РЕПОРТАЖ: Мать всех процессоров

Автор: Сергей Вильянов

Мы побывали в израильском городе Хайфа, где постарались узнать - кто и как уже более тридцати лет разрабатывает самые популярные процессоры в мире.

Десять лет назад у моих знакомых, перебравшихся на ПМЖ в Израиль, были две красивые мечты. Первая - устроиться на работу в Электрическую компанию (Хеврат Хашмаль), израильский аналог почившего в бозе РАО "ЕЭС". Это означало бы дивную зарплату, великолепный соцпакет, весомые премии по итогам года и, что немаловажно, бесплатное электричество для домохозяйства. Еще работа на Хеврат Хашмаль способствовала безбедной жизни детей и даже внуков, потому что берут туда все больше родственников нынешних сотрудников или тех, за кого могут похлопотать Очень Полезные Люди. Собственно, в таком принципе отбора кадров и скрывается непреодолимый барьер на пути к счастью всех моих знакомых: увы, родственниками в Хеврат Хашмаль понаехавшие (или, как их интеллигентно называют в Израиле, - репатрианты) похвастаться не могут. И Очень Полезные Люди не торопятся набиваться к ним в друзья. Наверное, поэтому я не знаю ни одного примера реализации мечты номер один.

Мечта номер два была чуть скромнее - устроиться в какое-нибудь из израильских подразделений Intel. Для начала - на знаменитую Fab 8 в Иерусалиме. Знаменита она тем, что это первое производство Intel за пределами США, где с 1985 года делают пластины с кристаллами (wafers) для процессоров, контроллеров и других компонентов, без которых немыслимы современные компьютеры. Достаточно сказать, что там начинали еще с линейки i386. Потом в Израиле появились новые фабрики, например Fab 18 в Кирьят-Гате, где сделали львиную долю всех Pentium III и Pentium IV, стоявших в ваших компьютерах. Да, именно так - на свет кристаллы появились в Израиле, а в Коста-Рике или Малайзии их всего лишь установили в корпус. Работа на фабрике - даже в качестве обслуживающего персонала - означала приличную зарплату и, при некотором стремлении к саморазвитию, неплохие карьерные перспективы. Люди с инженерным образованием и познаниями в микроэлектронике не разменивались на мелочи и мечтали устроиться в Israel Development Center (IDC), расположенный в Хайфе, что примерно в двух часах езды от Иерусалима и Тель-Авива. Еще бы, ведь все знали, что именно там придумали Pentium MMX и сейчас (в 1999-м) думают над преемником Pentium III!

В отличие от Хеврат Хашмаль, при трудоустройстве в Intel не требовалось иметь родственников, уже работающих в компании, или другого блата: достаточно было продемонстрировать необходимые знания и личные качества. Наверное, поэтому мне не раз приходилось слышать success story о шустрых ребятах, довольно легко устроившихся на фабрику в Иерусалиме, а еще я знаю парня, чей товарищ работал там кладовщиком. А вот до центра разработок в Хайфе никто из моих знакомых не добрался (точнее, еще как добрался, просто я об этом не знал), и, собравшись в ноябре в Израиль, ваш покорный слуга стал терзать российский офис Intel на предмет возможности проникновения в IDC и интервью с кем-то из высокопоставленных старожилов.

Сейчас, когда операция благополучно завершена, я восхищаюсь самоотверженностью Елены Филатовой (Intel) и своей собственной наглости, потому что, как выяснилось, персональные экскурсии по этому комплексу зданий обычно проводят только для VIP-персон. Так, судя по фотографиям на стенах, туда заглядывали премьер-министр и президент Израиля, и показывали им примерно то же самое, что и мне. Пока шла переписка, я вылетел в Израиль, где меня ждали интервью с другими представителями израильской IT-индустрии. И уже на Святой Земле пришло письмо от Елены, в котором сообщалось, что большой начальник дал добро и скоро мне позвонит Коби Бахар (Koby Bahar) - Метатрон[Если верить фильму "Догма", единственный ангел, которому дозволено говорить от имени Бога.] израильского Intel, или, по-английски говоря, Intel Israel Spokesperson. Он-то и должен был поведать все детали таинства проникновения в святая святых компании.

Действительно, не прошло и суток, как мой телефон с местной симкой зазвонил и мужской голос на безупречном английском попросил позвать "журналиста Сергея из России". Я ответил на иврите, что Сергей уже слушает. Коби потрясенно поинтересовался - откуда российский журналист знает иврит, и пару минут вкушал развесистую клюкву на предмет того, что в России сейчас очень модно учить этот замечательный язык, а уж для сотрудников СМИ его базовое знание и вовсе является непременным требованием при устройстве на работу. Посмеявшись над шуткой, мы назначили встречу на раннее утро воскресенья, которое в Израиле является рабочим днем. Правда, изначально я планировал провести это время в Иерусалиме и даже оплатил ночь в местной гостинице, но ради такого случая пришлось отказаться от намерения и срочно искать, где переночевать в Хайфе. Задачка оказалась нетривиальной: в отличие от Тель-Авива и Иерусалима, хайфские отели не спешат подключаться к интернациональным системам онлайн-бронирования, так что мне удалось найти всего два варианта - один другого хуже. К счастью, мой товарищ, обитающий в окрестностях Хайфы, дал мне мудрый совет, и ночь с субботы на воскресенье я провел в… монастыре кармелиток. Но об этом как-нибудь в другой раз.

Добраться до IDC нетрудно: достаточно остановить такси и сказать волшебное слово "МАТАМ". Так называется один из крупнейших и старейших израильских бизнес-парков, где, кроме Intel, ведут разработки Mic­rosoft, Google, Motorola, IBM, Yahoo, Phi­lips и другие уважаемые компании. Причина, по которой все собрались в Хайфе, очень простая - здесь находится легендарный (снова это слово!) Технион - израильский технологический институт (или, проще говоря, политех), выпускников которого с руками отрывают по всему миру. Здесь же юных гениев можно отлавливать уже на младших курсах и постепенно заманивать в свои лаборатории. Университет Хайфы тоже дает отличное образование, однако мои собеседники в Intel, RAD и Comverse в первую очередь хвалили выпускников Техниона. Те же, в свою очередь, признавались мне, что учиться, мягко говоря, непросто, но если выживешь - с трудоустройством проблем не будет. Следует еще вспомнить, что израильская школа даже по сравнению с нашей, изуродованной нищетой и странными реформами, требует с детей очень мало, и, оказавшись после нее в Технионе, нормальный израильтянин испытывает настоящий шок. Наверное, поэтому многие поступают в институт уже после службы в армии, где есть возможность немного возмужать и заодно… подучиться высоким технологиям, потому что в израильской армии, ЦАХАЛе, разрабатываются как сложнейшие вооружения, так и ПО для них. При желании можно служить инженером или программистом хоть всю жизнь, но большинство все же предпочитает гражданку.

В настоящее время комплекс Intel в Хайфе состоит из трех зданий, и скоро достроят еще одно - первое в мире, где будут применяться только "зеленые" технологии. Но прежде чем рассказывать о настоящем, не помешает погрузиться в историю IDC и вообще Intel в Израиле, которая сколь причудлива, столь и волнующа.

Сегодня, когда крупные компании всеми силами стараются вывести разработку и производство за пределы богатых благополучных стран, само существование Intel Israel не вызывает ни малейшего удивления. Да, много умных людей, да, требуют меньше денег, нежели сытые янки, - так почему бы и нет? А вот в семидесятых годах прошлого века американские компании считали естественным делать все на родине, и зарубежные подразделения создавали разве что для нужд продаж и маркетинга. Не была исключением и компания Intel, в которой работал молодой израильтянин Дов Фроман (Dov Frohman). Он родился в 1939 году в Амстердаме, куда его родители перебрались из Польши. Детство Дова не было радостным, поскольку в Голландию вскоре пришли немцы и взялись усердно решать еврейский вопрос. В 1942-м родители Дова поняли, что все может кончиться печально, и передали своих троих детей на воспитание в семью фермеров-христиан. Детей-то они спасли, а сами, увы, стали жертвой фашистской машины уничтожения "лишних людей". Маленький Дов провел несколько лет в приюте, а в 1949 году репатриировался в Израиль, где его усыновили родственники. Дальше все шло довольно гладко: тель-авивская школа, служба в армии и, наконец, поступление в Технион, который уже в 1959 году был весьма достойным учебным заведением. Фроман собирался стать инженером-электриком, причем, судя по всему, не из последних - иначе бы зачем сразу после окончания Техниона в 1964-м он поехал получать Ph.D. в Университет Калифорнии, больше известный как Беркли. Добившись своего, Дов в 1969-м устроился в созданную годом ранее корпорацию Intel.

Еще через год Дов Фроман изобрел EEPROM - память, которая объединяла достоинства RAM и ROM, то есть сохраняла данные при отсутствии питания, а ее содержимое могло быть легко обновлено пользователем. Этот прообраз современной флэш-памяти оставался самым прибыльным продуктом Intel на протяжении всех 80-х годов, и, казалось бы, молодой инженер мог почить на лаврах в Intel или оставить дела и заняться прожиганием жизни. Не тут-то было. Фроман действительно ушел из Intel после завершения работы над EEPROM, чтобы… отправиться преподавать в Университете Науки и Технологии, расположенном в Республике Гана. Это такая небольшая страна на западе Африки, где в то время правили военные. Пожив там два года с небольшим, молодой гений снова вернулся в Intel, но не для работы над очередным изобретением, а чтобы убедить основателей тогда еще совсем маленькой корпорации открыть филиал в Израиле. Говорят, легендарный (в третий раз это слово!) Гордон Мур очень сомневался по поводу необходимости такого шага, однако Фроман был весьма настойчив, и 26 сентября 1973 года в израильской прессе вышло объявление на английском языке о приеме на работу инженеров-электриков. Разумеется, планировалось, что они займутся не виртуозными способами прокладки электропроводки в квартирах богатых израильтян, а дизайном чипов. Все очень надеялись начать уже в октябре 73-го.

Те, кто знаком с историей Ближнего Востока, уже с пониманием кивают головами. Шестого октября началась война Судного дня, поначалу поставившая под вопрос само существование государства Израиль. Будущие инженеры были срочно призваны в армию, так что стало не до организации собеседований с претендентами. К счастью, война продолжалась всего восемнадцать дней, и уже 1 июля 1974 года Intel Israel начала работу. В штате было целых пять сотрудников - примерно в 1200 раз меньше, чем сегодня. Никто не предполагал, что из этой команды вырастет такое - напротив, израильское подразделение планировалось использовать на второстепенных направлениях, и никто не ждал от него чудес. Но они начались почти сразу и не прекращаются по сей день.

Приходилось ли вам слышать о процессоре 8088? Да, том самом, который использовался в легендарном (все, хватит считать) IBM PC, прародителе всех компьютеров на платформе x86, включая неприсоединившиеся "маки"? Его целиком и полностью разработали в Хайфе. Помните такую штуку, как математический сопроцессор? Они или встраивались в процессоры 80386 и 80486, или продавались отдельно. Так вот сопроцессоры придумали и довели до серийного выпуска в Хайфе, и, чтобы далеко не возить чертежи, запустили в производство на Fab 8, что в Иерусалиме. Процессоры Pentium MMX помните? Израильская работа. Pentium IV - тоже. О Core 2 Duo и Core 2 Quad даже говорить не приходится - там кодовые названия поголовно на иврите. Наконец, вся платформа Centrino, включая процессор Pentium M, чипсет и WiFi-контроллер, тоже родились в Израиле и благополучно там развиваются. И это лишь вершина айсберга, потому что израильское происхождение имеют десятки продуктов Intel, включая чипсеты, контроллеры и прочие незаменимые компоненты. Проще сказать, что из свеженького сделано не в Израиле - это недавно поступившие в продажу процессоры Core i7, над которыми работали в Штатах. Чем ответит IDC, по понятным причинам пока неизвестно, но в коридоре здания, по которому меня водили, был замечен странный транспарант с упоминанием Core 2 Quad с незнакомым индексом и призывом закончить тестирование вовремя, так его перетак. Оно и верно: на дворе бушует кризис, Core i7 и материнские платы для него стоят недешево, так что у внезапно устаревшего LGA775 может открыться второе дыхание.

К слову, в Израиле кризис очень даже чувствуется: курс шекеля к доллару скачет, как петух на сковородке, компании яростно увольняют сотрудников, а банки практически заморозили ипотечное кредитование, поскольку рынок недвижимости напоминает перезревшую грушу, которая вот-вот грохнется с ветки. Похоже, модная экономическая зараза везде проявляется примерно одинаково. Чтобы отвлечься от грустного, скажу, что первый Ethernet-контроллер тоже сделали в Хайфе, а в якумском филиале (это городок неподалеку от Тель-Авива) разработали все WiMax-продукты Intel, которые вскоре появятся и в России.

Моим гидом по IDC был главный инженер центра в Хайфе Арик Шемер, который в свое время водил по тем же местам премьер-министра Шимона Переса. Его родители (Арика, не Шимона) тоже родом из Польши, но они благополучно добрались до Израиля, и Арик родился уже на исторической родине, вместе со свидетельством о рождении получив почетное звание "цабра", что означает аборигена, а в дословном переводе - плод кактуса. Шемер работает в Intel уже больше тридцати лет и чем-то напоминает профессора Эмметта Брауна из трилогии "Назад в будущее". Возможно, дело в пышной седой шевелюре. Как и положено приличному сотруднику Intel Israel, Арик тоже закончил Технион, правда, не в самой Хайфе, а в беер-шевском филиале. Кроме всего прочего, он отвечает еще и за научную работу коллег. Дело в том, что в IDC положено раз в год писать научную работу по теме, которой ты занимаешься. Авторы лучших трудов удостаиваются поездки в Штаты на ежегодную конференцию, по итогам которой, судя по всему, раздают приятные бонусы. Так вот именно Арик решает - кто поедет в Штаты, а кто нет.

Часть его экскурса в историю IDC я уже успел пересказать, давайте продолжим. Арик пришел в Intel, когда проектирование новых продуктов шло на обычных кульманах, а прогрессивной технологией считалась 4,5-микронная. Он говорит, что тогда все было очень просто: если в тестовом экземпляре чипа обнаруживалась ошибка, ее исправляли прямо на месте, вооружившись микроскопом и специальной машиной-"паяльником". Я сам видел такой леченый кристалл - там в одном месте перепутали плюс с минусом, и вместо того, чтобы заказывать в Штатах новую версию, теряя месяцы, ребята Арика просто перерезали проблемные дорожки и напаяли две альтернативные. Тесты продолжились практически без задержки. Кстати, емкость двух винчестеров Самого Главного Компьютера Intel в 78-м году составляла целых 10 мегабайт, и это было очень, очень много. Интересно, что компьютер был изготовлен компанией Calma, в то время известной своими отличными машинами для работы с графикой. Увы, уже в 87-м владельцы Calma продали бизнес, и сейчас он растворился в недрах совсем не "железной" Parametric Technology Corporation. Надо думать, Intel в этой метаморфозе сыграла не последнюю роль.

Итак, чертежи будущих чипов рисовали на бумаге, переводили на специальную пленку, а изображения с нее оцифровывали специальной (и безумно дорогой) камерой, сводя все нарисованное воедино на компьютере. С гигантских винчестеров информация сбрасывалась на ленточный накопитель, причем бывало так, что машина работает, винты гремят, а потом пленка приходит в Штаты девственно чистой. Но к этому относились с юмором - первые блины, так сказать.

В 1984 году IDC поменял название. Точнее, аббревиатура осталась прежней, но вместо Design Center стали писать современное Development Center. По мнению сотрудников, это означало признание заслуг израильского подразделения, потому что дизайн - одно, а разработка - совсем другое. А в 1985 году Дов Фроман, который все эти годы благополучно преподавал в иерусалимском Hebrew University и сотрудничал с Intel в качестве консультанта, наконец-то стал генеральным менеджером корпорации в Израиле. Ничего не поделаешь: для открытия фабрики в Иерусалиме пришлось многократно встречаться с чиновниками разного ранга, и своему человеку, свободно владеющему ивритом и понимающему особенности израильского менталитета, общение удавалось явно лучше, чем американскому менеджеру.

Прервав рассказ на несколько мгновений, Арик предлагает подняться на пару этажей вверх и посмотреть, как тестируются процессоры. По пути он рассказывает о том, как после довольно помпезного выхода первых версий процессора Pentium профессор Томас Найсли (Thomas Nicely) обнаружил ошибку в блоке, отвечающем за операции с плавающей точкой. "Поймать" ее было, мягко говоря, непросто, и абсолютное большинство пользователей никогда бы с нею не столкнулось на практике (как и с багом, обнаруженным в первых версиях AMD Phenom), однако компания тут же запустила программу замены двух миллионов выпущенных Pentium’ов, а все инженеры и топ-менеджеры Intel получили черный брелок с философским высказыванием Энди Гроува (Andy Grove), изреченным им в декабре 1994-го. Есть такой брелок и у Арика. Оказывается, Энди сказал, что плохие компании от кризиса разрушаются, хорошие компании переживают невзгоды, а великие компании становятся от потрясений только лучше. Видимо, для того, чтобы память не подводила, в каждый брелок впаяно по кристаллу Pentium - причем, что особо подчеркивается, кристаллу с неисправленной ошибкой.

После этой неприятнейшей истории, продолжает Арик, были приняты все необходимые меры, и впредь подобное не может повториться даже теоретически. Как говорится, поживем - увидим, а пока мы попадаем в огромную комнату с длинными столами, на каждом из которых впритирку друг к другу лежат компьютеры без корпусов - то есть, по сути, материнские платы с подведенным питанием и необходимым минимумом комплектующих. Через свитчи они подключены к мониторам, вентиляторы на всех процессорах вращаются, однако в комнате ни души. По словам Арика, тут почти всегда пустынно, и люди заходят в комнату лишь для замены процессоров или других "аппаратных" действий. Все остальное время задачи тестовым системам ставятся удаленно, да и для снятия данных никто с флэшкой не прибегает. Действительно, на одном из включенных мониторов вполне осмысленно ползает курсор, причем нельзя знать наверняка - находится специалист в соседней комнате или, скажем, в командировке в США: ребята из Intel Israel пользуются большим авторитетом в компании, и некоторые из них мотаются в Штаты по несколько раз в месяц. Арик говорит, что тестам подвергаются не только прототипы будущих процессоров, но и серийные образцы, собратья которых уже давно находятся в свободной продаже. И правда, лучше обнаружить какую-нибудь дисгармонию самостоятельно, чем ждать, пока это сделает очередной профессор. Тесты, как положено, идут 24 часа в сутки 365 дней в году, а раз в четыре года удается выкроить дополнительный денек - на радость сотрудникам. Разумеется, ручным тестированием дело не ограничивается: наверху обитает мощнейший сервер, постоянно генерирующий сложнейшие задачи для своих подопечных. И еще: тесты при комнатной температуре - лишь часть процесса. Есть специальные камеры, где подопытных нагревают и охлаждают так, что мало не покажется.

Если во время тестов прототипа случается сбой, несчастного немедленно извлекают из материнской платы и несут в машину, которую тут зовут Logic Analyzer. Давайте и мы будем использовать этот термин, а то "логический анализатор" звучит недостаточно устрашающе. Давным-давно таким analyzer’ом выступал человек, однако теперь, когда применяется 45-нанометровая технология, а число слоев транзисторов выросло раз эдак в восемь, углядеть что-то вживую практически невозможно. Так что теперь проблемные блоки ищет умная машина, а человек помогает ей, задавая области поиска.

К сожалению, сфотографировать такую машину мне не разрешили - происходящее в подразделении System Validation секретно настолько, что камеру пришлось даже убирать в чехол. В этот момент мимо нас прошли два молодых парня, обсуждающих какую-то техническую проблему на изысканном русском с вкраплениями народного фольклора. Я поинтересовался - какова доля выходцев из русскоязычных стран среди сотрудников Intel Israel. Точной информации у Арика не было, однако, по его ощущению, таковых в компании от 15 до 30 процентов, в зависимости от подразделения. Учитывая, что выходцы из СНГ составляют 1/6 часть населения Израиля - неплохо. Кстати, важный нюанс: гастарбайтеров в Intel Israel не водится. Все штатные сотрудники являются гражданами государства Израиль.

Занятно, что секретные машины покупаются Intel на стороне, и при некотором желании можно найти и поставщиков, и технические характеристики. Поэтому, запрещая фотографировать, компания беспокоится по поводу самих тестируемых. Не иначе, как здесь уже экспериментируют с наследником Core i7.

Когда пробежка по IDC закончилась, мы с Ариком решили спокойно сесть в одной из переговорных и обсудить темы, оставшиеся за кадром. Переговорные в Хайфе необычные - в первую очередь из-за своего назначения. Как мы уже знаем, в IDC ничего не покупают и не продают; здесь нет бодрых маркетологов, и даже PR-специалист Коби Бахар приехал в Хайфу утром из Кирьят-Гата. Соответственно, переговорные комнаты обычно используются не для просмотра скучных презентаций, а для комфортного общения разработчиков между собой. Насколько я заметил, личные кабинеты в IDC есть только у очень больших начальников, а нормальные люди сидят в больших комнатах, разделенных стандартными фанерными перегородками. Если же возникает желание обсудить родившуюся гениальную идею в тишине и без посторонних ушей (не потому, что украдут, а потому, что могут засмеять из-за стенки), инженеры уединяются в переговорных и ведут долгие беседы. При желании можно спуститься в кафетерий, где есть бесплатные соки, кофе, чай и кое-какая выпечка. Мы вежливо вытурили из переговорной двух мужчин, судя по горящим глазам, обсуждавших дискретное графическое решение Intel, которое давно собираются анонсировать, но все отодвигают сроки (если отодвинут еще раз, прошу нас с Ариком не винить).

Кроме шуток, меня очень интересовал вопрос - кем надо быть, чтобы устроиться работать в IDC? Понятно, что выпускников Техниона сюда заманивают грузовиками калачей, но ведь планов у Intel громадье, и подлинных гениев хайфского розлива попросту не хватает. В том числе и поэтому недавно был открыт филиал в Якуме (Yakum). По нашим меркам два часа на электричке - сущие пустяки, а по израильским Хайфа в сравнении с Тель-Авивом - настоящая глушь, и заманить туда специалистов из центра страны не так-то просто. Якум же, может, и не такой красивый, как Хайфа, зато от Тель-Авива до него тридцать километров, а от популярного "спального" города Нетании - всего пять.

Арик говорит, что диплом Техниона, конечно же, не единственный пропуск в IDC: достаточно предъявить диплом инженера-электронщика или компьютерщика и пройти собеседование, плавно переходящее в тестирование. Кроме того, в Intel берут физиков и химиков - вакансий для них немного, но они есть. Только не думайте, что, один раз устроившись на работу, можно успокоиться: нет, здесь принято продолжать образование за счет компании, постоянно углубляясь в выбранную тему. От себя добавлю, что рекрутеры Intel сейчас проявляют особую дотошность, потому что финансовый кризис чувствительно ударил по израильскому хайтеку и впервые за пять лет число людей, потерявших работу, превышает число нашедших оную. Положение Intel же весьма стабильно, а значит, можно спокойно отбирать самых достойных претендентов.

Незадолго до поездки в Израиль ко мне обратились граждане, пожелавшие остаться неизвестными, и поведали о плане построить в Подмосковье техноград. Чтобы там были специальные здания с красивыми лабораториями, исследовательские центры ведущих мировых IT-компаний, филиалы университетов, жилье для юных российских гениев и обязательно поющий фонтан на центральной площади. Насколько понимаю, деньги на проект уже выделены и начали осваиваться, и дело теперь за малым - понять, как заманить в этот город мечты молодых гениев и ведущие мировые IT-компании? Решили поинтересоваться рецептом у меня. Насчет гениев я дал рекомендацию сразу: раздавайте бесплатное жилье, и они сами набегут. А вот как мотивировать Microsoft или, к примеру, Intel?

Арик говорит, что если в таком технограде удастся создать сообщество талантливых инженеров-электронщиков, то лично он не видит причин, почему бы в один прекрасный день там не появиться филиалу Intel, со временем способному потягаться с IDC. Но сама по себе инфраструктура, какой бы современной и дорогостоящей она ни была, мертва без людей. Мой собеседник тут же вспомнил, как в год его прихода в Intel компания сменила офис, и новое здание стояло чуть ли не в чистом поле. Американский менеджер решил, что он хитрее всех, и поставил машину под единственным деревцем, чем очень обрадовал пасшихся неподалеку коз. Они всем стадом залезли на автомобиль и стали закусывать веточками. После небольшого кузовного ремонта и перекрашивания американец больше не мудрил и ставил авто как все, на солнцепеке. Тем не менее подобные случаи не помешали подразделению вырасти и заставить воспринимать себя всерьез. Возможно, России нужен свой Дов Фроман, для которого развитие высоких технологий у себя в стране будет действительно целью жизни, а не прикрытием для отпиливания кусочков госбюджета.

Я осторожно намекнул, что Intel, как ни крути, владеет стратегическими технологиями, и одно дело поделиться ими с маленьким другом Израилем, а другое - с большой и непонятной Россией. Однако Арик и Коби взялись наперебой убеждать меня, что, когда говорят деньги, политики замолкают и что о таких мелочах при принятии решения думают в последнюю очередь. В конце концов, в начале семидесятых отношения между США и Израилем были не такими уж теплыми.

На этой оптимистичной ноте мы стали прощаться, и Коби на дорожку сказал мне, что легендарную иерусалимскую Fab 8 скоро модернизируют, перепрофилируют и превратят в операционный центр, где будут распиливать пластины с кристаллами процессоров и готовить их к установке по корпусам. На самом деле, это очень хорошее решение, потому что в Иерусалиме с работой в IT-индустрии крайне сложно, и уйди оттуда Intel, специалисты могли бы окончательно разбежаться из города.

В заключение - маленький оффтопик. Как я уже писал, в Intel трудится моя саратовская одноклассница Инна Штаркберг, которая уехала в Израиль лет в пятнадцать, там закончила Технион (куда же без него?) и сейчас занимается разработкой платформы Centrino. Мы не виделись шестнадцать лет и, столкнувшись на одном известном сайте, договорились как-нибудь пересечься на Святой Земле. Когда же выяснилось, что я еду прямо к ней на работу, все стало проще простого. Так вот представьте ощущения Инны, увидевшей, как ей навстречу идет давнишний сосед по парте, а за ним везет чемодан… Арик Шемер, начальник начальников ее начальников. Уверен, она сто раз пожалела, что уехала из России, страны великих возможностей. А о том, что Арик просто выкатывал баул из своего кабинета, где он хранился на протяжении интервью, я Инне говорить не стал.

P.S. Уже закончив статью, я вдруг понял, что ничего не написал о том, как, собственно, разрабатываются процессоры. На самом деле ничего эффектного в этом процессе нет. Встречаются умные люди, обсуждают общую концепцию, потом договариваются - кто какой блок будет делать, и… все. Главное, собрать как можно больше таких людей в одном месте и грамотно их мотивировать. У Intel это получается неплохо.