Почему и как появлялись в русском языке новые слова? На протяжении веков развивалась общественная, экономическая и культурная жизнь русского народа, улучшался быт, появлялись новые орудия труда, машины, средства связи и передвижения, материалы, новые предметы домашнего обихода, новые виды одежды и обуви, предметы культуры и т. д. Для называния предметов сохранялись древние русские слова и создавались новые русские слова на базе уже имевшихся слов с применением разных способов русского словообразования. Эти слова составляют пласт исконно русской лексики современного русского языка.

В результате политических, торгово-экономических и культурных контактов русского народа с другими народами происходило и происходит проникновение в русский язык иноязычных слов. Например, в памятниках письменности встречаются с XIV в. заимствованные слова караул и ковыль (из тюркских языков), грош (из польского); с XV в. – сельдь (из древнеисланд-ского), барсук (из тюркских); с XVI в. – аптека (из польского), аршин (из татарского); с XVII в. – гавань (из голландского), грунт (из польского), арест (из немецкого). Слово пассажир известно в русском языке с начала XVIII в. (французское слово, приобретённое при посредстве немецкого языка), также с XVIII в. – акация и крендель (из немецкого), газета (из итальянского); с XIX в. – бублик (из украинского), бинт (из немецкого), анкета (из французского), керосин (из английского); с XX в. – робот (из чешского), радар и акваланг (из английского). Эти и многие другие слова составляют пласт иноязычной по происхождению лексики современного русского языка.

Пополнение словарного состава новыми словами путём создания их из имеющихся в языке словообразовательных элементов и путём заимствования слов из языков других народов – закономерное явление для всех языков.

Русский язык относится к славянской группе языков. Родственными ему являются живые восточнославянские языки – украинский и белорусский; западнославянские – польский, кашубский, чешский, словацкий, лужицкий; южнославянские – болгарский, македонский, сербскохорватский, словенский; мёртвые западнославянские – полабский и поморский; южнославянский – старославянский.

Задолго до нашей эры на землях между Днепром и Вислой поселились племена славян, у которых сложился свой общеславянский язык. К V – VI вв. в среде славян, к тому времени значительно расширивших свою территорию, обособились три группы: южная, западная и восточная. Это обособление славянских племён сопровождалось разделением общеславянского языка на самостоятельные языки. Восточнославянский (древнерусский) язык – это язык обособившейся восточной группы славянских племён.

Расселение славянских племён в Х в.

С VII в. по IX в. складывалось, а с IX в. до второй трети XII в. существовало восточнославянское (древнерусское) государство – Киевская Русь. Население Киевской Руси общалось посредством близких друг другу говоров восточнославянского (древнерусского) языка. В XII – XIII вв. Киевская Русь распалась на отдельные княжества. Восточнославянский (древнерусский) язык дал начало трём языкам – русскому, украинскому и белорусскому. Они обособились уже к XIV в. На северо-восточных окраинах Киевской Руси в XIV в. начало создаваться государство Московская Русь, население которого говорило на складывающемся русском языке. В эпоху Московского государства и в последующие эпохи русский язык – это язык только одной из трёх восточнославянских народностей.

Исконно русские слова делятся на три группы: общеславянские, восточнославянские (древнерусские) и собственно русские. Например, общеславянские слова: борода , бровь , бедро , голова , губа , горло и др.; восточнославянские (древнерусские) слова: багор , вдосталь , верёвка , ежевика и др. С XIV в. в русском языке стали появляться собственно русские слова ( беседка , заблудиться , ополчение и др.). Они создавались на базе общеславянских, восточнославянских (древнерусских) и заимствованных слов. Например, в XVI в. из польского языка было заимствовано слово аптека . На основе этого слова в русском языке возникло прилагательное аптечный (по правилам русского словопроизводства). Собственно русские слова составляют значительный пласт лексики современного русского языка.

Из-за острова на стрежень

Всем, кто родился и вырос в России, известна песня о лихом донском казаке Степане Тимофеевиче Разине, предводителе народного восстания в начале 70-х гг. XVII в.

Из-за острова на стрежень,

На простор речной волны

Выплывают расписные

Стеньки Разина челны.

Слова в этой песне – древние. Заглянем-ка в их историю, а заодно и в языки соседних народов.

Слово остров в ходу с XI в; в нём приставка о – соединилась с индоевропейским корнем streu-, означавшим «течь, протекать, литься» (кстати, этот же корень – в слове струя). Ср.: в латышском языке str?va и в литовском srava, srove – течение, поток; в немецком Strom – течение, поток (strцmen – течь, струиться, литься). А есть ли связь между островом и течением? Конечно, есть. Ведь остров – это часть суши, со всех сторон обтекаемая водой. Слово остров появилось не только в русском, у него есть родственники в других славянских языках: острiв (украинское), вострау (белорусское), остров (болгарское), острво (сербскохорватское), ostrov (чешское и словацкое), ostrow (старопольское).

Слово стрежень (место в реке с наибольшей скоростью течения и глубиной) используется с XIV – XV вв.; ср.: стрижень (украинское), стрыжань (белорусское).

В глубокой древности возникли слова река и речной (индоевропейская основа означала «течение, поток»); ср.: рiка и рiчний (украинские), рака и рачны (белорусские), река и речен (болгарские), река и речни (сербскохорватские), reka и re?en (словенские), ?eka и ?i?ni (чешские), rieka и riecny (словацкие), rzeka и rzeczny (польские).

С XI в. употреблялось в древнерусском языке слово челнъ; основа его – тоже индоевропейская, означавшая «возвышаться, подниматься над чем-либо»; отсюда же английское hill (возвышенность, холм) и немецкое Holm (возвышение, холм, речной островок). А ведь действительно чёлн (мн. ч. челны) – т. е. лодка, ладья – издали воспринимался как нечто возвышающееся над гладью воды. Конечно, вспоминается и уменьшительное слово челнок – во-первых, как маленькая лодка, а во-вторых, как деталь ткацкого станка (по форме удлинённая, точно лодка). Ср.: човен и човник (украинские), човен и чоўнiк (белорусские), члун (болгарское), ?oln и ?olni?ek (словенские), ?lun и ?lunek (чешские), ?ln и ?lnok (словацкие), czo?no (польское).

Парусные суда (челны) на реке; челнок автоматического ткацкого станка; космический челнок «Клипер» (Россия)

Как же учёные определяют, какие слова являются общеславянскими, какие – восточнославянскими (древнерусскими), а какие – собственно русскими? Для этого они сравнивают во всех славянских языках значение и произношение слов, обозначающих одни и те же предметы, явления, признаки, действия. Общеславянскими будут те слова, которые окажутся во всех или в большинстве славянских языков, причём обязательно должна быть представлена каждая из трёх групп славянских языков (восточная, южная, западная). Если окажется, что слова имеются, например, только в болгарском, сербскохорватском, македонском и словенском языках, то следует считать эти слова южнославянскими; если только в русском, украинском и белорусском, то это восточнославянские (древнерусские) слова. Если же слова имеются только в одном из языков, то это уже собственные образования того или иного славянского языка, например, русского.

Первый научный этимологический словарь русского языка появился в конце XIX в. А в прошлом столетии были изданы «Этимологический словарь русского языка» А. Г. Преображенского и «Этимологический словарь русского языка» Макса Фасмера, а также несколько кратких этимологических словарей.

Речь братьев-славян

В одной из своих книг Л. В. Успенский сделал интересное сравнение русских и болгарских слов.

«Когда наш солдат вступал в беседу с болгарином, они, мило улыбаясь друг другу, всё время пытались умерить темп разговора.

– Мил человек, – уговаривал русский, – не говори ты так быстро, говори помедленней!

– Моля те, другарю, не говори така борзо, говори бавно!

Первая половина этого предложения никого из нас не смущала:

«така борзо» – значит «так быстро». Естественно, «борзый конь» и по-русски «быстрый конь»… А вот неожиданное «бавно» наводило на размышления…

– Как же говорят – братский язык, самый близкий?… А получается всё наоборот. У нас «забавно» – весело, потешно, а у них «бавно» – медленно. Где медленно, так какое уж веселье…»

В каждом языке наряду с исконными словами есть большое количество древних и поздних заимствований, этимологизация которых имеет свои особенности.

Но так ли уж много заимствованных слов, например, в русском языке? Берём наугад какую-нибудь газету – хотя бы «Спорт». Раскрываем один из её номеров и находим статью о футболе. Останавливаемся на слове футбол, которое, как известно, было заимствовано из английского языка: foot [фу:т][1] по-английски значит «нога», а ball [бо:л] – «мяч». Такие футбольные термины, как форвард, офсайт, пенальти, гол, аут, тоже были заимствованы из английского языка.

Открываем другую страницу газеты. Здесь пишут о соревнованиях по гимнастике, баскетболу и волейболу. Все эти названия спортивных игр – также «пришельцы» в русском языке. Заимствованными являются и спорт, и олимпиада, призёр, хоккей, шайба, диск, стадион, матч, тайм, бокс, спринтер, стайер, гроссмейстер, старт, финиш.

Но, может быть, такое обилие иноязычных слов встречается только в спорте?

Возьмём, например, авиационную терминологию: штурман, радист, пилот, стюардесса, фюзеляж, мотор, шасси и т. д. – всё это заимствованные слова.

А ещё терапевт, хирург, ангина, микроб, аппендицит, аспирин, скальпель, инъекция, донор, кино, радио, телевизор, газета, журнал, геометрия, физика, химия, культура, прогресс, демократия, миграция, оппозиция, результат, технология, тест, циклон – мы часто слышим и сами произносим эти и многие другие иноязычные по своему происхождению слова, которые стали весьма важной и неотъемлемой частью современного русского языка.

Вполне резонен вопрос: не является ли обилие иностранных слов в языке свидетельством его «неполноценности»? Ничуть не бывало! Как раз наоборот: чем легче язык усваивает иноязычную, международную лексику и чем больше он пополняется словами из других языков, тем этот язык совершеннее и богаче.

Под защитой богов

Именем Мегера (что значит «завистница») древние греки называли одну из трёх эриний, богинь-мстительниц, защитниц нравственных устоев. Эринии карали за всякую несправедливость, особенно за убийства; изображались со змеями в волосах, длинным языком, раскалёнными зубами, с факелом и бичом в руках. В переносном смысле мегера – злая, сварливая женщина.

Италийская богиня Юнона, супруга Юпитера, – богиня плодородия, покровительница женщин, хранительница брака, помощница невест, беременных и родильниц. Её называли Юнона Регина (Царица), а также Юнона Монета (Советчица; от лат. топео – предупреждаю, предостерегаю). От прозвища богини получил название монетный двор, находившийся в её храме на Капитолийском холме; этим же словом стали называть и продукцию (т. е. деньги). Так древние римляне, а позднее и мы получили нарицательное существительное монета.

Словом гений древние римляне называли доброго духа, покровителя мужчин (женщинам покровительствовала Юнона). Считалось, что гений формирует характер человека и сопутствует ему всю жизнь. День рождения римского гражданина рассматривали как праздник в честь его гения. Своего гения-покровителя имели также города, семьи, общины и народы.

Словом герой древние греки первоначально называли дух умершего, влияющего на живых. Героями считались души выдающихся предков, вождей, богатырей. Затем понятие расширилось, к героям стали причислять некоторых людей, родившихся от союза богов со смертными. Границы между богами и героями (полубогами) были иногда расплывчатыми. Герои – благодетели людей, истребители чудовищ, исполинов-разбойников, борцы с враждебными людям демонами.

Иноязычные слова появляются в русском языке по разным причинам – внешним (неязыковым) и внутренним (языковым).

Внешние причины – это различные связи между народами. Так, в X в. Киевская Русь приняла христианство от греков. Вместе с религиозными идеями, предметами церковного культа в жизнь наших предков вошло много греческих слов, например: алтарь, патриарх, демон, икона, келья, монах и др. Были заимствованы и научные термины, названия предметов и явлений греческой культуры, названия растений, месяцев и т. д., например: идея, комедия, трагедия, история, магнит, алфавит, синтаксис, грамматика, планета, климат, физика, музей, театр, сцена, кукла, вишня, мята, мак, огурец, свёкла, кедр, январь, февраль, декабрь и др. На востоке и юго-востоке наши предки вступали в контакты с тюркскими племенами – печенегами, половцами. В XIII – XV вв. Русь находилась под монголо-татарским игом. В результате этого в русском языке, по подсчётам учёных, укоренилось около 250 тюркских слов. К ним относятся, например, такие слова: колчан, юрта, арба, сундук, кабан, аркан, тарантас, башмак, войлок, армяк, колпак, кушак, тулуп, шаровары, каблук, лапша, хан, ярлык, топчан.

Особенно интенсивно проникали в русский язык иноязычные слова в XVIII в. Административные и военные преобразования, проведённые Петром I в России, сблизили её с западноевропейскими государствами. В языке появилось много административных, военных (особенно морских), музыкальных терминов, а также терминов изобразительного, театрального искусства, названий новых предметов быта, одежды, например: лагерь, мундир, ефрейтор, орден, солдат, офицер, рота, штурм, штык, штаб, кухня, бутерброд, вафля, фарш, галстук, картуз, мольберт, флейта, гастроль (из немецкого языка); капитан, сержант, авангард, артиллерия, марш, манеж, атака, брешь, батальон, салют, гарнизон, блиндаж, сапёр, десант, эскадра, кашне, костюм, жилет, пальто, браслет, мебель, комод, кабинет, буфет, люстра, абажур, гардина, мармелад, крем, партер, пьеса, актёр, суфлёр, антракт, сюжет, балет, жанр (из французского); гавань, фарватер, бухта, киль, койка, флаг, верфь, кабель, рея, трал, вымпел, каюта, матрос, руль, шлюпка, рейд (из голландского); док, яхта, мичман (из английского); бас, мандолина, тенор, ария, браво, ложа, опера (из итальянского).

Внутренние причины – это потребности развития лексической системы языка, которые заключаются в следующем:

1. Необходимость устранения многозначности исконно русского слова, упрощения его смысловой структуры. Так появились слова импорт, экспорт вместо исконно русских ввоз, вывоз. Словами импорт и экспорт стали называть ввоз и вывоз товаров, связанные с международной торговлей.

2. Стремление уточнить или детализировать соответствующие понятия языка. Например, словом варенье называлось и жидкое, и густое «сладкое кушанье». Чтобы отличить густое варенье из фруктов или ягод, представляющее собой однородную массу, от жидкого варенья, в котором могли сохраниться целые ягоды, первое стали называть английским словом джем . Возникли слова репортаж (при исконно русском рассказ ), тотальный (при исконно русском всеобщий ), хобби (при исконно русском увлечение ), комфорт (при исконно русском удобство ), сервис (при исконно русском обслуживание ) и др.

3. Тенденция замены одним словом наименований, выраженных словосочетаниями. Таким путём появились многие исконно русские слова, например: столовая комната – столовая , мостовая улица – мостовая , электрический поезд – электричка и т. д. Но в ряде случаев исконно русских слов для замены словосочетаний не оказывалось. Например, для замены словосочетания меткий стрелок более всего подошло заимствованное слово снайпер . Так появились, например, слова мотель (гостиница для автотуристов), спринтер (бегун на короткие дистанции).

Заимствование нельзя рассматривать как простое включение иностранного слова в состав родного языка. Процесс этот протекает значительно сложнее. Обычно слово, проникая в русский язык, оформляется грамматически как русское слово.

Возьмём в качестве примера явно заимствованное (хотя и не совсем ясно, из какого именно языка) слово мастер . Склоняется оно точно так же, как любое другое русское слово подобного типа (например, повар ): мастер , мастера , мастеру , мастера , мастером , о мастере . Такие формы склонения можно встретить только в русском языке. По своему произношению русское слово мастер отличается как от немецкого Meister [майстер] или английского master [масте], так и от других иностранных слов, восходящих к общему с ним источнику. Наконец, ни в одном другом языке, кроме русского, мы не встретим такого количества производных слов: мастерство , мастеровой , мастерица , подмастерье , мастерская , мастерить и т. п. Следовательно, слово мастер является иноязычным только по своему происхождению. По своему же грамматическому оформлению, по словообразовательным связям, по особенностям произношения и, главное, по самому факту употребления в языке – это типично русское слово. Проникновение в наш язык таких слов, как мастер , не привело к «искажению» русского языка, к утрате каких-либо его самобытных черт. Напротив, сами заимствованные слова приспособились к русскому языку, к особенностям его произношения, грамматики, словообразования.

Правда, имеется группа иноязычных слов, которые до сих пор чувствуют себя в нашем языке не совсем уютно. В отличие от всех других слов они даже не имеют обычных русских окончаний при склонении: кино , пальто , кофе , ралли , радио и некоторые другие. Но подобных слов не так уж и много, и они не «делают погоду» в русском языке.

Напоминание о гладиаторах

Слово спектакль отмечается в текстах с 1750 г. в таких вариантах: спектакуль, спектакль, спектакель и спектаколь.

Форма спектакуль передаёт латинское spect?culum (зрелище, представление), например spect?culum gladiatorum – бой гладиаторов, форма спектакль свидетельствует о заимствовании из французского языка: spectacle, а формы спектакель и спектаколь – о заимствовании из немецкого языка: Spektakel.

Форма спектакуль быстро исчезает; в 70-х гг. XVIII в. она уже не встречается. Зато формы спектакль и спектакель употребляются параллельно вплоть до конца XVIII в. Это объясняется различными театральными влияниями, которые оставили свой след в театральной терминологии. Старое немецкое влияние с трудом уступало место новому, французскому. В конце концов победило французское влияние, и дублетные заимствования из немецкого языка, относящиеся к этому времени, были вытеснены.

Понятие «театральное действие» передавалось до появления слова спектакль исконно русским словом представление, которое конкретизировалось прилагательным театральное. Но слово представление имело несколько значений. Видимо, это и послужило причиной заимствования нового слова спектакль, которое больше подходило для термина, т. к. оно было однозначно. До сих пор в языке сохранились оба эти названия.

В современном русском языке различают три типа иноязычных слов: 1) заимствованные слова; 2) экзотические слова (экзотизмы); 3) иноязычные вкрапления.

Заимствованные слова – иноязычные слова, которые полностью освоены русским языком (подверглись семантическим изменениям, приобрели фонетическое оформление и грамматические признаки, свойственные русскому языку).

Экзотические слова также усвоили грамматические свойства русского языка и пишутся буквами русского алфавита, однако они, отражая особенности жизни других народов, употребляются лишь при описании чьей-либо национальной специфики, изображении быта, местности, ритуалов. Экзотизмами являются, например, слова аксакал (уважаемый человек, старшина), арык (канал, канава), минарет (башня, с которой мусульманские священники-муэдзины призывают верующих на молитву), прерия (обширная степь в Северной Америке) и т. п.

Со временем экзотизмы могут перейти в разряд заимствованных слов и стать общеупотребительными. Например, слово хоккей в русском языке воспринималось вначале как экзотизм, но когда эта игра у нас широко распространилась, слово хоккей стало общеупотребительным.

Иноязычные вкрапления передаются в русском тексте графическими средствами языка-источника, например, из латинского языка: ergo – следовательно, de visu – воочию. В устной речи иноязычные вкрапления передаются без изменения их фонетического и морфологического оформления. Иноязычные вкрапления, получившие весьма регулярное употребление, называют варваризмами (от греч. barbaros – иноземный, чужой); они могут передаваться и русской графикой: o’кей , хеппи-энд , тет-а-тет , альма-матер и др.

Иноязычные слова пополняют лексику языка, играя, таким образом, большую положительную роль. Однако обильное и без надобности употребление их затрудняет общение, поэтому следует пользоваться прежде всего русскими словами, если они обозначают то же, что и иностранные.

Денди во фраке

Откроем ненадолго роман А. С. Пушкина «Евгений Онегин». Мы помним, что Татьяна, любимица Пушкина, хотя и была «русская душою», писала Онегину по-французски, поскольку «по-русски плохо знала, // Журналов наших не читала // И выражалася с трудом // На языке своем родном». Сообщив нам об этом, поэт с горечью замечает:

Что делать! повторяю вновь:

Доныне дамская любовь

Не изъяснялася по-русски,

Доныне гордый наш язык

К почтовой прозе не привык.

Однако сам Пушкин использовал в романе большое количество «чужих» слов и часто вынужден был передавать их иноязычной графикой. Вот, к примеру, всем известные строфы из первой главы.

Служив отлично-благородно,

Долгами жил его отец,

Давал три бала ежегодно

И промотался наконец.

Судьба Евгения хранила:

Сперва Madame за ним ходила,

Потом Monsieur ее сменил;

Ребенок был резов, но мил.

Monsieur l’Abbй, француз убогий,

Чтоб не измучилось дитя,

Учил его всему шутя,

Не докучал моралью строгой,

Слегка за шалости бранил

И в Летний сад гулять водил.

Когда же юности мятежной

Пришла Евгению пора,

Поря надежд и грусти нежной,

Monsieur прогнали со двора.

Вот мой Евгений на свободе;

Острижен по последней моде;

Как dandy лондонский одет —

И наконец увидел свет.

Он по-французски совершенно

Мог изъясняться и писал;

Легко мазурку танцевал

И кланялся непринужденно;

Чего ж вам больше? Свет решил,

Что он умен и очень мил.

Давно уже живут в русском языке слова денди, мадам, месье, как и многие другие иноязычные слова, встречающиеся в романе Пушкина.

Пред ним roast-beef окровавленный

И трюфли, роскошь юных лет…

Онегин полетел к театру,

Где каждый, вольностью дыша,

Готов охлопать entrechat …

Измены утомить успели;

Друзья и дружба надоели,

Затем, что не всегда же мог

Beef-steaks и страсбургский пирог

Шампанской обливать бутылкой

И сыпать острые слова,

Когда болела голова…

Слово бифштекс появляется в русском тексте ещё в конце XVIII в. – у Н. М. Карамзина в «Письмах русского путешественника», правда, в иной форме – бифстекс . (Кстати, эта форма вместе с привычной нам формой бифштекс значится в словаре В. И. Даля.) В 1823 г. в «Евгении Онегине» Пушкин дал это слово в английском написании, а в 1830 г. в «Истории села Горюхина» написал по-русски – бифштекс . Прочитаем ещё одну строфу, в которой Пушкин, говоря о внешнем виде Евгения, переключается (в очередной раз) на очень волнующую его тему: развитие и чистота русского языка.

В последнем вкусе туалетом

Заняв ваш любопытный взгляд,

Я мог бы пред ученым светом

Здесь описать его наряд;

Конечно б это было смело,

Описывать мое же дело:

Но панталоны , фрак , жилет ,

Всех этих слов на русском нет;

А вижу я, винюсь пред вами,

Что уж и так мой бедный слог

Пестреть гораздо б меньше мог

Иноплеменными словами,

Хоть и заглядывал я встарь

В Академический словарь.

Вслед за Пушкиным многие стали употреблять слова панталоны , фрак и жилет , причём в той форме и в том значении, как у Пушкина.

При анализе слов иноязычного происхождения этимологи рассматривают, в частности, различные сочетания звуков. Поскольку набор и качество звуков в разных языках могут значительно расходиться, то слова в процессе их заимствования нередко подвергаются существенным фонетическим преобразованиям. Если бы этого не происходило, если бы фонетический облик слова оставался неизменным при переходе из одного языка в другой, то под влиянием огромного количества заимствованной лексики языки давно утратили бы присущие им особенности фонетического строя. Однако в действительности подобного «стирания» фонетических границ между языками мы не наблюдаем. Каждый язык в основном сохраняет свой фонетический строй, а заимствованные слова как бы проходят сквозь призму свойственного ему произношения.

Определённые звуки языка-источника могут передаваться не точно такими же, а (там, где отсутствует совпадение) лишь сходными звуками заимствующего языка. Эта происходящая в процессе заимствования замена одних звуков другими называется фонетической субституцией (замещением). Мы можем получить некоторое представление о фонетической субституции, если обратимся к такому хорошо знакомому нам явлению, как акцент. Ведь акцент – это, в сущности, перенос артикуляционных (произносительных) особенностей родного языка на произношение иноязычных слов. Если, например, из двух звуков [р] и [л] в китайском языке имеется только [л], а в японском только [р], то естественно, что китаец будет русское слово город произносить как голод, а японец слово лом произнесёт как ром.

Значительную часть лексики современного русского языка составляют старославянизмы , в далёком прошлом заимствованные из родственного русскому языку старославянского языка.

Основу старославянского языка составил один из древних южномакедонских диалектов, на который в IX в. с греческого языка были переведены богослужебные книги для проповеди христианства в славянской земле Моравии (часть современной Чехии). Старославянский язык как язык богослужения использовался позже в других славянских землях – словацкой, частично польской, в среде южных славян, а с X в. – восточных славян в связи с принятием Киевской Русью христианства. В этом и в последующих веках стал складываться и собственно древнерусский письменный язык, которым грамотные люди пользовались в быту, в государственных учреждениях – для переписки, написания завещаний, дарственных грамот. На древнерусском языке писались летописи (записи событий по годам).

Старославянский и древнерусский языки существовали параллельно и использовались грамотными людьми того времени в разных сферах общения. Близость старославянского языка древнерусскому и его богатство привели к широкому использованию в древнерусском языке многих старославянских слов. Особенно часто они употреблялись в художественных произведениях, придавая повествованию торжественность.

Собственно русский язык унаследовал из древнерусского (восточнославянского) языка старославянизмы, которые заимствовались и позже, но в меньшем количестве. Старославянские по происхождению слова имеют отличия в произношении и написании по сравнению с исконно русскими словами. Вот наиболее типичные различия , по которым можно узнать заимствования из старославянского языка:

1. Неполногласные старославянские сочетания ра , ла , ре , ле при полногласных исконно русских сочетаниях оро , оло , ере , ело . Ср.: в ра та – в оро та , к ра ткий – к оро ткий , см ра д – см оро дина ; з ла то – з оло то , п ла ток – п оло тно ; д ре весный – д ере во , приб ре ж-ный – б ере г , с ре да – с ере дина , ш ле м – ш ело м и др.

2. Начальные старославянские сочетания ра , ла перед согласными при исконно русских ро , ло . Ср.: ра стение , но ро сток ; ла дья , но ло дка ; ра вный , но р о вный и др.

3. Старославянское звукосочетание жд при исконно русском ж : неве жд а , но неве ж а ; оде жд а , но одё ж а ; ро жд ение , но ро ж е-ница ; ну жд а , но ну ж ный . Старославянскими по происхождению являются слова с сочетанием жд : во жд ь , ме жд у , жа жд а и др.

4. Звук щ в словах старославянского происхождения при ч в исконно русских словах: пе щ ера , но пе ч ерский (монастырь); мо щ ь , но невмо ч ь и др. Сравните слова старославянского происхождения: общий , овощи , поглощать и др.

5. Начальное е в старославянских словах при о в исконно русских: е диный , е диница , но о дин ; е сень (сохранилось в фамилии Е се-нин ), но о сень и др.

6. Начальное старославянское ю при исконно русском у : ю г , но у жин (что первоначально означало «полдник, еда в полдень», когда солнце стояло в зените, т. е. на юге; юг по-древнерусски – уг ); ю родивый , но у род и др.

Старославянский язык обогатил русский язык словами с отвлечённым значением, например: множество , отечество , сомнение , мечта , милосердие , награда , поприще , а развивающиеся науки – терминами, например: местоимение , существительное , дательный (падеж), млекопитающее .

Старославянизмы имеют, как правило, оттенок книжности. Сравните, например, слова старославянские по происхождению совершить , истина , сетовать и исконно русские сделать , правда , сожалеть .

Старославянские по происхождению слова, не имеющие исконно русских параллелей для называния соответствующих предметов, признаков и действий, используются во всех стилях современного русского языка, например: врач , платок , праздник , жать , разлучать . Некоторые старославянские по происхождению слова разошлись с исконно русскими словами по значению, например: краткий миг – короткий рукав; здравый смысл – здоровый вид; влачить жалкое существование – волочить мешок.

И глад и хлад

Значительная часть старославянизмов устарела и перешла из активного в пассивный словарный запас русского языка. Такие старославянизмы используются в художественных и публицистических произведениях как средство придания торжественности повествованию или создания исторического колорита при описании прошлого, а также в пародийном плане (при этом старославянизмы звучат иронически).

У врат обители святой
Стоял просящий подаянья
Бедняк иссохший, чуть живой
От глада, жажды и страданья.

((М. Ю. Лермонтов. «Нищий») )

Верной дланью исполина,
Оком, зрящим сквозь века,
Им построена плотина,
Чтоб вспенённая река,
Задержав свой ход слегка,
Мчала бег наверняка.

((К. Д. Бальмонт. «Отчего?») )

В словарном составе современного русского языка есть немало слов (происходящих в основном из древнегреческого и латинского языков), которые вошли также и в другие европейские языки – оформленными в соответствии с фонетическими и морфологическими нормами этих языков.

Возьмём, к примеру, слово революция. В латинском языке revol?tio значит «откатывание», «круговорот» (volvo – качу, вращаю; приставка re– означает возобновление движения или движение в обратном направлении). В русском языке слово революция известно с XVIII в., сначала со значениями «отмена», «перемена», а как политический термин – значительно позже. Да и во французском языке, из которого к нам пришло это слово, на протяжении веков (до XVIII в.) оно использовалось не в политическом, а в астрономическом смысле, когда говорилось о вращении небесных тел. В настоящее время это общественно-политический термин и в русском, и во французском, и во многих других языках. Сравните:

украинское – революцiя

белорусское – рэвалюцыя

болгарское – революция

сербскохорватское – револуциja

словенское – revolucija

чешское – revoluce

польское – rewolucja

французское – ( la ) revolution

итальянское – ( la ) rivoluzione

испанское – ( la ) revolucion

английское – ( a ) revolution

немецкое – ( die ) Revolution

Конечно, в каждом языке слово звучит по-своему, например, по-немецки будет [ди революцьон], по-английски – [э революшн], по-французски – [ла революсьон], по-чешски –  [революцэ] и т. д.

Заимствованные русским языком слова, существующие в том же значении во многих других языках (и в родственных, и в неродственных), называются интернациональными словами или интернационализмами. Эти слова, созданные главным образом на основе греческих и латинских морфем, по большей части являются терминами науки, техники, литературы, искусства, общественно-политической жизни, экономики, спорта, например: атом , идея , космос , биология , трактор , шасси , культура , литература , трагедия , музыка , планета , магнит , театр , климат , демократия , деспот , автономия , арена , глобус , депутат , доктор , демонстрация , агитация , агрессия .

Интернациональные слова могут создаваться не только на основе лексики одного языка. Нередко бывает иначе: берётся, например, основа из одного языка, а словообразовательный элемент – из другого языка, или используются основы из разных языков. Так образовано слово автомобиль : от древнегреческого autos (сам) и латинского m?bilis (подвижной, легко двигающийся).

Процесс создания новых специальных слов (терминов) как в русском, так и в других языках не прекращается. Для этого по-прежнему используются часто греческие и латинские основы и словообразовательные элементы, например: авто -, анти- , био– (греч.); авиа- , интер- , транс– (лат.). Древнегреческие и латинские словообразовательные аффиксы хорошо «работают» не только в русском языке, они давно стали международными.

Остались от козликов

Почему так похожи друг на друга слова космический и косметический? Есть ли у них какой-то общий источник, или же сходство между этими словами объясняется лишь случайным совпадением?

Этимология обоих слов может быть выявлена только на материале древнегреческого языка. Древнегреческий глагол kosmeo значит «устраивать, приготовлять, приводить в порядок» или «украшать». Следовательно, слово kosmos имеет значения «упорядоченность, порядок», «мировой порядок, мироздание, мир» и «украшение». Впервые слово kosmos в значении «мир, мироздание, вселенная» было употреблено знаменитым древнегреческим математиком и философом Пифагором (VI в. до н. э.). А значение «украшение, наряд» было известно ещё во времена Гомера, т. е. за 200—300 лет до Пифагора.

Древнегреческое прилагательное kosm?tikos имело значение «придающий красивый вид, украшающий», а сочетание слов kosm?tik? techn? или просто kosm?tik? означало «искусство украшения». Именно здесь и находятся истоки русских слов косметика и косметический. Что же касается слова космический, то оно восходит к другому древнегреческому прилагательному – kosmikos со значением «мировой, вселенский, относящийся к космосу».

Что такое трагедия, мы все знаем. А какова этимология этого слова? В древнегреческом языке (а трагедия, как известно, родилась в Древней Греции) слово tragos означало «козёл», ode – «песня» (отсюда в русском языке слово ода). Таким образом, слово tragodia буквально значило «песня козлов».

Какое же отношение могли иметь козлы к театру? Оказывается, самое непосредственное. Древнейшие театральные постановки были неразрывно связаны с культом греческого бога плодородия Диониса. Сначала излагались различные предания о Дионисе в форме диалога между хором и его предводителем – корифеем. Хор обычно состоял из сатиров – козлоногих спутников Диониса. Актёры, изображавшие сатиров, этих полулюдей-полукозлов, были наряжены в козьи шкуры. Пение хора козлоногих сатиров и получило название tragodia. Диониса позже уже не прославляли, а слово трагедия осталось. И сохранилось до наших дней.

Другим «козьим» словом, пришедшим в русский язык на сей раз из итальянского языка, является слово каприччо (традиционно: каприччио ). В основе этого музыкального термина, как, кстати, и в основе слова каприз (пришедшего в русский язык из французского, а французское caprice произошло от итальянского capriccio , что буквально и значит «каприз»), лежит итальянское слово capra [капра] – «коза». Что же общего между каприччо и капризом ? Свободный, полный неожиданных оборотов характер музыки как бы передаёт своенравные повадки козы. А каприз – это, если угодно, проявление козьего характера.

Одной из форм заимствования являются кальки (структурные заимствования). Калькам в этимологических словарях уделяется очень мало внимания, а напрасно. В истории языка кальки всегда играли и продолжают играть значительную роль.

Что такое калька? Как известно, так называется прозрачная бумага, которая используется для снятия копий с рисунков и чертежей. Этим словом может обозначаться и сама копия, снятая с помощью прозрачной бумаги.

И в языке существуют копии иноязычных слов, также называемые кальками. По существу, калькирование является одним из способов заимствования, но слова (или выражения), строго говоря, не заимствуются, а как бы «копируются» – создаются из исконных языковых элементов по образцу иноязычных слов (выражений). Словообразовательная калька – это перевод морфем иноязычного слова; семантическая (смысловая) калька – приобретение исконным словом нового значения под влиянием иноязычного слова.

Немецкое слово Wasserfall [в?серфал] «водопад», состоящее из двух частей – Wasser (вода) и Fall (падение), не было заимствовано русским языком. Но структура этого слова была полностью скопирована в русском слове водопад. Таким образом, заимствованным является не само слово, не его материальная оболочка, а семантико-словообразовательная модель (словосложение на базе одинаковых по смыслу слов), построенная, однако, на русском, а не на заимствованном материале. Принято говорить, что в процессе калькирования заимствуется внутренняя форма слова (а не внешняя оболочка, внешняя форма).

Латинское слово objectus [объ?ктуc] «предмет, явление» пришло к нам в виде прямого заимствования – объект, а также в форме копии-кальки предмет, где пред– является переводом латинской приставки ob-, а -мет (от слова метать – бросать) воспроизводит другую часть латинского слова (от jacio – метаю, бросаю).

Подобного рода калек особенно много в грамматической терминологии: подлежащее, сказуемое, падеж, склонение, междометие, местоимение, прилагательное, существительное – всё это копии латинских слов, которые, в свою очередь, представляют собой кальки древнегреческих грамматических терминов. Это «двухступенчатое» калькирование можно наглядно представить себе на примере одного известного термина:

а) греческий язык: onomastik? ptosis;

б) латинский язык: nominativus casus;

в) русский язык: именительный падеж (греч. ptosis и лат. casus значат «падение»).

Кальки очень часто встречаются в топонимике. Так, финские названия озёр Хейнаярви и Кивиярви были точно скопированы в русских названиях Сенное озеро и Каменное озеро. Название города Пятигорск представляет собой кальку с тюркского названия находящейся рядом с городом горы Бештау (от беш – пять и тау – гора).

Калькироваться могут не только отдельные слова, но и целые выражения или сочетания слов. Например, выражение присутствие духа представляет собой кальку с французского presence d’esprit [презанс деспри], борьба за существование – калька с английского struggle for life [страгл фо: лайф], разбить наголову (противника) – калька с немецкого aufs Haupt schlagen [ауфс хаупт шлаген] и т. д.

Необходимо знать, что кальки бывают разные. Например, при калькировании таких слов, как водопад или предмет, в русском языке были созданы новые слова, копирующие соответствующие немецкое и латинское слова. Этих слов в русском языке до того времени вообще не было.

Русское слово крыло, как и немецкое Flьgel [флюгель] и английское wing [уинг], когда-то означало лишь «крыло птицы». Новое значение – «фланг войска» – эти слова получили под влиянием латинского слова ala [ала]. Появилась семантическая калька.

Ещё один тип калек – это свободный перевод какого-либо иноязычного слова (в отличие от точного перевода элементов, как в словах водопад, предмет и т. п.). Например, немецкое слово Vaterland [фатерланд] «отечество», состоящее из Vater (отец) и Land (земля, страна), лишь приблизительно передаёт модель латинского слова patria [патриа] «отечество». Здесь скопирована лишь связь со словом pater [патер] «отец», а латинское суффиксальное образование ( patr-i-a ) было заменено типичным для немецкого языка словосложением, причём немецкому Land в латинском слове нет никакого соответствия.

Наконец, особый вид калькирования представляют собой полукальки . Это случай, когда одна половина иноземного слова заимствуется, а вторая копируется (переводится). Сравните, например, слова телевизор и телевидение . Первое слово просто заимствовано нами из английского языка, где слово televisor было искусственно сложено из греческого t?le «далеко» и латинского visor «тот, кто видит, видящий». Со вторым словом – сложнее. По-английски «телевидение» будет television [телевижн]. Здесь вторая половина слова образована от латинского visio [визио] «способность видеть, видение». Вначале английское слово было заимствовано русским языком в латинизированной форме: телевизия . Кроме того, в англо-русских словарях конца первой половины XX в. можно найти кальку-перевод: дальновидение . В конце концов в языке упрочилось слово телевидение , являющееся полукалькой: первая половина слова ( теле- ) – это заимствование, а вторая ( -видение ) – калька-перевод.

Кто же создаёт кальки в языке? Кто занимается копированием иноязычных слов и выражений с целью обогащения лексики и фразеологии своего родного языка? Нужно сказать, что авторы большинства калек как в русском, так и в других языках неизвестны.

Однако отнюдь не все кальки «анонимны». В русском языке есть немало калек, авторы которых нам хорошо известны. Большое количество калек было создано М. В. Ломоносовым в процессе выработки отечественной научной терминологии. Благодаря Ломоносову в русском языке появились такие слова, как водород и кислород , движение , явление и наблюдение , предмет , кислота и опыт . Все эти слова настолько прочно вошли в русский язык, что даже трудно поверить в их иноязычную подоплёку. Как именно проходил самый процесс калькирования этих слов, мы видели выше на примере слова предмет .

Естественно, что и степень владения неродным языком, и языковое чутьё у авторов калек могут оказаться на недостаточно высоком уровне. Это нередко приводит к созданию неудачных, а порой и просто ошибочных калек. В одних случаях эти кальки-ошибки исчезают из языка, а в других, несмотря ни на что, благополучно продолжают своё существование.

Так, в памятниках древнерусской письменности неоднократно упоминаются лежагы морьскыя. Параллельные греческие тексты в соответствующих местах говорят о китах. Древнерусские переводчики греческое слово k?tos [китос] этимологически связали с глаголом keitai [ките] «лежит»; древнегреческие e [е:] и ei [эй] в средне– и новогреческом произносятся одинаково: как [и]. Таким образом и возникла ошибочная калька: лежага.

Не повезло в этом отношении и литовскому «киту». Калькируя немецкое слово Walfsch [валфиш] с буквальным значением «кит-рыба», литовцы связали немецкое Wal «кит» с Welle [веле] «волна» или wallen [вален] «волноваться (о море)» и образовали кальку: bangzuve [бангжуве:] – с banga [банга] «волна» и zuvis [жувис] «рыба».

Не нужно, однако, думать, что ошибочные кальки – это всегда плохо. Вот, например, слова Фамусова, обращённые к Чацкому (А. С. Грибоедов. «Горе от ума»): «Любезнейший, ты не в своей тарелке». Выражение не в своей тарелке представляет собой буквальный перевод с французского, где слова il n’est pas dans son assiette [иль не па дан сон асьет] означают: «он не в (своём) настроении», «он не в духе». Что же общего между этими словами и фразеологизмом не в своей тарелке? Всё дело в том, что французское слово assiette имеет два разных значения: «положение, расположение» и… «тарелка». Следовательно, перевод французского выражения просто неверен. Но, как говорится, слово не воробей, вылетит – не поймаешь. Выражение быть не в своей тарелке прочно вошло в русский язык, причём особенности его буквального русского смысла привели к тому, что оно всё чаще употребляется отнюдь не в значении «быть не в духе». Например, один писатель-юморист, впервые выступая по телевидению, заявил, что он привык обращаться к своей аудитории через книги, а здесь, в студии, он чувствует себя не в своей тарелке. При этом писатель мило улыбался, всем своим видом показывая, что он в прекрасном расположении духа. А выражение быть не в своей тарелке в данной ситуации примерно означало «быть не в своей привычной стихии», «чувствовать себя стеснительно в необычной обстановке».

Немало новых калек было в своё время предложено пуристами, боровшимися против проникновения иноязычной лексики в русский язык. Поскольку калька заимствует лишь семантическую и словообразовательную структуру чужеземного слова, борцы за чистоту русского языка считали это меньшим злом, чем непосредственное заимствование. Однако среди калек, предложенных пуристами, оказалось большое количество столь неудачных, что они не прижились в языке. Так, например, в XIX в. попытка А. С. Шишкова ввести в русский язык слово тихогром, копировавшее итальянское fortepiano [фортепьяно] (от forte – громко и piano – тихо), привела лишь к насмешкам над автором этой кальки. Не вошли в русский язык и такие предлагавшиеся в разное время кальки, как себятник (эгоист), любомудрие (философия), предзнание (прогноз), книжница (библиотека), побудка (инстинкт), рожекорча (гримаса) и др.

Печальный опыт пуристов доказывает, что языку нельзя искусственно навязывать те или иные способы пополнения его лексического запаса и что при калькировании слов необходимо иметь тонкое языковое чутьё, знать меру и, конечно, обладать чувством юмора.

Этимологи умеют улыбаться, несмотря на серьёзность науки, которой они занимаются. Некоторые из них даже собирают забавные истории, без которых не обходится, вероятно, ни одно серьёзное дело.

По утверждению учёных, обычно люди начинают свои этимологические упражнения уже в раннем детстве. Но такие ребячьи образования, как гудильник (будильник), строганок (рубанок), копатка (лопатка), колоток (молоток), мазелин (вазелин), вызванные естественным стремлением как-то осмыслить каждое непонятное слово, типичны не только для детского возраста. Примеры пере-иначивания слов легко найти в обиходной речи: спинжак (пиджак), полуклиника (поликлиника), полусадик (палисадник) и т. п. Во всех этих случаях непонятные слова иностранного происхождения «исправлялись» и «подгонялись» под какие-то известные слова и корни: слово пиджак превратилось в спинжак, потому что было связано со спиной, слово поликлиника – в полуклиника (т. е. наполовину клиника), а палисадник – в полусадик (т. е. наполовину садик).

Древние римляне такие этимологические сопоставления называли «бычьей» или «коровьей» этимологией. Поскольку «этимологии» подобного рода часто возникали в народной среде, эти ложные толкования позднее получили название «народная этимология» (в противоположность этимологии научной). Правда, термин «народная этимология» не совсем удачен, т. к. в нём звучит какое-то пренебрежение к народу, а главное – значительная часть «народных этимологий» возникла совсем не в народной среде. Известны этимологические изыскания у многих писателей, не отказывали себе в таком увлекательном занятии даже академики (например, академик и филолог XVIII в. В. К. Тредиаковский; в ХХ в. – поэт и писатель, великолепный знаток русского языка С. Я. Маршак).

Примечания:

1

Здесь и далее в квадратных скобках русскими буквами передаётся, как примерно звучит иноязычное слово.