Эпилог

Стратегическая цель Красной Армии в первой половине 1945 года заключалась в окончательном разгроме гитлеровской армии, овладении Берлином и выходе на Эльбу. Опираясь на планы, разработанные и обсужденные с командующими фронтами еще летом 1944 года, Генеральный штаб принял решение развернуть наступление на главном стратегическом направлении, берлинском, выводящем войска от среднего течения Вислы через Познань и Берлин к Эльбе, и на трех вспомогательных — приморском, пражском и венском.

Первый удар в январе было предусмотрено нанести на главном направлении.

Подготовка к нему проводилась скрытно и длительное время. Верховное Главнокомандование, пополнив людьми, оружием и техникой отведенные в тыл армии, возвращало их в подчинение командующих фронтами на Висле: пять армий в октябре, одну в ноябре и четыре в декабре. На 550 километрах между Остроленкой и Краковом, составлявших четвертую часть протяженности Восточного фронта, было сосредоточено 45 процентов пехоты и 70 процентов бронетанковых войск Красной Армии (пять из имевшихся шести танковых армий и десять из девятнадцати отдельных танковых и механизированных корпусов).

Немецкое командование правильно оценило значение берлинского направления, однако оно ошиблось в предвидении очередности нанесения ударов. Гитлеровцы полагали, что противник вначале захочет обеспечить фланги, заняв Восточную Пруссию и вторгнувшись через Моравские ворота в Чехию. Независимо от этого чувствительные удары, нанесенные на севере и юге, вынудили их лишить центральный фронт резервов, и прежде всего танковых соединений.

В середине января из двадцати четырех немецких танковых дивизий, действовавших на восточном фронте, одиннадцать были переброшены на будапештское направление, шесть — в Восточную Пруссию, три отрезаны в Латвии в составе окруженной курляндской группировки и лишь четыре оставались на берлинском направлении: 17-я танковая дивизия — под Пиньчувом, 16-я — южнее Кельце, 19-я нижнесаксонская — под Радомом, 25-я — под Могельницей. Перед 1-м. Белорусским и 1-м Украинским фронтами, готовившимися к наступательной операции, немцы имели около 400 тыс. солдат, 4100 орудий, 1136 танков и самоходных орудий, а также 270 самолетов. Эти силы, естественно, были распределены не равномерно, а сосредоточены главным образом в районе трех представлявших для них опасность плацдармов — сандомирского, пулавского и магнушевского.

Чтобы начать наступление, Советской Армии необходимо было прорвать фронт на относительно узких участках, сосредоточив на них всю мощь артиллерийского огня и тяжесть удара. Из 550 километров фронта для этой цели было выбрано 73, на каждом из которых выставлены 240 орудий и минометов (не считая противотанковой, зенитной и ракетной артиллерии), 90 танков и одна стрелковая дивизия.

Чтобы после прорыва фронта выйти в глубокий тыл врага а с максимальной скоростью двинуться на запад, не давая ему времени на занятие укрепленных районов и стягивание сил о других участков, в тылу сосредотачивались танковые армии и корпуса.

Семнадцать километров участка прорыва пришлись на магнушевский плацдарм, который после сражения под Студзянками был расширен на юг за Рычивул и Гловачув, однако по-прежнему его площадь составляла едва двести сорок квадратных километров. Однако именно отсюда будет нанесен главный, с дальним прицелом, удар, здесь будут сосредоточены самые значительные силы. На клочке земли, отвоеванном кровью бойцов 8-й гвардейской армии и 1-й танковой бригады, расположились в заснеженных окопах, и землянках 400 тыс. солдат, под маскировочными сетями стоят 8700 пушечных, гаубичных, минометных и ракетных стволов всех калибров, стоят 1700 танков и самоходно-артиллерийских установок. На плацдарме в складах лежат боеприпасы, выгруженные из 2132 железнодорожных вагонов. Эти цифры говорят о том, что на каждом квадратном километре, на площади, равной приблизительно парку Лазенки и Ботаническому саду в Варшаве, сосредоточено 1070 солдат, 30 орудий и минометов и 7 танков, обеспеченных более чем 10 тыс. снарядов и мин.

Висло-Одерскую операцию начнет 12 января 1-й Украинский фронт ударом с сандомирского плацдарма. Двумя днями позже придет в движение 1-й Белорусский фронт. Его армии, наступавшие с магнушевского плацдарма — 8-я гвардейская генерал-полковника Чуйкова, 5-я ударная генерал-лейтенанта Берзарина, 1-я гвардейская танковая генерал-полковника Катукова и 2-я гвардейская танковая генерал-полковника Богданова, — смяв резервы противника и преодолев полтысячи километров, в течение двадцати дней выйдут на Одер и захватят плацдармы на его западном берегу. От этих плацдармов до Берлина останется всего 50—80 километров, последних километров второй мировой войны.

Значительно раньше, через пять дней после начала операции 1-м Украинским фронтом и после трех дней ведения боев войсками 1-го Белорусского фронта, то есть 17 января, гитлеровцы были отброшены к Кракову, за Ченстохов и Радомско, на линию Томашув-Мазовецки, Скерневице и Вышогруд. В этот же день 1-я армия Войска Польского вступила в Варшаву. Часть войск армий — 1-я пехотная дивизия, 4-й тяжелый танковый полк, 13-й самоходно-артиллерийский полк и 1-я танковая бригада — двигалась к столице широкой дугой с юга и запада, еще раз переходила на запад по мостам Вислы и дальше через знакомый магнушевский плацдарм.

Приближавшиеся к Варшаве солдаты с волнением поворачивали головы в сторону поля августовской битвы, которая подготовила ответ на вопрос: «По какой дороге до Берлина?»

В рядах 1-й танковой бригады в это время уже недосчитывались многих солдат, сражавшихся под Студзянками. В боях за Прагу погиб радист капрал Станислав Жешутек, умер от ран автоматчик 2-го танкового полка Эдвард Йоч. Под Яблонной погиб хорунжий Меликуз Наннитдинов — танкист и:» ферганского Коканда, погибли поручник Ян Тустановский, заряжающий сержант Тадеуш Вельканец, командир разведвзвода сержант Томаш Волчаньский. Многие убыли в другие части, в высшие танковые училища, в формировавшийся 1-й танковый корпус.

Первые жители, возвратившиеся в Студзянки в конце января 1945 года, не нашли деревушки. Войска, сосредоточенные здесь перед наступлением, по кирпичику разобрали остатки труб, в том числе и ту, что еще торчала на кирпичном заводе, по доске разнесли на растопку печурок остатки ветряной мельницы. И только башни разбитых танков торчали из глубокого снега. Дороги тоже были другие: они вели от вырытых в земле армейских столиц в города штабов корпусов, в дивизионные местечки, полковые поселения, батальонные деревушки и ротные выселки. Наезженные в снегу магистрали соединяли склады с огневыми позициями, а дороги, протоптанные связными, вели к наблюдательным пунктам безотносительно к тому, где перед этим находились настоящие деревушки. Растерзанные взрывами снарядов деревья ничем не напоминали леса. Единственным надежным ориентиром служила каменная рига в фольварке, которую пощадили снаряды.

Студзянковские крестьяне вернулись, когда еще не сошел последний снег. Дерево-земляные огневые точки они приспособили под жилье; у кого, чем было, том и побелили почерневшие балки. Когда подсохло, люди вышли на поля и, выпахивая противотанковые мины плугами, в которые впрягались женщины и дети, обработали землю для сева, хотя зерна не хватало. Начинался второй этап студзянковской битвы.

В этой книжке нет места послевоенной истории деревушки. Достаточно констатировать, что перемены, медленно происходившие первое десятилетие, затем набрали темпы. От того места, где под Рычивулом стояли в засаде три танка 2-й роты 1-го танкового полка, в сторону Студзянок ведет шоссе имени генерала Межицана. На полпути стоят справа несколько домов Выгоды, а чуть дальше — расходящаяся на два ствола сосна, около которой сражались экипажи танков Грушки и Щепаника. На взгорке темные ели выдают место бывшей лесной сторожки Остшень, а чуть ниже стоит заново выстроенная сторожка, которая носит то же название. Отсюда уже видны гладкие серые этернитовые крыши деревни, а справа — старый кирпичный завод, трансформаторная будка и высоковольтная линия.

Прямо, около высоты с отметкой 131,8 на карте, на краю поляны, прилегающей к фольварку, возвышается памятник, сооруженный варшавскими каменотесами, жителями Козеницкого повята и солдатами Войска Польского. Под полукруглой насыпью широкого окопа из блоков песчаника сложена светлая стена с именами погибших бойцов 1-й танковой бригады, а рядом, на высоком постаменте, в нише которого покоятся останки неизвестных солдат и земля с полей сражения, стоит танк 217.

К деревне мимо единственного уцелевшего тополя ведет дорога. Слева, сквозь кусты терновника и зелень молодых садов, краснеют домики, сложенные из нового кирпича на месте строений фольварка. Это — поселок рабочих объединенного лесничества. Рядом возвышается легкая стальная конструкция восемнадцатиметровой наблюдательной вышки, со смотровой площадки которой видно все поле былой битвы. Между дорогой на кирпичный завод и прудом, из которого Турский обстреливал немецких парашютистов-десантников, переливается красками нескладное строение барака, где сельскохозяйственный кружок содержит тракторы и машины. Чуть подальше, слева — медпункт и современная начальная школа имени 1-й танковой бригады. В здании школы — кафе-клуб, библиотека и небольшой музей битвы. Напротив — агропункт и дом сельскохозяйственного кружка, в котором помещается также сельская Рада народова. За перекрестком дорог, тут же рядом с часовенкой восемнадцатого века, у которой погиб хорунжий Шиманьский, работает почта, а там, где запылал подбитый Светавой T-IV, — бар «Под хромым «тигром».

От перекрестка дорог, на север, к Повислянским рощам и Ленкавице ведет шоссе имени Чуйкова, которое доходит до дороги на Варку. Шоссе на юг через высоту 132,1 и Грабноволю, под Гловачув, носит имя начальника штаба Радомского боевого района Гвардии Людовой капитана Станислава Ляхтары.

Если вы приедете в Студзянки, там будет все иначе, ибо время не останавливает свой бег. Все больше людей бывает здесь — поодиночке и группами, на экскурсионных автобусах и легковых автомашинах. Они ходят по лесу и полян, слушают рассказы земли, обожженной горевшими танками, слушают шум деревьев, скрывающих под корой пули и осколки снарядов. Приезжают сюда молодые люди, не помнящие войны, чтобы увезти с собой хоть малую частицу тех давних дней, необходимую им в пути.

9 февраля 1961 года — 28 февраля 1965 года

Варшава — Студзянки — Оборы