Глава 15. Аншлюс

Нас со школьной скамьи учили, что аншлюс (по-немецки – воссоединение) – это насильственный захват Австрии Гитлером. Мол, пришли злые немецкие нацисты и вовлекли добродушных австрийцев в свои коварные человеконенавистнические планы.

На самом деле идея аншлюса с Германией витала в Австрии еще с осени 1918 г. Аншлюс – вовсе не маниакальная идея австрийца Гитлера, а результат чаяний большой части австрийских немцев.

21 октября 1918 г. немецкие депутаты всей Австро-Венгрии заявили о создании Немецкой Австрии. А четыре судетские немецкие провинции, после 28 октября включенные в состав Чехословацкой республики, тотчас заявили о своей независимости от ЧСР. Все они провозгласили себя частью Немецкой Австрии, а, кроме того, немецкое большинство Йиглавы, Брно и Оломоуца также заявило о подобном желании.

После 28 октября 1918 г. во вновь провозглашенной ЧСР насчитывалось 3 123 568 немцев на 8 760 937 чехов, словаков и русинов. На восемь граждан «титульной» нации – три «инородца»! Вдобавок «нацменьшинство» еще вчера было правящей нацией! Антанта заложила такую мину под фундамент Чехословакии, которая просто не могла не взорваться.

12 ноября 1918 г. Национальное собрание Австрии провозгласило Австрию составной частью Германской республики. Это был первый аншлюс. 22 ноября четыре судетские немецкие провинции были приняты Национальным собранием в состав Немецкой Австрии.

И только в конце ноября чешские войска выступили против немецких провинций и к концу года заняли их окончательно.

2 марта 1919 г. между Германией и Австрией был заключен секретный договор (Берлинский протокол) о присоединении Немецкой Австрии к Германии, если мирный договор не запретит аншлюс.

Понятно, что Антанта категорически запретила аншлюс, что и было закреплено в Версальском и Сен-Жерменском договорах. А 4 октября 1922 г. западные державы приняли так называемый Женевский протокол, запрещавший аншлюс даже в форме экономического союза Австрии с Германией.

Тем не менее 19 марта 1931 г. австрийский вице-канцлер Шобер и германский министр иностранных дел Курциус подписали соглашение о едином таможенном законе, о согласованных тарифах и об уничтожении таможенной границы между обоими государствами.

В речи от 30 марта 1931 г. Шобер мотивировал заключение австро-германского таможенного союза безрезультатностью панъевропейской конференции и необходимостью урегулировать европейский хаос путем «региональных соглашений» якобы в соответствии с меморандумом Франции от 17 мая 1930 г.

Шобер и Курциус пытались прикрыться не только французской инициативой. Германская дипломатия попробовала было уверить и Англию, что соглашение от 19 марта 1931 г. целиком идет навстречу ее интересам. Ведь Англия менее, чем Франция и Италия, заинтересована в неприкосновенности status quo в Центральной Европе. Ей даже выгодно поддержать Германию против Италии; иначе она может толкнуть Германию на образование германо-итало-русского блока.

Однако французское правительство решительно выступило против таможенного союза Австрии с Германией. Англия, добиваясь от Германии уступок в вопросе о морских вооружениях, поддержала Францию. Вопрос об австро-германском таможенном союзе был передан сначала в Лигу Наций, а затем в Постоянный международный трибунал. Одновременно, 16 мая 1931 г., был опубликован французский меморандум с изложением «конструктивного плана» экономического и финансового оздоровления Австрии.

В этом документе Франция требовала, чтобы Австрия «не отказывалась от своей независимости без одобрения Лиги Наций», а европейским государствам она предлагала «помочь Австрии достигнуть экономического процветания».

5 сентября 1931 г. Постоянный международный трибунал вынес восемью голосами против семи решение, что таможенный союз несовместим с договорными обязательствами Австрии.

За два дня до решения суда, 3 сентября, Шобер и Курциус заявили об отказе их стран от таможенного союза.

Вторая половина 1931 г. ознаменовалась тяжелым экономическим кризисом в Австрии. Обанкротился ряд крупнейших банков, свыше 500 тыс. человек остались без работы. Результатом стало усиление австрийской национал-социалистической партии. Если на выборах 1930 г. за нацистов в Вене проголосовали 27 тыс. человек, то 24 апреля 1932 г. – уже 201 тысяча.

Важно отметить, что аншлюсу препятствовали не только Франция и Англия, но и фашистская Италия. Муссолини имел виды на южную часть Австрии и находился в хороших личных отношениях с австрийским канцлером Дольфусом.

В августе 1933 г. Энгельберт Дольфус с женой Альвиной несколько дней гостили на вилле Муссолини в Риччионе. Оба политика хорошо отдохнули, плавая на лодках и яхтах. «Я дам понять в Берлине, что Австрию следует оставить в покое», – заявил дуче и передал два миллиона шиллингов Дольфусу на антинацистскую пропаганду.

Дело в том, что тогда Муссолини был буквально одержим идеей создания Дунайской конфедерации, куда должна была вступить и Австрия. Главенствующую роль в конфедерации, естественно, должна была играть Италия.

В 1933 г. канцлер Дольфус ввел в Австрии режим личной диктатуры. Он опирался на христианско-социальную партию и другие клерикальные силы. По указанию канцлера парламент объявил о «самороспуске». Были запрещены выборы в муниципальные советы и ландтаги и все политические собрания. Подверглись запрету социал-демократическая организация «Шуцбунд», коммунистическая и национал-социалистическая партии.

12 февраля 1934 г. в городе Линце (на родине Гитлера) полиция попыталась произвести обыск в здании, принадлежавшем социал-демократической партии. Шуцбундовцы встретили полицейских огнем. По всей Австрии начались столкновения. На стороне полиции действовали вооруженные отряды «Хаймвера» – штурмовые отряды, созданные клерикалами на итальянские деньги.

Фактически 12–16 февраля в Австрии состоялась гражданская война. В ходе боев только в Вене погибли свыше двух тысяч человек и ранены около двух тысяч. Среди убитых оказалось много женщин и детей.

20 июня 1934 г. в Вене был назначен суд над семью национал-социалистами, обвиненными в хранении взрывчатых веществ. Им грозила смертная казнь. В стране было неспокойно, и Дольфус отправил свою семью на виллу Риччиони к Муссолини.

В ночь на 25 июня один отряд национал-социалистов захватил государственную радиостанцию в Вене, а другой отряд – дворец канцлера. Дольфус был смертельно ранен в горло. Однако армия не поддержала нацистов, и путч был быстро подавлен.

Через несколько часов после начала путча Муссолини отдал приказ о переброске четырех отборных итальянских дивизий на Бреннерский перевал к австрийской границе. Дуче опасался вторжения германских войск в Австрию. «Пусть попробуют сунуться, – заявил Бенито. – Мы покажем этим господам, что с Италией шутки плохи».

Послы Англии и Франции одновременно выступили в Берлине с энергичными представлениями, напоминая правительству Гитлера о международных гарантиях независимости Австрии. Гитлер вынужден был сделать хорошую мину при плохой игре. От своего имени и от имени президента Гинденбурга он послал в Вену телеграмму с выражением соболезнования по поводу убийства Дольфуса. Германский посол Рит был отозван из Вены. В Вену был назначен чрезвычайным послом фон Папен. В письме, адресованном ему, Гитлер поручал «ввести отношения с германо-австрийским государством в нормальные и дружественные рамки». Папен освобождался от обязанностей члена германского правительства и направлялся в Вену в качестве личного эмиссара Гитлера, которому он непосредственно и подчинялся. Назначение Папена состоялось без предварительного согласования с австрийским правительством. 15 августа 1934 г. Папен явился в Вену, вручил свои верительные грамоты президенту Микласу и тотчас же отбыл «в отпуск» в Берлин, чтобы выждать, пока рассеется тяжелое впечатление после убийства Дольфуса.

На заседании Лиги Наций 12 сентября 1934 г. новый австрийский канцлер Шушниг заявил о твердой решимости Австрии защищать свою свободу. С другой стороны, Барту добился подписания 27 сентября 1934 г. англо-франко-итальянской декларации о необходимости сохранения независимости и целостности Австрии.

В начале 1936 г. Гитлер решил ввести войска в Рейнскую область. В качестве повода он использовал ратификацию франко-советского договора французской палатой депутатов 27 февраля 1936 г.

7 марта 1936 г. в германское министерство иностранных дел были приглашены послы Англии, Франции, Бельгии и Италии. Здесь министр Нейрат передал им меморандум германского правительства, который гласил: «В интересах естественного права народа защищать свои границы и сохранять свои средства обороны германское правительство восстановило с сегодняшнего дня полную и неограниченную суверенность империи в демилитаризованной зоне Рейнской области». Ознакомив послов с содержанием меморандума германского правительства, Нейрат сообщил им об отказе от Локарнских соглашений и о занятии Рейнской зоны германскими войсками.

В тот же день, 7 марта, три германских пехотных батальона вступили в Рейнскую область. Одновременно опубликован был меморандум германского правительства, где доказывалось, что первой нарушила локарнские обязательства Франция, заключив договор с Советским Союзом.

Отсюда делался вывод, что локарнско-рейнский пакт «практически прекратил свое существование». Поэтому германское правительство и решило восстановить свой полный и неограниченный суверенитет в демилитаризованной зоне Рейнской области.

Меморандум заявлял, что германское правительство готово заключить пакт о ненападении между Францией, Бельгией и Германией сроком на 25 лет. Согласно оно и на заключение с западными державами воздушного пакта. Германия может даже вернуться в Лигу Наций, «если вопросы о колониальном равенстве и об отделении пакта Лиги Наций от Версальского договора станут предметом дружественных переговоров».

Утром 7 марта собрался и французский кабинет. После заседания Фланден принял послов Англии, Италии и Бельгии, Вечером кабинет снова собрался на совещание вместе с генеральным штабом. На заседании начальник генштаба Жорж Мандель выступил с требованием немедленной мобилизации. Деа, Фланден и большинство министров возражали против этого предложения. Было решено потребовать созыва чрезвычайной сессии Совета Лиги Наций и совещания держав, гарантировавших Локарнские соглашения.

Любопытно, что командиры батальонов, введенных в Рейнскую область, имели приказ: если здесь появятся французские войска, боя не принимать и немедленно отступить на свою территорию.

Британский кабинет также протестовал против ввода германских войск в Рейнскую область, но был против каких-либо военных действий. 11 марта 1936 г. британский министр иностранных дел Иден официально предложил германскому правительству, поскольку ремилитаризацию Рейнской зоны оно считает вопросом германского престижа, оставить там только «символическое количество» войск, дав обязательство не увеличивать этого контингента и не возводить в зоне никаких укреплений. На следующий день Иден получил ответ германского министерства иностранных дел. Никаких дискуссий на тему о кратковременном или длительном ограничении германского суверенитета в Рейнской зоне, гласил он, фюрер не принимает; он может только обещать на время переговоров не увеличивать количество войск в зоне и не продвигать их дальше к границам Франции и Бельгии.

Заседание Совета Лиги Наций открылось в Лондоне 14 марта, Фланден просил Совет констатировать факт нарушения Германией статьи 43 Версальского договора. Одновременно он предлагал передать на рассмотрение Гаагского международного трибунала поднятый Германией вопрос о несовместимости франко-советского пакта с обязательствами Локарнского соглашения. Предложение Фландена было поддержано бельгийским премьером Ван-Зееландом.

17 марта 1936 г. в Совете выступил народный комиссар иностранных дел СССР Литвинов. Он напомнил членам Лиги, что защита международных договоров является обязанностью Лиги Наций. Нельзя сохранить Лигу, если она не будет выполнять своих собственных постановлений; тем самым она приучит агрессоров не считаться с ее предостережениями.

Германия явно преследует захватнические цели. Ради них германские войска заняли и Рейнскую зону. Совершенно очевидно, что Германия готовится к нападению на СССР. «Весь смысл выступлений господина Гитлера и его предложений в области международной политики, – говорил Литвинов, – сводится к организации похода против народов представляемого мною государства, к объединению против них всей Европы, всего мира. Пусть его агрессия фактически метит на ближайшее время в другие страны, пусть его атаки на Советский Союз являются лишь дымовой завесой для подготовки агрессии против других государств, но уже то обстоятельство, что он выбирает для этой цели мишенью своих беспрестанных атак Советский Союз и что он это сделал опять в связи с нарушением Локарнского договора, дает мне право открыто и с особой силой говорить о сущности агрессивной внешней политики господина Гитлера».

18 марта в Совете выступил Иден. Он заявил, что вторжение немецких войск в Рейнскую зону представляет собой нарушение Версальского договора. Однако оно не является угрозой миру и «не вызывает той непосредственности акции, которая предусмотрена при известных условиях Локарнским договором». С некоторыми оговорками Иден поддержал предложение Франции и Бельгии.

Как и следовало ожидать, итальянский делегат Гранди занял двусмысленную позицию.

В итоге вопрос о вводе войск в Рейнскую область попросту заболтали, благо воевать из-за этого желающих не было.

25 ноября 1936 г. Германия и Япония подписывают «антикоминтерновский пакт». Содержание японо-германского соглашения сводилось к трем основным пунктам. В первом обе стороны взаимно обязывались информировать друг друга о деятельности Коммунистического Интернационала и вести против него борьбу в тесном сотрудничестве. Второй пункт обязывал стороны принимать необходимые меры борьбы и «против тех, кто внутри или вне страны, прямо пли косвенно действует в пользу Коммунистического Интернационала». В третьем пункте устанавливался срок действия соглашения – пять лет. Особое значение имел второй пункт соглашения. Он давал возможность договаривающимся сторонам под предлогом борьбы против Коминтерна вмешиваться в дела других государств.

9 ноября 1937 г. Италия присоединилась к «антикоминтерновскому пакту». За это она получила со стороны Японии признание аннексии Абиссинии. В свою очередь, Германия и Италия официально признали правительство Манчжоу-Го.

Новый договор держав «оси» даже английской консервативной прессой оценивался как «тяжело вооруженный союз», не имеющий прямого отношения к борьбе против коммунизма. «Три державы отнюдь не объединились просто для борьбы с опасностью коммунизма, – писал в декабре 1937 г. английский журнал «Time and Tide». – Намерены ли они пойти войной на Советский Союз? Не исключено, если бы им представилась такая возможность. Но пакт в основном имеет другие цели… Для Японии война против СССР трудна, завоевание Китая также сопряжено с большими трудностями. Наиболее легким направлением для Японии является южное – на Аннам и Голландскую Ост-Индию».

«Все, что можно сказать, – писал французский журналист Пертинакс в газете «Echo de Paris», – это то, что Советский Союз, быть может, менее затрагивается итало-германской системой, чем Британская империя. Три договорившиеся страны не могут выступить с прямой атакой против Советского Союза; зато каждая из них может поразить Англию и ее владения. Германия может бросить воздушный флот на Лондон, Италия угрожает Египту, Япония – Гонконгу и Сингапуру. Это касается также и Франции».

Сталин на XVIII съезде ВКП(б) заявил: «Военный блок Германии и Италии против интересов Англии и Франции в Европе? Помилуйте, какой же это блок! «У нас» нет никакого военного блока. «У нас» всего-навсего безобидная «ось Берлин – Рим», то есть некоторая геометрическая формула насчет оси. (Смех.)

Военный блок Германии, Италии и Японии против интересов США, Англии и Франции на Дальнем Востоке? Ничего подобного! «У нас» нет никакого военного блока. «У нас» всего-навсего безобидный «треугольник Берлин – Рим – Токио», то есть маленькое увлечение геометрией. (Общий смех.)

Война против интересов Англии, Франции, США? Пустяки! «Мы» ведем войну против Коминтерна, а не против этих государств. Если не верите, читайте «антикоминтерновский пакт», заключенный между Италией, Германией и Японией.

Так думали обработать общественное мнение господа агрессоры, хотя нетрудно было понять, что вся эта неуклюжая игра в маскировку шита белыми нитками, ибо смешно искать «очаги» Коминтерна в пустынях Монголии, в горах Абиссинии, в дебрях испанского Марокко. (Смех.)»[91].

Самым важным следствием подписания Италией антикоминтерновского пакта было ее согласие на аншлюс. Разумеется, дуче с тяжелым сердцем расстался с идеей Дунайской федерации. Но зато фюрер обещал помочь ему в другой, куда более грандиозной затее – сделать Средиземное море итальянским озером. «Наше море», – откровенно говорил на митингах Муссолини.

В самой Австрии происходила поляризация сил. Коммунисты и социал-демократы выступали против аншлюса. Причем руководство последних было не против самой идеи, ведь только в октябре 1933 г. социал-демократы исключили призыв к аншлюсу из своей программы, а против союза с Гитлером. С другой стороны, все большая часть населения Австрии тяготела к воссоединению с другой частью немецкого народа. Не будем забывать, что свыше тысячи лет население Германии и Австрии входило в состав Священной Римской империи, и лишь в XIX веке северные немецкие земли отошли к Пруссии, а позже – к Германской империи. Немалую роль сыграли экономический подъем и повышение благосостояния рабочих в рейхе на фоне экономического застоя и снижения уровня жизни населения Австрии.

В январе 1938 г. правительство Шушнига распустило венскую организацию национал-социалистов и даже арестовало ее руководителя, который являлся негласным представителем Гитлера в Австрии.

Эти мероприятия Шушнига вызвали немедленный отпор Гитлера. В Вену был послан фон Нейрат. При его встрече австрийские национал-социалисты организовали шумную демонстрацию. Шушниг решил не остаться в долгу. При отъезде Нейрата устроена была не менее внушительная демонстрация австрийского «отечественного фронта». Храбрость Шушнига объяснялась отчасти его расчетами на поддержку Муссолини. Но встреча главы австрийского правительства с дуче принесла Шушнигу горькое разочарование. Муссолини выразил уверенность, что Гитлер не предпримет никаких «поспешных действий», он советовал своему гостю пойти на соглашение с Германией.

11 февраля 1938 г. Шушниг был вызван к Гитлеру в Берхтесгаден. Принимая на следующий день австрийского канцлера, Гитлер даже не предложил ему сесть. Он обрушился на Шушнига с угрозами, требуя безоговорочного принятия своих условий. «Вы не должны обсуждать эти условия, – командовал Гитлер. – Вы должны их принять, как я вам указываю. Если вы будете противиться, вы вынудите меня уничтожить всю вашу систему».

Шушниг пытался было прервать поток угрожающих слов Гитлера. Но это привело фюрера в совершенное неистовство. «Вы что, не верите мне? – завопил он. – Я вас раздавлю!.. Я величайший вождь, которого когда-либо имели немцы, и на мою долю выпало основать Великую Германскую империю с населением в 80 млн. Я преодолел уже самые невероятные трудности, а вы думаете остановить меня. Моя армия, мои самолеты, мои танки ждут лишь приказа». Не дав Шушнигу опомниться, Гитлер вызвал генерала Кейтеля и потребовал, чтобы он немедленно доложил о числе моторизованных частей, стоящих на австрийской границе и готовых перейти ее по первому приказу.

Секретарь всунул Шушнигу в руки заранее написанные требования Гитлера. Канцлеру было предложено наедине просмотреть этот проект «соглашения». Но прежде чем Шушниг успел закончить чтение, его снова вызвали к Гитлеру. Здесь с новыми угрозами ему было заявлено, чтобы он не рассчитывал на помощь Италии, Франции и Великобритании: пусть он не строит себе никаких иллюзий. После этого австрийский канцлер был отпущен. Вечером того же дня с Шушнигом беседовали Риббентроп и австрийский министр иностранных дел Гвидо Шмидт. Они предложили Шушнигу подписать соглашение, в основу которого были положены следующие требования: 1) полная амнистия всем австрийским национал-социалистам; 2) назначение министром общественного порядка и безопасности лидера австрийских националистов Зейс-Инкварта; 3) предоставление австрийским национал-социалистам права легального существования и свободной деятельности. Шушнигу приказано было дать ответ к 18 часам 15 февраля 1938 г. Но австрийский канцлер уклонился от этого. Он выехал из Берхтесгадена, не подписав соглашения.

Шушниг обратился за помощью к ведущим державам Европы. Но, увы, все молчали. 28 февраля выступил в палате общин британский премьер Чемберлен и заявил, что «мероприятия австрийского правительства, последовавшие за встречей в Берхтесгадене 12 февраля, по мнению правительства его величества, не противоречат обязательствам, принятым на себя Австрией по Сен-Жерменскому договору».

Тогда Шушниг решил прибегнуть к последнему средству: он назначил на 13 марта плебисцит по вопросу о независимости Австрии. Но тотчас же австрийскому канцлеру из Берлина предъявлены были два ультимативных требования. Ему предложено было немедленно отменить плебисцит и столь же безотлагательно подать в отставку. Шушниг медлил с ответом. Трижды Берлин повторял свое приказание.

Наконец 11 марта 1938 г. Шушнигу был вручен формальный ультиматум: если германские требования не будут выполнены, в тот же день в 19 ч. 30 мин. 200 тыс. германских войск перейдут австрийскую границу. Когда срок ультиматума уже истекал, Шушниг выступил по радио и сообщил австрийскому народу о своем уходе. Он заявил, что вынужден уступить насилию во избежание напрасного кровопролития. Немедленно после Шушнига обратился к населению по радио и Зейс-Инкварт. Он потребовал, чтобы в случае вступления в Австрию германских войск им не было оказано никакого сопротивления. Сам Зейс-Инкварт был назначен новым канцлером Австрии. В тот же день около 6 часов вечера первые части германских войск вступили на австрийскую территорию.

Генерал Гудериан писал: «Идея с флагами и украшениями на танках оказалась удачной (Гудериан добился разрешения Гитлера украсить германские танки флагами и зеленью). Народ видел, что у нас дружеские намерения, и нас везде встречали радушно. Ветераны Первой мировой войны с наградными знаками на груди приветствовали нас, когда мы проезжали мимо. На каждой остановке танки засыпали цветами, а солдатам давали хлеб. Им пожимали руки, целовали, люди плакали от счастья. Не случилось ни одного неприятного инцидента, омрачившего бы событие, которого долгие годы с нетерпением ждали обе стороны. Дети одной нации, в течение многих десятилетий разделенной нерадивыми политиками надвое, наконец-то смогли объединиться… Улицы были полны счастливых и возбужденных людей. Поэтому неудивительно, что появление первых немецких солдат послужило сигналом к всеобщей бурной радости. Авангард промаршировал мимо Оперы вслед за австрийским военным оркестром и в присутствии командира Венской дивизии австрийской армии генерала Штумпфля. По окончании марша военных на улице снова началось массовое веселье. Меня несли на руках, пуговицы с моей шинели оторвали на сувениры. Нас встречали очень дружелюбно»[92].

В 8 часов утра 12 марта Гитлер вылетел из Берлина в Мюнхен, и в 15 ч. 40 мин. он был уже на австрийской территории – в Браунау. В 20 ч. вечера фюрер прибыл в свой родной город Линц, где его приветствовал австрийский министр общественной безопасности Зейс-Инкварт. В своей ответной речи Гитлер заявил: «И если однажды судьба принудила меня покинуть этот город, чтобы стать вождем рейха, то она же возложила на меня миссию. Этой миссией могло быть только присоединение моей любимой родины к германскому рейху. Я верил в это, я жил и боролся ради этого, и я считаю, что теперь эту миссию выполнил». Зейсс-Инкварт заявил Гитлеру, что 88-я статья Сен-Жерменского договора, закрепляющая независимость Австрии и делающая Лигу Наций гарантом этой независимости, отменена. Фюрер в ответ торжественно объявил, что Австрия будет присоединена к Германии и это будет утверждено плебисцитом. Он дал своей родине в составе Третьего рейха новое название – Остмарк.

В Вене Гитлер принял фашистский парад и объявил, что в Австрии будет проведен плебисцит. 13 марта правительство Зейс-Инкварта опубликовало официальный закон, объявлявший Австрию «германским государством». Одновременно таким же законодательным актом в Берлине было утверждено включение Австрии в состав Германской империи.

Шесть австрийских дивизий вошли в состав вермахта с сохранением воинских званий и выслуги лет. Австрийцы стали полноценными и полноправными гражданами рейха (немцы, разумеется; остальные, как и в Германии, стали «подданными»). Нигде и ни в чем права австрийского немца ни на йоту не были меньше прав немца из Саксонии или Ганновера.

В проведенном новой властью плебисците более 90 % населения Австрии проголосовали за аншлюс.

15 марта 1938 г., выступая в венском дворце Хофбург. Гитлер заявил: «Я объявляю германскому народу о выполнении самой важной миссии в моей жизни».

Считать аншлюс агрессией может только неосведомленный человек или жулик. Никакого сопротивления вводу германских войск не было, ни один человек не ушел партизанить в Альпы.

Какова же была реакция на аншлюс в мире? Муссолини заявил, что «Италия воздерживается от вмешательства во внутренние дела Австрии». Когда же на австро-итальянской границе, в Бреннере, появились немецкие войска, Муссолини постарался истолковать это как… демонстрацию прочности итало-германского союза. Гитлер оценил по заслугам усердие своего партнера. Он телеграфировал дуче: «Я никогда не забуду того, что вы сделали 11 марта». Муссолини пришлось ответить: «Моя позиция основана на дружбе наших обеих стран, воплощенной в оси». Выступая после этого 16 марта 1938 г. в палате депутатов, Муссолини заявил, что он никогда не обещал поддерживать независимость Австрии «ни прямым, ни косвенным путем, ни письменно, ни устно».

14 марта вопрос о присоединении Австрии к Германии обсуждался в английской палате общин. Чемберлен информировал парламент, что английский и французский послы представили германскому правительству протест против насильственных действий в Австрии. Германский министр иностранных дел отказался принять протест, он ответил, что взаимоотношения Германии и Австрии представляют внутреннее дело германского народа и что третьи государства не имеют к этому делу никакого отношения.

В палате общин Чемберлен заявил, что действия Германии «заслуживают серьезного осуждения». Однако 2 апреля 1938 г. правительство Чемберлена формально признало захват Австрии Германией.

Захват Австрии не встретил надлежащего отпора и во Франции, которая переживала очередной правительственный кризис.

Громы и молнии метала лишь Москва. 21 сентября 1938 г. на пленуме Лиги Наций советский представитель гневно заклеймил аншлюс и предложил создать систему коллективной безопасности для обуздания агрессии.