Глава 10

Они свидетельствуют о Творце

«Как многочисленны дела Твои, Господи! Все соделал Ты премудро; земля полна произведений Твоих»

(Пс. 103:24)

Иоганн Кеплер, немецкий астроном: «Читаю замыслы Божьи…».

Альберт Эйнштейн, немецкий физик: «…существуют непостижимые для нас проявления высшего разума и блистательной красоты (наш рассудок способен воспринять их лишь в самых элементарных формах)…».

Эволюционная модель, признавая невероятную сложность, изощренность, разумность в строении и свойствах живых существ из мира растений и животных, в растерянности останавливается перед загадкой: а как же это могло возникнуть? Такая сложность — и вдруг так просто и невероятно: из ничего и за 6 дней. Этого не может быть! Ограниченное эволюционное мышление не в состоянии вместить в себе необъятную и неограниченную силу Создателя и выдвигает какие угодно объяснения, только не чудодейственный Божий промысел. И призывается неповоротливая биологическая эволюция объяснить, как постепенным преобразованием одного в другое, требующим множества всяческих благоприятных мутаций и миллионов лет, возникают причудливые, оригинальные, в высшей степени удивительные создания. Как, оказывается, мудра мать–природа!

Однако вглядимся повнимательнее. И мы увидим непреодолимые проблемы для эволюционной гипотезы. Мы увидим сильнейшие доводы в пользу того, что жизнь возникла не случайным образом, а творчеством и силой Величайшего Конструктора.

Наблюдаемые в природе богатство и гармония красок, звуков, красивых форм, симметрии, причудливости живых существ, даже зачастую в ущерб их приспособленности к условиям окружающей среды, указывают на Творца, богатство Его идей, которые Он реализовал в радость Себе и венцу Своего творения — человеку.

Мир растений и животных демонстрирует поразительное разнообразие самых оригинальных и хитроумных приспособлений для различных сторон жизнедеятельности организма: добывания пищи, защиты от врагов, брачного поведения, выведения потомства и других. В природе мы можем увидеть гениальные инженерные решения: зрительные и слуховые системы; летательный аппарат у птиц, летучих мышей, насекомых; эхолокационные системы у летучих мышей и дельфинов; электрические органы для защиты и нападения у рыб; реактивные системы передвижения у морских беспозвоночных; биолюминесценция и биомагнетизм; терморегулирующие устройства; архитектурно–строительные решения в деятельности, например, пчел и бобров; гидротехнические приспособления у водных обитателей для погружения в воду и передвижения; буровые и сверлильные приспособления у моллюсков, жуков, червей, некоторых растений; передвижение некоторых пауков по принципу гидравлического домкрата; передвижение некоторых амфибий и рептилий с помощью пневматического («присосочного») механизма; теплоизоляционные системы у растений на основе губчатой ткани или многослойных чешуйчатых оболочек; движение растений с помощью гидравлики (то есть перепадов давления жидкости в растительных структурах); распространение семян и плодов растений на принципах парашюта, планера, челна, винта и других; каркасные конструкции и конструкции типа «сэндвич» в растительных структурах и многое, многое другое. Чтобы спроектировать все эти системы, требовался Инженер высочайшего класса.

В живой природе действует принцип несократимой сложности (все или ничего) на всех уровнях: от молекулярного до уровня целостного организма. Чтобы какая–то система работала надлежащим образом, необходима безукоризненная согласованность в функционировании всех входящих в нее компонентов. Чтобы ухо слышало, а глаз видел, должны быть наличие и слаженное взаимодействие всех структур, из которых эти органы состоят, а это предполагает сложнейшую организацию, наличие систем передачи и обработки информации. Отсутствие или повреждение какой–то части системы приводит к сбою в ее работе. А ведь уровень несократимой сложности биологических систем намного выше такового любой машины, любой конструкции, созданной человеком. Таким образом, принцип несократимой сложности подрывает в корне дарвиновскую концепцию и начисто исключает возможность макроэволюционных переходов путем случайных постепенных изменений биологических структур.

Система не может создаваться шаг за шагом, по частям, потому что в незавершенном виде она не будет работать или будет работать плохо, и тогда просто отсеется естественным отбором. Например, система свертывания крови будет функционировать только при наличии всех ее компонентов, а это более 10 разных белков. Мы уже говорили о том, что естественный отбор не может быть движущей силой макроэволюции.

Принцип несократимой сложности действует еще в одном чудесном Божьем замысле — инстинкте в мире животных: паук «запрограммирован» ткать паутину, птица — вить гнездо. Эволюционно недоразвитый инстинкт неминуемо привел бы к гибели особей. Он может работать только в полностью законченном виде. Поразительны примеры некоторых инстинктов.

Совершенно удивительное проделывает самец австралийской глазчатой курицы. Перед кладкой яиц самкой он выкапывает яму глубиной 1 метр, заполняет ее растительными остатками, а после дождей (!) набрасывает песок. Гнездо готово. Кто научил его делать такой компост? Преющие остатки будут подогревать яйца снизу. Но это еще не все. Своим клювом самец периодически проверяет температуру гнезда. Если она высоковата, он проделывает вентиляционные отверстия, если недостаточна — нагребает песок.

Угорь живет в пресных водоемах, а к концу жизни отправляется к берегам Центральной Америки в Саргассово море. Это несколько месяцев пути, во время которого угорь ничем не питается. Чтобы добраться до речки, впадающей в море, он может проползать по суше значительные расстояния. В Саргассовом море он оставляет потомство и погибает. Для чего такая миграция, ведь она никак не способствует выживанию особей? Кто подсказывал дорогу угрю? Эволюционная гипотеза молчит. Лосось, наоборот, живет в Тихом океане, а в конце жизни возвращается в родную речку и погибает после нереста. Немыслимо, чтобы мутации и естественный отбор могли создать такой вариант в воспроизведении потомства и «развить» способности правильно находить дорогу.

Совершенно изумительно свойство в живой природе — мимикрия (маскировка). Разные виды насекомых палочников имеют форму древесных сучков, стеблей, кусков коры, мха. Их невозможно отличить от объекта, на котором они прячутся. Тропические богомолы похожи на кактус или на ярко раскрашенные цветы. Тропических кузнечиков не отличить от листьев.

Мы остановимся на некоторых удивительнейших творениях Божьих, которые категорично говорят Дарвину «нет!».

Легко опровергает эволюцию жук–бомбардир. Это насекомое в случае нападения врага выпускает в него струю кипящей жгучей ядовитой жидкости, тут же превращающейся в газообразное облачко. В теле жука есть резервуар, в который из специальных желез выделяются два вещества — перекись водорода (в концентрации, вызывающей сильные ожоги на коже) и гидрохинон вместе с нейтрализатором, предотвращающим их взаимодействие. В случае опасности открывается мышечный клапан, и эти вещества поступают в ороговевшую «камеру сгорания», содержащую два фермента. Эти ферменты катализируют реакцию взаимодействия перекиси водорода и гидрохинона с образованием хинона. Нейтрализатор блокируется. Реакция сопровождается взрывом и хлопком, напоминающим выстрел. Ядовитая жидкость выбрасывается наружу через специальные «дула». Совершенно очевидно, что столь сложный и специфичный механизм работает при наличии всех его компонентов и не мог развиться постепенно. Ошибка всего на 1% в концентрациях реагирующих веществ сводит на нет эффективность всего механизма. Кто подсказал эти концентрации жуку? Можно ли представить себе, как бы эволюционировал нейтрализатор (тип самого вещества, его концентрации, блокировка в нужный момент и в нужном месте)? Да жука просто бы разносило на куски в процессе такого экспериментирования.

Нельзя не сказать о величайшем Божьем чуде — пчеле. Архитектурный шедевр — соты. Почему они шестигранные? Потому что это самая идеальная геометрическая форма для максимального использования площади. Такие соты можно построить с наименьшим количеством материала. Кто подсказал это пчеле? Стенки ячеек пчелиных сот толщиной в семь сотых миллиметра настолько прочны, что 1 килограмм сот выдерживает 25 килограммов меда. Описан удивительнейший случай. В начале 18 века математики путем дифференциального расчета нашли, что для построения ячейки, имеющей в основании шестиугольник, с наименьшим количеством материала необходимо, чтобы большой угол был 109°26', а малый 70°34'. Когда измерили углы в пчелиных сотах, оказалось, что эти углы составляют 109°28' и 70°32' Разница небольшая, но для научной корректности стали искать причину расхождений. И выяснилось, что ошибка математиков объясняется неточностью логарифмических таблиц того времени. Так пчелы в 18 веке «подправили» логарифмические таблицы.

Удивительные танцы пчел содержат полную информацию о местонахождении медоносов. Поразительно, что о расстоянии сообщается другим пчелам с поправкой на встречный или попутный ветер.

Пчела — отличный летун. Она может совершать мгновенный вертикальный взлет и посадку, зависать в воздухе со взмахом крыльев 240–260 раз в секунду. А груз может поднимать равный весу собственного тела. Современным грузовым самолетам далеко до этой пропорции.

Совершенно поразительны некоторые особенности из жизни пчел. Пчела, нашедшая на расстоянии нескольких километров луг с цветами, возвращается в улей и сообщает остальным пчелам информацию о его местонахождении. При этом она совершает причудливый танец на сотах: описывает восьмерки так, что их ось указывает на направление к цветущему лугу. Окружающие ее пчелы запоминают угол между направлением на цель и Солнцем и летят за нектаром, сохраняя этот угол. А расстояние до цветов обратно пропорционально количеству восьмерок и количеству покачиваний брюшком (логарифмическая зависимость!). Описан еще один поразительный случай. На значительном расстоянии от улья был поставлен сосуд с сахарным сиропом. После того, как пчелы нашли сироп, сосуд был передвинут на расстояние, превышающее первоначальное в 1,25 раз, затем на расстояние, превышающее в 1,25 раз второе расстояние, и так многократно. Когда в очередной раз пришли переставить сосуд, оказалось, что на новое место пчелы прилетели раньше и уже ожидали сироп. Пчелы знали, что расстояние каждый раз увеличивается в 1,25 раз, и рассчитали, где будет находиться сосуд. Можно ли представить себе, что все многочисленные особенности пчел возникли случайно, шаг за шагом? Ни коим образом. Пчелиная семья давно бы вымерла в своем эволюционном развитии, потому что в отдельности или в «незаконченном» виде все феноменальные умения, способности, особенности организации либо бесполезны, либо являются обузой, и наоборот, они эффективны в завершенном, готовом виде и все вместе. А значит, вывод единственно возможный: пчелу сотворил Всемогущий Создатель.

Удивительные особенности дятла изначально предназначены для его образа жизни. Дятел стучит по дереву со скоростью 8–10 ударов в секунду и может продырявить даже бетон. Для защиты мозга кости клюва крепятся не прямо к черепной коробке как у других птиц, а через амортизатор, пористое, губчатое вещество. Специальные мышцы при каждом ударе сдвигают черепную коробку от клюва. Двенадцать чрезвычайно жестких перьев хвоста служат опорой. У дятлов очень длинный (превышающий длину тела) липкий язык, который оборачивается под кожей вокруг всей головы. Если бы эти антивибрационные приспособления развивались постепенно, дятел давно раздолбал бы себе мозги. Другого объяснения, как только сотворение дятлов Всемогущим Богом, просто нет.

Разумный замысел Творца ясно виден и в самом длинном животном — жирафе. Наличие длинной шеи потребовало ряд анатомических особенностей, без которых жираф не выжил бы. У него необычайно большое и сильное сердце для закачки крови в мозг на трехметровую высоту, огромные легкие и очень высокое кровяное давление. Кровоток в шее при наклонах и поднятии головы регулируется с помощью системы толстостенных артерий и клапанов, а для большей безопасности под головным мозгом находится губчатое вещество. И в этом примере мы наблюдаем принцип несократимой сложности: организм жирафа может нормально функционировать только при слаженной работе всех его вполне сформированных уникальных органов.

Много феноменальных существ можно найти и в мире рыб. У рыбы–брызгуна изо рта выстреливается струя воды и сбивает в воздухе жуков и мух. Для этого нужен ротовой аппарат особой конструкции, но самое удивительное то, что брызгун в этой стрельбе делает поправку на преломление света. Кто обучил его? Эволюционная гипотеза не в состоянии объяснить, как брызгун развил в себе эти особенности. У рыбы–удильщика есть особый длинный и тонкий плавник — «удочка», на конце которой висит кожный отросток, напоминающий червя. На эту наживку и попадаются более мелкие рыбы. У глубоководных удильщиков вместо червя на «удочке» — «фонарик», специальный отросток со светящимися бактериями. Рыба–четырехглазка обитает у поверхности воды. Для такого образа жизни у нее есть глаза, разделенные на две части: верхняя — чтобы видеть над водой, нижняя часть — чтобы видеть под водой. Бифокальные очки для человека создают специалисты–оптики. Кто создал зрение у четырехглазки? Конечно, это смог сделать только Величайший Инженер.

Насекомоядные растения, выделяющие пищеварительные соки для переваривания жертвы, имеют ряд хитроумных приспособлений для ловли насекомых. Это — захлопывающиеся ловушки с листьями, мгновенно складывающимися посередине, когда насекомое садится на них; это — листья–липучки, на них жертва намертво приклеивается; это — урны из листьев с гладкими, скользкими стенками; это — ловчие пузырьки с пониженным давлением, втягивающие насекомых. Растения должны также выделять химические вещества для привлечения жертвы. Ясно, что эти уникальные устройства могут работать, если все его части, еще раз подчеркнем, — в своем завершенном виде, изначально присутствовали у растений. Кто мог их дать?

Существует множество доказательств в живой природе, что наш могущественный Творец создал все живые существа в уже законченном виде с полным набором всех особенностей и приспособлений для жизни в определенных условиях окружающей среды. Требуется одновременное появление всех качеств, структур и свойств организма, чтобы он мог функционировать. Никакая эволюционная модель не в состоянии объяснить удивительное многообразие форм в животном и растительном мире. Более того, в палеонтологической летописи нет никаких промежуточных форм, которые бы свидетельствовали об эволюционных переходах в формировании удивительных качеств и особенностей живых существ. Нет ископаемых остатков жирафов с шеями разной длины. Значит, не могли быть «в развитии» его огромные сердце и легкие, не могли постепенно утолщаться сосуды. Все это возникло одномоментно. Никакие миллионы лет и никакие случайности не в состоянии дать непревзойденные инженерные решения, великолепный дизайн и высочайшие технологии, которые мы видим в живой природе. Это можно объяснить только величественным, грандиозным замыслом Творца.