ГЛАВА 22

ОККУПАЦИЯ ЯПОНЦАМИ МАНЬЧЖУРИИ

Осенью 1931 г. Япония полностью оккупировала Маньчжурию. Поводом к тому, по японской версии, послужила попытка китайских войск маршала Чжан Цзяо-лина 18 сентября 1931 г. взорвать железнодорожные пути у Патаина близ Мукдена. Японская железнодорожная охрана попыталась помешать им. На следующий день японские войска заняли Мукден, а 10-тысячное китайское воинство попросту разбежалось.

К концу сентября 1931 г. японские войска занимают все города к северу от Мукдена и город Цицикар. Центральное китайское правительство Чан Кайши 21 сентября внесло в Лигу наций вопрос о событиях в Маньчжурии. В письме на имя генерального секретаря Лиги китайский представитель, основываясь на XI статье устава Лиги наций, просил немедленно созвать Совет, чтобы принять такие шаги, «которые он сочтет правильными и эффективными для сохранения мира между народами». Представитель гоминдановского правительства[86]«настаивал» на прекращении военных действий со стороны Японии, на возвращении к статус-кво и на возмещении Китаю убытков.

Совет Лиги наций приступил к обсуждению японско-китайского конфликта 22 сентября 1931 г. После того как китайская сторона изложила свою позицию, японский представитель в Совете Лиги наций Иосидзава изобразил события в Маньчжурии как местный инцидент, который может быть разрешен непосредственно между Китаем и Японией без вмешательства других держав. Была повторена японская версия о том, что военные действия в Маньчжурии Япония начала якобы в целях «самозащиты». В тот же день генеральный секретарь Лиги наций послал Китаю и Японии одинакового содержания телеграммы с предложением «воздержаться» от дальнейших враждебных действий и найти возможность «отозвать» свои войска.

Японцы похитили из Китая Пу-И — последнего потомка династии Цин. Пу-И в двухлетнем возрасте, 2 декабря 1908 г., был провозглашен императором Китая, но 10 октября 1911 г. был свергнут.

9 марта 1932 г. японцы заявили о создании в Маньчжурии марионеточного государства Маньчжоу-Го. Пу-И был назначен регентом, а 1 марта 1934 г. — императором Маньчжоу-Го.

На момент создания Маньчжоу-Го под японским контролем в Маньчжурии находилась территория площадью 1 303 143 кв. км с населением 35,8 млн. человек.

Квантунская японская армия, дислоцированная в зоне Юго-Маньчжурской железной дороги — в Дальнем (Даляне), Инкоу, Лионине, Фынхуажене, Мукдене (Шэньяне), Порт-Артуре и некоторых других гарнизонах на побережье Ляодунского залива, до сентября 1931 г. насчитывала всего около 11,5 тыс. солдат и офицеров. К 15 декабря 1931 г. она имела в своем составе уже около 50 тыс. солдат и офицеров. Продолжалось дальнейшее усиление Квантунской армии: в марте 1932 г. из Японии прибыли части 10-й пехотной дивизии, а в начале мая — части 14-й пехотной дивизии и подразделения усиления. К началу 1933 г. численность армии в Маньчжурии была доведена до 100 тыс. человек.

Маньчжоу-Го представлял собой блок антиимпериалистических, патриотических, антифеодальных сил. В эти годы в гоминьдан на правах коллективного члена при сохранении своей политической и организационной самостоятельности входила Коммунистическая партия Китая.

Лига наций отказалась признать Маньчжоу-Го. В ответ Япония 27 марта 1933 г. вышла из Лиги. Позже из Лиги вышли еще несколько государств, и, как предсказал Владимир Владимирович Маяковский, из Лиги «вышла фига».

Японцы начали быстро осваивать Маньчжурию. Так, за 1936 г. в Маньчжурии было выплавлено 850 тыс. т чугуна, 400 тыс. т стали, добыто 11 700 тыс. т угля, 145 тыс. т синтетической нефти (перегонка Фушуньских сланцев), 4 тыс. т алюминия, произведено продовольственных культур: риса — 337,2 тыс. т, пшеницы — 966 тыс. т, бобовых — 4201,3 тыс. т, хлопка — 15 тыс. т.

К 1936 г. в Маньчжурии было создано 15 педагогических школ, которые готовили 2200 учителей для начальных школ. Преподавание в этих школах велось на японском языке и по японским учебникам. Реформа образования проводилась с участием и под руководством более пятисот специалистов-японцев, прибывших по специальной мобилизации. В школьные программы вводилось изучение истории «великой Японии», где к землям империи были причислены территории советского Дальнего Востока и Сибири вплоть до Урала. Воспитание школьников велось в духе антикоммунизма и вражды к советскому народу.

В июле 1937 г. Япония начала полномасштабную войну с Китаем. Поводом к войне стала перестрелка между японскими и китайскими солдатами у железнодорожного моста Марко Поло через реку Юньдин у Лугоуцяо, в 12 км к юго-западу от Пекина. Потеряв одного солдата («пропал без вести»), японцы отступили.

С вводом японских войск в Маньчжурию на дальневосточной границе ситуация изменилась коренным образом. Теперь малочисленным советским частям противостояли не опереточные армии туземных маньчжурских правителей, а одна из лучших армий мира.

Во время японского наступления в Маньчжурии Советский Союз соблюдал строжайший нейтралитет. Тем не менее японцы распространяли слухи о поддержке русскими китайских войск в Северной Маньчжурии. 28 октября 1931 г. японское правительство запросило у СССР объяснений по поводу слухов о военной поддержке генерала Ма. На следующий день заместитель наркома иностранных дел Карахан сообщил послу Хироте, что слухи эти «беспочвенные и провокационные». И это соответствовало действительности. В начале 1932 г. генерал Ма настойчиво добивался от советских дипломатических представителей в Маньчжурии оказания ему помощи оружием. Советские дипломаты исправно пересылали в Москву просьбы Ма. В ответ 16 апреля 1932 г. Политбюро ЦК ВКП(б) дало поручение Наркомату иностранных дел «указать нашему консулу в Сахаляне т. Михайлову, что если он осмелится и впредь прислать хоть один запрос насчет Ма или его окружения и не откажется от каких бы то ни было разговоров с людьми Ма, то он будет привлечен к строгой ответственности».[87]

23 февраля 1932 г. в передовой статье газеты «Правда» говорилось: «Настоящая война между Китаем и Японией и захват японцами главных центров Маньчжурии были бы вполне достаточным основанием для царской России вмешаться в войну. Советское правительство, напротив, предложило Японии заключить пакт о ненападении. Никакие провокации не вынудят Советскую Россию отказаться от твердой и неизменной политики мира».

Первой серьезной проблемой советских пограничников стал переход границы китайскими войсками, спасавшимися от японцев. Согласно справке ОГПУ от 5 декабря 1932 г: «В г. Маньчжурия в ночь на 5 декабря 1932 г. генерал Су Бен-вен с частью своих войск, несмотря на протест администрации Забайкальской железной дороги, сломали замки стрелок и под угрозой оружия начали отправлять эшелоны в направлении нашей территории — ст. Отпор.

В 21 час. 30 мин 4 декабря 1932 г. генерал Су Бенвен самовольно, без нашего согласия, со своим штабом и группой войск в 26 вагонах переехал границу на нашу территорию, на наше предложение вернуться на территорию Китая ответил отказом и, не ожидая предложения о разоружении, начал разоружаться. Штаб генерала Су Бен-вена и перешедшая с ним группа войск нами разоружены и интернированы…

В 24 часа того же дня на ст. Отпор прибыл поезд с разным грузом, повозками и автомашинами, перешла на нашу территорию пешим порядком группа войск около 300 чел., которые были разоружены и интернированы.

Всего за период с 4 по 5 декабря 1932 г. разоружено и интернировано 4009 чел., в том числе: генералов — 11, полковников — 17, подполковников — 75, майоров — 158, поручиков — 54, подпоручиков — 82, прапорщиков — 18, солдат — 2400 (из них 71 раненый), железнодорожных служащих— 18, женщин— 347, детей — 306, частных — 195, студентов — 19, гражданских чиновников — 6».

29 августа 1932 г. японский посол Хирота в беседе с Караханом поднял вопрос о продаже КВЖД Японии. В ответ замнаркома предложил не ограничиваться разрешением отдельных вопросов, а урегулировать сразу все отношения между СССР и Японией путем заключения общего соглашения (пакта). Советским дипломатам удалось почти три года «тянуть резину» с продажей КВЖД. Однако 23 марта 1935 г. было заключено соглашение о продаже КВЖД по бросовой цене, почти в 5 раз дешевле нижней границы ее реальной стоимости.

В течение 1933 г. японцы вели себя сравнительно тихо на сухопутной границе. Самые же большие неприятности японцы доставляли нашим пограничникам на… Камчатке. Там японские рыбаки вели себя буквально как дома — ловили рыбу и морского зверя где хотели, свободно высаживались на берег и т. д.

Согласно сводке ОГПУ, в 1930 году «убытки Камчатского акционерного общества в связи с хищничеством японцев выражаются в 19 000 тонн. Убытки японской фирмы „Ничиро“, арендующей в Камчатском заливе 15 рыболовных участков, неизвестны. Представители фирмы возмущаются пиратскими действиями соотечественников, просят местные власти разрешения на выезд управляющего заводом фирмы „Мауфут“ в Японию для защиты интересов фирмы перед правительством Японии… 7 июня в 15 милях от нашего берега против рыболовного участка № 201 (8 км южнее устья р. Большая на западном берегу Камчатки) стали на якорь 4 японских военных судна: 2 миноносца, 1 канонерская лодка и 1 транспорт. В 13 час. 30 мин канонерская лодка полным ходом подошла на 0,5 мили к берегу и, круто повернувшись, ушла обратно. 8 июня в 6 час. канонерская лодка вторично зашла в нашу зону, останавливала тресколовные кавасаки акционерного общества и встала на якорь в 1,5 мили от берега».

27 июня 1930 г. сторожевой корабль ОГПУ «Воровский» пытался помешать браконьерству в районе реки Сопочная — реки Ича. Но тут в трехмильную зону советских вод вошел эсминец типа «Хатакадзе» и помешал «Воровскому». А 29 июня на рейд села Усть-Большерецк прибыли и встали на якорь два эсминца типа «Хатакадзе».

3 августа 1930 г. японская газета «Осака Майници» сообщила, что «13 краболовных пароходов, находящихся на западном побережье Камчатки, и 6 краболовных пароходов, находящихся на восточном побережье Камчатки, получат 16 пулеметов и 400 винтовок с необходимыми боеприпасами».

Бесчинство японцев на море возрастало год от года. Из доклада НКВД Дальневосточного округа об обстановке на государственной границе в 1938 г.: «На морской границе противник наряду с прежними формами нарушений и провокаций (хищничество, разведка наших вод и берегов, попытки создания вооруженных конфликтов между кораблями) применил новые. К ним следует отнести: морскую демонстрацию во время хасанских событий (14 миноносцев, крейсер и 15 военных катеров в районе устья р. Тумень-Ула); выключение маяка на Камне Опасности в проливе Лаперуза, что обусловило гибель парохода „Сучан“; захват наших судов „Кузнецкстрой“, „Рефрижератор № 1“, разведчика „Отважный“; захват команд кавасаки японскими пароходами „Амакуса-Мару“ и „Кофу-Мару“.

Хищничество как в Камчатских водах, так и в Приморье, несмотря на исключительно напряженную обстановку, не уменьшилось, на Камчатке установлено 720 мелких и крупных судов-хищников, а в Приморье отмечалось одновременное появление до 600 (район р. Тумень-Ула)…

На Камчатке несут службу несколько шхун „Сункоци-Мару“, кроме того, в приморских водах периодически появляются эсминцы типа „Кайа“ (770 тонн водоизмещения, постройки 1919 г., радиус 3000 миль, скорость максимальная до 30 узлов), а на Камчатке в течение всего рыболовного сезона ежегодно действует дивизион эсминцев типа „Камикадзе“ (1270 тонн водоизмещение, 1922 г. постройки, радиус 4000 миль, скорость максимальная свыше 30 узлов). Таким образом, в течение кампании в советских водах Дальнего Востока промышляет до 1500 промысловых японских и корейских судов, охраняемых десятком разведывательно-дозорных шхун и двумя дивизионами эсминцев 1-го и 2-го классов. В 1938 г. дважды обнаруживались подводные лодки типа РО-29—32».

В 1936 г. начались серьезные инциденты и на сухопутной границе. Майор А. Агеев из Гродековского погранотряда в оперативном донесении сообщил, что «30 января 1936 г. в 14 час. 13 мин две роты японско-маньчжур нарушили советскую границу на полтора километра в районе пади Мещеряковской. Несмотря на численное их превосходство, наши малочисленные наряды нанесли налетчикам сокрушительный контрудар. Потеряв 31 убитыми, 23 ранеными и 24 обмороженными, налетчики бежали за пределы советской земли. С нашей стороны в бою смертью храбрых пали четыре бойца».

В 1936–1937 гг. японцы попытались занять ряд островов на реке Амур, принадлежащих России. С одной стороны, это была проба сил, а с другой — контроль над островами давал возможность прекратить советское судоходство на Амуре.

30 июня 1937 г. в 16 ч 40 м. бронекатера Амурской военной флотилии № 72 и № 74 и канонерская лодка погранохраны № 308 (бывшая канлодка ГВИУ № 7) неожиданно были обстреляны артиллерийским и пулеметным огнем с маньчжурской территории со стороны деревни Ганьчаза. Обстрел бронекатеров продолжался 10 минут. Бронекатер № 72 был подбит артиллерийским огнем, канлодка № 308 изрешечена пулями.

На бронекатере № 72 были убиты командир капитан-лейтенант Александр Беляев и три члена экипажа. Бронекатер потерял ход и был течением прибит к острову № 514, где и затонул. Остальные 12 человек экипажа направились вплавь к нашему берегу, при этом один человек утонул. Из 11 уцелевших членов экипажа было 6 раненых.

Бронекатер № 74 и канлодка № 308 вместо того, чтобы помочь бронекатеру № 72, быстро вышли из под обстрела, как было сказано в донесении: «по приказу комдива Глухова». Любопытно, что дело происходило в радиусе действия 152-мм батареи, находившейся на берегу, но батарея молчала.

В тот же день, вечером, командующий Отдельной Краснознаменной Дальневосточной армии Маршал Советского Союза В.К. Блюхер приказал:

1. Зейскому отряду бронекатеров Амурской Краснознаменной военной флотилии идти за катером № 72 и привести его к нашему берегу Амура.

2. В случае повторения японско-маньчжурами обстрела наших бронекатеров 152-мм батарее заставить замолчать батарею противника.

Несмотря на сей грозный приказ, 6 июля 1937 г. к затонувшему бронекатеру № 72 подплыло 7 лодок с японцами, и по ним наша артиллерия не стреляла. Позже японцы подняли бронекатер, но в состав Маньчжурской военной флотилии его не вводили. Возможно, он был использован как речной полицейский катер.

Взамен бронекатера № 72 ОГПУ передало Амурской флотилии одну из двух собственных канонерских лодок (№ 308 или № 310), которую в Амурской флотилии переименовали в бронекатер № 75. Бронекатера же с № 72 во флотилии больше не было.

В мае—июне 1938 г. милитаристские круги Японии развернули широкую пропагандистскую кампанию вокруг так называемых «спорных территорий» на границе между Маньчжурией и Советским Приморьем. В середине июля 1938 г. посол Японии в Москве Сигэмицу предъявил советскому правительству категорическое требование о передаче Японии «спорных территорий» в Приморье под предлогом необходимости выполнения обязательств Японии в отношении Маньчжоу-Го. В то же время военный министр Итагаки добивался санкции императора на организацию наступательной операции в районе озера Хасан с целью поддержать шаги японской дипломатии в Москве. При этом доказывалось, что этот район наиболее «слабо подготовлен Советами к обороне». 22 июля 1938 г. план нападения на советскую территорию в районе озера Хасан обсуждался на совещании пяти министров японского правительства и был одобрен.

Пока шли переговоры в Москве, у границ советского Приморья были сосредоточены 2 пехотные дивизии (19-я и 20-я), пехотная бригада, 3 пулеметных батальона, кавалерийская бригада, отдельные танковые части и 70 самолетов.

В июле—августе 1938 г. японцы попытались захватить часть маньчжурской территории в районе озера Хасан. Советские пограничники совместно с частями 39-го стрелкового корпуса разгромили захватчиков. Было убито около 500 японцев и ранено около 900. Наши потери составили 792 человека убитыми и пропавшими без вести и 2752 человека были ранены.

С начала 1930-х годов японское правительство вынашивало планы оккупации Внешней Монголии, то есть Монгольской Народной Республики. Еще в 1933 г. военный министр Японии генерал Араки потребовал оккупации Монголии, указывая, что «Монголия обязательно должна быть Монголией Востока». В 1936 г. начальник штаба Квантунской армии Итагаки заявил, что Монголия является «флангом обороны Сибирской железной дороги… Поэтому целью армии должно быть распределение японско-маньчжурского господства на Внешнюю Монголию любыми средствами, имеющимися в распоряжении».

Начиная с 1935 г. на японских официальных картах линия государственной границы в районе реки Халхин-Гол стала переноситься в глубь МНР на расстояние до 20 км.

В соответствии с Протоколом о взаимопомощи от 12 марта 1936 г. в сентябре 1937 г. в Монголию был введен «ограниченный контингент» советских войск в составе 30 тыс. человек, 265 танков, 280 бронемашин, 5000 автомобилей и 107 самолетов. Штаб корпуса советских войск, получивший наименование 57-го особого, обосновался в Улан-Баторе. Командовал корпусом комдив Н.В. Фекленко.

В мае 1939 г. японско-маньчжурские войска вторглись на монгольскую территорию в районе реки Халхин-Гол. Советским частям к концу августа удалось уничтожить большую часть японских войск, оказавшихся на монгольской территории. Японцы потеряли убитыми около 25 тыс. человек, а наши потери составили 7974 человека. Кроме того, Монгольская Народно-Революционная армия потеряла в этих боях 40 убитых и 70 человек были ранены.

Советские историки утверждали, что разгром японских войск на реке Халхин-Гол заставил японцев прекратить провокации против советского Дальнего Востока и Монголии. И действительно, до 8 августа 1945 г. конфликтов на границах СССР и Монголии с Маньчжоу-Го не было. Тем не менее, поражение японцев на Халхин-Голе было для Империи восходящего солнца лишь тактической неудачей. 25 тыс. убитых — это булавочный укол для империи.

Исход конфликта решило подписание 23 августа 1939 г. советско-германского пакта о ненападении. Еще вечером 21 августа рейхсминистр Риббентроп сообщил, не вдаваясь в подробности, японскому послу Осиме о повороте в русско-германских отношениях. Подробнее обо всем Осима узнал, прибыв в полночь к статс-секретарю германского МИДа Вейцзекеру, который доложил Риббентропу: «Японский посол, как всегда, держался хорошо. В то же время я заметил в нем некоторое беспокойство, которое возросло в ходе беседы. Сначала я описал Осиме естественный ход событий, который привел нас к сегодняшнему заключению пакта о ненападении. После того как Осима выразил свое беспокойство, мы в конце концов пришли к соглашению о том, как Осима может убедить свое правительство в необходимости и выгоде текущих событий».

Жесткий тон статс-секретаря вынудил Осиму признать, что «нет никакой пользы в протестах против свершившихся фактов». Далее Вейцзекер категорически заявил, что Германия надеется, что «Япония в данный момент не ищет японско-русского конфликта». «У меня даже создалось впечатление, что русская сторона будет приветствовать соглашение между Москвой и Токио», — доложил статс-секретарь Риббентропу.


Примечания:



8

В данном случае речь идет не о конкретном типе корабля (крейсеров в составе русского флота еще не было), а о кораблях, предназначенных для крейсерства в океане, к ним относились фрегаты, корветы и клиперы.



86

Гоминьдан — организация, созданная Сунь Ятсеном. Она объединяла представителей национальной буржуазии, интеллигенции, а также крестьян и рабочих. В начале 20-х гг. гоминьдан был единственной в Китае национально-революционной организацией. В 1924–1927 гг.



87

Российский государственный архив социально-политической истории. Ф. 17, Оп. 162, Д. 12.









 


Главная | В избранное | Наш E-MAIL | Прислать материал | Нашёл ошибку | Верх