Маневры англичан наблюдали с мостика «Князя Суворова», где зарядили орудия боевыми зарядами. «Любуетесь?» — спросил адмирал у В. И. Семенова и продолжил: «Любуйтесь! Есть на что! Вот это — эскадра! Это — моряки! Эх, если бы нам…» — и, не договорив, начал быстро спускаться по трапу. В его голосе звучало столько искренней горечи, по его лицу скользнуло выражение такого глубокого страдания, что я сразу понял… Я понял, что он тоже не тешит себя несбыточными надеждами, хорошо знает цену своей эскадры, но, верный долгу, никому не уступит чести быть первым в рядах людей, добровольно идущих к кровавому расчету!..

В Санкт-Петербург адмирал докладывал более определенно: «Пушки были заряжены, и я не раз чувствовал, что залп наших 12-дюймовых орудий был бы уместен… Опасаюсь, что пушки застреляют без приказания, если такое в высшей степени наглое поведение будет продолжаться…» (51. С. 314).

Но тут в дело вмешался Вильгельм II. В Лондоне быстро сообразили, что кайзер не шутит. Британская пресса в один день сменила тон. Россия предложила передать рассмотрение Гулльского инцидента в ведение Гаагского суда. Англия немедленно согласилась. В конце концов, русское правительство 23 февраля 1905 г. выплатило гулльским рыбакам компенсацию — 65 тыс. фунтов стерлингов. На этом инцидент был исчерпан.

Однако британское правительство продолжало вредить России. Как писал тот же Семенов, чтобы возместить расход снарядов эскадры Рожественского на практических стрельбах, «вдогонку за эскадрою был послан транспорт со снарядами. Для этого был зафрахтован английский (!) пароход «Carlisle». А дальше началась обычная во время этой войны комедия с английскими транспортами. Ждали его у Мадагаскара, — не пришел; ждали в Камранской бухте, — и туда не пришел. Пройдя Малаккский пролив, английский пароход… сбился с пути и вместо Карана попал в Манилу. Японские агенты ему там сделали демонстрацию и объявили, что, если только он выйдет из порта, он будет взорван… Тогда он остался спокойно стоять в порту, а вся эта комедия имела для нас весьма трагический конец: русская эскадра пошла в бой без достаточного запаса снарядов. Плохие снаряды и те надо было экономить в бою, испытывая на себе частый град японских снарядов…» (51).

Япония не смогла бы вести войну, не опираясь на финансовую поддержку английского и американского капитала. Английские банки еще до войны финансировали Японию и ее военную подготовку. На нью-йоркский денежный рынок Японии до войны пробраться не удавалось, несмотря на поддержку президента Соединенных Штатов и еще более авторитетную в данном случае поддержку банкиров лондонского Сити. Руководящие круги Уоллстрит отказывались доверять Японии свои деньги или выдвигали ростовщические требования — уплату огромного процента и др.

Но вскоре после начала войны против России настроение в Нью-Йорке изменилось. В апреле 1904 г. еврейский банкир Шифф и крупный банкирский дом «Кун, Леб и компания» вместе с синдикатом английских банков, включая Гонконг-Шанхайский, предоставили Японии заем на сумму 50 млн долл. из высокого процента (6 % годовых); половина займа размещалась в Англии, половина — в США. Недоверие к японскому кредиту было все же столь велико, что банкиры потребовали точного определения конкретного источника доходов японского правительства, который даст возможность исправно погашать платежи по займу. В качестве такого источника в контракте были указаны доходы таможен.

В ноябре 1904 г. в Англии и США был размещен новый японский заем — на 60 млн долл., — тоже из 6 %. В марте 1905 г. последовал третий англо-американский заем, уже на 150 млн долл. и всего из 4,5 %, но опять-таки под конкретное обеспечение — на этот раз доходами от табачной монополии. Наконец, в июле 1905 г. Япония получила четвертый заем — снова 150 млн долл. из 4,5 %. В размещении займа на этот раз приняли участие и германские банки. Чистая выручка японского правительства от внешних займов за вычетом комиссионных и других расходов и потерь составила 697 млн иен и покрыла свыше 40 % всех военных расходов Японии, достигших 1730 млн иен. Без английских и американских денег исход войны был бы иной.

В заключение рассказа об участии Англии в Русско-японской войне я хочу процитировать британского морского офицера Сеппинга Райта, служившего с августа 1904 г. по февраль 1905 г. на кораблях эскадры адмирала Того. «В то время, когда я готовил для печати отчет о впечатлениях, вынесенных мною из пребывания в японском флоте, до Англии долетело известие о подавляющем торжестве этого самого флота в его последней встрече с русскими судами — торжестве, дополнившем и достойно увенчавшем трудное и доблестное дело, которое на моих глазах исполняли под Порт-Артуром храбрые японские моряки. Эта великая победа превращает Японское море в простой ров под стенами Токио. Теперь под покровительством флага Восходящего Солнца торговые суда всех наций будут бороздить с полной безопасностью поверхность восточных морей. Новые гавани широко распахнутся для мировой торговли, и территории, население которых было подавлено тяжестью русской оккупации, перейдя под благодетельное господство Японии, насладятся сияющим над ними светом цивилизации, мира и благоденствия. Банзай!» (53. С. 170).

До поражений в Малайе и Бирме, до сдачи Гонконга и Сингапура, до утопления «Принца Уэльского» и «Рипалса», до японских погромов на Цейлоне и Мадагаскаре оставалось 36 лет. Банзай!

До стремительного броска Красной Армии, которая за месяц дошла от берегов Амура до Порт-Артура и Пхеньяна, взяв по пути 600 тыс. пленных, до резкого приказа Сталина остановиться, когда танки Т-34 были в одном переходе от Пекина, а десант на Хоккайдо грузился на суда, оставалось 40 лет. Ура!

Примечания:

7

Повод к войне (лат.).

8

Капер — корабль, снаряженный с разрешения своего правительства частным лицом и укомплектованный вольнонаемной командой для ведения крейсерских действий на море.

78

«Топи их всех» (англ.).

79

Здесь и далее я делаю предположения, лишь когда они проверены практикой, пусть в другое время, но при тех же условиях.

80

Отправлены на Дальний Восток в составе эскадр Рожественского и Небогатова

81

Отправлены на Дальний Восток в составе эскадр Рожественского и Небогатова

82

Отправлены на Дальний Восток в составе эскадр Рожественского и Небогатова.

83

Внебрачный сын Александра II.

84

Позже немцы «расплатились» за эскадру Рожественского: крейсер «Дрейк» был потоплен подводной лодкой U-79 2 октября 1917 г. у берегов Ирландии.