См. «Самовлюбленность».

Начав, как говорится, бороздить просторы Вселенной, мы не удосужились как следует изучить самих себя. Ученые признают: мозг человека не изучен на 80%. Как я уже говорил не раз: мы до сих пор даже не можем внятно объяснить процесс мышления, то есть человек не в состоянии объяснить, что такое мысль не с философской, а с химической, биологической точки зрения. Мы не готовы к приходу новых болезней, каждый раз поначалу они вызывают у нас панику. Но даже когда мы отыскиваем лекарство против хвори, тоже возникает масса проблем: ученые всерьез спорят о том, чего больше – вреда или пользы приносят химические лекарства.

С древнейших времен, изучая самого себя, человеку не удалось добиться особо значимых результатов.

Да, средняя продолжительность жизни увеличилась. Но средняя продолжительность жизни волка или крысы просто не менялась с течением веков. Значит, они всегда могли жить в гармонии с природой, получая от нее столько, сколько им положено. И стоит ли особо хвастаться тем, что мы пытаемся отыскать эту гармонию, да никак не можем?

Человек, без сомнения, самое хвастливое существо в природе.

Я честно не понимаю, почему именно мы гордо называем себя венцом природы? Себя, а, например, не дельфина, слона или собаку? Ведь этот венец такое с природой наворотил, что сама она вряд ли согласилась бы считать его венцом.

Назвав себя венцом природы, затвердив этот постулат везде – от религиозных до научных книг, человек, на мой взгляд, поступил излишне высокомерно.

Если мы договорились, что живое существо стремится к гармонии (или к счастью), то разве можем утверждать, что человек более гармоничен, чем любая иная тварь? И даже язык, который в отличие от животных у нас есть, разве делает нас более счастливыми? Не думаю.

Нам кажется, что подобный весьма высокомерный взгляд позволяет нам ощущать себя хозяевами природы и делать с ней то, что нам захочется. Однако стоит прийти какому-нибудь урагану, цунами или землетрясению, венец природы становится совершенно бессильным.

Интересно, что человек – едва ли не единственная часть природы, которая вовсе не ощущает приближения катастрофы. Слоны, лошади, крысы, львы всегда чувствуют приход урагана или землетрясения и стараются уйти из опасного места. Человек – никогда. Отсюда не может не возникнуть вопрос: а вообще является ли человек не то что венцом, а просто частью природы?

Когда мы говорим о том, что только человек сумел создать великие произведения литературы и искусства, честь ему за это и хвала, конечно. Но называть его за это венцом – тоже, на мой взгляд, не совсем правильно.

Ни одна самая великая картина не сравнится с обычным морским или лесным пейзажем. Кроме того, великая культура, созданная людьми, не сделала их лучше. Величайшее наследие культуры не помешало людям придумать и использовать ядерное оружие или уничтожить два небоскреба посредине огромного города.

Культура никого не воспитывает. Культура – это оазис, который помогает определенной части человечества не умереть от сухости окружающей жизни. То, что люди сумели создать его, конечно, делает нам всем честь. Однако заметим, что животный мир не задыхается и без такого оазиса.

Мне кажется, что к этому понятию – человек – нам нужно относиться скромней. Уже хотя бы потому, что не собака, не слон, не инфузория туфелька, не орел, а именно человек привел мир к тому, что он может взорваться в любую минуту.

Кому-то, наверное, покажется, что я оцениваю человека излишне, скажем так, пессимистично. Может быть. Ни в этой, ни в какой иной главе я вовсе не настаиваю на своей единственной правоте в любых оценках.

К тому же оценивать человека, как явление, вообще чрезвычайно тяжело. Ведь для того, чтобы оценить что угодно – от кошки до чайника, нужно найти ответы всего на два вопроса:

– С какой целью создано то, что мы оцениваем?

– Удается ли тому, что мы оцениваем, этой цели достичь?

Если мы обратим эти вопросы к теме человека, то легко поймем, что получить на них ответы не представляется возможным.

Зачем создан человек? Нет ответа, поскольку мы не знаем, ни откуда пришли, ни куда уходим. То есть человеческая жизнь – это путь, начало и конец которого путникам неведомы. Можно ли оценить дорогу, если мы не знаем, где она начинается и куда, в конце концов, ведет? Очевидно, нет.

А оценить хочется. Ну, очень хочется оценивать конкретного человека и результаты его деятельности. Хочется – оцениваем. Но оценки эти всегда субъективны.

Всякая оценка другого человека и его деятельности глубоко субъективна. Объективно оценивать Свое создание может лишь Создатель. Человек кажется нам настолько хорошим или плохим, насколько он хорош или плох в отношении нас.

Мне могут разумно возразить: разве Чикатило не безусловно плох? Разве тот, кто убивает ребенка, не окончательно омерзителен?

Чтобы разобраться с этой проблемой, давайте для начала ответим на вопрос: кого мы называем человеком? Если подходить к этому вопросу поверхностно – то есть внешне, все понятно. А если оценивать по сути?

Любой предмет – живой или не живой – мы определяем с точки зрения его функций.

Машина – это средство передвижения. Главное в ней не то, что у нее есть колеса и руль, а то, что она едет. Если заржавленный автомобиль с колесами и рулем гниет на обочине, его, наверное, уже нельзя назвать в полном смысле слова автомобилем.

Каково же то главное качество, которое позволяет нам назвать существо с двумя руками, глазами и ногами – человеком?

Поскольку, повторим еще раз, любая оценка человека субъективна, то субъективен и ответ на этот вопрос.

Мне кажется, человеком может называться то существо, которое имеет душу.

Если мы начнем отвечать на вопрос, что такое душа, мы уйдем в религиозно-социальные дебри. Но как проявляется человеческая душа, нам всем хорошо известно из практики общения.

Душа – это тот магнит, который притягивает другие души. Только тот, у кого есть душа, может почувствовать душу другого человека.

В этом случае, маньяк – не человек, а собака – человек.

Если человек не чувствует души рядом живущих людей, не обращает на них внимания, идет по ним, как по ступеням, то он – не человек. Хотя чисто формально, внешне вполне может им называться.

Мне представляется, что не все, кто окружает нас, в полном смысле слова – люди. Наверное, этот вывод печален, однако он может помочь не допустить многих и многих ошибок, а то и трагедий в общении.

Может сложиться впечатление, будто я считаю, что Бог (природа) зря создал человечество. Зачем Господь нас создал, я (как и никто другой) судить не могу. Но я убежден, что сегодня правильней и, если угодно, полезней людям относиться к себе, скорей, критично, нежели восторженно.

Все, чем я занимаюсь, – пишу ли книги, ставлю ли спектакли, беру ли интервью, связано с познанием людей. Люди мне интересны и, мне кажется, я их люблю. Многими из них восторгаюсь. Но, когда я задумываюсь о предназначении человечества, мне становится грустно. А вам?

В «Многослове», как я уже не раз говорил, есть своя логика, которая, подчас, мудрее точной логики алфавита.

Однако мне представляется неправильным, что сразу после слова «человек» идет «человеконенавистничество». К человечеству можно относиться как угодно. К человеку, как к некоему обобщенному явлению – тоже. Но ненавидеть человека...

Однако что поделать – и у алфавита есть своя правда...

Человеконенавистничество – тяжелая душевная болезнь, характеризующаяся тем, что человек ждет от других только и сугубо зла.

Нельзя сказать, что человеконенавистник – это тот, кто ненавидит людей. Здесь простая расшифровка слова не годится. Ненависть к людям – крайнее проявление человеконенавистничества. Ненависть – это вообще очень сильное чувство, и испытывать его долго, тем более, на протяжении всей жизни невозможно. В основном, человеконенавистник – это тот, кто знает: от людей нельзя ожидать ничего хорошего, человек создан тварью. Поэтому на людей просто не стоит много обращать внимания. Это – грязь под ногами, которую можно убрать (если не лень и не опасно), через которую можно перешагнуть и, уж в крайнем случае, ее можно терпеть (если нет иного выхода).

Почему я убежден, что это – болезнь? Потому что человеконенавистник сознательно отключает себя от одного из основных видов энергии, помогающих нам двигаться по жизни, – энергии других людей. В своих поступках человеконенавистник вовсе не имеет в виду людей.

Человеконенавистник убежден: люди – зло, и не обращает на них внимания по принципиальным соображениям. Он их не просто не любит, он их не замечает.

Когда говорят о человеконенавистниках, называют, как правило, тиранов, например, Нерона или Гитлера. Превознося человеконенавистничество на такие высоты, мы как бы убеждаем себя, что это чувство, хоть и отвратительно, но принадлежит каким-то особенным людям.

Может быть, поэтому мы употребляем это слово куда реже, нежели сталкиваемся с проявлениями человеконенавистничества.

На самом деле, есть множество людей – от консьержки до политика, от милиционера до, может быть, вашего друга, которые относятся к людям, как к грязи.

Как правило, они считают ненужным видеть в другом человеке – человека и относятся к людям только исходя из их социального статуса.

Оценка человека только и сугубо по его должности – еще не есть признак человеконенавистничества, но есть безусловное свидетельство неуважения к людям, от которого до человеконенавистничества даже не шаг – полшага.

Откуда берутся человеконенавистники?

Иногда от воспитания. Иногда от усталости и обиды, когда человека часто обижали, он устал от этого и решил, что лучший выход из создавшейся ситуации – наплевать на людей...

Иногда ненависть и презрение к людям прикрываются идеей. Например, «Россия – для русских!», значит, всех остальных можно не замечать не просто так, а по идейным соображениям.

Иногда человеконенавистничество маскируется философией. Мол, люди созданы настолько отвратительными, что презрение – единственно возможное правильное отношение к ним.

На мой взгляд, самое ужасное, когда нелюбовь к людям диктует вера. Мол, если человек – не нашей веры, то он не может быть достоин нашей любви. Хотя по-настоящему верующий человек понимает: поскольку его вера – истинная, то всех, кто не следует этой вере, нужно пожалеть. Ведь любая вера подразумевает бессмертие души, разве не достойны жалости те, кто, с точки зрения верующего, не занимается своей душой?

Но чем бы ни прикрывалось человеконенавистничество, оно остается болезнью.

Как правило, эта болезнь неизлечима. Потому что для ее излечения нужно сначала признать, что она существует. А человеку очень трудно признаться, что он относится к людям, как к мусору.

Поэтому говорить: мол, если вы почувствовали в себе признаки человеконенавистничества, делайте то-то и то-то, – бессмысленно. Если среди читателей моей книги – вдруг? – есть такие люди, я не знаю слов, с помощью которых смог бы на них воздействовать. Впрочем, честно говоря, не думаю, что они будут читать эту книгу: человеконенавистнику не интересно ничего, что связано с человеческими взаимоотношениями.

А вот всем остальным я хотел бы сказать: если вы видите, что, совершая какой-то поступок, человек, будь это ваш начальник или друг, вообще не считается с людьми, от него следует держаться подальше.

Человеконенавистничество – болезнь заразная. Иногда сам не заметишь, как ее подцепишь.

Человеконенавистнику неведомо слово «честь».

А нам ведомо. И вот мы о чести и поговорим.

Честь – это честное отношение к жизни и к самому себе.

Честь – дитя конфликта. О ней вспоминают тогда, когда логика благополучия и выгоды толкает человека на совершение поступков, подразумевающих нечестное отношение к себе и к своей жизни.

Честь – это выбор.

Осознанно или не осознанно человек выбирает либо честное поведение, либо выгодное на данный конкретный момент времени.

Честь связана с понятием стыда. Если у человека нет никого, перед кем ему может быть стыдно, это человек без чести, бесчестный человек.

Человеку может быть стыдно перед Богом. Перед Отчизной. Перед родителями или перед памятью о родителях. Перед товарищами. Перед самим собой, наконец.

Что такое стыд?

Стыд – это дискомфорт, возникающий в душе человека помимо его воли.

Отчего возникает этот дискомфорт? Оттого, что человек понимает: поступок, который он совершил, категорически не одобрят те, перед кем ему может быть стыдно. (Еще раз заметим, что этим «кем-то», помимо людей близкого и дальнего круга, может быть и Бог, и сам человек.)

Этот дискомфорт бывает настолько мучителен, что может привести к самоубийству. Нередко он меняет и самого человека, и его жизнь.

Например, в известном фильме «Остров» рассказывается история про то, как фашисты во время войны заставили моряка убить своего товарища. Убийце было настолько стыдно перед Богом и перед самим собой, что он на всю жизнь ушел в монастырь и пытался отмолить свой грех, то есть вымолить прощение.

Известная фраза русских офицеров: «Честь необходима, жизнь не столь уж необходима», – свидетельствует, что для людей чести легче умереть, нежели испытывать стыд перед Богом, Родиной, своими товарищами...

В человеке есть некие ниточки, которые связывают его с Богом. Удивительно, что какие бы ни происходили изменения с нами, эта Божественная связь никуда не девается. Мы уже говорили, что одна из таких ниточек – это совесть. Другие: стыд и честь.

Мне кажется, что людей, у которых вовсе нет стыда, не существует. Как не существует и абсолютно бесчестных. Другое дело, что иногда стыд и честь спят столь крепко, что требуются огромные усилия и самого человека, и окружающих, чтобы их разбудить.

Умение испытывать стыд отличает человека нравственного от иных.

Казалось бы, честь должна мешать практическому существованию и вообще усложнять жизнь. Но это совсем не так.

Если человек умеет испытывать стыд перед кем-то, его жизнь становится более ясной. Ему проще совершать выбор: он твердо знает, чего нельзя делать ни при каких обстоятельствах.

Сейчас довольно часто говорят о том, что само понятие «честь» якобы ушло в прошлое. На мой взгляд, это не так. Честь только в том случае станет понятием из прошлого, если все мы окончательно превратимся в безнравственных и бесстыдных существ. Все-таки хочется верить, что этого не произойдет.

И не благодаря чуду, а благодаря нам.

Кстати – о чуде.

Только самые закоренелые реалисты убеждены, что чудес на свете не бывает.

Только самые закоренелые романтики уверены: жизнь – это чудо, поэтому чудесен каждый новый день.

Что же такое чудо?

Чудо – это событие, которое происходит вопреки логике жизни, вопреки ее естественному течению.

То есть наличие или отсутствие чудес в жизни зависит от того, по какой логике мы живем.

Существуют чудеса на свете или нет, зависит только и сугубо от того, как человек смотрит на мир. Чудо не снаружи, а внутри нас.

Скажем, любовь. Для одного человека – совершенно невероятно и чудесно, что из миллиарда людей кто-то выделил именно его и ради него готов на все. А другой объясняет это нормальными законами жизни. Для кого-то немыслимые успехи на работе – чудо, а кто-то считает их естественным результатом своего труда.

Если человек верит в чудо, это характеризует не его жизнь, а его личность.

Люди, которые верят в чудеса, как правило, более оптимистичны, открыты и больше любят жизнь, нежели те, кто считает даже разговоры о чуде ужасной глупостью.

И все-таки как можно ответить на прямой вопрос: чудеса в жизни существуют или нет?

Здесь мы снова должны говорить о вере.

Как ответит на этот вопрос человек неверующий, я не знаю. Для верующего человека очевидно: поскольку Бог есть, то чудеса вероятны, естественны и даже, если угодно, нормальны.

Однажды, когда у меня в жизни была тяжелая ситуация, я исповедовался священнику и спрашивал его, о чем мне просить Господа. Священник ответил: «Молите Его о чуде». И добавил: «Только имейте в виду, что чудо не всегда бывает добрым и положительным. Господь дарует нам разные чудеса».

Батюшка оказался прав. Чудо, которое, в результате поставило все в моей жизни на свои места, было не очень, скажем так, позитивным.

Другое дело: как относиться к Божьему промыслу – как к чуду или как к чему-то естественному? Ведь в том, что Господь дарует нам чудеса, в принципе, нет ничего такого особенного...

Мне кажется: то, что в жизни есть Бог, Который постоянно за тобой следит и тебе помогает, само по себе невероятное чудо. Хотя оно и естественно.

Мне вообще представляется, что, если человек не верит в чудо, это чаще всего означает, что он не умеет удивляться. А без удивлений жить, конечно, можно, но очень скучно.

Ну, разве не удивительно, например, что осталось в нашем «Многослове» всего-то три буковки. Последние...