ТЕХНОЛОГИИ ВРЕМЕН ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

Работая над книгой о секретных материалах ФБР, автор наткнулся на две интересные статьи из Имперского военного музея в Лондоне, которые привлекли его внимание. Одна — рутинный военный доклад маршала Ярроу, другая сообщение спецкора агентства Рейтер главному штабу в освобожденном Париже. В сообщении, опубликованном в газете «Саут Уэльс аргус» от 13 декабря 1944 года, говорилось: «Немцы разработали «секретное» оружие как бы специально к рождественским праздникам. Это новое оружие, предназначенное для воздушной обороны, напоминает стеклянные шарики, которыми украшают рождественскую елку. Их видели в небе над немецкой территорией, иногда поодиночке, иногда группами. Эти шары серебряного цвета и, по-видимому, прозрачные».

Вторая статья, опубликованная в нью-йоркской «Геральд трибюн» от 2 января 1945 года, представляет собой пресс-релиз агентства Ассошиэйтед Пресс: «Нацисты, похоже, запустили что-то новенькое в небо. Это таинственные шары — фу-файтеры, несущиеся рядом с крыльями бьюфайтерсов, вторгающихся на территорию Германии. Пилоты, выполнявшие полеты по ночам, сталкивались с загадочным оружием на протяжении месяца. Никто не знает, что это за воздушное оружие. «Огненные шары» появляются внезапно и сопровождают самолеты на протяжении нескольких километров. Вероятнее всего, они управляются по радио с земли…»

Может, из-за известной поговорки «Нет дыма без огня» это странное оружие получило название «foo fighter». Официальные доклады о фу-файтерах были представлены пилотами Генри Гиблином и Уолтером Клиэри, которые заявили, что ночью 27 сентября 1944 года, пролетая недалеко от Спейера, были встревожены появлением громадного огненного шара, который несся над их самолетом со скоростью около 400 километров в час. Другим свидетелем был лейтенант Эдвард Шлутер, пилот истребителя 415-го ночного истребительного звена Соединенных Штатов, расположенного в Дижоне, Франция. 23 ноября 1944 года над Рейном его преследовали десять маленьких красноватых огненных шаров, образовавших строй и летевших с огромной скоростью. Еще несколько сообщений было получено от летчиков того же звена 27 ноября, а также 22 и 24 декабря.

В донесении, опубликованном в «Нью-Йорк тайме» от 2 января 1945 года, лейтенант военно-воздушных сил США Дональд Мейерс сообщает, что существуют три типа фу-файтеров: красные огненные шары, летящие у концов крыльев самолета, шары, летящие впереди него, и «огни, которые держатся на расстоянии, иногда мерцают и походят на летящую рождественскую елку». Мейерс подтвердил, что фу-файтеры способны снижаться, набирать высоту и разворачиваться вместе с самолетами. Фу-файтеры появлялись как ночью, так и днем, причем их не было видно на радарах.

В 1943 году в Англии была принята секретная программа под надзором генерал-лейтенанта Масси для проведения расследования в связи с участившимися рапортами об НЛО, представленными британскими, французскими и американскими пилотами, выполнявшими задания над оккупированной Францией и нацистской Германией. Поскольку никакого официального термина в связи с фу-файтерами предложено не было, в большинстве рапортов их называли «огненными шарами», летевшими параллельными рядами за союзническими самолетами довольно длительное время на скорости примерно 400 километров в час, зачастую приводя к неполадкам в работе двигателя. Хотя. в некоторых докладах о фу-файтерах предполагалось, что причина катастроф союзнических самолетов в отказе двигателей по вине фу-файтеров, большинство сходилось на том, что это маловероятно, и причина аварий скорее в психологическом давлении на пилотов, машины которых преследовались непонятными летающими объектами. Если фу-файтеры обстреливали, они улетали.

Первая мысль, которая приходила в голову, — что это статические электрические заряды, но, согласно показаниям пилотов, они были управляемыми и не были похожи на природный феномен. В лондонской «Дейли телеграф» от 2 января 1945 года пилоты военновоздушных сил Великобритании описывали их как «странные оранжевые огни, которые преследовали самолеты, иногда занимая место в строю, и в конце концов отрывались и взмывали вверх». Это привело к распространению убеждения, что фу-файтеры — секретное немецкое радиоуправляемое оружие, предназначенное для воздействия либо на систему зажигания, либо на психику пилотов. Не в силах найти объяснение загадке, и военно-воздушные силы Великобритании, и 8-я воздушная армия США сочли, что стали жертвами массовой галлюцинации, и на этом завершили расследование. За несколько недель до конца войны фу-файтеры исчезли.

Еще один всплеск активности НЛО был зафиксирован в Западной Европе, Скандинавии и Соединенных Штатах в 1946—1947 годах, когда множество людей, включая пилотов и операторов радаров, видели странные объекты в небе в виде сигары или диска. 21 июня 1947 года Гарольд Дал наблюдал объект в форме тарелки, летящий по направлению к канадской границе. Три дня спустя Кеннет Арнольд видел тарелку над Каскадом, также направлявшуюся к границе с Канадой.

Эти события вызвали слухи, будто Советский Союз и Соединенные Штаты, используя разработки секретных исследовательских лабораторий нацистской Германии, включая заводы в Пенемюнде и Нордхаузене, создали передовой самолет в виде тарелки. Говоря словами капитана Эдварда Дж. Руппельта, руководившего тогда проектом по исследованию НЛО в военно-воздушных силах США, «к концу второй мировой войны у немцев было несколько перспективных проектов новых летательных аппаратов и управляемых ракет. Большинство из них находилось на начальной стадии разработки, но только эти самолеты были близки по своему совершенству к тем объектам, которые наблюдали свидетели».

В конце XIX — начале XX века произошел прорыв в авиастроении. Первый успешный полет летательного аппарата Лэнгли был осуществлен в 1896 году — когда началась великая паника, — а к 1900 году было выдано уже множество патентов на летательные средства. В 1900 году граф фон Цеппелин сконструировал дирижабль с двигателем внутреннего сгорания, который совершил первый пилотируемый полет; а к 1901 году в Париже Сантос-Дюмон пролетел на своем самолете от собора святого Клода до Эйфелевой башни и обратно за тридцать минут и выиграл приз французского аэроклуба. Два года спустя в Китти-Хок, Северная Каролина, братья Райт осуществили первый успешный пилотируемый полет на корабле тяжелее воздуха. В последний день декабря 1908 года Уилбур Смит пролетел 123 километра за 2,5 часа. Семь месяцев спустя французский авиатор Луи Блерио перелетел через Ла-Манш. А во время первой мировой войны немцы успешно использовали новые цеппелины для бомбардировок Лондона и Парижа.

В то время как мир восхищался этими великими достижениями в области аэронавтики, во многих местах велась секретная работа над еще более выдающимися проектами. В 1895 году, за год до великой паники, великий русский ученый Константин Циолковский в своих работах изложил теоретические основы космических полетов. К 1898 году он сделал вывод о необходимости ракетных двигателей, работающих на жидком топливе. Репутацию «отца» космонавтики он завоевал серией статей по теории ракетной техники, а к 20-м годам он предложил несколько проектов, которые блестяще развил выдающийся американский ракетостроитель Роберт Годдард.

Годдард всегда шел впереди своего времени. Он окончил Политехнический институт в Уорчестере в 1908 году, в 1911-м стал доктором философии, затем учился в Принстоне, в 1914 году получил первые два патента на ракетные аппараты. К 1923 году он уже испытывал свой первый ракетный двигатель, работавший на газолине и жидком кислороде — что было преимуществом над ракетами на твердом топливе. В 1926 году запустил свою первую ракету. В 1930-м при поддержке Смитсонианского института основал экспериментальную станцию в пустынном месте около Розуэлла, Нью-Мехико, где строил более совершенные ракеты и работал над идеями, составляющими теперь основу ракетостроения, включая соответствующие камеры сгорания, сжигание газолина с кислородом таким образом, чтобы быстрое горение использовалось для охлаждения стенок камеры, революционные типы рулевых устройств, дефлекторы и гироскопы, подобные рулю направления, а также принципы первой многоступенчатой ракеты. В 1930—1935 годах Годдард запустил ракеты, которые развивали скорость до 500 километров в час и достигали высоты более двух километров.

Надо отметить тот факт, что по крайней мере до начала второй мировой войны достижения Годдарда игнорировались правительством Соединенных Штатов, чего нельзя сказать о Германии.

Немецкое общество любителей ракетостроения (VfR), известное также под названием Клуб космических путешественников, возникло в 1927 году. Группа энтузиастов обосновалась в брошенном арсенале площадью 300 квадратных метров в окрестностях Рейндикердорфа. Оттуда они запускали свои еще не слишком совершенные жидкостные ракеты.

К 1930 году в обществе состояло большинство ученых-ракетостроителей того времени, включая Рудольфа Небеля, Германа Оберта, Вилли Лея, Макса Валье, Клауса Ределя, а также 18-летнего Вернера фон Брауна, который впоследствии будет разрабатывать лунную программу для НАСА.

В апреле 1930 года орднанский филиал Комитета по оружию и баллистике немецкой армии, возглавляемый генералом Бекером, назначил капитана Уолтера Дорнбергера руководить работами по совершенствованию ракет на полигоне в Куммерсдорфе, в 20 километрах к югу от Берлина. Через два года, после ряда экспериментов, направленных на достижение устойчивости полета и разработку совершенного двигателя, VfR продемонстрировал Дорнбергеру и другим офицерам в Куммерсдорфе одну из своих жидкостных ракет. В 1933 году, когда к власти пришел Гитлер, общество перешло под командование нацистов и стало частью куммерсдорфской программы.

Таким образом, большинство немецких инженеров руководствовались в своей работе идеями Годдарда, в то время как Соединенные Штаты относились к нему с недоверием и даже презрением.

В декабре 1934 года с острова Боркум в Северном море были запущены две сконструированные в Куммерсдорфе передовые ракеты А– 2, управляемые с помощью гироскопа, с двигателями, работавшими на кислороде и спирте. Ракеты поднялись на высоту два с небольшим километра. Эти стабилизированные жидкостные ракеты были предшественниками ракет Роберта Годдарда.

Но это еще не все. В 1936 году капитан Уолтер Дорнбергер, глава Ракетостроительного исследовательского института, его ассистент Вернер фон Браун и команда из 150 техников продемонстрировали еще несколько двигателей, включая один с беспрецедентной реактивной тягой в 870 килограммов. Эта демонстрация произвела такое сильное впечатление на немецкого главнокомандующего генерала Фрича, что он дал разрешение Дорнбергеру и фон Брауну построить независимую ракетную базу в отдаленной части Германии, где в обстановке строжайшей секретности проводились бы исследования и испытания ракет. База эта находилась около деревни Пенемюнде на острове Узедом на берегу Балтики.

Все, что произошло потом, вошло в историю. После многочисленных экспериментов в дозвуковой аэродинамической трубе Цеппелина в Фридрихсхафене и сверхзвуковой аэродинамической. трубе в университете Аахена оснащенные совершенными гироскопическими контрольными системами известной компании «Сименс» радиоуправляемые ракеты А-2 поднялись на высоту шесть с лишним тысяч метров, развив при этом скорость, равную скорости звука. В конце 1944 года немцы обстреливали ракетами «Фау-1» и «Фау-2» Лондон.

Не так хорошо известно, что, когда ракеты «Фау-2» подверглись исследованию ученых союзников в захваченном Нордхаузене в конце войны, было установлено, что основные характеристики двигателя — клапан волнорезного типа в фиксированной решетке, форсунка, вмонтированная в ту же решетку, камера сгорания, свеча зажигания и сопло — значатся в патенте, выданном Роберту Годдарду 13 ноября 1934 года, который был полностью опубликован в немецком журнале, посвященном проблемам авиации. Помимо этого в обеих ракетах были одинаковые системы охлаждения, насосные приводы, стабилизаторы, системы управления и зажигания. По сути, единственным отличием было то, что годдардовские ракетные двигатели работали на кислороде и газолине, а «Фау-2» — на водороде и перекиси; ракетное топливо Годдарда состояло из жидкого кислорода и газолина, а топливо «Фау2» — из жидкого кислорода и спирта; наконец, годдардовские ракеты были намного меньше «Фау-2».

Ракеты «Фау-2» имели реактивную тягу 1375 километров фунтов, развивали скорость 1920 метров в секунду и достигали высоты 108 километров. Все это свидетельствует о том, что немцы взяли на вооружение теории Годдарда, которыми пренебрегли Соединенные Штаты, и создали на их основе передовую сверхзвуковую технологию. Они осознали благодаря Годдарду необходимость гироскопического контроля и управления пограничным слоем.

Что такое пограничный слой? Хотя воздух в 4 тысяч или 5 тысяч раз менее вязкий, чем масло, он все-таки вязкий. Из-за этого тонкая область течения воздуха у поверхности обтекаемого твердого тела образует сопротивление, вследствие чего уменьшается скорость полета. Эти слои воздуха называются пограничным слоем — сопротивление пограничного слоя увеличивается прямо пропорционально скорости летательного аппарата, в связи с чем скорость и маневренность его резко снижаются.

Хотя пограничный слой воздействует на все формы полета, главной сложностью полета на сверхзвуковой скорости является перемещение отрицательного воздуха как можно ближе к хвосту, таким образом снижается расход энергии, необходимой на продвижение самолета вперед. Более того, возможно, что совершенный самолет мог бы — не за счет полного перемещения пограничного слоя, а за счет перенаправления его и использования как дополнительной движущей силы — летать, используя в основном сам вытесняемый воздух. Если бы это было выполнимо, самолет был бы способен развивать значительную скорость, используя минимум топлива.

Немцы работали над всеми аспектами пограничного слоя еще до первой мировой войны.

Физик доктор Эдуард Людвиг сотрудничал с известным авиаконструктором Гуго Янкерсом на его заводе в Дессау, и в 1911 году они одними из первых разработали проект «летающего крыла». По мнению Людвига, первым физиком — приверженцем «нового направления в аэродинамике» — был профессор Жуковский. Перед первой мировой войной Жуковский работал с доктором Куттой из Высшей технической школы в Штутгарте, Германия, над совершенствованием теории планирования, и они вывели дифференциальное уравнение пограничного слоя, что помогло раскрыть механизм возникновения подъемной силы крыла. По словам Людвига, теория Жуковского — Кутты является основополагающей для всей аэродинамики.

Однако еще раньше, в 1904 году, в Аэродинамическом экспериментальном институте в Геттингенском университете физик профессор Людвиг Прандтль ввел понятие пограничного слоя, что в свою очередь привело к пониманию способа уменьшения лобового сопротивления крыла и других движущихся тел путем улучшения условий обтекания. Теории Прандтля вскоре стали основополагающими в аэродинамике, он сделал выдающиеся достижения в теории дозвукового полета, сконструировал новый тип аэродинамической трубы и другие аэродинамические приборы.

К 1915 году другой член Высшей технической школы в Штутгарте, профессор Бауман, использовав теории Прандтля, получил патент на особый тип крыла, благодаря которому достигались искусственное прерывание потока воздуха, разрыв пограничного слоя и, следовательно, торможение и уменьшение посадочной скорости.

Антон Флеттнер, директор Института аэро– и гидродинамических исследований в Амстердаме, изобрел винтокрылый летательный аппарат, двигающийся за счет вращающихся цилиндров, установленных вертикально на платформе. В 1926 году он построил авиационный завод в Берлине, где использовал так называемый ротор Флетгнера для FI 282 и других вертолетов. Вскоре ротор Флетгнера («цилиндр, вращающийся с большой скоростью») был использован профессорами Прандтлем, Людвигом и другими в исследованиях по увеличению подъемной силы крыла.

Экспериментаторы сталкивались с большими трудностями, что стоило жизни четырем пилотам. Это произошло из-за необъяснимых вибраций и поломки оси, это привело ученых к выводу, что «только газовая турбина может обеспечить необходимую подъемную силу цилиндра». В результате была построена аэродинамическая труба, где проводились необходимые эксперименты по взаимодействию сверхзвуковых скоростей и пограничного слоя, которые завершились первым успешным полетом реактивного самолета в 1939 году, а также запуском «Фау-1» и «Фау-2» в конце второй мировой войны.

Немецкие ученые и инженеры были уверены, что совершенный летательный аппарат должен совершать вертикальный взлет и не требовать взлетно-посадочной полосы, быть способным парить высоко в воздухе, при этом пограничный слой не должен ограничивать его в маневренности и скорости. Так как нарастание пограничного слоя сильно увеличивалось из-за множественных выступающих частей самолета — крыльев, хвоста, руля направления, несущего винта, кабины, — казалось, что, стоит избавиться от них, совместив каким-то образом все детали в одно закругленное гладкое крыло, и будет сделан первый шаг в преодолении сопротивления пограничного слоя.

Именно Германия проявляла наибольший интерес к такого рода исследованиям, и там — имелся необходимый для этого потенциал. Летательный аппарат в виде диска или тарелки без всяких выступающих частей, управляемый сверхзвуковым двигателем, — вот что было необходимо, и многие проекты того времени основывались на этой концепции. Не случайно уже в 1935 году немец Ганс фон Огайн обратился за патентом на реактивный двигатель. И неудивительно, что 27 августа 1939 года был осуществлен первый полет реактивного самолета «хейнкель» — «He-178» в Ростоке, Германия.

Что касается машины с вертикальным взлетом, компания «Фокке-Ахтелис» объявила в 1939 году, что почти закончила строительство вертолета «FW-61», который являлся первым действующим вертолетом. То, что немцы изобрели первый действующий вертолет, но не использовали его во время второй мировой войны, может означать то, что они уделяли больше внимания созданию бесхвостового самолета или «летающего крыла» без вертикальных стабилизирующих поверхностей или управляющих поверхностей. К 1932 году братья Хортен из Бонна сконструировали несколько удачных моделей для немецкого министерства авиации на своем заводе в Бонне. «Хортен 1» был самолетом типа «летающее крыло», модель была выполнена с деревянной обшивкой. Размах крыла был 13,5 метра, площадь — 75,3 квадратного метра, удельная нагрузка на крыло 800 граммов на 0,3 квадратного метра. Взлетный вес равнялся 11 килограммам, угол планирования — 21 градусу, продолжительность полета — приблизительно 7 часам. Братья Хортен были убеждены, что самый перспективный тип самолета «летающее крыло», на «Хортен 1» не было вертикальных стабилизаторов или органов управления. Он был практически плоским и серповидным, как бумеранг, пилот находился в положении полулежа, благодаря чему стало возможным уменьшить размер кабины. Это так называемое «летающее крыло» могло находиться в воздухе 7 часов, но оно не могло стать прототипом летающей тарелки, и вот почему: этот летательный аппарат имел те же проблемы, что и другие инженерные находки, — ограничения, связанные с пограничным слоем.

Более совершенная модель «Хортен II D-II-167», была сконструирована в 1934 году и прошла испытания в Рангсдорфе, Германия, 17 ноября 1938 года. По сообщению Ханны Рейч (известной женщины-пилота, которая также испытывала вертолет «Фокке-Ахтелис» в том же году), этот тренировочный полет был в высшей степени неудовлетворительным. Этот так называемый бесхвостовой самолет обладал высокой продольной статической устойчивостью и полной безопасностью в отношении щтопора, но несовершенная конструкция шасси приводила к затяжному взлету; соотношение между продольным, поперечным и непосредственным управлением было неудовлетворительным; повороты и маневры выполнялись с трудом; невозможно было выполнить скольжение на крыло.

Тем не менее проекты Хортенов были первым шагом к дисковым самолетам и вызвали большую заинтересованность среди союзнических ученых и офицеров разведки, которых занимал вопрос возможности создания немцами или русскими на основе немецких разработок летающих тарелок.

В то время как продолжались эксперименты с «летающим крылом» и сферическими летательными аппаратами, многие немецкие ученые, включая профессора Берца, Флеттнера и Янкерса, экспериментировали с особыми конструкциями крыльев, пытаясь преодолеть сопротивление пограничного слоя. Большинство экспериментов базировалось на методе «отсасывания», когда отрицательный воздух всасывался в само крыло через крошечные отверстия и щели, а потом вытеснялся насосом, расположенным в фюзеляже.

Хотя это и был шаг в верном направлении, такой самолет по-прежнему требовал тяжелого двигателя (это была также основная проблема для реактивного бомбардировщика типа «летающее крыло» Хортенов). Было распространено убеждение, что для полного преодоления сопротивления пограничного слоя — и для использования «мертвого» воздуха не только для ускорения, но и для улучшения маневренности — необходимо было исключить все выступающие части, такие, как крылья, руль направления и даже обычные воздухозаборники, а также тяжелый большой двигатель. Другими словами, этот революционный летательный аппарат должен быть совершенным летающим крылом с минимальным сопротивлением, отсосом «мертвого» воздуха из пограничного слоя и использованием этого воздуха, вытесняемого с большой силой, для увеличения собственного количества движения. Поэтому это должно было быть крыло, закругленное вокруг всасывающего насоса, который является неотъемлемой частью двигателя; такая машина внешне должна выглядеть как тарелка.

Далее: если бы такой летательный аппарат был построен из пористого металла, он действовал бы как губка, тогда необходимость воздухозаборников отпала бы, что устранило бы трение во время полета.

Выступая на лекции памяти Уилбура Райта, проходившей 30 мая 1946 года в Королевском авиационном обществе в Лондоне, широко известный британский специалист по аэродинамике профессор Э. Ф. Рельф утверждал, что «усовершенствованная система управления пограничным, слоем посредством отсоса сквозь мельчайшие отверстия на поверхности» недавно принята Национальной физической лабораторией. Обсуждая эти проблемы на конференции, проходившей в декабре того же года, Бен Локспейсер заметил, что такой самолет «будет скользить по воздуху, подобно тому как мокрое мыло скользит между пальцами». Скорость и маневренность такого аппарата были бы безграничны.

Какой бы фантастической ни казалась идея использования пористого металла, она была претворена в жизнь и в нацистской Германии, и в Британии. Среди других экспериментов в аэродинамической трубе с цеппелинами, в Геттингене, Аахене и Фолькенроде проводились опыты с пористым металлом или с «воздухопроницаемым покрытием» — различными соединениями магния и алюминия, пронизанными микроскопическими отверстиями. Соединение это назвали люфтшвамм, или аэрогубка.

Различные сверхсекретные эксперименты со сверхзвуковым полетом велись по всей нацистской Германии и на захваченных территориях. В лесистых окрестностях Шварцвальда немецкие ученые экспериментировали с жидким газом, который, проносясь на высокой скорости над самолетом, захватывал огонь из выхлопной трубы, из-за чего самолет взрывался.

Факт существования такого газа подтвердил немецкий химик-органик доктор Розенштейн, который во время допроса в 1944 году в Париже членами миссии ALSOS (призванной определить ценность достижений немецких ученых) заявил, что немцам удалось открыть новый газ, который вызывал сильную вибрацию авиационного двигателя и даже его самовоспламенение. В документах, обнаруженных союзниками, говорилось, что в июле 1944 года доктор Ганс-Фридрих Гольд, инженер-химик, работавший в ракетостроительном отделе R-лаборатории в Фолькенроде, обнаружил, что при смешении мирола с воздухом в определенных пропорциях двигатели внутреннего сгорания детонировали или, в зависимости от состава смеси, останавливались.

В книге майора Рудольфа Лузара «Немецкое секретное оружие времен второй мировой войны» говорится, что в апреле 1945 года на полигонах Гиллершлебена, что к западу от Берлина, члены разведывательного технического подразделения 12-й группы армий обнаружили ржавые останки странного орудия, которое стреляло газом вместо снарядов, и еще одного орудия под названием Wirbelringkanone, или «вихревого кольцевого орудия», стрелявшего кольцами газа, которые быстро вращались вокруг своей оси, образовывая грозные «огненные шары».

К 1945 году OBF — экспериментальный центр люфтваффе в Обераммергау, Бавария, завершил эксперименты с аппаратом, способным замкнуть систему зажигание другого самолета с расстояния около 30 метров путем создания мощного электрического поля.

Были даже сконструированы летательные аппараты с дистанционным управлением: в 1939 году доктор Ферншех с профессором Гербертом Вагнером трудились над разработкой телевизионной системы, которая позволит пилотам управлять бомбами и ракетами после запуска, а также миниатюрной камеры, которую предполагалось устанавливать на носу ракеты. ASLOS, Британский подкомитет разведывательных объектов и другие научные разведгруппы выяснили, что немецкие ученые работали над созданием радиоуправляемого орудия и аэропланов, таких, как радиоуправляемые истребители «мессершмитт», «крахе» и «доннер», электромагнитных, электроакустических и фотоэлектрических взрывателей и даже еще более усовершенствованных боеголовок, чувствительных к естественному электростатическому полю, которое возникает вокруг самолета во время полета.

Были найдены документы экспериментального центра в Геттингене об испытательных полетах легкокрыльного самолета с продольной щелью на крыле и дополнительным пропеллером на фюзеляже для отсоса пограничного слоя и увеличения подъемной силы профиля крыла в восемь раз.

Наконец, исследовательская группа в Берлин-Брице сконструировала проект новой машины, которой удавалось уменьшить колебания сильно вибрирующего тела до менее чем 1/10 градуса, что привело бы к победе над пограничным слоем.

Теоретические разработки немецких ученых, особенно в Геттингене и Аахене, находили практическое применение в лабораториях DVL в Адлершофе и на ракетной исследовательской станции в Пенемюнде. По свидетельству Филиппа Геншелла, аэродинамическая лаборатория в Пенемюнде была одной из самых передовых в мире, включала собственный исследовательский отдел, контрольно-измерительную лабораторию, цехи и проектное бюро. Интересно отметить, что в Гвидонии, крупном исследовательском центре недалеко от Рима, немцы проводили исследования по сверхзвуковой аэродинамике.

Исходя из вышесказанного, представляется вполне реальным, что в результате всех этих работ был создан революционный проект структурно усовершенствованного самолета, лишенного всех выступающих частей и управляемого мощной турбиной или реактивным двигателем. Другими словами, это вполне мог быть бесхвостовой самолет, или летающее крыло, радиоуправляемый, автоматически преследующий вражеский самолет и выводящий из строя двигатель. В сущности, маленькая летающая тарелка с «невидимым» орудием.

Ренато Веско был авиационным инженером, специализирующимся на космических аппаратах и прямоточных воздушно-реактивных двигателях. Перед второй мировой войной он закончил Римский университет, потом учился в германском институте авиации. Во время войны он работал на крупной подземной установке «Фиат» на озере Гарда, в Северной Италии, где помогал конструировать авиационные приборы, которые затем испытывались в институте Германа Геринга в Рива-дель-Гарда. После войны, в 60-х годах. Веско работал на итальянское министерство воздушной обороны в качестве секретного технического агента, исследующего феномен НЛО.

В 1971 году Веско опубликовал книгу, явившуюся первым детальным исследованием технологий, которые могли лечь в основу летающих тарелок. Веско рассматривал НЛО в свете достижений современной науки, он единственный проводил аналогии с разработками нацистской Германии и послевоенными исследованиями союзников и, возможно. Советского Союза.

По мнению Веско, захваченные немецкие документы свидетельствуют, что к 1945 году LFA в Фолькенроде и исследовательский центр в Гвидонии работали над созданием самолета без выступающих частей, управляемого мощным турбинным двигателем. Это и был так называемый фу-файтер, точнее, Feuerball — огненный шар, разработанный в Фолькенроде и Гвидонии и сконструированный уже в авиационном институте в Винер-Нейштадте при поддержке исследовательского центра FFO, расположенного к югу от Мюнхена и специализировавшегося на высокочастотных управляемых ракетах, инфракрасном излучении, радарах и общей электронике. Фу-файтер был бронированной летающей машиной в виде диска, оснащенной специальным турбореактивным двигателем, радиоуправляемой с момента взлета, которая притягивается выхлопными газами вражеского самолета и автоматически следует за ним, выводя из строя радар и систему зажигания.

В дневное время этот прибор был точь-в-точь как серебряный шар светящийся диск, вращающийся вокруг своей оси, а ночью он походил на огненный шар. Говоря словами Веско, «таинственное свечение вокруг него, образующееся благодаря богатой топливной смеси, и химические добавки, которые прерывают поток электричества, перенасыщая ионами атмосферу у концевых частей крыльев или хвоста, подвергают радар H2S действию сильного электростатического поля и электромагнитного излучения».

Под бронированной обшивкой фу-файтера находился тонкий слой алюминия, который служил оборонным «переключателем»: пуля, пробивающая бронированную обшивку, автоматически устанавливает контакт с переключателем, выключает максимум механизма ускорения, и фу-файтер взлетает вертикально в зону недосягаемости — вот объяснение того факта, что фу-файтеры улетали, когда их обстреливали. Таким образом, фу-файтер имел форму крыла, закругленного вокруг всасывающего насоса, который, в свою очередь, был составной частью двигателя. Другими словами, фу-файтер был симметричным диском без каких-либо выступающих частей.

Веско также заявляет, что основные принципы фу-файтера были позже использованы в более внушительном симметричном закругленном самолете-истребителе «шаровая молния», который был первым самолетом с вертикальным взлетом и реактивной подъемной силой.

Могла ли технология ракет «Фау-2» и фу-файтеров, описанная выше, лечь в основу большой пилотируемой летающей тарелки? В послевоенные годы были сделаны удивительные открытия, помогающие ответить на этот вопрос.