Наше путешествие по стране, которую называют Лексика, подошло к концу. Как вы могли заметить, нас больше интересовали в ней не широкие дороги и бескрайние просторы (а область лексики безбрежна), а узкие тропинки, порой весьма запутанные, когда встаёт вопрос: а как выбраться отсюда, какой путь лучший и кратчайший?

С тем же стремлением — найти для себя точные ориентиры и выбрать верный путь — мы отправляемся дальше — в страну Грамматику.

Во многих случаях компасом в пути может служить наше собственное языковое чутьё. Но не всегда мы можем ему доверять, и тогда на помощь мы призовём единые для всех правила грамматики.

Никто, конечно, не скажет «моё стуло», так как все знают, к какому грамматическому роду принадлежит существительное стул. Но, вероятно, немногим из вас известно, что в XIX в. были в употреблении формы зало и зала в значении «зал». Обычно в этих случаях проявляется историческая изменчивость нормы: была одна норма, стала другая.

Речь, таким образом, можно вести о колебаниях в роде некоторых существительных. Что считать правильным, какую форму предпочесть: вольер или вольера? жираф или жирафа? скирд или скирда? ставень или ставня? У одних слов обе формы равноправны, у других — нет. Узнать об этом можно в современных словарях русского языка.

Так, устарели формы женского рода георгина, желатина, погона, рельса, санатория. Теперь в литературном языке используются только формы мужского рода георгин, желатин, погон, рельс (поэтому Поезд сошёл с рельсов, а не с «рельс»), санаторий. В одних случаях формы женского рода заменялись формами мужского рода как более «экономными» (выигрыш — целый слог). В других случаях действовал закон аналогии — «равнение на большинство». Если голову моют шампунем (а не «шампунью»), крышу кроют толем (а не «толью»), то лицо было покрыто вуалью (не «вуалем» — «победила» форма женского рода).

А теперь снова вспомним о стилях языка. Языковые стили — это разновидности языка, связанные с различными сферами деятельности людей, различными условиями человеческого общения. Они характеризуются использованием в каждом из них особых лексических и фразеологических средств, особых грамматических форм и конструкций.

Вспомните, как вы разговариваете у себя дома, с родными и знакомыми, а теперь сравните вашу «неофициальную» речь с ответом на уроке, с выступлением перед какой-либо аудиторией. В первом случае ваша речь характеризуется отсутствием предварительного обдумывания мыслей и отбора языкового материала, непринуждённостью, широким использованием обиходно-бытовой лексики, употреблением грамматических форм и построений, нередко нарушающих литературные нормы. Это разговорная речь. Во втором случае вы чувствуете себя немного скованными, стараетесь внимательно подбирать слова и выражения, строите предложения по образцам, которые вам знакомы из книг, строже следите за соблюдением правильного произношения и ударения. Это книжная речь. Получается, что существуют как бы два языка в пределах одного национального языка, хотя, конечно, до разрыва между разговорной и книжной речью дело не доходит, тем более что между книжными и разговорными элементами находится значительный так называемый нейтральный слой.

Со всем этим мы сталкиваемся не только при отборе лексических средств (различаются слова книжные, нейтральные и разговорные), но и грамматических форм и конструкций. Применительно к вопросу об изменениях в грамматическом роде существительных это выглядит так: наряду с формами книжными или нейтральными имеются формы разговорные, просторечные, профессиональные.

Обратимся к примерам. Так, если нескольким людям предложить образовать форму единственного числа слова туфли, то, по всей вероятности, мы получим два ответа: «туфель» и туфля. И хотя в обувном магазине чаще можно услышать «Разрешите примерить правый туфель», нормативной всё же считается форма женского рода тyфля. Это можно показать при помощи несложной «алгебраической» задачи:

земля — род. п., мн. ч. земель

х —(?)(?) туфель

Чему равен х? Очевидно, это форма туфля. А форма мужского рода туфель — разговорная, причём весьма активная. Один остряк предложил решить вопрос таким образом: если это мужская обувь — то «туфель», если женская — то тyфля. Ему возразили, указав, что тогда мозоль у мужчины — мужского рода, а у женщины — женского рода.

Как, по-вашему, правильно: клавиша или клавиш, манжета или манжет, заусеница или заусенец? Оказывается, обе формы в каждой паре правильны, но используются в разных условиях. Музыкант скажет клавиша, а техник — клавиш (для него это «наконечник рычажка в разного рода механизмах — пишущей машинке, кассовом аппарате и т.п.»). Мы с вами говорим манжета, имея в виду «обшлаг рукава», а техник предпочтёт форму манжет, потому что это «кольцо для скрепления концов труб». Мы привыкли к форме заусеница — «задравшаяся кожица у основания ногтя», а в просторечии — заусенец; в технике тоже в значении «шероховатость, острый выступ на поверхности металла» употребляют форму заусенец.

В парах родовых форм просек — просека, расценок — расценка, плацкарт —плацкарта современными литературными формами считаются вторые (что не мешает, например, проводнику железнодорожного вагона, говоря о билете с плацкартом, использовать профессионально-просторечную форму).

На первый взгляд никаких затруднений не должно вам доставить определение грамматического рода такого обиходного слова, как кофе. Ведь существует простое правило: несклоняемые существительные иноязычного происхождения, обозначающие неодушевлённые предметы (бюро, депо, пальто, кафе, пенсне, шоссе, такси и др.), относятся к среднему роду. Но: слово кофе составляет одно из немногих исключений и относится к мужскому роду (вероятно, по связи со словами кофей, кофий, бытовавшими ранее). Стало быть, кофе вскипел и мы пьём крепкий чёрный кофе (а не «чёрное кофе»). Однако практика разговорной речи не всегда считается с теоретическими положениями и склонна «выравнивать» формы по аналогии, поэтому можно сказать, что сочетание «чёрное кофе» стало уже допустимым вариантом устной речи.

Вероятно, вы почувствовали некоторую неловкость при чтении этого заголовка: уж очень выпадает из литературного языка слово врачиха. Не вызывают никаких возражений многие слова с суффиксом -их(а), давно существующие в языке: портниха, ткачиха, пловчиха и некоторые другие. Но форма «врачиха» не приобрела прав гражданства в литературном языке (возможно, возникают нежелательные ассоциации с названиями животных: зайчиха, слониха и т.п.).

Что касается форм с суффиксом -ш(а), то они имеют довольно широкое распространение в разговорной речи: библиотекарша, кассирша, кондукторша, секретарша и др. Однако здесь следует сказать об ограничении в употреблении подобных форм. Они связаны не только с их сниженным стилистическим оттенком, но и с возможной неясностью высказывания: такие слова, как бригадирша, сторожиха (также докторша, инженерша, дворничиха), могут быть поняты и как название действующего лица, и как название жены по профессии, роду занятий мужа (т.е. докторша — и «женщина-врач», и «жена доктора»).

Иногда образование формы женского рода связано со специальным стилистическим заданием. Сравните шутливый оттенок в «женских» названиях профессий в отрывке из фельетона: Особого, тёплого слова заслуживают наши женщины-писательницы — прозаички, драматургички, поэтессы, критикессы и редактрисы.

Вернёмся к парным формам врач — врачиха и попробуем выяснить, какой из трёх вариантов вопроса уместнее в такой ситуации: вернувшись с работы домой, муж спрашивает у жены, навестил ли врач (известно, что это должна быть женщина, но её фамилия, имя и отчество неизвестны) их заболевшего ребёнка.

1) Женщина-врач приходила?

2) Врач приходил?

3) Врач приходила?

Первый вопрос в разговорной речи будет звучать слишком «по-учёному». Второй вопрос представляется искусственным, так как оба собеседника знают, что речь идёт о женщине. Наиболее приемлем третий вариант вопроса, в котором слово врач приобретает грамматические свойства общего рода и сказуемое согласуется с подлежащим по смыслу.

Аналогичный выбор формы слова в речи приходится делать очень часто. Например, какую парную форму женского рода имеют слова индеец и кореец? Если воспользоваться моделью европеец — европейка, испанец — испанка, то получится «индейка» и «корейка». Но эти слова уже имеют другие значения (индейка — «название птицы», а корейка — «свиная или телячья грудинка»), поэтому были созданы особые суффиксальные формы индианка и кореянка.

Иногда возникает потребность в «обратном» образовании, т.е. нужно подобрать соответствующую форму мужского рода к названию лица женского пола. Без труда были образованы парные формы доярка — дояр, свинарка — свинарь. Но не всё так просто. Если на пишущей машинке печатает женщина, то она — машинистка. А если печатает мужчина? Сразу возникает ответ: «машинист». Но это слово имеет другое значение, поэтому для названия лица мужского пола, избравшего эту профессию, используется описательное выражение переписчик на машинке.

Так же: если в балете танцует Катя, то она — балерина, а если Володя, то он вовсе не «балерун», а артист балета.

Прочитав заголовок, вы, верно, улыбнулись. Конечно, такое выражение может быть употреблено только в шутку (хотя слишком часто встречаются отнюдь не шуточные просторечные выражения типа «местов нет» или «у меня много делов»). Однако имеется немало случаев, когда выбор правильной падежной формы существительных заставляет нас задуматься.

Как склоняются слова типа домишко? Изменяется ли при склонении первая часть таких сложных слов, как вагон-ресторан? А как сказать: на Москва-реке или на Москве-реке? к пятому апреля или к пятому апрелю? уничтожать микробы или уничтожать микробов? романы Жюль Верна или романы Жюля Верна? При решении подобных вопросов мы неизбежно должны вспомнить об исторической изменчивости нормы и расслоении языка на разные стили, прежде всего на книжные и разговорный. И здесь мы сталкиваемся не только с грамматикой, но и со стилистикой. А что такое стилистика? Воспользуемся определением одного учёного: «Стилистика начинается там, где имеется возможность выбора». Иначе говоря, там, где нет возможности использовать синонимы (лексические или грамматические), там есть нормативная лексика, грамматика, но нет стилистики. Теперь, зная, что существует стилистика, т.е. возможен выбор формы, попробуем дать ответы на поставленные выше вопросы.

Когда-то употреблялась начальная форма домишка (сравните у Н.А. Некрасова: Артикул ружьём выкидывал, так, что весь домишка вздрагивал) и при склонении использовались окончания существительных женского рода: нет домишки, подойти к домишке, приобрести домишку, пользоваться домишкой. В наше время нормативной является начальная форма домишко и слово склоняется по образцу существительных среднего рода: нет домишка, к домишку, увидел домишко, доволен домишком, о домишке.

Сложные слова вагон-ресторан, матч-турнир, бал-маскарад, Москва-река и т.п. допускают двоякие падежные формы в зависимости от стиля и формы речи: в книжной речи склоняются обе части (в вагоне-ресторане, на Москве-реке), в разговорной речи, склонной к «экономии языковых средств», изменяется только вторая часть (в вагон-ресторане, за Москва-рекой). Но при тесном смысловом слиянии обеих частей сложного слова склоняется только вторая часть: укрыться плащ-палаткой, спать на диван-кровати, прочитать в «Роман-газете» (речь идёт об одном предмете, а не о предмете и его признаке).

При склонении таких сочетаний, как пятое апреля (образовано от сочетания пятое число месяца апреля), изменяется только первая часть: к пятому апреля (если бы было «к пятому апрелю», то получилось бы, что в году имеется «пять апрелей»).

В образовании формы винительного падежа названий некоторых микроорганизмов (бактерии, бациллы, микробы), а также слов зародыши, личинки, эмбрионы и т.п. наблюдаются колебания: в современном языке в обиходной речи эти слова склоняются как существительные неодушевлённые (изучать бактерии, уничтожать микробы), а в профессиональной речи — как существительные одушевлённые (изучать бактерий, уничтожать микробов).

Иностранные имена, оканчивающиеся на согласную, склоняются и при наличии фамилии или нескольких имён подряд: романы Жюля Верна, рассказы Марка Твена, сказки Ганса Христиана Андерсена. Отступление от этого правила в устной речи («романы Жюль Верна», «рассказы Марк Твена») можно объяснить влиянием обычной для устной речи несклоняемостью имени при наличии отчества («у Иван Иваныча», «к Сергей Петровичу»).

Так всё-таки как правильно: много народу или народа? килограмм сахару или сахара? чашка чаю или чая? При выборе формы родительного падежа единственного числа существительных мужского рода в подобных случаях в прежнее время исходили из того, что формы на -у/-ю вещественных и некоторых других существительных имели количественное значение (обозначали часть целого), а потому считались предпочтительнее (сравните словосочетания без количественного значения: история народа, белизна сахара, вкус чая). В настоящее время формы на -у/-ю употребляются всё реже и происходит выравнивание по основной модели, не связанной с определённым значением. Поэтому наряду с формой чашка чаю вполне допустима (а многими даже предпочитается) форма чашка чая. Причём в речи формы на -а/-я явно преобладают, если при существительном имеется определение: чашка крепкого чая, пачка быстрорастворимого сахара.

Формы на -у/-ю обычно сохраняются в словосочетании, где существительное зависит от глагола: выпить квасу, поесть супу, достать мелу, прикупить тёсу, добавить сахару (особенно при ударяемом окончании: выпить чайку?, поесть медку?).

Кроме того, окончание -у/-ю имеют существительные с отвлечённым значением, если имеется оттенок количественного значения: нагнать страху, наговорить вздору, а также формы во фразеологических сочетаниях: без году неделя, с глазу на глаз, задать перцу, добиться толку, без роду и племени, прибавить шагу, что есть духу и т.д. Сравните также предложные сочетания: упустить из виду, беситься с жиру, нужно до зарезу, говорить без умолку, двадцать лет отроду и т.п.

Вы знаете, как надо говорить: в отпуске или в отпуску? в цехе или в цеху? в чае или в чаю? в аэропорте или в аэропорту? в спирте или в спирту? на холоде или на холоду?

В обоих вариантах перед нами форма предложного падежа единственного числа одного и того же существительного, а различие в окончаниях носит стилистический характер.

Формы на -е книжные, а формы на -у/-ю — разговорные, просторечные или профессиональные. Каждая форма имеет право на существование в условиях определённой речевой ситуации. Так, в приказе по учреждению мы читаем: Полагать П.И. Сергеева в отпуске с 1 июня, а сам Сергеев о себе, вероятно, скажет: Я сейчас в отпуску.

Сравните параллельные формы в других случаях: работа на дому (наречное значение) — номер на доме; задыхаться в дыму — в дыме пожарищ; весь в жиру — плавать в жире; в кругу друзей — в круге подобных представлений; расположиться на мысу реки — на мысе Доброй Надежды; весь в поту — трудиться в поте лица; у него в роду — в роде Толстых; в третьем ряду — в ряде случаев; стоять в углу — в угле треугольника; сад в цвету — во цвете лет и т.п.

Часто различие между формами предложного падежа на -у/-ю и -е выражается в том, что форме на -у присуще обстоятельственное значение, а форме на -е — объектное. Сравните: растёт в лесу (обстоятельство) — знает толк в лесе (дополнение).

А также: держаться на весу — выгадывать на весе; находиться в строю — ошибки в строе простого предложения; грибы в лесу — роль Несчастливцева в «Лесе» А.Н. Островского; родился в 1918 году — события, описанные в «Восемнадцатом годе» А.Н. Толстого; гулять в вишнёвом саду — герои в «Вишнёвом саде» А.П. Чехова; машина на ходу — на ходе дела не отразилось.

При наличии определения вместо «правильной» формы предложного падежа на -у/-ю встречается форма на -е: на ветру — на сквозном ветре; на краю — на переднем крае (устойчивое сочетание); в снегу — в пушистом снеге.

Прежде чем дать оценку форме «торта?» (и ей подобным), поставим такой вопрос: как лучше сказать — тракторы или трактора?? Ответ: выбор формы множественного числа существительного зависит от условий общения (письменная или устная форма речи), от характера текста (его принадлежности к книжному или разговорному стилю) и т.д. Неуместно было бы в технической книге, в статистическом обзоре, в статье на экономическую тему написать: «Новые трактора характеризуются такими-то техническими показателями». Но вполне допустимо употребить эту форму в живой беседе, в очерке на «весеннюю» тему: Началась посевная кампания. Трактора уже вышли в поле.

Книжным формам множественного числа на -ы/-и противопоставлены формы на -а — разговорные: инстру?кторы — инструктора?, це?хи — цеха?, профессиональные: кре?йсеры — крейсера?, реда?кторы — редактора?, се?кторы — сектора?, просторечные: инжене?ры — инженера?, шофёры — шофера?.

Равноправными стали формы: инспе?кторы — инспектора?, корре?кторы — корректора?, проже?кторы — прожектора?, сле?сари — слесаря?, то?кари — токаря? и др.

Некоторые формы множественного числа (а среди них есть и такие, которые не имеют соответственной формы единственного числа) разграничиваются в зависимости от лексического значения слова.

Сравните:

кондуктора? — «работники транспорта» — конду?кторы — «приспособления в технике»;

лагеря? (военные, пионерские, туристские) — ла?гери — «политические группировки»;

борова? — «дымоходы» — бо?ровы — «кабаны»;

корпуса? — «здания; войсковые соединения» — ко?рпусы — «туловища»;

образа? — «иконы» — о?бразы (художественно-литературные);

повода? — «поводья» — по?воды — «побуждения»;

пропуска? — «документы» — про?пуски — «недосмотры»;

тока? — «место молотьбы» — то?ки (электрические);

тона? — «переливы цвета» — то?ны (звуковые);

тормоза? — «приборы» — то?рмозы — «препятствия»;

учителя? — «преподаватели» — учи?тели — «идейные руководители»;

хлеба? (на корню) — хле?бы (печёные);

цвета? — «окраски» — цветы? — «растения»;

меха? — «выделанные шкуры» — мехи? (кузнечные и т. п.);

соболя? — «меха» — со?боли — «животные»;

счета? — «документы» — счёты — «прибор; взаимные отношения»;

сыны? (родины) — сыновья? (у родителей) и др.

История рассматриваемых форм показывает неуклонный рост количества слов с окончанием -а/-я на протяжении последних двух столетий. В середине XVIII в. М.В. Ломоносов отметил только три слова, употреблявшиеся в форме именительного падежа множественного числа исключительно с окончанием -а?: бока?, глаза?, рога? (восходящие к форме двойственного числа при назывании парных предметов), а также немногие слова, имевшие параллельные формы на -ы/-и. В середине XIX в. таких слов было уже много десятков, а в наши дни их насчитывается свыше шестисот.

Естественно встаёт вопрос: при такой активности форм на -а/-я не восторжествуют ли в нашей речи сочетания типа «свежие торта?»? Нет, эта опасность литературному языку не угрожает.

Так, в защиту нормативных форм множественного числа инжене?ры, шофёры можно привести такое положение: слова эти пришли из французского языка, в котором ударение всегда падает на конечный слог (в данном случае на -ер и -ёр), и с таким ударением данные слова вошли в русский язык, причём ударение при склонении сохраняется на этом слоге. Попробуем просклонять слово инжене?р: инжене?ра, инжене?ру, инжене?ром, об инжене?ре? Во множественном числе (инжене?ры, инжене?рам, инжене?рами, об инжене?рах) сохраняется то же ударение, а это исключает форму на -а, в которой окончание требует ударения, и тогда мы «потеряем» его на слоге -ер. Если просклонять слово шофёр, то мы убедимся, что нормативной является форма множественного числа шофёры (просторечная форма «шофера?» восходит к просторечной же форме «шо?фер»: ошибка в ударении повлекла за собой ошибку в формообразовании). Можно поставить это слово в один ряд со словами актёры, гастролёры, гримёры, режиссёры и ещё раз убедиться, что правильная форма — шофёры. Разумеется, никто не обязан знать точное происхождение каждого слова, но можно легко запомнить правило: заимствованные слова на ударяемые -ер, -ёр образуют форму именительного падежа множественного числа с окончанием -ы.

Сложнее обстоит дело со словами доктор, инспектор, трактор и т.п., т.е. словами на -ор, восходящими к латинскому языку: для них нельзя сформулировать единое правило образования формы именительного падежа единственного числа, но можно руководствоваться некоторыми общими указаниями.

Слова на -ор, обозначающие неодушевлённые предметы, образуют, как правило, форму множественного числа с окончанием -ы (такие слова принадлежат к книжной лексике и являются терминами): детекторы, индукторы, конденсаторы, рефлекторы, рефрижераторы. Существуют и отдельные равноправные формы: (проже?кторы — прожектора?, тра?кторы — трактора?) (формы на -а? — профессиональные или разговорные).

Слова на -ор, обозначающие одушевлённые предметы, в форме именительного падежа множественного числа имеют в одних случаях окончание -а?, в других — -ы. Слова, получившие широкое распространение и утратившие книжный характер, обычно имеют окончание -а?: директора?, доктора?, профессора? и др. Слова, сохраняющие книжный оттенок, имеют окончание -ы: авторы, конструкторы, лекторы, новаторы, ораторы и др.

Когда я сказал соседям, что урожай в теплице я вырастил небольшой — «всего пять килограммов четыреста граммов помидоров», они заулыбались. А между тем я построил фразу правильно, по всем правилам «грамматического искусства». Так в чём же дело? По-видимому, в том, что она звучит несколько искусственно.

Действительно, мы скорее скажем 400 грамм масла, чем 400 граммов масла, килограмм помидор, чем килограмм помидоров и т.п. Здесь действует своеобразная тенденция к «экономии языковых средств»: в живой речи, как правило, употребляется более короткий вариант. В одних случаях окончание -ов в форме родительного падежа множественного числа существительных мужского рода перестало использоваться не только в устной речи, но и на письме: «победил» вариант с нулевым окончанием. Так, употребляют «экономные» словосочетания: отряд солдат, группа партизан, пара сапог (а раньше говорили «отряд солдатов», «группа партизанов», «пара сапогов»). То же касается и названий некоторых национальностей (с основой на -н и -р) среди грузин, лезгин, осетин, туркмен, башкир (а раньше бы сказали: «среди грузинов, лезгинов, осетинов, туркменов, башкиров»). «Потеряли» окончание -ов и названия единиц измерения: 100 ампер, 60 ватт, 220 вольт и т.п.

В других случаях окончание -ов сохраняется в письменной речи: 200 граммов, килограмм помидоров, пять апельсинов, ящик мандаринов, немного баклажанов, но отпадает в речи устной: 400 грамм, тонна помидор, десять апельсин, ящик мандарин, несколько баклажан.

Для подтверждения победы более коротких форм приведём ещё и такой факт: в первой половине XIX в. слова афиша, буря, кастрюля, пустыня, роща, сплетня и некоторые другие имели в форме родительного падежа множественного числа окончание -ей (а не нулевое окончание, как сейчас): (нет) афишей, бурей, кастрюлей, пустыней, рощей, сплетней.

Если вы все поняли, то решите несложные задачи.

1. Если у вас есть несколько знакомых девочек по имени Оля, то как вы скажете: Подарки для наших... 2. Заключённое в скобки слово поставьте в нужной форме: Купить несколько (простыня) 3. Раскройте скобки: В углу стояло несколько (кочерга).

Проверьте себя:

1. У А.П. Чехова: Оль. 2. Просты?нь (сравните: бaня — бань, ды?ня — дынь, я?блоня — яблонь). 3. Чтобы себя не мучить, сопоставьте: серьга — серег (с беглым е), стало быть: кочерга — кочерег.

Пересказывая содержание кинофильма, Вася задумался над фразой Все присутствующие обнажили голов... — так голову? или головы?

Разве здесь может возникнуть вопрос о форме числа? Ведь у каждого из присутствующих, надо полагать, была своя голова, а не одна, общая для всех. И если не всегда верна поговорка «Сколько голов, столько умов», то не по причинам физического характера.

И всё-таки правильнее сказать ...обнажили голову. Запомните: если известно, что одинаковые предметы принадлежат каждому лицу из группы или находятся в одинаковом отношении к ним, форма единственного числа употребляется в значении множественного. Так было уже в XIX в. Сравните у А.С. Пушкина: Солдаты стояли с опущенной головой; Повелено брить им бороду; у В.Г. Короленко: ...Какое горе лежало на сердце чужих людей.

Такое же согласование принято и сейчас: Все повернули голову в сторону двери; Носильщики несли на голове корзины с овощами. Изучается форма уха, носа, глаз; У моих и твоих часов сломалась пружина (речь идёт об одной и той же детали у каждого предмета); На совещании присутствовали заведующие учебной частью ряда школ района; Пять воинов были награждены орденом Славы I степени; Девушки закрыли лицо передником; Ребята ковыряли вилкой остывшую картошку.

Если, прочитав заголовок, вы скажете, что я ошибся и неправильно образовал форму множественного числа вещественного существительного пиво, то я сошлюсь на авторитет одного из виднейших русских грамматистов начала XX в. А.А. Шахматова, приводившего эту форму среди других подобных.

В грамматике есть правило: вещественные существительные могут употребляться в форме множественного числа для обозначения различных сортов или видов вещества. Мы считаем правильными такие словосочетания, как нержавеющие стали, красные и белые глины, дорогие табаки, смазочные масла и т.п.

То же для обозначения изделий из материала (бронзы, фарфоры, хрустали) или названий злаков, посевы которых занимают большую площадь (ячмени, овсы). Специалисты постоянно говорят о бензинах, гранитах, каучуках, цементах, сахарах, чаях, культурных луках.

Отсюда, казалось бы, простой вывод: если есть грузинские вина, то почему не могут быть «чешские пивa», тем более что в природе они действительно существуют? И всё-таки вы были правы, уличая меня в ошибке: одно дело — теоретическая возможность существования какой-либо грамматической формы, а другое — практическое использование тех или иных форм («чешские пивa» — так не говорят).

Оказывается, приведённое выше правило не является универсальным. Не образуют формы множественного числа такие вещественные существительные, как молоко, просо, рис и др., а также названия химических элементов: золото, серебро, азот, кислород, калий, натрий и т.д.

Некоторые отвлечённые существительные употребляются во множественном числе, если приобретают конкретное значение, например, радости жизни (ср.: вне себя от радости), различные температуры (ср.: температура наружного воздуха), высокие влажности (ср.: влажность почвы).

Собственные имена существительные употребляются в форме множественного числа для обозначения типа людей: И может собственных Платонов и быстрых разумом Невтонов Российская земля рождать (М. Ломоносов); людей, находящихся в родственных отношениях (семья Артамоновых); географических названий (обе Америки). Ср. в особом стилистическом употреблении: А в ихних чёрных Европах и Азиях боязнь, дремота и цепи (В. Маяковский).

А теперь посмотрим, как обращаются с формами числа школьники:

«Партизанские движения сыграли большую роль в победе» — слово движение употребляется в форме множественного числа, только если обозначает конкретное действие (движения рук и ног), и употребляется в форме единственного числа, если имеет отвлечённое значение «деятельность, направленная на достижение какой-либо цели» (партизанское движение, революционное движение).

«Он говорил об их отношениях к науке» — слово отношение употребляется в форме множественного числа в значении «связь между кем-либо, образующаяся из общения на какой-либо почве» (семейные отношения, товарищеские отношения) и употребляется в форме единственного числа, если имеет значение «взгляд на что-либо, понимание чего-либо» (отношение к искусству, отношение к жизни).

Мы подслушали в школьной библиотеке такой диалог:

— Дайте, пожалуйста, книгу о восстании рабов.

— Возьмите роман «Спартак».

— Эта книга интересная?

— Да, весьма интересна.

Нетрудно видеть, что и в вопросе, и в ответе речь идёт об одном и том же: представляет ли данная книга интерес? Однако формы качественного прилагательного, использованные в функции сказуемого, не совпадают: в одном случае выступает полная форма, в другом — краткая. Сравните аналогичные сочетания: вопрос неясный — вопрос неясен; положение опасное — положение опасно; советы полезные — советы полезны.

Так в чём же различие между формами прилагательного (а оно должно быть, потому что абсолютных синонимов, лексических или грамматических, т.е. синонимов, не различающихся ни по значению, ни по стилистической окраске, как правило, не существует)?

Поищем ответ на вопрос. Сначала возьмём более простой случай: река спокойная —река спокойна; девочка больная — девочка больна; характер у него спокойный — лицо его спокойно и т.п. Словосочетание с полной формой прилагательного в роли сказуемого указывает на постоянный признак предмета (например, в отличие от бурного горного потока это спокойная река), а словосочетание с краткой формой прилагательного в роли сказуемого указывает на временный признак (например, в данный момент река спокойна, а в другое время бывает и бурной). Такое различие, однако, неприменимо к нашему диалогу о книге: нельзя считать, что книга интересная всегда, а книга интересна сию минуту

Возьмём другой пример: дверь низкая — дверь низка. Здесь тоже не приходится говорить о постоянном и временном признаках предмета: размеры, как правило, неизменны. Но можно говорить о признаке абсолютном и признаке относительном: дверь низкая — безотносительно к другим предметам, а дверь низка, например, когда встаёт вопрос о том, чтобы внести в комнату высокую мебель (т.е. чересчур низка). Сравните также: ноша тяжелая (независимо от того, кто её будет нести) — ноша тяжела (может быть, для ребёнка). Аналогичны сочетания: сапоги велики, куртка мала, проход узок — с выражением излишка или недостатка размера. 

Вот теперь мы приблизились к решению интересующего нас вопроса — книга интересная или интересна. Книга интересная — она интересная вообще, безотносительно к тому, кто будет её читателем, а книга интересна допускает продолжение: для детей, для юношества, для специалистов, для подготовки к урокам, для чтения в поезде и т.д.

Мы установили смысловое различие между обеими формами прилагательного в роли сказуемого, но есть ещё различие стилистическое. Оно заключается в книжном характере краткой формы качественного прилагательного: Его философские построения и выводы ясны и точны, и нейтральном, иногда разговорном характере полной формы: Ответы ученика ясные и точные. Поэтому в разговоре об обыденных вещах, например о погоде, мы употребляем конструкции с полными прилагательными: День был тёплый, безветренный, небо ясное, безоблачное.

Кроме того, краткой форме прилагательного присущ оттенок категоричности, а полной — оттенок смягчённого выражения. Сравните три реплики из пьесы А.П. Чехова «Три сестры»: Ты, Машка, злая; Ты, Маша глупая; О, глупая ты, Оля, произнесённые по-родственному, по-дружески, и предлагаемый в порядке лингвистического эксперимента вариант этих реплик: ты зла, ты глупа (звучит резко, оскорбительно).

Прилагательные на -енный допускают два варианта краткой формы: на -ен и на -енен: величествен — величественен, воинствен — воинственен, медлен — медленен, могуществен — могущественен, ответствен — ответственен, родствен — родственен, свойствен — свойственен, торжествен — торжественен и т.п.

В настоящее время чаще используется форма на -ен как более «экономная»: бездействен, безнравствен, беспочвен, бессмыслен, бесчислен, бесчувствен, двусмыслен, искусствен, легкомыслен, многочислен, мужествен, невежествен, посредствен и др.

Что касается ответа на вопрос, заданный в заголовке, то можно естествен, а можно и естественен.

Форма сравнительной степени «более лучший» нарушает грамматическую норму: ведь лучший уже указывает на сравнительную степень (простую), и добавление слова более (с помощью которого образуется составная сравнительная степень) излишне: получается сравнительная степень «в квадрате». К сожалению, сочетания «более лучший» и «более худший» часто встречаются в разговорной речи: Я думаю, что детскую библиотеку переселили в гораздо более худшее помещение (из письма А.А. Фадеева).

В литературном языке приняты такие формы сравнительной степени прилагательных: бойче, звонче, ловче, слаще, хлёстче (а не «бойчее, звончее, ловчее, слаже, хлеще»).

А теперь попробуем разобраться в стилистических различиях между простыми и составными формами степеней сравнения прилагательных. Сопоставляя предложения Этот дом выше соседнего и Показатели успеваемости по русскому языку в нашем классе в этом году более высокие, чем в прошлом, мы можем отметить, что простая форма имеет нейтральный характер (употребляется в разных языковых стилях), тогда как составная форма в основном свойственна книжной речи.

Иначе обстоит дело с формами превосходной степени прилагательных: простая форма носит книжный характер: Глубочайшие мысли, строжайшая диета, а составная является нейтральной (т.е. не связана с определённым стилем): самые глубокие колодцы в этой местности, самая строгая учительница в школе. И вряд ли следует «создавать» не существующие в литературном языке формы (типа «явнейшая глупость» в смысле «очень явная»).

Мы часто оказываемся перед выбором одной из двух синонимических конструкций. Например, как лучше сказать: с обезьяньей ловкостью или с ловкостью обезьяны? 

Это так называемые параллельные стороны. Как первая конструкция (состоящая из прилагательного и существительного, т.е. согласованного определения и определяемого слова), так и вторая (состоящая из двух существительных, т.е. определяемого слова и несогласованного определения) обозначают предмет (в грамматическом значении) и его признак. Поэтому в смысловом отношении они равноценны. Но, как и в других случаях синонимии, между словосочетаниями есть различие.

Словосочетание ловкость обезьяны более конкретно: мы представляем себе животное с характерной для него чертой. А словосочетание обезьянья ловкость имеет более общее значение: подобной ловкостью может обладать не только обезьяна. Так же различаются словосочетания братская помощь (не только со стороны брата) и помощь брата; детский смех (не только у ребёнка) и смех детей; материнская ласка (не обязательно ласка родной матери) и ласка матери и т.п.

Однако следует помнить, что в ряде случаев параллельные обороты расходятся в своих значениях. Так, создан новый городской центр — это в сельской местности возник новый город, а создан новый центр города — это в существующем городе появилась новая центральная часть; взяться за дверную ручку — ручка прикреплена к двери — взять ручку от двери — предметы отделены один от другого.

Стилистическое различие проявляется в таких парах: рассказы Толстого — толстовские рассказы (вариант с прилагательным имеет разговорный характер); книга сестры — сестрина книга (словосочетанию с прилагательным присущ оттенок устарелости для наших дней).

Вы, вероятно, знаете правило: в косвенных падежах, кроме винительного, числительные согласуются с существительными: трёхсот шагов, трёмстам шагам — стало быть, тремястами шагами дальше.

И всё же в разговорной речи, а тем более в просторечии, числительные очень часто не склоняют. А если взять сочетания с составными числительными, то в устно-разговорной речи нарушения литературной нормы наблюдаются ещё чаще. Например, сочетание альбом с 678 иллюстрациями многие прочитают так: ...с шестьсот семьдесят восемью иллюстрациями (просклоняв только последнее слово), хотя по правилу в составном количественном числительном должны склоняться все образующиеся его части; значит, альбом должен быть с шестьюстами семьюдесятью восьмью (или восемью — более старая форма) иллюстрациями.

Книжному варианту с тремястами рублями (числительное согласуется с существительным) противостоит разговорный вариант с тремястами рублей (числительное управляет существительным, как это имеет место в форме именительно-винительного падежа триста рублей).

Слово тысяча может выступать как в функции числительного, так и в функции счётного существительного (сравните формы творительного падежа единственного числа тысячью и тысячей), поэтому оно или согласуется с существительным: с тысячью рублями, или управляет им: с одной тысячей рублей. В форме множественного числа слово тысяча всегда управляет существительным: с тремя тысячами рублей.

В составе числительных слово тысяча имеет разные формы винительного падежа — в количественных числительных: весом в тысячу пятьсот тонн; в порядковых числительных: в тысяча девятьсот семьдесят седьмом году.

Решите, какую из заключённых в скобки форм лучше использовать в предложении Наша библиотека пополнилась двумя тысячами (книг — книгами).

Проверь себя: двумя тысячами книг.

Вы знаете, как прочитать сочетание числительного с существительным сутки? Всё ясно, пока перед нами сочетание 20 (двадцать) суток, 21 (двадцать одни) сутки. Однако на следующие сутки мы окажемся в трудном положении: нельзя сказать ни «двадцать два сутки», ни «двадцать две сутки», и остаётся, как «жест отчаяния», — «двадцать двое суток», но это не соответствует литературной норме.

Дело в том, что существительные, имеющие форму только множественного числа, сочетаются не с количественными числительными два, три, четыре, а с собирательными двое, трое, четверо. Однако собирательное числительное не может входить в составное числительное, которое должно быть образовано из одних количественных числительных.

В нормативной речи эту грамматическую несочетаемость числительных 22, 23, 24 и т.п. с существительными, не имеющими формы единственного числа, мы преодолеваем или заменой таких существительных: поход продолжался 22 дня, или изменением конструкции: поход продолжался в течение двадцати двух суток.

В деловой речи при существительных ножницы, сани, часы, щипцы и т.п. в аналогичных случаях добавляется слово штука: двадцать две штуки ножниц; купили сани в количестве двадцати двух (штук).

Подумайте, как правильно построить такое предложение: На складе имеются 23 (вилы) и 34 (грабли).

Синонимические пары типа два ученика — двое учеников образуются легко. А можно ли образовать пару «три девушки — трое девчат»? Прежде чем ответить на этот вопрос, вспомним, в каких случаях употребляются собирательные числительные двое, трое... семеро (практически выше этого числа собирательными числительными мы не пользуемся).

Собирательные числительные сочетаются:

1) с существительными мужского и общего рода, называющими лиц мужского пола: двое друзей, трое сирот;

2) с существительными, имеющими формы только множественного числа: двое суток, трое саней (начиная с пятеро обычно используются количественные числительные: пять суток);

3) с существительными дети, люди, ребята, лицо (в значении «человек»): двое детей, трое молодых людей, четверо ребят, пятеро незнакомых лиц;

4) с личными местоимениями: нас двое, вас трое, их было пятеро;

5) с субстантивированными числительными (т.е. числительными, употребляющимися в роли существительных): вошли двое, трое в карнавальных костюмах.

Как видно из сказанного, собирательные числительные не сочетаются:

1) с существительными мужского рода, называющими животных (нельзя сказать: «двое волков»), однако в разговорной речи возможно употребить собирательное числительное при названии молодого животного (двое медвежат, трое щенят);

2) с существительными, обозначающими лиц женского пола (нельзя сказать: «трое портних», «четверо преподавательниц»), однако в разговорной речи по аналогии с сочетанием трое ребят встречается сочетание трое девчат (при нейтральной форме три девушки).

Если вы услышите, как кто-то в разговоре сказал, что Деревья росли по обоим сторонам улицы, не торопитесь обвинить этого человека в неграмотности. Он, конечно, знает, что у обоих братьев, но у обеих сестер и что начальная форма — обе стороны (а не «оба стороны»). Однако разговорная речь допускает некоторую грамматическую свободу и наряду с нормативным сочетанием по обеим сторонам (как всем и следует говорить) позволяет существовать и ненормативному варианту по обоим сторонам.

О «терпимости» разговорной речи свидетельствует и распространённое употребление сочетания «у обоих ворот», явно не отвечающее грамматической норме, так как эта форма косвенного падежа образована от несуществующей начальной формы (нет формы именительного падежа «оба ворота» или «обе ворота»: существительные, употребляющиеся только в форме множественного числа, не имеют категории рода). Но говорить лучше правильно: у тех и у других ворот.

Подумайте, правильно ли построено такое предложение: «Учитель занимался с полутора десятком учеников?» Если вы считаете, что неправильно, то объясните почему.

Из двух встречающихся в практике речи вариантов: в полутора десятке случаев — в полутора десятках случаев, с полутора сотней слов — с полутора сотнями слов (различие заключается в форме числа существительного, сочетающегося с числительным полтора — полторы) — нормам современного русского литературного языка отвечает второй, т.е. во всех падежах, кроме именительно-винительного, существительное при числительных полтора — полторы ставится в форме множественного числа. Стало быть: Учитель занимался с полутора десятками учеников.

Чтобы прочитать этот заголовок, вам придётся дописать окончание в последнем слове. Что у вас получилось? Вероятно, у одних «Учитель спросил двадцать два ученика», а у других «Учитель спросил двадцать двух учеников». Второй вариант кажется таким «убедительным»: ведь речь идёт о существительных одушевлённых, а их грамматический признак — совпадение формы винительного падежа с формой родительного. Но в данном случае это не так. Правило говорит, что при склонении сочетаний существительного с составным числительным, оканчивающимся на два, три или четыре, это существительное (независимо от его одушевлённости-неодушевлённости) в винительном падеже сохраняет форму именительного падежа. Стало быть: Учитель спросил двадцать два ученика.

Однако и другая форма (...спросил двадцать двух учеников) встречается довольно часто, причём не только в устной речи, но и в литературе: Утро застало в живых только двадцать двух человек (К. Паустовский).

Также обстоит дело и с сочетаниями существительных женского рода, обозначающими животных, птиц, рыб, с числительными два, три, четыре, когда речь идёт об общем счёте, о купле-продаже. Например, наряду с книжными формами купить двух коров, подстрелить трёх уток, поймать четырёх рыб широкое распространение получили разговорные формы купить две коровы, подстрелить три утки, поймать четыре рыбы. Возможно, так сохраняется старая норма. Сравните у писателей XIX в.: На них он выменял борзые три собаки (А. Грибоедов); Платил прогоны за две лошади (А. Пушкин).

Этот заголовок можно прочитать по-разному: Ученикам раздали по пяти тетрадей и Ученикам раздали по пять тетрадей. Допустимы оба варианта. Это «разрешает» предлог по.

Предлог по в так называемом распределительном значении требует постановки числительных пять, шесть... десять... пятнадцать... двадцать... тридцать, сорок, пятьдесят... или в форме дательного падежа (книжный вариант, с оттенком устарелости): по десяти карандашей, по двадцати рублей, по сорока копеек, по семидесяти мест или в форме винительного падежа (разговорный вариант): по десять карандашей, по двадцать рублей, по сорок копеек, по семьдесят мест. В практике речи преобладают разговорные варианты.

То же самое характерно для употребления составных числительных: по двадцати пяти рублей — по двадцать пять рублей, по сорока семи копеек — по сорок семь копеек (чаще используются конструкции с формой винительного падежа).

Если же в составном числительном имеются слова два, три, четыре, двести, триста, четыреста, то сочетание такого числительного с существительным ставится в форме именительно-винительного падежа: по тридцать четыре копейки, по двести шестьдесят пять рублей.

Различаются также варианты: по нескольку человек, по многу дней (книжные) и по несколько человек, по много дней (разговорные).

Здесь возникает вопрос, на сколько повысилась успеваемость: на двенадцать и пять десятых процента или на двенадцать и пять десятых процентов? По правилу при смешанном числе существительным управляет дробь, стало быть, на 12,5 процента. Сравните также: 6,3 (шесть и три десятых) метра; 8 и 1/5 (восемь и одна пятая) центнера. Но при наличии сочетания с половиной или с четвертью существительным управляет целое число: пять с половиной процентов, три с четвертью ведра.

Этот велосипед дал мне Вася, к вечеру он сломался. Это предложение не страдает неясностью или двузначностью: не вызывает сомнений отнесённость местоимения он к существительному велосипед. И всё же при чтении невольно возникает впечатление курьёзности. Объясняется это тем, что личное местоимение обычно заменяет ближайшее предшествующее существительное в форме того же рода и числа, и эта формальная связь появляется в сознании читателя ещё до того, как устанавливается связь смысловая.

Отсюда не следует, что тексты, в которых это формальное положение не соблюдено, стилистически неполноценны. Так, не вызывают возражений предложения Главный инженер сейчас в цехе, он даёт указания мастеру; Учительница задержалась в школе, она проверяет тетради учеников. Нет оснований сомневаться в том, что в первом предложении местоимение он относится к сочетанию главный инженер (а не токарный цех) и что во втором предложении местоимение она связано по смыслу со словом учительница (а не школа). Поэтому писатели не всегда придерживаются указанного правила. Например, читаем у И.А. Гончарова: Если бы не эта тарелка, да не прислонённая к постели только что выкуренная трубка, или не сам хозяин, лежащий на ней, то можно было бы подумать, что тут никто не живёт. Языковеды считают, что было бы проявлением придирчивости поинтересоваться: лежащий на постели или на трубке?

Однако нередко в подобных случаях возникает неясность. Например: «Сестра поступила в артистическую труппу, она вскоре уезжает на гастроли». Так кто уезжает: сестра или труппа? Предложение можно исправить так: Сестра поступила в артистическую труппу и вскоре уезжает на гастроли или так: Сестра поступила в артистическую труппу, которая вскоре уезжает на гастроли.

Примеров не очень удачного построения предложений с личными местоимениями 3-го лица можно привести немало: «В комнате, возле печки, стояла девушка; она была жарко натоплена»; «Вчера перед школьниками гостеприимно раскрылись двери школы; окрепшие за лето, они с новыми силами взялись за учёбу».

М. Горький в статье «О начинающих писателях» критикует такое высказывание: «Отец умер, когда ему было девять лет» — смысл предложения, конечно, ясен (никто не подумает о «девятилетнем отце»), но из-за отсутствия в предложении другого существительного, с которым связано личное местоимение, возникает курьёз.

Создание двусмысленности из-за неясности, какое существительное заменяет личное местоимение, может быть использовано как особый стилистический приём, когда умышленно затемняется соотнесённость местоимения с лицом или предметом: А он схватил его, подмял и оземь... Тогда тот сел на него верхом и давай в спину барабанить... Мы его из-под него за ноги вытащили. — Кого его ?—Известно кого... на ком верхом сидел... — Кто? — Да этот самый, про кого сказываю (А. Чехов, рассказ-сценка «Ты и вы»).

Всё сказанное относится и к употреблению местоимения который, выступающего в функции союзного слова в придаточном предложении: здесь тоже обычна связь местоимения с ближайшим предшествующим существительным в форме того же рода и числа, поэтому при неясности этой связи возникает двузначность. Например: «Мы беседовали с ведущим актёром столичного театра, который приехал на гастроли в наш город» (приехал актёр или театр?).

Как сказать: внутри их или внутри них? Оба варианта равноправны. Хотя правило гласит, что после предлогов, управляющих косвенным падежом, к личным местоимениям 3-го лица добавляется начальный звук н (для него, к ней, над ними и т.д.), в отдельных случаях допустимы обе формы: у всех их/них, над всеми ими/ними и т.п. Сравните: Видишь разницу между нами и ими (М. Горький); ...Нет между нами и ними никакой средней линии (А. Гайдар). Более современны конструкции с начальным н.

Однако в предложении «На склонах этих гор растёт дуб, а выше него сосна» допущена ошибка. Нужно запомнить, что после формы сравнительной степени прилагательных и наречий местоимения 3-го лица употребляются без начального н, поэтому красивее её, выше его.

Читаем в газете: «Молодёжь осталась довольна концертом, они просили почаще устраивать такие встречи с артистами»; «Крестьянство на протяжении столетий боролось против крепостного права; они неоднократно восставали против своих угнетателей». Авторы этих предложений нарушили соотнесённость в числе между существительным и заменяющим его местоимением: если молодёжь — то она, если крестьянство — то оно. Однако и при такой формальной правильной замене существительного сохранилась бы какая-то стилистическая неловкость («она просила...»; «оно восставало»). В подобных случаях прибегают к лексической замене: Молодые люди остались... они просили; Крестьяне боролись... они восставали...

Встречающиеся в художественной литературе нарушения соотнесённости в числе существительного и местоимения связаны с особенностями индивидуального стиля автора, с желанием придать повествованию разговорный характер: На террасе собралось всё женское общество. Они и вообще любили сидеть там после обеда, но нынче было ещё и дело (Л. Толстой); Публика смотрит эти страсти молча и серьёзно. Может быть, они думают... (М. Горький).

Вспомним хрестоматийный пример: «Комендант велел дворнику отнести вещи жильца к себе». Вы поняли, к кому попадут вещи жильца? Возвратное местоимение себя (себе и т.д.) может относиться к любому из трёх грамматических лиц, поэтому при наличии в предложении двух или нескольких существительных себя может быть соотнесено с разными словами.

По правилу возвратное местоимение себя следует относить к слову, называющему производителя соответствующего действия.

Например, предложение «Мать велела дочери налить себе воды» может означать как то, что дочь нальёт воду для матери, так и то, что она нальёт воду для себя. В приведённом предложении налицо два деятеля, каждый из которых совершает своё действие: действие матери выражается в том, что она велела (простое глагольное сказуемое), а действие дочери — в том, что она будет наливать, и это действие направлено в её пользу. Поэтому предложение следует понимать так, что дочь нальёт воды для себя.

Однако в той редакции, в какой дано это предложение, содержится двузначность, и исключить её можно, выбрав один из ясных вариантов предложения: Мать велела, чтобы дочь налила ей воды или Мать велела, чтобы дочь налила себе воды.

Также решается вопрос и с исправлением предложения, приведённого в начале раздела. Возможные варианты: Комендант велел, чтобы дворник отнёс к нему вещи жильца; Комендант велел, чтобы дворник отнёс к себе вещи жильца; Комендант велел дворнику отнести жильцу его вещи.

Данное правило распространяется на употребление возвратно-притяжательного местоимения свой, которое тоже может относиться ко всем трём грамматическим лицам. Так, двузначное предложение: «Директор застал помощника в своём кабинете» (в чьём кабинете: директора или помощника?) можно исправить так: Директор застал у себя в кабинете своего помощника или так: Директор застал своего помощника в его кабинете.

Как вы поступите, если вам придётся поставить в форме 1-го лица единственного числа глагол победить? А глагол чудить? Вы, очевидно, чувствуете, что в первом случае не подходит ни «побежу», ни «побежду», ни «победю», также как во втором не подходит ни «чужу», ни «чудю».

Дело в том, что некоторые глаголы ограничены в образовании или употреблении личных форм (их поэтому называют недостаточными глаголами). Во-первых, это глаголы, которые обозначают процессы, совершающиеся в животном или растительном мире, в неживой природе и не присущие человеку: ржаветь, сквозить, телиться, течь и др. Такие глаголы не употребляются в формах 1-го и 2-го лица единственного и множественного числа (нельзя ведь сказать: «я теку» или «мы ржавеем»).

Во-вторых, это глаголы, которые не образуют формы 1-го лица единственного числа настоящего или будущего простого времени по фонетическим причинам: такие глаголы, как победить, чудить, убедить, очутиться, ощутить и некоторые другие, образовали бы названную форму с непривычными для нашего слуха сочетаниями звуков («убежу», «убежду», «убедю», «очучусь», «ощущу» и т. п.). Редко употребляется форма «прегражу» (от преградить). А глаголы бузить, дерзить, тузить не образуют теоретически возможных форм «бужу», «держу», «тужу», потому что «место уже занято»: эти слова уже существуют, но как формы часто употребляющихся глаголов будить, держать, тужить. Как же всё-таки поступать, если нужно дать понять, что я их «убедю» и «победю»? Выход заключается в использовании описательных оборотов: и не думаю чудить, сумею победить, хочу убедить, могу очутиться, попытаюсь ощутить и т.п.

Образованные от глагола махать личные формы махаю и машу различаются стилистической окраской: форма махаю — разговорная, форма машу — литературная.

Двоякие (или параллельные) формы настоящего времени (махаю — машу) и повелительного наклонения (махай — маши) встречаются у ряда глаголов (их поэтому называют изобилующими глаголами): колышет — колыхает, кудахчет — кудахтает, мурлычет — мурлыкает, плещет — плескает, полощет — полоскает, рыщет — рыскает и др. (в каждой паре на первом месте стоит литературная, книжная форма, на втором — разговорная).

В отдельных случаях наблюдается не стилистическое, а смысловое различие. Так, форма брызгает имеет значение «спрыскивает, окропляет» (брызгает водой, брызгает белье), а параллельная форма брызжет означает «разлетается каплями, разбрасывает капли, сыплет брызгами» (фонтан брызжет, больной брызжет слюной, искры брызжут).

Форма двигает обозначает «перемещает, толкая или таща что-либо» (двигает стол к окну), а форма движет употребляется чаще в переносном значении «побуждает, руководит» (им движет чувство сострадания) или в значении «приводит в движение» (пружина движет часовой механизм). Например, поезд двигается значит «приходит в движение», а поезд движется значит «находится в движении».

Форма капает имеет значение «падает каплями, льёт по капле» (пот капает с лица, врач капает лекарство в рюмку), а форма каплет значит «протекает» (крыша каплет). Сравните: Из дедовых глаз, испуганно моргавших, капают на его, Лёньки, лоб маленькие мутные слёзы (М. Горький); Яд каплет сквозь его кору (А. Пушкин).

От глаголов брызгать, двигать, капать, махать употребляются формы повелительного наклонения брызгай, двигай, капай, маши и деепричастия брызгая, двигая, капая, махая.

Встречаются также параллельные формы инфинитива: видеть — видать, слышать — слыхать, свистеть — свистать, лазить — лазать, мерить — мерять (вторые в каждой паре носят разговорный характер и употребляются, как правило, только в инфинитиве и в форме прошедшего времени: видал, слыхал).

Какая буква, по-вашему, должна быть употреблена в глаголе (о или а?), если «в конце урока преподаватель обычно подыт…живает всё сказанное?» Право выбора остаётся за вами, но учтите, что одна из форм в паре подытоживает — подытаживает книжная, другая — разговорная.

Попробуем разобраться в особенностях употребления глаголов несовершенного вида с суффиксами -ыва-/ -ива-.

Различаются следующие группы глаголов такого типа:

1) глаголы совершенного вида с безударным корневым о, которым соответствуют глаголы несовершенного вида с ударяемым корневым а: приколоть — прикалывать, разбросать —разбрасывать;

2) глаголы совершенного вида с ударяемым корневым о, которым соответствуют глаголы с ударяемым корневым а: застроить — застраивать, затронуть — затрагивать, усвоить —усваивать;

3) соответственные глаголы совершенного и несовершенного вида с ударяемым корневым о: обеспокоить — обеспокоивать, приурочить — приурочивать, узаконить —узаконивать;

4) глаголы несовершенного вида, имеющие две формы, — книжную (с корневым о) и разговорную (с корневым а): заподозривать — заподазривать, обусловливать — обуславливать, подытоживать — подытоживать, сосредоточивать — сосредотачивать, уполномочивать — уполномочивать.

Глаголы на -ыва-/-ива- с корневым а, получившие широкое распространение в русском литературном языке в XIX–XX вв., в наши дни встречаются в речи всё чаще.

Решите, как лучше сказать:

оспоривать или оспаривать чужое мнение, удостоиваться или удостаиваться награды, условливаться или уславливаться о встрече.

Свои ответы проверьте по словарю.

Какая из двух форм прошедшего времени глагола чахнуть правильна: чах или чахнул? Не ломайте себе голову над решением этого вопроса: обе формы правильны, но различаются степенью употребительности: в современном русском литературном языке глаголы виснуть, вязнуть, вянуть, гаснуть, глохнуть, зябнуть, липнуть, мокнуть, слепнуть, сохнуть, хрипнуть, чахнуть и т.п. образуют форму прошедшего времени обычно без суффикса -ну- («побеждает» более короткая форма), поэтому вис, вяз, вял, гас, глох, зяб, лип, мок, слеп, сох, хрип, чах.

Однако в действительных причастиях прошедшего времени от тех же глаголов суффикс -ну- часто сохраняется: глохнувший, липнувший, мокнувший, слепнувший и т.д.

А можно ли так сказать: «Простерши руки и замерев на месте...»? Можно, так как некоторые глаголы образуют двоякие формы деепричастия: замерев — замерши, заперев — заперши, затерев — затёрши, простерев — простёрши. Различие между этими формами выражается в том, что форма на -ши имеет или разговорный, или устарелый характер.

Современные и устарелые формы находим также в следующих случаях: приведя — приведши, привезя — привёзши, принеся — принёсши. (На первом месте указаны современные формы.)

Существенное значение для правильного построения предложения имеет порядок слов в нём. Л.Н. Толстой говорил, что правильно построенное предложение — это «единственно нужное размещение единственно нужных слов».

В русском языке порядок слов в предложении (точнее, порядок членов предложения) относительно свободный. Это значит, что не существует строго закреплённого места в предложении за тем или иным его членом. Поэтому, например, предложение Я завтра утром пойду гулять, состоящее из пяти знаменательных слов, допускает 120 вариантов в зависимости от перестановки этих пяти слов (можете сами в этом убедиться, если у вас хватит терпения перестраивать это предложение). Однако всякая перестановка слов в предложении связана с бoльшим или меньшим изменением смысла или стилистических оттенков, присущих высказыванию.

В этом легко убедиться, если в приведённом выше примере поставить подлежащее я на последнее место: Завтра утром пойду гулять я.

А теперь попробуем переставить частицу даже (не член предложения!) в разные места фразы:

а) Даже эта работа трудна для него (имеется в виду нетрудная работа, но слабый исполнитель);

б) Эта работа даже трудна для него (подчёркивается неожиданность трудности);

в) Эта работа трудна даже для него (речь идёт о сильном исполнителе).

Легко воспринимается и обычно не содержит никаких добавочных смысловых или экспрессивных оттенков предложение, в котором его члены стоят на своих местах. Это так называемый прямой порядок слов. Рассмотрим предложение Новый ученик быстро усвоил правила грамматики:

— подлежащее предшествует сказуемому: ученик усвоил;

— согласованное определение стоит перед определяемым словом: новый ученик;

— несогласованное определение стоит после определяемого слова: правила грамматики;

— дополнение стоит после управляющего слова — сказуемого: усвоил правила;

— обстоятельство образа действия стоит перед глаголом-сказуемым: быстро усвоил.

Однако использование предложений только с прямым порядком слов делает текст монотонным и неэмоциональным. Поэтому для смыслового или стилистического выделения отдельных членов предложения прямой порядок слов часто сознательно нарушают, заменяют так называемым обратным порядком (его ещё называют инверсией). Переставлять можно любые члены предложения. Например:

А хорошая сторона — Сибирь! (М. Горький) — подлежащее стоит после сказуемого.

Руку мне подал на прощание (А.П. Чехов) — дополнение стоит перед глаголом-сказуемым.

Он смотрел вокруг себя с волнением неописанным (А. Пушкин) — согласованное определение стоит после определяемого слова.

Судьбы свершился приговор (М. Лермонтов) — несогласованное определение предшествует определяемому существительному.

Да, мы дружны были очень (Л. Толстой) — обстоятельство меры и степени стоит после сказуемого.

Следует добавить, что использование обратного порядка слов должно быть стилистически оправдано: неуместная инверсия, неудачная расстановка слов в предложении порождают стилистические ошибки, приводят к искажению смысла фразы или к двусмысленности.

Прочитав предложение «Бабушка восьми лет отвезла внука на Кавказ», никто, конечно, не подумает, что бабушке было восемь лет, но ситуация выглядит комичной из-за неудачного порядка слов в предложении: несогласованное определение восьми лет оторвано от определяемого существительного внука. Подобное нарушение нормального порядка слов встречается в речи довольно часто (особенно в разговорной речи, инструкциях и т.д.). Давайте посмеёмся и поучимся на чужих ошибках.

«Протопопица Марковна стучала в пол рогами ухвата с потным лицом, красным и злым» (А. Чапыгин). Мы понимаем, что не ухват был «с потным лицом», но отрыв последних слов от определяемого сочетания нежелателен.

«Группа студентов пришла слушать факультативный курс лекций по сварке доцента Юрьева» (вам не жаль бедного доцента?).

«Столяр сделал эту этажерку из дуба с четырьмя ножками» (предложение необходимо исправить, но как?).

«Обязать продовольственную базу снабжать продуктами питания лиц, выезжающих на тушение пожара, согласно утверждённым нормам» (интересно было бы знать нормы, утверждённые для пожаров).

«Хорошо сдала экзамены вторая группа четвёртого курса биофака, где старостой Н. Петрова, которая в этом году по приказу ректора значительно увеличилась в своём объёме по сравнению с прошлым годом» (пошло ли это на пользу Н. Петровой?).

«Перед включением должны быть сняты все плакаты с надписью „Не включать — работают люди“, повешенные перед началом работ» (пунктуационное оформление этого текста правильное, но серьёзный тон технической инструкции явно пострадал).

«После ссоры друзей произошёл быстрый отъезд с именин Онегина» (всё-таки это были именины Татьяны, а не Онегина).

Нередко возникает двусмысленность при таком порядке слов в предложении, когда какой-либо его член может быть отнесён как к предшествующим, так и к последующим словам. Например:

«Вам нельзя рассказывать об этом» (вы не должны рассказывать об этом, или кто-то другой не должен рассказывать вам?);

«Мы знаем её лучше тебя» (знаем лучше, чем ты, или лучше, чем тебя?);

«Приказали им доставить книги» (они получили приказ или в результате приказа им доставят книги?).

В устной речи понимание смысла предложений достигается при помощи интонации: перед соответствующим словом или после него делается пауза. Сравните: Приказали им // доставить книги; Приказали //им доставить книги.

В предложениях типа Мать любит дочь подлежащим, как правило, является первое существительное (форма именительного падежа), а прямым дополнением — второе существительное (форма винительного падежа). Однако в некоторых случаях понять смысл подобных предложений бывает трудно. Так, предложение «Что порождает снижение дисциплины в классе?» допускает двоякое толкование: «Какая причина порождает снижение дисциплины?» и «Каковы последствия снижения дисциплины?»

В других случаях перестановка подлежащего и прямого дополнения хотя и не создаёт двусмысленности, но затрудняет правильное понимание смысла предложения (он раскрывается по логике вещей): «Солнце закрыло облако»; «Велосипед разбил грузовик»; «Глаза его прикрывали тёмные очки».

Не всегда могут свободно располагаться в предложении и такие слова, которые не являются членами предложения (вводные конструкции, служебные слова). Не следует ставить вводное слово между предлогом и тем словом, которым предлог управляет: «Он попал в, казалось бы, хорошие условия» (вместо ...попал, казалось бы, в хорошие условия или ...попал в хорошие, казалось бы, условия). Нежелательно ставить рядом два предлога: «Страшно было смотреть на со всех сторон надвигавшиеся тучи» (вместо ...на тучи, надвигавшиеся со всех сторон).

Ничем не оправданы предложения, в которых в роли одного и того же подлежащего выступает сначала существительное, а затем заменяющее его личное местоимение. В таких предложениях, как «Манилов, он был представителем провинциального дворянства»; «Чиновники в комедии „Ревизор“, они типичны для бюрократической среды тогдашней России», допущена стилистическая ошибка — избыточное повторение подлежащего.

Однако подобное построение предложения (с дублированием подлежащего) может быть использовано как особый стилистический приём: сначала называется лицо или предмет, чтобы привлечь к нему внимание, а последующий текст содержит информацию об этом лице или предмете. Такое построение высказывания часто встречается в торжественном стиле, в ораторской речи, в поэтическом языке, например: Твой милый образ, незабвенный, он предо мной везде, всегда... (Ф. Тютчев); Весь облик Грузии любимой, он стал другим в сознаньи жить (Н. Тихонов); Слёзы унижения, они были едки (К. Федин).

Фразы с «продублированным» подлежащим нередки и в разговорной речи, и в просторечии, в частности, писатели используют их для речевой характеристики персонажей: Дьявол — он самый хвастун (Л. Толстой); А отец — он Якова больше любит (М. Горький); Девочки — они аккуратно носят вещи (А. Коптяева).

Повторение подлежащего в устной речи можно объяснить тем, что говорящий, вставляя местоимение, хочет выиграть время и, делая перед местоимением паузу, пусть даже очень небольшую, подбирает в это мгновение слова для продолжения речи.

В соседних строфах из пушкинского «Евгения Онегина» в составном сказуемом при глаголе звалась именная часть употреблена то в форме именительного падежа: Её сестра звалась Татьяна, то в форме творительного падежа: Итак, она звалась Татьяной. Обе конструкции равноправны: Его звали... Григорием Александровичем Печориным (М. Лермонтов); Звали её Фаня (А. Гайдар).

Обе падежные формы именной части составного сказуемого встречаются также при глаголе-связке быть, например: И в семье его Савельич был свой человек (П. Мельников-Печерский); У Ивашкиных он был своим человеком (А. Чехов). При этом часто форма именительного падежа именной части составного сказуемого обозначает устойчивый признак подлежащего, постоянно присущую ему качественную характеристику, а форма творительного падежа обычно указывает на временный признак.

Например, мы скажем: Печорин был офицер (таким мы его видим на протяжении всего романа «Герой нашего времени»); о человеке же, который раньше служил в армии, а потом демобилизовался, мы говорим: Он был офицером. Сравните у А.С. Пушкина: Германн был сын обрусевшего немца (постоянный признак); Бопре в отечестве своём был парикмахером, потом в Пруссии солдатом (временный признак).

Впрочем, начиная с концаXIX в. употребление именной части составного сказуемого в форме именительного падежа идёт на убыль, и в наши дни обычны конструкции с формой творительного падежа: Он всегда был моим другом (хотя речь идёт, очевидно, об устойчивом признаке).

В предложении, приведённом в заголовке, сказуемое «ждёт», чтобы вы нашли его окончание. Наверное, одни присоединят к глаголу окончание единственного числа -о (сдало), другие — окончание множественного числа -и (сдали). Обе глагольные формы имеют право на существование.

Форма единственного числа отвечает грамматической норме (большинство сдало). Форма множественного числа связана с так называемым согласованием по смыслу, при котором сказуемое ставится во множественном числе в тех случаях, когда действие приписывается собирательному лицу, т.е. имеется в виду не один производитель действия, а несколько (в составе подлежащего находятся слова большинство, меньшинство, ряд, часть и т.п.). Здесь возможны три случая:

1) сказуемое ставится в форме единственного числа, если при собирательном существительном нет управляемых слов: Большинство поддержало старосту класса;

2) сказуемое ставится в форме единственного числа, если при собирательном существительном есть зависимое слово в форме родительного падежа единственного числа: Большинство населения города не пострадало от наводнения;

3) сказуемое ставится в форме как единственного, так и множественного числа, если при собирательном существительном есть управляемое слово в форме родительного падежа множественного числа: Большинство учеников вполне справилось/справились с трудным заданием.

В последнее время согласование по смыслу, т.е. постановка сказуемого в форме множественного числа, всё чаще встречается не только в разговорной речи (что объясняется желанием говорящего подчеркнуть смысловую сторону высказывания): Часть книг лежали на полу, но и в книжных стилях: Большинство этих слов теперь вошли в систему литературного языка; Большинство игроков сборной Аргентины уже раньше выступали в Москве; Целый ряд сцен в пьесе правдивы и интересны.

Это, однако, не означает, что грамматическое согласование (постановка сказуемого в форме единственного числа) теперь уже «не в моде»: опираясь на грамматику, вы стоите на твёрдой почве языковых правил. Но речь идёт о предпочтительности (или о частотности) употребления одной из двух допустимых форм, о стилистической целесообразности её использования. Обычно само предложение «диктует» выбор формы согласования сказуемого с подлежащим.

Так, форма множественного числа сказуемого предпочтительна, если главные члены предложения отделены один от другого второстепенными членами, придаточным предложением и т.д.: Ряд педагогов после детального ознакомления с новыми учебниками дали им положительную оценку; Большинство лиц, которые давно уже знали молодого человека, хорошо отзывались о нём.

Кроме того, если подлежащее обозначает одушевлённый предмет, а сказуемое — активное его действие, сказуемое чаще имеет форму множественного числа: Большинство учеников класса приняли участие в туристическом походе. Наоборот, при подлежащем, обозначающем неодушевлённый предмет, и сказуемом, выражающем его пассивное состояние, сохраняется грамматическое согласование (сказуемое в форме единственного числа): Большинство этих книг издано недавно.

Если подлежащее выражено собирательным существительным без количественного значения (крестьянство, студенчество, молодёжь и т.п.), обязательным является строго грамматическое согласование со сказуемым: Молодёжь охотно слушала современную музыку.

При грамматическом согласовании необходимо помнить о согласовании в роде: Ряд столов стоял посередине класса; Часть столов была сдвинута к окну.

Аналогично решается вопрос о согласовании сказуемого с подлежащим, в составе которого имеются слова, обозначающие количество (числительные, слово несколько и др.), т.е. сказуемое может стоять как в форме единственного, так и в форме множественного числа: Шесть школ построено за этот год в нашем городе. — Шесть выпускников нашей школы получили медали; Несколько тетрадей лежало на столе. — Несколько человек вошли в комнату.

У писателей: Заговорили сначала несколько человек туманно и нетвёрдо (А. Фадеев) — активное действие лиц; Несколько человек умерло от ран (С. Сергеев-Ценский) — пассивное состояние субъекта.

Форма единственного числа сказуемого может указывать на совместность действия: Пять солдат отправилось в разведку (группой), а форма множественного числа — на раздельное его совершение: Пять солдат отправились в разведку (каждый со своим заданием).

Если в состав подлежащего входят слова много, мало, немного, немало, сколько, столько, то сказуемое чаще ставится в форме единственного числа: Уже много карет проехало по этой дороге (М. Лермонтов); Сколько ещё сказок и воспоминаний осталось в её памяти? (М. Горький). Однако и в этом случае возможно согласование по смыслу: Много огней и раньше и позже манили не одного меня своей близостью (В. Короленко); Много глаз смотрели в широкое, приплюснутое лицо длинной линии солдат (М. Горький).

В заключение хочу предложить вам небольшое задание: выберите правильную форму сказуемого и объясните свой выбор. 1. У них (было — были) два сына. 2. (Установлено — установлены) три новых рекорда по тяжёлой атлетике. 3. Двадцать один ученик нашего класса (сдал — сдали) все экзамены на «хорошо» и «отлично». 4. В ту зиму много детей (больны были — больно было) гриппом.

Как вы уже, наверное, поняли из заголовка, речь пойдёт о согласовании сказуемого с подлежащим, выраженным особым сложным существительным (такие существительные часто являются терминами), части которого принадлежат к разному грамматическому роду. По правилу сказуемое согласуется с той частью сложного наименования, которая выражает более широкое или более конкретное понятие. Поэтому в нашем заголовке диван-кровать сломался, так как имеется в виду один из видов дивана, а вторая часть сложного существительного является уточняющей.

Думать о согласовании сказуемого с подлежащим, выраженным сложносоставным словом, приходится довольно часто: Кресло-кровать стояло в углу; Плащ-палатка лежала в свёрнутом виде (палатка в виде плаща, а не плащ в виде палатки: таково назначение этого предмета); Завод-лаборатория выполнил срочный заказ; Театр-студия воспитал немало талантливых актёров; Внимание экскурсантов привлекала таблица-плакат; Автомобиль-игрушка понравился детям; Песня-романс стала весьма популярной; Витрина-стенд помещена в коридоре; Книга-справочник переиздана с дополнениями; Машина-канавокопатель проложила широкую борозду; Самолёт-амфибия пошёл на посадку; Платье-халат висело на вешалке; Открыта выставка-аукцион картин молодых художников; Библиотека-музей приобрела рукописи писателя; Музей-квартира пополнился новыми экспонатами; Полка-прилавок завалена книгами; Клуб-читальня открыт ежедневно; Рассказ-сценка очень оригинален; Урок-лекция продолжался два часа; Торт-мороженое разрезан на равные части; Часы-браслет куплены для подарка.

Обычно в таких сложносоставных сочетаниях на первом месте стоит ведущее слово, с которым и согласуется сказуемое. Если же на первом месте стоит не ведущее слово, то опознать его можно по такому признаку: как правило, оно не изменяется при склонении всего сочетания. Например, укрыться плащ-палаткой (а не «плащом-палаткой»), значит, ведущее слово — палатка.

Так, в сочетании «Роман-газета» первая часть не склоняется (напечатано в «Роман-газете»), следовательно, ведущее слово — газета, с которым и согласуется сказуемое: «Роман-газета» вышла большим тиражом.

Если бы мы в предложении Жена с мужем пошла в театр поменяли местами первые два существительных, то вопрос о согласовании сказуемого с подлежащим решался бы иначе: Муж с женой пошли в театр (форма множественного числа глагола-сказуемого указывает на синтаксическое равноправие существительных, входящих в состав подлежащего муж с женой).

В предложении Мать с ребёнком пошла в поликлинику форма единственного числа глагола-сказуемого пошла указывает на синтаксическое неравноправие существительных в сочетании мать с ребёнком, что отражает реальное положение вещей, поскольку производителем действия мыслится только мать.

В предложении Жена с мужем пошла в театр с точки зрения логики форма множественного числа глагола-сказуемого так же приемлема, как и в предложении Муж с женой пошли в театр, и всё же предпочтительней форма единственного числа. Это отнюдь не говорит о зависимом положении мужа в семье. В этом случае учитывается необычная для подобных сочетаний постановка существительного женского рода на первом месте: как правило, на первое место ставится существительное мужского рода: брат с сестрой, отец с матерью, дед с бабкой и т.п. Объясняется это тем, что в грамматическом отношении мужской род сильнее, например: Мальчик и девочка шли по улице. Оба они... (не «обе они»!).

Первым вашим побуждением, возможно, будет: «...сказала» (ведь речь идёт о лице женского пола). И всё же это не так. Запомните: глагол-сказуемое при подлежащем, в состав которого входит вопросительное местоимение кто, ставится в форме единственного числа, а в прошедшем времени — в мужском роде, даже если речь идёт о нескольких лицах или о лице женского пола: Кто из женщин сегодня председательствует на собрании?; Кто из учениц записался в литературный кружок?

Если же мы всё-таки говорим Кто из лыжниц пришла первой?, то это объясняется особыми условиями контекста: неудобно сказать ни «пришёл первым» (о лыжнице), ни «пришёл первой» (разрыв в форме грамматического рода между глаголом-связкой и именной частью составного сказуемого).

В соответствии с общим правилом мы говорим также: Никто из учениц не мог лучше ответить, потому что в состав подлежащего входит отрицательное местоимение. Правда, в разговорной речи можно услышать: Никто из девушек, даже Зоя, не нашлась что сказать. Здесь даёт себя знать наличие присоединительно-уточнительной конструкции даже Зоя, включающей слово женского рода.

То же касается и сочетаний с неопределённым местоимением. По правилу мы говорим: Кто-то (кое-кто) из учениц отсутствовал на последнем уроке. Однако при наличии пояснительной конструкции с ведущим словом женского рода скажем: Некто в чёрном, по-видимому иностранка, вошла в ложу театра.

При сочетании не кто иной, как на согласование сказуемого в числе и роде может оказать влияние порядок слов. Сравните согласование по правилам в литературной речи: Это сделал не кто иной, как дети; Это сделал не кто иной, как Оля и согласование по смыслу в разговорной речи: Не кто иной, как дети, сделали это; Не кто иной, как Оля, сделала это.

Итак, женщина и мальчик в комнату вошла, а может, вошли? Какую бы числовую форму глагола-сказуемого вы ни выбрали, вы не ошибётесь: при однородных подлежащих сказуемое может ставиться как в форме множественного, так и в форме единственного числа.

Правда, можно говорить о предпочтительных вариантах согласования:

1) при прямом порядке слов (сказуемое стоит после однородных подлежащих, соединённых союзом и) обычно употребляется форма множественного числа глагола-сказуемого: Жара и засуха стояли более трёх недель (Л. Толстой);

2) при обратном порядке слов (сказуемое предшествует однородным подлежащим) обычно употребляется форма единственного числа глагола-сказуемого: По земле, истомлённой в зное, разливалась свежесть, прохлада и неизъяснимая лёгкость (В. Солоухин).

Чем же объяснить возможность выбора формы глагола-сказуемого? Тем, что приведённые положения не носят характера категорического предписания, строгой обязательности. Поэтому мы нередко встречаем при прямом порядке слов постановку сказуемого в форме единственного числа: В лесу ночной порой и дикий зверь, и лютый человек, и леший бродит (А. Пушкин); Неточность и запутанность выражений свидетельствует только о запутанности мыслей (Н. Чернышевский).

Часто подобное согласование наблюдается при так называемой градации (расположении слов с нарастанием их значения). В этом случае однородным подлежащим обычно предшествуют повторяющиеся слова каждый, всякий, весь, никакой, ни один: Всё разнообразие, вся прелесть, вся красота жизни слагается из света и тени (Л. Толстой); Каждая встреча, каждая беседа вносила всё большее отчуждение и глухую неприязнь в их отношения (Н. Островский).

В то же время не так уж редки случаи постановки сказуемого в форме множественного числа при обратном порядке слов: В постель её уложили ревность и слёзы (А. Чехов); За телегой шли старуха, опираясь на вилы, и молодая женщина (А.Н. Толстой).

Играет роль и лексическое значение глагола-сказуемого. Если глагол обозначает активное действие, то обычно в интересующем нас случае сказуемое ставится в форме множественного числа: А вечером ко мне нагрянули и Черемницкий, и новый городнинний Порохонцев (Н. Лесков). Если же сказуемое выражено глаголом со значением бытия, состояния, то, скорее всего, сказуемое при однородных подлежащих мы поставим в форме единственного числа: Кроме неё, в комнате находился её муж да ещё некто Увар Иванович Стахов (И. Тургенев).

Согласование сказуемого с подлежащим — названием литературного произведения имеет свои особенности.

Мы говорим: «Накануне» написано И.С. Тургеневым (наречие накануне переходит в существительное среднего рода); «Без вины виноватые» возобновлены в репертуаре театра (согласуем с ведущим словом в названии); «Живые и мёртвые» К. Симонова экранизированы (согласуем так, как это делается при однородных подлежащих).

Но в заголовке «Война и мир» написана Л.Н. Толстым мы согласовали сказуемое не с «однородными подлежащими», составляющими название, а с первым «подлежащим», хотя второе относится к иному грамматическому роду. Можем ли мы, следуя этому образцу, сказать: «„Руслан и Людмила“ написан Пушкиным»; «„Ромео и Джульетта“ написан Шекспиром»? Вопрос нелёгкий: ни один из теоретически возможных вариантов (мужской род, женский род, множественное число) неприемлем.

В подобных случаях следует добавлять родовое наименование (поэма, драма, пьеса, опера и т.д.) и согласовывать сказуемое с ним. Этим мы избавим себя от затруднений и курьёзов типа «„Волки и овцы“ распроданы»; «„Двенадцать апостолов“ [фрегат] стояли на рейде».

Добавление родового наименования рекомендуется и для таких названий, как «Не в свои сани не садись», состоящих из группы слов, в которой не выделяется ведущее слово, пригодное для согласования с ним сказуемого. Поэтому лучше сказать так: Пьеса «Не в свои сани не садись» идёт в Москве в Малом театре.

Иногда нерасчленимая группа слов, образующих название, воспринимается как единое целое в значении существительного, и тогда сказуемое ставится в форме единственного числа среднего рода: «Не брани меня, родная» исполнялось вторично.

Возможно, вы не раз слышали и читали про две больших комнаты и два большие окна. В самом деле, какую падежную форму прилагательного-определения выбрать: две большие комнаты (определение стоит в форме именительного падежа) и две больших комнаты (определение стоит в форме родительного падежа). Наблюдения показывают, что в наше время более употребительна форма именительного падежа. Говорящие и пишущие исходят из такого положения:

— два (три, четыре) больших дома (при существительных мужского рода);

— два (три, четыре) больших окна (при существительных среднего рода);

— две (три, четыре) большие комнаты (при существительных женского рода).

Однако если у существительного женского рода в форме родительного падежа единственного числа ударение падает на окончание (гора — горы?, сестра — сестры?), а в форме именительного падежа множественного числа — на основу (го?ры, сёстры), то определение в рассматриваемой конструкции обычно ставится в форме родительного падежа множественного числа: три высоких горы, две младших сестры.

В приведённых примерах определение стоит между числительным и существительным. Если же определение предшествует числительному, то оно ставится в форме именительного падежа независимо от грамматического рода существительного: последние два месяца, первые две недели, верхние два окна. В отдельных случаях прилагательные добрый, полный, целый, предшествующие числительному, ставятся в форме родительного падежа: целых два стакана, целых две тарелки, целых два ведра, полных три месяца, добрых трое суток.

Наконец, определение может стоять после сочетания числительного и существительного (как правило оно распространённое и обособляется). В этом случае определение ставится в форме именительного падежа: Направо от двери были два окна, завешенные платками (Л. Толстой); Последние два письма, писанные карандашом, меня испугали (А. Чехов).

Какую числовую форму имеет существительное, при котором имеются два определения, перечисляющие разные предметы? Как сказать: владеет немецким и французским языком или языками? В правой и левой руке или руках? Для подобных случаев в целом нет единого решения. В выборе формы существительного могут помочь следующие указания:

1) единственное число подчёркивает внутреннюю связь определяемых предметов, их смысловую или терминологическую близость: головной и спинной мозг, брюшной и сыпной тиф, в правой и левой руке, глаголы несовершенного и совершенного вида, существительные мужского и женского рода, оперное и балетное искусство, учащиеся среднего и старшего школьного возраста и т.п.

2) единственное число обычно употребляется, если определения выражены порядковыми числительными или местоименными прилагательными: местоимения 1-го и 2-го лица, рабочие первой и второй смены, между пятым и шестым ребром, у моего и твоего отца, в том и другом случае, у этой и той команды и т.п.;

3) множественное число подчёркивает наличие нескольких предметов: биологический и химический методы, болгарская и польская команды, золотая и серебряная медали, соляная и серная кислоты, токарный и фрезерный станки, овечья и телячья шкуры, академическое и массовое издания книги, Орловская и Курская области и т.п.

Выберите числовую форму для заключённого в скобки слова:

1) Глаголы действительного и страдательного (залог).

2) В правой и левой (рука).

3) В западной и восточной (часть) страны.

4) Оперное и балетное (искусство).

5) Местоимения первого, второго и третьего (лицо).

6) Марганцевая и хромовая (руда).

7) Война Алой и Белой (роза).

8) Разрыв между первым и последним (гонщик).

Проверь себя:

1. Залога. 2. Руке. 3. Частях. 4. Искусство. 5. Лица. 6. Руда. 7. Розы. 8. Гонщиками.

По поводу приведённого в заголовке предложения один очень известный и серьёзный языковед сказал: «Это не по-русски и режет слух» (т.е. имелось в виду, что правильный вариант — ...моего брата и сестру). Речь идёт, таким образом, о выборе числовой формы определения, относящегося к двум или нескольким существительным — однородным членам предложения.

Вопрос решается так: если ясно, что определение относится не только к ближайшему существительному, но и к последующему, то оно ставится в форме единственного числа: Дикий гусь и утка прилетели первыми (И. Тургенев) — речь не могла идти о диком гусе и домашней утке. Поэтому обычны такие сочетания: летний жар и зной, морской прилив и отлив, уличный шум и грохот, школьная успеваемость и дисциплина, наше радио и телевидение, современная техника и наука, написать свой адрес, фамилию, имя, отчество и т.д.

Однако в тех случаях, когда может возникнуть неясность относительно того, связано ли определение только с ближайшим существительным или со всем рядом однородных членов предложения, это определение ставится в форме множественного числа: способные ученик и ученица, мелко нарезанные зелень и мясо, коричневые шкаф и комод, талантливо исполненные пьеса для виолончели и концерт для скрипки с оркестром и т.п.

В деловой речи, где важна ясность и точность, определение обычно ставится в форме множественного числа: Построить каменные дом и гараж: (форма единственного числа давала бы повод думать, что дом будет каменный, а гараж, возможно, деревянный).

Сомнения в грамматическом построении предложений с географическими названиями возникают постоянно. В одних случаях собственные имена, выступающие в роли приложений, согласуются в косвенных падежах с определяемым словом — родовым географическим названием (нарицательным именем типа город, река, озеро, остров, полуостров, пустыня), а в других — не согласуются. В результате недостаточно чёткого разграничения подобных согласуемых и несогласуемых приложений наблюдаются колебания в выборе соответствующих форм и нередко один и тот же или аналогичный случай находит в практике речи различное выражение. Поэтому в речи и в тексте встречаем: в городе Кемерове — в городе Иваново, на берегах реки Днепра — на полноводной реке Нил, на острове Сицилии — на острове Сицилия, на полуострове Ямале —у побережья полуострова Камчатка, на озере Байкал — у озера Медянки, в Республике Италии — в Республике Сингапур, в порт Александрию — в порту Находка и т.п. Обобщение относящегося сюда материала позволяет дать некоторые практические рекомендации.

1. Названия городов, как правило, согласуются в падеже с определяемыми словами: в городе Москве, под городом Смоленском, недалеко от города Иванова.

Но названия городов часто не согласуются с определяемым словом:

1) если употреблены в специальной литературе, в официальных сообщениях и документах (во избежание неясности): Французская республика со столицей — городом Париж; юбилей города Чебоксары;

2) если это составные названия: в городе Камень-на-Оби, у города Минеральные Воды;

3) если это малоизвестные, редко встречающиеся названия: в городе Ниш (ср.: «в городе Нише» — при таком согласовании слов начальная форма названия может быть воспринята и как Ниш, и как Ниша);

4) названия на -о среднего рода, чтобы их можно было отличать от сходных названий мужского рода; ср.: в городе Иваново (областной центр Иваново) — в городе Иванове (районный центр Иванов).

2. Названия рек, как правило, тоже согласуются в падеже с определяемыми словами: на реке Днепре, между реками Обью и Енисеем, за рекой Москвой (поэтому: за Москвой-рекой, хотя в разговорной речи часто встречается за Москва-рекой).

Согласование может отсутствовать в тех же случаях, что и при названиях городов: у реки Северский Донец, на несудоходной реке Ловать.

3. Часто согласуются названия сёл, деревень и посёлков: родился в селе Бехове, в деревню Дюевку.

Но если род или число названий сёл, деревень и посёлков не совпадает с родом или числом слов село, деревня, то обычно эти названия с определяемым словом не согласуются: в селе Погребец, у деревни Берестечко, в посёлке Березники, в селе Малые Мытищи.

Если вы запомните эти случаи согласования географических названий, особенно случаи согласования названий городов и рек, тогда в остальных случаях (а их десятки: названия озёр, гор, горных хребтов, заливов, проливов, островов, полуостровов, мысов, бухт и т.д.) вы будете решать вопрос о согласовании методом исключения. Рассуждать следует примерно так: если данное собственное имя не является названием города или реки, а также, хотя и реже, названием села, деревни (или посёлка), то оно не согласуется с родовым обозначением: на озере Байкал, у горы Казбек, над хребтом Пирин, в заливе Аляска, у пролива Босфор, на острове Кипр, на полуострове Таймыр, у мыса Сердце-Камень, в бухте Золотой Рог, в пустыне Сахара, у оазиса Шарабад, над вулканом Этна.

4. Географические названия, имеющие форму полного прилагательного, согласуются с родовым наименованием: на Ладожском озере, в Ботническом заливе, у горы Магнитной.

5. Названия станций и портов не согласуются с определяемым словом: на станции Орёл, в порту Одесса, к станции Луга, от станции Боярка, между портами Ялта и Новороссийск, в портах Суета и Танжер, из польского порта Гдыня.

6. Названия зарубежных административно-территориальных единиц не согласуются с родовым словом: в штате Техас, в провинции Лигурия, в княжестве Лихтенштейн, в департаменте Верхние Альпы, в графстве Суссекс.

7. Названия зарубежных государств (республик) обычно согласуются с родовым наименованием, если имеют форму женского рода (т.е. совпадают с родом слова республика): в Республике Боливии, правительство Республики Колумбии и не согласуются, если имеют форму мужского рода: в Республике Кипр, границы Республики Эквадор. Впрочем, есть исключения: в Республике Куба, на территории Республики Ангола и др. (Это касается названий на -а).

8. Названия улиц обычно согласуются или не согласуются с определяемым словом в зависимости от своего грамматического рода: на улице Петровке, на углу улицы Сретенки (женский род), но на улице Арбат, на улице Земляной Вал, на улице Перово Поле, по улице Верхние Поля (мужской и средний род, множественное число).

9. Астрономические названия не согласуются с родовым словом: орбита планеты Марс, посадка на планету Венера.

Обычный домашний диалог:

— Ты будешь обедать на кухне?

— Да, в кухне.

Чем объяснить, что в вопросе и ответе использованы разные предлоги в одном и том же пространственном значении? Казалось бы, их различить достаточно просто: предлог в обозначает направление внутрь чего-либо (с винительным падежом) или нахождение внутри чего-либо (с предложным падежом), а предлог на — соответственно направление на поверхность (с винительным падежом) или нахождение на поверхности чего-либо (с предложным падежом). И вполне чётко различаются сочетания: в столе — на столе — из стола — со стола (предлоги из — с являются антонимами предлогов в — на). Поэтому в разном словесном окружении предлоги в — на (из — с) не выступают в роли синонимов.

Если речь идёт о какой-нибудь территории, которая представляется ограниченным, замкнутым пространством, то мы обычно употребляем предлог в: работать в поле. Если же речь не идёт о пространственном ограничении, то употребляется предлог на: находиться на поле. Сравните, например: Машины стоят во дворе (окружённое забором или домами пространство). — На дворе ещё не убран строительный мусор (открытое пространство); На дворе сегодня холодно (т.е. вне дома); в Крыму (частично ограниченное горами степное пространство) — на Кавказе (горная местность без резко очерченных границ); в Альпах (в горах, среди гор) — на Карпатах (на поверхности гор). Несоответствие предлогов в сочетаниях в Белоруссии — на Украине объясняется тем, что сочетание на Украине (в разговорной речи, в художественной литературе, в старых газетах и журналах) возникло под влиянием украинского языка (сравните: на Полтавщине, на Черниговщине).

На выбор предлога влияет как значение управляющего слова, так и значение всего сочетания: поехал на вокзал — вошёл в вокзал (сказывается соответствие приставки в-/во- и предлога в).

Иногда, выбирая предлог, приходится следовать традиции: в деревне — на хуторе; в селе — первый на селе работник; в учреждении — на предприятии; в комбинате бытового обслуживания — на мясокомбинате; в спортивных играх — на Олимпийских играх. В профессиональном употреблении встречаются сочетания: «работает на театре», «служит на флоте» и т.п.

Приходится признать, что предлоги в и на не всегда чётко разграничиваются: слёзы в глазах — слёзы на глазах, работать в огороде — работать на огороде, корабли в море — корабли на море, в лодке стоял рыбак — на лодке стоял рыбак, обедать в кухне — обедать на кухне (вариант на кухне утвердился под влиянием народной речи). Сравните в литературе: Я побежал в кухню рассказать бабушке всё, что видел и слышал (М. Горький); Нянька приходила на кухню ужинать (В. Короленко).

В синонимическом значении употребляются предлоги в — на также в сочетании с существительными, называющими средства транспорта: ехать в/на поезде, автобусе, трамвае (не торопитесь делать вывод, что, если мы едем в поезде, то сидим внутри вагона, а если едем на поезде, то сидим... на его крыше).

Существует ещё и третий синонимический вариант — употребление названий средств транспорта в форме творительного падежа без предлога: ехать поездом, автобусом, трамваем и т.д. В этом случае имеются в виду только механические транспортные средства (вряд ли кто-нибудь согласится, чтобы о нём сказали, что он «приехал сюда ослом или верблюдом»).

Как мы уже сказали, предлоги в — на имеют свои антонимы (предлогу в соответствует предлог из, а предлогу на — предлог с): в Крыму — из Крыма, на Кавказе — с Кавказа. А как, по-вашему, следует сказать: Съехались представители (из всех — со всех) уголков нашей страны?

Удачен ли в заголовке выбор предлогов? Ведь ввиду предполагает что-то предстоящее, а вследствие — что-то уже случившееся: Пишу к вам из деревни, куда заехал вследствие печальных обстоятельств (А. Пушкин); Ввиду предстоящего наступления объявляю заседание закрытым (Э. Казакевич).

Так, мы скажем ввиду предполагаемого отъезда, а не «вследствие предполагаемого отъезда», так как отъезд ещё не состоялся и никаких «последствий пока не имеет». С другой стороны, точнее выражена мысль в сочетании предоставить отпуск вследствие болезни, чем в сочетании «предоставить отпуск ввиду болезни» (получилось бы, что болезнь, ставшая уже фактом, как бы «планируется» наперёд).

Правда, этому правилу не всегда следуют, и предлог ввиду нередко употребляется не только для указания событий, ожидаемых в будущем, но и для обозначения действий и событий настоящих, постоянных, даже отнесённых к прошлому: Ввиду недостатка в продовольствии сокращение в пути теперь было особенно важно (В. Арсеньев); Катер пошёл со специальным заданием, и ввиду бурной погоды за него беспокоились (К. Симонов). И всё же, по крайней мере в деловой речи, лучше придерживаться указанного выше разграничения предлогов ввиду и вследствие.

Согласитесь, что заголовок звучит нелепо из-за включения в предложение предлога благодаря, не потерявшего ещё своего первоначального лексического значения (по связи с глаголом благодарить). Логично употреблять его в тех случаях, когда речь идёт о причинах, вызывающих желательный результат: поправился благодаря заботам матери; спасся благодаря своей находчивости; Степан Аркадьевич в школе учился хорошо, благодаря своим хорошим способностям (Л. Толстой).

Однако в печати нередко встречаются такие предложения, нарушающие указанное выше положение: «Благодаря снежным заносам движение прервано», хотя благодарить здесь некого и не за что. В подобных случаях отмечается употребление предлога благодаря для указания причины вообще, а не только такой, которая «заслуживает благодарности». Эта причина может быть нейтральной и даже вызывающей отрицательные последствия: Связь с людьми потеряна благодаря последним арестам (М. Горький); С войны он вернулся почти оглохший, благодаря осколку гранаты, с больной ногой (А. Куприн).

И всё же в предлоге благодаря в достаточно большой мере сохраняется его исконное значение («благодарности»). А потому лучше сказать: Ученик не пришёл в школу вследствие (по причине, из-за) смерти матери.

Если поговорку Что в лоб, что по лбу толковать буквально, то никакой разницы между содержанием первой и второй её частей мы не усматриваем. И всё же небольшая разница есть.

Сопоставим похожие словосочетания глядеть в небо и глядеть на небо. При всей близости их значения находим и оттенок различия: глядеть в небо значит «смотреть в одну точку», а глядеть на небо — «смотреть на всю поверхность пространства». Рассуждая по аналогии, выясним, что в лоб значит «в одну точку» (ударил пальцем в лоб), а по лбу — «по всей поверхности» (ударил себя рукой по лбу).

Оттенки различия находим и в других близких по общему значению предложных словосочетаниях. Сравним наиболее часто употребляемые сочетания.

Гулять в лесу — обозначается действие ограниченное — «гулять на определённом участке леса», а гулять по лесу — обозначается действие, «разбросанное» в пределах названного пространства.

Ездить в города — указывается на направление действия, а синонимическое сочетание ездить по городам имеет распределительное значение (действие распределяется на объекты последовательно один за другим).

Идти по берегу — указывается место движения, а идти вдоль берега — определяется направление движения на пространстве, вытянутом в линию.

Картины развешаны на стенах — указано только на место, где висят картины, а если говорится, что картины развешаны по стенам, то выражается добавочное значение распространения действия по всей поверхности предмета.

Туман поднимался от земли — указывается только направление движения (туман мог не касаться земли), а если сообщается, что туман поднимался с земли, то обращается внимание на место, откуда началось движение.

Спускаться с лестницы значит «двигаться от верхней до нижней ступеньки», а спускаться по лестнице значит «двигаться по поверхности предмета» (может быть, с середины лестничного пролёта).

В последнее время — обозначается определённый момент, а за последнее время — указывается на какой-то отрезок времени.

Положение изменилось с приездом отца — указывается на непосредственные последствия (сразу же за этим событием), а если положение изменилось после приезда отца, то речь может идти и о более отдалённых последствиях (спустя некоторое время).

Навещали в праздники — навещали по праздникам — второе словосочетание содержит дополнительный оттенок значения, указывая на регулярность повторения действия в определённые сроки.

Различие между синонимическими предложными сочетаниями может носить не смысловой, а стилистический характер.

Так, выражения идти по воду, ходить по грибы присущи просторечию (сравните нейтральные: идти за водой, ходить за грибами). Они могут использоваться в художественной литературе: Весной ходят девушки в рощу по ландыши, летом — по ягоды (В. Панова). 

В синонимических сочетаниях по окончании спектакля — после окончания спектакля, по приезде в город — после приезда в город первый вариант в каждой паре имеет книжный характер.

В синонимических сочетаниях прошёл с километр — прошёл около километра, на выполнение работы понадобится с месяц — на выполнение работы понадобится около месяца первый вариант (в нём предлог с использован для приблизительного указания отрезка пространства или времени) имеет разговорный характер.

Сочетание чуть не умер с голоду употребляется исключительно в разговорной речи, а сочетание чуть не умер от голода — стилистически нейтральное.

Сочетание детей набралось около сотни — стилистически нейтральное, а синонимическое ему сочетание детей набралось до сотни имеет разговорный оттенок.

Сочетание стал болеть к старости — стилистически нейтральное, а стал болеть под старость — разговорное.

В синонимических сочетаниях эта роль для меня — эта роль по мне, для чего тебе эти вещи — на что тебе эти вещи первый вариант в каждой паре нейтральный, а второй — разговорный.

Оттенок официальности присущ сочетанию за подписью и печатью (сравните стилистически нейтральный оборот с подписью и печатью).

Канцелярский характер придаёт высказыванию широко распространённое необоснованное употребление предлога по: «ответ по этой жалобе» (вместо ...на эту жалобу); «соревнование по лучшей встрече» (вместо ...на лучшую встречу) и т.п.

Казалось бы, предлоги, эти маленькие служебные словечки, не относящиеся к словам знаменательных частей речи, не должны доставлять нам особых хлопот. Однако это не так: при употреблении предлогов возникает ряд вопросов, связанных с их значением, стилистической окраской, вносимой ими в сочетания с существительными, повторяемостью или неповторяемостью при однородных членах предложения и т.д.

Прежде всего не следует думать, что служебная роль предлогов означает отсутствие у них самостоятельного значения. Предлоги не лишены значения! Если малышу показать два таких предмета, как мяч и стол, и медленно перечислять: на... под... за... перед... у... и т.д., он жестами покажет, что значение, вносимое этими словами-малютками, ему понятно. Он, правда, со свойственным детям конкретным мышлением, связывает значение предлогов с определёнными предметами, которые он видит, и не может, естественно, отвлечься от этих предметов. Но он немного подрастёт и научится понимать абстрактное значение предлогов, которое можно обнаружить, например, при переводе предлогов на иностранный язык.

С течением времени, с развитием языка менялось значение предлогов, их роль. Если первичной функцией большинства предлогов было выражение пространственных отношений (сравните значение предлогов: в, до, за, из, к, на, над, от, перед, по, под, при, у и др.), то в дальнейшем появляются значения временнoе, причинное, изъяснительное и др. Происходит частичное их смешение. Со временем появляются новые предлоги, образованные от имён и наречий, возникают синонимические отношения между ними, создаётся возможность более целесообразного их выбора в речи.

Обратимся к примерам. Так, наблюдая за звёздами, мы являемся пассивными наблюдателями, а наблюдая над подопытными животными, мы являемся активными экспериментаторами, вмешивающимися в проводимые опыты. Не следует думать, что указанные оттенки значения строго закреплены за предлогами за и над. Сравните: контроль за качеством работы — контроль над производством — здесь можно уже говорить о равноправии предлогов. А в сочетании наблюдения за поведением детей в значении предлога за присутствуют оба оттенка — «изучение» и «активное воздействие». Поэтому правомерно говорить о более или менее установившемся гибком употреблении предлогов.

Сочетания с помощью — при помощи различаются тем, что второй вариант обычно связывается с представлением о действующем лице: ускорить производство с помощью техники — добиться успеха при помощи друзей.

Сочетания с целью — в целях различаются в основном сочетаемостью с разными грамматическими формами: с целью чаще употребляется при неопределённой форме глагола, а в целях — при отглагольном существительном, преимущественно в деловой речи. Поэтому рекомендуется говорить: с целью выяснить, но в целях выяснения.

Различие между сочетаниями охотиться на кого — охотиться за кем заключается в том, что первое имеет значение «добывать путём истребления, убивать» (охотиться на волков, на диких уток), а второе — «добывать путём ловли» (охотиться за певчими птицами, за черепахами).

Сочетание в волнении передает значение «полный охват чувством», а сочетание с волнением говорит лишь о частичном охвате чувством. Сравните также: лицо в веснушках (всё покрыто ими) — лицо с веснушками (видны отдельные веснушки).

Небольшое смысловое различие сочетаний пробираться сквозь кусты — пробираться через кусты выражается в том, что в первом варианте содержится смысловой оттенок большего усилия.

В некоторых случаях сказывается принятое словоупотребление: покатиться со смеху — покатиться от хохота, находиться на службе — находиться в услужении.

Стилистически окрашены широко используемые в речи так называемые новые предлоги, образованные из сочетания простого предлога с формой косвенного падежа существительного, имеющего отвлеченное значение: в деле, в области, за счёт, по линии, в части и др. Нередко их употребление приводит к созданию речевых штампов, отнюдь не украшающих текст. «Достигнуты успехи по линии изучения учебного материала»; «Имеются жалобы в части слабого поддержания школьной дисциплины»; «Улучшил усвоение ряда предметов главным образом за счёт хорошей памяти»; «По-прежнему отстает в области грамматических правил».

В ходе развития языка менялось и предложное управление. Так, устарело (хотя, к сожалению, часто встречается) сочетание предлога согласно с формой родительного падежа («согласно приказа»). В настоящее время согласно требует формы дательного падежа: согласно приказу, согласно распоряжению.

Устарелый характер имеют сочетания предлога по с формой предложного падежа («тосковать по муже», «скучать по сыне»). В современном употреблении по сочетается с формой дательного падежа: тосковать по мужу, скучать по сыну.

Несколько устарелый или разговорный оттенок присущ сочетанию «говорит за то». Нормативное сочетание говорит о том. Устарело и сочетание «представляет из себя». Нормативное сочетание — представляет собой.

В устной и письменной речи встречается немало случаев неправильного выбора предлога или неуместного его использования: «Об этом уже не раз указывалось в наших решениях» (вместо на это указывалось...); «В нём росло убеждение о необходимости начать жить по-новому» (вместо убеждение в необходимости...); «Гоголь описывает о похождениях Чичикова» (вместо описывает похождения Чичикова); «Они гордились за своё высокое звание» (вместо ...своим высоким званием); «Павел Петрович преклонялся английским порядкам» (вместо ...перед английскими порядками); «Давыдов рассказал цель своего приезда» (вместо рассказал о цели...) и т.п.

С наличием или отсутствием предлога в параллельных сочетаниях связано смысловое различие этих сочетаний. Так, в сочетаниях говорить что, знать что, напомнить что, сообщить что имеется в виду объект в полном объёме, проникновение в сущность, раскрытие содержания, а в сочетаниях говорить о чём, знать о чём, напомнить о чём, сообщить о чём объект характеризуется в какой-то его части или в общем виде. Сравните: говорить разные вещи — говорить о разных вещах, знать эти факты — знать об этих фактах, напомнить сказанное — напомнить о сказанном, сообщить полученные результаты — сообщить о полученных результатах.

Сочетания заниматься вечерами — заниматься по вечерам различаются тем, что первый вариант указывает только на совершение действия в одни и те же отрезки времени (На этой неделе он не сможет прийти к нам, так как работает теперь вечерами), а второй содержит дополнительное указание на регулярное повторение действия и его распределение на ряд временных отрезков (Он всегда работает по вечерам).

Сочетание идти полем указывает на направленность линейного движения (Туда мы шли полем, оттуда лесом), а сочетание идти по полю обозначает движение в пределах названного пространства (Мы шли по полю, по лесу).

В каком падеже следует поставить местоимение, управляемое сочетанием стрелять по? Казалось бы, никакой проблемы здесь быть не может: раз мы говорим стрелять по противнику (дательный падеж), то, значит, должны говорить «стрелять по нам». Но это не так! 

Оказывается, при глаголах, выражающих чувство, внутреннее переживание: горевать, скучать, соскучиться, тосковать, тужить и т.п., а также при таких глаголах, как стрелять, ударять и др., предлог по требует разного предложного управления в зависимости от принадлежности управляемого слова к той или иной части речи:

1) управляемое существительное ставится в форме дательного падежа: стрелять по бронепоезду, горевать по сыну;

2) управляемое личное местоимение 1-го или 2-го лица ставится в форме предложного падежа: стреляли по вас, скучали по нас;

3) управляемое местоимение 3-го лица ставится в форме дательного падежа (как и существительное): стреляли по ним, соскучились по нему.

Стало быть, Противник стрелял по нас.

Своеобразие предложения, вынесенного в заголовок, заключается в том, что оно построено в нарушение элементарного грамматического правила: форма винительного падежа без предлога может употребляться только при переходных глаголах (в этом заключается их особенность в любом языке), но в нашем примере употреблён глагол с суффиксом -ся, который является непереходным. То же самое находим в предложениях Дети боялись строгую мать; Все дожидались Анну Ивановну, в которых после непереходного глагола вместо формы родительного падежа употреблена форма винительного падежа.

И тем не менее такие «неправильные» предложения узаконены в разговорной речи, имеющей свои нормы, часто не совпадающие с нормами речи книжной: Дядю боялись все (Н. Лесков); Вы ведь Гришу дожидаетесь? (Ф. Достоевский); Павлик... любит и слушается Валю. А Лору не слушается (В. Осеева).

На невозможность употребления формы родительного падежа после глагола с отрицанием (хотя в предложении имеется отрицание не) указывал еще А.С. Пушкин. Он так оценил фразу Я не могу вам позволить начать писать... стихов: «Неужто электрическая сила отрицательной частицы должна пройти сквозь всю эту цепь глаголов и отозваться на существительном? Не думаю».

Как же выбрать падежную форму дополнения, зависящего от глагола, при котором имеется отрицание? Всегда ли винительный падеж (при глаголе без отрицания) заменяется родительным (при глаголе с отрицанием)? Далеко не всегда. Обобщённо можно сказать следующее: в одних случаях действительно преобладает употребление формы родительного падежа, в других — по преимуществу сохраняется форма винительного падежа, в третьих — наблюдается факультативное использование обеих падежных форм, т.е. допускается свободный выбор между ними.

1. Форма родительного падежа обычно употребляется:

1) при усиленном отрицании, которое выражается частицей ни или отрицательным местоимением либо наречием с приставкой ни-: Да мы не имеем ни малейшего понятия о том, что делается с этими несчастными (Л. Толстой); До вас никто ещё этого браслета не надевал (А. Куприн);

2) при разделительно-количественном значении дополнения: За обедом оказалось, что он не пьёт вина и не ест мяса (М. Горький); Не купил к чаю баранок (К. Федин);

3) при выражении дополнения отвлечённым существительным: не даёт оснований, не теряет надежды, не испытывает желания, не принимает участия, не имеет представления, не скрывает радости, не упускает случая, не делает уступок; Утро не принесло радости (Л. Леонов); Веселья я не ищу (В. Кетлинская);

4) при деепричастиях и причастиях (учитывается книжный характер этих форм): Не получив ответа, старик идёт на станцию (А. Чехов);

5) в безличных предложениях, когда подчёркивается категорический характер отрицания: Не нагнать тебе бешеной тройки (Н. Некрасов).

2. Форма винительного падежа ослабляет значение отрицания и потому обычно употребляется в следующих случаях:

1) при указании на конкретный объект (т.е. имеется в виду именно этот предмет, а не вообще какой-то): не проверил работу, которую ему прислали; не выпила молоко, которое ей оставила мать; Он не отвергнул тогда эти сто рублей (Ф. Достоевский); Я не люблю луну (М. Горький);

2) при выражении дополнения одушевлённым существительным, в частности собственным именем лица: Ты не любишь мать (Л. Толстой); Он давно не видел Ольгу (М. Горький);

3) при постановке дополнения перед глаголом-сказуемым (поскольку ещё не чувствуется влияния отрицания): Журнал я этот не люблю (И. Тургенев); Землю не отнимут у них (М. Шолохов);

4) при двойном отрицании (т.е. при усиленном утверждении): Не могу не сказать несколько слов об охоте (И. Тургенев); Женщина не может не понять музыку (М. Горький);

5) при наличии в предложении слов с ограничительным значением (едва, чуть и т.п.): едва не уронил чашку, чуть не пропустил урок; Раз он даже шикал, за что чуть было не потерял место (А. Чехов);

6) обычно в конструкции «не + вспомогательный глагол + неопределённая форма переходного глагола + дополнение» (т.е. при отнесении дополнения не непосредственно к глаголу с отрицанием, а к неопределённой форме глагола, зависящей от глагола с отрицанием, что ослабляет влияние самого отрицания): Не стану описывать Оренбургскую осаду (А. Пушкин); Я не успел сшить форму (М. Горький). К последнему случаю и относится пример из заголовка.

Факультативное употребление форм обоих падежей встречается в тех случаях, когда нет указанных выше условий, явно склоняющих нас к выбору одного из двух падежей. Поэтому допустимо и Я не читал вчерашней газеты, и Я не читал вчерашнюю газету. Но в этом случае следует помнить о стилистическом различии падежных форм. Конструкции с родительным падежом характерны для книжной речи: Я не намерен умалять чьих-либо заслуг (М. Горький). Конструкции с винительным падежом типичны для речи разговорной: Так и умрёшь, не выговорив это слово (М. Горький).

Добавим, что после глаголов с приставкой недо-, не имеющей значения отрицания, а указывающей на выполнение действия ниже нормы, дополнение обычно ставится в форме винительного падежа: недогрузить тонну угля, недодать почту, недолить стакан, недооценить силу противника, недовыполнить план, недоварить суп, недоглядеть ошибку в тексте, недобрать одно очко.

Согласитесь, что не сразу мы здесь найдём владельца того дома, который обозначен в заголовке. Недостатком этого предложения является нагромождение (нанизывание, расположение цепочкой) одних и тех же падежных форм.

Чаще всего происходит нанизывание форм родительного падежа в связи с большой распространённостью так называемого родительного приимённого: строго говоря, нет случая, когда при существительном нельзя было бы употребить другое существительное в форме родительного падежа.

Вот и появляются предложения, подобные следующим: «В целях дальнейшего улучшения дела постановки качества воспитания подрастающего поколения...»; «Для решения задачи ускорения подъёма уровня сельского хозяйства...»; «Для выполнения требования устранения отставания производства канцелярских принадлежностей...».

Такие предложения стилистически неприемлемы, и прежде всего потому, что они маловразумительны. А ведь достаточно в каком-нибудь месте «разбить» цепочку форм родительного падежа, чтобы облегчить восприятие текста. И получится примерно так: Чтобы повысить качество воспитания подрастающего поколения...; Чтобы ускорить подъём сельского хозяйства...; Чтобы устранить отставание производства канцелярских принадлежностей...

Реже встречается стечение других одинаковых падежных форм, но и оно возможно. Наиболее часто встречается нанизывание форм творительного падежа: «Дети любовались освещенной луной поляной»; «Дрессировщик был поднят слоном хоботом»; «Речь была встречена присутствующими шумными аплодисментами»; «Вы недовольны чем-то мною» и т.п.

Можно ли исправить такие предложения? Очень легко: Дети любовались поляной, освещенной луной; Слон поднял дрессировщика хоботом; Присутствующие встретили речь шумными аплодисментами; Вы чем-то недовольны мною.

Следует исправить предложения и с нанизыванием других падежных форм (например дательного, предложного падежей). «Приступили к подготовке к соревнованию» (вместо Начали готовиться к соревнованию); «Обсуждался вопрос о соглашении о взаимной помощи» (вместо Обсуждалось предварительно соглашение о взаимной помощи); «К любви к людям у него примешивалось чувство сострадания к ним» (вместо Любовь к людям у него сочеталась с чувством сострадания к ним) и т.д.

Не украшает речь и скопление падежных форм с одинаковыми предлогами: «Обращение к стремящейся к знаниям молодёжи» (вместо ...к молодёжи, стремящейся к знаниям); «Беседа с педагогом с большим стажем» (вместо ...с педагогом, имеющим большой стаж).

Добавим ещё и такие примеры: «Поиски Пушкина новых средств и приёмов художественной выразительности»; «Повесть „Степь“ — это итог сложных исканий Чехова своей творческой манеры»; «Талантливые зарисовки героических будней нашего народа таких писателей, как...».

Возможно, вы сами обратили внимание на общий для приведённых предложений стилистический недостаток: рядом или почти рядом стоят два родительных падежа с разными значениями («Поиски Пушкина... средств и приёмов...»; «...искания Чехова... творческой манеры»; «...зарисовки будней... талантливых писателей...»). Первая из этих падежных форм — это родительный субъекта (обозначает производителя действия), вторая — родительный объекта (называет предмет, на который обращено действие). Такое соседство противоположных форм затрудняет восприятие содержания предложения: вы невольно «спотыкаетесь» при чтении. Но стоит заменить родительный субъекта формой творительного падежа — и вы уже почувствуете некоторое облегчение: Характеристика Добролюбовым «тёмного царства». А ещё лучше исправить предложение так: Характеристика, данная Добролюбовым «тёмному царству».

В отдельных случаях может возникнуть неясность или двусмысленность при использовании даже одной формы родительного падежа, например в назывных предложениях: Возвращение сына (он сам вернулся или его вернули?); Проверка прокуратуры показала... (прокуратура проверила или её проверяли?). Исправление подобных предложений заключается в замене родительного субъекта или родительного объекта другой конструкцией (например: Проверка, проведённая прокуратурой, показала... или: Проверка работы прокуратуры показала...).

Нередко в предложении при двух управляющих словах имеется общее дополнение. Такое построение вполне правильно, если управляющие слова требуют одинакового падежа и предлога (так называемое двойное управление): читать и конспектировать книгу; перечитывать и исправлять написанное; желать и добиваться осуществления планов; надеяться и рассчитывать на успех и т.п. Но нельзя «любить и наслаждаться природой», потому что любить (что?), а наслаждаться (чем?). Так же нельзя «смотреть и любоваться картиной»: смотреть (на что?), а любоваться (чем?); «организовать и руководить работой»: организовать (что?), а руководить (чем?).

Мы уже показали некоторые приёмы исправления подобных сочетаний. Самый простой способ: при первом управляющем слове сохраняется зависимое существительное, а при втором используется местоимение, заменяющее это существительное. Например: любить природу и наслаждаться ею; смотреть на картину и любоваться ею; организовать работу и руководить ею.

Иногда лексическая замена позволяет устранить стилистическую погрешность: «За больным установлен хороший уход и содержание» (исправляем: Больному обеспечены хороший уход и содержание).

Изредка неточные конструкции с двойным управлением встречаются в литературе как дань разговорной речи: жмурил и хлопал глазами (Н. Гоголь); чувствуя и пугаясь приближения дня (М. Лермонтов); ловя и избегая вопросительно устремлённый на него взор Кати (И. Тургенев); не только не любил, но был возмущён против штабных (Л. Толстой); поняли и смирились с переменами в своём быту (А. Караваева). Воспользовавшись предложенным выше приёмом стилистической правки, мы устранили бы формальное нарушение грамматического правила, но сделали бы предложения «тяжеловесными», что нежелательно для языка художественной литературы.

Курьёзность шутливой фразы «Шёл дождь и два студента; один в университет, другой в калошах» основана на том, что в ней в качестве однородных членов предложения выступают слова, выражающие вещественно неоднородные понятия (что общего между дождём и студентами? между университетом и калошами?). На использовании этого приёма сочетания несочетаемого строятся каламбуры типа «пить чай с лимоном и с удовольствием».

В художественной литературе такие построения используются как особый стилистический приём для создания комического эффекта: у Н. Гоголя: Не только кто имеет двадцать шесть лет отроду, прекрасные усы и удивительно сшитый сюртук...; у А. Чехова: В толпе два молодых купчика усердно жестикулируют руками и ненавидят друг друга; Лев Саввич Турманов, дюжинный обыватель, имеющий капиталец, молодую жену и солидную плешь…; у М. Горького: Переживаемый нами сезон есть сезон всяческих собраний и... рубки капусты; А посему — рекомендую дамам не выходить без мужа или без дубины (это не всегда одно и то же).

Слова для заголовка взяты из биографического очерка, посвященного Н.А. Некрасову, где, в частности, говорится о письмах и телеграммах, выражавших глубокое сочувствие «поэту народной скорби» в связи с его болезнью. Ясно, что речь идёт о двух пожеланиях — избавиться от болезни и прожить долгую жизнь. Но автор не учёл двусмысленности, связанной с тем, что управляемые слова долголетней жизни формально могут быть включены в разные ряды однородных членов: с пожеланиями долголетней жизни (что, очевидно, и имелось в виду) и избавления... от долголетней жизни (влияет ближестоящее сочетание от болезней).

Если в небольших по объёму предложениях (вроде: «Жильцы требовали ликвидации неполадок и ремонта» — конечно, требовали и ликвидации неполадок, и проведения ремонта, а не ликвидации... ремонта), можно сравнительно легко разобраться, то в громоздких предложениях бывает трудно «распутать» связи между однородными членами.

В таких случаях рекомендуется для большей доходчивости текста разбить «запутанное» предложение на несколько самостоятельных предложений по принципу логической связи между отдельными однородными членами. Пример переработки предложения с однородными членами находим у А. Фадеева. Сопоставим две редакции текста романа «Молодая гвардия».

Издание 1947 г.

И этот мужчина, и женщина, и все дети, из которых младший даже протягивает ручонки, улыбаются навстречу идущей к ним с белым эмалированным ведром в руке девушке в ярком сарафане, в белом кружевном переднике, в таком же чепчике и в изящных красных туфельках — полной, с сильно вздёрнутым носом, неестественно румяной и тоже улыбающейся так, что все её крупные белые зубы наружу.

Издание 1952 г.

И этот мужчина, и женщина, и все дети, из которых младший даже протягивает ручонки, улыбаются навстречу идущей к ним девушке с белым эмалированным ведром в руке. Девушка в ярком сарафане, в белом кружевном переднике, в таком же чепчике и в изящных красных туфельках — полная, с сильно вздёрнутым носом, неестественно румяная. Она тоже улыбается, так что все её крупные белые зубы наружу.

Из заголовка следует, что среди молодёжи нет юношей и наоборот: юноши не входят в состав молодёжи. Логико-стилистическая ошибка возникла в результате того, что как однородные перечислены понятия, частично совпадающие по своему логическому объёму. Такие понятия называются скрещивающимися: «писатели и москвичи» (некоторые писатели являются москвичами, а некоторые москвичи — писателями).

Напомним, что без специального стилистического задания использование сочетаний со скрещивающимися понятиями нарушает стилистическую норму.

Исключение составляют немногие закрепившиеся в речи сочетания: комсомольцы и молодёжь, пионеры и школьники, фестиваль молодёжи и студентов (часто встречаются в литературе советского периода или в текстах, описывающих то время).

Однородные члены предложения не обязательно должны быть выражены словами одной и той же части речи: Вошёл мужнина высокого роста, лет тридцати, в очках, с палкой в руке. Однако полной свободы здесь нет, т.е. не всегда слова разных частей речи могут образовать ряд однородных членов. Так, не сочетаются существительное и неопределённая форма глагола, поэтому нельзя сказать: «Я люблю игру на скрипке и петь». Однако такое перечисление несочетаемого встречается часто при рубрикации: «Приняли на себя обязательства: 1) снижение себестоимости; 2) повышать производительность труда; 3) улучшать качество продукции». Что касается приведённой в заголовке фразы из произведения Ф.М. Достоевского, то она носит явно выраженный характер стилизации под разговорно-просторечную речь.

В текстах встречаются и другого рода ошибки в построении предложений с однородными членами:

«За последний год я прочитал несколько романов, художественных произведений, повестей и рассказов» — не должны включаться в общий ряд однородных членов видовые и родовые понятия: широкое понятие «художественные произведения» включает в себя более узкие понятия «романы», «повести», «рассказы».

«Много практических замечаний и ценных предложений было внесено на последнем заседании педсовета» — не все однородные члены лексически сочетаются со словом, с которым они связаны по смыслу: практические замечания делают, а не вносят.

«В праздник толпы людей можно было видеть повсюду: на улицах, площадях, бульварах, скверах» — повторение предлога при однородных членах необязательно, но при условии, что они требуют одного и того же предлога; разные же предлоги не должны опускаться; так как нельзя сказать «на скверах», то перед последним однородным членом следовало употребить предлог в.

«Сведений о Дубровском не было и на второй и третий день» — при повторяющихся союзах должен повторяться также предлог, т.е. нужно было сказать: и на второй и на третий день.

«Дополнительный материал для доклада я брал из газет и брошюр, книг и журналов» — при попарном соединении однородных членов они обычно подбираются по принципу смысловой близости, чтобы избежать создания случайных пар; следовало сказать: ...из газет и журналов, книг и брошюр.

«„Записки охотника“ Тургенева интересны тем, что в этом произведении не только фигурируют в качестве действующих лиц представители поместного дворянства, но и столь непохожие один на другого крепостные крестьяне» — части двойного сопоставительного союза не только... но и должны быть расставлены симметрично, т.е. каждая часть должна находиться перед однородным членом, поэтому следовало сказать: ...фигурируют не только представители поместного дворянства, но и... крепостные крестьяне.

«В спектакле хорошо играли как исполнители главных ролей, а также все остальные участники спектакля» — образована неправильная пара «как... а также»; можно было опустить союз как или использовать соединительный союз как... так и.

«Жизнь крестьян изображена в произведениях многих русских писателей-классиков: Гоголь, Тургенев, Л. Толстой, Чехов» — ошибкой является отсутствие согласования в падеже однородных членов с обобщающим словосочетанием; правильно будет так: писателей-классиков: Гоголя, Тургенева, Л. Толстого, Чехова.

«В качестве материала для романа „Война и мир“ Л.Н. Толстой использовал семейные архивы, мемуары, литературные источники и другие официальные документы» — перечисленные материалы не являются официальными документами, поэтому слово другие оказалось лишним.

Про Джека вы, вероятно, всё знаете, поэтому прочитаем другой текст и попробуем в нём разобраться. В романе И.А. Гончарова приведено такое предложение: Квартира, которую я занимаю во втором этаже дома, в котором вы предположили произвести некоторые перестройки... Недостаток этого предложения, как нетрудно видеть, заключается в повторении одного и того же союзного слова который в придаточных частях сложного предложения при так называемом последовательном подчинении (одна придаточная зависит от другой). В данном случае писатель использовал стилистически неудачную конструкцию для речевой характеристики Обломова, пишущего письмо управляющему домом. Не случайно в следующем предложении текста стилистическая ошибка повторяется: Известись через крепостного моего человека, Захара Трофимова, что вы приказали сообщить мне, что занимаемая мною квартира... Автор письма, страдающий леностью мысли, сам признал его «нескладным», так как «тут два раза сряду что, а там два раза который».

Нередко подобные предложения встречаются в ученических работах, например: «Добролюбов говорил, что многие молодые люди, вступающие в жизнь, задают себе эти вопросы, что то, что ты сейчас делаешь, это не то, что есть что-то лучшее, что-то необыкновенное, то, к чему ты должен стремиться».

Однако подобные построения, нарушающие нормы письменной речи, нередко используются писателями для речевой характеристики действующих лиц (как в «Обломове») или для того, чтобы придать повествованию разговорный оттенок, приблизить авторскую речь к речи персонажей: Собакевич так сказал утвердительно, что у него [Чичикова] есть деньги, что он вынул ещё бумажку (Н. Гоголь); у Л.Толстого: Он не знал, что Левин чувствовал, что у него выросли крылья; Тихая, уединённая жизнь в нашей деревенской глуши с возможностью делать добро людям, которым так легко делать добро, к которому они не привыкли, Ф.М. Достоевский вкладывает в уста отрицательного персонажа Ставрогина (из романа «Бесы») фразу, которая должна подчеркнуть нарочито неотделанный, отталкивающе неприглядный слог: Я так был низок, что у меня дрогнуло сердце от радости, что выдержал характер и дождался, что она вышла первая.

Порядок слов в сложном предложении, вынесенном в заголовок, такой, что относительное местоимение который формально может быть отнесено к ближайшему предшествующему существительному казаков, и нужно приложить некоторое усилие для правильного понимания текста (освободиться, так сказать, от первоначального его восприятия). Следует иметь в виду, что при чтении, а тем более при слушании подобных предложений первоначальное понимание как бы напрашивается само собой, но оно может быть ошибочным: ведь и в нашем примере пеной были покрыты не казаки, а лошади. Исправление этого предложения не вызывает затруднений: достаточно заменить придаточную определительную часть сложного предложения причастным оборотом (...лошади казаков, покрытые пеной).

В некоторых случаях порядок слов создает двузначность предложения: «Неизменным успехом пользуются книги писателей, которые отражают нашу современность» (книги или писатели отражают современность?). И здесь на помощь может прийти причастный оборот: ...отражающие нашу современность или ...отражающих нашу современность.

Правда, в художественной литературе нередко встречаются сложные предложения, в которых соотнесённость придаточной определительной части и определяемого существительного основана на реальном их значении или на предшествующем контексте, а не на формальном порядке слов: Порфирий положил щенка на пол, который, растянувшись на все четыре лапы, нюхал землю (Н. Гоголь) (ясно, что растянулся на все четыре лапы щенок, а не пол); Тут был армянин-богач, покровительствуемый доктором Андреевским, который держал на откупе водку и теперь хлопотал о возобновлении контракта (Л. Толстой) (держал на откупе водку, конечно, армянин-богач, а не доктор Андреевский).

Неудачным следует признать предложение, если в нём дважды использована частица бы для выражения пожелания: чтобы... бы. Такое повторение частицы бы в придаточной части предложения, в которой сказуемое выражено формой условно-сослагательного наклонения, чаще всего встречается в устно-разговорной речи: «Если бы ты сразу написал бы мне об этом, я мог бы помочь тебе»; «Вероятно, нужно, чтобы ты спросил бы брата». Однако в литературной, в письменной речи такое словоупотребление считается нарушением нормы.

Подобное построение сложного предложения можно встретить и в произведениях художественной литературы, где оно используется для придания высказыванию разговорного оттенка: Ямщикам скажи, что я буду давать по целковому, чтобы так, как фельдъегеря, катили и песни бы пели (Н. Гоголь). Чаще частица бы употребляется при втором сказуемом, более удалённом от союза чтобы или если бы, когда несколько ослабляется выражение пожелания или условия: Она послала Витю второй раз, чтобы он с точностью узнал адрес Ознобишина и прямо из конторы пошёл бы по этому адресу (К. Федин); Не хочу я, чтоб ты притворялася и к улыбке себя принуждала бы (А.К. Толстой).

Нарушением литературной нормы является соединение в качестве однородных синтаксических конструкций члена предложения (талантливо написанная) и придаточной части предложения (которую многие хвалят). Сближает их одно и то же определительное значение, но однородными могут быть только единицы одинакового синтаксического уровня: или члены предложения, или придаточные части предложения. Неравноправные в этом отношении элементы, прежде чем перечислять как однородные члены, следует «привести к одному знаменателю», т.е. использовать либо два причастных оборота, либо две придаточные части. Например, предложение «Повесть о герое, совершившем беспримерный подвиг и который заслуживает благодарность потомков» исправляется так: ...о герое, совершившем ...и заслуживающем... или: ...о герое, который совершил подвиг и заслуживает...

Приведём ещё несколько примеров, нарушающих норму, так как с ними не связано специальное стилистическое задание: «Арестованный беспокоился о семье, взятой под надзор полиции и которую он оставил без всяких средств к существованию» (вместо ...взятой под надзор... и оставленной им...); «Старое поколение обвиняло Тургенева в нигилизме и что он солидарен с Базаровым» (возможные варианты: 1) ...обвиняло в нигилизме и в солидарности...; 2) обвиняло в нигилизме и в том, что он солидарен...); «Плюшкин жил в доме, имевшем запущенный вид и у которого почти все окна были забиты досками или закрыты ставнями» (вместо ...который имел... и у которого...).

Нарушение синтаксической однородности (член предложения и придаточная часть предложения синтаксически неравноправны) наблюдается весьма нередко, в том числе и у писателей: Я думал уж о форме плана и как героя назову (А. Пушкин); Вспомним вашу фамилию и что были в Москве (А. Герцен) — союзом и соединены дополнение и придаточное изъяснительное. Такие конструкции носят разговорный характер.

Предложения, подобные вынесенному в заголовок, нередко встречаются в разговорной речи. Источник ошибки — смешение прямой речи с косвенной. Здесь из прямой речи (Ученик сказал: «Я ещё не подготовился к ответу») взято личное местоимение я, а из косвенной (Ученик сказал, что он ещё не подготовился к ответу) — изъяснительный союз что.

Другие примеры смешения прямой речи с косвенной: «Начальник станции объявил ожидавшим поезда пассажирам, что я лишён возможности обеспечить всех билетами»; «Товарищ познакомил меня со своей невестой и сказал, что я вскоре на ней женюсь» (получается, что я собираюсь жениться на чужой невесте).

В письменной речи (в основном в художественно-публицистических текстах) встречается, правда, объединение в одну конструкцию прямого и косвенного вопросов: Мы даже подозреваем, что не были ль эти семнадцать счастливых стихов поводом к присоединению к ним всей поэмы... (В. Белинский); На охоту с ружьём я не смел уже и попроситься, хотя думал, что почему бы и мне с Суркой не поохотиться? (С. Аксаков). В деловой прозе союз что в обоих случаях был бы излишен.

Строя сложные синтаксические конструкции, не следует забывать, что громоздкие предложения трудно воспринимаются не только на слух, но и при чтении. Вспомните: в образцовой прозе А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, А.П. Чехова значительное место занимают простые предложения, а сложные предложения — прозрачные по своей структуре, сравнительно небольшие по объёму.

Я приближался к месту моего назначения. Вокруг меня простирались печальные пустыни, пересечённые холмами и оврагами. Всё покрыто было снегом. Солнце садилось. Кибитка ехала по узкой дороге, или точнее по следу, проложенному крестьянскими санями. Вдруг ямщик стал посматривать в сторону и наконец, сняв шапку, оборотился ко мне и сказал...

((А. Пушкин))

Навстречу солнцу ползёт тёмная, свинцовая громадина. На ней то там, то сям красными зигзагами мелькает молния. Слышны далёкие раскаты грома. Тёплый ветер гуляет по траве, гнёт деревья и поднимает пыль. Сейчас брызнет майский дождь и начнётся настоящая гроза.

((А. Чехов))

Чтобы вы не подумали, что в художественной литературе и в произведениях других стилей письменной речи решительно преобладают простые предложения и только они могут быть рекомендованы для речевой практики, напомним, что в своей прозе И.С. Тургенев широко использовал развёрнутые синтаксические конструкции для создания цельной картины из отдельных деталей:

Цвет небосклона, лёгкий, бледно-лиловый, не изменяется во весь день и кругом одинаков; нигде не темнеет, не густеет гроза; разве кой-где протянутся сверху вниз голубоватые полосы; то сеется едва заметный дождь. К вечеру эти облака исчезают; последние из них, черноватые и неопределённые, как дым, ложатся розоватыми клубами напротив заходящего солнца; на месте, где оно закатилось так же спокойно, как спокойно взошло на небо, алое сиянье стоит недолгое время над потемневшей землей, и, тихо мигая, как бережно несомая свечка, затеплится на нём вечерняя звезда.

((И. Тургенев))

Так в чём же дело? Каков «короткий смысл сей длинной речи»? Чем заканчивается «поединок» между простыми и сложными предложениями? А поединка вовсе нет: в языке для всего найдётся подобающее место. Речь идёт не об «изгнании» сложных предложений из практики речи (как обойтись без них в таких стилях, как научный, публицистический, деловой, стиль художественной литературы), а об умелом их построении, с соблюдением разумной «экономии», без неоправданных излишеств.

Немалую роль в нашей речи играют обособленные конструкции, в частности причастные обороты. И нас нередко затрудняет выбор формы причастия.

Например, от глагола приобрести образуются причастные формы приобретший и приобрёвший, и обе имеют право на существование: приобретший употребляется в книжной речи, приобрёвший — в разговорной. Здесь есть, правда, одно маленькое «но»: ведь причастия в целом, независимо от их формы, являются достоянием книжной речи, так что в данном случае можно говорить только о степени книжности формы причастия. Сравните: спеленатый — спеленанный (ребёнок), промокший — промокнувший (под дождём), обгрызенный — обгрызанный (мышами) и т.п. — в этих парах на первом месте стоит современная литературная форма, а на втором — устарелая или разговорная форма.

На книжный характер причастий и их роль в языке указывал ещё М.В. Ломоносов в «Российской грамматике» — первом научном описании грамматического строя русского языка, опубликованном в далёком 1755 г.: «Весьма не надлежит производить причастий от тех глаголов, которые... только в простых разговорах употребительны, ибо причастия имеют в себе некоторую высокость, и для того очень пристойно их употреблять в высоком роде стихов».

Об этом же позже писал А.С. Пушкин: «Может ли письменный язык быть совершенно подобным разговорному? Нет, так же, как разговорный язык никогда не может быть совершенно подобным письменному. Не одни местоимения сей и оный, но и причастия вообще и множество слов необходимых обыкновенно избегаются в разговоре. Мы не говорим: карета, скачущая по мосту; слуга, метущий комнату; мы говорим: которая скачет, который метёт и пр., — заменяя выразительную краткость причастия вялым оборотом. Из того ещё не следует, что в русском языке причастие должно быть уничтожено. Чем богаче язык выражениями и оборотами, тем лучше для искусного писателя. Письменный язык оживляется поминутно выражениями, рождающимися в разговоре, но не должен отрекаться от приобретённого им в течение веков».

Мы же сегодня можем добавить, что многие причастия, не отмеченные оттенком книжности, свободно проникают в разговорную речь образованных людей.

Употребляя причастия и причастные обороты, необходимо помнить и о присущем некоторым причастиям недостатке — неблагозвучии из-за скопления шипящих звуков (в суффиксах -ущ-/-ющ-, -ащ-/ -ящ-, -вш-, -ш-).

Если к этому примеру добавить словосочетания «исправленные ошибки учеником», «прочитанная лекция для старшеклассников» и т.п., то вы сами найдёте грамматико-стилистическую ошибку в них: нарушен порядок слов в причастном обороте.

По правилу причастный оборот должен находиться или после определяемого существительного: факты, приведённые в книге; ошибки, исправленные учеником; лекция, прочитанная для старшеклассников, или перед ним: приведённые в книге факты; исправленные учеником ошибки; прочитанная для старшеклассников лекция. Определяемое существительное не может стоять внутри причастного оборота, как это имеет место в заголовке.

Причастие может занимать любое место в обособленном обороте. Оно может располагаться в начале оборота: У ворот его стояла кибитка, запряжённая тройкою татарских лошадей (А. Пушкин), в середине: С пятилетнего возраста отдан я был на руки стремянному Савелъичу, за трезвое поведение пожалованному мне в дядьки (А. Пушкин) или в конце (этот вариант носит устарелый характер): Между нами находился офицер, недавно к нам переведённый (А. Пушкин).

Наверное, и вы слышали подобное обращение водителя трамвая, автобуса или троллейбуса к пассажирам, только что вошедшим в салон. Вы могли слышать и такие призывы: «Взятые книги срочно вернуть», «Нарушающие должны платить штраф» и т.п. С точки зрения смысловой не все они являются ущербными: недостающие слова, зависящие от причастия, восполняются «контекстом ситуации», т.е. подсказываются обстановкой. Но по правилам грамматики причастие в подобных случаях должно иметь при себе пояснительные слова: вошедшие в вагон граждане; взятые из библиотеки книги; нарушающие правила дорожного движения.

В заголовке использовано возвратное причастие, которое имеет страдательное значение: очевидно, речь идёт о коровах, которых отправляют на убой. Но автор не учёл, что суффикс -ся может придавать глаголу (стало быть, и причастию) и другое значение — активного действия. Если причастие имеет такое значение, то получается, что коровы сами шагают на убой (сравните: Завтра мы отправляемся в поход). 

Другие неудачные примеры: «девочка, воспитывающаяся бабушкой»; «письменные работы, выполняющиеся учеником». Подобная двузначность устраняется заменой причастия на -ся страдательным причастием на -мый: коровы, отправляемые на убой; девочка, воспитываемая бабушкой; письменные работы, выполняемые учеником.

Возможен и другой случай: неправильное употребление форм времени. Например, в предложении «Существовавшее до сих пор положение в области снабжения книгами школьных библиотек не удовлетворяет уже возросшие требования» следовало употребить причастную форму настоящего времени существующее, так как положение сохраняется ещё и сейчас.

Причастия имеют только две временные формы — настоящего и прошедшего времени. Формы будущего времени у них нет! Поэтому от глаголов совершенного вида причастные формы на -щий (со значением будущего времени) не образуются и в сочетаниях типа «вздумающий написать», «попытающийся бежать», «сумеющий доказать» нарушена литературная норма.

Подобные образования, заимствованные из канцелярского языка, в единичных случаях встречались в произведениях писателей XIX в.: «Буде окажется в их губернии человек, не предъявивший никаких свидетельств и пашпортов, то задержать его немедленно» (Н. Гоголь); «...Настенька, обречённая жить в глуши и во всю жизнь, может быть, не увидящая ни балов, ни театров» (А. Писемский). В наше время в этих случаях используются придаточные определительные (который не предъявит никаких свидетельств...; которая обречена жить в глуши... и не увидит...).

Не отвечает литературной норме употребление причастий на -ший, -вший с частицей бы (типа «каждый пожелавший бы выступить»; «планы, нашедшие бы поддержку»), так как от глаголов в форме условного (сослагательного) наклонения причастия не образуются. Такие формы изредка находим в художественной литературе (употреблены со стилистическим заданием): Спит ум, может быть, обретший бы внезапный родник великих средств (Н. Гоголь); Не были введены положительные рыболовы-любители в пропорции, удовлетворившей бы самые придирчивые требования (С. Михалков).

Если в тексте встречается такая конструкция, её следует заменить придаточной частью (событие, которое вызвало бы...; каждый, кто пожелал бы...).

Прочитали заголовок? Так кто уехал: сестра или её подруга? В таком предложении замена причастного оборота придаточным определительным не устраняет двусмысленность («...у подруги моей сестры, которая уехала на дачу»). Предложение нужно перестроить: Книгу мне дала подруга моей сестры, уехавшая на дачу или ...подруга моей сестры, уехавшей на дачу.

Иногда в подобных двусмысленных высказываниях нужный смысл подсказывает лексический состав предложения. Например, в предложении «В связи с 200-летием со дня рождения А.С. Пушкина было намечено провести ряд лекций в клубах, посвященных творчеству великого классика русской литературы» ясно, что Пушкину посвящены лекции, а не клубы, а потому лучше изменить порядок слов: ...провести в клубах ряд лекций, посвященных...

Наш заголовок — это фраза-пародия из юмористического рассказа А.П. Чехова. Она страдает не только орфографической неграмотностью («сией» вместо сей), но и стилистической беспомощностью. Хозяин шляпы нарушил языковое правило: обозначаемое деепричастием действие должно относиться к подлежащему. В приведённом примере речь идёт о действиях двух предметов (в грамматическом значении этого слова): обо мне (я подъезжал к станции) и о шляпе (она слетела). В неправильном построении этого высказывания легко убедиться, если переставить деепричастный оборот (обычно у него свободное расположение во фразе): «Шляпа, подъезжая к сей станции, у меня слетела».

Исправляя подобные предложения (а они встречаются достаточно часто: «Прощаясь с друзьями, один из них сказал мне...»; «Возвращаясь домой, меня застиг дождь»), деепричастные обороты следует заменять придаточными обстоятельственными (например: Когда я прощался с друзьями, один из них...).

Встречающиеся у писателей-классиков отступления от литературной нормы представляют собой либо галлицизмы (обороты, возникшие под воздействием французского языка, где такие конструкции допустимы), либо результат влияния народной речи: ...Имея право выбирать оружие, жизнь его была в моих руках (А. Пушкин); Проезжая на возвратном пути в первый раз весной знакомую берёзовую рощу, у меня голова закружилась... (И. Тургенев).

Не используются деепричастные обороты в безличных предложениях типа «Подходя к лесу, мне стало холодно» (в этом предложении нет грамматического подлежащего, которому можно было бы приписать действие, выраженное деепричастием). Такие предложения, встречающиеся в русской классической литературе, с точки зрения современной нормы следует рассматривать как устарелые: ...Убедившись, что понять этого он не сможет, ему стало скучно (Л. Толстой); Прочитав внимательно рассказ, мне думается, что редакторских поправок в нём нет (М. Горький).

Возможно употребление деепричастного оборота в безличном предложении при неопределённой форме глагола: Выполняя это упражнение, нужно руководствоваться указаниями, приведёнными в задании.

Этот заголовок придуман не нами. Это А.П. Чехов в одном из рассказов спародировал канцелярский стиль с его пристрастием к использованию отглагольных существительных, нередко искусственно образуемых. Увы, но в литературе, в различных документах нередко встречаются фразы типа «Разутие ноги оказалось делом нелёгким»; «Мальчик добился пересиления чувства страха».

Особенно часто отглагольные существительные встречаются в текстах различных инструкций, распоряжений, объявлений. В абсолютном большинстве случаев «увлечение» такими канцеляризмами неоправданно. Например, в обращении к жильцам без них явно можно обойтись: «Жильцам запрещается содержание в квартире домашних птиц и животных, за исключением собак и кошек, содержание которых разрешается с общего согласия жильцов квартиры, при условии недопущения владельцами загрязнения собаками и кошками квартиры и лестничной клетки и невхождения их в места общего пользования».

Писатели, особенно в XIX в., часто использовали подобные конструкции для стилизации или пародии: ...без какового соглашения оная свинья никоим бы образом не могла быть допущенною к утащению бумаги (Н. Гоголь); Равным образом воспрещается выколотие глаза, откушение носа... отнятие головы (М. Салтыков-Щедрин); Губернское правление, получив этот рапорт, вошло в такого рода рассуждение: так как влетение и разбитие стёкол вороною показывает явную небрежность со стороны лиц, смотрению которых непосредственно подлежат присутственные места, то израсходованную сумму возложить на виновных... (А. Писемский).

Сравните также отрывки из современной пародии на неудачную литературоведческую статью, в которой приёмы и средства канцелярского стиля были использованы применительно к чуждому этому стилю материалу.

Показ Пушкиным поимки рыбаком золотой рыбки, обещавшей при условии её отпуска в море значительный откуп, не использованный вначале стариком, имеет важное значение. Не менее важна реакция старухи на сообщение ей старика о неиспользовании им откупа рыбки, употребление старухой ряда вульгаризмов, направленных в адрес старика и понудивших его к повторной встрече с рыбкой, посвященной вопросу о старом корыте.

((Пример приведён К. Чуковским.))