Глава 12

Наварин

После Бухарестского договора мир между Россией и Турцией продлился 16 лет. Как ранее говорилось, мир мы должны понимать как перемирие, поскольку основная проблема взаимоотношений двух стран – проливы – решена не была, плюс нестабильность на Балканах и Кавказе.

16-летний мир длился в основном за счет объективного фактора – войны с Наполеоном, и субъективного – участия Александра I в Священном союзе. Детальное рассмотрение обоих факторов не входит в нашу задачу, и мы ограничимся лишь общими выводами, необходимыми для понимания русско-турецких отношений.

26 сентября 1815 г. в Париже Александр I, австрийский император Франц I и прусский король Фридрих-Вильгельм III заключили Священный союз. Суть союза – вечная консервация режимов, престолов и государственных границ в Европе. Увы, монархи забыли античную пословицу – все течет, все изменяется. Историю никогда не загнать в прокрустово ложе договоров.

Но дело не только в том, что Священный союз был нежизнеспособен. Его суть противоречила интересам России. Если Австрия заглотила гораздо больше, чем могла переварить, и не только не могла претендовать на большее, но и стала быстро терять захваченное (Италия, германские княжества), то вопрос обеспечения безопасности России на юге так и не был решен. Вот послушал бы Александр I Кутузова, не полез бы в Европу, и война там продлилась еще лет десять как минимум. А за это время Россия, глядишь, и могла бы решить вопрос с проливами.

Принцип незыблемости границ и престолов Александр I перенес и на Турцию, но почему-то не включил Персию. В октябре 1812 г. русские войска на реке Араксе при Асландузе разгромили персидское войско, а затем штурмом взяли Ленкорань. Шах Аббас-Мирза был вынужден просить мира.

24 октября 1813 г. в местечке Полистан (в Азербайджане) между Россией и Персией был подписан мирный договор. По Полистанскому соглашению Персия признавала вхождение в состав Российской империи Дагестана, Грузии с Шурагельской провинцией, Имеретии, Гурии, Мингрелии и Абхазии, а также ханств Карабахского, Ганджинского, Шекинского, Ширванского, Дербентского, Кубинского, Бакинского и Талышинского. Россия, кроме того, получала исключительное право иметь военный флот на Каспийском море. Купцам России и Персии предоставлялось право свободной торговли.

Летом 1813 г. турецкое правительство потребовало вывода русских войск из Гурии, Мингрелии и Абхазии, подкрепив в 1815 г. эти требования сосредоточением турецких войск в районе Ахалцыха. Позже, в 1817—1818 г г., султан настаивал на эвакуации русских войск из Восточной Грузии и Сухума, надеясь вновь укрепиться в этих районах.

На переговорах в 1817 г. России удалось заставить Турцию признать «статус кво» на Кавказе, заодно была проведена и демаркация границы в устье Дуная.

В 1821 г. в Османской империи началось восстание греков. В ответ султан Махмуд II учинил погром христиан в Константинополе, в ходе которого были убиты несколько иерархов православной церкви, включая патриарха Григория. Тем не менее восстание ширилось. На суше к клефтам присоединилась и созданная турками милиция. В Албании Али-паша Янинский отказался повиноваться султану.

Большую роль в боевых действиях играл флот. В том же, 1821 году турецкий флот разгромил город Галаксиди. И как было ранее, значительная часть греческих купцов вооружили свои суда и занялись пиратством. Только жители трех островов – Идра, Специя и Псара – выставили 176 вооруженных судов. Греческие корсары не только захватывали турецкие суда, но и опустошали берега Малой Азии.

В декабре 1821 г. – январе 1822 г. в городе Эпидавр собрались 67 депутатов, представлявших различные области Греции. Они провозгласили независимость Греции и выбрали законодательный исполнительный совет. К сожалению, в руководстве греков не было единства, и они более занимались интригами, нежели войной с турками.

30 марта 1822 г. турецкий флот в составе шести кораблей, шести фрегатов, 15 корветов и бригов, а также 27 транспортов приблизился к занятому повстанцами острову Хиос. Турки высадили десант на остров и начали резню греков.

Православный архиепископ Платон был повешен на флагманском корабле. На берегу турки сажали греков на кол, строили пирамиды из отрубленных голов, а сверху водружали свои флаги, делали плетенницы из отрубленных ушей, надевали их на носовые украшения своих кораблей, и прочая, и прочая…

События на Хиосе потрясли всю Европу. Знаменитый французский художник Эжен Делакруа в 1824 г. пишет картину «Резня на острове Хиос».

Увы, в этой дикой резне участвовали пятьсот «неверных» запорожцев под началом кошевого атамана Семена Мороза и войскового старшины Лоха. Кстати, Мороз – уроженец города Киева, а Лох – знатный польский шляхтич, уроженец Правобережья. В сражении на Хиосе кошевой и сложил свою буйную головушку.

Война греков с турками ударила по России. После 1812 г. начался бурный рост экономики юга России. Царским указом от 16 апреля 1817 г. Одесса получила статус «порто-франко», или, как говорят сейчас, свободной экономической зоны. Это способствовало превращению Одессы в крупный международный торговый центр. В Одессу ежегодно приходило 500—600 торговых судов. Однако из этого числа не более 10—15 судов были построены в России. Большая часть торговых судов, посещавших Одессу, Таганрог, Мариуполь и другие русские порты, принадлежала грекам, большинство которых было подданными Порты, а часть – подданными России. Теперь же турки перехватывали и грабили греческие суда, не особенно разбирая, какое подданство имели их хозяева.

Из-за войны и нехватки продовольствия в Константинополе султан наложил эмбарго на провоз хлеба и ряд иных товаров через проливы. У нарушителей эмбарго хлеб изымался силой и продавался в Константинополе по твердым ценам. Русский посланник в КонстантинополеГ.А. Строганов неоднократно заявлял Порте протесты против ее неправомерных действий. Он писал: «Права русских подданных и торговли явно нарушены, наш флаг подвергается оскорблениям в проливах, а наши матросы – ранам и убийствам… Вход в Дарданеллы воспрещается всем судам, нагруженным хлебом. Сделано распоряжение об общем осмотре судов вопреки смыслу трактатов и несмотря на законные ограничения, потребованные в моих нотах».

В июле 1821 г. в знак протеста Строганов со всем персоналом посольства покинул Стамбул. В России дворянство, духовенство и купечество были едины в желании помочь греческим патриотам. Но Александр I с подачи австрийского канцлера Меттерниха уклонился от поддержки Греции. Как писал современник, князь Петр Долгоруков: «Грекам отказано было во всякой поддержке по той будто бы причине, что они нарушили обязанность подданных, восстав против своего законного (!!!) государя, султана турецкого!!! Христиане преданы были на жертву османам, и русский царь поступил, как мог только поступить шах персидский или какой-нибудь другой поклонник Магомета».

Как уже говорилось, Англия в 1814 г. взяла под контроль Ионические острова и теперь была не прочь сделать своей колонией всю Грецию. В «греческом вопросе» британский кабинет боялся только России. Но поскольку Александр I самоустранился от средиземноморских дел, то Лондон решил вмешаться. Весной 1823 г. Англия признала восставших греков воюющей стороной. А в конце года Греция получила от Лондона заем на 800 тысяч фунтов стерлингов.

Новый русский царь Николай I решил проводить самостоятельную политику и не ориентироваться на систему союзов, столь близкую сердцу его брата. Одним из результатов изменения внешней политики России стало подписание в апреле 1826 г. англо-русского Петербургского протокола. Согласно этому документу, Греция получала право независимого существования, но была обязана платить Турции определенную дань и находиться под ее верховной властью. Турецкие земли в Морее (Пелопоннес) и на островах отходили к грекам за известный выкуп. Порта принимала участие в выборе правительственных лиц в Греции, но они должны были быть непременно из греков. Грекам предоставлялась полная свобода торговли и религии.

Австрия, Пруссия и Франция приглашались присоединиться к Петербургскому протоколу. Франция, связанная с Грецией торговыми сношениями, приняла это приглашение, а Австрия и Пруссия отнеслись к нему отрицательно, считая, что оно усилит позиции России на Балканах.

24 июня 1827 г. Россия, Англия и Франция на основе Петербургского протокола подписали в Лондоне конвенцию об образовании автономного греческого государства. Стороны обязались предложить Порте свое посредничество в целях примирения с греками на следующих условиях: греки будут находиться в зависимости от султана и платить ему ежегодную подать; управление будут осуществлять местные власти, но в их назначении известное участие будет принимать Порта. «Для отделения греческой национальности от турецкой и предотвращения столкновений между ними греки получат право выкупать всю турецкую собственность, находившуюся на их территории».

Параллельно с дипломатическими усилиями русское правительство еще в 1826 г. начало готовить на Балтике эскадру для посылки в Средиземное море. В состав эскадры вошло 9 кораблей, 8 фрегатов и 3 корвета. 2 июня 1827 г. сам Николай I устроил на Кронштадтском рейде торжественный смотр уходящим кораблям. 10 июня эскадра вышла в море под командованием адмирала Д.Н. Сенявина. 28 июля эскадра пришла в Портсмут. Однако из-за интриг министра иностранных дел

К.В. Нессельроде дальше пошел только отряд кораблей контр-адмирала Л.П. Гейдена в составе четырех кораблей (84-пушечный «Гангут», 74-пушечные «Азов», «Иезекиель» и «Александр Невский»), четырех фрегатов (44-пушечные «Константин» и «Проворный», 36-пушечные «Кастор» и «Елена») и 24-пушечного корвета «Гремящий».

8 августа 1827 г. отряд контр-адмирала Гейдена вышел из Портсмута, а остальная часть эскадры под командованием Сенявина вернулась в Кронштадт. К отряду Гейдена должен был присоединиться 44-пушечный фрегат «Вестовой», но он 3 июля 1827 г. погиб, сев на камни в Финском заливе.

1 октября 1827 г. эскадра у острова Занте (Ионические острова) соединилась с английской и французской эскадрами. Эскадры английского вице-адмирала Кодрингтона и французского вице-адмирала де Риньи с 11 сентября крейсировали вблизи Наваринской бухты, где стоял турецко-египетский флот.

По прибытии к Наварину командующий русской эскадрой контр-адмирал Гейден и его начальник штаба капитан 1 ранга М.П. Лазарев предложили союзникам применить решительные меры против турок и египтян, если последние не прекратят своих зверств в Греции. По настоянию командования русской эскадры командующему турецко-египетскими войсками и флотом в Греции Ибрагиму был вручен подписанный тремя адмиралами ультиматум с требованием прекратить военные действия против греков.

Ибрагим оставил ультиматум без ответа. Тогда под нажимом Гейдена и Лазарева Кодрингтон и де Риньи согласились войти в Наваринскую бухту, чтобы своим присутствием предотвратить действия турецко-египетского флота против греков. Союзные адмиралы дали взаимное обещание уничтожить турецко-египетский флот, если он сделает хотя бы один выстрел по союзной эскадре.

8 октября в 12 часов дня союзные эскадры начали втягиваться в Наваринскую бухту. В составе русской эскадры было четыре уже упомянутых корабля и четыре фрегата.

Английская эскадра состояла из трех линейных кораблей (флагманский 84-пушечный «Азия», 74-пушечные «Генуя» и «Альбион»), трех фрегатов (50-пушечный «Глазгау», 48-пушечный «Камбриянь», 44-пушечный «Дартмут»), одного 28-пушечного шлюпа «Тальбот», четырех бригов (18-пушечный «Роз», 16-пушечные «Москито», «Бриси», «Феломель») и одного 12-пушечного катера «Гид». Всего англичане имели на кораблях 472 пушки.

Французская эскадра включала в свой состав три корабля (74-пушечные «Сципион», «Тридент», «Бреславл»), два фрегата (флагманский 64-пушечный «Сирена», 44-пушечный «Армида»), один 18-пушечный бриг «Алцион» и одну 14-пушечную шхуну «Дефна». Всего на французской эскадре было 362 пушки.

Таким образом, объединенная англо-франко-русская эскадра насчитывала десять кораблей, девять фрегатов, пять бригов, одну шхуну и один катер с общим вооружением в 1298 орудий. Численность экипажей составляла 17 500 человек.

Турецко-египетский флот состоял из 5 кораблей (564 пушки), 15 фрегатов (735 пушек), 26 корветов (598 пушек), 11 бригов (209 пушек) и 5 брандеров. Всего на 62 турецких судах было 21 960 человек и 2106 пушек.

Турецко-египетский флот стоял в Наваринской бухте на якоре. Он занимал позицию в сомкнутом строю в виде сжатого полумесяца. Уязвимые места боевого порядка турецко-египетского флота были надежно обеспечены, так как его фланги находились под защитой батарей Наваринской крепости и острова Сфактерия. Корабли и фрегаты составляли первую линию, корветы и бриги – вторую и третью линии. Брандеры располагались на флангах. Транспорты и купеческие суда стояли близ восточного берега Мореи.

Наваринская крепость защищала вход в бухту и оба фланга турецко-египетского флота. Батареи острова Сфактерия, располагавшиеся против Наваринской крепости, также защищали вход в бухту и оба фланга своего флота. Расположение турецко-египетского флота в три линии не позволило Ибрагиму использовать свое численное превосходство над союзниками в артиллерии, так как стрельба судов второй и третьей линии затруднялась впередистоящими судами.

Командующий союзной эскадрой вице-адмирал Кодрингтон, решив войти в Наваринскую бухту, отдал приказ, в котором указывались лишь места постановки на якорь кораблей в бухте. Согласно этому приказу три французских корабля и один фрегат, а также три английских корабля занимали позицию напротив семи левофланговых судов противника. Два фрегата англичан и один фрегат французов становились против трех крайних правофланговых судов неприятеля. Другие англо-французские суда направлялись для действий против неприятельских брандеров. Четыре русских корабля и четыре фрегата должны были занять позицию напротив почти всего неприятельского центра и его правого фланга. Восьми русским судам противостояли одиннадцать турецко-египетских судов первой линии и не менее сорока судов второй и третьей линий, тогда как против десяти англо-французских судов стояли десять турецко-египетских судов первой линии и около двадцати судов второй и третьей линий. Турецко-египетские суда, занимавшие правый фланг своей линии, могли подвергать русские корабли перекрестному огню, наиболее опасному для парусных судов, тогда как позиция англо-французских судов исключала возможность для турок и египтян вести по ним такую стрельбу.

Всячески желая избежать боя, Кодрингтон писал в своем приказе: «Ни из одной пушки не должно быть выпалено с соединенного флота прежде сделанного на то сигнала».

При входе корабля «Азов» в Наваринскую бухту турецкие батареи крепости Наварин и острова Сфактерия открыли по нему огонь. Почти одновременно турки убили двух английских парламентеров, посланных на их корабли. Несмотря на интенсивный обстрел, «Азов», а за ним и остальные суда русской эскадры, следовавшие к назначенным местам, не открывали огня, пока не стали на якорь по диспозиции.

Став на якорь, союзная эскадра открыла огонь. Наваринский бой продолжался свыше четырех часов. Основную роль в бою сыграли русские и английские корабли. Французский же контр-адмирал де Риньи с самого начала сражения потерял управление над своей эскадрой. Французский корабль «Сципион» вообще не принимал участия в бою. Еще в период тактического развертывания он завяз своим бушпритом в вантах вражеского брандера и не смог самостоятельно освободиться. С началом боя турки подожгли свой брандер, огонь перебросился на «Сципион», но пожар удалось ликвидировать. Гребные суда фрегата «Дартмут», бриги «Роз» и «Феломель» отбуксировали турецкий брандер от «Сципиона». Вскоре брандер был потоплен.

Другой французский корабль «Бреславл» долгое время стоял посредине турецко-египетского полумесяца, не принимая никакого участия в бою. Лишь в конце боя он поднял паруса и пошел к «Азову». Достигнув интервала между «Азовом» и «Альбионом», «Бреславл» стал на якорь и открыл огонь, который вел до конца боя.

Третий французский корабль «Тридент» не смог занять своего места по диспозиции.

Флагманский корабль Кодрингтона «Азия» вел бой сразу с двумя турецкими кораблями. На нем было выведено из строя несколько орудий и сбита бизань-мачта. Русский корабль «Азов» поддерживал огнем «Азию». От огня этих кораблей взлетел на воздух флагманский корабль 2-го турецкого адмирала Мохарем-бея. Позже «Азов» повредил 80-пушечный турецкий корабль, который был вынужден выброситься на мель, и утопил два фрегата и корвет. После боя в корпусе «Азова» насчитали 153 пробоины, из которых 7 было подводных. Надо сказать, что на «Азове» был отменный офицерский состав. Командовал кораблем капитан 1 ранга М.П. Лазарев. Под его началом были лейтенант Нахимов, мичман Корнилов и гардемарин Истомин, будущие знаменитые адмиралы.

Отличились и другие русские корабли. Так, «Гангут» потопил два фрегата, «Александр Невский» захватил турецкий фрегат (к сожалению, на следующий день он затонул).

С наступлением ночи Наваринская бухта осветилась заревом пожаров: турки и египтяне жгли и взрывали свои разбитые суда, чтобы они не достались союзникам.

В ходе Наваринского боя противник потерял больше шестидесяти судов, в том числе 3 корабля, 9 фрегатов, 24 корвета, 14 бригов, 10 брандеров и несколько транспортов. Остальные турецкие и египетские суда имели тяжелые повреждения. Противник потерял около 7 тысяч человек.

Союзники не потеряли ни одного корабля. Однако ряд кораблей имел тяжелые повреждения. Сравнительно небольшими были потери союзников и в личном составе. Русская эскадра имела 59 убитых и 139 раненых, английская – 79 убитых и 205 раненых, французская – 43 убитых и 141 раненых.

После Наваринского боя русская эскадра двинулась к Мальте и 27 октября прибыла в порт Ла-Валлетта. На Мальте был произведен ремонт части русских кораблей.

23 марта 1828 г. в Ла-Валлетте состоялась торжественная церемония вручения кормового Георгиевского флага и вымпела кораблю «Азов». Контр-адмирал Гейден был произведен в вице-адмиралы, а капитан 1 ранга Лазарев – в контр-адмиралы.

Корабль «Гангут» в Наваринском сражении получил 51 пробоину в корпусе и был сильно поврежден. «Во избежание чрезвычайных затрат на исправление за границей» 9 мая 1828 г. «Гангут» был отправлен в Россию. Вместе с ним ушел фрегат «Проворный», который 11 октября 1827 г. столкнулся с кораблем «Александр Невский» и сильно повредил корму.