Снабжение и война

Да, цифра в 120–140 тыс. бойцов (среднее значение — 130 тыс., им и будем пользоваться), по В. В. Каргалову, выглядят достаточно внушительно. Правда есть одно «но»… И это «но» с легкостью побивает все Нифровые выкладки о размерах армий.

Для завоевания страны-противника армия страны-агрессора должна иметь запас продовольствия, фуража и всякого другого снабжения или должна быть обеспечена непрерывным подвозом снабжения в зону ведения боевых действий на все время ведения военной кампании.

Вышеприведенные слова есть железное правило ведения войны написанное кровью сотен тысяч солдат. На этом правиле сломал себе шею в России военный гений всех времен и народов Наполеон Бонапарт.

Расчет на грабеж местного населения, как на источник снабжения, есть расчет на безумную авантюру.

Армия страны-агрессора переходит на снабжение за счет побежденного государства, только лишь после строительства системы поборов и эксплуатации побежденного населения на оккупированной территории.

Хотите поспорить? Да Бога ради!

Выше по тексту доктор исторических наук Б. В. Сапунов упоминал Карла фон Клаузевица. Что же пишет по этому поводу выдающийся немецкий теоретик военного искусства, применительно к ситуации с Наполеоном?

«Откуда мог он (Наполеон. — К. П.) довольствовать армию помимо заготовленных складов? Что могла дать „неистощенная местность“ армии, которая не могла терять времени и была вынуждена постоянно располагаться бивуаками в крупных массах?

Какой продовольственный комиссар согласился бы ехать впереди этой армии, чтобы реквизировать продовольствие, и какое русское учреждение стало бы исполнять его распоряжения? Ведь уже через неделю вся армия умирала бы с голоду» (цит. По: Тарле Е. В. «Нашествие Наполеона на Россию»; http://militera.lib.ru).

Теоретик и практик партизанской борьбы Д. Давыдов пишет: — «… нечего спрашивать, нужна ли пища солдату, ибо человек без пищи не только сражаться, но и жить не может; а так как доказано, что по многолюдству своему армии нашего времени не в состоянии довольствоваться произведениями того пространства земли, которое они собою покрывают, то им необходимы подвозы с пищею, без которых они должны или умереть с голоду, или, рассеясь для отыскивания пропитания за круг боевых происшествий, превратиться в развратную толпу бродяг и грабителей и погибнуть по частям, без защиты и славы» («Военные записки»; http://militera.lib.ru).

А как можно назвать мероприятие по снабжению стотысячного экспедиционного корпуса, находящегося за пять тысяч километров в условиях XIII века?

Отвечаю: фантастикой.

Ордынское войско снабжала не далекая Монголия, а… Русь!

Когда же Русь приступила к снабжению Орды? Во-первых, в период 1237–1240 гг., когда происходила начальная комплектация русь-ордынского войска и перемещение значительной части рабочей силы в Орду для обеспечения ее жизнедеятельности.

Во-вторых, Типографская летопись сообщает:

«В лето 6763 (1255) приехаша численицы ис Татар и съчтоша всю землю Роускоую и поставиша десятникы и сотникы и тысячникы, толико не чтоша игоуменовъ, поповъ и черньцовъ, хто слоужить святым церкьвемъ. Се же все бысть на Роуской земли грех ради наших».

Никоновская летопись, правда не под 1255, а под 1258 годом сообщает то же самое:

«Тое же зимы приехаша численици изъ Татар, и изочтоша всю землю Суздалскую, и Рязанскую и Муромскую, и поставиша десятникы, и сотники, и тысячникы и темникы, и вся урядившее, возвратишася во Орду, точью не чтоша архимандритов, и игуменов, и иноковъ, и поповъ и диаконовъ, и крылошанъ и всего причта церковнаго».

Вот тебе и раз! Вот вам и два, могу сказать я, татары приступили к организации налогообложения на нужды армии через пятнадцать (по Никоновской летописи — через восемнадцать) лет после окончания так называемого «завоевания» Руси.

Чего ради они так долго «тормозили»?

Та же Типографская летопись под 1242-м годом сообщает о нашествии немцев, причем настоящем, а не мнимом, как в случае с татарами:

«В лето 6750 взяша Немцы Псковъ и наместников своих посадиша (выделено мной. — К. П.). Князь же великый Александр шедъ и изнима наместниковъ ихъ, а сам поиде на землю Немецьскоую и с братом Андреемъ. И сретоша Немцы великого князя на Чюдскомъ озере, на Узмени, оу Ворониа камени. Бишася, и поможе Богъ великомоу князю: множество изби, а иных роуками яша. И биша ихъ на 7 връстъ по ледоу, месяца апреля 5, на Похвалоу святыа Богородица».

Т. е. немцы захватили Псков и тут же оперативно приступили к организации власти и взиманию поборов. Татары приступили к этому только через пятнадцать (восемнадцать) лет после «завоевания». И чем вся эта затея кончилась?

«В лето 6770 (1262) избави Богь отъ лютаго томления бесерменскаго и вложи ярость хрестьяномъ во сердце, не можаху оубо тръпети насилиа поганых, и созвонивше еечие и выгнаша изъ градов: из Ростова, изъ Володимеря, исъ Соуздаля, изъ Яраславля, ис Переславля, откоупахоу бо ти оканнии бесермена дани отъ Татар и оттого великоу пагубоу творяхоу людемъ, работяше люди хрестьанскиа в резехъ, и многы душа разведени быша. Человеколюбець же Богъ нашь милосердиемъ своим избави люди своя отъ великыя беды» (Типографская летопись).

То же самое сообщает Лаврентьевская летопись, Новгородская первая летопись старшего извода молчит об этих событиях и младшего извода молчит так же. А вот Никоновская, под 1262 годом, сообщает следующее:

«Князи же Русстии, согласившися межи собою, и изгнаша Татар изъ градов своихъ. Бе бо отъ них насилие, откупаху бо богатыя у Татар дани и корыстоваахуся сами, и мнози люди убози в ростехъ работаху. И тако князи Русстии изгнаша Татар, а иных избиша, а иные отъ них крестишася во имя Отца и Сына и Святаго Духа».

Что татары за это сделали с Русью?

Ничего.

Князья сами продолжили собирать налоги, и часть налогов отсылали в Орду.

А иначе как призывать татарские рати для междоусобных побоищ? За бесплатно татары на Русь не пойдут.

Смотрите сами:

«Б лето 6789 (1281) князь Аньдрей Александровичь испроси собе княжение великое под братом своим старейшимъ князем Дмитреемъ и приведе съ собою рать Татарскую Кавгадыа и Алъчадыа.

В лето 6790 (1282) князь Ондрей Александрович приведе дроугоую рать Татарьскоую на брата, на великого князя Дмитреа, Турай-Темеря и Лына; а с ними въ воеводах Семенъ Тонглиевичь. И пришедше, много зла сътвориша в Соуздальской земли, якоже и преже» (Типографская летопись).

В описании осады Батыем в 1240 году Киева имеется упоминание о татарском обозе:

«… не бе бо слышати въ граде дроуга кь дроугу глаголюща въ скрипани телегъ его и въ множестве ревеньа вельблоудъ его…» (Типографская летопись).

Описывая поход Хулагу-хана Вернадский Г. В. сообщает:

«Фураж для кавалерийских лошадей и их пополнение собирались армией Хулагу на всем пути от Монголии до Персии. Вперед были посланы инженеры для строительства или ремонта мостов над главными реками; огромные склады провианта и вина были созданы в Персии» («Монголы и Русь»).

Т. е. историки обращают внимание на необходимость снабжать армию провиантом и фуражом. В описании зимнего похода Батыя на Русь в 1237–1238 гг. такое внимание отсутствует начисто.

Как я уже сообщал в книге «Русский Царь Батый», питание лошадей может быть определено следующим образом — боевой конь в день должен иметь четыре килограмма овса. Лошадь, транспортирующая обычный груз, — шесть килограммов овса. Лошадь, транспортирующая тяжелый груз (осадное орудие), — восемь килограммов овса.

Питание боевого коня составляет 600 кг из расчета на пятимесячный боевой поход. 600 килограмм на горбу лошадь не увезет. Грузоподъемность монгольской двухколесной телеги составляет 250 кг, равно как и вьючного верблюда. (Каракулина Е. «Традиционное жилище монголов»; http://steppe.convent.ru). Грузоподъемность вьючной лошади существенно меньше. Т. е. лошадь не имеет физической возможности увезти на себе весь фураж, требуемый для ее кормления в течение пяти месяцев. Вывод? Для похода на Русь зимой (летом ситуация улучшается, но не так уж значительно) требуется организация массированного подвоза фуража к месту боевых действий. И не только фуража.

Расчеты на то, что лошадь сама откопает себе корм из-под снега, безосновательны. Во Владимиро-Сузальском княжестве степи отсутствовали.

Предположим, халха-монголы выступили из половецкой степи в количестве 130 тыс. бойцов. Степняки использовали в походах трех коней. Один конь боевой, второй конь заводной (сменный), третий конь, вьючный, нес снаряжение и некоторые припасы. Использование двух коней чревато, при отсутствии обоза, тем, что в случае гибели боевого коня боец лишается снаряжения и припасов, пересев на вьючную лошадь, или лишается заводного, при этом он рискует отстать от подразделения или подразделение будет вынуждено снизить темп похода.

Итого— 130-тысячное конное войско будет насчитывать 390 тыс. лошадей.

390 тыс. лошадей потребуют для питания в течение пяти месяцев 234 тыс. тонн овса. Грузоподъемность одной лошади, впряженной в монгольскую телегу, — 250 кг. Предположим, что сверху она везет питание, необходимое для собственного ее прокорма, и эту перегрузку мы не учитываем. Для однократной перевозки 234 тыс. тонн овса потребуется 936 тыс. лошадей, что является колоссальнейшей цифрой. Следовательно, для уменьшения количества лошадей требуется увеличить число перевозочных ходок. К примеру, для перевозки 234 тыс. тонн овса потребуется 234 тыс. лошадей при четырех ходках «туда-обратно».

Для того чтобы уменьшить длину ходки, следует разместить главную базу снабжения как можно ближе к границам противника, т. е. как можно ближе к границам Рязанского княжества.

Скорость движения грузов, подаваемых в зону боевых действий, должна быть существенно выше движения фронта, чтобы поспевать с раздачей фуража и питания. Этого можно добиться. По расчетам В. В. Каргалова, средняя скорость движения татарских войск составляла 15 км. в сутки.

«Поход главных сил Батыя от Рязани к Владимиру интересен в том отношении, что поддается датировке и позволяет выяснить среднюю скорость движения монголо-татарского войска с обозами и осадными машинами в условиях зимы и лесистой местности. Из Рязани монголо-татары двинулись на север 1 января 1238 г. и подошли к Москве примерно 15 января, преодолев расстояние в 250 км за 14–15 дней. От Москвы монголо-татары 20–21 января направились к Владимиру и достигли столицы Владимирского княжества 4 февраля 1238 г. (расстояние около 200 км.). Таким образом, средняя скорость движения главных сил Батыя с обозами и осадным парком равнялась примерно 15 км в сутки. Отдельные отряды татарской конницы делали в условиях зимы дневные переходы по 30–35 км» (Каргалов В. В. «Внешнеполитические факторы развития Феодальной Руси»).

Беда состоит в том, что никакого движения фронта не было, поскольку не было самого фронта. Куда везти фураж, совершенно неясно. Татарская армия продвигается вперед тонкой кишкой, а действует большой кучей.

В таких условиях и при таком стиле продвижения и ведения боевых действий подача снабжения может производиться следующим образом — предварительно в штабе составляется траектория движения войскового формирования татар, траектория заносится на карты, карты раздаются командирам интендантских подразделений и те, пользуясь ими и компасом, везут фураж и продовольствие за продвигающейся татарской военгруппой, догоняют, сгружают, отходят по маршруту за новой порцией.

Что? Не было карт? И компасов не было? Ай-ай-ай. Ну так и сидите дома. Чего по лесам блуждать?

Вы можете возразить, дескать, Наполеон тоже двигался колонной, а действовал большой толпой, и линии фронта в 1812 году не было и в помине. Но… Наполеон шел по смоленско-минско-виленской дороге и отступал по ней же, на этой дороге у него были заблаговременно, при движении на Москву, выставлены гарнизоны, продовольственные склады и запасы и эта дорога была подготовленной. И это была дорога. Худо-бедно, она позволяла ориентироваться.

Посмотрите, пожалуйста, на траекторию движения татар в 1238 году! Это не наполеоновское движение типа «туда-обратно», это сплошное «туда», поскольку траектория движения татар есть дуга, крюк. Пока татары шли по реке, это был еще хоть какой — то ориентир, но после убийства Юрия Всеволодовича на реке Сить татары разделились на группы и пошли по различным маршрутам, и как в таком случае подавать снабжение?!

Конечно, профессор истории при чтении моих рассуждений может поморщиться и сказать: «Да при чем тут какая — то сено-солома? Вот тут Рашид-ад-Дин написал, и мы ему все доверяем…»

Хорошо, продолжайте доверять, я данных Рашид-ад-Дина, кстати, совершенно не оспариваю. Однако продолжим.

В. В. Каргалов пишет, что от Рязани до Москвы — 250 км, от Москвы до Владимира 200 км., прибавим еще 50 км на вынос к рязанским границам и будем считать, для удобства расчетов, что снабжение произошло во Владимире

и всю сумму фуража войска получили во Владимире, таким образом, считая Владимир средней точкой (повторяю, для удобства расчетов). Итого, от главной базы, до условного пункта снабжения — 500 км. Т. е. расчет ведем по самому минимуму.

Для начала делаем расчет, исходя из использования монгольских телег.

Предположим, скорость обоза в два, нет, в три раза выше, чем движение войск, т. е. составляет 45 км в день. Таким образом 500 км «туда» интендантская телега делает за И дней. «Обратно» также за одиннадцать, итого — одна средняя ходка длится 22 дня.

Время похода Батыя примем 5 месяцев, хотя считать, по-хорошему, надо до прибытия в Орду. Ну ладно, мы не жадные. Мы хотим узнать жизненный минимум. Пять месяцев — это 6,8 ходки на одну телегу. Число ходок на одну телегу умножаем на ее грузоподъемность — получается 1700 кг — суммарная нагрузка на телегу в течение всей кампании. Сколько надо телег? Делим общую массу фуража на суммарную нагрузку на телегу, т. е. 234 тыс. тонн на 1,7 тонны. Получаем 137 647 телег и 137 647 лошадей для снабжения фуражом 130-тысячного конного корпуса в составе 490 тыс. лошадей на расстояние, всего лишь 500 км.

Много? Да пустяки! Нашли же мы до этого полмиллиона лошадей! Найдем еще 137 647!

Но вот далее начинается настоящая головная боль.

Для управления лошадью, запряженной в телегу, требуется человек. Лошади,'знаете ли, по азимуту с компасом не ходят. Следовательно…

Следовательно, необходимо найти еще 137 647 человек для управления телегами.

Тут впору возопить — увеличьте грузоподъемность!

Хорошо. Увеличим ее в два раза. Все равно требуется 68 823 человека. И это только на снабжение фуражом на расстояние 500 километров. Если же Батый использовал сани, а их грузоподъемность может составлять до 1 тонны, то и тут ему потребовалось бы 34 411 человек.

На самом деле Батый прошел гораздо более длинный, чем 500 километров, маршрут. Как ему это удалось?

Вторым вопросом является подвоз продовольствия. Как я уже писал в книге «Русский Царь Батый» соотношение численности войск и численности монгольских двухколесных повозок грузоподъемностью 250 кг, для снабжения бойцов продовольствием при походе в пять месяцев, должно составлять соотношение минимум 1 к 1,5. При численности войск в 130 тыс. количество повозок составляет 195 тыс., количество лошадей для этих повозок — 195 тыс, количество людей для этих повозок — 195 тыс. Предположим, фураж для этих лошадей и продовольствие для этих людей транспортируется как перегрузка и мы ее не учитываем. Предположим, наши плотники, видя мрачное состояние дел, вместо повозок на 250 кг сооружают телеги на 500 кг, но даже и в этом случае потребуется 97 500 людей вспомогательного состава, занятого перевозкой провианта. Если же Батый использовал сани, то ему потребовалось бы 48 750 человек.

Но и это еще не все. Для охраны коммуникаций потребуется выделить определенное количество войсковых подразделений, которые будут охранять интендантские отряды от покушений местного населения. Иначе местное население будет явно не против перераспределить снабжение в свою пользу.

Итого. Для перевозки фуража и провианта на расстояние в 500 километров требуется, как минимум, с использованием саней грузоподъемностью в одну тонну, 82 250 «интендантов» для обеспечения боевых действий. Много? А вы как хотели? Небось думали, что война — это что — то вроде кино, вскочил на коня и галопом на врага… Война — это ресурсы, война — это предприятие, воина — это, если тяте, бизнес. Большая война — это большой бизнес.

О подковах я уже писал в книге «Русский Царь Батый» и не буду здесь повторяться. Хочу только напомнить, что для ведения боевых действий, особенно зимой, на Руси, лошадей требуется подковывать. Сколько требуется кузниц для стотридцатитысячного конного войска, я уже сообщал, сообщал также, что у Батыя не было ни средств, ни ресурсов, ни возможностей подковать перед походом на Русь четырехсоттысячный (без учета интендатских лошадей) конный корпус. Здесь же я не могу отказать себе в удовольствии поцитировать Армана Луи де Коленкура, участника наполеоновского похода на Россию, и дополнить сведения, приведенные в своей предыдущей книге.

Сделаем выписки из его книги «Поход Наполеона в Россию»:

«Я вхожу во все эти подробности для того, чтобы заранее ответить на те сказки, которые сочиняли и не преминут сочинять еще насчет влияния морозов, недостатка продовольствия и т. п. Во время отступления лошади падали и оставались лежать на дороге главным образом потому, что они не были подкованы так, чтобы держаться на льду; после тщетных попыток подняться, они, в конце концов, оставались там, где падали, и их разрубали на части еще до того, как они издыхали. При наличности подков с шипами и при некотором уходе, несомненно, можно было бы спасти большую часть из них».

«Легко представить себе, как обстояло дело с лошадьми, из которых ни одна не была подкована так, как этого требовали условия русского климата. Изнуренные и ослабевшие от лишений, лошади падали на каждом шагу и не могли найти точки опоры, чтобы подняться на ноги. После нескольких тщетных попыток они оставались лежать, распростершись на земле, и невозможно было заставить их вновь попробовать подняться. Дорога была такой скользкой, что мы потеряли очень много лошадей. Именно с этого момента начинаются великие бедствия нашего отступления».

«Тем временем я день и ночь занимался реорганизацией императорских обозов. Я заранее послал в Смоленск заказ на подковы с тремя шипами для всех обозных лошадей. К этой работе я привлек даже рабочих арсенала, которые выполняли ее в ночное время за высокое вознаграждение».

«Начальники были столь беззаботны, а кавалеристы и обозные солдаты так изнурены, все их время до такой степени было занято переходами или поисками продовольствия, что ни в артиллерии, ни в кавалерии ни одна лошадь не имела подков с шипами. Именно насчет их отсутствия, то есть насчет нашей непредусмотрительности, надо отнести большую часть наших потерь. Свои кузницы мы побросали на дорогах; в кузницах, принадлежащих местным жителям, не было ни мехов, ни инструментов. У наших кузнецов совсем не было гвоздей; ни железа, ни угля найти было невозможно. Дело доходило до того, что угля и железа не было даже в арсенале в Смоленске, и я должен был посылать людей на поиски за три лье от города под охраной отряда жандармов, рискуя, что их захватят казаки, нападавшие на вице-короля и теснившие нас со всех сторон».

«Офицеры генерального штаба, по большей части лишившиеся своих лошадей, передвигались пешком, а те, у которых сохранились лошади, прибывали на место ничуть не быстрее, так как не могли заставить своих лошадей передвигаться по льду».

«Мороз был такой, что даже у кузнечного горна рабочие работали только в перчатках и не реже, чем раз в минуту, растирали себе руки, чтобы не отморозить их. По этим подробностям, которые при всяких других условиях не имели бы никакого значения, можно судить о происхождении наших бедствий и обо всем том, что надо было бы предусмотреть, чтобы предотвратить их. Наши бедствия в значительной части надо приписать именно этим причинам, а не изнурению и нападениям неприятеля».

«Мы находились в таком положении, когда из самых ничтожных мелочей могли возникнуть, пожалуй, непреодолимые препятствия, если только все не было предусмотрено заранее.

Дело доходило до того, что мы не могли бы воспользоваться нашими подставами и ехать рысью по дороге, представлявшей собою сплошной лед, если бы я еще в Смоленске не спрятал под замок мешок угля для изготовления подков нашим лошадям».

И т. д., и т. д., и т. д.

Все-таки, какова картинка!

Армен Луи де Коленкур, маркиз, в 1807–1811 посол в Санкт-Петербурге, в период Ста дней министр иностранных дел и вдруг лично выкает мешок с углем под замок!

Между прочим, В. В. Каргалов в своей книге «Внешнеполитические факторы развития феодальной Руси» утверждает, что татары шли по льду рек. Без шипованных подков татарские лошади никуда бы не ушли. Однозначно.