ОБЪЕКТ

Нем.: Objekt. – Франц.: objet. – Англ.: object. – Исп.: objeto. – Итал.: ogge-to. – Португ.: objeto.

• Понятие объекта рассматривается в психоанализе с трех основных точек зрения:

А) В связи с влечением: ведь именно в объекте или посредством объекта влечение может достичь своей цели или удовлетворения. Это может быть человек в целом или частичный объект, объект реальный или фантазматический.

Б) В связи с любовью (или ненавистью): речь здесь идет об отношении к личности в целом, к какой-то инстанции Я или же к объекту в целом (личность, сущность, идеал и пр.) (соответствующим прилагательным здесь будет „объектный“).

В) При традиционном использовании в философии или психологии познания – в связи с воспринимающим и познающим субъектом: объект есть то, что имеет устойчивые и постоянные признаки, которые в принципе могут быть восприняты всем сообществом субъектов независимо от их индивидуальных желаний и мнений (соответствующее прилагательное „объективный“).

• В психоаналитических трудах термин „объект“ встречается также в различных сочетаниях, таких, как „выбор объекта“*, „любовь к объекту“*, „утрата объекта“*, „объектное отношение“* и пр., которые могут вызвать затруднения у читателя-непрофессионала. Объект понимается здесь близко к тому, как он трактуется в языке литературы „объект моей страсти“, „объект моей ненависти“ и пр. В данном случае слово „объект“ не предполагает понятия вещи как неодушевленного, доступного любым манипуляциям предмета, который обычно противопоставлен понятиям одушевленного существа или личности.

I. Все эти смыслы понятия „объект“ в психоанализе опираются на фрейдовскую концепцию влечения. Анализируя понятие влечения, Фрейд проводит различие между его объектом и целью*: „Введем два термина. Назовем сексуальным объектом лицо, обладающее сексуальной привлекательностью, а сексуальной целью – действие, к которому подталкивает влечение“ (1). Это противопоставление навсегда сохранилось у Фрейда; оно явно присутствует у него и в самом развернутом определении влечения: „… объект влечения есть то, в чем или посредством чего влечение может достичь своей цели“ (2а); однако объект определяется и как возможное средство удовлетворения: „Это наиболее переменчивый аспект влечения, связанный с ним не изначально, но лишь впоследствии – благодаря его способности обеспечивать удовлетворение“ (2Ь). Этот опорный тезис Фрейда о случайности объекта вовсе не означал, что влечение может удовлетвориться любым объектом: речь шла лишь о том, что объект влечения, подчас весьма своеобразный, определяется индивидуальной историей конкретного субъекта, особенно историей его детства. Объект есть тот момент влечения, который менее всего обусловлен врожденным телесным и душевным складом субъекта.

Подобный подход вызвал ряд возражений. Суть проблемы подытожил Фэрберн [Fairbairn] (3): чего, собственно, ищет либидо – удовольствия (pleasure-seeking) или объект (object-seeking)? Для Фрейда несомненно, что либидо, даже изначально нацеленное на конкретный объект (см.: Опыт удовлетворения), есть прежде всего нечто, направленное на удовлетворение и на скорейшее ослабление напряжения, – теми способами, которые доступны той или иной эрогенной зоне. Однако мысль о взаимосвязи между природой и „судьбой“ целей и объектов влечения (она подчеркнута в самом понятии объектного отношения) вовсе не чужда Фрейду (о дискуссиях по этому вопросу см.: Объектное отношение).

Фрейдовское понятие объекта влечений было выдвинуто в „Трех очерках по теории сексуальности“ (Drei Abhandlungen zur Sexualtheorie, 1905) на основе анализа сексуальных влечений. Что же представляет собой – в рамках первого фрейдовского дуализма – объект других влечений, особенно влечений к самосохранению? Этот объект (например, пища) конечно же более жестко обусловлен непосредственными жизненными потребностями.

Однако различие между сексуальными влечениями и влечениями к самосохранению не должно приводить к слишком резкому противопоставлению их объектов: в одном случае условного, в другом – детерминированного биологическими факторами. По Фрейду, сексуальные влечения поначалу примыкали к влечениям, направленным на самосохранение: именно они указывали сексуальным влечениям путь к объекту.

Понятие примыкания* дает ключ к разгадке запутанной проблемы объекта влечений. Возьмем, к примеру, оральную стадию: на языке влечений к самосохранению объект здесь – пища; на языке орального влечения – то, что поглощает, инкорпорирует, включая и все то, что привносится в этот процесс воображением. Психоанализ оральных фантазмов показывает, что деятельность поглощения может относиться и к любым другим объектам, не связанным с пищей, и в этом суть „орального объектного отношения“.

II. Понятие объекта в психоанализе следует связывать не только с влечением – если оно вообще может быть схвачено в чистом виде. Это понятие обозначает также все то, что служит объектом притяжения, объектом любви, – обычно конкретное лицо. Лишь психоаналитическое исследование позволяет нам обнаружить – за пределами общего отношения Я к объектам любви – игру влечений во всем их многообразии, изменчивости, фантазматичности. При анализе понятия сексуальности и влечения проблема связи между объектом влечения и объектом любви в явной форме у Фрейда не возникала. Да иначе и быть не могло, поскольку в первом издании „Трех очерков“ (1905) главным было противопоставление между детской и постпубертатной сексуальностью. Детская сексуальность выступала, по сути, как автоэротическая*, поскольку на этой стадии фрейдовской мысли внимание почти не уделялось отношению сексуальности к объекту, отличному от собственного тела (хотя бы в воображении). Тем самым влечение у ребенка оказывается частичным скорее по способу удовлетворения (локальное удовольствие*), нежели по типу объекта, на который оно направлено. Лишь в период половой зрелости происходит выбор объекта. Прообразы и первые наброски этого этапа относятся к детскому периоду, однако оказывается, что лишь теперь человеческая сексуальность объединена в нечто цельное и направлена на другого человека.

Как известно, в период между 1904 и 1924 г. противопоставление между детским автоэротизмом и постпубертатным выбором объекта постепенно сглаживается. Описание различных догенитальных стадий либидинального развития показало различия в способах „объектного отношения“. Двусмысленность понятия автоэротизма (ведь его можно было понять так, что субъект поначалу вовсе отказывает в существовании любому внешнему объекту – реальному или фантазматическому) развеивается. Влечения, взаимодействие которых лежит в основе автоэротизма, называются частичными потому, что их удовлетворение связано не только с отдельной эрогенной зоной, но и с так называемыми частичными объектами*. Между этими объектами устанавливаются отношения символической равнозначности, показанные Фрейдом в работе „О смещении влечений, особенно в области анального эротизма“ (Ьber Triebumsetzungen, insbesondere der Analerotik, 1917), а также отношения взаимодействия и обмена, в силу которых влечения претерпевают ряд превращений. Проблематика частичных объектов разрушает все то общее, что было присуще относительно цельному и нерасчлененному понятию сексуального объекта на ранних стадиях фрейдовской мысли. При этом возникает потребность отделить объект влечения в собственном смысле слова от объекта любви. Первый определяется главным образом своей способностью удовлетворять данное влечение. Речь может идти о человеке, что, однако, не обязательно, поскольку к получению удовольствия способен тот или иной участок тела. Тем самым подчеркивается условность объекта, его подчиненность удовольствию. Что же касается объекта любви, то он вводит в действие, наряду с ненавистью, еще одну пару понятий: „…понятия любви и ненависти должны обозначать не отношения влечений к их объектам, но лишь отношения целостногоЯ к объектам“ (2с). С точки зрения терминологической, здесь важно отметить следующее: хотя Фрейд выявил специфику отношения к частичным объектам, он тем не менее называл „выбором объекта“ лишь отношения человека в целом к объектам любви, выступающим также как целостные субъекты.

Это противопоставление между частичным объектом (объект влечения и особенно догенитальный объект) и целостным объектом (объект любви и особенно генитальный объект) свидетельствует о том, что в психогенетической перспективе психосексуальное развитие субъекта предстает как переход с одной стадии на другую посредством постепенного подчинения частичных влечений генитальной организации. С этой точки зрения, генитальная стадия требует усиленного внимания к объекту во всем разнообразии и богатстве его качеств, во всей его независимости. Объект любви – это не просто место, куда устремляются влечения, не просто нечто предназначенное к поглощению.

Несмотря на всю важность разграничения между частичным объектом и объектом любви, оно не обязывает нас именно к такой трактовке проблемы. С одной стороны, частичный объект можно считать одним из неустранимых и неуничтожимых полюсов сексуального влечения. С другой стороны, как показывает психоаналитическое исследование, целостный объект не представляет собой чего-то окончательно сложившегося, более того – он никогда полностью не освобождается от моментов нарциссизма: его склад определен не столько более или менее удачным синтезом различных частичных влечений, сколько их соединением в форме, созданной по образу Я (а,).

В работе „К введению в нарциссизм“ (Zur Einfьhrung des Narzissmus, 1914) нелегко определить собственный статус объекта любви: с одной стороны, перед нами выбор объекта по примыканию*, при котором сексуальность стушевывается в пользу функции самосохранения, с другой – нарциссический выбор объекта* по образу Я, вклинивающегося где-то между „матерью-кормилицей“, „отцом-защитником“ и тем, „каков я есмь, каким я был и каким я хотел бы быть“.

III. Наконец, психоаналитическая теория обращается к понятию объекта и в его традиционном философском смысле, т. е. в паре с воспринимающим и познающим субъектом. Конечно, при этом возникает проблема отношения между объектом в таком понимании и сексуальным объектом. Помыслить становление объекта влечений и тем более построить генитальный объект любви во всей его полноте, независимости, цельности невозможно, если не связывать этот процесс с постепенным становлением объекта восприятия: „объектное“ и „объективное“ взаимосвязаны. Делалось немало попыток согласовать психоаналитические представления о возникновении объектного отношения с данными генетической психологии познания и даже построить „психоаналитическую теорию познания“ (о подходе Фрейда к этому вопросу см.: Я – удовольствие – Я – реальность, Испытание реальности).