Глава 9

Кто только не кричит о необходимости честных выборов и не сетует на тяжелую жизнь простого депутата! Кто только не объясняет, насколько тяжело в России заниматься политикой и каких колоссальных усилий это требует, и какие они сами честные и чистые, а все вокруг – воплощение зла. Нет большего счастья для депутата, чем найти жулика и кричать «держи его!». А для целых партий существует возможность играть в увлекательную игру «обвини другую партию в том, что именно они – жулики и воры».

Определение «партия жуликов и воров» в какой-то момент времени стало очень популярным. Напомню, кстати, что первым эту фразу произнес Владимир Вольфович Жириновский, а уж впоследствии подхватил и раскрутил, в том числе среди тех же олигархов, Алексей Навальный. Ситуация сама по себе довольно забавная – даже лозунг своровали! Видимо, страна такая – все друг у друга тырят.

Так вот, Навальный назвал «Единую Россию» «партией жуликов и воров». На мой взгляд, в этом есть бесконечное лукавство, особенно если учесть, что никакой доказательной базы своих слов, способной служить аргументом в суде, Навальный привести не смог: тот же Лужков, например, до сих пор не только не осужден, но даже не находится под следствием. Не собираюсь разбирать здесь образ самого Навального – неинтересно. Для меня факт накручивания его популярности через ресурсы, принадлежащие вполне конкретным хоть и не пропутинским, но все еще олигархам, не является тайной и не выглядит случайностью. Если посмотреть реально, то на месте Навального надо было быть еще более точным и спросить: «А есть ли в России хоть одна партия, которая не является партией жуликов и воров?»

Я задавал этот вопрос представителям самых разных политических сил, как прокремлевским, так и оппозиционным: «Назовите мне хоть одну партию, где нет жуликов и воров». И каждый раз наступала неловкая тишина. Действительно, возразить-то особо нечего. Нет ни одной партии в России, у которой рыльце не было бы в пушку. Мало того, несмотря на распространенную точку зрения, что те, кто у власти, больше берут, это отнюдь не всегда оказывается фактом. Объясню почему. Конечно, очевидно, что нет ничего слаще власти. Конечно, очевидно, что каждый чиновник чувствует себя практически маленьким царьком. Этот феномен столоначальника довольно давно описан в русской классической литературе, и со времен Гоголя и Салтыкова-Щедрина ничего по большому счету и не поменялось. Город Глупов как был, так и остался, разве что разросся до нереальных размеров и давно стал миллионником. Но при этом базовые законы российской ментальности так же убедительно работают.

Да, в каждой партии наверняка есть жулики и воры, но немало и честных и достойных людей. А если посмотреть в процентном отношении – где жуликов и воров окажется больше всего? Не в тех ли партиях, которые ради того, чтобы выжить, вынуждены торговать своими местами, продавая их жуликам и ворам? Ну какой честный человек заплатит от пяти до семи миллионов долларов за то, чтобы стать депутатом Государственной думы? Это же смешно. Ну и посмотрите на списки партий, когда вдруг неожиданно нарисовываются в рядах всех, в том числе и оппозиционных, партий уж такие интересные деятели, что хоть стой, хоть падай.

Многие почему-то считают, что природа коррупции лежит в партийной принадлежности, и вот если взять и одну партию люстрировать, лишив ее членов возможности работать на государственных должностях, то сразу в стране воцарится чистота и порядок. Конечно, это удивительно наивно, потому что в России воровали всегда, а когда возникала необходимость стать членом какой-либо партии, чиновники с легкостью необычайной перекрашивались, брали партийные билеты с нужным названием на обложке, чтобы оставаться при власти, и продолжали заниматься своим простым и ясным делом. Мы называем его казнокрадством, они же нежно и ласково именуют его административной рентой. Суть очень проста: я же вам помогаю, как же можно вдруг не отблагодарить?

Поэтому, кстати, для чиновников особенно выгодно перевести внимание общества не на систему, при которой практически каждое решение зависит от маленького или большого столоначальника, а на депутатов, и кричать: «Вот, смотрите, это они исчадия ада, это они воплощения зла!» Впрочем, немногие отдают себе отчет в том, что даже законы, принимаемые в Думе, не проходят без одобрения министерств. Хотя, с другой стороны, такую практику тоже можно понять. Скажите, положа руку на сердце, кто-нибудь из вас пытался прочитать хоть один законопроект? Просто прочитать? А понять, что там написано? Неудивительно, почему у всех депутатов такие лица, когда мы смотрим по телевизору трансляции заседаний. Я вот люблю читать своим детям книжки на ночь – очень успокаивает. Засыпаю на третьей минуте. Дети смеются, им весело, а я понимаю, как себя чувствуют депутаты Госдумы: им же нельзя спать, их камеры снимают. Это же трагедия. Но шутки шутками, а на деле и без того довольно беззубый российский парламент в последние годы превратился уже не в машину по штампованию законов, а скорее в контору по продвижению бумаг. Фактически без одобрения Белого дома и администрации президента ни один закон не может увидеть свет. А граждане никак не могут взять в толк, как же так, почему не реализуются необходимые изменения, ведь это вроде бы совершенно очевидные вещи.

Конечно, на первый взгляд может показаться, что, если ты находишься в партии власти, у тебя появляется возможность самому стать чиновником. Ничего подобного! Если посмотреть количество переходов из чиновников в депутаты и наоборот, цифры будут совсем небольшими. Тем более если говорить о высоких должностях – тут вспоминается, пожалуй, только заместитель председателя правительства Александр Жуков, личная честность которого, кстати, ни у кого никогда не вызывала сомнений. Чиновник ведь не случайно растет внутри системы, обзаводится связями, много лет с удовольствием занимает свое рабочее место и меньше всего на свете настроен на то, чтобы кому-то вдруг взять и отдать свою пайку. Он прекрасно знает, как работает система, как сделать так, чтобы нужная бумага прошла быстрее, и отлично понимает, где и как можно вкусно украсть.

Поэтому, кстати, я считаю профанацией столь разрекламированную Навальным тему «Роспила». Вспугивать и отменять аукционы недостаточно – как ни печально, деньги при этом не сохраняются, а зло не получает по заслугам, так как не вскрываются механизмы исчезновения средств из бюджета. Конкретные виновники не были пойманы за руку и приведены в суд, чтобы позже отправиться на тюремные нары. Все это напоминает какую-то чиновничью игру в маджонг – тебе вроде бы очень страшно, но не очень больно. Перед тобой ставятся головоломки. Удалось реализовать – хорошо, поставим другую, более сложную задачу. И фактически, пока ты сам не выстроишь задачу так, чтобы тебя поймали за руку, тебя никто не посадит. А даже если и поймают, тоже скорей всего не посадят, потому что все же вокруг нормальные люди, все всё понимают. Всегда же найдутся друзья, так что любое дело можно заболтать. Конечно, если, не дай бог, так случится, что ты попадешь под горячую руку во время какой-нибудь кампании – тут уж придется ответить по полной программе, и то скорее всего только перед СМИ. Потом еще немножечко все понервничают, попишут про тебя всякие гадости, ну а пройдет еще немного времени, глядишь, проблема и рассосется.

Ведь только в нашей стране можно на полном серьезе заявлять, что, оказывается, Черкизовский рынок существовал сам по себе, никто с ним не был связан и никто к нему не имел никакого отношения, и один только ректор Академии физкультуры отвечал за всю бешеную контрабанду. И какая разница, поверили люди этим громким отчетам или нет? Вряд ли уж так поверили, все ведь хорошо понимают: тот же самый Тельман Исмаилов наверняка отгружал ежедневно с Черкизовского рынка по чемоданчику наличных, и лежали в этих чемоданчиках, вежливо говоря, даже не сотни тысяч долларов. И уж точно эти деньги не одному теперь уже бывшему ректору доставались, а и высокопоставленным московским чиновникам, и милиционерам, и на таможню за дырочку в границе, и «крыше» в погонах с большими звездами. Только не ответил никто. Потому что страшно очень. А тут, глядишь, и рынок закрыт, и все довольны, и никто ни из генералов, ни из чиновников не сел.

Я уже упоминал об уникальном судебном процессе, проходившем в 2011 году в столице Великобритании и на момент написания этой книги еще не законченном. Уникальность его в том, что судятся на нем два олигарха, один из которых принимал непосредственное и активное участие в политической жизни и партийном строительстве в России. Зовут его Борис Абрамович Березовский, и его роль в формировании российской политической системы сложно переоценить. Вторая сторона процесса – Роман Аркадьевич Абрамович. Он тоже человек весьма близкий к политике, настолько, что даже когда-то лично был губернатором, да и во время судебного действа продолжал быть главой Думы на Чукотке, что не мешало ему постоянно проживать в Англии и долгими туманными вечерами переживать о судьбе чукотских избирателей.

Эти два достопочтенных – в больших кавычках – джентльмена решили оповестить о своем безобразном бракоразводном процессе весь мир. Для чего выбрали судебную площадку в Лондоне, где и обсуждают реалии российской политической жизни 1990-х и начала 2000-х годов. И чем больше они говорят, тем четче возникает ощущение и понимание, что все эти залоговые аукционы, все эти схемы даже близко не имеют ничего общего с честностью, справедливостью и свободным рынком, а являются, конечно, стопроцентным мошенничеством, если верить тем определениям, которые дает в английском суде Роман Аркадьевич Абрамович. Читать материалы дела и страшно, и смешно. А главное, понимаешь, что коррупция – неправильное слово. Никакой коррупции, если верить показаниям этих людей, в России нет. Потому что, как я уже говорил и повторю еще не раз, коррупция – это нечто чуждое, чужеродное, а в России это абсолютная норма жизни.

Оказывается, с какого-то уровня воровать становится так же естественно, как дышать. И вот это легкое дыхание, неосознание собственного воровства и бешеные деньги в какой-то момент времени приводят к необходимости легализоваться или хотя бы защитить себя. И выясняется, что самый надежный способ себя защитить и легализовать, если по каким-то причинам ты не смог или не захотел стать чиновником, – это пойти в политику, несмотря на все особенности российской жизни и возможные последствия лишения депутатской неприкосновенности и статуса сенатора. Тем не менее, как говорил мне один из членов Совета Федерации, обладающий очень специфическим жизненным бэкграундом, наличие у него сенаторской неприкосновенности дает возможность получить неделю форы, чтобы, как выразился этот человек, если не дай бог что – «успеть встать на крыло» и сбежать.

И действительно, посмотрев на депутатов Государственной Думы всех созывов от очень разных партий, на членов Совета Федерации, почитав их дела, понимаешь: для многих депутатское удостоверение или сенаторский значок – это в первую очередь возможность оказаться на Охотном Ряду, а не в «Матросской тишине». Ведь именно поэтому гротескность некоторых ситуаций доходит до колоссальных масштабов – как, например, когда сенатор Андрей Вавилов, так уж и быть, разрешил закрыть возбужденное против себя уголовное дело, причем отнюдь не потому, что он, Вавилов, невиновен, а потому, что истек срок давности. Конечно, для Вавилова нахождение в статусе сенатора было вопросом жизни и смерти. Это гораздо приятнее, чем ожидать приговора где-нибудь на нарах.

Депутаты, сенаторы устраивают между собой разборки наподобие криминальных. От них не отстают и помощники. Когда в очередной раз возникает уголовное дело по поводу продажи должности сенатора или депутата, это еще можно понять, но когда продаются удостоверения помощников, ситуация вызывает гомерический хохот. Мне, кстати, всегда было интересно, кому может понадобиться покупать эти корочки, что они дают? А когда на одном и том же рабочем совещании сидят те, кто всю жизнь боролся с преступностью, и те, кто эту преступность возглавлял, и они с серьезными лицами пытаются договориться – я не представляю себе никакой иной реакции, кроме печали и глубокой иронии.

В России партийные структуры и политическая жизнь начинаются в первую очередь с борьбы за деньги. Впрочем, если вдуматься, партии попросту не могут позволить себе роскошь не устраивать в том или ином виде торговлю местами. Поэтому, когда мы говорим о жуликах и коррупционерах, надо постараться представить себе ход мыслей лидеров партий. В какой-то момент, когда ты начинаешь считать, какие тебе как руководителю предстоят затраты на избирательную кампанию, и знаешь, сколько тебе реально дает государство и что творится у соседей, ты ясно видишь: для того чтобы участвовать в выборах достойно, необходимо придумать, откуда брать деньги. Что, как в советское время – бегать и собирать партийные взносы? По две копейки с комсомольцев? Нет, идея, конечно, здравая, только очевидно, что она никогда не осуществится. И не просто «никогда», а «никогда-никогда», потому что столько денег не бывает в природе.

Помните известный анекдот, когда приходит следователь к новому русскому и говорит: «У вас восемь яхт?» – «Да». – «Шесть домов?» – «Да». – «Четыре особняка за границей?» – «Да». – «И вот тут наличными лежит сто пятьдесят четыре миллиона?» – «Да». – «И что, это все ваше?» – «Конечно». – «А я считаю, что все это вы украли у народа!» – «Да ты что, брателло, откуда у народа такие бабки?!» То есть, конечно, никаких членских взносов от народа для того, чтобы оплатить очень дорогие избирательные кампании в России, никогда не хватит. Просто не хватит.

Поэтому партии находятся в положении, когда они не могут издать газету, не могут купить рекламное время, потому что официально выделяемого бюджета для этого недостаточно. Что же происходит дальше? Дальше руководитель партии садится за стол и начинает думать. Деньги нужны? Нужны. А где их взять, непонятно. Ну, можно, конечно, отобрать зарплату у всех депутатов и направить на избирательную кампанию. Так ведь этого все равно не хватит. Дальше, если речь идет о партии власти, то им гораздо проще – денег у них много. Всегда есть готовые помочь предприятия и просто частные люди, для которых смысл жизни – это дружить с властью. Их, пожалуй, даже приходится бить по рукам и кричать: «Нет, нет, хватит, не давайте нам больше денег!» А те будут рыдать и просить: «Ну пожалуйста, пожалуйста, возьмите еще, а главное – запомните, что это я дал!» Потому что это ведь так вкусно – дружить с властью взасос. Ничего не надо в ответ, просто дружить. И приводит такая дружба в основном к определенной специфике кадрового состава Государственной думы и Совета Федерации.

Как-то раз я беседовал с одним не слишком известным в качестве депутата, но очень гламурным молодым человеком и спросил его, как же он попал в Государственную думу. Он ответил честно: «Наша нефтяная компания помогала партии власти (это было несколько созывов назад). И нам за это дали шесть мест. Пятерых нашли сразу, а на сдачу пошел я».

Оппозиционерам гораздо сложнее. Они хорошо понимают неловкость ситуации и пытаются убедить себя, что все нормально. Но выборы тем не менее надо выигрывать, надо проходить в парламент. Вот и появляются в партийных списках внезапно осознавшие свой коммунистический настрой крупные предприниматели, дико влюбившиеся в идеи ЛДПР рыночные торговцы, дружно возжаждавшие жить в справедливой России разбогатевшие интеллигенты. Выбор есть, можно присмотреть себе партию по вкусу и даже действительно убедить себя, что взгляды очень близки. Так партии и приторговывают – не то чтобы честью и достоинством, но так, по чуть-чуть, представлением о прекрасном. Таким образом, когда поднимается вопрос о честных выборах, об отсутствии коррупции, надо ясно отдавать себе отчет, что изменения должны начинаться в первую очередь с прозрачности и понимания, какие деньги направляются в партийные структуры. И, кстати, тогда становится понятно, кто может стать депутатом.

Торговля голосами – это отнюдь не забава последних дней. Как-то раз, когда «Яблоко» на выборах не попало в Думу с первого раза, ко мне на передачу приходил Григорий Алексеевич Явлинский и с печалью рассказывал, что впервые господин Ходорковский заставляет его включить в партийный список ряд людей, совершенно неблизких «Яблоку» идеологически, – но это расплата за финансирование. Это были удивительные выборы, когда, скажем, в списках у коммунистов вдруг всплывал один из менеджеров ЮКОСа – правда, в прошлом генерал КГБ, – или банкир. Но это давняя история. Хотя достаточно посмотреть на последние списки многих партий, чтобы найти те самые родимые пятна если уж не коррупции, то точно внезапной любви по расчету.

Помимо всего прочего, партия, даже самая оппозиционная, должна где-то сидеть. Если ей удалось пройти в Госдуму, то у нее, конечно, есть думские площади. Но этого же мало! А так хочется, чтобы был свой особнячок! Тяжелое и важное решение – взять помещение и долго его не отдавать. И если подсчитать, сколько недвижимости какой из партий принадлежит – по всей стране или хотя бы в Москве, – становится понятно, что партия представляет собой весьма неплохо работающий предпринимательский механизм. Партии попроще, конечно, могут и голосами торгануть, и договориться – когда с ними есть смысл договариваться. А какой смысл тратиться на договоренность с кем-то еще, если большинство принадлежит к одной партии? Не случайно поэтому на выборах 2007 года основной проблемой и основным требованием было создание коалиционного думского большинства. Потому что тогда деньги потекут рекой.

Конечно, надо занести ну очень много денег или проявить чудеса партийной работы, чтобы вдруг оказаться на высоком месте в списке на выборах в Госдуму. Прошли те времена, когда разнообразные уважаемые люди могли тихо и спокойно засветиться, скажем, в федеральной десятке, хотя как политические кандидаты они отличились только страстным желанием финансировать партию. Когда место в Совете Федерации можно было купить за определенные деньги – это интеллигентно называлось «помощью регионам», – ряд людей с интересом узнавал о существовании тех или иных субъектов Российской Федерации, только когда принималось решение от них избираться, до этого кандидаты ни сном ни духом не ведали о наличии таких прихотливых губерний. Пара небольших турпоездок, знакомство через нужных людей с местными «решалами», и вуаля, вот ты и сенатор, добро пожаловать в мир политики! Сейчас все делается несколько тоньше. Опять-таки где-нибудь в регионе, где конкретная партия традиционно сильна, тебе объявляют за фактически проходное место сумму в евро, просят половину вперед, а дальше прикрепляют политтехнолога и проводят кампанию. Может, срастется, а может, и нет.

Коррупция ли это? Ну а сами как думаете? О каких честных выборах может идти речь при существующем способе финансирования партий? О каких честных выборах может идти речь, когда огромное количество кандидатов в депутаты является откровенно финансово заряженным? Тем самым они уже изначально берут на себя обязательства, принципиально отличающиеся от тех, которые они официально декларируют перед своими избирателями. И кто-то просто будет радоваться и прожигать миллионы, наслаждаясь жизнью, а кто-то, понимая, какие деньги были уплачены за его депутатство, начнет мучительно их отрабатывать. А как может отрабатывать депутат? Вот и начинается участие в рейдерских захватах, депутатские запросы – недорогие, тысяч по десять долларов за каждый, – звонки куда надо по инстанциям. Можно также лично выехать, например, помешать или помочь проведению законной операции по перехвату собственности. Немногие же смогут оказать сопротивление давлению. Практически никто. Кто захочет связываться – тут же целый депутат!

И вот уже буквально на наших глазах у того или иного депутата появляются любимые компании, которые он ведет, вот уже летят запросы Генеральному прокурору или руководителю следственного комитета от одного и того же сенатора или депутата мужского или женского пола. Очень активный интерес. И звонки, и сопровождение. Ну все же люди взрослые, у всех своя система отношений. Ссориться никто не хочет, все все понимают. Общество взаимного обожания.

Известна история, когда депутат Алексей Митрофанов пообещал ЛДПР два миллиона евро и не дал. Такой вопиющий обман буквально взбесил Владимира Вольфовича Жириновского, который, между тем, не заинтересовался вопросом, откуда у Митрофанова эти деньги. Ведь очевидно, что по закону депутаты Госдумы не могут заниматься никакой коммерческой деятельностью. Что не мешает им затевать широкомасштабные баталии по переделу собственности, как было в истории с депутатом ЛДПР Ашотом Егиазаряном, начавшим воевать с другим бывшим депутатом партии Жириновского за такой гигантский актив, как гостиница «Москва». Дело дошло до лишения Егиазаряна депутатской неприкосновенности и возбуждения уголовного дела. Но при этом самое смешное, конечно, то, что драка происходила фактически в одной и той же партии. То есть о какой честности и неподкупности может идти речь? И как относиться к тому, что самая честная и справедливая партия России для пополнения своего бюджета вынуждена выступать чуть ли не в роли рекламного агента, обещая с легким подмигиванием колоссальные блага, лишь бы кто-нибудь из достопочтенных богатеньких Буратинчиков все-таки захотел прикупить место в партийном списке?

Известно, что одним из наиболее действенных методов борьбы с такого рода торговлей местами и последующей отработкой, равно как и с проникновением в партийные списки денежных мешков, являются так называемые праймериз, или предварительные выборы, на которых выбирается один кандидат от партии. Особенность праймериз состоит в том, что волей-неволей ты должен объяснить избирателям, кто ты такой, и доказать путем борьбы за их голоса свое право на вхождение в списки. Причем бороться придется не финансово, а именно политически, проходя сложные беседы с избирателями и отбор голосованием, потому что, сколько б денег ты ни в состоянии был занести, это может и не сработать. Деньги деньгами, а вдруг люди не проголосуют? Можно, конечно, додуматься до идеи тупо покупать голоса, но это чуть-чуть дорого, тем более что на этом рынке мошенников больше, чем достойных людей, и кто только не пытается здесь подвизаться, как, например, руководители ряда молодежных объединений, которые говорят: «Дайте денег по столько-то рублей за голову, и мы вам всех приведем». Грубо говоря, праймериз созданы для того, чтобы максимально сократить возможность присутствия в парламенте жуликов и воров. Но, как ни странно, из всех партий, находящихся в российском политическом поле, единственной, которая пошла на праймериз, оказалась «Единая Россия».

«Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам…» Если бы у Шекспира была возможность хотя бы несколько дней провести в российской Государственной думе или Совете Федерации, он бы точно обеспечил почитателей на множество поколений вперед новыми шедеврами. В самом деле, сюжеты, которые возникают, когда разнообразные депутатские группировки вступают в борьбу не на жизнь, а на смерть, иначе чем шедеврами и не назовешь.

Вот, например, возникла необходимость отобрать коммерческий объект. Для этого достаточно подготовить спланированную атаку. И вот уже бывший руководитель Совета Федерации вдруг заявляет, что, оказывается, безответственного собственника надо бы лишить права собственности. Это революционное ноу-хау моментально обрастает подробностями, и выясняется, что дело-то совсем не в безответственности собственника.

Поводом для заявления послужил взрыв в аэропорту Домодедово. А кто в этом виноват? Террористы? Ну что вы, в самом деле. Милиция, ФСБ, которые проморгали теракт? Да нет, зачем же так просто – хотя взрыв и произошел в зоне ответственности милиции. Давайте смотреть глубже, зрить, так сказать, в корень. Компания же не обеспечила безопасность? При этом никого не волнует, каким образом она вообще могла бы ее обеспечить – сложно себе представить коммерческую структуру, которой было бы позволено проводить оперативно-разыскные мероприятия, необходимые для борьбы с реальными террористами. Зато как приятно – особенно если учесть, что компания собирается выходить на IPO, – заявить во всеуслышание: «А неплохая идея – безответственного собственника взять и наказать!»

И вот уже идут депутатские запросы в следственный комитет, в прокуратуру, все кричат, грозятся: а подать сюда Тяпкина-Ляпкина, наказать Ляпкина-Тяпкина! Дать ему по голове, да желательно побольнее! Глядишь, и цена упадет. Притом та сумма, на которую снизится цена, конечно, полностью не достанется отдельным особо рьяным депутатам, но некая благодарность уж точно образуется.

Впрочем, действия с Домодедово – штучная работа, а в делах попроще существуют известные тарифы. Нередко депутатам приходится перебиваться с хлеба на воду в ожидании очередной большой кампании. Ведь как сладко им было, когда президент Медведев решил закрыть казино! Не успел он документы подписать, как в Думу побежали люди с чемоданчиками. Бегали с выпученными глазами и объясняли депутатам, что решение закрыть казино, конечно, принято, но ведь не обязательно с ним спешить! Ведь неспешность замечательно оплачивается! И потребовалась вся мощь административного ресурса, чтобы перебить сладкий запах денег.

Депутаты – чемпионы по написанию разнообразных прошений. Вот как-то раз руководитель следственного комитета Бастрыкин настолько устал отвечать на многочисленные депутатские послания, что опубликовал фамилии и запросы. Правда, в результате получилось не очень хорошо. Очевидно, что это был фрагмент борьбы между прокурорскими и следственным комитетом, поэтому удар наносился по депутату Александру Хинштейну, прославившемуся своей непримиримой позицией и активной борьбой с нарушениями. Однако выяснилось, что отнюдь не Хинштейн является самым активным негодующим. Людмила Борисовна Нарусова, известная как сенатор и не только, отличилась более чем странными писаниями, в которых далеко выходила за рамки компетенции члена Совета Федерации. В ходе затянувшейся на несколько месяцев переписки со следственным комитетом госпожа Нарусова проявила удивительную осведомленность в деталях уголовных дел, заведенных в отношении некоторых граждан, и столь же удивительное незнание как статей Уголовного кодекса, так и положений Закона о статусе члена Совета Федерации, который прямо запрещает сенаторам вмешиваться «в оперативно-разыскную, уголовно-процессуальную деятельность органов дознания, следователей и судебную деятельность».

Ни в коей мере не хочу сказать, что то, чем занимается госпожа Нарусова, представляет собой нечто новое. Конечно нет, просто все депутаты борются, не жалея себя, за права своих избирателей, даже там, где этих избирателей не видно. Помогают народу. Со всей пролетарской простотой.

Мне никогда не было интересно заглядывать депутатам в карманы, просто они ухитряются эти карманы постоянно держать распахнутыми наружу. Например, когда искренне говорят: «Ну что вы в самом деле, зачем нам служебный транспорт, у нас есть свой, неплохой». И действительно, парк депутатских машин вызывает чувство гордости за зарубежный автопром. При этом даже мысли, что надо быть поскромнее, что депутат – это все-таки не ах какая должность, у этих людей не возникает.

Депутатов – миллионеров и миллиардеров немного, но они есть. Понять, что они делают в Думе, довольно сложно. Кто-то из них, наверное, действительно рассматривает Думу как этап карьерного роста либо как вариант служения отчизне, как депутат Владимир Груздев, который потом был назначен губернатором Тульской области. Кто-то – как возможность спокойно отсидеться. Кто-то, как говорится, по приколу. Кто-то – чтобы завоевать связи. Многие люди идут в депутаты из коммерческих структур, а позже, глядишь, пытаются пробраться в министерства и ведомства либо в депутатские комиссии, от которых непосредственно зависит функционирование данного бизнеса.

Здесь возникает дилемма. С одной стороны, казалось бы – ну кто разбирается в работе того или иного отраслевого рынка лучше, чем эти самые депутаты? А с другой стороны, осознание реалий российской жизни не оставляет ни малейшего сомнения, что, допустим, непринятие в течение долгого времени находящегося в Думе закона по обязательному страхованию жизни на транспорте в необходимых размерах связано, в частности, с тем, что мощное лобби крупных предпринимателей именно в этой отрасли пытается сделать все возможное, чтобы оградить свои бизнесы от вероятных потерь. Здесь достаточно задуматься поглубже, например, над трагедией «Булгарии», поинтересоваться выплатами, которые пошли семьям погибших, и посмотреть фамилии депутатов, непосредственно работающих в соответствующей отрасли. И понять, почему же закон, который министр Левитин, чуть ли не стуча кулаком по кафедре, буквально умолял принять, так долго проходит чтения.

Ведь коррупция по большому счету всегда базируется на личном интересе. И личный интерес депутата всегда можно подпереть мнением коллектива. И вроде все будет получаться – действительно, ведь какие-то группы он защищает. Ну, заодно и самому перепадает, так что можно жить очень и очень сладко. Конечно, только очень наивные депутаты могут тупо и неинтеллигентно просить денег, говоря: «А вы принесите мне чемоданчик». Нет, уже давным-давно все не так. Давным-давно работают банковские переводы с неизвестного оффшорного счета на неизвестный оффшорный счет, и никто ничего не поймет и никогда не увидит, и не надо закладывать деньги в ячейку, и не надо унижаться, таская тяжелые сумки с наличкой, – конечно, когда мы не говорим о таких копейках, как десять, двадцать или даже сто тысяч долларов.

Депутаты становятся героями светских хроник и одним своим видом радуют дорогие московские рестораны – не случайно множество роскошных ресторанов в окрестностях Думы и Совета Федерации уже давно превратились в депутатские столовые. У каждого есть любимое место, но при этом надо же понимать психологию советского человека – изредка зайти в буфет депутат вряд ли может себе позволить. Это для их приближенных. А еще депутату как-то одиноко, и он всегда создает себе этакую свиту, притом чем статуснее депутат, тем свита больше.

К слову, меня всегда удивляло, когда приходившие в Думу или Совет Федерации серьезные люди, у которых было буквально все, бились как маленькие за то, чтобы им достался кабинет побольше и с окнами в правильную сторону. Есть в этом нечто бесконечно детское… Хотя, наверное, это и хорошо. Хоть что-то, напоминающее, что они тоже люди.

Я никогда не видел плохо одетых депутатов. Вернее, я видел безвкусно одетых депутатов, но никогда не видел одетых дешево. И всегда за них радуюсь. Депутаты вообще ребята способные. Дорогие рестораны, Куршевель, выгул шуб. В свое время руководитель российского государства очень жестко заявил, что не надо бы министрам кататься в Куршевель, неправильно это. В стране кризис. А депутаты не прислушались, особенно сенаторы, особенно дамы-сенаторы, особенно питерские любительницы прогуливать шубы в людных местах. Ну, видимо у некоторых слух не так хорошо развит, как у других.

Я всегда понимал, что, наверное, у них есть добрые спонсоры. У многих свои темы, на них они сидят, где-то по чуть-чуть участвуют как могут. Означает ли это, что они все нечестные? Нет, конечно. Я даже уверен, что у каждого есть свой кодекс чести. Не вполне понятный простым смертным, но есть. Все же понимают, что, когда ты близко к тем людям, от которых что-то зависит, тебе совсем несложно занести бумажечки. И все получится! А потом пройдет срок, надо будет проявлять чудеса изобретательности, дружить с руководством партии, пробиваться на проходные места и обеспечивать себе следующий безбедный период. Наверное, поэтому никак не принимается закон об отзыве депутатов. Ну потому что это не по-пацански, в самом деле. Ты же инвестировал, ты же вложил! А у тебя раз – и отобрали. Неправильно это, как-то неразумно.

Иногда депутаты умнеют. Иногда это прозрение зависит от партии. Иногда им становится жалко денег. И тогда они вдруг становятся на диво предприимчивыми, смотришь, прыг-скок – и из одной партии уже в другой. Хотя и здесь, конечно, важно рассчитывать. А то никакая природная хитрость не поможет. Вот, например, небезызвестный политический деятель, бывший депутат от ЛДПР Алексей Митрофанов. Человек очень способный. Но как-то вдруг у него совсем не сложилось с деньгами, и решил он с Жириновским разойтись, а судя по тому, что Владимир Вольфович до сих пор грозится посадить его в тюрьму, – разойтись не по-хорошему. И перешел он в партию «Справедливая Россия», не очень в этот момент популярную. Митрофанову показалось, что ЛДПР может в Думу не пройти, потому что тогда у Жириновского были серьезные проблемы. Но случилось чудо! И «Справедливая Россия» прошла, и партия Жириновского прошла. А депутат Митрофанов вдруг не стал депутатом – не прошел.

Система взаимоотношений депутатов и денег вызывает больше всего непонимания. С одной стороны, все хотят, чтобы депутаты были идеально честными, а деньги падали из воздуха. С другой стороны, непонятно, на что будет жить человек, который занимается какой-то политической активностью. Да, у депутатов неплохие зарплаты, имеется ряд социальных благ. Тем не менее, очевидно, что такой достаток можно считать весьма неплохим с точки зрения среднего или даже не самого среднего москвича, однако при сравнении с состояниями многих людей, идущих в Думу, он выглядит просто смешно. Многие говорят: а давайте сделаем так, чтобы депутат Государственной думы получал мало. Хорошо, но если депутатам платить мало, в Думу будут идти только богатые, для которых парламентская зарплата ничего не значит. Если же депутат Государственной думы будет получать достойную зарплату, в какой-то момент появится возможность привлечь людей действительно талантливых, но только как они пробьются? Ведь, как мы уже выяснили, необходимых для этого общественных институтов, так называемых социальных лифтов, практически нет. Можно представить вариант, при котором человек еще в юности приходит в «соколы Жириновского», или в «Наши», или в «Молодую гвардию», или в комсомол, и постепенно растет, занимаясь партийной работой. Но ведь тогда он фактически не будет знать реальной жизни! Он будет знать только партийную жизнь.

Именно так выросло целое поколение абсолютно разных по своим политическим воззрениям молодых людей, которых объединяет удивительный комсомольский блеск в глазах и страстное желание порулить страной. Рано или поздно все они начинают заявлять о необходимости молодежной политики, о помощи молодым кадрам, и замечательно себя чувствуют, уже в столь нежном возрасте превращаясь в партийных функционеров. При этом они пребывают в глубочайшем убеждении, что именно им должно принадлежать будущее. Их знания о конкретной жизни, как правило, более чем ограниченные, однако им кажется, что они уже политики, потому что могут организовать энное количество молодых людей за деньги или без, чтобы выйти на предвыборное мероприятие, пробежать по участкам, собрать голоса. Эта квазиполитическая жизнь начинает казаться им реальной политической жизнью. И поэтому, оказавшись наконец в Думе среди певцов, спортсменов и купивших себе места олигархов, они чувствуют себя достаточно уверенно, но на самом деле столь же не подготовлены к реальной политической жизни, как и остальные граждане.

Напрашивается очевидный вывод: сама система партийной жизни, при которой ты должен любыми путями находить деньги, не брезгуя возможностью торговать своими ресурсами; система, когда ты вынужден нравиться лидеру, потому что это единственный способ оказаться внутри партийного списка на выборах, воспитывает в человеке отнюдь не те качества, которые в нем воспитываются, например, в странах с иной степенью развития политической культуры. Ведь попытка на декабрьских выборах 2011 года подключить ресурс «Народного фронта» связана с внутренним осознанием колоссального дефицита как новых политических идей, так и новых политических лиц. Нет новых идей, нет новых лиц, но есть четкое понимание, как вкусно работать внутри системы. А это значит, что, отправляясь на политическую работу, люди уже знают, как эта система функционирует, как надо дружить, как надо уметь не замечать маленькие нюансы. И, несмотря на непримиримые отношения между партиями, видно, что в каких-то глубинных вещах они оказываются очень похожи друг на друга. И костюмчики у всех одинаково приличные, иностранные, и ботиночки, и одеваются так аккуратненько. И как будто все еще стригутся в одной мастерской, и ходят такие гладкие, такие похожие. И трагизм этой похожести еще и в том, что они с радостью клеймят друг друга и неохотно отвечают на вопросы о себе любимых. При этом так и не происходит осознания политической платформы, которое по-прежнему подменяется принципом «нравится и прикольно» или «не нравится и неприкольно».

Если уж говорить о честных выборах, повторю еще раз: честные выборы начинаются в первую очередь с прозрачности финансирования, существенно усложняющей жизнь воров и жуликов на всех уровнях системы. Не помешает также изменить правила финансирования избирательных кампаний, например, запретить принимать взносы выше определенного уровня. Ни организации, ни частные лица не должны иметь возможности платить больше определенной суммы – речь идет о российских спонсорах, об иностранных вкладах в финансирование я сейчас вообще не говорю. А иначе так и будут бандитские группировки стоять за выборами мэров, за проведением местных выборов. Если выборы удаются, то потом начинаются чисто конкретные разборки по понятиям, кому что достанется, и пилеж, пилеж, пилеж. Впрочем, предложение многих партий на время выборов сделать эфиры и агитацию вообще бесплатными, тоже имеет определенный смысл. Конечно, это колоссально уравнивало бы партии в возможностях. Иначе финансовый ресурс так и будет оставаться решающим – хотя при отсутствии фантазии даже мощный финансовый ресурс приводит только к обратным результатам.

Второй момент, необходимый для того, чтобы исправить ситуацию, – те самые праймериз, которые даже при наличии денег не предполагают возможности купить всех подряд, чтобы попасть в партийные списки. Здесь действительно приходится потрудиться, поработать и узнать, по крайней мере, чем живет регион, в котором ты идешь на праймериз, и как добиться уважения со стороны твоих избирателей.

Третий момент – это, конечно, ротация. И ясное понимание, что не может быть одна сила конституционным большинством. Может быть, даже следовало отменить данную возможность законодательно, потому что, только когда эти индивидуумы начинают друг друга проверять и перепроверять, появляется хоть какой-то шанс иногда ловить их за руку.