Два чингисхана

У Сталина и Гитлера была одна и та же главная цель, которую они раз и навсегда поставили перед собой, — завоевание мирового господства. С маниакальной настойчивостью они шли к ней, не считаясь ни с чем. Это и погубило их обоих в конечном счете. Гитлер стремился к господству над всем миром расистской идеологии и Германии, Сталин — коммунистической идеологии Советского Союза. Гитлер покончил с собой под грохот орудий, крушивших его канцелярию. В том же роковом для обоих диктаторов году Сталин окончательно убедился в гибели своей мечты о мировой победе коммунизма. В 1945 году его сокрушило оружие еще более страшное, чем артиллерия. Это была американская атомная бомба. Именно она остановила Сталина на пути в Западную Европу (за этим непременно последовали бы и другие завоевания), которую тогда ничто, кроме атомной бомбы, не смогло бы защитить от советской армии. Она была самой мощной на планете в мае 1945 года, но с появлением у американцев атомной бомбы вся ее немыслимая сила сводилась на нет. Вместо того чтобы радоваться великой победе, Сталин словно взбесился и стал, как обычно, срывать свое зло на ближайшем окружении и собственном народе. Догнать американцев в атомной гонке он так и не сумел. Это его и доконало.

Поставив перед собой одну и ту же цель, оба современных чингисхана шли к ней по-разному: Гитлер, не таясь, объявил о своих намерениях, Сталин действовал осторожнее, исподтишка, прикрываясь лозунгом мировой коммунистической революции, которая должна была осчастливить все человечество. Фашистская пропаганда открыто провозглашала: «Наша цель — Германская империя!», «Наша идеология — Адольф Гитлер!» Советские пропагандисты об имперских целях Сталина не шумели, но о том, что «Сталин — наша идеология!», они кричали с той же неистовостью. Г. Раушнинг в тот период, когда будущий фюрер рвался к власти, писал: «Гитлер убежден, что ему нужна лишь одна победоносная война, чтобы преобразовать всю землю согласно своей воле… Задачей Гитлера было ускорить ход мировой революции и оказать финансовую помощь деструктивным подрывным элементам во всех странах». Тем же самым был озабочен и Сталин. Как известно, Советский Союз постоянно оказывал огромную помощь зарубежным коммунистическим партиям — пятой колонне Сталина и всевозможным террористическим организациям за рубежом. Именно для этой цели был создан так называемый Коминтерн — всемирная коммунистическая организация с центром в Москве, которая и пыталась осуществить под руководством Сталина мечту Ленина и Троцкого о мировой революции.

Гитлер не скрывал, что свой путь к завоеванию мирового господства он начнет с покорения России, которая была ему нужна как неиссякаемый источник ресурсов для обеспечения успеха в намечавшихся им походах. При этом он все же считал нужным объяснить эти свои агрессивные намерения и соображениями идеологическими. В книге «Моя борьба» он писал: «Нельзя ведь забывать и того факта, что правители современной России — это запятнавшие себя кровью низкие преступники, это — накипь человеческая, которая воспользовалась благоприятным для нее стечением трагических обстоятельств, захватила врасплох громадное государство, произвела дикую кровавую расправу над миллионами передовых интеллигентных людей, фактически истребила интеллигенцию и теперь вот уже скоро десять лет осуществляет самую жестокую тиранию, какую когда-либо только знала история…»

В таких случаях обычно говорят: «Чья бы корова мычала…» Любопытно, что примерно в таких же выражениях советская пропаганда разоблачала в 30-е годы немецкий фашизм, пока Сталин и Гитлер не вступили в преступный сговор в 1939 году.

«Отношение к России, — писал Гитлер, — я считаю необходимым подвергнуть особому разбору. И это — по двум причинам. 1. Эта проблема имеет решающее значение для всей вообще иностранной политики Германии в целом. 2. Эта проблема является оселком, на котором прежде всего проверяются политические способности нашего молодого национал-социалистического движения; на этом оселке мы проверяем, насколько в самом деле мы способны ясно мыслить и правильно действовать».

Гитлер доходчиво объяснял немецкому обывателю, что даст ему завоевание Советского Союза: «Если бы мы имели в своем распоряжении Урал с его неисчислимыми запасами сырья, леса Сибири, и если бы бескрайние поля Украины лежали в пределах Германии, наша страна утонула бы в изобилии… Неспособные сами сделать это славяне обязаны созданием и сохранением русского государства „немецкому ядру“ в его правящих классах. Большевистская революция уничтожила их». Заметим, что замечание о «немецком ядре» имело под собой какую-то почву, хотя оно, конечно, не играло той решающей роли, какую приписал ему Гитлер. Среди нашей знати всегда было много обрусевших немцев, а у последних российских царей немецкой крови было куда больше, чем русской.

Гитлер довольно детально описал будущее порабощенной России: «При заселении русского пространства „имперский крестьянин“ (то есть немецкий переселенец. — В. Н.) должен жить в прекрасных поселках. Немецкие учреждения и ведомства должны размешаться в роскошнейших зданиях, губернаторы — во дворцах; вокруг этих центров будет построено все необходимое для поддержания жизни. В окружности радиусом 30–40 километров от города мы разместим красивые деревни, соединенные превосходными дорогами. Все остальное пространство будет принадлежать как бы другому миру — миру русских… Мы станем их господами, а в случае бунта сбросим на их города несколько бомб и дело с концом. Один раз в год можно будет проводить по столице отряд киргизов, чтобы, глядя на ее каменные памятники, они получили представление о мощи и величии Германии».

Точно так же Гитлер намечал онемечивание всей Европы, включая Англию, которую особенно недолюбливал. Заглядывался он также на Африку и на Индию. Свои аппетиты объяснял тем, что заботится о собственном народе и превосходстве арийской расы.

Точно так же стремился к мировому господству и Сталин, во имя того, чтобы осчастливить собой и своим режимом все человечество. Еще в 1924 году Сталин заявил: «Победа пролетарской революции в капиталистических странах является кровным интересом трудящихся СССР». В сталинском «Кратком курсе истории Коммунистической партии» (аналог гитлеровской «Моей борьбы») этот тезис разъясняется весьма популярно: «Такова была установка партии по вопросу о победе социализма в нашей стране. ЦК потребовал, чтобы эта установка была обсуждена на предстоящей 14-ой партийной конференции, чтобы она была одобрена и принята как установка партии, как закон партии, обязательный для всех членов партии. Эта установка партии произвела ошеломляющее впечатление на оппозиционеров…»

Еще бы! Такое не может не ошеломить любого здравомыслящего человека!..

Ради мировой революции, в результате которой коммунистическая власть должна была в скором времени восторжествовать на всей планете, устраивали Октябрьскую революцию в России Ленин и Троцкий. Они были твердо убеждены, что после ее победы под знамена большевиков встанут трудящиеся всего мира, причем произойдет это в считанные годы, если не месяцы! Только бы началось у нас, в Москве и Петрограде!.. Первая мировая война создала возможности для осуществления этих намерений, но все равно они казались тогда зыбкими и призрачными. Даже на исходе войны, в январе 1917 года (за девять месяцев до Октябрьской революции), Ленин, сидя в эмиграции, с огорчением констатировал: «Мы, старики, может быть, не доживем до решающих битв этой грядущей революции». Но когда октябрьский переворот нежданно-негаданно свершился, большевики сразу возликовали: завтра грядет и мировая революция! Троцкий даже не собирался долго задерживаться на своем посту народного комиссара, на который вступил после революции. Он был уверен, что завтра она перейдет в революцию мировую, причем это произойдет прямо-таки по его, Троцкого, волшебному хотению и разумению. Заступая на эту свою должность, он заявил: «Я выпущу несколько революционных прокламаций к народам мира, а потом закрою эту лавочку (то есть свой народный комиссариат по иностранным делам. — В. Н.)». За ненадобностью!

После Октябрьской революции Троцкий не раз вносил на заседания политбюро предложения об инициировании мировой революции. Например, предлагал в 1919 году (в самый разгар гражданской войны в России) создать два-три корпуса на Южном Урале и направить их в… Индию и Китай! Тогда же политбюро направляло своих высокопоставленных посланцев и огромные средства на разжигание революции в Германии. Ленин и Троцкий были уверены, что вот-вот разразится мировая революция. На это был весь их расчет. Именно на крахе этого грандиозного замысла и захлебнулось в конце концов затеянное большевиками в октябре 1917 года их неправедное дело. И в результате с течением времени в России вместо светлого завтра был построен ГУЛАГ. Но такой исход революционных потуг нисколько не смутил Сталина Наоборот! Чем хуже шли дела в «стране победившего социализма», тем с большей одержимостью пытался он распространить свой ГУЛАГ на весь мир. Думается, при этом им двигал тот же инстинкт выживания, что и у Ленина с Троцким, они только и рассчитывали на мировую революцию, которая должна была спасти их дело и их самих.

Сталин развил поистине бешеную деятельность, направленную на подрыв стабильности во всем мире, чтобы изнутри разложить его. Он не жалел средств на разведывательную деятельность, в которой на всех континентах участвовали тысячи агентов (можно представить, сколько народных денег уходило только на них!), щедро снабжал зарубежные коммунистические партии и международный терроризм. А после смерти Сталина его наследники, Хрущев и Брежнев, еще больше расширили эту сферу деятельности. И еще со сталинских времен такого рода подрывная «помощь» состояла также из военных специалистов, причем и тут счет шел на тысячи наших посланцев, например в 30-е годы во время гражданской войны в Испании, во время японской агрессии в Китае… Причем тысячи наших военных специалистов выступали в качестве не только советников, но и активных участников в разных военных конфликтах, длинный перечень которых уже не раз приводился в нашей прессе, когда к концу 80-х годов набрала силу гласность. А до этого подобная подрывная деятельность нашего государства была строго-настрого засекречена. Еще более «святую» тайну составляли созданные в стране центры по подготовке международных террористов (якобы во имя поддержки национально-освободительных движений). Такие же центры действовали и действуют (тоже не без нашего участия) в тоталитарных государствах, к которым нас всегда неодолимо тянуло, к ним относятся Ирак, Иран, Сирия, Судан, Пакистан, КНДР, Куба… С распадом СССР стало известно, что Советский Союз вообще на протяжении десятилетий был опорной базой международного терроризма.

Точно такую же политику проводили за рубежом и бесчисленные нацистские агенты, но все же их основные усилия сосредоточивались на Европе и нашей стране, то есть там, где они собирались в самом ближайшем будущем с оружием в руках устанавливать свои порядки. События, последовавшие за оккупацией немцами европейских стран и нашей территории, показали, что их предварительная подрывная работа была проделана не зря. И больше всех других в этом деле усердствовал лично фюрер (как и у нас — сам Сталин).

Согласно официальной пропаганде, весь советский народ должен был, не щадя своих сил и не считаясь ни с какими трудностями, поддерживать политику так называемого пролетарского интернационализма, то есть делать все для оказания помощи угнетенным зарубежным трудящимся, для освобождения их от капиталистического рабства. То, что рабочие и крестьяне жили во много раз хуже своих зарубежных собратьев (как, собственно, и в наши дни!), было в СССР величайшим государственным секретом, подобные утверждения к тому же считались антисоветской пропагандой и карались по закону многолетним заключением, так что никто, разумеется, не рисковал пускаться в такие рассуждения. А официальная пропаганда расписывала ужасы жизни при капитализме и воспевала «классовые битвы» зарубежных трудящихся, которые нуждались в нашей братской помощи и мечтали завести у себя такие же порядки, как у нас. Сегодня трудно во все это поверить, но так оно и было. Вот несколько строк из очерка «Когда парижские рабочие восстанут», опубликованного в журнале «Огонек» в 1928 году: «Буржуазия чувствует приближение своего конца. Она принимает меры для военной защиты от своего пролетариата. Подготовка к гражданской войне в настоящее время проводится буржуазией с небывалой энергией. Ленинский лозунг замены войны империалистической войной гражданской учтен буржуазией, и она готовится к восстанию рабочего класса одновременно с подготовкой новой мировой войны».

Эта галиматья — типичнейший пример пропаганды того времени. Еще пример, на ту же тему, но уже стихи (автор — А. Безыменский, на редкость плодовитый и столь же бездарный официальный поэт):

То, о чем мечтать не смели,
Мы в стране создать смогли.
Большевистского веселья
Хватит в нас для всей земли.
Будет скоро в нашей власти
Весь огромный шар земной,
Станет он страною счастья,
Став советскою страной.

Эти невразумительные вирши весьма примечательны. Чего стоит только одно это «большевистское веселье»! Оказывается, его у нас хватит «для всей земли»! Но главное — мечта о скором захвате «всего огромного шара земного», который станет «советской страной», «страною счастья». Так, пусть и в малограмотных стихах, реанимируется сумасшедшая мечта большевистских лидеров о мировой революции, точнее, о мировом большевистском господстве.

Да, мы считали своим долгом принести на советских штыках освобождение и счастье зарубежным трудящимся, которые, как нас уверяли, тяжко страдали под игом все тех же капиталистов. И снова и снова встает вопрос: «Неужели такая пропаганда действовала?!» Частичным ответом на этот вопрос может быть такой факт: на многие годы стало у нас в стране очень популярным стихотворение М. Светлова «Гренада», он был настоящим поэтом, не графоманом, как Безыменский. Так вот, в этом стихотворении лирический герой Светлова, красный боец, заявляет:

Я хату покинул,
Пошел воевать,
Чтоб землю в Гренаде
Крестьянам отдать.
Прощайте, родные!
Прощайте, друзья!
«Гренада, Гренада, Гренада моя!»

И это не просто декларация ради красного словца, нет, ни в коем случае! Читаем дальше:

Пробитое тело
Наземь сползло,
Товарищ впервые
Оставил седло.
Я видел: над трупом
Склонилась луна,
И мертвые губы
Шепнули: «Грена…»

Как тут не вспомнить другого литературного героя того же времени — Степана Копенкина из романа А. Платонова «Чевенгур», верного коммуниста, который на своем коне по имени Пролетарская Диктатура направился из России в Германию, чтобы там освободить от «живых врагов коммунизма» мертвое тело великой революционерки Розы Люксембург. Светлов и Платонов совершенно по-разному относятся к своим героям, но зорко подмечают одно и то же характерное явление. Да, так оно и было, у советского крестьянина нет ни земли, ни свободы, а он рвется освобождать испанского земледельца! Платоновский Копенкин при всем своем большевистском ослеплении не может не видеть, какие жестокие порядки, какой разор царит вокруг него в России, а вот несет его в Германию с освободительной миссией! Но как его за это осуждать, если в те годы у нас призывали к всемирной революции, всемирной гражданской войне, в которой мы, несомненно, победим и в результате «родится мировой СССР». В ходе неминуемой войны с империалистами никто у нас не собирался обороняться, биться за свой родной дом, деревню или город, нет, этого и в мыслях не было! Все наши помыслы были об освобождении других народов, которым еще не выпало счастье жить под властью большевиков. Вдумайтесь только! Ведь столь навязчивого агрессивного посыла не было даже у гитлеровцев, которые сетовали на недостаток жизненного пространства для своего народа, на то, что Германию обидели, когда перекраивали карту мира после первой мировой войны. А у нас своей земли и богатств девать некуда! Мы собирались в поход на чужие страны, чтобы там навязывать людям свое «счастье», вернее, то, что мы под ним понимаем.

Немцы при Гитлере позарились на чужие земли, чтобы самим жить получше, у нас же цели были иные. Такие, например, как в этом стихотворении (автор — некий Арк. Ситковский):

Еще не все пороги пройдены.
О, комсомолия, гранись,
Чтоб уничтожить имя Родина,
Названье жалкое границ!

Сказано косноязычно, хотя смысл ясен: ради костра мировой революции и Родину жалеть нечего. Такие посылы с годами из революционно-агрессивных трансформировались просто в имперские.

Нет сомнения в том, что оба современных Чингисхана, Гитлер и Сталин, обрекали людей на рабство, но, как видим, у каждого оно было под своим соусом. Примечательно, что Сталин, несмотря ни на что, до конца жизни не мог расстаться с этой навязчивой идеей о мировом господстве (то ли своем личном, то ли коммунизма вообще). Его последним выступлением перед массовой аудиторией стала речь на XIX съезде партии в октябре 1952 года. Он уже не мог выступать на нем с обычным длинным докладом, это сделал за него Г. Маленков, речь вождя отличалась небывалой краткостью. И была в ней всего-навсего одна мысль, высказанная явно по принципу: у кого что болит, тот про то и говорит. Да, он в последний раз поведал все о том же — о своей озабоченности проблемой коммунистического владычества над всем миром. Обращаясь к так называемым коммунистическим и демократическим партиям, он сказал: «Есть все основания рассчитывать на успехи и победу братских партий в странах капитала». Говоря о нашем взаимодействии с ними, он заявил: «Понятно, что наша партия не может оставаться в долгу у братских партий, и она сама должна оказывать им поддержку, а также их народам в их борьбе за освобождение, в их борьбе за сохранение мира. Как известно, она так и поступает».

Прогнозы о неминуемой победе «братских партий» (нашей пятой колонны в других странах) не сбылись, но КПСС и после смерти Сталина свято выполняла его завет и содержала эти «партии» за счет советского народа еще более тридцати лет, пока сама не канула в лету.

И наконец еще один факт специально для тех, кто считает, что Сталин все же уступает Гитлеру как чингисхан. Академик Е. Велихов, мировая величина в области ядерной физики и, главное, трезво мыслящий человек, поделился в 1999 году с читателями газеты «Известия» таким откровением, которое едва ли кто сможет опровергнуть. Он сказал: «Ленин и Сталин готовили страну к мировой революции и под нее формировали и научные школы, и промышленность…»

Слышите? Даже «научные школы»! Что уж говорить обо всем прочем?!