"Фронтовики" Чернобыля

26 апреля 1986 года произошла авария на атомной электростанции в Чернобыле.

Первыми на борьбу с наступившей бедой встали двадцатилетние парни-пожарники. Их подвиг при ликвидации возникшего пожара был отмечен высшими наградами страны. Почти для всех – посмертно:

Вырвавшаяся из-под контроля радиация действовала непредсказуемо, угрожая природе и населению огромными, ни с чем не сравнимыми бедствиями…

Срочно созданная и приехавшая в Чернобыль Правительственная комиссия получила право привлекать для ликвидации последствий аварии любые людские и материальные ресурсы, имевшиеся в стране. Все лето и осень 1986 года тысячи людей, в большинстве молодых, самоотверженно трудились в опасной для здоровья зоне. "Передний край" борьбы с радиацией находился на крыше разрушенного блока и вокруг него, в "рыжем лесу" и многих других местах тридцатикилометровой зоны. Вместо пулеметных и автоматных очередей, взрывов бомб и гула артиллерийской стрельбы, как это было на войне, здесь в первые дни аварии царило безмолвие. Лишь в наушниках приборов, измерявших уровень радиации, раздавался треск от разлетавшихся в стороны нуклидов, незаметно и безболезненно поражавших человеческое тело… В этих местах наибольшей опасности основное дело вершилось солдатами Советской Армии, вручную собиравшими выброшенное топливо, шахтерами и строителями, возводящими "саркофаг", инженерами и техниками, заново создававшими систему измерения и контроля радиации в опасной зоне.

На фоне аварии в Чернобыле я понял, что события второй мировой войны, как бы они ни были трагичны и страшны для людей и целых народов, окажутся… лишь каплей в море разрушений, пожаров, всепроникающей радиации и человеческих жертв, если будет развязана ядерная война.

Как и во время Великой Отечественной войны, фронтовики Чернобыля – так мне хочется назвать людей, сражавшихся с вырвавшейся из-под контроля радиацией,- делали все, что было в их силах, работая на пределе человеческих возможностей.

Авария в Чернобыле напомнила войну не только мне.

"Как сорок первый год,- сказал о тех страшных днях академик В.А. Легасов, один из героев-фронтовиков Чернобыля.- Точно. Сорок первый год. Да еще в худшем варианте. С тем же "Брестом", с тем же мужеством, с теми же отчаянностями, но и с той же неготовностью"[46].

За безответственность и халатность, накопленные в нашем обществе за годы застоя, тысячи и тысячи людей расплатились и продолжают расплачиваться своим здоровьем, искалеченными судьбами, безвременными смертями.

Лишь самоотверженный труд тех, кто с огромным напряжением, невзирая на опасность, боролся с вырвавшейся из-под контроля радиацией, и срочная всесторонняя помощь всей страны помогли избежать дальнейшего непредсказуемого развития аварии.

Академия наук УССР, где я работаю, не осталась в стороне. Тысячи ее сотрудников помогали республике справиться с бедой.

О некоторых из них я хочу рассказать в этой книге.

Картина загрязнения радионуклидами почвы, воды и воздуха на территории республики была неясной и все время менялась. Надо было наладить систему измерений загрязненности, организовать обработку получаемых данных с целью выяснения существующей обстановки и составления прогнозов о риске и степени загрязнения территории, прилегающей к Чернобылю, грунтовых вод, воды в Днепре и Днепровском бассейне, о возможных последствиях весеннего паводка.

Только заблаговременный прогноз мог помочь в проведении действительно нужных и эффективных мер. Необычность и чрезмерная сложность задачи были очевидны.

Требовалось организовать сбор необходимых данных, разработать модель процессов миграции (расползания) радионуклидов, совместить эти процессы с данными о местах, где они происходят,- реальными ландшафтами, руслами рек, дном водохранилищ, расположением подпочвенных водонесущих грунтов, подготовить необходимое оборудование – ЭВМ, специальные средства ввода-вывода данных с карт и других носителей информации,- составить и отладить программы работы ЭВМ и многое-многое другое.

В мировой практике задачи такого масштаба не встречались. Рассчитывать можно было только на собственные силы. 50 добровольцев-инженеров и математиков СКБ и Института кибернетики имени В.М.Глушкова АН УССР были переведены на "казарменное" положение – дневали и ночевали в институте, пытаясь "мозговыми" штурмами решить поставленную задачу. Еще около ста человек из СКБ и института стали их помощниками. Специалисты киевских организаций – геологи, биологи, гидрологи, ботаники, географы по мере необходимости тотчас включались в работу и трудились под стать основному коллективу кибернетиков. Ученые Москвы, Ленинграда, Новосибирска и других городов по вызову из Киева немедленно приезжали и щедро делились знаниями, опытом, советами.

Подобрали людей, распределили по работам, определили первые задания и "выдали" первые идеи ведущие ученые института: В.С.Михалевич, А.А.Морозов, Ю.И.Самойленко, В.И.Дианов, М.И.Дианов, Н.Д.Чепурной, М.И.Железняк, В.М.Михайлов. Задача создания моделирующего комплекса была поставлена перед В.И.Диановым, его ближайшим помощником – братом Михаилом, а также перед В.С.Давидчуком, А.Б.Тимофеевым, В.А.Смольниковым.

20 июня начались пробные просчеты с использованием программ для получения обобщенной картины загрязненности атмосферы. Для этого пришлось организовать сбор данных многочисленных пунктов наблюдения, сделать так, чтобы исходные измерения выполнялись на всех постах наблюдения одинаково. Все это было очень непростым делом и потребовало колоссального труда. Но карта была составлена!

Ю.И.Самойленко и А.Г.Дмитренко первыми взялись за самое трудное – составление математической модели миграции нуклидов.

Позднее к работе по усовершенствованию модели и связи с реальной обстановкой подключились Н.Д.Чепурной, М.И.Железняк и руководимые ими коллективы. Первый должен был дать прогноз миграции радионуклидов в земле, второй – в воде. Результаты первого прогноза должны были стать исходными величинами для второго. Когда Министерство геологии УССР обратилось с просьбой оценить риск загрязнения грунтовых вод в Киевской, Житомирской и Черниговской областях, что было очень важно, так как тысячи колодцев в деревнях и селах питались грунтовыми водами, то было уже ясно: работу можно выполнить, модель "ожила". Сколько было потрачено на это труда, легко показать на примере: данные о рельефе дна Киевского водохранилища вводились в ЭВМ через каждые 25 метров по длине и ширине, а оно растянулось на десятки километров! Эту огромную массу данных надо было получить и ввести в машину!

Ю.И.Самойленко вспоминает: "Работали вдохновенно, дружно, без каких-либо соображений престижа. Наши просьбы о помощи выполнялись неукоснительно и быстро. Все стремились к одной цели: сделать расчеты вовремя".

В феврале коллектив "прогнозистов" уже работал в полную силу. К весне составили "мониторинг" тридцатикилометровой зоны – ввели в машину все сведения о состоянии зоны, рассчитали, где должны быть основные пункты наблюдения, подготовили программы для оценки состояния загрязненности территорий и передали их представителям Госкомгидромета, работавшим в зоне. Сотрудник СКБ В.С.Чебанюк, отложив на месяц свадьбу, уехал с программами в Чернобыль и обучил специалистов Госкомгидромета, как ими пользоваться. Началась "компьютеризация" зоны.

За самоотверженную работу Владимир Иванович Дианов был награжден орденом "Знак Почета". Его брат Михаил – грамотой Президиума Верховного Совета УССР. Это они и работавшие с ними сотрудники за 20 дней смонтировали и запустили только что полученную с завода и ранее разработанную ими и так пригодившуюся ЭВМ "Дельта", а потом оснастили ее всем необходимым оборудованием. Группа А.Б.Тимофеева в те же сроки создала "ситуационную комнату" для работы специалистов, занимающихся прогнозом. Программное обеспечение для комплекса подготовил, работая денно и нощно, В.А.Смольников и его группа.

А.А.Морозов получил благодарность от Правительственной комиссии. Заряжая всех кипучей энергией и деловитостью, он четко организовал и обеспечил целеустремленную работу всего коллектива кибернетиков. Вместе с ним благодарности получили его ближайшие помощники – М.Д.Чепурной, М.И.Железняк, A.Т.Яковенко.

С первых дней аварии самоотверженно трудились украинские физики. 7 мая на бронетранспортере, покрытом свинцовой броней, группа сотрудников Государственного комитета по использованию атомной энергии и Института ядерных исследований АН УССР произвела измерения на территории станции, работая в полях сверхвысокой радиации, и составила карты наиболее безопасных маршрутов. Это позволило в дальнейшем уберечь от излишнего облучения многие сотни людей. От Института ядерных исследований непосредственное участие в "разведке" принимали В.Н.Шевель, П.Н.Музалев, А.А.Ключников, от Института физики – В.И.Шаховцов. Руководил "вылазкой" заместитель директора Института ядерных исследований B.И.Гаврилюк, рассказавший мне, как проходила операция.

"К бронетранспортеру прикрепили катушки с намотанным на них километровым тросом и закрепленными на нем дозиметрами. Трос надо было размотать в районах особенно высокой радиации вокруг четвертого блока.

Подъехали к станции. Смотрим на разрушенный гигантский блок. Вокруг ни души, только какая-то легкая струя поднимается из чрева реактора. Картина довольно жуткая. Надо бы рассмотреть получше, но нужно спешить. Разматываем трос с дозиметрами. Они должны остаться в зоне радиации несколько часов – это позволит получить более точную информацию. Завершив работу, едем в город Припять – там намного меньше радиоактивный фон.

Припять. Пустынные улицы, мертвый город. Въезжаем в один из дворов. На веревках сушится белье, оставленное хозяевами. Стоит с открытыми дверцами чья-то "Волга", рядом новехонький мотоцикл. Вылезли на броню машины и молча стоим. Через некоторое время вокруг бронетранспортера собирается несколько кошек, они мяукают – наверное просят поесть. Вдали стоит собака и не решается подойти. Подъезжает другой бронетранспортер с милиционерами. Выяснив, для чего мы здесь, они уезжают. Брошенный город находится под неустанной охраной этих мужественных людей.

Возвращаемся опять к четвертому блоку. Сматываем трос и обнаруживаем, что многие контейнеры с дозиметрами в результате трения об асфальт открылись, дозиметры выпали и потерялись. Этот случай стал хорошим уроком: нужно более продуманно и тщательно готовиться к работе в зоне аварии. За ночь в Киеве были разработаны новые контейнеры. На следующий день измерения повторили. На этот раз удачно".

Остается лишь добавить, что когда бронетранспортер во время объезда территории зацепился за вкопанный в землю проволочный жгут, В.И.Гаврилюк, как и полагается командиру, вылез из машины и освободил колесо от захлестнувшей его стальной петли. К его счастью, мощность излучения на отдельных участках территории отличалась на один-два порядка. Остановка произошла там, где были лишь несколько сотен рентген…

Правительственная комиссия объявила всем участникам "вылазки" благодарность.

Но это было лишь начало.

26 мая председатель Правительственной комиссии заместитель председателя СМ СССР Л.А.Воронин поручил специалистам Института ядерных исследований АН УССР новую задачу: разработать и установить непосредственно под центральной частью реактора четвертого блока датчики мощности гамма-излучения, интенсивности нейтронного излучения и теплового потока с целью определения состояния разрушенного взрывом блока.

Сложнейшая аппаратура была разработана за трое суток! Добровольцев для ее установки на АЭС оказалось в несколько раз больше, чем требовалось. Отобрали наиболее физически крепких, имеющих нужные знания и навыки, всего тринадцать человек, и выехали в Чернобыль.

Утром 30 мая приступили к работе. Пришлось тащить на себе свыше тонны груза. Если учесть, что к месту установки надо было добираться через помещения 1-го и 2-го энергоблока, что система лифтов не работала, а перепады по высоте – на почти километровом пути – составляли тридцать метров и приходилось много раз, часто в темноте, подниматься и опускаться по лестницам, то можно представить, с каким трудом группа добралась до исходного плацдарма – помещения со щитом управления.

Оставив регистрирующую аппаратуру, начали прокладку кабелей к четвертому реактору. Часть группы задержалась у щита, чтобы собрать регистрирующий блок, остальные двинулись дальше.

Нехитрое дело – проложить кабель. Но не в условиях высокого радиационного фона, когда приходилось пролезать через специально вырезанные люки при переходе из одних помещений в другие, подниматься то вверх, то вниз, освещая путь фонарем.

Наконец дотянули кабели до бетонной стены, за которой находилась центральная часть взбунтовавшегося реактора. В стене вырезано узкое отверстие, за ним – пустота, обрыв на восемь метров вниз…

Первыми по веревке, захватив для установки датчики, спустились двое: сотрудник АЭС В.Л.Прянишников и сотрудник Института ядерных исследований В.Н.Шевель. Находиться долго под реактором было невозможно. Их сменяли другие: И.А.Дурицкий, С.Э.Беренбейн, Ю.Л.Цоглин, А.В.Никонов, В.С.Федун, Н.Г.Соколов.

Самому младшему, Федуну, шел двадцать пятый год. Их руководителю – Гаврилюку – тридцать пять.

Понимая всю ответственность операции, трудились четко, быстро и вдохновенно. "Страха не было, – вспоминал позднее В.И. Гаврилюк. – Хорошая подготовка к операции, четкое знание радиационной обстановки, которая ежесекундно выдавалась дозиметристами Шевелем и Соколовым, позволили свести к минимуму облучение сотрудников группы. Возвращаясь, думали об одном: работают ли установленные датчики".

У щита управления 3-го блока регистрирующая аппаратура уже была установлена. Включили ее и облегченно вздохнули: работает! Шел первый час ночи. Через полчаса, вернувшись в Чернобыль, В.И.Гаврилюк доложил Л.А.Воронину и академику Е.П.Велихову, с нетерпением ожидавших результата, о выполнении задания. Всем участникам этой сложной операции Правительственная комиссия объявила благодарность.

Президент АН УССР Б.Е.Патон стал идеологическим руководителем созданной в АН УССР Оперативной комиссии по борьбе с аварией. Все лето 1986 года его рабочий день начинался рано утром, с определения первоочередных задач. Приняв решение, президент немедленно приступал к делу – звонил в министерства, организации, советовался с членами правительства республики, договаривался, убеждал, просил и всегда добивался нужного результата, иногда делая, казалось бы, невозможное.

Председатель Оперативной комиссии вице-президент В.И.Трефилов в те тревожные месяцы проявил себя блестящим организатором и эрудированным ученым. Он быстро принимал необходимые решения по сложнейшим вопросам, беря без колебаний всю ответственность на себя. Работал на пределе человеческих возможностей, отдавая все силы порученному делу.

Члены комиссии академик-секретарь отделения физики и астрономии В.Г. Барьяхтар и академик-секретарь отделения химии и химической технологии В.П. Кухарь[47] также работали инициативно и напряженно, совмещая функции ученых, организаторов, а часто и исполнителей многих принимаемых решений. Им активно помогали вице-президенты И.К. Походня, К.М. Сытник и другие члены академии.

Секретарь комиссии В.Д. Новиков, сотрудник Президиума, в эти тревожные месяцы, как и все остальные члены комиссии дневал и ночевал в Президиуме, готовя документы, письма, совещания, организуя выполнение принятых комиссией решений. Позднее, в разговоре со мной, он вспоминал:

– Бывая в Чернобыле, мы видели, в каком сумасшедшем темпе, как сплоченно и ответственно работают люди. Нас воодушевлял их пример.

С мая по август Оперативная комиссия творчески и инициативно ставила и решала с помощью сотен ученых, инженеров и лаборантов сложнейшие вопросы, работая как хорошо отлаженный механизм – без сбоев и пропусков, каждый день, не зная отдыха. Большинство заданий надо было выполнять в очень сжатые сроки, а они были необычными, одно труднее другого: как преодолеть последствия аварии в республике; как снизить радиационную нагрузку на население (нормы поведения, питания, лекарственные препараты); каким путем предотвратить радиоактивное заражение реки Днепр; какой техникой обеспечить радиационные измерения; как произвести захоронение листьев; каким образом создать оперативный мониторинг поверхностной и подземной гидросферы реки Днепр в пределах УССР и т.д. и т.п. Комиссия стала ближайшим помощником, "мозговым центром" в решении многих трудных вопросов и проблем, связанных с Киевом, Киевской областью, бассейном Днепра и самим Чернобылем.

Это лишь несколько примеров из огромной работы, выполненной с небывало высокой активностью и ответственностью сотрудниками академии. А всего в ликвидации последствий аварии участвовали 12 академиков, 20 членов-корреспондентов АН УССР, 50 докторов наук, более пяти тысяч научных сотрудников, инженеров, техников и лаборантов. В основном это были молодые люди. Президиум АН УССР, Институт ядерных исследований, Институт кибернетики имени В.М.Глушкова и многие другие были в первых рядах академических организаций, сражавшихся с бедой.

Как и на фронте, случалось, что некоторые уходили в сторону – внезапно заболевали или находили другие причины, чтобы не участвовать в работе. Но таких было мало, очень мало!

В те дни не раз думалось: "Не только Чернобыльская АЭС, но и все наше общество находится в аварийном состоянии. И если бы все, сверху донизу, стали работать, как фронтовики Чернобыля, то успехов в перестройке было бы куда больше!"

Примечания:

4

84-й АП вступил в бой недоукомплектованным. - Авт

46

Мензелинцев И. Размышления с академиком Легасовым и без него // Природа и человек. 1989. № 4. С. 34.

47

Теперь - вице-президент АН УССР.