Снова в пути

Семь спокойных дней, проведенных в Борках, прошли недаром. Я быстро поправляюсь и снова могу отправляться в путь.

Форстер обнаружил в одном из лазаретов в Сольцах двоих мужчин, страдающих от каузалгии – страшного состояния непрекращающихся болей, которое наступает после обморожения или ранения и может довести больного до самоубийства. Мы обсуждаем эту странную клиническую картину. Он хочет показать мне пациентов, поскольку не вполне доверяет им, боится, что они симулируют. Да и необходимость в операции может возникнуть.

Мы отправляемся в лазарет, и мне показывают страдающих больных. После обследования приходится подтвердить диагноз Форстера. Операцию нельзя проводить сразу же, первым делом надо попытаться блокировать нервы.

Мы еще беседуем. Вдруг один из хирургов между делом замечает, что у некоторых пациентов прижженные раны.

– Как прижженные? Я должен немедленно на них посмотреть. Откуда они прибыли?

Он не знает. Но дает распоряжение, чтобы раненых доставили в перевязочную. С отвращением мы осматриваем результаты этого прижигания. На мышцах отчетливо видны струпья от ожогов. Кожа тоже обожжена и покрыта пузырями. Распространяется скверный гнилостный запах, раны сильно гноятся. Омертвевшие ткани отслаиваются.

– Доктор, это просто омерзительно! Да кто же практикует такой бессмысленный, жестокий метод? Нужно срочно установить, из какого перевязочного пункта или лазарета они поступают. Очевидно, врач не понимает, какой вред он наносит своим прижиганием. Проклятый живодер, – слетает с моего языка.

Младший лейтенант медицинской службы приносит нам карты с историями болезней. Мы выясняем, что все эти люди поступили из одной и той же дивизии, из полевого лазарета, расположенного недалеко от Новгорода. Важная информация.

– Пожалуйста, фиксируйте все случаи ожогов! Я скоро снова приеду, – говорю я на прощание.