Глава 15

Гуннский толчок

Вообще-то говоря, гунны напали не вдруг.

Просто однажды на готских границах появились люди самого не внушающего доверия вида:

— их образ пугал своей чернотой, походя не на лицо, а, если можно так сказать, на безобразный комок с дырами вместо глаз. Их свирепая наружность выдает жестокость их духа: они зверствуют даже над потомством своим с первого дня рождения. Детям мужского пола они рассекают щеки железом, чтобы, раньше чем воспринять питание молоком, попробовали они испытание раной. Поэтому они стареют безбородыми, а в юношестве лишены красоты, так как лицо, изборожденное железом, из-за рубцов теряет своевременное украшение волосами… [150]

Биография их тоже на близкое знакомство не вдохновляла:

Когда их, бродящих по бесплодным пространствам, увидели нечистые духи, то в их объятиях соитием смешались с ними и произвели то свирепейшее племя, которое жило сначала среди болот, — малорослое, отвратительное и сухопарое, понятное как некий род людей только лишь в том смысле, что обнаруживало подобие человеческой речи. [150]

Цели пришельцев были под стать их внешности:

этот свирепый род… стал тревожить покой соседних племен коварством и грабежами.

Избытком гуманизма интервенты не страдали (впрочем, если вспомнить прибытие сюда же готов, то горькие упреки замирают на устах):

Всех скифов, забранных еще при вступлении, они принесли в жертву победе, а остальных, покоренных, подчинили себе.

Сражение гуннов с аланами. Художник Й.-Н. Гайгер

Впрочем, поначалу гунны словно бы прощупывали обстановку и в глубь Готии далеко не заходили. Но давление было постоянным и жестоким:

аланов, хотя и равных им в бою, но отличных от них человечностью, образом жизни и наружным видом, они также подчинили себе, обессилив частыми стычками. Может быть, они побеждали их не столько войной, сколько внушая величайший ужас своим страшным видом; они обращали их в бегство…

В этих условиях и —

— Германарих, король готов, хотя, как мы сообщили выше, и был победителем многих племен, призадумался, однако, с приходом гуннов.

Призадумаешься тут… Правда, как мы знаем, он болел после почти удавшегося покушения венедских (возможно) террористов. Тем не менее у королей — свои долги. Дважды он выходил на битву с гуннами и дважды был разбит. После чего, как утверждают, от горя закололся.

Или от мужества.

А гунны разлились по Готии пожаром. Как писал Марцеллин, —

— люди неизвестной расы, пришедшие издалека с востока, двигались как лавина и крушили все, что встречали на своем пути.

Начиная с этого 373 года в течение буквально пары лет многие черняховские поселения полностью исчезают. Погребений на них тоже больше не производится — никто не вернулся закопать своих мертвых. Археологи находят следы разрушений в поселениях всего черняховского региона, в степи и на части лесостепной зоны. Свидетельств торговых отношений с югом больше нет. Центры ремесел и производств уничтожены.

К 375 году гунны заняли всю территорию между Доном и Дунаем. Последующие 80 лет характеризуются —

— значительным запустением территорий Северного Причерноморья и лесостепного Поднепровья, в частности.

Осада города гуннами. Средневековая миниатюра

После опустошения Причерноморья полчища их надвинулись на Придунавье, достигнув пушты — равнины, прилегающей к реке Тиссе. Здесь номады обнаружили идеальные условия для кочевой жизни. На равнине, где, как пишет византийский историк Приск, «не было ни камня, ни дерева», Аттила устроил свою резиденцию, поселение из множества круглых деревянных домов с крышами из холста. Отсюда гунны совершали набеги на весь бассейн Дуная и Иллирию.

В результате этого нападения готы и часть сохранивших с ними союз алан уходят на Дунай и становятся фактом уже западноевропейской истории.

Часть же их запряталась в горах Крыма. Степняки скакать на своих лошадках по кручам, понятное дело, не умели. А те небольшие экспедиции, что они в состоянии были бы выставить, без большого труда должны были парироваться готами. Достаточно разок на Мангуп сходить, чтобы понять, насколько нечего делать здесь степным кочевникам.

Здесь, в Крыму, тогда и появилась так называемая «страна Дори». О ней рассказывает Прокопий Кесарийский:

Здесь же, на этом побережье, есть страна Дори, где с древних времен живут готы, которые не последовали за Теодорихом, направлявшимся в Италию. Они добровольно остались здесь и в мое еще время были в союзе с римлянами. Они достигают численностью населения до трех тысяч бойцов, в военном деле они превосходны, и в земледелии, которым они занимаются собственными руками, они достаточно искусны… и еще… эти люди не терпят быть заключенными в каких бы то ни было стенах, но больше всего любили они жить всегда в полях.

Вторжение гуннов

Тут-то, видимо, и жили те готские девы, что еще в XII веке будут радоваться:

Се бо готскія

красныя

д?вы

въсп?ша на брез?

синему морю,

звоня

рускымъ златомъ,

поютъ

время Бусово,

лел?ютъ

месть Шароканю.

Речь идет, как полагают, о местности вокруг крепости Дорос, которая позже была центром епархии Готия. И возможно, это тот самый Мангуп, лишь в пример приведенный, и был:

Ученые локализуют Дорос на Мангупе, где А. Г. Герценом обнаружена система укреплений времен императора Юстиниана (VI в. н. э.). Кроме того, археологами собраны на Мангупе материалы позднеримского и раннесредневекового времени, в том числе поселения III–IV, V–VIII вв., остатки жилых сооружений, могильник, остатки вырубленных в скале склепов этого времени. Это дает ученым основание предположить, что Дори был не только политическим центром, но и огромным убежищем для готского народа. [180]

Как гласит история Крыма, —

— древний город Мангуп-Кале получил это имя в эпоху турецкого владычества в Крыму, прежде же он назывался Феодоро, Дори. Под этим наименованием он был столицей Готии, резиденцией гото-греческих князей, династия которых окончилась с подчинением туркам всей Готии и взятием последними Феодоро в 1475 году.

<…>

Феодоро в цветущем положении существовал еще в эпоху Юстиниана Великого (527–565), который, как известно, покровительствовал Готии и, защищая ее от набегов гуннов, построил крепости Алустон и Гурзувиты.

Вот и объяснение. Не только природная неуязвимость, но и природная неуязвимость в сочетании с покровительством Империи.

Однако не все поселения «черняховцев» были уничтожены и в степи. Окончательно их культура прекращает существование лишь в первой половине V века. Так что не совсем правы те, кто говорит, что это гунны разгромили «империю» готов. Скорее, разгромили ее политическое руководство. И взяли над ним контроль:

по смерти короля их Германариха они, отделенные от везеготов и подчиненные власти гуннов, остались в той же стране, причем Амал Винитарий удержал все знаки своего господствования…

Позднее встречаем среди военачальников гуннов многих готских деятелей. И даже, как говорят, потомков Амалов. А византийский историк, дипломат и современник событий Приск Панийский, участвовавший в 448 году в византийском посольстве к царю гуннов, в своей «Византийской истории» пишет, что за столом Аттилы —

— смешивают латинскую, готскую и гуннскую речи.

А что же лесостепные пределы «черняховцев»? Что киевская культура? Как они пережили нашествие гуннов?

Да как всегда:

Племена, жившие в лесостепной зоне, спаслись от нашествия, спрятавшись в лесах.

А —

— по Пселу и Суле возникают поселения «посткиевского» характера.

Например, —

— городище Демидовка в верховьях Днепра возникло в конце IV в. и основано, вероятно, выходцами из зоны киевской культуры. [381]

А еще говорят, история — не точная наука! Это уже повторяемая и предсказуемая закономерность. Степь выплевывает все новые и новые орды, которые сначала вырезают предшественников. Остатки тех убегают под спасительную сень деревьев. Орды наведываются за ними. Тогда беглецы откатываются в еще более глубокие леса, где начинают вести жизнь непритязательную, венедскую. Потому что другой тут и не поведешь. А как только волна номадов уходит, перемешавшиеся в «партизанском» быту земледельцы возвращаются на родину предков. Только уже другими.

Где археологи затем и фиксируют возникновение новой культуры.

Что, в общем, и понятно. Когда на тебя наезжает колесо новой волны нашествия, ты либо противостоишь агрессии — и, если не хватает сил для эффективной обороны, «колесо» тебя сминает и переезжает; либо покоряешься сильному и присоединяешься к нему; либо со всех сил бежишь в сторону и там пережидаешь наезд, вливаясь в новую природу, материальную и культурную среду.

Во всех трех случаях, впрочем, ты перестаешь существовать как политическая единица. Часто — и как этническая.

Но не как генетическая.

Подобную трансформацию, судя по логике вещей, пережила и киевская культура. Мы помним: когда с готами наладился хоть какой-то модус вивенди, на ее территории стали понемногу возвращаться бежавшие в леса «постзарубинцы». Перенявшие, естественно, образ жизни и быт венедов, а также принесшие с собою их имя. Потому где-то к концу своего времени готы воюют именно с венедами —

— Германарих двинул войско против венетов.

Но после прихода гуннов и ликвидации политического господства готов эти венеты/венеды киевской культуры стали приобретать политическую самостоятельность. И процесс этот шел довольно быстрыми темпами в силу того, что созданная и взросшая под воздействием готов местная элита здесь уже на многое влияла.

Да, и готов она не любила. И потому, надо полагать, усиленно укрепляла свою новую государственность. Используя, очевидно, гуннов как новую «крышу».

Ибо вот что интересно. Судя по данным археологии, если до гуннов черняховские поселения чересполосно вползали на земли собственно киевской культуры, то после вторжения их тут не осталось ни одного! И возникает ощущение, что тогда вовсе не все готские хутора были сожжены только гуннами… Еще бы! — ведь теперь, когда готы, бывшие только что всем, стали под гуннами ничем, никто не мешает принятию решения об пересмотре итогов давнишней, германариховой еще победы…

А значит, период «разборок» между древлянами и их соседями можно удревнить как минимум до конца IV века. И раз об этих столкновениях помнил даже автор «Слова о полку Игореве» в XI веке, то, следовательно, существовала определенная историческая преемственность между населением Древней Руси и теми, с кем бился Винитарий.

Ибо —

— время Бусово —

— очевидно коррелируется вот с таким рассказом Иордана:

Про них известно, что по смерти короля их Германариха они, отделенные от везеготов и подчиненные власти гуннов, остались в той же стране, причем Амал Винитарий удержал все знаки своего господствования. Подражая доблести деда своего Вультульфа, хотя и был ниже Германариха по счастью и удачам, с горечью переносил подчинение гуннам. Понемногу освобождаясь из-под их власти и пробуя проявить свою силу, он двинул войско в пределы антов и, когда вступил туда, в первом сражении был побежден, но в дальнейшем стал действовать решительнее и распял короля их Божа с сыновьями его и с семьюдесятью старейшинами для устрашения, чтобы трупы распятых удвоили страх покоренных.

Когда же произошло это столкновение?

Винитарий, как свидетельствует Иордан, был внуком брата Германариха. То есть рожден максимум лет через пятьдесят после того. Мы не знаем, когда могучий двоюродный дед воевал против венедов, но мечом его проткнули где-то незадолго до гуннского нашествия:

Узнав о несчастном его недуге, —

— это про Германариха, пострадавшего за нерыцарское отношение к женщине, —

— Баламбер, король гуннов, двинулся войной на ту часть остроготов… Между тем Германарих… скончался на сто десятом году жизни.

Так ли он на самом деле долго жил, нет ли — сейчас не определить. Но коли так, то Винитарий к моменту смерти старика сам был уже сильно в возрасте.

Про Божа и про его возраст мы ничего сказать не можем вообще. Но вот третий участник драмы, все тот же Баламбер, дает нам еще одну опорную точку.

Он является интервентом в королевство Германариха и косвенным виновником его смерти. Но он же впоследствии стал и победителем Винитария. А это означает, что вторжение гуннов, смерть Германариха, восстание Винитария, война его с антами и гибель пришлись на не очень длинный промежуток времени, коли уж все уместилось на протяжении жизни Баламбера. Последний же едва ли мог стать царем гуннов в двадцать или двадцать пять лет — не наследственная еще монархия. Лет тридцать — тридцать пять минимум. И вряд ли было ему больше шестидесяти, коли являл он такую агрессивную энергию. Так что будем без большой ошибки считать его человеком 340 года рождения, а значит, война готов с антами была где-то в последней трети IV века.

Что же случилось между антами и готами, между Бозом-Божем и Винитарием? К сожалению, ничего реального сказать тут невозможно. Археологических следов эта война не оставила. А исторический источник один — Иордан. Который «болел» за готов.

Но если попробовать реконструировать на базе тех скудных сведений, что мы имеем, то получается примерно такая картина.

1. У нас есть война между венедами и готами, которые первых покорили.

2. У нас есть уничтоженные готские поселения в зоне соприкосновения культур киевской и черняховской.

3. У нас есть гунны, которые объективно выступили за антов.

4. У нас есть анты не просто разгромленные, но разгромленные государственно, с уничтожением верхушки племени.

5. У нас есть анты, которые вскоре после разгрома и роспуска государства гуннов появляются близ дунайского лимеса — то есть границы — Римской империи и начинают активно с нею воевать.

Попробуем увязать эти, скажем, прямо, туманные данные в одну непротиворечивую картину.

Готы покоряют венедов и царствуют над степями и полями.

Затем появляются гунны, и готы терпят от них тяжелое поражение, в результате которого переходят в вассальную зависимость от победителей.

Именно в вассальную, хотя, строго говоря, рановато еще употреблять это понятие для данных времен. Но ради точности восприятия, думаю, можно пойти на нарушение…

Как мы знаем, поначалу гунны никаких союзников не искали. Им всего-то и нужно было — чужое добро. Да место, где можно кочевать и пасти свои стада. Поэтому здесь, не в Степи, у уцелевших после первого натиска поселян был шанс вполне мирно продолжать свою жизнь. Но, естественно, уже не бесконтрольно со стороны победителя. И вот тут и начинается разговор о форме мирных отношений.

Это, конечно, никак отношения не союзнические. Какие, к Тенгри, союзники, если ты полностью во власти моего меча, и все, что мне надо, я смогу забрать у тебя бесплатно? То есть даром. Вот откупиться от такой перспективы — это ты можешь. И откупаться далее — тоже можешь. На регулярной основе. Не все ж нам воевать, верно? Надо и о будущем подумать, о детках, внуках. Да и бабе — тяжело ей одной-то будет. Без мужика. А мы люди незлобивые. Можно даже сказать, добрые. Думаешь, не болит у Баламбера Лютого душа за каждую сироту-сиротиночку?

В общем, остается только повторить трюизм, что ничто не ново. Мы прекрасно знаем, как организовали мирные отношения с покоренными русскими победившие их татаро-монголы. Это ведь тоже не была постоянная оккупация, нет. Русские княжества даже сохранили некие огрызки суверенитета. Но было политическое подчинение. Иначе говоря — вассалитет.

Так какие у нас основания думать, что в абсолютно аналогичной ситуации (с поправкой, конечно, на время, ибо за девять веков формы общественных договоров изменились; впрочем, татары были в свое время ничуть не прогрессивнее гуннов) — словом, в той же ситуации отношения гуннов и ими покоренных племен должны были складываться иначе? С какой радости гунны должны были кого-то брать в союзники? Побежденных берут в слуги, берут в вассалы, — но союзничество всегда было и есть отношения равных.

Аттила

Да и источники про этот вассалитет под гуннами говорят вполне отчетливо. Со степняками на Византию и Рим пошли значительные массы германцев. Вполне сохранивших свою политическую организацию. Во главе с риксами и герцогами. На Каталаунских полях в знаменитой «Битве народов» на стороне Аттилы сражались кроме гуннов также и восточные аланы, и остроготы, и гепиды, и герулы, и франки. Вот бургунды не сражались, нет. Потому что их Аттила вырезал почти под корень. Да что говорить! — как мы чуть ниже увидим, того же самого Винитария вместе с гунном Баламбером наказывал за нападение на антов гот Гезимунд, сын Гуннимунда.

Собственно, говоря о нем, Иордан сам и называет кошку кошкой —

— …который, помня о своей клятве и верности, подчинялся гуннам со значительной частью готов.

Слова «подчинялся», «клятва» и «верность» означают в лучшем случае именно вассалитет.

Тем не менее позднее, наплевав на присягу и риск подвергнуться уже тотальной зачистке, готы нападают на антов, то есть другого гуннского вассала. Значит, формально — на своего союзника.

После ряда столкновений готам удается победить. Судя по попаданию в плен и Божа с сыновьями, и всей племенной элиты антов, враги, скорее всего, захватили их столицу.

Даже имя готского вождя, как подозревают, родилось из прозвища по итогам этой победы. Ибо Винитарий (Vinithario — дает Иордан) по-готски —

— Wini?arius

— происходит от —

— Wini?-s — «венет», «сорб», «славянин».

Некоторые исследователи изображают вторую часть его так:

Vinithaharjis —

— и переводят как «Победитель венетов». Из чего кое-кто быстро сделал «Потрошителя», в качестве которого Винитарий и разгуливает по страницам исторических трудов.

Между тем, если быть совсем точным, то —

— Harjis —

— переводится как —

— войско, армия.

Что и сегодня по-немецки значится —

— Heer.

От коего продуктивного понятия мы имеем, к примеру, готский аналог «герцога» —

— harja-tug-a.

А знаток готского языка wiederda дополняет-исправляет это толкование еще и следующим основательным замечанием:

Мужские имена по модели «этноним» + о. — герм. *?arjaz «войско» (> гот. harjis ???????, ??????) широко представлены в древнегерманской антропонимике. Ср. еще в Гетике 80 Vuandiliarius (с вариантами uuandalarius, uuandilarius, uuandaliarius) и ??????????? у Прокопия (V. 18. 29, 30–31) < гот. *Wandila-harjis, букв. «вандалов войско».. Имя Винитарий встречается в д.-в.-н. (Winidhari), д. — исл. (Vindarr) и др. Такие имена могли даваться в знак победы (состоявшейся или чаемой) над соответствующим племенем.

И поясняет, при чем тут победа, а не просто войско:

Необходимо иметь в виду семантические коннотации германского *?arjaz. Это не просто «войско». Это войско убивающее, грабящее и насилующее (feralis exercitus, по словам Тацита). Производный глагол о. — герм. *?arjonan, откуда д.-а. hergian, д.-в.-н. herion, д. — исл. herja и др., имеет значение «опустошать», «подвергать разграблению» (ср. англ. to harry, нем. verheeren). Это этимологическое гнездо тесно связано с т. н. «одинической» мифологией (ср. д. — исл. Herjann, одно из имен Одина). И именно эту семантику имеет элемент *-?arjaz в личных именах рассматриваемого типа. Гот. *Wini?a-harjis — «разграбивший, опустошивший винитов».

«Венетоопустошитель»!

Но говорит нам это прозвище и еще об одной очень важной вещи. Воевал-то Винитарий, может, и с антами. Но в истории остался победителем венедов. То есть на данном этапе в изложении Иорданом событий анты и венеды — синонимы. И воюет Винитарий, следовательно, как и Германарих, с венедами. Киевской культуры.

Чем же анты-венеды так раздосадовали соседнюю «союзную республику» гуннской федерации, что та пошла на нее войною, едва только обозначился признак собственного суверенитета? Что-то допустили, видно, непростительное.

Думаю, современному россиянину и подсказывать не надо. Отзвуки старых кровавых счетов — раз. И два — попытка части населения вернуть «свои» земли из-под контроля теперь уже бывшей «титульной нации».

Кстати, в этой связи очень ценным представляется одно примечание к Иордану, что приводится на замечательном сайте «Востлит» (www.vostlit.info):

Здесь Иордан употребил термин римского права. Антов он назвал dediticii, этим именно словом отметив, что они были покорены, имея оружие в руках. Иногда этим термином обозначались рабы, отпущенные на волю по закону Элия Сенция.

А теперь освободилась «Венедия» от власти «Готии»… Советского Союза, и повел Тенгиз Китовани своих гвардейцев на Сухуми покорять отбившихся от рук абхазов… Или Саакашвили решил закрыть осетинский вопрос «Градами»…

Вот в результате этого и горят «черняховские» поселения в зоне их чересполосного нахождения с «киевскими». А уже в результате этого следует закономерная месть готов…

Но не понравилось лидеру гуннов Баламберу своеволие вассала:

не потерпел Баламбер, король гуннов; он призвал к себе Гезимунда, сына великого Гуннимунда, который, помня о своей клятве и верности, подчинялся гуннам со значительной частью готов, и, возобновив с ним союз, повел войско на Винитария. Долго они бились; в первом и во втором сражениях победил Винитарий. Едва ли кто в силах припомнить побоище, подобное тому, которое устроил Винитарий в войске гуннов! Но в третьем сражении, когда оба приблизились один к другому, Баламбер, подкравшись к реке Эрак, пустил стрелу и, ранив Винитария в голову, убил его; затем он взял себе в жены племянницу его Вадамерку и с тех пор властвовал в мире над всем покоренным племенем готов, но однако так, что готским племенем всегда управлял его собственный царек, хотя и [соответственно] решению гуннов. [150]

И вот крайне интересно — где же это скапливались такие серьезные в военном отношении силы готов, когда по степям туда-сюда катались волны озверелых гуннских всадников? Не в знакомых ли нам местах на Волыни, где мы оставили третью часть вторгшихся вельбаркцев? Все сходится: сюда явно не могли забраться основные массы гуннской конницы. Такие, которые способны на тотальное уничтожение всего и вся. Но вполне могло заявиться соединение хоть и небольшое, но достаточное для установления политического господства. Одно-два сражения, одно-два поражения — и рождается согласие на подчинение и выплату дани. Обыденная схема. Зато без геноцида.

Река Эрак же, где произошло решающее сражение, — несомненно, Днепр. Еще византийский имератор Константин Багрянородный в своем сочинении «Об управлении империй» что-то знал о таком названии, упомянув

??????— Bapotix.

Исследователи сообщают также, что —

— на итальянских мореходных картах-портоланах XIV–XV вв. встречается обозначение Днепра названиями «Erexe», «Eresse», «Elexe», «Elice».

Это тоже — явно от готов. Через готов крымских.

Конечно, в реальности даже такая расплывчатая локализация, как Днепр, мало что нам дает для понимания тогдашнего стратегического положения сторон. Да и, опять же, Иордан не был современником событий. И слабо вообще представлял себе географию Восточной Европы. Но если все же не считать его слова простой лишь фигурой речи, то Днепр у нас становится пунктом, до которого отступили либо гунны, либо готы. Гунны — вряд ли, ведь сильнее были на сей раз они. Значит, дальше Днепра не хотели отступать готы. А поскольку от гуннов до печенегов география этих мест не очень изменилась, то, надо полагать, Винитарий защищал один из основных известных нам по собственно русской истории бродов — Зарубинский, либо Витичевский, либо Каневский, либо Переволочненский. В общем, один из тех, по которым позднее перебирались на левый берег реки печенеги, половцы и прочие степняки. А значит, сердце страны Винитария мы можем без больших натяжек (если, конечно, все вышесказанное не считать одной большой натяжкой) поместить все в тех же волынских, древлянских местах.

Теперь эти места подверглись тому самому тотальному разорению, коего и следовало ожидать за выход из подчинения такой силе, как гунны. Возможно, и даже скорее всего, что именно тогда запустела местность в бассейнах рек Тетерев, Уж, Убороть и Свига — да так основательно, что пришедшим туда через столетие славянам ни покорять, ни ассимилировать никого не пришлось. Только и осталось от готов, что несколько топонимов. И предания, что земля эта — «германская»…

Впрочем, археология говорит, что селения «киевцев» пострадали от вторжения не менее «черняховских». Надо полагать, кочевники не угнетали себя размышлениями о принципиальности отличий одних от других. Земледелец? Дом есть, имущество есть, женщина есть? Теперь это мое. А по какому обряду уцелевшие похоронят погибших — дело их.

Так что о «союзничестве» антов с гуннами, ради которого будто бы те наказали готов, говорить как минимум рано. Баламбер наказал всех. Точно так же, как Золотая Орда посылала царевича Неврюя покарать непослушного вассала Андрея Ярославича, подравшегося с послушным вассалом Александром Ярославичем. А кровь, пожары, опустошение и рабство достались на долю простых мужиков…

Самое интересное — чем же закончилась война антов с готами.

Мы уже можем догадаться решительно, что на захват своих земель гуннами, на карательный поход готов, а затем на карательный поход гуннов «киевцы» отреагировали привычным образом. Значительная часть рассеялась по лесам, где стали развиваться посткиевские культуры.

Трансформация киевской культуры в посткиевскую в археологическом отношении прослеживается смутно. Что вполне объяснимо. Как всегда, значительные массы населения бежали в родственные лесные дали. В отличие, кстати, от «черняховцев», которых там никто не ждал и которым пришлось так и умирать в степях. Поэтому с точки зрения культурной вокруг «киевцев» почти ничего не изменилось. К архаике добавилась архаика. А все, так сказать, прогрессивное отправилось вслед за гуннами. Наименее консерватино настроенные роды пошли занимать под их сюзеренитетом новые пахотные земли. Ремесленники — в обслугу. Воины — в войско. Красивые женщины — в гаремы. Ну а всякие авантюристы и энтузиасты — в добровольцы.

Вместе с гуннами эти венеды, точнее, как мы увидим ниже, собственно анты, постепенно сместились на юг, к Дунаю, и позднее в Паннонию. Где византийцы затем застают гуннов празднующими «страву» и запивающими еду «медом». А значит, вполне уже освоились в гуннской орде те «киевцы». Свидетельством тому могут служить поселения —

— типа Злехов в Моравии, лепная керамика откуда удивительно напоминает киевскую.

И у того же Приска есть указание, что —

— эти люди жили в деревнях, использовали «моноксилы» http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/History/gimb/03.php — _ftn1, т. е. лодки-однодеревки (изготовленные из выдолбленных древесных стволов), пили мед и ячменный напиток, который они называли камоном.

И вот во время этого продвижения венедов-антов на юг мы и видим последний акт драмы между готами и венедами. Во многих местах — там, где «черняховцы» не были дотоле вырезаны гуннами и сохранили свои традиции — можно видеть, как эти традиции прекращают свое существование.

Собственно, на том можно считать обе культуры и скончавшимися. Конечно, не одномоментно. Но далее мы в любом случае фиксируем процесс трансформации киевской культуры в посткиевские, а черняховской — в ничто…

Так что естественно, что когда половцам удается спустя 700 лет неким образом наказать наследников антов-венедов, готские девы тут же расцветают и поют народные песни о «времени Бусовом»…

ИТАК:

340 год — конец IV века. На готскую державу нападают гунны, в результате чего она распадается политически и этнически. Одним из отколовшихся от нее кусочков является венедское общественное образование, известное нам как киевская археологическая культура. Очевидно, что это было возможно только при условии замены сюзерена с готов на гуннов, то есть вступление с гуннами в отношения вассалитета. Готы, не ушедшие от гуннов, а оставшиеся на месте также на условии вассальной зависимости от гуннов, по какой-то причине напали на неких «антов», которые, по словам древних авторов, были то ли потомками, то ли частью венедов. Присоединившись к гуннам, эти венеды-анты окончательно решают «готский вопрос» путем полного выкорчевывания черняховской культуры (см. рис. 27).

Рис. 27. Генеалогическое древо