Здесь, прежде всего, важно разобраться в следующем:

? что мы понимаем под содержанием образования и

? что - под постановкой образования, т. е. сначала мы должны ответить на вопросы «что давать?» и «зачем давать?», а затем - «как давать?». Очевидно, что, не зная ответов на первые два вопроса, на третий отвечать нет смысла, а потому начнем с содержания образования.

По этой проблеме у классиков педагогики существует полное единство взглядов. Все они в один голос утверждают, что то знание, которое дается в школе (в университете, гимназии, т. е. вообще в сфере официальной системы образования), никуда не годится. Почему? Приводятся два главных основания: 1) это знание схоластическое, не нужное для жизни, 2) это знание нецелостное.

Остановимся на последнем пункте. Что значит - нецелостное знание?

Дело в том, что на самом деле человеческое знание (вое человеческое знание) представляет собой единую систему, единый организм, где все связано со всем, где вое зависит от всего, где есть что-то главное, без чего умирает весь организм, и что-то второстепенное, без чего он может существовать.

Мы часто представляем себе человеческое знание приблизительно, как колоду карт, в которой каждая из карт хотя и дополняет другую, но существует совершенно отдельно. Накопление же знаний мы представляем себе так: приобрел одну карту, затем другую, третью, четвертую и т. д., сложил их вместе, стасовал, засунул в коробочку - и вот у тебя уже есть знания по всем наукам. А если забыл какую-то область знания? Ничего! Остальные-то карты налицо! Что же, что я невежда в области нравственности или теории общения! Зато я умею строить дома, водить автомобили, играть на скрипке, летать на Луну! Однако такой взгляд ошибочен.

На самом деле все человеческие знания связаны между собой необходимой диалектической связью. Целое не есть сумма частей.

Правильнее сравнить систему человеческих знаний с человеческим организмом или с деревом, где одно живет благодаря другому и питается через него, где есть основное- корни, ствол, каналы, по которым текут жизненные соки, и второстепенное - листья, ветви. Поэтому рассматривать знания по отдельности, оторванными одно от другого, скажем, физику от химии, биологию от психологии и т. п., как мы обычно делаем, - это занятие, лишенное смысла. Это то же самое, если рассматривать отдельно печень, почки, сердце, легкие, мозг, предварительно вырезав их из организма. Конечно, это можно сделать, но только если убить человека. Таким способом мы будем рассматривать мертвые органы, нас же интересует живой организм. Или, если срубить дерево, распилить на части, сложить аккуратно в ящик и на каждый кусочек дерева приклеить особый ярлычок, - конечно, мы будем в этом случае иметь некоторое количество древесины, но не будем иметь живого дерева.

Так как в реальности все есть единый организм, то человеческие знания имеет смысл рассматривать тоже только как единый организм.

Еще один важный момент: у дерева можно срубить некоторое количество веток, и оно от этого почти не пострадает, но срубить ствол - значит уничтожить дерево, т. е. потеря второстепенного - это потеря не катастрофическая, потеря же главного - это неминуемая смерть всего организма.

Этим главным в системе человеческих знаний являются знания о человеке, а стержнем знания о человеке является нравственность.

Если человек не имеет представления об элементарных нормах нравственности, то все остальные его знания, как бы много их ни было, превращаются в труху, он их может просто выбросить - они ему все равно не помогут. Что это значит?

Например, всем известны последствия научно-технического прогресса: озоновая дыра, ужасное оружие массового уничтожения, экологическая катастрофа и т. п. Сейчас земная наука уже грозит самому существованию нашей планеты. Как так произошло, в чем причина? В том, что наука безнравственна.

Иногда говорят, что наука не может быть ни нравственной, ни безнравственной, что наука - это только наука. Но кто такие ученые? Они люди. Каждый человек - прежде всего человек, и его действия должны быть нравственны. Человек же, исполненный самых благих намерений, обладающий фундаментальными знаниями во всех прочих областях, но не имеющий понятия об элементарных нравственных категориях, неминуемо приносит людям зло.

Каковы же основные принципы общечеловеческой нравственности? Я бы напомнил о следующих.

Всегда, когда сталкиваются интересы части и целого, следует предпочитать интересы целого (всего человечества, человека вообще) интересам части (партии, народа, класса и т. п.).

Виновных нет, есть те, кто нуждается в помощи.

Питательная среда истины - объединение; питательная среда лжи - спор, вражда.

Самое безнравственное - ненависть к другому человеку, какими бы красивыми лозунгами она ни прикрывлась.

Дети счастливы, если счастливы их отцы и матери; принести в жертву одно поколение - значит автоматически искалечить следующие.

Ничего, что создано и придумано человеком, не должно подчинять его, но только служить ему. Все в обществе для человека.

Наоборот, не природа должна служить человеку, но человек природе. Человек - слуга в доме природы.

Если мы живем в чужом доме (в том, который не мы построили), то должны подчиняться законам, установленным его хозяином.

Граница между добром и алом проходит не между разными людьми, а через каждую человеческую душу.

Жизнь одного человека - величайшая ценность, данная нам на Земле.

Все эти принципы, хотя они и существуют тысячелетия, до сих пор не соблюдаются. Соблюдаться же они будут тогда, когда люди поймут, почему они истинны, разумны и почему их выгодно соблюдать. Именно в этом и состоит, кстати говоря, задача так называемого нравственного воспитания, т. е. в том, чтобы объяснять это. Голые же формулы морали всегда были и будут нежизнеспособны.

Итак, мы ответили на первые два вопроса: «что давать?» - целостное знание о мире; «зачем давать?» - знания нужны для жизни.

Перейдем теперь к вопросу о постановке образования. Известно, что человек усваивает знания лишь тогда, когда у него есть предварительная установка на то, чтобы их усвоить, т. е. мы получаем ответы тогда, когда задаем вопросы. Если у обучаемого еще не возникло вопросов, его бесполезно обучать. Следовательно, человек должен получать знания тогда, когда это нужно ему, а не тогда, когда это нужно преподавателю или когда написано в расписании.

Начав читать полтора года назад книгу Вл. Леви «Искусство быть другим», я был потрясен тем, что истина была так близко, а я ее не замечал. Но через некоторое время я был еще более потрясен, когда обнаружил в своих старых записях совершенно определенное указание на то, что я уже читал эту книгу и даже сделал какие-то выписки из нее. Я совершенно забыл об этом! Объясняется же это просто: тогда я не спрашивал, а читал просто из любопытства, а потому знания не могли быть усвоены мной, чтение не принесло никакой пользы.

Представим себе такую ситуацию. Есть два человека. У одного человека - бутыль с водой, у другого - пустая, но закрытая крышкой. Первый человек стремится наполнить бутыль второго, перелить воду. Как это сделать? Ему остается только ждать, пока второй человек снимет крышку. А снимет он крышку, когда захочет пить.

Мы же часто не ждем этого, а льем воду прямо на крышку, а потом удивляемся: почему наши дети не усваивают? Потому что крышка закрыта и вода пролилась на пол. Они пока не ощущают потребности в знании.

Но как возникает потребность? Потребность возникает из ощущения дискомфорта и стремления устранить этот дискомфорт (потребность пить - из ощущения жажды). Ощущение же дискомфорта возникает из неправильных действий, т. е. из ошибки. Таким образом, знание начинается с ошибки (закон Клапареда). Чтобы полноценно усвоить знание, нужно идти от жизни к знанию и от знания снова к жизни.

Немаловажно и то, что люди очень сильно отличаются друг от друга по способу и скорости усвоения знаний: есть тугодумы и легкодумы, есть люди, пожирающие знания, как печеную картошку, есть такие, которые разжевывают их долго-долго. Наконец, человек должен сам уметь определять, какие знания ему нужны, какие нет, должен учиться выбирать для себя знания.

Таким образом, идеальной средой для образования является такая, когда человеку предоставлены разнообразные возможности, но когда время, средство и содержание образования человек выбирает себе сам, т. е. есть свобода в выборе образования.

Что же является такой идеальной средой для образования? Это живое общение и библиотеки. Действительно, в университете сегодня читается одна лекция, а завтра уже другая. А если у меня возникла потребность узнать то, о чем шла речь на этой лекции, когда она уже прочитана? Преподаватель ради меня не станет возвращаться назад. А книги и мои друзья всегда к моим услугам. Живое общение имеет еще то преимущество, что здесь нет той принужденности, скованности, заторможенности, которая почти всегда возникает в классе.

Мы чаще всего видим в классе такую картину: духота, спертый воздух. Учитель «нажимным» голосом повторяет по два-три раза одни и те же фразы, задает по нескольку раз один и тот же вопрос. То, о чем идет речь, никому не нужно и никому не интересно. В классе скука, дети сидят унылые, сонные, покорные, вялые, говорят так, как будто только что научились говорить, произносят фразы, смысла которых сами не понимают.

Но вот что интересно: ни учитель, ни ученики не замечают абсурдности происходящего. Привыкли. Познание - это сравнение, если же нет сравнения, то нет и познания. Если бы они сравнили эту нелепую обстановку с живым общением, то все сразу стало бы ясно, но сравнить им это в голову не приходит.

Когда я думаю о своей жизни, я вижу, что все необходимые мне знания я приобрел путем самостоятельного чтения, самостоятельных размышлений и бесед с моими друзьями. Время же, потраченное в школе и университете, является просто впустую выброшенным временем.

Интересно в связи с этим оглянуться на имеющийся опыт в других странах.

В Шотландии давно уже работает Соммерхиллская школа свободного воспитания, основанная Нейлом. Вот что пишет о своей школе сам ее создатель:

«Соммерхилл основан в году. Ученики поступают в школу обычно пятилетними и остаются в ней до шестнадцати лет. Большую часть времени обучение проходили одновременно мальчиков и девочек.

Школа начала действовать как экспериментальная, но уже находится в стадии демонстрации, так как доказала, что обучение на свободе проходит успешно.

В течение многих лет я преподавал в традиционной школе, знаю ее концепцию и убежден, что она не годится не годится, потому что основывается на представлениях взрослых о том, что должны учить дети, и потому, что зародилась в то время, когда науки психологии еще не было.

Моя жена и я решили открыть школу, которая позволит детям свободно проявлять себя, а для этого нам надо было отказаться от прежних представлений о дисциплине, руководстве, влиянии. У нас было то, в чем мы нуждались: абсолютная уверенность в том, что дети не плохие, а хорошие. За сорок лет эта уверенность не изменилась, а превратилась в кредо».

«Что представляет собой Соммерхилл? Прежде всего всякое обучение в нашей школе факультативно. Ученики могут изучать тот или иной предмет в соответствии со своей доброй волей и так долго, как они того пожелают. Учебное расписание обязательно только для преподавателей.

Курсы построены с учетом возраста детей и их интересов. Мы не пользуемся новыми методиками... На наш взгляд, когда ребенок хочет научиться делить, он научится это делать независимо от того приема, который применен в обучении.

При всем при том в Соммерхилле занимаются много. Быть может, наши двенадцатилетние уступают своим сверстникам из традиционных школ в правописании и действиях с дробями, но в испытании, требующем оригинальности, они будут далеко впереди».

«В Соммерхилле у всех равные права. Никто не имеет права залезть на мой рояль, но и я не имею права взять без разрешения велосипед ученика. Когда пятилетний Билли попросил меня выйти из его комнаты, поскольку я не был приглашен на его день рожденья, я тут же вышел, так же как и он должен выйти, если мне мешает его присутствие в моем кабинете».

«Люди часто не понимают, что свобода не позволяет ребенку делать глупости. Мы не разрешаем нашим самым маленьким питомцам самим определять час, когда они ложатся спать, мы охраняем их от всяких опасностей. На маленького ребенка не следует возлагать ответственности, к которой он не подготовлен.

Абсолютной свободы не существует. Ни у кого не может быть полной свободы, потому что надо соблюдать права другого. Но у каждого должна быть личная свобода...»

А вот что пишет о Соммерхилле министерство просвещения Англии:

«Дети здесь полны жизни и стремлений. Никаких признаков скуки или апатии. В школе царит атмосфера всеобщего взаимного удовлетворения. А та любовь, которой она пользуется среди своих бывших учеников, - лучшее доказательство ее успеха».

Соммерхилл работает и сейчас. По системе Нейла функционируют многие школы в Скандинавии.

Как видите, школы действительно бывают разные. Конечно, система Нейла не идеальна, но все же она научна.

Совершенно отказываться от школы нет смысла еще по одной причине: здесь есть возможность создать коллектив, здесь дети могут общаться друг с другом. Это положительный фактор школы.

Вопрос, быть или не быть школе в наших условиях, не может реально стоять, но может стоять вопрос - какой ей быть.

Воспитатель должен себя так вести, чтобы каждое движение его воспитывало, и всегда должен знать, чего он хочет в данный момент и чего он не хочет.

(А. С. Макаренко)

Что же должен знать и уметь педагог-профессионал? Начнем с того, что педагог может занимать две позиции:

? фигура «за доской»;

? фигура на доске».

В первом случае педагог сам ничего не делает, а только чисто теоретически решает различные педагогические задачи. Для того чтобы уметь это делать, нужно:

? Уметь получать необходимую информацию, а для этого - уметь наблюдать за людьми. Януш Корчак считал, что необходимо написать особый педагогический трактат об искусстве наблюдать за людьми. Я с ним не согласен. По-моему, никакие трактаты не могут помочь научиться практическому наблюдению, помочь же может только одно: живой, неподдельный интерес к людям. Кто интересуется людьми, тот всегда умеет и наблюдать, причем это искусство приходит само собой, ему не надо специально учиться. Наблюдение - это, конечно, не какое-то подсматривание исподтишка. Наблюдательный человек отличается от ненаблюдательного тем, что второй смотрит, но не видит; первый смотрит и видит, т. е. понимает. Вообще же опытному педагогу нужен самый минимум информации: люди все удивительно похожи, и их психические болезни значительно менее разнообразны, чем физические.

? Знать педагогический закон и его следствия, а также уметь быстро решать педагогические задачи, для чего нужна специальная тренировка, т. е. педагог должен владеть педагогическими знаниями и педагогическим мышлением.

Вообще педагогу необходимо хорошо разбираться именно в «чистой теории»: в этом случае он всегда найдет решение в любой ситуации. Те педагоги, которые только соблюдают определенные правила, подходящие для привычных им ситуаций, являются по существу ремесленниками; они оказываются бессильными в необычных, нестандартных ситуациях. Этого достаточно, чтобы быть, так сказать педагогом теоретиком. А вот чтобы быть педагогом-практиком, или по нашей терминологии, занять позицию «фигура на доске», нужно еще многое другое. Что такое педагог-практик?

Герой романа Лермонтова «Герой нашего времени» фригорий Александрович Печорин о себе говорил: «Во мне два человека: один живет в полном смысле этого слова, другой мыслит и судит его» Считают, что это патология, Болезнь. Ничего подобного - это как раз нормально; не нормально не уметь мыслить, не уметь понимать себя и других. Разочарованность и пустота душевная у Печорина

Из любого ребенка можно сделать все что угодно. Сегодня он плохой, завтра хороший - что огорчаться? Все течет, все меняется, нужно только уметь направить течение в нужное русло. Поэтому, если вы встретите учительницу, которая, плача, сетует: «Ах, какие у меня скверные дети!»- знайте: это не профессионал, это дилетант.

Педагог-профессионал никогда не огорчается ни своими, ни чужими ошибками. Сделали ошибку? Ничего. Просто задача немного изменилась. Оцените положение снова, уже с этого момента, и действуйте правильно. Снова ошиблись? Начинайте опять сначала. Но профессионал знает: бессмысленно пробовать наугад. Только когда знаешь, тогда можно действовать.

Некоторые педагоги, с которыми мне пришлось беседовать, боятся, что при такой «печоринской» позиции исчезнут свежесть и полнота чувств, непосредственность их. Не исчезнут - я проверил это на себе. Подсознание работает вне зависимости от того, контролируется оно сознанием или нет, и «выключить» его невозможно. Более того, только тогда, когда вы будете знать и уметь, тогда начнется настоящая полная жизнь.

Ведь обычно духовная жизнь человека - это какое-то броуновское движение, хаос: ударился о того, о другого - болит, а почему, как лечить, неизвестно. Никто ничего не видит, все сталкиваются, все вредят друг другу.

Когда же вы научитесь, вы будете ясно видеть людей (обычный человек видит их, по выражению апостола Павла, «как сквозь толстое стекло, гадательно»), будете уметь обращаться с собой и с ними, - это настоящая жизнь, и жизнь захватывающе интересная.

Что еще нужно педагогу-практику?

? Актерское мастерство. Не обязательно, как у Михаила Яншина, но хоть какое-то. Педагог с деревянным лицом, на котором всегда одно и то же выражение, - это не педагог.

? Поставленный голос. Это не значит громкий, а гибкий, разнообразный, способный выразить различные чувства, оттенки чувств.

? Уметь хорошо одеваться. Это не значит ярко, богато, а со вкусом, аккуратно. Кроме того, важно иметь свой стиль одежды, которая именно для вас больше подходит.

Педагог-профессионал всегда придерживается внутренней формулы: «не люди для меня, а я для людей». Внешне же это может выражаться в чем угодно. Например, для того чтобы излечить эгоиста от его эгоизма, бывает нужно навязать ему роль «Альтруиста», а самому, обязательно, взять роль «Еще большего эгоиста», чем он.

Педагог-профессионал обязательно должен иметь свою человеко-роль, иначе он не запомнится детям, будет восприниматься как скучное серое пятно. Одни играют роль «Энергичных», другие - «Хладнокровных», третьи - «Волевых», четвертые роль «Добродушных» и т. п., но здесь важны два момента:

? Нужно выбрать себе роль «к лицу», т. е. такую, которая вам подходит, которая не будет выглядеть на вас как пиджак с чужого плеча.

? Раз выбрав одну определенную роль, нужно придерживаться ее постоянно.

Должен сказать, что у меня было много хороших учителей, и некоторые из них прекрасно играли свои человеко - роли. Особенно замечательным мастерством отличался в этом отношении учитель истории Илья Оскарович Хаселев (я говорю «отличался», так как он сейчас уже на пенсии). У Ильи Оскаровича нет почти никаких актерских способностей, тем не менее свою роль он играл просто с блеском. Это была роль «Всегда веселого и довольного жизнью человека». Роль эта ему удивительно шла, так как он маленького роста, очень живой и энергичный и к тому же довольно толстенький. При этом Илья Оскарович был очень строгий преподаватель, однако именно благодаря его хорошей игре, хорошему исполнению своей человеко-роли на него никогда никто не обижался, когда он, бывало, говорил: «Садись! Для поощрения ставлю тебе двоечку!»

Учителя, игравшего роль «Мальчишки-шалуна» (редкая роль!) и исполнявшего ее также с блеском, описывает Георги Данаилов в уже упоминавшейся мной книге «Не убить Моцарта».

Вообще же удачная человеко-роль и ее хорошее исполнение имеют огромное значение для педагога-практика. Можете не сомневаться: если дети рассказывают про вас анекдоты, если они придумали вам интересное прозвище- значит, они вами интересуются; о «серых» учителях дети просто вообще никогда не говорят.

К искусству человеко-роли относятся также так называемые учительские словечки. Это такие словечки, которые учителя сами себе придумывают и которые отличают их от других людей. Например, Илья Оскарович называл указку почему-то «тетя Катя», а всех своих учеников независимо от их пола - «дочка». «Дочка... (в классе все все замирает) Акишев! К доске!» Все это, повторяю, имеет гораздо большее значение, чем можно думать. Все это в сущности та же игра, которая «размывает жесткую безусловность действительности» (выражение Вл. Леви) и делает ее более податливой, условной, более веселой и приятной для детей.

Приведу еще несколько примеров учительских словечек. Один мой знакомый учитель, когда ученик на уроке произносил что-нибудь уж совершенно неудобопонятное, говорил с серьезнейшим видом: «Переведи, пожалуйста, с турецкого на русский; я по-турецки, знаешь, как-то не понимаю». Другой учитель, когда ему нужно было сделать замечание ученику, не говорил, что вызовет родителей, запишет замечание в дневник или что-нибудь подобное, приводящее детей в состояние уныния и озлобления, а самым зверским тоном произносил приблизительно следующее: «Я тебе, варвар ты этакий, ушки отрежу! Я тебя, троглодит ты этакий, в окошко выброшу! Я тебя повешу, колесую, четвертую, фарширую, а потом тебя же заставлю съесть!»

Интересно, что такие замечания почему-то отлично действовали, и безобразники после такого «внушения» сразу успокаивались, хотя не верили ни одному слову (да такому и нельзя верить).

Что еще можно сказать о педагоге-практике?

Педагог в школе может играть только одну внешнюю человеко-роль и только одну внутреннюю роль - роль «Педагога». Невозможно, играть одновременно две роли. Поэтому не пытайтесь вместе с ролью «Педагога» играть роли «Надзирателя», «Судьи», «Администратора» и «Палача». Эти роли несовместимы с тем, чем вы призваны заниматься. Помните: вы будете либо «Надзирателем», либо «Педагогом».

Очень важно для педагога владеть искусством дистанции. На важность этого момента указывал еще Макаренко. Он же подчеркивал, как важно избежать фамильярности в общении с детьми.

Часто спрашивают: трудно ли быть педагогом-практиком?

В общем-то довольно трудно. Действительно, педагог-практик- это сам себе режиссер, сам себе актер, сам себе оратор, сам себе сочинитель, и еще бог знает что еще, и все это в условиях жесткого дефицита времени и при большой ответственности. Однако это только трудно, но не невозможно. К тому же профессионалом высокого - в любой области стать трудно.

Вообще здесь примерно те же, что и при занятиях спортом: сначала, очень тяжело, но стоит преодолеть первые трудности, выдержать, и потом уже значительно легче, а затем наступает момент, когда работа превращается в удовольствие. Ведь мы, в сущности, любим делать то, что у нас хорошо по получается. Так что потрудиться стоит, овчинка стоит выделки. Многих также интересует: каждый ли человек может быть педагогом, нужен ли педагогический талант?

Педагогом не может быть только такой человек, который сам безнадежно невоспитан. Если человеку много лет, и он не сумел воспитать самого себя, что говорит его безответственности, то такого человека к детям пускать нельзя. Что же касается педагогического таланта, то он не обязателен. Педагогический талант облегчает дело, научиться при большом желании может каждый. Как же все-таки стать профессионалом?

Знания теории недостаточно. Нужно уметь. Знания, которые не применяются на практике, это мертвые знания, они рано или поздно забываются. Кроме того, знать легко, применять трудно. Вот такой пример. Педагогический закон нам говорит, что для того, чтобы человек быстрее стал взрослым, сильным, ответственным, с ним нужно обращаться так, как будто он уже такой. Но представьте себе реальную ситуацию; вы разговариваете с наивным ребенком, а должны это делать так, как будто это взрослый, серьезный человек. Сначала ваши обыденные привычки будут сопротивляться этому. Однако если вы сумеете преодолеть себя, воспитать себя (а именно с этого начинается воспитание других, то затем правильные действия войдут в привычку, вы будете осуществлять их автоматически, незаметно для себя.

Возможно, читая некоторые места этой книги, вы испытывали чувство озарения, чувство открытия. (Я думаю, что написал в достаточной степени бездарно, за что и прошу меня простить, но о чувстве озарения говорю потому, что именно такое чувство было у меня, когда я впервые узнавал обо всем этом.) Не обольщайтесь этим: это чувство во многом обманчиво. Вы пока знаете только то, что знание существует. И не верьте никому (ни мне в том числе), пока не проверите это на собственной практике.

Учиться педагогическому мышлению и технике общения можно где угодно: в троллейбусе, в магазине дома, везде, где есть люди.

Нужно ли много читать педагогической литературы? Как кому, но для большинства в этом нет необходимости. Самое главное - отличать подлинную науку от шарлатанства. Отличать же легко: прежде всего подлинная наука дает ответы на конкретные жизненные вопросы, она проста и понятна, шарлатанство же всегда стремится к заумию; подлинная наука интересна и увлекательна, шарлатанство - это скучнейшая из скучных вещей.

Прежде всего это коллектив, состоящий из педагогов - профессионалов. Однако этого еще недостаточно.

Все члены педагогического коллектива должны «исповедовать одну педагогическую веру». Если вы сторонник «педагогики сотрудничества», а ваш коллега - макаренковец, то тут неразрешимое противоречие, вы не можете работать вместе.

Полноценное воспитание может осуществлять только педагогический коллектив, а не отдельные педагоги.

Воспитание в нашей школе -это пока по сути дела спектакль, в котором на одного талантливого актера-профессионала приходится два-три дилетанта. Но зритель-то один, он видит и тех и других. Попытки некоторых директоров заполучить к себе в школу хороших преподавателей иной раз напоминают попытки долить в ручей с грязной водой несколько ведер чистой родниковой воды в надежде, что ручей от этого станет чистым. Воспитывает не отдельный педагог, а коллектив. Результат воспитания складывается из всей суммы накладывающихся, перекрещивающихся, взаимодополняющих или взаимоисключающих влияний.

Поэтому меня всегда поражали учителя, которые интересуются только своими уроками: они похожи на того гончара из украинского анекдота, который вылепливал горшки и клал их на колоду, а маленькая девочка брала их, сминала и смешивала с сырой глиной; гончар опять брал глину, опять вылепливал горшки, девочка опять их сминала - и так до бесконечности.

Я не могу понять учителей, безразличных к результату своего труда. Как можно равнодушно смотреть на то, как ваши «коллеги» разрушают то, что вы с таким трудом созидали? Какой же смысл в такой работе?

Важную роль в создании педагогического коллектива играет учительская. Она должна быть педагогическим святилишем, местом, где педагог может не только отдохнуть, почитать хорошую педагогическую литературу, обменяться мнением с коллегой. Я думаю, что доступ в учительскую детям должен быть строго запрещен. Пускай дети знают, что в школе есть одна такая комната, тайная, недоступная для них, и пусть завидуют учителям.

Настоящий педагогический коллектив - это также всегда коллектив крепкий, хотя бы сравнительно постоянный, спаянный, способный постоять за себя. Учитель должен быть самым боевым, самым задиристым, самым сознательным членом общества; и прежде всего учитель должен уметь отстаивать свое право заниматься именно педагогической работой. Учить и воспитывать детей - это занятие в смысле времени совершенно безразмерное: учитель, даже если не находится вместе с детьми, либо готовится к урокам, либо что-то обдумывает, читает; на это можно тратить , часов в сутки - все равно будет недостаточно.

Наши органы народного образования не могут решить проблем ремонта и т. п. именно потому, что учителя, как овцы, делают все, что им говорят. Когда же учителя твердо настоят на своих правах быть именно учителями, тогда все проблемы очень быстро и просто решатся.

Педсовет - это не что иное, как консилиум педагогов-профессионалов по вопросам воспитания либо по учебным вопросам. Что это значит?

Это значит, что предметом разговора на педсовете может быть только одно: душевное здоровье и учебные успехи детей. Педсовет - это совместное решение именно специфических педагогических вопросов и педагогических задач.

Если, скажем, на педсовете обсуждается вопрос, какой кабинет регулярно убирается детьми, какой нет, где чистый пол, где нет, - это не педсовет. Можно назвать это как угодно, например совет уборщиц, потому что предметом труда педагога является не пол кабинета, не парта, не классная доска, а душа ребенка.

В таких случаях обычно спрашивают: что же, не надо убирать кабинеты? Однако так вопрос ставить нельзя, это вопрос опять уборщицы, а не педагога. Почему? Я знал одну учительницу, пол в кабинете которой был всегда вылизан до блеска. Эта учительница уделяла чистоте пола огромное внимание. Она не уходила домой до тех пор, пока дети не уберут; прогулять дежурство в ее кабинете считалось самым страшным преступлением, за которым следовало суровое наказание. В итоге все дети этого класса тихо ненавидели и уборку, и хозяйку кабинета.

Теперь зададим педагогический вопрос: что явилось воспитательным результатом деятельности этой учительницы? В результате ее деятельности у ее воспитанников выработалось стойкое отвращение к труду.

Знавал я и другого учителя - хорошего, умного человека, но редкостного лентяя, который развращал своих детей противоположным способом! Его дети делали в кабинете что хотели: ломали стулья, резали столы, в кабинете была грязь, как на .мусорной свалке, - а учителю хоть бы что. Но вот что любопытно: когда директор школы ругала этого учителя за грязь и непорядок в кабинете, он воспринимал ее упреки как несправедливые - и был совершенно прав! Ведь директор упрекала его не за развращение детей, а за грязный пол.

Педагог-профессионал всегда помнит: важнее не воспитать у детей отвращение к физической работе, чем иметь чистый кабинет. Грязь в кабинете предмет огорчения для уборщицы; педагога может огорчить только грязь в душе ребенка.

Для неопытных учителей является иногда трудноразрешимым вопрос: как добиться, чтобы кабинет убирался, не прибегая к насилию, т. е. не причиняя вреда детям?

Прежде всего нужно позаботиться о двух вещах: чтобы в кабинете всегда было все необходимое для уборки (если убирают четверо, должно быть четыре веника, четыре тряпки). Во-вторых, нужно, чтобы дета всегда знали, кто когда дежурит. «Легче всего этого добиться, если они дежурят по партам; списки и графики не нужны, так как дети забывают в них смотреть. Староста класса может перед первым уроком объявлять, кто дежурит.

Больше учитель не должен делать ничего. Он не должен стоять над душой детей во время уборки, не должен их наказывать за пропущенное дежурство или некачественную уборку, т. е. дети не должны ощущать, что их заставляют убирать.

Итак, педсоветом является собрание учителей, на котором обсуждается качество знаний учащихся, т. е. нужные им те знания, которые даются; что они знают, чего нет, почему. Опять-таки разговор может идти только о том, что происходит в душе, в уме ребенка. Если же это совещание «по вопросам успеваемости» или «по выставлению оценок», где обсуждаются оценки не как средство, а как цель, безотносительно к тому, какое воспитательное влияние они оказывают, то это совет бухгалтеров, совет счетоводов, совет биржевых маклеров, - придумывайте любое название, но это не педагогический совет.

Средством педагогического воздействия может быть все что угодно. Основные средства таковы:

? педагогическая беседа;

? педагогический прием;

? поощрение и наказание;

? игра;

? деятельность

? искусство;

? труд;

? коллектив;

? живое общение.

Педагогическая беседа - это, по выражению Макаренко, «самое кустарное» средство педагогического воздействия. Действительно, беседа, когда воспитанник заранее знает, что его сейчас будут «воспитывать», как правило, оказывается неэффективной. Исключение составляют те редкие случаи, когда есть возможность обращаться к сознанию «пациента».

Педагогических приемов существует множество. Я назову некоторые наиболее употребительные.

«Зеркало» - показ человеку его самого в другом человеке. Может быть спонтанным или специально организованным. Может быть показом или рассказом.

«Косвенный вопрос». Это не воспитательный, а диагностический прием. Это такой вопрос, ответ на который интересует педагога не своим содержанием, а какой-нибудь косвенной чертой, благодаря которой можно узнать то, что нужно.

Например, вы спрашиваете: «Кого из ваших знакомых вы считаете очень добрым человеком? Расскажите какой-нибудь случай проявления его доброты».

Если «пациент» начинает рассказывать о добром поступке своего знакомого по отношению к нему, - это человек с преобладанием эгоистической жизненной установки; если же о поступке по отношению к другому человеку, - наоборот, альтруистической установки.

Косвенные вопросы применяются при кратковременном общении, так как при длительном они не нужны, суть «болезни» в этом случае нетрудно узнать с помощью простого наблюдения.

«Поддавки». Применяется в споре с эмоциональными, темпераментными, импульсивными людьми, которых вам необходимо убедить в своей правоте.

Известно, что если прямо противоречить человеку, то он в результате еще больше укрепляется в своей точке зрения. Прием же «поддавки» заключается в том, что вы соглашаетесь абсолютно со всем, что говорит ваш оппонент, более того, продолжаете развивать его мысль, доводя ее до крайности, до абсурда, после чего, как правило, у него возникает желание опровергнуть вас, и он незаметно для себя начинает противоречить вам, т. е. себе. Тогда вы начинаете с ним спорить и спорите до тех пор, пока не убедитесь, что он окончательно укрепился на той позиции, которая вас устраивает. Как только вы этого достигли, следует немедленно изменить тему разговора или каким угодно другим способом прекратить спор.

«Перемена климата», или прием контраста. Основан на правиле контрастов. Это один из способов расположить человека, с которым вы общаетесь, к себе. Заключается он в том, что вы начинаете разговор резко, с нажимом, даже грубовато, а затем максимально стремительно, без перехода «перепрыгиваете» в мягкий, доброжелательный, корректный тон. В соответствии с правилом контрастов такой тон в сравнении с началом разговора воспринимается вашим визави как особо доброжелательный, чего бы не произошло, если бы вы прямо начали с него.

Применяется часто к людям, которые к вам настроены враждебно, или к тем, которые привыкли к тому, что вы к ним добры, и уже не воспринимают этого.

«Самобичевание». Это частный случай приема «зеркало». То же, что там, только рассказ идет не о другом, а о себе.

«Демьянова уха». Один из самых распространенных приемов. Заключается в том, что человеку насильно навязывают то, от чего хотят его отучить. Например, если будете заставлять вашего сына играть в футбол каждый день, то вы сможете отучить его от этого.

Предложение роли. Об этом говорилось уже неоднократно. Этот прием наиболее эффективный и универсальный.

Поощрение и наказание, этому средству был посвящен раздел «Элементарные методы формирования поведения».

Игра. Игру можно применять для: а) перемены ролей, б) осознания ролей, в) поднятия эмоционального тонуса, г) смягчения жесткости других средств, д) развития навыков общения, е) развития элементарных этических навыков.

Деятельность. Деятельность воспитывает не всегда, а только тогда, когда человек осознает цель этой деятельности, когда эта цель истинная и когда он имеет возможность совершенствоваться в этой деятельности. Деятельность ради деятельности, деятельность бесцельная не воспитывает, а развращает.

Искусство. Искусство воспитывает тогда, когда оно побуждает к познанию мира и жизни и когда оно нравственно. Нравственное искусство - это не то искусство, где вообще не показывают насилия, убийства, разврата и т. п. Важно, не что показывают, а как показывают, как автор относится к показываемому.

Немаловажно и умение человека воспринимать искусство. Выготский пишет, что маленький ребенок не сознает то, что с ним происходит, а переживает это, т. е. не извлекает из того, что видит, никакой информации, не делает никаких выводов, а потому повторяет по многу раз одни и те же ошибки. Такой тип восприятия Выготский назвал «детским примитивизмом».

Следует также решительно не рекомендовать детям всякое искусство, где насилие, жестокость выступают под привлекательным видом смелости, ловкости, находчивости и т. п. (фильмы типа «Приключений неуловимых», книжки типа «Всадника без головы» и т. п.).

Труд. Многие, к сожалению, до сих пор убеждены, что любой труд воспитывает и что ребенок должен любить всякий труд. На самом же деле воспитывает только добровольный, осознанный труд; к принудительному труду ребенок может испытывать только отвращение.

Коллектив. Этому средству был посвящен специальный раздел.

Живое общение. Самое эффективное средство воспитания. Именно в живом общений легче всего применять различные педагогические приемы. Живое общение позволяет воспитателю иметь технологическую свободу, недоступную ему в условиях специально организованного воспитательного процесса.

Конечно; педагог-профессионал должен владеть всеми средствами воспитания, но, к сожалению, в условиях нашей школы средства воспитания, имеющиеся в распоряжений педагога, очень ограничены.

Основное же в понимании сущности цели и средств воспитания состоит в том, чтобы не принимать средство за цель, не «обожествлять» отдельное средство, как это еще часто, к сожалению, бывает.

В вопросе об оценке главное - понимать, что это именно средство, а средство само по себе не может быть ни хорошим, ни плохим; оно приносит вред, если его применяют неправильно, и пользу - если правильно.

Вообще глупо отказываться от какого бы то ни было средства, каким бы несовершенным оно ни было. Профессионал так никогда не поступает. Профессионал знает, что чем больше средств будет в его распоряжении, тем больше его технологические возможности, тем, следовательно, для Него лучше. Люди, ратующие за учение без оценок, поэтому по сути дела поступают, как неумелый столяр, который, не научившись работать рубанком, выбрасывает его в мусорный ящик.

Между тем оценка - это в умелых руках очень эффективное педагогическое средство, своего рода подкрепление при обучении. Она может применяться по методам, изложенным в книге К. Прайор (о них мы уже говорили), в процессе формирования тех или иных умений и навыков на уроке.

Оценка, как и любое подкрепление, относительна. Та оценка, которая является положительным подкреплением для троечника, может явиться отрицательным подкреплением для хорошиста, довольно безразличным явлением для отличника.

Поэтому самым пагубным является взгляд на оценку как на нечто абсолютное, как на средство объективного оценивания знаний. В этом случае применение оценки теряет свой смысл, знание становится средством получить оценку, это антипедагогический результат. От этого развивается безразличие к знанию, бессмысленная погоня за - оценкой, зависть, корыстолюбие, соперничество - одним словом, происходит развращение детей. Поэтому, оценивая, думайте не «за что?», а «зачем?»: чего вы хотите добиться от ребенка?

Как уже сказано, оценка может быть как положительным, так и отрицательным подкреплением. При правильном применении оценивание воспринимается детьми как игра, а в этом случае ни зависть, ни соперничество возникнуть не могут.

Домашнее задание, как и оценка, это не цель, а средство. Поэтому им можно и нужно пользоваться, если знать, как это делается.

Почему нужны домашние задания? Потому что это самостоятельная работа ученика, которая, как говорит советский психолог Д. Б. Эльконин, играет большую воспитательную роль. Самостоятельное выполнение заданий нужно для взросления ребенка, для того, чтобы он поверил в свои возможности. Но, давая домашнее задание, необходимо придерживаться следующих правил:

? задавать только такое задание, которое ребенок может выполнить без особого напряжения. Но при этом и излишне легким оно не должно быть, иначе ребенок не отнесется к нему серьезно;

? необходимо оценивать (можно выборочно) абсолютно все домашние задания всех детей; ученики должны знать, что каждое их задание обязательно будет оценено;

? домашнее задание не должно отнимать у ребенка много времени.

Если эти правила не соблюдаются, домашние задания превращаются в каторгу для учеников, и не удивительно, что в этом случае они охладевают к ним и часто перестают их выполнять. Если же задания даются правильно, дети (особенно младшие школьники) их любят и делают с удовольствием. Д. Б. Эльконин описывает такой случай из практики своей работы учителем начальных классов:

«Наконец, закончился третий урок. Надо проводить детей к уже ждущим их родителям. Я сказал, что урок закончен и теперь можно идти домой. Дети продолжают сидеть за партами. Я еще раз предложил им встать и подготовиться к тому, чтобы покинуть класс. Тогда один из учеников, видимо самый смелый, спросил: «А уроки?» И тут только я понял, что допустил непростительную ошибку. Я не задал никакого задания на дом».

Конечно, для первоклассников (а речь здесь идет о первом школьном дне) домашнее задание имеет особую прелесть, прелесть новизны, взрослости и т. п. Но вообще все дети (и все люди) любят и с удовольствием делают то, что у них хорошо получается. А вот сделать так, чтобы хорошо получалось, - это уже функция учителя.

В заключение я хочу дать несколько полезных советов молодым учителям, впервые переступившим порог школы. Им можно не следовать. Но я уверен, что когда вы их прочитаете, у вас сразу повысится настроение и появится настоящий педагогический задор.

? Будьте оптимистами! Педагогика - наука сугубо оптимистическая (впрочем, как и любая наука; пессимистичен только дилетантизм).

? Не забывайте самого главного: дети - существа парадоксальные, алогичные (взрослые тоже).

? Что правильно, что неправильно в общении, можно определить очень просто: верное решение то, которое противоположно нашим обыденным решениям.

? «Рядовые необученные» не только путают объективное с субъективным, но и субъективное с объективным. В сущности, мы сами вызываем все, что происходит вокруг нас, а потом жалуемся, что это не то, что мы хотели бы видеть.

? Не тушуйтесь и не бойтесь ничего: опытные учителя знают еще меньше вас, вы еще что-то помните, а они уже все давно забыли.

? Как общаться с родителями? В точности так, как с детьми. Некоторые наивные люди советуются с родителями, читают им лекции и т. п. Не делайте таких глупостей. Помните: взрослые - это очень усталые дети. Исходите также из принципа: не родители должны воспитывать детей, а, наоборот, дети - родителей.

? В отношениях с администрацией оптимальной является такая тактика: соглашайтесь абсолютно со всем, что вам будут советовать или приказывать, но делайте только то, что сами считаете нужным. И не рвитесь к карьере.

? Помните, что отличие директора от учителя заключается в том, что его легко снять с работы, а учителя трудно.

? Не забывайте: в педагогике решающее значение имеет первый момент входа в класс, первые уроки, первое знакомство с детьми - все первое.

? Применяйте правило контрастов: если вы сначала дадите детям волю, а потом прижмете, они вас невзлюбят; если, наоборот, сначала прижмете, а потом отпустите, - они вам будут благодарны.

? Помните: ваше главное дело - это общение с детьми. Умейте испытывать радость от встречи с ребенком. Унылых дети тихо ненавидят.

? Не торчите на глазах у детей без дела.

? Давайте свое тепло, ласку не тем, кто на них напрашивается или кто вам нравится, а тем, кому это особенно необходимо.

? Если вы сомневаетесь, как поступить, лучше не торопитесь. «В сомнении - воздерживайся».

? С первых дней муштруйте себя. Учитель должен быть всегда в форме, всегда подтянут, всегда в хорошем настроении. Пользуйтесь правилом Карнеги: «Если хочешь быть счастливым - будь им!»

? Учитесь здороваться с детьми, это очень важно. Тоном, которым вы говорите простое «здравствуй», тоже можно воспитывать.

? Постарайтесь всеми возможными способами узнать о ваших детях всю подноготную: как они учились, как жили, какими были раньше буквально с пеленок. Это потом обязательно поможет вам делать педагогический анализ.

? Не смущайтесь своими ошибками. Дети, в отличие от взрослых, всегда прощают нам наши ошибки. Дети очень снисходительны к взрослым. А кроме того, если вам не удалось воспитать ваших детей, значит, им удалось воспитать вас.

? Хвалите самого себя три раза в день: утром, днем и вечером. Применяйте такую магическую формулу самовнушения: «Я - гениальнейший, величайший, совершеннейший Педагог, Всем Педагогам Педагог; меня дети слушают, меня родители уважают, меня администрация любит, а уж как я сам себя люблю, этого и сказать нельзя».

? Умейте быть ленивым! Недостаток многих педагогов в том, что они развивают бурную деятельность, но забывают думать. Помните: думать - ваша главная обязанность. Умейте быть детьми. Играйте с детьми, дурачьтесь, прыгайте и скачите. Воспринимайте свое учительство как продолжение детства.

А теперь две самые последние цитаты.

«Учитель - будь человеком!» (П. П. Блонский)

«Не пищать!» (А. С. Макаренко)