Раздел 12

«Троянский конь»

Краткое описание

Данный прием представляет из себя фрагментирование и постепенное внедрение необходимой манипулятору информационной установки между или вперемешку с информацией нейтральной, объективной или не являющейся частью манипуляции. Подробное описание Принцип действия данного приема основан на том же принципе, что и прием «логическое допущение» (10).

Информация, введенная в сознание реципиента в едином блоке, то есть внятная, четкая, последовательная (так бывает, когда человек говорит честно и открыто, безо всякого обмана излагает свою точку зрения; последовательно, честно, что называется — «не юлит»), легче воспринимается мозгом и легче поддается анализу, в том числе критическому. Манипулирование в этом случае весьма затруднено, так как манипуляцию (обман) гораздо легче выявить.

Поэтому иногда манипулятор разбивает свою единую информационную установку на отдельные, зачастую, казалось бы, не связанные между собой части. Эти части он располагает в тексте высказывания, выступления или статьи так, чтобы между ними находились куски информации нейтральной. При этом само тело информационного носителя (рассказа, статьи, выступления, серии статей, в некоторых случаях — целой информационной кампании, которая может продолжаться даже длительный период времени), долж но быть единым и последовательным. То есть манипулятор должен говорить или писать о каком-то одном предмете, явлении и т. п.

Манипуляция начинает представлять из себя систему взаимоувязанных ссылок и обращений частей информации друг к другу. Части манипулятивной информационной установки, хоть и разнесены друг от друга нейтральной информацией, все равно продолжают составлять единое целое. Каждая предыдущая подтверждается последующей, постепенно закрепляясь в сознании.

Механизм примерно таков: приняв часть манипулятивной информационной установки № 1, подсознание не воспринимает ее еще как истинную, а пытается подвергнуть «проверке», определить истинность. Но, поскольку эта часть оторвана от контекста, сделать быстро это не удается.

К тому же следом идет нейтральная информация № 2, которая отвлекает подсознание, заставляя браться за новую работу (нейтральных информации может быть и несколько, что еще более усложняет задачу подсознания).

После этого реципиент получает часть манипулятивной установки № 3, которая, с одной стороны, вновь оттягивает на себя «внимание подсознания», а с другой — частично подтверждает истинность части № 1. Таким образом, последняя записывается «в истинные», а подсознание пытается «определить истинность» уже части информационной установки № 3. Следом следует нейтральная информация № 4 — и процесс повторяется заново.

Особенность этого приема в том, что смешение нейтральной и манипулятивной информации сбивает логическое восприятие жертвы манипуляции со спокойного и последовательного ритма, не дает ему трезво осмыслить полученную информацию. И «оперативное мышление», и подсознание часто просто не успевают угнаться за изменениями подачи информации. Внешне все выглядит вполне благопристойно и жертва манипуляции зачастую даже не подозревает, что ею манипулируют.

Указанная методика используется как для «демонизации» предмета манипуляции, так и для его «обеления». Оба случая характерны и для локальных, и для сложных вариантов использования, например — в крупномасштабных рекламных (коммерческих и политических) информационных проектах.

Данный вид манипуляции относится к наиболее эффективным и противодействовать ему какими-либо определенными средствами крайне сложно. Оптимальным для контрманипуляции, в данном случае, можно считать хорошее знание предмета манипуляции реципиентом, что позволит последнему, пусть даже не заметив манипуляции, в конечном итоге воздержаться от выводов, навязываемых манипулятором.

Так же достаточно эффективной может стать практика четкого определения обсуждаемого вопроса (предмета манипуляции) реципиентом. В этом случае он может, заметив, что обсуждение выглядит явно непоследовательным, нечетким и путаным, на основании этого понимания прийти к выводу, что в здесь имеет место манипуляция.

Отметим еще один вариант использования «троянского коня». Иногда в информационном носителе (статье, передаче и др.) обсуждается не предмет манипуляции, а посторонняя тема. Предмет манипуляции упоминается косвенно, например, в виде уточняющих фактов или доказательств.

Манипулятор (в случае «демонизации») проводит свою информационную установку попутно (указывая на недостатки предмета), в виде доказательства обсуждаемой темы, которая может не иметь к предмету манипуляции прямого отношения. Из-за того, что «обсуждается» иная тема, жертва манипуляции может не заподозрить подвоха и, внимательно приглядываясь к «обсуждению» ничего не значащей информации, принять информационную установку манипулятора о предмете манипуляции, который упоминался косвенно, но в неизменно отрицательном значении.

Очень часто эта разновидность приема «троянский конь» используется вместе с приемом «приведенный вывод» (9), когда упоминание манипулятором отрицательных качеств предмета манипуляции в виде доказательства посторонней информации, должно привести жертву манипуляции к выводу, что предмет манипуляции действительно плох.

Обратный механизм возможен при косвенном «обелении» предмета манипуляции.

Этот прием манипуляции рассчитан на постепенное внедрение и закрепление в сознании жертвы необходимой манипулятору информационной установки.

Как пример «демонизации» чего- или кого-либо с помощью «троянского коня», можно привести несколько информационных кампаний нынешних антисоветских-либеральных сил.

Многие помнят истории перестроечного периода о том, как Жданов и все руководство обороной Ленинграда в годы войны «ело ананасы, пирожные, нежилось в бассейнах и предавалось разврату в секретных бомбоубежищах» — в то время, когда защитники города погибали от голода, холода, немецко-фашистских бомбежек и обстрелов.

Убедить людей, что «такое было на самом деле», в одной передаче или статье было невозможно. Во-первых, нет и до сих пор не найдено никаких тому подтверждений. А во-вторых, большинство людей в подобные байки просто не поверило бы. Поэтому манипуляторы и пятнадцать лет назад, и сегодня систематически, постоянно упоминают об этих «известных фактах». Подобное утверждение появлялось, например, в кинофильме о наемном убийце (главный «герой», ставший киллером уже «при демократах» из-за «жестокой тоталитарной советской системы», рассказывает эти жуткие истории «из своего детства» своей девушке — подставной проститутке), или об этом вскользь рассказывалось в статье, то об этом вспоминает какой-нибудь очередной Яковлев, Сванидзе, Радзинский или Разумовский…

Постоянное напоминание об этих фактах, вкупе со все новыми и новыми подробностями (ели ананасы — эклеры — буше — лангустов, купались в ванных — джакузи — бассейнах и т. п., использовали для сексуальных утех молодых комсомолок — пионерок — просто несчастных девочек, чьи родители умерли от голода) создает привыкание. Люди начинает понемногу воспринимать эту выдуманную еще немцами в период блокады для деморализации жителей и за щитников города информацию как истинную. Ведь одинаковые данные, поступающие из различных «независимых» источников, воспринимаются сознанием и подсознанием человека как достоверные и «перепроверенные».

Однако вся эта «перепроверенность» ложна, так как источник и заказчик у такой информации один и тот же.

Этот пример одновременно является примером приема 10 — использование допущений в качестве аргументации, приема 11.1 — эксплуатация существующих мифов и приема 18.2 — ложь историческая. Ведь реально никто доказать эти утверждения не может — все они основаны на принципе ОБС («одна бабка сказала»).

Точно так же происходила манипуляция сознанием в случае с «рекламой» «многомиллионных репрессий», и при описании «неэффективности советского сельского хозяйства», и во многих иных случаях. Правда, в этом случае определить манипулирование проще: по части «многомиллионных репрессий» имеются достаточно точные данные. С 1924 по 1954 год вынесено менее 640 тысяч смертных приговоров, причем отнюдь не все из них приведены в исполнение.

А «затратность» и «неэффективность» советского сельского хозяйства можно понять, сравнив вложенные средства к полученной продукции (реальной прибыли) и оценив уровень питания основной части населения СССР в 70–80-х годах прошлого века и в России сегодня.

Неплохим примером простой техники исполнения «троянского коня» может служить передача «Однако», эфир 29 января 2004 года. Основной идеей передачи было обеспечить рекламу Путина и навязывать утверждение (26), что «выборы все-таки честные — вона скока кандидатов привалило!».

Аргументации специально почти никакой нет, и в начале передачи даже начинает казаться, что это всего лишь обычная, достаточно шаблонная, пропаганда «честных» выборов.

Но потом Леонтьев делает просто талантливый ход. Он внезапно и без особой логической связки начинает поливать грязью «либералов — всех этих прозападных общечеловеков» (высказывание приведено дословно). Затем идет полоскание в грязи США, глобализации, «открытости эко номики» (Леонтьев вообще балансировал на грани призыва к разумной закрытости экономики а-ля СССР), Христенко, который «все это» отстаивает, и пр. Смысл такого резкого и неожиданного пируэта в том, что вначале аудитории вбрасывается важное для Леонтьева и весьма спорное, приводимое БЕЗ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ, утверждение. Потом наваливается куча «резких», «прямых» и «острых», ни у кого сегодня не вызывающих сомнений, утверждений. Люди принимают их на веру, изумленные услышанным, и в их подсознание протаскивается (вернее, теперь уже не отвергается подсознанием) то, что было сказано вначале: про «честность» предстоящих выборов. Идея-вирус вброшена, дело сделано. Вместе с верными и правильными утверждениями, в подсознание аудитории введены и те, что вначале вызывали однозначное неприятие.

В конце передачи Леонтьев опять невнятно упоминает про «верный выбор, который нужно сделать» и который наше общество таки сделало. Этим подкрепляется первое утверждение, сделанное в самом начале. Разнесенные в начало и в конец передачи, разделенные резким заявлением о «либералах — прозападных общечеловеках», утверждения о «честности» прошедших выборов усваиваются аудиторией вместе с этими воинственными воплями. Данный прием — разновидность «прицепа» (14.4). Однако сегментированное внедрение главного утверждения («выборы были честными») все же характеризует эту передачу как фрагментированное внедрение необходимой информации между информацией нейтральной/истинной, то есть «троянский конь».

Более сложный пример «демонизации» с помощью «троянского коня» был продемонстрирован Сванидзе в его передаче «Исторические хроники, 1907 год», посвященной А. М. Горькому. Эту передачу следует признать мастерской в технологии манипуляции.

Одна из важнейших задач Сванидзе состояла в том, чтобы убедить зрителя: Горький продался нечистой силе — Советской власти. Так как Горький являлся одним из символов Советской власти, негативизация этого символа работала на негативизацию всего образа Советской власти (негативизация как разрушение, 4.1).

Для этого была использована любопытная и оригинальная схема манипуляции.

С одной стороны, в ходе всей передачи постоянно упоминалась моральная слабость Горького. Вот как Сванидзе показывает ущербность Горького в детстве: «А в юности на Алешу Пешкова девушки не обращают ровным счетом никакого внимания». И уже через короткое время демонстрирует его сентиментальность (и, следовательно, слабость) наряду с жадностью:

«Горький заступается за блестящих русских интеллигентов. Помогает им вполне материально картошкой, валенками, тулупами. У него есть возможность оказывать эту бесценную помощь. Он не только известный писатель, но и часть новой власти. При этом, помогая своим братьям-интеллигентам правой рукой, левой он скупает у них, голодающих и замерзающих, художественные ценности. Вместе с Андреевой он основывает оценочно-антикварную комиссию (OAK). Горький — председатель, Андреева — комиссар. Вроде бы семейный бизнес».

Чуть позднее: «21-го умирает А. Блок, и тогда он [Горький] соглашается на отъезд». Отъезд Горького Сванидзе ставит в прямую зависимость от смерти Блока. Почему и как, не поясняется, но у зрителя остается смутное ощущение, что Горький испугался за свою жизнь. Вот, дескать, какой слабый и трусливый…

Еще позднее:

«Едва приехав в Германию, Горький жалуется Ленину, что все чертовски дорого. Ленин предлагает такой вариант: партия приобретает у Горького авторские права на его книги и так оплачивает его жизнь за границей. Деньги идут и после смерти Ленина. Порциями. Их приходится просить и отрабатывать лояльностью».

Здесь Сванидзе показывает: ради денег Горький готов был на все — даже на лояльность к большевикам (в других местах передачи указывается, что «Горький большевиков ненавидел»).

А вот как Сванидзе описывает поездку Горького на его малую родину, Волгу: «Писатель, как всегда, плакал». То есть, по утверждению манипулятора, «плакал» он «всегда».

А «всегда» плачут только слабые люди (здесь мы видим еще и приведенный вывод — прием 9).

И, наконец:

«После последней встречи с Алексеем Максимовичем в Москве большой его друг прославленный французский писатель Ромен Ролан в своем дневнике поставил диагноз Горькому: «Он слаб, он очень слабый человек. Мне кажется, что, если бы нас оставили наедине, он обнял бы меня и долго молча рыдал».

Теперь становится понятно, к чему клонил Сванидзе.

Оказывается, Горький — просто слабый человек (в этом случае мы видим еще и паразитирование на авторитете Р. Роллана, действительно выдающегося и талантливого человека — прием 7.2). В подтверждение своей версии о «слабости» и «продажности» Горького, Сванидзе использует высказывания режиссера Сокурова и поэта-путешественника Евтушенко (того самого, которого «фамилия Россия, а Евтушенко — псевдоним») Сокуров: «Горький был глубоко пронизан, ранен партийностью так же, как Эйзенштейн, например. Они все были смертельно ранены партийностью» (тут также паразитирование на авторитете С. Эйзенштейна).

Евтушенко: «Заметьте, что Горький пророчески написал великий образ Клима Самгина, интеллигента-ренегата, который сначала, будучи либералом, потом становится осведомителем».

Сванидзе заканчивает проведение в сознание аудитории установки на «слабость» и «продажность» Горького. Теперь он «укрепляет» мысль-ассоциацию о «нечистом» (в неиз менной связи с именем А. М. Горького), словно бы случайно периодически напоминая о нем:

«Горький читает короткую сказку, и Сталин на последней странице пишет: «Эта штука сильнее, чем «Фауст» Гёте (любовь побеждает смерть)» («Фауст» Гете в первую очередь рефлекторно ассоциируется у аудитории с Мефистофелем, с Сатаной, с продажей души — что и нужно манипулятору, прием 6 — перенос значения): «Без охраны он [Горький] случайно оказывается в фойе соловецкого театра (было в лагере и такое). Стоит лицом к сцене, руки за спину. В эти руки заключенные вкладывают записки. Он перекладывает их в карманы пиджака. Потом складывает в чемодан, а чемодан пропадает. Когда находится, в нем только коробка с пеплом».

Необходимо пояснение: театр, пепел, мрачное и зловещее «чудо», попахивающее серой — это все атрибуты не просто сатаны, а именно театрального сатаны, наиболее знакомого интеллигенции, на которую и рассчитаны передачи Сванидзе. Это также перенос значения, прием 6.

И, наконец, финальное: «И за это он должен был отдать даже не душу, как Фауст, а всего лишь слова и поступки».

Зрителю окончательно навязывается мысль, что сотрудничество Горького с советской властью было равносильно сделке с Сатаной, с Мефистофелем. Конфликт «художник и власть», поднятый авторами передачи, принимает характер вечного противостояния добра и зла. Перед этим Сванидзе постоянно подчеркивал скадерность Горького, его любовь к славе, гонорарам, деньгам и комфорту. С другой стороны, на протяжении всей передачи большевики выставляются просто-таки чудовищами, мерзавцами, которые могут взять, но отдавать не будут или вместо денег подсунут черепки и золу…

В финале передачи воедино соединяется несколько информационных линий-установок («жадность» Горького, «дьявольская сущность» большевиков, назойливое напоминание о Фаусте и Мефистофеле) — и мы получаем результат, к которому стремился Сванидзе: Горький продал душу дьяволу (Советам) за деньги (тиражи, гонорары и пр.).

Эффективность манипуляции обеспечивалась тем, что на протяжении всей передачи Сванидзе регулярно резко бросал обсуждение с одной темы (собственно Горький) на другую (большевики, Сталин, Ленин и т. п.). Необходимая манипулятору информация внедрялась постепенно, но неуклонно. И, следует признать, умело, даже талантливо.

Пример «обеления» предмета манипуляции через использование «троянского коня» можно увидеть в информационных кампаниях начального периода «реформ», когда проводилась скрытая реклама США, капитализма, западных ценностей. Упоминания о «промышленно развитом западном мире», о преимуществах рыночной экономики перед плановой приводились в СМИ (в статьях, передачах и выступлениях отдельных лиц) регулярно. Но они были отделены друг от друга другими потоками информации, окружающими человека в современном мире. Причем начиналось с малого: что конкуренция эффективна и повышает качество товаров, что безработица стимулирует высокую культуру труда и т. п. Постепенно «градус повышался»: делались заявления, что «и нам так же неплохо бы сделать», «нужно вводить элементы рыночной экономики», «нечего нам с США соперничать — мы же так многому можем у них научиться».

Разнесенная по времени принятия каждым конкретным человеком (но неуклонно повторяемая) информация приобрела характер непреложной истины. И население в значительной части свято уверовало: капитализм в предлагаемом варианте — самое хорошее, что только может быть, США — оплот демократии и рай земной, а наша страна никуда не годна, отсталая и достойна полной перестройки. Эффективность этой манипуляции оказалась столь высокой, что многие до сих пор продолжают придерживаться таких взглядов.

Правда, количество их неуклонно снижается — жизнь опровергает манипуляцию.

Еще одним примером подобной фрагментарной манипуляции может служить частный случай, когда вроде бы обсуждается посторонняя тема, но на самом деле информационный удар наносится по главному предмету манипуляции.

Собственно, такой прием является обратной версией косвенной негативизации как разрушения (4.2). Только вместо разрушения в данном случае используется обеление.

Подобным образом, к примеру, были построены статьи, выходившие в середине 90-х годов, касающиеся вопросов экологии и «развития культуры в современном мире». В обоих случаях в качестве примеров приводился, среди прочих, СССР — разумеется, с отрицательным подтекстом. Например, в «экологической» статье рассказывалось, как производство вооружений и в первую очередь ядерного оружия в СССР разрушало экологию. Утверждения эти были разнесены по всей статье и не носили характера главного предмета обсуждения. В этой же статье «между прочим» упоминалось, что в США все вредные производства были построены с таким расчетом, чтобы не загрязнять окружающую среду.

Несколько подобных упоминаний, разнесенные в «теле статьи», работали на идеализацию имиджа США, создавая еще один пример «троянского коня».

В другой статье рассказывалось, что развитие культуры в современном обществе невозможно без развития «гармоничной и свободной личности». Далее, в нескольких местах, вроде бы независимо друг от друга, рассказывалось, как в «тоталитарных обществах» (про СССР упоминалось два раза из пяти) подавлялась «свобода личности» и, соответственно, такая «подавленная личность» не могла развивать культуру. Вроде бы разговор шел о культуре (причем не в СССР, а «вообще»), но систематическое приведение подобных примеров наносило серьезный вред имиджу Советского Союза и самому социалистическому устройству общества.

В более простых формах фрагментированная подача информации иногда встречается в коммерческой и иной рекламе (важно знать, что реклама является разновидностью манипуляции сознанием). Например, в последние годы стали популярными «сегментные» рекламные кампании. Имидж рекламируемого объекта (например, автомобиля), разбивается на несколько составных элементов: «комфорт» — «скорость» — «безопасность» — «все в одном ключе» (реклама «Chevrolet Blazer»). Вдоль магистралей устанавливаются рекламные щиты с надписями — элементами «фирменного стиля», по отдельности, но с одинаковым узнаваемым шрифтом и в одинаковом дизайне, без объяснения, о чем собственно идет речь.

Через некоторое время, когда потребитель рекламы уже достаточно заинтригован и сам хочет понять — кто же это тратит столько денег на рекламу отдельных слов? — появляются рекламоносители, связывающие эти разрозненные элементы воедино и «привязывающие» их к рекламируемому объекту. Повышается эффективность рекламы, особенно — учитывая, что рекламное продвижение объекта (автомобиля) идет и в СМИ, и по иным каналам. Аналогичные рекламные кампании проводились при продвижении брендов «Текила» и сотовой сети «Скайлинк».