Глава I

ПОЧЕМУ МЫ ЗНАЕМ О НЕЙ ТАК МАЛО

Летописей не сохранилось.

Собираем мозаику по кусочкам.

Труды дореволюционных учёных.

Семьдесят лет молчания.

?

Сей кубок чадам древних лет!

Вам слава, наши деды!

Друзья, уже могущих нет;

Уж нет вождей победы;

Их домы вихорь разметал;

Их гробы срыли плуги;

И пламень ржавчины сожрал

Их шлемы и кольчуги;

(В. А. Жуковский)

сожалению, погибшая на южных берегах Балтийского моря цивилизация не оставила для нас своих летописей. Если нечто подобное и велось — то только при языческих храмах, и, нет сомнения, должно было погибнуть вместе с ними от рук носителей новой веры, будь то чужаки-германцы или свои, — зачастую новообращенные становятся нетерпимее, чем самые фанатичные из обративших. Некому было записать и предания. Чуть больше обычного повезло преданиям генеалогическим — родословным потомков знати варяжской Руси, принявших чужую веру и чужой язык, но сохранивших память об именах и родстве великих предков. Впрочем, и эти генеалогии дошли до нас в очень поздних, XVI–XIX веков, списках. И это все. В результате историю этих народов приходится собирать буквально по кусочкам — по чужеземным, зачастую враждебным, хроникам франков, датчан и саксов, путевым заметкам путешественников, житиям тех, кто «просвещал» варяжские берега чужеземной верой, договорам, грамотам, картам, преданиям и сагам, по фольклору покинувших прародину потомков, по памяти земли — археологии — и памяти языка. Интересно, что сохранилось от этой цивилизации больше, чем думают — иное дело, никто не торопится обнародовать сохранившееся, и бесценный памятник, алтарь языческого Бога, привезённый трофеем, свидетельством торжества новой веры, в христианский храм, успешно долежал там до нового времени, а потом отправился в местный краеведческий музей, где и пребывает, оставаясь неизвестным потомкам своих почитателей. Точно так же в далекой Англии сохраняются названия, памятники морских походов с южного берега Балтики, причем не захолустные деревушки, а целые графства — но, полагаю, их жители также в основном пребывают в неведении о людях, которым обязаны названиями родных мест. Полезные сведения о славянской Атлантиде могут содержать даже, например, гербы водворившейся на ее землях, и частично происходящей от её князей и рыцарей, знати: они сохранили самые разнообразные сведения о предках своих обладателей — от их верований до головных уборов.

Нельзя сказать, чтоб цивилизации балтийских славян вообще не посвящали книг. В свое время они были весьма популярной темой. Началось это в середине XIX столетия, когда национальные чувства и славян, и германцев были на подъеме. Германия шла к объединению, появились и панславистские настроения, и судьба балтийской Руси, протекавшая как раз на границе славянского и германского миров, не могла остаться вне внимания.

Первым, специально посвященным нашей теме исследованием, был объемный труд Александра Федоровича Гильфердинга (известного собирателя русских былин и видного деятеля славянофильского движения), вышедший в 1855 году «История балтийских славян». Спустя шесть лет исследователь издал следующую часть своей работы «Борьба славян с немцами на Балтийском поморье в средние века». Эта интереснейшая, полная полезных сведений книга по сей день читается с огромным интересом. Хотя славянофильские убеждения автора очень сильно сказываются на каждой странице. Когда Гильфердинг простодушно объясняет, как «славян естественно стремило все далее на запад», а саксы, жившие в устье Эльбы, вынуждены были отбиваться от них, а спустя несколько страниц жалуется, что соседство хищных германцев испортило «славянское племя, вообще такое миролюбивое и кроткое», не знаешь, то ли смеяться, то ли плакать. И это повторяется постоянно — оплакивается некое качество, которое-де несчастные славяне утратили в результате соседства с германцами; иной раз кажется, что Александра Федоровича более огорчает не покорение славян германским оружием, не сожжённые города и обращённые в рабов пленники, а то, что гадкие германцы научили невинных ободритов и велетов таким ужасам, как воинственность, наследственная аристократия, почитание личных Богов и пр.

Между тем стоит посмотреть на славян в других краях — и там обнаруживается точно то же самое, притом с первых их упоминаний. Вспомним, скажем, сохраненный византийским летописцем Менандром ответ славянского вождя Дабриты послам аварского кагана: «Родился ли на свете и согревается ли лучами солнца тот человек, который бы подчинил себе силу нашу? Не другие нашею землею, а мы чужою привыкли обладать. И в этом мы уверены, пока будут на свете война и мечи». Много ли кротости и миролюбия в этих словах? Да слова словами — а когда славяне вторгались на Балканы, захлестнув их до самого Пелопонесса-Мореи, когда они доходили до Италии, внушая ужас римскому папе — тогда они тоже были кроткими и миролюбивыми? А разве не упоминает Иордан — и многие другие писатели после него — про племенную знать антов и славян? А Прокопий — не упоминает ли в самом первом подробном рассказе о быте и нравах тех же славян и антов о почитании ими Бога-Громовержца? И все это — ещё в VI–VII веках.

Или ещё — опять же злые германцы осквернили чистую проповедь христовой веры славянам «родовой враждой», «духом исключительности». И однако, вот странность: сам же Гильфердинг рассказывает о многолетнем — если не о многовековом — союзе язычников-саксов и фризов с язычниками-велетами. Он же, цитируя Титмара, говорит о том, что саксы признавали благородство славянской знати (речь о пленнице, ставшей матерью епископа Магдебургского Вильгельма). Он, наконец, описывает, как знатный сакс, понося ободрита, употребляет евангельское сравнение язычника с псом. Так родовая ли гордыня мешала «христианскому братству» — или пришлая вера ссорила считавшие друг дружку ровней племена?

Если же не обращать внимания на эти идеологические издержки, книга очень хороша и познавательна.

Ещё десять лет спустя увидел свет труд польского слависта Адольфа Ивановича Павинского «Полабские славяне в борьбе с немцами в VIII–XIII вв.». О настрое книги говорит название. Впрочем, «с той стороны» выходили не менее, гм, заостренные произведения. А вот двухтомник И. А. Лебедева «Последняя борьба балтийских славян против онемечения» (1876), невзирая на еще более драматичный заголовок, серьёзнее. Первый том вообще целиком и полностью посвящен анализу источников — впервые в отечественной литературе по этой теме.

Вышедшая в 1874 году фундаментальная работа Александра Александровича Котляревского (более известного исследованиями русского язычества) посвящена праву балтийских славян.

Венчает эту плеяду Д. Н. Егоров с двухтомником «Славяно-германские отношения в средние века. Колонизация Мекленбурга», появившимся в печати за два года до революции. Хотя многие считают его работу чересчур скептической — очень уж остро критикует он и некоторые источники (особенно достается Гельмольду), и своих предшественников, но тем не менее эта книга во многом воистину итоговая. Соглашаться с Дмитрием Николаевичем или нет — дело каждого, но прочесть однозначно стоит. Во-первых, потому, что в книге много сведений, не встречающихся более нигде. Во-вторых, потому, что мысли, высказанные Егоровым в своей работе, применимы отнюдь не только к тем вопросам, которые он рассматривает в своей книге.

А в-третьих — потому, что это последняя книга, вышедшая по этой теме на русском языке.

Да, читатель, совершенно верно — последняя… ну, вплоть до той, что Вы сейчас держите в руках.

Писали ведь. Работали, многотомные монографии составляли. Я ведь назвал здесь только самые крупные труды, самых именитых авторов, не упомянув Первольфа, Будиловича, Филлипова, Флоринского и многих иных. Вообще в стороне оставил пока работы Гедеонова, Забелина, в которых южный берег Варяжского моря увязывался с темой происхождения Руси и ее первых князей. Легко подсчитать — в среднем в Российской империи с середины XIX столетия каждые десять лет выходило примерно по одной фундаментальной работе, посвященной славянскому населению южного берега Балтики. А вот после революции, за все семьдесят лет, и за двадцать последующих — ни одной. Совсем. Вообще. Абсолютно. Ни толстых книг, ни тонких, ни в два тома, ни в один. Даже в самый разгар заигрывания со славянами, в сороковых-пятидесятых, когда «кремлевский горец» провозгласил себя и свою партию «новыми славянофилами» — книг на «заговоренную» тему не вышло. Казалось бы, это онемеченная знать Российской империи могла иметь причины замалчивать загубленную не без участия германцев цивилизацию — ан нет, замалчивали не они.

Даже той же Атлантиде посвятила советская наука объемистый том (Н. Ф. Жирова, «Атлантида», 1964 год, если кому интересно). Но только не «славянской Атлантиде»…

Ладно, не пишете сами. Так переиздайте! Нет. Не переиздавалось что-то…

Выходили статьи — в сборниках и специальных журналах. Особенно отмечу статьи, посвященные связи славянской Атлантиды с началом Руси — Вилинбахова, Энговатова, Кузьмина — но и это были лишь статьи, несравнимые по объему с фундаментальными трудами Гедеонова или Забелина, и остававшиеся в основном неизвестными широкому основному большинству читателей. Но не более. В книгах по истории славянства поминали многовековую историю южнобалтийских насельников несколькими страницами в самом лучшем случае. Чаще же всего ее вытаскивали на свет краешком в несколько строчек, попрекая германцев и вообще «Запад» их уничтожением. Создатели «самого большого города Европы» своего времени оказывались в одном ряду с тасманийцами или могиканами.

Это все, читатель, мы с Вами говорили про науку. В художественной литературе было примерно то же самое. «Рюген, с его грозными божествами, и загадочные поморяне, и полабские славяне, называвшие луну Леуной, лишь отчасти затронуты в песнях Алексея Толстого» — написал когда-то Велимир Хлебников, и с тех пор изменилось очень мало.

Ну и, наконец, приведу еще один пример. Наверняка Вам, читатель, доводилось слышать про великого русского композитора Николая Андреевича Римского-Корсакова. Да-да, «Садко», «Сказка о царе Салтане», «Снегурочка», «Золотой петушок», «Сказание о невидимом граде Китеже» — его оперы всегда на слуху. И даже если Вы не любитель оперы — Вы слышали его музыку — в сказочных фильмах или в мультиках.

^{Костюм княжны Воиславы для оперы-балета «Млада»}

Но — если только Вы не фанат его творчества, или не настолько увлечены балтийским славянством, варяжской Русью, как автор этих строк, то навряд ли Вы слышали про его оперу-балет «Млада», трагическую историю княжны из Арконы, ее возлюбленного Яромира и злодейки-соперницы Воиславы.

И вот по ней Вы точно не видели не фильмов, ни мультфильмов, ни, скорее всего, театральных постановок. Потому что оперу эту давным-давно не ставили.

При жизни автора в Мариинке несколько раз было — и все. Вообще все, понимаете? При советской власти каждая из опер композитора по многу раз была поставлена во множестве театров — и «Кощей Бессмертный», и «Сказка о царе Салтане» — я уж про «Снегурочку» и «Садко» не говорю. А «Млада» — нет.

Это единственная опера у Римского-Корсакова… нет, не так. Это — единственная опера, посвящённая балтийским славянам.

В такой обстановке тотального замалчивания — неудивительно, что огромная масса русских читателей вовсе не имеет представления о Варяжской Руси.

А вот почему такая обстановка сложилась вокруг нее… Это уже совсем другой вопрос, уважаемый читатель. И мы о нем поговорим попозже.

Пока же, в завершение первой главы: особенно обидно, что за рубежом про эту цивилизацию знают хоть и немного — но все-таки знают. Я вот тут, в очередной раз посетив столицу нашей всё ещё необъятной страны, полистал забавную детскую книжицу «Викинги идут» некоего Маури Кунноса.

Посмеялся приключениям скандинавов (ну Боги бессмертные, когда уже перестанут употреблять слово «викинг» как синоним слову «скандинав», нести чушь про «богов викингов», «женщин викингов» и «королей викингов»?! впрочем, позже, и до этого дойдет речь в свое время), изображенных в виде различных зверюшек. Естественно, жители остальных стран в том же стиле: князь Ярослав Мудрый — волк, император Византии, хе-хе, бегемот.

Но не суть.

А обратил внимание вот на что — в сем труде западного автора, для западного читателя изданного, как нечто хорошо знакомое, упоминаются венды. То викинг Гуннар, стремясь добиться благосклонности девушки, хвастается победой над вендами, то Олаф, вожак ватаги, стремясь залучить в свои ряды простодушного здоровилу-берсерка, рассказывает тому, что его, Олафа, сестру «похитили злые венды».

То есть даже детишки там у них в курсе, что были такие венды, и что они даже бедолагами-неудачниками, которых обижали злые германцы, вовсе не были, а были довольно серьезными ребятами, от которых и норманны могли получить немало неприятностей.

Ну а теперь откройте мне отечественную детскую книжку про начало Руси или про эпоху викингов. И покажите мне там слово «венды». Причём чтоб это была не очередная фантастика от «Белого города», а вменяемая детская книга. Чтобы венды воспринимались в одном ряду не с «влесовой книгой», «арийским спасителем Бусом Белояром» и прочими вышне-крышнями, а с реальными событиями истории.

Покажите, пожалуйста!

Я «благодарствую» скажу.

Это о детях. Взрослые читатели-англосаксы — или, шире говоря, англоязычные читатели — могут познакомиться с работой Эрика Кристиансена «The Northern Crusades». Немцы — с трудом Иоахима Херрмана «Die Slawen in Deutschland». Полагаю, бессмысленным будет вопрошать, почему эти труды не переведены у нас.