Глава 9

После таких мастеров, как Джиганти и Капо Ферро, нет смысла долго задерживаться на их итальянских последователях XVII века, которые переняли их методы, не внеся каких-то заметных улучшений.

Наставления Торквато[127], говоря по правде, отсталые; а что до книги Квинтино, то достаточно привести ее название, причудливость которого напоминает стиль начала XVI века: «Кладезь мудрости, заключающий в себе удивительные секреты и нужнейшие предосторожности касательно науки защиты от людей и разных животных, вновь открытые мною, Антонио Квинтино, дабы применяли их все благородные духом»; удивительные секреты – всего лишь любимые трюки автора, не подкрепленные никакой системой.

Гайани подробно описывает разнообразные упражнения с рапирой для пеших и конных, но не делает никаких теоретических нововведений.

Работа Альфьери в основных чертах написана по примеру Капо Ферро. У подражания больше иллюстраций, чем у образца, которые у Капо Ферро отличаются высоким художественным качеством. Мы приводим несколько рисунков, чтобы показать, как мало изменились принципы фехтования с начала века. Правда, рапира стала короче и намного легче.

Между 1560 и 1570 годами у французов начала развиваться их собственная школа, отличная от итальянской. Пока ле Перш, Бенар и ла Туш закладывают фундаментальные принципы будущего фехтования на шпагах, рассмотрим кратко труды современных им итальянцев.

Рис. 82. Укол с оппозицией, совершаемый в то время, когда противник делает движение рукой, чтобы нанести удар по голове. Вместо укола в лицо могут иметь место mezzo dritto в запястье или rovescio с внешней стороны колена. Альфьери, 1640 год

Рис. 83. Укол, рассчитанный на удар противника по колену, которого персонаж избегает, отведя ногу назад. Также в данном случае можно применить fendente по голове или mezzo dritto в запястье. Альфьери

В 1660 году вышел «Трактат об истинном владении рапирой», написанный «болонским дворянином» Александром Сенезе на странной латыни и посвященный Карлу-Фердинанду Австрийскому. Хотя трактат содержит немало доказательств образованности автора, в нем нет ничего по-настоящему нового. Достаточно будет дать краткий обзор содержания, чтобы читатель увидел, как старые принципы приспосабливались к облегченной рапире.

Трактат рассматривает различные виды фехтования.

Giuoco lungo – фехтование на дальней дистанции.

Giuoco perfetto – когда быстрой сменой ложных атак боец наносил укол, не встречая клинка противника. (Такой результат, возможный только с легким оружием, называли совершенным и полагали, следовательно, что ему очень трудно научиться. Любопытно, что этот пункт, который французы считают отличительной чертой своей школы, так четко излагал старинный итальянский мастер.)

Giuoco corto – фехтование на ближней дистанции, которое автор не одобрял по причине его «неопределенности».

Еще можно отметить такие выражения:

Il peso – равновесие – считалось идеальным, если вес тела приходился на левую ногу в стойке и на правую во время атаки.

Tempo indivisibile – неделимый темп – когда ответный удар следует из защиты без паузы.

Linea perfetta e linea retta – линия совершенная и линия прямая – держать линию, чтобы острие всегда прямо угрожало противнику.

Trovata di spada – соединение с клинком противника, которое должно быть подготовкой для финтов и завязывания.

Сенезе учил тем же стойкам, что и Капо Ферро с Фабрисом, и еще одной, в которой левое колено согнуто, а правое – выпрямлено. «Так, – утверждает он, – человек может выполнять такие защиты, ради которых в случайной стычке не пожалел бы и состояния и которые закрывают его целиком». Но мы можем позволить себе в этом усомниться.

Подобно Капо Ферро и Джиганти, Сенезе превозносил одну универсальную защиту, способную, по его мнению, остановить любой удар. Скорее всего, это «тяжелая» круговая защита в секунде из высокой кварты на расстоянии вытянутой руки. Однако непонятно, чем так ценна именно эта, а не любая другая круговая защита.

Рис. 84. Рапира и плащ. Обездвиживание вооруженной руки противника, набросив плащ на его клинок. Варианты атак: укол в грудь или лицо или rovescio в руку. Альфьери, 1640 год

Через десять лет появилась «La scherma illustrate»[128] Морзикато Паллавичини, ученика великого Маттео Галличи, который сам ничего не написал, но просиял в работе своего ученика.

Это продуманный труд, главным образом интересный разнообразными сведениями по историческим и современным автору вопросам, касающимся фехтования и мастеров. По всей видимости, Морзикато Паллавичини объехал всю Европу, от него мы узнаем, что корпорация мастеров фехтования, существовавшая в Испании со Средних веков, по-прежнему пользовалась былой монополией и что никто не имел права преподавать фехтование, не будучи утвержденным Главным Наблюдателем, который заседал в Мадриде. Возможно, этим объясняется застойный характер испанского фехтования.

Рис. 85. Укол с оппозицией на шаге под клинком противника, в то время как тот делает выпад с высоко поднятой рукой. Альфьери, 1640 год

Кроме того, из его изысканий становится ясно, что подобное учреждение существовало в Италии примерно во времена Мароццо.

Автор заявляет, что общался с фехтовальщиками во всех странах – испанцами, французами и римлянами, – и решительно утверждает, что римская школа самая лучшая: «На этих принципах испанцы основали свой стиль, что подтверждает Нарваэс, ученик великого Каррансы, открывший истинную ценность наших принципов»[129].

Все трактаты по искусству владения оружием говорят о рапире, что вполне естественно, и на иллюстрациях неизменно изображается безоговорочный успех той или иной botta, поэтому мы с интересом встречаем указание на оружие, которое использовалось для тренировки.

Рис. 86. Контратака. Отражение неприятельской атаки кинжалом и уклонение от его защиты путем cavazione над его левой рукой. Альфьери, 1640 год

Рис. 87. Внутренняя защита, шаг, и перевод оружия под кинжалом противника. Альфьери

Паллавичини говорит, что в его дни пользовались оружием с шишечкой, «которая, будучи обернута кожей, была размером с мушкетную пулю». Еще он упоминает картонные пластроны, которые надевали фехтовальщики, но ни слова не говорит о масках.

В теории его метод лишь немного отличается от предшествующих, поэтому мы отметим только выражение tirare in motto – укол в ответ на финт противника, – означающее способ нанесения укола в оппозиции. Видимо, его выполняли без обязательного соединения, перевода или завязывания, что показывает, независимо от того, что мы знаем об оружии той эпохи, насколько легче оно должно было быть, чтобы фехтовальщик мог совершить такое быстрое движение. В фехтовании на итальянской рапире по-прежнему пользовались рубящими ударами, а по причине ее укороченной длины возможностей для них было еще больше, чем описывается у Мароццо и его современников.

Среди наиболее популярных ударов можно упомянуть mezzo rovescio от локтя по левому боку противника; strama-zoncello, режущий удар острием; mandabolo и montante sotto mano, восходящие удары тыльным краем, которые еще практикуются в фехтовании с легкой итальянской саблей.

В тот же год Вернессон де Лианкур опубликовал в Париже замечательный труд, который будет служить образцом для литературно образованных фехтовальщиков во Франции и Англии, а знаменитый римский мастер – Марчелли – изложил «Правила фехтования» в увесистом фолианте с собственными и, нужно заметить, посредственными рисунками. Эти «Regole de la Scherma» преподавали его отец в Риме и его дядя в неаполитанских школах, которые тогда начинали соперничать с болонскими.

В предисловии читатель встречает следующее заявление среди прочих, сделанных в подобном стиле:

«Итак, читай, но рассудительно; учись, но плодотворно; исправляй свои ошибки, но по верным правилам; и помни, что если в этих принципах фехтования ты отыщешь какой-то недостаток, то ты поистине великий человек, единственный на свете, ибо доселе это никому не удавалось».

Марчелли учил трем стойкам: prima, соответствующей современной итальянской кварте, а также seconda и terza, аналогичным двум вариантам современной терции в giuoco napolitano и giuoco misto (то есть его вторая стойка предполагала выпрямленную руку и кисть в терции, а третья согнутую руку и приподнятое острие).

Эти стойки можно было менять, так же как кварту и терцию Капо Ферро, чтобы отвечать на низкие уколы. Положение ног то же, которое рекомендует Сенезе для правильного баланса, или peso, а именно – левое колено согнуто, чтобы вес тела главным образом приходился на левую ногу, а правая нога почти полностью выпрямлена. Заметим, что такую же стойку переняли французские мастера того времени, и она изображена на рисунках к трактату Лианкура.

Атака выполняется следующим образом – и это первый раз, когда мы встречаем столь точное описание итальянского выпада: «Сначала вытянуть руку, поставить правую ногу вперед, согнуть правое колено и выпрямить левое, в то же время левую руку, которая в стойке согнута так, чтобы кисть была на высоте плеча, отвести назад и вытянуть в одну линию с правой рукой».

Переводы оружия такие же, как у Капо Ферро и Фабриса, а именно mezza cavazione – перевод сверху вниз по любой линии; cavazione – перевод изнутри наружу или наоборот; contracavazione и ricavazione, наши ответный удар с переводом и удвоенный перевод.

Марчелли считается изобретателем botta под названием passata sotto, хотя трудно понять почему, так как Фабрис, Джиганти и Капо Ферро объясняют многие приемы, аналогичные его sotto botta. Правда, насколько удалось выяснить, он первый, кто объяснил intrecciata. Это любимое действие итальянцев, которому способствует их прямая стойка, состоящая из froissement[130] – striccio, – после которого следует либо перевод, либо завязывание, как во фланконаде.

Что касается темпа, то Марчелли дает усовершенствованное понятие собственно tempo, четко объясняя, что, когда рипост нельзя выполнить в защите – culpo d'incontrazione, – лучше атаковать на уход противника с выпада. Он упоминает защиту, исчезнувшую из современного итальянского фехтования и аналогичную нашей сексте или внешней кварте, рекомендуя уколы, выполняемые по внутренней линии, парировать передним краем, а по внешней – тыльным.

Трактат «L'exercice des armes ou le maniement du fleuret»[131], опубликованный в 1635 году Жаном Батистом ле Першем дю Кудрэ, учеником великого Патера, известнейшим французским учителем фехтования в дни Людовика XIII, стал первым из длинного ряда трактатов, выпущенных мастерами Academie Royale d'Armes.

Как мы видели, в Италии с первых лет века фехтование прогрессировало едва-едва, по крайней мере в теории. Но во Франции, быть может, из-за большего разнообразия движений благодаря легкости модной тогда рапиры произошло заметное развитие в сторону методической классификации ударов и защит.

Это развитие ясно сформулировано в книге Бенара «Теория и практика боевой и тренировочной рапиры», которая вобрала в себя все усовершенствования, сделанные в фехтовании с дней Иеронимо Кавалькабо.

Снова говорится о четырех стойках, аналогичных стойкам у Фабриса и Джиганти. Но в то время как итальянцы практически отказались от двух высоких стоек, чтобы их кварты и терции подходили для любой защиты, французы, усовершенствовав приму и секунду, то есть изменив их таким образом, чтобы из этих стоек можно было с определенной долей безопасности выполнить укол, добились большего разнообразия приемов и большего выбора атак.

Насколько можно понять из работы Бенара, французы не только использовали четыре естественные стойки, но и точно определили соответствующие им bottes.

«Укол в приме, – говорит автор, – наносят сверху вниз, запястье поднято над головой. Этот укол наносят сразу же, обнажив клинок. Однако он таит опасность, потому что слишком открывает корпус». Это первое упоминание об уколе в собственно приме.

Если вспомнить, что в старину мастера выполняли защиту в кварте и терции как по высокой, так и по низкой линии, определение секунды, которое дает Бенар, покажется современному фехтовальщику не таким странным. «Укол в секунде выполняется двумя способами: tierce en seconde (ногтями вниз) и quarte en seconde (ногтями вверх)». Обе с внутренней стороны клинка.

«Укол в терции выполняется снаружи и над мечом, кисть ногтями вниз, тогда как укол в кварте выполняется с внутренней стороны клинка противника следующим образом: одновременно с уколом поворачиваете левый бок, выбрасывая руку вперед, опускаете левую руку на бедро и вытягиваетесь так, чтобы правое плечо, правое колено и пальцы правой ноги находились на одной перпендикулярной линии».

Это явное описание выпада в кварте, хотя его нельзя считать каким-то заметным улучшением по сравнению с итальянцами. Французы часто применяли это «развитие», но далеко не в большинстве случаев, как принято считать. В основном они делали выпад с уколом в кварте, но делали шаг левой ногой, когда действие становилось совсем уж сложным. Помимо четырех вышеописанных bottes, Бенар объясняет фланконад, и мы видим, что как botte он очень мало изменился. Он не изобретал ее, хотя некоторые так считают, ибо примеры подобных уколов неоднократно встречаются у Фабриса и Джиганти.

Вследствие усовершенствования вышеупомянутых стоек соединение, которое в итальянской школе выполняли только в кварте и терции, стало выполняться во всех стойках французского стиля.

«Из четырех стоек, – объясняет Бенар, – происходят четыре соединения, четыре открытия и соответственно четыре перевода оружия. Четыре перевода предполагают четыре финта».

В этих четырех переводах не было ничего нового. Перевод оружия из низкой линии в высокую – это всего лишь действие, которое преподавали старые итальянские мастера под названием mezzo (или meggio) cavazione; однако систематическую классификацию финтов, выводимых из стоек, можно считать прогрессом.

Итальянцы никогда не классифицировали финты, которые вследствие этого не имели точного определения, и тем самым вводили элемент неправильности в итальянскую технику, что исправили только позднейшие мастера.

Облегчение веса рапиры неизбежно вывело на первый план старый вопрос о stesso tempo или dui tempi. Быстро орудовать кистью с длинной рапирой было, разумеется, невозможно, а наступательную мощь приходилось развивать в защите; иными словами, защиту нужно было подготавливать таким образом, чтобы она действовала как ответный удар. Из-за этого постоянно сохранялась тенденция к останавливающим ударам в оппозиции, что делало защиты несколько неопределенными и неизбежно налагало ограничения, кроме тех случаев, когда рапиру сопровождал кинжал.

По мере того как оружие становилось легче и короче, очевиднее была выгода выполнения сначала защиты, а затем уже рипоста.

Действительно, хотя Бенар не говорит открыто, но все же дает понять, что у французских мастеров было правило действовать en deux temps, то есть парировать и наносить ответный удар по отдельности. С того времени мы начинаем слышать о собственно защитах, хотя на самом деле они еще не названы соответствующим botte.

Если защита отделялась от рипоста, естественным образом прояснялось преимущество совершения повторной атаки, от которой защищался противник без рипоста, и Бенар называет это действие словом reprise, продержавшимся до наших дней.

Распространенная в то время рапира позволяла выполнять эффективные защиты тыльным краем – более слабые защиты, требовавшие приложения силы к тяжелой рапире предыдущей эпохи.

Бенар не называет, но описывает защиты в четырех линиях, передним и тыльным краем, кистью в пронации и супинации. Поэтому можно предположить, что семь из восьми современных защит, «прима, секунда, терция, кварта, секста, септима (полукруг) и октава» в том или ином виде практиковались во французской Academie d'Armes в начале царствования Людовика XIV.

Видимо, Бенар был первым, кто начал преподавать куртуазный «салют», который он называет reverence[132]. Популярная у французов рапира еще не дошла до размера шпаги, но рубящие удары уже считались устаревшими. Лезвие рапиры затачивали, но только для увеличения проникающей способности и чтобы не дать противнику ухватиться за лезвие. Соответственно, Бенар учит, что использование в защите левой руки является ошибкой.

Как только в фехтовании отказались от рубящих ударов, необходимость в плоских клинках отпала, и появилась fleuret – по-английски foil, тренировочная рапира в том виде, в каком мы понимаем ее сейчас, пригодная только для уколов.

Правда, рапиры такого типа встречались еще задолго до того, но словом foil называли любое затупленное[133] оружие, деревянный ли меч для упражнений, пику или любую другую разновидность.

Примерно в это время французы стремились полностью отделить свою школу от итальянской, и любопытным следствием этого «шовинизма» стала форма принятой ими рапиры[134].

Итальянская рапира имела очень легкий вес и законченные vette и coccia[135], а французы изобрели рапиру, гарда которой состояла из своеобразного pas d'anes, образующего венец у плеча клинка. У нее был квадратный и короткий эфес, но при этом ее держали, как современную французскую рапиру, то есть всеми пальцами на эфесе, а не охватывали плечо клинка под гардой и не продевали пальцы в pas d'anes, как раньше. Гарда была такой же сложной, как у рапиры, не обладая ни одним из ее преимуществ. Тем более странно, что обычай скрещивать пальцы на клинке быстро забылся с появлением французской рапиры, так как в стойке руку по-прежнему держали очень прямо в итальянской манере[136]. Эта любопытная тренировочная рапира сначала имела такую же длину, что и боевое оружие, которое она замещала, но в последней четверти XVII века стала намного короче, хотя неудобная гарда так и не менялась примерно до середины XVIII века.

У нас нет причин считать, что Бенар сам разработал те тонкости, которые формулирует в своей книге, но в отсутствие любого другого трактата, изданного в те дни, их происхождение можно датировать его временем.

Через двенадцать лет в свет вышла книга, влияние которой сильно переоценили и которая, по существу, отстаивала устаревшие принципы.

Рис. 88. Estocade de pied ferme в приме и терции по ла Тушу. Из «Art des Armes» Дане

«Развитие», которое так четко определил Бенар, у де ла Туша превратилось почти в акробатический трюк, так что фехтовальщик не имел никакой возможности быстро возвратиться в стойку.

Вот как он описывает выпад.

В любой из пяти bottes (прима, секунда, терция, кварта и квинта – высокая септима, как ее назвали бы сейчас) рука вытянута, правая нога делает настолько широкий шаг, насколько возможно анатомически, тело совершает бросок вперед, так что ложится на бедро. Левая ступня повернута в сторону до такой степени, что лодыжка почти касается земли, голова опущена как можно ниже.

При таком выпаде, как только будет парирована первая атака, бой можно вести только с помощью ремизов. Это действие получило название estocade de pied ferme[137] – pied ferme звучит довольно иронически, учитывая, какое перенапряжение сил требуется от фехтовальщика.

Был и еще один способ нанесения укола – конечно же на шагах. Estocade de passe совершалась аналогичным способом: левой ногой делали шаг вперед, наклонялись над бедром, пока подбородок не оказывался у левого колена, а левую руку опускали на землю для сохранения равновесия.

Де ла Туш, по-видимому, первым применил название degagement к переходу из одной линии в другую, который итальянцы называли cavatione, а Бенар обозначил как deliement.

Кроме того, он определяет пятую стойку и пятое соединение и впервые дает нескольким защитам названия соответствующих им bottes, но, как ни странно, ограничивается первыми тремя.

«Есть три главные защиты, которые отвечают трем способам выполнения укола, а именно – внутренняя, над клинком или под клинком (наша кварта), внутренняя над клинком с поднятым острием (наша терция) и под клинком с низким острием (наша секунда)». Очевидно, некоторые мастера применяли круговые защиты – contra cavazione у итальянцев, – так как де ла Туш особенно старательно их запрещает.

Отстаивая пользу attaque de pied ferme, он, как правило, выступает за отход во время защиты. По его мнению, вольты и шаги не хуже позволяют избежать удара.

Де ла Туш первым описал любопытный способ держать рапиру обеими руками, который, по всей видимости, пользовался популярностью у французов во второй половине XVII века. Одному приему он дает название la botte du paysan[138]. Он состоял в том, чтобы левой рукой ухватить лезвие прямо под гардой и обеими руками выбить рапиру противника вниз или из линии, затем сделать шаг левой ногой и уколоть острием.

В целом теории де ла Туша сильно отстают от теорий Бенара. Кажется, на них действительно обрушилась жестокая критика, потому что он постоянно оправдывается и защищается.

Тем не менее, занимая положение придворного учителя королевы и герцога Орлеанского, Филибер де л а Туш пользовался авторитетом среди «коллег» и добился одинакового успеха как при дворе, так и в обществе: на одной иллюстрации к его книге изображен поединок с его участием, когда он дрался перед Людовиком XIV в Версальском дворце.

Однако ле Перш в его «Exercice des armes, ou le maniement du fleuret» излагает куда более разумные принципы, чем те, что содержатся в работе королевского любимца де ла Туша.

Если ле Перш действительно первый, кто понял важность рипоста, его можно считать отцом современной французской школы. «Когда защита хорошо сделана, – говорит он, – за ней следует рипост». Жаль, что он вообще руководствовался надуманными принципами де ла Туша.

Атаки у него почти такие же, как у Бенара и де ла Туша, но он не использует botte de prime и предпочитает секунду и терцию, кварту, низкую кварту, внешнюю кварту и фланконад.

Он рекомендует три защиты, чтобы парировать атаки по внутренней линии, внешней и под клинком, которые называет quarte, tierce и cercle (наш полукруг или септима).

Де ла Туш сформулировал похожие защиты под названиями quarte, seconde pour le dessus и seconde pour le dessous, последняя предназначалась для любых атак на низкой линии. Следовательно, лe Перш первым назвал терцию и круг (полукруг или септиму) современными названиями.

Подобно остальным фехтовальщикам его эпохи, он много времени уделяет различным способам обезоруживания.

Хотя де ла Туш и признает возможность соединения на четырех линиях, на самом деле он учит соединению только в кварте и терции.